Итак – что же тогда требовалось делать по боевой тревоге в дивизиях, и чего Кирпонос не стал делать, даже получив в полночь на 22 июня от Жукова указание – приводить войска в полную боевую готовность (об этом – в следующей главе подробнее…):
а) части вывести на сборные пункты – вывести в «Район сбора» где и проводится доотмобилизование и приведение в полную боевую готовность;
б) в случае объявления боевой тревоги, если нет ограничений, ответственные лица должны были вскрывать «красные пакеты» и действовать дальше согласно ПП;
в) патроны на руки бойцам выдавать в «Районе сбора» («сборном пункте»);
е) загружать боеприпасы в технику – либо в расположениях, либо в «Районе сбора», тем более что еще в мае была директива ГШ разрешавшая хранить боеприпасы в технике;
г) телефоны готовить к работе по отдельной команде (в случае вывода дивизии в район по ПП);
д) карты районов обороны на руки командирам выдавать по отдельной команде (в случае вывода дивизии в район по ПП), а частям усиления пограничников – немедленно … и т.п. (а вот как было в реальности – и посмотрим в следующей главе).
А теперь обратите внимание на то, кто и как мог провести подъем по «учебно-боевой» тревоге дивизии – представитель штаба округа (армии) со специальным предписанием. Вспомнили, кто поднимал 19-й мк Фекленко и кого описал комиссар корпуса Калядин? Так что – комиссар не придумал то, как приводился в полную боевую готовность его 19-й мк...
Но вообще конечно со степенями боевой готовности в Красной армии намудрили так что «сам черт ногу сломит». Вместо того чтобы в стратегии играть, Жукову надо было довести до ума этот очень важный вопрос. Коли его не отработали его предшественники.
Вот что писал об этом адмирал Головко:
«В тот же день всем стало ясно еще одно: мы не зря торопились с боевой подготовкой; не зря отрабатывали многое, что приучало людей быть собранными, бдительными в любой момент. В частно-
368
сти, не зря воспользовались возможностью, которую предоставили условия перевода всего флота из одной оперативной готовности в другую.
Дело в том, что на всех флотах к весне 1941 года была введена система разных степеней оперативной готовности, очень продуманная и досконально разработанная. Каждая степень (всех насчитывалось три) предусматривала свои мероприятия, которые обеспечивали готовность той или иной части боевых сил флота к немедленным действиям. Такая система сыграла весьма положительную роль в боевой подготовке: она приучила командиров и личный состав обходиться без дополнительных распоряжений и приказов, всегда отнимающих лишнее и всегда драгоценное время. Короче говоря, система оперативных готовностей была подобна автоматическому переключению, предусматривавшему в конечном счете комплекс определенных действий всего флота.
Вот почему и не захватили нас врасплох действия гитлеровцев. Тем более что у себя на флоте мы напряженно присматривались к обстановке по ту сторону границы: и в море и на берегу. …» (Головко А. Г. Вместе с флотом. – М., 1984г.)
Флот отработал для себя три степени б.г. – постоянная (готовность №3), повышенная (№2) и полная (№1). Точно такие же степени имели и ВВС с ПВО. Что позволяло давать такие короткие команды – «Немедленно перейти на оперативную готовность №1» в ночь на 22 июня. Но в армии было две б.г. – постоянная и полная сразу. Поэтому когда 18 июня адмирал Н.Г. Кузнецов дал команду привести флота в готовность №2, там просто выполнили мероприятия для этой готовности. Точно также в повышенную (или полную) б.г. 19 июня привели и ПВО и ВВС западных округов. Простыми и короткими приказами – «1. Начальнику зоны противовоздушной обороны к исходу 19 июня 1941 г. привести в полную боевую готовность всю противовоздушную оборону округа». (Приказ ПрибОВО № 00229 от 18 июня 1941 г.) А вот чтобы привести в повышенную б.г. до нападение врага остальные
369
войска и требовалось куча «дополнительных распоряжений» и указаний из Москвы.
Войска запокругов начали приводить в повышенную боевую готовность уже с 8, 11, 15 и 19 июня. Однако запутанность со степенями б.г. внесла свою сумятицу в этот процесс. И в итоге одни части были приведены в повышенную (формально полную) б.г. а другие выводились в районы сосредоточения, находясь в мирной «расслабухе». Точнее эта запутанность и позволяла совершать саботаж павловым и кирпоносам в этом приведении в повышенную боевую готовность.
Кто в этом виноват? Начальник Генштаба Жуков в том числе. Не увлекаться надо было дурными планами по нанесению превентивных, или немедленных ответных ударов, а делом заниматься. А в итоге и приходилось командирам на местах делать такие дописки в конце приказов для дивизий, убывающих по директивам НКО и ГШ от 11-12 июня в районы по Плану прикрытия – «7. Особое внимание обратить на полную боевую готовность дивизии». А когда наступила ночь на 22 июня то и появлялись такие «несуразные» указания – «Одновременно наши части должны быть в полной боевой готовности встретить внезапный удар немцев и разгромить [противника]» (Директива ПрибОВО от 2.25 22.06.1941г.). Рожденные из «Директивы б/» от 22.20 21.06.1941 года. Хотя в этой же директиве ПрибОВО для ПВО указано четко и без размазывания – «8. Средства и силы противовоздушной обороны привести в боевую готовность номер один». А на тексте этой директивы ПрибОВО, в 1969 году офицер заверяющий копию сделал пометку, что это – «Директива о приведении в полную боевую готовность». И только после Войны в Советской армии, наконец, сподобились отработать свои три степени боевой готовности.
А ведь еще в 1934 году в директиве Народного Комиссара по военным и морским делам и Председателя РВС СССР № 61582сс от 29.04.1934. был указан перечень мероприятий, которые должны быть проведены при приведении части в боевую готовность:
«а) если части находились в лагерях – возвращаются на зимние квартиры;
370
б) оружие непзапаса, огнеприпасы, снаряжение, обмундирование для первых эшелонов выдаются в подразделения и приводятся в готовность;
в) в танковых и танкетных подразделениях диски с боевыми патронами вкладываются в машины;
г) весь личный состав переводится на казарменное положение;
д) возимые запасы огнеприпасов, горючего, продфуража для 1-го моб. эшелона укладываются в обоз;
е) организационно оформляется 1-й моб. эшелон;
ж) части занимают пункты, если не будет особых распоряжений со стороны комвойск, наименее опасные в отношении внезапных атак с воздуха, и наиболее удобные для вытягивания в колонны для марша в районы выполнения боевой задачи;
з) карты непзапаса выдаются на руки начсоставу;
и) противогазы «БС» выдаются на руки; элементы наливаются водой;
к) проводятся все организационные и подготовительные мероприятия по отмобилизованию вторых моб. эшелонов...». (Данный документ нашел и первым «опубликовал» в интернете исследователь архивов С.Л. Чекунов)
Сравните их сами с мероприятиями современными по приведению в повышенную б.г. и как говорится, найдите «отличия» (это к вопросу как некоторые «историки» пытаются убеждать читателя, что нельзя применять понятия и положения из Советской Армии образца 70-х к Красной образца лета 41-го). Ну и сравните с тем что выдал Кирпонос в КОВО директивой № А1/00211 от 11 июня 1941 г. …
В современной армии придумали и такую «степень» как «военная опасность», при которой войска уже готовы к выполнению боевых задач. Сроки приведения подразделений в боевую готовность «военная опасность» зависят от многих факторов (климат, время года и тд.). Личный состав (солдаты) по этой «степени» получает оружие и противогазы. Вся техника и вооружение выводятся в запасной район. Части сокращенного состава и кадры, которые комплектуются по мобилизационному плану офицерами,
371
прапорщиками, сержантами и солдатами действительной службы, а также личным составом запаса, осуществляют прием организационного ядра, подготовку к выводу техники, вооружения и материальных средств в запасной район.
Кстати, в Бресте потом местные партийные руководители также использовали этот «термин» – «военная опасность». Когда докладывали по своей инстанции о том, что военные в Бресте даже получив перед нападением сигнал о «военной опасности» продолжают «спать»…
Тогда времени для выхода части из мест дислокации, из состояния «постоянной» б.г. в «полную», определялось несколькими часами для приграничных дивизий! И эти мероприятия и начали проводить ДО 21 июня еще. Когда дивизии начали выводить по ПП в их районы сосредоточения или «Районы сбора» с 8-11-15 июня для вторых эшелонов и с 19 июня приграничные дивизии. Различия между «повышенной б.г.» с «военной опасностью» и «полной» не очень значительные – при «повышенной» части приводятся в боевую готовность, но л/с остаётся в казармах, солдатам не выдают на руки оружие с б/п и по мобилизации еще не вводят в роты приписных.
Ну а боевая готовность «полная» – это состояние наивысшей степени боевой готовности войск, которые уже выводятся или выведены в районы сосредоточения с оружием в руках и при которой они способны приступить к выполнению боевых задач получив патроны носимого запаса на руки в этих самых «Районах сбора» или сосредоточения при объявлении боевой тревоги в 2 часа ночи на 22 июня.
При объявлении «полной б.г.» части сокращенного состава и кадра приступают к приему приписного состава и техники с н/х. Которая реально также ДО 21 июня подавалась в дивизии под видом сборов учебных. Хотя отличие «полной б.г.» времен 41-го от современной есть – тогда при вводе полной б.г. мобилизацию не проводили. Мобилизация объявлялась отдельно. Но – тогда ее начали проводить скрытно – через «учебные сборы», раньше.
372
Надо помнить – в те годы при вводе полной б.г. – отмобилизование не подразумевалось. На мобилизацию нужны были отдельные указания. Но при вводе полной б.г. и если нет ограничений и вскрываются «красные» пакеты, подразделения комплектуются по мобилизационному плану личным составом запаса до полной штатной численности военного времени..
Как переводят сегодня дивизии из «постоянной» б.г. в «полную» или «повышенную», или «военная опасность»? Просто – отдают короткий приказ: «Привести в такую-то боевую готовность такие-то части». Все. После этого командир и сам знает, что ему делать из перечня мероприятий данной степени. Но в те годы было не так. Для того же повышения боевой готовности тогда в принципе просто не отдавали такой команды – «Привести в повышенную б.г.». Для этого расписывали что и как делать – кучей разных приказов и указаний – сделать то то и то то, что конечно же усложняло дело но также и позволяло проводить и саботаж с приведением войск в боевую готовность.
По нормативам 1941 года, на приведение частей в состояние полной б.г. отводилось 2-3 (два-три) часа. Но сделать это можно было только в том случае если перед этим войска уже приведены были в повышенную б.г. которой формально вроде как не было в РККА. А ведь Генштабу реально надо было только отработать подобную директиву, которой и были бы введены в РККА разные степени боевой готовности – постоянная, повышенная и полная. Как на флоте, в ВВС и в ПВО.
Но именно все эти мероприятия и выполнялись (должны были выполняться) по директивам НКО и ГШ в приграничных округах в мае-июне 41-го. Однако, будь для армии отработанными свои «степени боевой готовности», то сегодня можно было бы удивляться – почему это вместо короткого приказа в округа стали отправлять «пространную директиву №1»? А так – отправили то, что могли в соответствии с теми правилами приведения в полную боевую готовность, что были в те дни в РККА. Т.е., т.н. «Директива №1» от 22.20 21 июня – вполне и разумная,
373
и «суразная». Если понимать как что было в РККА в те дни, о чем мы еще будем говорить в следующей главе…
Этот норматив для перевода из повышенной в полную б.г. такой, в общем, не значительный по времени, т.к. повышенная б.г. от полной и отличается, в общем, незначительно – на руки патроны надо раздать бойцам и в общем – больше ничего сверхъестественного.… Ведь приписных и технику уже дали войскам. Особенно приграничным дивизиям – по распоряжениям Жукова еще в феврале 41-го. И хоть и не в полном объеме, но вполне достаточном для ведения боевых действий в первое время – пока не будет начата и проведена полномасштабная мобилизация для остальных войск.
(Примечание: Часть дивизий поднимались и по боевой тревоге в те дни (саму тревогу при этом объявлять было запрещено – 12-й мк ПрибОВО например). Делалось это как уверяет С.Чекунов именно в соответствии с указаниями ГШ на вывод войск от 11-12 июня, и он приводит и такое из тогдашних документов:
«При объявлении боевой тревоги командованием части проводятся следующие мероприятия:
а) Выделяется командный и красноармейский состав в количестве, обеспечивающем охрану и возможность выполнения всех работ по переходу части на военное положение. Зенитные пулеметы и артиллерия занимают заранее подготовленные огневые позиции и изготавливаются для немедленного открытия огня по самолетам и парашютистам противника.
б) Усиливается охрана складов, парков и гаражей.
в) Возимый запас огнеприпасов, горючего и продовольствия для первого эшелона укладывается в обоз (боевые машины); носимый запас огнеприпасов выдается на руки на сборном пункте. В танковых частях магазины с патронами и снаряды вкладываются в машины.
г) Поверяется наличие полной заправки всех боевых и транспортных машин горючим и маслом.
д) Заранее заготовленные карты неприкосновенного запаса выдаются на руки командному и начальствующему составу по особо-
374
му приказанию, а командирам отрядов поддержки погранвойск – немедленно.
е) Боевые противогазы выдаются всему личному составу на руки.
ж) Телефонные элементы заливаются водой по особому приказанию….»
Далее Чекунов поясняет: «Было ТРИ "состояния": 1. Боевая тревога без дополнительных указаний, 2. Боевая тревога с дополнительными указаниями /полная боевая готовность/, 3. Боевая тревога со вскрытием пакета».
Как видите, эти мероприятия – и есть приведение в полную б.г. по перечню от 1934 года еще. Т.е., если объявляется полная б.г. как было в директиве «б/н» от 22.20 21 июня, то такие мероприятия и проводятся – по боевой тревоге соответственно, но с «дополнительными указаниями». Как это и было в директиве «б/н».
Почему не было указано директиве «б/н» Жуковым более конкретное – вскрывать ли «красные пакеты», или нет – поговорим в следующей главе…)
Возвращаемся к округам – как в них начался процесс приведения в боевую готовность и когда…
– ЗапОВО – уже в 7.00 11 июня начали выводить «глубинные» дивизии по их же запросу в ГШ от 8 июня и устному разрешению Москвы. Сама директива от 11 июня пришла в Минск к вечеру 11 июня. Срок был к 1 июля закончить вывод, но его также меняли – смотрите показания Фомина, замначальника оперотдела ЗапОВО.
Выводить должны были именно с приведением в б.г. и возвратом всех частей находящихся в отрыве от дивизий.
Выводили ли по этой директиве НКО мехкорпуса в ЗапОВО? Нет. По этой нет. Для мехкорпусов была отдельная директива ГШ в эти же дни.
Занимали ли приграничные дивизии ЗапОВО свои рубежи на границе? По ЗапОВО, несмотря на саботаж приказов Москвы Павловым, также отдельные приграничные части занимали свои оборонительные позиции на госгранице до 22 июня. И в этом можно
375
«сослаться» на… генерала Гальдера, который и указал в своём служебном дневнике 20 июня 1941 года:
«Сведения о противнике: На отдельных участках замечена повышенная внимательность русских. (Перед фронтом 8-го армейского корпуса противник занимает позиции.)». 8-й армейский корпус вермахта наступал как раз в полосе ЗапОВО, в группе армии «Центр», в Белоруссии, где «повышенная внимательность русских» была замечена немцами только, увы, на отдельных участках границы.
– ПрибОВО – ни директива НКО от 12 июня не опубликована ни о запросе ВС округа в ГШ неизвестно пока. Но директива та от 12 июня и получили ее вечером 14-го, утром 15 июня. Как и Киев. После чего в ПрибОВО сначала 15 июня выдали в армии директиву о мерах по обеспечению боеготовности войск округа: «Приказ войскам ПрибОВО № 0052 от 15 июня1941 г. по обеспечению боевой готовности войск округа» (Ф. 344, оп. 2459сс, д. 11, лл. 30-36). Числа 16-го вышла директива округа о приведении в повышенную б.г. войск округа (с теми же ВВС) с указанием даты возможного нападения Германии – 19-20 июня. Возможно директива № 0199. Которая требовала «немедленно вернуть в части всех находящихся на аэродромном строительстве, работах УНС и на других прикомандированиях». А чуть позже вышел приказ командующего ПрибОВО № 00229 от 18 июня 1941 г. «о проведении мероприятий с целью быстрейшего приведения в боевую готовность театра военных действий округа» (Ф. 221, оп. 7833сс, д. 3, лл. 17-21.). Которым в полную боевую готовность и приводилось ПВО округа: «1. Начальнику зоны противовоздушной обороны к исходу 19 июня 1941 г. привести в полную боевую готовность всю противовоздушную оборону округа».
При этом 8-я Армия выполнила директивы ГШ четко – и привела свои дивизии в б.г. и приграничные у нее вышли к 21 июня в свои районы обороны и даже с занятием окопов. И артиллерия была в дивизиях в боевых порядках. А в 11-й Морозова – не очень. И вот что писали потом в политдонесении 11-й армии: «Вместо ускорения сосредоточения частей армии в оборонительные
376
районы штаб округа дал указание вести нормальную учебу в лагерях и еще 21 июня вечером у красноармейцев отбирали патроны. В такой обстановке политической дезориентации, беспечности и мобилизационной неподготовленности части армии встретили обрушившихся на них превосходящие силы противника» (ЦАМО, ф. 221, оп. 1362, д.11, лл. 34-35. ВИЖ № 5, 1989 г., 28) И эти «чудеса» творил начштаба ПрибОВО Кленов.
Собенников не знал что 48-я сд идущая к нему из Риги получила приказ тот (хотя в приказе указано – Командующему 8 А свой экз. приказа). Это уже Кленов чудеса творил на пару с Богдановым – Богданов получил приказ по директиве НКО от 12 июня выводить свою дивизию из под Риги в район сосредоточения на границу в полной б.г. но «положил» на него, а Кленов (или все же Кузнецов?) этого видимо «не заметил», не заметили, что та по их приказу идет с плакатами вместо патронов. В итоге Собенников потом и сменил Кузнецова...
(Примечание: Тут интересно вот что – все кто изучает документы удивляются – по ПрибОВО за эти дни много найдено документов о приведении в б. г., а по соседям – ноль. ПрибОВО с 16-18 июня приводится в повышенную б.г. своими прямыми приказами, а соседние округа – вроде как нет. Почему так? Боюсь все просто. Шла активная подготовка округов к немедленному ответному контрнаступлению из КОВО. При котором главные силы немцев ожидаются именно по Прибалтике и частично Белоруссии. Для этого ПрибОВО в первую очередь приводится в повышенную б.г. а остальные – успеется привести, и в последние сутки буквально. Тем более что в КОВО свои приказы повышающие степень боеготовности все же издавали, и мы их рассматривали выше.
Опять же – большая часть документов штаба КОВО–Ю-ЗФ была уничтожена при выходе штаба из окружения в сентябре 41-го. И, надо помнить – подготовку КОВО к немедленному ответу Жуков готовил все же не по одобрению Сталина и возможно какую-то часть документов связанных с этой подготовкой уже он был заинтересован уничтожить («списать») после войны, когда он стал министром обороны.…)
377
Надо посмотреть сводку №01 от 10.00 22 июня Жукова – в которой тот и показывает что главный удар наносится по ПрибОВО с возможным поворотом на Белоруссию, а против ЗапОВО и КОВО вроде как нет активных боевых действий. Ну и пора наносить наш ответный удар из КОВО, после чего рождается директива «№3» вечера 22июня – «на Люблин».
Но знал ли Жуков на момент сочинения «Директивы №3» что главные силы немцев бьют по Белоруссии-Бресту? Знал. И знал, что там главные силы вермахта и ударят задолго до 22 июня. Но об этом – в следующих главах… (а более подробно – в книге «Защита Сталина. Кто пытается опорочить страну и победу», о «пяти планах генерала Жукова» (М., 2015г.).
Т.е. в ПрибОВО меры по повышению б.г. принимали и активно, в КОВО и ОдВО – также это делалось. Как и в ЛенВО. А вот в Белоруссии Павлов устраивал «расслабуху» со своими подчиненными. В чем его потом и обвинили – «ослаблял мобготовность войск» округа. Хотя войска также выводились, и сводки об этом Павлов отправлял в ГШ регулярно. Не указывая конечно, что дивизии идут «как на учения» загружая свой немногочисленный транспорт всяким хламом учебным вместо б/п. О чем потом писали в докладах те кто сменил Павлова на Западном фронте.
Мы сегодня знаем по датам, где и какие дивизии выводились. А в 1992 году «группа авторов» сборника «1941 год — уроки и выводы», это либо не знала, либо не захотела писать лишнее. Но в любом случае уже тогда они показали, что это не были «рекомендации наркома провести в сторону границы тактические учения» (бред какой-то, а не формулировка у Г.К. Жукова вышла...).
Далее из сборника «1941 год – уроки и выводы»:
«К 15 июня более половины дивизий, составлявших второй эшелон и резерв западных военных округов, были приведены в движение. Всего к началу войны осуществляли выдвижение из резерва приграничных округов около 32 дивизий. Из них успели сосредоточиться в новых районах только 4-5 дивизий».
Это правда – в ЗапОВО к 15 июня уже начали (в ОдВО уже и заканчивали) выводить войска, а КОВО и ПрибОВО только
378
16-го начали выводить свои. И в любом случае половина всех войск четырех округов должна была уже двигаться в свои районы сосредоточения или обороны – 2-й эшелон и резервы с мехкорпусами (часть дивизий сразу шла к границе именно на рубежи обороны).
Однако не стоит забывать, что первыми встречать врага должны не вторые эшелоны, которым срок окончания вывода в их районы сосредоточения (а не обороны) был установлен – на «к 1 июля», а – приграничные дивизии. Которые по нашим планм должны были выйти в их районы обороны – за пару дней до нападения врага, дату которого и предоставит разведка!
Но вот что важное указали авторы исследования «1941 год — уроки и выводы» – по директивам НКО и ГШ от 11-12 июня выводились «глубинные» дивизии, в состав которых входил и 2-й оперативный эшелон запокругов и резерв этих округов (и сами директивы перечисляли дивизии и 2-го эшелона и резервы). Т.е. резервы также надо было поднимать и отправлять в их районы сосредоточения по ПП. Однако, например 9-й мк Рокоссовского был в резерве КОВО, но его «забыли» хотя бы поставить в известность о проводимых в округе мероприятиях и московских директивах.
Да, для мехкорпусов ушли после 14 июня свои отдельные директивы на вывод по ПП, с приведением их в полную бевую готовность. И касалось это только наиболее боеспособных и полностью укомплектованных (максимально от штата) танками мк в округах – 3-го и 12-го в ПрибОВО, 6-го в ЗапОВО, 4-го и 19-го в КОВО, 2-го в ОдВО и 1-го в ЛенВО. Но остальные МК в округах даже не предупредили об этих выдвижениях. А ведь они не на учения выдвигались. Поэтому тот же мк Рокоссовского однозначно должны были предупредить о начавшемся выводе войск в округе! Нь и его не предупредили и 8-й мк Рябышева – «забыли» поднять после 15 июня. А ведь должны были минимум предупредить о начале вывода других мк – не зря и Рокоссовский и Рябышев в своих мемуарах на это внимание обращали! И на примере 12-го мк ПрибОВО или 19-го мк КОВО, видно как их поднимали и приво-
379
дили в полную боевую готовность. И, дата выполнения была – не к 1 июля закончить приведение в б.г.! Но, увы, многие мк понятия не имели о директиве ГШ о приведении в б.г. мехкорпусов!
Сосредоточиться успели все дивизии 8-й Армии ПрибОВО. И приграничные и 2-й эшелон и два их мк. В ОдВО – все их дивизии и один их мк. В КОВО тоже часть дивизий вроде 72-й гсд Абрамидзе или 19-го мк Фекленко с 4-м мк Власова. Считайте сами, сколько это – «только 4-5» или все же больше...
«Эти мероприятия проводились с особой осторожностью и соблюдением мер маскировки. Нарком обороны, Генеральный штаб и командующие военными приграничными округами были предупреждены Сталиным о личной ответственности за последствия, которые могут возникнуть из-за неосторожных действий наших войск.»
Без комментариев. Все верно. Но вот тут и возникает один вопрос – о выводе 16-19 июня отдельных мехкопусов в КОВО, ПрибОВО и ... ЗапОВО.
Долгое время считалось, что в ЗапОВО мехкорпуса не выводили вообще, но благодаря архивным копателям 19 сентября 2012 года, на форуме любителей военной истории «Военно-исторический форум-2» (http://www.vif2ne.ru) был выложена «Справка-доклад командира 47 тп 29 мсд 6 мк ЗапОВО майора Барышникова И.Н.» от 09.08.41 года. В которой сообщается, что этот танковый полк 29-й мотострелковой дивизии 6-го мехкопуса 16 июня выводился из района квартирования, в лагерях Обуз Лесная (29-й мд была под Слонимом), в район сосредоточения под Белосток, где находились основные части этого 6-го мк:
«16.6 полк был поднят по тревоге с задачей перейти в район Белостока, выс.150. Командованием 29 мсд на совещании было приказано, помимо боевого имущества поднять с собой также учебные агрегаты, что значительно загрузило ненужным скарбом транспорт полка, в силу чего на месте в Обуз Лесной было оставлено около 600 чел хороших кадров полка. (не имеющих матчасти).
380
0,5 б/к боеприпасов и 0,5 заправки горючего которые мыслилось перебросить вторым рейсом. Начальником тыла оставался начальник артиллерии полка м-р Микашловский.
В ночь на 17.06 полк начал движение и к 20.06 в полном составе, пройдя 200 км сосредоточился в р-не сбора.
22.06 во второй рейс из полка в обоз Лесную был выслан транспорт в количестве 50 машин под командованием капитана Мальян с задачей вывести л/с и боевое имущество. Через 15 минут по отходе транспорта был первый налет авиации противника, который бомбил дорогу Белосток – Слоним. С этого часа о судьбе 50 автомашин сведения не поступали. Известно, что в Лесную он также не прибыл.»
6-й мк ЗапОВО был самым мощным среди всех мехкорпусов и округа и даже РККА. И директвиа НКО и ГШ после 14 июня для самых боеспособных мк – о выводе их в районы сосредоточения по ПП, касалась и его. Задачи по ПП имел – ответные удары по прорвавшемуся врагу. Как и все мехкорпуса. Из интернета вы вполне можете узнать, что: «за несколько дней до начала войны командиром корпуса генерал-майором Хацкилевичем было проведено совещание с командирами дивизий, на котором была поставлена задача повышения боеготовности войск корпуса. В соответствии с этим в танки были загружены снаряды, усилена охрана парков и складов. Было приказано «все делать без шумихи, никому об этом не говорить, учебу продолжать по плану»…».
Но М.Солонин нашел полный «Доклад командира 7 танковой дивизии 6 механизированного корпуса генерал-майора танковых войск Борзилова Семена Васильевича о состоянии и действиях 7 тд»:
«Секретная часть ГАБТУ КА
СЕКРЕТНО Вх. № 8213с
4. 8. 1941 г.
1. На 22.6.1941 г. Дивизия была укомплектована в личном составе:
а) рядового состава … 98%
б) мл. начсостава ... 60%
381
в) командного состава … 80%
Материальная часть:
а) КВ … 51
б) Т-34 …150
в) БТ-5-7 примерно … 125
г) Т-26 … 42
Кроме этого броневики, транспорт и спец.машины.
2. Обеспеченность дивизии боевым имуществом:
а) снарядов к наличию матчасти: 76-м/м – один боекомплект
б) бронебойных снарядов 76-м/м – не было
в) снарядов 45-м/м – 1,5 бк
г) патрон всех марок – 1.25 бк
д) ГСМ [бензин] Б-70 и КБ-70 – 3 заправки
е) дизельного топлива – 1 заправка
3. На 22.6.41г. части дивизии продолжали выполнять план боевой подготовки и дислоцировались: 7 ОЗАД [отдельный зенитно-артиллерийский дивизион] – на сборах в Крупки (за Минском). Станковые и ручные пулеметы 7 МСП на сборах в районе Кнышен, 2-й батальон 13-го [танкового] полка на стрельбище Зеленое. Остальные части дивизии находились в основном районе дислокации м.Хорош, Новоселки и Жолтки (пригороды г. Белосток - М.С.), готовились к учению на 23.6.41г., которое должно было проводиться штабом [10-й] Армии. О предполагаемом нападении германской армии мне не было известно, хотя части дивизии были к бою готовы.»
А теперь самое важно и что никогда не публиковалось:
«4. 20.6.41г. командиром корпуса было проведено совещание с командирами дивизий, на котором была поставлена задача о повышении боевой готовности, т.е. было приказано окончательно снарядить снаряды и магазины, вложить в танки, усилить охрану парков и складов, проверить еще раз районы сборов частей по боевой тревоге, установить радиосвязь со штабом корпуса, причем командир предупредил, чтобы эти мероприятия проводить без шумихи, никому об этом не говорить, учебу продолжать по плану. Все эти указания были выполнены в срок.»
382
Как видите, 20 июня Хацкилевич отдал устный (скорее всего) приказ на совещании о повышении боевой готовности 6-го мехкорпуса. Занятии и учения в корпусе не прекратились в целях секретности. И дивизии корпуса также потащили в район по ПП учебное имущество…
Следующий пункт публиковался ранее хоть и с сокращениями:
«5. 22.6.41г. в 2:00 был получен пароль через делегата связи о боевой тревоге со вскрытием "Красного пакета". Через 10 минут частям дивизии была объявлена боевая тревога, и в 4-30 части дивизии сосредоточились на сборном пункте по боевой тревоге. В 4.00 авиация противника бомбила Белосток, м. Хорош и Новоселки, но части дивизии не были подвержены бомбардировке, кроме остатков 13 ТП. Потери: 26 чел. раненых и убито, мат. часть не пострадала.»
Этот пункт показывает – как должны были поднимать войска все командующие в ночь на 22 июня по директиве «б/н» – по боевой тревоге! Но Хацкилевич получает в 2 часа еще команду – вскрывать и свои «красные» пакеты! Т.е. начать выполнять План прикрытия, действовать по ПП! Т.е. Павлов оказывается, давал команду вскрывать свои пакеты, как и тот же Захаров в ОдВО. В отличии от Кирпоноса в КОВО или Кленова в ПрибОВО. Но на каком основании вскрывали свои «пакеты» у Павлова, если директива «б/н» это еще действительно не разрешала – об этом в следующей главе…
Следующий пункт также не публиковался полностью:
«6. Боевые действия 7 ТД.
22.6.41г. по приказу командира корпуса дивизия выполняла разведывательную службу разведывательным батальоном по Варшавскому шоссе на запад. Разведка работала хорошо, сведений о действиях противника было достаточно, кроме этого разведка имела задачу восстановить связь с частями 1-го стрелкового корпуса. Первый день войны дивизия больше задач не имела до 22.00 22.6.41.»
Больше всего публикаторы раньше не любили показывать такие фразы в таких донесениях как – «сведений о действиях противника
383
было достаточно». Ведь согласно мифов разведка «не доложила точно» о намерениях и сосредоточениях вермахта.
«7. В 22.00 22.6.41 года дивизия получила приказ о переходе в новый район сосредоточения – ст. Валилы, восточнее Белостока примерно 50 км (ж/д станция около местечка Грудек, 40 км от Белостока - М.С.) имея последующую задачу – уничтожить танковую дивизию, прорвавшуюся в районе Бельска (именно Бельска; во всех публикациях почему-то назван “Белосток” – M.C.)
Дивизия, выполняя приказ, врезалась в созданные на всех дорогах пробки беспорядочного отступления тылов армии и гор.Белостока (дорожная служба не была налажена, благодаря чего все беспорядочно бежало). Дивизия, находясь на марше и в районе сосредоточения с 4:00 23.6.41 до 9:00 и с 11:00 до 14:00, все время находилась под ударами авиации противника.
За период марша и нахождения в районе сосредоточения до 14:00 дивизия имела потери:
а) танков – 63 разбитых и разогнанных авиацией противника.
б) разбиты все тылы полков, в особенности пострадал тыл 13-го полка.
Приняты меры по сбору разогнанных тылов и танков.
8. Танковой дивизии противника не оказалось в районе Бельска, благодаря чего дивизия не была использована.
Поступили новые сведения: танковая дивизия противника прорвалась между Гродно и Косулка. В 14:00 23.6 дивизия получила новую задачу – двигаться в направлении Сокулка-Кузница, уничтожить прорвавшуюся танковую дивизию с выходом в район сбора южнее Гродно (примерно 140 км). Выполняя задачу, дивизия в первой половине дня 24.6. сосредоточилась на рубеже для атаки южнее Сокулкит и Старое Дубовое. Разведкой было установлено, что танковой дивизии противника нет, а были мелкие группы танков взаимодействующие с пехотой и конницей.
24-25.6 дивизия, выполняя приказ командира корпуса и Маршала т. КУЛИКА, наносила удар 14-й танковый полк – Старое Дубно и далее
384
Гродно, 13-й танковый полк – Кузница и далее Гродно с запада, где было уничтожено и разогнано до 2-х батальонов пехоты и до 2-х батарей артиллерии.
После выполнения задачи части дивизии сосредоточились в р-не Кузница и Старое Дубовое, при этом части дивизии потеряли танков 18 штук сгоревшими и завязшими в болотах. 25-26.6.41г. до 21:00 дивизия вела оборонительный бой при взаимодействии с 29-й моторизованной дивизией [6-го мехкорпуса] и 36-й кавдивизией, наносила удары накоротке перед фронтом 128-го МСП 29-й МСД и 36 кавдивизией.
9. В частях дивизии ГСМ было на исходе, заправку производить не представлялось никакой возможности из-за отсутствия тары и головных складов; правда, удалось заполучить одну заправку [со] сгоревших складов Кузница и м.Кринки (вообще ГСМ добывали как кто сумел). К исходу дня 25.6 был получен приказ командира корпуса на отход за р. Свислочь, но выполняли его только по особому сигналу, по предварительным данным 4-я танковая дивизия 6-го [механизированного] корпуса в ночь 25 на 26.6 отошла за р. Свислочь, благодаря чего был открыт фланг 36-й кавдивизии.
К исходу 26.6.41г. противник, использовав резерв, повел наступление. 21:00 части 36-й кавдивизии и 128-го МСП 29-й МСД беспорядочно (в панике) начали отход. Мною были приняты меры для восстановления положения, но это успеха не имело. Я отдал приказ прикрывать отходящие части 29-й МСД и 36-й КД в районе м. Крынки, сделал вторую попытку задержать отходящие части, где удалось задержать 128-й МСП и в ночь 26 на 27.6 переправиться через р. Свислочь восточнее м. Кринки (это было начало общего беспорядочного отступления), благодаря чего (во всех публикациях написано в “это время” – М.С.) нарушилась связь со штабом корпуса; связь удалось восстановить к исходу 27.6 на переправах [через р. Россь] у Волковыска.»
Как видите, почти сутки из-за беспорядочного отступления не было связи.
«Части дивизии все время от Кузница, Сокулка и до Слонима вели бой с преследующими десантными частями противника. 29.6 в 11:00 с остатками матчасти (3 машины Т-34) и отрядом пе-
385
хоты и конницы подошел в леса восточнее Слонима, где вел бой 29 и 30 июня. 30.6. в 22:00 двинулся с отрядом в леса и далее в Пинские болота по маршруту Вулька, Величковичи, Постолы, ст.Старушка, Гомель, Вязьма.
10. Материальная часть вся оставлена на территории, занятой противником, от Белостока до Слонима. Оставляемая матчасть приводилась в негодность. Матчасть оставлена по причине отсутствия ГСМ и ремонта (во всех публикациях написано “ремфонда” – М.С.). Экипажи присоединялись к отступающей пехоте.
11. Выведено из боя личного состава 6 МК – 2572 рядового состава и младшего начсостава. Комсостава вышло около 1300 чел, которые находятся: – 1536, 7 МК – 636 и 17 МК – 400 человек. Начсостав продолжает выходить.
ГЕНЕРАЛ-МАЙОР ТАНКОВЫХ ВОЙСК
(БОРЗИЛОВ) (подпись)» (ЦАМО ф.38, оп.11353, д.5, л.л. 51-54. Сайт http://www.solonin.org/doc_doklad-borzilova-polnyiy-tekst . Выложено 01.10.12г.)
Т.е. 6-й мк как и отдельные мехкорпуса того же ПрибОВО и КОВО после 16-18 июня должны были вывести в «Районы сбора», привести в боевую готовность повышенная и там они должны были ждать приказа на наступление. Из ПрибОВО и ЗапОВО (Белостокского выступа) – на Восточную Пруссию и Варшаву, а из КОВО (из Львовского выступа) – «на Люблин». Как и было потом расписано в «директиве №3» от вечера 22 июня – ответное наступление на напавшего врага, в соответствии с «южным» вариантом развития событий Жукова.
Как показывает исследователь С. Чекунов директивы НКО и ГШ о приведении мехкорпусов запокругов в полную б.г. были – после 14 июня. Однако судя по тому, как выводился 47-й танковый полк 29-й механизированной дивизии 6-го мк ЗапОВО, павловы именно срывом приведения в боевую готовность и занимались. 47-и тп 29-й мд стоял в 200 км от дислокации корпуса, машин имел для перевозки личного состава и боеприпасов полный штат, однако по команде комдива, который только озвучил приказ сверху, везли всякий учебный хлам, а 600 человек солдат и боеприпасы оста-
396
вили на месте дислокации. А ведь наверняка так выводилась вся 29-я мехдивизия. 17 июля 41-го комдив-29 генерал Бикжанов И.П. попав в окружение с остатками дивизии, зарыл в землю свои документы и генеральскую форму (ну прям как маршал Кулик в тех же краях), переоделся в «гражданку», оставил дивизию, но все равно был взят в плен (или сам сдался?). Послевоенной проверкой фактов сотрудничества с врагом не выявлено – оставлен служить до 1950 года еще. Умер в 1988 году.
Так что, комкор-6 генерал Хацкилевич, поднимал свой мехкорпус 20 июня не по какой-то «личной инициативе», а именно по приказам своих старших начальников – по директивам Москвы. И в ночь на 22 июня он поднял по тревоге корпус и дал команду вскрывать «красный» пакет – именно по команде сверху…
В среде поклонников В.Резуна, сдуру начавших «изучать» предвоенные директивы уже забраживается «гипотеза», что раз «глубинным» дивизиям приграничных округов было указано закончить свой вывод по ПП – к 1 июля, то этот срок – и есть срок, когда Сталин собирался вводить Планы прикрытия ну и соответственно – напасть первым на Германию – числа так «6 июля»…
Увы – все проще. «К 1 июля» это именно и не более чем срок окончания вывода дивизий 2-х эшелонов. Которые чисто технически не могли бы в мирное время быстрее выйти к своим районам сосредоточения по ПП, начав вывод с 11-15 июня. А ввести План прикрытия в действие можно было в принципе – в любой момент. Ведь первый удар принимают не дивизии 2-го эшелона и мехкорпуса, а – приграничные дивизии. У которых по нормативам срок на выход из казарм к рубежам обороны – определялся несколькими часами. И чтобы сроки эти еще больше сократить – тем приграничным дивизиям, что дислоцировались черте где от границы дали команду выводиться уже директивами от 11-12 июня. Мехкорпуса свою директиву на приведение в б.г. получили уже с 14 июня, а приграничные дивизии должны были быть приведены в б.г. после 18 июня, с выводом в районы сбора минимум. Где они и должны были дожидаться «короткой» команды – «Приступить к выполнению ПП 1941 года».
387
Так что – в принципе не важно, – какой срок окончания вывода по ПП был указан 2-му эшелону округов. По существующим и после войны «планам обороны» сутью этих планов было – врага встречают приграничные дивизии, со сроком готовности в несколько часов, и пока они воюют – 2-е эшелоны и будут выходить на свои рубежи, проводя и отмобилизование и развертывание. И выводили в те предвоенные дни 2-е эшелоны только для одного – сократить время этим дивизиям на развертывание. И суть этих директив НКО и ГШ от 11-12 июня была в первой фразе этих директив – «Для повышения боевой готовности…». Так что – на ситуацию надо смотреть во всем комплексе проводимых мероприятий, а не по только директивам от 11-12 июня…
Мы разбираем ситуацию на западной границе, где нашими соседями были Германия, Венгрия и Румыния. Но ведь аналогичные приказы и директивы по выводу войск по ПП шли и в Ленинградский военный округ, который граничил с другой союзницей Германии – Финляндией. А ведь еще была и граница с Норвегией. И командиры этих округов на вопросы Покровского также отвечали. К сожалению их ответов у нас нет (пока), но вот что писали некоторые из них в своих мемуарах…
«Как начальник управления боевой подготовки округа, в мобилизационные вопросы я был посвящен лишь в незначительной степени. Тем не менее по ряду признаков можно было определить, что война неуклонно и быстро приближается к границам нашей Родины. Формировались новые дивизии и второй в округе мехкорпус, на новой границе усиленными темпами строились укрепления, прокладывались дороги военного значения, создавались аэродромы.
В десятых числах июня войска округа стали приводиться в непосредственную боевую готовность. Мне, например, было поручено в трехдневный срок вернуть в дивизию зенитные, пулеметные и артиллерийские подразделения, которые проходили специальные стрельбы на берегу Ладожского озера. Зенитная артиллерийская дивизия была спешно отозвана с окружного сбора и начала занимать свои позиции под Ленинградом. Артиллерия, сосредоточенная для стрельб на стругикрасненском
388
и лужском полигонах, также возвращалась в свои дивизии. Авиасоединения рассредоточивались на полевых аэродромах. Военное имущество с окружных складов усиленно перебрасывалось в формируемые соединения. Офицеры оперативного и мобилизационного управлений штаба округа теперь засиживались за работой до поздней ночи, а многие и ночевали в своих кабинетах.» (Вещезерский Г. А. У хладных скал. — М: Воениздат, 1965г., с.6-7)
Как видите – в ЛенВО просто приводили с середины июня свои войска в повышенную боевую готовность… Как положено.
А с утра 21 июня было уже так…
«Утром 21 июня 1941 года командование 115-й стрелковой дивизии проинформировало нас: «Мы имеем указание быть в полной боевой готовности в местах постоянной дислокации» (Андреев А. М. От первого мгновения — до последнего. — М.: Воениздат, 1984г., с.20. На 22 июня Андреев –начальник 5-го пограничного Сестрорецкого отряда после окончания Военной академии имени М. В. Фрунзе.)
Заканчивая говорить о выводе войск и о том, что от командиров по этим директивам «от 11-12 июня» требовалось приводить свои войска в боевую готовность при выводе в районы по ПП, хотелось бы рассказать о реакции некоторых «резунов» на некоторых «спорах» в интернете по этим директивам в изложении автора (т.е. меня). Реакция такая – эти директивы не обязывали командиров приводить свои войска в боевую готовность. Мол, эти директивы повышали «общую боеготовность и боеспособность» выводимых войск вообще войск этих округов, при этом перемещении из точки А в пункт Б, и не более.
Начинаешь разъяснять – сначала указанные в директивах НКО и ГШ дивизии, командующие должны были привести в определенную (тогда формально полную) степень боевой готовности в «Районах сбора». Которые находятся не на «зимних квартирах», а в 2-3 км от оных. Затем они выдвигаются (пешком ли, на машинах-танках, или в эшелонах) и, прибыв на место, находясь
389
в лагерях, и ждут дальнейших команд в этой самой б.г.. Однако «резуны» твердят – не должны приводить командиры свои войска при выводе в районы, предусмотренные ПП в боевую готовность. Вот выведут в новые лагеря, в эти районы – и там и приведут, если прикажут отдельно, в эту самую б.г. тем боле что в директивах, мол, нет указания «прямого» – привести войска в полную или еще там какую боевую готовность.
Приходится приводить пример «из жизни»…
Дают команду командиру – «Привести дивизию в повышенную б.г.». Тот докладывает: «Привел! Все повысилось!!!» Начинают проверять, а у него командиры в отпусках, бойцы в увольнении, боеприпасы не получены, техника не расконсервирована ну и прочее что надо делать, при приведении в степень б.г. «повышенная», не выполнено. Ему м… чудаку вопрос: «А какого хрена ты, скотина, дивизию не привел в повышенную б.г.?? Завтра война!» И тот с умным видом «резуна» объясняет проверяющему: «А разве было в самом приказе указано выполнить то, что вы мне тут предъявляете??!!!»
Проверяющий немеет от ответа и ... пристреливает умника-«резуна» на месте. Занавес.
Смешно? А так примерно потом павловы и скулили на следствии и суде – они «неправильно поняли директивы наркома».
В сборнике «1941 год – уроки и выводы» есть приложение – «Система боевой готовности в армии и на флоте накануне Великой Отечественной войны». И там показывается как дивизия прикрытия (приграничная) действует при объявлении боевой тревоги – она выводится в течении 2-3 часов в «Район сбора, приведения в полную боевую готовность и отмобилизования» (который находится в «1-3 км» от места дислокации). В «Районе сбора» дивизию приводят в боевую готовность, и затем если требуется, она выдвигается в район обороны. Т.е., если быть точным, дивизия приводится в полную б.г. конечно не в самих казармах, а в «районе сбора». Где и пройдет пополнение (отмобилизование) приписными если нужно. Это делается для того чтобы разведка противника не вскрыла это отмобилизование и приведение в полную б.г. – приписных привезут отдельно вроде как на занятия в этот «лагерь»
390
– «Район сбора». Но при этом командир обязан тащить в «район сбора», что находится вообще-то буквально в паре км от казарм и тем более в район сосредоточения по ПП все боеприпасы и запасы гсм на первые дни войны.
Для «глубинных» дивизий порядок приведения в полную б.г. будет чуть другой – приписных можно и сразу загнать в казармы, и после начала войны…
И в реальности приписных примерно так и вводили в состав дивизий запокругов. В мае-июне. Как и приписанную технику и лошадей из народного хозяйства. Ведь еще 8 марта 41-го Политбюро утвердило проект постановления СНК СССР "О проведении учебных сборов военнообязаных запаса...", где также предусматривалось и привлечение из народного хозяйства лошадей и автомашин. На эти сборы…
Ну а с приписными привести в полную б.г. и отправить дивизии в районы сосредоточения или обороны – «дело техники». Тем более что в начале года и было принято решение держать приграничные дивизии в более высокой моб и боеготовности. Не используя сборы как вид скрытой мобилизации вообще – с февраля 41-го было решено их довести до штатов «приближенных к штатам военного времени», чтобы не тратить в случае угрозы войны время на их отмобилизование. И тот же Кирпонос и предлагал 8-9 июня ВС округа – надо довести и вторые эшелоны до такой же степени боеготовности как и приграничные дивизии.
При этом сами «учебные» сборы, запланированные в армии на 1941 год, уже в феврале были спланированы по схеме «БУС» – Больших Учебных Сборов, с размещением приписных в казармах, с выданным им оружием в эти казармы. Что категорически запрещено делать в армии на действительно обычных учебных сборах. Это можно делать только при мобилизации, или на «БУС» и тут придется более подробно остановиться на этих самых «учебных сборах» мая-июня 41-го…
И маршал Захаров, и маршал Жуков эти «учебные» сборы называли именно – «БУС», и «частичная мобилизация» – под видом учебных сборов. И под видом этих «учебных сборов» в западных
391
и внутренних округах и проводилось доотмобилизование дивизий, доведение их до штатов приближенным к штатам военного времени. За счет местных приписников, за счет даже бывших солдат польской армии из числа украинцев и белорусов бывших «польских» территорий, или «бесарабцев». Делалось это через «учебные сборы», по которым призвали и ввели в дивизии всей РККА около 800 тысяч приписных (именно в дивизии вводили приписных, в роты).
При этом в ту же Прибалтику приписных можно были доставить, если понадобится, только из внутренних округов. Однако сборы там надумали провести только для территориальных, местных корпусов – около 36 тысяч человек из МВО. По 6 тысяч на 6 их стрелковых дивизий. Которые решили видимо «усилить» таким образом за счет русских солдат.
Это должно было пройти еще «На основании шифртелеграммы Генерального штаба Красной Армии от 23 мая с.г. № моб/540». После чего штаб ПрибОВО только 12 июня под номером «№ом/оп 1744» , «Командирам стрелковых корпусов и дивизий (по расчету). Командующим армиями» издал приказ «О проведении 45 дневного сбора приписного состава запаса»:
«КОМАНДУЮЩИЙ ВОЙСКАМИ ОКРУГА ПРИКАЗАЛ:
1. Провести 45-дневные учебные сборы приписного состава в частях в количестве, согласно прилагаемого расчета (приложение №1).
Срок сбора с 24 июня по 7 августа 1941 года.
2. Командирам дивизий:
а) обеспечить своевременную встречу частями прибывающего на сборы приписного состава, учтя, что все команды прибудут в адрес командира дивизии;
б) организовать контроль в частях и обеспечить своевременную подготовку их к приему приписного состава на сборы, его размещению и довольствию;
в) прибывающий на сборы личный состав влить в подразделения частей соответственно военно-учетным специальностям приписного состава, обеспечив равномерную укомплектован-
392
ность частей и подразделений, проводящих сборы, согласно типового расчета (приложение №3)<…>
д) к 16 июня с.г., при необходимости, представить шифром заявку на конский состав и автотранспорт, потребные для хозяйственного обеспечения сборов по каждой дивизии на усиление имеющегося в частях, проводящих сборы, штатного транспорта; …». (Данный приказ любезно предоставил исследователь С.Чекунов – не указав реквизиты архивного хранения к сожалению)