«4) Военный совет округа предлагал:
а) усилить фланги округа с севера — гродненское направление и с юга — брестское направление. С этим в течение 6–7 месяцев не соглашались, и только в последнее время было разрешено вывести на гродненское направление 56-ю и 85-ю стрелковые дивизии (сд) и на брестское — 75-ю сд, а позже и 113-ю сд. Эти дивизии были на своих местах в конце мая — начале июня;
б) ...усилить фланги округа долговременными сооружениями, построив дополнительно на правом и левом флангах ряд узлов обороны. Эти предложения отвергались, и только в 10-х числах июня было разрешено дополнительно построить два узла обороны. <...>
5) Когда обстановка стала напряжённее, было приказано все части, находящиеся в Восточной Белоруссии, двинуть к границе. Это правильно. Но, несмотря на наши просьбы, чтобы ускорить сосредоточение дивизий из Смоленска, Могилева, Гомеля и Вязьмы, произвести переброску их по железной дороге, в этом было отказано. Дивизии шли походным порядком, и только незначительная их часть подавалась по железным дорогам. Это опять задержало сосредоточение войск.
...Вот кратко те вопросы, которые я считал необходимым доложить. Повторяю: по всем этим вопросам имеются документы в Генштабе...» (Красная звезда, 2006 г., 17 июня, «Тот самый первый день...», М. Мягков, заведующий Центром истории войн и геополитики Института всеобщей истории РАН, кандидат исторических наук.)
Справедливости ради стоит сказать, что ночные пешие переходы после 11-15 июня в сторону границы, конечно же, были обусловлены мерами секретности и маскировки, и чтобы не дать Германии повода заявлять протесты в связи с перемещениями Советских войск (что она и сделала по факту перемещения той же армии Лукина из ЗабВО в мае-июне). Однако после 18 июня, когда приграничным дивизиям ставилась чёткая задача закончить все перемещения к 24.00 21 июня, выдвижение и глубинных дивизий должны были ускорить, чтобы и их выход «в районы предусмотренные планом прикрытия», также
347
был закончен раньше (скажем так: это, как минимум, просто логично)! Ну а если глянете приказ ПрибОВО по 48-й или 23-й сд, то увидите, что вообще-то дивизии могли и запрашивать у округа автотранспорт для таких маршей. Если надо было…
Все западные округа объединяет общее – войска получали не только письменные приказы на начало выдвижения войск из глубины округа на рубежи обороны. И Кузнецов, и Павлов, и Кирпонос давали также и устные приказы. Так же, как и получали устные из Москвы от Тимошенко и Жукова. Однако генерал Абрамидзе, командир приграничной дивизии, 20 июня получил именно письменный приказ-шифровку ГШ на приведение в боевую готовность и на вывод к рубежам обороны. Также запреты на письменные приказы давали и «замполиты» округов.
Начальник управления политпропаганды ПрибОВО бригадный комиссар К.Л. Рябчий вечером 21 июня распорядился:
«...Отделам ПП корпусов и дивизий письменных директив в части не давать. Задачи политработы ставить устно через своих представителей.
Настоящую директиву немедленно полностью довести до нач. политорганов соединений...». (ЦАМО, Ф. 344, оп. 5564, д. 1, л. 47. Подлинник. ВИЖ № 5 1989 г., с. 51).
Пример устных распоряжений наркома:
«Минск
Комвойсками ЗапОВО лично
Расшифровать и вручить немедленно
Народный комиссар обороны приказал о ходе передислокации войск, проводимой на основе полученного от него личного приказа доносить к 22.00, добавляя в адрес лично Ватутину.
Ватутин. 17.06.1941 г.» (ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2513, д. 9, л. 76)
«Минск
Комвойсками ЗапОВО лично.
Немедленно телеграфируйте заявку на ж/д перевозки, связанные с передислокацией согласно личного указания НКО.
Ватутин. 17.06.1941 г.» (ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2513, д. 9, л. 78)
348
А вот про эти личные устные приказы и указания Тимошенко наши маршалы постарались не вспоминать в своих мемуарах вообще. Жуков только отписал – «войска проводили тактические учения в сторону границы по рекомендации наркома».
Также интересно рассмотреть этот вопрос и затронутые в нём директивы ГШ от 11-12 и 18 июня по воспоминаниям... пограничников. В мемуарах М.Г. Паджева, начальника заставы 94-го погранотряда КОВО, рассказывается, что «сразу после первомайского праздника части прикрытия (округа) выделили на наиболее угрожаемые направления свои подразделении» в составе стрелкового батальона, танкового взвода и артбатареи, которые к середине мая полностью окопались для обороны границы. Сделано это было из-за того, что ранее на сопредельной стороне, в Венгрии к границе начали стягиваться немецкие войска.
Уже «в первых числах июня стало известно, что (на той стороне – К.О.) началось отселение чиновников из пограничных районов в глубь страны. Это не просто выселяли „неблагонадёжных”, как поначалу думали мы. Отселяли всех, а власть передавалась военной администрации». Однако «за неделю до начала войны», т. е. 15 июня, пришёл приказ отвести части усиления этой заставы от границы. Как заявил командир батальона: «Получен приказ убыть на манёвры».
Дело в том, что вывели эти подразделения на границу из-за появившихся в начале мая на границе немецких и венгерских войск. Отдельным приказом по округу и по согласованию с Москвой в начале мая.
В связи с ожидавшимся нападением Германии 15 мая!
А после того как немцы и венгры стали отводить свои части от границы, то отошли и наши. И снова занять их они могли только «по особому приказу наркома», согласно директив НКО от 11-12 июня. Хотя может тот батальон и убывал «на маневры», но на смену ему должен был прибыть другой. Однако перед 22 июня до последнего запрещалось выдвигать войска в предполье, на саму границу. Однако к вечеру 21 июня предполья снова стали заниматься.
349
В черновике т.н. «Директивы № 1» от 21 июня вычеркнули слова о занятии укреплений в предполье, на самой границе:
«3. Приказываю:
а) В течении ночи на 22.6.41 г. скрытно занять укреплён. огневые точки укреплённых районов и полевые сооружения вдоль на государственной границе» (слова «полевые сооружения» были зачеркнуты в самом тексте черновика).
Вычеркнули скорее из-за того что полевые сооружения самих приграничных дивизий к вечеру 21 июня занимать все еще нельзя было. Приграничные дивизии должны были выйти на госграницу к этому времени и это и пытались выяснить вопросом №2 – «С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу». Однако занимать сами предполья нельзя было чтобы исключить обвинения в адрес СССР в подготовке каких бы то ни было военных приготовлений, которые можно было бы представить как подготовку агрессии против Германии. И к вечеру 21 июня – занимать их нельзя было еще. До самого нападения Германии. Которая обязательно должна была быть выставлена агрессором – напавшей «на мирно спящую» страну!
Правда, уже на местах «ретивые» генералы этот ранний запрет занимать окопы на границе доводили до маразма.
В эти дни в Венгрии, на сопредельной стороне:
«Обычным днём была и суббота 21 июня 1941 года... Нарушений границы за прошедшую ночь да и предыдущие не было. Отмечалась только необычная тишина на той стороне. Ещё несколько дней назад (немецкие) солдаты покинули окопы и отошли в тыл...» («Через всю войну (Записки пограничника)», М., Политиздат, 1972, 376 с. М. Паджев «Через всю войну», М.: Политиздат, 1983 г. Есть в интернете.)
Подобные мероприятия с выводом батальонов усиления на границу проводились и в соседних округах в это же время, сразу после майских праздников! На сайте «Я помню» собраны воспоминания ветеранов.
350
Овецкий Борис Моисеевич:
«...5-го мая 1941 года всю нашу дивизию (75 сд – К.О.) подняли по боевой тревоге.
Был получен приказ о выходе на запад, к государственной границе. К границе выдвигались все три стрелковых полка дивизии — 28-й, 34-й и 115-й, наш 235-й ГАП и 68-й ЛАП. В первые же дни похода нам выдали боекомплект, приказали всем заполнить «смертные» медальоны, зашить их в карманы гимнастерок, чтобы они всегда были с собой. К границе части дивизии перемещались разными способами и путями...
...Только наш 1-й дивизион был выдвинут вплотную к границе. Построили свой лагерь по всем правилам. ...Утром 2-я и 3-я батареи сделали последний бросок к границе и расположились на окраине небольшого пограничного местечка (городка) Домачево... Встали рядом с пограничной полосой на довольно обширной поляне в сосновом лесу, в 800 метрах от Буга. Здесь мы разбили лагерь...».
В отличие от частей усиления в КОВО занявших окопы, эти батареи расположились просто лагерем, у Бреста. При этом:
«Учебных стрельб мы не проводили, огневые позиции не сооружали. Наши пушки вообще стояли на колодках после перехода к границе. К наступлению или к отражению нападения немцев мы явно не готовились. Я вообще не понимал, для чего мы там и к чему готовимся...
Мы кропотливо продолжали строить ДЗОТы, но огневых позиций для орудий нашего дивизиона так и не готовили...».
После разгрома этой дивизии Овецкий попал в окружение, но вышел живым к своим. И вот как рядовой состав оценивал «причины» поражения в начале войны:
«Мы старались понять, почему нас разбили на границе... Никто из нас не верил во внезапность нападения, каждый считал, что всё, что произошло, было страшным предательством со стороны нашего начальства, но имён вслух мы не называли, не смели...».
Кстати, именно в этом 235-м ГАП 19 июня и отобрали оптику. Правда, в дивизионе Овецкого, стоящего у границы, оптику на «по-
351
верку» не изымали. У них просто пушки на колодках оставили. И было это южнее Бреста.
А вот что творилось в эти дни в самом Бресте, показал в своей книге «Брест. Июнь. Крепость» (М., 2013г, т.3) исследователь Р.Алиев:
«…«21 июня 1941 комполка отдал приказ: сдать карабины и минометы на склад боепитания, будет произведена замена вооружения – полк переходит на автоматы», – вспоминал бывший командир минометного расчета батареи 120-мм минометов 125 сп В.И. Фурсов.
… С.М. Протасов (минометный взвод школы МКС 333 сп: «За день или за два до войны у нас забрали затворы от винтовок. …В эти же дни с пушек, стоящих в артпарках, были сняты панорамы… Точно так же было с минометами».
«Чем объяснить, что за неделю до нападения фашистов у красноармейцев забрали все боевые патроны, а в пехотных ротах даже винтовочные штыки? – горячится бывший боец 3 ср 124 сп Муса Хайтаев. – Чем объяснить, что десятки автомашин и несколько танков, стоявших на территории крепости, не имели горючего?.. Чем объяснить, что орудия, стоявшие в парках крепости, не имели снарядов, а панорамы и прицельные устройства были вовсе сняты?»
Частично это объясняет старший лейтенант, начальник боепитания {403 –Жмакин К.С. (1895-1979) (Износково. Льговского района Курской области) воентехник 1 ранга, начальник службы боепитания 333 сп.} 333 сп К.С. Жмакин: «Поступил приказ: разобрать орудийные замки для профилактики. Многие из них так и остались лежать на стеллажах не разобранными до 22 июня…» Однако Жмакин утверждает, что все-таки действовал, как считал нужным: «На свой страх и риск в субботу 21 июня я приказал расконсервировать боеприпасы» {404 – Кирилов В. «Герой Брестской крепости» (9 мая 1977г.) «Первый день войны» (воспоминания Жмакина Карпа Сергеевича)}.
Хотя Александр Филь вспоминает, что загадочные распоряжения не вызывали подозрений: «Как должное было воспринято распоряжение военного инспектора округа (так он представлялся
352
в штабах), означавшее незамедлительное, с 19 июня 1941 года установить боевую технику на колодки, слить горючее и выполнить профилактический ремонт» {405 – Филь А.М. «Как облака, не повторяясь, уплывают годы. Как волны – дни о берег жизни бьются». Алданский рабочий. № 138. 1999.с.2 }.
Интересно, что ни один из ветеранов не вспоминает об отмене назначенных на 22 июня учений: «Комсоставу частей, расквартированных в крепости, имея двухсуточный запас сухого пайка, в ночь с 21 на 22 июня отбыть в расположение полигона 84 сп для проведения показательных стрельб из всех видов оружия, имеющегося в крепости» – это свидетельство, принадлежащее К.С.Жмакину, является стандартным для большинства ветеранов комсостава 6 сд и 42 сд.
Кстати, примечательно, что Карп Жмакин опровергает и еще один распространенный миф об Июне – о широко начавшемся в ЗапОВО сезоне отпусков: «В мае были отменены все отпуска». Хотя известны даже несколько отпускников в т.ч. и 6 сд. …» (с. 181-182)
Р.Алиев приводит и такие факты – когда знаменитое «Сообщение ТАСС» от 13-14июня, похоже, и использовалось в округах для таких разоружений…
«После четырнадцатого июня, когда передали успокоительное сообщение ТАСС, неприкосновенный запас у нас забрали на склад, сказали, что о нападении немцев и речи быть не может» {158 – свидетельство Шугурова А.К.} (Брест. Июнь. Крепость., т.1, с. 160)
Надеюсь комментировать особо не надо? Именно в эти дни войска должны приводиться в повышенную б.г. минимум, приграничные дивизии выводиться по ПП, а в Бресте – идет разоружение трех дивизий которые должны прикрывать шоссе Брест-Минск-Москва.…
Впрочем, Р.Алиев, проводя исследование по событиям предвоенных дней в Бресте, отметил, что все же достаточно большое количество личного состава этих дивизий было на 21 июня вне города и крепости… особенно пограничники, которые в последние
353
несколько дней несли службу уже усиленными нарядами на границе. А оставшиеся на выходные в крепости «физкультурники» (проводились «сборы физкультурников») из пограничников были при оружии и имели задачи по занятию рубежей в случае нападения – «По этому плану физкультурникам надо было закрыть участок у деревянного моста {160 – Тереспольский мост}, ведущего через старое, перегороженное русло Буга в сторону крепости. Ст. сержант [Митин {161 – Митин Николай (призыв 1938 г.) – старший сержант, старшина 14-й лпз 4-й ПК 17-го погранотряда}] с ручным пулеметом имел позицию с широким круговым обстрелом» {162 – Буг в огне. М.1977. – с.40. Воспоминания начальника физподготовки 17-го погранотряда лейтенанта А.П. Сергеева.}.…»
Большая часть л/с дивизий была на работах на границе но – без оружия и боеприпасов, и такое же показывает по 10-й армии и генерал Ляпин. Таким образом, непосредственно в крепости Бреста «Ночь на 22 июня в крепости встречали не более 9000 бойцов и командиров Красной армии, пограничников и бойцов конвойных войск НКВД {226 – это число не учитывает призванных на сборы военнообязанных}» (Р.Алиев, указанное сочинение, с. 174)
А теперь смотрим показания нш 28 ск защищавшего Брест, генерала Лукина Г.С.:
«2. Оборонительный рубеж по линии государственной границы представлял систему окопов, ходов сообщений и деревоземляных сооружений, строительство которых еще не было закончено к началу войны. При заблаговременном занятии войсками этого рубежа, с последующим развитием работ по его усовершенствованию, он мог бы обеспечить отражение атак немецко-фашистских частей на Брестском направлении.
3. До момента нападения врага никаких указаний или распоряжений о подъеме войск и вводе их для занятия оборонительных рубежей ни от штаба 4 армии, в состав которой входил 28 ск, ни от штаба округа получено не было, хотя телефонная связь до этого момента работала исправно (!!!! – К.О.). Поэтому оборонительный рубеж по государственной границе войсками своевременно занят не был.»
354
Обратите внимание на слова Лукина – хотя оборонительные сооружения корпуса вокруг Бреста и не были до конца подготовлены к обороне, но в случае своевременно вывода этих стрелковых дивизий (6-й и 42-й) из Бреста, они вполне могли свою задачу – как приграничные дивизии – выполнить. И задержать как и положено по ПП немцев. На время необходимое для развертывания и отмобилизования войск второго эшелона округа.
Ответ-показания Лукина – были засекречены. Ведь его слова – это приговор Коробкову и Павлову. Но – жаль, что он отвечал не при жизни Сталина еще. Наверняка – он бы гораздо больше показал о событиях в Бресте…
К сожалению, рассмотреть подробно, как выводили войска перед 22 июня на рубежи обороны в Одесском ВО, у меня не получилось. В тех «воспоминаниях» командиров ОдВО, что удалось найти, о том, как выводились дивизии ОдВО, найти не удалось. (Маршал Р.Я.Малиновский, комкор – 48 СК ОдВО оставил мемуары, но они в черновике хранятся у родственников (или в ЦАМО) и не публиковались – «говорят» маршал ну очень резко описывает события тех дней…) Однако по воспоминаниям начштаба этого округа мы знаем, что вывод войск этого округа начался еще в ночь на 8 июня. По запросу Военного Совета ОдВО от 6 июня еще. А вот то, как происходил подъем западных округов по тревоге в ночь на 22 июня и рассмотрим в следующей главе-вопросе. Однако вот что писал начштаба 35-ск ОдВО полковник П.М. Верхолович:
«Данные о сосредоточении группировок противника в полосе корпуса, в штабе корпуса наращивались постоянно. Наблюдением за положением на госгранице и данные агентуры еще в мае месяце отмечалось сосредоточение войск противника в лесах на глубине в 10-12 км от границы, а в начале июня проведение противником рекогносцировок. 12 и 18 июня войска корпуса расположенные на границе ожидали провокационных действий со стороны противника, которые своевременно предупреждались с принятием мер боевой готовности».
Т.е., как только появлялись данные, что возможно нападение («провокации») приграничные дивизии тут же приводились
355
в боевую готовность. И обратите внимание на дату – 18 июня. Видимо предупреждение о возможном нападении на 19 июня довели до всех округов. Вот только в одних привели свои приграничные дивизии в б.г. и даже как в ПрибОВО оставили их в окопах вплоть до 22 июня, а в других – этого не делали вообще павловы-кирпоносы.
И напоследок смотрим, что писали в 1992 году с исследовании «1941 год – уроки и выводы» об этом выводе войск (М.: Воениздат. Есть в интернете. Сборник подготовлен группой военных историков Института Военной Истории РАН РФ):
«12 июня командование приграничных военных округов под видом учений и изменения дислокации летних лагерей приступило к скрытному развертыванию войск вторых эшелонов округов в соответствии с планами обороны государственной границы. К 15 июня более половины дивизий, составлявших второй эшелон и резерв западных военных округов, были приведены в движение. Всего к началу войны осуществляли выдвижение из резерва приграничных округов около 32 дивизий. Из них успели сосредоточиться в новых районах только 4-5 дивизий».
Замечательный сборник. В работе над ним принимали участие такие профессионалы в военной истории как профессор, преподаватель военной истории академии им. Фрунзе полковник В.А. Рунов, или кандидат исторических наук, доцент, сотрудник ИВИ полковник В.Б. Маковский, и в нем впервые указано что кроме «южного» варианта «Соображений» марта 41-го через который «резуны» так любят впихивать идею, что СССР собирался нападать первым, был и «северный». А теперь глянем на некоторые «ошибки» этого сборника.
Не 12 июня абстрактно, «командование приграничных округов приступило к скрытному развертыванию войск вторых эшелонов в соответствии с планами обороны государственной границы».
– ОдВО – начал вывод своих войск уже 8 июня по запросу ВС Округа от 6 июня т.к. ждали нападение со стороны Румынии числа с 12-15 июня. При этом директивы в ОдВО о выводе «глубин-
356
ных» дивизий в районы обороны по ПП не было. Была телеграмма Жукова вечером 6 июня с разрешением на этот вывод. Естественно с приведением в боевую готовность этих дивизий, и срок им был – выводить не к 1 июля. Маршал Р.Я. Малиновский (в июне 41-го генерал-майор, командир 48-го ск ОдВО) показывает: «Корпус еще 7 июня выступил из района Кировограда в Бельцы и 14 июня был на месте. Это перемещение произошло под видом больших учений». (ВИЖ №6, 1961 г., с. 6)
– КОВО – был ли запрос от ВС округа? Конечно, был, и маршал И.Х. Баграмян так описывал заседание Военного Совета примерно 8-9 июня:
«План прикрытия
<…> В конце первой декады июня командующий созвал Военный совет, на котором начальник разведотдела доложил все, что ему было известно. <…>
Командующий округом оглядел присутствовавших. — Ясно одно: обстановка очень тревожная. Фашисты готовят что то серьезное против нас: или крупную провокацию по методу своих союзников — японских самураев, или… В любом случае обстановка требует от нас решительных действий. Мы кое что предприняли в этом направлении. Я отдал командующим армиями приказ занять небольшими подразделениями войск полевые позиции, подготовленные в предполье. Это позволит нам в случае внезапного нападения гитлеровских войск поддержать боевые действия гарнизонов укрепленных районов и этим обеспечить подготовку и развертывание полевых войск прикрытия к отражению возможного наступления. Нам, как известно, приказано подготовить все корпуса, находящиеся в глубоком тылу округа и составляющие его второй эшелон, к выдвижению непосредственно к границе. Все, что необходимо для этого, мы сделали: корпуса ждут лишь команды, чтобы двинуться в путь. Но о начале переброски их пока распоряжения нет. Не дожидаясь этого, мы предпримем необходимые меры усиления боевого состава и общей готовности войск прикрытия. <…>
357
Командующий говорил о том, что назрел момент 62 ю стрелковую дивизию армии Потапова подтянуть из Луцка ближе к границе, расположив ее в лагерях; 193 ю стрелковую дивизию из Коростеня тоже перебросить ближе к границе — в Повурский лагерь. Управление 13 го стрелкового корпуса из Самбора перевести в Стрый; 3 ю кавалерийскую дивизию из района Жулкева оттянуть в Изяслав, в казармы 32 й кавалерийской дивизии, а на ее место из Черкасс выдвинуть 190-ю стрелковую дивизию.»
О чем тут сообщает Баграмян? О том что примерно 8-9 июня состоялся ВС округа, что Кирпонос решил начать выводить приграничные дивизии в предполье, т.е. приводить их в боевую готовность и занимать чуть ли не окопы, что было пока запрещено Москвой дабы не дать немцам повода обвинить СССР в подготовке агрессии. Также Баграмян сообщает, что еще до 8 июня в КОВО пришло некое указание НКО и ГШ заранее подготовить «все корпуса, находящиеся в глубоком тылу округа и составляющие его второй эшелон, к выдвижению непосредственно к границе». Ведь по его же словам Покровскому, по ПП КОВО вторые эшелоны должны были сосредотачиваться действительно – на расстоянии около 30 км от границы.
Также он пишет, что к этому времени, по этому указанию (директиве ГШ) в КОВО «Все, что необходимо для этого, мы сделали: корпуса ждут лишь команды, чтобы двинуться в путь». Однако на 9 июня распоряжений о выдвижении этих корпусов Москва команд еще не дала.
Кирпонос и Военный Совет решили самостоятельно, в пределах своей власти провести некие мероприятия по повышению боевой готовности войск. И подготовили запрос в НКО о выводе войск по плану прикрытия для Тимошенко.
«Кирпонос повернулся к начальнику штаба:
— Максим Алексеевич, немедленно подготовьте представление на имя наркома по всем этим вопросам. Как только он благословит нас, мы сразу же приступим к делу. А до получения разрешения Москвы штаб должен провести всю подготовительную работу.
— Не опоздать бы, — задумчиво проговорил начальник штаба.
358
— Думаю, что нарком сам поторопит нас, как только обстановка станет критической, — возразил командующий.»
Также Кирпонос предложил на этом совещании, 8-9 июня довести степень б.г. «глубинных» дивизий до точно такой же готовности, как и приграничные.
«— И вот что. Считаю необходимым немедленно отдать войскам, составляющим второй эшелон нашего округа, следующий приказ: в каждом полку носимый запас патронов иметь непосредственно в подразделениях при каждом ручном и станковом пулемете, причем половину их набить в ленты и диски; гранаты хранить на складах, но уже сейчас распределить их по подразделениям; половину боекомплекта артиллерийских снарядов и мин держать в окончательно снаряженном виде, зенитные тоже; запас горючего для всех типов машин иметь не менее двух заправок: одну — в баках, другую — в бочках. И наконец, предлагаю максимально сократить срок приведения войск в боевую готовность: для стрелковых и артиллерийских частей его надо уменьшить до двух часов, а для кавалерийских, моторизованных и артиллерии на мехтяге — до трех часов. Одним словом, войска второго эшелона привести в состояние такой же повышенной боевой готовности, как и войска прикрытия границы.
Предложения командующего единодушно поддержали все присутствовавшие.»
Вообще-то патроны «носимого» запаса и так должны были храниться в казармах, по Плану прикрытия округа. Как это было прописано в ПП в той же Белоруссии и в КОВО соответственно…
После этого и дала Москва запрет на занятие предполий приграничными дивизиями… До «особого приказа наркома».
«Последние приготовления.
Не прошло и суток после обсуждения на Военном совете новых мер по повышению боевой готовности войск, как поступила телеграмма из Москвы. Генеральный штаб запрашивал: на каком основании части укрепрайонов получили приказ занять предполье? Такие действия могут, дескать, спровоцировать немцев на вору-359
женное столкновение. Предписывалось это распоряжение немедленно отменить.»
Телеграмма Жукова от 10 июня выглядит так: «Начальник погранвойск НКВД УССР генерал Хоменко донес, что начальники укрепрайонов получили указание занять предполье. Донесите для доклада наркому обороны, на каком основании части укрепрайонов КОВО получили приказ занять предполье. Такие действия могут немедленно спровоцировать немцев на вооруженное столкновение и чреваты всякими последствиями. Такое распоряжение немедленно отмените и донесите, кто конкретно дал такое самоличное распоряжение.» (ЦАМО, ф. 251, оп. 1554, д.4, л. 425. ВИЖ № 5, 1989 г, с. 29.)
Как видите, Жуков вздрючил Кирпоноса за эти попытки занять предполья (на всякий случай), но ничего другого не отменил.
«Телеграмма огорчила командующего. Ведь это была его инициатива, а теперь он должен отменить ранее отданный приказ.» (И.Х. Баграмян. Так начиналась война. М.: Воениздат, 1971г.)
Об этих «предпольях» в КОВО до сих идут стенания у «резунов», мол, «Москва отменяла занятие предполий и значит нападения не ждали», а сами готовились напасть первыми «не веря что немцы нападут первыми». Мол, если бы ждали нападения, то давно бы заняли предполья эти самые…
М.Солонин нашел подробную переписку по этому вопросу и там видно, что ответил 10 июня Кирпонос и что вообще было с этими «предпольями»:
«Начальнику Генерального штаба Красной Армии тов. Жукову.
На № 59/НГШ доношу, что железобетонные сооружения и часть ДЗОТов батальонных районов № 7, 8, 9, 10 полевого строительства 1940 г. по Ковельскому УР заняты кадрами двух батальонов Ковельского УР согласно шифротелеграмме за подписью тов. Ватутина (здесь и далее подчеркнуто мной. – М. Солонин) № 9/485 от 4.6 с. г. Во всех остальных УРах полевые сооружения нигде не заняты.
360
Сегодня дал распоряжение вывести гарнизоны из огневых точек Ковельского УР, удаленные от госграницы до 3 км и, не считаясь с дистанцией, из всех наблюдаемых с немецкой стороны. Распоряжение коменданту Ковельского УР подписано начальником штаба Пуркаевым.
Прошу указать – продолжать ли занимать гарнизонами огневые сооружения по переднему краю Владимир-Волынского, Струмиловского, Рава-Русского и Перемышльского УРов.
Кирпонос, Вашугин, Пуркаев, 10.6.41».
Как видите, пограничники подсуетились, проявили рвение и Кирпонос показал-ответил Жукову – заняты полевые укрепления только двумя батальонами, как и указывал Ватутин. И после этого Кирпонос запрашивает – оставить ли эти батальоны в предпольях, или тоже отвести?
Москва подготовила директиву от 12 июня для КОВО о выводе 2-го эшелона по некой «карте» с указанием для приграничных дивизий – ждать «особый приказ наркома» на их вывод на рубежи обороны и 15 июня ее получили в Киеве. И 16 июня, Кирпонос послал такой запрос:
«Прошу разрешения занять кадрами Каменец-Подольского и Могилев-Ямпольского УР железобетонные сооружения первой линии этих УРов». На котором Жуков наложил такую интереснейшую резолюцию:
«Занятие Каменец-Подольского и Могилев-Ямпольского УРов разрешено. Остропольский УР по старой границе подготовить к занятию также УРовскими частями с целью обучения и сколачивания. Срочно закончить формирование УРовских частей для Киевского УР, после чего подготовить УР к занятию кадрами». Подпись: «Жуков, 18.6». (М.Солонин, «Последние мирные дни — часть III. Еще несколько шагов к разгадке “тайны 22 июня”», Военно-промышленный курьер, № 16 (433), 25.04, 2012 г.)
Т.е., Жуков 10 июня устроил разнос за то, что на местах по докладам погранцов, которые решили подстраховаться, якобы попытались занимать предполья всеми батальонами УРов. На что Кирпонос ответил, что заняли ДОТы только два бата-
361
льона, согласно указаний Ватутина, а остальные пусты. Хотя возможно Кирпонос и подумывал о занятии предполий, но он это не делал и не пытался. После этого уже 16 июня, после того как в Киев пришла директива о выдвижении в районы сосредоточения дивизий 2-го эшелона округа с ограничение – «приграничные дивизии оставить на месте» до «особого приказа наркома», Кирпонос и запросил-уточнил у ГШ – можно ли занимать УРы? На что начГШ Жуков 18 июня ответил: Занимать УРы на новой границе, а также – готовить к занятию УРы на старой границе! Т.е. приступить к расконсервации «Линии Сталина»!
Таким образом Солонин сам того не желая врезал по Резуну и его поклонникам. Ведь одним из страданий «резунов» и является вопрос – а чего это Сталин и его генералы-маршалы, коли знали, что нападение близко и знали, что нападение будет 22 июня, не начали заранее занимать УРы на новой и старой границе?! И Солонин этой перепиской Жукова с КОВО от всей души и утер своих собратьев. А ведь занятие УРов войсками и есть приведение уже Укрепрайонов в боевую готовность! 18 июня. И точно такие же указания должны были получить от начальника ГШ и остальные округа в этот день.
И чтобы у оппонентов сразу отбить желание умничать насчет того что резолюция Жукова на занятие УРов новой границы и на подготовку УРов «Линии Сталина» это еще не директива, отвечу – это и есть «директива». Начальник Генштаба написал резолюцию на запросе округа и пусть попробует Оперуправление ГШ не исполнить эту резолюцию в виде директивы округам. Была или не было исполнена эта резолюция в виде директивы «от 18 июня» точно мы сможем узнать, только если будут рассекречены все исходящие шифровки ГШ за эти дни. Которые хранятся в архиве Генштаба в Москве, а не в ЦАМО в Подольске. Но в ответах генералов данных о том, что им доводили такую команду – занимать УРы, нет. Т.е., либо кузнецовы-павловы-кирпоносы и эту команду не выполнили, либо это уже на уровне Оперативного Управления ГШ произошел «сбой».
362
Смотрим еще раз, что показал Пуркаев: «13 или 14 июня я внёс предложение <…> на рубежи ВЛАДИМИР-ВОЛ ЫН СКОГО УР “а, заканчиваемого строительством, но не имеющего в сооружениях вооружений и войска, вывести стрелковые дивизии, согласно плану обороны, не занимая предполья. <…> Соответствующие распоряжения были даны Командующему войсками 5 армии». На следующий день Кирпонос попытался отменить это решение, и Пуркаеву пришлось звонить Жукову – чтобы получить подтверждение-разрешение на занятие Ура. «ЖУКОВ приказал войска на УРОВ”-ский рубеж выводить», но с условием – «принять меры тщательной маскировки, чтобы войска с границы не наблюдались». В итоге части двух дивизий 5 Армии свои рубежи заняли, но не занимая сами предполья на границе…
(Примечание: Разбирая в предыдущих книгах черновик т.н. «Директивы №1», я показывал, что в п. «а)» зачеркнуто разрешение занимать «и полевые сооружения вдоль» границы и я предполагал, что существующий до 18 июня запрет занимать предполья действовал и в ночь на 22 июня. Т.к. это также могло быть повернуто против СССР – занятие «предполий» («полевые сооружения вдоль» границы – так и было зачеркнуто в тексте черновика этой директивы) дает Гитлеру возможность обвинить СССР в подготовке агрессии и оправдать нападение Гитлера. И окончательно разобраться с этим вычеркиванием «помог» и М. Солонин в своей статье в ВПК № 15 от 18.04.2012 г.
Жуков на запросе Кирпоноса от 16 июня по занятию Уров 18 июня наложил резолюцию «черным карандашом» – Занятие УРов разрешено, УРы по старой границе также подготовить к занятию УРовскими частями.
Т.е. Жуков 18 июня дал команду привести УРы на новой и старой границе в боевую готовность. И когда в том же ПрибОВО полосу обороны начали занимать приграничные дивизии 18-19 июня, то делали они это именно по приказу ГШ, Жукова. Который и дал в запокруга ту самую «телеграмму ГШ от 18 июня», «особый приказ наркома» для приграничных дивизий занимать их районы обороны по ПП. Приграничные дивизии и занимают при-
363
граничную полосу, как и гарнизоны Укрепрайонов. Однако Жуков вполне верно запретил занимать само предполье.
Почему вычеркнули из «Директивы б/н» фразу о полевых укреплениях вечером 21 июня? Увы – предоставляя Гитлеру «право первого выстрела» Сталину пришлось пойти на некую «подставу» своих войск – которым до последнего запрещалось занимать сами предполья на границе. Однако к полуночи на 22 июня приграничные дивизии должны были находиться непосредственно в районах своих рубежей обороны. И им занять сами «предполья», окопы на границе – если войска находятся в районе рубежей обороны в приграничной полосе, им потребуется буквально считанные «минуты», на то чтобы занять и сами предполья. Получив на это «короткий» приказ Москвы – «Приступить к выполнению ПП 1941 года»! Который они и получили ДО нападения Германии.. . Но об этом – в следующей главе…)
«В Москве, безусловно, обстановку по ту сторону границы знали лучше нас, и наше высшее военное командование приняло меры. 15 июня мы получили приказ начать с 17 июня выдвижение всех пяти стрелковых корпусов второго эшелона к границе.» (И.Х. Баграмян, указанное сочинение. Есть в интернете)
Для КОВО подписали 12 июня директиву НКО, но вывод начали после того как Гитлер не ответил на Сообщение ТАСС от 13-14 июня – с 15 июня. При этом сборы приписных для КОВО, на их телеграмму-запрос в эти же дни продлили до «особого распоряжения». В одних армиях по этой директиве которая требовала поднимать склады дивизий с «полностью возимым запасом б/п и гсм» дивизии привели в б.г. а вот в некоторых армиях это не делали (об этом чуть позже). Да еще потом они мудрить начали с запретом на открытие огня утром 22 июня. Помните байку, что это Сталин запрещал огонь открывать да еще артиллерийский? Смешная баечка... (о ней в следующей главе поговорим подробнее – от кого она пошла, и кто кому запрещал ответный огонь).
Кстати, Кирпонос после заседания Военного Совета издал таки директиву армиям округа – о мероприятиях по сокращению «сро-
364
ков боеготовности частей прикрытия и отрядов, выделяемых для поддержки погранвойск», № А1/00211 от 11 июня 1941 г. В которой указывалось:
– носимый запас патронов хранить в казармах (по ПП это 90 шт. на винтовку, по 1000 шт. на станковые пулеметы, по 4 диска на ППШ или РП);
– 1/2 б/к артвыстрелов полевой и зенитной артиллерии, и мин н/з хранить в «окснаре» (там, где взрыватели уже были ввернуты ранее – хранить также в «окснаре»);
– носимые запасы продовольствия держать готовыми «для укладки в вещевые мешки и ранцы»;
– запас горючего иметь по две заправки для всех машин;
– для бронетехники также иметь1/2 б/к выстрелов и 50 % патронов в дисках и лентах, но закладку проводить по боевой тревоге.
В этой Директиве Кирпоноса указывалось:
«При объявлении боевой тревоги командованием части проводятся следующие мероприятия:
а) Выделяется командный и красноармейский состав в количестве, обеспечивающем охрану и возможность выполнения всех работ до перехода части на военное положение. Зенитные пулеметы и артиллерия занимают заранее подготовленные огневые позиции и изготавливаются для немедленного открытия огня по самолетам и парашютистам противника.
б) Усиливается охрана складов, парков и гаражей.
в) Возимый запас огнеприпасов, горючего и продовольствия для первого эшелона укладывается в обоз (боевые машины); носимый запас огнеприпасов выдается на руки на сборном пункте. В танковых частях магазины с патронами и снаряды вкладываются в машины.
г) Проверяется наличие полной заправки всех боевых и транспортных машин горючим и маслом.
д) Заранее заготовленные карты неприкосновенного запаса выдаются на руки командному и начальствующему составу по особому приказанию, а командирам отрядов поддержки погранвойск - немедленно.
365
е) Боевые противогазы выдаются всему личному составу на руки.
ж) Телефонные элементы заливаются водой по особому приказанию.
Подъем частей по тревоге и выход их на сборные пункты должны быть доведены до автоматизма, для чего особенно четко необходимо поставить весь внутренний распорядок части, отработать и проверить службу оповещения командного состава.
Хранение имущества должно обеспечить быструю его выдачу в подразделения.»
Если сравните с современными перечнями мероприятий при приведении в повышенную и полную боевую готовность – отличий будет не много:
«- офицерский состав и прапорщики переводятся, при необходимости, на казарменное положение;
- отменяются все виды сборов, отпуска;
- все подразделения возвращаются в расположение;
- техника текущего довольствия снимается с кратковременного хранения;
- АКБ (аккумуляторные батареи) устанавливаются на технику ТД;
- учебно-боевая техника и вооружение загружаются боеприпасами;
- усиливается наряд;
- устанавливается круглосуточное дежурство ответственных офицеров штабов;
- проверяется система оповещения и сигнализации;
- прекращается увольнение в запас;
- архивы готовятся к сдаче;
- оружие и боеприпасы выдаются офицерам и прапорщикам».
А далее директива определяла новую форму тревог – учебно-боевые, для тренировки частей и личного состава:
«3. Для поверки готовности частей и для их тренировки на быстроту сбора по тревоге устанавливаю УЧЕБНО-БОЕВЫЕ ТРЕВОГИ.
366
Учебно-боевые тревоги проводить непосредственным и прямым начальникам от командира части и выше.
По особым предписаниям Военного Совета армии и Округа учебно-боевые тревоги могут проводиться командирами управлений армий и Округа (начальники штабов, оперативных отделов, начальники родов войск).
Учебно-боевая тревога проводится обязательно в присутствии командира части.
По учебно-боевой тревоге надлежит:
а) части вывести на сборные пункты (согласно плана тревоги части);
б) опечатанный пакет на случай боевой тревоги не вскрывать;
в) патроны на руки бойцам не выдавать, но на сборный пункт выносить или вывозить;
г) телефонные элементы не заливать;
д) пакеты с топокартами на руки командному составу не выдавать;
е) продукты в котлы закладывать по особому распоряжению лица, производящего поверку.
После проверки части на сборном пункте, проверяющий дает отбой или ставит части учебную задачу.
Во исполнение настоящей директивы, Военным Советам армий немедленно отдать подчиненным соединениям и частям соответствующие распоряжения и организовать поверку их точного выполнения.
Командующий войсками КОВО генерал-полковник Кирпонос
Член Военного совета КОВО корпусный комиссар Вашугин
Начальник штаба КОВО генерал-лейтенант Пуркаев» (ЦА МО РФ. Ф. 16. Оп.2951. Д.265. Лл.26-30. Машинопись на бланке: "НКО СССР. Командующий войсками Киевского Военного Округа". Имеются пометы, в т.ч. Г.К. Жукова: "т. Ватутину. Проработать. 12.06.41 г.". Подлинник, автограф. Источник – сборник «1941. Документы», 1998 г. № 542)
367