Собенников показывает, что получал 18 июня приказ на вывод приграничных дивизий от комокругом Кузнецова устно, но, конечно же, на этот вывод были и письменные приказы. Или до 18 июня или тем более потом – ведь такие устные приказы однозначно потом оформляются и на бумаге – в виде приказа однозначно.
Почему Кузнецов 18 июня приказывает немедленно вывести приграничные дивизии на границу? Так на 19-20 июня ждали нападения немцев в ПрибОВО и Кузнецов и издал об этом директиву по округу, в которой эта дата и озвучивалась! Вот почему в ПрибОВО «раньше» всех приводили свои войска в б.г. и выводили приграничные дивизии на саму границу. На рубежи обороны. (Чуть ниже об этой директиве округа-Кузнецова примерно от 16-17 июня еще покажет другой командир…) Ну а при получении команды от комкруга на вывод в районы прикрытия комармией и отменил все работы и занятия для своих частей. Как и положено при таком выводе.
Ведь всем командармам командующий ПрибОВО Кузнецов 18 июня дал приказ:
«Форма №1.
Подлежит возврату в шифротделение через 48 часов.
Экз. №1
СОВ. СЕКРЕТНО
Снятие копий воспрещается.
192
ШИФРОВКА № 679
Из ПрибОВО подана 18.6.41 03.30 принята 18.6.41 5.30
Поступила в ШО 18.6.41 6.10
Начальникам штабов 8, 11, 27 армий
Командирам корпусов и дивизий
Командующий войсками приказал: в полном соответствии с приказом по округу № 0199 немедленно вернуть в части всех находящихся на аэродромном строительстве, работах УНС и на других прикомандированиях.
№: знш/125
3850/Ш
Гусев
Расшифрована “6” час. “15” мин. 18.6 1941 г. Расшифровал Макаров
Отпечатано в “1” экз. Экз. №1 дело Экз. №2 ____ Экз. №3 ___
Дежурный ШО» (Сайт МО РФ «Память нарпода»)
На шифровке резолюция: «Командирам дивизий послать своих представителей в УНС и забрать людей. (подпись) 18/VII 41г.»
На основании этого приказа в приграничные части пошли свои шифровки:
«Форма №1 .
Подлежит возврату в шифротделение через 48 часов.
Экз. №1
СОВ. СЕКРЕТНО
Снятие копий воспрещается.
ШИФРОВКА № 709
Из 125 СД подана 18.6.41 22.40 принята 18.6.41 23.15
Поступила в ШО 18.6.41 24.00
Боевое донесение № 01 штадив 125 18.6.41 21.50
карта 100000
По распоряжению командующего войсками ПрибОВО 1/466 сл 2/657 сп с работ снимаются в 22.00 18.6 и сосредотачиваются в свои р-ны.
Пономарев
362/Ш
193
Расшифрована “2” час. “45” мин. 18.6 1941 г. Расшифровал Качуровский
Отпечатано в “1” экз. Экз. №1 дело Экз. №2 ____ Экз. №3 ___
Дежурный ШО» (Сайт МО РФ «Память народа»)
Увы, пока неизвестно – что было в приказе командующего ПрибОВО № 0199 (дата не позднее 18 июня – скорее всего от 16-17 июня), но более чем вероятно – это был приказ о выводе приграничных дивизий на их рубежи к границе. И о приведении войск округа в боевую готовность в связи с ожидавшимся нападением еще на 19-20 июня…
Нападения в ночь на 20 июня не последовало, но войска ПрибОВО остались на своих рубежах…
«Следует отметить, что части не были укомплектованы.
Помню, как сейчас, при личном моем подсчете числа бойцов в проходивших мимо меня колоннах – самые большие по численности роты имели всего лишь по 55-57 штыков.
Таким образом, в течении дня 19-го июня были развернуты три стрелковых дивизии (10, 90 и 125). Части этих дивизий располагались в подготовленных траншеях и ДЗОТах. Долговременные сооружения (ни одно) готовы не были.
Штаб Армии задержался и не смог прибыть к назначенному сроку. Я, прибыв к ночи 19 июня на КП не нашел там штаб армии, выехал в Иелгава и застал там штаб в сборах. В ночь на 20 июня я вывел штаб Армии на КП.
В штабе армии я узнал, что части 12 мехкорпуса в ночь на 19 июня выводились в район Шауляй. Этой ночью все дороги в районе Иелгава были заняты танковыми и моторизованными колоннами 12 мехкорпуса.
Нужно добавить, что 48 стр. дивизия по приказу Командующего войсками Округа также в эту ночь (с 18 на 19 июня – К.О.) выступила из Риги и двигалась с музыкой к границе, не будучи ориентирована о близкой угрозе войны. Я о ее выдвижении в известность не был поставлен.»
Как видите, в ПрибОВО с доведением дивизий до штатов «приближенных к штатам военного времени», как это проводилось в предвоенные дни в КОВО и ОдВо были проблемы. В ОдВО
194
брали даже местных, «бесарабцев», но в Прибалтике этого сделать не могли. В Прибалтике не успели отработать систему призыва местного населения в Красную армию и приписных должны были прислать из Московского военного округа, а вот тут уже прямой спрос с Генштаба за такое «доукомплектование» перед войной! Но нш ПрибОВО Кленов также виновен в этом – он «не мог» никак подать заявки в Генштаб на эти «сборы» вовремя, с 24 мая еще.
Приписных дивизии ПрибОВО так и не получили до 22 июня. А это также поспособствовало разгрому войск этого округа. По которому наносился один из мощных ударов вермахта! Стрелковые дивизии ПрибОВО в среднем были по 10-11 тысяч личного состава, т.е. это были дивизии в «штатах приближенных к штатам военного времени». Но как показывает исследователь С. Булдыгин, из этих дивизий часть личного состава забрали для укомплектования УРов ПрибОВО. А дивизии собирались пополнить молодым пополнением из того же МВО. В итоге – и УРы не стали боеспособнее, и дивизии – ослаблены.
48-я сд, приграничная, получив приказ 15 июня на выдвижение к границе, в полосу своей обороны, начала выдвигаться только в ночь на 19 июня, да еще «под музыку». Не поставленная Командующим округом (и отправившим ее к границе) в известность о «близкой угрозе войны». И при этом Собенникову не сообщили о ее выдвижении. Хотя в приказе № 00217 от 15 июня прямо указано кому адресуется один «экз.» этого приказа – «Командующему 8 А» (чуть ниже рассмотрим этот приказ). А также Собенников сообщает, что его три дивизии – 10-я, 90-я и 125-я с 19 июня выводились к рубежам обороны на границу, и даже занимали и сами окопы в своих районах обороны (что в принципе пока не требовалось)! С приведением в полную боевую готовность соответственно. Это к вопросу – что же требовалось по той самой «телеграмме ГШ от 18 июня» для войск приграничных округов.
«Эта хорошая дивизия в районе Райсейняй (Россиены), не зная, что война началась, внезапно, подверглась атаке с воздуха, а также прорвавшихся наземных войск немцев, понесла большие потери и, не дойдя до границы, была разгромлена.
195
Насколько неожиданно для подходивших войск началась война можно судить, например, потому, что личный состав тяжелого артиллерийского полка, двигавшийся по железной дороге на рассвете 22 июня, прибыв на ст. Шауляй и увидев бомбежку наших аэродромов, считал, что “начались маневры”.
А в это время уже почти вся авиация Прибалтийского военного округа была сожжена на аэродромах. Например, из смешанной авиадивизии, долженствовавшей поддерживать 8 Армию, к 15 часам 22 июня осталось 5 или 6 самолетов СБ.»
18 июня начштаба 8-й армии Г.А. Ларионов распорядился: «Оперативную группу штаба армии перебросить на КП Бубяй к утру 19 июня. Немедленно готовить место нового КП. Выезд произвести скрытно отдельными машинами. С нового КП организовать связь в течение первой половины дня 19 июня». (ЦАМО, ф. 344, оп. 5564, д. 1, л. 16. Подлинник. ВИЖ, 1989 г., № 5, с. 46).
Прочитав ответ Собенникова о предвоенных днях, первое впечатление складывается примерно такое – командующий ПрибОВО Ф.И.Кузнецов «на свой страх и риск», по «личной инициативе» и «вопреки Сталину» даёт команду приводить войска округа в полную боевую готовность 18–19 июня и занимать окопы! И многие историки и сегодня примерно так и «объясняют» действия комокругом Кузнецова. Но это конечно полная ерунда – были письменные приказы Генштаба на подобные мероприятия. В армии просто по-другому и не бывает – и никакой «личной инициативы». Тем более посадить войска в окопы на границе без решения или разрешения Москвы ни один командующий округом не может в принципе. Это не его прерогатива и за подобное могут и расстрелять, если война не начнется. Также расстреляют если он, получив такое решение, не сделает этого, а нападение произойдет. Однако сам Ф. Кузнецов о подобных директивах Москвы подчиненным, похоже, не сообщал. По крайней мере, Собенников о директиве по округу на вывод приграничных дивизий не сообщает – только об устных приказах Кузнецова. А ведь директива то была, окружная и созданная на основе директивы ГШ, конечно же…
196
(Примечание: П.П. Собенников 1894 года рождения, сын героя русско-турецкой войны 1877–1878 годов, который за Плевну получил офицерский чин и дворянское звание. П.П. Собенников закончил Николаевское кавалерийское училище прапорщиком, участник Первой мировой. С 1918 года в РККА, воевал на фронтах Гражданской. Окончил Военно-академические курсы высшего начсостава РККА и Курсы усовершенствования высшего начальствующего состава РККА, служил на различных командных и штабных должностях. С февраля 1939-го преподавал общую тактику в Военной академии им. М.В. Фрунзе, а в 1940 году стал заместителем генерального инспектора кавалерии Красной Армии. С марта 1941 года командующий 8-й армией ПрибОВО. 3 июля 1941 года назначен командующим Северо-Западным фронтом вместо Ф.И. Кузнецова.
Однако позже он был отстранен и даже арестовывался. После назначения в августе 41-го командующим 43-ей Армией, 16 октября Собенников был снят с этой должности и разжалован. По «итогам» боев, но уже на Западном направлении. Ведь при Сталине никакие прошлые заслуги не спасали от наказания за прегрешения последующие….)
Так что никакой «инициативы» и в ПрибОВО не было вовсе (как не было в том же Одесском). Кузнецов просто выполнял приказы НКО и ГШ. Но выполнял он эти приказы ГШ от 12-18 июня со своим начштаба Клёновым так, что внесли сплошную сумятицу в войсках округа. Т. е. в случае проверки из Москвы – вроде эти приказы ГШ о выдвижении и приведении в б/г выполняются. А на самом деле войска действуют в режиме «иди сюда – стой там» под видом «учений». Однако, если уже в директиве НКО и ГШ от 12 июня для ПрибОВО было указано: «Вывести в районы, предусмотренные планом прикрытия», то это значит, что никаких мишеней уже брать не надо. Но если данная директива для Риги была такой же, как и для КОВО – «Вывести в лагеря согласно прилагаемой карте», то вот тут можно было и хитрить.
(Примечание: К сожалению, директива НКО и ГШ от 12 июня для ПрибОВО, в которой шло указание-разрешение ГШ на вывод приграничных дивизий для ПрибОВО с 15-16 июня пока
197
не опубликована. И очень может быть, что директива НКО и ГШ от 12 июня для ПрибОВО была аналогична скорее варианту для КОВО. Исследователь С.Чекунов показывает – «карты ПрибОВО, приложенные к ПП у меня сомнения не вызывают и по ним, кстати, и видно, что места сосредоточения некоторых соединений, выводимых по предвоенным приказам, не совпадают с ПП». Т.е. в ПрибОВО пришла директива предписывающая выводить не в «районы предусмотренные ПП» а – по некой карте. Ведь новые майские ПП писались, скорее всего, именно под «план от 15 мая», но т.к. он был похерен Сталиным без рассмотрения, то когда начали вывод войск с 11-12 и 15 июня, то выводить в ПрибОВО стали – не по новым ПП, а под «южный» вариант. Под вариант ответного удара…)
Приказ ГШ «от 18 июня» требовал выводить приграничные части на подготовленные рубежи обороны, но в ПрибОВО часть войск отводили и в глубь округа, сняв их с рубежей обороны и оголяя границу-фронт. И именно в ночь на 22 июня начштаба Клёнов пытался это сделать (об этом в следующей главе). Клёнов был арестован 10 июля 1941-го и расстрелян в феврале 1942-го (обвинялся «в проявлении бездеятельности в руководстве войсками округа»). Его прямой подчинённый, начальник оперотдела округа генерал-майор Трухин ещё 27 июня сам сдался в плен, начал агитировать немцев на создание «Русской освободительной армии», однако в победном для немцев 1941 году поддержки не нашел. Но потом, когда в 1942 году к ним попадет в плен уже Власов, и дела у Гитлера в СССР пошли не очень здорово, Трухин оказался у Власова в заместителях, в «РОА». А Кузнецов был снят с командования ещё 30 июня 1941-го, и карьера его не стала успешной за проявленную им «инициативу по приведению войск округа в боевую готовность» до 22 июня! Начштаба ОдВО Захаров в 1960-е стал начальником Генерального штаба на 10 лет (Малиновский, комкор-48 из ОдВО – министром обороны СССР в эти же годы, на 7 лет), а Кузнецов был снят с округа-фронта сразу после начала войны и ничем особо более за «проявленную инициативу» не прославился.
198
Обратите внимание, Собенников поднимает мехкорпус по боевой тревоге который подчинялся даже не ему по Плану прикрытия. Этот 12-й мк был в резерве Командующего округом. Но его поднимают по боевой тревоге, приводят в полную боевую готовность и отправляют в район сосредоточения. Делается это на основании директивы НКО и ГШ которая требовала поднимать самые боеспособные и укомплектованные танками мехкорпуса приграничных округов. Но она не касалась, например мехкорпус резерва КОВО Рокоссовского. Напомню – 9-й мк КОВО «подняли» только утром 22 июня. Но тот же Кирпонос свои 4-й и 19-й мк КОВО все же поднимал. Т.е. и генерал Ф. Кузнецов и генерал Кирпонос эти директивы Москвы вроде выполняли.
Но не так все просто с Ф. Кузнецовым и его подчиненными в лице его начштаба Кленова.
Вот что приводит военный историк, профессор В.А. Рунов из «воспоминаний» командующего 11-й армией генерал-лейтенанта В.И. Морозова, который делает вывод, что на 21 июня:
«в штабе фронта царило довольно мирное настроение. В лагерь Козлова Руда в этот день прибыла инспекция округа во главе с заместителем командующего войсками генерал-лейтенантом Львовым, и по приказу командующего генерал-полковника Ф.И. Кузнецова на утро 22 июня была назначена инспекторская стрельба для частей 5-й и 188-й стрелковых дивизий, а также инспекторская стрельба артиллерии». (В.А. Рунов. Жуков против Гальдера, М. 2010 г., с. 171. ЦАМО, ф. 15, оп. 9777441, д. 2, кор. 23343, л.л. 470-474)
Также эти «воспоминания» Морозова выложены на сайте МО РФ «Документы. Накануне войны».
Забавно, что командующий округом, предупрежденный Москвой о возможном нападении на 19-20 июня, а потом и на воскресенье 22 июня (об этом в следующей главе), приводящий в полную б.г. дивизии по директивам Москвы и отправляющий их в их районы обороны на границу, продолжает планировать инспекторские стрельбы на 22 июня в приграничной зоне. Ну, прям как Павлов в Бресте.
Но тут можно вспомнить одну историю с этим Львовым. В книге «Адвокаты Гитлера» уже описывалась история, взятая из вос-
199
поминаний генерал-майора (капитана в июне 41-го и командира дивизиона 152 мм орудий 270-го КАП 16-го ск 11-й Армии ПрибОВО) Осокина Н.И. из книги его сына, Осокина А.Н. «Великая тайна Великой Отечественной». Генерал Н.И. Осокин и его сослуживцы вспоминали:
«В начале мая 1941 года оба полка – наш и 488-й – выехали в летние лагеря, расположенные на реке Юра возле станции Казлу-Руда в 40 километрах к западу от Каунаса. Шли интенсивные занятия, мы добивались высокой слаженности работы расчетов, выезжали на боевые стрельбы.
Числа 10 июня полк проверяла московская комиссия – боевую подготовку, готовность, а также подготовку штабов. <…>
Приближалась война. Это чувствовали многие из нас. И нам казалось, что это хорошо понимали и наши начальники. Немало было тому подтверждений. Прежде всего, много говорилось и делалось по повышению боевой готовности.
Помню такое большое мероприятие, как выезд на рекогносцировку боевых порядков в непосредственной близости от границы. Это было в конце мая 1941 года. Мы провели ее серьезно, ответственно. Руководили рекогносцировкой командир полка и штаб полка. Все командиры были вывезены из лагеря в Казлу-Руда к границе, ознакомлены с расположением огневых позиций своих подразделений. Командиры батарей даже забили колышки, указывающие место для установки первого орудия.
Зеков (И.П. Зеков, майор, а тогда лейтенант, начальник разведки дивизиона Осокина – К.О.). Отсюда наши пушки могли простреливать вражескую территорию на глубину до 10-12 километров.
Осокин. Оставалось провести топопривязку и инженерное оборудование боевых позиций. <…>
18 июня поступил приказ убрать в леса и тщательно замаскировать всю матчасть артиллерии и средств тяги.
Мы с радостью выполнили этот своевременный приказ. В ночь с 18 на 19 июня орудия были сцеплены с тракторами, колонна полка отъехала на полкилометра в лес от прежнего места стоянки, там остались лишь один прицеп и одна неисправная машина ГАЗ-АА.
200
Сахненко (полковник П.М. Сахненко, тогда старший лейтенант и командир батареи другого дивизиона 270-го КАП – К.О.). Хорошо запомнилось, как числа 19 июня прибывший в полк заместитель командующего устроил командиру полка «баню» за идеальное оборудование артиллерийского парка на открытом месте у опушки леса. По его распоряжению парк был переведен в лес и тщательно замаскирован.
Осокин. За неделю до войны (15 июня, как раз после прихода в ПрибОВО директивы НКО и ГШ о начале вывода дивизий 2-го эшелона округа в районы, предусмотренные ПП с повышением их боевой готовности – К.О.) выдали нам боевые секретные противогазы, медальоны (черные пластмассовые свинчивающиеся трубочки), в которые следовало вложить бумажку со своим званием, фамилией, именем и отчеством. Были ограничены отпуска офицеров, увольнение состава. Все-таки немало было сделано для повышения боевой готовности в последние дни перед войной. Наверное, и еще были приняты какие-то меры, о которых мы не знали… (То, что перечислил генерал Осокин и делается при приведении войск в повышенную б.г. минимум. Т.е., после поступления в округа директив от 11-12 июня приводить в повышенную б.г. и должны были командующие свои войска. – К.О.)
<…>
Сахненко. 20 июня все командиры батарей получили приказ отправить в Каунас за боеприпасами по одному трактору с прицепами. <…>
21 июня мы получили от командира дивизиона распоряжение привести в боевую готовность все имеющиеся в наличии снаряды, к 23 июня (к понедельнику – К.О.) выдать всему личному составу противогазы. (Привести снаряды в боевую готовность – ввернуть в них взрыватели. Т.е. привести в «окснар», окончательное снаряжение по-современному. – К.О.)
В этот же день всем офицерам полка был запрещен отпуск в Каунас, на зимние квартиры, где находились семьи офицерского состава. Командир дивизиона еще раз напомнил о необходимости быть готовыми ко всяким неожиданностям. <…>
201
Зеков. Кажется, 20 июня в командирском отсеке столовой проходило собрание полка… В тот же день в лагере побывала групп работников штаба округа во главе с генералом. На лесной поляне собрали командный состав частей, находившихся в этом лагере. Генерала был немногословен, угрюм, сердит. Видно, что-то ему здесь не понравилось.
— Ходит сплетня,— начал он, — будто Гитлер в ближайшее воскресенье начнет против нас войну. Так вот, брехне этой не верить! Никакого нападения немцев не ожидается. Наверное читали заявление ТАСС от 16 июня? (Так в воспоминаниях Зекова – К.О.) И еще скажу: наши дипломаты договорились с немцами для смягчения обстановки на границе отвести с обеих сторон пехоту в тыл на пятьдесят километров.
Так что мы разрешаем комсоставу частей, находящихся в лагерях, в выходные дни выезжать на зимние квартиры к семьям. Учебу личного состава вести по обычным программам. И еще одно: прицельные устройства пушек сдать для проверки в окружную мастерскую в Риге.
Переведя дух генерал спросил:
— Вопросы есть?» (М., 2007 г., с.152-157)
Если и, правда, на дипломатическом уровне пытались предложить немцам для гарантии безопасности отвести от границы войска, то поведение Кленова который заставлял Собенникова отводить солдат от границы вроде как «объяснимо» – он не более чем «выполнял команду» из Москвы. Но скорее всего команды такой из Москвы не было. И быть не могло. Генерал, устроивший разнос за посыпанные песочком дорожки 19 июня и генерал приказавший изъять прицелы и всю оптику из полков и отправить их в Ригу 20 июня, за 300 км – скорее всего разные люди. Первый выполнял приказы НКО и ГШ о маскировке аэродромов и частей от 19 июня, а второй занимался вредительством и изменой – снижением боеготовности артполков. Ведь изымать прицелы из артполков это и есть преступление, – ни в каких мастерских никогда и никто «поверку» артоптики не делает. В принципе.
202
Вот как реагировали офицеры на преступное распоряжение генерала:
«Тревожило лишь одно: сдача прицельных устройств на регулировку. Ведь пушка без панорамы все равно что бревно, к точной стрельбе не годна. Вечером этого же дня майор Попов (командир полка – К.О.) собрал комсостав полка и строго наказал орудийные прицелы не сдавать.
— Как??— удивились некоторые из комсостава. — За невыполнение приказа в трибунал потянут.
— Регулировку панорам, когда надо будет, произведем в полку. Для этого у нас штатные специалисты.» (с.157)
Комполка четко и ответил – где и как выверяют (не «поверяют» или «проверяют») оптику артполков.
Во второй своей книге «Великая тайна великой отечественной. Ключи к разгадке» Осокин А.Н. уже пишет так:
«А вот рассказ моего отца Николая Иосифовича Осокина. Он встретил войну будучи командиром дивизиона тяжелых 152-мм гаубиц-пушек, находившегося в 40 км от границы с Восточной Пруссией в составе 270-го корпусного артполка 16 стрелкового корпуса 11-й армии ПрибОВО. Приехавший 20 июня с проверкой во главе комиссии штаба округа генерал объявил, что все разговоры о начале войны в воскресенье – ложь, никакого нападения не ожидается; разрешил семейным командирам отпуска в выходные дни из лагерей на зимние квартиры, а также приказал снять прицельные устройства с пушек и отправить их для проверки в окружную мастерскую в Ригу. После отъезда комиссии командир полка категорически запретил даже прикасаться к прицелам. Уже после смерти отца один из его боевых товарищей назвал мне фамилию этого генерал-лейтенанта – Львов. Найдя о нем информацию, я был изумлен тем, что, оказывается, 22 июня 1941 г. В. Н. Львов занимал должность заместителя командующего Закавказским военным округом. Что он делал за день до войны в ПрибОВО? Зачем дал команду снять с орудий панорамы? Чтобы не провоцировать!...»
Комментировать глупости А.Н. Осокина тут не станем – это уже делалось подробно в книге «Адвокаты Гитлера». Но глянем,
203
что из себя представлял этот генерал Львов: «Львов Владимир Николаевич (1897–1942). В 1915 году призван в армию, окончил Александровское военное училище (1916) и офицерские пулемётные курсы (1917), подпоручик. В Красной Армии с 1918 г., член КПСС с 1919 г. В Гражданскую командовал полком и бригадой. Окончил Военную академию РККА (1924). Комдив с 1935 года. В 1937-38 годах арестовывался по делу Тухачевского в числе 154 из всех 186 комдивов РККА. Затем в числе 106 комдивов реабилитирован и восстановлен в армии. В 1940 г. генерал-лейтенант и 1-й замкомандующего войсками ПрибОВО, с июня 1941 г. — Закавказского ВО. В ходе войны замкомандующего Закавказского фронта, с декабря 1941 г. командующий 51-й отдельной А. Погиб в бою 9 мая 1942 года под Керчью. Награждён орденом Ленина, 2 орденами Красного Знамени.». (Саркисьян С. О генерал-лейтенанте Львове В.Н. «ВИЖ», 1977, № 3.)
Возможно, Львов и пытался разоружить эти корпусные артполки, но меры по приведению в б.г. принимались, видимо, помимо его явного вредительства и предательства. Кстати говоря, Львов в эти же дни и имел на руках предписание убыть в Закавказский округ, сдав дела и должность генерал-лейтенанту Е.П. Софронову, а с прицелами он пытался нагадить видимо «напоследок»…
(Примечание: Точно такой же факт, с изъятием оптики произошел и в ЗапОВО – в 235-м гаубичном полку под Брестом. Там в двух дивизионах прицелы и всю оптику все же изъяли. Видимо командир того полка не был настолько умен и смел – преступный приказ выполнил. Данный факт приводит в своей книге «Июнь 1941. Разгром Западного фронта» (М. 2008г., с.42) Д.Егоров: «Дичайшая нелепая накладка случилась с 235-м гаубичным артполком 75-й дивизии 4-й армии. Как вспоминал бывший вычислитель В. Е. Козловский, в четверг, 19 июня, все имевшиеся оптические приборы были изъяты и увезены в Минск на поверку. Полк остался без панорам, буссолей, теодолитов и даже без стереотруб. …»…
Кстати, если вы поинтересуетесь историей гибели знаменитого парохода «Титаник» в апреле 1912 года, то узнаете интереснейшую «деталь» – войдя в зону «действия» айсбергов, капитан «Титани-
204
ка» получив об этом предупреждение по радио, дал команду хода не снижать, сам отправился отдыхать к себе, а у вперед смотрящих на мачтах, с вечера отобрали бинокли – на «проверку»… По другой версии бинокли с самого начала плавания были под замком у одного из помощников капитана. В итоге пароход на полном ходу влетел в айсберг, который сидящий на мачте матрос заметил слишком поздно. В итоге – более 1500 погибших, а хозяева получили страховку за «Титаник»…)
Львов должен был убыть в ЗакОВО перед 22 июня, но войну он начал все же в Прибалтике. Вот какой еще документ штаба 202-го мсд 12-го мк выложил 28.08.2013 года на своем сайте М.Солонин:
«Исх. № 068
22.6.41г.
Секретно (документ написан от руки - М.С.)
Начальнику штаба в/ч 9443
На основании распоряжения командира в/ч 9443 [12-й мехкорпус] штабу 8-й Армии отправлено [в] 14-40 22.6.41 года один стрелковый батальон от в/ч 3956 [682-й мотострелковый полк] и один танковый взвод от в/ч 3750 [125-й танковый полк]
Распоряжением штаба 8-й Армии ОРБ поставлена задача произвести разведку высадившегося авиадесанта в районе Россиены – который убыл для выполнения задачи в 15-00 22.6.41 г.
Распоряжением начальника штаба 8-й Армии 19-30 22.6.41 г. выделено 35 человек для обеспечения связи штаба 8-й Армии.
Распоряжением генерал-лейтенанта Львова в Паневежис взято для обеспечения охраны штаба 120 человек.
Последним Вашим распоряжением необходимо выделить одну роту и один танковый взвод в распоряжение штаба 8-й Армии.
Командир [202-й мд] полковник Горбачёв считает [необходимым] доложить [командиру 12 МК] генерал-майору тов. Шестопалову о большом расходе людей и о большом фронте обороны дивизии.
Просит уточнить [приказ] о выделении одной стрелковой роты и взвода танков, так как считает, что это распоряжение отменяет
205
распоряжение о выделении одного стрелкового батальона и одного танкового взвода.
Нач. штаба в/ч 3744 подполковник Батицкий
22-30 22.6.41г.» (ЦАМО, ф. 1464, оп. 1, д. 13, л. 6)
Но вот что еще запомнили однополчане Осокина:
«Зеков. С наступлением сумерек (21 июня – К.О.) от границы в тыл потянулись колонны пехотных подразделений. Все-таки стрелковые части стали отводить, а в лагерях оставались танкисты, саперы, артиллеристы. Такой оборот дела многих обеспокоил. Хорошо если и немцы отведут свою пехоту. А если нет? Тогда наши вспомогательные части останутся без пехотного прикрытия и могут стать легкой добычей агрессора в первый же день войны…
В двадцать один час командир полка боевым расчетам приказал быть при пушках.» (с.158. К сожалению, в ноябре 2015 года А.Н. Осокин внезапно умер – в одном из кафе Москвы попил кофе с неизвестным собеседником, а когда тот ушел – Осокина нашли уже мертвым…)
Кто давал приказы об отводе пехоты от границы – глянем чуть позже – в ответе командарма Морозова…
А вот что о том, как проходил вывод приграничных дивизий в ПрибОВО можно прочитать в докладах «особистов» – военных контрразведчиков. Историк М.Мельтюхов в своей работе «Начальный период войны в документах военной контрразведки (22 июня – 9 июля 1941 г.)» собравший много таких «спецсообщений» пишет:
«В столь же сложном положении оказалась и соседняя 48-я стрелковая дивизия. Как показало расследование причин ее разгрома, сообщенное в спецсообщении 3-го Управления НКО № 38186 от 18 июля, «командование дивизии, получив задачу сосредоточить свои войска на границе, вывело части дивизии почти неподготовленными для ведения боя с противником. Необходимый запас патронов и снарядов взят не был. Дивизия вышла к границе как на очередные учения, забрав с собой учебные пособия.»
К сожалению пока не опубликована директива НКО и ГШ от 12 июня для ПрибОВО по которой войска ПрибОВО должны были
206
выводиться в «районы предусмотренные планом прикрытия». И по которой дивизии, идущие в свои районы сосредоточения обязаны были приводиться в б.г. повышенная и соответственно брать с собой «возимые запасы огнеприпасов и гсм». Однако данная дивизия выводилась именно к границе. И судя по тому, что написали контрразведчики, на чем акцентировали внимание – данная дивизия, идущая на границу, в принципе не брала с собой необходимые ей патроны и снаряды.
Также не совсем понятно из приведенного спецсообщения Военной контрразведки Красной Армии в «цитировании» от М.Мельтюхова – так какого же числа командование 48-й сд ПрибОВО (под командованием генерала Богданова) «получив задачу сосредоточить свои войска на границе, вывело части дивизии почти неподготовленными для ведения боя с противником»? При этом «Необходимый запас патронов и снарядов взят не был» и «Дивизия вышла к границе как на очередные учения, забрав с собой учебные пособия». Вычислять не придется – задолго до 21 июня…
«Кроме этого, к началу боевых действий дивизия не была отмобилизована даже по штатам мирного времени. Имелся большой некомплект командного и рядового состава и материальной части.»
Сомневающийся видимо тут скажет – так и не должна была эта дивизии ПрибОВО отмобилизовываться до 21 июня! Приказа то на «мобилизацию» вроде еще не было такого! Вот только в Одесском ВО и КОВО такое отмобилизование почему-то проводилось – с 11 июня. С личным составом и автомобилями из народного хозяйства – под видом «учебных» сборов. А дивизии и корпуса, прибывающие из внутренних округов также перед 21 июня, сначала отмобилизовывались на месте, а затем еще получали в местных РВК той же Белоруссии и личный состав приписных и автотехнику из местных автопредприятий.
(Примечание: Например, 53-я сд 63 ск, прибывшие под Могилев из ПриВО – Г.Д. Пласков, Под грохот канонады, М. 1969 г., с. 125. Перед отправкой командир корпуса Л. Г. Петровский со-
207
общил подчиненным: «Приказано отмобилизовать корпус. Мы должны укомплектовать части по штатам военного времени, для чего использовать неприкосновенный запас. Необходимо срочно призвать остальной приписной личный состав».
Впрочем, с этими армиями также не все так просто было. Как пишут в некоторых закрытых исследованиях (к сожалению, не могу дать «реквизиты» данного исследования, т.к. оно имеет определенный гриф до сих пор)):
«В мае — июне под видом проведения больших учебных сборов за счет призыва военнообязанных запаса усиливаются части и соединения военных округов1{1ЦАМО, ф. 16-А, оп. 2951с, д. 242, л. 194; д. 260, л. 1-4}.
В этот период было призвано 793 тыс. человек, что составляло 24% общего объема мобплана. Эти мероприятия позволили усилить половину всех стрелковых дивизий (99 из 198). Их состав в приграничных военных округах при штатной численности 14483 человек был доведен в 21дивизии до 14 тыс., в 72 — до 12 тыс. и в 6 горных дивизиях — до 11 тыс. человек2 {2Стратегический очерк Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. С. 144}. Пополнялись части и соединения родов войск и видов Вооруженных Сил.
Вместе с тем работа, проводимая Генеральным штабом, носила половинчатый характер. Укомплектование частей и соединений проводилось без поставок из народного хозяйства автомобилей, тракторов и лошадей. В случае войны войска не могли поднять полностью артиллерию, боеприпасы, горючее и другие запасы. Их готовность к боевым действиям определялась временем поступления техники из народного хозяйства.
В конце апреля Генеральный штаб принимает решение на выдвижение войск второго стратегического эшелона и армий РГК ближе к западным границам страны. Одновременно военным советам Забайкальского и Дальневосточного военных округов было отдано указание быть в готовности к отправке на запад 5-го механизированного, 31-го и 32-го стрелковых корпусов (в общей сложности 9 дивизий) и двух (211-й, 212-й) воздушно-десантных бригад 3{ 3ЦАМО, ф. 48, оп. 1554, д. 90, л. 169-172}.
208
Перегруппировка осуществлялась без укомплектования войск положенным по штату транспортом, с неполным боекомплектом, недостаточными запасами горючего и продовольствия.
В условиях нависшей угрозы Генштаб ошибочно полагал, что неукомплектованность войск и их недостаточная обеспеченность могут быть при необходимости своевременно восполнены. (Реально обстановка сложилась так, что эти дивизии пришлось вводить в бой неукомплектованными, без транспорта и войсковых запасов.)
Во второй половине мая Генеральный штаб располагал неопровержимыми разведывательными данными военного, экономического и политического характера, свидетельствующими о подготовке агрессии. <…>
Генштаб отдает указания приграничным военным округам об ускорении строительства укрепленных районов на новой государственной границе и о загрузке боеприпасов в танки, находящиеся на длительном хранении 1{1ЦАМО, ф. 48, оп. 1554, д. 14, л. 46}. <…>
Войскам ПВО страны предписывалось оборудование командных пунктов и артиллерийских позиций закончить к 15 июня 1941 г. В начале июня была проведена проверка оперативной готовности Черноморского флота. …»
Т.е. большая часть армий выводимых из внутренних округов, если верить данному закрытому секретному исследованию от 1992 года для «библиотеки ГШ» шла в западные округа «без укомплектования войск положенным по штату транспортом, с неполным боекомплектом, недостаточными запасами горючего и продовольствия». Рассчитывая получить недостающее на месте прибытия. Что в прочем было «по своему разумно» – армии не тратя время, начали выдвижение, а в западные округа пошли команды подготовить для этих армий и приписников и технику из н/х. И реально – эти армии вступали в бой не имея возможности заниматься пополнением своих рядов. Но – приграничные дивизии, вроде 48-й сд Богданова должны были быть готовы воевать. И то, что эта приграничная дивизия оказалась не отмобилизована даже «по штатам мирного времени», прямая заслуга комдива….
209
Как показывает полковник Е.Морозов, если быть совсем точным, «на самом деле в мае-июне 1941 г. проводилась ЧАСТИЧНАЯ мобилизация под видом «учебных сборов специалистов». В два приёма было отмобилизовано около 800 тыс. военнообязанных. Это было целевое мероприятие, направленное на доукомплектование в первую очередь соединений первого оперативного эшелона приграничных военных округов (в принципе предусматривалось доукомплектование всех соединений Особых военных округов) – не до штата военного времени, но до уровня в 12-14 тыс. чел.».
Т.е. – до «штатов приближенных к штатам военного времени».
Морозов: «Раз уж «отмобилизовывались на месте», то казалось бы, зачем им было получать приписных и технику в Белоруссии? На самом деле стрелковые дивизии внутренних военных округов имели штат численностью в 6 тыс. чел., и в этом составе и отправлялись на запад, а доукомплектовывались действительно в районах назначения (не обязательно в Белоруссии и большей частью не за счёт ресурсов Белоруссии).». Т.е. – дивизии внутренних округов, содержащиеся в большинстве своем в составе около 6 тысяч, на месте могли отмобилизовать до примерно 12-14 тысяч, а что им не смогли дать РВК «дома», то они и дополучали, прибыв в новые районы…)
Это отмобилизование делалось не по «личной инициативе» командиров отдельных, а по указанию Москвы. Иначе никак. Но вина за срыв доведения штатов дивизий ПрибОВО до штатов военного времени лежит уже на ГШ – ведь приписных в Прибалтике не получали в те дни – приписных должны были привезти из МВО, но не привезли. И штаб ПрибОВО также несет ответственность за это.
Как пишет исследователь С.Булдыгин, приписных из МВО должны были привезти для «местных», территориальных стрелковых корпусов созданных на базе «армий» прибалтийских республик. Чтобы «разбавить» л/с этих частей русскими, советскими солдатами. Но для частей РККА в ПрибОВО – сборы, которые проводились во всех округах, вроде как не предусматривались вообще! В ПрибОВО провели «сборы» добавив в дивизии буквально не-
210
колько сот бойцов. А ведь по всем предвоенным утвержденным «Соображениям», по которым и готовилась РККА к нападению Германии, именно по ПрибОВО (и ЗапОВО) ожидался главный удар вермахта!
А теперь о том, когда Богданов в 48-й сд 8-й армии ПрибОВО получил задачу «сосредоточить свои войска на границе» после чего вывел «части дивизии почти неподготовленными для ведения боя с противником». И выводил дивизию «к границе как на очередные учения, забрав с собой учебные пособия». Да еще разорвал дивизию на части, оставив свои полки на границе без артиллерии…
«В таком состоянии дивизия к 22 июня сосредоточилась в 2 местах: стрелковые полки на немецкой границе, влево от г. Таураге, артполки и спецчасти за гор. Россиены [Расейняй], ввиду чего взаимодействие артиллерии с пехотой было невозможным.»
Когда Богданов получил задачу выводить свою дивизию в район сосредоточения, на границу? Конечно же, до 21 июня. Ведь к 22 июня дивизия уже сосредоточилась «на немецкой границе».
Приграничные дивизии должны были выводиться по «особому приказу наркома», т.е., по директивам НКО и ГШ от 16-18 июня для приграничных дивизий. Однако т.к. данная дивизия выводилась на границу аж от Риги, и ей на это требовалось время, для нее, скорее всего в директиве НКО и ГШ для ПрибОВО от 12 июня и указали отдельным пунктом задачу на вывод. Ведь в директиве для КОВО был отдельное указание для приграничных дивизий – «Приграничные дивизии оставить на месте» и ждать особого приказа наркома, и тут же добавлено – «164 сд для лагерной стоянки вывести к 17 июня 1941 г.».
Так что и 48-я сд начала выводиться по директиве ПрибОВО от 15 июня, по директиве НКО и ГШ от 12 июня. А в ПП ПрибОВО и указано, как и когда выводятся такие далеко стоящие от границы дивизии.
Смотрим приказ о выводе 48-й сд и читаем, что требовалось от Богданова:
211
«ВОЕННЫЙ СОВЕТ Прибалтийского Особого Военного округа.
15 июня 1941 г. № 00217 г. Рига.
КОМАНДИРУ 48 сд.
КОПИЯ: КОМАНДУЮЩЕМУ 8А.
ПРИКАЗЫВАЮ:
1. 48 сд вывести и расположить на стоянку в лесах южнее и севернее НЕМАКШЧЯЙ. Точно районы для полков обрекогносцировать и определить в течении 14 и 15.6.
2. Вывести все части дивизии и взять с собой все запасы рассчитанные на первый мобилизационный эшелон.
3. На зимних квартирах оставить минимальное количество людей необходимых для отмобилизования 2-го эшелона дивизии и окарауливания складов с имуществом оставленного для этого 2-го мобилизационного эшелона.
4. Выступить в ночь с 16 на 17.6 и перейти в новый район только ночными переходами. Сосредоточение дивизии закончить полностью к исходу 23.6.
5. Днем располагаться на привалах, тщательно маскируя части и обозы в лесах.
6. План перехода в новый район и заявку на необходимый автотранспорт представить мне к 12.00 16.6.41.
7. Особое внимание обратить на полную боевую готовность дивизии.
п/п КОМАНДУЮЩИЙ ВОЙСКАМИ ОКРУГА ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОВНИК (КУЗНЕЦОВ)
п/п ЧЛЕН ВОЕННОГО СОВЕТА ОКРУГА КОРПУСНОЙ КОМИССАР (ДИБРОВА)
п/п НАЧАЛЬНИК ШТАБА ОКРУГА ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТ (КЛЕНОВ)
Верно, Зам. Нач. Опер Отдела полковник (Киносян) подпись
Отпечатано ТРИ экз.
Экз. № 1-2 адресатам
Экз. № 3 – в делах оперативного отдела.
15.6.41 г. печатала А.Соколова.» (ЦАМО, ф. 344, оп. 5554, д. 19, л.38)
212
Данный приказ – копия, заверенная замначальника оперотдела штаба фронта п-ком С.И. Киносяном. На приказе есть резолюция, но разобрать, к сожалению, текст невозможно – стерся от времени. Этой дивизии находящейся под Ригой, которая должна убыть к самой границе, потребовался отдельный приказ штаба (Военного Совета) ПрибОВО. В пунктах приказа видно, что требовалось от комдива:
– вывести ВСЕ части дивизии со всеми необходимыми для войны запасами боеприпасов и прочего боевого имущества, оставив на зимних квартирах минимум личного состава – для организации пополнения и необходимое количество б/п и имущество для этого;
– представить заявку в штаб округа на автотранспорт для вывоза имущества и личного состава если надо.
Похоже, сам приказ был подготовлен заранее, но подписан он 15 июня – в 1-м пункте требуется провести рекогносцировку для дивизии в новом районе еще 14-15 июня (Баграмян и писал, что подобные директивы в КОВО они тоже заготовили заранее). Видимо ВС ПрибОВО как и тот же ОдВО и ЗапОВО с КОВО давал заявку на вывод войск по ПП заранее (под №00216 от 15 июня ВС ПрибОВО выдал приказ о возврате артполков с полигонов в части, но его рассмотрим в главе-вопросе об артиллерии) и эти приказы готовили заранее отпечатав на машинке. А уже при выдаче приказа в дивизии самое главное и важное и было дописано от руки – «7.Особое внимание обратить на полную боевую готовность дивизии», т.е., от комдива требовалось именно приводить дивизию в полную б.г.. Это как раз для тех, кто уперто считает, что при выводе дивизий в районы по Плану прикрытия вовсе необязательно приводить дивизии в боевую готовность. И это, мол, от них не требовалось этими директивами Москвы.
Директива для ПрибОВО на вывод войск была подписана еще 12 июня, однако поступила она в Ригу только после 14 июня. После молчания Гитлера на «Сообщение ТАСС» от 13-14 июня. В подготовленный приказ вписали последний пункт, чтобы комдив не намудрил и привел дивизию именно в полную б.г., но как указали «особисты» данная дивизия шла к границе как на «учения»,
213
без необходимого запаса боеприпасов. Т.е. Богданов потащил вместо боеприпасов учебный хлам к границе. Также она не была доведена даже до штатов мирного времени, но это уже «заслуга» командования ПрибОВО и ГШ.
Каждый день штаб ПрибОВО отправлял в ГШ оперсводки о том, как идет выдвижение таких дивизий:
«Оперативная сводка 1, штадив-48, лес 0,5 км вост. ст. Далбе.
1. Выполняя приказ, дивизия начала марш из г. Рига в 23-00 17.6.41 и, совершив ночной марш (30 км) к 9-00 18.6.41 сосредоточилась в лесу юго-восточнее с. Далбе...».
«Боевое донесение № 2, штадив-48, лес юго-западнее ст. Далбе, 9-10 18.6.41 г.
Дивизия, выполнив задачу дня, сосредоточилась к 9-00 18.6.41 в районе леса юго-западнее ст. Далбе...». (Нашел и выложил на своем сайте 13.01.2011 года М. Солонин в статье, как некой главе из своей новой книги о «22 июня» – «О боевых действиях войск с 18 по 23 июня»)
«Командование дивизии, находясь непосредственно на поле боя, 23 июня во время атаки немцев погибло. Были убиты: командир дивизии генерал-майор Богданов, полковой комиссар Фоминов, начальник штаба Бродников и ряд других командиров.
После того, как противник вывел из строя связь, дивизия совершенно потеряла руководство и стала отходить. Стрелковые полки, не имея между собой связи, дрались самостоятельно, пробиваясь из окружения.
Вместе с частями дивизии беспорядочно отступали строительные батальоны и отдельные группы бойцов 125-й стрелковой дивизии. Это вносило панику и дезорганизацию.
25 июня дивизия сосредоточилась в районе гор. Шауляй, где командование дивизией принял на себя заместитель командира дивизии по строевой части полковник Мельников.
От гор. Шауляй к берегу Чудского озера отход частей 48-й стрелковой дивизии проходил исключительно неорганизованно. Командный пункт дивизии находился в отрыве от полков на расстоянии 50-80 км, никакой связи с полками не было. Пункты сбора
214
и маршруты штаб дивизии с 25 июня по 4 июля не указывал, отдельные части совершали беспорядочные марши и блуждали…» (РГВА, ф. 9, оп. 39, д. 99, л. 370-371. М. Мельтюхов, Начальный период войны в документах военной контрразведки (22 июня – 9 июля 1941 г.).)
Как видите – в 48-й стрелковой дивизии ПрибОВО выводимой в полосу обороны 8-й Армии Собенникова, который приводил свои дивизии в эти же дни именно в полную боевую готовность, произошел откровенный срыв приведения в б.г.. И делалось это Богдановым осознанно и умышленно, при попустительстве, конечно же, командования ПрибОВО – лично генерала Ф.И. Кузнецова. Еще сомневаетесь?! Данная дивизия по майской директиве НКО и ГШ на разработку ПП (от 14 мая 19 41 г., № 503920/сс/ов) занимала оборону на границе в составе 8-й армии под командованием генерала Собенникова: «Состав: управление 8-й армии; управление 10-го и 11-го стр. корпусов; 10, 125, 48 и 90-я стр. дивизии;..» (ЦАМО РФ ф.16, оп.2951, д.227 л.33-47.)
По ПП ПрибОВО 48-я сд в составе 11-го ск занимала оборону на Участке Прикрытия: «УП № 2. Начальник участка - командир 11-го стр. корпуса. Штаб УП - Скаудвиль. Граница с тыла - Калтиненай, Немокчяй, Россиены, Благословенство. Состав участка. Управление 11-го стр. корпуса с подчиненными корпусными частями, 125-я, 48-я стрел. дивизии, 51-й корп.артполк, 402-й гаубичный артполк, 106-й погранотряд в составе 1-й и 2-й комендатур.» С задачей для корпуса «а) организовать оборону полосы долговременных сооружений Шяуляйского УР и предполья передовыми частями, не допустить прорыва противника на Шяуляй или вдоль р. Неман на восток;…» (ЦАМО, ф.16, оп.2951, д.242, л.1-35.)
Но до вывода на границу она дислоцировалась далеко в тылу, под Ригой. И в ПП округа было указано: «С первого дня занять позиции во всей полосе армии; для этого до выхода 48 сд ее участок занять одним полком 202 мд, усиленным танками и артиллерией. 48 сд перебрасывается к границе распоряжением командующего 8 А, для чего в состав армии придаются 414-й и 445-й автотранспортные батальоны.»
215
Как видите, 48-ю сд должен был перебрасывать к границе в случае начала войны (и, или, при вводе Плана прикрытия в действие!) своим приказом командарм -8 Собенников, но пошла она к границе приказом по округу. После 16 июня – т.е. ДО начала войны, до падения Германии. И в том, что эта дивизия из под Риги пошла в район обороны к границе, не взяв с собой положенного запаса боеприпасов, вина и командира дивизии и тех, кто отправлял эту дивизию. Посмотрите еще раз, что писал о ней Собенников. Но повторяю – выводить эту дивизию к границе, к ее рубежам обороны по ПП должны были только при вводе в действие Плана прикрытия ПрибОВО! Вот и думайте – «вводили» ли в действие ПП до войны или нет...
Точно такой же приказ, под № 00218 был от ВС ПрибОВО от 15 июня для другой дивизии этого округа – 11-й Армии:
«15 июня 1941 года № 00218
Командиру 23 СД
Копия: командующему 11 А
ПРИКАЗЫВАЮ:
1.23 СД вывести и расположить на стоянку в лесах юго-восточнее и южнее КАУНАСА. Точно районы для полков обрекогносцировать и определить в течение 14 и 15.6...» (ЦАМО, ф. 140, оп. 13000, д. 4, л. 5. Полный текст уже приводился в книге «Кто “проспал” начало войны?», с. 324 – текст полностью идентичен приказу для 48-й сд.)
Каунас – примерно в 50 км от границы. Директивой №503920/сс/ов от 14 мая 1941 года так указано для этой дивизии: «Первый мобэшелон 126-й стр.дивизии подать в район ст. Казла Руда не позднее третьего дня мобилизации и 23-й стр. дивизии в район Каунас не позднее четвертого дня. 3-й мех.корпус иметь в районе Казла Руда, Пренай, Каунас….». А в ПП ПрибОВО, в п. « IV. Резервы для усиления прикрытия приграничной полосы» для 23-й сд указано: «по железной дороге на 2-й – 4-й день мобилизации сосредоточиваются первые мобэшелоны: 126 сд в район Казла Руда; 23 сд в район Каунас и выходит в район Казла Руда».
Т.е., 23-я сд была приграничной (точнее сказать – «входила в состав первого оперативного эшелона»), шла на усиление диви-
216
зий уже находящихся на границе, и вывод ее по Плану прикрытия был на 4-й день после объявления мобилизации. Свой приказ она получила 15 июня. Теперь прикиньте – к какой дате она должна была выйти в район сосредоточения. Подскажу – 23-я сд к 22 июня прибыла на место готовая вступить в бой. А теперь решайте сами – «мобилизация», реальная, под видом «учений», «сборов» и т.п., в западных округах, когда по факту началась? И по какой директиве НКО и ГШ? Подскажу – при вводе ПП также начинается мобилизация. А вывод по ПП – это и есть – ввод ПП по факту…
Кстати, в это же день, 16 июня был подписан еще один приказ ВС ПрибОВО за № 00211 сс/ов Военному Совету 8 армии и начальнику инженерного управления ПрибОВО также явно подготовленный заранее (ЦАМО, ф. 344, оп. 5554, д. 19, л. 58- 60). О строительстве «противотанковых полковых и батальонных районов и ротных опорных пунктов, а также батальонных районов предполья и строительства железо-бетонных сооружений» в УРах «в июне месяце». Которым ставилась задача закончить эти работы к 1 июля, однако в «п.4» было указано: «Батальонные районы начатые строительством по майскому плану 1941 года закончить к 10 июня».