6. ПЛАНИРОВАНИЕ НА КОНФЕРЕНЦИИ В КВЕБЕКЕ (август 1943 г.) ЭКСТРЕННОЙ ДЕСАНТНОЙ ОПЕРАЦИИ ЧЕРЕЗ ЛА-МАНШ НА СЛУЧАЙ НЕОЖИДАННО БЫСТРОГО ПОРАЖЕНИЯ ГЕРМАНИИ
Успех операции «Хаски» способствовал согласованию дальнейших совместных действий союзников на средиземноморском театре.
Прежде всего союзные военные руководители констатировали, что они «уже вплотную приступили к вторжению на континент через «мягкое подбрюшье» Европы»1. Затем последовали выводы о том, что иного выхода нет, как развить успех у «носка», «ступни» или у «пятки» итальянского «сапога».
17 июля начальник отдела театров военных действий оперативного управления штаба армии США генерал Хэлл выступил с рассуждениями о том, что наметившийся теперь успех союзников на средиземноморском театре должен быть использован и что это может быть осуществлено «только за счет сил, сосредоточиваемых в Англии»2. Решение должно заключаться в том, продолжал Хэлл, чтобы «сосредоточить наши усилия именно на Средиземноморском театре» 3.
Аналогичные соображения изложили в документе от 25 июля 1943 г. старшие представители армии и военно-воздушных сил США в комитете стратегического планирования Бесселл и Линдей. Их аргументация сводилась к тому, что «сначала следует вывести Италию из войны, а уже потом сосредоточить главные усилия на форсировании Ла-Манша»4.
Хэлл излагал лишь то решение, с которым Стимсон поехал в том же месяце в Лондон для переговоров с Черчиллем. В Лондоне Черчилль и Стимсон уже в деталях обсудили «вторжение на континент через Балканы...»5. Во время этих переговоров не только Черчилль, но и Стимсон искали «пути освобождения британского и американского правительств от обязательств вторжения во Францию будущей весной (весной 1944 г.- В. С.)»6.
Английские руководители убеждали американцев в том, что продвижение вверх по итальянскому «сапогу» «вполне обеспечивает успех операции по форсированию Ла-Манша»7. Они создавали иллюзию значительной переброски немецких сил из Франции в Италию, что должно было облегчить форсирование Ла-Манша.
Американские руководители опасались мрачной перспективы — увязнуть на горном театре военных действий и тем самым опоздать с форсированием Ла-Манша в случае неожиданно быстрого приближения Красной Армии к границам Германии.
19 июля 1943 г. Стимсон в разговоре с Маршаллом обратил внимание, что в любом из трех вариантов высадки на юге Апеннинского полуострова таится опасность ввязаться в затяжное, медленное наступление вверх по итальянскому «сапогу», которое может вовсе похоронить операцию по форсированию Ла-Манша. Маршалл разделял эти опасения. Тем не менее оба они соглашались на расширение операций на средиземноморском театре. Одну из причин можно было обнаружить в высказываниях планирующих органов, относящихся к этому времени, которые «подчеркивали, что расширение операций на средиземноморском театре соответствует такому стратегическому курсу, при котором СССР и Германия должны будут и дальше уничтожать друг друга на фронте, тогда как Соединенные Штаты и Англия ограничатся лишь расшатыванием германской военной машины посредством рейдов, операций с ограниченной целью, диверсий и стратегических бомбардировок» 8.
В то время как англо-американские союзники разрабатывали планы по дальнейшему затягиванию второй мировой войны, на советско-германском фронте происходили сражения, закрепившие коренной перелом в ходе второй мировой войны в пользу антигитлеровской коалиции.
Летом 1943 г. немецко-фашистское командование решило взять реванш за разгром на берегах Волги. Район Курска был выбран местом нанесения главного удара. Советское командование раскрыло замысел врага и предприняло соответствующие контрмеры.
Всего для проведения операции «Цитадель» гитлеровское командование сосредоточило 50 дивизий (до 900 тыс. солдат и офицеров), до 10 тыс. орудий и минометов, около 2700 танков и свыше 2 тыс. самолетов Основные силы гитлеровской военной машины по-прежнему находились на советско-германском фронте (свыше 71%).
Гитлеровское командование решило окружить и уничтожить советские войска в районе Курска и создать тем самым предпосылки для наступления на Москву. Однако попытка немецко-фашистского командования наступлением под Курском летом 1943 г. взять реванш за разгром в битве на Волге, захватить стратегическую инициативу и тем самым повернуть ход войны в свою пользу окончилась новым крупным поражением немецко-фашистских войск.
Победа Советской Армии под Курском имела решающее значение для всей второй мировой воины. Советская Армия окончательно, до конца войны, закрепила за собой стратегическую инициативу и развеяла фашистскую легенду о сезонности своих успехов.
7 ноября 1943 г. начальник оперативного управления вермахта (вооруженных сил) Йодль в докладе для высшего офицерского состава о стратегическом положении накануне пятого года войны заявил: «Инициатива полностью перешла к противнику, поэтому рейх и европейские страны, сражающиеся на стороне Германии, вынуждены перейти к обороне»9.
Победа советских войск в битве на Волге опрокинула «прежнюю уверенность (правящих кругов США и Англии.— В. С.), что к концу 1942 г. Красная Армия будет серьезно ослаблена»10. А когда немецко-фашистские войска под ударами Советской Армии стали откатываться на Запад, в США и Англии начали понимать, что «Россия выиграет войну без нас и вовсе не нуждаясь в нашей помощи» 11. Эта перспектива встревожила правящие круги США и Англии, и Черчилль начал проявлять интерес к проблемам вторжения на континент.
В августе 1943 г. правящие круги США и Англии созвали конференцию в Квебеке, на которой был рассмотрен вопрос о вторжении в Европу через Ла-Манш, в том случае если Советская Армия неожиданно быстро окажется у границ Германии. Конференция под условным названием «Квадрант» продолжалась с 14 по 24 августа. Леш в своих мемуарах отмечает, что на этой конференции английские руководящие деятели высказались за то, чтобы не предпринимать вторжения через Ла-Манш «до тех пор, пока Германия не потерпит краха под нажимом России и в результате воздушных налетов союзников»12. А пока этого еще нет, продолжали англичане, следует отдать предпочтение военным действиям на средиземноморском театре перед всеми другими операциями.
Касаясь воздушных налетов, Маршалл подчеркнул значение совместного американо-английского авиационного наступления на территорию Германии. В то же время он отметил, что «конечный его итог оставался сомнительным...»13.
В отношении английского условия ожидать краха Германии американские представители не возражали, но выразили опасение, как бы не опоздать в Западную Европу. Поэтому Рузвельт, не считаясь с английской оценкой обстановки, допускавшей возможность ожидания, в своем наставлении военным руководителям предупредил, что американские войска должны быть готовы «выйти к Берлину одновременно с советскими войсками» 14.
Находясь под впечатлением грандиозных успехов советских войск, американские руководители были готовы отказаться от района Средиземного моря как основного театра войны, лишь бы своевременно высадиться в Северной Франции. Они предложили англичанам в необходимый момент придать операциям на средиземноморском театре вспомогательную роль и подчинить их интересам обеспечения успеха в проведении операции «Оверлорд».
Перспектива оказаться в Западной Европе позади американцев не устраивала Черчилля, и участники конференции договорились о совместной операции через Ла-Манш под условным названием «Оверлорд». Военные решения «включали подтверждение, что 1 мая 1944 г. явится датой высадки десанта в Нормандии»15. Союзники пришли к согласию относительно того, что все остальные операции должны проводиться с учетом своевременного переключения сил и средств для проведения именно этой операции.
В качестве экстренной высадки союзных войск через Ла-Манш американский комитет начальников штабов рекомендовал принять план под названием «Рэнкин». Этот план предусматривал высадку союзных войск раньше, чем планировалось начать операцию «Оверлорд», и являлся как бы новым вариантом операции «Следжхаммер».
Ввод в действие плана «Рэнкин» предусматривался в результате такой крупной неудачи немецкого командования на Восточном фронте, которая неожиданно быстро приблизила бы Красную Армию к границам Германии. Англо-американская стратегия учитывала, что в июле —августе 1943 г. Красная Армия «окончательно открыла путь русскому наступлению в Центральную Европу»16.
Объединенный комитет начальников штабов одобрил план «Рэнкин» и решил периодически возвращаться к его обсуждению в свете стратегической обстановки в Западной Европе.
17 августа Черчилль, сделав уступки американцам, предложил принять в качестве запасного варианта плана «Оверлорд» осуществление операции «Юпитер» (вторжение в Северную Норвегию), которую он давно вынашивал. Американские военные руководители в свою очередь в принципе не возражали, чтобы в случае благоприятной обстановки отложить операцию «Оверлорд» и провести операцию «Юпитер».
Соглашения в Квебеке все же не были окончательными. Дальнейшие события показали, что «вопрос о роли средиземноморского театра не получил окончательного разрешения»17. Соглашения в Квебеке носили формальный и компромиссный характер. Участники конференции понимали, что Черчилль «одобряет операцию «Оверлорд» в принципе...» 18. Но по-прежнему он «решительно не желает принять ее как операцию, намеченную на определенный срок...» 19.
Решения, принятые в Квебеке, не снимали угрозы срыва вторжения на Европейский континент даже в 1944 г. От Черчилля ожидали нового потока различных аргументов и уговоров в пользу стратегии ожидания. Действительно, вскоре он снова поднял перед американскими руководителями целый ряд вопросов, которые касались масштабов наступательных действий в Италии и проведения операций в восточной части Средиземного моря. Американцы в свою очередь подняли вопрос о Южной Франции как связующем звене между европейским и средиземноморским театрами.
В поддержку Черчилля включился премьер-министр Южно-Африканского Союза Смэтс. 9 сентября он предложил, чтобы военные действия «были энергично продолжены в Италии и на Балканах вместо принятого в настоящее время плана вторжения через Канал»20. Фактический ход событии свидетельствовал о том, что американцы и англичане согласованно продолжали расширять масштабы военных действии в бассейне Средиземного моря. Девизом не опоздать в Западную Европу, но и ничего не упустить в бассейне Средиземного моря руководствовались в одинаковой степени правящие круги США и Англии.
За внешним фасадом споров и расхождений между ними по вопросу открытия второго фронта через Ла-Манш крылось нежелание американских руководителей защищать британские интересы в бассейне Средиземного моря.
Таким образом, на протяжении всего 1943 года англо-американские союзники продолжали проводить стратегию булавочных уколов на периферии Европы. Они много делали на словах и на бумаге, но на деле ничего не осуществили на жизненно важном для Германии стратегическом направлении. Форсирование Ла-Манша было перенесено на весну 1944 г., причем и этот новый срок был неопределенным.
Политические и военные руководители США и Англии были едины в том, что осуществление плана форсирования Ла-Манша должно произойти не раньше, чем обнаружится заметное ослабление способности Германии оборонять Западную Европу от ударов Красной Армии.
Имелись все возможности для осуществления прямых действий против Германии, предусмотренные планами «Болеро» и «Раундап».
Американский историк Палстон пришел р убедительному выводу, что «общее количество потерь, понесенных на малых театрах военных действий, составило такую цифру, которая не была бы больше, если бы была достигнута быстрая победа в Европе» 21. Но правящие круги США и Англии не были заинтересованы в скорейшем разгроме Германии. Они были более заинтересованы в восстановлении «равновесия сил в Европе» в послевоенный период.
Расширение военных действий на малых, то есть второстепенных, театрах, и в первую очередь средиземноморском, не Могло дать решающих результатов. Правящие круги США и Англии это хорошо понимали. Например, Бивербрук в конце июня 1943 г. писал Г. Гопкинсу, что когда любая из целей (вторжение в Италию, в Северную Норвегию, высадка в Южной Греции) будет достигнута, «то все равно война еще не будет выиграна, поскольку главным объектом должна служить сердцевина оккупированной немцами Европы»22.
Средиземноморская стратегия как нельзя лучше соответствовала политическим целям правящих кругов США и Англии, так как позволяла уклониться от решительных действий против главного объекта — Германии, завоевание которого решало исход войны.
Политическую направленность «балканского варианта» признает Эйзенхауэр в своей книге «Крестовый поход в Европу». Он пишет, что аргументация в пользу «балканского варианта» «носила скорее политический, нежели военный характер»23. Политические цели, заложенные в этом плане, он относит к Черчиллю. В действительности же правящие круги США и Англии в одинаковой мере были заинтересованы в политических аспектах этого плана.
В течение долгого времени американская буржуазная историография выставляла Черчилля как единственного автора «балканского варианта». Это утверждал, например, Эллиот Рузвельт, автор известной советскому читателю книги «Его глазами».
Факты же говорят о том, что правящие круги США также стремились проникнуть через Италию на Балканы таким же образом, как они сделали это в Северной Африке.
Рузвельт на совещании 10 августа 1943 г., обсуждая переговоры Стимсона в Лондоне, добавил, что английское министерство иностранных дел опасалось, как бы Балканы не попали под влияние Советского Союза, и именно поэтому англичане хотели «оказаться на Балканах первыми»24. Однако правящие круги не только Англии, но и США стремились воспрепятствовать освобождению Балканских стран Советской Армией, сохранить в этих странах реакционные режимы и не дать развернуться творческой революционной инициативе народных масс. Они в одинаковой степени стремились сохранить старые и закрепить за собой новые контрольные позиции в районе Средиземного моря и на Ближнем Востоке.
На протяжении всей второй мировой войны «определенные реакционные силы никогда не отказывались от враждебных антисоветских махинаций» 25. Такие силы действовали не только в Англии, но и в США. Они выявлялись и в военной сфере. В комментариях политического комитета оперативного управления штаба армии США от 23 января 1943 г. говорилось следующее: «Так как мы становимся сильнее, мы можем позволить себе в своих же интересах усилить свое политическое влияние на союзников. Настало время вести откровенные переговоры с русским премьером»26. В том же году английские военные руководители, отражая взгляды правящих кругов на послевоенный политический курс, высказывались в том смысле, что «единственная великая держава, которую следовало считать возможным врагом,— Россия» 27.
Эти высказывания представляют собой интерес в том отношении, что они были связаны с усиливавшейся тенденцией к энергичному использованию военной мощи для реализации политических целей войны. Уже и ходе войны закладывались основы послевоенного курса западных держав. Требование откровенных переговоров, содержавшееся в документе политического комитета, было направлено к осуществлению основного принципа американского империализма: «Говорить мягко, а в руках держать большую дубинку» 28.
В 1943 г. правящие круги США пришли к выводу, что такое время еще не наступило, ибо план «Оверлорд» предусматривал, что «для обеспечения полного успеха операции нужно, чтобы СССР по-прежнему продолжал оттягивать на себя основную массу вооруженных сил Германии»29. Вследствие этого усилия правящих кругов США были направлены главным образом к тому, чтобы «продолжать стимулировать военные усилия СССР помощью по ленд-лизу...» 30. В то же время правящие круги США продолжали сдерживать эту помощь. Они не хотели способствовать Красной Армии в достижении быстрого перевеса над гитлеровской армией по вооружению и боевой технике, стремились лишь удержать СССР в качестве активного участника войны.
Преследуя цели добиться «равновесия сил» на советско-германском фронте, англо-американское командование в марте 1943 г. отложило конвои по северному маршруту. В апреле главным образом под предлогом подготовки к Сицилийской операции союзники решили «вовсе прекратить проводку конвоев в СССР»31. Морские перевозки по северному маршруту были возобновлены лишь в ноябре 1943 г.
На Московской конференции в октябре 1943 г. Черчилль через Идена предупредил Советское правительство о том, что откладывание операции «Оверлорд» может оказаться необходимым, если кампания в Италии не будет развиваться удовлетворительно. Этот шаг был предпринят не без согласия американского правительства и означал, что Советский Союз должен полагаться на собственные силы.
В 1943 г. реакционные силы в США и Англии не оставляли своих попыток взорвать изнутри антигитлеровскую коалицию путем заключения сепаратного мира с германскими монополиями, чтобы тем самым влить германским милитаристам новые силы для продолжения войны с Советским Союзом.
В конце ноября 1942 г. в Цюрих (Швейцария) прибыл руководитель бюро стратегической службы Аллен Даллес с заданием установить контакт с теми германскими монополистами, которые имели давние связи с правящими кругами США. Информация, которую он посылал в Вашингтон о положении дел в Европе, отличалась безоговорочной, глубокой и ясно осознанной враждебностью к Советскому Союзу. В декабре 1942 г. германский дипломат фон Хассель получил от представителя американской разведки Брюса Хоппера сведения о том, что возможно заключить мир с США. Тайные переговоры сводились к следующему: устранить Гитлера и его окружение, поставить у власти группу монополистов и милитаристов, пользующуюся доверием у западных держав, и немедленно заключить с западными державами мирное соглашение. Это был план «дворцового переворота» с целью предотвратить полнее крушение германского империализма.
На протяжении всего 1943 года продолжались неофициальные мирные зондажи американских инстанций, которые в особенности были предприняты германскими представителями в Турции. Эти зондажи привели к тому, что гитлеровское руководство ясно поняло, что англо-американские «союзники не считают требование безоговорочной капитуляции чем-то незыблемым»32.
В 1947 г. стали известны сенсационные факты о сотрудничестве американской разведки в Турции с немецкой разведкой.
Оказалось, что начальник американской секретной службы в Турции Ирль в 1943 г. предложил агенту гитлеровской разведки Гетцу передать военному командованию США шпионскую сеть, направленную против Советского Союза. Финансирование этой сети проводилось Гетцем. Взамен Гетцу обещали американское покровительство и защиту от правосудия. От Ирля Гетц узнал, что высшие руководители армии США заинтересованы, в том числе и Эйзенхауэр, чтобы как можно больше обескровить Красную Армию. Особенно это стремление проявилось с их стороны после разгрома немецких армий в битве на Волге, когда поражение фашистской Германии в войне стало неотвратимым.
Германские империалисты вели переговоры не только с американскими инстанциями. Гёрлиц утверждает, что бывший обер-бургомистр Нюрнберга Герделер, которого германские монополисты намечали на пост рейхсканцлера, через посредство шведского банкира Валленберга осенью 1943 г. установил контакт с Черчиллем. Черчилль дал понять, что он склонен отказаться от требования безоговорочной капитуляции, если будет создано правительство Бека — Герделера.
Реакционные силы США и Англии настойчиво требовали от германских монополистов замены Гитлера, ввиду того что он потерял всякий внешпеполитический кредит.
В качестве представителя германских монополистов в состав заговорщиков вошел обер-бургомистр Нюрнберга Герделер. В военную часть группы заговорщиков входили бывший начальник германского генерального штаба генерал-полковник Бек, генерал-фельдмаршал Витцлебен, начальник управления военной разведки и контрразведки адмирал Канарис, его помощник генерал Остер и др. Взоры заговорщиков были устремлены на Запад. Основная ставка делалась на сговор с реакционными силами в Англии и США, непосредственную связь с которыми участники заговора установили через представителя бюро внешних сношений германской евангелической церкви Ганса Шенфельда.
Первая попытка заговорщиков физически устранить Гитлера окончилась неудачей. Агенты Канариса и Остера применили английскую бомбу с часовым механизмом, поместив в самолет, на котором Гитлер 13 марта 1943 г. прилетел в штаб центральной группы армий. Взрыв должен был произойти во время обратного рейса. Гитлер улетел, но бомба не взорвалась по причине неисправного детонатора.
В то время как реакционные силы в США и Англии плели антисоветскую паутину, усилия народов этих стран были направлены к дружбе с советским народом, к укреплению единства антигитлеровской коалиции. Простые люди США и Англии с восхищением следили за героической борьбой советского народа и его Вооруженных Сил, несших на своих плечах всю тяжесть борьбы против гитлеровских полчищ. Американские и английские солдаты горели желанием нанести прямые удары по фашистскому зверю непосредственно в его логове.
Примечания:
1 М. Мэтлофф. От Касабланки до «Оверлорда», стр. 216.
2 Там же, стр. 220.
3 Там же, стр. 221.
4 М. Мэтлофф. От Касабланки до «Оверлорда», стр. 222.
5 Н. Butcher. My Three Years with Eisenhower, p. 373.
6 Там жe.
7 М. Мэтлофф. От Касабланки до «Оверлорда», стр. 218.
8 Там же, стр. 236.
9 См. Великая Отечественная война Советского Союза 1941— 1945 гг. Краткая история, стр. 234.
10 W. McNeill. America, Britain and Russia, p. 264.
11 R. Lockart. Comes the Reckoning, p. 231.
12 W. Leahy. I was there, p. 189.
13 М. Мэтлофф. От Касабланки до «Оверлорда», стр. 284.
14 Там же, стр. 284.
15 W. Puleston. The Influence of Force in Foreign Relations, p. 168.
16 M. Mackintosh. A History of the Soviet Armed Forces. p. 205
17 М. Мэтлофф. От Касабланки до «Оверлорда», стр. 309.
18 Р. Шервуд. Рузвельт и Гопкинс, т. 2, стр. 456,
19 Там же.
20 W. Churchill. The Second World War. Vol. V, 1952. p. 116.
21 W. Puleston. The Influence of Force in Foreign Relations, p. 151.
22 Р. Шервуд. Рузвельт и Гопкинс, т. 2, стр. 415
23 D. Eisenhower. Crusade in Europe, p. 283.
24 М. Мэтлофф. От Касабланки до «Оверлорда», стр. 278.
25 «Правда», 4 октября 1957 г.
26 М. Мэтлофф. От Касабланки до «Оверлорда», стр. 354
27 J. Kennedy. The Business of War, p. 304. %
28 T. Bailey. A Diplomatic History of the American People. New York, 1955, p. 548!
29 М. Мэтлофф. От Касабланки до «Оверлорда», стр. 229,
30 Там же, стр. 74.
31 Там же, стр. 78.
32 W. Gorlitz. Der deutsche Generalstab. S. 634