Провал Мюнхенской политики (1938-1939г.) - УСИЛЕНИЕ ОПАСНОСТИ НОВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ В 30-х ГОДАХ

ГЛАВА ПЕРВАЯ.
УСИЛЕНИЕ ОПАСНОСТИ НОВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ В 30-х ГОДАХ

Первая мировая война и особенно отпадение России от капиталистической системы положили начало общему кризису мировой капиталистической системы.

После победы Великой Октябрьской социалистической революции на земном шаре образовались два основных, противоположных по своему характеру центра притяжения, мир раскололся на два лагеря — лагерь капитализма и лагерь социализма. В авангарде антиимпериалистических, демократических сил стал Советский Союз.

С тех пор международное положение в значительной мере определялось и определяется соотношением сил между этими лагерями. В основе общего кризиса мировой капиталистической системы лежало и лежит усиливающееся разложение её экономики и растущая экономическая мощь лагеря социализма.

В то время как мировой капитализм металсявтупике,раздираемый нараставшими непреодолимыми противоречиями, Советский Союз уверенно шёл вперёд по пути строительства социализма, реконструируя и развивая промышленность, поднимая сельское хозяйство, ещё больше укрепляя власть рабочих и крестьян.

Однако это не означало, что дело окончательной победы социализма можно было считать обеспеченным. Коммунистическая партия с первых же дней Советской власти предупреждала об опасности капиталистического окружения для рабоче-крестьянского государства. Она учила, что, пока существует это окружение, надо считаться с возможностью интервенции и войн против Советской страны.

Империалисты ни на минуту не прекращали открытой и скрытой борьбы против Советского Союза, стремясь разрешить противоречия, существовавшие в империалистическом лагере, за счёт СССР. Особенно возросла опасность антисоветских военных авантюр в 30-х годах. Это объяснялось, с одной стороны, наступлением в капиталистических странах нового разрушительного экономического кризиса, а с другой —приходом к власти в Германии фашистов, началом японской агрессии против Китая, т. е. общей активизацией сил международной реакции.

Обострение империалистических противоречий на почве экономических кризисов 1929—1933 п 1937—1938 гг.

Новый экономический кризис вспыхнул в странах капитала в 1929 г. Он бушевал в области промышленности, финансов, торговли и сельского хозяйства в течение четырёх с половиной лет и сменился депрессией особого рода. Её отличительной чертой являлось то, что она не перешла в расцвет и подъём промышленности и сельского хозяйства капиталистических стран, а, наоборот, повела в 1937—1938 гг. к новому экономическому кризису.

Размах экономического кризиса, его глубина, разрушительная сила наглядно демонстрировали паразитизм системы капитализма. В первую очередь это относилось к американскому капитализму, который после первой мировой войны стал главным финансовым эксплуататором капиталистического мира, потеснив английский капитализм. По своему промышленному производству, внешней торговле, вывозу капиталов Соединённые Штаты Америки выдвинулись на первое место среди буржуазных стран.

Усилился хищнический, агрессивный характер американского империализма, его стремление к мировому господству. Правящие круги США начали осуществлять широкую экономическую экспансию с целью захвата рынков сбыта и источников сырья у других капиталистических стран, подавления в них революционного движения, рассчитывая таким образом подвести прочную «базу» под своё мировое господство.

К До первой мировой войны западноевропейские страны вывозили капиталы преимущественно в США. После окончания войны положение изменилось: американские капиталы, нажитые на военных поставках, потекли в Западную Европу и другие районы капиталистического мира.

За счёт американских займов капиталисты Италии, Бельгии, Франции, Англии, Германии сумели восстановить промышленность в этих странах и стабилизировать свою экономику. Но эта стабилизация была шаткой и кратковременной. Она не только не устранила ни одного из коренных противоречий монополистического капитализма, но, напротив, подготовила их дальнейшее обострение.

Как в США, так и в других странах капитала восстановление и развитие промышленности происходили за счёт усиления эксплуатации трудящихся, дальнейшего снижения их жизненного уровня и повышения налогового бремени, ещё более жестокой эксплуатации народов колоний и зависимых стран.

В Соединённых Штатах Америки рационализация промышленности и концентрация капитала приводили к снижению издержек производства, в то время как цены оставались на прежнем уровне. Монополии загребали максимальные прибыли, расширяли производство, но поддерживали постоянную армию безработных, которая давила на занятых рабочих и позволяла монополистам выколачивать новые барыши.

Рост производственных возможностей и предложения на рынках сбыта не сопровождался расширением рынков и платёжеспособного спроса. Материальное положение трудящихся капиталистических стран неуклонно ухудшалось, их покупательная способность падала вследствие обнищания. Капитализму становилось всё теснее и теснее в рамках стабильных рынков и сфер влияния. Так, например, даже накануне кризиса 1929 г., во время наивысшего подъёма производства, в США из-за узости рынка использовалось лишь 80% мощностей промышленности . По той же причине хронические трудности переживало американское сельское хозяйство. Число банкротств среди фермеров в США за 1920—1926 гг. возросло в 6 раз 1.

Проблема рынков приобретала для капиталистов характер основной и наиболее сложной проблемы. Капиталистические рынки были не в состоянии поглотить выпускавшуюся продукцию. Это влекло за собой хроническую недогрузку производственных мощностей и приводило к постоянной безработице. Таковы были последствия первой мировой войны для всей капиталистической экономики.

Кроме того, война нарушила издавна сложившиеся торговые отношения между капиталистическими рынками. Если до войны большинство западноевропейских стран имело возможность закупать сырьё и оборудование для промышленности на внешних рынках за счёт прибылей, получаемых от капиталов, размещённых в США, царской России, Латинской Америке, то после войны капиталисты безвозвратно потеряли такое «поле эксплуатации», как Россия. Англия и Франция задолжали империалистам США по займам огромные суммы. Уже во время войны они были вынуждены перекачивать свои золотые ресурсы в США, а также приступить к ликвидации части находившихся там капиталовложений. Иначе они не могли расплачиваться по долгам и закупать нужную им продукцию. В то же время западноевропейским промышленникам стало труднее сбывать свою продукцию на внешних рынках. Это объяснялось тем, что американские монополии сами наводняли внешние рынки своей продукцией. Экспорт США вырос к 1929 г. в 2 раза по сравнению с 1913 г., оттеснив английский экспорт на второе место2.

На мировых рынках разгоралась свирепая конкурентная борьба между американскими, английскими, французскими, японскими и другими капиталистами. К концу 20-х годов в эту борьбу вступили германские монополии, оправившиеся после войны с помощью американо-английских займов.

В недрах мирового капиталистического хозяйства неуклонно вызревали элементы опустошительного экономического кризиса. Глубоко затяжной характер экономического кризиса определялся прежде всего тем, что он разыгрался в условиях общего кризиса капитализма.

Кризис 1929—1933 гг. захватил все без исключения капиталистические страны. Это значительно осложнило положение, так как лишило капиталистов какого-либо «свободного» рынка сбыта и ещё более обострило конкуренцию между ними.

Несмотря на всевозможные статистические ухищрения в целях преуменьшения безработицы, официальные данные, опубликованные в капиталистических странах, свидетельствовали о бедствиях и лишениях миллионов рабочих, выброшенных на улицу. Согласно даже этим явно преуменьшенным данным, безработица достигала в Англии в 1931— 1933 гг. 16—18% от общего числа занятых в производстве, в США и Франции — 25%, в Дании, Норвегии, Голландии — 30% ит. д. По тем же официальным данным, заработная плата рабочих в США снизилась к 1933 г. до 57% против 1929 г., в Германии — до 68, в Италии — до 89, в Польше— до 77% и т. д. 3

Падение потребления продуктов отозвалось на сельском хозяйстве. Промышленный кризис переплёлся с аграрным. Так, доходы американских фермеров, находившиеся и без того на низком уровне, в 1933 г. упали почти в 2,5 раза по сравнению с 1929 г. Посевная площадь под хлопком сократилась за этот период в США в 4 раза. Сотни миллионов литров молока были вылиты в помойные ямы, выкорчевано 80 тыс. персиковых деревьев, зарезано 6 400 тыс. свиней 4. Производство пшеницы и овса упало в США за 1930—1934 гг. на 17% по сравнению с 1925—1929 гг.5

Начавшись в сфере производства, кризис, подобно средневековой чумной эпидемии, поражал новые и новые области капиталистической экономики, вызывая всюду разрушение и хаос.

Не находя внутри страны сбыта продукции своей промышленности и сельского хозяйства, буржуазные правительства стали ограничивать ввоз товаров из других стран. В 1930 г. США установили в этих целях новый высокий тариф (Хоули —Смутса) на ввоз иностранных товаров. В 1932 г. Англия, её доминионы и колонии ввели так называемые имперские преференции, чтобы отгородить свои рынки от иностранной конкуренции.

Наряду с ограничением ввоза товаров был установлен строгий контроль над денежным обращением. Англия в 1931 г. отменила так называемый золотой стандарт, т. е. свободу обмена долларов и другой валюты на золото и фунты стерлингов. Её примеру последовали другие страны. Образовалась стерлинговая зона, где доллар уже не являлся господствующей валютой.

Капиталистический мир разбился на ряд замкнутых валютных зон. Это означало, что американские капиталисты уже не могли получать прибыли на капитал, который они вкладывали в странах Британской империи, в долларах; прибыль же, оплаченная в фунтах стерлингов, мало устраивала американских бизнесменов, ибо они не могли использовать эту валюту в США. Данное обстоятельство, а также обострение политического положения в ряде капиталистических стран (Франция, Германия, Австрия, Китай, Япония) заставили американских банкиров фактически прекратить вывоз капиталов за границу. После 1933 г. прямое вложение американских капиталов за границей фактически прекратилось.

В результате приостановки ввоза долларов в виде прямых капиталовложений Англия, Франция, Бельгия, Италия отказались погашать долги по американским займам. Многие фирмы и отдельные предприниматели в США, Англии, Франции и других странах обанкротились.

В этой связи следует подчеркнуть, что германская военная промышленность нисколько не пострадала от прекращения поступлений прямых американских капиталовложений. Как будет показано дальше, к 1929 г. в Германии уже существовал военный потенциал, достаточный для производства вооружения в широких масштабах. Кроме того, американские займы продолжали усиленно финансировать германский милитаризм и после 1929 г.

В 1933 г. промышленность основных капиталистических стран оправилась от кризиса и стало намечаться некоторое её оживление. Известную роль в этом сыграла военно-инфляционная конъюнктура. Особенно это было видно на примере Японии, где гонка вооружений послужила главной причиной оживления некоторых, в основном военных, отраслей промышленности после того, как японские милитаристы предприняли агрессию против Китая в 1931 г.

Капитализму удалось несколько облегчить положение промышленности также за счёт рабочих, усилив их эксплуатацию, за счёт фермеров, снизив оптовые цены на сельскохозяйственные продукты, и путём ещё большего угнетения крестьян колоний и зависимых стран.

Понятно, что такая политика не могла надолго улучшить создавшееся положение, ибо наступление на жизненный уровень трудящихся сокращало покупательную способность населения и ёмкость рынков и, следовательно, неизбежно вело к новому экономическому кризису. В отличие от периода 1929—1933 гг. борьба за рынки сбыта, источники сырья в последующие годы не ограничивалась методами обычной конкуренции, а сопровождалась насильственными захватами с применением оружия, как, например, в Абиссинии, Испании, Китае, Албании.

Уже кризис 1929—1933 гг. привёл к вооружённой борьбе за рынки сбыта, за источники сырья. Нападение Японии на Китай в 1931 г. свидетельствовало об остроте этой борьбы. Новый экономический кризис должен был привести и действительно привёл к дальнейшему обострению империалистической борьбы. Речь шла уже не только о конкуренции на рынках, о торговой войне и демпинге. Эти средства борьбы хотя и применялись, но всё больше исчерпывали себя в условиях развёртывавшейся фашистской агрессии.

Ко времени наступления нового экономического кризиса (1937—1938 гг.) капиталистический мир был уже расколот на экономические блоки — блок фашистских, агрессивных стран и блок так называемых демократических, неагрессивных стран; между блоками шла ожесточённая борьба. Капиталистическая торговля всё более суживалась в международном масштабе. Крупные капиталистические страны стремились спастись от кризиса путём развития торговли с теми странами, над которыми они удерживали политический контроль.

Раздел капиталистического мира на экономические блоки, начало чему было положено кризисом 1929—1933 гг., в свою очередь предрешил и раздел капиталистического мира на военно-политические блоки. Крупный толчок такому размежеванию был дан кризисом, начавшимся со второй половины 1937 г. в Соединённых Штатах Америки и охватившим затем другие капиталистические страны.

Уровень промышленного производства в США снизился в 1938 г. против 1937 г. на 23%, в Англии — на б, во Франции — на 7,5 %. Выпуск стали в США уменьшился с 51,3 млн. т в 1937 г. до 28,8 млн. т в 1938 г., т. е. на 44%. Несмотря на то, что производство стали во Франции в 1937 г. почти на 17% отставало от уровня 1929 г., в 1938 г. оно упало ещё на 22% от уровня 1937 г. В Англии выпуск стали снизился за 1938 г. на 20%. Производство чугуна упало в США за тот же период почти на 50%, в Англии — на 21, во Франции— на 24%. Производство угля снизилось в США на 22%, в Англии — на 10, во Франции поднялось на 5%, недостиг- нув, однако, уровня 1929 г. Выпуск продукции машиностроения упал в США за 1938 г. на 36%, в Англии — на 6, во Франции — на 13% Ч

Стало быть, даже военные заказы не могли компенсировать снижение выпуска продукции в тех отраслях, которые обслуживали гражданские нужды. Сужение рынков сбыта, как и в 1929 г., являлось одной из причин нового кризиса.

Недогрузка предприятий в США, составлявшая в 1929 г. приблизительно 19% всех производственных мощностей, увеличилась к 1939 г. до 33 %6. Угрожающе снизились капиталовложения английских монополий: в 1938 г. они уменьшились в 2 раза по сравнению с 1937 г., причём капиталовложения 1937 г. составляли лишь половину капиталовложений 1928г.7

В погоне за максимальными прибылями монополии США, Англии, Франции устремлялись на внешние рынки, пытаясь форсированием экспорта возместить падение спроса внутри своих стран. Но на внешних рынках всё более грозными конкурентами этих стран выступали фашистские державы — Германия, Италия, Япония.

Оправившись с помощью американских и английских займов и кредитов, германские монополисты приступили к широкой империалистической экспансии. В апреле 1933 г. Г. Крупп, выступая в качестве главы «Имперской ассоциации германских промышленников», представил Гитлеру план реорганизации промышленности в целях подготовки тотальной войны 8.

Промышленность фашистских стран быстро переводилась на военные рельсы. Расходы Германии на военные цели возросли с 1,9 млрд. марок в 1933/34 г. до 16 млрд. в 1938/39г.9 Гонка вооружений временно отодвинула от Германии и Японии экономический кризис. В отличие от США, Англии и Франции продукция германской промышленности за период с 1933 по 1939 г. почти удвоилась.

В 1938 г. германский капитализм занял первое место среди капиталистических стран Европы по промышленному производству. Железа Германия производила почти в 3 раза больше, чем Англия, стали — почти в 2,5, алюминия — в 7, электроэнергии — почти в 4 раза больше 10.

Агрессивная политика фашистских держав требовала колоссальных средств и огромных сырьевых ресурсов. Отсутствие в Германии, Италии и Японии сколько-нибудь значительных резервов золота и иностранной валюты побуждало монополии этих стран лихорадочно форсировать экспорт, чтобы таким путём добыть валюту, нужную для закупок сырья.

В конце 1935 г. директор фашистского Рейхсбанка Шахт предупредил гитлеровское правительство, что форсирование экспорта, поддерживаемого субсидиями правительства, является единственным средством получения ресурсов для расширения производства вооружений ².

Используя картельные соглашения, субсидирование экспорта, повышение пошлин и т. п., германские промышленники пытались осуществить завоевание новых рынков. С этой целью они устремились на рынки стран Юго-Восточной Европы, Ближнего Востока, Южной Америки, Африки. Доля стран Юго-Восточной Европы в экспорте Германии возросла с 5% в 1929 г. до 13,2% в 1938 г., а в импорте — с 5 до 12,2%. Экспорт Германии в Южную Америку увеличился соответственно с 7,8 до 11,5% в 1938 г., импорт оттуда — с 12,2 до 15,6%³. Германия заняла, таким образом, второе место в общем импорте латино-американских стран, а в Бразилии, Уругвае, Парагвае — первое место, оттеснив США. Германия обогнала к 1937 г. США в экспорте машин (26% мирового экспорта), стали (22% мирового экспорта). В целом на Германию приходилось в 1938 г. 9,2% мирового торгового оборота, тогда как удельный вес США сократился к этому времени до 10,7% против 13,8% в 1929 г.*

Германские и японские монополии атаковали американскую и английскую торговлю в главных районах их экспансии и по тем товарам, которые составляли основ) внешней торговли США и Англии. Так, в результате поездки уполномоченного гитлеровцев Бальдур фон Шираха на Ближний Восток в 1937 г. Германия расширила торговлю с Турцией, Ираном, Египтом. В 1938—1939 гг. торговля Турции с Германией составляла 45% её общей торговли. Доля Германии во внешней торговле Ирана выросла к этому времени до 31 %. Германия заняла второе место после Англии во внешней торговле Египта г.

Вследствие конкуренции со стороны Германии, Италии и Японии тяжёлый кризис переживали такие традиционные отрасли экспортной промышленности Англии, как угольная, судостроительная, хлопчатобумажная и шерстяная. К июлю 1939 г. по сравнению с 1929 г. число рабочих на хлопчатобумажных предприятиях Англии сократилось более чем на треть, на шахтах — на 21%, в судостроении— на 13,9%11.Орган крупного капитала Англии журнал «Экономист» писал, что «это сокращение объяснялось в каждом случае потерей экспортных рынков» 12.

Показательным было в этом смысле положение в такой важнейшей для Англии отрасли, как судостроение. Если в 1935 г. выпуск продукции этой отрасли промышленности составлял 48,2% мирового судостроения, то в 1938 г. выпуск английского судостроения уменьшился до 29,2%. К середине 1939 г. английское судостроение работало только на одну четверть своей нормальной нагрузки 13.

Характерны данные об объёме отечественных и иностранных заказов английской судостроительной промышленности в 1930 и 1937 гг. В 1930 г. Англия строила для себя суда водоизмещением в 909 502 тыс. т, а для заграницы, т. е. на экспорт,— в 569 610 тыс. т. В 1937 г. соответственно: 875 603 тыс. т и 45 219 тыс. т, т. е. в 1937 г. Англия экспортировала продукции своего судостроения почти в 13 раз меньше, чем в 1930 г.14 В то же время на верфях Германии, Японии и Италии в 1937 г. были заложены суда водоизмещением в 1 727 280 т, т. е. гораздо больше, чем в 1929 г.

«Это увеличение,— писал журнал «Шипинг уорлд»,— объясняется главным образом активностью германских верфей, получивших иностранные заказы, а также разворотом судостроения в Японии»15. Действительно, если в 1930 г. Германия строила на экспорт суда водоизмещением в 124 тыс. т, то в 1937 г. это строительство увеличилось до 229 тыс. гг, ^а.

Крупнейшими рынками для английского судостроения в 1929 г. были скандинавские страны и Южная Америка. Однако в 1937 г. эти рынки были для Англии практически потеряны в результате успешной германской и итальянской конкуренции.

О трудностях, с которыми сталкивался в 1938 г. английский экспорт, свидетельствует следующая таблица⁸:

ЭКСПОРТ АНГЛИИ

	1935 г.	1936 г.	1937 г.	1938 г.
Уголь (млн. т)	38,7	34,5	40,3	35,9
Чугун, сталь (млн. т) . . .	2,31	2,20	2,57	1,92
Хлопчатка (млн. фунт.) . .	141,7	150,2	159,0	122,9
Хлопчатобумажные изделия (млн. кв. ярд.)	1948	1917	1921	1386
Шерстяные ткани (млн. кв. ЯРД.)	109,7	118,0	122,8	90,5

 

Однако успехи, одержанные фашистскими державами на отдельных рынках сбыта и по отдельным видам товаров, не означали, что внешняя торговля этих держав в целом развивалась благоприятно. Американский и английский экспорт упал за период с 1929 по 1938 г. менее значительно, чем германский и итальянский. США экспортировали в 1937 г. на 34% меньше, чем в 1929 г., а в 1938 г.— на 40%16.

Английский экспорт в 1937—1938 гг. снизился приблизительно на 30% по сравнению с 1929 г.

Германия же импортировала товаров в 1937 и 1938 гг. в 2,5 раза меньше, чем в 1929 г., а экспортировала почти в 2 раза меньше. Немецкий экспорт в 1937—1938 гг. уступал даже экспорту кризисного 1932 г.17 То же самое было характерно для внешней торговли Италии.

Только японский импорт и экспорт 1937 и 1938 гг. превышали уровень 1929 г.18, что объяснялось большими масштабами американо-японской торговли и экспансией Японии на азиатских рынках. В США Япония закупала стратегическое сырьё. С помощью оружия она пробивала путь на такой огромный рынок, как Китай. Если за период с 1932 по 1938 г. доля США в китайском импорте сократилась с 25,3 до 16,9%, то доля Японии увеличилась с 14,2 до 23,7%, а доля Германии — с 6,8 до 12%19.

Эти данные показывают, что, захватывая позиции на одном участке, фашистские страны под воздействием конкуренции США, Англии и Франции теряли их на других участках. Сильно мешала проникновению Германии, Италии, Японии на рынки Британской империи система имперских преференций. Стремление к захвату колониального сырья перерастало в ультимативные требования фашистов о передаче им английских и французских колоний.

Гитлеровцы официально заявили претензии на колонии ещё осенью 1936 г. через генерала Риттера фон Эппа, директора так называемой «Колониальной лиги», специально созданной для изыскания способов фашистского внедрения в колонии 20. В начале 1937 г. Шахт повторил колониальные претензии Германии в статье, помещённой в крупном американском журнале. Вслед за ним выступил Гитлер, который дал сигнал крикливой кампании фашистов за «возврат колоний» ^б.

Все эти экспансионистские устремления Германии, Японии, Италии предвещали неизбежность военных конфликтов в лагере империализма. Монополистические объединения США, Англии, Франции не думали отказываться без борьбы

от своих империалистических позиций. В то же время правители Германии, Италии, Японии понимали, что они могут обеспечить себя сырьём и рынками сбыта только посредством вооружённого передела «сфер влияния» в свою пользу.

Некоторые буржуазные экономисты и историки пытаются всячески замазать, скрыть тот факт, что капиталистическая система мирового хозяйства таит в себе элементы неизбежных военных столкновений. Апологеты империализма не жалеют усилий, чтобы внушить мысль о возможности мирного преодоления борьбы капиталистов за рынки сбыта и источники сырья, о возможности существования империализма без войн. Тем самым они пытаются затушевать противоречия империализма не только на современном этапе, но и наличие их перед второй мировой войной. Среди буржуазных учёных есть и такие* которые идут на грубую фальсификацию истории, представляя дело таким образом, будто в возникновении второй мировой войны главную роль сыграла «ошибочная» политика тех или иных буржуазных деятелей. Вынужденные подчас признать наличие серьёзной борьбы между капиталистическими странами из-за рынков сбыта, источников сырья в 30-х годах, буржуазные историки утверждают, что эту борьбу якобы возможно было смягчить и устранить, добившись «умиротворения» между США, Англией и Францией, с одной стороны, и Германией, Италией, Японией — с другой.

Лишь очень немногие из буржуазных историков осмеливаются напомнить своим читателям о ряде попыток империалистических политиков покончить с «хаосом» и «анархией», царившими в капиталистическом хозяйстве в 30-х годах, чтобы заложить основу для политического сговора между США, Англией, Францией и фашистскими державами, направленного против СССР.

Под лозунгом «экономического умиротворения» заседала имперская конференция в Лондоне в середине 1937 г. Её участники — представители Британской империи тщетно искали средств оживления торговли. Англия не могла справиться на этой конференции даже со своими доминионами, промышленники и торговцы которых выступили против преференций, когда обнаружили, что Англия использует их только к своей выгоде. Поэтому Канада, а вслед за ней Австралия, не без поощрения США, стали отходить от преференциальной системы, несмотря на английский нажим 21.

6 июля 1937 г. государственный секретарь США Хэлл призвал капиталистические правительства принять срочные меры, чтобы избежать нового экономическою кризиза, который, по его мнению, должен был разразиться в течение ближайших двух лет 22. Словно отвечая Хэллу, министр иностранных дел Англии Иден 20 сентября того же года заявил о готовности Англии сделать всё возможное для устранения торговой конкуренции, в чём Иден усматривал главную помеху к политическому сговору с фашистскими странами 23.

Таким образом, по мере усиления конкурентной борьбы между капиталистическими странами в условиях наступления нового экономического кризиса правящие политики этих стран всё чаще носились с проектами «мирного урегулирования» и «умиротворения» между ними. И всё чаще раздавались с официальных трибун Лондона, Парижа, Вашингтона, Берлина, Рима, Токио речи, направленные против Советского Союза. Всячески разжигая антикоммунистический, антисоветский психоз, империалистические политики хотели заставить трудящиеся массы поверить, будто война против Советского Союза принесёт избавление от безработицы, от нищеты и голода.

Особенно широкие размеры приняла эта разнузданная демагогическая кампания в фашистских странах, чьи правители не жалели усилий, изображая «блага», которые будут приобретены в результате захвата «жизненного пространства» на Востоке.

Весьма показательно, что на эту антисоветскую кампанию фашистов сразу же охотно откликнулись правящие деятели США, Англии, Франции и других капиталистических стран. Кто только не перебывал в Берлине после прихода к власти Гитлера! Здесь были английские министры Д. Саймон и Иден, лорд Лондондерри, Галифакс, заместитель государственного секретаря США В. Филиппе, французский министр Бастид, польский министр Бек, югославский премьер Стоядинович.

О переговорах, которые вели правящие деятели западных держав с фашистами, будет сказано дальше. Важно отметить, что развитие капиталистического хозяйства определяется, как известно, не благими пожеланиями тех или иных буржуазных политиков, а объективными законами, отражающими процессы экономического развития независимо от воли этих политиков. Поэтому попытки сгладить империалистические противоречия ради пресловутого «умиротворения» оказывались несостоятельными и приводили лишь к их обострению.

Основной экономический закон современного капитализма позволяет понять и объяснить все важнейшие явления в области капиталистического способа производства, которые предопределяли неизбежность возникновения военного конфликта в стане империализма. Обеспечение максимальной капиталистической прибыли путём эксплуатации, разорения и обнищания большинства населения данной страны, путём закабаления и систематического ограбления народов других стран, особенно отсталых стран, наконец, путём войн и милитаризации народного хозяйства — таково действие этого закона.

Именно необходимость получения максимальных прибылей толкает монополистический капитализм на такие рискованные шаги, как закабаление и систематическое ограбление колоний и других отсталых стран, превращение ряда независимых стран в зависимые, организация новых войн, являющихся для воротил современного капитализма лучшим «бизнесом» для извлечения максимальных прибылей, наконец, попытки завоевания мирового господства.

В завоевании мирового господства империалисты искали выход из углубляющегося общего кризиса мировой капиталистической системы.

Важным фактором обострения кризиса системы капиталистического хозяйства было, в частности, загнивание британского империализма, ослабление его международных позиций. Общий кризис капитализма подрывал экономические и политические позиции британского империализма.

В Британской империи развивались центробежные силы как вследствие нарастания национально-освободительного движения, так и индустриализации хозяйства колоний и доминионов. Американская экономическая экспансия подрывала монопольное положение Англии на рынках. Черты паразитизма проявлялись буквально во всех областях английского хозяйства. За период между двумя мировыми войнами уровень английской промышленности лишь в редкие годы поднимался выше довоенного уровня 1913 г., а в большинстве случаев был значительно ниже его Ч

Резко ухудшился торговый и платёжный баланс. Если в 1913 г. английский платёжный баланс ещё сводился с превышением доходов над расходами, то с 1930 г. дефицит стал хроническим явлением этого баланса. Внешнеторговый дефицит Англии вырос с 20 млн. ф. ст. в 1936 г. до 66 млн. в 1938 г.24 В связи с этим Англия начала проедать свой заграничный капитал.

Американский империализм стремился захватить позиции, которые не мог удержать английский империализм. На этой почве в 20-х годах развернулась ожесточённая англо-американская борьба. В 30-х годах новыми претендентами на «английское наследство» выступили фашистские державы. Они стали атаковать позиции английского империализма не только методами «обычной» конкуренции, но и силой оружия. Агрессия Японии в Китае, захват Италией Абиссинии, интервенция в Испании — все эти разбойничьи акты фашистских держав ещё больше подрывали связи Англии с её колониями и доминионами, создавали прямую угрозу азиатским и африканским колониальным владениям Англии. Это обостряло не только империалистические противоречия между Англией и фашистскими державами, но и противоречия между Соединёнными Штатами и фашистскими державами. Американский империализм вовсе не собирался уступать Германии, Италии и Японии «английское наследство». Кроме того, фашистская экспансия наносила ущерб непосредственным позициям американского империализма.

Поэтому Соединённые Штаты Америки рассчитывали вывести из строя наиболее опасных своих конкурентов — Германию и Японию. Каким образом? Прежде всего путём сталкивания их с Советским Союзом, взаимного истощения сил обеих сторон.

Серьёзную тревогу внушала американским правителям итало-германская активность в Латинской Америке. В апреле 1938 г. государственный секретарь США Хэлл предложил создать специальный комитет для выработки контрмер против экономического, политического и военного проникновения Германии и Италии в страны Латинской Америки. Комитет в составе представителей госдепартамента, военных ведомств и дельцов был создан летом 1938 г. «Его протоколы,— пишут американские авторы,— свидетельствуют о большой тревоге относительно немецкого контроля над коммерческими авиалиниями в Бразилии и Колумбии и особенно относительно поставок Германией оружия Бразилии, Уругваю и Аргентине»25. Комитет, заседавший в течение 1938—1939 гг., рассмотрел меры для усиления военных миссий США в ключевых пунктах Латинской Америки, перехвата коммуникаций фашистов. 12 ноября 1938 г. правительство США поручило военному и морскому министерствам заняться разработкой военных мероприятий на случай конфликта с фашистскими державами 26.

Эти и аналогичные факты разоблачают назойливую версию буржуазной историографии, утверждающую, будто правящие круги США проводили перед второй мировой войной политику «изоляционизма», «не интересовались» западноевропейскими делами и даже стремились якобы к «укреплению мира». Действительно, о «мире» болтали в те годы многие деятели капитализма, в том числе и Соединённых Штатов.

Однако под «миром» они подразумевали навязывание другим народам своих империалистических условий. Циничное признание на сей счёт делает в своей книге «Американская дипломатия 1900—1950 гг.» упомянутый выше Дж. Кеннан. Кеннан сожалеет о том, что правящие круги США не воспользовались своей силой накануне первой и второй мировых войн, чтобы путём угроз и шантажа подчинить народы американскому диктату. Правительства США, Англии и Франции делали всё для того, чтобы поставить фашистскую агрессию на службу своим антисоветским замыслам, вызвать войну между Германией, Италией и Японией, с одной стороны, и Советским Союзом — с другой.

Подобно тому как в области внутренней политики монополистическая буржуазия прибегала к помощи фашизма, стремясь спастись от демократического движения, от революции, так и в области внешней политики она открывала дорогу фашистским захватчикам, стремясь натравить их против СССР — оплота демократических сил на земном шаре.

Эта профашистская политика правящих кругов США, Англии и Франции способствовала усилению агрессоров — Германии, Японии, Италии, вознамерившихся «молниеносной войной» добиться господства над всем миром.

Неудивительно, что некоторые буржуазные учёные тщатся скрыть действительные причины и подлинных виновников второй мировой войны. Это делается по заказу реакционных империалистических правителей, диктовавших курс политики в предвоенные годы. Монополистам США и Англии хотелось бы предать забвению тот факт, что в 20-х и особенно в 30-х годах они делали всё от них зависящее, чтобы сгладить противоречия в своём лагере за счёт усиления противоречий между капитализмом и социализмом. Именно такова была генеральная стратегия предвоенной внешней политики империалистов США, Англии, Франции и других капиталистических стран. Американскому империализму принадлежит одна из ведущих ролей в выработке и проведении этой антисоветской стратегии, которая выдавалась в то время за политику «умиротворения» и «невмешательства», а на самом деле была политикой натравливания фашистских агрессоров на Советский Союз.

Путём войны против СССР мировой капитализм надеялся приостановить процесс кризиса и развала своей системы и в то же время помешать росту и укреплению системы социализма. Охватывая как экономику, так и политику, являясь, таким образом, всесторонним, общий кризис капитализма неизбежно порождал вторую мировую войну.

Несмотря на усиление эксплуатации трудящихся масс, развёртывание программ вооружения, выкачивание богатств из колоний, прибыли крупнейших монополистических объединений США, Англии, Франции в период с 1930 по 1939 г. заметно снизились по сравнению с предыдущими годами, хотя и оставались в ряде случаев на высоком уровне.

Согласно официальной американской статистике, прибыли корпораций США (за вычетом налогов) были в 1936 и 1937 гг. в 2 раза меньше, чем в 1929 г. В 1938 г. они были в 4 раза меньше, чем в 1929 г. 27

Прибыли 548 крупнейших английских фирм сократились в 1938 г. на 4,4% сравнительно с 1937 г., а в 1939 г.— на 7,1% сравнительно с 1938 г. 28

Орган сталелитейной промышленности Франции журнал «Юзин» 13 апреля 1939 г. писал, что «вследствие значительного сужения как внутреннего, так и внешнего рынков» французская металлургия переживает «упадок или застой». С 1929 по 1937 г. потребление стали во Франции уменьшилось на 27%. Прибыли компаний, производящих две трети общего количества стали, упали за этот период на 39%.

Некоторое оживление промышленного производства капиталистических стран в середине 30-х годов не сопровождалось повышением жизненного уровня трудящихся масс. Число безработных за 1933—1937 гг. никогда не спускалось ниже 14 млн. человек 29. Интенсификация труда при неизменной или заниженной заработной плате означала усиление эксплуатации рабочих. Предприниматели хотели снизить издержки производства, чтобы сделать свою продукцию более конкурентоспособной на внешних рынках, так как многие страны применяли открытое или замаскированное субсидирование экспорта в целях овладения рынками.

Субсидирование экспорта позволяло снижать цены на товары, вывезенные в другие страны, а значит бороться с иностранной конкуренцией. Так, средние цены на экспортную продукцию обрабатывающей промышленности Англии и Германии были в 1938 г. выше цен 1937 г. соответственно на 3 и на 4%, в то время как цены США были на 1,2 % ниже цен 1937 г. Эта разница отразилась на конкурентоспособности данных стран. Если общая сумма товаров, вывезенных Англией и Германией в 1938 г., снизилась соответственно на 12—13 и 13—14%, то вывоз США снизился лишь на 4—5% !.

Особенно зверской эксплуатации подвергались рабочие в странах фашизма. В гитлеровской Германии, например, было запрещено всякое повышение заработной платы, тогда как цены на товары широкого потребления из года в год росли. Рабочий день трудящегося немца равнялся от 10 до 14 часов. Сотни тысяч молодых рабочих выбивались из сил на фортификационных и других военных работах в «лагерях трудовой повинности», получая гроши. В фашистской Италии за время диктатуры Муссолини жизненный уровень масс к 1939 г. снизился почти наполовину. Со времени итало-абиссинской войны происходило резкое сокращение потребления основных продуктов. В Японии рабочий день достигал 12—16 часов, и даже нищенские ставки 1929 г. были урезаны в среднем больше чем на 16%, хотя стоимость жизни поднялась за 1929—1938 гг. на 30—40% 30.

Сокращая потребление населения, переводя хозяйство на военные рельсы, заправилы фашистских государств до предела сужали внутренний рынок и таким образом подготавливали наступление разрушительного кризиса в своих странах. Единственный выход из создавшегося положения фашистские заправилы видели в ускорении развязывания войны. На тайных совещаниях со своими сообщниками в 1937—1939 гг. Гитлер подчёркивал, что разрешение экономических проблем Германии невозможно без вторжения на территорию иностранных государств, без захвата их богатств 31.

Монополистические хозяева США, Англии, Франции и других капиталистических стран также стремились поправить свои дела, усиливая нажим на материальный уровень трудящихся. Это видно из того, что производительность труда на одного рабочего в Англии возросла за 1933—1939 гг. на 11,5% сравнительно с 1924—1932 гг., в то же время реальная заработная плата увеличилась всего на 6%. Таким образом, рабочие расходовали больше энергии без соответствующего возмещения. В 1937 г. в Англии насчитывалось около 10 млн. рабочих, которые зарабатывали значительно меньше прожиточного минимума, исчисленного английскими учёными ^х.

Сопоставление данных об уровне прибылей американских и английских монополий в 1933—1938 гг. с данными о положении трудящихся в этих странах вскрывает весьма показательную картину. В то время как в 20-х годах усиление эксплуатации трудящихся приносило капиталистам увеличение прибылей, в 30-х годах и особенно к концу их наступление на жизненный уровень масс обогащало капиталистов не в такой степени и не такими темпами, как раньше. Кроме того, дальнейший нажим капиталистов на рабочий класс был чреват для них серьёзными социальными последствиями.

Развёртывание забастовочного движения во Франции, Англии, США свидетельствовало об усилении боевых настроений трудящихся масс. В 1936 г. во Франции бастовало около 2,5 млн. рабочих 32. В апреле 1938 г. в Париже и его пригородах бросило работу около 160 тыс. рабочих авиационных и машиностроительных предприятий. Начиная с июля 1938 г. вели упорную забастовочную борьбу докеры Марселя. Правительство двинуло против докеров в начале сентября войска, ввело в порту чрезвычайное положение ⁸. В конце ноября 1938 г. по Франции прокатилась новая забастовочная волна в знак протеста против чрезвычайных декретов правительства.

О развитии забастовочного движения в Англии в 30-х годах свидетельствует следующая таблица 33:

Годы	Количество забастовок	Число участников (в тыс.)
1929	431	535
1932	389	379
1933	357	136
1934	471	134
1935	553	271
1936	818	316
1937	1 129	597
1938	866	275
1939	930	336

 

Рост забастовочного движения в Англии в конце 30-х годов тем более примечателен, что он происходил в условиях наступления нового экономического кризиса, когда сотни тысяч рабочих выбрасывались предпринимателями на улицу. Безработица в Англии увеличилась с 13,2% в 1936 г. до 15,3% среди членов тред-юнионов в 1937 г. В так называемых «специальных районах» Англии и Уэльса насчитывалось до трети безработных от общего числа занятых рабочих ^х. Безработица давила на занятых рабочих, заставляя их держаться за своё место и тем самым позволяя капиталистам усиленнее их эксплуатировать. Рост забастовок в этих условиях был показателем назревания больших классовых боёв.

Об этом же свидетельствует статистика забастовочного движения в США34:

	1932 г.	1933 г.	1934 г.	1935 г.	1936 г.	1937 г.
Количество забастовок. Число участников (в тыс.)	841 324	1 695 1 168	1856 1467	2014 1 117	2 172 789	4 394 1 870

 

Капиталисты всё более убеждались, что мирными средствами, путём использования внутренних ресурсов они не в состоянии обеспечить себе максимальные прибыли. Между тем современный монополистический капитализм, указывал И. В. Сталин, «не может удовлетворяться средней прибылью, которая к тому же имеет тенденцию к снижению ввиду повышения органического состава капитала. Современный монополистический капитализм требует не средней прибыли, а максимума прибыли, необходимого для того, чтобы осуществлять более или менее регулярно расширенное воспроизводство» 35.

Именно потому, что капитализм обращает свои «доходы» не на подъём благосостояния большинства трудящихся, а на усиление их эксплуатации и на вывоз капитала в менее развитые страны для получения ещё более крупных «доходов», именно поэтому борьба за рынки сбыта и сферы приложения капитала неизбежно ведёт к войне за новый передел мира и сфер влияния.

Таким образом, обострение империалистических противоречий и кризис привели к тому, что в порядок дня внешней и внутренней политики капиталистических государств была поставлена война. Остерегаясь публично признаться в этом факте, но исходя из него, как неизбежной предпосылки в своих действиях, правительства западных держав и строили свои планы.

Складывание агрессивного итало-геманско-японского блока и поощрение фашистской агрессии западными державами

Наряду с развитием мировых экономических сил на базе современного монополистического капитализма в основе возникновения второй мировой войны лежало также развитие мировых политических сил капитализма.

Вторая мировая война была подготовлена силами международной империалистической реакции, в авангарде которых выступали фашистские державы с их сумасбродными планами завоевания мирового господства. Наиболее хищническими и разбойничьими империалистами среди всех империалистов мира были немецкие фашисты. Вкупе со своими японскими и итальянскими сообщниками они развязали вторую мировую войну.

Фашистская агрессия была бы невозможна, если бы её с самого начала не вдохновляли и не поддерживали правящие круги западных держав — Соединённых Штатов Америки, Англии и Франции.

Господствующие классы США помогли германским милитаристам в короткий срок создать военно-экономическую базу агрессии. Период между первой и второй мировыми войнами был ознаменован целой серией мероприятий со стороны западных держав, направленных на восстановление германской тяжёлой индустрии, в частности, военно-промышленного потенциала Германии.

Известно, что вскоре после окончания первой мировой войны банки и тресты Уолл-стрита, действуя с полного одобрения правительства США, приступили к прямому финансированию германских монополистических объединений. Не менее 70% всех долгосрочных иностранных займов, размещённых в Германии, принадлежало американским финансистам. Второе место занимали английские капиталы. По официальным сведениям министерства торговли США, только с октября 1924 до конца 1929 г. германские промышленники получили через американские банки свыше 1 млрд. долл.

Основную долю этого капитала получили крупнейшие промышленные корпорации Германии, составлявшие становой хребет её военно-хозяйственного потенциала. Из первой же серии американских займов 30 млн. долл. пришлось на долю германского стального треста «Ферейнигте штальверке», 25 млн. получила горнометаллургическая компания Тиссена, 34 млн.—электроконцерн «Сименс — Шуккерт», 10 млн. — «Всеобщая компания электричества» и т. д.

Финансированию германской индустрии способствовал «план Дауэса», разработанный магнатами Уолл-стрита и принятый в 1924 г. Подъём германского хозяйства, начавшийся с 1925 г., был обусловлен интенсивным переоснащением его производственного аппарата. При помощи иностранного, главным образом американского, капитала рурская кузница оружия, особенно стальной трест «Ферейнигте штальверке», была быстро реконструирована и модернизирована. Ряд американских и английских займов шёл непосредственно фирмам, занятым производством вооружения.

Между германскими монополиями и монополистами США, Англии, Франции установились тесные связи, оформленные в рамках картельных соглашений по разделу рынков сбыта и фиксированию цен. В 1926 г. американский химический концерн «Дюпон де Немур» и британский химический трест «Империал кемикел индастрис» заключили картельное соглашение с германским химическим концерном «И. Г. Фарбениндустри». Другие ведущие американские монополии также заключили по ряду товаров картельные соглашения с германскими фирмами.

Иностранные монополии, вкладывая капиталы в германскую промышленность, преследовали вполне определённые политические цели. Речь шла о консолидации позиций германского империализма, как столпа капиталистического «порядка» в Западной Европе. Буржуазные политики в западноевропейских странах и США питали надежды, что милитаристская, реакционная Германия будет служить главным орудием против Советского Союза.

Политическим оформлением положения, созданного притоком в Германию иностранных капиталов, явились Локарнские соглашения 1925 г.

Локарнские соглашения ставили целью привлечь Германию к участию в планах западных держав, направленных против Советского Союза. С этой же целью Германия была принята в Лигу наций.

Господствующие классы Германии, не отказываясь от участия в антисоветских затеях, в то же время не собирались отказываться от планов реванша на западе, планов захвата там соседних с Германией территорий.

Поэтому расчёты американских и западноевропейских политиков на то, что германский милитаризм будет повёрнут только против Советского Союза, были недостаточно обоснованы.

Приход Гитлера к власти в Германии в начале 1933 г. рассматривался правительствами западных держав как новый, решающий шаг на пути реализации их антисоветских планов. Программная установка гитлеризма во внешней политике была хорошо известна, ибо своей «исторической миссией» немецкие фашисты объявили «натиск на Восток», завоевание «жизненного пространства»отУкраины до Урала.

Правительства западных держав, в том числе и США, были хорошо осведомлены о разбойничьих, аннексионистских устремлениях гитлеровцев. Так, американский дипломат Дж. Мессершмидт, давая свидетельские показания Нюрнбергскому военному трибуналу, говорил, что с 1933 г. он поддерживал тесный контакт с высшими и второстепенными кругами фашистов. Гитлеровцы открыто рассказывали ему о своих намерениях установить господство над всей Юго-Восточной Европой от Чехословакии до Турции. Близкий подручный Гитлера фон Папен сообщил Мессершмидту в 1934 г., что первым шагом Германии будет захват Австрии.

Этой откровенности немецких фашистов с американцами способствовало то обстоятельство, что они находили с ними общий язык на почве ненависти к Советскому Союзу. Из дневника американского посла в Берлине Додда явствует, что Шахт сообщил ему в сентябре 1936 г. о состоявшемся в то время секретном совещании гитлеровских заправил, на котором Геринг объявил о приказе Гитлера военному ми, нистру Бломбергу начать подготовку к неизбежной войне с Россией 36. Фашистские дипломаты всячески афишировали в Лондоне и Париже планы войны Германии с Советским Союзом. у

В то же время правящая клика Германии сводила на нет ограничения Версальского договора, мешавшие её вооружению. Осенью 1933 г. Германия покинула международную конференцию по разоружению и вышла из Лиги наций. В марте 1935 г. гитлеровцы заявили о создании военно-воз- душного флота и большой сухопутной армии. Тайное обучение военных кадров, выпуск самолётов и другого вооружения велись задолго до марта 1935 г.

Авторы изданной в 1952 г. в Англии публикации «Мир в марте 1939 г.» отмечают, что уже в 1929 г. в Германии существовала база военного потенциала, которая позволяла в короткий срок наладить выпуск оружия всех видов, вплоть до танков и самолётов 37. Этому не приходится удивляться, если учесть, что в течение предыдущих десяти лет германская тяжёлая промышленность систематически питалась крупными американскими и английскими займами!

Уже с 1921 г. фирма Круппа, финансируемая изнутри, из особых фондов Веймарской республики, и извне — от американских и английских банков, начала тайное производство вооружений под видом таких невинных предметов, как «висячие замки», «канцелярское оборудование» и т. п. 38 В 1922 г. Крупп создал подставную голландскую компанию

«ИВЗ» для продолжения исследовательских работ, ранее сосредоточенных в Киле, в области строительства подводного флота39 . В соответствии с соглашением, заключённым Круппом со шведской фирмой «Бофорс», чертежи круппов- ских артиллерийских установок были использованы для выпуска оружия на предприятиях «Бофорс», где данные работы производились под непосредственной инспекцией опицеров распущенного (на бумаге!) германского генерального штаба 40.

Крупп заключил в начале 1922 г. секретное соглашение с нелегальными военными ведомствами Германии, которое уполномочило его продолжать исследовательские работы для совершенствования танковых сил и артиллерии. На данном этапе германские милитаристы считали целесообразна заниматься не столько ростом своих нелегальных вооружений, сколько тайными исследовательскими работами в этой области, чтобы тем самым подготовить почву для последующего разворота гонки вооружений. Крупп высоко оценивал упомянутое соглашение, называя его «первым шагом на пути обхода условий Версальского договора», запрещавших Германии милитаристскую активность 41.

После того как союзная контрольная комиссия покинула Германию в начале 1927 г., Крупп и другие фабриканты оружия стали быстро расширять свои работы в области вооружений. Один за другим размещались контракты на выпуск разнообразного вооружения. Большие работы, подчинённые запросам германской военщины, велись за пределами Германии: в Голландии, Испании, Финляндии, наконец, Соединённых Штатах Америки. С помощью упомянутой выше компании «ИВЗ» в Финляндии в 1930 г. была сконструирована первая подводная лодка для Германии водоизмещением в 250 т, послужившая прототипом для подводных лодок, выпускавшихся Германией в массовом количестве во время второй мировой войны. Другая подводная лодка, большего тоннажа, была сооружена в то же время на верфях в Кадиксе (Испания). С 1933 по 1935 г. в Киле были заготовлены части для 12 подводных лодок 42.

Ещё до одностороннего аннулирования Германией условий Версальского договора, запрещавших её перевооружение, на германских предприятиях под видом «сельскохозяйственных тракторов» производились в большом количестве танки 43.

Поставки вооружения приносили монополиям большие прибыли. На следующий год после захвата Гитлером власти директора крупповской фирмы сообщили в своём ежегодном докладе, что в первый раз за истекшие три года баланс фирмы показал «актив» вместо «пассива». В 1935 г. прибыли Круппа составили 57 млн. марок, в 1938 г.— 97 млн. Один миллион марок, отпущенный Круппом в «фонд Гитлера» в 1933 г., с лихвой окупился ^а.

Американский империализм после установления в Германии фашистской диктатуры оказал неоценимую помощь её перевооружению. По свидетельству упомянутого выше американского дипломата Дж. Мессершмидта, фашистские главари в разговоре с ним часто подчёркивали огромную важность создания сильнейшего военно-воздушного флота как оружия «террора, которое должно было вернее всего обеспечить для Германии господствующее положение...»44. Зная об этом, американские промышленники в 1933—1939 гг. поставили Германии множество материалов для производства военных самолётов. В частности, было отправлено 250 высококачественных американских авиационных моторов, чертежи новейших авиационных моделей. Американский сенатор Боун с полным основанием мог в начале 1939 г. заявить, что «гигантский авиационный флот, построенный в Германии, в немалой степени является продуктом американских авиационный предприятий» 45.

К середине 30-х годов гонка вооружений в Германии достигла бешеных темпов. Производству вооружения было подчинено всё — от внешней торговли до идеологической пропаганды. Меры дальнейшего ускорения перевооружений обсуждались на заседании гитлеровского кабинета 4 сентября 1936 г. Председательствовавший Геринг подчеркнул, что по важности это заседание превосходит все предыдущие. В этой связи он зачитал меморандум Гитлера, в котором говорилось о «неизбежности войны» с Советским Союзом.

Значит ли это, что гитлеровцы отказывались от планов войны на Западе? Отнюдь нет. В тот момент им казалось, что они смогут без войны установить своё господство в Центральной Европе и добиться уступок колоний от Англии и Франции. Затем фашистские заправилы предполагали развязать войну против Советского Союза, которая представлялась им тем более лёгким делом, что изнутри СССР почву для фашистского нападения должны были подготовить троцкистско-бухаринские выродки. В дальнейшем, после предполагаемого вооружённого захвата богатств Советского Союза, немецкие фашисты намеревались приступить к последнему этапу борьбы за мировое господство — к войне против западных держав, включая Соединённые Штаты Америки.

Однако эти расчёты фашистских стратегов оказались в своих важнейших частях порочными и несостоятельными. Разоблачение троцкистско-бухаринской группы в Советском Союзе в 1937—1938 гг. нанесло сокрушительный удар по фашистским планам войны против СССР, выбило из рук мировой реакции её важный антисоветский козырь. Выкорчёвывание фашистской агентуры в СССР заставило гитлеровцев заняться пересмотром их стратегических планов. Для заправил Германии становилось всё более очевидным, что война с Советским Союзом является путём не наименьшего, а наибольшего сопротивления.

Главным фактором, удерживавшим гитлеровцев от нападения на СССР, было усиление могущества Советского Союза. Выполнение трёх пятилетних планов увеличило мощность промышленности страны социализма по сравнению с 1913 г. более чем в 9 раз. За годы третьей пятилетки советская промышленность выросла более чем в 2 раза. Неуклонно развивалось переведённое на рельсы коллективизации и оснащённое современной техникой советское сельское хозяйство. Были созданы могучие Вооружённые Силы. Крепло морально-политическое единство советского народа.

Причиной, побуждавшей немецких фашистов заняться первоочередной разработкой планов войны на Западе, была также политика самих западных держав. Правящие круги Англии и Франции, с ведома и благословения правительства США, противились созданию фронта коллективного отпора агрессорам, фронта коллективной безопасности, к чему постоянно призывало и чего добивалось Советское правительство. Отказ западных держав от системы коллективной безопасности ослаблял позиции самих западных держав перед лицом германской агрессии.

Первым ударом по коллективной безопасности был пресловутый «пакт четырёх», переговоры о котором начались спустя несколько месяцев после прихода Гитлера к власти правительствами Англии, Франции, Италии и Германии. Проект этого пакта предусматривал сотрудничество упомянутых стран в «европейских вопросах» и нарочито исключал из «сотрудничества» Советский Союз.

Вслед за тем с поощрения Англии панская Польша заключила с Германией пакт о ненападении. Официальный гитлеровский историк писал, что главная цель пакта — «повергнуть наземь всю французскую систему» ^х. В виду имелась система союзов, созданная Францией после первой мировой войны в целях своей безопасности.

Этот пакт понадобился Гитлеру для того, чтобы расстроить ряды сторонников коллективной безопасности. Пакт давал возможность Берлину противопоставлять такого рода двусторонние соглашения системе коллективной безопасности. В этом смысле «...немецко-польский пакт был первой серьёзной брешью в здании коллективной безопасности» 46.

Правящие деятели западных держав цинично поощряли идею соглашения с фашистами за счёт других стран и народов.

Выступая 10 июня 1936 г. в парламенте, Н. Чемберлен заявил, что английское правительство убедилось в том, что политика коллективной безопасности не оправдывает себя и не может спасти жертв агрессии. Чемберлен высказался в пользу «изыскания других и лучших решений» 47.

Вместо коллективной безопасности политики этого толка хотели широкого политического сговора с фашизмом. Такова была основная линия внешней политики западных держав.

Подлинные цели этой политики становились всё более очевидными. На первых порах правители Англии, Франции, США, столкнувшись с фактами фашистской агрессии, объявили, что не собираются становиться на чью-либо сторону, а занимают позиции «невмешательства».

Однако скоро обнаружилось, что «невмешательство» западных держав в насилие фашистов над свободой и независимостью других стран скрывает за собой помощь фашистам и желание прийти с ними к полюбовному соглашению.

Достаточно хотя бы упомянуть о фарсе, в который вылилось участие английских и французских представителей в «комитете по невмешательству», созданном в Лондоне после начала германо-итальянской вооружённой интервенции в Испании летом 1936 г. Делегаты Англии и Франции только разводили руками, когда в комитете оглашались неопровержимые факты, свидетельствовавшие о прямом вооружённом вмешательстве Германии и Италии в войну в Испании на стороне генерала Франко, против законного республиканского правительства. Так, накануне выступления Франко против республиканского правительства Испании итальянские военные самолёты перебросили из Испанского Марокко в Испанию франкистские войска. Немецкие «Юнкерсы» доставили франкистам военные материалы в первые же дни развязывания Франко гражданской войны в Испании. К испанским берегам были направлены германский линкор «Дейчланд», крейсеры «Карлсруе» и «Кёльн». Через несколько недель после выступления Франко в Испании высадилось 6 500 немецко-фашистских «добровольцев», а при франкистском штабе появился «особоуполномоченный» германского генштаба. В большом количестве в Испании стала действовать германская бомбардировочная авиация. Из Италии прибывали тысячами «легионеры» 48.

Однако английские и французские представители в лондонском комитете говорили, что политика «невмешательства» в испанские дела полностью себя «оправдывает» и должна продолжаться впредь. Они отстаивали правильность соглашения о «невмешательстве» в то время, когда в Испании появилось 40 тыс. регулярных итальянских войск, что имело место в течение января — февраля 1937 г. К концу 1938 г. численность этих войск удвоилась ^а.

Только Советское правительство с самого начала войны в Испании выступило на защиту законных интересов испанского народа, разоблачая захватчиков и их покровителей в лагере правителей западных держав. Но призывы Советского правительства, поддержанные всем советским народом и народами других стран, оказать помощь испанскому народу в его борьбе против фашистских агрессоров не получили никакого отклика у правительств западных держав. Последние стремились к сговору с фашистскими агрессорами, а не к отпору им.

19 января 1937 г., т. е. когда уже велась война в Испании и была захвачена итальянскими фашистами Абиссиния, министр иностранных дел Англии Иден заявил в парламенте о готовности его правительства работать в пользу «политического умиротворения» в Европе. Иден намекнул, что для этого Германии и Италии следует взять на себя определённые «обязательства» *.

Спустя пять дней, 24 января, французский премьер Л. Блюм выразил желание установить с Германией «экономическое сотрудничество» также при выполнении некоторых политических условий 49.

Обращает на себя внимание совпадение политики английских консерваторов, представителем которых был Иден, и французских правых социалистов, к которым принадлежал Блюм. Вожаки правых социалистов в этот ответственный период продолжали вести свою политику раскола рядов рабочего класса и помощи буржуазии в её попытках антисоветского соглашения с фашизмом.

С целью добиться англо-германского сближения весной 1937 г. был послан в Берлин новый английский посол — Н. Гендерсон. Гендерсон сразу же постарался установить личный контакт с гитлеровскими главарями. В сентябре 1937 г. он присутствовал на фашистском сборище в Нюрнберге и приветствовал марширующих штурмовиков. В октябре того же года он принимал участие вместе с Герингом в охоте на правах «близкого друга» последнего.

За этими «увеселениями» английского посла крылась большая дипломатическая активность. Во время бесед с гитлеровцами Гендерсон выяснял их планы и доводил до сведения своих собеседников английские планы. Так, ему удалось совершенно точно установить, что следующий удар Германия нанесёт по Австрии и двинется затем дальше на восток. Единственное, что требовалось в этих условиях от Англии,— это невмешательство, говорили Гендерсону фашисты, обещая взамен своё «невмешательство» в дела Британской империи.

Полученная в Лондоне в результате этих переговоров информация оказалась столь обнадёживающей для английского правительства, что в Берлин была направлена специальная миссия во главе с ближайшим соратником премьера Чемберлена лордом Галифаксом. Миссия находилась в Германии в течение 17—21 ноября 1937 г. Переговоры Галифакса с гитлеровцами были первой серьёзной попыткой дипломатии западных держав вступить в преступный заговор с фашизмом за спиной Советского Союза и против Советского Союза.

С первых же слов в беседе с Гитлером 19 ноября Галифакс дал понять главарю германских фашистов, что он облечён широкими полномочиями и действует от имени английского правительства и лично премьера Чемберлена. Выразив желание достигнуть «англо-германского взаимопонимания», Галифакс подчеркнул основу «взаимопонимания». Он разглагольствовал о «великих заслугах фюрера». Заискивая перед фашистской кликой, Галифакс сказал, что «в результате уничтожения коммунизма в своей стране, он (Гитлер.— В. М.) преградил путь последнему в Западную Европу, и поэтому Германия по праву может считаться бастионом Запада против большевизма» Ч Вокруг этого «бастиона» предполагалось, по мысли Галифакса, объединить другие капиталистические страны, и прежде всего Англию, Францию и Италию 50.

Разглагольствования Галифакса о роли гитлеровской Германии как «бастиона Запада против большевизма» не оставляли сомнений в антисоветской направленности проектировавшегося «объединения».

В ответ на предложение Галифакса о широком политическом соглашении между Англией, Германией, Францией и Италией Гитлер заговорил о необходимости удовлетворения колониальных требований Германии, без чего он не мог гарантировать её «сотрудничество», как того хотел Галифакс.

Предъявление данного требования не было неожиданностью для английских политиков. О своих претензиях на колонии гитлеровцы заявили, как только захватили власть. Поэтому Галифакс, не отвергая претензий на колонии, счёл нужным подчеркнуть, что колониальный вопрос «может рассматриваться только как часть общего урегулирования...».

Иначе говоря, в этой области, наиболее глубоко затрагивавшей коренные позиции английского империализма, правящие круги Англии не рисковали идти столь легко на уступки Германии, пока она не дала твёрдых «гарантий» выступления против Советского Союза.

Цель визита Галифакса не была бы достигнута, если бы он ограничился лишь описанным обменом мнений. В его задачу входило поощрение Германии на дальнейшие захваты в направлении Советского Союза. И он от имени английского правительства подчеркнул, что не должна исключаться никакая возможность изменения существующего положения. К «изменениям европейского порядка», которые, по его словам, «вероятно, рано или поздно произойдут», Галифакс отнёс Данциг, Австрию и Чехословакию ^х.

Таким образом, гитлеровцам был официально выдан чек на расправу со свободой и независимостью народов Австрии и Чехословакии как плата за нападение Германии на Советский Союз.

Естественно, это могло лишь подтолкнуть гитлеровских заправил на новые захваты и во всяком случае не способствовало ослаблению их колониальных аппетитов. Однако эти переговоры уже ясно обнаружили камень преткновения к дальнейшему англо-германскому сговору. Этим камнем были германские требования, обращённые непосредственно к Англии и касавшиеся, в частности, её колоний.

Наряду с высокопоставленными английскими дипломатами, нащупывавшими почву для сговора с Гитлером путём непосредственных переговоров с ним, в том же направлении действовали и магнаты американского капитала. 23 ноября 1937 г. в Сан-Франциско состоялось тайное совещание между двумя фашистскими эмиссарами и семью представителями монополистического капитала США. В числе последних были сенатор Ванденберг, президент «Дженерал моторе» Слоун, Л. Дюпон из концерна «фабрикантов оружия» и др. От Германии присутствовали генеральные консулы Тип- пельскирх в Бостоне и Киллингер в Сан-Франциско.

Участники совещания условились о необходимости дальнейшего сближения американских монополий с германски*

ми в целях борьбы с «коммунизмом» внутри США и за их пределами. Особый упор был сделан на важность «противодействия» Советскому Союзу на Дальнем Востоке, что подчеркнул в своём выступлении Типпельскирх, призывавший к овладению гигантскими рынками Китая и Советского Союза посредством американо-германского сотрудничества.

Одновременно с этим совещанием 20 ноября 1937 г. из Германии в США выехал доверенный агент Гитлера, его личный адъютант капитан Видеман. О цели этой поездки писала французская буржуазная газета «Эвр», сообщившая, что Видеман будет вести переговоры с американскими руководящими политиками, чтобы добиться «гарантии свободы рук на Востоке, в особенности в отношении экспансии в Центральной Европе в направлении России». Далее газета особо указывала на намерение Видемана встретиться с сенатором Ванденбергом, поскольку он являлся «глашатаем антикоммунизма в США» 51.

Правящие круги США намеренно скрывают документы, касающиеся переговоров Видемана в США, позиции США, стремившихся договориться с фашистской Германией, красноречиво свидетельствовали перемещения, произведённые в это время в американском дипломатическом аппарате.

На важнейшие посты в американских посольствах в Лондоне, Париже, Берлине были назначены лица, известные своей профашистской ориентацией; соответствующей перетасовке подвергся и государственный департамент США. Из посольства в Берлине был убран настроенный антифашистски американский посол Додд и вместо него послан Вильсон, зарекомендовавший себя в качестве ярого приверженца гитлеризма.

В декабре 1937 г. послом в Англию был назначен Д. Кеннеди. Общеизвестны были тесные связи Кеннеди с «газетным королём» Америки Херстом, с агентом держав «оси» — попом Кофлином, наконец, с кардиналом Пачелли, ставшим впоследствии римским папой52.

Политическим советником государственного секретаря США Хэлла в 1937 г. был назначен Д. Данн, отъявленный реакционер. Заняв влиятельный пост в государственном аппарате США, Данн приложил большие усилия, чтобы обеспечить победу Франко над испанским народом. Не без его участия из республиканской Испании был отозван американский посол и, наоборот, при франкистской клике появился американский «наблюдатель» ^х.

В Англии начиная с 1936 г. закопошилось осиное гнездо реакции, сосредоточенное в Кливдене — поместье леди Астор на Темзе. Здесь собиралось, на первый взгляд, самое разношёрстное общество. «Социалист» Д. Кирквуд, например, встречался с герцогом Виндзорским, гитлеровский дипломат Риббентроп дружески беседовал с бирмингамскими промышленниками, английские министры жали руки ньюйоркским банкирам. За поместьем леди Астор утвердилось название «второго Форейн-оффиса», а за обществом, собиравшимся там,— «кливденской клики». Правильнее было бы назвать эту клику «настоящим Форейн-оффисом», т. е. ведомством иностранных дел, где решались важнейшие вопросы внешней политики Англии. Галифакс, Саймон, Ген- дерсон, Чемберлен, Хор — эти и многие другие правительственные деятели Англии были завсегдатаями у леди Астор в Кливдене. В интимном кругу здесь обсуждались очередные ходы в той грязной игре, которая развёртывалась Англией с фашистскими державами 53.

Политика уступок фашистским державам, проводившаяся Англией, Францией и США и преследовавшая цели сговора с Германией, Италией и Японией, разжигала аппетиты агрессоров. Эти аппетиты простирались не только на малые страны, которые им «уступали» западные державы, но и угрожали непосредственно Англии, Франции и США.

Фашистская военщина старалась закрепиться в узловых пунктах главнейших коммуникаций из Америки в Европу и Азию, из Европы в Азию и Африку. Захват Италией Абиссинии и германо-итальянская интервенция в Испании угрожали связям Англии с её колониальными владениями.

В 1937 г. гитлеровцы вели переговоры с Португалией об аренде баз на Азорских островах ^х.

Важным объектом фашистских устремлений была Британская империя. Специальные организации в Германии занимались насаждением агентуры, формированием ударных отрядов для захвата ключевых позиций в колониях Англии, Франции, Голландии, Бельгии. В Центральной Африке орудовали многочисленные немецко-фашистские миссии. Инженеры, посланные Круппом в Анголу, стремились установить контроль над сырьевыми богатствами этой колонии 54. Около 8 млн. марок было отпущено гитлеровцами для сооружения морской и авиационной баз на Биссагоских островах, находящихся в 150 милях от побережья Западной Африки 55. Здесь за короткое время были выстроены судостроительная верфь, большие подземные склады для горючего, возводилась база для подводных лодок, проводились работы по установке зенитной артиллерии 56. В Южной Африке широкую деятельность развивали фашистские расистские организации. После поездки в Австралию гитлеровца фон Люкнера там были созданы фашистский лагерь и клуб в Бенграве, тайный радиоцентр фашистов близ Ньюпорта 57. Подобная же активность фашистских агентов наблюдалась в Канаде, Индии и других частях Британской империи.

Крупнейшие центры Латинской Америки также кишели фашистскими агентами. В ряде важных стратегических пунктов латино-американских стран сооружались военные базы Германии, Италии, Японии. Немецкая авиационная компания «Люфтганза» раскинула в Бразилии сеть баз от севера до юга и успешно соперничала с французской авиационной компанией «Аэропосталь» и американской — «Пан америкэн эйруэйз». Целый штат в Бразилии — Сан-Катарина — находился под фактическим управлением гитлеровских ставленников. Государственный прокурор Аргентины в одном из выступлений признал, что немецкие фашисты «руководят незаконной деятельностью по всей стране в нарушение конституции и суверенности Аргентины». В Уругвае гитлеровцы завладели электростанциями, скупали большие участки на побережье для устройства баз подводных лодок, строили военные склады в Рио-Негро. Большинство самолётов, закупленных в 1938 г. Перу, были итальянского производства. Местных пилотов обучали также итальянские инструктора.

Американский историк Трефусс на основе изучения материалов Нюрнбергского процесса и личного опроса ряда фашистских вожаков писал в книге «Германия и американский нейтралитет в 1939—1941 гг.», что целью гитлеровской клики было вторжение в страны Западного полушария и захват их с помощью «пятой колонны». К осуществлению этих планов Германия намеревалась приступить после подчинения Европы фашистскому господству 58.

Однако, проводя политику захватов малых стран и народов,немецкие фашисты убеждались, что им не удастся добиться желанных колониальных уступок от Англии и Франции, что овладение территориями Африки и Азии, богатыми важнейшим стратегическим сырьём, можно осуществить лишь силой оружия. К такому выводу, например, пришёл в конце 1937 г. фашистский посол в Англии Риббентроп. Направив его в Лондон, гитлеровская клика строила расчёты, что в переговорах с английским правительством ему удастся добиться от Англии ряда колониальных уступок. Но эти расчёты не оправдались. В беседе с Муссолини 22 октября 1937 г. Риббентроп говорил, что его переговоры в Лондоне по колониальному вопросу показали непримиримость позиций Германии и Англии 59.

2 января 1938 г. Риббентроп направил Гитлеру конфиденциальное письмо, в котором поднял, по его словам, «роковой вопрос» — «будут ли Германия и Англия вынуждены разойтись по противоположным лагерям и выступить друг против друга?». Риббентроп отвечал на этот вопрос утвердительно и предлагал форсировать сколачивание военной коалиции с участием Германии, Италии и Японии 60.

Таким образом, оказывалась несостоятельной та часть стратегических выкладок гитлеровцев, которая исходила из возможности сглаживания империалистических противоречий за счёт «уступчивости» Англии и Франции. Действительно, Англия и Франция были весьма уступчивыми по отношению к фашистским державам, но... за чужой счёт. Что же касается уступок их собственных позиций, то здесь притязания гитлеровцев наталкивались на глухую стену.

Опасность новой мировой войны усилилась в результате образования агрессивного военно-политического блока Германии, Италии и Японии. Официально тройственный пакт между этими странами, направленный на раздел мира, был подписан 27 сентября 1940 г., т. е. тогда, когда агрессоры уже ввергли человечество в мировую войну. Но гораздо раньше, в 1936 г., военно-политическое сотрудничество фашистских агрессоров нашло своё выражение в ряде дипломатических актов.

Ещё в конце 20-х—начале 30-х годов между фашистскими политиками Германии, Италии и Японии были установлены связи, предназначенные координировать их захватнические планы. Вскоре после прихода Гитлера к власти в Берлин из Токио был направлен генерал Осима со специальной миссией вести переговоры о заключении военного союза между двумя странами. Вскоре начались аналогичные итало-германские переговоры.

Общность захватнических помыслов не облегчала ведение переговоров. Их участники рвались к грабежу чужих богатств, к порабощению других народов. Эти разбойничьи притязания неизбежно сталкивались между собой, мешая достижению широкого соглашения. Так, например, банда Муссолини первоначально не хотела примириться с отказом в пользу Германии от Австрии и Балкан. Что касается гитлеровцев, то они зарились на китайский континент, который Япония рассматривала как свою сферу влияния.

В обстановке острых разногласий агрессоры услав- ливались о дележе ещё не захваченной добычи. 25 октября 1936 г. оформилась так называемая «ось Берлин — Рим». Ряд пунктов соглашения о создании этой «оси» хранился в глубокой тайне, однако даже то, что было предано огласке, свидетельствовало о сговоре против мира и безопасности народов. Германия «признавала» аннексию Италией Абиссинии, но с оговоркой о предоставлении Германии «экономических концессий» в Абиссинии. Хищники оставались верны себе! Италия предоставляла Германии «свободу действий» в Австрии и Восточной Европе. Германия, со своей стороны, давала Италии «свободу рук» на Средиземном море. О последней договорённости фашистская" печать лишь намекала 61.

Оформление фашистской «оси» сопровождалось выкриками о «коммунистической опасности». Выступая после подписания итало-германского соглашения, подручный Муссолини граф Чиано не жалел слов, представляя соглашение, как направленное якобы на «обеспечение мира и безопасности западной цивилизации», «возрождение Испании», «создание концерта держав наподобие Локарно» 62.

Новый взрыв антикоммунистической истерии имел место во время заключения «антикоминтерновского пакта» между Германией и Японией 25 ноября 1936 г. Японскнй министр иностранных дел по сему случаю распространялся о «красной опасности», в которой он усматривал причину гражданской войны в Испании и вообще напряжённого международного положения 63. Фашистская пропаганда изливала клевету и злобу на коммунистические партии. Всё это сопровождалось демагогическими разглагольствованиями о «стремлении к миру» и «защите цивилизации».

Это была грубая и неумная маскировка, рассчитанная на простаков. 24 октября 1936 г. Гитлер указывал подручному Муссолини графу Чиано на необходимость применения такой маскировки для прикрытия истинных планов фашистских держав, включавших в качестве своей составной части захват важнейших позиций Англии, Франции, а впоследствии и Соединённых Штатов. Гитлер говорил, что, спекулируя на лозунгах «антибольшевизма», Германия и Италия должны усыпить бдительность тех капиталистических стран, которым они угрожают. Видя в Германии и Италии «барьер против коммунизма»,— развивал свои замыслы главарь фашистской Германии,— эти страны не будут оказывать отпор итало-германским проискам.

Однако расчёты на эффект «антикоммунистических» лозунгов оправдывались для фашистских хищников лишь частично. Им удавалось заручиться прямой поддержкой Англии, Франции, США в актах разбоя и насилия над свободой и независимостью народов Китая, Абиссинии, Испании, Австрии, Чехословакии. Но данные захваты были

для агрессоров лишь подготовительным этапом в их планах овладения целыми материками и континентами. Кроме того, экономические и политические трудности фашистских стран нисколько не устранялись в результате этих захватов, а, наоборот, всё более обострялись.

Попытка немецко-фашистской дипломатии через посредство Риббентропа добиться важных уступок колониальных территорий от Англии, как упоминалось выше, окончилась неудачей. Английские правители даже ради «борьбы против коммунизма» не соглашались жертвовать своими собственными империалистическими позициями.

В этих условиях фашистские главари Германии, а вслед за ними Италии всё настойчивее носились с планами развязывания большой войны не на востоке Европы, а на западе, тем более, что на предметных уроках они убеждались в силе и могуществе Советского Союза, поколебать которые фашистские агрессоры рассчитывали только после захвата всего западноевропейского континента.

Последнее представлялось им уж не столь сложным делом. Во-первых, значительная ставка попрежнему делалась ими на подрывные действия «пятых колонн» в западноевропейских странах и прежде всего во Франции. Во-вторых, большую роль должно было сыграть то обстоятельство, что в результате захватов в Азии, Африке и Европе фашистские агрессоры значительно усилили свои позиции против Англии и Франции.

Такого рода экспансионистские идеи высказывал Гитлер на совещании фашистских генералов 5 ноября 1937 г. 64 Это совещание положило начало конкретной разработке итало-германских планов развязывания мировой войны, которая в своём первоначальном этапе мыслилась как война против западных держав. Примечательно, что в самом начале своего выступления Гитлер признал невозможность какого-либо смягчения экономических трудностей Германии, вызванных, кстати говоря, подготовкой к войне, без развязывания самой войны. Он заявил, что экономические и социальные проблемы фашистской Германии не могут быть решены на путях автаркии (т. е. развития внутренних ресурсов) или же расширения её внешней торговли. Устами Гитлера говорили империалистические монополии Германии, стремившиеся к завоеванию мирового господства и порабощению других народов. Это отчётливо выявилось, когда Гитлер стал «обосновывать», почему же Германия не может решить своих экономических проблем за счёт развития внутренних ресурсов и расширения её внешней торговли. Его рассуждения на сей счёт сводились к одной навязчивой идее, а именно, что лишь путём господства над другими народами и завладения богатствами других стран Германия, вернее её арийская раса «господ», сможет получить недостающие ей сырьё и продукты. Безумные разглагольствования фашистского главаря о том, что Германии недостаёт «жизненного пространства», скрывали за собой такой непреложный факт, как крайнее напряжение всех экономических ресурсов страны в результате бешеной гонки вооружений и лихорадочной подготовки войны. Гитлер лишь в одном месте проговорился об этом, признав, что «гонка вооружений никогда не сможет создать здоровый базис экономики». Однако признание данного факта потонуло в криках о «превосходстве» арийской расы, о «необходимости» расширения «германского жизненного пространства» и тому подобных истерических беснованиях 65.

Переходя к конкретным стратегическим замыслам, фашистский главарь подчеркнул «неизбежность» англо-германского конфликта. «Британия не может уступить нам (то есть немецким фашистам.— В. М.) своих колониальных территорий... морские пути контролируются Британией... её соперничество на Средиземном море с Италией, которая расширяет свои позиции и тем самым неизбежно вступает во всё больший конфликт с британскими интересами»,—эти и другие факторы, по утверждению Гитлера, сталкивали фашистские державы с Англией и означали неизбежность войны между ними. В этой войне английские позиции будут находиться, по мнению Гитлера, в незавидном положении: имперские позиции Великобритании шатаются; Япония значительно ослабила её позиции на Дальнем Востоке; Италия ударила по её позициям в Африке, захватив Абиссинию; даже Канада — и та находится под угрозой Соединённых Штатов 66.

Что касается Франции, то Гитлер не исключал возможности, что в результате «внутренней борьбы» там возникнет «кризис», который «совершенно поглотит французскую армию и сделает невозможным её использование в войне против Германии»67. Так фашистский главарь прозрачно намекал на подрывную деятельность «пятой колонны» во Франции в пользу гитлеровской Германии.

Важно отметить, что во всех стратегических выкладках фашистских агрессоров они исходили из предпосылки о малой вероятности создания против них фронта коллективной безопасности в составе Англии, Франции, Соединённых Штатов и Советского Союза, к чему постоянно призывало Советское правительство. Ведь заправилы Германии, Италии, Японии прекрасно знали, что правительства западных держав исключают из своих планов сотрудничество с Советским Союзом для отпора фашистской агрессии, и это, естественно, весьма ободряло агрессоров, толкая их на новые и новые авантюры.

После упомянутого выступления Гитлера перед его генералами темп военных приготовлений Германии ещё более усилился. 13 декабря 1937 г. фашистской верхушкой был одобрен план, наметивший «военное осуществление» гитлеровской программы завоевания «жизненного пространства»68. Быстро формировались новые «панцырные», т. е. танковые, дивизии, предназначенные для ведения «молниеносной войны». В начале 1938 г. в дополнение к существовавшим 13 корпусам в составе 36 дивизий было образовано ещё три корпуса, включавших в себя главным образом «панцырные» дивизии 69.

Вкупе со своими партнёрами—фашистской Италией и империалистической Японией — главари Германии готовили новые разбойничьи удары. Образование военно-политического блока фашистских держав фактически означало раскол капиталистического мира на два блока. Подрывая основы режима, заложенные после первой мировой войны в Версале и Вашингтоне, фашистские державы тем самым подрывали всю систему американского господства на Тихом океане и в Латинской Америке, английского господства на Средиземном море, в Юго-Восточной Азии, в Африке, французского влияния в Восточной и Центральной Европе.

Отступая перед агрессорами в надежде, что они развяжут «большую войну» не на западе, а на востоке Европы, т. е.

против Советского Союза, правящие круги Англии, Франции, США неизбежно должны были блокироваться между собой, когда заходила речь об ущемлении их империалистических позиций, от которых зависели высокие прибыли господствующих классов этих стран. Правительства западных держав оказывались вынужденными считаться с возможностью прямого нападения на них со стороны Германии, Италии и Японии.

В этой обстановке правители Англии, Франции, США вынуждены были навёрстывать упущенное в области вооружений.

О росте военных бюджетов капиталистических стран за период с 1934 по 1938 г. свидетельствует следующая таблица:

ОТНОШЕНИЕ ВОЕННОГО БЮДЖЕТА К ОБЩЕМУ (в 96)

	1934/35 г.	1937/38 г.
Германия	21,0	67,0
Япония	43,4	70,0
Италия	20,0	52,0
Польша	32,9	33,6
Англия	15,5	32,2
США	14,2	17,7
Франция	24,4	37,7

 

Содействуя вооружению фашистских агрессоров для войны на европейском и азиатском континентах против Советской державы, американские империалисты в то же время ревниво следили за усилением военно-морских вооружений Германии, Италии и особенно Японии. В этих вооружениях они усматривали вызов СЕоему владычеству на морях и угрозу своим позициям на Тихом океане.

Ещё в марте 1934 г. конгресс США отпустил дополнительные средства на военно-морское строительство после того, как выяснилось, что Япония требует равенства с США и Англией в этой области70. Широкие размеры приняла гонка морских вооружений между США и Японией начиная с 1936 г., когда Япония денонсировала Вашингтонское соглашение 1922 г. Американское правительство приступило к проведению обширной программы военно-морского строительства, включающего укрепление баз на островах Мидуэй, Уэйк, Гуам и др. 71

Летом 1936 г. правительство Великобритании объявило о принятии мер для усиления обороны на Средиземном море, а в 1937 г. утвердило новую программу вооружений 72. Ещё более знаменательными были военные переговоры между представителями Англии, Франции, Бельгии весной 1936 г. и последовавшие затем английские официальные заявления о поддержке Франции и Бельгии в случае нападения на них 73.

Делая главную ставку на возникновение советско-германского конфликта, правящие политики западных держав форсировали вооружения не в таких темпах, как Германия и Япония. Но и эти темпы вооружений внушали фашистским главарям тревогу, заставляя их торопиться с планами решающих военных ударов. 29 июня 1937 г. военное министерство Германии издало «директиву о проведении объединённой подготовки к войне». В ней предлагалось «сделать возможным военное использование политически благоприятных обстоятельств...» 74

 

Борьба Советского Союза и народных масс капиталистических стран за создание фронта коллективной безопасности

В обстановке военного психоза, охватившего капиталистические страны, величайшим фактором мира и безопасности народов служил Советский Союз, политику которого поддерживали коммунистические партии и трудящиеся капиталистических стран.

Борьба Советского Союза за мир, за предотвращение войны органически вытекала из самой природы Советского социалистического государства, из характера советского общественного строя. Уничтожив вековую эксплуатацию человека человеком, Советская власть ликвидировала те причины, которые порождают политику, направленную на эксплуатацию и порабощение других народов.

Обеспечение мира и безопасности является главнейшим внешним условием успешного хозяйственного строительства в Советском Союзе. В условиях мира советский народ мог двигать вперёд быстрыми темпами дело социалистического строительства и подготавливать переход к коммунизму. Советская внешняя политика, опиравшаяся на успехи строительства социализма и на укрепление мощи страны, обеспечила советскому народу длительный период мира после окончания гражданской войны и интервенции. Этот мирный период был использован для исторического преобразования страны из отсталой аграрной в передовую индустриально-колхозную державу.

Хозяйственное строительство Советского Союза имело громадное международное значение. Укрепление Советского Союза было укреплением базы и оплота всего трудящегося человечества, оказывало помощь народам, стонущим под игом капитализма, делало всё более затруднительным для сил империалистической реакции проводить в жизнь свои замыслы подавления и разгрома демократического движения. Успешное построение социализма в СССР явилось блестящим свидетельством того, что советские люди с честью выполняют свои интернациональные обязательства перед трудящимися массами капиталистических стран.

В результате одержанных побед в социалистическом строительстве Советский Союз превратился в силу, которая воздействовала на международную обстановку в интересах трудящихся всего мира. Само существование и победоносное развитие СССР накладывало узду на воинствующие антисоветские элементы капиталистических стран.

Правящие буржуазные политики со страхом и ненавистью наблюдали за достижениями Советского Союза, сознавая, что время работает против них. Наличие экономических кризисов в капиталистических странах демонстрировало обострение непримиримых противоречий и конфликтов внутри лагеря капитализма.

Деятели капитализма хотели во что бы то ни стало заглушить обострение своих внутренних противоречий,ибо чем дальше, тем больше эти противоречия ослабляли их лагерь перед лицом Советского Союза. Из этого вырастала тенденция империалистов к тому, чтобы разрешить противоречия в своём лагере путём войны против СССР.

Борьба Советского Союза за мир развивалась на основе тщательного изучения и использования противоречий в лагере капитализма. Советская дипломатия учитывала тенденцию к разъединению империалистов в связи с обострением противоречий между ними, так же как и тенденцию к их объединению на почве общей ненависти к СССР и демократическому движению.

Противодействуя антисоветской активности империалистов, советская дипломатия тем самым содействовала длительному сосуществованию двух систем — социалистической и капиталистической.

Мысль о возможности и желательности мирного сосуществования двух различных систем была высказана В. И. Лениным. Коммунистическая партия в своей внешней политике исходила и исходит из этого указания, стоя за нормальные деловые отношения Советского Союза со всеми странами, независимо от их строя. Конечно, это при условии, что тем самым ни прямо, ни косвенно не задевалась ни территориальная целостность, ни независимость и честь Советского Союза. При соблюдении этих условий Советский Союз был готов сотрудничать с любой капиталистической страной во имя мира и безопасности народов.

Борьба за длительный и прочный мир, начатая после победоносной Октябрьской революции, продолжалась в сложной обстановке непрерывных империалистических интриг, провокаций и заговоров, направленных на подрыв Советского Союза изнутри и извне.

В этой трудной и сложной борьбе Советский Союз опирался на свою растущую хозяйственную и политическую мощь, на славные Вооружённые Силы Советского Союза, готовые оборонять страну от наскоков извне, на моральную поддержку миллионных масс трудящихся всех стран, кровно заинтересованных в сохранении мира. СССР рассчитывал на благоразумие тех правительств, которые не заинтересованы по тем или иным мотивам в нарушении мира.

В конце 20-х — начале 30-х годов Советский Союз провёл успешную кампанию за заключение с соседними государствами пактов о ненападении и пактов об определении агрессии. Это имело важное значение для отстаивания дела мира в обстановке нарастания военной опасности и отражало укрепление международных позиций СССР.

Вторжение японских войск в Маньчжурию в 1931 г. и приход фашизма к власти в Германии в 1933 г. создали два очага войны. Усиливая свою оборону против агрессии, Советский Союз стремился согласовывать свои усилия в этой области с другими странами, которым угрожали фашистские захватчики. В конце 1934 г. СССР вступил в Лигу наций, зная, что, несмотря на её слабость, она всё же может послужить местом разоблачения агрессоров и некоторым, хотя и слабым, инструментом мира, тормозящим развязывание войны.

Советский Союз проявил инициативу по созданию фронта коллективной безопасности против агрессии. Так, в 1933 г. Советское правительство предложило ряду государств Европы заключить Восточный пакт, который должен был создать серьёзное препятствие для германской агрессии. Однако это начинание, направленное на укрепление мира и безопасности народов, не встретило поддержки у правительства Англии, которое замышляло уже в то время заключение соглашения с фашистскими странами, направленного против СССР.

Советский Союз, однако, не ослабил своих усилий для защиты мира посредством коллективной безопасности. Последовательная борьба советской дипломатии в этом направлении приносила свои результаты. Большим успехом советской внешней политики было заключение Советским Союзом пактов о взаимопомощи с Францией и Чехословакией в1935г. Советское правительство неоднократно подтверждало свою верность обязательствам, вытекающим из этих договоров. Советское правительство не раз обращалось к французскому правительству с предложением начать конкретную разработку планов военного сотрудничества между обеими странами на случай втягивания их в войну.

Однако французское правительство и генеральный штаб под различными предлогами уклонялись от практического осуществления пакта о взаимопомощи с Советским Союзом. Более того, правящие круги Франции заигрывали с немецкими фашистами. Французский посол в Берлине А. Фран- суа-Понсэ по поручению премьера Лаваля заверил Гитлера, что Франция готова пожертвовать договором с СССР, если это понадобится для соглашения с Германией. Само заключение договора с Советским Союзом было продиктовано для французских правящих кругов внутриполитической обстановкой, являясь уступкой давлению народных масс, требовавших принятия мер для обеспечения безопасности Франции от гитлеровской Германии.

Вступив в члены Лиги наций, Советский Союз повёл решительную борьбу за превращение этой организации в действенное орудие отпора агрессии. Глубокая принципиальность советской внешней политики подтвердилась в первом же серьёзном испытании, с которым столкнулась Лига наций спустя год после вхождения в неё Советского Союза.

Только советская делегация заняла в Лиге наций совершенно ясную, бескомпромиссную позицию противодействия агрессии, когда итальянский фашизм набросился в 1935 г. на беззащитную Абиссинию.

Своей политикой «невмешательства» и «умиротворения» правящие круги западных держав фактически расчищали дорогу фашистским агрессорам. Организовав летом 1936 г. мятеж генерала Франко в Испании и поспешив на вооружённую помощь своему ставленнику, германо-итальянские интервенты рассчитывали в короткие сроки разделаться с Испанской республикой. Начав летом 1937 г. агрессию против Китая, японские милитаристы также надеялись на скорую победу в силу своего военно-технического превосходства и внутренних междоусобиц в Китае.

Своей героической борьбой китайский и испанский народы показали, что времена лёгких для фашизма побед прошли. В огне сражений китайский и испанский народы закаляли национально-освободительные силы, срывали планы мировой реакции. Блестящие страницы в историю национально-революционной войны вписали испанские патриоты в боях у Мадрида, Гвадалахары, Харамы, Эбро. Славные подвиги совершали в борьбе с японцами освободительные армии китайских коммунистов.

К 1939 г. интервенция в Испании стоила германскому и итальянскому фашизму около 1 млрд. долл., огромной затраты военных материалов, значительных потерь людских резервов. Затяжной характер приняла война в Китае. Китайский народ оказывал упорное сопротивление врагу, нанося удары с фронта и с тыла, разрушая японские коммуникации, истощая и подрывая силы захватчиков. За полтора года агрессии против Китая японские милитаристы израсходовали 2,5 млрд. долл., но хозяевами Китая не стали.

Успешное сопротивление агрессорам в Китае и Испании являлось внушительной демонстрацией повсеместного роста боевых антифашистских сил. Решающим фактором этого роста сил прогресса было укрепление экономической и оборонной мощи Советского Союза, упрочение советского строя, усиление борьбы советской дипломатии на два фронта — как непосредственно против фашистской агрессии, так и против политики потакания агрессии, проводимой западными державами.

Исторические завоевания советских людей, уничтоживших эксплуатацию человека человеком и построивших первое в мире социалистическое государство, были записаны в новой Конституции СССР, принятой в декабре 1936 г. Новая Конституция Советского Союза была обвинительным актом против фашизма, говорящим о том, что социализм и демократия непобедимы. Конституция СССР вместе с тем явилась моральной поддержкой и реальным подспорьем для всех тех, кто вёл борьбу против фашистского варварства.

Бурные темпы социалистического строительства в Советском СЬюзе имели громадное международное значение, меняя соотношение сил между двумя системами в пользу социализма. В результате успешного выполнения первых трёх пятилетних планов СССР превратился в могучую индустриальную державу. Оскандалились горе-пророки из стана мировой буржуазии, предвещавшие «провал» советских пятилеток. Рухнули расчёты империалистов на экономическое вмешательство в дела Советского Союза, на эксплуатацию его рынков.

Со страхом смотрела международная реакция .на достижения советского хозяйства. Любой успех в этой области она воспринимала, как своё поражение. История поставила перед Советским Союзом вопрос об экономическом соревновании двух систем — социализма и капитализма. В этом соревновании Советский Союз уверенно и прочно брал верх, о чём свидетельствует следующая таблица :

РОСТ ПРОМЫШЛЕННОСТИ СССР И ГЛАВНЫХ КАПИТАЛИСТИЧЕСКИХ СТРАН за 1913—1938 гг.

	1913 г.	1933 г.	1934 г.	1935 г.	1936 г.	1937 г.	1938 г.
СССР	100,0	380,5	457,0	562,6	732,7	816,4	908,8
США	100,0	108,7	112,9	128,6	149,8	156,9	120,0
Англия	100,0	87,0	97,1	104,0	114,2	121,9	113,3
Германия ....	100,0	75,4	90,4	105,9	118,1	129,3	131,6
Франция	100,0	107,0	99,0	94,0	98,0	101,0	93,2

1 См. И. В. Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 11, 1952, стр. 616.

 

Коммунистическая партия не останавливалась на достигнутом, а вела народ вперёд, к сияющим вершинам коммунизма. Был разработан и утверждён новый пятилетний план развития Советского Союза.

Коммунистическая партия не забывала об угрозе войны, о капиталистическом окружении. В результате большой работы, проделанной партией, правительством и всем советским народом, Советская Армия превратилась в могучую и грозную силу.

Коммунистическая партия и Советское правительство призывали советский народ не ослаблять, а усиливать органы разведки, памятуя, что иностранная разведка засылает в Советскую страну шпионов, убийц, вредителей, не забывать об этом и укреплять социалистическую разведку, систематически помогая ей громить и выкорчёвывать врагов народа.

Грандиозные достижения рабоче-крестьянского государства не должны были демобилизовать советских людей, внушать им ложное чувство самоуспокоенности. Чем большие победы одерживал советский строй, тем к более изощрённым, коварным методам прибегал враг, тщетно пытаясь задержать движение Советского Союза вперёд, к коммунизму.

В расчёте на ослабление советского тыла международная контрреволюция ускоряла подготовку интервенции. Главари «троцкистского центра», как и вскрытого вскоре «правотроцкистского блока», основную ставку делали на предстоявшую войну, на неизбежность военного нападения агрессора на СССР.

Корни шпионско-вредительских банд, орудовавших в Советском Союзе, тянулись в тайники империалистических разведок Германии, Японии, Англии, Франции, США, Польши и других капиталистических стран. Оттуда были даны приказания подготавливать в СССР почву для внешней интервенции: вредить в хозяйстве, убивать советских граждан, вербовать из остатков разбитых эксплуататорских элементов, буржуазных националистов всех мастей и оттенков подрывные кадры против Советской власти, сеять злостные слухи, вести дело к расчленению Советского Союза, к распродаже его территорий и народов империалистическим акулам, словом, к уничтожению всех завоеваний Великой Октябрьской социалистической революции.

Эти подонки человеческого рода, поднявшие свою грязную лапу на могучий советский народ, холопски служили как фашистским, так и англо-франко-американским хозяевам. Их коварная игра велась, как они сами в том признались, одновременно несколькими «картами» — германской, японской, английской и пр.

Гитлеровцам эти изверги соглашались «уступить» Украину, японцам — Советское Приморье, англичанам и американцам — среднеазиатские республики, Кавказ и Закавказье, Советский Север и т. д. На процессах выявилось, что хозяева этой банды в Англии, Франции и США свои планы провоцирования советско-германской войны строили в немалой степени в зависимости от шпионско-вредительской активности своих агентов.

Разоблачение троцкистско-бухаринских выродков имело громадное значение не только для Советского Союза, но и для всего международного пролетариата, для дела борьбы с фашистской агрессией. Очищение советских организаций от шпионов и вредителей привело к дальнейшему укреплению обороноспособности Советского Союза, выбило из рук мировой реакции отравленное оружие, на которое она возлагала такие большие надежды.

Уничтожение банды шпионов и вредителей в Советском Союзе мобилизовало трудящихся в других странах на развёртывание борьбы против фашистских происков. Заходом московских процессов внимательно следили трудящиеся массы всех стран мира, особенно тех стран, где народ вёл героическую борьбу за свою свободу, против фашистского гнёта. Народы понимали, что отстоять национальную независимость невозможно без ликвидации фашистских заговорщиков, «пятых колонн», засевших в важнейших правительственных учреждениях Англии, Франции, Бельгии, Голландии и других стран, против которых фашизм готовил свои удары. Выкорчёвывание фашистской агентуры было важнейшим условием успешной борьбы народов Китая и Испании с агрессорами.

Опираясь на свой растущий морально-политический авторитет, на свою экономическую и оборонную мощь. Советский Союз упорно и последовательно боролся за коллективную безопасность, как решающее средство для обуздания фашистской агрессии. С момента возникновения войны в Испании советская дипломатия настаивала на обеспечении законных прав республиканской Испании защищаться от итало-германской интервенции, быть суверенным хозяином в своей собственной стране. Противопоставить фашистским интервентам в Испании единый фронт неагрессивных стран можно было лишь путём провала политики «невмешательства» Англии, Франции и США. Поэтому советская дипломатия ни на минуту не прекращала борьбы против фарса с «невмешательством», который разыгрывали в лондонском комитете по «невмешательству» английские и французские политиканы.

Освобождение Испании от гнёта фашистских реакционеров есть дело всего прогрессивного человечества, говорилось в телеграмме И. В. Сталина на имя генерального секретаря Испанской компартии Хосе Диаса. «Трудящиеся Советского Союза,— указывалось там,— выполняют лишь свой долг, оказывая посильную помощь революционным массам Испании» .

Моральная и материальная поддержка, оказанная советским народом сражающимся испанским патриотам, играла большую роль в сковывании сил агрессоров и создавала благоприятные условия для срыва их захватнических планов.

Помощь Советского Союза служила для великого китайского народа важным источником сил и вдохновения. Ещё 27 декабря 1935 г. товарищ Мао Цзэ-дун говорил, что китайским патриотам «... в антияпонской войне нужна помощь зарубежных народов и прежде всего помощь народов Советского Союза, и они, конечно, помогут нам, ибо мы связаны с ними узами кровных интересов» 75. Советский Союз полностью оправдал эти надежды.

Выражением дружеских чувств и симпатий СССР к китайскому народу явился договор о ненападении, подписанный СССР с Китаем вскоре после вторжения японских милитаристов в Китай летом 1937 г. В продолжение всей японо-китайской войны СССР оказывал народам Китая помимо моральной поддержки большую материальную помощь.

В героической борьбе китайский народ преодолевал навязанную ему феодально-милитаристскими кликами национальную разрозненность, объединялся в мощную непобедимую силу и наносил врагу сокрушительные удары, расстраивая тем самым планы не только японского, но и всего мирового империализма.

Борьба народов Китая и Испании против фашистских захватчиков представляла собой большой вклад в дело мира, затрудняла осуществление кровожадных планов фашизма и его англо-франко-американских покровителей. На примере этой борьбы прогрессивное человечество убеждалось в том, что фашизм может и должен быть сломлен объединёнными действиями свободолюбивых народов.

В горниле суровых военных испытаний в Китае и Испании проверялась правильность тактики коммунистов — тактики единого антифашистского фронта. Эта тактика, выдвинутая в международном масштабе на VII конгрессе Коминтерна в 1935 г., опиралась на усилия Советского Союза в его борьбе за светлое будущее народов, за мир.

Единство действий пролетариата в национальном и международном масштабе позволяло не только успешно обороняться, но и успешно наступать против фашизма, против крупного капитала, против угрозы войны.

Средствами достижения этих целей являлись единство рабочего класса и создание народного фронта в крупнейших буржуазно-демократических странах. Дело шло об объединении всех прогрессивных сил на борьбу с фашистской опасностью.

Создание Народного фронта неизбежно подрывало базу политики «невмешательства», ударяя по крупному, монополистическому капиталу — главному проводнику фашистских тенденций.

Тактика единого фронта зародилась в процессе практической работы коммунистов. С начала 30-х годов, когда усилилась фашистская опасность, коммунистические партии в Германии, Франции, Испании, Китае неоднократно предпринимали попытки добиться согласия лидеров социал- демократии и профсоюзов на создание единого фронта против реакции и фашизма.

Отказ лидеров германской социал-демократии пойти на совместные действия с коммунистами против фашизма означал предательство жизненных интересов немецкого народа, интересов мира. Во время встречи со старейшими функционерами социал-демократической партии 8 июля 1932 г. руководитель Германской компартии Эрнст Тельман указал на то, что Германия превращается «в страну костров и виселиц».

После ареста Эрнста Тельмана и большинства членов ЦК Компартии Германии борьбу Компартии против гитлеровской тирании возглавил Вильгельм Пик.В «Открытом письме ко всем членам социал-демократической рабочей молодёжи», написанном в августе 1934 г., В. Пик призвал молодёжь объединяться в «боевые организации, в единый союз молодёжи, в единую партию, в единые профсоюзы» для борьбы с фашизмом. В этом письме В. Пик разоблачил лживость «теории» о неизбежности автоматического краха фашизма. Эта «теория» была пущена в оборот социал-демократической агентурой германской буржуазии и подхвачена в Англии и ClllA. В. Пик призывал не ждать, а активно бороться против фашизма.

Руководствуясь решениями VII конгресса Коминтерна, Германская компартия на своей конференции в Брюсселе в октябре 1935 г. наметила конкретные пути борьбы с фашизмом. Конференция обязала коммунистов беспощадно вскрывать фашистскую демагогию о том, что немцы якобы не имеют «жизненного пространства», что только война может дать им работу и т. д. Было обращено внимание на необходимость борьбы за экономические интересы рабочих, как исходный пункт политической борьбы.

На этой же конференции была принята резолюция, в которой указывалось на важность создания единой массовой политической партии рабочего класса в Германии. В ноябре 1935 г. Компартия обратилась к находившемуся тогда в Праге руководству социал-демократической партии с предложением о совместных действиях.

Однако, как и раньше, лидеры правых социалистов предпочитали идти на уступки гитлеровцам, нежели сотрудничать с коммунистами. По вине лидеров германской социал-демократии безрезультатно закончились переговоры о совместных действиях, которые вели с ними коммунисты в Париже в 1935—1938 гг.

Стоя во главе руководства Германской компартии, В. Пик неоднократно подчёркивал, что борьба Компартии за дружбу с Советским Союзом является вместе с тем и борьбой за национальные интересы Германии.

Энергичную борьбу за единение всех антифашистских сил в стране вели с начала 1934 г. французские коммунисты, когда участились вылазки фашистских вооружённых банд против французской республики. По призыву Коммунистической партии на защиту республики поднялись десятки тысяч парижских пролетариев. Уже 6 февраля 1934 г. 25 тыс. рабочих оказывали успешное сопротивление фашистам. 9 февраля с ними сражались 50 тыс. рабочих. На место убитых и раненых вставали новые бойцы. 4,5 млн. рабочих покинули работу, чтобы дать отпор реакции г.

Движение за единство сил рабочего класса приняло после этих событий такие размеры, что лидеры социалистической партии были вынуждены пойти на сближение с коммунистами. 27 июля 1934 г. социалистическая федерация и коммунистическая организация департамента Сены достигли соглашения о единстве действий. Для коммунистов это соглашение было основой для дальнейшего развёртывания борьбы. «Чтобы обеспечить победу над фашизмом, нужно было расширить этот союз и привлечь в него средние классы» 76,—говорил Морис Торез.

В этом направлении развёртывалась дальнейшая борьба французских коммунистов. 24 октября 1934 г. накануне съезда радикальной партии Торез предложил единство в рамках «Народного фронта за хлеб, за свободу, за мир». 1935 год принёс коммунистам новые успехи. Это показали муниципальные выборы и грандиозные демонстрации 14 июля. В начале 1936 г. была восстановлена единая Всеобщая конфедерация труда, вскоре объединявшая в своих рядах уже 5 млн. членов профсоюзов. Однако лидеры социалистической партии и партии радикалов прилагали все усилия, чтобы задержать формирование антифашистского фронта.

Выборы во французский парламент весной 1936 г. дали подавляющее большинство партиям, выступавшим с программой Народного фронта — программой, в основу которой были положены требования коммунистов: «Разоружение и роспуск заговорщических групп, состоящих на службе иностранного фашизма; единство всех сил, стоящих за мир, для предотвращения войны; облегчение условий жизни трудящихся и укрепление курса франка путём обложения налогом крупных состояний».

Таким образом, в области внутренней политики программа французских коммунистов исходила из необходимости обуздания крупного капитала и защиты жизненных прав трудящихся. В области внешней политики эта программа ставила во главу угла создание действенного фронта отпора фашистской агрессии, отстаивание мира.

Несмотря на победу, одержанную Народным фронтом на выборах в 1936 г., большинство пунктов программы фронта осталось невыполненным. Лидеры социалистической и радикальной партий всячески препятствовали расширению базы Народного фронта. Они противились созданию комитетов Народного фронта на предприятиях и в деревнях, саботировали осуществление ими же одобренной программы.

Саботажем производства, вывозом капиталов и золота за границу, искусственным вздуванием цен, игрой на обесценение франка монополистическая буржуазия Франции пыталась дискредитировать Народный фронт и открыть дорогу к сговору с фашизмом. Премьер-министр Блюм — лидер французских правых социалистов — сознательно потворствовал этой политике. В сентябре 1936 г. и в июне 1937 г. кабинет Блюма провёл девальвацию франка, несмотря на возражения коммунистов и заявления, содержавшиеся в общей программе Народного фронта. Девальвация лишила трудящихся значительной части тех завоеваний, которых они добились в упорной забастовочной борьбе летом 1935г.

Не менее изменнической для дела Народного фронта была внешняя политика кабинета Блюма. Он выступил с инициативой политики «невмешательства», когда вспыхнула война в Испании. Блюм с большой помпой принимал гитлеровского министра Шахта в августе 1936 г., того Шахта, который перед отъездом в Париж говорил, что он стремится указать, какими опасностями чревата коммунистическая пропаганда.

Внутренняя и зарубежная реакция вела свирепую кампанию против Народного фронта, пытаясь отпугнуть от коммунистов рядовые массы социалистов и радикалов. Реакция затрубила о «кризисе» Народного фронта.

В эту пору серьёзных затруднений Народного фронта Коммунистическая партия заявила 15 июня «о своей готовности принять на себя полную меру ответственности в правительстве, укреплённом и составленном по образу и подобию Народного фронта» *.

Однако в результате различных махинаций было сформировано правительство под руководством радикала Шо- тана. Жизнь показала, сколь беспочвенны были предсказания реакции о «развале» Народного фронта. 150 тыс. человек вышли на улицы Парижа после сформирования кабинета Шотана, чтобы единодушно высказаться за дальнейшее проведение программы Народного фронта. Упомянутое выше заявление Французской компартии фигурировало на самом видном месте среди прочих лозунгов демонстрантов.

В этих условиях лидеры правых социалистов прибегли к новым манёврам. Заявляя на словах о своей «верности» Народному фронту, они на деле подготавливали его ликвидацию и развал так, как того хотели их хозяева из «Комитеде Форж» и других монополистических объединений внутри страны и за рубежом. Компартия не прекращала борьбы за дело Народного фронта. В то время как министры-социалисты пытались прикрыть предательство испанского народа своей политикой «невмешательства», десятки тысяч французских коммунистов оказывали практическую поддержку испанским патриотам. Женщины и девушки под руководством Даниэль Казанова организовали сбор молока для испанских детей. Рабочие и демократические организации собирали деньги, продовольствие, принимали беженцев. Три тысячи французов — членов Интернациональной бригады — отдали свои жизни за свободу испанского народа.

Благодаря этой смелой, беззаветной борьбе влияние Французской компартии росло. За период с 1934 по 1938 г. её численность увеличилась с 40 тыс. до 270 тыс. членов. Тираж её центрального органа — газеты «Юманите» возрос с 120 тыс. до 350 тыс. экземпляров, заняв третье место среди всех газет Франции.

Крепли и росли те коммунистические партии, где пролетариат сумел сохранить и усилить позиции в борьбе с реакцией, где их борьба была поддержана широчайшими массами населения, где компартии вели вооружённую борьбу против фашистских захватчиков.

Огромный авторитет во всех слоях народа завоевала Испанская компартия, прошедшая школу подполья, революции, гражданской войны, войны против итало- германских интервентов. Испанская компартия выросла с 1931 по 1939 г. с 800 человек в 300-тысячную могучую партию. Пролетариат Испании с честью выполнял свой долг на передовых позициях борьбы против мировой реакции и фашизма.

Блестящий пример упорства и гибкости в деле упрочения и развития национального антифашистского фронта показывала Китайская компартия, руководимая её испытанным вождём Мао Цзэ-дуном. Тактика единого национального фронта против японского империализма была принята на заседании Политбюро ЦК Китайской компартии в декабре 1935 г.

5 мая 1936 г. командование китайской Красной Армии направило правительству Чан Кай-ши телеграмму с требованием прекращения междоусобной войны и заключения мира во имя объединения для борьбы против японского империализма.

Мао Цзэ-дун предупреждал, что гоминдановцы всегда пытались и пытаются разделаться с коммунистами. Поэтому завоевание демократических свобод являлось, как указывали коммунисты, главным условием, которое должно было обеспечить победу в войне с японскими захватчиками. Исходя из этого, Китайская компартия выдвинула программу демократических преобразований в стране, потребовав заменить режим реакционной диктатуры одной партии — гоминдана, диктатуры одного класса демократическим режимом, основанным на сотрудничестве всех партий и всех классов и обеспечить народу свободу слова, собраний, союзов х.

Таким образом, идя во имя разгрома главного врага — японского империализма на временное сотрудничество с гоминданом, Китайская компартия не поступалась ни одним из своих принципов, а, напротив, проводила их в жизнь твёрдо и решительно. «Отходить от принципиальных позиций партии, затушёвывать её политическое лицо, приносить интересы рабочих и крестьян в жертву буржуазному реформизму — значит неизбежно привести революцию к поражению. Наше требование заключается в осуществлении твёрдой революционной политики, в завоевании полной победы буржуазно-демократической революции»,—говорил Мао Цзэ-дун 3 мая 1937 г. Он подчёркивал, что «только марксистско-ленинская теория является компасом, который указывает китайской революции путь к победе» .

Важную роль в международной борьбе против войны и фашизма предстояло сыграть рабочему классу Англии, составлявшему большинство населения страны. Однако руками лейбористских лидеров крупная английская буржуазия срывала движение Народного фронта, обессиливала рабочий класс. Между тем рядовые англичане выражали горячие симпатии испанскому и китайскому народам,боровшимся против фашистских захватчиков. Ряд лейбористских, кооперативных, профсоюзных организаций высказывался за создание фронта коллективной безопасности с участием Советского Союза. Закулисными сделками с консерваторами, беспардонной демагогией перед рядовыми массами лейбористские вожаки саботировали единение антифашистских сил в Англии, протягивая тем самым руку помощи поджигателям войны.

В сложных условиях работала Американская компартия. Крупный капитал США держал курс на установление в стране фашистских порядков. В стране, как грибы, вырастали махрово-реакционные организации, призванные служить штурмовыми отрядами монополистического капитала. Сотней нитей они были связаны с фашистскими кликами в Германии, Италии, Японии. Гитлеровские дипломатические представители в Соединённых Штатах неоднократно докладывали в Берлин о теснейшей смычке между ними и заправилами Уолл-стрита.

В ходе широкой экономической борьбы трудящиеся массы в США добились ряда значительных успехов. В трестированных отраслях промышленности были организованы профсоюзы, что нанесло удар по капиталистической политике «открытых цехов», т. е. политике игнорирования роли профсоюзов в борьбе за права рабочих. Рабочие добились ослабления предпринимательских организаций шпионажа и вооружённого террора. Были проведены первые законы по социальному страхованию.

Но рядовые массы американцев находились в плену «изоляционистской» демагогии республиканской и демократической партий — двух рук финансово-промышленной олигархии.

Таким образом, углубление империалистических противоречий на почве экономического кризиса 1929—1933 гг. привело к тому, что к 1937 г. сложились два противостоящих друг другу блока империалистических держав — агрессивный фашистский блок Германии, Италии и Японии, с одной стороны, и блок Англии, Франции и США— с другой, между которыми развивалась ожесточённая экономическая конкуренция и политическая борьба. Исходя из агрессивных антисоветских устремлений основных участников фашистского блока — Германии и Японии и пытаясь вместе с тем ликвидировать, хотя бы временно, острые империалистические противоречия, руководители англо-франко-американского блока под видом политики «невмешательства» поощряли агрессивные устремления фашистского блока против СССР, всячески подталкивали фашистских агрессоров на войну с Советским Союзом и пытались на этой базе договориться с агрессивным блоком.