Таким образом, изучая ответы генералов на вопрос № 1 генерала Покровского можно сделать такой вывод:
Не имели войска западных округов в дивизиях и корпусах разработанных новых (последних) ПП, после того, как в начале мая в эти округа пришли директивы НКО и ГШ на разработку новых планов обороны и прикрытия государственной границы. Сами планы на уровне штабов округа (в общих чертах это можно сделать) и даже армий (некоторых) разработаны были, а вот с доведением их до командиров «в части, их касающейся» происходили некие «странности». Ведь окружной ПП – это ещё не всё в разработке плана обороны. И можно увидеть, что в одних округах – одни армии новые планы прикрытия разрабатывали и имели, а другие – пребывали в счастливом неведении и вступали в войну по мартовско-апрельским планам.
Т.е. в большинстве своем, комдивы новых ПП в глаз не видели, и им даже запрещали старшие начальники ими интересоваться.
И только в одном округе, в Одесском, получив в мае директиву на разработку нового ПП, и сам план прикрытия разработали, и командиры дивизий и корпусов с ним были ознакомлены ещё на стадии разработки. И только в этом единственном округе и вступали войска
170
в войну, вполне чётко «зная свой манёвр»! В остальных округах, в ПрибОВО, КОВО и, особенно, в Белоруссии войска вступали в войну, имея на руках устаревшие планы прикрытия, не соответствующие новой обстановке. О чём в своих мемуарах и написал маршал Советского Союза К.К.Рокоссовский, и дали ответы на вопрос № 1 Покровского остальные генералы из других округов.
Но самое важное – новые ПП планами обороны, в нормальном понимании – не были в принципе! Это были планы прикрытия нашего развертывания для последующего немедленного ответного наступления – планы прикрытия «первой операции»! И «прикрыть» они могли наше развертывание только от вторжения неких мифических «банд» а не полноценных войск противника.
Также складывается ощущение, что командующие округов именно намеренно не доводили до войск майские ПП. Почему? В это же время Г.К.Жуков «носился» с «планом от 15 мая» 1941-го, по которому он собирался нападать на Германию первым – нанести превентивный удар. И общий принцип развертывания войск что под превентивный удар, что под немедленное наступление – в принципе схожи. Павловы и Кирпаносы вроде как с этими планами, под который новые ПП и сочинялись в ГШ Василевскими, не спорили и были согласны. Так что никто не собирался «заниматься ерундой» и отрабатывать планы обороны, когда воевать будем по «плану наступления». Ведь и сам Сталин сказал 5-го мая на встрече выпускников академий, что наша армия – армия наступательная. Однако в округах идет явный саботаж исполнения новых ПП!
Но почему?
Очень может быть, что многие понимали: новые ПП – незаконны и Сталиным не одобрялись и действительно не соответствуют тем рабочим планам ГШ, что разрабатывались до этого, как и показывает исследование «1941 год — уроки и выводы». Но вполне может быть, что были и те, кто намеренно срывал отработку этих новых ПП и понимал, какой бардак начнется в начале войны, когда новые ПП окажутся «филькиной грамотой» и неисполнимой бумажкой!
171
Возможно, что тот же Жуков, сочиняя «план от 15 мая», мог дать команду в округа – не торопиться выполнять директивы от 5-14 мая на отработку новых ПП, т. к. был уверен, что его новый план будет утвержден Сталиным? Вряд ли. Ведь новые ПП подходили и для превентивного удара и для немедленного ответного удара.
Есть еще один момент. Дело в том, что новые ПП округов требовалось отправить в ГШ и НКО на утверждение уже в конце мая начале июня. Они были таки отправлены нарочными в Москву из округов. Но – на подпись к Тимошенко они все должны были попасть аж к 20-м числам июня! И таким образом – напрашивается вывод, что кому-то очень хотелось, чтобы новые ПП и комдивы не знали, и в Кремле о сути этих ПП – в которых границу прикрывали растянутые чуть не втрое от норматива дивизии, также не узнали – до начала войны.
Комдивам не доводили, скорее всего, по причине возможных удивлений комдивов и последующих обращений их в НКО и ГШ за разъяснениями по этим новым рубежам обороны. Которые они не смогут реально удержать если что. С последующим доведения информации и до Кремля. Ну а не подписание новых ПП округов в самом НКО в начале июня же тем более позволяло скрыть суть этих новых ПП от Сталина. В НКО или ГШ тем более могли найтись свои «правдолюбы», которые Жукову и Тимошенко не нужны были. И хотя в НКО и ГШ было много офицеров именно из КОВО, от замполитов до особистов, старых приятелей и сослуживцев Тимошенко и Жукова, все равно мог найтись какой-нибудь бдительный товарищ…
После совещания 24 мая в Кремле всех командующих округов, после проведенных в ГШ КШИ, на которых никаких немедленных ответных ударов не играли, а значит и ПП были соответствующие – как планы обороны, в округах всё же стали доводить до подчиненных новые майские директивы. И возможно также (и это более вероятно), что поставив еще в январе 41-го для КОВО задачу готовиться к ответному немедленному наступлению, планы подготовки обороны и в соседних округах просто игнорировались.
172
Но самое страшное (и вопрос № 1 также пытался это выяснить), даже если в округе получали приказ директивой наркома от 11-12 июня выводить «глубинные» дивизии и корпуса в районы, предусмотренные планом прикрытия, к 22 июня эти дивизии часто оказывались вовсе не там, где должны были быть. Ведь в том же КОВО войска разводили не по ПП, а по некой карте. Ну а насчёт того, были ли вообще в СССР и РККА планы обороны к 22 июня или нет, ответил сам Г.К.Жуков в своём письме к пленуму ЦК КПСС от 19 мая 1956 года «№ 72с Секретно, Состояние и задачи военно-идеологической работы»:
«У Генерального штаба не было законченных и утверждённых правительством оперативного и мобилизационного планов».
И тут возникает простой вопрос: а Генштаб представил правительству эти самые планы или тянул резину на пару с командующими западных округов? И кто виноват в том, что Генштаб так и не представил на утверждение правительству, т. е. Сталину, оперативный и мобилизационный планы, который они и должны были разработать по указанию правительства СССР?! Но самое смешное, что Жуков врал – что в ГШ не было «законченных и утверждённых правительством оперативного и мобилизационного планов». Как раз тот же мобплан от 12.02.1941г. – был таки и закончен Жуковым и пописан им, и в марте 41-го утверждался правительством СССР и Сталиным. И в следующих главах мы о нем еще поговорим…
173
Вопрос №2. С КАКОГО ВРЕМЕНИ И НА ОСНОВАНИИ КАКОГО РАСПОРЯЖЕНИЯ ВОЙСКА ПРИКРЫТИЯ НАЧАЛИ ВЫХОД НА ГОСУДАРСТВЕННУЮ ГРАНИЦУ, И КАКОЕ КОЛИЧЕСТВО ИЗ НИХ БЫЛО РАЗВЕРНУТО ДО НАЧАЛА БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ?
В данном вопросе под войсками прикрытия подразумеваются, прежде всего, войска первого эшелона – стоящие на самой границе приграничные дивизии.
Как уточняет полковник Е.Морозов, преподаватель оперативного искусства и военной географии ВА им. Фрунзе, «армии первого эшелона тоже входили в план прикрытия, и организовывалось оно по «районам прикрытия», охватывающим оперативное построение армий. Именно поэтому командующие округами и ставили условие ввода в сражение мехкорпусов армий первого эшелона только по их распоряжению – чтобы командармы не израсходовали мехкорпуса до срока, а с другой стороны в случае острой надобности можно было отдать приказание мехкорпусам поддержать армии первого эшелона».
Этим вопросом пытались выяснить самое важное – с какого времени, и по какому распоряжению (НКО и ГШ или округов) эти приграничные дивизии выходили на свои рубежи обороны до начала боевых действий, до 22 июня.
Т.е. в ответах командиров на этот вопрос и надо искать следы того самого «пр. ГШ от 18 июня».
«Глубинные» дивизии, второй эшелон и резервы не выводятся по ПП на саму госграницу. У них районы сосредоточения – кило-
174
метров до 100 от границы. Да и не войска они прикрытия называются, как тут спрашивается, а резервы и именно второй оперативный эшелон. Этим дивизиям еще отмобилизоваться надо и происходить это будет как раз под «прикрытием» дивизий прикрытия, которые первыми и вступают в бой. У некоторых мехкорпусов были также задачи по прикрытию сосредоточения и мобилизации вторых эшелонов и эти мк как мы увидим, также с 16 июня приводились в полную боевую готовность. И эти вторые эшелоны и мехкорпуса свои директивы на вывод по ПП получали 8-11-14 и 15 июня. А вот приграничные должны были ждать особый приказ НКО на вывод в их районы по ПП, к границе, ближе к дате возможного нападения Германии.
Но также этим вопросом пытались выяснить, как выводились дивизии и второго эшелона («глубинные»). К войскам 2-го эшелон относились также и мехкорпуса запокругов – как входящие в резерв округов-Ставки, так и находящиеся в составе приграничных армий. Точнее, мехкорпуса, формально «всё же относились к первому оперативному эшелону, просто командующие округами предпочитали использовать их как свои боеготовые резервы – ведь других средств влияния на развитие приграничного сражения у них не было. Можно было, конечно, в случае необходимости ввести в сражение необходимые силы из состава вторых оперативных эшелонов, но это означало бы раздёргивание группировок, предназначенных для выполнения каких-то других задач. Кстати, это вполне подтверждает идею о заранее запланированном наступлении – ведь если такое наступление уже было запланировано, то командующие округами не имели права использовать вторые оперативные эшелоны иначе, чем по приказаниям НКО-НГШ.» (Е. Морозов).
В общем, командиры, отвечая на этот вопрос, отвечали и о дивизиях 2-го эшелона и о приграничных. Чем командовал комдив – о том и показывал…
Из самого вопроса видно, что войска прикрытия должны были выдвинуться со своих мест дислокации на рубежи обороны по заранее отданному приказу-«распоряжению» Генштаба, и эти войска
175
прикрытия границы должны были быть развернуты именно «до начала боевых действий», до 22 июня! Ну а раз развернуты, то значит, эти войска соответственно должны были своими командирами приводиться и в боевую готовность. Т.е., сама постановка вопроса и подразумевает что войска, выводимые в сторону границы, должны были приводиться в боевую готовность. До нападения Германии.
И не по «личной инициативе смелых командиров, не испугавшихся злого Сталина», а на основании некоего «распоряжения». И хотя «личная инициатива» командиров просто выполнявших свои обязанности на самом деле «процветала» (и это видно по ответам самих командиров) по документам и по воспоминаниям маршалов видно, что первые такие «распоряжения» поступили в западные округа ещё 11-го (в Минск) и 15–16 июня (в Киев и Ригу), когда под видом учений «начали выход на государственную границу» «все глубинные стрелковые дивизии». И это были и дивизии второго эшелона и приграничные. И они начали выдвигаться «в лагеря в районы, предусмотренные планом прикрытия» за 11-7 дней до нападения Германии!
Но выдвижение это формально началось по запросам Военных Советов самих округов, в связи с усиливающейся угрозой нападения Германии и ее союзников, которые подтягивали свои войска к границе. И от разведки самих округов, и от пограничников, и от РУ ГШ шли данные командованию округов о возможном нападении в ближайшие дни.
ВС ОдВО по воспоминаниям маршала М.В. Захарова и имеющимся документам дал такой запрос в НКО и ГШ на вывод своих дивизий по ПП еще 6 июня. В связи с возможным нападением Румынии на 12 июня. На что в Одессе получили разрешение от Г.К.Жукова в этот же день, а телеграмму ГШ с таким разрешением там получили чуть позже. После чего в ночь на 8-е июня первые дивизии ОдВО и начали выводиться в сторону границы по Плану прикрытия.
ВС ЗапОВО дал такой запрос в ГШ и НКО 8-го июня, и в 7.00 11 июня первые дивизии ЗапОВО начали движение в районы пред-
176
усмотренные ПП – директива подписанная 11-м июня для ЗапОВО пришла в Минск в ночь на 12 июня.
Военный совет КОВО по воспоминаниям маршала Баграмяна собирался 9-10 июня, и свой запрос послал в Москву 11 июня. И этот запрос давно опубликован:
«538. ЗАПИСКА ВОЕННОГО СОВЕТА КОВО НАРКОМУ ОБОРОНЫ СССР МАРШАЛУ СОВЕТСКОГО СОЮЗА ТИМОШЕНКО
№ 01/00210
11 июня 1941 г.
Совершенно секретно
Особой важности
Экз. № 1
В целях усиления боеготовности войск КОВО прошу разрешить провести с 1 июля с. г. следующие мероприятия:
1. 62-ю стр[елковую] дивизию перевести из Луцк на лагерную стоянку в район Радзихув (40 км ю[го]-з[ападнее] Ковель), Олецк, Дольск, Тужиск.
2. 135-ю стр[елковую] дивизию перевести на лагерную стоянку из района Оструг в лагери 62-й стр[елковой] дивизии - Луцк.
3. 193-ю стрелковую дивизию перебросить по железной дороге или походом из Коростень в Повурский лагерь.
4. Передислоцировать управление 13-го стр[елкового] корпуса, 283-й к[орпусный] артиллерийский] п[олк] и 38 отд[ельный] батальон связи того же корпуса из Самбор в г. Стрый, а из последнего 12-й мотострелковый полк 12-й танковой дивизии в Самбор.
5. По мере готовности новых аэродромов, вывести в лагери на новые аэродромы:
а) Ваньковцы (у Самбор), Мигинов (у Стрый) и Ленки (20 км сев[ернее] Дрогобыч) - 20-й истребительный] п[олк] из Красилов и 91-й и[стребительный] п[олк] из Тирановка;
б) Поповцы (25 км ю[го]-з[ападнее] Чортков) - 226-й б[лижне]-б[омбардировочный] полк] из Киев;
177
в) Запытов (20 км с[еверо]-в[осточнее] Львов) - 227-й б[лижне]-б[омбардировочный] п[олк] из Киев;
г) Лисятичи - 165-й истребительный полк из Христиновка.
В тех же целях прошу передислоцировать в октябре - ноябре сего года:
а) 3-ю кав[алерийскую] дивизию из района Жулкев в Изяславль на казарменный фонд 32-й кав[алерийской] дивизии, а на ее место в район Жулкев передислоцировать 190-ю стр[елковую] дивизию из Черкассы, переведя ее на штаты 12-тысячной стрелковой дивизии.
б) 104-й стр[елковый]полк 62-й стр[елковой] дивизии (дислоцированный в Олыка) оставить на постоянное расквартирование в Радзихув и Олецк, где имеются две казармы барачного типа емкостью каждая на стр[елковый] батальон.
Для обеспечения мероприятий, намеченных к проведению с 1 июля с. г. (устройство очагов, нар, колодцев в лагерях) прошу разрешения израсходовать из сумм необоронительного строительства 500 000 рублей.
Командующий войсками КОВО
генерал-полковник Кирпонос
Член Военного совета КОВО
корпусный комиссар Вашугин
Начальник штаба КОВО
генерал-лейтенант Пуркаев»
(ЦА МО РФ. Ф. 16. Оп.2951. Д.261. Лл.22-23. Машинопись на типографском бланке: "НКО СССР. Командующий войсками Киевского Особого Военного Округа". Имеются пометы; против п. п. 1 и 2 пометы: "Разрешено", против п. 5 - "Дано указание быть готовыми к 25 июня 1941 г. Н. Ватутин". Подлинник, автограф. Источник – «Документы. 1941. В 2-х книгах., Книга вторая.», 1989 г.)
Как видите, КОВО просит начать вывод войск аж с 1 июля, но ему сразу указывают – можно вывести 62-ю и 135-ю дивизии, Новичкова и Смехотворова, чьи показания мы рассматриваем, а также иметь готовыми к работе полевые аэродромы к 25 июня по авиации. А в директвие от 12 июня НКО и ГШ указывают – сроки вывода вторых эшелонов – к 1 июля закончить, и прилагается карта – на вывод указанных дивизий.
178
И для КОВО и ПрибОВО директивы о выводе войск 2-го эшелона в районы сосредоточения подписаны 12-м июня. Однако их тормознули из-за «Сообщения ТАСС». Но после того как Гитлер проигнорировал это «Сообщение», в ночь на 15 июня эти директивы и отправили в Ригу и Киев (подробнее см. книгу «Сталин. Кто предал вождя накануне войны?»). При этом дивизии, выводимые в «районы предусмотренные планом прикрытия» соответственно должны были приводиться в «повышенную» (по современным меркам) боевую готовность.
В этих директивах было оговорено – приграничные дивизии, дивизии 1-го эшелона не поднимать до «особого приказа наркома», не выводить их в их районы по ПП и соответственно пока не приводить в боевую готовность. Однако в этом вопросе Покровского речь идет именно о приграничных дивизиях в первую очередь. Т.е. – данные дивизии, дивизии 1-го эшелона округов, «части прикрытия» непосредственно границы, также должны были получать свой приказ о выводе по ПП и начали (должны были начать) свой «выход на государственную границу» также ещё ДО 22 июня еще, «до начала боевых действий»!
Т. е., части первого и второго оперативных эшелонов обороны, «глубинные дивизии» и приграничные дивизии («войска прикрытия») начали выдвижение к границе на основании директив НКО и ГШ от 11–12 июня и на основании той самой «телеграммы ГШ от 18 июня», о которой сказал на суде над Павловым генерал Григорьев. И об этих директивах и ставится данный вопрос – «на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу»? И также этим вопросом пытались выяснить – какое количество войск в западных округах реально привели в боевую готовность, «развернули» до начала войны – «какое количество из них было развернуто до начала боевых действий»? Т.е. приведено в повышенную б. г. на основании этих директив НКО и ГШ.
Ведь приграничные дивизии, которые дислоцировались не у границы, а на достаточно большом удалении от нее и которым по Плану прикрытия требовались десятки часов на вывод, получи-
179
ли приказ выдвигаться в районы обороны не после 18 июня, а уже с 11-15 июня. Это мы увидим на примере отдельных приграничных дивизий ПрибОВО и КОВО. Ну и конечно ОдВО. Которые начали выдвигаться уже в ночь на 8 июня.
Почему этим вопросом не подразумевается какое-либо выдвижение войск в ночь на 22 июня, и приведение в боевую готовность «полная» войск в ночь на 22 июня – по так называемой «Директиве №1»? Так об этом будет отдельный вопрос – «вопрос № 3» и его рассмотрим в следующей главе-вопросе. Почему сначала поднимали дивизии 2-го эшелона, а не сразу 1-го, приграничные? Так приграничные в основной своей массе и так находятся в достаточной близости от своих рубежей обороны, и им требуется всего несколько часов на занятие этих рубежей. Буквально – от 2-х до 4-х часов (до суток для отдельных дивизий дислоцирующихся далеко от границы). И отмобилизование им не требовалось в те дни. Т.е. достаточно дать им команду за сутки-двое подняться по тревоге и они вполне могут успеть выйти к своим рубежам на границе. А затем им занять сами окопы будет не сложно в считанные «минуты» по первой же команде – «вскрыть красные пакеты» – «Приступить к выполнению ПП 1941 года»!
А вот 2-му эшелону и требовалось время на то чтобы выйти в свои районы сосредоточения – неделя минимум. Как и дивизиям, которые по ПП занимали оборону на границе, но квартировались на значительном удалении от своих рубежей обороны. И у них время на занятие рубежей в случае боевой тревоги исчислялось – до 30 часов, например. Эти дивизии также требовалось выводить раньше, чтобы они успели выйти на исходные (такой дивизией была та же 42-я сд в Бресте, которой и требовалось до полутора суток, чтобы выйти из Бреста и занять оборону севернее города).
Ведь наши Планы прикрытия не были рассчитаны и не рассчитываются на «внезапное» нападение противника – технически, экономически и политически сложно держать все дивизии приграничных округов в районах сбора или сосредоточения без явной угрозы нападения и в полной боевой готовности. В мирное время и если нет явной угрозы войны. Но ПП могли и могут сработать,
180
как положено, если мы заблаговременно начнем выводить свои войска, вторые эшелоны «в районы предусмотренные планом прикрытия»! В угрожаемый период. А еще лучше и те же приграничные дивизии также желательно вывести к ИХ рубежам обороны на границе, тоже заблаговременно – до нападения врага, и минимум за несколько суток.
После получения 11, 14-15 июня директив НКО и ГШ о начале выдвижения войск западных округов «в районы, предусмотренные планами прикрытия», по «прилагаемой карте» и «приказа ГШ от 18 июня» о выводе приграничных дивизий на их «рубежи обороны», это выдвижение было фактически сорвано во всех округах. И было сорвано фактическое приведение войск в боевую готовность «повышенную» во всех округах кроме Одесского. В ПрибОВО и КОВО в «повышенную б/г» привели войска частично, в Белоруссии также проходило «выдвижение» войск на рубежи обороны, но больше это было похоже на имитацию. Хотя в Минске вывод 2-х эшелонов начался в 7.00 утра 11 июня, по директиве НКО и ГШ от 11 июня, в которой так прямо и указывалось – вывести войска «в районы, предусмотренные планом прикрытия» (что возможно только в исключительных случаях, т. е. в случае угрозы войны). Павлову даже номер майской директивы НКО, по которой тот должен бы последние ПП отработать, привели. Чтобы он, не дай бог, чего не перепутал и выводил войска именно «в районы, предусмотренные для них планом прикрытия (директива НКО за № 503859/сс/ов)». Но вывод приграничных дивизий в ЗапОВО не проводился. Само выдвижение войск шло как по письменным приказам в округах, так и по устным распоряжениям, что Москвы, что в округах.
При этом командование практически всех округов не ориентировало командиров дивизий и корпусов на то, что проводится фактическое выполнение планов прикрытия, что войска выдвигаются в районы, указанные в ПП и директивы НКО и ГШ требуют выводить дивизии «с полностью возимыми запасами огнеприпасов и ГСМ». Как было указано КОВО. Наоборот, большинству командиров, особенно в Белоруссии и на Украине, ставилась задача на проведение учебных маршей «с целью проведения лагерных
181
сборов», неких именно «учений», что расхолаживало командиров, и те даже рекогносцировку местности не проводили. И командиры брали в эти «марши» ненужное для войны учебное имущество. Перегружая ненужным для войны хламом (те же палатки для личного состава) имеющийся ограниченный транспорт дивизий, оставляя боеприпасы на зимних квартирах.
Да и не знали командиры, что они идут в районы, предусмотренные ПП. Хотя бы потому, что до них никто и не доводил новые, майские планы прикрытия в «части, их касающейся». Ну и соответственно эти дивизии выводились без приведения в боевую готовность, хотя при выводе в районы по ПП командир обязан приводить свою дивизию в полную (повышенную минимум) б.г..
А ведь если бы командиров ориентировали на то, что они идут в районы, предусмотренные ПП, то ни один комдив те же мишени и даже палатки брать не стал бы. Ведь дивизии выводились в связи с угрозой нападения, в районы сбора или уже сосредоточения по ПП, где они должны были задержаться буквально на считанные часы или сутки. И в этом случае и тем более при нехватке транспорта «возимые запасы огнеприпасов и ГСМ» гораздо нужнее, чем даже палатки. Ведь на войне солдату не палатка взводная нужна, а патроны. А в землянке, которую солдат выроет на рубежах обороны, воевать гораздо «комфортнее»…
А «сориентировать» можно было бы очень просто, вовсе не сообщая командиру открытым текстом, что будет война и надо брать с собой лишний боекомплект, и даже не указывая, что дивизию требуется «...вывести в лагерь в районы, предусмотренные для них планом прикрытия (директива НКО за № 503859/сс/ов)». Как было в директиве для ЗапОВО.
Если бы командир, получив приказ на выдвижение всей дивизии к новому месту размещения, элементарно сопоставил этот район с тем районом, который у него определён как район дислокации по плану прикрытия, то ему и без комментариев всё было бы понятно – выдвигаются не на учения. Ведь в полном составе дивизии в районы по ПП не выводят в «учебных целях». И значит, он обязан
182
приводить свою дивизию в боевую готовность, и значит – возвращать в дивизию все подразделения находящиеся в отрыве – на работах, занятиях, стрельбах и т.п. Но командиры понятия не имели о новом ПП. Или им новое место дислокации... просто не сообщали. Т.е., при выводе дивизий в район предусмотренные Планом прикрытия госграницы, означает только одно – приведение в боевую готовность. И отвечая на вопрос «оппонентов» «А всякий ли вывод в район, определенный ПП (а не при выполнении этого самого ПП, как притягивает за уши Козинкин) означает приведение в полную БГ?» именно это и ответит любой военный – «Если не последует ограничений, то да, означает приведение в полную БГ». И «ограничений» при том выводе войск – не было точно.
Отвечая на второй вопрос «от Покровского» можно сказать, что, как вывод «глубинных дивизий» второго эшелона, так и вывод «войск прикрытия» западных округов на рубежи обороны, в «районы, предусмотренные Планами прикрытия», был сорван. Особенно в ЗапОВО и КОВО. Но в том же ПрибОВО и ОдВО (или тем более ЛенВО) приграничные дивизии к моменту нападения Германии к своим рубежам, в общем, вышли и даже частично заняли свои окопы на границе.
При этом командиры действительно часто понятия не имели, куда и зачем они идут. И ответы командиров дивизий и корпусов в этом плане вполне красноречивые.
Начнём с ПрибОВО. ВИЖ в №5, 1989г., на с. 23 привел ответ генерал-полковника П.П. Полубоярова, бывшего начальника автобронетанковых войск ПрибОВО. Рассмотрим сразу полные «вспоминания» генерала:
«Боевые действия 12-го механизированного корпуса.
В период с 15 по 17.6.41г. командование корпуса с руководящими офицерами штаба находились на проверке мобилизационной готовности 202-й мотострелковой дивизии.
В 23.00 16.6 из штаба Прибалтийского Особого военного округа была получена директива о приведении корпуса в боевую готовность, о чем было доложено шифром командиру корпуса
183
генерал-майору Шестопалову Н.М., который прибыл из 202-й мотострелковой дивизии в 23.00 17.6.
18.6.41г. командиром корпуса был отдан приказ № 0033 о приведении соединений корпуса в боевую готовность и выхода в районы:
28-й танковой дивизии – в лес южнее Грудкяй;
23-й танковой дивизии – Тиркшляй, Тришкляй, Тельшай, Седа;
202-й мотострелковой дивизии – в лес восточнее Папиле;
Марш совершался только в ночное время.
19 и 20.6 соединения корпуса вышли в указанные районы.
<…>
Боевые действия 3-го механизированного корпуса
Директива штаба Прибалтийского особого военного округа о приведении корпуса в боевую готовность и выходе к государственной границе была получена также 16.6.41 г.
К 19-20.6.41 г. соединения корпуса вышли в районы:
2-я танковая дивизия в полном составе сосредоточилась в лесах юго-восточнее Ионава;
5-я танковая дивизия была переправлена с западного берега р. Неман на восточный, /район Алитус/;
84-я мотострелковая дивизия – лес южнее Кошедары.
Таким образом, соединения корпуса были разбросаны на большой площади. Например, 5-я танковая дивизия располагалась в 100 км о штаба корпуса, 2-я танковая дивизия – в 40 км и 64-я мотострелковая дивизия в 60 км от штаба корпуса.
3-й механизированный корпус, так же как и12-й механизированный корпус, с началом боевых действий был использован не массированно а подивизионно.» (ЦАМО, ф. 15, оп. 881474, д. 12, л. 291, 294-301)
Полубояров даёт точную дату, к которой мехкорпуса в ПрибОВО должны были закончить выдвижение на рубежи обороны – начали выдвижение 18 июня, а закончили, согласно приказа, 20-го. Приказ о повышение боевой готовности мехкорпусов в ПрибОВО прошел 16 июня и делалось это на основании директивы НКО и ГШ от
184
14 июня для мехкорпусов приграничных округов! И 17-18 июня их подняли отдельным приказом «по боевой тревоге» и отправили в «запланированные районы», запланированные ПП округа. Т.к. по ПрибОВО 16-17 июня была директива о приведении в боевую готовность войск и ВВС округа с указанием даты возможного нападения Германии – но о ней чуть позже…
Приведем текст приказа по 12-му мк о приведении в б.г. частей корпуса – известный «Приказ по 12-му МК ПрибОВО». Возьмем его не из интернета, где он легко находится и имеет реквизиты (ЦАМО, ф. 619, оп. 266019с, д. 11, лл. 14–15. Машинописная копия), а из «оригинала» – с текстом из интернета есть расхождения в названии города нахождения штаба корпуса:
«ПРИКАЗ ПО ВОЙСКОВОЙ ЧАСТИ 9443.
11.45 “18” июня 1941г.
№0033. Гор. МИТАВА. (Карта 100000).
1. С получением настоящего приказа привести в боевую готовность все части.
2. Части приводить в боевую готовность в соответствии с планами поднятия по боевой тревоге, но самой тревоги не объявлять. Всю работу проводить быстро, но без шума, без паники и болтливости, имея положенные нормы носимых и возимых запасов продовольствия, горючесмазочных материалов, боеприпасов и остальных видов военно-технического обеспечения. С собой брать только необходимое для жизни и боя.
3. Пополнить личным составом каждое подразделение. Отозвать немедленно личный состав из командировок и снять находящихся на всевозможных работах. В пунктах старой дислокации оставить минимальное количество людей для охраны и мобъячейки, возглавляемые ответственными командирами и политработниками.
4. В 23.00 18.6.41 г. частям выступить из занимаемых зимних квартир и сосредоточиться:
а) В/ч 9797 (28-й тд Черняховского. – К.О.) без мотострелкового полка – в лесах БУВОЙНИ (2648), М. ГРУДЖЯЙ (2040), БРИДЫ
185
(1046), НОРЕЙКИ (1850), (все западнее Шауляйского шоссе). – к 5.00 20.6.41. КП – лес 1,5 км сев. зап. НОРЕЙКИ (2050).
б) В/ч 9836 (23-я тд – К.О.) в полном составе – в лесах в районе м. ТИРШКЯЙ (3680), М. СЕДА (2366), ТЕЛШАЙ (0676), М. ТРИШКЯЙ (1498). – к 5.00 20.6.41 г. КП – лес 2 км. сев. М. НАРИМДАЙЧЯЙ (северн.) (1886).
в) В/ч 3744 (202-й мсд – К.О.) в полном составе – в лесах в районе ДРАГАНАЙ (9222), ГЕСЬВИ (9814), м. ДОМБАВАС (8678), НАУКОНИС (8418) – к 14.00 19.6.41 . КП – лес 1,5 км вост. СЕНКАНЫ (9416).
г) В/ч 9449 (10-му мотоциклетному полку – К.О.) в полном составе – в лесу 2 км. сев.зап. ДАВНОРИ (1254). к 5.00 20.6.41 г. КП – лес 1 км севернее ДАВНОРИ (1054).
д) В/ч 9447 (47-му отдельному мотоинженерному батальону – К.О.) в полном составе лесу 2 км. южнее АДОМИШКИ (1256) к 5.00 20.6.41 г.
е) В/ч 9445 (380-му отдельному батальону связи – К.О.) со штабом В/ч 9443 (12-го мк – К.О.)
5. Марши совершать только в ночное время. В районах сосредоточения тщательно замаскироваться и организовать круговое охранение и наблюдение. Вырыть щели, войска рассредоточить до роты с удалением роты от роты 300–400 мт.
6. Организовать на маршрутах движения службу регулирования и восстановления материальной части.
7. Установить в районах сосредоточения безотказную и быстродействующую связь с подчиненными частями. К 4.00 20.6 на КП в/ч 9343 (12 мк – К.О.) выслать делегатов связи, которых в дальнейшем иметь при КП в/ч 9343 постоянно.
8. К 23.00 18.6.41 г. донести в штаб в/ч 9343 (МИТАВА) по телефону или телеграфу условной цифрой “127” о выступлении с зимних квартир. В дальнейшем донесения представлять о прибытии в пункты дневок и прибытии в район сосредоточения.
9. К 20.00 18.6.41 г. шифром донести краткое содержание своих приказов на марш с указанием частей и маршрутов для них, время выступления, время и места дневок и сосредоточения частей
186
в своих новых районах. Особенно точно указывать время и место на марше и дневках штабов.
10. КП в/ч 9443 с 4.00 20.6.41 в лесу 2 км западнее Г. дв. НАЙСК (1256). До 22.00 19.6.41 г. КП в/ч . 9443 – МИТАВА
КОМАНДИР ВОЙСКОВОЙ ЧАСТИ 9443
ГЕНЕРАЛ-МАЙОР подпись /ШЕСТОПАЛОВ/.
НАЧАЛЬНИК ШТАБА
ПОЛКОВНИК подпись /КАЛИНИЧЕНКО/
Отпечатан в 5 экз.
Разослан по особому списку. А.К.» (ЦАМО, ф. 344, оп. 5554, д. 34, л. 6-7)
Вот что можно найти в интернете:
«В 23-10 16.6 был получен из штаба ПрибОВО секретный пакет особой важности («серия А»). Пакет был вскрыт по приказу капитана Ефимова. 17.6. шифром доложено командиру корпуса генерал-майору Шестопалову о получении указанной директивы, который прибыл в штаб корпуса в 23-00 17.6» (Из Журнала боевых действий 12 МК («пронумерован, прошнурован и скреплен сургучной печатью 10.9.41г.») )
Данный мехкорпус поднимали по плану боевой тревоги, а значит, приводили даже не в повышенную, а в полную боевую готовность и этот 12-й мк выдвигался по директиве НКО и ГШ в район сосредоточения. Вскрывали ли в корпусе свои «красные пакеты» при этом? Нет. В приказе указаны районы сосредоточения для дивизий по приказу из штаба ПрибОВО и значит, пакеты пока вскрывать не надо было. Также и по директивам от 11-12 июня для западных округов о выводе и «глубинных» дивизий должны были на местах приводить свои войска командиры именно в полную боевую готовность. Но без вскрытия «красных» пакетов, конечно же. Также тут четко видно, что требуется от командира – брать все необходимое именно для «боя», а не для «лагерной жизни», или для «учений». Т.е., требовалось брать возимые запасы боеприпасов и прочего имущества для войны и использовать имеющийся не в полном штате транспорт именно для вывоза б/п и ГСМ, а не «палаток».
187
На своем сайте (http://www.solonin.org/doc_prikazyi-i-doneseniya-202-y) 24.08.2013 года М. Солонин выложил такой приказ по 202-й моторизованной дивизии 12-го мк, после того как дивизия вышла на указанные рубежи:
«ПРИКАЗ ПО ВОЙСКОВОЙ ЧАСТИ 3744
№ 03 20 июня 41 г.
Лес 1,5 километра восточнее СЕНКАНЫ
Немедленно выполнить следующую работу:
1. Проверить самоокапывание каждого красноармейца, командира, пулемётных, миномётных и орудийных расчётов, танковых экипажей и шофёров. Самоокапывание должно быть проведено с таким расчётом, чтобы щель обеспечила невредимость бойцу от близко разорвавшейся бомбы и прошедшего через него танка.
2. Охрану штабов и маскировку их – в штаб никто не должен пройти без проверки, для чего установить пароль и отзыв. Для обороны штаба отрыть окопы со дна рва. Самым тщательным образом замаскировать все предметы дающие отблеск.
3. Потребовать от всего [личного] состава всегда в любое время и в любом месте быть с положенным оружием и снаряжением. Имеющиеся пирамиды в отдельных подразделениях для винтовок немедленно уничтожить и потребовать от красноармейцев быть всегда с винтовкой, ручным пулемётом и другим положенным вооружением.
4. Организовать круглосуточное наблюдение за воздухом, с обеспечением постов ВНОС проволочной связью. Оповещение о наличии самолётов противника в воздухе по телефону словом «ВОЗДУХ», после чего всякий другой разговор должен быть немедленно прерван и вся телефонная связь должна быть использована для оповещения всех штабов и подразделений о воздушном противнике.
5. Категорически запретить разведение костров ночью и вождение машин в расположении частей с зажжёнными фарами. Для варки пищи отвести специальное место на каждое подразделение, где построить специальные шалаши, в которых разжигать костры и варить пищу.
188
6. Запретить пользоваться всему составу плащ-палатками, для чего построить для подразделений шалаши, а индивидуальные химические пакеты, где выданы - сдать.
7. Разрешаю для варки пищи использовать походные кухни.
8. Машины требующие ремонта отремонтировать на месте. Не поддающиеся ремонту на месте, по наряду начальника АБТВ В/Ч 3744, отправлять для ремонта в В/Ч 3575.
Всю перечисленную работу выполнить к 20-00 20.06.41 года.
С получением этого приказа немедленно назначить дежурные подразделения для борьбы с возможной высадкой десантов. Подразделения должны быть готовы немедленно выступить в район высадки десанта для уничтожения его в воздухе.
КОМАНДИР В/Ч 3744
полковник /ГОРБАЧЁВ/.
НАЧАЛЬНИК ШТАБА
подполковник /БАТИЦКИЙ/
Отп. 14 экз.» (ЦАМО, ф. 1464, оп. 1, д. 9, л. 5)
Солонин сделал примечание – «П.Ф. Батицкий, будущий маршал, Главком ПВО и заместитель министра обороны СССР. По существующей легенде, лично участвовал в аресте и расстреле Л. Берия».
По сути – это очередной приказ с напоминание «быть в полной б.г.». Т.е. 12-й МК с 20 июня был в полной боевой готовности, с выданным на руки л/с оружием и боеприпасами…
(Примечание: Как показывает полковник Е. Морозов, «Мне кажется, стоит всё-таки время от времени напоминать, что проводились мероприятия по приведению в полную боевую готовность, но с исключениями – в частности, не проводилось укомплектование соединений до до штата военного времени, поскольку всеобщая мобилизация не проводилась».
Тут стоит помнить одну существенную «деталь» – в те дни приведение в полную б.г. с мобилизацией не увязывалось. Т.е. ввод полной б.г. не подразумевал и ввод мобилизация «автоматом», как это прописывалось уже в послевоенное время и в наше время. Мобилизация – в те годы начиналась по отдельным указаниям.
189
Ведь приграничным дивизиям мобилизация не нужна была – они должны были начать выполнять свои задачи по тревоге – немедленно. А те же мехкорпуса, или ПТБр сразу формировались весной 41-го в штатах военного времени....)
По ПрибОВО на сайте «Подвиг народа» выложен «Журнал боевых действий Северо-Западного фронта с 18.06.1941 г. по 31.07.1941 г.». В котором указывается:
«3. К исходу 21.6 в боевую готовность были приведены только части прикрытия (шесть сд) и мехкорпуса.
4. Штабы фронта, армий, корпусов и дивизий заняли свои КП, предназначенные на случай военных действий». (ЦАМО, Ф. 221, оп. 1351, д. 200)
Т.е., к 24.00 21 июня части прикрытия, приграничные дивизии («шесть сд», около 80 тысяч бойцов) были приведены в полную боевую готовность, как и два окружных мехкорпуса: «3 и 12 мк заняли районы сосредоточения согласно плана». Т.е., ЖБД написанный в августе 41-го утверждает что: «К исходу 21.6 в боевую готовность были приведены части прикрытия и мехкорпуса». Поднимали эти мехкорпуса и утром 22 июня по боевой тревоге? Об этом в следующей главе-вопросе.
Смотрим оригинальные «воспоминания» командарма-8 Собенникова (не из ВИЖа) на вопрос о выводе войск:
«2.Утром 18 июня 1941 года (дата точная) я с начальником штаба армии (на двух машинах) выехал в район приграничной полосы для поверки войск и хода работ в укрепленном (Шауляйском) районе.
Около 9-10 часов утра, проехав г. Шауляй (5-6 км), меня обогнала машина Командующего округом и впереди меня остановилась. Из машины вышел генерал-полковник КУЗНЕЦОВ и отозвал меня в сторону от дороги в поле.
Здесь тов. КУЗНЕЦОВ сказал, мне, что в СУВАЛКИ (это я хорошо помню) сосредоточились какие-то механизированные части немцев. Он был взволнован и, спросил меня куда я еду. Я ему сказал, что еду в Туареге (примерно 25 км от границы – О. К.) на участок 125 стрелковой дивизии. Он приказал мне немедленно
190
вывести войска на границу, а Штарм перевести к утру 19 июня на командный пункт у развилки шоссе, что непосредственно южнее моста, через канал Виндавский (12 км юго-западнее Шауляй).
Командный пункт Командующего 8 Армией был оборудован блиндажами и ходами сообщения.
За несколько дней до начала войны блиндажи были усилены дополнительными накатами из бревен.
Этим КП штаб армии пользовался во время проводившихся полевых поездок. Запасный КП был оборудован (скорее обозначен) в 3-4 км сев-западнее основного КП.
Эти командные пункты (основной и запасной), хотя и хорошо были замаскированы в лесу и охранялись, однако, были известны местным жителям и вражеской агентуре. Мест командного пункта было надежно прикрыто с юга.
Впереди по южным опушкам леса располагалась на позициях артиллерийская бригада (Полковника ПОЛЯНСКОГО).»
9-я артиллерийская противотанковая бригада РГК (9-я ПТБр)…
«Эта бригада была только что сформирована из личного состава артиллерийских частей, прибывших из Западной Сибири. Материальная часть артиллерии (76, 85 и 122 мм орудия) была ею получена, но средств тяги бригада не имела. В начале войны эта бригада, создав прочный противотанковый район на удобных позициях, мужественно дралась и сыграла большую роль, не допустив прорыва немцев в направление Шауляй. Установив непосредственную телефонную связь с наблюдательными пунктами командиров артиллерийских дивизионов и батарей, я, связывался с ними, получал подробную ориентировку о ходе боя перед передним краем этого сильного противотанкового района.
Итак, около 10-11 часов 18 июня я получил приказание вывести части дивизий на свои участки обороны к утру 19 июня, при чем генерал-полковник КУЗНЕЦОВ приказал мне выехать на правый фланг, а сам лично выехал в Туареге, взяв на себя обязанность привести в боевую готовность 10 стрелковый корпус генерал-майора (ныне генерал-полковника) ШУМИЛОВА.
191
Начальника штаба армии генерал-майора ЛАРИОНОВА Г.А. я отправил обратно в Иелгава с приказанием выводить штаб Армии на командный пункт. Мы разъехались.
К концу дня все распоряжения о выводе войск на границу мною были сделаны устно.
К этому времени войска находились на строительстве полевых укреплений в УР”ах, на строительных дворах, где происходила заготовка строительных материалов, часть на строительстве аэродромов.
Однако, при личной моей проверке утром 19 июня части уже выходили в свои районы.»