Мифы 22 июня. Что скрывал маршал Победы?

200

 

 

Представьте ситуацию: Вы глава Государства и Вам в марте сообщает разведка – через пару недель, через месяц на страну нападет сосед!!! Но при этом – вообще-то его войск на границе пока нет, и если их и начнут выводить – силы до 150 дивизий минимум – то на это соседу понадобится несколько месяцев все равно! И при этом этих сообщений разведки вам приносят максимум с десяток шифровок…

А теперь другая ситуация: в апреле-мае Вам сообщает разведка, что сосед собирается напасть через месяц-полтора и при этом разведка подтверждает – ВОЙСКА соседа активно выводятся к границе и накопление их идет лавинообразно, что сосед проводит кучу других подготовительных мероприятий, и его союзники чуть не мобилизацию проводят, что в приграничных территориях вводится военное управление и т.п. процессы идут! И этих данных о том, что нападение сосед планирует на «через месяц» у Вас СОТНИ, и практически все они на уровне источников в высшем военном и политическом руководстве соседа! А также Вам даты ЭТИ же сообщают ваши агенты и из госдепов нейтральных стран!

И теперь Вам вопрос – ВЫ лично КАКИМ данным разведки будете САМИ верить-то?! КАКИМ «датам»? Тем, что вы получали в то время, когда войск соседа НЕ БЫЛО еще у границ – в марте – или тем, что пошли параллельно с началом вывода войск соседа – спустя месяц-полтора?!

Ну, так что – чему там «верил» или «не верил» Сталин?!…

А ведь во времена того же Хрущева, наши военные утверждали так: все что надо военные вполне знали – что нападение будет 22 июня они знали минимум за неделю! Но вот беда – тиран Сталин в это не верил!

Василевский так и заявлял в 1964 году в беседе с членами коллектива редакции 6-ти томника Истории Великой Отечественной войны (Институт Марксизма-Ленинизма) 10 декабря 1964 года (легко найти в интернете):

«основная ошибка его заключалась в том, что он был просто уверен, что Гитлер не начнет войны против нас в 1941 году. <…>  по нашей линии, телеграмма Тупикова, нашего военного атташе, когда предупреждали нас и указывали. Наконец, последняя неде-

 

201

 

ля перед войной, когда всем буквально, нам маленьким людям – я был зам. начальника оперативного управления, всем было ясно, что вот-вот начнется война. Мы знали, что с субботы на воскресенье ночью начнутся эти события, все знали, кроме Сталина. А Сталин не хотел этого знать»!

Так как же было на самом деле? Было так – разведка в принципе дала все что надо и по этим данным принимались вполне адекватные меры. Для этого достаточно просто глянуть, что происходило в мае-июне 41-го – какие директивы уходили в округа из НКО и ГШ, какие мероприятия проводились в Москве и округах!

 

Но – на самом деле ЭТО и НЕ ВАЖНО уже было что там докладывает разведка – с 15 июня примерно и тем более с 18 июня, когда начался вывод приграничных дивизий по Планам прикрытия! Достаточно глянуть, что делалось Сталиным в те дни и видно – все заворачивалось именно на 22-е число в те дни. И тот же Солонин, в отличие от исаевых реально подробно пытавшийся изучать предвоенные дни, в его писанинах все это вполне показал – все события, так или иначе, ориентировались в те предвоенные дни, за неделю до нападения тем более – на «22 июня!»…

Начав вывод приграничных по ПП с 18 июня, им сократили время на занятие окопов до «минут»! И поэтому по БОЛЬШОМУ СЧЕТУ, после 9-го и тем более после 18-го июня «дата» нападения уже не имела особого значения! Дадут команду о вскрытии пакета «красного» в 3 часа 22-го, по директиве НКО и ГШ №1, и дивизия, которая и так торчит лагерем в основной полосе своей обороны с 19-20 июня, а то и раньше – вполне за пару часов окопы свои и займет! Разбуженная в 2 часа 22-го по тревоге по директиве б/н – о полной б.г.!...

И если глянете, что указывалось в директиве «№1» в ПрибОВО, то там в 2.25 приказывалось именно это –

«1. В течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять оборону основной полосы. В предполье выдвинуть полевые караулы для охраны дзотов, а подразделения, назначенные для занятия предполья, иметь позади. Боевые патроны и снаряды выдать.

 

202

 

В случае провокационных действий немцев огня не открывать. При полетах над нашей территорией немецких самолетов не показываться и до тех пор, пока самолеты противника не начнут боевых действий, огня не открывать.

2. В случае перехода в наступление крупных сил противника разгромить его»!

А также – «8. Средства и силы противовоздушной обороны привести в боевую готовность номер один, подготовив полное затемнение городов и объектов.

9. Противотанковые мины и малозаметные препятствия ставить немедленно»! (Ф. 221, оп. 2467сс, д. 39, лл. 77-84.)

Как видите – все вполне ясно и понятно – и о «провокациях», и о том что делать если немцы начнут стрелять по взрослому – с переходом границы и авиаударами по нашей земле!

 

«Резуны» как и прочие «историки» близкие к «официозу» пытаются повопить, что Москва не давала приказ на вскрытие пакетов, на ввод ПП до нападения. А если где их и вскрывали ДО нападения, то делали это смелые командиры по «личной инициативе» окружных начальников. Но – если в ОдВО «красные» пакеты начали вскрывать уже около 1 часа ночи, и делалось это действительно по инициативе начштаба округа М.В. Захарова, который ожидая приказа на ввод ПП, немного поторопился и дал команду вскрывать пакеты самовольно, то пакеты в КОВО и ЗапОВО – вскрывали после 2 часов. И тоже до нападения. И там сначала устные команды были, из НКО или ГШ, а потом очевидцы показывают, что на пакеты следом пришел и письменный приказ и именно из НКО и ГШ!

«Резуны» требуют предоставить им «документ», приказ ГШ на это вскрытие, но начштаба КОВО Пуркаев четко показал – он делал это по «распоряжениям» ГШ принятым на полевом КП КОВО. Не по своей инициативе или по указаниям «поплывшего» в эти часы Кирпаноса, а по «распоряжениям» Москвы! А т.к. точно известно, что в директиве б/н, о полной б.г., нет никаких указаний на вскрытие пакета, а в КОВО даже текст этой директивы расшифровали вообще в 12.45, потому что связь была у них с Москвой только по «телефону», то обожающим «логику» «резунам»

 

203

 

остается только признать – приказ ГШ шел на ввод ПП, на вскрытие «красных» пакетов, шел не шифровкой, а «телефонограммой». По телефонной ВЧ связи той же. Короткой, как раз командой – «Приступить к выполнению Плана прикрытия». И более чем вероятно, что и в Минск Тимошенко (Жуков) дал команду на эти пакеты – сначала и около 2.30 именно по спецсвязи, по «телефону». Чтобы не терять как раз время на шифрование-расшифрование. А следом, к 4 часам пришел и письменный приказ на это – настоящая Директива №1! Т.е. там НИКАКОЙ инициативы с этим не было вообще. Ну а «дальше была война» и то, как командовали потом, в первые дни коробковы и прочие «невинные жертвы сталинских репрессий» – тема отдельных исследований…

 

События предвоенных дней можно «восстановить» по тем же ответам генералов или мемуарам, и такую хронологию событий предвоенных дней и ночи на 22 июня может по известным на сегодня документам и фактам составить любой исследователь. И в предыдущих исследованиях хронику событий предвоенных дней составленную по имеющимся на сегодня источникам, и то что происходило в последние сутки мы уже разбирали. Более подробно данную хронологию предвоенных дней июня 41-го можно составить теперь только на основании опубликованных исходящих шифровок НКО и ГШ июня 41-го. Которые хранятся в архиве Генштаба, и которые пока никто, увы, не будет рассекречивать и публиковать.

С одной стороны, их не торопятся рассекречивать и публиковать и чисто по мотивам «режима секретности». Ведь у наших потенциальных друзей РФ до сих пор наверняка лежат перехваченные немцами шифровки с теми директивами и приказам предвоенных дней. И если вы опубликуете тексты этих шифровок-директив то нашим «партнерам» в США вычислить наши шифры тех лет не составит труда тут же. А т.к. шифры тех лет и современные в РА РФ «родственны», то естественно, что пока те шифровки никто не будет торопиться публиковать. Впрочем – эта «отмазка» так себе…

Тут надо понимать, что опубликование предвоенных директив НКО и ГШ также развалит такую красивую сказку о Сталине-

 

204

 

 тиране, что «не верил», то ли  разведке, то ли военным своим, и не давал им что-то там делать потому что «верил» Гитлеру и прочий бред.… А оно кому надо – в стране победившего капитализма – «обелять тирана» Советской России?!

Но в любом случае сегодня тем более продолжать нести ахинею про «опоздание с нажатием красной кнопки» можно только от полного недомыслия…

 

Конечно, неисполнение (умышленное, или по дурости и тупости) приказов и директив Москвы на местах, саботаж с выводом войск, когда дивизии шли в свои районы по ПП с учебным хламом вместо боеприпасов, не было единственной причиной трагедии 22 июня. Очень важной причиной этой трагедии был, например низкий уровень общей боеспособности армии, которая с сентября 1939 года к июню 41-го выросла с около 2-х млн. человек до 5,5 млн. и вступила в войну на стадии реформ и реорганизаций. Когда вновь созданные соединения всех родов войск, были таковыми только на бумаге, хотя задачи при всей их не укомплектованности ставились им в планах именно как полностью готовым к войне! Но – это также прямая вина тех, кто затевал эти реорганизации, как с теми же мехкорпусами. О чем писал маршал М.В. Захаров и в чем обвиняли Жукова маршалы, снимая его с министра обороны в 57-м – зная, что летом возможна война с Германией и под это в январе проводятся КШИ, затевается создание аж 21 нового мехкорпуса! Под которые из войск изымаются все возможные танки! Что однозначно ломает армию, и тем более снижает и так невысокую общую ее боеспособность и боеготовность до практически нуля!

Есть директивы и приказы НКО СССР по боеготовности РККА и по ним видно, в каком плачевном состоянии находилась армия в те предвоенные 1939-1941 годы. Повальное пьянство и отсутствие дисциплины у командиров, которые еще вчера были гражданскими людьми, призванными в связи с увеличением РККА с сентября 39-го, низкая облученность как рядового-сержантского, так и офицерского состава, отмеченные в актах и директивах тех лет показывают (особенно тем, кто сам служил и понимает, что это все это значит на самом деле) практически полную небоеспособность армии.

 

205

 

Тот же нарком обороны К.Е. Ворошилов указывал в приказах по РККА о «зияющем прорыве в боевой готовности войск» (слово «прорыв» в данном случае – не косноязычие «неграмотного» маршала, а слово означающее «провал» – в терминологиях того времени).

 

Однако – незаконченные реформы в РККА и общая неготовность к войне, конечно, играли роль, но объяснять ими что-то можно лишь в рассмотрении вопроса и попыток доказывать только, что такая армия собиралась нападать первой «6 июля» 41-го. Т.е. незаконченные реформы армии, и ее реальная и очень низкая боеспособность не позволяли нападать первыми, но вполне позволяли готовить оборону страны в ответ на нападение. Ведь усилиями Сталина РККА с осени 39-го к лету 41-го все же начала приобретать черты нормальной армии.

Тот же В.Резун просил не критиковать его по мелочам, а дать всеобъясняющую «гипотезу», которая дала бы четкий и простой ответ – так в чем причина трагедии  22 июня? Надеюсь, читатель, прочитав данную книгу, последнюю в серии моих исследований о трагедии 22 июня, вполне разобрался – в чем эти самые причины. Притом, что никаких «гипотез» я не выдвигаю, а не более чем показываю – какие планы были в нашем Генштабе на случай войны, и, как и что происходило в предвоенные недели, и дни…

Увы, причины трагедии 22 июня лежат все же, прежде всего, в неисполнении приказов по повышению боевой готовности войск в приграничных округах в последние недели и дни перед 22 июня и срыве вывода войск по ПП за неделю до нападения Германии. И особенно в Белоруссии, в ЗапОВО, на направлении главного удара немцев, о котором точно знали как о главном в нашем ГШ Жуковы.

А также в дурном планировании Генштаба, лично Г.К. Жукова на случай нападения Германии. Когда все утвержденные (одобренные минимум) Сталиным планы ГШ требовали начинать ответные наступления только спустя минимум несколько недель после нападения врага, и то только при благоприятных условиях. Потому что Сталин подписывался под планом, где наши главные силы размещались против главных сил немцев. А наши стратеги

 

206

 

в Генштабе удумали начинать войну ответными «фланговыми» контрнаступлениями буквально на следующий день после возможного нападения Германии. По неосновным силам противника, оголяя, в общем, те участки границы, где немцы нанесут свои главные удары. Ведь наши гении стратегии были сторонниками размещения наших главных сил против неосновных сил противника, чего Сталин однозначно не одобрял!

 

Миф о планах ГШ. Сталин и финская кампания, про «п-ка» Иссерсона – знали ли в НКО и ГШ то, как вермахт воюет в Европе и как можно противостоять этому, мог ли Сталин думать о нанесении удара первыми…

 

Были ли в СССР планы «нападения первыми»? Как черновые идеи и предложения самих военных, что входит в их обязанности, и были и даже предлагались ими Сталину. Однако Сталин такие предложения не утверждал. Он утверждал только один «план войны» – «План Шапошникова-Мерецкова». С размещением наших главных сил против главных сил противника. И в этом «плане» СССР первым нападать не собирается точно (к этому «плану» мы еще обратимся ниже). И если до сентября 1940-го планы и идеи удара первыми Сталин и мог бы поддержать, то с момента подписания Тройственного Пакта СССР уже не мог идти на вариант нашего удара по Германии первыми. Ибо в этом случае неизбежно мы получали бы войну на ДВА фронта, что однозначно ставило бы нашу армию, находящуюся в состоянии реформ, и страну на грань однозначного поражения. И также наше нападение первыми однозначно лишало нас помощи США.

Так что у Сталина плана нападения на Германию первыми, и тем более на лето 41-го – не было. А уж что там на последующую перспективу, на 42-й год и дальше «думал» Сталин – в нашем случае не важно. «Резуны» в доказательство, что Сталин таки собирался напасть первым на Германию летом 41-го суют «аналогию» с Финляндией. Мол, на Финляндию же Сталин первым напал в зимней войне 1939-1940 года! Но это больше напоминает сравнение х… овоща с пальцем…

 

Хотя – если почитаете стенограмму совещания при ЦК ВКП(б)) за 4-17 апреля 1940 г. где Сталин обсуждал с воен-

 

207

 

ными итоги этой войны, то там вполне четко видно – и в словах самого Сталина это и видно – СССР начал войну с Финляндией именно по нашей инициативе.

Дело в том, что Финляндия до февраля 1917 года входила в состав Российской империи и границ по факту особых с Россией не имела. После Октябрьской Социалистической Революции Финляндия получила свою  государственность окончательно, и были узаконены ее границы с СССР, которые проходили буквально по пригородам Петрограда. На тот момент было не до них и проблем это вроде как не создавало для Москвы. Но когда Финляндия и ее Маннергеймы начали слишком уж активно дружить с Гитлером, то возникла проблема – финны смогут, если что, полевыми пушками расстреливать Ленинград и его заводы прямо с «границы». Поэтому Сталин и предложил Финляндии пересмотреть нарисованные всего-то 20 лет назад границы и отодвинуть границу от Ленинграда на 30 км минимум. Чтобы город не доставала как раз артиллерия финнов.

Дело в общем житейское и вполне рядовое – пересмотр границ между дружественными вполне государствами и тем более бывшими когда-то одним государством – не есть нечто необычное. Взамен Сталин предлагал Финляндии часть Карелии площадью гораздо больше той, что «теряли» финны у Ленинграда. Но финны уперлись рогом, и, надеясь на поддержку то ли немцев, то ли англичан, начала борзеть и вопить, что на сделку не пойдут, и ВСЮ Карелию себе, если надо, прихватят…

И Сталин, использую наглость финнов и их провокации, и использовал ситуацию, чтобы решить важную стратегическую задачу – отодвинул границу от Ленинграда на нужные километры, а финны получили по мордам. На будущее. И то, что наши потери были в разы больше финских – ведь финны тупо сидели в закрытых убежищах, а наши бойцы шли в атаку – потери финнов были катастрофичными для ИХ «армии» и страны…

 

Но вопить, что раз с Финляндией Сталин готов был пойти на «превентивные» меры, то и на Германию собирался нападать первым – это уже клиника. «Аналогии» в таких делах глупы и несуразны…

 

208

 

Сталин с Финляндией выбрал исторический момент удобный для решения вопроса о границах вокруг Ленинграда, который Финляндия отказывалась решать, надеясь на помощь то Гитлера, то Лондона, и начал эту войну. Правильно уверенный, что никто не станет помогать Финляндии, занятые своими собственными проблемами идущей войны в Европе:

«Правильно ли поступило правительство и партия, что объявили войну Финляндии? Этот вопрос специально касается Красной Армии.

Нельзя ли было обойтись без войны? Мне кажется, что нельзя было. Невозможно было обойтись без войны. Война была необходима, так как мирные переговоры с Финляндией не дали результатов, а безопасность Ленинграда надо было обеспечить, безусловно, ибо безопасность есть безопасность нашего Отечества. Не только потому, что Ленинград представляет процентов 30-35 оборонной промышленности нашей страны и, стало быть, от целостности и сохранности Ленинграда зависит судьба нашей страны, но и потому, что Ленинград есть вторая столица нашей страны. Прорваться к Ленинграду, занять его и образовать там, скажем, буржуазное правительство, белогвардейское, – это значит дать довольно серьезную базу для гражданской войны внутри страны против Советской власти.

Вот вам оборонное и политическое значение Ленинграда, как центра промышленного и как второй столицы нашей страны. Вот почему безопасность Ленинграда – есть безопасность нашей страны.

Ясно, что коль скоро переговоры мирные с Финляндией не привели к результатам, надо было объявить войну, чтобы при помощи военной силы организовать, утвердить и закрепить безопасность Ленинграда и, стало быть, безопасность нашей страны.

Второй вопрос, а не поторопилось ли наше правительство, наша партия, что объявили войну именно в конце ноября, в начале декабря, нельзя ли было отложить этот вопрос, подождать месяца два-три-четыре, подготовиться и потом ударить? Нет. Партия и правительство поступили совершенно правильно, не откладывая этого дела и, зная, что мы не вполне еще готовы к войне

 

209

в финских условиях, начали активные военные действия именно в конце ноября, в начале декабря. Все это зависело не только от нас, а скорее всего от международной обстановки. Там, на западе, три самых больших державы вцепились друг другу в горло, когда же решать вопрос о Ленинграде, если не в таких условиях, когда руки заняты и нам представляется благоприятная обстановка для того, чтобы их в этот момент ударить.

Было бы большой глупостью, политической близорукостью упустить момент и не попытаться поскорее, пока идет там война на западе, поставить и решить вопрос о безопасности Ленинграда. Отсрочить это дело месяца на два означало бы отсрочить это дело лет на 20, потому что ведь всего не предусмотришь в политике. Воевать-то они там воюют, но война какая-то слабая, то ли воюют, то ли в карты играют.

Вдруг они возьмут и помирятся, что не исключено. Стало быть благоприятная обстановка для того, чтобы поставить вопрос об обороне Ленинграда и обеспечении государства был бы упущен. Это было бы большой ошибкой.

Вот почему наше правительство и партия поступили правильно, не отклонив это дело и открыв военные действия непосредственно после перерыва переговоров с Финляндией.

<…>

Перед финнами мы с начала войны поставили два вопроса – выбирайте из двух одно – либо идите на большие уступки, либо мы вас распылим и вы получите правительство Куусинена, которое будет потрошить ваше правительство. Так мы сказали финской буржуазии. Они предпочли пойти на уступки, чтобы не было народного правительства. Пожалуйста. Дело полюбовное, мы на эти условия пошли, потому что получили довольно серьезные уступки, которые полностью обеспечивают Ленинград и с севера, и с юга, и с запада, и которые ставят под угрозу все жизненные центры Финляндии. Теперь угроза Гельсингфорсу смотрит с двух сторон – Выборг и Ханко. Стало быть большой план большой войны не был осуществлен и война кончилась через 3 месяца и 12 дней, только потому что наша армия хорошо поработала, потому что наш политический бум, поставленный перед Финляндией

 

210

 

оказался правильным. Либо вы, господа финские буржуа, идите на уступки, либо мы вам даем правительство Куусинена, которое вас распотрошит, и они предпочли первое». (Е.Кульков. Зимняя война 1939-1940. И.В. Сталин и финская кампания. М. 1999 г. Речь Сталина на совещании по итогам финской компании.)

 

 Другое дело, что сама Финляндия настолько была уверена, что СССР не сможет их «победить», что тупо сама нарывалась на войну и это именно с ИХ стороны прилетели первые снаряды в «Майниле». Что развязало руки Сталину для начала войны. Т.е. – если надо было, то Сталин вполне мог и шел на такие вещи как начало войны по нашей инициативе, если к этому была удобная и благоприятная политическая ситуация, и обстановка в мире. И при этом он все равно не первым стрельбу начинал. Но к осени 1940 года политические и военные условия для нашего нападения на Германию первыми были для СССР не выгодными и опасными.

Кстати, почитайте эту стенограмму. Сталин на том совещании в хвост и гриву пинал военных за их шапкозакидательское отношение к войне с Финляндией, приведшей к неоправданным жертвам личного состава. За то, что военные к будущей войне готовятся на «опыте Гражданской войны», ни хрена не делают ничего по вооружению армии автоматическим оружием для бойцов, минометами, «экономят» не жизни солдат, а снаряды, отправляя солдат в атаки на ДОТы в лоб, что РККА нужны танки с противоснарядным бронированием – «толстокожие»:

«Вопрос, что же особенно помешало нашим войскам приспособиться к условиям войны в Финляндии? Мне кажется, что им особенно помешала созданная предыдущая кампания психологии в войсках и командном составе – шапками закидаем. Нам страшно повредила польская кампания, она избаловала нас. Писались целые статьи и говорились речи, что наша Красная Армия непобедимая, что нет ей равной, что у нее все есть, нет никаких нехваток, не было и не существует, что наша армия непобедима. Вообще в истории не бывало непобедимых армий. Самые лучшие армии, которые били и там, и сям, они [тоже] терпели поражения. У нас, товарищи, хвастались, что наша армия непобедима, что мы всех

 

211

 

можем шапками закидать, нет никаких нехваток. В практике нет такой армии и не будет.

Это помешало нашей армии сразу понять свои недостатки и перестроиться, перестроиться применительно к условиям Финляндии. Наша армия не поняла, не сразу поняла, что война в Польше – это была военная прогулка, а не война. Она не поняла и не уяснила, что в Финляндии не будет военной прогулки, а будет настоящая война. Потребовалось время для того, чтобы наша армия поняла это, почувствовала и чтобы она стала приспосабливаться к условиям войны в Финляндии, чтобы она стала перестраиваться.

Это больше всего помешало нашим войскам сразу, сходу приспособиться к основным условиям войны в Финляндии, понять, что она шла не на военную прогулку, чтобы на ура брать, а на войну. Вот с этой психологией, что наша армия непобедима, с хвастовством, которые страшно развиты у нас – это самые невежественные люди, т.е. большие хвастуны – надо покончить. С этим хвастовством надо раз и навсегда покончить. Надо вдолбить нашим людям правила о том, что непобедимой армии не бывает. Надо вдолбить слова Ленина о том, что разбитые армии или потерпевшие поражения армии, очень хорошо дерутся потом. Надо вдолбить нашим людям, начиная с командного состава и кончая рядовым, что война – это игра с некоторыми неизвестными, что там в войне могут быть и поражения. И поэтому надо учиться не только как наступать, но и отступать. Надо запомнить самое важное – философию Ленина. Она не превзойдена и хорошо было бы, чтобы наши большевики усвоили эту философию, которая в корне противоречит обывательской философии, будто бы наша армия непобедима, имеет все и может все победить. С этой психологией – шапками закидаем – надо покончить, если хотите, чтобы наша армия стала действительно современной армией.

Что мешало нашей армии быстро, на ходу перестроиться и приспособиться к условиям, не к прогулке подготовиться, а к серьезной войне. Что мешало нашему командному составу перестроиться для ведения войны не по-старому, а по-новому? Ведь имейте ввиду, что за все существование Советской власти мы настоящей современной войны еще не вели. Мелкие эпизоды

 

212

 

 в Манчжурии, у оз. Хасан или в Монголии, – это чепуха, это не война, это отдельные эпизоды на пятачке, строго ограниченном. Япония боялась развязать войну, мы тоже этого не хотели и некоторая проба сил на пятачке показала, что Япония провалилась. У них было 2-3 дивизии и у нас 2-3 дивизии в Монголии, столько же на Хасане. Настоящей, серьезной войны наша армия еще не вела.

Гражданская война – это не настоящая война, потому что это была война без артиллерии, без авиации, без танков, без минометов. Без всего этого, какая же это серьезная война? Это была особая война, не современная. Мы были плохо вооружены, плохо одеты, плохо питавшиеся, но все-таки разбили врага, у которого было намного больше вооружений, который был намного лучше вооружен, потому что тут в основном играл роль дух.

Так вот, что помешало нашему командному составу сходу вести войну в Финляндии по-новому, не по типу гражданской войны, а по-новому? Помешали, по-моему, культ традиции и опыта гражданской войны. Как у нас расценивают комсостав: а ты участвовал в гражданской войне? Нет, не участвовал. Пошел вон. А тот участвовал? Участвовал. Давай его сюда, у него большой опыт и прочее.

Я должен сказать, конечно, опыт гражданской войны очень ценен, традиции гражданской войны тоже ценны, но они совершенно недостаточны. Вот именно культ традиции и опыта гражданской войны, с которым надо покончить, он и помешал нашему командному составу сразу перестроиться на новый лад, на рельсы современной войны.

Не последний человек у нас товарищ командир, первый, если хотите, по части гражданской войны, опыт у него большой, он уважаемый, честный человек, а вот до сих пор не может перестроиться на новый современный лад. Он не понимает, что нельзя сразу вести атаку без артиллерийской обработки. Он иногда ведет полки на ура. Если так вести войну, значит загубить дело, все равно будут ли это кадры или нет, первый класс, все равно загубит. Если противник сидит в окопах, имеет артиллерию, танки, то он бесспорно разгромит [такого командира].

 

213

 

Такие же недостатки были в 7-й армии – непонимание того, что артиллерия решает дело. Все эти разговоры о том, что жалеть нужно снаряды, нужно ли самозарядные винтовки, что они берут много патронов, зачем нужен автомат, который столько патронов берет, все эти разговоры, что нужно стрелять только по цели – все это старое, эта область и традиции гражданской войны. Это не содержит ничего современного.

Откуда все эти разговоры? Разговоры не только там велись, разговоры и здесь велись. Гражданские люди – я, Молотов – кое-что находили по части военных вопросов. Не военные люди специально спорили с руководителями военных ведомств, переспорили их и заставили признать, что ведем современную войну с финнами, которых обучают современной войне три государства: обучала Германия, обучает Франция, обучает Англия. Взять современную войну при наличии укрепленных районов и вместе с тем ставить вопрос о том, что только по целям надо стрелять – значит несусветная мудрость.

Разговоры о том, почему прекратили производство автоматов Дегтярева. У него было только 25 зарядов. Глупо, но все-таки прекратили. Почему? Я не могу сказать.

Почему минометов нет? Это не новое дело. В эпоху империалистической войны в 1915 г. немцы спасались от западных и восточных войск – наших и французских, главным образом, минами. Людей мало – мин много. 24 года прошло, почему у вас до сих пор нет минометов? Ни ответа, ни привета.

А чем все это объясняется? Потому что у всех в голове царили традиции гражданской войны: мы обходились без мин, без автоматов, что ваша артиллерия, наши люди замечательные, герои и все прочие, мы напрем и понесем. Эти речи напоминают мне красногольдеров в Америке, которые против винтовок выступали с дубинами и хотели победить американцев дубинами, – винтовку победить дубиной – и всех их перебили.

Вот этот культ традиции и опыта гражданской войны развит у людей и отнял от них психологическую возможность побыстрей перестроиться на новые методы современной войны.

<…>

 

214

 

Традиции и опыт гражданской войны совершенно недостаточны, и кто их считает достаточными, наверняка погибнет. Командир, считающий, что он может воевать и побеждать, опираясь только на опыт гражданской войны, погибнет как командир. Он должен этот опыт и ценность гражданской войны дополнить обязательно… дополнить опытом современной.

А что такое современная война? Интересный вопрос, чего она требует? Она требует массовой артиллерии. В современной войне артиллерия это Бог, судя по артиллерии. Кто хочет перестроиться на новый современный лад, он должен понять, артиллерия решает судьбу войны, массовая артиллерия. И поэтому разговоры, что нужно стрелять по цели, а не по площадям, жалеть снаряды, это несусветная глупость, которая может загубить дело. Если нужно в день дать 400-500 снарядов, чтобы разбить тыл противника, передовой край противника разбить, чтобы он не был спокоен, чтобы он не мог спать, нужно не жалеть снарядов и патронов. Как пишут финские солдаты, что они на протяжении четырех месяцев не могли выспаться, только в день перемирия выспались. Вот что значит артиллерия. Артиллерия – первое дело.

Второе – авиация, массовая авиация, не сотни, а тысячи авиаций. И вот, кто хочет вести войну по современному и победить в современной войне, тот не может говорить, что нужно экономить бомбы. Чепуха, товарищи, побольше бомб нужно давать противнику для того, чтобы оглушить его, перевернуть вверх дном его города, тогда добьемся победы. Больше снарядов, больше патронов давать, меньше людей будет потеряно. Будете жалеть патроны и снаряды – будет больше потерь. Надо выбирать. Давать больше снарядов и патронов, жалеть свою армию, сохранять силы, давать минимум убитых, или жалеть бомбы, снаряды.

Дальше танки, третье, тоже решающее, нужны массовые танки, не сотни, а тысячи. Танки, защищенные броней – это все. Если танки будут толстокожими, они будут чудеса творить при нашей артиллерии, при нашей пехоте. Нужно давать больше снарядов и патронов по противнику, жалеть своих людей, сохранять силы армии.

 

215

 

Минометы, четвертое, нет современной войны без минометов, массовых минометов. Все корпуса, все роты, батальоны, полки должны иметь минометы 6-дюймовые обязательно, 8-дюймовые. Это страшно нужно для современной войны. Это очень эффективные минометы и очень дешевая артиллерия. Замечательная штука миномет. Не жалеть мин! Вот лозунг. Жалеть своих людей. Если жалеть бомбы и снаряды – не жалеть людей, меньше людей будет. Если хотите, чтобы у нас война была с малой кровью, не жалейте мин.

Дальше – автоматизация ручного оружия. До сих пор идут споры, нужны ли нам самозарядные винтовки с 10-зарядным магазином? Люди, которые живут традициями гражданской войны, дураки, хотя они и хорошие люди, когда говорят: “А зачем нам самозарядная винтовка?” А возьмите нашу старую винтовку 5-зарядную и самозарядную винтовку с десятью зарядами. Ведь мы знаем, что – целься, поворачивай, стреляй, попадется мишень – опять целься, поворачивай, стреляй. А возьмите бойца, у которого 10-зарядная винтовка, он в три раза больше пуль выпустит, чем человек с нашей винтовкой. Боец с самозарядной винтовкой равняется трем бойцам. Как же после этого не переходить на самозарядную винтовку, ведь это полуавтомат. Это страшно необходимо, война показала это в войсках армии. Для разведки нашей, для ночных боев, в тыл напасть, поднять шум, такой ужас создается в тылу ночью и такая паника, мое почтение. Наши солдаты не такие уж трусы, но они бегали от автоматов. Как же это дело не использовать.

Значит – пехота, ручное оружие с полуавтоматом-винтовкой и автоматический пистолет – обязательны».

 

Дальше Сталин прошелся по самой РККА, о том какой должна быть современная армия…

 

«Дальше. Создание культурного, квалифицированного и образованного командного состава. Такого командного состава нет у нас, или есть единицы.

Мы говорим об общевойсковом командире. Он должен давать задания, т.е. руководить авиацией, артиллерией, танками, танковой бригадой, минометчиками, но если он не имеет хотя бы об-

 

216

 

щего представления об этом роде оружия, какие он может дать указания? Нынешний общевойсковой командир, это не командир старой эпохи гражданской войны, там винтовка, 3-дюймовый пулемет. Сейчас командир, если он хочет быть авторитетным для всех родов войск, он должен знать авиацию, танки, артиллерию с разными калибрами, минометы, тогда он может давать задания. Значит нам нужен командный состав квалифицированный, культурный, образованный.

Дальше. Требуются хорошо сколоченные и искусно работающие штабы. До последнего времени говорили, что такой-то командир провалился, шляпа, надо в штаб его. Или, например, случайно попался в штаб человек с “жилкой”, может командовать, говорят ему не место в штабе, его на командный пост надо.

Если таким путем будете смотреть на штабы, тогда у нас штаба не будет. А что значит отсутствие штаба? Это значит отсутствие органа, который и выполняет приказ и подготавливает приказ. Это очень серьезное дело. Мы должны наладить культурные искусно действующие штабы. Этого требует современная война, как она требует и массовую артиллерию и массовую авиацию.

Затем требуются для современной войны хорошо обученные, дисциплинированные бойцы, инициативные. У нашего бойца не хватает инициативы. Он индивидуально мало развит. Он плохо обучен, а когда человек не знает дела, откуда он может проявить инициативу и поэтому он плохо дисциплинирован. Таких бойцов новых надо создать, не тех митюх, которые шли в гражданскую войну. Нам нужен новый боец. Его нужно и можно создать: инициативного, индивидуально развитого, дисциплинированного.

Для современной войны нам нужны политически стойкие и знающие военное дело политработники. Недостаточно того, что политработник на словах будет твердить партия Ленина-Сталина, все равно что аллилуя-аллилуя. Этого мало, этого теперь недостаточно. Он должен быть политически стойким, политически образованным и культурным, он должен знать военное дело. Без этого мы не будем иметь хорошего бойца, хорошо налаженного снабжения, хорошо организованного пополнения для армии.

 

217

 

Вот все те условия, которые требуются для того, чтобы вести современную войну нам – советским людям, и чтобы победить в этой войне.

Как вы думаете, была ли у нас такая армия, когда мы вступили в войну с Финляндией? Нет, не была. Отчасти была, но у нее, что касается этих условий, очень многого не хватало. Почему? Потому что наша армия, как бы вы ее не хвалили, и я ее люблю не меньше чем вы, но все-таки она – молодая армия, необстрелянная. У нее техники много, у нее веры в свои силы много, даже больше чем нужно. Она пытается хвастаться, считая себя непобедимой, но она все-таки молодая армия.

Во-первых, наша современная Красная Армия обстреливалась на полях Финляндии, – вот первое ее крещение. Что тут выявилось? То, что наши люди – это новые люди. Несмотря на их все недостатки, очень быстро, в течение каких-либо 1,5 месяцев преобразовались, стали другими, и наша армия вышла из этой войны почти вполне современной армией, но кое-чего еще не хватает. “Хвосты” остались от старого. Наша армия стала крепкими обеими ногами на рельсы новой, настоящей советской современной армии. В этом главный плюс того опыта, который мы усвоили на полях Финляндии, дав нашей армии обстреляться хорошо, чтобы учесть этот опыт.

Хорошо, что наша армия имела возможность получить этот опыт не у германской авиации, а в Финляндии с Божьей помощью. Но, что наша армия уже не та, которая была в ноябре прошлого года и командный состав другой и бойцы другие, в этом не может быть никакого сомнения. Уже одно появление ваших блокировочных групп, это верный признак того, что наша армия становилась вполне современной армией».

 

Также Сталин на примере финской армии, которая предпочитала отсиживаться в ДОТах, ограничиваясь отдельными вылазками, не развивала свою авиацию и артиллерию, показал, какой не должна быть Красная армия:

«Армия, которая воспитана не для наступления, а для пассивной обороны; армия, которая не имеет серьезной артиллерии; армия, которая не имеет серьезной авиации, хотя имеет все воз-

 

218

 

можности для этого; армия, которая ведет хорошо партизанские наступления – заходит в тыл, завалы делает и все прочее – не могу я такую армию назвать армией.

Общий вывод. К чему свелась наша победа, кого мы победили собственно говоря? Вот мы 3 месяца и 12 дней воевали, потом финны встали на колени, мы уступили, война кончилась. Спрашивается, кого мы победили? Говорят финнов. Ну, конечно, финнов победили. Но не это самое главное в этой войне. Финнов победить – ни бог весть какая задача. Конечно, мы должны были финнов победить. Мы победили не только финнов, мы победили еще их европейских учителей – немецкую оборонительную технику победили, английскую оборонительную технику победили, французскую оборонительную технику победили. Не только финнов победили, но и технику передовых государств Европы. Не только технику передовых государств Европы, мы победили их тактику, их стратегию. Вся оборона Финляндии и война велась по указке, по наущению, по совету Англии и Франции, а еще раньше немцы здорово им помогали, и наполовину оборонительная линия в Финляндии по их совету построена. Итог об этом говорит.

Мы разбили не только финнов – эта задача не такая большая. Главное в нашей победе состоит в том, что мы разбили технику, тактику и стратегию передовых государств Европы, представители которых являлись учителями финнов. В этом основная наша победа. (Бурные аплодисменты, все встают, крики “Ура!”)».

 

Но, к сожалению, наши военные вместо того, чтобы слушать Сталина и его замечания, признавая, что без указаний Сталина (тот же Кулик, что всячески гадил с принятием на вооружение того же Т-34) они вообще не в состоянии поставлять в армию новые образцы вооружений, и даже воевать не могут без «чутких указаний вождя», похоже на словах Сталина, что ««Армия, которая воспитана не для наступления, а для пассивной обороны – не могу я такую армию назвать армией», сделали свои выводы. А точнее использовали эти слова, никак не связанные с идеей нападения первыми для оправдания своих идей «превентивных» ударов. Но! Наши военные может и мечтали о таких ударах, однако Сталин-

 

219

 

то умнее военных был. И тем более в политике лучше Мерецковых-Жуковых разбирался.

А ведь именно в провале подготовки финской компании и обвиняли потом Мерецкова, и вполне по делу. Сначала на этом совещании его попинали за эту подготовку, а потом и на следствии в июне 41-го чуть под расстрел не подвели за нее же – арестовав Мерецкова 23 июня!

Правда, сначала, в июне 41-го, 7-го, в плохой подготовке войск ЛенВО к войне с Финляндией обвинили полковника Г.С. Иссерсона, бывшего начштаба 7-й армии ЛенВО. Которого назначили на начштаба этой армии уже в ходе компании, с должности начальника кафедры оперативного искусства Академии Генштаба. Иссерсон вместе с другими офицерами, преподавателями академии в начале войны с финнами был командирован на фронт, где вскоре и получил назначение на начштаба 7-й армии. Той самой, о которой отдельно упомянул Сталин – говоря, что это там гнали людей на ДОТы без поддержки артиллерии, без обработки артиллерией финских позиций…

 

«Обвинялся Г.С. Иссерсон в принадлежности к антисоветскому военному заговору (по показаниям арестованных в 1937-1938 гг.) в поддержании связи с троцкистами, в голосовании за троцкистскую резолюцию в 1923 г., а также в преступных действиях во время советско-финской кампании. Этот последний пункт в обвинительном заключении выглядит в следующей редакции:

“Находясь на финском фронте в должности начальника штаба 7-й армии, Иссерсон не организовал работу штабов и тыла, что явилось одной из причин неудачи атаки укрепленной линии белофиннов на Карельском перешейке, предпринятой 17 декабря 1939 г. и излишних потерь. Вследствие неправильных расчетов на перегруппировку войск, сделанных Иссерсоном, части 7-й армии прибывали к исходному положению с запозданием...”

Георгий Самойлович упорно защищался по всем пунктам обвинения. Из них последний (ошибки в руководстве штабом армии) для него являлся наиболее уязвимым. Под давлением старшего следователя Особого отдела батальонного комиссара Добротина он частично признает свою вину, заявив на допросе 10 сентября 1941 г.:

 

220

 

“Я признаю себя виновным в том, что все свои оперативные соображения, расчеты были мной составлены без учета действительного состояния войск. Не зная состояния войск, я предложил форсированный срок наступления 17 декабря 1939 года, что было не реально, т.к. стрелковым дивизиям было предоставлено недостаточное время для проведения подготовки к прорыву (1-2 дня)”.

Иссерсон был одним из талантливых операторов Красной Армии. По его трудам учились слушатели военных академий, он сам не раз планировал и контролировал, работая в Генеральном штабе РККА, оперативные игры и войсковые учения. Поэтому признание в слабом знакомстве со сложившейся обстановкой, в неумелых расчетах на перегруппировку войск означало признание своей полной некомпетентности, профессиональной непригодности, что было бы неправдой. Поэтому на суде 21 января 1942 г. начальник кафедры армейской операции Академии Генерального штаба заявил несколько иначе, чем это было раньше. В протоколе суда записано:

“Находясь на финском фронте в должности начальника штаба 7 армии, я не организовал в достаточной мере работу штабов и тыла, что явилось одной из причин неудачи атаки укрепленной линии белофиннов на Карельском перешейке, предпринятой 17 декабря 1939 года и излишних потерь…

Действительное положение войск я знал, но в мои расчеты были внесены командующим армией (командармом 2-го ранга К.А. Мерецковым. — Н. Ч.) большие коррективы, он считал, что укреплений на Карельском перешейке нет. Создавал этим иное мнение у командиров дивизий и корпусов, на деле было так, (что) части пошли в атаку без артиллерийской подготовки. Признаю, что 2-х дней для подготовки к прорыву укреплений противника было мало. Я должен был требовать больше, но время для этого устанавливал сам командующий армией. Преступного, злого умысла у меня не было, а есть ошибка и за нее я понес наказание, меня снизили в военном звании и должности...”…» (Черушев Н.С. «Удар по своим. Красная Армия: 1938-1941», М., 2003)

 

Но, увы, Мерецков уже был освобожден, еще в сентябре 41-го из под следствия, а Иссерсон, выполнявший не более чем приказы

 

221

 

 комокругом Мерецкова, в итоге отдувался за Мерецкова. Получил сначала расстрел, а затем ему расстрел после апелляции заменили на 10 лет лагерей и 5 лет ссылки. И в отличи от многих приговоренных за «22 июня», кому весной 42-го расстрелы и отсидки заменяли фронтом с понижением в звании и должности, Иссерсон отсидел по полной – за финскую.

Ведь Мерецков был на коне, «освобождён на основании указаний директивных органов по соображениям особого порядка» 6 сентября 41-го, и ему, другу Жукова не с руки было выпускать больно умного полковника. Ведь Иссерсона явно делали крайним – отдуваться за дурость Мерецкова еще летом 40-го. После финской, он, будучи в звании «комдива», т.е. генерал-майора, был понижен в звании до полковника именно за начало финской компании. Но посадить его летом 40-го не смогли, а вот в июне 41-го – он таки попал под следствие. И, похоже, кто-то явно подставил полковника – чтобы прикрыть Мерецкова, явно виновного в том, что он гнал бойцов на ДОТы без артподдержки  в финскую.… Или – Иссерсона, более вероятно, взяли 7 июня 41-го именно для того чтобы иметь материалы на Мерецкова – чтобы арестовать того не по показаниям уже посаженых или чаще расстрелянных подельников Тухачевского, а по «свежим» протоколам. Но тогда Иссерсон показаний на Мерецкова не дал – всю вину взял на себя за события 17 декабря 39-го!

 

«С мая 1938 г. работал начальником кафедры оперативного искусства Академии Генерального штаба. В 1939 г., в начале войны СССР с Финляндией, с группой преподавателей академии он был командирован на фронт, где вскоре получил назначение начальником штаба 7-й армии. После освобождения от должности и снижения в воинском звании Г.С. Иссерсон был назначен командиром фронтового кадрового полка. После окончания боевых действий Георгий Самойлович возбудил ходатайство о возвращении его на преподавательскую работу в академию.

Этот вопрос, по всей видимости, обсуждался на самом «верху». Так, в личном деле Г.С. Иссерсона имеется записка следующего содержания: «Признать целесообразным допустить к преподавательской работе в Академии Генштаба т. Иссерсона. Поручить

 

222

 

 т. Ворошилову вызвать т. Иссерсона для дачи ему необходимых инструкций». На записке имеется резолюция И.В. Сталина: «Согласен. И. Ст.». Там же в личном деле подшита копия приказа Народного комиссара обороны №064 от 10 июня 1940 г. о назначении Г.С. Иссерсона на должность начальника кафедры оперативного искусства Академии Генерального штаба РККА. Однако по каким-то нам неизвестным причинам этот приказ реализован не был и в момент ареста 7 июня 1941 г. полковник Г.С. Иссерсон числился состоящим в распоряжении Народного комиссара обороны СССР». (Черушев Н.С. указанное произведение. Есть в интернете…)

 

Военная коллегия Верховного суда СССР изменила меру наказания полковнику Иссерсону, назначив по тем же пунктам обвинения 10 лет лишения свободы в лагере плюс 5 лет поражения в политических правах. Наказание Г.С. Иссерсон отбывал в Карагандинском ИТЛ. Срок отбыл полностью, но свободы так и не получил – в июне 1951 г. без предъявления какого-либо обвинения и постановления о наложении на него нового наказания, Георгий Самойлович из лагеря по этапу, через пересыльные тюрьмы был направлен в ссылку (без определения ее срока) в Красноярский край (поселок Нижне-Ангарск Удерейского района). Т.е. поражение в правах но свободу, ему заменили на ссылку – подальше от Москвы надо было держать больно умного полковника. Пока был жив Сталин, который мог и начать по новой начать интересоваться – и кто ж так в преддверии войны мутил с планами в ГШ.

Там он работал мотористом насосной станции, в геолого-разведывательной партии занимался вопросами топографической съемки. Определением Военной коллегии от 1 июня 1955 г. был реабилитирован. Из ссылки освобожден 14 июля 1955 г. Умер полковник Г.С. Иссерсон в Москве 27 апреля 1976 г.

 

Почему мы так подробно вспомнили о «полковнике Иссерсоне»? А вы гляньте, КАКУЮ должность занимал этот «полковник» до финской компании и куда его должны были вернуть после разбирательства причин неудач армии под командованием Мерецкова в войне с Финляндией! Это – НАЧАЛЬНИК КАФЕДРЫ ОПЕРАТИВНОГО ИСКУСТВА Академии ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА! Т.е. Иссерсон был не полковником, а ГЕНЕРАЛ-майором и эта должность, если хотите –

 

223

 

 ВТОРОЕ лицо в армии после НАЧАЛЬНИКА Генштаба! Кафедра оперативного искусства Академии Генерального штаба – это и есть, в общем, «мозг» армии! Вторая его половина точно, и уж точно не «придаток мозга».

Именно на этой кафедре оперативного искусства Академии ГШ и проводят офицеры – от полковников до генералов этой «кафедры» анализ всех возможных войн и тем более тех, что идут в «наши дни».

Свою работу на этом поприще – военного аналитика – Иссерсон начал еще в академии им. Фрунзе, где он начал сначала учится в 1929 году, а затем в 1932 – 1933 годах был начальником оперативного факультета. Затем до 1936 года командир 4-й сд 5-го ск в БО и в 1936 году Иссерсон заместитель начальника 1-го отдела Генерального Штаба РККА. Затем в 1936–1937 годах –  начальник кафедры армейских операций ВА ГШ, которая в 1937 году была реорганизована в кафедру оперативного искусства. В1937–1938 годах Иссерсон в распоряжении Управления по комначсоставу РККА. А в 1938–1939 годах он и становится начальником кафедры оперативного искусства Военной академии Генерального штаба, получив и академическое «звание» – профессор.

После этого Иссерсона и отправили в декабре 39-го на финский фронт, всю его кафедру – в помощь штабу 7-й армии, которой командовал Мерецков, и пробыл он в этой должности всего-то ДВЕ недели! С 17 по 30 декабря! И в начале января ему и «присвоили» звание «полковника», «отправив» Иссерсона в «распоряжение Наркомата обороны» РККА – где он, болтаясь в «распоряжении», и пробыл больше года.

Иссерсон за время службы имел следующие звания: командуя дивизией в БО 12.6.11.1935 он стал «комбригом», что в других странах означает «бригадный генерал», а в СССР приравнивалось к полковнику; 09.12.1939г. уже будучи начальником кафедры оперативного искусства в Ак. ГШ получает «комдива», воинское звание в РККА в 1930-е командира «дивизии», имевшего в петлице два ромба, что в СССР приравнивалось к генерал-майору! Ну, а в январе 1940 года, 12.01.40 г., Иссерсон и «получил»

 

 

224

 

звание «полковника» – после снятия его с начштаба 7-й армии, которой и командовал в финскую Мерецков – «ярославец» как его называл Сталин…

Затем Иссерсона определяют командиром «кадрового полка» в ЛенВО, т.е. полка офицерского резерва в первую очередь. А после окончания 13 марта финской компании его и перевели в «распоряжение НКО». Где он пытался вернуться на свою же кафедру в ВА ГШ, и Сталин лично отписал резолюцией – «Согласен. И. Ст.», и 10 июня 40-го состоялся-таки приказ наркома РККА о возвращении Иссерсона на должность начальника кафедры оперативного искусства Ак. ГШ. Однако, 7 июня 1941 г. полковник Г.С. Иссерсон, числящийся в распоряжении Народного комиссара обороны СССР был арестован Военным трибуналом Приволжского ВО! Т.е. «полковника» к июню 41-го умудрились сплавить в ПриВО!

 

Так вот – этот «п-к» Иссерсон, будучи в «распоряжении» активно ратовал за изучение опыта войны в Европе, и именно он призывал учитывать то, как нападали немцы на Францию, и тем более на Польшу – полностью отмобилизованными дивизиями, «внезапно» и всеми силами. Что не будет больше никакого «угрожаемого» периода с его мелкими бандами на границе, для поимки которых вроде как наши приграничные и выводятся по ПП – для прикрытия мобилизации и развертывания наших войск. Что немцы бьют сразу и всеми силами, своим заранее отмобилизованным вермахтом, упреждая противников своими быстрыми действиями – «блицкригами»!

А Кленовы пытались убедить присутствующего на том же декабрьском, 40-го года совещании то ли самих себя, то ли Сталина, что так немцы на СССР нападать не станут. Будут фигней на границе заниматься, погонят в атаки пехоту и будут колупаться на границе неделями, давая нам время и возможности на мобилизации и развертывание своих армий. А точнее – они просто не успеют напасть вообще на нас потому что мы им как врежем… и лучше превентивно… И как только наркомом обороны стал Тимошенко, еще один герой финской войны, Иссерсона и стали задвигать подальше. А вот Мерецков, заложивший основы нашего

 

225

 

 плана, который привел к катастрофе в начале войны – ускребся. И явно не без его участия в тюрьме остался на все 10 лет никому не нужный больно умный профессор академии Генштаба, который на следствии брал на себя вину за 17 декабря 39-го, как порядочный мужик, выгораживая Мерецкова. И которому еще 5 лет ссылки втихаря нарисовали после освобождения из лагеря явно не без помощи мерецковых…

А теперь давайте глянем – и о чем же таком важном и интересном пытался говорить полковник, точнее генерал Иссерсон, начальник кафедры академии Генштаба, о чем пытался донести до мерецковых-жуковых, что он увидел в тактике действий вермахта по опыту военных компаний Германии в Польше, Франции и дальше по Европе?! Чем он мог так раздражать унтеров – больно умный генерал, да еще и явно еврей…

 

Будучи «полковником» и находясь в «распоряжении НКО» Иссерсон выпустил книгу (в типографии, скорее всего академии ГШ) с анализом военных действий Германии в Польше – «Новые формы борьбы» (М.: Военгиз, 1940.). С тезисами из которой и спорили кленовы – мол, что немцы, так как они в Польше воевали с СССР воевать не станут и не смогут. Ведь мы их быстро победим смелыми наступлениями, а лучше превентивными ударами! И в этой книге Иссерсон и показал что – НЕЛЬЗЯ ждать от агрессора джентльменского поведения, не станет он «объявлять» вам войну за неделю до своего нападения! Т.е. – не будет у вас времени на раскачку и принятие вами нужных мер!

Потому что в наше время «Война вообще не объявляется. Она просто начинается заранее развернутыми вооруженными силами. Мобилизация и сосредоточение относятся не к периоду после наступления состояния войны, как это было в 1914 году, а незаметно, постепенно проводятся задолго до этого. Разумеется, полностью скрыть это невозможно. В тех или иных размерах о сосредоточении становится известным. Однако от угрозы войны до вступления в войну всегда остается еще шаг. Он порождает сомнение, подготавливается ли действительное военное выступление или это только угроза. И пока одна сторона остается в этом сoмнeнии, другая, твердо решившаяся на выступление, продолжает сосредо-

 

226

 

точение, пока, — наконец, на границе не оказывается развернутой огромная вооруженная сила. После этого остается только дать сигнал, и война сразу разражается в своем полном масштабе»!

И ведь опальный генерал не первым это «понял» – что войны сегодня не объявляются – войны в наше время начинаются сразу! Эти же слова, с трибуны говорил тот же Молотов, глава правительства СССР, еще в 1938 году на XXII партконференции!

А также Иссерсон на примере войны Германии с Польшей и показал – фантазии тухачевских с «армиями вторжения», с которыми продолжают носиться «как с писанной торбой» (или как тупая курица с яйцом) и их ученички в НКО и ГШ уже при Тимошенко-Мерецкове – это полная чушь, и причем опасная чушь! НЕ БУДЕТ ЭТОГО в новой войне и война в Польше это уже показала!

И вроде бы конфликт между Германией и Польшей возник уже с конца 1938 года. И с «лета 1939 года уже назревает вооруженное столкновение. А с конца лета обе стороны открыто угрожают друг другу, говорят о неизбежности вооруженного выступления и готовятся к нему.

Однако когда 1 сентября германская армия с полностью развернутыми силами открыла военные действия, перейдя границы бывшей Польши на всем протяжении, граничащем с Германией, это все же свалилось как небывалая в таком виде стратегическая внезапность.

Никто не может теперь сказать, когда же произошли мобилизация, сосредоточение и развертывание — акты, которые по примеру прошлых войн и в частности первой империалистической войны обозначены вполне определенными рамками во времени.

Германо-польская война началась самим фактом вооруженного вторжения Германии на земле и в воздухе; она началась сразу, без обычных для практики прошлых войн предварительных этапов.

История столкнулась с новым явлением. После первой империалистической войны военная литература выступила с теорией, по которой война открывается особо предназначенной для этого «армией вторжения»; под ее прикрытием должны затем развернуться и вступить в борьбу главные силы страны. По этой схеме мобилизация и сосредоточение основной массы сил прово-

 

227

 

дятся уже после начала войны, т. е. еще так, как это происходило в 1914 году. Вступление в войну получает, таким образом, эшелонный характер: сначала выступает армия вторжения, а затем массы главных сил»!

Однако в реалиях новой войны – «”Теория армии вторжения” сразу подверглась серьезной критике. В сущности практически она никем не была принята на веру»! (Новые формы борьбы. М., 1940г., с. 29-30).

И самое дурное что об этом – о новой стратегии вступления в войну – те же немцы, в общем вполне ОТКРЫТО ПИСАЛИ в своей военной печати!

«Стратегия завтрашнего дня должна стремиться к сосредоточению всех имеющихся сил в первые же дни начала военных действий. Нужно, чтобы эффект неожиданности был настолько ошеломляющим, чтобы противник был лишен материальной возможности организовать свою оборону»!

 

Чтобы не цитировать книгу Исерсона с анализом стратегии Германии при нападении на страны Европы, а ее надо просто ВСЮ читать с карандашом в руке, приведем тезисно этот анализ…

Данный краткий «конспект доклада Иссерсона на военно-научной конференции подготовил как конспект для вставки в выступление Начальника Генштаба Российской армии на научно-практической конференции по годовщине 22 июня» еще 16 лет назад помощник нач. ГШ генерала Квашнина, полковник В.В. Харитонович. Как показывает сам Харитонович, этот «конспект» также был составлен на основе работы «Советская военная мысль накануне войны» (М. 1962 г.), в которой собраны теоретические воззрения наших стратегов в предвоенные годы и их анализ того как воюют немцы в Европе:

«Основные выводы по итогам первого периода второй мировой войны:

Германо-польская война.

– стратегическая внезапность – основа успеха в начальный период войны;

– отмобилизование и развертывание немецкой армии произошло до начала военных действий, а не в ходе войны, тем самым

 

228

 

 немцы добились т.н. упреждения в развертывании, достигли превосходства в силах и средствах на НГУ – направлениях главных ударов;

– мобилизационное развертывание польской армии, начавшееся в ходе войны, было сорвано ударами авиации и быстрым продвижением танковых и моторизованных группировок;

– четкое взаимодействие авиации и танковых войск – основа достижения больших темпов наступления в операции;

– сосредоточение основных сил и средств в 1 оперативном эшелоне позволило создать подавляющее количественно-качественное превосходство по отношению к войскам прикрытия и, сорвав мобилизацию, решить задачи войны только войсками первого стратегического эшелона без стратегических резервов;

– достижение господства в воздухе – первая задача, решаемая авиацией. Это важнейшее условие ведения наступательных операций, а нейтрализация действий авиации противника – оборонительных;

– второй этап действий авиации НАП;

– сосредоточение крупных масс танков на узких участках фронта (на НГУ – 50-80 машин на 1 км. фронта, участок прорыва – 10-20 % от ширины полосы наступления;

– обеспечение флангов в наступательной операции – задача важная, но не главная, основное внимание расчленению и окружению наиболее сильных и важных в оперативном отношении группировок;

– отрыв танковых группировок от пехоты составил до 30 км и не стал помехой развитию наступления в глубине обороны противника;

– важнейшее условие достижения успеха в обороне – высокоманевренные действия и четкое взаимодействие на стыках и флангах обороняющихся группировок, создание противотанковых узлов обороны (основа – противотанковая артиллерия);

– отсутствие или неправильное распределение противотанковой артиллерии поляков позволяло немцам использовать танковые дивизии (полоса наступления – 3-5 км) в первом эшелоне не только в глубине обороны, но и при ее прорыве.

 

229

 

Боевой порядок в два эшелона:

– первый – усиленная танками мотострелковая бригада с задачей захвата опорных пунктов первой линии обороны при поддержке артиллерии и авиации (в дальнейшем обеспечение флангов танковой дивизии и отражение контратак противника);

– второй – танковая дивизия (танковые полки в два эшелона) – захват сходу при поддержке авиации опорных пунктов второй линии обороны, развитие тактического успеха в оперативный, обычно развивая наступление вдоль двух-трех дорог (иногда и одной). При этом передовые отряды от танковой роты до танкового полка с мотопехотой на удаление 50 и более км – проводят захват и удержание важных объектов: мосты, переправы, узлы дорог и железнодорожные узлы, небольшие населенные пункт

При этом радиосвязь – основное средство управления подвижными войсками, постоянное общение командиров с подчиненными – основа правильного управления!

Война против Франции, Бельгии и Голландии (май-июнь 1940 г.)

– стратегическая внезапность вновь определила успехи немцев в начальный период войны, вновь завоевано господство в воздухе путем уничтожения авиации на аэродромах;

– главный удар в Арденнах (горный район), где противник его не ожидал;

– операция на рассечение стратегического фронта и окружение главных сил в Бельгии и Северной Франции;

– создание танковых групп (7 танковых дивизий на 1 этапе у Клейста, у Гота и Гудериана по 3-4 танковых, и 1-2 моторизованные дивизии в каждой «группе» на втором) фронт наступления 50 км, плотность танков на участке прорыва 70-80 на 1 км, при постоянной  и четкой организации взаимодействия с авиацией;

– окончательно сформировался вывод о применении танковых войск в составе танковых дивизий, имеющих в своем составе значительное количество мотопехоты и саперов, подвижную артиллерию, достаточное количество сил и средств разведки, способных организовать эффективное взаимодействие с авиацией,

 

230

 

а  переподчинение танковых частей пехотным дивизиям себя не оправдывало;

– танковая дивизия – ведущая сила наступления (полоса 2,5-5 км, двух и более эшелонное построение), используемая для прорыва поспешно занятой обороны противником на «2-й линии» обороны, преследования отходящего противника, отражения его контрударов и контратак, управление ей и внутри ее только по радио, командир и штаб практически почти в боевых порядках в бронированных машинах или автомобилях;

– передовой отряд с удалением до 50 км и тактические воздушные десанты (80-100 км) – неотъемлемая часть боевого порядка в наступлении;

– выработалась стандартная схема организации  форсирования водных преград танковой дивизией: 3-4 часовая авиационная подготовка, форсирование и захват плацдарма мотострелковой бригадой первого эшелона, наведение ночью саперами мостов и переправа на плацдарм танковой бригады второго эшелона, развитие наступления танковой бригадой с выходом мотострелковой во второй эшелон с задачей обеспечения флангов и отражения контратак;

– массированное применение танковых и моторизованных войск, темпы наступления бронетанковых войск возросли до 50 км в сутки, отрыв от мотопехоты до 50 км, пехоты – 150-180 км;

– средние темпы наступления групп армий – 28-37 км в сутки;

– маневр оперативными резервами стал непременным условием успешного ведения как оборонительных, так  и наступательных  операций, темпы осуществления этого маневра предопределяли успех в действиях войск;

– требования к противотанковой обороне: повышение (значительное) глубины и плотности, маневренных возможностей противотанковых средств;

– проблема организации эффективной противотанковой и противовоздушной обороны в новых условиях применения немцами танковых войск во взаимодействии с ВВС так и не нашла приемлемых форм решения у противников немцев;

 

231

 

– непрерывное и полное материально-техническое обеспечение – непременное условие ведения наступления танковыми войсками, особенное значение имеет техническое обеспечение, организация снабжения войск боеприпасами и горючим, основные средства автотранспорт и авиация.

ИТОГО:

ПРИНЦИП “БЛИЦКРИГА” стал основой военной стратегии Германии!

Война приняла маневренный характер, процесс “моторизации и механизации” носит закономерный характер!

Упреждающий удар по противнику, который не может решиться на начало своей подготовки к войне, или готов, но сам не наносит “превентивного удара” – основа захвата стратегической инициативы!

Охват, окружение и разгром главных сил противника – основная цель первых операций, конечная цель – захват рубежей и объектов. 

Массирование танков (до 80 танков на км фронта в наступлении) при непосредственной и непрерывной  авиационной поддержке и преследование противника с высокими (40-50 км в сутки) темпами не смотря на отставание  (отрыв от) мотопехоты (до 50 км) и пехоты (до 150 км) – основной принцип ведения наступления танковыми группами».

 

Как видите, в нашем современном Генштабе вполне проводят анализ причин побед Германии в 39-41 годах и соответственно причин поражений ТЕХ, КТО не смог или не хотел учитывать то, как немцы воюют в Европе используя стратегию «блицкрига». Продолжают ли «сегодня» не забывать этот анализ, учат ли ему в военных академиях будущих начальников штабов – не знаю…

Генерал Иссерсон умер в 1976 году, пережив не намного и Мерецкова – тот умер в 1968 году, и того же Жукова – умер в 1972 году. Мне кажется, что Иссерсон, что в отличии от многих «невинных жертв сталинизма» не был реабилитирован, мемуары Мерецкова и Жукова читал вполне и мне хочется верить, что старый генерал – гениальный аналитик, и свои пытался писать…

 

232

 

Книга Н.С. Черушева называется «Удар по своим. Красная Армия: 1938-1941». Книга явно антисоветская, мол, это Сталин противный сажал и расстреливал реально толковых и нужных армии, и стране командиров, но как видите – убирать неугодных сослуживцев руками «кровавой гэбни» не было проблемой для самих командиров. А потом они же на Сталина стрелки в своих мемуарах и переводили.

Был ли Иссерсон одинок в своем «вопле вопиющего в пустыне»? Вовсе нет. Например, с 1933 г. в РУ ГШ был п-к А.И. Старунин – начальник сектора 3-го отдела, пом. начальника отделения 1-го отдела, секретный уполномоченный 1-го отдела, врид начальника 1-го отдела Разведупра, врид пом. начальника Разведупра и замначальника 5-го (Разведывательного) Управления РККА. В 1939 году Старунин из РУ ГШ убирают. Его отправляют в Куйбышев – преподавателем военно-медицинской академии. В январе 1941 года он был назначен на должность командира 191-й сд, в марте снят с должности и назначается начштаба 311-й сд ПриВО. В августе 41-го эту дивизию отправили под Ленинград, вступив в бои с марша, она отошла, но таким образом избежала окружения. Старунин же, был снят с должности и назначен начальником 2-го (разведывательного) отделения дивизии, а позже арестован и предан суду Военного трибунала за оставление Чудово. Как нш дивизии по статье 58 его за этот отход Старунин приговорен к ВМН, но через два месяца был освобожден и отправлен в действующую армию. И в ноябре 1941 года полковник Старунин А.И. вновь был назначен начальником штаба – снова 191-й сд. В декабре дивизия взяла Тихвин и Старунин 27 января 1941 года назначается командиром этой 191-й сд. И 22.02.1942 года комдив Старунин пропал без вести. По некоторым данным погиб в плену, по другим – «преподавал» в школе Абвера в Варшаве! Возможно как бывший работник РУ ГШ, как инициативник, пошел на «сотрудничество» с немцами с целью внедрения в их разведшколу с последующей работой на нашу разведку, если получится выйти на связь с ней. Но в любом случае данных у немцев о его судьбе не обнаружено, а по архивам «Смерша», где однозначно  отслеживали ВСЕ разведшколы немцев – мы никогда не узнаем о судьбе Старунина. Думаю он вышел таки на связь с нашей разведкой, а затем судьба его под грифом «секретно» и осталась… Награды: орден Красного Знамени (17.12.1941г. Указ ПВС – ЦАМО ф.33 Оп. 685523 Ед. хр. 38 ЛЛ. 87, 333, подлинник), медаль ХХ лет РККА (1938г. – давалась только командирам стоявших у истоков создания РККА!).

 

233

 

Так вот, в марте 1941 года в журнале «Военная мысль» Старунин и публикует статью – «Оперативная внезапность», в которой он показывает КАК вермахт громит армии Европы – «массировано» и «внезапно»:

«Схематизм является величайшим злом как в тактике, так и в оперативном искусстве. В современных условиях войны, при возросшей дальности и разрушительной силе огневых средств, наземных и воздушных, успех в значительной мере, пожалуй, будет зависеть от изменения приемов ведения боя и операций. Естественно, что в современных условиях осуществить оперативную внезапность значительно труднее, чем это было в прошлых войнах.

Наличие больших масс авиации для ведения дальней воздушной разведки и трудность скрыть сосредоточение современных армий с их огромными тылами уменьшают возможности для оперативной внезапности. Основные средства и способы достижения оперативной внезапности в современных условиях остались в основном те же, что и раньше: сохранение в тайне возможно дольше замысла действий, ночные передвижения и маскировка их, организация диверсий и дезинформация всех видов, быстрое сосредоточение сил и развитие маневра, использование новых технических средств борьбы и приемов боя и операции.

Внезапность достигается неожиданным появлением мощных сил и средств в таком чувствительном пункте боевого порядка противника, где он не сможет противодействовать в данный момент достаточными силами.

Чтобы достигнуть оперативной внезапности, все действия войск должны совершаться с величайшей скрытностью и быстротой.

 

Внезапность в начальный период войны

 

Действия германской авиации и мото-механизированных войск против польской армии являются одним из характерных примеров внезапности. Наступление немцев в Голландии и Бельгии началось массовым нападением авиации на аэродромы противника и высадкой крупных воздушных десантов. Одновременно-

 

234

 

му удару авиации подверглось до 70 аэродромов союзников. Воздушные десанты имели задачей за хват аэродромов, разрушение линии связи и различных сооружений на дорогах, нападение на транспорты, захват и удержание важных объектов (Роттердамский аэродром, железнодорожный мост через р. Маас и т. д.). Главными задачами операций начального периода войны, к решению которых обычно стремятся обе воюющие стороны, являются:

1) завоевания господстве в воздухе с целью обеспечить своим ВВС свободу действий по оперативным объектам на территории противника, а также обеспечить с воздуха проведение необходимых мероприятий на своей территории;

2) разгром главных баз огнеприпасов и горючего у противника;

3) создание противнику затруднений в проведении им мобилизации, а в некоторых районах – и срыв ее;

4) расстройство железнодорожного движения в период стратегического сосредоточения противника;

5) захват важных районов и рубежей на территории противника;

6) разгром частей противника и хотя бы частичное поражение развертывающихся армий противника на важнейших оперативных направлениях.

Борьба за господство в воздухе ведется путем уничтожения ВВС противника на аэродромах [1. прим. ред. – Завоевание господства в воздухе достигается не только борьбой с авиацией противника на ее аэродромах. Борьба в воздухе является также важнейшим средством уничтожения воздушных сил противника, и от исхода этой борьбы в значительной мере зависит завоевание господства в воздухе одной из сторон]. Для выполнения этой задачи необходимо обеспечить внезапность; поэтому каждый из противников при разных силах будет стремиться опередить другого.

Операции по разгрому авиации противника на аэродромах должны быть организованы так, чтобы одновременно иметь возможность вести успешно и воздушные сражения с авиацией противника, если она успеет встретить нападающего в воздухе.

При наличии превосходства в авиации одновременно с борьбой за завоевание господства в воздухе будет происходить уничтоже-

 

235

 

ние баз огнеприпасов и горючего и разрушение железнодорожных магистралей. Если для выполнения одновременно всех трех задач количества ВВС окажется недостаточно, то задачи эти должны выполняться последовательно: после завоевания господства в воздухе в течение первых 3—5 дней будет происходить разрушение баз, а с момента начала перевозок по сосредоточению авиация будет разрушать железные дороги. Но так как сосредоточение может происходить одновременно с мобилизацией, то и налеты на железные дороги должны производиться одновременно с разрушением баз.

Для выполнения пятой и шестой задач, а также для усилена действий ВВС на земле необходимо иметь подготовленные силы и средства. [2. Прим. ред. – Последовательность действий ВВС не всегда будет происходить соответственно схеме, данной автором. Главные усилия ВВС будут направляться на решение задачи (задач), наиболее важной в создавшейся обстановке].

После первой мировой империалистической войны военные специалисты всех стран выдвинули теорию «армии вторжения». По их мнению, «армия вторжения» и должна в начальный период захватить важные объекты и рубежи, разгромить части прикрытия и тем самым усилить действия ВВС. Состав «армии вторжения», по их мнению, должен зависеть от стоящих перед ней задач. «Армия вторжения» должна, опираясь на линию пограничных укреплений, внезапно нанести глубокий удар и создать благоприятные условия для действий главных сил.

Опыт последних войн в Польше и Западной Европе опрокидывает эту теорию. При наступлении на Польшу германское командование не выбрасывает «армию вторжения», а наносит удар всеми силами. Сосредоточив скрытно в течение длительного времени свои армии к польским границам, германское командование внезапно обрушивается с воздуха и на земле всеми армиями одновременно на неотмобилизованную и неподготовленную польскую армию. Таким образом, в данном случае не «армия вторжения», а вся масса вооруженных сил обрушивается на территорию противника. Авиация подавляет ВВС Польши на ее аэродромах, нарушает деятельность железных дорог, срывает мобилизацию и сосредоточение польских армий.

 

236

 

После того как первое сопротивление польских войск было сломлено, германское командование выбрасывает вперед сильные группы мотомеханизированных войск, которые окончательно парализуют всю польскую армию, разбивают ее на отдельные группы и этим создают для главных сил благоприятную обстановку.

Вторжение германских войск в Голландию, Бельгию и Люксембург было проведено также крупными массами войск. В первом эшелоне было сосредоточено не менее 50-60 дивизий. Основной удар наносился южнее Льежа. В ударную группу входило большинство танковых и моторизованных дивизий, которые, сломив сопротивление бельгийской армии, быстро продвигались в направлении Седан, Гиз, а затем последовательно заняли Лаон, Сан-Кантен, Камбре, Аррас. Скрытность сосредоточения и быстрота действий, два основных элемента внезапности, в обоих случаях сыграли решающую роль и обеспечили успех германским армиям!

Как долго можно сохранять в тайне от противника подготовку внезапного удара в начальный период войны? Рассматривая опыт прошлых войн, мы можем найти целый ряд примеров, показывающих, что время и пространство рано или поздно демаскируют все оперативные передвижения. Чтобы внезапность действий в оперативном масштабе дала положительные результаты, необходимо еще иметь и превосходство в силах и средствах на направлении главного удара.

Шлиффен, разрабатывая свой план наступления на Западе… стремится к тому, чтобы в оперативном плане было обеспечено превосходство сил и средств на правом фланге и после того, как внезапность будет обнаружена; превосходство сил должно быть решительным. Сосредоточение германских сил на Западе против союзников в 1940 г. не было неожиданностью; внезапным оказалось решение в связи с создавшейся обстановкой нанести удар по Голландии и Бельгии.

Наличие громадного превосходства сил и особенно технических средств в сочетании с внезапностью позволило германскому командованию быстро занять территорию Голландии и Бельгии и выйти на их западные границы в тот момент, когда войска со-

 

237

 

юзников не были готовы к отражению, а план, намеченный Вейганом, не мог быть выполнен по времени. Таким образом, внезапность в стратегической подготовке, особенно в начальный период войны, должна достигаться не только скрытностью сосредоточения, но и первоначальным распределением войск, чтобы противник до последнего момента не знал нашего намерения.

Для достижения решающего успеха в начальный период войны необходимо четкое распределение сил при сосредоточении, так как ошибка, допущенная в первоначальном развертывании, едва ли может быть исправлена в течение всей кампании. [3. Прим. ред. – При существующем развитии путей сообщения и транспорта возможны любые перегруппировки в ходе кампании, лишь бы эти перегруппировки надежно были прикрыты авиацией. Союзники в 1940 г. не могли собрать достаточных сил не потому, что им помешали – этих сил просто не было, так как Германия имела подавляющее общее превосходство в силах и средствах].

 

Внезапность в ходе войны и значение маневра

 

«Внезапность,— пишет Клаузевиц, — проявляется в том, что в одном из пунктов противопоставляют неприятелю значительно больше сил, нежели он ожидает». [4. Прим. ред. – Клаузевиц. О войне, т. 2. Воениздат, 1937 г., стр. 10].

Скрытность маневра в ходе операций является основой внезапности и маневра.

<…>

Во второй мировой империалистической войне французское командование оказалось неспособным к такого рода маневрам и вынуждено было капитулировать перед внезапностью, силой и быстротой германских войск.

<…>

Оперативная внезапность и новые средства борьбы

 

Внезапность достигается также и неожиданным для противника применением новых технических средств борьбы.

 

238

 

<…>

В способы использования танковых войск внесено немцами много нового: массовость, значительный отрыв (150—200 км) от остальных сил наступающих армий, действия по глубоким тылам, совместные действия танков и авиации как на фронте, так и в тылу противника, особенно с пикирующими бомбардировщиками, против артиллерии и танков. Пикирующие бомбардировщики в войне на Западе проявили себя как новый вид авиации, способный действовать более точно не только по неподвижным целям малых размеров, но и против танков противника.

В использовании танков, особенно при массировании их, внезапность является основным фактором успеха действий. …». (Военная мысль, №3, 1941 г., с. 25-37.) 

 

Пришлось достаточно полно показать эту статью полковника, но пересказывать «своими словами» такие статьи – нельзя. Тем более что эта статья до сих пор никем особо и не публиковалась. «Резуны» этой статьей п-ка Старунина пытаются доказать, что Сталин собирался напасть первыми на Гитлера, но – врач им в помощь…

Как видите, умных генералов или полковников вполне хватало в РККА. И самое интересное, что это были не только прозорливые иссерсоны летом 40-го, или старунины весной 41-го, но вообще-то всё это понимали и видели ВСЕ наши генералы! Читали ли Мерецковы-Жуковы работы таких полковников? Конечно, читали. Надеюсь на это. Ведь на декабрьском совещании 1940 года они ВСЁ это вполне обсуждали и разбирали! И если вы внимательно почитаете материалы этого совещания, то увидите что – вообще ВСЕ наши генералы и маршалы прекрасно понимали и знали, КАК действует в Европе немецкая армия, и вполне отдавали себе отчет, что она ТАКЖЕ вполне будет действовать и против нас!

И тот же Павлов в его докладе показывал, что:

«Польша перестала существовать через 17 суток. Операция в Бельгии и Голландии закончилась через 15 суток. Операция во Франции, до ее капитуляции, закончилась через 17 суток. …

Во время германо-польской войны немцы развернули на своей границе 5 подвижных групп на фронте до 600 км, всего 12 танко-

 

239

 

вых, 7 легких и 5 мотодивизий. В пограничном сражении подвижные группы действовали с пехотой, среднесуточное продвижение составляло 10-12 км. Глубина проникновения 20-40 км. Только группа Гудериана, не встретив сопротивления, сразу вышла на глубину до 100 км. Этот этап длился 3-4 дня.

Сломив сопротивление поляков и быстро приведя себя в порядок, подвижные группы начали преследование. Глубина оперативного маневра достигала 200-400 км, суточные переходы составляли 50-60 км. Продолжительность отрыва от пехоты достигала 2-5 суток. Этот этап закончился на р. Висла. Третий этап (преследование) закончился на р. Буг, когда организованного сопротив­ления уже не было.

Такое использование мехсоединений привело к тому, что в 16-17 дней Польша была разгромлена.

При захвате Голландии, Бельгии и Люксембурга немцы действовали теми же методами, что и в Польше. Всего было развернуто 4 группы общей численностью 9 танковых дивизий, несколько моторизованных дивизий и до 60 000 мотоциклистов. Если оборона была не особенно прочной, то подвижные группы сразу прорывались в глубину; за 3 дня в Голландии группа прошла около 140 км. Там же, где оборона была прочной, как на канале Вильгельма, оборона прорывалась сначала пехотой, а затем в прорыв бросались подвижные группы. Применение мехгрупп позволило немцам захватить Голландию в три дня, разбить англо-французов в Бельгии за 15 дней». (РГВА. ф. 4,оп. 18, д. 59, л. 1-41)

 

Тот же Еременко, в декабре 40-го командир 3-го МК в ПрибОВО, показывал в его докладе – «Для того, чтобы бить противника по частям, его нужно разорвать на эти части, нужно нарушить стройность и цельность его организации, как по фронту, так и в глубину. Эти задачи призваны решать танки совместно с механизированной конницей и авиацией. Какая основная задача стоит перед танками? Разгромить, разорвать боевые порядки противника, уничтожить ре­зервы и тылы противника, а также управление. Окружить и уничтожить главную группировку противника». ( РГВА. ф. 4,оп. 18, д. 59, л. 68-73.)

 

240

 

Еременко уже в своих мемуарах «В начале войны» также писал об этом совещании, особенно отмечая доклад генерал-лейтенанта П.Л. Романенко, командира 1-го мехкорпуса в ЛенВО, который комментировал доклад генерала Жукова:

«Докладчик правильно констатировал, что германская армия осуществляла наступательные операции в основном механизированными и авиационными соединениями, но не показал, как конкретно это осуществлялось. Прежде всего, я считаю необходимым обратить внимание командного состава на то, что решающим фактором в успехе германских операций на Западе явилась механизированная армейская группа Рейхенау.

<…>

Из этого, по-моему, необходимо сделать тот вывод, что немцы, располагая значительно меньшим количеством танков, нежели мы, поняли, что ударная сила в современной войне слагается из механизированных, танковых и авиационных соединений, и собрали все свои танки и мотовойска в оперативные объединения, массировали их и возложили на них осуществление самостоятельных решающих операций. Они добились таким образом серьезных успехов».

 

Т.е. как видите, наши генералы уровня комкоров вполне видели и понимали что немцы свои танковые соединения (дивизии, а не бригады – бригады это не «соединения») вполне собирают в «оперативные объединения» для прорыва меньшим количеством своих танков фронты противника.

«П.Л. Романенко критиковал Жукова и по ряду других вопросов. Он, в частности, отметил, что двух-трехдневный срок на подготовку операций – это заведомо недостаточное время. На практике такая спешка может привести к срыву всей операции, как это и было в 1939 г. на Карельском перешейке с операцией 7-й армии. По мнению Романенко, период подготовки операции следует установить в пределах 10-15 дней. Остановившись на вопросе о вводе в прорыв механизированных корпусов, он указал, что глубина их ударов может достигать 200-250 км».

Генерал Жуков свою склонность к неподготовленным наступлениям начал показывать уже в Монголии…

 

241

 

«Характерно, что ни Жуков, отказавшийся от заключительного слова, ни нарком обороны маршал С. К. Тимошенко ни слова не сказали о предложении Романенко. Это значило, что те, кто стоял во главе вооруженных сил, не поняли до конца коренных изменений в методах вооруженной борьбы, происходивших в это время». (А.И. Еременко. В начале войны. М. 1965 г., с. 37-39)

 

Также Еременко в мемуары писал…

«По докладу Д.Г. Павлова и выступлениям по этому вопросу были сделаны общие выводы, сводившиеся к тому, что танковые и механизированные корпуса, имеющие громадную пробивную силу, способны во взаимодействии с другими родами войск в условиях маневренной войны решить многие задачи, в том числе: нарушать сосредоточение и развертывание главных сил противника, окружать и уничтожать главную группировку противника, выходить на фланги и тылы и совместно с войсками, действующими с фронта, уничтожать противостоящего противника; своими активными действиями обеспечить нашим войскам создание новых группировок для последующих ударов». (Еременко, указ. сочинение, с. 42-43)

 

Т.е. для своих наступлений мы знаем, как НАДО бить и что мы добьемся такими ударами своих мехвойск по противнику. И для проверки этого и провели в январе на КШИ 2-ю игру…

«После совещания, с 8 по 11 января 1941 г., проводилась еще одна двухсторонняя стратегическая игра, которой руководил нарком обороны.

Основная цель ее заключалась в том, чтобы изучить и усвоить основы крупных стратегических операций; отработать и усвоить основы ведения крупных оборонительных операций; изучить вероятные театры военных действий; дать практику высшему командному составу в оценке обстановки и принятии решений в сложных условиях боевой обстановки; добиться понимания и единства взглядов на ведение современных наступательных операций при массовом использовании артиллерии, танковых соединений и авиации». (Еременко, указ. сочинение, с. 46)

Еременко пишет, что после этих КШИ и совещаний он «Основные выводы» уже тогда «по горячим следам записал в рабочую тетрадь:

 

242

 

1. Война подкрадывается незаметно, она теперь не объявляется, а начинается внезапным нападением. Поэтому нашу армию нужно держать в штатах, приближенных к военному времени. В приграничных же округах войска должны содержаться полностью по военным штатам и всегда в полной боевой готовности.
2. Стратегическая цель в современной войне достигается не одной, а рядом последовательных фронтовых операций при широкой полосе наступления, большой глубине прорыва и наличии оперативных и стратегических резервов.

Основной вид современной наступательной операции — прорыв, завершающийся окружением и полным разгромом противника. Наиболее целесообразной формой проведения такой операции является организация одновременного нанесения ударов на нескольких направлениях (участках).

3. Современная война требует высокой подвижности войск, их маневренности на поле боя. Этими качествами должны обладать не только части тактического порядка, но и крупные оперативные объединения, в том числе и армии. Поэтому нужно пересмотреть их организационную структуру и состав, значительно сократить тыловые части и учреждения, небоевые подразделения, которыми в значительной степени обросли армии, корпуса и дивизии.
4. Для успеха в операции необходимо двойное или тройное превосходство в силах и средствах над противником и наличие резервов.

Через 5-6 дней наступления подвижные соединения, наступающие в первом эшелоне, приходится менять. Значит, нужно во фронтовом масштабе располагать такими силами и пополнениями, чтобы можно было это делать, имея в виду, что современная наступательная операция может вестись беспрерывно 15-20 и более суток.

5. В нынешних условиях, когда техника шагнула так далеко вперед и армия с каждым днем насыщается новыми и новыми машинами, мы должны рассчитывать на высокие темпы проведения операции. Теперь вопрос встал так: армия, которая продвигается 10 км в сутки, не может рассчитывать на серьезный успех. Кто не

 

243

 

 хочет строить армию на моторе, тот отстал, тот не выдержит военных испытаний и погибнет.

6. Частную операцию проводить можно и нужно, но только в том случае, если есть большой перевес в силах и есть полная уверенность в ее успехе. В противном случае такая операция приведет только к распылению сил.
7. В будущей войне большое значение будет иметь тактическая авиация. Успех боя будет во многом зависеть от применения ближних бомбардировщиков и штурмовиков, которые должны взаимодействовать с наземными войсками. Использование же дальней бомбардировочной авиации как авиации диверсионной связано с обеспечением глубоких армейских и фронтовых операций, а также с выполнением отдельных задач в глубоком тылу противника. Все это обусловливает важность правильной организации взаимодействия между авиацией и наземными войсками.
8. В современных условиях материально-техническое оснащение фронта имеет огромное значение. Поток всевозможных грузов на фронт резко увеличивается. Отсюда вытекает необходимость при значительном сокращении тыловых органов обеспечить их исключительно четкую работу, ибо неполадки со снабжением или прекращение его хотя бы на непродолжительное время может стоить войскам больших жертв, а может быть чревато и более тяжелыми последствиями. Необходимо усилить работу по накоплению концентрированных продуктов питания. В войсках должно быть на пять суток концентратов и на двое суток объемных продуктов».

 

Далее Еременко пишет…

«То, что приграничные округа прикрывали широкий фронт вдоль нашей границы, было вполне закономерно для нашей необъятной страны, и в мирное время по-другому не могло и быть. Но на случай войны необходимо было предусмотреть иную группировку сил, вытекающую из плана войны и тех стратегических задач, которые предусматривались им. Однако план войны не был разработан. На первый взгляд может показаться, что разработка плана войны для государства, проводящего мирную политику,

 

244

 

 дело необязательное и даже противоречащее его мирным устремлениям. Но это поверхностный взгляд. В действительности план войны — это отнюдь не план агрессии, а план обороны, которую нельзя себе представить иначе, как ведение активных наступательных действий в случае военного нападения на границы миролюбивой державы.

<…>

Крупной ошибкой, в частности, было то, что наша армия не получила своевременно решения правительства, на основании которого можно было бы разработать план войны и вести подготовку войск. Нарком обороны и начальник Генерального штаба также повинны в отсутствии подобного плана, они своевременно не внесли предложений в правительство, на основании которых принимается решение, а потом уже и разрабатывается план войны».

 

Пнув, как и положено было при Хрущеве Сталина, Еременко отметил…

«Если бы Сталин как фактический глава государства за два — три года до войны принял действенное решение о подготовке к активной обороне, указав сроки готовности войск, наметив главные стратегические задачи и определив группировку войск для их решения, тогда совершенно по-другому сложилась бы обстановка в начале войны. Сил у нас было, как я уже отмечал, достаточно для того, чтобы не только остановить наступление противника, но и нанести ему сокрушительное поражение посредством контрударов и контрнаступления.

И еще одно обстоятельство. Наша оборона слабо учитывала боевые действия немецко-фашистских войск на западе. Германия и после заключения с ней договора продолжала представлять опасность для нас как агрессивное государство, руководимое людьми, от которых можно было ждать любого вероломства. Этого Сталин и недооценил.

К концу 1940 г. уже можно было сделать вывод, что немецко-фашистское командование, основываясь на доктрине «молниеносной войны», избрало основным способом боевых действий войск вбивание мощных танковых клиньев в сочетании с такими же мощными ударами авиации по войскам и коммуникациям про-

 

245

 

тивника. За этими танковыми клиньями следовали эшелоны пехотных соединений.

Если бы все это было своевременно учтено, то следовало бы к началу войны несколько по-иному создавать группировки войск, в соответствующем порядке расположить артиллерию, авиацию и другие средства борьбы с таким расчетом, чтобы они могли сразу же вступить в бой и устоять против ударов противника». (Еременко, указ. сочинение, с. 51-55)

 

Т.е. – тактика немцев с их теорией «блицкрига» в принципе не была чем-то новым или неожиданным для наших генералов и маршалов к началу 1941 года! Которые САМИ мечтали ТОЧНО ТАКЖЕ разгромить уже немцев! И КАК надо было строить оборону против такой наступательной тактики немцев в современной войне – на этом совещании также вполне показывалось!

Анализируя причины быстрого разгрома Польши Еременко после войны показал:

«Ясно, что без посторонней помощи, брошенная на произвол судьбы своими западными союзниками, польская армия не имела шансов на победу. Но тем не менее и при подобном соотношении сил она все же могла бы сопротивляться более длительный срок, чем это было в действительности, учитывая высокие моральные и боевые качества польского солдата. Причин столь быстрого разгрома было несколько. Одна из них состояла в том, что командование польской армии совершило крупную оперативно-стратегическую ошибку, рассредоточив соединения вдоль всей западной границы, вместо того чтобы создать ударные группировки в глубине страны на важнейших оперативно-стратегических направлениях с задачей парировать глубокие вклинения противника и тем самым не допустить окружения и разгрома армии в столь краткие сроки. Это, так сказать, последняя по времени роковая ошибка польского командования. Ряд просчетов был совершен польским правительством и генеральным штабом в подготовке страны к обороне в предвоенные годы. В Польше, находившейся, как известно, под сильным влиянием Франции, неверно оценивался характер будущей войны как войны позиционной. В связи с этим уделялось слабое внимание новым для того времени сред-

 

246

 

ствам вооруженной борьбы, в частности танковым и механизированным войскам, почти совершенно игнорировался вопрос об их массировании». (Еременко, указ. сочинение, с. 59)

 

Кто-то скажет, что Еременко стал ПОТОМ такой умный, на «послезнании»?! Не прокатит – ВСЕ наши стратеги все это прекрасно знали именно в 1940 году уже!

Ляхи ВМЕСТО ТОГО чтобы создавать ударные группировки в глубине страны на важнейших оперативно-стратегических направлениях возможных ударов немцев с задачей парировать глубокие вклинения противника и тем самым не допустить окружения и разгрома своей армии – рассредоточили свои соединения ВДОЛЬ ВСЕЙ западной границы – РАВНОМЕРНО! Чем совершили крупную оперативно-стратегическую ошибку!

А теперь гляньте наши планы в ГШ РККА – ТОЖЕ САМОЕ сделали  наши стратеги с нашим войсками – на направлениях возможных ударов немцев НЕ СОЗДАЮТСЯ ударные группировки в глубине страны – на важнейших оперативно-стратегических направлениях! Наши гении также – РАВНОМЕРНО рассредоточили свои соединения ВДОЛЬ ВСЕЙ западной границы!

Получается – что ляхи, что наши  стратеги были ИДИОТЫ?! Вовсе нет. И польские стратеги и наши исходили из ОДИНАКОВОЙ стратегии – мы ТОЖЕ будем наступать!

 

Далее Еременко показал – почему так быстро рухнула Франция…

«Сложнее было с Францией, которая по численности войск и техники, принимая во внимание помощь, оказанную ей Англией, не уступала вермахту. Здесь главную роль сыграл уже упомянутый грубый просчет французского военного руководства в оценке характера войны. Этот просчет усугубляется тем, что французы не могли не знать о том внимании, которое уделялось немецко-фашистским командованием танковым войскам и их массированию. После нападения Германии на Польшу этот вопрос стал еще более ясным. Огромной была ошибка французов и в переоценке значения пресловутой линии Мажино, надежда на то, что новая война будет в основном позиционной, как и предыдущая.

 

247

 

Широко известно, что позиционная война несет в себе пассивные формы и методы борьбы, а не активные боевые действия. Ее главное содержание — оборона, что заведомо передает инициативу в руки врага.

Французский генеральный штаб не понимал того, что формы и методы проведения операций, какими пользовались во времена первой империалистической войны, безвозвратно ушли в прошлое и стали историей, и в современных условиях не годны.

Коренная ошибка французов заключается в том, что они приняли оборонительную доктрину. В этом одна из причин быстрого разгрома как польских вооруженных сил, так и французской армии. Правда, французское командование считало свою доктрину гибкой, включавшей как оборонительные, так и наступательные действия. Она сводилась к тому, что в начальный период войны предполагалось нанести противнику большие потери в оборонительных сражениях, на укрепленных рубежах вдоль границы, а затем, перейдя в контрнаступление, и окончательно разгромить его.

Эта схема на первый взгляд не лишена логики, но в ней заключался неисправимый порок, а именно, во-первых, расчет на то, что противник тоже будет действовать соответственно ей, а во-вторых, совершенно игнорировались оперативные возможности нового рода войск — танков — как решающего фактора крупного маневра, массированного удара, глубокого проникновения в боевые порядки и в тылы противника.

Не поняв того, что массированное применение танков коренным образом меняет характер операции, французы оказались в плену изживших себя традиций первой мировой войны. Имея значительное количество танков, они превратили их в придаток пехоты».

Т.е. если поляки ставку сделали на то, что они сразу же попрут сами в наступление на немцев – поддержанные французами и англичанами, конечно же, в Европе, которые их кинули, как это у них и принято ВСЕГДА – то французы понадеялись на свои укрепления понастроенные по ВСЕЙ границе! Наплевав на то, что немцы используют новую тактику – танковые удары на большую

 

248

 

 глубину! Французы понадеялись на победу в очередной «позиционной войне»…

 

«Из 90 дивизий, которые имели французы к началу военных действий, у них была лишь одна танковая. Слабо было учтено ими и влияние авиации, ставшей мощным родом войск, дальнейшее развитие артиллерии — короче говоря, все, что коренным образом меняло характер войны, превращая ее из преимущественно позиционной в войну маневренную. Характерно, что численность танков во французской армии позволяла создать танковые объединения армейского масштаба, не говоря уже о корпусах и дивизиях.

Таким образом, основной причиной поражения Франции с военной точки зрения была отсталость и принципиальная порочность ее военной доктрины.

Этот печальный опыт учит тому, что в укреплении обороны страны решающее значение имеет не только количество войск и техники, но и их состав, ориентировка на новые средства борьбы, разработка новых методов ведения боевых действий с учетом изменений характера войны». (Еременко, указ. сочинение, с. 59-61)

 

Опять кто-то скажет, что Еременко на «послезнании» стал такой умный?! Не прокатит. ВСЁ это ВСЕ знали в нашем Генштабе и в НКО к осени 1940 года! ИДИОТОВ НЕ СПОСОБНЫХ проанализировать то, КАК ведется война в Европе и ЧЕМ она отличается от Первой мировой в приемах войны – НЕ БЫЛО!

И тот же командующий МВО (генерал армии между прочим) И.В. Тюленев вполне это и показал – как должна строиться оборона для войсковой Армии – против новой тактики немцев:

«Совершенно очевидно, что армейский район обороны должен представлять собой сложную и мощную систему заграждений, воздвигнутую на определенных оперативных основах. В целом оперативный район обороны должен быть построен с расчетом на полное моральное и физическое истощение сил наступающего путем изматывания [его] в полосах заграждения и должен обеспечивать атаки контрударов* (*Так в стенограмме) наступающих [своих] вторых эшелонов и резервов, как на земле, так и с воздуха для полного его поражения.

 

249

 

Армейский район оборонительных действий представляет собой одну общую оперативную систему, состоящую из ряда зон».

Дальше Тюленев показывает, что эти зоны состоят из – предполья, полосы обороны глубиной в 15-35 км, с его задачами «задержать противника, не дать ему возможности беспрепятственного подхода к переднему краю обороны, скрыть от противника подлинное распо­ложение обороны, всемерно задержать продвижение противника, нанести урон его передовым частям, разведать его силы, подготовить будущий исходный район противника так, чтобы в нем, и особенно в период контрподготовки, нанести потери главным силам наступающего».

В предполье должен быть «ряд искусственных и естественных преград, под прикрытием которых действующие части в этой зоне смогли бы применить внезапно силу огня и контрударов всеми возможными средствами.

Основу заграждения в предполье составляют противотанковые заграждения. Сюда относятся: рвы, эскарпы, противотанковые мины, фугасы, завалы, порча мостов, заболочивание и мины замедленного действия. Последние ставятся, главным образом, в предполагаемых районах сосредоточения противника»!

Т.е. – на том направлении, где мы ждем и тем более выявим направления ударов немцев, и надо строить серьезную оборону уже начиная с «предполий»!

Организация обороны в предпольях вещь дорогая, но если мы хотим реально удержать немцев с их тактикой мощных ударов на узких участках фронта, то нам придется «раскошеливаться»… минимум на тех участках границы-фронта, где немцы будут бить и это будет естественно НЕ ВСЯ вся граница!

Затем в дивизии идет полоса основной обороны, глубиной 12-20 км, в которой «Основу заграждений главной зоны оборонительных действий составляют противотанковые препятствия и огневые сооружения, обеспечивающие [защи­ту] от артиллерийского огня дивизионной и корпусной артиллерии наступа­ющего». С «целью отсечение мехсоединений зарвавшегося противника». И эта оборона также должна быть серьезной – «в особенности

 

250

 

в полосе того корпуса, который расположен на основном направ­лении удара противника»!

Затем идет полоса для резерва, глубиной 25-30 км, где будут проводиться маневры резервами для реагирования на действия противника и полоса обеспечения – тыловая.

И далее генерал армии Тюленев показывает – КАК надо строить нашу оборону от известных нам ударов немцев – в полосе армии:

«Состав сил и средств в оборонительной операции зависит от ее задач и протяженности как по фронту, так и в глубину района действий.

Мы, товарищи, здесь уже слышали, какой глубины должна быть армейская оборонительная операция. Она обусловливается теми наступательными опера­циями, теми задачами, которые таит в себе наступательная операция [противника]. Если исходить хотя бы из того, что протяженность фронта армейской операции (в обороне – К.О.) будет равна 100 км по фронту и 100-120 км в глубину, то это и будет, главным образом, определять силы и средства оборонительной операции.

Например, стрелковая дивизия, занимающая фронт в 8 км, будет иметь плотность с корпусными средствами – 17 орудий на один км. Если фронт будет шире, до 12 км, средняя плотность будет доходить до 11,5 орудий на один км. Если фронт будет еще несколько шире, т. е. более 12 км, то плотность артиллерийского насыщения будет равняться 8-ми орудиями на один км.

Таким путем, если исходить из средней плотности [артиллерийского насыщения ], то мы видим, что этих средств недостаточно в сравнении с теми наступательными средствами, которые нам охарактеризовал генерал армии тов. Жуков».

 

Т.е., как показывает в своем докладе генерал армии Жуков, мы ждем от немцев массированное применении танков, а это до 80 танков на 1 км прорыва. И значит  своим силами стрелковая дивизия, в уставной полосе 8 (!) км в обороне против этих танков, с ее 17 пушками, дай бог – не устоит! Нужны резервы ГК.

Тюленев подводит итоги – что нам надо в обороне армии – против  наступающих мехвойск немцев: «Наш Полевой устав опре-

 

251

 

деляет фронт дивизии в обороне 8-12 км. Если ис­ходить из этих требований, то мы должны будем иметь в 1-м эшелоне 10 стрел­ковых дивизий. Эти 10 стрелковых дивизий, в зависимости от важности прикрытия ими определенных оперативных направлений и объектов, будут занимать фронт неодинаковой плотности. Не исключена возможность наличия протяженности фронта дивизий: минимальная – 5 км и максимальная – 15 км.

Такое положение диктуется и тем стремлением наступающих, которые будут создавать свое превосходство над обороняющимся».

 

Т.е. – на направлениях ударов немцев, в полосе армий на границе нам надо ставить свои приграничные дивизии МАКСИМУМ на 15 км фронта, с построением серьезной обороны загодя, за несколько месяцев минимум – на направлениях ожидаемых ударов немцев – если мы хотим реально удержать танки немцев!

Ведь «Опыт второй империалистической войны, например, наступательные операции германских армий во Франции в мае-июне 1940 г., свидетельствуют о том, что эти наступательные операции характеризуются глубоким построением ударных армий, наличием в них 2–3-х эшелонов в [составе*] (* в стенограмме «количестве».) целых корпусов, и на отдельных направлениях, как на рейнском направлении, за ударной армией шла новая самостоятельная армия, оснащенная большим количеством танков, артиллерии в сопровождении авиации.

Быстрый ввод из глубины танков и мотодивизий давал возможность раз­вивать успех наступления свежими силами, что усиливало как количественное, так и техническое превосходство наступающего.

Эта особенность должна быть учтена и должна лечь в основу при планировании современной оборонительной операции».

При этом не забываем – минимальная «плотность противотанковых орудий должна исчисляться количеством 20-40 орудий на один км фронта.

<…>

В обороне вся артиллерия должна быть противотанковой.

<…>

 

252

 

состав войск и расстановка сил и средств [в] оборонительной операции, в силу мощного организма, состоящего из всех современных тех­нических средств борьбы и большого количества всех родов войск, будет представлять собой нелегкое дело и потребуют тщательного разработанного плана.

Выводы: исходя из выше намеченной расстановки сил и средств для обеспечения надлежащей тактической, оперативной плотности [их] во всей полосе оборонительной операции, потребуется иметь боевой состав обороняющейся армии в составе 4-5 стрелковых корпусов или 12-15 стрелковых дивизий, 1-2 танковых дивизий, 4-5 артиллерийских полков Резерва Главного командования, 20 артиллерийских дивизионов, противотанковые средства, 2-3 зенитных артполка и одна авиадивизия, в числе которой до 3-х полков должно быть истребительной и штурмовой авиации. Для выполнения ряда специальных оборонительных работ потребуются до 3-4 саперно-инженерных батальонов и батальон мотопехоты для борьбы с парашютными десантами.

Состав и расположение сил в обороне при наличии УР будет иметь несколько иной характер. Однако наличие оперативного резерва с мехчастями обязательно и в этих условиях.

Указанные данные исчисления сил ориентируются на западный театр во­енных действий.

Для других театров войны, как-то северо-западного, (Финляндия), юго-восточного (Турция, Иран и Афганистан), насыщение будет в 2-3 раза меньше». (РГВА.ф. 4,оп. 18, д. 58, л. 1-44.)

 

Как видите, умных маршалов, генералов и полковников вполне хватало в НКО и ГШ! Что – то, как воюют немцы, мы обязаны учитывать, и это ДОЛЖНО «лечь в основу при планировании современной оборонительной операции» в РККА! И Мерецковы-Жуковы с Тимошенко тоже вполне все это понимали – и как могут по нам ударить немцы, воюющие, как и положено всем военным именно по шаблонам, и КАК нам надо строить свою оборону, если мы хотим остановить их!

В т.н. предпольях оборону при этом займут не более нескольких батальонов от дивизии, а остальные полки должны «окапываться» в основной полосе обороны. Что для приграничной дивизии будет

 

253

 находиться в до 30, а то и до 40 км от границы. И если вы выведете свою дивизию в этот район, в «лагеря» загодя, то даже если вас не разбудят в 2 часа Павловы по т.н. директиве №1 (б/н) по телефону, или посыльные с приказом на вскрытие «красного» пакета в 3 часа утра 22 июня, то один черт времени по тревоге с 4 часов утра у вас будет чтобы занять свои окопы в этой ОСНОВНОЙ полосе обороны. Пока к вам не выйдут немцы, которым тоже надо время, чтобы пройти эти самые 30-40 км от границы.… Ведь у вас при этом полоса обороны не более 10 км и марш-броском вы эти несколько км преодолеете быстрее, чем немцы проползут свои 30 км на танках и машинах даже.

 

Но уже на этом совещании и протаскивается идея, что лучшая оборона это все же именно наступление…

 

«Оборона имеет основную задачу задержать противника, заставить его развернуть главные силы, выиграть нужное время для того, чтобы разгадать, где противник наносит главный удар, выиграть нужное время для размышления высшего командования.

<…>

оборона должна быть жесткой и приказ на нее должен сказать каждому начальнику – умереть, но защитить свой район обороны. Выиграть достаточное время, а дальше дело других инстанций решать. Если оборона дала время разгадать, где главный удар нанесет противник – она выполнила свою роль.

<…>

Как только наметится, где главный удар, а он будет несомненно разгадан, и в дальнейшем дело будет решено в пользу того, кто больше приведет войск.

Правильно генерал-полковник т. Штерн говорил, что операция будет длиться не 10-15 дней, а будет длиться, пока не будут исчерпаны все наличные силы обеих сторон. А имея в виду соседа, о котором намекали, у которого средства сообщения – дороги, лучше, несомненно, он может скоро уравнять шансы.

Поэтому наш удар [ОТВЕТНЫЙ] должен исходить из следующего: во-первых, надо уже заранее подготовить подавляющее превосходство сил; во-вторых, не следует забывать метода Брусиловского наступления. Брусилов на совещании в Ставке говорил,

 

254

 

чтобы противопоставить возможности противнику пользоваться хоро­шими дорогами, перебрасывать [силы] с одного фронта на другой — надо навалиться на него всеми фронтами. И само наступление, проведенное на широком фронте, дало очень богатые результаты

<…>

Надо твердо решить, что наступление является более предпочтительной формой и хорошо, если мы начнем и будем длительно навязывать противнику свою волю.

Какая бы сильная оборона ни была, она всегда будет проломлена, это показывает опыт и на Карельском фронте». (С. А. Калинин, генерал-лейтенант, командующий Сибирского военного округа. РГВА, ф. 4, оп. 18, д. 60, л. 27-31)

 

Однозначно – наступление лучший вид обороны! Но. Если вы не измотаете  главные силы противника, не остановите его ударные группировки, то ваши наступления в другом месте могут ничего не дать кроме вашего поражения. Если не учтете в своих планах реальность, а это – то, что ваша армия находится в стадии реформ, что ваши дивизии по вашим планам будут пополняться не ДО, а ПОСЛЕ начала войны, и при этом у вас полоса обороны дивизии не 10, а км так до 50, то ваши наступления, запланированные изначально как ответ на нападение Германии – обречены на провал…

Но – нашим стратегам, которые не были естественно «тупыми конниками» ни в коем случае, что решали, КАК мы будем воевать (какой сценарий вступления в войны выбрать), им больше нравилось идея самим, также как немцы, рванув танками вперед, громить самих немцев своими мехкорпусами! И они с ослиным упорством тащили идею этих наступлений в наши планы на будущую неизбежную войну с Германией, наплевав на оборону. Ведь немцы не строили же оборону решив напасть первыми на соседей – так чего это мы будем тратить силы и средства на свою оборону?! Ведь мы или первыми врежем, «превентивно», или рванем в наступление сразу в начале войны, не дав немцам серьезно углубиться на нашу землю. Устроим им свой – «котрблицкриг» по сути! И для этого наши бывшие унтеры ПМВ, мечтая о своих наступлениях, с ослиным упорством в планы ГШ немцам записывали тактику времен ПМВ…

 

255

 

«Говорят» маршал Тимошенко, нарком обороны СССР, когда ему подали анализ действий немцев в войне с Францией и вообще в Европе, на этом «анализе» написал резолюцию – «ничего нового для себя не вижу». На самом деле было так – на этом совещания подводя итоги, нарком обороны С.К. Тимошенко сказал следующее:

«1. Опыт последних войн и, особенно, Западно-европейской войны 1939–1940 гг. показывает, что в области военного искусства происходят большие сдвиги, обусловленные применением новых и усовершенствованием известных ранее боевых средств вооруженной борьбы.

2.В смысле стратегического творчества опыт войны в Европе, пожалуй, не дает ничего нового. Но в области оперативного искусства, в области фронтовой и армейской операции происходят крупные изменения.

Прежде всего, важно отметить, что массированное применение таких средств, как танки и пикирующие бомбардировщики, в сочетании с моторизованными и мотоциклетными войсками, во взаимодействии с парашютными и посадочными десантами и массовой авиацией, — обеспечило, помимо прочих причин, высокий темп и силу современного оперативного наступления»!

 

Как видите – на самом деле ничего нового наши маршалы не увидели у немцев с точки зрения «стратегического творчества». А вот в тактике, «в области оперативного искусства, в области фронтовой и армейской операции» – в «массированном применении таких средств, как танки и пикирующие бомбардировщики, в сочетании с моторизованными и мотоциклетными войсками, во взаимодействии с парашютными и посадочными десантами и массовой авиацией», что «обеспечило, помимо прочих причин, высокий темп и силу современного оперативного наступления», наши стратеги в НКО и ГШ вполне увидели новизну!

Далее Тимошенко показывает:

«Все доклады и выступления на данном совещании показывают почти
сходственное и в основном правильное понимание всех основных оперативных
и тактических форм боевой деятельности войск.

 

256

 

Всеми без исключения, в большей или меньшей мере, трезво учитывается опыт последних войн.

Взгляды на операцию — вполне современные.

Под наступлением понимается массовое применение современных ударных средств, поражающих всю оперативную глубину обороны противника и дей­ствующих в глубоком оперативном построении.

Оборона же считается возможной лишь только как оборона противотанковая, способная сломить удар крупных подвижных группировок, способная проти­востоять артиллерийскому и авиационному воздействию, т. е. оборона как тактически, так и оперативно глубокая.

Нужно отметить одну принципиальную ошибку, допускаемую многими выступавшими здесь на совещании. Она состоит в разрыве оценки возможностей современных средств борьбы и методов применения, что в конечном итоге приводит к ограниченному их использованию.

<…>

Ряд успешно проведенных на Западе прорывов в войне 1939–1940 гг. породил у некоторых исследователей мысль о кризисе современной обороны.

Такой вывод не обоснован.

<…>

Опыт войны показывает, что современная оборона не может ограничиться одной тактической зоной сопротивления, что против новых глубоких способов прорыва необходим второй и, пожалуй, третий оперативный эшелон обороны, состоящий из оперативных резервов, специальных противотанковых частей и других средств, опирающийся на подготовленные в тылу оборонительные противотанковые районы или рубежи.

При этих условиях оборона приобретает вновь свою устойчивость и сохра­няет все права гражданства и в будущем.

<…>

Организация обороны должна отвечать следующим условиям:

а) Оборона должна быть, прежде всего, противоартиллерийской, рассчитанной на сохранение живой силы и огневых средств

 

257

 

 от поражения массовым артиллерийским огнем, особенно в период первого артиллерийского удара, характеризующегося тщательной заблаговременной подготовкой. (Т.е. надо имеет укрытия для своих войск – К.О.)

б) Оборона должна быть, во-вторых, противотанковой, рассчитанной на отражение массовой танковой атаки на решающих участках – порядка 100-150 танков на километр фронта.

в) Оборона должна быть противосамолетной, способной противостоять силь­ному авиационному воздействию наступающего. Здесь имеется в виду не только активная зенитная оборона, но прежде всего оборона при помощи массовой истребительной авиации и целая сумма мероприятий, рассчитанная на специ­альный характер постройки и оборудования оборонительных сооружений и на их тщательную маскировку.

г) Оборона должна быть многоэшелонной, многополосной, глубокой, с на­растающим в глубине сопротивлением.

Поскольку при современных методах атаки маневр и всякие передвижения на поле боя во время атаки становятся для обороняющегося затрудненными благодаря быстроте развития танковой атаки, сопровождаемой массой самолетов и артиллерийским шквалом, оборона должна заблаговременно заложить в свой боевой порядок и осуществить еще в подготовительный период все мероприятия, обеспечивающие ее живучесть и устойчивость»! (Перепечатано с брошюры «Заключительная речь Народного Комиссара Обороны Союза ССР Героя и Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко на военном совещании 31 декабря 1940 г.» (Для служебного пользования). М., 1941.)

 

Как видите, в принципе Тимошенко написал верно – все, что надо о «новой» тактике немцев, об их «блицкриге» наши маршалы и генералы знали прекрасно. Ведь все эти теории в СССР, в РККА вполне сочинялись даже задолго до немцев – Свечиными, Триандофиловыми и прочими умными генералами – как прорывать оборону новыми средствами борьбы, с танками и авиацией. И как надо готовить серьезную оборону на эти удары немцев, которые ТОЧНО также могут и собираются прорывать и нашу оборону – тоже в НКО и ГШ знали! И чтобы устоять против танковых

 

258

 

ударов немцев надо оборону готовить ЗАРАНЕЕ – все мероприятия, обеспечивающие ее живучесть и устойчивость необходимо заложить в свой боевой порядок и осуществить еще в подготовительный период – забить в сами планы на случай войны!

А вот как они это использовали и применили к лету 41-г в наших планах, в докладе наркома обороны и видно – что наши военные взяли за основу, какую «оборону» они решили применить на случай войны с Германией.

Дело в том, что Сталин на этом совещании не присутствовал и речей итоговых не говорил. Но! Как показывается в сборнике документов «1941. Документы», т.2, М. 1998 г. («малиновка»), с. 498 – Сталин делал правки на итоговой речи Тимошенко!

«И.В. Сталин на совещании не присутствовал, ограничившись редактированием заключительного слова наркома обороны СССР Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко. Кроме немногих замечаний, им вписаны фразы: “К обороне приступают для того, чтобы подготовить наступление”; “Оборона особенно выгодна лишь в том случае, если она мыслится как средство для организации наступления, а не как самоцель” (АП РФ. Ф.45. Оп.1. Д.437).».

К сожалению, не совсем ясно – на каких пунктах речи Тимошенко Сталин поставил эти примечания, но в принципе понятно, что это было на страницах, где речь у Тимошенко пошла об обороне. И эти слова вполне ясно показывают, что «думал» сам Сталин о том – КАК ОН ВИДЕЛ начало войны! ЧТО он требовал от военных – КАКОЙ должна быть подготовка на случай войны с Германией!

Откуда это видно?! Все просто – это видно в его словах!

«Резуны» вопят, что на случай ожидания нападения соседей можно или – только «стратегическую» оборону строить, по примеру линий «Мажино» и прочих ей подобный мощных бетонных укреплений на всю границу тем более. Или – надо нападать первыми. Других вариантов «резуны» по своей природной тупости или не знают, или знать не хотят. Но на самом деле вариантов ответных действий может быть минимум – четыре! Это – «стратегическая» оборона по всей границе, активная оборона с опорой на УРы, встречное немедленное наступление, и – превентивный удар как «оборонительная» мера, конечно же.

 

259

 

Все эти «линии Мажино» и пр. приводили к пассивной обороне и естественно такой обороной добиться победы, ни в сражении, ни тем более в войне, и особенно в новой, невозможно в принципе! И Сталин, выступая на подведении итогов еще войны с Финляндией, это указывал – «Армия, которая воспитана не для наступления, а для пассивной обороны; армия, которая не имеет серьезной артиллерии; армия, которая не имеет серьезной авиации …; армия, которая ведет хорошо [только] партизанские наступления – заходит в тыл, завалы делает и все прочее – не могу я такую армию назвать армией». Т.е. «стратегическая», пассивная оборона нам не подойдет! Такой обороной мы Германию не победим! В конце концов, у СССР просто нет времени на строительство подобных укреплений на новой границе, к которой мы вышли только в 1939-40 году.

Поэтому Шапошников всегда и предлагал «активную» оборону, с опорой на отдельные Укрепрайоны. И даже решение строить линию УРов аж под Москвой, под которое в мае 41-го были подписаны карты и сметы на это строительство,  именно для такого вида обороны и предназначено было.

«Превентивный» удар или встречное наступление в ответ на нападение имели важные недостатки. Для таких наступлений, что в ответ, что превентивно мы должны были быть готовы на все сто! А вот этого у СССР-РККА не было в принципе к декабрю 40-го года. Превентивный удар создавал нам второй фронт от Японии, а встречное наступление было опасно важным правилом – при равных силах противников тот, кто первым ударит, имеет БОЛЬШЕ шансов на победу! И это в условиях наших реформ в РККА на 1940-41 год лишало нас шансов на успех однозначно! Т.е. – наши военные могли и должны были использовать только один вид обороны – «активную» оборону, которую прописывал Шапошников в его «Соображениях» с 1938 года еще!

 

Тимошенко пишет доклад, и Сталин ему и указывает в тексте, там где пошел раздел про «оборону», что – «К обороне приступают для того, чтобы подготовить наступление» и что – «Оборона особенно выгодна лишь в том случае, если она мыслится как

 

260

 

 средство для организации наступления, а не как самоцель»! Что однозначно верно – одной обороной, пассивной, и финны с французами это показали вполне – войны не выиграть! И Тимошенко эти указания Сталина вполне в тексте и отразил:

«Под «обороной» («оборонительной операцией», «оборонительным боем») мы будем понимать совокупность способов боевых действий войсковых соединений или частей, применяемых для противодействия наступлению противника путем удержания занимаемого рубежа или района и основанных на использовании заранее организованной системы огня, подготовленной местности и контрударов живой силы.

5. Оборона не является решительным способом действий для поражения противника: последнее достигается только наступлением. К обороне прибегают тогда, когда нет достаточных сил для наступления, или тогда, когда она выгодна в создавшейся обстановке для того, чтобы подготовить наступление.
6. Основным соображением для применения обороны, как способа действий, является создание крупных масс для удара в решающем направлении, за счет экономии сил, путем оборонительных действий на второстепенных участках.

Но не только на второстепенных фронтах может иметь место оборона. В современной обстановке могут быть случаи, когда придется прибегать к обороне и на главных направлениях. Например:

– когда нужно выиграть время, необходимое для подготовки наступательной операции до сбора всех назначенных сил;

– когда нужно выждать время до исхода операций на других направлениях,
фронтах или театре;

– когда выгодно предварительно расстроить или истощить наступающего противника с целью последующего перехода в наступление;

– одним словом, когда оборона является составной частью задуманного
маневра операции.

Оборона особенно выгодна лишь в том случае, если она мыслится как средство для организации наступления, а не как самоцель.

 

261

 

7. Оборона сама должна носить в себе идею маневра.

Во всех случаях оборона должна преследовать цель: заставить наступающего противника принять бой в невыгодных для него условиях с тем, чтобы, используя заранее выбранную и подготовленную местность, организованную систему огня всех видов, нанести противнику наибольшие потери, сломить его наступление и тем самым подготовить предпосылки для собственного перехода в наступление».

 

Но обратите внимание – Тимошенко вроде как верно учел указания Сталина, но смотрите, как он переврал их, как подогнал их под идею нашего удара по неосновным силам немцев, что и предложил Мерецков в октябре 40-го.

Вроде бы можно «прибегать к обороне и на главных направлениях», с целью «когда нужно выиграть время, необходимое для подготовки наступательной операции до сбора всех назначенных сил», «когда нужно выждать время до исхода операций на других направлениях, фронтах или театре», «когда выгодно предварительно расстроить или истощить наступающего противника с целью последующего перехода в [свое] наступление». «Одним словом, когда оборона является составной частью задуманного
маневра операции»!

Но – и все же гораздо красившее оборону строить на второстепенных участках, а своими главными силами лучше готовиться к решительным наступлениям, на тех «решающих» направлениях, которые мы считаем решающими! Ведь «Основным соображением для применения обороны, как способа действий, является создание крупных масс для удара в решающем направлении, за счет экономии сил, путем оборонительных действий на второстепенных участках»! Ведь мы ж оборону понимаем как не первостепенную задачу! Ведь «Оборона не является решительным способом действий для поражения противника»! «Последнее достигается только наступлением»! А к обороне вообще прибегают только те и тогда, у кого «нет достаточных сил для наступления, или тогда, когда она выгодна в создавшейся обстановке для того, чтобы подготовить [СВОЕ] наступление»!

 

Но в любом случае – Тимошенко указания Сталина учел и наша стратегия должна быть только такой: раз мы не можем

 

262

 

 бить первыми, то – СНАЧАЛА оборона, а затем только ответное наступление! Т.е. – чтобы переть в наступление надо сначала серьезную оборону провести. При этом оборона это не самоцель – одной обороной и тем более пассивной, как это делали финны в 1939-40 году или французы, понадеявшиеся на свою «Мажино» – врага не разбить! Так что оборона в начале войны это именно – ПОДГОТОВКА нашего ответного наступления! Но оборона ДОЛЖНА БЫТЬ предусмотрена в наших планах на скорую будущую войну с немцами однозначно! И это не некая промежуточная задача, по-быстрому проведенная. Ведь мы прекрасно знаем и видим КАК немцы громили тех же французов – они прут танками до 150 штук даже на «второстепенных» направлениях:

«В наступлении против бельгийской, английской и французской армий в июне 1940 года и в наступлении против французов на реке Сомма на ударных направлениях немецкие танковые дивизии (около 400-500 танков) атаковали на фронте 3-4 км, хотя на этих участках немцы не встретили серьезной оборонительной линии. Это дает плотность танковой атаки на решающих участках от 100 до 150 танков на километр фронта»! («Заключительная речь Народного Комиссара Обороны Союза ССР Героя и Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко на военном совещании 31 декабря 1940 г.» (Для служебного пользования). М., 1941.)

 

«Резуны» попытаются этими словами Сталина доказывать, что Сталин грезил о нападении первыми?! Не попытаются... НИ РАЗУ не пытались все эти уж скоро 30 лет и сейчас тем более не рискнут на этих словах Сталина вопить, что СССР собирался напасть первым (отдельные неадекваты в их стане не в счет)…

 

И вот после этих указаний, и чтобы военные САМИ смогли убедиться, что без серьезной обороны немцев мы не сможем остановить, и что мы можем наступать только ПОСЛЕ отражения удара немцев в обороне, и были проведены январские КШИ. Проигранные именно по предложению военных – немцы нападут, а мы в ответ сразу же и рванем в наступления! При этом как показывает «малиновка» эти наступления задумывались вообще без нашей мобилизации перед «началом войны», без особого развертывания

 

263

 

 и без обороны в принципе – с места в карьер попрем на «ура» в наступления:

«После совещания в Генштабе 2-6 и 8-11 января были проведены стратегические штабные игры. Отрабатывался один вариант: первыми нападали “западные”, “восточные” же отражали наступление (непонятно как – К.О.), и затем сами переходили в наступление, в том числе на Юго-Западном направлении с выходом на р.Висла. Однако в играх не отрабатывались период обороны, вопросы отмобилизования, сосредоточения и развертывания войск “восточной” стороны». (с. 498)

После этих КШИ Сталин уже сам выступал на подведении итогов по этим играм. Еременко на Пленуме в 1957 году уверял, что на этом совещании Сталин таки дал военным много ценных указаний. Точнее он сказал, что Сталин «ЦУ» давал на совещании в декабре, но это не верно – в декабре Сталин не был на том совещании и никаких указаний не давал военным – только текст доклада Тимошенко правил! Т.е. Еременко имел в виду совещание уже по этим январским КШИ, где Сталин точно был и точно давал некие указания военным, по тому же «сокращению» стрелковых дивизий с 17 тысяч до 14-ти, а также и какие-то другие указания и замечания по этим КШИ, на которые военные явно «положили»..

«Tyт {здесь} присутствуют многие товарищи, которые там были {на этом совещании}. Как мы {плохо} выглядели на этом совещании! {У нас даже не было мобплана.} Сталин дал указания, толковые указания; какими должны быть дивизии с точки зрения {их} подвижности, какое{должно быть} соотношение родов войск{и т.д.}. Целый ряд указаний был, но [Жуков] ничего не выполнил. Все присутствовали, знают, в истории эти указания записаны. Так что сейчас обелять себя неправильно {Был дан целый ряд других указаний, но ничего из этого не было выполнено. Все присутствовавшие знают это, в истории эти указания записаны. Так что нечего обелять себя Жукову, он повинен в том, что наша армия в начальный период войны понесла поражение.}». (Фонд А.Яковлева. Архив А.Яковлева. Георгий Жуков. Раздел V. Хрущевская опала. Документ № 19.2. «Пленум Центрального Коми-

 

264

 

тета КПСС — октябрь 1957 года. Стенограмма. Заседание второе. Вечернее. 28 октября)

 

Т.е. Сталин однозначно после этих КШИ военным давал некие замечания, но он, похоже, опять не поставил военным жесткие установки – НИКАКИХ наступлений в ответ – немедленных и не подготовленных не проводить?! Похоже, что Сталин, понадеялся явно на то, что военные и сами не идиоты – не пойдут на эти наступления без обороны. А в итоге он и стал «виновным» в трагедии начала войны.

Сначала он в октябре 1940 года дает указания – усилить Киевский ОВО, т.к. там Шапошников слишком мало сил расписал, а там – наш основной металлургический комплекс расположен – на Донбассе. После чего военные стали под это усиление протаскивать идею – мы нанесем наш удар по неосновным силам немцев в случае войны из КОВО. Сталин явно против этой идеи, но дает им возможность ее проверить на КШИ в ГШ. Затем Сталин вроде бы указывает – готовьте оборону, но делает опять это не жесткими указаниями и военные опять тянут на себя – готовятся наступать.… Затем Сталин уже 5 мая Сталин в речи перед военным говорит, что наша армия «самая наступательная» армия в мире, и военные опять на этом начинают бредить, но уже и превентивными ударами…

 

Маршал Еременко в «Заключении» своих мемуаров «В начале войны» писал о том, что было сутью планов НКО и ГШ – «в определении задач начального периода войны, в характере и способе ведения боевых действий в этот период были серьезные несоответствия между нашими теоретическими наметками и конкретным развитием военных событий. Мы, в частности, предполагали сразу после нападения на нас перенести сражение на территорию агрессора и после первого же его удара вести наступательные действия, а не обороняться.

Мы исходили при этом из верной посылки превосходства нашего военно-экономического потенциала над потенциалом вероятных агрессоров. Однако возможность временного превосходства врага и вытекающая из этого необходимость широких оборонительных действий на первом этапе войны учтены не были.

 

265

 

Отсюда и наши непрерывные, большей частью неудачные, попытки вести наступление в начальный период войны, хотя обстановка совершенно не благоприятствовала этому».

И исходя из дурных фантазий о том, что мы щас немцев легко разгромим этими немедленными ответными ударами и были «нами допущены ошибки в вопросах сосредоточения и развертывания вооруженных сил в канун войны». И в «первые дни войны, например, когда наметились намерения гитлеровцев отрезать наши крупные силы в так называемом Белостокском выступе, предпринимались попытки вести контрнаступление вместо спешного отвода этих войск на более выгодные рубежи». (Еременко А.И. В начале войны. М., 1965г., с. 480- 481)

 

Те, кто играет в шахматы (и не только) слышали фразу – «белые начинают и выигрывают»! Она означает, что при РАВНЫХ силах и опыте играющих ВСЕГДА (практически) побеждает тот, кто ПЕРВЫМ начинает играть-воевать! (Кстати, тоже самое и в игре «крестики-нолики» – кто первым начинает тот и побеждает ВСЕГДА…)

И тут надо знать – в те дни, что в РККА, что в Вермахте были в принципе – «ОДИНАКОВЫЕ», «наступательные» уставы! По выступлениям на декабрьском совещании, что Жукова, что павловых и прочих, вы и сами видите – ТАКТИКА применения мехвойск, как ударной силы должной проломить оборону вероятного противника – и у нас, и у немцев была СХОЖЕЙ АБСОЛЮТНО! Общее состояние армий – что РККА, что Вермахта – по техническому состоянию оружия и численности были тоже в общем равными, а по технике у нас даже больше было в разы танков и самолетов. И таким образом – при «равных» силах все стало зависеть от того кто ПЕРВЫМ ударит! Белые или черные! Ведь при одинаково наступательных планах противников тот, кто ПЕРВЫМ нанесет удар – тот и победит! Как минимум в начале войны, и в принципе, и во всей войне ударивший первым победить тоже вполне может!

Немцы ударили первыми, у нас были не оборонительные планы – ну прям как у ляхов в 39-м, а – наступательные – с растянутыми равномерно силами ВДОЛЬ границы, без создания

 

266

 

серьезных ОБОРОНИТЕЛЬНЫХ группировок на пути возможного продвижения танковых клиньев немцев! И в итоге мы и получили то, что ДОЛЖНЫ БЫЛИ ПОЛУЧИТЬ! КАТАСТРОФУ в начале войны! Чуть не приведшую к гибели страны! И СССР спасло ТОЛЬКО то, что у нас ЭКОНОМИКА оказалась более мощной – в сути своей – чем евронемецкая! И то, что во главе страны у нас оказался не какой-то «Горби», который слил страну, как только ему Запад (США) практически прямо поставил условие – или сдавайся, или мы развяжем войну с вами, а – СТАЛИН!

 

А пока возвращаемся к разбору мифов вокруг «22 июня»…

 

Миф о том, как РУ ГШ «обманывало» Сталина – что писал об этом маршал Голиков, ждали ли в СССР вообще нападение Германии на лето 41-го, или не очень…

 

«Резуны» и им подобные пытаются и «план Шапошникова», «предтеча» планов Мерецкова-Жукова, назвать планом нападения, и в этом с ними вроде бы не спорят и поклонники и того же Исаева. И тут стоит повторить: «план Шапошникова» – он и ни о нашем нападении первыми, как несут чушь идиоты «резуны», ни об – обороне … пока. Этот план «универсальный», если хотите. Потому что это – План РАЗВЕРТЫВАНИЯ=РАЗМЕЩЕНИЯ, расположения наших войск на случай вероятного столкновения, возможной войны – с Германией и ее союзниками, и с Японией. И искать в нем «планы обороны», или «планы нападения» первыми – только дебилы «резуны» и неучи батаны и могут…

Что сие такое – прямо так в названии и прописано – это «Соображения о развертывании наших войск» там то и там то. А вот уже ПОТОМ, исходя из принятого политического решения в Кремле – кто врежет первым – и будет строиться все дальнейшее планирование – «Планы прикрытия» в округах в том числе.

И если принимается решение бить первыми – то тогда этот план идеален стратегически – наши главные силы ДОЛЖНЫ разгромить будут в ЭТОМ случае основные силы противника вероятного. Ведь мы размещаем наши главные – ТОЛЬКО против главных сил противника! И Шапошников как бы и не скрывает, что при

 

267

 

нападении нами первыми этот план разумен – надо уничтожить сосредотачивающиеся-сосредоточенные в В.Пруссии главные силы немцев.

А если мы отдаем право первого выстрела неприятелю – то и в этом случае этот план единственно разумный и практичный. Ведь НАМ ПРИДЕТСЯ продумывать и строить серьезную оборону – МЫ БУДЕМ ВЫНУЖДЕНЫ разгромить главные силы противника своими главными. Измотать его ударные группировки на направлениях главных ударов и затем можно думать об ответных наших действиях – по мере готовности своих главных сил для этого.

Иначе – НИКАК мы не удержим противника … той РККА, что была в реальности, никак…

Но!

Запомните главное в «плане Шапошникова». Это – РАЗМЕЩЕНИЕ НАШИХ войск ОТНОСИТЕЛЬНО войск вероятного противника! У Шапошникова НАШИ главные – ДОЛЖНЫ быть только против главных сил противника в любом случае! И точно также он писал и до этого – в 1938 году, в ожидании войны с Германией и Польшей.

Предлагал ли Шапошников в своем «плане» превентивный удар по немцам, нападение СССР на Германию первыми? И, да и нет…

Соображения Шапошникова от июля 40-го вполне ТАКОЕ тоже вроде как допускают – нанесение нашими войсками ударов по сосредотачивающимся в Пруссии и Польше частям вермахта – по мере окончания сосредоточения наших войск! Но в любом случае мудрый подполковник царской армии Шапошников нападение первыми на Германию ПРЯМО не предлагает – как это делал унтер Первой мировой в мае 41-го – а давайте врежем превентивно по немцам! Шапошников на себя такой инициативы не вешает, потому что не его это дело – навязывать Сталину такие вещи…

И вот тут надо понимать – у Шапошникова в его «Соображениях» есть такие слова – «Основной задачей наших войск является – нанесение поражения германским силам, сосредоточивающимся в Восточной ПРУССИИ и в районе Варшавы…». На которых идиоты «резуны» (да и некоторые их противники) радостно вопят – уже Шапошников предлагал нанесение нашего удара ПЕРВЫМИ! Но если вы понимаете что в ТЕ дни – а эти «задачи» Шапошников ставит в «Соображениях» и в 1938, и в 1939 годах, начальный период войны рассматривался таким же как это было в Первую мировую, а именно – война будет объявлена-начата, первыми начнут воевать с ОБЕИХ сторон некие «армии вторжения», а ОСНОВНЫЕ силы армий противников будут все еще сосредотачиваться в тылу у этих «армий вторжения» – то вы вполне поймете о чем пишет Шапошников!

И вот тут Шапошников и предлагает – нанесение поражения главным германским силам, сосредоточивающимся севернее Полесья – в случае нападения Германии на СССР! Потому что «Германия вероятнее всего развернет свои главные силу к северу от устья р.Сан, с тем чтобы из Восточной Пруссии через Литву нанести и развить главный удар в направлении на Ригу, на Ковно и далее на Двинск, Полоцк или на Ковно, Вильно и далее на Минск». Ведь «Основным, наиболее политически выгодным для Германии, а следовательно, и наиболее вероятным является 1-й вариант ее действий, т.е. с развертыванием главных сил немецкой армии к северу от устья р.Сан».

В декабре 40-го на совещании ВСЕ генералы показывают – они хорошо знают КАК немцы реально нападают, КАКОЙ тактикой, и на эту тактику – отметив, что для нас это не является каким-то «новым» и необычным достижением «гениальной» немецкой военной науки – у нас так же и батька Махно воевал в Гражданскую – мы знаем какое нужно готовить «противоядие»! Другое дело, что вместо того чтобы это «противоядие» и готовить, наши стратеги удумали готовить «наступления» – в ответ на нападение Германии и ТАКИМ образом, наступлением в ответ на нападение, разгромить Германию…

 

Повторюсь, Сталин в сентябре 40-го – от идеи превентивного нападения отказался, как только в Берлине подписали немцы и японцы Пакт о военном сотрудничестве – помощи друг дру-

 

268

 

гу, если кто-то «третий», не участвующий пока в войне в мире нападет на одну из сторон Пакта! И военным, которые в лице Мерецкова в эти же дни предложили врезать по немцам – по их неосновным силам из КОВО, при ожидании главных сил севернее Полесья, дали команду – готовить «северный» и «южный» варианты как отдельные планы.

«Северный» – это наши главные силы против главных немцев и «Южный» –  наши главные против НЕОСНОВНЫХ немцев стоят. И какой вариант будет запущен в работу – решит не ГШ в лице гениального начштаба, а Сталин! И ОБА варианта НАДО было исполнить в документах вплоть до округов – к 1 мая 41-го! Но – в ГШ начальником стал Жуков, и в феврале он и сдвинул исполнение северного варианта – и САМОВОЛЬНО однозначно – аж на 1 июля!

А т.к. Сталин однозначно не шел на идею южного варианта – мы врежем по неосновным силам противника – Жуков и его «сослуживцы» по КОВО и начали гнать туфту, что главные силы немцев надо ждать только и исключительно ПРОТИВ КОВО. И поэтому и нам там надо больше сил иметь.

Ведь что произошло с этими «Соображениями» в августе-октябре 40-го и дальше…

Шапошников предлагает ставить наши главные силы против главных сил немцев, которые пойдут севернее Полесья.

Мерецков предложил – давайте врежем по немцам и лучше превентивно – по их неосновным силам – южнее Полесья. И вообще, в любом случае – будем бить пусть и в ответ по неосновным силам немцев, где б они свои главные не поставили.

Сталин дает добро на усиление КОВО, но он не дает одобрение такому варианту – наступать в ответ на неосновные силы немцев однозначно. Но дает разрешение – проведите КШИ, и на них и проверьте ваши предложения. КШИ проводят не в ноябре как хотели, а в январе. И мы, зная, что на КШИ НИКОГДА не играют УТВЕРЖДЕННЫЕ «планы войны», а только или альтернативы или мало сходные с утвержденными, и можем утверждать, что Сталин НЕ УТВЕРЖДАЛ предложение военных – бить по неосновным силам противника! И тем более проводить НЕМЕДЛЕННОЕ контрнасту-

 

269

 

пления БЕЗ подготовки – не дождавшись пока противник будет остановлен обороной, пока он не ввел вторые эшелоны и прочее из военной науки.

После этих КШИ Сталин проводит «разбор полетов» и однозначно дает некие указания, но – Жуков на эти указания положил и стал реализовывать свои фантазии на случай начала войны. Стал размещать не там наши войска, где немец попрет, а там где наступать хотел сам Жуков.

При этом формально, общее размещение наших войск по округам, относительно «Полесья» и против немцев было примерно равное – около 63 дивизий в ПрибОВО и ЗапОВО и около 57-ми в КОВО. Армия в ОдВО с ее 15-ю дивизиями стояла против Румынии. Т.е. севернее даже «больше» выходит, , правда, с их нацкорпусами прибалтов. А вот если вычтите эти 6 дивизий будущих пособников Гитлера, то выходит, что севернее Полесья и южнее – у нас силы были равны. А если плюсовать дивизии КОВО и ОдВО – 57 и 15 – то получается уже 72 дивизии РККА южнее Полесья и только 57 севернее.

При этом главное усиление, то куда пойдут резервы из внутренних округов, должно было произойти по мере выявления сосредоточения немецких сил – где будут главные силы немцев определяться туда и пойдут армии из СевКав ВО, из Закавказья и с прочих Уралов. И их и стали гнать на Украину именно потому, что РУ ГШ всю весну убеждало Кремль, что главные силы немцев сосредотачиваются именно против КОВО, южнее Полесья. А Жуков на это давить начал вообще уже с декабря 40-го года. И после 9 июня вопрос об усилении КОВО был решен окончательно – КОВО дали еще 23 дивизии, а в ЗапОВО – аж 9. При этом в Прибалтику «не смогли» приписных даже на сборы отправить в мае-июне…

Жуков 22 июня примчался в Тернополь, якобы не согласный с директивой Тимошенко – директивой №3 и попытался силами КОВО, рванув в мехкорпус Рябышева, который 19 июня получил задачу от Кирпаноса провести рекогносцировку для его МК в «сторону границы», начать неподготовленное и авантюрное наступление «на Люблин»…

 

270

 

Достаточно подробно про эти «варианты» показывалось в исследовании «Защита Сталина…», двухтомнике «Тайна трагедии 22 июня» ну и выше мы их уже рассматривали. Но если «коротко» – то достаточно глянуть в исследовании ВНУ Генштаба от 1992 года «1941 год — уроки и выводы» приложения № 15 и 16, на которых показаны схемы «Южного» и «Северного». И по этим вариантам и увидите – «Северный» вариант это вариант чисто «оборонительный», а вот «южный» – как раз вполне «наступательный» и наступление по нему должно начаться именно что немедленно. Если конечно эти схемы рассматривает военный человек (лучше их смотреть в интернете – в цвете – в «Приложениях» к данному исследованию ВНУ ГШ)…

Эти схемы я привожу в каждом исследовании, если речь идет о предвоенных планах ГШ РККА уже много лет. Но без внимательного изучения этих схем, – которые нарисованы в ВНУ ГШ для работы «1941 год — уроки и выводы» в 1992 году, по рабочим планам ГШ на случай войны, которые хранятся не рассекреченными в архиве Генштаба в Москве, а не в ЦАМО в Подольске – вы не поймете ничего о том, КАКИЕ были планы ГШ-Жукова к 22 июня!

Данные схемы практически точно повторяют то, что просчитывал в июле-августе 1940 года еще маршал Шапошников по вероятным главным силам Германии ее союзников. И эти расчеты остались неизменными и в «Соображениях» Мерецкова сентября-октября 1940 года, по которым эти «Приложения» и нарисованы. Но если Сталин одобрил осенью 40-го варианты «Соображений», по которым немецкие главные силы ожидались по-разному – или против ПрибОВО-ЗапОВО, или против КОВО, то, что тогда мы видим на этих схемах? Всего лишь «варианты» отражения агрессии Мерецкова, которые сохранились и к июню 41-го у Жукова, по которым немецкие главные силы ожидаются только севернее припятских болот (как и просчитывал Шапошников), а наши главные силы выставляются либо против главных сил Германии, либо – против слабых и неосновных сил немцев и против их союзников. Т.е. Сталин никогда не считал,

 

271

 

и военные тоже, что по Украине будет нанесен главный удар Германии в случае ее нападения.

 

 

 

 

Повторюсь, в который раз: в т.н. «планах войны», и не важно «наступательные» они или тем более «оборонительные, самое важное – где располагается противник, где вы ждете главные силы противника, где вероятный противник будет наносить свой главный удар! И исходя из этого в «плане войны» и должны расписываться какие-то ваши, и тем более ответные, действия! И если у вас противник свои главные силы выставляет в одном месте, а вы хотите ставить свои главные в другом, то вы однозначно готовите – или превентивный удар, или – немедленное ответное наступление. По неосновным силам противника. А если вы свои главные выставляете против главных сил противника, то вы обязаны будете готовить серьезную оборону – если право нападения первым вы отдаете противнику!

А теперь обратите внимание на (красные) разграничительные линии для наших армий по этим вариантам (на военных картах линии между армиями должны быть двойными, но в данном случае это не карты, а именно схемы). По «северному» варианту «Соображений» мало того что основные силы немцев ожидаются против ПрибОВО и ЗапОВО, так еще и никаких немедленных ответных ударов армиями западных округов не готовится – линии между армиями уходят в глубь нашей территории, т.е. армии уходят в оборону. И ответный удар наносится силами, прежде всего ПрибОВО и ЗапОВО по главным силам Германии после отражения первых ударов вермахта. Там «линии» между армиями хоть и уходят и на территорию противника, но незначительно. На «25-е сутки мобилизации».

А по «южному» варианту, при том, что главные силы Германии ожидаются все там же – против ПрибОВО и ЗапОВО, и это под 130 ожидаемых дивизий немцев против наших дай бог реальных около 70, линии между нашими армиями уходят сразу на территорию противника! Причем по всем округам практически. Т.е., по «южному» варианту уже осени 40-го готовился именно немедленный ответный удар из КОВО по напавшему врагу, с отсечением вермахта от союзников – Венгрии и Румынии. Из «львовского»

 

272

 

выступа. И такой же удар из ЗапОВО – из «белостоцкого» выступа. При поддержке армий ПрибОВО. Насколько «немедленным» должен был быть тот ответный удар? В течении максимум нескольких суток. Иначе этот план становится невыполнимым в виду быстрого изменения обстановки связанного с действиями противника – кто ж собирается ждать пока немцы не продвинутся на нашу территорию слишком далеко. И с какой радости немцы должны давать вам время на раскачку – рванут своими танками вперед и станут угрожать уже вашим флангам и тылам…

Такие линии между армиями всегда рисуют с заходом на территорию противника – обозначая этим зону ответственности армий. В том числе и для возможных ответных действий, даже если противник и нападет первым. Но на «южном» варианте разгранлинии в КОВО сразу уходят больше на ту сторону, чем в «северном» варианте. Что означает – при отсутствии стрелок уходящих на сторону противника – мы не бьем первыми. А только в ответ. И это показывает – в нашем ГШ не планировали превентивный удар – ни как рабочий, ни как самовольный…

Откуда известно, что наши ответные действия по тому же «северному» варианту однозначно будут не немедленными? Так если посмотрите внимательно на эти схемы, то увидите – на обоих вариантах (даже притом, что на «южном» варианте разгранлинии уходят сразу из КОВО на ту сторону и это показывает, что в этом округе планируется именно наступление через границу) есть еще и стрелки от наших армий уходящие на сторону противника. И эти стрелки, но пунктиром показанные и означают – это «перспективные» планы наступлений, что в сумме с разгранлиниями, что уходят на свою территорию, и показывает – ответные наступления подразумеваются не немедленные. Уж точно в «северном» варианте.

Т.е. – разгранлинии на «картах» между армиями, уходящие сразу на сторону противника при том, что эти линии уходят и на свою террииторию, плюс красные стрелки наши наступлений на территорию противника, но прерывистые – на «языке» у военных означают только одно – в планах ГШ нарисовано наступление! Но не первыми мы нападаем и не «превентивное»

 

273

 

это наступление, а – в ОТВЕТ! И это ответное наступление планируется именно как быстрое, немедленное – именно на южном варианте! (При этом, например, на картах для дивизий разгранлинии рисуют с заходом на территорию противникам, только если собираются именно наступать. А если в оборону уходят, то рисуют линии между дивизий только вглубь своей территории.)

Обратите внимание – эти (красные) стрелки только в ПрибОВО и ЗапОВО есть. Но на армиях КОВО таких стрелок нет вообще – ни по «южному», ни тем более по «северному» вариантам. Почему? Мое мнение – Сталин явно это наступление, немедленное по замыслу военных, из КОВО, не одобрял, иначе эти планы давно бы рассекретили, чтобы еще и в этом обвинить Сталина. И наши стратеги явно от Сталина эти немедленные наступления как нашу «домашнюю заготовку» в их планах – скрывали! И попади к нему карты с этим «южным» вариантом – он бы за него тут же настучал бы по голове военным. Как настучал за план превентивного удара Жукову «15 мая» даже явно не читая самого даже плана. Т.е. даже в этих планах василевские, что писали в ГШ все планы с лета 40-го по май 41-го, не рискнули на бумаге забивать, что наш ответный удар и тем более из КОВО будет немедленным. Но реально если вы по этой схеме «№15» не начнете ваш ответный удар немедленно, на юге, буквально в считанные дни и даже часы после нападения Германии, то вы получите огромные проблемы…

 

Но. Обратите внимание – наш ГШ даже в «северном» варианте планирует наступление из Прибалтики и Белоруссии нашими, дай бог 57-ю дивизиями РККА (ну пусть и плюс с 6-ю дивизиями прибалтов) ПРОТИВ 130 дивизий Германии! После явно недолгой обороны! Это что – дебилизм поголовный планировщиков в головах вокруг Мерецкова и Жукова процветал, или – что? Ведь на совещании в декабре они же и показывали – для своего наступления надо МИНИМУМ ДВУХКРАТНЫЙ перевес сил иметь!

Немцы бьют первыми и мы вроде как оставляем в Прибалтике своих сил вдвое меньше чем у немцев по количеству дивизий РККА (если не считаем 6 дивизий прибалтов) – против 29 не-

 

274

 

мецких своих 15 реально у границы в ПрибОВО! И все вроде как по науке – в местности среди рек и озер с лесами это вроде как прокатит – такое занижение самому себе своих сил тут в обороне, в угоду усиления КОВО для наступления. И это занижение, по количеству дивизий у нас и немцев «всего-то» двукратное!

Но ведь не пополнили эти свои 15 дивизий до 14 тысяч ДО нападения при этом! Нечем было в этих землях пополнять дивизии РККА даже для обороны! Любое пополнение, как людьми, так и техникой собирались проводить ПОСЛЕ начала войны – из территории РСФСР! И реальное занижение стало в итоге уже ТРЕХкратным!

Но тогда – какое наступление в перспективе можно планировать из ПрибОВО – ЧЕМ?! Теми армиями, что будут потрепаны в ходе боев? Ведь своих резервов в ПрибОВО нет никаких вообще – только 9 приграничных, а остальные – 2-й эшелон с двумя мехкорпусами будет помогать приграничным в обороне границы по любому! Т.е. своих сил нет даже на перспективное ответное наступление, а тут давайте врежем НЕМЕДЛЕННО?! Ну ладно – пусть потом мы пригоним резервы в Прибалтику и ударим свежими силами по немцам, но КАК МОЖНО мечтать о НЕМЕДЛЕННОМ УДАРЕ из ПрибОВО своими в ДВА РАЗА меньшими силами по немцам?! И вот это и пытались военные провернуть уже «Директивой №3» от вечера 22 июня. Ведь это немедленное наступление Жуков и отыгрывал в январе 41-го на КШИ.

Но даже если допустить, что эти гении стратегии оставляли этим дивизиям в ЗапОВО и ПрибОВО право обороняться – нашим дай бог 60-ти против 130 немецким по этим расчетам, то что – кто-то серьезно считал, что они устоят? Против 150 танков немцев на 1 (!!!) км границы-фронта в прорыве?!

 

И вот тут профессиональные военные историки (не путать с «батанами» дня в армии не служивших, что сегодня себя называют историками и из каждой розетки нам рассказывают про «опоздание с нажатием красных кнопок»), офицеры Военно-Научного Управления Генштаба СА и показали – что эти схемы означают! Особенно схема под «Южный» вариант. Что означают разгранлинии между нашими армиями, сразу уходящие на сторо-

 

275

 

ну противника в комплексе с прерывистым красными стрелками, уходящими с нашей стороны на сторону противника!

«Советское командование непродуманно подошло к выбору стратегических действий. Фашистской стратегии блицкрига была противопоставлена не оборона, в том числе и маневренная, с широким применением внезапных и хорошо подготовленных контрударов, а, по существа, стратегия молниеносного разгрома вторгшегося противника».

Т.е. мы вроде как знаем, что в наших планах расписаны именно некие контрудары по напавшему врагу – силами тех же мехкорпусов, которых было в каждом округе по паре точно вполне якобы боеготовых – с под тысячей танков в каждом точно! Мы знаем, КАК можно остановить эти удары немцев, однако историки из ВНУ ГШ показывают – реально не контрудары и частные планировались в наших реальных планах, а – стратегические контрНАСТУПЛЕНИЯ! С целью «молниеносного разгрома вторгшегося противника»!

И далее они также показывают, что «Однако в отличие от немецкого блицкрига наши так называемые молниеносные действия не обеспечивались ни заблаговременным развертыванием войск, ни их высокой боевой готовностью, ни умелой организацией контрнаступления, ни поддержкой контрударных группировок авиацией. Естественно, это привело к поражению». (1941 год — уроки и выводы. С. 135)

Т.е. – наши гении планируют – ДО 23 июня еще ЕСТЕСТВЕННО – стратегические контрНАСТУПЛЕНИЯ с целью «молниеносного разгрома вторгшегося противника», но при этом они эти наступления не планируют обеспечить «ни заблаговременным развертыванием войск, ни их высокой боевой готовностью»?! А также они, планируя еще с начала 41 года этот «молниеносный разгром» напавшего противника не продумывают саму организацию этого контрнаступления, не задумываются, что поддержку этих контрударных группировок надо бы еще и авиацией обеспечить?!

 

Тут возникает интересный вопрос – эти варианты были отработаны только осенью 1940 года, а к весне 41-го немцев все же ждали главными силами на Украину? Данные схемы отражают

 

276

 

 расчеты, конечно же, на осень 40-го, но они остались неизменными и на весну 1941 года – как планы наших ответных действий на угрозу нападения Германии…

Шапошников в июле-августе 40-го четко просчитал – где немцы нанесут свой главный удар, и показал где для отражения этого удара надо ставить наши главные силы. Что в случае нападения Германии первой и тем более нашего отказа от нанесения превентивного удара, силами ВВС и мехкорпусов с десантами, вынуждает нас готовить серьезную оборону!

Но после того как маршал Шапошников предложил свои «Соображения» о стратегическом развертывании РККА на случай агрессии Германии, он был снят с должности наркомом Тимошенко («по состоянию здоровья» Шапошникова, похоже, просто «ушли»). И сменивший его Мерецков в сентябре 1940 года и представил на рассмотрение Сталину «новые» «Соображения», в которых и  начинает протаскиваться идея нанесения ответного нашего удара из Украины (КОВО). Притом, что немецкие главные силы также наиболее вероятно все же будут бить по Прибалтике и Белоруссии, и этот сценарий действий Германии оставался наиболее вероятным. Однако если формально в «Соображениях» Мерецкова главный удар немцев остается против ПрибОВО-ЗапОВО, то наш ответный удар из Украины становится уже «первым» (главным) вариантом отражения агрессии. Вариантом «молниеносного разгрома» немцев…

Кроме ВНУ ГШ с их работой «1941 год — уроки и выводы» от 1992 года, подробно о планах ГШ-Жукова также писал и тот же маршал М.В. Захаров. Чьи работы я также цитировал постоянно, если речь шла в моих предыдущих исследованиях о предвоенных планах РККА. Ведь только сопоставляя то, что писали в «уроках и выводах» и то, что писал Захаров еще в конце 1960-х (плюс мемуары того же Баграмяна, и работы Гареевых и Кокошиных) и можно до конца понять – так что было в наших планах к 22 июня?!

И вот что писал по этому поводу маршал М.В. Захаров в работе «Накануне великих испытаний» в 1969 году – отпечатанной в типографии академии Генштаба и засекреченной на 20 лет:

 

277

 

«Испокон веков, еще с наполеоновского наступления на Россию, считалось, что главным направлением для действий противника против нас на западе будет смоленско-московское направление, севернее рек Припять и Сан. (Т.е., со стороны Бреста, через Белоруссию – К.О.) Так оно оценивалось и в записках Генерального штаба РККА за подписью Б.М. Шапошникова.  При этом предлагалось против основных сил врага выставить и наши главные силы.

Но с приходом на должность Наркома обороны тов. C.K. Тимошенко и начальника Генерального штаба тов. К.А. Мерецкова взгляды на стратегическое сосредоточение и развертывание резко меняются, хотя в оценке возможных действий противника расхождений не было. Главная группировка советских войск [теперь] создается южнее Припяти для выполнения следующей стратегической задачи: “Мощным ударом в направлении Бреслау в первый же этап войны отрезать Германию от Балканских стран, лишить ее важнейших экономических баз и решительно воздействовать на Балканские страны в вопросах участия их в войне”. (Архив ГОУ ГШ, оп. 240-48 г., д. 528-V)

В плане стратегического развертывания указывалось: “Удар наших сил в направлении Краков, Бреслау, отрезая Германию от Балканских стран, приобретает исключительно политическое значение. Кроме того, удар в этом направлении будет проходить по слабо еще подготовленной в оборонном отношении территории бывшей Польши”. (Там же.)»

И далее Захаров и утверждает что:

«По этому варианту и была развернута Красная Армия к началу Великой Отечественной войны.» (М.В. Захаров, Генеральный штаб в предвоенные годы. Гл. Накануне великих испытаний (М. 1968 г.). М. 2005 г., с.421)

 

Как видите, Захаров не столько Жукова, сколько еще Мерецкова и обвиняет в том, что тот уже в сентябре 1940 года стал протаскивать идею ответного мощного удара из КОВО притом, что главные силы немцев ожидались именно севернее Припяти – «в оценке возможных действий противника расхождений не было» у Мерецкова с Шапошниковым. Главные силы немцев – что

 

278

 

 Шапошников, что Мерецков, а потом и Жуков – ждали только и именно севернее Полесья. И с этим вариантом и подошли в нашем ГШ к 22 июня.

Но тогда возникает другой вопрос – а что тогда из себя представляют давно опубликованные «мартовские Соображения», которые многие «историки» считают планом ГШ (Сталина) на случай войны – что это за вариант?

В 2012 году в исследовании «Сталин. Кто предал вождя накануне войны» я приводил слова достаточно известного (в узких кругах интернета) архивного копателя С.Л. Чекунов («Сергей ст.») о мартовских «Соображениях…» по этому вопросу: «Про майские ничего не могу сказать, история их появления достаточно тёмная и до сих пор не прояснённая, а вот мартовские — это никакие не новые. Я уже несколько раз говорил, повторю ЕЩЁ раз: мартовские соображения — это документ, разработанный в точном соответствии с планом разработки оперативных планов и представляющий собой „ЮЖНЫЙ” вариант развёртывания. „СЕВЕРНЫЙ” должны были разработать (в соответствии с планом разработки оперативных планов) ПОЗДНЕЕ. Пока следов „северной” разработки не найдено...

Сентябрьские соображения («Соображения…» Шапошникова-Мерецкова. – К.О.) — это ОБЩИЙ документ. В соответствии с ним и разрабатывались „СЕВЕРНЫЙ” и „ЮЖНЫЙ” варианты.

Последовательность такая: сентябрьская разработка (утверждена), затем был написан ПЛАН разработки ЧАСТНЫХ вариантов, и уже в соответствии с ним работа и продолжалась. Вот эти ЧАСТНЫЕ варианты утверждение и не проходили…».

Как подтверждает уже исследователь Веремеев, мартовские «Соображения…» действительно не имеют подписи Сталина. Хотя карты к ним и прочие документы подписаны военными. Т. е. подписаны и утверждены были основные «Соображения…» о стратегическом развёртывании РККА на случай войны с Германией, а вот разные варианты действий РККА на случай различных предполагаемых действий Гитлера так и оставались в стадии разработок. Ведь всю весну шли и непрерывное сосредоточение немецких войск на советской границе с постоянной сменой инфор-

 

279

 

мации по количеству и дислокации вермахта, и проходили и реорганизации в самой РККА. И на основании имеющихся и вновь появляющихся уточнённых «Соображений…» Генштаб постоянно вносил поправки в существующие планы прикрытия и обороны границы, которые постоянно отрабатывались в округах.

Но! В ЦАМО в принципе мало подписанных документов Генштаба. Ведь рабочие планы ГШ 41-го хранятся в архиве самого Генштаба, а в ЦАМО – только некие черновики чаще всего!

 

На сегодня «официально» вроде как известен только «южный» вариант «Соображений» от марта 1941 года. В котором наши главные силы в КОВО и там же мы якобы ждем и главные силы немцев. Но на самом деле «северный» вариант отражения агрессии, в котором наши главные были севернее Полесья и ТАМ же ожидаются и главные силы немцев, конечно же, существовал и рассматривался. Вот что написано о нем в исследовании «1941 год – уроки и выводы» (М.: Воениздат, 1992. Группа авторов. Есть в интернете. На титульном листе этого исследования указано – «Генеральный штаб Объединенных Вооруженных Сил СНГ» и «Для служебного пользования»):

«Во втором варианте («северный») с развертыванием главных сил к северу от Брест-Литовска (приложение 16), замысел сводился к тому, чтобы в течение 20 суток перегруппировывая и сосредоточивая войска, опираясь на укрепленные районы, активной обороной прочно прикрыть минское и псковское направления и не допустить глубокого вторжения немцев на советскую территорию.

В последующем (на 25-е сутки мобилизации) войсками Западного и Северо-Западного фронтов (около 105 стрелковых дивизий, 5500 танков и 5500 самолетов) перейти в наступление и нанести решительное поражение главным силам противника (около 140 дивизий, из них 10 танковых) и овладеть Восточной Пруссией. Одновременно войсками Юго-Западного фронта, прикрывая частью сил Западную Украину и Бессарабию, нанести поражение ивангородско-люблинской группировке противника и выйти на среднее течение Вислы.

Овладение Восточной Пруссией имело важное экономическое и политическое значение, так как резко снижало возможности Германии в ведении войны. Однако целесообразность нанесения главного удара на этом направлении вызывала большие сомнения Генерального штаба, который вполне резонно считал,

 

280

что бои в Восточной Пруссии могли принять затяжной характер, а это могло ускорить вступление Балканских стран в войну против Советского Союза. Тем не менее, этот вариант сохранялся, хотя при более тщательной оценке природных условий, высокой подготовленности театра военных действий, соотношения сил и средств сторон (учитывая и качественные параметры соединений) от него можно было отказаться, заменив оборонительным вариантом…»

 

Как видите – в «северном» варианте, наши около 105 сд и 5 МК (а это 130 дивизий примерно) собирались наступать на даже 140 пд и 10 тд вермахта (а это ДВЕ танковые группы немцев, как и было в реальности) – не ранее трех недель после начала официальной мобилизации, которая у нас началась ПОСЛЕ начала войны. Наши 130 дивизий против 150 немцев.

Что значит «заменить оборонительным вариантом»? «Всего лишь» – поставить задачу этим округам «упорно обороняться», а основной удар по Германии наносить из КОВО. Т.е. использовать «южный» вариант, который в принципе назвать чисто оборонительным никак нельзя. Притом, что как писал М.В. Захаров в НКО и ГШ понимали и знали, что главные силы немцев будут бить все равно по Белоруссии и Прибалтике. Так что, если верить «группе авторов» этого исследования «северный» вариант вполне существует. Хотя и не совсем понятно, что значит «этот вариант сохранялся» – он был утвержден или нет? И кто принимал решение об «отказе» от этого варианта начала войны?! Сами военные в НКО и ГШ, или их так тиран «заставил» считать «главным ударом удар немцев по Украине»?! Так на каком основании от «северного» варианта «можно было отказаться», заменив его «южным», по факту реальных событий? Ведь потом под «южный» вариант в ГШ в начале мая и «Планы прикрытия» для запокругов сочинили.

Но, к сожалению, в этом сборнике, в «приложении 16» показан не текст «Соображений» по «северному» варианту, а только карты (схемы) к этим «Соображениям» – «северному» и «южному» вариантам. На которых и видно, что основные силы западных округов по «северному» варианту сконцентрированы в Белоруссии и Прибалтике.

 

281

 

По «южному» варианту предполагалось иметь:

С-ЗФ – 6 стр. корпусов, 17 стр. дивизий, 4 танк. дивизии, 2 мсд, 2 птбр;

ЗФ – 12 ск, 35 сд, 3 тд, 1 мсд, 3 кав. дивизии, 3 птбр и

Ю-ЗФ с ЮФ – 24 cк, 76 сд, 9 тд, 4 мсд, 5 птбр.

А по «северному»:

С-ЗФ – 8 стр. корпусов, 30 сд, 4 тд, 2 мсд, 2 птбр;

ЗФ – 3 ск, 41 сд, 5 тд, 3 мсд, 5 птбр, 2 кд, и

Ю-ЗФ и ЮФ – 12 ск, 44 сд, 7 тд, 3 мсд, 7 кд, 4 птбр.

Как видите, в ЗапОВО планировали выставить против немцев не 35, а 41 стр. дивизию, не 3 танковые, а 5 дивизий, не 3 противотанковые, а 5 таких бригад! Т.е., против главных сил врага выставлялись свои мощные силы – 88 дивизий минимум. Вполне достаточно для того, чтобы остановить удар танковых клиньев главных сил немцев севернее Полесья! И притом, что в КОВО общее количество войск снижалось, этот округ не ослаблялся так уж критически.

Но тут возникает вопрос – а куда делся «северный» вариант и не потому ли он «исчез», что именно он и был на самом деле утвержден и наркомом с начальником ГШ, и Сталиным? В отличии от «южного» варианта…

Но. Пока не будет «найден» и официально опубликован «северный» вариант, на котором можно будет увидеть, был ли он подписан наркомом, начГШ и главное, Сталиным, то так и придется гадать – самовольно или нет, военные применили в подготовке отражения агрессии Германии именно «южный» вариант. Который мы сегодня знаем как «Соображения от 11 марта 1941 года». Ведь никто из жуковых-василевских так и не написал в своих мемуарах прямо и четко – о том, как шло рассмотрение двух этих вариантов «Соображений» в марте 41-го и какой из них получил окончательное одобрение на самом деле у Сталина. Хотя М.В.Захаров, похоже, и попытался указать на то что «киевская мафия» именно под свой округ и претворяла в жизнь «южный» вариант. А вот было ли это законно или нет – историкам еще долго придется разбираться…

 

Как видите то, что «северный» вариант оборонительный, а «южный» –  наступательный – утверждают офицеры ВНУ ГШ

 

282

 

в исследовании «1941 год — уроки и выводы»: «Во втором варианте («северный») с развертыванием главных сил к северу от Брест-Литовска (приложение 16), замысел сводился к тому, чтобы в течение 20 суток перегруппировывая и сосредоточивая войска, опираясь на укрепленные районы, активной обороной прочно прикрыть минское и псковское направления и не допустить глубокого вторжения немцев на советскую территорию.

В последующем (на 25-е сутки мобилизации) войсками Западного и Северо-Западного фронтов (около 105 стрелковых дивизий, 5500 танков и 5500 самолетов) перейти в наступление и нанести решительное поражение главным силам противника (около 140 дивизий, из них 10 танковых) и овладеть Восточной Пруссией».

 

Как видите – этот вариант вполне был по «предложениям» того же генерала Тюленева прописан – мы должны АКТИВНОЙ оброной, не как французы на «Мажино», измотать главные силы немцев и только ПОТОМ  думать о своих наступлениях! Дело в том, что начало войны и начало мобилизации в наших планах увязывалось как ОДИН момент. Т.е. – нападет Германия и мобилизация и начнется, и отсюда и следуют 25 дней на оборонительные действия. И только спустя это время – свои какие-то ответные действия планируются. А вот «южный» – и  подразумевает практически немедленные ответные действия у нас...

Чекунов про эти варианты говорил лет так 6-7 назад еще на форуме «миллитера» и они вошли в мою книгу, что вышла в 2012 году еще. И очень надеюсь, что для своего пятитомника по предвоенному планированию РККА, что Чекунов хотел начать выпускать к концу 2018 года, он «северный» вариант, наконец, нашел. Ведь «уроки и выводы» на него вполне ссылались. Впрочем – возможно «северный» до сих пор не в ЦАМО хранится, в Подольске, а в архиве самого Генштаба, в Москве. И думаю, там же хранится и «южный» – те варианты, по которым схемы № 15 и 16 в «уроках и выводах» и нарисованы!

Тут ведь какое дело – С.Чекунов, не будучи военным по образованию не всегда сам понимает, что видит перед собой в архиве. Он мартовские «Соображения», что давно опубликованы

 

283

 

 и есть в интернете – считал 7 лет назад видимо единственным частным, «южным» вариантом общих «Соображений». Но – посмотрите сами, не заморачиваясь на подсчет сил РККА на «Соображения» со схемой «южного» варианта в «уроках и выводах» – ГДЕ главные силы немцев по ЭТИМ «южным Соображениям от 11 марта»?! Они против КОВО – ЮЖНЕЕ Полесья. А схемы в «уроках и выводах» показывают главные силы немцев для «южного» варианта – СЕВЕРНЕЕ Полесья. Как и по «северному» варианту!

Надеюсь теперь понятно, почему я утверждаю – в Генштабе к 22 июня имелось 5 «планов войны»? Это два варианта – «северный» и «южный», в которых главные силы РККА и немцев располагаются против друг друга. Написанные под общие «Соображения» Шапошникова-Мерецкова от сентября 40-го. Два варианта – «северный» и «южный», в которых главные силы РККА располагаются против неосновных сил немцев. Написанные под общие «Соображения» Мерецкова от октября 40-го. Ну и пятый «план», это «План от 15 мая» Жукова о превентивном ударе. При этом маршал Захаров утверждает – подготовка к войне в нашем ГШ шла по «южному» варианту, в котором наши главные силы выставлялись против НЕОСНОВНЫХ сил немцев! Именно по этому варианту и была развернута Красная Армия к началу Великой Отечественной войны! Что в «уроках и выводах» и представлены схемой «Приложения 15»…

 

А теперь вопрос – а немцы где ждали наши главные силы – в их «плане войны», в «Варианте Барбаросса»? В «Директиве № 21» – № 33408/40 от 18.12 1940 г. на разработку «Барбароссы» на войну с СССР, главные силы РККА не указываются в принципе. А вот к этому «общему плану» была написана «Директива по стратегическому сосредоточению и развертыванию войск» Генерального штаба вермахта № 050/41 от 31.01 1941 г., и в «Приложении 3а-г» и справке «Вооруженные Силы Союза Советских Социалистических Республик» от 1.1.1941 г.» подробно приводится группировка сил РККА. И естественно там тоже показывается – где у нас главные силы располагаются, а где поменьше. Однако это приложение не публикуется, и найти его невозможно…

 

284

 

Но! В их случае им в принципе было не важно – где будут наши главные силы. Во-первых, это они собирались бить первыми. А во-вторых, у них была уверенность, что их тактика стремительных рассекающих наступлений «танковыми клиньями» по опыту Польской компании сработает и в СССР. И чем больше Жуковы нагонят к границе войск, тем даже лучше будет – они все там, на границе и будут рассечены, и окружены! Ведь Жуковы собираются воевать по старинке – по «опыту» ПМВ! Тупо нагнать войск в «выступы» и оттуда рвануть в лихие наступления – без обороны предварительной! И немцы прекрасно об этих планах знают…

Ну а в-третьих, в декабре 40-го январе 41-го немецкие генералы и не могли знать (?) где будут по нашим планам наши главные силы – южнее или севернее Полесья размещаться. И фантазии Жукова от декабря 40-го, в «записке Пуркаева» с предложением размещать наши главные силы на Украине немцев, похоже, мало интересовали. Однако уже в сентябре 40-го немцы запускают «дезу» что их в первую очередь будет интересовать УКРАИНА в их нападении на СССР, а Тимошенко в ЭТО же время и тащит идею – усиливать КОВО…

Как немцам было бы выгодно – где им удобнее было бы иметь наши главные силы? Конечно, лучше не там где будет их главный удар! Они, конечно, были уверены, что своей тактикой танкового блицкрига разорвут ЛЮБЫЕ наши силы, но все же лучше, если главные силы русских будут в другом месте – готовящиеся к своему наступлению…

А вот в наших планах разделение сил противника на главные и второстепенные были обязательным условием. Ведь это ж не мы собирались нападать на Германию в принципе. И наши ответные меры – даже и превентивный удар – были именно ОТВЕТНЫМИ действиями! И нам точное знание, где будут главные силы немцев, были крайне необходимы!

Однако если на декабрь-январь у немцев были слабые знания, в каком округе были какие силы РККА, то к июню информации у них было побольше. И те же «уроки и выводы» в «Приложении 10 – Оценка немецким командованием группировки советский войск на 22.06. 1941 г. » приводят данные немцев о наших

 

285

 

войсках в западных округах на начало войны, и там они вполне показывают расстановку сил РККА в приграничных округах…

По ПрибОВО немцы видят «8, 11, 27 А (див. – 31) сд – 29, тд – 2, ад – 5». Итого 31 дивизию – 25 дивизий РККА и 6 дивизий прибалтов.

По ЗапОВО – «3, 4, 10, 13 А (див. – 42) сд – 33, тд – 1, кд – 8, ад – 6».

По КОВО – «5,6, 12, 26 А (див. – 58) сд – 45, тд – 3, кд – 10, ад – 10».

По ОдВО – «9 А (див. – 14) сд – 11, тд – 2, кд – 2, ад – 3». (М. 1992г., с. 200-201)

Итого, без авиадивизий немцы «видят» севернее Полесья 73 дивизии РККА (с 6-ю сд прибалтов). А южнее – 72 дивизии. Т.е. силы у нас по немцам относительно Полесья РАВНЫ!

Эти данные немцев достаточно сильно отличаются от реальных наших сил в этих округах (см. «Приложение 18» в «уроках и выводах», с. 216-217) :

ПрибОВО – див. – 22 (сд – 16, тд – 4, мд – 2).

ЗапОВО – див. – 39 (сд – 29, тд – 12, мд – 6, кд – 2).

КОВО – див. – 57 (сд – 32, тд – 16, мд – 8). Причем в КОВО к 17-ти дивизиям прикрытия границы прикреплены аж 4 мехкорпуса!

ОдВО имел свои 15-16 дивизий…

Итого, без авиадивизий, севернее Полесья у нас – 61 дивизия, а южнее – 72! Т.е. немцы серьезно ошибались с раскладом наших сил относительно Полесья, завысив нам севернее Полесья количество дивизий РККА на аж 10 штук! Однако они в мае прекрасно знали, где будут «основные усилия» у РККА – в КОВО. Что именно там русские будут наносить свои удары главные. А также они знали, что в нашем ГШ точно знают, где при этом будет главный удар немцев, но их это, похоже, не беспокоило особо…

Но – общее количество сил на границе, у нас с немцами в принципе было РАВНОЕ. Их под 120 дивизий плюс дивизии румын и венгров, и против них наши около 130 дивизий западных округов, плюс армии резерва РГК на подходе! При этом у нас в разы больше танков и самолетов, но они без раций, и вообще

 

286

 

связь в РККА на уровне гонцов «бумбарашей» с пакетами в зубах, и хорошо, если на лошадях. Плюс, средств обеспечения боевых действия армии – тыловые и пр. ремслужбы – практически на нуле. Пехота пылит по проселках пешком, а артиллерия при этом отстает от пехоты…

 

Итак, подытоживая о планах ГШ окончательно – что мы получаем.

В конце сентября 1940 года Берлин, Токио и Прим подписали Пакт во военной помощи на случай если кто-то не участвующий еще в мировой войне (а это США и СССР) нападет на одну их сторон, то остальные обязуются помогать жертве агрессии. После этого всякие планы «превентивных» ударов или нападений первыми на Германию или Японию для СССР становятся невозможными, и в наших планах ГШ на случай войны право первого выстрела Сталин отдал вероятному противнику.

В сентябре военные приносят Сталину очередные планы на случай войны с Германией и Японией на 1940-41 годы, и Сталин дает команду усилить КОВО-Украину, с целью защитить важный промышленный и зерновой регион. Однако  наши стратеги решили, используя эти указания подготовить КОВО для победного наступления, если не превентивным ударом, то тогда ответным немедленным контрнаступлением. На ура рвануть из КОВО. По неосновным силам противника. Провести красивую операцию немедленного контрнаступления с выходом во фланг и тыл основной атакующей группировки противника. Что очень красиво на бумаге, но – про овраги забыли...

И это и было – авантюрой с самого начала. Ведь в ГШ жуковы точно знали – где у немцев будут главные силы, но «тирану», который явно не согласен был с идеей военных бить таким образом – по неосновным силам противника. И тогда они стали втирать, что главные будут против КОВО и ПОЭТОМУ, мол, там и нам надо ставить свои главные. Якобы для разгрома главных сил противника, а на самом деле – делалось это все для подготовки и реализации своей авантюры. И тут возникает вопрос – а на кой .... овощ они ТАК делали?! ЗАЧЕМ тирану врать про то, что главные силы немцев будут против Украины, если они прекрасно знали, где те будут реально? Настолько были

 

287

 

уверены, что смогут легко, на «ура», вопреки военной науке разгромить немцев, которые намного лучше подготовлены к войне? Или – о чем-то другом они думали в этот момент? И – про новые ПП не забываем, майские, которые Жуков скинул в округа не дождавшись, что там Сталин ему скажет по его превентивному удару – по «плану от 15 мая».

Этим враньем, что против КОВО-Украины у противника будут его главные силы и оправдывали эти умники в ГШ идею усиления КОВО, убеждая Сталина, что именно по Украине будут немцы наносить свой главный удар. Немцы еще свою «Барбароссу» не сочинили, а жуковы уже точно «знали», где у противника будет главный удар, и пытались это втюхать Сталину с октября 1940 года, подавая свои «записки» в НКО и ГШ (Сталину) об этом… Т.е. реально Жуков в предвоенные месяцы и недели, в общем, совершал должностные преступления. Тимошенко при этом, как более видимо умный, пытался изобразить что он «против» (по немецким данным) – в чрезмерном накачивании наших войск в КОВО, в ущерб ЗапОВО и ПрибОВО, но его тут же чуть не в желании сдать Украину обвинили. И это был не Сталин…

Мне лично очень хочется верить, что ни стороны наркома обороны С.К. Тимошенко, ни тем более со стороны начальника Генштаба Г.К. Жукова не было подлого умысла в сочинении и протаскивании любой ценой такого «бездарного сценария начала войны» для СССР и РККА – с целью нанесения поражения своей армии и стране. Но тут опять возникает этот нюанс – они-то ведь точно ЗНАЛИ, что по Украине не будет никакого главного удара, но всячески убеждали Сталина – что главный удар будет именно по КОВО! Делали они это с целью, чтоб туда больше войск напихать – под свои идеи, фантазии ударить по «неосновным» силам противника, который попрет своим главными в другом месте! Но тогда как же это назвать? Боюсь – на одну «оперативную неграмотность» и тем более глупость стратегов в НКО и ГШ все это не спишешь. Сознательное убеждение Сталина в том, что главный удар будет по Украине и при этом они же знают и надеются, что главный будет севернее полесья – это не глупость...

 

288

 

Ведь судя по записке Павлова от января 41-го – они именно что даже надеялись – что главный удар у немцев будет по ПрибОВО и ЗапОВО. Смысла нет переть на уря в наступление в КОВО – если там будут главные силы немцы. Если только не превентивным ударом. Но ведь то, что против Украины не будет основных сил противника наши стратеги именно что и знали, и надеялись что немцы не передумают. А идея немедленного ответного удара реально вылезла из идеи именно превентивного удара, не дожидаясь, когда там немцы нападут и эта идея не в мае 41-го родилась в НКО и ГШ, а на год так примерно раньше. И главной идеей у Мерецкова был удар именно по НЕОСНОВНЫМ силам немцев!..

 

И вот тут стоит, наконец, разобраться – ТАК ЧТО ЖЕ С «РАЗВЕДКОЙ» – что там и как разведка что-то там докладывала Сталину, убеждая его в чем-то, чего не знал Жуков, как Сталин не верил разведке, но при этом не рассказывал военным, что ему лично докладывает разведка и как разведка, угождая тирану, докладывала Сталину только то, что тот хотел видеть и знать? В общем – как РУ ГШ «обманывало» Кремль в угоду на самом деле военных – угождая планам ГШ-Жукова. А также еще насчет того кто там что планировал и ЗНАЛ о немецких планах, и направлениях ударов немцев.

А то ведь так до сих пор умники и вещают на том же ТВ и просторах интернета – в НКО и ГШ с Кремлем допустили  грубый просчет в оценке сил и средств немцев и в направлениях их главных ударов! Мол, разведка у нас такая слабая оказалась, что или не смогла что-то там найти у противника, или что она умышленно давала Сталину только то, что хотел видеть и слышать тиран…

Попробуем разобраться – откуда эти байки пошли, и кого разведка вводила в заблуждение или кому она угождала на самом деле – чьи фантазии и планы подпитывала? А то ведь когда вышли мемуары Г.К. Жукова, то на них обиделся тот же Голиков, бывший начальник РУ ГШ при Жукове, которого маршал выставил чуть не главным виновным в трагедии 22 июня и, в общем, чуть не дураком. Однако Голикову при жизни не дали написать его мемуары – о его работе в РУ ГШ. И боюсь, он то и мог бы еще 50 лет назад показать – кому на самом деле «угождала» разведка, кому

 

289

 

 хотела понравиться на самом деле, поставляя и дезу в общем – о том, где будут главные силы немцев…  

 

В интернете не сложно найти «отчет» комдива 43-й сд Кирпичникова – финнам. Этот генерал изображал запой несколько дней во время боев с финнами в августе 41-го, самоустранившись от командования дивизией, а 1-го сентября сбежал к ним в плен, где его встретили по его словам «доброжелательно». И там эта мразь, как и положено – написал некий «отчет», в котором, в общем, достаточно объективно показал:

«В июне м-це 1941 года начались усиленные разговоры о нарастании войны с Германией и Финляндией, т.к. в Финляндии уже имеются немецкие войска, а также были сведения о подготовке к войне и приведение в готовность Финской армии. На границах с Союзом было известно о сосредоточении около 120 немецких дивизий.

Поэтому главное внимание было уделено границе с Германией. На границах с Финляндией также начались более серьезные работы по укреплению и сосредоточению войск. <…> Данные о количестве немецких войск колебались до 3-4 дивизий, около 60-70 тысяч. Дислокация их была в глубине Финляндии, а позднее были данные о перегруппировке их на север».

Кстати, когда 25 июня Финляндия объявила войну СССР, Маннергейм подписал приказ «о боевых действиях против Советского Союза» который «и был истолкован как объявление войны», нашим войскам на границе с Финляндией также дали приказ, аналогичный директиве о полной б.г. отданный 21-22  июня для западных округов в связи с нападением Германии:

«После объявления войны Советскому Союзу Финляндией, был отдан приказ Ворошилова, запрещающий ведение боевых действий пехоты и ведения огня на территории  Финляндии. Попытки же противника нарушить границу должны отражаться всеми средствами. Когда начались активные действия немецко-финских войск на севере, то это запрещение было снято». (http://www.photo.aroundspb.ru/history/porlampi_all/kirpichnikov/ – «отчет» комдива 43-й сд Кирпичникова…)

Кстати. Многие переживают – и чо ж, если «павловы» (условные отдельные генералы) были предателями, не пытались

 

290

 

 сразу бежать к немцам, а типа воевали с ними, пока их не арестовывали?! На такие глупости вполне «отвечает» своим поведением комдив Кирпичников! Эта мразь изображая запой и самоустранившись таким образом от командования дивизией, больше принес вреда, чем, если бы сразу сбежал бы к финнам (немцам)…

 

То, что Германия к середине июня имеет под 120 дивизий на границе и готова напасть и эти цифры знали в нашем Генштабе – это известный факт. А теперь считаем («округляя») – по ПрибОВО ударило под 30 дивизий, по ЗапОВО – под 50 и по КОВО – около 40 дивизий. Шваль типа румын против ОдВО – не важно в данном случае. Т.е. ТОЛЬКО немецких – под 120 дивизий и получается, и эту цифру доводили даже комдивам на границе с Финнами. При этом разные авторы нам указывают, ссылаясь на «разведсводки», что типа на Белоруссию ждали не более 30 дивизий. А оставшиеся под 20 якобы ждали против ОдВО – в Румынии.

Глянем ответ командира 8-го МК Рябышева на «вопросы Покровского» – оказывается, они знали в КОВО, что против КОВО будет под 42 дивизии и из них минимум 8 тд и мд – т.н. танковая группа в 1000 с лишним танков почти: «Командованию 8 МК из разведывательных сводок разведывательного управления Генерального Штаба Советской Армии было известно, насколько мне помнится, что немцами на государственной границе Киевского операционного направления было сосредоточено до 34 пехотных дивизий, 4 танковых и 4 мотодивизий, в ходе войны эти данные примерно подтвердились». («Пишу исключительно по памяти…», М. 2017г., с. 277-278.)

Т.е. по ПрибОВО – под 30 дивизий, по КОВО – около 42-х, а оставшиеся под 50 дивизий немцев, из 120 выявленных только немецких, где должны быть – не против Белоруссии?! А теперь смотрим разведсводку, которая на сегодня опубликована: в ней показывается – против ПрибОВО выявлено под 30 дивизий, против ЗапОВО – якобы только 30 дивизий и против КОВО – около 50.

 

Разведсводка №1/660724 РУ ГШ КА на 20.00 22.6.1941 г.:

«…На севере [в Финляндии] основную группировку составляют части германской армии, которая на Рованиемском направле-

 

291

 

нии имеет до 3-4-х дивизий, и… в районе Киркенес еще до трех дивизий…

Общая численность группировки противника определяется:

а) на СЗФ – 29 дивизий, из них 4-5 тд и 5 мд

б) на Западном фронте, в Варшавском районе – 31 дивизия, из них 21 пд, 1 мд, 4 тд и 1 кд

в) на Юго-Западном фронте (до Словакии) – 48 дивизий, из них 5 мд и 6 тд». (ЦАМО, ф. 16, оп. 1071, д. 38)

Против ОдВО – в Румынии численность румынской армия оценивается составителями документа в 30 пехотных и 4 кавалерийских дивизий, 4 горно-пехотных бригад, 2-3 моторизованных бригад, 2 танковых полков. При  этом численность именно немецких войск, находящихся в Румынии, оценивается в 4 пехотные, 2 моторизованные и 1 танковую дивизии. Всего 7 немецких дивизий. Итого по этой сводке на вечер 22 июня немецких дивизий выявлено – около 115 штук!

Эта сводка – составлена на вечер 22 июня! И в ней показывается общее количество войск противника напавшего на СССР. А также в самом начале оговаривается: «1. В итоге боевых действий за день 22.6 получили фактическое подтверждение имевшиеся на 20.6 данные о нижеследующей группировке противника, находившегося непосредственно на границе с СССР».

На этом практически все «историки» делают замечательные выводы – наша разведка не определила главные силы немцев, направление их главного удара, и на 22 июня! Ведь по этой сводке главные силы немцев определяются как против КОВО! Но это ерунда.

Разведка выявила ВСЕ под 120 дивизий на 21 июня, и о них было доведено вплоть до комдивов ЛенВО. А по этой сводке – выходит ТОЛЬКО – 115 дивизий немцев. Т.е. – минимум 5 дивизий куда-то пропадают, но добавлено 6-ть дивизий против КОВО, и вот это, конечно же, ерунда. Эти дивизии – как раз против Белоруссии и «потерялись». А точнее – на КОВО наступало 42 немецкие дивизии, как показал, отвечая Покровскому тот же Рябышев, а не 48, т.е. к ЗапОВО надо плюсовать все эти дивизии – к 31-й. И 7 дивизий немцев в Румынии, которых там

 

292

 

не было. И итого и будет – под 50 дивизий вермахта против Белоруссии!

 

На 1 июня давалась такая сводка из РУ ГШ – № 660569, от 31 мая 1941 г.:

«Распределение по направлениям немецких сил против СССР следующее:

а) в Восточной Пруссии – 23-24 дивизии, в том числе 18-19 пехотных, 3 моторизованных, 2 танковых и 7 кав.полков; (5 танковых и мотодивизий – это уже под 1000 танков – К.О.)

б) на варшавском направлении против ЗапОВО – 30 дивизий, в том числе 24 пехотных, 4 танковых, одна моторизованная, одна кавалерийская и 8 кав.полков; (5 танковых и мотодивизий – под 1000 танков – К.О.)

в) в Люблинско-Краковском районе против КОВО – 35-36 дивизий, в том числе 24-25 пехотных, 6 танковых, 5 моторизованных и 5 кав.полков; (11 танковых и мотодивизий – под 2000 танков набирается – К.О.)» (ЦАМО. Ф. 23. Оп.7237. Д.2. Лл.117-119.)

Итого – недалеко от границы выявлены под 90 дивизий немцев и 4-ре танковые группы – около 4000 танков. И это на 31 мая уже! Плюс – «вторым» эшелоном около 32 дивизий также «немецких сил». И это уже под 120 дивизий немцев готовых в считанные дни закончить вывод к границе и напасть, и получается. Плюс 45 дивизий «резервов» дальше от границы. Силы венгров и румын не указываются.

И в этой сводке доказывается – и главные силы, и главный удар будут по Украине:

«перебросив значительные силы из Югославии, Греции и Болгарии на территорию Румынии, немцы в значительной степени усилили свое правое крыло против СССР, повысив его удельный вес в общей структуре своего восточного фронта против СССР (к настоящему времени в Румынии, вместе с Молдавией, насчитывается 28 дивизий)».

Профессор В.А. Рунов в своих исследованиях приводит эту разведсводку за №660569, и показывает, что на ней стоит отметка – «Читал Жуков 11.6.41.». Т.е. Жуков соизволил с ней ознако-

 

293

 

миться только 11 июня? В тот день, когда он предложил Сталину ввести Планы прикрытия в действие? Но почему Жуков так долго не читал эту сводку? Неужто знал, что в ней ерунда написана Голиковым – явно завышены силы немцев южнее Полесья?!

И – с 1 июня по вечер 22-го – за ТРИ недели данные по немцам против ЗапОВО НЕ ИЗМЕНИЛИСЬ вообще и главный удар все также – по Украине?! А теперь вспомните – какое количество дивизий немцам давали в вводной на майских КШИ! Против ПрибОВО ожидается – до 32 дивизий немцев, против ЗапОВО – до 30 дивизий, а против КОВО – до 70 дивизий (не считая дивизий венгров и румын)! Если сравнивать с данными РУ ГШ на 21 июня – то практически точное «совпадение»?!

 

Но тогда выходит что РУ ГШ, Голиков и Жуков, или действительно НЕ ЗНАЛИ, сколько дивизий немцев идет на СССР, но тот же комдив Кирпичников немцам показал, что ему ДО нападения довели – будет 120 дивизий немцев на западной границе! Или они явно дезинформировали Сталина и днем 22 июня – чтобы любой ценой протащить директиву №3 – реализовать свой план ответного наступления из КОВО? Доказывая, «подтверждая» через такие вот сводки, что главные силы немцев находятся против КОВО-Украины?

А ведь 17 июня тот же РУ ГШ давал сводку (как показывают-утверждают некоторые исследователи), в которой только против ОдВО показывалось чуть не 16 дивизий только немцев, из которых чуть не 8 (!!!) было танковых и моторизованных! В этой сводке показывалось на 17 июня 2 танковых, 6 моторизованных и 8 пехотных дивизий. При этом правда по танковым указано – «2 ?». Также в сводке показывается – «на фронте Липканы-Рени» и идет разбивка на «эшелоны», и в 1-м эшелоне, т.е. непосредственно на границе показывается – «2?» т.д., «2» мд и «4» пд немцев (т.е. наличие танковых дивизий все же ставится под сомнение). И эти цифры остались в сводке РУ ГШ и на 22 июня – те же 16 дивизий, и они проходят по учету вплоть и до 2 июля…

Т.е. – РУ ГШ явно «нагнетало» обстановку?! Получается что РУ, показывая против Украины (южнее Полесья) больше сил немцев (Сталину, но не комдивам в округах), чем там их было в реаль-

 

294

 

ности (и немцы вполне могли в этом подыгрывать нашему РУ), пыталось таким образом убедить Сталина в необходимости усиления КОВО? Ведь именно 16 июня и было решено, как показывает С.Чекунов, повернуть армию Лукина, идущую сначала в район между КОВО и ЗапОВО – повернуть ее в КОВО…

Но ведь комкор Рябышев четко показал – они от РУ ГШ в июне знали ТОЧНУЮ цифру немецким дивизиям против КОВО – 42! А комдив в ЛенВО точную цифру показал – 120 дивизий! Но тогда получается что – или для публикации нам спустя годы фальшивки нарисовали – в виде сводок РУ ГШ за июнь, или – в РУ ГШ в июне составляли разные сводки – одни для Сталина, а другие для округов?! (Эти ответы генералов были рассекречены только в 2006 году, а опубликованы в полном объеме в 2017-м. А тот же начальник Разведупра Голиков при жизни писал статью, которую опубликовали в ВИЖ №1 2 в 2007 году и там он от этих, в общем, ложных сводок не отказывается…)

 

А ведь и тот же Сандалов писал потом: «Сведения о сосредоточении у нашей границы немецких войск и вероятности скорого их вторжения в Белоруссию доходили до нас разными путями. Время от времени мы получали информацию сверху (В последней такой информации, поступившей к нам из штаба округа 5 июня, сообщалось, что на границе Белоруссии сосредоточилось около 40 немецких дивизии, из них на брестском направлении поставлены 15 пехотных, 5 танковых, 2 моторизованные и 2 кавалерийские)». (Сандалов Л.М. Пережитое. — М.: Воениздат, 1961г.,  с. 64-104.  «Часть первая. Годы предвоенные. 4. Брестское направление». Есть в интернете.)

Т.е. уже на 5 июня в свои армии Павлов сообщал (и РУ ГШ точно знало эти цифры) – что «на границе Белоруссии сосредоточилось около 40 немецких дивизии, из них» ТОЛЬКО «на брестском направлении поставлены 15 пехотных, 5 танковых, 2 моторизованные и 2 кавалерийские)». Итого – под 22 дивизии из 40 и под 1400 танков! А к 20 июня против ЗапОВО всего только 31 дивизию видит Голиков?!

Сандалов кроме мемуаров писал и научные работы, в которых врал, как и положено человеку несущему свою ответственность за трагедию Бреста:

 

295

 

«Вечером 21 июня ни командование 4-й армии, ни командиры соединений и частей, ни советские и партийные организации Брестской области не ожидали вторжения немецко-фашистских войск и не думали, что оно произойдет через несколько часов. Поэтому никаких мер по приведению войск в боевую готовность вечером 21 июня на брестском направлении не проводилось».

Не проводилось, но не потому, что приказов Москвы на это не было, а потому что павловы-коробковы-сандаловы делали все, чтобы это приведение в б.г. сорвать. Но также Сандалов показал и другое – они к 21 июня знали практически точное количество дивизий немцев против Белоруссии:

«Командующим войсками 4-й армии и Западного особого военного округа, так же как и Генеральному штабу, было известно, что против наших войск, находившихся в Западной Белоруссии, сосредоточено 45-47 немецких дивизий.

Эти данные почти полностью соответствовали действительному количеству войск в немецкой группе армий “Центр” (51 дивизия)». (Сандалов Л.М,, Боевые действия войск 4-й армии в начальный период Великой Отечественной войны. М. 1961г.)

Т.е. – в начале июня Минск, и соответственно и командармы у Павлова, знал об около 40 дивизиях немцев, а к 21 июня – об около 47 дивизиях вермахта против ЗапОВО! Не 30, а – 47!

 

А вот что еще на 10 мая РО КОВО показывал:

«Выводы: 1.Усиление германских войск и проводимые мероприятия по ускоренной  подготовке театра в приграничной полосе против КОВО как качественно, так и количественно началось с 10-15 апреля. 2. Наряду с действительным увеличением войск в полосе против КОВО, германское командование одновременно занимается и маневренностью, перебрасывая отдельные части в приграничном районе из одного населенного пункта в другой с тем, чтобы создать туманность в оценке действительного наличия войск. 3. С учетом новоприбывших войск, в полосе против КОВО, группировка германских войск составляет: 24-25 пехотных дивизий (две из них требуют проверки); 5 моторизованных дивизий; 4-5 танковых дивизий (три из них требуют проверки), 2 кавполка и свыше 600 самолетов. <…>

 

296

 

Общая численность венгерских вооруженных сил на 5 мая равняется 650-700 тыс. человек. Мобилизация частей 21 армии продолжается. Призываются все возрасты, прошедшие военную подготовку. <…>

Сосредоточение началось 7 апреля 1941 г. по направлениям: Ужгород-Перечня, Мукачево-Воловец, Густе-Окоромезо, Марамарош, Сигет-Кэрэсмезо.

Наличие большого количества войск в Прикарпатской Украине подтверждаются агентурой РО Штаба КОВО и НКГБ УССР. <…>

Выводы: 1. Имеющиеся в Венгрии 9 армейских корпусов и один подвижный корпус фактически отмобилизованы и доведены до штатов военного времени. 2. На 5 мая 1941 г. в Прикарпатской Украине сосредоточено около 100.000 человек. После переброски 2 и 5 арм. корпусов, общая численность войск на границе с СССР будет доведена до 150.000 человек.». («Декадная Разведывательная сводка № 14. Разведывательного Отдела Штаба КОВО на 10 мая 1941 г. За период с 1 по 10.5 1941 г.». Хранится в архиве в  Киеве. Легко найти в интернете. Как видите – попытки немцев вносить дезинформацию перемещениями своих частей успеха особого не имели…)

Итого Разведотдел (РО) КОВО на 10 мая показывает 35 дивизий немцев и до 2000 танков! Плюс войска румын и венгров. И при этом РО вполне отслеживает и то, что немцы всячески пытаются заниматься и дезинформацией. Т.е Разведотделы Округов вполне точную информацию имели по немецким войскам. Другое дело, что они в РУ ГШ передавали в итоге…

 

Некоторые исследователи и особенно «резуны» радостно вопят – немцы гнали дезу и РУ ГШ с РО округов ее принимали, и значит, разведка плохо работала и не могла дать точную информацию для принятия правильных решений – ведь на самом деле не было СТОЛЬКО сил немцев на нашей границе на начало июня! Но тут есть один «нюанс» – все эти «завышенные» РУ ГШ якобы силы немцев в сводках не показывались, как дивизии находящиеся НЕПОСРЕДСТВЕННО на границе, в 10-20 км от неё. РУ показывало войска немцев на ГЛУБИНУ до 400 км и выше…

 

297

 

Но в любом случае, данные на конец апреля начало мая стали основанием для Кремля нажать ту саму «красную» кнопку, про опоздание с которой так переживают некоторые историки – о начале вывода армий внутренних округов в западные…

А 21 июня и РО ПрибОВО и ЗапОВО отправили в ГШ свои последние предвоенные разведсводки, по которым их разведки показывали силы немцев против этих округов, севернее Полесья, уже гораздо меньше, чем было в реальности. Чуть не вдвое меньше от реальности! При этом само РУ ГШ на 20-е число дает данные вполне точные – по ПрибОВО и КОВО. И до 10-11 тд и мд против Прибалтики или против Украины это – свыше тысячи танков против каждого из этих округов! Против КОВО количество танков уменьшается вдвое – 1000 танков вместо 2000 на 1 июня, что близко к реальности. А вот по Белоруссии идет явное занижение сил немцев и всего около 1000 танков уже обнаружено, и те не ясно где.

В общем, боюсь – сводки в РУ ГШ и в Минске писали лживые. Ведь куда-то пропали 15-ть пд, 5-ть тд и 2 мд – что против Бреста были определены еще на 5 июня! Но при этом РУ нагнетает обстановку, показывая завышение сил противника южнее Полесья. КОГО РУ, Голиков, хочет убедить в том, что именно на юге главные силы немцев, кому РУ хочет угодить?! Сталину?! А может тому, кто мечтает начать наступление из КОВО-Украины?! О котором сказал маршал Еременко – он поставил войска не там, где немец наступать будет, а там, где сам планирует наступать, и в итоге пришлось потом гонять войска вдоль фронта в попытках остановить прорвавшегося врага… Но потом Голиков уверял в мемуары, что они ВСЕ силы немцев выявили ТОЧНО и по округам в том числе!

 

А ведь то, что Белоруссия является главной целью вермахта и против нее концентрируются основные силы немцев вполне выявляла разведка того же ЗапОВО.

В сети несложно найти «Доклад Кравцова», «Докладную записку начальника Ломжинского оперативного пункта» Разведотдела штаба ЗапОВО уполномоченному Особого отдела НКВД Западного фронта от 4 января 1942 года – «О работе этого пункта перед

 

298

 

 началом войны». Придется привести этот доклад максимально полно:  по нему хорошо видно – кто там чему верил или не верил и причем тут Сталин.

В этом докладе показывалось:

«По данным секретного сотрудника «Феликса», в марте 1941 г. в Польше и Восточной Пруссии сосредоточено больше 100 пехотных, 8-10 танковых дивизий.

Данные агентом получены от германского офицера, работавшего в комендатуре г. Варшавы. За эти данные офицер попросил 1000 американских долларов и обещал дать полную дислокацию германской армии.

Материал «Феликса» был должен РО штаба Западного ОВО, после чего был вызван «Феликс» к начальнику РО полковнику Блохину.

На беседе присутствовали начальник РО полковник Блохин, заместители начальника РО подполковники Ивченко и Ильницкий и начальник отделения информации майор Самойлович. После беседы данные «Феликса» были названы дезинформацией, а пункту было указано, что немцы на этом фронте имеют 25-40 дивизий, «Феликс» был назван аферистом, в результате ему уплатили 100 злотых и отправили в Варшаву. Больше «Феликс» на пункт не возвращался».

 

Т.е. агентура сообщала, что в Польше и Пруссии – против ПрибОВО и ЗапОВО уже на март – «сосредоточено больше 100 пехотных, 8-10 танковых дивизий». Не непосредственно у границ с СССР, а – по всей Польше и в Пруссии. Это больше чем было у немцев к 21 июня, но все равно эти данные РО ЗапОВО ОБЯЗАН был принять и, проверив, доложить о них в РУ ГШ! Ведь эти силы по ВСЕЙ Пруссии и Польше пока распределены! Однако Блохин откровенно саботирует эти данные и скорее всего не сообщает их в Генштаб. 

 

«Отдел часто упрекал пункт за разведдонесения, в которых, по мнению отдела, преувеличена численность германских войск на восточном фронте.
В апреле 1941 г. на пункт поступили данные от 2 резидентов «Арнольда» и «Вислы» о том, что немцы сосредоточивают свои войска на территории Польши и Восточной Прус-

 

299

 

сии, а немецкие офицеры открыто стали заявлять, что скоро будут воевать с русскими.

Особенно развернули большую агитацию за войну против СССР белогвардейские организации в Варшаве, Лодзе, Праге (Русский, Белорусский и Украинский национальные комитеты).

Резидент «Арнольд» принес нам карту, изданную в Германии, на которой в состав Германии включалась вся Прибалтика, вся Украина, Белоруссия и западная область до Можайска. Карта немедленно была направлена в РО.

В апреле 1941 г., по данным резидентов «Арнольда», «Вислы» и «Почтового», вдоль советской границы было сосредоточено до 1,5 млн. войск, о чем было немедленно доложено РО, но на нашем донесении была наложена резолюция заместителя начальника РО подполковником Ильницким следующего содержания: «Такую глупость можно ожидать только от Ломжинского пункта». По данным РО немцы в это время имели 25-40 дивизий. Эта стандартная цифра фигурировала в разведсводках отдела больше года.
Пункту были даны указания доносить о войсковых частях только о тех, номер которых установлен.

28 мая 1941 г. без вызова прибыл резидент «Арнольд», Я выехал навстречу, на заставе спросил его, почему прибыл раньше срока (срок его был 20 июня). Он ответил, что есть важное сообщение, и доложил следующее:

1. Немцы готовят наступление и в середине июня начнется война против СССР. О наступлении ему удалось узнать из разведцентра Сикорского и некоторых английских разведчиков, а также из личного наблюдения.
2. Немцы сосредоточили от 1,5 до 2 млн. войск на восточном фронте.
3. В Праге закончена подготовка белогвардейцев-диверсантов в количестве 10 тыс. человек, которые перед началом и в момент войны будут выбрасываться небольшими десантными группами для взрыва мостов, дорог, [совершения] терактов и указания целей для авиации и т.д.
4. 4. План немецкого нападения: решительный удар на Белоруссию и на 8-й день должен быть занят Минск, а на 21-й день — Москва.