Тут стоит отвлечься на то, как работала связь в КОВО в те дни. Вот что показал бывший начальник связи КОВО (Ю-ЗФ) генерал-майор в июне 41-го Добыкин Д.М.:
«По решению НКО СССР штаб КОВО со штабами командующих родами войск и начальника тыла в ночь с 20 на 21.6.1941 года передислоцировался из Киева в Тарнополь. Штаб округа и штабы армий, соединений к этому времени имели установленную т/т радио связь и связь подвижными средствами.» (ЦАМО, ф.15, оп. 977411, д.3, л. 196)
Обратите внимание – связь у Пуркаева из Тернополя была вполне надежной с армиями в ночь на 22 июня. Это к тому, как они, получив от начальника Генштаба Г.К. Жукова приказ в полночь
258
на 22 июня приводить в полную б.г. войска округа, не выполнили его – мол «провода диверсанты порезали». А теперь смотрите, как еще осуществлялась связь в КОВО в те дни:
Холин А.Т., «Радисты фронта» (М.: Воениздат, 1985г., с. 7-8. Есть в интернете). В годы Великой Отечественной войны Холин был начальником радиоузла штабов Юго-Западного, Сталинградского, Донского, Центрального. 1-го Белорусского фронтов, обеспечивал радиосвязь из Нюрнберга с Москвой и Берлином во время процесса над главными немецкими военными преступниками. Для него, гражданского тогда человека, война началась в Луцке:
« Гроза ударила внезапно.
<…>
В субботу 21 июня 1941 года <…> к нам на новую квартиру зашел на чашку чая Архип Григорьевич Молдованов.
— Чай — это неплохо, — вытирая платком вспотевшее лицо, сказал он, усаживаясь за стол.
И тут в комнату буквально влетела взволнованная жена Молдованова, Людмила, высокая и стройная блондинка.
— Ты чого такая смурая? — шутливо спросил Архип Григорьевич.
— А что же мне, прикажешь веселиться? — вопросом на вопрос ответила Людмила. — Ты знаешь... вы знаете, — обратилась она уже ко всем присутствующим, — на междугородной телефонной станции...
Мы с тревогой ждали ее рассказа. Людмила работала инженером на городской междугородке и могла быть осведомлена кое в каких делах лучше нас. Оказывается, по заявке штаба 5-й армии, дислоцировавшегося в Луцке, Людмиле и ее сослуживцам пришлось срочно организовывать дополнительные междугородные связи в интересах воинских частей. …»
Т.е., для осуществления связи с армиями военные в случае необходимости просто забирали себе всю гражданскую связь округа. Это к тому, как тот же Коробков, командующий 4-й армией ЗапОВО «не мог» дозвониться в ночь на 22 июня в Брест, но об этом будем говорить в главе-вопросе № 3. Но возвращаемся к отве-
259
там Пуркаева и прочих на вопрос о выводе приграничных дивизий по «пр. ГШ от 18 июня»:
«СПРАВКА о полученных письмах от участников начального периода Великой отечественной войны на просьбу начальника Главного Военно-научного управления Генерального штаба Советской Армии за 1951-1952 годы. 21.03.1953г.
1. Генерал армии Баграмян И.Х. . Начальник оперативного отдела штаба Юго-Зап. Фронта. Подтвердил:
5) Показал порядок выхода войск к государственной границе. <…>
2. Генерал армии Пуркаев М.А. Начальник штаба Юго-Западного фронта. Подтвердил:
5) Частичную реализацию плана обороны госграницы – выводом на рубеж обороны двух дивизий.
6) Начало выхода войск к госгранице с 4 до 6 часов 22.6.1941г. /кроме двух сд 5А, которые были выведены раньше/. <…>
9. Генерал-майор Иванов Н.П. Начальник штаба 6 А (КОВО – К.О.).
1) План обороны государственной границы был доведен до войск, но по указанию командующего Киевским военным округом, выполнение его было оттянуто до второй половины 22.6., несмотря на предложения военного совета 6 А о выводе войск на границу. <…>» (Ф.15, оп. 178612, д. 50, л. 1-8.)
Кирпонос оттягивал выполнение ПП до обеда 22 июня – потому что КОВО то к наступлению ответному готовился, а не к обороне…
Пуркаев с самого начала был против дурного ответного удара из КОВО по неосновным силам противника напавшего своими главными силами севернее Полесья. Это замечательно показывает Баграмян в своих воспоминаниях. Он понимает, что авантюра ГШ с этим «южным» вариантом, в которой участвует Кирпонос – преступна и не одобрялась Сталиным. Пытается начать принимать меры по выводу войск на рубежи обороны по ПП, но Кирпонос этому мешает.
Директива для КОВО уже была подписана – ее готовились отправить, и отправили в Киев вечером 14 июня. Поэтому Жу-
260
ков и приказал выводить войска. Но Кирпонос не только 13-14 июня сопротивлялся выводу войск. Он его срывал и в ночь на 22 июня.
Маршал Баграмян о выводе приграничных дивизий в КОВО в те дни писал: «Войска прикрытия дислоцировались непосредственно у границы и приступили к развертыванию с началом военных действий. Заблаговременный их выход на подготовленные позиции был запрещен Генеральным штабом.»
Как видите, Баграмян утверждает, что приграничным дивизиям КОВО вообще запрещен был вывод на их рубежи обороны Генштабом-Жуковым! Т.е. – одного общего, «особого приказа наркома» на вывод приграничных дивизий по ПП на их рубежи обороны для КОВО из Москвы не было. Но были отдельные приказы ГШ для отдельных приграничных дивизий Киеву в те дни – до 21 июня.
Некоторые мк КОВО также начали выводиться уже 19 июня, как и отдельные приграничные дивизии и Генштаб им не «мешал». Хотя ограничения и были – окопы им занимать до последнего запрещалось и вполне обосновано. Ведь на занятие окопов в их случае требовалось уже буквальное пару часов и разворачивать войска это не обязательно посадить их в окопы.
Т.е., готовя КОВО к немедленному ответному удару часть его приграничных дивизий, на отдельных участках, на границу выводили к «24.00 21 июня».
«Генерал-майор Н П. Иванов (бывший начальник штаба 6-й армии).
В момент внезапного нападения противника проводились сборы артиллеристов, пулеметчиков, саперов. Из-за этого соединения были организационно раздроблены. Часть войск располагалась в лагере, имея в пунктах постоянном дислокации запасы вооружения и материальных средств.
Части прикрытия по распоряжению командующего войсками Киевского особого военного округа к границе выдвигать было запрещено.
1 декабря 1949 года.» (с.26)
261
Баграмян указывает на Генштаб, а нш 6-й армии – на Кирпоноса как виновника срыва вывода приграничных дивизий на их рубежи обороны. Т.е., Кирпонос не давал разворачивать войска, и делал это по своим мотивам, а Генштаб (Жуков) не дал КОВО общего «пр. от 18 июня» на вывод приграничных дивизий на их рубежи по ПП. Директива НКО и ГШ от 12 июня требовала вывозить с дивизиями полностью возимые запасы б/п и ГСМ, а Кирпонос это не выполнял. Но! Именно Генштаб в лице Жукова и планировал немедленное встречное наступление из КОВО, силами всего округа, при котором на границе предполагалось оставить минимум дивизий-войск! Поэтому Генштабом и «был запрещен заблаговременный их выход на подготовленные позиции» с 18-19 июня как в том же ПрибОВО или ЗапОВО!
Смотрим полный ответ генерала Иванова: «ВОСПОМИНАНИЯ. О ПЕРВЫХ МЕСЯЦАХ ВОЙНЫ (с 22 июня по сентябрь 1941 г.) БЫВШЕГО НАЧАЛЬНИКА ШТАБА 6-й и 9-й АРМИИ ЮГО-ЗАПАДНОГО (ЮЖНОГО) ФРОНТА ГВАРДИИ ГЕНЕРАЛ-МАЙОРА ИВАНОВА Н.П.»:
Л. 72 «севернее Крыстонополь, Сокаль в полосе соседней справа 5 армии.
Несмотря на безусловные признаки крупного сосредоточения немецких войск, командующий КОВО запретил выдвигать части прикрытия, приводить войска в боевую готовность, а тем более усиливать их даже после начала обстрела госграницы и налетов авиации ночью с 21 на 22 июня 1941 года. Только днем 22 июня это было разрешено, когда немцы уже перешли госграницу и действовали на нашей территории.» (ЦАМО, ф. 15, оп 977441, д. 3, л. 72)
Т.е., Кирпонос получив указания от Жукова не выводить к границе ВСЕ приграничные дивизии, а только отдельные по отдельным директивам ГШ, именно не давал приводить приграничные дивизии в боевую готовность. Похоже, запрет на вывод приграничных дивизий для КОВО и на занятие окопов на границе он использовал, чтобы не приводить приграничные войска в б.г. вообще?! Даже в ночь на 22 июня, после начала войны! Почему же
262
Кирпонос запрещал выдвигать войска к границе, надеюсь уже понятно. Он это «объяснил» еще в январе, на военном совете КОВО, когда рассказал Пуркаеву, Вашугину и Баграмяну какой «план» придумали стратеги в Генштабе для КОВО – «южный» вариант отражения нападения военных. Когда дал установку – на границе иметь минимум войск и быть готовыми на ответный немедленный удар максимально всеми силами КОВО, «на Люблин», который потребует НКО и ГШ. А вот как Кирпонос не приводил войска в б.г. и в ночь нападения – рассмотрим в следующей главе…
Смотрим «воспоминания» Смехотворова:
«Начало боевых действий для частей дивизии было внезапным и в исключительно тяжелой обстановке. К началу войны дивизия была раздробленной на отдельные подразделения, разбросанные в различных местах.
К моменту нападения немецко-фашистских войск еще по одному батальона от каждого полка было отправлено на границу для смены работавших там подразделений. Таким образом, в составе дивизии к 22 июня отсутствовали шесть стрелковых и саперный батальоны. Кроме того, зенитно-пулеметные взводы всех стрелковых полков, зенитный артиллерийский дивизион находились на лагерных сборах в районе Киева, а пушечный артиллерийский полк – в районе Повурска.
При выходе в лагеря все боеприпасы по приказу командира корпуса были оставлены в складах на месте постоянной дислокации.
На период лагерного сбора дивизия должна была получать боеприпасы из армейских складов в г. Луцке. С вечера 22-го июня эти склады уже горели и из них с большим трудом можно было получить незначительное количество снарядов.
18-го июня на основании приказа командующего армией 135-я стрелковая дивизия из района постоянного расквартирования выступила в лагеря, расположенные вблизи ст. Киверцы, в 10-12 км северо-восточнее Луцк.
22 июня части дивизии на марше были подвергнуты ударам авиации противника.
263
Несмотря на это, из штаба армии поступило распоряжение: «На провокацию не поддаваться, по самолетам не стрелять».
Только утром 23-го июня по приказу командира 27-го стрелкового корпуса дивизия была приведена в боевую готовность и выступила из лагерей в направлении Луцк, м. Торочин с задачей выйти в район …» (ЦАМО, ф. 15, оп. 881474, д.12, л. 169)
Эта дивизия была в резерве КОВО, но вряд ли Смехотворов об этом знал. Если конечно его «место» в ПП округа не изменилось по новому майскому ПП, ведь свой «тарый» ПП Смехотворов отработал примерно к середине мая а новые ПП надо было отработать к концу мая… Тем более он не знал что Директива для КОВО от 12 июня требовала вывозить с дивизиями свои полностью возимые запасы б/п и ГСМ. Именно для того чтобы не зависеть от складов в месте сосредоточения.
«Генерал-майор А.М. Баранов (бывший начальник штаба 17-го стрелкового корпуса).
Выход частей на государственную границу начался в первой половине июня под видом проведения подвижных лагерей. Последние располагались в глубине оборонительных участков. Подразделения размещались в палатках, проводили занятия по плану. Одновременно совершенствовали в инженерном отношении оборонительные позиции. Боеприпасы были подготовлены к подаче личному составу.
28 октября 1955 года.» (ВИЖ №5, 1989г., с.27)
Как показывает Баранов (или ВИЖ?), в их корпусе боеприпасы вроде как вывезли в район сосредоточения (в лагеря).
«Воспоминания» Баранова, начштаба 17-го ск 12-й А КОВО, также имеются в архивах МО.
Л. 201: «БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ 17-го СТРЕЛКОВОГО КОРПУСА В НАЧАЛЬНОМ ПЕРИОДЕ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ.
(Воспоминания бывшего начальника штаба 17-го стрелкового корпуса генерал-майора Баранова А.И.)
Перед Великой Отечественной войной 17-й стрелковый корпус в своем составе имел: четыре стрелковых, одну горно-стрелковую
264
дивизии, два тяжелых корпусных артиллерийских полка, зенитный артиллерийский дивизион, отдельный батальон связи, отдельный саперный батальон и разведывательную авиационную эскадрилью.
Соединения, корпусные части и подразделения были полностью укомплектованы по штатам мирного времени.
Развертывание корпуса до штатов военного времени предусматривалось мобилизационным планом за счет приписного состава из местного военнообязанного населения.
Войска корпуса перед началом боевых действий дислоцировались: 69-я стрелковая дивизия – в районе Коломыя; 96-я горно-стрелковая дивизия – в районе Коссов, Куты Черновицы; 60-я стрелковая дивизия – Черновицы, один полк этой дивизии – Сторожнец; 164-я стрелковая дивизия – Каменец-Подольск; 130-я стрелковая дивизия – Могилев-Подольск; корпусные артиллерийские полки – Снятын, Клушин; зенитный артиллерийский дивизион, батальон связи, разведывательная авиационная эскадрилья – Черновицы; саперный батальон – Хотин, где содержал переправу через р.Днестр.
60-я стрелковая дивизия перед началом войны приступила к переформированию в горно-стрелковую дивизию, но, в связи с»
Следующие листы приводить не станем, но желающие вполне могут обратиться в ЦАМО и изучить их самостоятельно (еще раз напомню – реквизиты уже изменились, и придется искать заново эти папки). А мы сразу глянем о выводе корпуса и сравним с тем, что ВИЖ привел…
Л. 206: «Просили разрешения вывести хотя бы 50% состава дивизий в их оборонительные полосы с боеприпасами и необходимыми инженерными средствами. Такое разрешение, наконец, было дано; В первой половине июня, под видом проведения подвижных лагерей, начался выход части сил корпуса на государственную границу. От каждого полка было выделено по два стрелковых батальона с полковой и дивизионной артиллерией и всеми специальными подразделениями. 75-80% артиллерии корпуса также вышло в район своих огневых позиций. Войска
265
располагались в глубине своих оборонительных участков, а части 184-й стрелковой дивизии – в районе лесов юго-западнее Хотин.
В указанных районах подразделения размещались в палатках, проводили занятия, совершенствовали свои участки обороны, инженерные сооружения, устанавливали противотанковые препятствия, заграждения и несли их охрану.
Подразделения, оставшиеся на зимних квартирах, также были в готовности к быстрому выходу в свои оборонительные участки.
С подразделениями частями и соединениями корпуса поддерживалась устойчивая связь по радио и проводными средствами.
В таких условиях войска 17-го стрелкового корпуса начали боевые действия.
Распоряжение о приведении частей и соединений в боевую готовность было получено перед рассветом 22-го июня от Военного совета армии, а несколько позже аналогичное указание пришло и из штаба округа. На основании полученного распоряжения корпусные части и стрелковые дивизии были подняты по тревоге.» (ЦАМО, ф. 15, оп. 881474, д. 12, л. 201, 206)
Как видите – ни о каких боеприпасах в тексте Баранова, так как приводит ВИЖ, не говорится. Баранов пишет, что они просили вывести часть с боеприпасами и им разрешили. Однако была выведена лишь часть батальонов в которых были свои б/п. А вот Кирпонос звонил в армии с приказом приводить в полную б.г., но не после звонка Жукова в полночь, а только после того как текст «Директивы б/н» и «№ 1» все же получили и расшифровали в Тернополе, и сочинили свою окружную директиву – после 3.00, «перед рассветом». Однако подробнее об этом – в следующей главе…
Нш 17-го ск 12-й А КОВО Баранов показал что 164-я сд дислоцировалась в районе Каменец-Подольского к 22 июня. А по директиве НКО и ГШ от 12 июня для КОВО № 504205 эта дивизия и получила «персональный» приказ – выдвинуться к 17 июня ближе к границе – в этот район – «с полностью возимыми запасами огнеприпасов и ГСМ»:
«164 сд для лагерной стоянки вывести к 17 июня 1941 г.:
266
1) один сп - в Дунаевцы, 20 км. сев. Герца;
2) один сп - в район Ларга;
3) остальные части - в район Хотин. »…
Тут стоит отвлечься и вспомнить бредни В.Резуна. Который пытаясь доказать что СССР собирался напасть на Германию нашел в мемуарах ветеранов, что отдельные части этой дивизии занимали позиции пограничников за пару дней до 22 июня. А погранцы снимали нашу колючку перед этим…
Резун – «Суворов», «Самоубийство: Зачем Гитлер напал на Советский Союз?»( М.,АСТ, 2000г., с. 202):
«... генерал-майор Свиридов. Его книга - "Батальоны вступают в бой". Был генерал тогда капитаном. Командовал 144-м отдельным разведывательным батальоном. Готовился воевать в Румынии. Пограничники проволоку сняли и отошли, а войсковые разведчики, в том числе и из батальона Свиридова, границу приняли.»
То есть вроде как факт – мы сами снимали свою колючку. И по Резуну – однозначно чтоб напасть первыми. При этом о том, что мы могли знать о немецком нападении и проводили некие мероприятия в связи с этим – Резуна и его дурных на голову поклонников – не волнует в принципе.
Дальше Резун намутил:
«Совершенно однозначно из этих свидетельств следует, что на участках в десятки, иногда в сотни километров (там, где готовились советские удары), граница была открыта, то есть пограничники ушли, передав границу в распоряжение Красной Армии. Вот тут и надо искать ответ на вопрос, как пограничники оказались в глубоком тылу в первые дни войны: все необходимое для формирования трех чекистских армий было подготовлено заранее, а личный состав от генералов до рядовых, целые пограничные заставы, комендатуры, отряды и штабы пограничных округов отошли в тыл ДО германского вторжения.»
Как ни странно – тут все как раз не сложно…
144-й отдельный разведбат – это 164-я стрелковая дивизия КОВО, которая по ПП и занимала оборону на границе. А разведбат,
267
как спецподразделение вполне мог выполнять по своим планам некие мероприятия – например захват плацдарма на вражьей стороне в случае начала войны – нападения Германии. Дивизия занимала оборону на реке Прут. И снять нашу проволоку, так чтобы немцы не заметили этого – не проблема. И то, что пограничники к 22 июня на многих участках отошли в тылы армии – не проблема. Именно с 19-20 июня пограничные войска НКВД приводились в повышенную б.г.. и даже переходили в подчинение командирам приграничных дивизий, оставляя свои участки границы армии.
Т.е. – тут у Резуна облом. Уход погранцов и размещение там разведбата – числа 20 июня – вполне объяснимо. Ведь КОВО долен был быть готов к нанесению своего немедленного ответного удара. И захватывать плацдармы на той стороне – вполне разумное дело.
Так же верно – пограничники отходили в тылы, и было это ДО нападения немцев. И это подтверждается и документами.
Существует стенограмма отчета от 15.09.1941г. нач. Управления войск НКВД по охране тыла Западного фронта полковника Сухарева от 15.9.41 г. у и.о зам. Наркома ВД Союза ССР генерал-майора Аполлонова в котором есть такое:
«Тов. Сухарев: …В Москве было известно, и можно было за два дня до войны границу не охранять, а комендатуры собрать в одно единое…» (РГВА. Ф. 32880 оп. 1. опись 5 дело 221 на 30 листах, лист 15. Документ предоставил исследователь истории пограничных войск, историк спецслужб Слободянюк А.А., из новой книги – «Пограничные войска западного направления накануне войны сентябрь 1939-июнь 1941 гг. (Взгляд из 21 века)». М. 2015г. … )
(«СПРАВКА: Сухарев Сергей Алексеевич (1898-?) Родился в 1898 году. Русский. Член ВКП(б). В Красной Армии с 1919 года. Участник Гражданской войны. Военное образование: в 1938 году вечерний факультет Военной Академии Красной Армии им. М.В. Фрунзе. С 14 апреля 1939 года полковник С.А. Сухарев начальник штаба УПВ НКВД БССР. С июля 1941 года начальник охраны войскового тыла 22-й и 29-й армий Западного фронта. С августа 1941 г. — начальник Управления войск НКВД по охране тыла Западного фронта.»)
268
Т.е. вывод приграничных дивизий на их рубежи обороны и занятие ими приграничной полосы, с отводом оттуда пограничников – был с 20 июня. И как показывает нш УПВ НКВД БССР – в принципе пограничников с этого дня можно было убирать с границы – в связи с тем, что пограничники передавали границу армии и переходили в подчинение комдивам приграничных дивизий. Что показывает, например тот же комдив Абрамидзе. И даже в ЗапОВО, у Павлова это должно было происходить – в Белоруссии. Ведь пограничники и получали на это свои приказы – от Берии.
Резун пытается «доказывать» этим, что СССР хотел напасть? Его проблемы. С датой нападения СССР на Германию – 6 июля, сей факт не очень вяжется – отводить пограничников от границы с заменой их на армейских – за две недели до нападения – это нечто. Ведь те же немцы своих пограничников убрали буквально за считанные часы с границы…
По 12-й Армии есть в архивах и «воспоминания» бывшего командира 19-го мк 12-й А. генерала Н.В. Фекленко. Воспоминания комиссара этого мк мы рассматривали выше, но стоит немого о самом Фекленко рассказать…
Фекленко Николай Владимирович (октябрь 1901 г., д. Тифинка Грибановского района Воронежской области – 12.10.1951, г. Москва). Русский. Генерал-лейтенант танковых войск (1943). В Красной Армии с 1918г. Участник боев на р. Халхин-гол (1939), командир особого стрелкового корпуса. С марта 1941 г. Н.В. Фекленко командир 19-го мехкорпуса Киевского ОВО.
С начала Великой Отечественной войны корпус участвовал в приграничных сражениях. В ходе контрудара из района г. Ровно на г. Дубно корпус отбросил противника на 25 км. С августа 1941 г. Н.В. Фекленко командующий 38-й армией этого же фронта (Рокоссовский после танкового сражения под Дубно также с мехкорпуса был назначении на армию!).
22 сентября по представлению главкома войсками Юго-Западного направления Маршала С.К. Тимошенко с должности снят.
269
С ноября 1941 года командующий войсками Сталинградского ВО. С мая 1942 г. замначальника ГАБТУ Красной Армии. С июня 1942 г. командир 17-го танкового корпуса – в составе Брянского фронта участвовал в боях под Воронежем. С июля 1942 г. Н.В. Фекленко начальник учебного автобронетанкового центра, командующий войсками Тульского танкового военного лагеря. С июля 1943 г. командующий бронетанковыми и механизированными войсками Степного фронта, с декабря - начальник Главного управления формирования и боевой подготовки бронетанковых и механизированных войск Красной Армии.
После войны Н.В. Фекленко в той же должности. С мая 1946 г. – в распоряжении командующего бронетанковыми и механизированными войсками Советской Армии. С сентября 1946 г. командующий бронетанковыми и механизированными войсками Белорусского ВО. С апреля 1948 г. слушатель Высших академических курсов при Высшей военной академии им. К.Е. Ворошилова, по окончании, в феврале 1949 г. назначен командующим бронетанковыми и механизированными войсками Прикарпатского ВО. С октября 1950 г. в распоряжении командующего бронетанковыми и механизированными войсками Красной Армии.
С июля 1951 г. Н.В. Фекленко в запасе. Умер 12.10.1951 года. Награждён 2 орденами Ленина, 5 орденами Красного Знамени, орденом Кутузова I степени, медалями. Т.е. Фекленко свои «воспоминания» писал до октября 1951 года!
Фекленко называет механизированные корпуса танковыми, но это не так важно…
Немного об этих мехкорпусах:
16-й мк – в 12 армии КОВО, 482 танка. Командир – комдив А.Д. Соколов (11.03.41 - 1.08.41). В начале июля немецкие войска прорвали оборону ЮЗФ и достигли Бердичева. Из частей 4-го, 15-го, 16-го мк была сформирована Бердичевская группа под командованием комдива Соколова. А.Д. Соколов погиб в плену в августе 1941 – воевал в «группе Понеделина».
19-й мк – в 12-й армии, но в резерве Ставки, 453 танка. Командир – генерал-майор Н.В. Фекленко.
270
Смотрим План прикрытия КОВО:
«IV. Резервы командования округа
1. Состав резервов: 9мк (20 и 35 тд, 131 мд), 19 мк (40 и 43 тд, 213 мд), 15 мк (10 и 37 тд, 212 мд), 24 мк (45 и 49 тд, 216 мд), 31 ск (193, 195, 200 сд), 36 ск (140, 146, 228 сд), 7 ск (147, 196, 206 сд), 55 ск (130, 169, 189 сд), 5 кк (14 кд) и 1, 2, 3, 4, 5-я [противотанковые] артбригады.
2. Задачи резервов:
а) подготовить противотанковые районы и тыловые оборонительные рубежи:
<…>
б) в случае прорыва крупных мехсоединений противника на подготовленных рубежах обороны и в противотанковых районах задержать и дезорганизовать его дальнейшее продвижение и концентрическими ударами мехкорпусов совместно с авиацией разгромить противника и ликвидировать прорыв;
в) при благоприятных условиях быть готовым по указанию Главного Командования нанести стремительные удары для разгрома группировок противника, перенесения боевых действий на его территорию и захвата выгодных рубежей.»
Фекленко отчитывается своими «воспоминаниями» Покровскому за свой и за 16-й мк Соколова, что погиб в августе 41-го еще, вместе с начальником штаба. Похоже, Фекленко сначала был командиром 16-го мк, а потом в марте 41-го был назначен на 19-й.
«ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ШТАБ ВС. Генерал-полковнику тов. Покровскому.
ВОСПОМИНАНИЯ.
О первых месяцах Великой отечественной войны.
1. СОСТОЯНИЕ ВОЙСК К НАЧАЛУ ВОЙНЫ.
Танковые корпуса (16 и 19), которыми я командовал перед войной, резко отличались по своей организации и численности, от танковых корпусов формируемых в период Великой Отечественной войны.
Боевой состав танковых корпусов, мирного времени по численности личного состава, достигал до 40 тысяч человек.
271
Танковые корпуса состояли: из штаба корпуса двух танковых дивизии, численностью каждой до 12 тысяч человек, одной механизированной дивизии, численностью до 13 тысяч человек, мотоциклетного полка, численностью до 1500 человек, ремонтные средства, хлебозавод, медикосанитарный батальон, особый отдел, прокуратура и т.п. Личный состав управления танкового корпуса достигал 1500 человек.
Все части танковых корпусов были укомплектованы по штатам военного времени, кроме медикосанитарного батальона, которых не было налицо, но были приписаны от областных военкоматов, и прибыли в район боевых действий 15-20 сутки.
16 и 19 танковые корпуса резерва Ставки, материальной частью, танками, артиллерией всех калибров, пулеметами, винтовками и боеприпасами были укомплектованы на 100 процентов, колесными автомашинами на 95 процентов, легковыми автомашинами на 40-50 процентов.
Артиллерийскими тягачами, артиллерийские части, танковых корпусов были укомплектованы на 2-3 процента, остальные были приписаны из народного хозяйства.
Мотоциклетные полки, имели учебные мотоциклы и на военные действия были выведены как мотопехота, на автомашинах и десантом на танках.
Для вывода трех артиллерийских полков (в каждой дивизии по одному артиллерийскому полку), в 5.00 22 июня 1941 года, я лично обратился к секретарям обкомов Житомирской и Винницкой области, по вопросу укомплектования артиллерийских полков тракторами.
На мои требования, я получил ответ, что по данному вопросу нет решения Правительства Украины.
Приняв решение, взять трактора с ближайших МТС, я вывел артиллерийские полки совместно со всей боевой техникой на фронт.
Там, где это не было сделано, артиллерия была брошена на произвол.
Например: 22 танковый корпус (командир корпуса генерал-майор Кондрусев) бросил в Ровенском городке 36 (пропущено
272
слово – возможно орудий? – К.О.) дивизии, которые на 5-й день войны были мной взяты и введены в строй 19 танкового корпуса и принимали участие в боевых действиях корпуса.
Средства ПТО и ПВО, в первые дни войны танкового корпуса были слабые, которые состояли из одного взвода ДШК, одной батареи 37 мм зенитных пушек на полк. Личный состав имел слабую подготовку, не имел практики стрельб по воздушным целям, а также считаю были и неусовершенствованные приборы стрельбы, поэтому даже при массированном налете авиации противника, и при низких потолках, ни одного самолета в первые дни не было сбито, несмотря на то, что личный состав храбро вел огонь.
2. РАЗВЕРТЫВАНИЕ ТАНКОВЫХ КОРПУСОВ
Танковые корпуса были сформированы до начала войны за 7-8 месяцев.
Порядок развертывания и база формирования 16 танкового корпуса
14 тяжелая танковая бригада, резерва Ставки, была развернута в 15 танковую дивизию, которой командовал Я, и дислоцировалась в г. Станислав.
На базе 15 танковой дивизии развернулся 16 танковый корпус, ТД которого дислоцировались г. Станислав, г. Черновицы. МД, штабкор и корпусные части дислоцировались Каменец-Подольский. Командирами дивизий были выдвинуты мои командиры полков, на 15 тд полковник тов. Полосков, на 32 танковую дивизию полковник тов. Старков. МД командовал полковник тов. Горбенко.
Базой формирования МП – в танковую дивизию были даны по одному батальону из стрелковых полков и по два батальона кавалеристов, а артиллерийские полки прибыли из расформированных кавалерийских дивизий. Дивизионные части формировались заново.
В ТД формирования ТП было дано на каждый полк по одному ТТБ Т-35 из 15 ТД, а танки БТ-7 поступили из танковых полков кавалерийских дивизий. Укомплектованность танками составляла 100 процентов.
Танковый полк механизированной дивизии формировался на базе двух танковых полков кавалерийских дивизий, что составляло
273
примерно 70 танков, а остальные 180 танков прибыли в розницу с заводов промышленности.
Артиллерийские части, в механизированную дивизию прибыли из расформированных кавалерийских дивизий.
Штаб 16 танкового корпуса и корпусные части формировались за счет личного состава 15 танковой дивизии и получения офицеров из штаба Округа и Центра.
16 танковым корпусом командовал я, а начальником штаба был полковник Берлин, комиссаром корпуса бригадный комиссар тов. Сергеев.
16 танковый корпус был оперативно подчинен 12 А, штаб которой находился в г. Станислав.
19 танковый корпус резерва Ставки формировал комдив Соколов. База для формирования 19 танкового корпуса, незначительно отличалась по отношении базы формирования 16 танкового корпуса.
Например: 48 танковая дивизия (командир дивизии полковник Цыбин), была развернута на базе танковой бригады.
Штаб корпуса и корпусные части, формировались также как и части 16 танкового корпуса. Штаб корпуса и корпусные части дислоцировались в г. Бердичев.
Корпус ныне маршала Рокоссовского дислоцировался в г. Новоград-Волынск.
22 танковый корпус генерал-майора танковых войск Кондрусева дислоцировался в г. Ровно.
Все эти корпуса формировались в сжатые сроки, с большой оперативностью и хорошим руководством со стороны Генерального Штаба Вооруженных сил, что позволило в основном закончить формирование в 15-20 суток.
4 танковый корпус – командир корпуса генерал-майор Потапов дислоцировался в г. Львов.
8-й танковый корпус – командир генерал-майор Рябышев дислоцировался в г. Дрогобыч.
4 и 8 танковые корпуса были сформированы значительно раньше и к началу войны уже были перевооружены. На вооружении данных корпусов поступило до 90-95 процентов танки Т-34 и КВ.
274
3. БОЕВАЯ ПОДГОТОВКА
Боевая подготовка в частях всех корпусов, была развернута не ожидая их полного развертывания. Имея хороший офицерский состав, подразделения и части в ближайшие три месяца были удовлетворительно сколочены.
Соединения сумели провести по два-три выхода зимой и летом, что дало возможность в масштабе дивизий проверить умение управлять войсками и использовать технику.
Экипажи танков, орудийные расчеты, механизированная пехота и остальной личный состав были кадровые и достаточно хорошо управляли своим вооружением. Прибывающая новая техника (танки) были укомплектованы экипажами, технически хорошо подготовленными, но совершенно безграмотными в тактическом отношении.
Главным недостатком, в подготовке войск, было полное отсутствие совместных учений различных родов войск. Начиная с корпуса и кончая частями всех родов войск, никакого взаимодействия н отрабатывалось, каждый род войск был представлен сам себе. В таком состоянии соединения и части вступили войну.
В первые 4-5 месяцев войны Я, не видел у себя ни одного представителя других родов войск, т.е. взаимодействие не отрабатывалось между различными родами войск.
В мирное время командиры корпусов, дивизий, начальники штабов проходили командирскую подготовку под руководством штаба округа и штабов армий, где получили достаточное знание по руководству войсками. Штабы дивизий, полков готовились штабами корпусов. Поэтому, штаб 16 танкового корпуса и штаб 19 танкового корпуса резерва Ставки, в первые дни боев Великой Отечественной войны полностью обеспечивали командиров всеми необходимыми данными для ведения боя. Вопросы организации связи были отработаны в 16 и 19 танковых корпусах хорошо, поэтому связь в первые дни боев работала бесперебойно, несмотря на то, что 19 танковый корпус подвергался воздействию до 1800 самолетовылетов противника в сутки.
Дислокация войск перечисленных корпусов сохранилась до утра 22 июня 1941 года, т.е. до первых налетов авиации противника.
275
4.НАЧАЛО ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
5 июня все части 16 танкового корпуса и 10 июня части 19 танкового корпуса, моим распоряжением были выведены из казарм и парков в район полигонов, где с ними отрабатывались положенные темы по программе (оборона, наступление, разведка и т.д.). С указанных районов 19 танковый корпус 22.6.41 г. с наступлением темноты начал совершать боевой марш.
ОБОРОНИТЕЛЬНЫЕ РУБЕЖИ
От соединений 19 танкового корпуса на расстоянии 90-150 км, главным оборонительным рубежом был Новоград-Волынский УР, который имел хорошие ДОТы, к сожалению не имевшие гарнизонов. Вооружение всего Новоград-Волынского УР было снято, а ДОТы были заполнены водой. К началу августа в ДОТы было поставлено нештатное вооружение, которым гарнизоны ДОТ в период боев за УР удержали противника только на один день, а с наступлением темноты бежали.
19 танковый корпус совершал марш по маршруту: район дислокации, Новоград-Волынск, Корец, Ровно, Дубно. По данному маршруту никаких заранее подготовленных рубежей не было, правда местность на ряде участков позволяла быстро создавать оборонительные рубежи и на них до-» (ЦАМО, ф. 15, оп. 977441, д. 3, л. 173 -176, 178-180)
Со слов Фекленко, видно, что мехкорпуса по личному составу и вооружению были в штатах военного времени с момента своего создания и на 22 июня 41-го. При этом «16 и 19 танковые корпуса резерва Ставки, материальной частью, танками, артиллерией всех калибров, пулеметами, винтовками и боеприпасами были укомплектованы на 100 процентов». Но это, кстати, ерунда – мехкорпус полного штата должен был иметь свыше 1000 танков! А 16-й и 19-й мк имели танков только около половины от положенного. А мк того же Рокоссовского вообще имел только треть танков. Реально во всех мк недоставало автотехники и тракторов, но по этим «воспоминаниям» эти 16-й и 19-й мк были укомплектованы «колесными автомашинами на 95 процентов, легковыми автомашинами на 40-50 процентов». Хотя действительно не
276
хватало тракторов для артполков – «тягачами, артиллерийские части <…> были укомплектованы на 2-3 процента». Но проблема вполне решалась за счет соседних МТС или автопарков народного хозяйства в считанные дни и часы. Было бы желание. Тем более что мехкорпуса не стояли у самой границы, и время у них было на доотмобилизование.
Фекленко утверждает, что вывод его 19-го мк из парков и казарм начался еще 10 июня «в район полигонов» и по его «инициативе». Где корпус не более чем занимался «плановыми занятиями» и, получив видимо днем 22 июня приказ о выходе «22.6.41 г. с наступлением темноты начал совершать боевой марш».
Умер Фекленко в октябре 1951 года, т.е. отвечал на вопросы Покровского еще при Сталине. Однако по его словам получается, что после 15 июня, когда в Киев пришла директива НКО и ГШ после 14 июня на приведение мехкопусов в полную б.г. (этой директивой также проверялась и боеготовность мехкорпусов), данные корпуса, как и тот же мк Рокоссовского, ничего об этой директиве не узнали и продолжали заниматься плановыми мероприятиями и никто 19 мк в боевую готовность специально перед 22 июня по слвоам Фекленко вроде не приводил. Но что-то тут не то.
Его комиссар, И.С. Калядин уж слишком подробно, и в точных деталях описал, как они 19 июня получили сначала устный, от представителя штаба округа, а потом и письменный приказ Кирпоноса на вывод в «Район сбора», с приведением в боевую готовность. И им еще и сообщили в связи с чем это делается – в ближайшие дни ожидается нападение Германии! При этом дивизии, конечно же, могли располагаться и на полигонах перед этим по «Плану летнего периода обучения».
Может Калядин в 1980-е годы пытался Кирпоноса выгородить – мол, тот давал до 22 июня приказы о приведении в боевую готовность и о выводе частей в районы обороны в связи с угрозой войны? Или он, как и Рябышев в эти же годы, попытался показать, как все было на самом деле? В эти года наиболее устойчивой и была как раз байка жуковых, что никакого приведения в б.г. не было и быть не могло. Однако книга Калядина вышла в 1989 году, когда
277
как раз цензура на то, что написал комиссар, ослабла. Так что, скорее всего он не соврал. Да и писал он свою книгу, скорее всего раньше 1989 года. Так что, скорее всего это Фекленко – либо сам «напутал», либо ему предложили «напутать» в его показаниях-«воспоминаниях». Кстати говоря, не все имеющиеся ответы генералов, подписаны самими генералами. Так что возможно, что кто-то и мог перепечатать за Фекленко его ответ – ведь, похоже, он не был в фаворе у «маршалов Победы». В общем, нужны сами приказы КОВО, а еще лучше по этому корпусу – как приказ по 12-му мк ПрибОВО. Или хотя бы ответ Фекленко с его личной подписью.
Комиссар 19-го мк Калядин пишет, что якобы это ВС КОВО принял такое решение, т.е. приказ о выводе идет от них, а не по отдельной директиве ГШ для мехкорпусов. Но «самодеятельность» в округах для таких соединений – дело маловероятное. Тем более что мы сегодня знаем, что округа получали таки свою отдельную директиву для мк в эти же дни, 16-18 июня, с приведением их в боевую готовность.
По некоторым данным в 4-м мк 6-й армии две дивизии (8-я тд и 81-я мд) были подняты по боевой тревоге в ночь на 20 июня приказом командующего армией И.Н. Музыченко, и скрытно с соблюдением всех мер маскировки и секретности выведены в район сосредоточения. И Музыченко точно не стал бы это делать без приказа Киева. Он просто не имел на этого права. Также с полигона были отозваны зенитные артдивизионы (ПВО) этих дивизий, которые были сразу развернуты для прикрытия с воздуха расположения своих дивизий: «Зенитные дивизионы срочно отозвать из Львовского лагсбора к своим соединениям. По прибытии поставить задачу — прикрыть с воздуха расположение дивизий. Каждой зенитной батарее иметь на ОП 0,25 бк, окончательно снаряженных.Огонь открывать по иностранным самолетам только с разрешения, полученного от начальника штаба армии». (Приказ командующего 6-й армии командирам 4-го мк, 8-й танковой и 61-й мехдивизии от 20 июня 1941 г. – ЦАМО, ф. 334, оп. 5307, д. 22, л. 197. Подлинник. ВИЖ № 5, 1989 г., с. 45.)
278
Смотрим, какие документы по 4-му мк нашел в ЦАМО такой замечательный «резун» как М.Солонин:
«Секретная часть ГАБТУ КА
СЕКРЕТНО
Входящий Номер N 8431
Дата: 06.08. 1941 г.
КРАТКИЙ ОТЧЁТ О БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЯХ 8-Й ТАНКОВОЙ ДИВИЗИИ ЗА ПЕРИОД С 22.06.41 ПО 1.08.41
1. 8-я танковая дивизия выход частей дивизии в район сосредоточения начала по приказу [командира] 4-го механизированного корпуса от 18.06.41. (дата совпадает со временем начала выдвижения на исходные позиции мехкорпусов Прибалтийского ОВО – М.Солонин)
21.06.41. в лесах восточнее ЯНОВ были сосредоточены: 8-й мотострелковый полк, 15-й и 16-й танковые полки и 8-й гаубично-артиллерийский полк в полном составе, остальные части дивизии до 22.06.41. находились в городе ЛЬВОВЕ.
22.06.41. по приказу 4 МК остальные части дивизии были выведены из ЛЬВОВА в район сосредоточения по мобилизации. Полный вывод частей дивизии был произведён к 16:00 22.06.41, где и было произведено полное отмобилизование (подчеркнуто мной - М.С.) и ввод частей дивизии в бой.
Боевой матчастью, транспортными машинами и вспомогательными машинами дивизия была обеспечена согласно прилагаемой ведомости наличия машин по состоянию на 22.06.41г. (см. Приложение №1)
2. Основной задачей 8-й танковой дивизии было:
а) в составе 4 МК прикрыть отмобилизование частей Красной Армии
б) завести противника в заблуждение, создав мнение о наличии большого количества танковых соединений на участке 6-й Армии (в оригинале документа эта феерическая фраза помечена чертой на полях и подчеркнутым словом "заблуждение" - М.С.), что и достигалось переброской частей дивизии в составе
279
4 МК с одного фланга армии на другой. Цель была достигнута произведением больших манёвров дивизии за 23-26.06.41 г.
в) не дать возможности противнику выйти в тыл отмобилизуемых (так в тексте, вероятно, речь идет о "находящихся в процессе мобилизации" - М.С.) частей КА.
С поставленными задачами перед дивизией, дивизия вполне справилась, хотя выполнение этой задачи стоило больших потерь материальной части.
3. Боевые действия дивизии по дням:
22.06.1941. Части дивизии боя не вели. Из состава мотострелкового полка была выделена стрелковая рота, усиленная пулемётным взводом, БА (бронеавтомобилями) и взводом танков, которая была выброшена в район ЖУЛКЕВ с задачей прикрытия ЖУЛКЕВ от возможного появления десантов противника (в это время рядом с Жолкев сосредоточилась 32-я тд 4 МК - М.С.).
23.06.1941. Танковые полки боевых действий не вели.
<…>
ЗАМ.КОМАНДИРА 8 ТАНКОВОЙ ДИВИЗИИ
СТ. БАТАЛЬОННЫЙ КОМИССАР подпись /ПОДПОРИНОВ/
ЗАМ.НАЧАЛЬНИКА ШТАБА 8 ТД КАПИТАН подпись /ШАБАЛИН/» (ЦАМО, ф. 38, оп. 11360, д. 2, л.л. 148-152. Полный текст «отчета» выложен М.Солониным на его сайте http://www.solonin.org/doc_razgrom-4-go-mehkorpusa2 29.11.2012г.)
В общем, отдельные мехкорпуса западных округов, самые боеспособные и полноценные из них, с 19 июня приводились по отдельной директиве Москвы в полную (повышенную минимум) боевую готовность. Но уже по милости кирпоносов-павловых – не все.
Обратите внимание на то, как комиссар и замначштаба 4-го мк «тактично» указали на дурные маневры дивизии вдоль фронта, при которых они теряли свои танки из-за поломок. Делалось это по команде комкора-4 Власова минимум, и тот видимо своим комдивам именно это и втирал – мол, делается это чтобы «завести противника в заблуждение, создав мнение о наличии большого количества танковых соединений на участке 6-й Армии». Не
280
правда ли – на таких фактах и последующая история Власова уже несколько по-другому воспринимается?
81-я мд вышла из летнего лагеря в районе Яновского леса в ночь на 21 июня. И Солонин приводит по ней такой документ:
«22 июня 1941
№ документа, от кого исходил: (в оригинале это содержание правого столбца каждого листа ЖБД - М.С.) . Устный приказ командира 4 МК генерала-майора ВЛАСОВА и письменный приказ № 01 Штакора-4.
81 МСД к 10.00 22.6 закончить сосредоточение в р-не лес зап. ЯНУВ и быть готовой к боевым действиям в направлении: НЕМИРУВ, РАДЫМНО, ЯНУВ-ПШЕМЫСЛЬ. (т.е в трех направлениях: на северо-запад, прямо на запад и на юго-запад - М.С.)
202-й мотострелковый полк оставить г. ЛЬВОВ для гарнизонной службы. Одновременно (из текста не ясно, кому адресовано это задание: всей дивизии или оставляемому во Львове полку - М.С.) подготовить оборонительный рубеж: ЗИМНА ВОДА, СОКОЛЬНИКИ, ЗУБЖА (западные и юго-западные пригороды Львова - М.С.)
Части дивизии были подняты по тревоге 3:15 22 июня и к 16:00 сосредоточились в районе лес 3 км западнее м. ЯНУВ …» (ЦАМО, ф. 1230, оп 1., д. 23, л.л. 3-13. Полный текст также выложен на сайте М.Солонина 29.11.12г.)
Выводилась ли третья дивизия этого корпуса с 18-20 июня – 32-я тд, в район сосредоточения? Нет.
В ночь на 22 июня 81-ю мд подняли по тревоге в 3:15 22 июня по устному приказу комкора Власова. Т.е. Кирпонос (Пуркаев утверждает что – он) все же по телефону поднимал некоторые части, но буквально за «полчаса» до нападения. А 32-ю тд подняли только в 14 часов 22 июня. Вот что писал потом в докладе о «О БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЯХ 32-й ТАНКОВОЙ ДИВИЗИИ ЗА ПЕРИОД с 22.6 по 14.7.41 г.» комдив полковник Пушкин: «22.6.41 г. Дивизия в 14 часов после объявления тревоги сосредоточилась в ур. Ляс Загуменный, окончательно приводя себя в боевую готовность» (2.8.41 г. ЦАМО ф. 229, оп. 3780сс, д. 6, лл. 150-157. Машинописная копия.)
281