Новая книга Олега Козинкина рассказывает о планах Генштаба РККА накануне войны. Авторская трактовка событий первых дней войны объясняет, что и почему скрывал маршал Победы, почему он сочинял мифы о причинах трагедии 22 июня, что пытался этими мифами завуалировать, и кто его заставлял это делать. В исследовании разбираются результаты послевоенных разбирательств и противоречий между маршалами, дается ответ на вопрос, что же произошло 22 июня 1941 г. в приграничных районах СССР.
Книга продолжает расследование О. Козинкина о трагедии 22 июня 1941 г. Издается в авторской редакции.

В данном исследовании подробно будет рассмотрено – какие планы были в Генштабе РККА накануне войны и почему маршал Победы сочинял мифы о причинах трагедии 22 июня, что он пытался этими мифами скрыть, кто его заставлял. Как маршал Захаров обвинял маршала Жукова в некомпетентности, а маршал Еременко обвинил маршала Жукова в должностном преступлении – практически в измене. В чем сходство «Плана поражения» Тухачевского с тем, что напланировали в Генштабе при Мерецковых-Жукове. Также в данном исследовании будут разобраны самые «популярные» и «ходовые» мифы вокруг «22 июня», а также глянем, как сам Г.К. Жуков признал свою личную вину за трагедию 22 июня…
(Авторская версия – исправленная и дополненная…)

 

 

 

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

(Или может вернее назвать данную книгу «антиИСАЕВ»?)

 

 

«Идея непременного перенесения войны с

самого её начала на территорию противника ...

настолько увлекла некоторых руководящих работников,

что возможность ведения военных действий на своей

территории практически не рассматривалась.

Конечно, это отрицательно сказалось на подготовке

не только обороны, но и в целом театров военных

действий в глубине своей территории».

(Генерал армии М.А. Гареев, 1995г.)

 

 

 

Если мы говорим о трагедии 22 июня, то изучать и разбирать надо не только то, что происходило непосредственно с «4 часов» утра 22 июня, с момента нападения Германии на СССР, но разбирать и изучать надо в первую очередь события предвоенных дней и тем более те же предвоенные планы нашего Генштаба. Которые в основе своей и были основной причиной трагедии 22 июня, которые и привели к поражениям начала войны. А «авторы» этих планов вполне известны – это наши маршалы Победы – Жуков и тот же Василевский. Те, которые и командовали в Генштабе к 22 июня. И которые, оказывается, и были первыми, кто активно вбрасывал мифы о Сталине, который якобы не давал им приводить войска в б.г. и провести мобилизацию до нападения Германии. Так что теперь в нашем исследовании надо показать – что такого насочиняли в нашем Генштабе Жуковы-Василевские и что они так потом рьяно скрывали, сочиняя ложь в адрес Сталина, обвиняя его в трагедии 22 июня.

Само по себе наше отступление в начальном этапе войны было предопределено по объективным причинам, и как говорил тот же В.М. Молотов, «знали, что будем отступать, не знали только докудова – до Смоленска или до Москвы». Предопределенность эта была хотя бы в том, что наша армия в сентябре 1939 года была около 2 миллионов человек, а к июню 41-го выросла до 5,5 миллионов. С нуля были созданы целые армии, но воевать полноценно они в принципе еще не могли, новые виды вооружения поступать начали в войска буквально за полгода до войны, но их изучить даже не могли толком те, кто на них воевать должен был. Это касалось новых танков и тем более новых самолетов. Которые иной раз даже не успели собрать из заводских упаковок в полках, и они так немцам и доставались на аэродромах в ящиках.

 

3

 

Но «началось» все – главная причина погрома РККА летом 41-го – это «ошибки» предвоенного планирования Генштаба. Которое как раз эти объективные факторы – состояние РККА в «эпоху реформ» – не особо учитывало. На «бумаге», в планах числится армия, которая будет закрывать район севернее Бреста, но там ее нет просто, потому что ее нет вообще. На «бумаге», в плане на 1941 год в случае войны мехкорпусам ставятся задачи как будто они полноценные и полностью укомплектованы танкам, а у них даже стрелкового оружия у солдат нет, а танки будут поставлены с заводов только в 42-м году. Стрелковые дивизии, уменьшенные («оптимизированы») уже Жуковым с 17 тысяч до 14 тысяч – на случай войны – вроде как должны быть доведены до штата военного времени – до 14 тысяч личного состава к 21 июня, и особенно приграничные дивизии, которые первыми вступят в бой, если что, но реально они  имеют по 10-12 тысяч. Уменьшили их, конечно же, по причине роста армии и количества дивизий, и в связи с благими попытками пересадить солдат с телеги на грузовики, и вроде бы это делалось по предложению самого Сталина, после январских КШИ! Но не удивлюсь, если однажды выяснится, что Сталил давал указания военным привести  приграничные дивизии при этом к штату военного времени к лету 41-го! Ведь при этом они-то должны были в итоге противостоять немецким пехотным, которые имеют реально до 17 тысяч солдат, и конюхов и ездовых в немецких дивизиях уж точно поменьше, чем у нас было. Т.е. наше минимум отступление было предопределено по вполне объективным причинам в любом случае.

Однако это неизбежное наше отступление не должно было стать нашим ТАКИМ поражением в начале войны, не должно было привести к погрому армий западных округов, который произошел в реальности. Мы обречены были отступать, но не было бы этого погрома в принципе, если бы все эти объективные факторы были бы учтены и заложены в планы нашего Генштаба на случай нападения Гитлера. Но вместо планирования с учетом реальных возможностей армии и страны – с учетом того КАК уже воюет Германия в Европе – с подготовкой нашей серьезной обороны против самой сильной армии Мира, наши гении стратеги в НКО

 

4

 

и ГШ запланировали то, что и привело к нашим поражениям в самом начале войны!

Что было в планах нашего Генштаба на случай войны с Германией?! Если коротко, то все просто – мы будем наступать, если враг на нас нападет! Ответим лихим ударом на удар! Если точнее – враг врежет по нам в одном месте, а мы ему в ответ нанесем сокрушительный удар с «фланга», в другом месте. Там где он слабее.

Но. Наши стратеги в НКО и ГШ сочинили планы не просто лихих отражений агрессии, как пелось в предвоенных песнях, они сочиняли планы, которые якобы должны были привести к немедленной победе – на земле противника. И именно эти авантюрные планы Генштаба осени 40-го весны 41-го и привели к катастрофе лета 41-го. Ведь самое главное – планы нашего Генштаба не предусматривали нашей обороны, они были заточены на наступление. На наступление против неосновных сил немцев, которые своими главными врежут по нам там, где мы и ждем этот удар – севернее Полесья. По Белоруссии и Прибалтике! Т.е. мы сами будем наступать – в ответ на нападение Германии на юге – из Украины!

В итоге под это будущее наступление общее расположение войск в приграничных округах и производилось. И вот это расположение войск и приводило к нашему поражению в случае нападения Германии по самому факту этого расположения! Но самое важное – в планах РККА, на «бумаге» имела полную возможность к этим красивым наступлениям и неизбежным «победам», однако реальность «бумаге» не соответствовала!

Т.е. наши поражения в начале войны заложены были, прежде всего, в сами «планы войны» нашего Генштаба – планы на случай войны с Германией! И закладывали все это наши стратеги в эти планы уже с осени 1940 года! И именно их – ЭТИ планы и пытались потом скрывать маршалы мемуаристы в лице, прежде всего Г.К. Жукова да А.М. Василевского, рассказами о том, что им Сталин запретил (не давал) приводить войска в боевую готовность. И то, что в Генштабе не было отработано планов на случай войны – оказывается не важно. Важно, что «тиран» якобы не

 

5

 

давал генералам приводить войска в боевую готовность за неделю до 22 июня!…

«Резуны», а в реальности стоящие за В.Резуном англичане, идеей о том что планы в ГШ РККА к лету 41-го были «наступательные» пытаются доказать, что СССР-Сталин собирался напасть первым на Германию в «июле» 41-го, а в ответ вроде как защитники «правды» в общем ничего, увы, не противопоставляют. И тот же А.Исаев, в свое время также бывший вполне поклонником Резуна, точнее самих идей – о нападении первыми, но впоследствии вроде как великий разоблачитель Резуна, который не ленится, чтобы поехать за границу и там попинать Резуна «в живую» за его танчики быстроходные – в его первом «Антисуворове», в 2004 году – вполне пытался показать о наших планах, их сути. Однако в следующих работах по теме «22 июня» Исаев уже НИЧЕГО не показывал и не показывает – так какие же планы были у наших военных, в ГШ, на случай войны с Германией.

Точнее Исаев в 2004 году писал в «Антисуворове», что наши планы были «наступательные» и верно подметил, что к лету 41-го: «Все планы войны крупных держав — участников двух мировых войн двадцатого столетия были наступательными. Причем наступательный характер не зависел от того, кто явится инициатором войны. Для военного планирования это было абсолютно безразлично, планы вопрос очередности объявления войны не рассматривали».

Исаев вроде показал – наши главные силы расположены южнее Полесья и там вроде собирались «наступать». Однако дальше разоблачая бредни Резуна он так и не показал – так какие планы были в нашем ГШ на самом деле, не показал самое важное – ГДЕ по ЭТИМ планам ожидались на самом деле главные силы немцев и – почему об этом всегда молчал маршал Победы?! А ведь это и есть самое важное в «планах войны» у военных – ГДЕ ожидаются главные силы вероятного противника, на каком участке границы, на каком направлении! И – КАК они могут, и будут воздействовать на наши войска – какой тактикой! (Резун, кстати, тоже вопрос – ГДЕ реально ждали от немцев их удары, вообще игнорирует. Проще нести ахинею, что Сталин вообще не ждал нападение немцев. И в этом они с Исаевым, в общем «братья»…)

 

6

 

Хотя показывая планы войны 1914 года у тех же французов, некий «план №17», Исаев четко показал – французы, ожидая нападение Германии, планировали фланговое ответное наступление – НЕМЕДЛЕННОЕ – по флангам и тылам немецкой армии: «План предполагал, что главная масса германских сил будет стремиться во Францию через Люксембург и Южную Бельгию. Удар французских войск, соответственно, наносился по левому флангу предполагаемой германской ударной группировки. То есть объяснение наступательной направленности плана вполне очевидно — вместо того чтобы принимать удар в лоб, наносим свой удар во фланг, вынуждая противника отказаться от наступления под угрозой флангового обхода»!

 

ЗАПОМНИТЕ ЭТОТ ПРИНЦИП!

Противник наносит свой главный  удар, своим главными силами в одном месте, а мы в ответ начинаем наступать, с целью вынудить противника отказаться от его наступления под угрозой флангового обхода – в другом! И все это разворачивается на границе-фронте в ТЫСЯЧИ километров! Вот такие были, вполне, кстати, разумные и «передовые» теории в военной науке в Первую Мировую войну. И в ТЕ дни – в век конниц и отсутствия танков и самолетов, такие стратегии вполне были рабочими и успешными!

Далее Исаев показывает – и в нашем ГШ сочиняли ТОЧНО такие же планы на случай войны с Германией перед Первой Мировой: «По плану 1912 г., утвержденному Николаем II 1 мая 1914 г., общей задачей был «переход в наступление против вооруженных сил Германии и Австро-Венгрии с целью перенесения войны в их пределы». (История военной стратегии России. М.: Кучково поле, 2000. С. 101. Со ссылкой на РГВИА, Ф. 2000, Оп. 1. Д. 459, Л. 7). Предполагалось достигнуть целей войны в течение 1,5–2 месяцев. В 1914 г. тоже все было в порядке с «малой кровью, на чужой территории»…»

И далее Исаев показывает – в царском Генштабе считали, что в случае войны с Германией нам надо наступать на юге – по более слабой Австро-Венгрии. «Южнее Полесья». Ведь в В.Пруссии у немцев полно «укреплений». А если атакуем –

 

7

 

 поведем наступление в ответ на нападение Германии, «севернее Полесья», то немцы начнут перебрасывать, чтобы закрыть нам дорогу «на Берлин», свои войска с других участков фронта и даже с фронта против Франции…

В реальности – царские войска сначала сунулись в В.Пруссию, и это вроде как помогло Франции, но достаточно быстро эти армии были разгромлены – ведь они сунулись в Пруссию НЕ ОТМОБИЛИЗОВАННЫМИ! Ну, прям, как будущие «армии вторжения» у Тухачевского в уже его планах – тот активно уверял, навязывал идею, что вполне можно гнать в наступления свои неотмобилизованные армии. А затем русские войска также поперли в наступление и на юге. Что привело к  грандиозному поражению наших армий продолжавшееся до конца войны. Ведь ГЛАВНЫМИ силами Германские войска воевали именно в ДРУГОМ месте – севернее «Полесья»…

 

Далее Исаев показывает о планах ГШ уже РККА, и в общем, Исаев все верно в 2004 году показывал об этих планах на случай войны уже с Гитлером. Они тоже были «НАСТУПАТЕЛЬНЫМИ»! По лекалам Первой мировой! Но он самое важное – ГДЕ при этом в этих планах, в ПЛАНАХ Генштаба РККА при Жукове, ожидались главные силы немцев и были ли в реальности какие-то серьезные укрепления в В.Пруссии, что якобы вынудило Жукова гнать войска в наступление наше на юге – показывать не стал. Как не стал в том «Антисуворове» показывать и то – так что же происходило в предвоенные дни – с выводом наших войск перед 22 июня. Ну а в последующих своих работах Исаев тему предвоенных планов и событий предвоенных дней тем более стал обходить стороной. Почему?! Да потому что именно в том, ГДЕ в нашем Генштабе при Мерецкове-Жукове ожидались главные силы немцев и заложены причины наших поражений в начале войны!

Ведь то, что вполне могло сработать в 1914 году, в армиях не имевших танков и самолетов, с «темпами наступление» не более того, что давала лошадь и телега в реалиях лета 41-го в принципе уже не работало. И то что было «очевидно» в 14-м – «вместо того чтобы принимать удар в лоб, наносим свой удар во фланг, вынуждая противника отказаться от наступления под угрозой флан-

 

 

8

 

гового обхода», и этот удар ответный и немедленный даже неотмобилизованными войсками вполне решал свои задачи – останавливал наступление противника в другом месте – в 41-м, при той тактике, что применяли немцы уже с сентября 39-го, могло привести к разгрому своей армии. И это в реальности и произошло с РККА.

Однако тот же Исаев главной причиной поражений РККА указывал и в 2004 году, и указывает и «сегодня», не ущербность самих наших планов при Мерецкове-Жукове, опирающихся именно на этот «опыт Первой мировой войны», на предвоенные планы царского ГШ на случай войны, сдобренные «опытом» Гражданской войны с лихими «фланговыми» рейдами-наступлениями конных армий и «красных» и «белых», а то, что мы не успели что-то там сделать для подготовки к нападению Гитлера. Мол, мы – Сталин – поздно нажали мифическую «красную кнопку»! Т.е. никто ни в чем не виноватый, планы в ГШ у Жукова были замечательные, а если кто и виноват, то это – Сталин, который не дал жуковым, унтерам ПВМ, реализовать эти планы! Потому что разведка ничего путного не сообщала Сталину и военным – о намерениях Германии, силах вермахта и сроках нападения Гитлера на СССР…

И хотя в 2004 году Исаев пока еще не совсем безапелляционно утверждает, что не планы были причиной поражений, а «опоздания» с развертыванием войск и их мобилизациями – «Причины поражения скорее не в плане, а в развертывании и мобилизации», уже тогда он и делает главную свою подтасовку с планами ГШ РККА от осени 40-го. А именно – Исаев уходит от важнейшего вопроса – так, где мы ожидаем главные силы немцев, и каким это образом ожидание главных сил вероятного противника сделало наши планы «наступательными»!? Т.е. Исаев уходит от вопроса – были ли наши планы ущербными, и каким образом! Он убеждает читателя, что те планы были вполне нормальными. И тем более Исаев уходит от вопроса – а если планы были все же провальными, то – а кто виноват-то тогда в этом?! Ведь по Исаеву совсем не важно, где ожидались главные силы немцев. Исаев от этого вопроса просто отмахивается как от якобы несущественного, ведь в ПВМ

 

9

 

было не важно планировщикам своих «наступательных» планов – где там вероятный противник свои войска выставляет и что вообще собирается делать. И в итоге вроде как развенчивая Резуна, и якобы показывая что планы были в нашем ГШ перед Войной «наступательные», Исаев, увы, реально так и не показывает – так какие же реально были в нашем ГШ планы к «22 июня» и КАК они повлияли или не повлияли на погром РККА в начале войны!

И вот это – или лукавство Исаева или его «оперативная неграмотность» человека полезшего в то, чего он не понимает. Историка уверяющего вслед за маршалами, что НЕВАЖНО, какие на самом деле были наши планы – зачем зря про это вообще говорить! Ведь главная причина нашего поражения «22 июня» это то, что Сталин не дал привести военным войска в боевую готовность ДО 21 июня, и не дал им провести мобилизацию и развертывание заранее. Чтобы успеть «догнать» немцев в этом.

А в итоге, и таким образом, Исаев так и не смог своими «антисуворовыми», в «главном» развенчать бредни Резуна! Ведь он так и не ответил на вопрос –  хорошо, в ГШ Жуковы не собирались нападать первыми, как уверяет Резун, но тогда КАКИЕ планы были в ГШ реально?! В ЧЕМ КОНКРЕТНО БЫЛА ИХ «НАСТУПАТЕЛЬНОСТЬ»?! А ведь в ЭТО же время Исаев для издания книги маршала М.В. Захарова «Генеральный штаб накануне войны» (М. 2005г.) написал статью, где в принципе показал суть предвоенных планов ГШ-Жукова – планировалась «война на параллельных операционных направлениях»! Т.е. Исаев вполне показал, что вопрос о том, ГДЕ ожидаются главные силы противника при написании своих планов, он понимает правильно. Однако дальше Исаев не стал копать тему предвоенных планов, не полез в «детали»,в коих черти и прячутся, и во всех своих работах, если и затрагивает тему предвоенных планов ГШ-Жукова, увы, ограничивается набором мантр словоблудия. Которые он и начал практиковать еще в своей книге на «Ледокол» Резуна.

Исаев наши поражения в июне 41-го объяснил «просто»:

«Попробуем понять, почему действия войск летом 1941 г. представляют собой сплошную импровизацию. Для того чтобы начать крупномасштабные боевые действия с наступательных

 

10

 

планов первых операций, противники должны были оказаться в одинаковых условиях несколькими неделями ранее. В 1914 году присутствовал период политической напряженности, обмена ультиматумами и грозными нотами. При этом противники в этот период вступили в равных условиях, до начала мобилизации и развертывания войск. Когда война была формально объявлена, до начала первых операций существовал период, в течение которого участники мобилизовали армии и везли войска к границе. У СССР в 1941 г. такой возможности не было ввиду отсутствия периода обмена нотами и ультиматумами. Вермахт к началу конфликта был полностью мобилизован и выдвинут к границе с СССР в том составе, в котором должен был вести первую операцию. РККА не была отмобилизована ввиду позднего осознания опасности войны. Войска, которые должны были участвовать в указанных выше наступлениях, к границе подвезены не были. Соответственно, план мог быть хоть оборонительным, хоть наступательным. Группировка для его осуществления просто отсутствовала. Называется такое положение «упреждение в развертывании»….».

 

Т.е. – мы просто не успели вывести свои войска к границе, потому что разведка, видимо, не дала нам в апреле где-нибудь – точную дату немецкого нападения! Ведь мы ж – СТАЛИН – «поздно осознали опасность войны». И поэтому по вине Сталина естественно – «Войска, которые должны были участвовать в указанных выше наступлениях, к границе подвезены не были»!

А вот если бы дала разведка дату нападения в марте-апреле, и Сталин ей поверил бы, и войска мы бы вывели по планам ГШ-Жукова – «упредили» бы, а точнее «догнали» бы немцев в развертывании, и к 21 июня торчали бы там, где им положено было бы торчать по планам ГШ-Жукова, то мы бы вполне разбили немцев нашим красивым наступлением! Врезали бы на юге, а немцы, как и в Первую мировую, остановили бы свое наступление – там где у них их наступление главное разворачивается! Ведь в Первую мировую это прокатывало вполне – так что ж и в июне 41-го оно так не сработает?! Ведь мы ж просто чуть-чуть не успели, «упредили» нас немцы в «развертывании», и поэтому «не важно» какие там были в ГШ нашем планы…

 

11

 

И ведь примерно также «думали» и наши гении в ГШ при Мерецкове-Жукове. По крайней мере, так они потом в мемуары оправдывались – мол, мы при подготовке войны с Германией Гитлера использовали «опыт» Первой мировой. Ну а то, что в 1914 году на телегах войска всех стран двигались да пешком, а в 41-м вермахт на машинах и танках марши-наступления совершал – не важно, ни маршалам, ни, похоже, до сих пор Исаеву. Успей СССР вывести свои войска к границе к 21 июня, не «опоздай с развертыванием», то мы бы однозначно победили бы немцев – малой кровью да на чужой земле – в первые же недели войны! А уж что там в планах ГШ было, где и какие силы противника в них рассчитывались – не важно! Ведь РККА вполне могла и готова была воевать в мае июне 41-го. Ей только «три зеленых свистка» не дали вовремя! «Красную кнопку» не нажал Сталин в мае где-то-нибудь и поэтому вместо мехкорпусов на границе немцев ждали спящие казармы!

Главная ошибка, осознанная или не очень у Исаева, это то, что он в принципе не хочет учитывать: а ГДЕ же в нашем ГШ ждали главные силы немцев?! По Исаеву это и неважно в принципе! Успели бы мы вывести войска к границе и отмобилизовать их ДО начала войны то, начав наступать сразу же после нападения Германии – мы бы всех победили легко! И по Исаеву, который и сегодня это проповедует – получается, что нападение до самого последнего момента в Кремле не ждали, именно на 20-е числа июня, и естественно к нему особо и не готовились! А если и начали что-то делать в начале-середине июня, то получается, что делалось это или вопреки тирану, или – в последние часы. Что естественно было поздно. И вот тут Исаев в итоге и скатывается к тиражированию старых баек от Жуковых – ДО СИХ пор рассказывая нам, что только после появления на границе «фельдфебеля» Лискова поздним вечером 21 июня, и решили в Кремле привести войска в боевую готовность! Что до этого вполне мирно спали на своих «аэродромах» и в казармах Бреста не готовясь к нападению Германии, потому что это запрещал делать Сталин…

Но, увы – если вы не учитываете самое важное – где в наших планах ГШ ждали главные силы немцев, и КАКУЮ тактику при

 

12

 

этом ждали от немцев в этих планах, а также – КАКУЮ тактику себе рисовали на наше наступление – ответное, «параллельное», то вы так и не сможете «разоблачить» Резуна все равно. И вам придется нести ахинею о том как: Сталин никому не верил, но верил Гитлеру, что разведка не сообщила чего-то там, Сталин не давал военным чего-то там делать и прочие бредни времен Хрущева-Брежнева из маршальских мемуаров…

 

Однако самое забавное в словах Исаева про наше «опоздание с развертыванием» вот что – возникает резонный вопрос: Если 2-е эшелоны приграничных округов и тем более войска РГК выводимые из внутренних округов ориентировались не на «22 июня», а – на конец июня, начало июля, то получается, что РАНЬШЕ начала июЛя нападение Германии вроде как не ждали?! Так? Так. Но, 1-е – а разве есть донесения-сводки нашей разведки, показывающие, что Германия нападет НЕ РАНЬШЕ «1» июля?! Нет – таких донесений практически НЕТ! 2-е – если верить Исаеву и его фанатам, что разведка ничего путного не сообщала о нападении Германии вообще, то возникает тем более вопрос: Получается, что Сталин, выводя вторые эшелоны аж к «1 июля», а приграничные вообще якобы не трогали с места после 9 июня – это делал ДЛЯ ЧЕГО вообще?! Получается что Резун «прав» – чтобы напасть первым?!

Т.е. Исаев, повторяя мантры об «опоздании с развертыванием» и глупости, что разведка не дала дату нападения «вовремя» сам себя поставил в положение историка доказывающего не вранье, а «правоту» Резуна…

Ведь говоря про «опоздание» приходится давать ответ на вопрос – а ЗАЧЕМ тогда вообще войска выводили? Начав выводить ПОСЛЕ 9 июня войска приграничных округов, ПОЧЕМУ 2-м эшелонам и резервам дату окончания давали именно на НАЧАЛО июля? В нападение на 22 июня вроде как мы «не верим», и разведка вроде как вообще и «не сообщала дату», НО – и на НАЧАЛО ИЮЛЯ тоже НЕТ НИКАКИХ данных тем более! Но тогда почему именно на «1 июля» ставится срок окончания вывода 2-му эшелону и резервам округов, да и армии РГК на эти даты ориентируются?! Получатся – чтоб напасть первыми?!

 

13

 

Видите, что получается – если игнорировать факты по той же разведке…

 

Генерал-полковник Л.Г. Ивашов в своей статье «Июнь 1941-го: взгляд сквозь годы» (Красная звезда, от 7.08. 2016г.) показывает, что после войны наши маршалы все же поняли, что они натворили:

«После Победы некоторые из военачальников признали это. Вот что говорили нарком обороны СССР и начальник Генерального штаба после войны. С.К. Тимошенко назвал 22 июня 1941 года «безграмотным сценарием вступления вооружённых сил в войну». А Г.К. Жуков писал: «...Многие из тогдашних работников наркомата обороны и Генштаба слишком канонизировали опыт Первой мировой войны. Большинство командного состава оперативно-стратегического звена, в том числе и руководство Генерального штаба, теоретически понимало изменения, происшедшие в способах ведения Второй мировой войны. Однако на деле они готовились вести войну по старой схеме, ошибочно считая, что большая война начнётся, как и прежде, с приграничных сражений».

Также Ивашов показал, что в теоретических воззрениях у наших военных:

«Насаждалось повсеместно «шапкозакидательство». К.Е. Ворошилов, не имея военного образования и будучи приверженцем конницы, как и С.М. Будённый, не особенно вникал в изменения характера будущей войны. Войсками «крутил»» его первый зам Тухачевский. Он и заразил командные кадры идеей превентивного удара и наступательной стратегии. «Активные операции вторжения» – вот суть теории обороны страны. И под эти операции строилась структура войсковых группировок.

Касаясь этой теории, Маршал Советского Союза Д.Т. Язов констатирует: «В основе подготовки начальных операций лежала идея мощного ответного удара с последующим переходом в решительное наступление по всему фронту... Ведение стратегической обороны и другие варианты действий практически не отрабатывались».

Приведу также мнение президента Академии военных наук генерала армии М.А. Гареева. Махмут Ахметович пишет: «Идея непременного перенесения войны с самого её начала на территорию противника... настолько увлекла некоторых руководящих

 

14

 

работников, что возможность ведения военных действий на своей территории практически не рассматривалась». …».

О каком «безграмотном сценарии вступления» в войну говорил Тимошенко, что за опыт ПМВ, с какими «приграничными сражениями» «канонизировали» в НКО и ГШ при Жукове, о каких операциях каких «армий вторжения» сказал Ивашов, куда и как мы «опоздали с развертыванием», о чем писал генерал Гареев – как все это привело к трагедии начала войны – мы и попробуем рассмотреть в этой книге. Ведь в приведенных цитатах уважаемые генералы и маршалы также не показали важный момент – ТАК ГДЕ при этом ждали у нас ГЛАВНЫЙ удар немцев и ГДЕ собирались сами в ответ наступать?! А это и есть – САМОЕ ВАЖНОЕ в планах у военных – где, и какие силы вероятного противника мы ждем! А также вам надо знать, сочиняя свои планы на случай войны с вероятным противником-соседом – какой тактикой пользуется ваш будущий противник в его планах! Именно вокруг этого, с учетом этих факторов и сочиняются все военные планы!

А то ведь у нас ведь полно «историков» и «исследователей», которые верят, что «многими» из тогдашних руководящих работников НКО и ГШ, «большинством командного состава» оперативно-стратегического звена, не были учтены особенности ведения современной войны в ее начальном периоде.… Но – как в это можно поверить?! Неужто наши полководцы к лету 41-го не видели, что времена «столетних», «семилетних» и прочих затяжных войн средних и прочих веков уже прошли безвозвратно – с появлением «моторов»?! И произошло это как раз на исходе именно Первой мировой! И хотя ПМВ и началась как все предыдущие войны – как затяжной конфликт, начавшийся с «приграничных сражений» и малыми сначала силами, но заканчивалась то она как именно «война моторов», и все, что политики, что военные к середине 1930-х понимали и видели – новая война будет КАРДИНАЛЬНО отличаться от войн прошлых лет. Она будет именно «войной моторов»! И она больше не будет начинаться, так как начиналась Первая мировая война!

Это здорово, что у нас Историю ВОВ изучают и популяризируют молодые и даровитые историки. Плохо, что они не знают во-

 

15

 

енной кухни, и еще хуже, если они еще и уперто отказываются от «советов» и «помощи» от военных специалистов. Потому что они, как и положено «студентам» и батанам военных считают дуболомами. Но, увы – очень часто именно специальные знания как раз и позволяют точнее оценить и вернее понять какие-то исторические факты.

 Пример. Все знают, что Великий С.П. Королев умер на операционном столе при несложной в принципе операции, потому что ему наркоз делали хлороформом через «тряпку», а не через трубку, введенную в дыхательные пути через горло. Однако операция оказалась более сложной, надо было держать Королева в наркозе дальше, но новая доза хлороформа и убила «С.П.» – не выдержало сердце! И ВСЕ «знают», что трубку Королеву не могли ввести, потому что якобы это произошло, с подачи космонавта Е.П. Леонова, потому что у Королева якобы была сломана челюсть в сталинском «ГУЛАГЕ»! И ВСЕХ эта глупость вполне устраивает – сломали будущему Великому Конструктору при Сталине, и он умер от этого в итоге!

Но! Если вы спросите мнение простого анестезиолога – насколько сломанная когда-то челюсть не даст ввести трубку для наркоза человеку, то он только посмеется над вами. Трубку сложно или даже нельзя ввести, только если у человека – короткая шея! А те, кто имел счастье ломать себе челюсть, вполне знают – открывать рот это в принципе не мешает спустя время после излечения. А вот как раз у Королева и была это отличительная особенность строения – короткая шея.

Видите разницу – насколько специальные знания могут повлиять на Историю вопроса? Получается – или повод лишний раз пукнуть на Сталина, или – объективная реальность, случайность трагическая, в которой не стоит искать виновных…

Другой пример. Есть два описанных факта от 18-19 июня 41-го. В ПрибОВО на полигоне возле границы, и в ЗапОВО южнее Бреста, в КАП и ГАП (в гаубичных полках) генералы уровня замкомандующего округом дают одинаковые команды – изъять ВСЮ оптику, а это и прицелы, и буссоли, и теодолиты, и срочно отправить их в окружные мастерские, а это Рига и Минск (под 300 км от этих полков) – на поверки!

 

16

 

Какие объяснения даст на эти факты историк, не служивший в армии и тем более не знающий специфики службы в артиллерии? Для него все просто – это обычные плановые поверки, которые просто совпали с событием! А вот солдат-срочник, служивший в артполку и тем более наводчик орудия, и уж тем более офицер артиллерист вам скажет – НЕТ В АРТОПТИКЕ НИКАКИХ мифических «поверок»! НЕ ОТПРАВЛЯЮТ оптику ни на какие «поверки» и тем более в окружные мастерские! Прицел и пр. оптика это вам не манометр давления в котельной и ему НЕ НУЖНА в принципе никакая «поверка»! Т.е. – попытка изъятия и тем более изъятие прицелов в гаубичных полках это военное ПРЕСТУПЛЕНИЕ! В итоге в ПрибОВО в том КАП свои прицелы не отправили в Ригу, а в ЗапОВО, под Брестом, в ГАП стреляли по немцам через пару дней, целясь через ствол, «на глазок»…

Увы. В окружную мастерскую прицел можно отправить только в одном случае – в случае ПОЛОМКИ и если поломку не могут устранить в полку в своих мастерских! Для этого КОНКРЕТНЫЙ сломанный прицел изымают, виновному  солдату и его командиру орудия, и батареи по самое не хочу выдают звездюлей, ему на замену тут же выдается запасной прицел, и неисправный и отправят в округ! А все потому что тупо запрещается снижать боеспособность артполка изъятием самого важного в артиллерии – прицелов и пр. оптики!

Т.е. – факт начинает выглядеть в совершенно другом свете, если его оценивает специалист, военный человек. Но, к сожалению, у нас книжные полки завалены книгами по военной истории именно от «гражданских» исследователей и историков, а военные или «закрытые» работы пишут, для военных академий тиражами дай бог в сотню экземпляров, или – в силу «корпоративной солидарности» эти военные-историки не готовы показывать неудобные вопросы, если пишут книги для всеобщего чтения…

 

Эти предвоенные планы Тимошенко, Мерецкова-Жукова уже разбирались в книге «Защита Сталина. Кто пытается опорочить страну и победу?» (М., 2015г.). В которой мы попытались показать то, что требовал от своих критиков В.Резун. Ведь в своей очередной писанине «Святое дело» этот «историк» много лет назад

 

17

 

 замечательно сказал: не надо меня критиковать по «мелочам» – лучше предъявите свою «теорию», которая все объяснит – лучше его бредней…

В.Резун: «Правильность любой теории измеряется её объясняющей силой. Моя теория разъясняет многое из того, что раньше объяснению не поддавалось. Прочитайте «Ледокол», и вы найдете ответы даже на те вопросы, которые в моих книгах не затронуты. Моим оппонентам не надо меня ни разоблачать, ни уличать. Им надо найти другое — простое, понятное, логичное объяснение тому, что случилось в 1941 году. Пока они другой теории не придумают, «Ледокол» будет продолжать своё победное плавание». («Святое дело», М. 2008г., с.256-257)

Некоторые историки хихикают над этим высказыванием «лондонского сидельца», мол, – зачем тратить время на бред лживого неадеквата, если мы покажем, что работа Резуна – «ненаучна» и не является серьезным исследованием, с точки зрения «источниковедения» или «работы с источниками», и тот врет по мелочам постоянно?! Ведь «Претензии к Владимиру Богдановичу, это не указание мелких недочетов большого историка, а критика самой методологии построения доказательств, базирующейся на демагогии и передергивании фактов». Т.е. – зачем «придумывать теории», которые покажут, что было на самом деле, если можно поржать над враньем и глупостью Резуна про его танчики автострадные и самолеты-шакалы да показать что Резун «не разбирается» в стратегиях?! Мол – если человек врет или не разбирается в самолетах и танках, и в отличии от Исаевых не разбирается и в военных вопросах, то значит, он врет во всем! Если человек пошло перевирает, а Резун именно ПЕРЕВИРАЕТ, факты, документы и мемуары, то достаточно поймать его на этих перевираниях и дело с концом. И тем более – чего ради нам, таким умным и не «резунам» показывать такую «теорию», которая все разложит по полочкам – покажет, что на самом деле привело к трагедии начала войны для СССР, и покончит с бредом Резуна окончательно?!…

А ведь в принципе Резун, как грамотный провокатор, «глобально» сказал совершенно верно – не надо его особо критиковать за

 

18

 

его бред. Особенно «по мелочам». Т.е. – попинать мерзавца конечно можно и нужно, и по тем же танчикам и самолетикам. Но.

Надо показать реальную картину предвоенных дней, показать, что было в нашем ГШ с «планами войны» на самом деле и тогда не придется бесконечно «разоблачать» неадеквата из Лондона. Надо показывать реальные планы ГШ-Жукова, – какими бы неудобными они для Истории не были бы. Показывать на фактах, документах и т.п. материале. Показывая их максимально полно, а не дергая цитаты по своему усмотрению, подгоняя эти факты и документы под свои «версии». Или версию времен «ЦК КПСС» – о том, что никто ни в чем не виноват и поэтому не стоит ворошить прошлое, и лезть в разбор этих самых предвоенных планов. А если кто и виноват, то это – пусть будет Сталин. Который не верил то ли разведке, то ли военным, но однозначно верил Гитлеру…

Но, увы – если хотите показать правду и утереть Резуна, показывать надо реальную картину подготовки СССР к войне, планы Генштаба на случай войны с Германией. И разбирая это не важно – если там будут показаны и планы превентивных ударов, и при этом выяснится, что наши военные действительно мечтали и просто грезили об ударе первыми, и не скрывали этого особо в те дни. Реальная картина, которая объяснит причины наших поражений, и даже если при этом это назовет настоящих виновников этих поражений, авторов трагедии 22 июня – не может очернить нашу Историю и Победу. Правда очернить не может. Очерняют люди – конкретные нечистоплотные «историки», пользующиеся словами из мемуаров нечистоплотных «героев», или перевирающие документы и факты.

Ну, а если мы знаем и показываем реальную и правдивую Историю, показываем реальные и документально подтверждаемые причины трагедии 22, показываем «теорию всеобъясняющую» (как и просил Резун), то бредни «резунов» и сами собой отпадут – нехай теперь уже они пытаются критиковать факты и реальность. Ведь в планах Сталина – НЕ БЫЛО ни желания, ни планов нападать на Германию ПЕРВЫМИ! Потому что Сталин действительно не подписывал и не утверждал военным никаких планов нашего превентивного нападения на Германию. И не гото-

 

19

 

вил планов нападения первыми тем более! Что было бы «святым делом» для  «резунов» и исаевым, но этого не было – так что нам стесняться в этом плане нечего…

 

Но – показывать реальную картину подготовки СССР к войне, планы Генштаба на случай войны с Германией мы ОБЯЗАНЫ! Обязаны минимум для того, чтобы ошибки тех планов не были повторены в наше время, когда новая война России с Западом не ушла в область невозможного. И вот этим и надо заняться в этом очередном исследовании о «22 июня»…

 

Все эти предвоенные события разбирались так или иначе в исследованиях – «Кто проспал начало войны» (М., 2011 г.), «Адвокаты Гитлера» (М., 2012г.), «Сталин. Кто предал вождя накануне войны?» (М., 2013г.), «Почему не расстреляли Жукова? В защиту маршала победы» (М., 2014г.). И наиболее подробно предвоенное планирование нашего ГШ-Жукова, которое реализовалось 22 июня директивой «№3» о грандиозном наступлении «на Люблин» с целью отрезать Румынию и Венгрию от Германии в первые же дни войны – как и планировали в ГШ Мерецковы-Жуковы, было показано в исследовании «Защита Сталина. Кто пытается очернить нашу Победу» (М., 2015г.). Показано на документах и прочих источниках известных на тот еще «сегодняшний» день. Также кратко предвоенные планы разбирались в двухтомнике «Тайна трагедии 22 июня» (М., 2016г.) и тот, кто читал все эти книги, в принципе уже знает – о чем речь.

Здесь же мы покажем всё это – что за «пять планов» было в Генштабе у Жукова к июню 41-го, в более сжатом виде и максимально «простым» языком. Покажем – что и почему маршал скрывал всю жизнь, и почему сочинял мифы, очерняющие Сталина. Подведем итоги всем предыдущим моим исследованиям на эту тему, так сказать. А также и самое важное покажем – ЧТО происходило в предвоенные дни. Покажем хронику событий в июне 41-го – то чего мы до этого еще не делали – по дням… (Более подробно об этом см. – «Перед 22 июня: Хронология событий "запрограммированной" катастрофы. Неудобные факты…», М. 2019г.)

Реальные, «рабочие» планы нашего Генштаба на случай войны с Германией никогда еще не публиковались – потому что они реально не рассекречивались и не будут рассекречены еще долго!

 

20

 

Однако! Мы, естественно не имея доступа к нерассекреченным и не опубликованным нигде планам нашего Генштаба накануне войны, максимально будем рассматривать, что об этих предвоенных планах писали те, кто реально знал о них. Те, кто работал с рабочими планами Генштаба времен Мерецкова-Жукова для своих закрытых когда-то работ – имеющих гриф или ДСП, или даже «секретно», как работа маршала М.В. Захарова «Накануне великих испытаний» (М. 1968 г.). По которым до сих пор преподают в военных академиях Москвы историю начала войны будущим нашим полководцам. Чтобы эти командиры не повторили ошибок нашего Генштаба накануне войны – насочинявшего планы, которые и привели к катастрофе начала войны! Ведь История должна не только наказывать нас за ошибки предков, но и все же хоть чему-то учить…

 

В общем, мы, рассматривая планы нашего ГШ весны 41-го будем опираться на знания тех, кто несет ответственность за свои слова (используем для нашего исследования т.с. «козыри»), слова известных маршалов и генералов: М.В. Захарова, К.К. Рокоссовского, И.Х. Баграмяна, Ф.И. Голикова, А.И. Еременко, М.Д. Грецова, П.А. Судоплатова, С.П. Иванова, М.А. Гареева, Л.Г. Ивашова, академика РАН А.А. Кокошина, а также различных «авторских» коллективов. Писавших различные закрытые в свое время исследования по теме «22 июня». Ну и тем более – и слова Г.К. Жукова рассмотрим, из его черновиков, не вошедших в его официальные мемуары при его жизни. Которые и в наше время никто не торопится туда вставлять…

Слова этих военных и военных историков о предвоенных планах, вы может и читали по отдельности о начале войны, но вряд ли вы сами их сводили в единое целое – для составления обобщенной картины событий начала войны и предвоенных дней тем более. При этом часть этих слов от некоторых генералов в принципе будет тут показаны впервые и введена таким образом в т.н. научный оборот, как и некоторые документы, что только недавно вообще были рассекречены и стали, наконец, доступны простым исследователям. И самое важное, разберемся – так зачем военным надо знать, ГДЕ ГЛАВНЫЕ силы вероятного противника надо

 

21

 

 ждать!? Как от этого зависит – выберете вы «безграмотный» сценарий начала войны, или он будет все же хотя бы разумным...

Ну, а затем разберем некоторые мифы, что за прошедшие десятилетия – после выхода мемуаров маршала Жукова – нагородили вокруг «22 июня» различные историки. Ведь эти мифы или сознательно внедрялись теми же маршалами-мемуаристами, или они сочинялись вокруг «22 июня» различными историками и исследователями, что основывались на непонимании каких-то процессов и событий. Например, начальник Генштаба генерал армии Жуков 10-11 июня посылал в Киев, командующему КОВО генералу Кирпаносу телеграммы с запретом выводить полевые войска и уровские части в т.н. «предполья» на границе! И на этом реальном факте не служившие в армии историки и исследователи, не понимающие, о чем шла речь в этих телеграммах – что такое эти предполья, и что за войска там вообще должны были, и могли бы быть – и нагородили кучу бестолковых мифов. Мол, Сталин не верил в нападение Германии, дату нападения или не знал, или не верил в нее, и соответственно в Кремле нападение не ждали, мер не принимали, а если кто что и делал, то делал в тех же округах по личной инициативе смелых генералов неубоявшихся тирана Сталина, вопреки Сталину. А когда Сталин «осознал», что нападение будет реально через несколько дней, то оказалось – поздно. И таким образом и произошло опоздание с «красной кнопкой» – наше опоздание с «упреждением в развертывании» наших войск по нашим таким замечательным планам Жукова!

А ведь уже 9 июня принималось решение о начале развертывания войск по Планам прикрытия, и с 11 июня в том же КОВО начинают в приграничных дивизиях заводить Журналы Боевых Действий (ЖБД) и выводить эти дивизии в их районы обороны. Но мифы про «опоздание» с мифическими «красными кнопками», факты, что для военных историков ставят все на свои места, не могут истребить. Так что – в нашем исследовании мы и разберем эти лживые мифы, выставляющие не только Сталина, но и самих мемуаристов их часто сочинявших (не говоря уж про историков их повторяющих, а это уже некая секта сторонников Исаева создалась) – дураками.… Притом, что сам Г.К. Жуков признал свою

 

22

 

личную вину за трагедию 22 июня, и при этом он про «красные» кнопки не переживал.

ИТАК – ЧТО было в наших планах НКО и ГШ времен Мерецкова-Жукова такого, что работы МАРШАЛОВ по ним не просто гриф ДСП получали, а и засекречивались на десятилетия, или вообще запрещались к изданиям?! Что имеют в виду настоящие военные историки, когда говорят – «генералы всегда готовятся к прошедшим войнам»?

КАКИМ образом эти НАШИ планы реально помогли немцам «упредить» нас в том развертывании самой сутью этих планов?!

ЧТО ТАКОЕ произошло в предвоенные дни и почему немцы, и главное КАК ОНИ это сделали – «упредили» нас в «развертывании»?! При том, что вывод войск по Планам прикрытия, т.н. развертывание это самое начали делать с 8-11 июня ВО ВСЕХ округах и ПРИГРАНИЧНЫХ дивизий в том числе, с занятием т.н. «предполий» в том числе, и УРов. При нормативах на это «развертывание» максимум до 10 часов для отдельных дивизий, и меньше.

Что происходило в предвоенные дни и о многом другом – о мифах, что
вокруг 22 июня продолжают сочинять и плодить, и те же «резуны», и исаевы, что, в общем, на пару занимаются фальсификацией истории – то им разведка виновата, что чего-то там не сообщила кому-то, то Сталин что-то не дал военным делать – мы и поговорим в этой книге…

(Сразу предупреждаю – чтение будет не из легких… Спустя какое-то время те же исаевы вам обязательно скажут – так мы всегда это и говорили, но пока то, что написано тут вы это ни у кого не прочтете... )

 

23

 

О «ПЯТИ ПЛАНАХ» ЖУКОВА

(Почему маршалы Победы сочиняли мифы о причинах трагедии 22 июня, что они пытались этими мифами скрыть, почему Хрущев реабилитировал павловых, по чьей просьбе, кому и зачем это было надо – реабилитировать павловых-коробковых и выдумывать, что Сталин не давал приводить войска в боевую готовность.  В чем сходство «Плана поражения» Тухачевского с тем, что напланировали в Генштабе при Мерецковых-Жукове. Что знал о главных ударах немцев Жуков и что знали об этом немцы…)

 

 

 

Лучше всего разобраться в трагедии 22 июня, понять, что привело к этой трагедии, могут помочь как полные ответы командиров на послевоенном расследовании в Генштабе, так и тем более документы предвоенных дней. Которые выставляет в интернете ЦАМО МО РФ. И такие документы – по конкретным дивизиям, и позволяют видеть ВСЮ картину предвоенных дней, что там происходил в те дни на самом деле. Не в пересказах от Жуковых и тем более исаевых.

Примерно с 1948 по 1956 год Военно-научное управление Генерального штаба Вооруженных Сил СССР под видом «обобщения» опыта сосредоточения и развертывания войск западных приграничных военных округов по плану прикрытия государственной границы 1941 года накануне Великой Отечественной войны и провело некое расследование. Для чего были заданы пять вопросов участникам указанных событий, зани­мавшим в начальный период войны различные должности в войсках военных округов:

1. Был ли доведен до войск в части, их касающейся, план обороны государственной границы; когда и что было сделано командованием и штабами по обеспечению выполнения этого плана?

 

24

 

2. С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу, и какое количество из них было развернуто до начала боевых действий?
3. Когда было получено распоряжение о приведении войск в боевую готовность в связи с ожидавшимся нападением фашистской Германии с утра 22 июня; какие и когда были отданы указания по выполнению этого распоряжения и что было сделано войсками?
4. Почему большая часть артиллерии находилась в учебных центрах?
5. Насколько штабы были подготовлены к управлению войсками и в какой степени это отразилось на ходе ведения операций первых дней войны?

 

На самом деле эти вопросы были не единственными и, читая ответы комдивов видно – они отвечали и по строительству своих оборонительных сооружений и по другим аспектам. А для ВВС, или артиллеристов, или разведотделов округов ставились свои вопросы, несколько отличающиеся от этих, и у летчиков спрашивали, например такое – «3. Было ли известно командованию ВВС ______ армии о возможном нападении фашисткой Германии сутра 22 июня?» И если кто думает, что этот вопрос «аналог» вопроса о действиях в ночь на 22 июня – № 3 в вышеприведенных, по директиве б/н – то он ошибается. Для ВВС про эту ночь был отдельно следующий вопрос – «4. Когда было получено распоряжение о приведении ВВС _____ армии в боевую готовность и что было сделано командованием ВВС ____ армии  во исполнение этого распоряжения?»

Т. е. – в данном случае у летчиков вопросом №3 спрашивали – кто и как им доводил о дате и времени нападения Германии – и когда? Ведь замполиты в ВВС в том же ПрибОВО отчитались: они 18-19 июня доводили комдивам САД в этом округе и дату, и время нападения – 3 часа 22 июня! А вот следующий вопрос ставился уже по действиям копцов в ночь на 22 июня.

Практически все командиры от дивизии (и даже полка) и выше западных округов июня 1941 года получили эти вопросы и должны были отвечать на них. Однако как показывает исследователь С.Чекунов:

 

25

 

«1. Никакого “расследования” ВНУ не проводило. ВНУ была поручена подготовка к изданию книги по “истории войны”. Было проведено деление по периодам. В частности был выделен "начальный период", который, по мнению ВНУ, продолжался до сентября 1941 г. Частью работы по “начальному периоду” и являлись разработка вопросов и получение на них ответов.

2. Вопросы являлись частью стандартного письма, которое рассылалось по определенному списку. Это письмо было НЕ ЕДИНСТВЕННОЙ формой опроса. Существовали и другие.
3. Всего запросы на предоставление информации были направлены более чем 300 адресатам. Из них ответы по существу были получены только от 1/6 адресатов. Еще столько же отказались отвечать под различными предлогами. Основной предлог – “ничего не помню, вызовите меня в Москву для работы с архивными документами”. На данную просьбу т. Покровский внимания не обращал. Остальные “ответчики” вообще проигнорировали запрос и никакого ответа не дали.
4. Книга так и не была издана, в середине 50-х ВНУ попыталось на базе полученной информации выпустить другую книгу путем публикации “воспоминаний о начале войны”, однако и этот проект не был осуществлен».

 

Т.е. ВНУ ГШ (Покровский) пыталось как-то эти ответы – секретные и совсекретные, пусть совсекретной, ограниченным тиражом, в любом виде – издать отдельной книгой. Однако при министре обороны СССР, т. Жукове, как издание большой работы по «Истории ВОВ», в которой сотрудники ВНУ Генштаба собирались ответы командиров использовать для описания начала войны, так и тем более  издание ответов отдельной книгой в виде «воспоминаний участников» было похерено…

Конечно, формально это не было все же расследованием как таковым, ведь ответы генералов назывались не «показаниями», а «воспоминаниями». Особенно после 1953 года. Однако в 1956 году, в то время когда министром обороны СССР стал маршал Жуков, данное расследование вообще было свернуто. Все ответы получили гриф «секретно» и «совершенно секретно»

 

26

 

(особенно это касалось, например дивизий в Бресте) и все ответы-показания командиров на долгие годы легли в архив.

Впервые эти вопросы-ответы были опубликованы только в 1989 году в «Военно-историческом журнале» (ВИЖ), в №№ 3 и 5 в статье «Фронтовики ответили так! Пять вопросов Генерального штаба» (В.П. Крикунов. Данные статьи размещены на http://liewar.ru/content/view/186/2 в 2011 году). Однако ВИЖ в тех номерах опубликовал частично лишь отдельные ответы отдельных командиров (генералов) и только на первые два вопроса. С частичными ответами на вопрос №3. Видимо кому-то «наверху» показалось ненужным «ворошить прошлое» и как только дело дошло до ответов на самые интересные вопросы, публикация была прекращена. Хотя в ВИЖ, в конце статьи в №5 было указано «продолжение следует».

Первым об этих вопросах в своих исследованиях написал Ю.И. Мухин, в своей книге «Если бы не генералы» (М. 2006г.). Вторым и наиболее полным исследованием этих «вопросов Покровского» и ответов командиров на них были работы военного историка, профессора и преподавателя военной истории академии им. Фрунзе, полковника В.А. Рунова. Который провел свое исследование начала войны уже на полных ответах командиров в своих книгах «1941. Первая кровь» (М. 2009г.), «Жуков против Гальдера» (М. 2010г.), «Линия Сталина в бою» (М. 2010г.) и других. И в 2012 году вышел большой двухтомник А.Б. Мартиросяна, который использовал ответы из ВИЖа – «22 июня. Блицкриг предательства».

Также, полные ответы отдельных генералов и маршалов, рассекреченные в декабре 2006 года, в конце 2014 года выложил ЦАМО на сайте МО РФ «Документы. Накануне войны»: Собенникова, Морозова, Шумилова  (ПрибОВО); Фомина (ЗапОВО), Лукина (Брест); Пуркаева, Баграмяна, Шерстюка, Абрамидзе, Рогозного (КОВО) – всего от 14-ти генералов. Ответы командиров – имели гриф «секретно» и даже «сов.секретно». Особенно ответы командиров Бреста как нш 26 ск Лукина, или нш 22 тд Кислицын, или тех, кто видимо показывал не очень удобные факты, о «странных» командах комокругов – Баграмян, Пуркаев, Шер-

 

27

 

стюк или Абрамидзе и Рогозный из КОВО.  В 2016 году на сайте http://22june.mil.ru, «Так начиналась война», было выложено, как образец, письмо Покровского с этими вопросами и были выложены ответы еще нескольких генералов: Деревянко (ПрибОВО), Фомина, Зашибалова (ЗапОВО) и Иванова (КОВО).

Т.е. к 2014 году все ответы данного расследования Покровского были рассекречены, и сегодня любой желающий имеет возможность отправиться в ЦАМО и изучать эти ответы в полном объеме. И очень хочется надеяться что современное «ВНУ» Генштаба и тем более тот же ИВИ сделают, наконец, то, что не смогли сделать сотрудники Покровского при Жукове и Хрущеве – на основе этих ответов напишут историю начала войны для очередного многотомника о Великой Отечественной войне. И коли САМИ не сподобились издать эти ответы в полном виде, в виде «воспоминаний очевидцев событий», как есть, то пусть хотя бы, наконец, дадут анализ этих ответов – примерно так, как это сделал я в моем двухтомнике «Тайна трагедии 22 июня…»… Ведь – именно, и прежде всего в этих ответах и видно, что стало причинами трагедии 22 июня.

Но, увы, на «сегодняшний день» достаточно подробный разбор части полных ответов только некоторых командиров по округам сделан только и пока в исследовании «Тайна трагедии 22 июня» в 2-х книгах – «Тайна трагедии 22 июня. Внезапности не было» и «Тайна трагедии 22 июня. Первый день войны» (М., 2016г.). А также эти ответы, ВСЕ, что есть в ЦАМО, но без каких-либо особых комментариев (слава богу), издал в полном виде, с ответами от 70-ти командиров что хранятся в ЦАМО, опять «инициативник» – С.Л. Чекунов, выпустивший большой академический двухтомник «Пишу исключительно по памяти...» (М. 2017 г.). И это уже позволяет делать некие важные выводы о причинах трагедии 22 июня…

 

«Расследование» Покровского формально продолжалось до примерно 1956 года (имеются «воспоминания» записанные в этом году) и прекращено оно было именно маршалом Жуковым, министром обороны в это время. И в это же время началась «реабилитация» генералов расстрелянных за 22 июня и «инициа-

 

28

 

торами» реабилитации павловых-коробковых стали такие как тот же Сандалов, нш у Коробкова. Никаких выводов или итогов по ответам командиров сделано не было, ответы в военную прокуратуру не попали, а были сданы в архив. В 1956 году Покровского сменил генерал армии В.В. Курасов, при котором и прекратился опрос командиров, а в 1961 году сам Покровский в возрасте 63 лет был уволен из армии. При этом Курасов в 1960 году, вместе с тем же маршалом Баграмяном, Соколовским и прочими участвовал в написании 6-ти томника «Истории Великой отечественной войны». В котором они вполне смогли достаточно четко показать – что было не так с нашими «планами войны» в ГШ РККА к 22 июня. В последующих многотомниках «Историй ВОВ» о планах ГШ уже в принципе ничего не писали и не пишут вообще… (Кстати, генерал армии Курасов, начальник ВНУ ГШ в 1956-1961 годах, в 1961-1963 годах начальник ВА ГШ, в 1940 году готовил задания на КШИ января 41-го как офицер Оперотдела ГШ, он же заканчивал опрос с командирами на «вопросы Покровского», и он же работал и над 6-ти томником «История ВОВ». Т.е. б/у подпоручик Курасов побольше других знал – что там было с планами на случай войны у Мерецкова-Жукова…)

Повторюсь, первый, и достаточно подробный разбор и показ этих ответов, требующий отдельного большого исследования, показан в исследовании «Тайна трагедии 22 июня». И по ним вполне видно, как и где «говорил неправду» Жуков в своих мемуарах и прочих «высказываниях» о причинах трагедии 22 июня. Нужны, конечно же, еще новые и новые исследования по этой теме, но на основе ответов командиров разобранных в книге «Тайна трагедии 22 июня», имеющихся на сегодня фактов и документов и мемуаров самого маршала Жукова, уже сейчас можно достаточно четко увидеть – что происходило, по дням, в июне 41-го. Можно показать, что привело к трагедии июня 41-го. А также вполне можно увидеть – что скрывал маршал Победы и почему он создал мифы в адрес Сталина – по причинам трагедии 22 июня. Однако здесь мы поговорим о «пяти планах» Генштаба-Жукова, которые маршал потом всячески и скрывал своими мифами о причинах трагедии 22 июня.

 

29

 

Для тех, кто уже читал все предыдущие мои книги об этом в принципе и так «все ясно», но с течением времени всегда открываются новые «нюансы», выходят или новые исследования, или мемуары очевидцев, или появляются в открытом доступе и новые документы. Ну и в любом случае, тем, кто не читал предыдущие мои книги, будет интересно узнать – так какие же планы были в ГШ, у Жукова с Василевским на случай войны с Германией, что утверждал Сталин, и что было «личной инициативой» стратегов в Генштабе при Жукове. Ведь первым вопросом у Покровского для общевойсковых командиров был вопрос о «планах обороны», отвечая на который генералы отвечали: Планы прикрытия у них были – куда выходить по тревоге – а вот что дальше делать – «планы обороны» они не отрабатывали в принципе. Т.е. судя по ответам командиров серьезной обороны на случай нападения Германии никто не готовил! Все готовились «наступать».

Повторюсь, самый важный вопрос у Покровского был – №1: «Был ли доведен до войск в части, их касающейся, план обороны государственной границы; когда и что было сделано командованием и штабами по обеспечению выполнения этого плана?»! Т.е. получается – некий общий «план обороны государственной границы» таки был утвержден в ГШ РККА и в «части их касающейся» его ДОЛЖНЫ были доводить в округах до комдивов однозначно, и тем более до приграничных дивизий?! Но – а НА КОЙ ОВОЩ спрашивать про «план обороны» у комдивов, если бы его, общего для всех и «частных» для комдивов, официально утвержденного Сталиным, или минимум наркомом и нач. ГШ не было бы, и тем более, если бы планировали ИЗНАЧАЛЬНО некий какой-то «план наступления», и тем более нападения первыми?! ЗАЧЕМ спрашивать у командиров про «план обороны», если бы Сталин утвердил план «наступлений» и тем более НАПАДЕНИЯ первыми – «догадываясь», что ответят комдивы – если бы не было подозрения в том, что этот «план обороны» был похерен?! Так что в нашем исследовании мы и будем подробно говорить как раз об этом: Так что за планы были у нас на случай войны – обороны, который должны были довести до дивизий, или чего-то еще?

 

 

30

 

Итак …

 

Для начала надо уяснить – у военных в их т.н. «планах войны» самое важное это – где находятся военные силы вероятного противника, где вы ждете главные силы противника, где вероятный противник будет наносить свой главный удар – если тем более вы не первым собираетесь начинать войну! Ведь главное – это уничтожить именно основные, главные силы противника. Остановить его главный удар. Это как в драке с несколькими хулиганами – в первую очередь надо срубить сразу самого сильного, главаря. А его слабые подельники-союзники и сами разбегутся. И исходя из этого, и тем более исходя из того кто должен начать воевать первым, в «план войны» и будут забиваться-планироваться какие-то свои ответные действия. И если в драке вас первым бьет самый сильный противник, вряд ли вам, одному против всех, стоит в это время кидаться, тратить силы и время на более мелких «союзников» главаря…

К августу 1940 года в Генеральном штабе были отработаны «Соображения о стратегическом развертывании Красной армии на 1940-1941 годы». Эти «Соображения» от июля-августа 1940 года начальника Генштаба маршала Б.М. Шапошникова предусматривали два варианта развития событий – два варианта нападения Гитлера. Один – немцы бьют главными силами по ПрибОВО и частично по ЗапОВО, и второй вариант – главные силы немцы бьют по КОВО. При этом указывается, что более вероятным надо ожидать главный удар немцев именно по Прибалтике и Белоруссии – здесь просто проще сконцентрировать самим немцам свои войска, чем гнать их ближе к союзникам, к Венгрии и Румынии. И Шапошников указывает – там же, в зависимости от того где будут главные силы противника, и нам следует выставлять наши основные по силе войска! Т.е. – ТОЛЬКО против ГЛАВНЫХ сил немцев!

Но. Даже при том, что к осени 40-го на Балканах и присутствовали некоторые немецкие части, удар по Украине главными силами немцев Шапошниковым считается маловероятным и практически не рассматривается. Германия не могла готовить два главных удара в любом случае – главным мог быть только один удар. Даже

 

31

 

 если ждать ТРИ направления ударов противника, все равно будет ОДНО главное «направление». Стратегически главное! А остальные – даже если они и будут «равносильными», все равно будут вспомогательные. Ведь граница-фронт на Западе стратегически делилась на две части – севернее и южнее «Полесья», и вопрос о «главном» ударе стоял именно исходя из расчета – севернее или южнее этого «Полесья» будут основные силы противника. Германии, прежде всего. Без ее союзников в данном случае. И главным Шапошников считал только удар из Пруссии – по Прибалтике и Белоруссии. И хотя он и допускал, что немцы могут главные выставить и против Украины, этот вариант он считал маловероятным. А дальше пойдет «детализация», – где какие силы, по каким дорогам попрут…

Но – Главные силы РККА по этим двум вариантам в любом случае следовало концентрировать ТОЛЬКО против главных сил врага. Запомните – ЭТО самое важное в предложениях Шапошникова! И если мы отдаем противнику право первого выстрела – не нападаем первыми, или превентивно, то по таким планам нам ПРИДЕТСЯ строить серьезную оборону! Иначе никак. И лучше стратегическую! И с того момента как в Берлине был подписан Берлинский пакт – договор о военной помощи между Германией, Италией и Японией от 27 сентября 1940 года, по которому если кто-то из подписантов подвергнется нападению со стороны других стран не участвующих в начавшейся мировой войне (а это остались только США и СССР), то подписанты обязаны будут оказать жертве агрессии военную помощь – мы и не могли уже планировать планов нападения первыми! Как бы этого не хотелось нашим военным. Т.е. с осени 40-го, после 1 октября, наши планы могли быть ТОЛЬКО оборонительными – вероятный противник нападает первым, а мы защищаемся и принимаем некие меры для отражения агрессии! Выставляя по Шапошникову против главных сил Германии свои главные…

При этом Шапошников в этом «Плане» не более чем повторил свои же предложения из своей «Записки начальника Генштаба Красной Армии наркому обороны СССР маршалу Советского союза К.Е. Ворошилову», б/н, от  24 марта 1938 года еще. В которой

 

32

 

 он также предлагал принцип – ГЛАВНЫЕ силы РККА должны выставляться ТОЛЬКО против ГЛАВНЫХ сил вероятного противника! Германии и ее союзников. И не важно где будет происходить основное для нас сражение – южнее или севернее Полесья – наши главные должны стоять ТОЛЬКО против главных сил противника!

И по этим предложениям Шапошникова от 1938 года, если мы успеваем подготовиться ДО начала войны, то мы можем, в общем, начать наступать и сразу же после ожидаемого нападения Германии. Ведь на момент написания этого Плана от 1938 года, что армия СССР, что армии вероятных противников, Германии и Польши были, в общем, в равных условиях – не развернутые и не отмобилизованные! А вот если мы это не успеваем, то будем строить серьезную оборону в начале войны, а наступать будем потом. И вот это было самом собой разумеющимся алгоритмом действий в 1940 и 41-м году тем более – когда армия Германии была уже и развернута и отмобилизована, а РККА – находилась в состоянии мирного времени и не могла себе позволить проводить мобилизацию открыто тем более!

Судя по журналам посещения Сталина, Шапошников был в Кремле – 25 июля, с Мерецковым, Тимошенко, Ворошиловым Куликом, Рычаговым и Мехлисом. Затем 5 августа. А 12 августа Тимошенко был у Сталина уже только с Мерецковым и Шапошников больше у Сталина в 1940 году не появлялся. Затем.

16 сентября Тимошенко и Мерецков были у Сталина с 13.40 до 18.10. Там же были – Хрущев, Молотов, Ворошилова, Жданов Маленков. А также Рычагов с Шахуриным и еще 5 человек.

3 октября Тимошенко и Мерецков были у Сталина с 17.55 до 21.10.

4 октября Тимошенко и Мерецков были у Сталина с 20.15 до 23.45. Там также были Молотов, Ворошилов, Кулик, Василевский, какой-то Ваттуха, Анисов, Рычагов, Берия…

5 октября нарком и новый нач. ГШ были у Сталина с 16.15 до 19.50. Также там присутствовали – Ворошилов, Молотов, Буденный, Кулик, Хрущев, какой-то Ваттуха, Жданов и Берия.

14 октября практически в этом же составе Тимошенко и Мерецков были у Сталина с 20.40 до 00.50. Затем они же с 20.20 до

 

33

 

23.50 были у Сталина 16-го, и в следующий раз они были у Сталина 28 октября – с 14.15 до 19.10.

 

Сменивший в начале августа Шапошникова Мерецков предложил уже к середине сентября (16-го, судя по всему) свой вариант «Соображений», в которых удар немцев по КОВО уже преподносится как очень даже вероятный, хотя удар севернее Полесья, по Белоруссии и Прибалтике все равно остается наиболее вероятно главным. И по этим «Соображениям» там и нам надо ставить свои главные силы – севернее Полесья. И пока Мерецков в этом аналоге плана Шапошникова, в своих «Соображений», предложил усилить КОВО – на случай удара главных сил по Украине, т.е. «южный» вариант становится более равноценным «северному», чем это было у Шапошникова. Который вообще на рассматривал удар немцев по Украине как главный в принципе.

Этот вариант Мерецков предложил 16 сентября 1940 года и очень может быть, что на эти дни и Сталин мог еще относиться к этой идее – нанесения нами удара и первыми – вполне «лояльно». По крайней мере, до 27 сентября у нас не было еще политических причин совсем уж отвергать идею и «превентивного» удара. Ведь мы тоже могли вполне рассказать, потом, что мы нападаем на «мировое зло – фашизм», «защищаясь». И если надо было, и это могло сойти с рук, то Сталин вполне шел на «обострения» – с той же Бессарабией и т.п. галициями и львовами – «забирал» то, что как бы до этого России как бы не «принадлежало». Или «плохо лежало», как та же Прибалтика, чьих политиков, «брошенных» Берлином, тупо ставили в такие условия, что они подписывались на вступление в Союз с ССР. Их примитивно сажали в комнате и просто не выпускали пока те не подпишутся на это вступление… «добровольно» (см. что по этому поводу Молотов и рассказывал Чуеву)

 

(Точно также Сталин, если было надо – мог и войну замутить.… Смотрите как Сталин фактически «развязал» войну в Корее в 1950 году, чтоб надрать задницу США: они хотят войны – и они ее получат (кстати, эти слова он говорил в отношении Германии в 41-м: они хотят войну – они ее получат). США рвались уничтожить северокорейский режим в начале 50-х, а заодно проверить на вшивость и Китай. Сталин дает команду нашему послу

 

34

 

 при ООН демонстративно удалиться с Совбеза ООН, где СССР мог наложить ВЕТО на решение ввести «миротворческие войска ООН» в Корею. США свое решение навязали Совбезу, ввели под видом войск ООН свои войска на полуостров, попытались разгромить северокорейские войска, с помощью авиации в первую очередь, и тут же получили по полной от СССР, формально от Китая. Да так, что это на долгие годы отрезвило США – желание ударить по СССР сдерживалось памятью об огромных потерях США в Корее.

Тоже самое примерно было и с Финляндией зимой 1939-1940 года. СССР-Сталину надо было решить проблему территорий вокруг Ленинграда, чтобы отодвинуть границу Финляндии подальше, на расстояние безопасное от артобстрелов, и ее решили.…)

 

Однако после того как в Берлине был подписан 27 числа Пакт о взаимной военной помощи между Германией Японией и Италией, СССР превентивно и тем более первыми нападать уже не мог. И соответственно и планы у нас на случай войны с Германией не могли быть уже «наступательными»…

Мерецков доложил 16 сентября Сталину свой вариант «Соображений», пока мало отличающийся в сути от плана Шапошникова и после этого ГШ получает задачу-разрешение от Сталина – усилить КОВО и подготовить ДВА варианта отражения агрессии – «северный» и «южный». По которым – там где немцы будут концентрировать свои главные силы для вторжения в СССР – там и мы будем держать свои главные силы.

Срок полной готовности этих вариантов – вплоть до отработки в округах своих планов – 1 мая 1941 года. При этом даже притом, что удар главный у немцев будет наиболее вероятен севернее Полесья, военным было указано – усилить КОВО, так как Шапошников, и потом и Мерецков в его первых «Соображениях» по «северному» варианту, предположили против КОВО слишком уж заниженные силы противника. Шапошников ожидал от немцев до 50 пехотных и 5 танковых дивизий, и 30 румынских южнее Полесья, а в новых вариантах «Соображений» – в «Северном» и «Южном» – общее число дивизий противника на юге было увеличено на 15 примерно дивизий. Немецких до 60 пехотных при 5 танко-

 

35

 

вых, и до 35 румынских, ну и плюс Венгрия с ее 15 дивизиями во всех случаях…

Но в любом случае, какой вариант станет основным – будет решено Сталиным в тот момент, когда угроза войны станет близкой и станет более определенным – где немцы концентрируют свои главные силы там и мы свои главные должны выставлять. До этого, численность наших войск севернее и южнее Полесья должна быть примерно равной, а вот дальнейшее усиление пойдет уже за счет армий внутренних округов которые начнут перебрасывать в приграничные в случае угрозы войны…

 

В октябре 1940-го, после того как Япония и Германия в конце сентября подписались на совместные военные действия против того кто нападет первым на одну из них, Генштаб под руководством Мерецкова подготовил уточненные после указаний Сталина от 16 сентября «Соображения» с уже двумя другими вариантами отражения агрессии. При которых наш ответный удар главных сил будет либо севернее, либо южнее Полесья и Бреста, и при этом главные силы немцев все равно ожидались только севернее Бреста. Это были уже новые, точнее уточненные «северный» и «южный» варианты Мерецкова. Усилив КОВО, Мерецков предложил уже свои варианты…

Т.е., главные силы немцев ожидаются все равно севернее Полесья, и тут наши военные 3-го, 4-го или 5-го октября и предложили Сталину новую идею: либо ставить наши главные силы против главных сил противника – севернее Полесья, либо – ставить наши основные силы и нанести удар (ответный или превентивный – там видно будет, вдруг изменится что в мировой политике, или получится Сталина уломать на этот удар) из Украины, по «неосновным силам» противника – южнее Полесья.

И судя по тому, что писал маршал Захаров в его «Генеральный штаб накануне войны», Сталин пока еще прямо не отверг саму идею – врезать, пусть и не превентивно, не первыми, но из Украины, по неосновным силам противника. Если он нападет главными силами севернее Полесья.

И тут Сталин допустил ошибку – формально он не запретил военным эту новую идею – свой ответный удар готовить из

 

36

 

 КОВО, «южный» вариант образца 1940 года. Как ответ на главный удар Германии по все той же Прибалтике и Белоруссии. И этот вариант Мерецкова сочиненный уже после подписания Пакта между Берлином и Токио, и был – именно «наступательным», который легко мог стать и «превентивным».

При этом «северный» вариант, который был более предпочтительным, был по принципу – против главных сил врага выставляются наши главные силы. Что само по себе уже подразумевает «оборонительность» таких планов – если мы не атакуем первыми! Т.е. – после подписания Тройственного Пакта Сталин отвергает идею нападения на Германию первыми, и даже в варианте «превентивного удара». Ведь мы получим второй фронт против Японии. Но, не указав четко военным, с их заточенными на прямые приказы мозгами, что идея ответных действий из КОВО по неосновным силам противника опасна, Сталин «спровоцировал» наших стратегов на авантюру – фантазировать о нашем ударе на юге, в то время пока немцы будут переть главными силами севернее…

«Южный» вариант – наши главные южнее Полесья, против неосновных сил противника, с целью отрыва от Германии ее союзников – Румынии, прежде всего, с ее нефтью, хоть и «приравнен» Мерецковым по значимости к «северному», по которому следовало разгромить главные силы немцев, а союзники и так потом сами отпадут от Берлина, основным так и не стал все равно при этом. Оба варианта признаны равно интересными, и какой будет запущен к исполнению – решит Сталин позже. В тот момент, когда проявится угроза войны с СССР и возможны будут какие-либо еще политические моменты возникать в мире…

 

Но смотрите, что получается – в Берлине подписан военный договор между Германией и Японией, который ставит СССР в положение ТОЛЬКО обороняющейся стороны в будущей войне, а Мерецков начинает свои «наступательные» идеи, которые вылезали из его идей напасть и первыми, протаскивать на утверждение Сталину. Т.е. военные в октябре стали протаскивать идею именно такого «южного» варианта – нанести наш ответный удар по неосновным силам противника, предлагая считать его основ-

 

37

 

ным. Согласился ли в это время Сталин с этим предложением или нет – неизвестно. Я уверен что – нет. Ведь Сталин не был бараном в военной науке в это время уже, но он в тоже время явно не запретил его просчитывать Генштабу как вариант. Но – этого Южного» варианта с его подписью пока не опубликовано, а мемуаристы так вообще этот вопрос обходили стороной и никогда не писали – Сталин утвердил (или одобрил) идею нанесения главного удара из Украины по НЕОСНОВНЫМ силам противника! Нет, они писали так – тиран заставил нас думать, что главные силы у немцев будут против Украины и поэтому мы там и выставили наши главные силы!

Точных данных на этот счет пока нет – что реально утвердил Сталин военным – ГДЕ будут наши главные силы, если немецкие будут ТОЛЬКО севернее Полесья. Но точно известно, что 11 октября Тимошенко утвердил  «задание» на КШИ на 17-19 ноября с учебными целями – «Изучить Прибалтийский театр военных действий и Восточную Пруссию» (РГВА, ф. 37977, оп. 5, д. 564, лл. 2-3. Подлинник). И на этих КШИ проверять собрались ТОЛЬКО ОДИН вариант – из «Соображений» Шапошникова – боевые действия в районе ПрибОВО и частично ЗапОВО! А тот же генерал Гареев в 1995 году писал, что Шапошников слишком уж занизил силы немцев против Украины и вообще отвергал идею, что главный удар немцев будет южнее Полесья. А вот Тимошенко и был инициатором усиления КОВО, потому что это ОН, видите ли «ждал» там главный удар немцев: «Есть также данные, что Нарком обороны Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко не одобрял изложенных в нем подходов и на­стаивал на более тщательной проработке варианта, когда основ­ные силы противника развернулись бы южнее Варшавы». (Гареев М. А. «Неоднозначные страницы войны. (Очерки о проблемных вопросах Великой Отечественной войны)». М., 1995. С. 125–126.)

Т.е. на усилении КОВО начал настаивать именно Тимошенко – уже в сентябре 40-го, под предлогом, что там надо ждать главный удар немцев! Но вот что показывает исследователь А.Б. Мартиросян – именно в начале сентября 1940 года немецкие спецслужбы активно начали пропихивать дезинформацию, что в грядущем на-

 

38

 

падении на СССР главной целью Германии будет – именно УКРАИНА! И у любого контрразведчика сразу возникнет «каверзный» вопрос – а кто кому в этой ситуации подыгрывал-то? Немцы «Тимошенко» и его предложениям по усилению КОВО, чтобы оттуда воевать против якобы «главных» сил немцев южнее Полесья, или …? А ведь что маршал Захаров в 69-м, что потом вслед за ним и тот же академик Кокошин в 95-м писали – в сентябре 40-го пошло предложение усиливать КОВО, чтобы там держать наши главные силы, но при этом главные силы немцев все равно все продолжали ждать ТОЛЬКО севернее Полесья (об этом дальше еще поговорим…)…

 

Далее Гареев показал:

«В результате к 18 сентября был подготовлен новый вариант плана, который учитывал возможность использования главных сил Красной Армии, в зависимости от обстановки, на Северо-Западном или Юго-Западном направлениях. Именно эти варианты развертывания советских войск именуются в историо­графии соответственно “северным” и “южным”'. Подобная осо­бенность планирования была обусловлена тем, что Западный театр военные действий (ТВД) разделялся почти точно посредине бассейнов реки Припять. С сентября 1939 г. эта река уже полностью протекала по территории СССР, но по привычке именно эта линия делила ТВД на два основные .направления. 5 октября 1940г. этот вариант плана был доложен Сталину и Молотову. В ходе обсуждения Генштабу было поруче­но доработать план с учетом развертывания главной еще более сильной группировки в составе Юго-Западного фронта. 14 октября доработанный “южный” вариант плана был утвержден в качестве основного, но при этом было решено “иметь разработанным” и “северный” вариант. Разработку обоих вариантов на местах планировалось закончить к 1 мая 1941г.».

Как видите – по Гарееву тут получается, что это Сталин указал усилить КОВО и потому что он там ждал главный удар немцев! Хотя перед этим старый генерал-историк показал, что инициатором ожидания от немцев главного удара по Украине был все же Тимошенко, «выходец» из КОВО. Даты у Гареева с журналами посещения Сталина можно подкорректировать, но это не существенно...

 

39

 

А вот что об этом переакцентировании в размещении наших сил относительно того, что главный удар от немцев ждали всегда только севернее Полесья, писал академик РАН Кокошин А.А. в своей работе «АРМИЯ И ПОЛИТИКА. Советская военно-политическая и военно-стратегическая мысль (1918-1991 гг.)» (М. 1995г.):

«Существенно новым моментом в сентябрьском проекте плана стало признание основным его вариан­том развертывание главных сил Красной Армии к югу от Брест-Литовска. Это утверждение вступало в явное противоречие с оценкой предполагаемых намерений против­ника, анализировавшихся в плане. 5 октября 1940 г. план стратегического развертыва­ния Советских Вооруженных Сил был рассмот­рен партийно-государственным руководством страны. В ходе обсуждения было признано целесообразным не­сколько рельефнее подчеркнуть, что Западный театр войны является главным и что основная группировка здесь должна быть развернута на юго-западном на­правлении. Предлагалось еще более усилить состав войск Юго-Западного фронта. Второй вариант раз­вертывания войск (севернее Припяти), хотя и не был открыто отвергнут, однако особой поддержки не полу­чил.

Доработанный с учетом высказанных замечаний план развертывания Советских Вооруженных Сил был пред­ставлен на утверждение правительству и ЦК ВКП(б) 14 октября 1940 г.

Таким образом, произошли существенная переориен­тировка и перенацеливание основных усилий советских войск с северо-западного (как предлагал Б.М.Шапошников) на юго-западное направление.

С назначением генерала армии Г.К. Жукова начальни­ком Генерального штаба план стратегического разверты­вания вновь стал предметом обсуждения и уточнения. Последняя корректировка его была проведена в мае — на­чале июня 1941 года. Юго-западное направление усиливалось 25 дивизиями».

 

Далее Кокошин показывает – кто был инициатором идеи усиления КОВО, размещения там наших главных сил, для последующего нашего удара там по неосновным силам немцев:

 

40

 

«Какова же была причина столь значительных и роко­вым образом отразившихся на обороноспособности стра­ны изменений в оценке направления главного удара про­тивника?

Г.К. Жуков в своих мемуарах писал по этому поводу следующее: “И.В. Сталин был убежден, что гитлеровцы в войне с Советским Союзом будут стремиться в первую очередь овладеть Украиной, Донецким бассейном, чтобы лишить нашу страну важнейших экономических районов и захватить украинский хлеб, донецкий уголь, а затем и кавказскую нефть. При рассмотрении опера­тивного плана весной 1941 г. И.В. Сталин говорил: “Без этих важнейших жизненных ресурсов фашистская Германия не сможет вести длительную и большую войну...”

И.В. Сталин для всех нас был величайшим авторите­том, никто тогда и не думал сомневаться в его суждениях и оценках обстановки”.

При этом Г.К. Жуков выделяет весьма существенную причину просчета Сталина: “Указанное предположение И.В. Сталина не учитывало планов противника на молние­носную войну против СССР, хотя, конечно, оно имело свои основания”.

М.В. Захаров приводит иные, весьма любопытные сооб­ражения относительно причин того, почему столь большое внимание советского руководства привлекло именно юго-за­падное направление. Это, по его мнению, можно было объ­яснить и тем, что ключевые посты в Генеральном штабе, на­чиная с назначения народным комиссаром обороны маршала С.К.Тимошенко летом 1940 года, до того командовавшего Киевским Особым военным округом, постепенно заняли те, кто специализировался по юго-западному направлению *(* В июле 1940 года из Киевского Особого военного округа в Генеральный штаб были назначены: генерал-лейтенант Н.Ф. Вату­тин (начальник штаба округа) — сначала на должность начальника Оперативного управления, затем первого заместителя начальника Генштаба; генерал-майор Н.Л. Никитин — начальником мобилизационного управления; корпусной комиссар С.К.Кожевников (член Военного совета КОВО) — военным комиссаром Генштаба. В фев­рале 1941 года командующий КОВО генерал армии Г.К. Жуков вы­двигается на пост начальника

 

41

 

 Генштаба. В марте этого года на должность начальника Оперативного управления Генштаба перево­дится заместитель начальника штаба КОВО генерал-майор Г.К. Маландин, а начальник отдела укрепленных районов штаба КОВО генерал-майор С.И. Ширяев — на должность начальника укреплен­ных районов.).

Сотрудники, выдвинутые на ответственную работу в Генштаб из Киевского Особого поенного округа, в силу своей прежней службы продолжали придавать более важное значение юго-западному направлению. При оценке общей военно-стратегической обстановки на Западном театре во­йны их внимание невольно приковывалось к тому, что было более знакомо, тщательно изучено и проверено, что “прики­пело к сердцу”, длительно владело сознанием и, естествен­но, заслоняло собой и отодвигало на второй план другие факты».

 

Т.е. получается, что реально не Сталин, а именно военные, выходцы из КОВО заполонившие НКО и ГШ и протаскивали идею усиления КОВО – чтобы там нанести свой главный удар по НЕОСНОВНЫМ силам немцев и их союзников! А вот утвердил ли им Сталин эту идею – нанесении удара нашими главными силами по слабым силам противника – стоит еще разбираться. Но смотрите, в чем Сталина обвинял именно Жуков – мол, это Сталин считал Украину главной целью Гитлера и, мол, это он ждал там главный удар немцев и заставил военных усилить КОВО по этой причине! К этому мы еще вернемся – можно ли верить в этом Жукову, а пока ради «эксперимента» поменяйте фамилию Сталин на Жуков в словах маршала, особенно в этих – «Указанное предположение …. не учитывало планов противника на молние­носную войну против СССР»…

Однако в любом случае – принимать решение какой вариант станет основным, должен был и мог по мере готовности этих вариантов, и по мере складывающейся военной и политической обстановки – также только Сталин и СНК (правительство и Политбюро ВКП(б)), а не НКО и ГШ.

 

НО! Что можно сказать однозначно: Сталин вполне разрешил военным проводить расчеты и под их вариант – наш удар главными силами по неосновным силам противника! Откуда это извест-

 

 

42

 

но? Так эти варианты и игрались-проверялись военными в Генштабе вполне законно и официально – на январских КШИ уже. Но это были проверки «теорий» НКО и ГШ, а не утвержденные пока планы Сталина! Т.е. Сталин дал военным возможность проверить их предложения на КШИ на картах в Генштабе, но это не значит, что он эти варианты – утвердил…

КШИ по нашим планам на случай войны с Германией, которые были проведены в январе 41-го, планировались еще на осень 40-го. И на этих КШИ военные и играли не варианты, которые сочинял Шапошников: против главных сил немцев – наши главные. С нашими ответными действиями не ранее чем через несколько дней, а то и недель после нападения Германии. Если мы не первыми начинаем войну. На этих КШИ игрались варианты – немцы своими главными силами врежут в одном месте, а мы – им ответим в другом своими главными. По их неосновным силам. И мы при этом наносим свои ответные удары именно немедленно. В аккурат по тем вариантам, что предложил Мерецков как нач. ГШ Сталину в середине октября 40-го. Т.е. военные предложили Сталину идею врезать главными силами по неосновным силам напавшего врага и немедленно – не заморачиваясь на долгую оборону, по «стратегиям» времен начала-середины 30-х – «малой кровью» да на «чужой земле» атакуем в ответ противника. И тиран военным дал добро проверить их предложение на этих КШИ.

И тут наши стратеги начали хитрить…

Ведь вводные на этих КШИ, по действиям немцев в случае их нападении – были явно надуманные. Не учитывающие реальность и то, как немцы уже воюют в Европе. По игре немцы вроде нападают на СССР, но при этом – совсем не стремятся наступать в глубь страны, а топчутся на границе даже там где у них их главные удары, позволяя нам атаковать себя там, где нам хочется. И также немцы, решив напасть первыми – свои войска кидают в бой неразвернутыми и неотмобилизованными. И напав первыми, они почему-то не сразу в бой, в наступление кидают все свои силы, массированно, а лезут по частям, наступая не шатко не валко на нас. (Подробнее – и см. «Защита Сталина. Кто пытается опорочить страну и победу», М., 2015г., а также работы маршала Захарова.)

 

43

 

И вот тут надо понимать одну вещь – Сталин, конечно же, разрешил военным проверить их фантазии на КШИ в Генштабе, но их вариант НЕ МОГ быть утвержденным им вариантом на случай войны. Т.е., Сталин не утверждал идею нанесения нашего главного удара по неосновным силам немцев! Почему это ТОЧНО известно? Все просто – на КШИ в Генштабе НИКОГДА не играют УТВЕРЖДЕННЫЕ планы на случай войны! Только некие «альтернативные» варианты, «теоретические» идеи. Или в любом случае – не точно, «до запятой», по утвержденным планам проводят КШИ. Чтобы вероятный противник не узнал о наших реальных планах, и также не понял что и его планы на случай войны с нами – нами раскрыты! ЧТО МЫ ЗНАЕМ, ГДЕ противник будет наносить свой ГЛАВНЫЙ удар!

 И то, что на этих КШИ играли именно эти варианты, и означает только одно – на этих КШИ военным Сталин дал проверить ИХ предложения – бить ответными ударами по неосновным силам противника – вести войну на «параллельных операционных направлениях», как назвал такую стратегию тот же А.Исаев. С последующим окружением и разгромом противника на ЕГО территории. Как военным и мечталось. Но наши главные силы на обеих играх действовали против явно НЕОСНОВНЫХ сил немцев! И как раз это и подтверждает – эти варианты проверенные на этих КШИ, НЕ БЫЛИ рабочими и тем более утвержденными вариантами отражения нападения Германии!

Надеюсь, эту простую для любого военного истину запомнят мои «оппоненты», «разоблачители сталинизма», которые попробуют на Сталина повесить еще и это? Жуковы не рискнули в этом тирана обвинять – что он заставил их гнать наши главные силы на Украину, чтоб там ударить по НЕОСНОВНЫМ силам противника, и «разоблачителям сталинизма» не стоит это делать…

 

Эти игры были из двух частей. На первой игре проверили такой вариант – немцы главными силами ударят по Украине, не шибко наступая при этом, а мы в ответ своими главными врежем – и естественно очень сильно – из Белоруссии и Прибалтики.

Это была самодеятельность, предложение Генштаба – «северный» вариант наших военных. Ведь на 1-х КШИ – по про-

 

44

 

верке войны в «Прибалтике», у «синих» в наступление идут явно не главные силы в этом районе! Об этом «варианте» и писал потом Павлов в конце января в своей «записке» в ГШ – если немцы прознают о нашем плане нанесения удара из КОВО (ответного или превентивного – пока не решено) и разместят против Украины свои главные силы, то у Павлова появляется возможность нанести мощный удар по слабым войскам немцев из Белоруссии…

Вторая игра – мы прем в немедленное наступление главными силами из КОВО «на Будапешт», против однозначно неосновных сил «синих», пока они главными силами, не торопясь, наступают севернее Полесья.

По итогам первой игры потом с подачи Жукова (?) родилась байка, которую тиражировали во всех кинофильмах много лет – Жуков воюя за «западных» лихо громит «восточных», которыми командует Павлов. А потом якобы орет в июле 41-го на арестованного Павлова – «Я ж тебе показал, как будет наступать Гудериан, а ты не учел!». Но это ложь. Жуков то, что немцы могут ВООБЩЕ атаковать на брестском направлении, действительно говорил на Совещании после КШИ, не говоря при этом, что это и будет главным ударом. Говорил, когда показывал, что строительство на границе ДОТов на виду у немцев чревато их уничтожением в первые же часы, а не то, что ТУТ, в Бресте Гудериан попрет (об этом чуть ниже…)

 

На этой игре, 1-й, наши, «восточные» под командованием Павлова как раз и разгромили в итоге ослабленные войска немцев, «западных» в Пруссии, которым понадобились резервы-помощь с «юга» (при этом главные силы «западных» на юге с их 150-ю дивизиями (под 120 только немецких) топчутся на месте?) и игра на этом была прекращена. Жуков действительно командовал за немцев, наступая на ПрибОВО-ЗапОВО неосновными силами «западных», и как раз ему и «надрали задницу» войска Павлова. При этом «С-ЗФ» под командованием Павлова объединял фактически два фронта-округа – ПрибОВО и большая часть ЗапОВО (подробно см. книгу М.В. Захарова, «Генеральный штаб накануне войны», гл. «Накануне великий испытаний», с. 370-380)

 

45

 

По этим играм «западные» главные силы выставили южнее Бреста но, напав на СССР, там почему-то не добились особых успехов и топчутся на месте – вроде как нападают не всеми силами сразу, а видимо «частями». Как и мечтают наши стратеги в Генштабе и НКО. Хотя в КОВО-ОдВО против них не самые главные наши силы стоят. А Жуков командуя за немцев в В.Пруссии, попытался малыми силами «синих» нанести удар севернее Белостокского выступа (почему-то не закончившими сосредоточение войсками «западных», страны решившей напасть и напавшей первой!?), и «будучи встречен сильным контрнаступлением «восточных» силою до 50 дивизий», получив п… пряников от Павлова, через неделю отошел на «заранее подготовленный рубеж». После чего он получает в помощь дивизии с юга, ему «грозит победа» над Павловым и игра прекращается…

Видимо именно эта «победа» Жукова над Павловым, во второй части игры – когда Жукову подкинули в помощь дивизии «западных» с юга, и легла в основу последующих мифов о Жукове и Павлове на тех играх предвоенных. При этом, что там происходит южнее Бреста, как отбиваются от главных сил «западных» КОВО и ОдВО – вроде, как и не важно. Они видимо «сковывают» главные силы противника.… Который на СССР сразу всеми силами и «не нападет» никогда, а будет заниматься на границе мелкими стычками армиями вторжения не закончивших своего сосредоточение перед планируемым нападением на СССР («предварительными ласками»).

Ведь это на Польшу могут немцы нападать сразу и всеми силами. А на СССР – нападать так не будут.… Выставят какие-то видимо требования, объявят войну, подождут еще пару дней, нападут «армиями вторжения», «мелкими бандами». А свои главные силы только после этого начнут развертывать и отмобилизовывать, и начнут вторжение спустя пару недель видимо! При этом на Польшу в реальности немцы напали вроде как отмобилизованными дивизиями, но на СССР Германия, которая ведет войны в Европе и вроде бы свои дивизии не демобилизовывала – нападет «мелкими бандами» и даст нам время на наши приготовления к отпору агрессора. Как показывает исследователь С.Булдыгин «В инструкции по прикрытию написано: “Особенностями предвоенного периода будут являться: организация противником всякого рода провокаций на

 

46

 

 границе; организация выброски через границу диверсионных отрядов и контрреволюционных банд; организация переправы через границу шпионов, отдельных диверсантов и т.п. В этот же период не исключена возможность форсирования границы крупными подвижными соединениями противника с целью срыва сосредоточения и мобилизации в приграничной полосе”….»

И ведь нечто подобное вполне происходило в предвоенные дни – в мае-июне 41-го. И провокации на границе проводились, и диверсионные отряды с бандами «контрреволюционными» шастали со шпионами, и отдельными диверсантами. Вот только для борьбы с этим сбродом достаточно вполне погранвойск, и целые дивизии выводить на границу для ловли диверсантов и шпионов не надо. А вот крупные соединения противника, если они рванут на нашу сторону чтобы сорвать нам мобилизацию и развертывание наши растянутые до 50 км дивизии в 10-12 тысяч никак не смогут остановить. Т.е. дуростей было заложено в наши планы и инструкции много…

 

Именно уже на этих играх идея именно встречного ответного немедленного контрнаступления (флангового) силами ВСЕГО округа-фронта – уже тут и отрабатывается! «Западные» под командованием Жукова с однозначно неосновными силами – и было у него 59 пд, 1 кд, 3 тд, 1 мд, и 6 тбр, всего танков 3516 штук, т.е. под 65 дивизий (!) – начали наступление на Павлова 15 июля, но были «встречены сильным контрнаступлением «восточных» силою до 50 дивизий». Всего в «С-ЗФ» было 51 сд, 7 тд, 3 мд, 3 кд – итого около 64 только дивизий и плюс 8811 танков в 155 мбр, и 5652 самолета! Т.е. практически всеми дивизиями Павлова и именно немедленно! Ведь – встречены сильным контрнаступлением это и значит – немедленное встречное ответное наступление! После чего, после почти 10 дней встречных боев «с 23-25 июля с фронта Осовец, Скидель, Лида, Каунас, Шауляй» противник «начал отход на заранее подготовленный к обороне рубеж».

Т.е. немцы, собравшись напасть, свои армии не разворачивают почему-то, и, владея инициативой в развязывании войны – ведь это они решают в какой день они нападут и значит вроде как должны к НЕМУ подготовиться – почему-то нападение начи-

 

47

 

нают малыми силами. Растянув по времени нападение. Но зато мы – свои можем кинуть в бой сразу же, и видимо эти армии у нас – и развернуты и отмобилизованы уже! Ведь дату нападения «западных» у нас узнали заранее и подготовились! При этом, по вводной на КШИ, вроде бы мобилизация в РККА не проводится ДО начала «войны», и ПП не вводятся заранее, но наши части вполне способны проводить наступление и красиво громить врага на ЕГО территории! А вот немцы – до этого нападая везде сразу и всеми силами атакуя, и бросая с первых часов в бой танки, на нас почему-то нападают по старинке, как в Первой Мировой, и армия у них неотмобилизована и не развернута для войны. Т.е. война начинается в «равных» стартовых позициях для сторон…

 

На обоих КШИ отрабатывались именно немедленные ответные фланговые удары силами округов-фронтов по противнику, бьющему своими главными силами в другом месте.

«В замысле первой оперативной игры было заложено, как видно из созданной обстановки, ведение наступательной операции фронтом в условиях только что начавшейся войны» (М.В.Захаров, указанное сочинение, гл. «Накануне великий испытаний», с. 379-380)

«В разборе первой игры отмечалось, что во время первой мировой войны и ранее военные действия обычно начинались встречным наступлением. В настоящее время границы крупных государств, особенно на важнейших направлениях, опоясаны железобетонными укреплениями. Их, однако, можно обходить, примером чему являются действия немецко-фашистской армии, которая, не считаясь с нейтралитетом Голландии и Бельгии, обошла французскую линию Мажино». (М.В.Захаров, указанное сочинение, с. 379)

Как видите, идея встречного наступления, и именно немедленного, давила на мозги наших военных. Мол, и в Первую Мировую так отвечали на вторжение-нападение супостата, и сейчас так можно и нужно. А еще лучше, «используя опыт» уже немцев во Франции, врезать по слабому флангу атакующего противника, обойдя якобы «укрепленные территории» немцев в В.Пруссии. Ведь немцы на нас не станут нападать, так как они били по Франции и Польше до этого – всеми силами сразу и массированно, танками вперед.

 

48

 

Во второй игре, в которой наши военные отрабатывали «южный» вариант – главные силы немцев атакуют севернее Полесья – севернее Бреста «восточные» также должны были «частными» ударами отвлекать «западных» пока, уже 2-го августа, в первый же день войны, КОВО под командованием Жукова главными силами прет «на Будапешт» – немедленным встречным контрнаступлением.  Легко сметая достаточно слабые силы «синих» в количестве около 40 дивизий, своим свыше 100 дивизий…

Таким образом, эти январские КШИ и стали итогом теоретических изысканий ГШ по предвоенным планам осени 1940 года и декабрьского совещания 40-го. На котором жуковы-кленовы пропихивали идеи, что немцы в отличие от Польши не нападут на СССР сразу и всеми силами, а будут начинать некими армиями вторжения, по частям. Что позволит нам иметь время и возможности на развертывание наших основных сил, пока приграничные армии РККА сдерживают врага. И нам надо отвечать на нападение Германии своими наступлениями – наступая по неосновным силам напавшего противника.

Однако тут наши генералы и столкнулись с проблемой:

«Выполнение задач Юго-Западного фронта затруднялось двумя факторами (по оценке командующею Юго-Западным фронтом генерала армии Г.К. Жукова) при равенстве сил и неопределенном положении Западного фронта главные силы Юго-Западного фронта (пять армий) могли быть окружены противником; было неясно, куда будут направлены главные удары и основные силы «западных».» (М.В.Захаров, указанное сочинение, с. 382)

 

Т.е., войска КОВО должны были нанести свой немедленный, встречный «южный» удар, по Венгрии, «на Будапешт». И если в первой игре, главный удар немцев ожидался по КОВО (около 120 дивизий, а всего под 150 дивизий, при 65-ти против ЗапОВО и ПрибОВО), то в этой игре, главные силы немцев ожидаются против ослабленного ЗапОВО (свыше 100 дивизий). Где они, ударив и смяв войска ЗапОВО, в котором по любому не могло быть больше 40 дивизий, в перспективе могли легко окружить пять армий КОВО наносящих свой удар по союзникам Германии. Мол, было неясно, куда ударят немцы своими главными силами находящи-

 

49

 

мися севернее КОВО – либо например, на Минск, либо именно на отсечение армий КОВО прущих «на Будапешт». По их тылам. И такая проблема появилась только потому, что ЗапОВО не мог удержать немцев своими урезанными силами – и его войска и смяли немцы в первые же дни. (И в итоге, в реальности, немцы смяли эти силы не за пару недель как фантазировали наши стратеги в ГШ и округах, а, в общем – сразу же, в несколько дней.) И ведь такие игры развиваются не в зависимости от желаний стратегов, а по своим законам, как в шахматах. И немцы по этой игре создали эту угрозу уже на 5-6 день своего наступления – в Белоруссии! Ведь Жуков получил уже «к исходу 8 августа вводную», что противник и не думая останавливаться, «продолжал наступать» и еще и «на юге в направлении Проскурова, и тем самым создавал угрозу глубокому тылу войск фронта». (М.В.Захаров, указанное сочинение, гл. «Генеральный штаб в предвоенные годы», с.201) И все это понимал именно сам же Жуков!

Однако у наших стратегов все решалось просто:

«Однако выполнение задач облегчалось тем, что имелись сильные резервы — шесть стрелковых дивизий, два кавалерийских и два механизированных корпуса». (М.В.Захаров, указанное сочинение, гл. «Накануне великий испытаний», с. 382).

 

Шесть СД (а это два СК), два КК и два МК – это чуть не 18 дивизий (по 17 тысяч естественно, на тот момент, личного состава) с 2-мя тысячами танков! Шесть корпусов! Практически две армии – около 300 тысяч человек «резервов»! Которые и должны были сковать бьющие по Белоруссии главные силы немцев, помогая находящимся там армиям. Что позволяло Жукову красиво взять «Будапешт», и также предоставляло нашим остальным силам те самые «15 суток» на полное отмобилизование и развертывание остальной РККА. Ведь мобилизацию даже в приграничных округах и тем более во всей армии ДО начала войны не «проводили» под эти КШИ!

Как потом оценивали многие – данные резервы (18 дивизий – две армии) появились у Мерецкова-Жукова из воздуха, для противодействия главным немецким силам. И вот в этой игре Жуков и «надрал задницу» Павлову, который воевал на этот раз за «западных» против КОВО.

 

50

 

И на этой игре и просчитывалось самое «гениальное» в «южном» варианте отражения агрессии – от Мерецкова-Жукова: «Сам удар на юг — на Будапешт — сразу же раскалывал общий фронт коалиции противника и выводил из строя «юго-западных» и «южных»». (М.В.Захаров, указанное сочинение, с. 382) О какие у нас в ГШ не токмо стратеги, но ешо и «политики» сидели…

 

Как показывает преподаватель оперативного искусства и военной географии в ВА им. Фрунзе полковник Е.Ф. Морозов, это был:

«Вариант, повторивший страшную ошибку начала 1915 года. Тогда Юго-Западный фронт генерала Иванова преодолел Карпаты и начал продвижение по Венгерской равнине. Воспользовавшись уходом главной массы войск ЮЗФ за бедные коммуникациями Карпаты, немцы нанесли мощный фланговый удар, и войскам ЮЗФ пришлось буквально бежать из Венгрии, а Северо-Западный фронт, глубоко охваченный с юга, был вынужден оставить Польшу. Всё это назвали «Великим отступлением», а причиной поражения русской армии в весенне-летней кампании 1915 года стало именно авантюрное наступление на Будапешт».

Т.е. то, что так лихо провернул Жуков на январских КШИ уже было в реальности! В 1915 году русские войска поперлись «на Будапешт», по слабым союзникам Германии, а после того как немцы ударили по тылам фронта Иванова, мы получили разгром и бежали из Венгрии. И до кучи отступали и севернее Полесья – в Польше и Белоруссии. В январе 41-го, Жуков командуя таким же «Ю-ЗФ» красиво победил, прикрывшись виртуальными резервами. А в реальности июня 41-го, для Жукова, примчавшегося в КОВО 22 июня все повторилось по сценарию весны 1915 года – наступление Ю-З Фронта «на Люблин» сорвалось не начавшись, с потерями наших войск естественно, и также были разгромлены и войска Зап. Фронта.

Интересно – кто ж научил безграмотного в оперативных вопросах Жукова такому «сценарию» победы»? Кто вложил в голову еще Мерецкова, сценарий погрома уже случившейся 25 лет назад катастрофы?! Но если в 1915 году тот погром и отступление проходили на территории Польши да в пределах Венгрии, то в июне 41-го «Великое отступление» было более страшным.

 

51

 

Может именно это и есть тот самый «опыт Первой мировой войны» о котором писали потом Захаров, да и сам Жуков, по которому Тимошенки-Мерецковы готовились воевать в июне 1941 года?! И может не зря потом арестовывали и расстреливали некоторых преподавателей академий Генштаба и Фрунзе, и офицеров самого Генштаба – летом 41-го?! Может этот «опыт Первой мировой войны» и лег в основу плана поражения, нашего Генштаба к июню 41-го – в «южный» вариант отражения агрессии!?! А ведь тот же Судоплатов в его воспоминаниях указал, что в основу плана ГШ-Жукова лег вообще план на случай войны – от лета 1914 года еще! План царского Генштаба на случай войны с Германской и Австро-венгерской империями, который также провалился в свое время...

(Кстати – обратите внимание на «даты начала войны» на этих КШИ – 15 июЛя, или 2 августа 1941 года! К ним мы еще вернемся позже. Похоже по «расчетам» наших стратегов Германия почему-то раньше середины июЛя, а то и начала августа не будет на СССР нападать – летом 41-го…)

 

Результаты и опыт таких игр командиры потом должны вроде бы использовать в случае возможной агрессии – для этого такие игры и проводятся. Даже если сами игры проводят не по утвержденным, рабочим планам ГШ на случай войны. Ведь отрицательный результат на таких КШИ даже более ценен для военных, чем «победы» в них. Но – «южный» вариант наших военных закончился «победой красных» под командованием Жукова при искусственно завышенных наших силах и неизвестно откуда взятых резервов. При надуманном и явно даже неадекватном поведении немцев. И таким образом такой «опыт» не пользу принести может, а катастрофу – в реальности…

Этот «южный» вариант не соответствует тому, что утверждал-одобрял осенью 40-го Сталин – главные силы РККА против главных сил противника. Ведь ответное наступление именно «на Будапешт» по тем общим «Соображениям» также не было главной целью. По этим КШИ ЗапОВО не мог удержать немцев, но в «южном» варианте, который начинается активно внедряться, ему ставят задачу не просто обороняться против превосходящих сил противника, но и еще и атаковать –

 

52

 

 «на Варшаву» и «Сувалки»… И после этого Жуков с 1 февраля и возглавил Генштаб.

 

Почему Красной армии по уверениям Мерецковых (да и Жуковых потом) гораздо выгоднее и лучше наносить свой главный удар (и размещать свои главные силы соответственно) из КОВО? Потому что в Восточной Пруссии якобы очень «трудно» будет наступать, мол, там у немцев нас много укреплений и т.п. сложностей ждет. Так вот тот же Захаров прямо показывает, что это была именно дурость (если не умышленная ложь) Мерецковых-Жуковых – не было у немцев каких-то особых укреплений в Пруссии, и в нашем ГШ это прекрасно знали и понимали:

«Обращает на себя внимание то, что две оперативно-стратегические игры проводились на фоне начального периода войны, в условиях нападения «западных» на «восточных» при наличии у «западных» укрепленных полос, в частности в Восточной Пруссии.

Однако на новой государственной границе, созданной после разгрома панской Польши, советские войска не могли встретить укрепленных полос с предпольем. Следовательно, созданная на игре обстановка для начала войны не соответствовала фактическому положению вещей и не давала реального представления о возможном характере боевых действий в начальный период войны. В этом заключался один из наших просчетов во взглядах на ведение боевых действий в начальный период возможной войны». (Указанное сочинение, гл. «Накануне великих испытаний», с. 383-384)

 

Вообще-то это именно обвинение… Обвинение минимум в некомпетентности, а по большому счету – вредительстве. Ведь проводить КШИ хоть и по каким-то нереальным «сценариям», конечно можно и ничего преступного само по себе в этом нет. Но сочиняя противнику при этом, то неадекватное поведение, то несуществующие укрепления – это и есть вредительство в чистом виде. Выдумывая за противника черте что – лишь бы свои идеи пропихнуть.

То выдумывают, что немцы только перед самым нападением на СССР начнут отмобилизовывать и разворачивать свои войска, которые реально, и отмобилизованы и развернуты т.к. Германия

 

53

 находится в состоянии войны. То нападать немцы будут мифическими армиями вторжения, по частям, и дадут нам время на наше развертывание и мобилизацию. То укрепления у немцев находят в В. Пруссии и Польше, которых там быть не могло – ведь немцы эти территории только прихватили себе, и разведка наша точно не видела там бурного строительства «УРов». Как это шло у нас на новой границе.

При этом и сами эти «оригинальные теории» нашего ГШ также были, по сути, авантюрой изначально. Которые в реальности также могли и должны были привести к погрому РККА. Но вот это – придумывать противнику несуществующие «укрепленные полосы» в В. Пруссии и северной Польше, из-за которых якобы и «придется» нам свои усилия переносить на Украину – однозначно вредительство. Ведь реально этим враньем, что в Пруссии у немцев есть какие-то мифические «укрепления», которые мы не сможем преодолеть, наши стратеги дополнительно «обосновывали» необходимость усиления КОВО, чтобы ТАМ наступать на противника.

Может Жуков и не был на тот момент великим полководцем и командовал пока только Киевским округом, но Мерецков как раз имел вполне приличное образование – академию им. Фрунзе. И это он как начальник Генштаба и руководил этими играми, на которых военные утешили сами себя, что «южный» вариант у них в случае войны прокатит. И ставить против главных сил немцев севернее Полесья наши главные «не стоит», т.к. якобы там у немцев «много укреплений».

Вот так вот Жуков «победил» Павлова...

 

Но самое поганое, что эти «поддавки» у немцев в играх нашего Генштаба потом создавались и на окружных учениях. В двухтомнике по полным ответам командиров мы уже все это показывали, но тут это надо показать еще раз…

 А.Б. Мартиросян приводит интереснейшую докладную особиста о таких учениях. Особист кстати – не простой, а заместитель начальника контрразведки ВСЕЙ РККА, в звании «капитана» НКВД, что приравнивается к подполковнику у армейцев:

«В архивах сохранилась интересная докладная на имя начальника Оперативного Управления ГШ генерала Ватутина от 16 мая

 

54

 

1941 г. за подписью помощника начальника 3-го Управления НКО (военная контрразведка), капитана госбезопасности Москаленко, озаглавленная «О недочетах в оперативной полевой поездке Прибалтийского ОВО».

Отметив ряд ошибок в деле обеспечения секретности, скрытого управления войсками и охраны штабов, капитан госбезопасности Москаленко главный акцент сделал на следующем: «Оперативное задание было составлено по шаблону. Одна и та же тема, проводимая на армейских поездках (оборонительная операция с ограниченными силами и средствами с последующим переходом в контрнаступление), и каждый раз давали противнику возможность прорывать нашу оборону крупными силами, а затем эти крупные силы останавливались и ждали нашего контрудара...» (ЦАМО, ф. 228 оп. 11627, д. 15, л. 82.)»

 

Данную докладную нашел в архивах и также приводил в своих статьях и книгах – М.Солонин. Например – ВПК, № 45(462) от 14.11.2012г.

Как видите, выдумывание за немцев идиотского поведения – нападут в данном случае вроде крупными силами, естественно прорвут нашу оборону, но затем благородно остановятся, и дадут нам время и возможность на ответные действия – процветало в армии времен Тимошенко-Жукова! И эти поддавки насаждались, что на КШИ в Генштабе, что на учениях (КШУ) в округах. Что однозначно – вредительство, и может являться сутью «плана поражения» СССР в случае войны с Германией в реальности. И если почитаете полные ответы командиров лета 41-го то увидите, как они описывали подобные «учения» в округах – сплошные подтасовки в заданиях на учения или игры для противника, на которых мы «побеждаем» ВСЕГДА – при ЛЮБОМ раскладе сил и средств, при любой «погоде»!

А вот что показывал генерал М.Д. Грецов в своей работе «На Юго-Западном направлении (июнь-ноябрь 1941 г.)» (Москва 1965 г. Для служебного пользования). Глянем еще раз – откуда шли эти дурные возрения на характер будущей войны с Германией. Которая в Польше или во Франции воевала, атакую танками в первую очередь, но с нами воевать так (по мнению будущих невинных

 

55

 

 жертв сталинизма Кленовых) они не станут. Посмотрите, как немцам создавали эти «поддавки»:

«Что касается тактики наступательных действий вероят­ного противника, то характеристика ее по материалам того же Совещания (31 декабря 1940 года – К.О.) ограничивалась рассмотрением двух вариан­тов прорыва. Схема выполнения первого варианта прорыва преподносилась в таком виде. Вначале, после сильной артиллерийской и авиационной подготовки, пехота противника про­рывает фронт обороны, а затем (на второй - третий день) вступал в действие эшелон развития прорыва (подвижные группы), состоящий из танков, пехоты, артиллерии и т. д., который и будет развивать прорыв в глубину. Схема второго варианта прорыва рисовалась несколько иначе: подвижные соединения противником не резервируются в начальном пе­риоде операции, а бросаются вперед и разрушают оборону противника (см. материалы Военного совещания, стр. 30-32 и СО).

 Как видно будет из дальнейшего, наши предположения о характере начального периода войны основывались на веро­ятности наступления противника по первому варианту, когда главный удар наносит пехота противника с артиллерией, а не с танками.

Схема ликвидации прорыва противника представлялась так: на флангах продвигающегося противника сосредоточива­ются резервы нашей обороны, которые затем обязательно фланговыми ударами “под основание клина” громят прорвав­шегося противника. Причем не только контрудары, но и контр­атаки мыслились только как фланговые по отношению к противнику –  “Оборона, соединенная с наступательными действия­ми или с последующим переходом в наступление, особенно во фланг ослабленного противника, может привести к его полному поражению” (ст. 222, ПУ – 36).

Такой способ, когда все силы обороны сосредоточиваются против острия клина наступающего противника¹ (¹ Курский вариант обороны 1943 г.) с задачей вначале огнем с позиций (то есть с места) во что бы то ни ста­ло задержать продвижение прорвавшегося противника, счи­тался невыгодным и пассивны». (с.39)

 

Как видите, по воззрениям наших стратегов в ГШ образца 1939-1941 годов ставить против главных сил противника

 

56

 

свои мощные силы – не есть смелость и лихость! Это «не выгодно» и «пассивно», не по-гусарски видимо, точнее – не по «чапаевски»… Гораздо красившее свои главные силы выставлять на флангах возможных ударов врага, и бить там! Как это делали лихие герои Гражданской войны с их фланговыми рейдами по тылам деникиных. А все это наложилось на странное убеждение наших полководцев, что немцы, которые до этого, в той же Польше или Франции сразу бросали в бой свои танковые части, напав на СССР сначала бросят в бой пехоту. А танки введут не ранее, чем через несколько дней! Поэтому вполне можно оставить против основных сил противника свои менее мощные силы, которые смогут вполне удержать пехоту, а самим надо ударить в другом месте – танковыми мехкорпусами! Там где противник имеет «неосновные» силы. А за те дни пока немцы пехотой и артиллерией завязнут на главном для них направлении главными силами в нашей обороне – мы сможем лихо ударить им с флангов, бросив в бой наши танки! Ведь свои танки немцы бросят в бой не раньше чем через пару-тройку дней после своего нападения! А вот мы – сразу будем танками, мехкорпусами наступать!

Обо всех этих воззрениях наших стратегов, имевших военное образование на уровне курсов кавалерийских, обо всех этих идеях «наступательной» войны более подробно – смотри исследование «Защита  Сталина…»...

А вот что о возрениях наших стратегов писали в 1960 году в шеститомнике «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945» – писали достаточно откровенно и честно о дуростях наших гениев стратегии в НКО и ГШ маршалы Баграмяны-Соколовские с генералами Курасовыми:

«Оперативная оборона рассматривалась как временный способ действий, применимый в различных целях и условиях: во-первых, на второстепенных направ­лениях — в целях экономии сил, когда готовилось наступление на главном направле­нии, где требовалось сосредоточить крупные силы; во-вторых, на главных направле­ниях — в условиях превосходства противника для выигрыша времени, необходимого, чтобы изменить соотношение сил; в-третьих, когда представлялось возможным ослабить на-

 

57

 

ступающего противника, прежде чем перейти в наступление. Из этого видно, что оборона была лишь вспомогательным способом действий для обеспечения наступления». (т.1, с. 445)

При этом, хотя дивизия и должна была обороняться в полосе 6-10 км на главных направлениях, плотность ПТО составляла не более 10 (!!!) противотанковых пушек на 1 км фронта дивизии в обороне! И это при том, что себе в наступление мы давали вполне приличную «плотность» танков на км наступления: «Нормы оперативных плотностей для прорыва полевой обороны противника на направлении главного удара были следующими: одна стрелковая дивизия на 2—2,5 километра; 50—100 артиллерийских орудий и столько же танков на 1 кило­метр фронта прорыва». (т.1, с. 444)

Т.е. мы сами собираемся наступать, выставляя до 100 танков на 1 км фронта, но на случай наступления противника, для защиты от его наступления, по своим теориям выставляем аж 10 противотанковых пушек?!

 

«Плотности противотанковой артиллерии (10 орудий на 1 километр фронта) не были достаточными для борьбы с атакующими танками противника, когда их плотность могла достигать 100 и более машин на 1 километр фронта атаки. Между тем такие плотности танков следовало предвидеть, исходя как из нашей собственной наступательной теории, так и опыта начавшейся второй мировой войны. Существен­ным недостатком являлось и то, что средства борьбы с танками противника, в первую очередь противотанковая артиллерия, не группировались в отдельные противотан­ковые опорные пункты и узлы на важнейших танкодоступных направлениях, а сосредоточивались для удержания танконедоступных районов местности, как своего рода бастионов, предназначенных для сохранения расположенных в них сил и средств обороны». (с.446)

Как видите – повернутость наших стратегов на «наступательности» наших действий привела к тому, что оборону вообще не считали нужным готовить на случай войны с вероятным противником. В крайнем случае, на второстепенных для нас направлениях – там, где мы не будем наступать, мы и будем изобража-

 

58

 

ть некую оборону. И даже если противник и будет наносить свой мощный удар – не страшно. Там мы все равно не будем заморачиваться на серьезную оборону, ведь мы ж сами будем наступать, и это и остановит противника, даже если он и первым ударит. Сорвем его наступление своим ударом, вынудив его остановиться. А то, что немцы везде наступали «плотностью» танков до 100 штук на 1 км фронта, так это не важно! На нас-то они так наступать канешна же не станут…

Вот такая она была – «советская теория оперативного искусства и так­тики, на основе которой строилась подготовка командных кадров Красной Армии накануне войны. Эта теория исходила из правильных оценок характера будущих операций и боев, но была рассчитана лишь на нормальные и, по существу, наиболее выгодные условия их ведения для советских войск»! (с. 447)

 

Т.е. в «теориях» наших гениев стратегии в НКО и ГШ идущих со времен еще Тухачевских естественно, тупо игнорировалось то, как будет вести себя противник! А вот себе в этих теориях изначально создавались «нормальные», выгодные и удобные для наших «побед» условия! Что в условиях войны реальной однозначно грозило катастрофой. При этом вопросам связи вообще практически не занимались – по проводам гражданской связи будем воевать. И по действиям тех же ВВС чудили не подецки – понимали, что надо завоевывать господство в воздухе в самом начале войны, но при этом наша «теория использования ВВС не учитывала возможности завоевания противником господства в воздухе»! Везде немцы сразу же добивались своего господства в воздухе, но у нас-то они не смогут этого добиться! Ведь наши самолеты самые быстрые, а летчики самые красивые…

Такое ощущение, что РККА командовали люди с мировоззрением «хохла» из анекдота: « – Никола, пийдем бить маскалей! – А если они нас побьют? – Так нас за шо ж!?».

 

Тот же А.Исаев постоянно нам рассказывает, что немцы придумали новое в тактике войны – «меч кладенец» – танковые дивизии, что своими темпами наступления быстро прорывали оборону на 1-й линии обороны, на границе, а затем естественно срывали противнику развертывание и его 2-х эшелонов, и резервов для подготовки обороны на «2-й линии»…

«Меч кладенец», что придумали немцы – их танковые дивизии, идущие в прорыв на УЗКОМ участке фронта – это конечно,

 

59

 

 здорово. Но Исаев сказав «А» и показывая, что – эти дивизии «упреждали» ВСЕ армии Европы в развертывании именно своими темпами наступления, САМОЕ важное не показывает – что про ЭТО «новшество» вполне знали в нашем НКО и ГШ! ЗНАЛИ, КАК нивелировать эту тактику немцев! Знали, что надо выставить на пути этого меча свой «щит» в виде противотанковой обороны (ПТО)! Но при этом в наши ПЛАНЫ ГШ это ВООБЩЕ не забивается! Точнее вроде бы каждой армии в округах придается отдельная ПТБр, но в итоге мы имеем МАКСИМУМ 10 стволов ПТО на 1 КМ фронта в дивизиях – и это ТАМ, ГДЕ от немцев мы ЖДЕМ ДО 100 танков на 1 км!!! Ведь воевать против танковых клиньев немцев строя серьезную оборону – это ж не по чапаевски … слишком «пассивно»…

(К анализу наших стратегий из этого шеститомника «История ВОВ», написанного Курасовыми-Баграмянами, и прочих «источников» мы позже еще вернемся…)

 

Немцы тоже, перед тем как утвердить окончательно свою «Барбароссу» тоже сначала провели свои «Командно-штабные игры»:

«Немцы провели свою военную игру 29 ноября – 7 декабря 1940 года, т.е. на месяц раньше, чем это сделали советские военачальники. Причем в отличие от последних они проверяли реальность уже сложившихся наметок по плану войны с СССР.

Военная игра, состоявшаяся в генеральном штабе ОКХ под руководством первого оберквартирмейстера (начальника оперативного управления) генштаба сухопутных войск генерал-майора Ф.Паулюса, тоже проводилась в три этапа. На первом из них – 29 ноября – разыгрывалось вторжение германских войск в приграничную полосу СССР и сражение в ней, проводилось “обсуждение оперативных возможностей после достижения первой оперативной цели”. 3 декабря в ходе второго этапа отрабатывались действия германских войск при их наступлении до рубежа Минск, Киев. На третьем этапе – 7 декабря – разыгрывались возможные варианты действий за этим рубежом. По итогам каждого этапа уточнялись группировка германских войск, распределение сил по направлениям, оперативные задачи объединений, вопросы материально технического обеспечения наступающих войск

 

60

 

и т.п. Таким образом, цели военной игры у руководства вермахта были сугубо практическими, ее результаты обсуждены 13 декабря 1940 года с командующими группами армий и армиями и учтены в окончательном варианте плана “Барбаросса”, утвержденном 18 декабря 1940 года» (п-к Н.П. Бобылева, к.и.н., «Репетиция катастрофы», Военно-исторический журнал № 7, 8, 1993 г.)

 

Однако на наших КШИ «по результатам обеих игр успеха достигала та сторона, войсками которой командовал Г.К. Жуков». Как мы видим – «виртуально».

Как отметил Бобылев – «Если же говорить о проверке планов отражения возможной агрессии Германии и ее союзников, то в этом отношении игры принесли мало пользы» нашему Генштабу. Но это не совсем верно. Бобылев вроде полковник, который ТОЧНО окрестил эти КШИ как репетицию НАШЕЙ будущей катастрофы, но не понимает похоже – а что и как играют в Генштабе на КШИ, и что за реально КШИ были в январе 41-го. А ведь все просто – на КШИ НЕ ИГРАЮТ утвержденные планы Генштаба на случай войны, а – проверяют «альтернативные» варианты и отрабатывают прочие «вспомогательные» вопросы. Связанные, например, с мобилизациями или по перемещению войск. И в принципе – проверка «альтернативных» вариантов как раз и помогает проверить и свои рабочие планы. Т.е. эти игры ДОЛЖНЫ были принести «много пользы» нашему ГШ и именно тем отрицательным результатом, который на этих КШИ явно выпячивался!

На этих КШИ игрались ведь варианты, которые нравились военным – наши ответные удары по неосновным силам врага, который атакует своими главными силами в другом месте. Игрались, чтоб убедиться – насколько жизнеспособны они могут оказаться. И хотя налицо был отрицательный результат у этих вариантов, эти игры показали, что наши военные – «маладцы»!

В первой игре они, увидев, что Павлов командующий за «наших» будет остановлен и разгромлен Жуковым, которому с юга перебросили в помощь часть сил «западных», игру остановили, чтоб не показать реальную ущербность и провальность данного варианта, который можно назвать «северным» вариантом ГШ. А во второй игре – виртуальные 18 дивизий (с парой тысяч тан-

 

61

 

ков) «резервов» нарисованные тут же для ЗапОВО, опять помогли Жукову, прущему «на Будапешт».

Т.е. – при явной подтасовке за немцев явно же было видно, что нам-то точно задница будет, если мы ТАК воевать надумаем в реальности! Однако наши стратеги с маниакальной упертостью то ли идиотов, то ли изменников  именно эти варианты и решили реализовывать к лету 41-го – на случай реальной войны с Германией!

 

Конечно, желательно было бы отыграть те варианты, которые одобрил Сталин – против главных сил врага наши главные силы. По двум вариантам. Или провести минимум реальные игры, если так уж хочется проверить свои фантазии, и не заниматься подтасовкой. Но с одной стороны на КШИ и не играют утвержденные планы. А с другой – Сталин разрешил военным проверить их предложения, чтоб они убедились в их провальности и успокоились наконец – с их шашкомахательством и шапкозакидательством. После чего, 12 января в Кремле он им однозначно сделал массу замечаний и дал указания, однозначно не одобряющие предложения военных ставить против главных сил немцев наши ослабленные, по планам ГШ, которые они, уже жуковы явно – проигнорировали. И я уверен, что на этом совещании Сталин и дал команду-указание военным – от идеи удара по неосновным силам противника, атакующего своим главными силами в другом месте – отказаться!

Почему я в этом уверен? Так НИКТО из мемуаристов не обвинял НИКОГДА Сталина в ЭТОМ – тиран нас заставил готовиться наступать по НЕОСНОВНЫМ силам противника!!! Ни мемуаристы ТАК не обвиняли Сталина, ни пр. Гареевы, хорошо ЗНАЮЩИЕ, что произошло с предвоенными планами в ГШ, на это не шли и не идут, и не пойдут – еще и в ЭТОМ обвинять Сталина!

Обвиняют они все только в одном тирана – тот не дал им вовремя привести войска в б.г., а то б они показали бы супостату. Ну и – стенограмма этого совещания, на котором Сталин делал разбор этих КШИ, боюсь, никогда не будет рассекречена и опубликована…

 

На этих КШИ можно отметить интересную особенность этих игр – всеми фронтами и армиями командовали не те, кто на ян-

 

62

 

варь 41-го командовал в приграничных округах и должен был реально учиться на своих участках будущей войны! Тот же Павлов в первой игре командовал не конкретно своим округом, а объединенными ПрибОВО-ЗапОВО.

«Практику руководства войсками в современной операции» получили генералы внутренних округов, ДВО и той же Средней Азии, «однако ее не получили те, кому она нужна была в первую очередь, — командующие армиями прикрытия на западных границах СССР»! (Н.П. Бобылев, указанное сочинение.)

На эту «странность» также обратил внимание такой замечательный «резун»-шекспировед – Б.Соколов. Который в своей писанине о Г.К. Жукове «Георгий Жуков. Победитель. Деспот. Личность» (М., 2013г.) выдал, что командующих перетасовали в целях некой коварной секретности Сталина – чтобы сами военные не узнали, что их готовят к нападению первыми. И мол, данные игры игрались именно для подготовки нападения первыми…

Жаль, что военную историю лезут «писать» и «трактовать» подобные … шекспироведы. Но в армии такая перетасовка командиров, когда одни играют-тренируются на картах за другие подразделения и даже за противника – в общем, нормальное дело – само по себе. Другое дело, что в данном случае этого делать не надо было – ситуация не та, чтобы время тратить на ненужные «тренировки» командиров, которые не будут точно в случае войны воевать на этих фронтах. И учить воевать на этой местности надо было тех, кто там реально командует, и будет командовать в реале в скором времени. И КШИ эти были все же не о нашем нападении первыми, и чтобы это увидеть достаточно было о них почитать у того же Захарова – обе игры начинались с вводной – первыми напали «западные»! А мы в ответ и немедленно отвечаем! Да без особой оброны, да сразу же, но – не первыми.

Хотя наши военные и мечтали именно об ударе первыми, и эти варианты, проигранные на этих КШИ, в принципе можно было применить и в случае превентивного удара (ведь мы начинаем наступать в ответ всеми силами, а немцы, которые вроде как напали первыми – почему- то «нападают» не закончившими развертывание войсками, частью сил), но еще раз для шекспиро-

 

63

 

ведов – на ТАКИХ КШИ не играют УТВЕРЖДЕННЫЕ и рабочие планы Генштаба! По  которым реально собираются, должны воевать наши военные, с вероятным противником в вероятной войне. На КШИ ВСЕГДА играют только некие варианты, «альтернативные». И на этих КШИ видно не то, что там «крававый тиран» Сталин задумал, а то о чем мечтали наши ВОЕННЫЕ, хотели провернуть и провернули в итоге таки.

 

В общем, КШИ провели, и проверили на них авантюрные фантазии военных о фланговых ударах «а-ля» Тухачевского, а не то, что стоило было проверять. И на них Жуков и стал «маршалом Победы» задолго до мая 45-го, потому что за противника придумали «благородное» поведение – поддавки. А потом его на Генштаб и поставил Тимошенко: эти глупости претворять в жизнь – готовиться по ним к будущей войне с Гитлером.… В ГШ были утверждены Сталиным, который после КШИ указал военным на их «ошибки», одни планы, а военные начали тихой сапой реализовывать свои – те которые они проверили на этих КШИ.

А потом под эти планы, в основе которых было откровенно надуманное поведение за немцев, писались и Планы прикрытия в округах. Которые тоже были явной туфтой, не отвечающей тому, что надо ждать от немцев.

Вот что писал тот же Грецов об этих ПП:

«Характерная черта планов прикрытия состояла в том, что они исходили из такого варианта начала войны и обстановки, когда противник не мешает советским войскам отмобилизоваться, развернуться и изготовиться для боевых действий».

И если глянете наши ПП, то там мобилизация начинается именно ПОСЛЕ нападения врага при этом! Т.е. по фантазиям наших гениальных стратегов осени 40-го весны 41-го в ГШ война Германии с СССР будет выглядеть так – немцы нападают, мы объявляем мобилизацию только ПОСЛЕ этого нападения и благородные немцы «не мешают советским войскам отмобилизоваться, развернуться и изготовиться для боевых действий»!!! Вот и думайте – в ГШ идиоты конченные сидели, или…?

Ну а под эти странные ПП шло дальше и размещение наших войск в округах…

 

64

 

«В соответствии с такой предпосылкой войска КОВО и ОдВО делились на два эшелона: первый эшелон – войска, расположенные вблизи границы и составляющие эшелон прикры­тия, и второй эшелон – войска, расположенные в глубине. Эшелон прикрытия КОВО состоял из четырех армий (5, 6,26, 12-й) с соответствующими средствами усиления и поддержки пяти авиационных дивизий). …» (М.Д. Грецов. Указ. соч., с. 33-34)

Само по себе деление на эшелоны войск прикрытия в округе не преступно – так и сейчас войска распределяют и «делят». Преступно сочинять планы и распределять войска в эшелонах не учитывающие реальное поведение вероятного противника – под его мифическое, надуманное поведение в случае нападения им на вашу страну!

И уже это размещение войск – с растянутым на границе минимальным количеством приграничных дивизий и даже на направлениях главных ударов немцев, под наше грандиозное наступление в ответ на нападение Германии, при реальном нападении Германии и привело к погрому РККА в реальном июне 41-го…

 

Маршал Захаров также написал о том, что сами эти игры были надуманными, не имеющими отношения к реальной обстановке на будущем театре военных действий:

«На военных играх недостаточно была учтена реальная обстановка, сложившаяся к январю 1941 года на нашей западной границе. Если бы она была принята во внимание, то естественно, на играх следовало бы очень серьезно и творчески отработать вопросы прикрытия новой государственной границы с учетом того, что по другую ее сторону стоят боеспособные немецко-фашистские войска, и в той группировке, которая создавалась для ведения главных начальных операций войны. При этом необходимо было учитывать и незавершенность строительства наших пограничных укрепленных районов. Тогда не могло бы быть и речи о том, что разрешение проблем, связанных с прикрытием границы и сложным процессом мобилизации, развертыванием и сосредоточением войск по плану обороны страны, должно исходить только из опыта первой мировой войны.

В новых условиях войны — войны моторов и разнообразной мощной боевой техники — требовалась прежде всего высокая

65

 

боевая готовность войск, целая система хорошо отработанных способов и приемов для отражения массированного наступления крупных сил подвижных соединений при мощной поддержке авиации и артиллерии». (М.В.Захаров, указанное сочинение, гл. «Генеральный штаб в предвоенные годы», с. 202-203)

 

На КШИ конечно играют «альтернативные варианты», но обстановка на них, вводные за противника и по своим силам должны быть вполне реальными, и «рабочими». Учитывающими положение дел на самом деле. И если погода в день КШИ (КШУ) – осень или весна, и дороги размокли, и танки не могут двигаться  быстрее чем 3-4 км/ч, то значит давать вводную, что НАШИ танки, самые быстрые в мире, будут двигаться под 30-40 км/ч – это или идиотизм и некомпетентность командующих, или – вредительство и саботаж.

Можно повторить – говоря об «опыте первой мировой» Захаров говорил о немедленных встречных наступлениях на напавшего лишь частью сил агрессора. О начале войны не отмобилизованными и не развернутыми армиями. Как это было в 1914 году – когда на Пруссию погнали не отмобилизованную армию Самсонова. Которая там, в итоге и погибла, хотя в начале это вынудило немцев не начинать свои наступления в другом месте. Но, по мнению наших «стратегов» Тимошенко-Мерецкова-Жукова, война начнется не сразу и всеми силами Германии, а частью сил. Им очень этого хотелось. И основные силы в это время, «до 15 суток», что в Германии, что в СССР будут развертываться и отмобилизовываться. Что и происходило в Первую мировую, но чего не было в войне новой, в которой у Германии ДВА года воюющей в Европе к весне 41-го не было не отмобилизованных войск – выдвигающихся к границам СССР. И все кто хотел это видели…

 

Итак, КШИ прошли, по результатам их Сталин надавал военным кучу указаний и критики, однозначно критикующие военных за их желание наступать немедленно на неосновные силы противника, оставив на направлениях его главных ударов наши слабые силы. А ГШ еще активнее начал протаскивать идею, что нам надо бить главными силами по противнику из КОВО. И чтобы убедить в этом Сталина – наши стратеги активнее стали протаскивать идею, что главные силы немцев будут собираться против Украины.

 

66

 

 Сами при этом и зная и надеясь, что главные силы немцев будут бить именно севернее – по Белоруссии и Прибалтике. И историк О.Вишлев еще несколько лет назад показывал: немцы к маю 41-го прекрасно знали, что в нашем Генштабе хорошо знают, где будет главный удар немцев.

Т.е. – немецкая агентура в нашем ГШ слила немцам информацию, что Генштаб в лице Жукова точно знал, где будет главный удар вермахта, но при этом он же начиная с конца осени 40-го активно врал Сталину, что главный удар немцев будет по КОВО-Украине. Таким образом, получается что – тупое упертое желание атаковать немцев (пусть и в ответ) из Украины толкнуло наших военных в лице Жукова на умышленное вранье Сталину?!

И самое забавное, сам Жуков в своих мемуарах описал как в январе 1941 г. он громогласно на совещании, после январских КШИ в присутствии тов.Сталина заявил – показал КАК И ГДЕ будет бить «Гудериан». Не «Павлову» в фильмах времен СССР, а Сталину он это показал – где будет нанесен один из главных ударов немцев, который приведет к разгрому наших войск в Белоруссии:

«Я попросил слова.

Отметив большую ценность подобных игр для роста оперативно-стратегического уровня высшего командования, предложил проводить их чаще, несмотря на всю сложность организации. Для повышения военной подготовки командующих и работников штабов округов и армий считал необходимым начать практику крупных командно-штабных полевых учений со средствами связи под руководством наркома обороны и Генштаба.

Затем коснулся строительства укрепленных районов в Белоруссии.

— По-моему, в Белоруссии укрепленные рубежи (УРы) строятся слишком близко к границе и они имеют крайне невыгодную оперативную конфигурацию, особенно в районе белостокского выступа. Это позволит противнику ударить из района Бреста и Сувалки в тыл всей нашей белостокской группировки. Кроме того, из-за небольшой глубины УРы не могут долго продержаться, так как они насквозь простреливаются артиллерийским огнем.

 

67

 

— А что вы конкретно предлагаете? — спросил В. М. Молотов.

— Считаю, что нужно было бы строить УРы где-то глубже, дальше от государственной границы.

— А на Украине УРы строятся правильно? — спросил Д. Г. Павлов, видимо, недовольный тем, что я критикую его округ.

— Я не выбирал рубежей для строительства УРов на Украине, однако полагаю, что там тоже надо было бы строить их дальше от границы.

— Укрепленные районы строятся по утвержденным планам Главного военного совета, а конкретное руководство строительством осуществляет заместитель наркома обороны маршал Шапошников, — резко возразил К. Е. Ворошилов.

Поскольку началась полемика, я прекратил выступление и сел на место». (Воспоминания и размышления. М., 1969 г. с. 194)

 

О, как – знал-таки, оказывается всё наш великий стратег! Еще в январе он Сталину (не Павлову) указал, где будет один из главных ударов немцев – по Бресту. Южнее и севернее Белостокского выступа – с целью окружения наших войск: 3,10, и 4-й армий! Знал, что по «флангам» этого выступа будет бить вермахт и никак иначе – если ему отдаем «право первого выстрела». Знает, но Сталину и Молотову он дальше всю весну и даже в июне врет, убеждает их, что главный удар Гитлер будет наносить по Украине!

А вот насчет того, что укрепления, ДОТы, ДЗОТы и т.п., строятся прямо на границе, в прямой видимости у немцев, которые их потом тупо расстреливали со своей стороны прямой наводкой, и уничтожили в первые же часы и сутки – так было ВО ВСЕХ округах. От ЛенВО до ОдВО. Но – это именно командование округов решало само – ГДЕ им ставить эти укрепления! Не Шапошников, который «отвечал» за это строительство, указывал, а округа – сами решали – где конкретно будет стоять тот или иной ДОТ! И при этом ВЕЗДЕ на границе наши приграничные дивизии с осени 40-го растягивались по планам обороны до 40-50 км и выше. И даже там где местность позволяла противнику наступать в ЛЮ-

 

68

 

БОМ месте обороны этих дивизий! И это тупое размещение на границе приграничных дивизий по фронту до 50 км, тем более на участках где местность позволяла наступать где угодно, ВЕЗДЕ, и даже там где и не сразу наступал противник – на границе с той же Финляндией – это приводило к разгрому наших дивизий в считанные часы и дни…

 

5 мая 1941 года Сталин становится председателем СНК (главой правительства) и уже и формальным начальником для наркома обороны. А 5-6 мая в округа уходят директивы НКО и ГШ на отработку в приграничных округах новых Планов прикрытия. Которые как показывают в исследовании «1941 год — уроки и выводы» не соответствовали рабочим, одобренным Сталиным «Соображениям» Генштаба. Ведь эти новые ПП писались под «план» Жукова «от 15 мая», план нашего превентивного удара, который Сталин не утверждал. А примерно с 14 мая в ГШ начались последние перед войной Командно-Штабные игры, закончившиеся примерно 20 мая.

 

На этих КШИ проверили ПП округов и самое важное – проверили действия ВВС в начальный период – на участках ПрибОВО и ЗапОВО.

Обратите внимание – проводятся игры на самых важных участках границы! Там где немцы будут наносить свои главные удары – там и решено провести игры в Генштабе, по проверке действий наших ВВС по завоеванию господства в воздухе! Притом, что право первого удара отдается именно Германии. Возможно,  также проверялись действия и ВВС КОВО, но данных об этом пока нет…

Разбор этих КШИ (спасибо М.Солонину) также подробно делался в книге «Защита Сталина. Кто пытается опорочить страну и победу?», но коли мы разбираем действия маршала Жукова, то стоит и тут показать эти КШИ и достаточно подробно. Чтобы стало понятно – о чем они, и почему наши мемуаристы и «историки» стараются о них молчать до сих пор. И даже первым показавший их в своих статьях Солонин, эти КШИ в книги показывать не стал в принципе, но тут все просто – ведь Солонину и «резунам» эти КШИ ломают их версию, что это Сталин хотел напасть первым,

 

69

 

а по этим КШИ видно – это не так. А вот у жуковых и прочих исаевых скрывать эти КШИ был, и есть свой резон...

 

На этих КШИ, которые все эти годы скрывались или замалчивались нашими мемуаристами, отыгрывался «южный» вариант отражения агрессии-нападения. И вариант, который нам известен как «Соображения от 11 марта». Т.е. одобренный к исполнению «южный» вариант еще осени 40-го – «южный» вариант Шапошникова-Мерецкова сентября 1940 года, по которому наши главные силы противостоят главным силам врага, который якобы выставил свои главные силы против Украины. И хотя тема КШИ была – действия нашей авиации в конкретных округах в случае нападения Германии, но «общая вводная» на эти игры, была именно под «южный» вариант. Который ГШ-Жуков должен был отработать как раз к 1 мая. И округа также должны были отработать (и отработали) под этот вариант к 1 мая свои ПП в округах, которые и проверили на этих КШИ в середине мая.

Некоторые «резуны» услышав про эти КШИ середины мая, пытаются утверждать, что эти КШИ игрались под план превентивного удара Жукова «от 15 мая», но это просто глупость. Данные КШИ игрались в данном случае именно под рабочий, а не на скорую руку сочиненный к 15 мая «наступательный» черновик, игрались под «оборонительный» план ГШ – «южный» вариант, который в ГШ и округах должны были отработать в документах именно к 1 мая. И хотя на таких КШИ не используют рабочие, утвержденные планы Генштаба, в данном случае проверяли именно рабочие планы. Точнее – близкие к ним. Ведь основная цель этих КШИ – проверка действий ВВС и не на Украине, где якобы у немцев и у нас сталкиваются главные силы, а – в Прибалтике и в Белоруссии. Где все однозначно ждали главный удар немцев и на этих КШИ немцам их ВВС на этих направлениях завысили – так, как будто именно там и будут их главные силы на земле!

Эти КШИ проводились в варианте многократного превышения немцев по авиации над нашими силами, чем оказалось у немцев в реальности на 22 июня! Т.е. на КШИ сразу ставится задача с усложнением для нас. Т.е. по общей вводной – главные силы немцев и наши вроде как южнее Полесья воюют, но в вводной для

 

70

 

ВВС – главный удар по СССР наносится именно севернее Полесья!

Солонин решил, правда, на этом что типа разведка у нас хреновая – не знала, какие структуры ВВС есть у немцев, и какие они имеют ВВС на середину мая в Польше и Пруссии? Это его проблемы неуча. На таких играх как раз и могут поставить задачи по противнику более сложные, чем они могут быть потом в реальности…

 

Документы на игру, по «авиационной» ее части печатались 14 мая. Солонин установил, что «нападение» происходит 20 мая и цитирует документ с вводной на игру:

«С первых чисел мая установлена интенсивная переброска немецких войск и сосредоточение их к нашей государственной границе. По агентурным данным, главные силы германской армии развертываются южнее Демблин (то есть южнее реки Припять, которая огромной полосой болот Полесья делила предполагаемый ТВД на северную и южную части. – М.С.).

К 20.5. против ПрибОВО немцы сосредоточили до 23 пехотных, 3–4 танковые, 3–5 моторизованных, 1 кавалерийскую дивизии, а всего 30–32 дивизии.

Распоряжением Главного Командования Красной Армии с 5.5.41 г. (то есть за 15 дней до начала условных «боевых действий» – М.С.) введен в действие план прикрытия, и округ приступил к подъему частей и сосредоточению их к госгранице. Тем же распоряжением на территории округа создан Северо-Западный фронт с передачей обороны северного и северо-западного побережья Эстонской ССР Северному фронту (ЛВО).

Положение войск фронта на 20.5, его границы, данные о противнике показаны на прилагаемых картах….».

 

По этому документу и видно что – данные КШИ проиграли по вводной, которая, как раз и соответствовала «южному» варианту. Тому, который и одобрил Сталин еще в октябре 1940 года – если конечно немцы надумают главный удар наносить южнее Полесья! И который наши стратеги и должны были подготовить на 1 мая 1941 года, вместе с «северным вариантов»! Т.е., ставилась военным задача – иметь два варианта «Соображений» по отражению

 

71

 

нападения Германии к 1 мая 41-го – вот и провели КШИ по одному из этих вариантов в мае. КШИ, в которых наши главные силы выставляются против главных сил противника! Почему только по «южному»? Так Жуков став нач. ГШ, в начале февраля перенес сроки исполнения «северного» варианта на – 1июля.

По этим КШИ главные силы немцев «выявлены» южнее Полесья, напротив КОВО и там реально, на середину мая 41-го уже были сконцентрировано больше войск РККА, чем в ПрибОВО или ЗапОВО. Против ПрибОВО ожидается «30-32» немецких дивизии и около 2 тысяч танков. Реально, на 22 июня немцы выставили против Прибалтики 29 дивизий и около 1700 танков. Т.е. на этих КШИ силы немцев против Прибалтики рассчитаны чуть не идеально точно. При этом одна танковая группа (около 1000 танков) в реальности била в «стык» ПрибОВО и ЗапОВО с последующим поворотом на Минск с целью окружить армии Павлова в Белоруссии.

По этому заданию по ЗапОВО бьет около 29 дивизий вермахта при почти тысяче танков. И это как раз по идее «южного» варианта одобренного Сталиным.

Реально, по Белоруссии 22 июня ударило около 50 дивизий и около 2000 танков. И примерно столько же должно было ожидаться от немцев по «северному» варианту, если бы он, конечно, отрабатывался в ГШ. Но в сводках РУ ГШ к 21 июня против Белоруссии было якобы тоже выявлено только около 30 дивизий!

 

Вот ведь какая штука – реально к 1 июня и должны были в округах отработать свои Планы прикрытия и обороны госграницы – ПП. Исследование «1941 год — уроки и выводы» писали, что директивы на отработку новых майских ПП от 5-6-14 мая не совсем соответствовали рабочим «планам войны». И похоже Жуков новые ПП и выдал в округа именно с учетом подготовки либо превентивного удара, либо – ответного немедленного наступления – из КОВО, если превентивный удар не получит поддержки у Сталина (подробнее этот «план превентивного удара» также разбирали в «Защите Сталина. ...»).

Жуков на 15 мая вроде как предполагает, что немцы нанесут свой главный удар по Украине, и предлагает вполне разумное –

 

72

 

нанести наш удар главными силами из КОВО, превентивно, чтобы уничтожать в первую очередь главные силы немцев. Но в рабочих «планах войны» ГШ главный удар все же ожидался именно севернее Полесья и реально к середине мая в ГШ точно знали, что главный удар будет нанесен немцами именно не по Украине. И наши военные даже надеялись – не дай бог, немцы передумают (или прознают о наших планах удара из КОВО) и перебросят свои главные силы на юг. И немцы в своих разведданных знали – русские ожидают главные силы Германии именно севернее полесья! (об этом чуть ниже еще поговорим)

На майских же КШИ отрабатывался «южный» вариант – главные силы немцев напротив Украины, и наши главные силы тоже в КОВО собраны. После чего и отрабатывается действие авиации приграничных округов в случае такого нападения врага. Но! При этом – проверяются все же действия ВВС не КОВО, а ПрибОВО и ЗапОВО – на случай нападения Германии. И отрабатывался-игрался этот вариант по тому «южному» варианту, который писался по Шапошниковским расчетам – немцы наносят первый удар, наши войска обороняясь оставляют часть территории, и спустя только пару недель – атакуют эти главные силы противника.

К этим играм нашел Солонин и карты. Без подписей разработчиков и дат, но это похоже на карты именно к этим КШИ. На этих картах противник воюет на нашей территории, и это значит, что на этих КШИ отрабатывались именно такие вводные – враг напал первым и вторгся на нашу территорию. Т.е. особых поддавков за немцев, коими так любил грешить Жуков, вроде нет. И расчет на игру был следующим – выдвижение наших войск, начатое недели за две до нападения, о дате которого стало известно заранее, позволило реализовать «южный» вариант в полном объеме – к границе успели выдвинуть все, что планировалось по «Соображениям от 11 марта». Ю-ЗФ получил под 100 дивизий (по «мартовскому плану» планировалось иметь 144 дивизии) и спокойно встречает нападение врага.

 

Далее Солонин делает для себя открытие – на этой игре: «Самым главным и где-то даже сенсационным следует считать разительное отличие операции, изображенной на так называемой

 

73

 

общевойсковой карте, от всех известных ныне (а известно их уже не менее пяти) вариантов Плана Стратегического развертывания Красной Армии для войны на Западе»!

Т.е. на январских играх и дальше после них наш Генштаб планирует идиотские ответные наступления и немедленно. Но в мае 41-го, на этих КШИ, когда Главой правительства стал Сталин и, похоже он каким-то образом участвовал в составлении задания на игру или даже следил за ее ходом более внимательно, война играется по реальному – немцы нанесли свой удар-нападение, мы обороняясь отошли и только спустя какое-то время собираемся отвечать. И это притом, что все запланированные наши войска были для этого – выведены, отмобилизованы и развернуты до нападения немцев! Война начинается по игре 20 мая, а «Распоряжением Главного Командования Красной Армии с 5.5.41 г. введен в действие план прикрытия, и округ[а] приступил[и] к подъему частей и сосредоточению их к госгранице».

 

Т.е., на этих КШИ отрабатывался сценарий – враг напал, мы отошли по ПП, который ввели за ДВЕ недели до нападения, заранее узнав о дате нападения, а значит, проведем и мобилизацию в приграничных округах минимум, и со своей территории пытаемся наступать, но не немедленно, а позже, по мере готовности! Как раз в те самые расчетные пару недель, которые минимум нужны нам на отмобилизование и развертывание наших оставшихся основных сил. Ведь при размещении главных сил против главных и если вы не будете бить первым, то вам придется держать оборону, и она будет не на пару дней точно. Однако основная тема КШИ – отработка действий ВВС при нападении Германии. В Прибалтике и в Белоруссии. И у немцев их ВВС даже завышены от реально возможных.

И далее Солонин приходит к выводу, что таинственное совещание 24 мая у Сталина командования западных округов, с командующими ВВС этих округов, о котором молчали все мемуаристы – это подведение итогов этих КШИ. На которых и проверялись действия ВВС западных округов!

После январских КШИ такое совещание итоговое было 12-13 января в Генштабе (или в Кремле), и Сталин на нем и дал во-

 

74

 

енным кучу указаний и т.п.. Потом Жуков обвинял Еременко в том, что тот придумал речь Сталина на разборе тех КШИ, которой, по словам Жукова не было. А само совещание якобы было все же в Кремле. Однако думаю прав именно Еременко об этом совещании 12-13 января…

Сталин действительно следил за ходом майской игры и собрал всех командующих западными округами и всех командующих ВВС этих округов – главных участников этой игры, именно для подведения итогов по этой игре. И именно в своем кабинете. Ведь главное, что проверялось на этих КШИ – готовность и возможности наших ВВС нанести немцам достаточный ущерб в случае их нападения. Который позволит нам также выиграть время для подготовки наших основных сил к контрнаступлениям. А также – для удержания своего господства в воздухе. И для разбора «полетов» этих КШИ вполне достаточно было собрать, прежде всего, командование ВВС этих округов, и им вполне хватило бы мест и в кабинете Сталина…

Но тут важно вот что – частные варианты «Соображений» Сталиным утверждались осенью 40-го как рабочие только по такому принципу – главные силы РККА выставляются против главных сил противника и никаких немедленных ответных ударов в них не предусматривается. И – майские КШИ, по этому «южному» варианту, на которых задание было чисто оборонительным и вполне реальным, игрались после того, как Василевский по указанию Жукова написал к 15 мая план превентивного удара. Т.е., данный «план от 15 мая», о нанесении превентивного удара по немцам с целью сорвать их планы нападения так черновой разработкой самих военных и остался. А рабочими должны были оставаться именно планы наших оборонительных действий на случай нападения Германии. При размещении наших главных сил против главных сил немцев.

Повторюсь. Не забывайте что на КШИ – НИКОГДА не играют утвержденные планы Генштаба! Только некие «альтернативы», или фрагменты неких планов, что близки к утвержденным, но при этом не раскроют вероятному противнику, в случае утечки с этих КШИ – что мы что-то знаем о ЕГО планах! И кстати – и про-

 

75

 

ведение КШИ в ГШ могут использовать для введения вероятного противника и в некое заблуждение – игрой «альтернатив». Но – то, что на КШИ не играли планов нападения первыми, а только от «обороны» не значит, что играли официально «оборону», а подразумевали нападение первыми. Дело в том, что КШИ зимние играли аж спустя почти 3 месяца после того как Мерецков предложил размещение войск отличное от предложения Шапошникова. План Жукова по превентивному удару был сочинен в конце апреля, а майские КШИ играли спустя пару недель уже после этого. И – КШИ января, по сути, от плана Шапошникова – в смысле, что не мы первыми бьем – не отличались, а план превентивного удара и то, что играли на КШИ в мае – отличаются слишком кардинально …

Фантазии самих наших военных по размещению наших главных сил против неосновных сил немцев уже проверялись на КШИ в январе. После чего Сталин однозначно дал военным указания, которые требовали от них реализовывать только одну схему – наши главные силы должны размещаться ТОЛЬКО против главных сил немцев!

В мае же – идет игра, на которой главные силы немцев якобы ожидаются на юге от Полесья! Чего точно никто в ТЕ дни уже от немцев не ждал! Ведь на КШИ в ГШ – НИКОГДА не играют УТВЕРЖДЕННЫЕ «планы  войны»! Поэтому главной задачей на этих КШИ, при общей вводной, что главный удар Германия наносит по Украине – является проверка действия ВВС ПрибОВО и ЗапОВО, по которым немцы наносят явно главный удар их авиацией!

И после таких игр – по проверке действия ВВС в случае нападения Германии, и совещание проводилось итоговое с командованием, прежде всего ВВС этих округов. И выводы с задачами ставились соответствующие и сам же Солонин, и приходит к выводу – как представлял себе Сталин начало войны. Правда Солонин сам боится этого вывода…

 

Солонин:

«Как, наверное, заметил внимательный читатель, наше изложение движется «по возрастающей» – от конкретных документов и фактов ко все более и более зыбким гипотезам. Действительно,

 

76

 

 имеющиеся документы не позволяют выстроить ничего, кроме весьма спорной гипотезы по самому важному вопросу: так какие же стратегические планы были отработаны в ходе «игры», каковы были ход и исход условных боевых действий? Чем можно объяснить главное отличие сценария «майской игры» от январской (1941 года) и от всех известных вариантов Плана Стратегического развертывания, а именно: почему на всех операционных направлениях противник оказался на советской территории? И это, заметьте, при том, что на белом листочке, наклеенном на «общевойсковую» карту, черным по белому написано: «На фронте Буг-Сан (то есть в полосе Юго-Западного и правого фланга Западного фронтов – М.С.) всего дивизий: Красная Армия – 104, немцы – 70»….»

 

И хочется Солонину «План от 15 мая» о превентивном ударе по Германии хоть как-то «реабилитировать», превратить из черновика перечерканного, в рабочий «план войны», да не шибко уже получается. С этими играми так не вовремя попавшихся под руку.… В итоге в своей книге «Окончательный диагноз» (М., 2013г.) Солонин выжернил, что те «планы войны», что он нашел никакие «не черновики», а именно что – те планы, по которым мы готовились нападать первыми, но не стал подробно разбирать именно эти майские КШИ. Последние перед началом войны и на которых вводная была все та же – Германия напала первой, а мы – защищаемся. Что так не нравится «резунам». Ведь покажи подробно эти КШИ и тогда самому Солонину сложно будет выдумывать бред, что Сталин хотел напасть первым. Так что, для Солонина было удобно в книгу про эти КШИ «забыть»…

Данные КШИ игрались для проверки Планов прикрытия округов, и проверки действия ВВС но, как и положено в таких играх-учениях, игра началась с общей вводной прописанной в «южном» варианте «Соображений» – противник напал на СССР и главные силы у него атакуют южнее Полесья. После чего и идет задание на игру – проверяются ПП и действия ВВС округов на случай нападения Германии.

По этим КШИ против ПрибОВО ожидается до 32 дивизий противника, против ЗапОВО – до 30 дивизий. А против КОВО – до 70 дивизий (не считая дивизий венгров и румын). Итого – 62 ди-

 

77

 

визии «севернее полесья» и 70 южнее и всего – 132 дивизии только немцев! А ведь в «исходных» «Соображениях» Шапошникова от июля-августа 40-го Германия может выставить и выставит против СССР гораздо больше дивизий – под 180 дивизий минимум – не «заканчивая» войны с Англией:

«Германия в настоящее время имеет развернутыми до: 200 пехотных дивизий; 15 танковых дивизий; 5 -7 легких дивизий; 10 моторизованных дивизий; 8 горных дивизий; 2-3 авиадесантных дивизий.

Всего до 240 – 243 дивизий, с общей численностью до 8 миллионов человек, 13 900 самолетов и до 9-10 тысяч различного типа танков.

Сложившаяся военная обстановка в Западной Европе позволяет немцам перебросить большую часть сил против наших западных границ.

При неоконченной еще войне с Англией предположительно можно считать, что в оккупированных странах и областях Германией будут оставлены до 50 дивизий и в глубине страны до 20 дивизий.

Таким образом, из указанных выше 243 дивизий до 173 дивизий, из них до 138 пехотных, 15 танковых, 10 моторизованных, 5 легких и 3 авиадесантных дивизий, и до 12000 самолетов будет направлено против наших границ. …» (ЦА МО РФ. Ф. 16. Оп.2951. Д.239. Лл. 1-37. Рукопись на бланке: “Народный комиссар обороны СССР”. Имеется помета: “Написано в одном экземпляре. Исполнитель зам. нач. Опер.упр. генерал-майор Василевский”. Подлинник, автограф Б.М.Шапошникова. Источник – «ДОКУМЕНТЫ. 1941. в 2-х книгах», т. 1, с. 182. М. 1998 г.)

 

При этом в КОВО у нас – 104 дивизии находится. Т.е. играется именно «южный» вариант, которому осенью 40-го установили срок готовности – к 1 мая 1941 года. Как и «северному». Однако «северный» военные 1 февраля 41-го перенесли по исполнению на 1 июля, и поэтому «северный» вариант на этих КШИ и не рассматривается вообще – он тупо не готов.

Реально немцы и их союзники поставили «южнее Припяти» около 64 дивизий, из них чисто немецких – около 40-45 диви-

 

78

 

зий. А «севернее» – около 80 дивизий. ПрибОВО реально имел с ЗапОВО около 63 наших дивизий, КОВО (с ОдВО) около 73 дивизий (плюс у нас одну армию – 9 дивизий – выводили в тылы ЗапОВО, и две армии – 23 дивизии – выводили в тылы КОВО).

Т.е. реально немцы расчет Шапошникова не «подтвердили» – выставили против СССР не «до173 дивизий». А только около 130 дивизий вермахта. Из «расчетно-ожидаемых» под 180.

Т.е. – на майских КШИ никто не пытался подтянуть ожидаемые к нападению силы немцев к расчетным под 180 дивизий! «Занизили» силы немцев на 50 дивизий! Что говорит о том, что в нашем ГШ никто не «думал», как фантазируют некоторые исследователи – что пока немцы не выставят против СССР эти «расчетные» под 180 дивизий, то и нападение можно от Германии не ждать!

Т.е. – при ожидании нападения в ГШ не на данные о количестве дивизий противника смотрят – вывел он уже свои расчетные (по нашим расчетам) дивизии и сколько, а на то, что разведка о сроке нападения покажет. Ведь на этих КШИ ПП ввели не потому что насчитали столько-то дивизий на той стороне у немцев, а потому что дата нападения – «20 мая» стала известна нашему НКО и ГШ.

Т.е. алгоритм действий нашего ГШ в те дни был такой – после установления интенсивной переброски немецких войск и сосредоточение их к нашей государственной границе, выявления его главных сил агентурным путем и установления примерной даты нападения, примерно за две недели до нее вводится формально ПП, и начинают выводить войска по нему! Так «играли» на КШИ в мае, и так же ДОЛЖНО было бы произойти и в июне…

 

 Жуков к майским КШИ уменьшил расчетные силы немцев почти на 50 (!!!) дивизий! При этом в свой «план от 15 мая» Жуков опять дает ожидание – под 180 дивизий только Германии против СССР он ждет:

«Предполагается, что в условиях политической обстановки сегодняшнего дня Германия, в случае нападения на СССР, сможет выставить против нас до 137 пехотных, 19 танковых, 15 моторизованных, 4 кавалерийских и 5 воздушно-десантных дивизий, а всего до 180 дивизий. …» (ЦА МО РФ. Ф. 16. Оп.2951. Д.237.

 

79

 

Лл. 1(с об)-15. Рукопись на бланке: “Народный комиссар обороны СССР”, выполненная рукой А. М. Василевского. Датировано по надписям на приложении – картах и схемах. Документ не подписан. Имеются исправления в тексте, выполненные, предположительно, рукой Г.К. Жукова. Дополнения в тексте приведены курсивом и взяты в угловые скобки. Вычеркнутая часть текста взята в прямые скобки. С.221. Источник – «ДОКУМЕНТЫ. 1941. в 2-х книгах», т.2, с. 216. М. 1998 г.)

 

К чему тут «жонглирование» цифрами – 120 или 180 дивизий ожидается против СССР?! Дело в том, что действительно практически все историки и исследователи, что «резуны», что исаевы, обожающие высказывать что там кто «думал» в НКО и ГШ, и в Кремле, именно на этих цифрах и строят свои фантазии – мол, раз разведка к середине июня насчитала только около 120 дивизий вместо 180 ожидаемых, то значит и ГШ, и Кремль нападение не ждали! Ведь немцы еще не вывели все свои «180 дивизий» и значит можно спать спокойно, и «красные кнопки» рано нажимать. Мол, пока разведка не вскроет, что выведены под 180 дивизий, то и можно не волноваться.

И таким образом это Сталин ошибся с определением срока начала войны – ждал, пока немцы не выведут ВСЕ 180 дивизий к нашей границе. И только в этом случае он собирался давать нужные команды. И реальную угрозу нападения осознали в НКО и ГШ с Кремлем только ближе к 18 июня примерно! «Поняв» что немцы нападут теми дивизиями, что уже есть у них на границе – около 120-130. Когда естественно, было поздно нажимать какие-то ни было «кнопки»…

НО!

На КШИ в мае в вводной НИКТО не ждет, что Германия соберет к границе с нами свои под 180 дивизий! Германия нападает как раз теми самыми – около 120-130 дивизий! Эти «180» дивизий – не более чем экономический и мобилизационный расчет за немцев – сколько они ВООБЩЕ могут выставить дивизий против СССР в случае нападения на нас! Максимум. И если на январских КШИ общее количество немецких только дивизий исходя из этой цифры и считали – немцы на обоих играх «выставляли» под

 

80

 

 180 дивизий! Свой мобилизационный максимум! То в мае расчет за немцев сделали более реалистичный – исходя явно из данных разведки на эти дни – не более 120-130 дивизий для нападения Германия выставит.

Т.е. – и в реальности, никто в ГШ или Кремле, уже в июне, спустя ТРИ недели после последних КШИ, не ждал, пока немцы соберут именно под 180 своих «расчетных» дивизий! И стенания «историков» про это – кто там что «думал» в ГШ и Кремле и сколько немецких дивизий «ожидал» от немцев к нападению на СССР, не более чем демонстрация их глупости. Ведь главное было не количество немецких дивизий, что будут выявлены на той стороне – чтобы принимать решение о мерах ответных. А то КАКУЮ дату нападения даст разведка военным! Ну а сколько при этом дивизий будет у немцев для нападения – не важно уже – или 120-130, или под 180 уже – мы их встретим достойно…. Вот почему мемуаристы в лице Жукова не про количество дивизий, кстати, переживали, мол, они не знали точное число их, а – разведка, видите ли, им не дала дату нападения вовремя!

 

Солонин все пытается «план от 15 мая», о нашем превентивном ударе по немцам сделать рабочим, однако сам же видит по этим КШИ – «Очертания линии фронта на картах «майской игры» явно свидетельствуют об обратном – первый удар нанесли немцы, продвинулись на 50–100 километров в глубь советской территории, и лишь после этого их окружают и громят в трех «котлах» – у Алитуса, Люблина и Каменец-Подольска».

 

Ну и далее Солонин и дошел-таки до понимания того, что же планировалось в Кремле на случай войны и нападения Гитлера. Как не хотелось ему доказать всеми свои книгами и годами писательства, что СССР собирался напасть первым, готовил агрессию против Германии, но найденные им же самим документы (никто его не тыкал носом в то «Дело» и не заставлял его открывать эти папки), увы показывают – напасть первым должен был и мог только Гитлер, а не Сталин.… И это и проверялось на последних играх нашего Генштаба перед войной. О которой все знали как о неизбежности.

 

81

 

Солонин:

«Гипотеза.

Зыбкая гипотеза, которую я готов с осторожностью озвучить, заключается в том, что Сталин действительно не согласился с разработчиками майских «Соображений» (то есть с Василевским, Ватутиным, Жуковым и Тимошенко) – о чем так много и больно говорили и писали постсоветские историки. Но, как и полагается рачительному хозяину, Сталин не просто «отверг», а предложил альтернативный вариант. Именно этот вариант и был проверен в ходе стратегической «игры» 20–24 мая».

 

Увы, никакой альтернативы Сталин не предлагал. Игра шла по одобренному им «южному» варианту осени 40-го, который военные и должны были подготовить к 1 мая 41-го. И который в принципе и был готов. И это был чисто оборонительный вариант. Который предусматривал то, что Сталин и утверждал – немцы наносят свой удар первыми, потому что мы не можем на него пойти. А мы в ответ уходим в оборону, и эту оборону обеспечивают войска прикрытия границы приграничных округов. И только проведя полное отмобилизование и развертывание своих главных сил, мы и наносим по мере готовности свои ответные удары-контрнаступления! И главным силам немцам противостоят наши главные.

Этот «план», и сам же Солонин это нашел в архивах – в 2012 году – Генштаб и должен был подготовить именно к 1 мая! Получив на это задачу 1 февраля.

 

(Примечание: Как писал еще в 2006 году генерал-майор И.П. Макар, бывший преподаватель Военно-политической академии им. Ленина – «Последующая работа над планом строилась с расчетом завершения ее не позднее 15 декабря, с тем, чтобы к 1 мая 1941 года закончить разработку соответствующих документов в округах». (ВИЖ, №6, 2006 г., «Из опыта планирования стратегического развертывания вооруженных сил СССР на случай войны с Германией и непосредственной подготовки к отражению агрессии. К 65-летию начала Великой Отечественной войны»)

Кстати – вот что происходит, когда тему поднимает замполит….. Вот что пишет Макар о «мартовских» «Соображениях»:

 

82

 

«Очередной, третий по счету проект был разработан в феврале 1941 года и 11 марта одобрен наркомом обороны и вновь назначенным на должность начальника Генерального штаба генералом армии Г.К. Жуковым.

В основу февральско-мартовской редакции плана был положен вариант развертывания главных сил Красной армии на Западном театре южнее Полесья. К числу особенностей этого плана следует отнести следующее. Прежде всего в нем отрицалась целесообразность развертывания главных сил Красной армии против Восточной Пруссии и на варшавском направлении, так как имелись опасения, что борьба на этом фронте может привести к затяжным сражениям, свяжет главные силы советских войск, чем ускорит вступление Балканских стран в войну против СССР. Основными причинами для такого вывода являлись сложные природные условия, непригодные для широкого применения механизированных войск, и наличие мощных фортификационных сооружений на территории противника. Наиболее выгодным считалось сосредоточение основных усилий Красной армии к югу от Припяти, так как это позволяло после отражения наступления врага мощными ударами в направлении на Люблин, Радом и Краков разбить его главные силы и отрезать Германию от Балканских стран, лишив ее поставок нефти и сократив возможности маневра и переброски войск, вооружения и боевой техники….»

Обратили внимание – Макар не показывает – так ГДЕ же главные силы немцев нам надо ждать-то?! А теперь сопоставьте слова генерала и факт – схемы «южного» и «северного» вариантов в исследовании «1941 год — уроки и выводы» – главные силы немцев ВСЕГДА ожидались в нашем ГШ ТОЛЬКО СЕВЕРНЕЕ Полесья! И теперь смотрите на «логику» и «аргументацию» мерецковых-жуковых, уверявших Сталина, что главные силы надо ждать только на юге, но знавших что главный удар у них будет севернее Полесья. Мы ставим наши главные силы ЮЖНЕЕ Полесья потому что:

– 1-е – развертывания главных сил Красной армии против Восточной Пруссии и на варшавском направлении, т.е. против главных сил немцев – что в случае нападении Германии первой, что в случае нашего превентивного удара – приведет к тому, что

 

83

 

борьба на этом фронте может привести к затяжным сражениям, свяжет главные силы советских войск, чем ускорит вступление Балканских стран в войну против СССР;

– 2-е – в Восточной Пруссии и на варшавском направлении якобы сложные природные условия, непригодные для широкого применения механизированных войск, и наличие мощных фортификационных сооружений на территории противника;

– 3-е – сосредоточение основных усилий Красной армии к югу от Припяти позволит после отражения наступления врага севернее Полесья теми силами что есть в ПрибОВО и ЗапОВО, мощными ударами в направлении на Люблин, Радом и Краков из КОВО разбить его главные силы севернее Полесья – фланговым ударом. Этот удар отрежет Германию от Балканских стран, лишит ее поставок нефти и сократит возможности маневра и переброски войск, вооружения и боевой техники с севера на юг тем, что наш удар из КОВО вынудит немцев остановиться в их наступлении…

Увы – «тезисы» и «аргументы» мерецковых-жуковых, что навязывали идею нашего главного удара из Украины по неосновным силам противника, были изначально ложными.

1-е – увы, балканские страны, а именно Венгрия и Румыния с Болгарией СРАЗУ и так вступили в войну против СССР!

2-е – никаких особых сложностей местности в Польше и Пруссии для наших наступлений нет. И в 45-м Красная армия там вполне успешно наступала. Ведь там нет, и не было никаких особых «мощных фортификационных сооружений» у Германии.

3-е – чем кончились эти игры в стратегии у наших унтеров в ГШ – мы знаем.

Кстати, обратите внимание – работа над «Соображениями» в ГШ, после указаний Сталина об усилении КОВО с целью однозначно лучшей защиты «житницы и кузницы» СССР – Украины, должна была закончиться к 15 декабря! КШИ по этим планам, что должны были состояться еще в ноябре, состоялись в начале января…)

 

А вот «альтернативой» и был тот самый «план от 15 мая». От Жукова-Василевского. Который так и остался не более чем черновиком, и вряд ли Сталин его и читал даже. И после этих игр Жуков

 

84

 

и «пр.» сами отказались от своей авантюры с превентивным ударом. Вроде как.

Цель у этих КШИ была – отработка Планов прикрытия на случай нападения врага, и главная роль была у ВВС. И по ним как раз и отыграли сценарий – начало нападения стало известно заранее и пора начинать вводить элементы ПП – выводить дивизии округов по планам прикрытия до нападения противника. С проведением мобилизации в этих округах и пополнением выводимых по ПП дивизий. Что и делалось потом реально с 8-11-15 июня. Когда по запросам Военных Советов округов в виду усиления группировок немцев на той стороне и усиливающейся угрозы нападения – и «дата» нападения указывалась как «22 июня», о чем разведка докладывает регулярно, Москва дала команду-разрешение выводить вторые эшелоны и резервы приграничных округов, в районы предусмотренные ПП. С приведением в боевую готовность соответственно. При этом пополнение этих дивизий проводилось – под видом учебных сборов – уже с мая, а с 12 июня приграничным дивизиям ввели штат военного времени…

Далее Солонину так и хочется «доказать», что эти КШИ не стали «руководством к действию» для военных от Сталина. Мол, раз нет протоколов того совещания от 24 мая, после тех КШИ, и там не написано, что СССР не собирается нападать первым, то значит однозначно агрессию готовили. Но, «слава богу», Гитлер опередил и ударил первым…

 

Солонин:

«Кстати, «проверен» – вовсе не равнозначно «одобрен и принят»! Еще раз повторю, что никаких протоколов совещания 24 мая, никаких директив НКО и ГШ, принятых по его итогам, по сей день никто не опубликовал.

Предположим, что сценарий начала войны (назовем его для пущей зыбкости «вариант Сталина») заключался в следующем: Красная Армия начинает и в течение 15 дней завершает стратегическое развертывание, причем развертывание в целом производится в рамках схемы, отработанной с августа 1940 по май 1941 года. Все, что положено сосредоточить в приграничной полосе и в оперативном тылу приграничных округов/фронтов, отмо-

 

85

 

билизовывается, доукомплектовывается и развертывается в заданных планом районах – и именно этим сценарий «майской игры» разительно отличается от того, что на рассвете 22 июня началось в реальности».

 

Еще раз – к середине мая только один «план войны» и был подготовлен в нашем ГШ как рабочий – «южный» вариант – главные силы противника южнее Полесья, и там же и наши главные их ждут. И по водной на этих КШИ и видно – именно его и играли 14-20 мая в Генштабе. Ведь КШИ такого плана, в Генеральном штабе это не игры пьяных офицеров в покер, – которые можно проводить, когда вздумается. Тем более если курирует эти игры сам Сталин, который потом и провел то совещание с командованием ВВС приграничных округов по окончании данных Игр. При этом сами военные в нашем ГШ прекрасно знают и ждут главный удар немцев ТОЛЬКО севернее Полесья!

(И – кстати, обратите внимание – СКОЛЬКО немецких дивизий дается в вводной на эти КШИ по нашим округам! На ПрибОВО ожидается – до 32 дивизий немцев, на ЗапОВО – до 30 дивизий, а против КОВО – до 70 дивизий (не считая дивизий венгров и румын)! Если сравнивать с данными РУ ГШ на 21 июня – то практически точное «совпадение»!)

 

А то, что не опубликованы до сих пор «протоколы» этого совещания у Сталина, от 24 мая, совсем не значит, что там «планировали» нападение первыми на Гитлера. На этом совещании 24 мая – с участием комсостава будущих фронтов и ком ВВС всех округов подводились итоги этих КШИ. Но нашим мемуаристам потом как раз скрывать и это совещание, и эти КШИ и надо было больше всего. Но не потому что на этом совещании сочинялись план нападения первыми. А потому что через месяц были арестованы, а потом расстреляны практически ВСЕ командующие ВВС округов – участвовавшие в этих КШИ. Которые когда министром обороны при Хрущеве стал Жуков, были «реабилитированы», и которые на майских КШИ показали себя однозначно с самой лучшей стороны. Не дали немцам завоевать господство в воздухе и громить наши войска с воздуха безнаказанно. Ведь по КШИ они привели свои ВВС в б.г. заранее и после на-

 

86

 

падения Германии «легко» дали отпор численно превосходящим силам люфтваффе. А в реальности наши копцы получив приказы с 18-19 июня о приведении в б.г. авиации отменили ее вечером 21 июня, до кучи разоружали истребительные полки на границе отдав приказы на снятие вооружения и б/п на самолетах, и – наши ВВС были разгромлены в пару дней! Силами ВВС немцев МЕНЬШЕЙ численности, чем наши!

При этом на КШИ решение о развертывании РККА в связи с угрозой нападения начато за две недели до «нападения», а в реальности такое решении принималось 9 июня – также как раз практически за две недели до 22 июня! На КШИ в мае ввели ПП и провели отмобилизование в приграничных округах, а в реальности эту мобилизацию проводили с конца мая уже – под видом «сборов» учебных. И если на КШИ за месяц до войны все что надо военные смогли успеть сделать для подготовки армий округов к нападению Германии, то в реальности это не произошло и именно по вине самих наших военных. Так что помалкивать об этих КШИ у мемуаристов и «официальных» историков, в отличии от «резунов», был и есть свой резон…

 

Как не пытается усилить «зыбкость гипотезы» Солонин, но факты-то вещь упрямая – именно отмобилизование через учебные сборы, вывод по Планам прикрытия и т.п. и проводилось в округах как раз примерно за две недели до 22 июня – до нападения, о котором в принципе знали все кому положено. И это и предлагал сделать Жуков в «плане от 15 мая». Но делалось это в реальности не для нападения первыми «6 июля», а потому что нападение ждали, на 20-е числа июня, и к нему готовились. Держа в голове «репетицию» – майские КШИ, как самый свежий «сценарий» на случай нападения Германии. Ожидая для нападения не более 120-130 дивизий вермахта на границах с СССР.

Т.е. реально развертывание и отмобилизование и пытались проводить именно ДО нападения врага. Чтобы к моменту его нападения Армия, и тем более войска в приграничных округах были в достаточной степени моб. и боеготовности. И им не пришлось бы тратить те самые «до 15 суток» на развертывание и отмобилизование – после уже нападения Германии.

 

87

 

Ведь Жуков в начале февраля 41-го, сразу как стал начальником Генштаба, и предложил довести приграничные дивизии до «штатов приближенных к штатам военного времени», привести в более высокую степень моб. и боеготовности. Чтобы они в случае «внезапного» нападения противника, без «предъявления претензий», ультиматумов и прочих «прелюдий» могли в считанные часы занять свои рубежи обороны на границе. И вступить в бой. Ведь вполне боеспособными считаются дивизии имеющие численность под 75-80 % по личному составу. А остальные войска можно будет отмобилизовывать, не прибегая к мобилизации как таковой еще в случае начала угрожаемого периода. Через те же сборы «учебные» – в мае-июне. Как говорят в армии – «распорядительным порядком», т.е. системой отдельных приказов, растянутых даже по времени, например. А не одной – командой-директивой.

В 2009 году в книге «22 июня. Анатомия катастрофы» (что является переработкой книги «22 июня, или Когда началась Великая Отечественная война?» от 2004 года) Солонин пишет, четко уловив суть событий предвоенных дней:

«Имеющиеся документы неопровержимо свидетельствуют о том, что скрытая мобилизация и скрытое стратегическое развертывание Вооруженных Сил Советского Союза начались ДО, а не после первых орудийных залпов на границе. Что касается цели этого развертывания, то по этому поводу возможна (и необходима) дискуссия. Как бы то ни было, но в июне 41-го Красная Армия готовилась к войне, причем к такой войне, которая должна была начаться в ближайшие недели или даже дни». Самое большее, чего могли в такой ситуации добиться немцы, так это весьма ограниченного во времени и пространстве эффекта тактической внезапности. И не более того».

 

Т.е. по документам Солонин установил, что всё в предвоенные дни завязывалось на скорую войну с немцами, и он в принципе не готов утверждать,  что мы готовили нападение первыми – «Что касается цели этого развертывания, то по этому поводу возможна (и необходима) дискуссия». Однако если в 2009 году он готов был признать, что нападение первыми в подготовке тех дней – в про-

 

88

 

водимом с 9 июня развертывании – не факт, то в последующих книгах и статьях он все равно вернулся к «резунизму» – Сталин собирался нападать первым! Пусть если и не «6 июля», то «23 июня»…

Солонин в 2009 году показывает, что тезис «официозной» истории, что сегодня уперто повторяют те же исаевы – «Сталин не разрешил привести армию в состояние какой-то особой «готовности к войне», и поэтому немецкие бомбы обрушились на «мирно спящие советские аэродромы»…» – это бред собачий. Но приверженность к антисоветизму (такую лищную неприязнь испытываю к Сталину, что кушать не могу) заставляет Солонина мероприятия предвоенных дней, привязанные именно к «22 июня», что сам же Слонин и показывает, все равно как-то притягивать к идее – Сталин собирался напасть первым, но не успел!

 

И закончил свою статью об этих КШИ Солонин так…

«Почему и зачем Сталину пришла в голову идея отдать Гитлеру сомнительную честь нарушения советско-германского Договора о ненападении (а заодно с этим потерять и серьезные тактические преимущества первого удара)? Может быть, потому, что он, наученный горьким опытом декабря 1939 года (неудавшаяся попытка «освободить Финляндию от белофинских маннергеймовских банд»), понял уже, что главное для победы в войне – это «ярость благородная», и для того чтобы она «вскипела, как волна», имеет смысл предоставить право первого выстрела противнику... Впрочем, последние три абзаца – это не более чем гипотеза, подтвердить или опровергнуть которую еще предстоит». ( Неизвестная «игра» мая 41-го. М. Солонин, ВПК, № 7 (424) от 22.02.2012 г.)

 

1-е – потеряв тактическое и тем более сомнительное «преимущество первого удара» (в те месяцы РККА и СССР реально просто не могли бить первыми по объективным причинам, но «резуны» это в принципе понимать не желают – ведь им надо доказать, что СССР именно агрессор и виновен в развязывании Второй мировой войны), СССР получал стратегический выигрыш – союзников в лице США и Англии. Которые, если бы СССР напал первым, в любой момент могли убрать Гитлера руками «немецких патриотов» и вместе с Германией, но уже «демократической», на-

 

89

 

чать воевать против СССР-агрессора. Или, по крайней мере, открыто помогать Германии, но не СССР в такой войне. В которую они, как и планировали, втянули СССР, но сами могли и оставаться в стороне – помогая «демократической и свободной Германии против орд большевиков-агрессоров». А также не стоит забывать, что по «Берлинскому пакту» от осени 1940 года, Япония, в случае нападения «третьей страны не участвующей в войне в Европе» на Германию – обязана была бы вступить в войну на стороне Германии. Напав на СССР.

2-е – ерничать Солонину над тем как воспринимал советский народ нападение Гитлера, не стоило бы. Не будь этого народа и его ярости благородной, не умничал бы еврей Марк Солонин сегодня по этому поводу. Просто не родился бы в гетто каком-нибудь… Под Самарой…

Надеюсь, читателю теперь стало понятно – почему и мемуаристы, и историки  обходят стороной эти КШИ мая 41-го? Понятно почему «резун» Солонин про эти КШИ в своих книгах не стал писать?

 

Подводя итог разбору предвоенных Командно-Штабных игр в нашем Генштабе можно сделать вывод, что наши военные уже с января 41-го минимум, свой «южный» вариант отражения нападения Германии – наши главные силы наносят наш немедленный ответный удар по неосновным силам (и союзникам) Германии – начали готовить как основной. Не дожидаясь, что там Сталин решит. И при этом они же занимались и подтасовками на КШИ, на которых этим они пытались доказать, что их предложение немедленного ответного удара вполне рабочее и единственно верное решение.

Насколько это было подготовкой измены или дуростью «оперативно безграмотных» тимошенок-мерецковых-жуковых, придумывающие противнику поведение, которое было удобно именно нашим стратегам – увы, мы этого не узнаем видимо никогда. На этих январских КШИ также проиграли и некий «северный» вариант – наш ответный удар севернее Полесья по неосновным силам врага, которые своими главными силами ударил по Украине. На первый взгляд и формально, эта игра вроде как похожа на проверку «плана Шапошникова» – игра идет по проверке театра военных действий в Прибалтике! Но у Шапошникова там были главные силы у немцев, а на этих 1-х КШИ это были все же их неосновные силы…

 

90

 

Таким образом, реально в ГШ готовилось, и было даже не ДВА, а ЧЕТЫРЕ частных варианта к «Соображениям» осени 1940 года. Два – «северный» и «южный» – с размещением наших главных сил против главных сил противника. Которые и одобрил наверняка Сталин, и один из которых проверили в мае 41-го на КШИ в ГШ. И два – «северный» и «южный» – с размещением наших главных сил и ответным ударом соответственно – против неосновных сил врага. Которые военным дали проверить на КШИ в январе 41-го.

В мае 41-го Жуков с Василевским сочинили план нанесение превентивного удара из КОВО по готовящему вторжение противнику – и это уже ПЯТЫЙ «план войны», который остался не более чем черновым предложением военных Сталину. Однако его общая идея в принципе соответствовала идее наступательного плана Жукова – немедленного ответного удара. Из КОВО по якобы главным же силами противника там же. По «южному» варианту. Т.е., в Генштабе готовили вариант как ответного удара так и, если Сталин даст добро – и превентивного. А также к середине июня Жуков начал сочинять еще одни «Соображения», которые к 22 июня тем более остались не более чем набросками. И в этих «Соображениях» Жукова главные силы немцев опять ожидаются якобы южнее Полесья…

 

К марту 1941 года наш Генштаб уже достаточно точно определил-знал, что Гитлер будет наносить свой главный удар по Прибалтике-Белоруссии. Т.е. СЕВЕРНЕЕ Полесья! 28 февраля пришло сообщение от «Альты» (Ильзы Штёбе), в котором та сообщила о ТРЕХ направлениях ударов вермахта, указав фамилии командующих этими группами Армий, и ГШ начинает разрабатывать окончательные «южный» и «северный» вариант отражения агрессии. При этом «Альта» и указала, что немцы силами до 120 дивизий ударят именно севернее Полесья – в районе Бреста: «Запланирован, по всей видимости, охватывающий удар в районе Пинска силами 120 немецких дивизий» (ЦАМО, оп.7279. д.4. л.30,31). Пинск – город в 150 км восточнее Бреста и примерно такие, максимальные для Германии силы и просчитывал еще Шапошников для немцев севернее Полесья. И именно «охватывающий» удар и применили немцы – окружая ЗапОВО в итоге.

 

91

 

В обоих разрабатываемых вариантах уже Жукова главные силы Германии ожидаются только против ПрибОВО и ЗапОВО, как и предусматривают «общие» «Соображения» Шапошникова от августа и даже Мерецкова от сентября 1940 года. При этом «южный» вариант отражения агрессии – ответный удар из КОВО по неосновным войскам противника, южнее Бреста, явно становится предпочтительным для НКО и ГШ. Которые разработку «северного» варианта, с размещением наших главных сил против главных сил противника севернее Бреста просто херят – переносят отработку этого варианта на июль месяц еще 1 февраля! В момент назначения Жукова на Генштаб.

При этом наши «стратеги» в ГШ и командующие округов, не просто просчитывают, а и именно надеются, что немцы свой главный удар будут наносить именно севернее Полесья! И «записка Павлова» от конца января 41-го в Генштаб именно об этом – не дай бог, немцы прознают, что мы свои главные силы гоним в КОВО и свой ответный удар планируем из Украины! Немедленный удар – в ответ на нападение.

И наши военные до самого нападения прекрасно знали, что севернее Полесья будет ДВА удара – один по Прибалтике и один – по Бресту! Но они отчего-то «верили», что немцы в носу будут ковыряться на этом направлении, а не атаковать сразу, и всеми силами! И не только «верили», но и пытались в этом еще и Сталина убедить – уже днем 22 июня – сводками ГШ-Жукова о ситуации на границе! Не имея при этом еще письменных сводок от округов-фронтов о положении на фронте! (об этом чуть позже)

И хотя основными по идее должны были стать «Соображения» по «северному» варианту (ведь по «южному» осени 40-го немцы свои войска против Украины не сосредотачивают как главные, а этого на весну 41-го и не ожидается), в Генштабе к маю подготовили всю необходимую документацию по «южному» варианту, но по «северному» – нет. Хотя для видимо Сталина, в ГШ ведется работа и по «отработке» в черновиках вариантов, которые он одобрил – «южный» и «северный» варианты, при которых наши главные силы выставляются против главных сил противника. Такой черновик «южного» варианта нам известен как «Соображе-

 

92

 

ния от 11 марта», опубликованные в наше время в полном варианте и как именно перечерканный черновик без чьих то подписей (кроме исполнителя Василевского) в сборнике «1941: документы и материалы к 70-летию начала Великой Отечественной войны: в 2 т.» (Сост.: Ю. А. Никифоров, к. и. н., и др.». Санкт-Петербург: ФГБУ “Президентская библиотека им. Б.Н. Ельцина”, 2011г.).

При этом Сталина пытаются уверить наши «стратеги» в ГШ и с помощью того же Голикова, нач. РУ ГШ (выходца из КОВО), что немцы свои главные силы гонят на Украину – для ее «захвата» в первую очередь. Таким образом, военные пытаются убедить Сталина в необходимости еще большего усиления КОВО. Хотя они не только точно знают, где врежут немцы главными силами, знают о именно трех направлениях ударов и какие из них основные, но они именно на такой сценарий и надеются – немцы ударят главными силами севернее Полесья. Пусть и двумя ударами, по ПрибОВО и ЗапОВО. А мы им в ответ – из КОВО жахнем. И именно под этот свой удар наши стратеги и «усиливали» КОВО!

Т.е., вводя Сталина в заблуждение по поводу Украины, военные пытаются готовить именно свой «южный» вариант начала войны – ответный удар из КОВО по неосновным силам противника. Который своим главными ударит севернее Полесья! А если получится – мы из КОВО врежем и превентивно…

 

И тут надо помнить и понимать самое важное – все эти «планы войны», которые «утверждал» (одобрял минимум) Сталин предусматривали наши ответные действия не ранее готовности наших войск к контрнаступлениям, т.е. не ранее чем через несколько недель после нападения противника. После начала мобилизации в стране. Которую должны обеспечить (прикрыть) приграничные дивизии, которые вступают в бой первыми на границе, и пока они геройски погибают, остальные войска и будут готовиться к ответным действиям. И этого можно добиться, только если вы будете строить оборону на случай войны с немцами, а не наступление и немедленное планировать!

Ведь что было сутью наших Планов прикрытия – как до войны, так и после нее, вплоть до уничтожения СССР «Горби»

 

93

 

 и «ЕБН»!? Что в масштабах такой страны как СССР было единственно возможным способом отражения возможной агрессии соседей?

В случае нападения врага его встречают приграничные дивизии, и они героически погибают и отходят, изматывая противника. При этом мы должны знать заранее, где примерно попрут войска противника и плотность наших приграничных дивизий на границе должна соответствовать этим направлениям. Т.е. на направлениях главных ударов надо увеличивать плотность своих войск на границе, а не растягивать их до 50 км на дивизию. Как это вполне допустимо было бы на границе в Ср. Азии какой-нибудь…

А за то время, несколько дней, а лучше – недель, пока погибают на границе эти дивизии, с учетом наших дорог и т.п. реалий нашей большой страны, вторые эшелоны округов и главные силы армии, и отмобилизовываются и разворачиваются. После чего начинают свои ответные действия. Т.е. имелась нормальная «схема» действия наших войск на случай отражения нападения «вероятного противника». Что примерно на майских КШИ, за МЕСЯЦ до реальной войны в нашем Генштабе и играли! И я почему-то уверен, что в КОВО на этих КШИ приграничные дивизии не были растянуты до 50 км и особенно на направлениях главных ударов немцев в этом округе…

Но – наши стратеги в ГШ надумали начинать войну именно немедленными ответными контрнаступлениями, по неосновным силам врага. Оставив на направлениях его главных ударов свои ослабленные, растянутые на границе войска. А если получится, то можно попробовать врезать и превентивно – по изготовившемуся к нападения противнику – Германии ее союзникам. С «фланга». Ведь СССР по любому отстает от Германии в степени мобготовности и развернутости. Ведь Германия уже воюет в Европе. А мы не можем позволить себе держать свою армию отмобилизованной и развернутой – чисто экономически, и тем более – политически в «мирное время». Тем более надо учитывать тот факт, что полноценную, «железобетонную» оборону на ВСЕЙ границе в те месяцы ну никак подготовить не могли. Хотя на строительство укреплений на новой границе, на «Линии Молото-

 

94

 

ва», были брошены максимальные силы и средства. И на границе всю весну быстрыми темпами строились сотни бетонных ДОТов.

Впрочем, немцы в марте уже скинули в войска методички с подробным описанием наших укрепрайонов и ДОТов в них. Вплоть до фотографий внутри этих ДОТов! И как показывает в своих исследованиях Ю.Г. Веремеев, реально немцы на уничтожение наших отдельных ДОТов тратили максимум пару дней – ДОТы не имели поддержки стрелковых частей, и немцы тупо расстреливали эти ДОТЫ с расстояния в 50 метров. Ближе было не подойти, потому что сами же орудийные расчеты зениток могли пострадать от осколков своих же снарядов…

 

Но в РККА и в приграничных округах часть мероприятий по разворачиванию и отмобилизованию также уже начали проводить – с зимы-весны 41-го. А приграничные дивизии у нас вроде как находятся в более высокой степени боеготовности, чем остальные войска. И как писал в своих «трудах великий полководец» Тухачевский – врезать по врагу своими приграничными армиями, которые уже вроде как готовы воевать, но, не имея в тылу готовых к войне главных сил – не есть глупость и авантюра.

Теперь стало понятно – почему майские КШИ замалчивались жуковыми и продолжают замалчиваться исаевыми, и почему мы опять потратили  на них столько времени?! Все просто – они игрались по тем планам, которые утверждал Сталин. По нормальным «планам войны» – и это были планы ОБОРОНЫ! Нападение было уже ожидаемо близким и надо было проверить напоследок именно уже рабочие планы!

Но почему все маршалы молчали про эти приближенные к реальности КШИ? Потому что если сравнить эти КШИ, проведенные всего буквально за месяц (!) до 22 июня, с тем как реально началась война, то и вылезет та самая подмена утвержденных Сталиным планов на – тот идиотизм и авантюры, которые проповедовал сначала Мерецков, а затем и Жуков, реализовывая их в реальности 22 июня – планы немедленного НАСТУПЛЕНИЯ. Вылезшие из плана удара первыми…

 

Те, кто был потупее и менее грамотен в военных вопросах, видимо считали что «недоучившийся семинарист» ничего не

 

95

 

 смыслит в военных вопросах, и поэтому и надо не обращая внимание на его указания и советы готовить быструю «победу» над агрессором таким вариантом! А были, скорее всего, и те, кто, прекрасно понимая всю губительность такой авантюры, и впихивали в головы неучам этот «южный» вариант. Прекрасно понимая, что будет достаточно небольшого сбоя в подготовке и начале реализации этого сценария и все рухнет, и приведет к неминуемому погрому Армии и поражению СССР! Как писал тот же Триандафилов в 1929 году – быстрое, неподготовленное контрнаступление, когда у вас нет серьезных сил в тылу – преступная авантюра, которая неминуемо приведет к вашему поражению! А «сбой» реально и был организован в округах – с исполнением приказов и планов НКО и ГШ, Жукова! Который как раз и известен был тягой к наступлениям без серьезной подготовки.

Некоторые исследователи, считающие план нашего ОТВЕТНОГО удара на юге, по неосновным силам противника вполне гениальным и к нему Жуков мог вполне подготовиться ДО 22 июня не хотят понять одного – контрНАСТУПЛЕНИЯ потому так и называются что – их готовят ПОСЛЕ удара противника. После того как выявлены все детали удара противника, и с учетом этих «деталей» и можно готовить свое контрнаступление – выбив основные силы противника там где он бьет в первую очередь. Иначе вы рванете в свое наступление с целью врезать по флангам и тылам наступающего в другом месте противника, а противник МОЖЕТ прорвать ваши слабые силы и врежет по ВАШИМ уже тылам и флангам – наступающих там, где вам хочется войскам.

При этом «резуны» вполне резонно, как им кажется, вопрошают: «И почему же Сталин, зная что «было ДВА варианта РАВНОЦЕННЫХ – “северный” и “южный” – в которых главные силы немцев определялись ТОЛЬКО севернее полесья а вот наши главные – по разному выставлялись – и КАКОЙ из них применят РЕШАТЬ ДОЛЖЕН был Сталин в начале мая» – не  приказал готовить план  “от обороны”»?

1-е – а кто и откуда может знать, что ОН ПРИКАЗЫВАЛ военным или нет – план «от обороны», или план «наступления» в случае нападения Германии? Документов то нет на этот счет никаких,

 

96

 

 а мемуаристы ВООБЩЕ не писали НИКОГДА про эти варианты и то КАКИМИ они были, и самое важное – ГДЕ на САМОМ деле ожидались главные силы немцев по ним НИКТО и НИКОГДА в мемуары не показывал! НО!

2-е – а вот это мы как раз, в этом вопросе, можем вполне «узнать» – ЧТО «думал» Сталин – КАКОЙ план он ждал от военных. И подсказка лежит вполне на поверхности – смотри майские КШИ!

Попробую разжевать…

ГЛАВНОЕ было в мае для Сталина, чтобы принять решение какой вариант выбрать – наша оборона по «северному» варианту или наступление ответное по «южному» – надо было понять, ГДЕ будут главные силы немцев! Но мы точно знаем, что Жуков став нач. ГШ «северный» вариант по времени исполнения отодвигает при этом с 1 мая на 1 июля! Так вот – Сталин однозначно выбрал «оборонительный» план – главные силы РККА надо ставить против главных сил немцев, как и предлагал Шапошников еще в июле-августе, и сделал он это еще осенью 40-го! А в январе 41-го, сразу после январских КШИ в ГШ, где Сталин дал военным проверить их идею – предложение Мерецкова – наши главные силы против НЕОСНОВНЫХ сил противника, что ОБЯЗЫВАЕТ нас из ТАКОГО размещения войск вермахта и РККА переть в наступление без серьезной подготовки – Сталин это предложение забраковал! Т.е. в январе 41-го Сталин подтвердил свое решение, какой план должен был быть в сути своей – наши главные силы должны быть ТОЛЬКО против главных сил немцев!

 

Откуда это видно? А вы гляньте, ГДЕ по тем же «мартовским Соображениям» главные силы немцев ожидаются? Правильно – на юге, и там же и наши главные силы. Гляньте – где на майских КШИ атакуют главные силы немцев? Правильно – на юге, и там же и наши главные силы стоят! Что писал Жуков с Василевским в апреле-мае в их плане превентивного удара – где главные силы немцев ОНИ, военные ожидают?! На ЮГЕ! Что писал Пуркаев (Жуков) еще в декабре 40-го в записке в НКО и ГШ (Сталину) – ГДЕ ожидаются главные силы немцев ЖУКОВЫМ и ГДЕ нам надо свои главные ставить? На ЮГЕ! Т.е. судя по документам,

 

97

 это сами военные и убеждали Сталина в том, что главный удар будет у Гитлера по Украине!

А теперь вспомните – что там Жуков врал о Сталине в мемуары? Мол, Сталин заставлял военных думать, что главный удар будет по Украине, и поэтому и нам надо южнее Полесья, в КОВО свои главные держать, но сами то они были якобы против?!

Но – разве при этом Жуков уверял, что Сталин предлагал – из КОВО будем наступать, как только немец нападет?! Нет – ТАК о «планах» Сталина Жуков не посмел врать… О чем это говорит? Правильно – Сталин одобрял ТОЛЬКО такое размещение войск – наши главные против главных сил противника! И мы при этом – уходим в оборону! Ведь если мы не первыми бьем, то нам ПРИДЕТСЯ эту оборону строить! ИАЧЕ НИКАК! И именно так на КШИ в мае, за месяц до реального нападения Германии и «играли»!

А вот наши гениальные военные, и еще до того как Гитлер подписал «Барбароссу», и стали навязывать Сталину идею, что главные силы немцев надо ждать на юге – против Украины! А потом они писали, что Сталин заставил их нагонять наши войска на Украину, потому что это он тиран ТАМ ждал главный удар немцев! На что очень плевался тот же Молотов – мол, вранье это!

И делали это наши гении в ГШ только для одного – под вранье, что нам надо ждать главные немецкие силы против Украины они и усиливали КОВО для того чтобы оттуда рвануть в грандиозное наступление на врага! Но – в который раз заявляю – наши гении в ГШ ЧЕТКО ЗНАЛИ, ГДЕ будут главные силы Германии при нападении на СССР! Это – по Прибалтике и Белоруссии удар!

А теперь читайте Захарова и «уроки и выводы», смотрите на схемы «южного» и «северного» варианта нарисованных в ВНУ ГШ по РАБОЧИМ планам ГШ – где там ГЛАВНЫЕ силы ожидали наши стратеги в ГШ от немцев на самом деле? Правильно – ТОЛЬКО севернее Полесья!

Т.е. Генштаб ожидает главный удар Гитлера ТОЛЬКО севернее Полесья, и плевать он хотел на Сталина с его якобы убеждениями, что главный удар немцев надо ждать только южнее Полесья! Но Сталину почему-то постоянно втирается, что главные силы нем-

 

98

 

цев будут бить только южнее Полесья и, мол, ТАМ и нам надо ставить свои основные силы!

 

Но – ЗАЧЕМ Генштаб (Жуков) ТАК постоянно убеждал Сталина – по сути вводя того в заблуждение? ЗАЧЕМ Жуков врал главе страны о том, где надо ждать главные силы немцев?! И если Жуков не врет и Сталин действительно убеждал военных что главный удар будет по Украине, и заставлял их усиливать КОВО в ущерб ЗапОВО и ПрибОВО (а потом еще и заставил их переть в дурное наступление «на Люблин» уже 22 июня – директивой №3), то получается Жуков смело клал на указания Сталина, и хотя и усилил КОВО, но в планах смело ждал главные силы немцев севернее Полесья?!

Все просто. 1-е – врет Жуков конечно обо всем этом. 2-е – военные убеждали Сталина в том, что главный удар немцев будет по Украине, потому что Сталин не шел на авантюру – наши главные ставим против НЕОСНОВНЫХ сил противника! Потому что он утвердил ТОЛЬКО один вариант – наши главные ДОЛЖНЫ располагаться ТОЛЬКО против главных сил противника! Потому что размещение – наши главные против главных сил немцев, и притом что мы первыми не нападаем – это ТОЛЬКО ОБОРОНУ в наших планах прописывает! А размещение сил – наши главные против их неосновных ВЫНУЖДАЕТ нас идти в ответное наступление именно БЕЗ готовности своих сил – НЕМЕДЛЕННО! А это – опасная авантюра!

И военные, мечтая ударить из КОВО и именно по НЕОСНОВНЫМ силам противника – и убеждали Сталина в том, что главные силы немцы выставят против Украины, и для этого и нам надо нагнать побольше сил в КОВО… И при этом военные вполне использовали указание Сталина от октября 40го – усилить КОВО, которое он дал исходя из идеи защиты промышленности и сельского хозяйства Украины. Чтобы успеть, если что, спасти и вывезти – и зерно, и промышленность того же Донбасса – если придется эвакуацию проводить… (Похоже надо делать отдельное исследование на тему вранья маршала Победы. О том какие он и его друг Василевский сочиняли ложь в адрес Сталина…)

 

Еще при Тухачевском, нач. ГШ Егоров сочинял мобпланы приводящие к поражению в случае войны – планировалось

 

99

 

готовить на случай войны с Германией меньше своих дивизий по мобилизации, чем могут выставить немцы. И, кстати, немцы, видимо имея на руках эти наши мобпланы времен тухачевских, были неприятно удивлены летом 41-го – СССР смог поставить под ружье гораздо больше дивизий, чем ожидали немцы от нашей мобспособности. Имея «безвозвратные» потери РККА к весне 42-го чуть не 8 млн. человек (а это и погибшие в боях, и попавшие в плен к немцам, и те, кто выбыл по ранению к февралю 42-го и не вернулся в строй) – за осень-зиму 41-41 года эти потери вполне «компенсировались» мобилизацией людей и ресурсов.

По словам Жукова в его мемуарах, к 22 июня 41-го нового готового мобплана вообще так и не было отработано в ГШ – только черновик от начала февраля, который постоянно доводился до ума. А ведь без планов по мобилизации на случай войны в принципе воевать нельзя… Ведь мобпланы и позволяют иметь необходимые запасы военного имущества под формирование новых своих дивизий, исходя из расчетов сил противника. Или вам придется уже в ходе начавшейся войны, работая по старому мобплану, в новых условиях заниматься импровизациями с мобилизациями из народного хозяйства людей, техники и ресурсов, и начавшийся при этом бардак может вполне привести к поражению в войне.

Однако – судя по всему – новый мобплан на 1941 годы был таки отработан и даже утвержден Сталиным в начале марта. Но тогда получается, что его реализация также срывалась, и потом Жукову проще было врать, что мобплана вообще не было?! Или – и этот мобплан как и планы Егоровых – был нереальным, а значит приводящим к поражению страны?!

Почему Жуков утверждал, что новый мобплан не был утвержден и «обвинял» в этом, конечно же, Правительство СССР? Тоже все просто – в этом мобплане также имелись запрограммированные на поражение «косяки». Например, не предусматривалось доведение приграничных дивизий до своих 14 000 в мирное время. Это предусматривалось, судя по всему на – угрожаемый период. А это значит, что можно было просто и тупо опоздать с этим отмобилизованием этих дивизий. Возможно, в этом мобплане – подписанном уже Жуковым – были и какие-то другие «косяки» Жу

 

100

 

кова как начальника ГШ, которые лучше было не афишировать, и надеюсь, другие исследователи доведут этот вопрос до ума – почему Жуков утверждал, что новый мобплан не был отработан и утвержден?

Например, Генштаб, Жуков в феврале 41-го прекрасно понимает и показывает это в мобплане, что война не будет лихой и победоносной, на пару месяцев с практически немедленным разгромом Германии в считанные недели. В мобплане «прогноз» на длительность войны оценивается как – НЕСКОЛЬКО ЛЕТ! Поэтому в мобплане и дается «Перечень формирований первого года войны»! А затем отдельной таблицей показываются – «Предполагаемые потери по составам и родам войск», в которой показывается «Потребность на покрытие боевых и санитарных потерь за год войны», те самые «безвозвратные» потери. Где Генштаб, Жуков оценивает наши потери в ПЕРВЫЙ только год войны как около 4 миллионов человек! И это только за первый год войны! А это соответственно – повлечет за собой и большие отступления в том числе! Т.е. Жуков и наши военные прекрасно понимают, КАКОЙ страшной будет война, но они при этом умудряются планировать немедленное наступление и быструю победу в войне с Германией?!

Ведь Жуков «Потребность на покрытие предположительных потерь на год войны в младшем начальствующем и рядовом составе» рассчитывал «исходя из 100% обновления состава армии». Т.е. Жуков прекрасно понимал, что РККА предвоенного времени за год однозначно будет ПОЛНОСТЬЮ потеряна. Что «из общего количества потерь 25% будет падать на убитых и пропавших без вести и 75% на больных и раненых, из которых 50% возвратится в строй».

В общем, Жукову потом умнее было врать, что мобплан Сталин не подписал, чем показывать правду – 13 февраля 41-го план был-таки, утвержден Сталиным, там были, в том числе и достаточно точные «прогнозы» наших потерь, а Жуков попер наступать «на Люблины» уже в первые же дни войны, что было однозначно авантюрой… Ведь благодаря лихим планам Жукова РККА в первые ПОЛГОДА войны потеряла в ДВА раза больше, чем было прописано в мобплане подписанном Жуковым же!

 

101

 

И ведь тот же Павлов про мобпланы ГШ на следствии тоже показывал – там и всякую хрень нереальную сочиняли гении в ГШ в том числе…

 

В начале мая в запокруга отправляются директивы на разработку новых Планов прикрытия. И как сам же Жуков отписал в «плане от 15 мая» это были ПП под именно план превентивного удара! Т.е., Генштаб отправляет в округа директивы на новые ПП по своему «южному» варианту – главные силы РККА против неосновных сил врага и при этом КОВО должен был быть готов к немедленному ответному удару, а не спустя минимум две-три недели требуемых для готовности к такому удару по рабочим «Соображениям»! А если получится убедить Сталина – то и к превентивному удару! При этом Сталину врут наши стратеги в ГШ и НКО, с декабря 40-го еще, привлекая для этого, прежде всего РУ ГШ, Голикова – главные силы мы ждем только против Украины!

Если вы сравните эти майские, новые ПП округов, что писались уже под превентивный удар, то увидите, что если ПП ПрибОВО и ЗапОВО написаны как под копирку – имеют одну задачу – сдержать возможный удар противника, то ПП КОВО имеет задачу – быть готовыми всеми силами нанести удар по первой же команде. И команда на этот удар для КОВО предполагается как неопределенная, по факту без учета мобилизации, которую начнут с началом войны как предполагалось в «Соображениях» Шапошникова. Т.е., – в любой момент КОВО должен начать, по первой же команде, превентивно, наступление практически всеми силами округа! А также, по этим ПП КОВО в принципе может начать воевать и ПОСЛЕ нападения врага – по первой команде Москвы.

Т.е. реально – Жуков скинул в начале мая в округа новые ПП – под свой «план превентивного удара». Который он собирался представить Сталину на рассмотрение числа 15-16 мая. Но если бы Сталин не поддался на эту глупость, а он, по словам самого же Жукова не поддался, то ПП под превентивный удар легко превращался в план немедленного ответного удара…

 

Итак. Тимошенко и Жуков стали реализовывать свой вариант – «южный» – подготовку немедленного ответного удара из

 

102

 

КОВО по неосновным силам противника напавшего своими главными силами в Прибалтике и Белоруссии. Кто-то считает, что это и есть – «активная оборона» как было прописано у Шапошникова еще? Нет – это подготовка наступления, хоть и ответного, и никакого отношения к активной обороне это наступление из КОВО не имеет. «Активную» оборону оставили ПрибОВО и ЗапОВО.

Как писал в 1965 году М.Д. Грецов, нашим Генштабом, Жуковым: «Такой способ, когда все силы обороны сосредоточиваются против острия клина наступающего противника (Курский вариант обороны 1943 г.) с задачей вначале огнем с позиций (то есть с места) во что бы то ни ста­ло задержать продвижение прорвавшегося противника, счи­тался невыгодным и пассивным».

По «северному» варианту, который был предпочтительным по Шапошникову и даже по Мерецкову в единственно утвержденных Сталиным «Соображениях», главные силы РККА и прежде всего западных округов развертываются против главных сил вермахта (в ПрибОВО и ЗапОВО – против В. Пруссии и северной Польши). Они сдерживают первый удар, а только потом наносят и свой ответный. И этот вариант может быть только оборонительным, если вы отдаете право первого выстрела немцам. И оборона в этом случае должна быть очень серьезной!

По «южному» же варианту Жукова, даже притом, что главные силы немцев все равно ожидаются и бьют по ПрибОВО и ЗапОВО, главные силы РККА концентрируются в КОВО для ответного «флангового» удара-наступления. При активной обороне в ЗапОВО-ПрибОВО и отвлекающих ударов по Пруссии из этих округов – войска ПрибОВО-ЗапОВО округов должны «сковать» главные силы немцев пока КОВО лихо громит врага ответным ударом «на Люблин». И в этом варианте серьезная оборона особо не планируется! Ни севернее Полесья, ни тем более южнее – на Украине.

 

Директивы на новые ПП от 5-6 и 14 мая отправили в округа с готовностью ПП в них – к концу мая. После чего эти ПП должны были утвердить в НКО. И это были ПП под еще неутвержденный «план Жукова от 15 мая». И они в принципе соответствовали и однозначно не одобренному Сталиным еще осенью 40-го «южному» варианту – главные наши силы выставляются против неглавных

 

103

 

 сил противника. При этом по этому плану опять предусматривалось самое страшное – на границе выставлялись стрелковые дивизии, растянутые по фронту, так что плотность их обороны уменьшалась в 3 раза и выше. Т.е., Жуков решил оставить на границе минимум войск, ПО ВСЕЙ границе, и даже в тех местах, где не готовилось наше наступление, но ожидались удары немцев, и концентрировал их там – не на границе опять же – где у противника были «неосновные силы». Где он собирался сам наступать. И таким образом немцы получали многократный перевес на участках именно своего наступления. Что при условии их первого удара давало им инициативу, которую нам надо было еще потом перехватить.

 

Почему Жуков пошел на такое? Увы – судя по всему, Жуков, как человек, плохо разбиравшийся в политике (по словам В.М. Молотова Жуков, «горлопан», в политике не разбирался, но рвался в нее) решил, что раз с Японией в середине апреля 41-го подписан Договор о нейтралитете, то вполне прокатит предложить Сталину свой план превентивного удара по Германии. Которая явно собирается напасть на СССР в ближайшее время, опережает нас в степени развернутости войск и отмобилизованности, и для этого надо нанести по ее войскам, выходящим к нашим границам наш упреждающий удар. Попробовать нанести удар по немецким войскам пока они находятся в неразвернутом состоянии, еще не готовы для нападения на СССР.

И если мы этот удар и нанесем первыми: Япония не нападет на нас с тыла – ведь у нас с ней Договор о нейтралитете! И в своей записке Сталину с этим превентивным ударом – «Соображениях о стратегическом развертывании» от 15 мая, с данными разведки на 15 мая, Жуков и предложил – провести некие мероприятия по подготовке этого удара и указал что – новые Планы прикрытия под этот удар – он уже в округа спустил! Некоторые исследователи считают, что Жуков этим планом предлагает наносить наш удар не до, а после того как Германия нападет – нападет, но свои войска вроде как не развернет еще, но это не так. Жуков предлагает нанести наш удар именно первыми:

«Учитывая, что Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, она имеет воз-

 

104

 

можность предупредить нас в развертывании и нанести внезапный удар.

Чтобы предотвратить это [и разгромить немецкую армию], считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативы действий Германскому командованию, упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск».

 

И далее Жуков и предлагает те мероприятия, которые надо провести для такого удара превентивного – до того как вермахт полностью выйдет для нападения на границу:

 «1. Произвести скрытое отмобилизование войск под видом учебных сборов запаса;

2. Под видом выхода в лагеря произвести скрытое сосредоточение войск ближе к западной границе, в первую очередь сосредоточить все армии резерва Главного Командования;
3. Скрыто сосредоточить авиацию на полевые аэродромы из отдаленных округов и теперь же начать развертывать авиационный тыл;
4. Постепенно под видом учебных сборов и тыловых учений развертывать тыл и госпитальную базу».

 

И далее Жуков и сообщает, что новые ПП им в округа уже спущены, и закончить их отработку там должны – к 1 июня уже:

«VI. Прикрытие сосредоточения и развертывания.

Для того, чтобы обеспечить себя от возможного, внезапного удара противника, прикрыть сосредоточение и развертывание наших войск и подготовку их к переходу в наступление, необходимо:

1. Организовать прочную оборону и прикрытие госграницы, используя для этого все войска приграничных округов и почти всю авиацию, назначенную для развертывания на западе;
2. Разработать детальный план противовоздушной обороны страны и привести в полную готовность средства ПВО.

По этим вопросам мною отданы распоряжения, и разработка планов обороны госграницы и ПВО полностью заканчивается к 01.06.41 г.»

 

105

 

Т.е. Жуков не дожидаясь, что там скажет Сталин по поводу этого «плана» и уверенный, что этот план Сталин одобрит и СССР нанесет удар первыми по Германии, уже отдал распоряжения в округа по подготовке превентивного удара – в виде новых ПП, «планов обороны госграницы»! Ведь докладывать этот «план» Жуков собирался явно в эти же дни – в районе 15-16 мая, опираясь на разведданные по немецкой стороне именно на 15 мая. И на момент доклада по этим «Соображениям» Жуков, явно уверенный что его «план» будет принят, и отправил уже в округа – 5-6 и 14 мая – директивы на эти новые ПП.

 

Как пишет исследование «1941 год – уроки и выводы», новые майские ПП отличались от рабочих планов ГШ. Не соответствовали им. Т.е. – Жуков действительно спустил округам новые ПП, которые не к обороне готовили округа, а к наступлению. И задача этих ПП была не оборонять границу от массированного нападения, а прикрывать ее от неких мелких, незначительных «войск вторжения» – «провокаций». В то время пока мы готовимся к наступлению-нападению первыми!

Опубликованный на сайте МО РФ «Накануне войны» план Жукова «от 15 мая», который был поставлен на учет в секретной части ГШ вроде как только спустя 8 лет – в марте 1949 года – это не более чем «сопроводительная записка» к Докладу, который Жуков собирался делать в Кремле, если бы слушание этих «Соображений» состоялось у Сталина. После чего такие «записки» обязательно сразу секретят и сдают на хранение вместе с рабочими документами по предложенным «Соображениям».

Т.е. – доклада у Сталина, официального, по этому «плану» Жукова – не было. Но, по словам самого Жукова Анфилову, он эту идею – нанесения нашего удара первыми – превентивного удара – предложил-таки Сталину. Пусть даже и в устной форме, «в коридоре» Кремля, а не в кабинете Сталина официально. На что Сталин ему настучал по голове – за глупость, и посоветовал больше такие «записки для прокурора не сочинять».

Согласно журналов посещения Сталина Жуков был у Сталина ночью 14 на 15 мая: «1. Тимошенко 23.00-00.55 2. Жуков 23.25-00.55 3. Каганович 24.00-00.55 4. Шахурин 00.55-2.05 5.

 

106

 

Молотов 1.05-2.05 6. Берия 1.05-2.05 7. Вышинский 1.05-2.05 8. Маленков 1.15-2.05 9. Жданов 1.15-2.05 Последние вышли в 2.05». При этом Тимошенко и Жуков с 23.00–23.25 до прихода в 24.00 Кагановича были у Сталина одни, и возможно в это время и обсуждался план Жукова о превентивном ударе.

 И затем военные были у Сталина аж вечером 19 мая: «1. Тимошенко 19.50-21.15 2. Жуков 19.50-21.05 3. Молотов 19.55-21.05 4. Ватутин 20.10-21.05 5. Шахурин 21.30-23.15 6. Маленков 21.40-23.20 7. Илюшин 22.10-22.40 8. Ермаков 22.10-23.15 Последние вышли 24.00». Т.е. возможно, что 19 мая, в присутствии наркома Индел Молотова, и заместителя Жукова Ватутина, с 19.50 до 21.05, 1 час 15 минут и обсуждался этот самый план превентивного удара «от 15 мая». С 19.50 до 21.05. Где тот же Молотов тоже мог объяснить «горлопанам», что мы на превентивный удар пойти не можем. Затем перерыв и прошло совещание по вопросам авиации…

 

Какого числа Жуков планировал по этому плану нанести наш превентивный удар?! Так очень может быть что – «12 июня». На одном из черновиков «Соображений», которые датируют историки как «от 11 марта», на котором даты написания этого черновика как раз и нет, и когда он был написан точно на самом деле неизвестно, эта дата, 12 июня, карандашом, на обратной стороне листа, в котором показываются силы как раз КОВО, рукой якобы Ватутина и обозначена – «Наступление начать 12.6.». А может этот удар Жуков планировал  наносить и в июле, а то и в августе. Ведь если Сталин подпишется на него в 20-х числах мая, то время все равно потребуется – на подготовку. И в январе на КШИ «война» шла тоже вполне в августе…

Но – новые-то ПП – в округах (в штабах округов точно) все же отработали, и подготовка пошла уже по ним в округах. Однако как уже разбиралось в книге «Защита Сталина. Кто пытается опорочить страну и победу», «план от 15 мая» в общем, ничем не отличался от плана немедленного ответного удара, по сути своей. Те же войска, из КОВО попрут «на Люблин» – хоть превентивно, за пару дней до нападения, хоть в ответ и немедленно, «23 июня».

 

107

 

И то, что Сталин не дал добро на превентивный удар, не важно – мы врежем по немцам теми же войсками, но не ДО нападения Германии, а ПОСЛЕ – на следующий день после нападения...

 

В чем была политическая глупость Жукова в плане «от 15 мая»? В нем вообще не учитывается поведение Японии. Она в этом «плане» в принципе вообще не рассматривается как потенциальный противник-агрессор, как это прописывалось у Шапошникова-Мерецкова еще, и во всех предыдущих «Соображениях» Генштаба. Но которая связанная Тройственным Пактом с Германией, в случае нападения на ту третьей стороны, не участвующей в войне в Европе – обязана будет напасть на эту сторону. Т.е. – если СССР нападет первым (превентивно, или как – не важно) на Германию, Япония обязана будет напасть на СССР. Главное – чтобы факт первого удара, авианалета, пересечения границы некими частями РККА и т.п. был зафиксирован за СССР. И договор о нейтралитете СССР и Японии в этой ситуации – СССР не спасет однозначно! И вот это в «плане» Жукова в принципе не рассматривается и не учитывается. Хотя во всех предыдущих «Соображениях», Шапошникова-Мерецкова, которые и были одобрены Сталиным, и по ним шла до этого подготовка к войне и по ним в принципе игрались последние КШИ в мае – РККА должна была быть готова к войне именно на двух направлениях: с Запада, против Германии и ее союзников, и с Востока – против Японии.

И когда Жукову Сталин «на пальцах» объяснил, в чем его глупость – Жуков не ломая голову, стал реализовывать свою основную идею – нанести ОТВЕТНЫЙ удар – из КОВО. Которую они в ГШ проверили еще в январе на КШИ, и к чему наши стратеги и готовились с января 41-го. И новые ПП вполне обеспечивали и эту идею.

Но. Когда НКО и ГШ отправили в округа директивы от 11-12 июня – о выводе вторых эшелонов («глубинные» дивизии) в районы сосредоточения, то ЗапОВО указали – вывести эти дивизии «в районы, предусмотренные для них планом прикрытия». И Павлову указали  номер директивы ГШ, которая эти ПП и узаканивала – «(директива НКО за № 503859/сс/ов)» от 14 мая. Также и ОдВО – выводил свои войска именно по новым ПП. А вот КОВО (и, похоже,

108

 

ПрибОВО) указали – их войска «перевести ближе к госгранице в новые лагеря, согласно прилагаемой карты».

Т.е. – возможно, что новые, последние, майские ПП и писались под «план от 15 мая», но в связи с тем, что этот план был забракован Сталиным еще без подробного и тем более официального изучения, Жуков на ходу внес коррективы в подготовку и размещение войск к нападению Германии. Под свой основной план – нанесения ответного немедленного удара. И когда 9 июня пошла команда от Сталина выводить вторые эшелоны округов ближе к границе, по плану прикрытия – он изменил им эти районы – и дал новые. По картам, приложенным к директивам для КОВО и ПрибОВО.

Очень может быть что эти «карты» соответствуют ПП, которые были в этих округах до мая 41-го, но в этом случае в директивах от 12 июня было бы проще так и указать – не рисуя карты к директиве под этот вывод. И думаю, что именно об этом и сказал маршал Еременко, когда обвинил Жукова в том, что тот вывел под видом «учебы» войска, но не туда где немец наступать будет, а туда где собрался наступать сам Жуков. И, похоже, Жуков именно в эти дни, по этим директивам и провел окончательную перетасовку наших войск – под свою идею немедленного наступления – для подготовки «молниеносного разгрома вторгшегося противника». Плюс 9 июня он убедил Сталина отправить на Украину 23 дивизии армий РГК, а в ЗапОВО было направлено – только 9 дивизий таких армий. И вот тут ему в этом явно «помогли» донесения РУ ГШ в начале июня, по которым главные силы немцев показывались против КОВО, а в ЗапОВО они были занижены чуть не в два раза от реальных…

 

Но главное тут вот что – Жуков, который был безграмотен не только в оперативных вопросах, но и в политике, не только реализовывал дурную авантюру с немедленным ответным ударом, он умудрился внести сумятицу и в предвоенные планы (ПП округов) когда начал носиться с идей превентивного удара. Которые были спущены в округа в начале мая. По предыдущим ПП комдивы провели нужные мероприятия. По майским ПП некоторые комдивы худо-бедно что-то отработали и провели в конце мая – на-

 

109

 

чале июня на местности и на «картах» необходимые мероприятия в спокойной обстановке (рекогносцировки и т.п.). Но вывод войск по директивам Жукова от 11-12 июня пошел совсем по другим «картам». И тут стоит сравнить эти карты – к «плану от 15 мая» и карты к новым ПП. А потом – сравнить все это с картами к директивам от 11-12 июня и старыми ПП. И думаю, может обнаружиться много схожего.

Точнее, в «мелочах» эти карты, конечно же, будут отличаться. Но вот в «сути» – будут в принципе идентичны. Ведь суть идеи Жукова, что для немедленного ответного удара, что для превентивного была одна – мы на границе оставляем минимум войск, и все силы сосредотачиваем для нанесения мощного удара из КОВО, а остальные округа этот удар поддерживают. И самое важное – наши основные войска располагаются не против главных сил противника…

 

Имел ли отношение Сталин к этим фантазиями идеям ГШ-Жукова и тому бардаку, который будущий «маршал Победы» устроил этими своими «планами от 15 мая» и новыми ПП? Нет.

Ведь с 14 по 20 мая в Генштабе провели (под более плотным контролем Сталина, чем это было в январе) последние и окончательные КШИ. На которых по вводной «южного» варианта предлагавшегося еще Шапошниковым в августе 1940 года, и которые, как показывают эти КШИ Сталиным и одобрялись к исполнению – главные силы немцев и их союзников ударили по КОВО, и наши главные стоят там же – отрабатывали, самое наиболее важное: действия ВВС приграничных округов на случай нападения Германии. Ведь от действий наших ВВС в первые часы и сутки войны, в случае если мы отдаем инициативу первого удара, нападения немцам и зависит – насколько успешными будут дальнейшие наши действия. И тот, кто завоюет господство в воздухе с первых минут и часов войны тот и может оказаться в итоге победителем. И поэтому проверили  действия ВВС на этих КШИ, в – ПрибОВО и ЗапОВО!

РККА к 22 июня реально имеет на границе вроде как больше самолетов, чем Германия, и даже при том, что не все полки получили новые истребители, мы вроде как вполне можем удержать

 

110

 

господство в воздухе. Даже если немцы начнут первыми и имеют кратный перевес в самолетах, как это игралось на этих КШИ. Но для этого мы должны быть готовы к их первому удару и держать свои ВВС минимум в повышенной б.г. загодя. И в случае нападения немцы не смогут уничтожить нашу авиацию на «спящих» аэродромах. Что и отрабатывалось на этих КШИ – мы узнаём о дате нападения примерно за две недели до ожидаемой даты нападения, и приводим свои войска и ВВС в повышенную боевую готовность. И когда враг нападает, мы вполне готовы его встретить. И самолеты поднимутся в воздух при первой же команде… во всеоружии…

На этих КШИ, в «общей» вводной, игрался «южный» вариант одобренный Сталиным и без всяких немедленных ответных ударов, которые игрались в январе. На этих играх – немцы нанесли удар первыми, напали на СССР, вторглись на нашу территорию, какое-то время мы обороняемся и спустя время необходимое для подготовки ответного контрудара (полная мобилизация и развертывание своих главных сил) наносим свой удар из КОВО. Спустя примерно пару недель. И наши главные силы у нас – против главных сил немцев! Т.е. данные КШИ играются не по «планам» Жукова в принципе и уж тем более не под план превентивного удара Жукова. Т.е. – эти КШИ сугубо оборонительные, что отметил и бедный Солонин.

На этих КШИ, которые до сих пор толком не изучены и до конца не рассекречены, однозначно наши командующие ВВС приграничных округов также показали Сталину, как они лихо разгромят напавших немцев. И 24 мая у Сталина подвели итоги этим КШИ, на совещании которое до сих пор остается «тайной» для многих историков. На котором и присутствовали командующие ВВС западных округов. Ну а через месяц наши копцы-ионовы-птухины и показали – как они лихо прос… свою авиацию…

 

Тут надо понимать одну вещь – Сталин не страдал авантюризмом и другим не позволял. Проведя за месяц до ожидаемого нападения КШИ по одному варианту отражения агрессии, он вряд ли пошел бы на то, чтобы изменить этот вариант, или поменять его на другой – вместо контрнаступления через несколько недель

 

111

 

отмобилизования и подготовки после нападения врага, вместо обороны – готовить ответное и немедленное контрнаступление! Зная прекрасно, что немцы могут напасть буквально спустя несколько недель (ведь уже докладывалась в Москву дата нападения – 15 мая, а к концу мая донесения разведки о том немцы выводят войска к границе с СССР и что нападение произойдет к «22 июня» стали более интенсивными) Сталин не мог дать команду военным (согласие) на авантюру с непредсказуемым результатом – готовить немедленный ответный удар-наступление силами всего КОВО. И не только. Что мы и получили в итоге к 23 июня.

Т.е. – проведя эти последние КШИ, Сталин рассчитывал именно на такой сценарий начала войны с нашей стороны. Сценарий оборонительных действий, а не «наступательных». И он не мог дать добро военным на подготовку другого сценария. И тем более на превентивный удар. И доказать обратное в принципе никто не сможет.… Ведь в этом тирана не обвиняли и сами жуковы-василевские! О чем угодно «лукавили», а про то, что тиран заставил их нагнать войска на Украину, чтоб наступать против неосновных сил противника – даже не пытались утверждать!

В январе провели КШИ под такой сценарий – мы немедленно наступаем на НЕОСНОВНЫЕ силы противника, но что-то не торопятся гареевы рассекречивать и публиковать стенограмму совещания военных 12 января! Где Сталин и давал какие-то указания после этих КШИ. А не публикуют эти слова Сталина военным, его замечания о нашей стратегии на случай нападения Германии по одной причине: СТАЛИН однозначно указал мерецковым, а значит и жуковым – НАШИ ГЛАВНЫЕ силы надо выставлять ТОЛЬКО ПРОТИВ ГЛАВНЫХ сил немцев! А Жуков даже признал – они «не сделали должных выводов» – «ни Павлов, ни мы с Тимошенко, ни Сталин» …

В общем, хотите узнать, КАКИЕ планы утвердил Сталин военным, где должны были ставить мерецковы-жуковы наши главные силы – против неосновных сил противника или против его главных – почитайте стенограмму этого совещания военных со Сталиным от 12 января 1941 года! И все встанет сразу на свои места…

 

112

 

Также и в самих округах, под контролем ГШ проводились в эти же дни свои игры на случай нападения Германии, и они также чаще всго были с подтасовками в ссввоб пользу...

(Кстати, году так в 2011-м, в августе, в «ЖЖ», А.Исаев тоже показывал – насколько он разбирается в «теме» – по этому «плану от 15 мая» и в «политике». Вот что он отвечал одному из оппонентов: «В общем, я бы из июньских тезисов сделал немного другой вывод. Да, принятое в августе 1939 г. решение привело летом 1940 г. к перспективе противостояния немцам один на один. Однако ситуация еще не была однозначно проигрышной. От политического руководства требовалась лишь политическая воля, чтобы решиться воевать уже в 41-м. Лучше всего решиться в первые месяцы 1941 г. и не затевать перекапывания аэродромов + строительства второй очереди мехкорпусов. Просто разворачиваться под аккомпанемент Югославии и напрыгивать на Генерал-Губернаторство из выступов. Можно даже попробовать принять решение осенью 1940 г. и напрыгивать зимой 1940-41 гг., этакая "Висло-Одерская 1941 г.".» (искать на  http://fat-yankey.livejournal.com/114744.html – см. – 2011-08-30 12:09 pm)

В «наши дни» Исаев, когда-то (в начале 2000-х) даже сторонник Резуна (от чего он открещивается), вроде бы так уже не выставляет свою приверженность к превентивному удару. И надеюсь, сегодня он, бывший «резунист» с очень негативным отношением к офицерам вообще и историкам в погонах, и тем более кто не поддерживает его байки про «красные кнопки» особенно, понимает, почему Сталин не мог пойти на этот удар первыми.

Но, в общем, Исаев не более чем повторяет идеи и мечты своего кумира и «подзащитного» – маршала Жукова – надо было атаковать первыми, превентивно, из Белостокского и Львовского выступов…)

 

Рассмотрим еще один вопрос…

Существует несколько различных опубликованных на сегодня вариантов «южных» «Соображений от 11 марта», которые историки считают планом, по которому и собирался воевать Жуков. В которых вроде бы главный удар немцев ожидается по КОВО и поэтому там надо разместить более мощные силы РККА. Но это – «фальшивки». Это – не тот вариант, по которому ГШ-

 

113

 

Жуков готовились воевать. Сделанные на основе одобренного Сталиным «черновика» ГШ по отработке «южного» варианта – главные силы РККА против главных сил Германии. Когда удар из КОВО просчитывался в ответ только на концентрацию главных сил врага против Украины. Такое количество опубликованных «фальшивок» в принципе не имеет никакого логического объяснения – зачем они вообще были бы нужны, если бы не ставилась цель скрыть те «Соображения» Жукова, по которым он и собирался начать войну. Скрыть то, что Сталин указал военным на совещании 12 января – после КШИ.

Что в них такого крамольного было для жуковых? Все просто…

Военные кинулись отрабатывать и готовить к войне «южный» вариант, с размещением главных сил в КОВО для лихого удара по союзникам Гитлера, с целью отрезать их от Германии, а Германию от нефти Румынии. А в «центре» как-нибудь продержатся Павловы-Кузнецовы. Как потом писал маршал М.В. Захаров, с приходом в НКО и ГШ Тимошенко и Мерецкова «взгляды на стратегическое сосредоточение и развертывание резко меняются, хотя в оценке возможных действий противника расхождений не было. Главная группировка советских войск создается южнее Припяти для выполнения следующей стратегической задачи: “Мощным ударом в направлении Бреслау в первый же этап войны отрезать Германию от Балканских стран, лишить ее важнейших экономических баз и решительно воздействовать на Балканские страны в вопросах участия их в войне”».

 

Т.е., предпочтение было отдано такому «южному» варианту: «По этому варианту и была развернута Красная Армия к началу Великой Отечественной войны». Но если Мерецков сначала, в сентябре 40-го вроде как предлагал выставить на Украине наши главные силы против главных сил немцев, то Жуков в марте 41-го уже окончательно надумал реализовать именно дурость Тухачевского – поставить наши главные силы против слабого крыла немецкого фронта и нанести ответный фланговый удар из КОВО. Немедленно. Если вы почитаете книжки восхваляющие Тухачевского, то именно эти «фланговые» удару ему в заслугу, его

 

114

 

 «гениальности» и ставят, а тот же Жуков в мемуары ну очень поручиком, его «гению» стратега восторгался. И хотя очень может быть, что эти «восторги» вписали в мемуары Жукова литнегры из ВНУ ГШ или АПН, сам Жуков реально именно фантазии «врага народа» и претворял в жизнь!

М.В. Захаров писал, что ПО ПЛАНАМ Генштаба в КОВО нагоняются главные силы РККА для нанесения ответного удара по напавшему врагу притом, что главный удар немцев все равно ожидается в ПрибОВО и ЗапОВО! Могли нарком и нГШ делать это своей волей, имели ли на это право? Могли – и делали. Но права не имели. И тот же Еременко именно Жукова и обвинил в этом – что тот, выводя войска под видом учений в предвоенные недели и дни вывел их не туда где немцы будут переть главными своими силами, а туда где Жукову не терпелось начать наступление!

Именно это и было «подменой» ими утвержденных Сталиным «планов», о которых столько лет пишет историк А.Б. Мартиросян. Нарком и нач. ГШ реализовывали на случай нападения Германии «Соображения» по «южному» варианту, и этот «южный» вариант Жукова весны 41-го наверняка Сталиным не утверждался и тем более как основной. И для этого и надо было постоянно убеждать Сталина, что немцы свой главный удар нанесут именно по Украине. Убеждать еще в те дни, когда «Вариант Барбаросса» еще в Берлине никто не написал – в ноябре-декабре 40-го. И также делать это в апреле и мае 41-го обязательно. Что и «подтвердилось» на майских КШИ, где главный удар немцев нарисован был именно по КОВО (но – мы ведь помним, что на КШИ НИКОГДА не играют утвержденные «планы войны», и то, что в мае на КШИ ТАК размещают наши и немецкие главные силы – как раз и подтверждает, что главный удар по Украине никто не ждал от немцев…).

А вот чтобы «доказать», что немецкий удар главных его сил мы вполне выдержим, на том же декабрьском совещании 1940 года проповедовались ложные идеи, что немцы с СССР начнут войну так: сначала бросят в бой пехоту и артиллерию, ну прям точно так как они это делали в 1914 году. И только спустя несколько дней

 

115

 

двинут свои танковые дивизии – для «поддержки» пехоты, а не для прорыва обороны приграничных дивизий – чтобы не дать нам времени и возможности подготовить оборону в тылу, нашим 2-м эшелоном и резервами. «Упредить» таким образом наше развертывание…И поэтому мы вполне сможем удержать противника незначительными приграничными дивизиями в Белоруссии и Прибалтике, а сами врежем красиво из Украины!

А потом в киноэпопеях типа «Битва за Москву» нам показывают диалоги Жукова с Павловым, в которых пропихивается идея, что никто не ожидал, что немцы ударят, внезапно введя в атаку ВСЕ свои бронетанковые силы, массированно. Но Жуков в этом не виноват… И эту же ахинею нам усердно втирают и сегодня те же исаевы…

 

Но самое важное – имеющиеся на сегодня несколько вариантов «мартовских Соображений» хранятся в ЦАМО, в Подольске. На не секретном хранении. А реальные рабочие Планы ГШ, по которым и готовился воевать Жуков, и о которых писал маршала Захаров и «Уроки и выводы» – в архиве самого Генштаба, в Москве лежат, и они вряд ли скоро будут рассекречены…

 

Многие считают «сталинский режим» неким эталоном порядка и дисциплины, которая была в структуре Советской власти основана то ли на всеобщей преданности «вождю», то ли на диком страхе подчиненных перед «репрессиями тирана». Мол, ну не могли что-то делать в стране те же военные, если бы они удумали что-то делать по своему – пытаться реализовать свои планы на случай войны с Германией самовольно. Из лучших побуждений при этом. И когда таким говоришь, что наши амбициозные военные могли вполне такое провернуть – попытаться втихаря реализовать не то, что утверждал им в планах Сталин – они это не могут принять. Мол, все так или боялись тирана, что не посмели бы на такое пойти никогда, или были «верны партии и правительству» до религиозной преданности!

«Это как втихаря? Типа для СНК был один план, а Жуков втихаря исполнял свой? Втихаря от СНК менял маршруты движения войск, перенаправлял по своему желанию новые танки не туда, куда планировал СНК? Заказывал подвижной состав ж.д. сверх плана, дислоцировал войска в других местах минуя СНК?»

 

116

 

Увы – но слова маршала Еременко говорят именно об этом – т. Жуков именно «втихаря» поменял суть планов ГШ. С утвержденного Сталиным плана, в котором надо было строить серьезную оборону на направлении главных ударов  немцев севернее Полесья, на план немедленного наступления южнее Полесья. И при этом укрепления на границе, конечно же, продолжали строить:

«Сталин был виноват, безусловно, но ты же был начальником {Генерального} штаба, уже войска были сдвинуты под предлогом учебы, сосредоточены, но не там сосредоточены, а по пути продвижения тов. Жукова{почему же, и по твоему предложению, войска были под предлогом учебы сосредоточены задолго до начала войны, но не там, где нужно}. А как началась война, началась кутерьма. Разве это Сталина вина?

{Это вина Генерального штаба и прежде всего Жукова, который оказался оперативно неграмотным. В результате этого с началом войны началась переброска войск из одного района в другой, с тем, чтобы исправить допущенную ошибку, что окончательно запутало действия наших войск.}». (Фонд А.Яковлева. Архив А.Яковлева. Георгий Жуков. Раздел V. Хрущевская опала. Документ № 19.2. «Пленум Центрального Комитета КПСС — октябрь 1957 года. Стенограмма. Заседание второе. Вечернее. 28 октября)

Вы что ж думаете – Сталин мог физически отследить маршрут каждой дивизии, выводимой в западные округа?! Мог отследить, куда конкретно выводится каждая дивизия тем более в самих приграничных округах – в ДРУГИХ республиках СССР – выводится ли она точно по ПП, или конечная станция разгрузки и место сосредоточения у нее «несколько» изменилось?! Или кто-то в Правительстве – СНК – отслеживал по каждой дивизии-корпусу, куда они реально выходят в ИТОГЕ?! Поменяют точку разгрузки по «объективным» причинам какому-нить корпусу и кто-то будет заморачиваться в предвоенной суете июня 41-го в СНК – что в этом есть какой-то нехороший умысел?! Глупости…

Тем более что Мерецковы-Жуковы усилили КОВО, опираясь на указания Сталина по усилению КОВО от сентября 40-го еще, а потом Жуков 9 июня 41-го явно убедил Сталина, что надо ки-

 

117

 

нуть на Украину больше дивизий РГК, чем Павлову и опирался он явно на сводки РУ ГШ начала июня…

Кстати, начальник ВОСО генерал Трубецкой, тоже из «бывших», также был расстрелян за начало войны. Но! Пока не будут рассекречены и опубликованы ВСЕ Следственные Дела на расстрелянных генералов лета 41-го и февраля 42-го, а до кучи и Дела генералов РОА у Власова – мы так и не сможем точно узнать механизм саботажа отдельных военных…

 

Однако – читайте внимательно слова маршала Еременко, который на самом деле, в общем, прямо ОБВИНИЛ маршала Жукова в измене!

В те предвоенные дни практически все мероприятия, в общем, шли «под видом». «Под видом» учебных сборов проводилась частичная скрытая мобилизация, «под видом» учений выводились войска к границе – по планам ГШ. Сам Жуков и предлагал в мае в плане превентивного удара – «Под видом выхода в лагеря произвести скрытое сосредоточение войск ближе к западной границе, в первую очередь сосредоточить все армии резерва Главного Командования». В своих мемуарах Жуков писал так – «Несмотря на строгий запрет, нарком обороны С.К. Тимошенко рекомендовал командующим войсками округов проводить тактические учения соединений в сторону государственной границы, с тем чтобы подтянуть войска ближе к районам развертывания по планам прикрытия. Эта рекомендация наркома обороны проводилась в жизнь округами» (слова «Несмотря на строгий запрет» появились в изданиях 2002 года). В черновике этих мемуаров Жуков писал более прямо и честно – «Под предлогом подвижных лагерей войска Северо-Кавказского военного округа были развернуты в армию (19-ю) и в мае месяце выведены на территорию Украины – район Белая Церковь. В начале июня войска Уральского военного округа развернуты в 22-ю армию под командованием Ершакова и сосредоточились в районе Великие Луки. Непосредственно перед войной готовилась к переброске на Украину 16-я армия (из МНР и ЗабВО)».

И если 19-й армии с Кавказа ближе было ехать на Украину, то 16-й армии из ЗабВО на Украину ехать было одинаково с Бело-

 

118

 

руссией. Павлову, кстати держали «под рукой» резервы РГК на случай прорыва немцев! Но они к 22 июня так и остались аж под Москвой!

Так что – усилить нужное Жукову направление – ЮЗ – проблемой не было в принципе. И он вроде как подстраховался на случай, если Павлова немцы сомнут, как смяли его войска «синие» на вторых январских КШИ – резервы РГК под Москвой тоже вроде как есть на этот случай. А уже «детали» этого «выхода» вполне могли сторонники «наступления» подгонять под себя, и в суете предвоенных дней никто не мог бы уследить – насколько точно с утвержденными Сталиным планами ГШ выводятся войска.

 

Надеюсь теперь понятно, о чем говорил Еременко с трибуны в адрес Жукова, обвиняя его в «оперативной неграмотности»? А ведь эта «неграмотность» генерала Жукова стоила стране МИЛЛИОНОВ жизней и погибшей часто впустую нашей предвоенной армии! Т.е. реально маршал Еременко обвинил маршала Жукова минимум в должностном преступлении!

Так что – если бы кто захотел в НКО и ГШ что-то менять – выводить войска «немного» не туда, куда требовалось и ТАКИМ образом менять суть планов утвержденных «тираном» – то в этом проблемы не было бы НИКАКОЙ! Уж сколькими тирана манипулировали в человеческой истории их окружения, что верить в то, что Сталина окружали преданные до икоты соратники и тем более такие амбициозные гении как бывшие унтеры, – которые естественно все делали по-своему исключительно во благо СССР – смешно и глупо…

При этом если брать общее количество войск, то в КОВО, южнее Полесья, было около 57 дивизий – т.е. получается вроде как МЕНЬШЕ, чем севернее полесья наших войск. Где около 61 дивизии получается. Но – севернее Полесья ДВА округа и они по количеству дивизий практически равны ОДНОМУ КОВО! Опять же – прибавляем к КОВО дивизии ОдВО – а сразу в начале войны эти два округа и были объединены в ОДНО «направление» – Юго-Западное – получается под 73 дивизии южнее Полесья уже. И тогда севернее Полесья у нас около 61 дивизии (с будущими предателями дивизий прибалтов, 3 их СК) – это точно не главные

 

119

силы будут. Ну и Жуков подгоняет Ю-ЗН еще 23 дивизии РГК, а севернее Полесья, где он ждет главный удар немцев на самом деле – только 9…

 

Формально делалось все это под указания Сталина от сентября-октября 40-го – усилить КОВО, потому что Шапошников в его августовские «Соображения» забил слишком уж мало сил противнику на юге от Полесья. Мерецков в его план забивает БОЛЬШЕ сил немцам на юге, и под это дело и наши дивизии увеличивают в КОВО в итоге. Т.е. формально вроде как никто ничего не нарушает – все сделано по указаниям Сталина! Но – там чуток не в то место, что в плане, корпус вывели, там чуток сдвинули район для «учебы». Вот и вышло – главные силы южнее Полесья у нас собраны – против НЕОСНОВНЫХ сил немцев, о чем прекрасно знали в ГШ, что ТАМ будут именно неосновные силы немцев. Тем более что Генштаб в лице Жукова в первую очередь, усердно втирает Сталину, что главный удар немцев надо ждать ТОЛЬКО по Украине! И поэтому и нам надо усиливать КОВО – чтобы там выдержать «главный» удар немцев соответственно!

Ну и также можно усилить тот округ, что вам нужен по-другому. Ведь «совсем необязательно было что-то перемещать – можно было в рамках правительственной программы общего увеличения вооруженных сил произвести усиление частей и соединений определенных округов в первую очередь, и отодвинуть на более поздний срок увеличение численности войск в других округах. То же самое с техникой и вооружением. Ведь СНК занимался более глобальными вопросами в отношении вооруженных сил, а уж что, когда и в какие округа должно в первую очередь поступать, решалось на уровне наркомата обороны – им дано такое право, потому что нарком несет личную ответственность за состояние армии.

Также не стоит забывать, что процесс укомплектования войск находится в ведении Генштаба, и от того, как там решат, те или иные соединения и части будут комплектоваться согласно очередности, которую и могли определять в Москве. Сами понимаете, что те, кто планировал оперативные мероприятия, сами были заинтересованы, чтобы комплектование и уровень боеготовности

 

120

 

 задействованных соединений и частей был максимальным. И это от них зависело, т.к. директивно можно менять даже в пределах одного округа процент укомплектованности разных частей и соединений. Это даже можно делать и внутри округов, причем для исполнения этого достаточно даже устных указаний. Так что есть над чем задуматься, все ли правильно делалось накануне войны с точки зрения комплектования войск различных округов, которые должны были встретить первый удар немцев» – (исследователь С.А. Мильчаков).

А делали они это естественно из наиблагийших побуждений – чтоб быстрее победить фашистов проклятых, не дав им возможности ступить своим грязным кованым сапогом на нашу Советскую землю!

И все это вытекало из дурных воззрений НКО и ГШГ на то, как будут немцы наступать. Т.е. процветало или тупое шапкозакидательство в нашем НКО и ГШ – если немцы нападут, то мы их быстренько разобьем на границе. Или – кто-то под видом бестолковых фантазий «оперативно неграмотных» б/у унтеров, ставших большими начальниками в РККА, пытался подставить страну и армию на уничтожение. Выбирайте сами…

 

Слова генерала М.Д. Грецова об этих воззрениях наших стратегов в ГШ выше уже – не раз – приводились, о том, КАК будут по их фантазиям наступать на СССР немцы, которые: «Вначале, после сильной артиллерийской и авиационной подготовки, пехота противника про­рывает фронт обороны, а затем (на второй–третий день) вступал в действие эшелон развития прорыва (подвижные группы), состоящий из танков, пехоты, артиллерии и т. д., который и будет развивать прорыв в глубину»!

При этом стратеги в ГШ прекрасно понимают, что реально немцы будут действовать по-другому, так как они уже действовали в Европе – «подвижные (читай танковые – К.О.) соединения противником не резервируются в начальном пе­риоде операции, а бросаются вперед и разрушают оборону противника»! Но при этом они уперто протаскивают идею, что на СССР Германия двинет войска по-другому, и нам надо готовить свою оборону исходя из бреда, что противник будет наступать по «варианту, когда глав-

 

121

 

ный удар наносит пехота противника с артиллерией, а не с танками»! Чтобы потом в мемуары скулить – мы не ожидали, что немцы кинут на нас все свои танки внезапно и массированно!

И далее Грецов, нш кавкорпуса Белова в ОдВО летом 41-го и преподаватель академии им. Фрунз е после войны, и показывает – каким образом предполагалось воевать против немецких «клиньев»:

«Схема ликвидации прорыва противника представлялась так: на флангах продвигающегося противника сосредоточива­ются резервы нашей обороны, которые затем обязательно фланговыми ударами “под основание клина” громят прорвав­шегося противника. Причем не только контрудары, но и контр­атаки мыслились только как фланговые по отношению к противнику –  “Оборона, соединенная с наступательными действия­ми или с последующим переходом в наступление, особенно во фланг ослабленного противника, может привести к его полному поражению” (ст. 222, ПУ – 36).» (М.Д. Грецов. Указ. соч. с.39)

А ведь немцы в Польше или Франции вполне показали – как они воюют – пуская вперед именно танки, и сразу! Проводя свой «танковый блицкриг» вполне себе наплевав на эти фланги! Но вместо подготовки обороны на направлениях этих танковых ударов, наши стратеги гнули свое – бить по флангам. Ведь это в Польше немцы танки вперед кинули, а на нас они пехоту погонят! А танки – у них сзади пойдут. И при этом Грецов отмечает, что при этом в наших Полевых уставах вообще не было прописано – а как нам самим действовать, если противник тоже будет бить по нашим флангам?!...

 

Почему «южный» вариант Тимошенко и Жукова не был утвержден Сталиным как основной или хотя бы одобрен им? Так все просто – после войны проще было бы просто опубликовать этот «южный» вариант (хотя бы в общих чертах) и показать, что именно Сталин и виноват в том, что он якобы знал, где попрут главные силы немцев, но при ожидании главных сил немцев против Прибалтики и Белоруссии «тиран заставил военных» гнать войска на Украину. Чтобы нанести ответный удар по слабому флангу напавшего врага. Т.е. это Сталин придумал такой авантюр-

 

122

 

ный план! И это «подтверждает» стенограмма совещания Сталина с военными, подведение итогов КШИ, от 12 января 41-го.

Прежде всего, именно Жукову проще потом и было бы валить все «на тирана» с предъявлением подписей Сталина на этом «варианте», мол, он сам подписал тот «план войны», с ударом из КОВО по неосновным силам врага – с него и спрос.

При этом для убедительности показывался бы «северный» вариант, который по версии Жуковых был похерен Сталиным – против главных сил немцев в В. Пруссии размещаются и наши главные силы в Прибалтике, и Белоруссии. Военные, мол, хотели этот вариант реализовывать да тиран не давал! И все было бы просто – это «тиран» заставил военных исполнять дурной вариант, «бездарный сценарий» начала войны – готовить из Украины немедленный ответный удар по врагу, напавшему своими главными силами севернее Бреста. При этом на обоих вариантах показывались бы минимум подписи Тимошенко и Жукова и возможно даже утверждающие подписи Сталина.

Но – наши военные НИКОГДА такое не показывали и не говорили, избегая вообще говорить о предвоенных планах! Мол, зачем рассуждать о сущности наших предвоенных планов, когда красивее рассказывать о том, что тиран не давал приводить войска в б.г., потому что не верил разведке и военным, а верил Гитлеру. Ну и также они «лукавили» о другом – «тиран заставлял считать их, что немцы в первую очередь хотят захватить Украину» и там (а не против Прибалтики-Белоруссии) якобы собирают свои главные силы, и, мол, поэтому в КОВО и нагоняли так много войск впустую. В итоге они Сталину приписали то, что делали именно они – убеждали его, что главный удар вермахта будет по КОВО.

 

Вместо документов, нам все эти годы подсовывали байки о том, что Сталин «устно заставляет» военных нагонять войска в КОВО, мол, там немцы нанесут свой главный удар – «тиран заставлял считать их, что немцы в первую очередь хотят захватить Украину» и там якобы собирают свои главные силы, и, мол, поэтому в КОВО и нагонялись войска. Однако под эти байки маршальские, «планов» военные на этот случай не подготовили хотя

 

123

 

бы со своими подписями и утверждающих подписей «тирана» на них тем более нет.

Жуков утверждал, что главные силы вермахта они ждали по Украине и якобы Сталин их в этом убеждал. Однако маршал М.В. Захаров пишет, что с общими «Соображениями» Шапошникова в «южном» варианте по которому началась война для РККА «в оценке возможных действий противника расхождений не было». И это подтверждает и исследование «1941 год — уроки и выводы» в 1992 году. Т.е. в тех вариантах ГШ, которые реализовывали военные, главные силы немцев ожидались не против КОВО, а только против Прибалтики и Белоруссии! И на такой сценарий наши «стратеги» именно надеялись и рассчитывали. Чтобы реализовать свой дурной сценарий – ударить по неосновным силам противника, который попрет своими главными в другом месте. И если немцы разгадают наши «замыслы» и погонят против Украины свои главные силы, то тогда уже Павлов из ЗапОВО (а не Кирпонос из КОВО как планировалось с января 41-го) будет наносить наш главный удар – из Белоруссии, на Варшаву. Т.е. – фланговые ответные действия любой ценой!

Зачем маршалы «лукавили», что «тиран заставлял» их считать, что Гитлер в первую очередь пойдет, на Украину, что главные силы немцев будут бить по КОВО, если в реальности главный удар ожидался по Прибалтике и Белоруссии?! Зачем гуляет столько фальшивок к «Соображениям от 11 марта»? Зачем и кому это могло в принципе понадобиться?!

Ответ – чтобы скрыть вину Жукова и его окружения за трагедию 22 июня. Скрыть подмену одобренных минимум, отработанных на последних майских КШИ реально «оборонительных» планов начала войны на планы немедленных ответных контрнаступлений (на которых хотя и было в общей вводной написано, что главные силы немцев и наши торчат южнее Полесья, но отработка на КШИ шла действий ВВС именно в ПрибОВО и ЗапОВО!). За запланированную авантюру чуть не приведшую к гибели СССР. Которую Жуков и пытался скрыть всю жизнь.

Ведь если убедить всех, что главные силы немцев ожидаются на Украине, то тогда проще объяснить, зачем в КОВО столько

 

124

войск нагнали. А если уверять что так «Сталин приказал» – «заставил считать», что немцев интересует, прежде всего, Украина как главная цель, то можно под этими байками и скрыть то, что произошло – авантюру с попыткой нанести ответный фланговый удар силами всего КОВО «на Люблин». Притом, что в «центре» против главных сил немцев оказались ослабленные ЗапОВО и ПрибОВО, что и привело к катастрофе. За которую хоть и расстреляли павловых и прочих коробковых-кленовых, нести свою ответственность должны были и Тимошенко с Жуковым. И «помогают» в этом черновики «южного» варианта одобренного Сталиным осенью 40-го еще – если враг выставит против Украины свои главные силы, то и мы свои поставим там же.

А ведь то, как были ослаблены ЗапОВО и тот же ПрибОВО тем более – по которым пришелся ГЛАВНЫЙ удар, о котором хорошо знали в нашем ГШ как вероятном и на который надеялись – не дай бог немцы передумают – это просто ужас какой-то…

 

В реальности, в «центре», в ЗапОВО, где Гитлер и наносил свой главный удар, немцев ждали спящие по вине павловых-коробковых казармы, разоруженные истребительные полки, и выводимые к границе без боеприпасов дивизии. А в ПрибОВО – по планам ГШ-Жукова – реально было всего дай бог около 15 дивизий РККА, по 12 тысяч в среднем – против 29 дивизий немцев по 17 тысяч! И ЭТО соотношение сил в нашем ГШ вполне «прогнозировали» на случай войны, забив это в планы! При этом в тылу в ПрибОВО находились 6 дивизий Прибалтийских республик, которые даже переодеть в форму РККА не успели – готовые ударить в спину нашим частям, что они и делали в реальности!

Однако Жуков по указке Хрущева и с подачи Сандаловых в 1956-м всех этих кленовых-коробковых оптом «реабилитировал», и встал вопрос – а кто ж тогда виноват-то в трагедии 22 июня? «Ответ» мы знаем – Сталин.

А начни маршалы показывать подлинные, свои «варианты» Соображений весны 41-го и на них утверждать, что это Сталин заставил их считать главным вариантом «Южный» вариант, то при более тщательном изучении документов какой-нибудь дотошный исследователь и докажет, что Сталин тут не при чем. Да и не все

 

125

 

маршалы готовы были «подтверждать» слова жуковых в их обвинениях против Сталина. Тем более что все маршалы точно знали – Жуков и несет как нач. ГШ главную ответственность за трагедию 22 июня, и тот же Еременко это ему в глаза и сказал с трибуны Пленума в октябре 57-го. А Конев подписался под статьей в «Правде», где Жуков также обвиняется за трагедию 22 июня.

Так что – рисковать с подлинными «планами войны» нельзя было – лучше было о них помалкивать. Иначе пришлось бы отвечать на неудобные и ненужные вопросы – а КТО ДОДУМАЛСЯ ТАК распределить наши войска, что против ГЛАВНОГО удара немцев у нас оставили НЕОТМОБИЛИЗОВАННЫЕ не развернутые дивизии в ПрибОВО и ЗапОВО?! КТО СОЧИНИЛ ТАК наши планы в ГШ, что немцы по численности личного состава имели ЧУТЬ НЕ ТРЕХКРАТНОЕ ОБЩЕЕ превышение над нами?! КТО немцам СРАЗУ дал ТАКОЕ преимущество над своими войсками?! СТАЛИН?!

Некоторые исследователи уверены, что самодурства среди наших стратегов с этим планами предвоенными и тем более измены не могло быть в Генштабе! Мол, Сталин, не доверяющий никому, лично проверял, до запятой, все что там в ГШ пишут военные и помогал ему в этом тот же маршал Шапошников! И мол, такое усиление КОВО и даже планирование нашего ответного немедленного наступления из Украины (а по другому никак не получается при таком размещении войск сторон при сдаче права первого выстрела противнику – нам придется переть в наступление немедленно) – это тоже идея не Жукова, склонного к самовольству и авантюризму, а план Сталина! Но это, увы, легко опровергается примитивной логикой.

1-е – Сталин не был авантюристом и уж понимать, что может произойти, если против 29-30 дивизий немцев по 15-17 тысяч оставить наши 23 дивизии в той же Прибалтике по 10-12 тысяч, где 6 дивизий прибалтов это части АБСОЛЮТНО ненадежные – вполне способен был! Ведь в те дни, когда будущие гении и герои Халхин-Гола были унтерами Сталин уже фронтами командовал и стратегию к лету 41-го понимал получше унтеров бывших! Т.е. ТАКИЕ планы написать военным, в которых ТАК расставлены наши

 

126

 

 войска, что противнику ИЗНАЧАЛЬНО предоставляется возможность иметь минимум  ДВУХКРАТНОЕ преимущество над нами на направлении их ГЛАВНОГО удара – по которым мы могли тупо все потерять, а при этом на направлении нашего удара, в  КОВО у нас НЕТ НИКАКОГО кратного перевеса над немцами – Сталин ну никак не мог!

Мы по генштабовским вариантам ждем только от немцев под 65 дивизий против Украины плюс армии румын и венгров и это около 115 дивизий, а у нас там не более СОТНИ дивизий своих войск и при этом их дивизии отмобилизованы, а наши – конь не валялся и мобилизацию полноценную мы можем начать не ранее нападения Германии?! И Сталин ТАКИЕ планы – НАСТУПАТЕЛЬНЫЕ – при таком раскладе военным утверждал что ли?! Ну не был Сталин ни идиотом, ни авантюристом…

2-е – досконально проверять, что там военные сочиняют в ИХ планах Сталин никак не мог хотя бы потому что те просто не посвящали тирана в ИХ фантазии, а спиритизмом тиран не владел. И ему и в голову не могло прийти, что военные посмеют что-то за его спиной делать – помимо утвержденных им планов что-то рискнут сочинять. Ведь он им дал проверить их фантазии по нанесению немедленных ответных ударов в январе на КШИ в ГШ и те вроде как должны были убедиться, что это опасная авантюра! После чего он уже на разборе КШИ дает некие указания, которые до сих пор не рассекречиваются, и он мог подумать, что унтеры тупо продолжат гнуть свое?! Это называется – горе от ума. Слишком умный Сталин не мог похоже допустить, что тупость оперативно неграмотных, но упертых в своем самомнении унтеров настолько наглой будет, что они посмеют так положить на его указания…

На КШИ в мае мы видим вполне классику – главные силы против главных! Но – военные использовали именно указания тирана по усилению КОВО, но в СВОИХ целях. А затем стали убеждать тирана, что главный удар будет именно по Украине, и поэтому там и надо больше войск иметь под рукой! И как они под видом «учебы» перетасовали войска в мае-июне, и показал потом Еременко…

А потом – нашим гениями военной стратеги в мемуары проще было голословно врать о том, что «тиран заставлял военных

 

127

 

считать, что Гитлер хочет захватить Украину» и поэтому главные силы выставит против нее. Чем заикаться о предвоенных планах, которые ОНИ и сочиняли в ГШ! Но мы-то сегодня точно знаем – как нш КОВО Пуркаев уже в декабре 41-го, до того как сами немцы решили где будут их главные силы в их «Барбароссе», писал записку в ГШ с утверждением, что немцы свои главные силы выставят только против Украины и поэтому, мол, там надо ставит и наши главные силы. И командовал КОВО в те дни – Жуков.

 

Таким образом, тот же Захаров и показал, что натворили нарком и его начальники Генштаба – они реализовывали свои дурные идеи начала войны – подготовку ответного и немедленного контрнаступления из Украины. Которые сам Тимошенко потом и назвал «бездарным сценарием начала войны». А Еременко прямо обвинил Жукова в «оперативной безграмотности» с трибуны Пленума ЦК КПСС.

При этом Захаров даже показал, откуда «ноги растут» у этих идей – от теоретических разработок еще генерала Свечина. Которые Тимошенко и Жуков смешали с дурными идеями фланговых ударов от Тухачевского. Таким образом «Штабу РККА навязывалась давно скомпрометировавшая себя идея периферийной стратегии и кружных путей к достижению цели. Предложения А.А. Свечина в свое время (еще в начале 1930-х годов – К.О.) после тщательного изучения были отклонены обоснованными аргументами Б.М. Шапошникова, а в последующем и А.И. Егорова». (М.В. Захаров, указанное сочинение, с. 179).

Свечин свои теории ответных действий из Украины строил на допущении, что по ней будут наносить главные удары противник. Но – он-то это рассчитывал в те годы (конец 1920-х), когда главным врагом против СССР ожидались – Англия в первую очередь. А для нее более выгодным и удобным было именно это направление – с Балкан, по опыту Крымской компании еще 19 века. Однако для агрессора из Европы, из Германии – проще идти на Россию не с Балкан.

Однако Тимошенко-Мерецков и Жуков именно это и пытались реализовать, втирая «тирану», что и немцы попрут главными

 

128

 

 силами – только на Украину. И Захаров, по сути, и назвал эти идеи дуростью и авантюрой. Т.е. на самом деле Тимошенко с Мерецковым, а затем и Жуков свое желание врезать из КОВО просто прикрывали враньем, что якобы немцы против Украины выставят свои главные силы. Это давало им возможность на Украине собрать побольше сил, вот они и втирали тирану про Украину как главную цель Гитлера. Точно зная при этом и надеясь на то, что немцы свои главные выставят только севернее Полесья. (К этому мы еще позже вернемся…)

 

Конечно, идеи нанесения ответного удара по слабому флангу наступающего противника в принципе вполне «разумны». Почитайте того же Клаузевица, историю Наполеоновских походов. Т.е., «классика» – связать противника относительно слабыми силами в центре, затормозить его и ударить по нему с флангов сильными резервами, вполне разумна. Но! Это «классика» времен Наполеона или ему подобных «Александров Македонских», что воевали, дай бог в масштабах армии, фронта образца середины 20 века. Однако в масштабах трех-четырех фронтов-округов июня 41-го – это становится авантюрой с непредсказуемым результатом. Т.е. переносить идеи и опыт «локальных» войн и операций на такие масштабы лета 41-го – минимум некомпетентность «планировщиков». Переносить опыт Первой мировой войны с ее немедленными ответными контрнаступлениями, на войну новую, не учитывая то, как уже воюет Германия в Европе – когда она гонит в наступление танки и мотопехоту маршами в десятки км в сутки – преступление! Ну а тем более опыт войн прошлых веков слепо использовать в веке 20-м – минимум бездарно.

И опять же – у нас не было «слабого центра и сильных флангов» на самом деле. «Слабый центр» это – ЗапОВО. КОВО – таки да – «фланг» сильный. Но  ПрибОВО также был ослаблен и очень серьезно – при ожидании от немцев до 30 дивизий против ПрибОВО оставить там своих около 15, да еще и неотмобилизованые, да при том, что мобресурса в Прибалтике для нас не было – это ж додуматься до такого надо было! Т.е. – все было, как и показал Еременко – Жуков поставил наши силы не там, где

 

129

 

 немец попрет, а там, где он сам наступать мечтал, наплевав на военную науку!

Или может – в нашем НКО и ГШ наши гениальные стратеги из б/у унтеров и поручиков со штабс-капитанами УМЫШЛЕННО навязывали Сталину идеи, что немцы погонят вперед пехоту – чтобы убедить того, что мы вполне сможем удержать главные силы немцев?! Его пехоту, пусть и общего трехкратного перевеса над нами, но наступающую «пешком» на Кузнецова и Павлова, которая будет НЕДЕЛИ прогрызаться через нашу оборону и за это время мы, ударив быстренько на юге и «освободим» Будапешты, где нас ждут изможденные неволей пролетарии – за пару дней?! Вот только непонятно – а как вообще представляли в ГШ наши гении ситуацию? Немцы имеют реальное ОБЩЕЕ ТРЕХКРАТНОЕ преимущество в том же ПрибОВО, а наши дивизии на границе, которые и должны встретить противника и дать время остальным частям, 2-го эшелона, закончить мобилизацию и выход по ПП – растянуты до 50 км на дивизию?!

 

(Примечание: Весной в том же ПрибОВО проводились учения в отдельных дивизиях. Например, в 27-й армии ПрибОВО 15 мая подвели итоги учений в 67 сд, Либавской Военно-морской базе и в 7 САД, которые прошли в марте по теме: «Оборона морской базы». «Учебная цель» у тех учений была: «Дать практику: а/командирам и штабам в организации обороны ВМБ; б/ в отработке взаимодействия сд, ВМБ и авиации; и/ в организации ликвидации морских и авиационных десантов; г/ в управлении частями в период борьбы с десантами». Так вот, вводная на этих учениях была вполне реалистичная:

«ЗАПАДНАЯ СТОРОНА. «Западные», 16.3 вступив в войну с «восточными» (без объявления войны), развивают наступление в направлении ШАУЛЯЙ, имея дальнейшей задачей овладение МИТАВОЙ ИЕЛГАВОЙ и РИГОЙ.

Для успешного овладения указанным районом необходимо захватить военно-морские базы «восточных» ЛИЭПАЙЯ, ВЕНТСПИЛС и овладеть островами ЭЗЕЛЬ и ДАГО. В связи с этим десантно-морская операция проводится одновременно мс началом наступления сухопутных армий.

 

130

 

На шестой день военных действий (т.е. 21.3) высаживают десант в районе ПАВИЛОСТА, силою до пд, с задачей овладения ЛИЭПАЙЯ и ВЭНТСПИЛС.

Сухопутные войска содействуя высаженному десанту прорываются вдоль побережья и угрожают ЛИЭППАЙЯ с юга».

Лиепая – это порт, который находится почти в 200 км от границы с Пруссией, порт Вентспилс – еще 100 км по берегу, а Павилоста – это поселок на побережье как раз между ними. Т.е. через неделю после нападения противник вполне прорывается с юга и угрожает порту и базе Лиепая, который немцы могут захватить, высадив также и свой десант с моря.

А все потому что по вводной – немцы нападают вполне реалистично, ведь они напали «внезапно», т.е. без объявления войны, а мы не успели своевременно вывести на границу свои части прикрытия…

«ВОСТОЧНАЯ СТОРОНА

«Восточные» не смогли своевременно сосредоточить достаточное количество сил на своей зап. границе, поэтому не могут дать решительного отпора «западным» в приграничной полосе.

Силами частей, расположенных в глубине – подготовляют оборону на рубеже: ЛЕЦКАВА, ВИЕШКЯЙ, ТРИШКЯЙ, ВАЙГШУВА и далее на юго-восток и после сосредоточения своих сил переходят в решительное наступление.

Для обеспечения сосредоточения сил и дальнейших наступательных действий необходимо сохранить за собой ЛИЭПАЙЯ и ВЕНТСПИЛС»! (ЦАМО, ф. 140, оп. 13000, д. 11, с. 110)

Т.е. – на этих частных мартовских КШУ мы реально терпим поражение на границе, потому что реально «не смогли своевременно сосредоточить достаточное количество сил на своей зап. границе», и через неделю можем потерять важный порт! Потому что тут честные командиры РЕАЛЬНО дали реальные условия на эти учения! Поэтому, потерпев неизбежные в таком раскладе первые поражения, силами вторых эшелонов мы пытаемся организовать оборону уже под Шяуляем. А это уже более 100 км о границы.

Командовал этой армией, не занимаясь подтасовками за противника – создавая СЕБЕ благоприятные условия – генерал

 

131

 

Берзарин. Тот самый, что потом был комендантом Берлина, и которого явно убили свои же в мае 45-го – за то что тот, похоже, мешал заниматься мародерством «отдельным» генералам. А в мае 41-го в этом же округе особист из Москвы и отмечает то, как чудят военные уже в штабе этого же округа с учениями – по некоему шаблону – «оборонительная операция с ограниченными силами и средствами с последующим переходом в контрнаступление», и мы «каждый раз давали противнику возможность прорывать нашу оборону крупными силами, а затем эти крупные силы останавливались и ждали нашего контрудара...»…)

 

ПП по Жуковскому варианту «Соображений» («плану от 15 мая»), что должны были исполнить в округах к концу мая – исполнили в штабах округов к началу июня и отправили на утверждение в НКО и ГШ после 10 июня. Но при этом на уровне дивизия-корпус, а то и армия, большинство командиров о существовании новых ПП касающихся их частей не знали и в разработке «в части их касающейся» не участвовали. Что также внесло потом свою «сумятицу» в начале войны – ведь у них на руках были старые ПП, и пакеты «красные» писались под них в штабах дивизий. А команды им пошли в предвоенные дни и тем более с утра 22 июня – не связанные с этими ПП.

И как показывают многие военные исследователи – именно Жуков именно этой чехардой с этими «Планами прикрытия» сочиненными под его «план превентивного удара от 15 мая» в предвоенные недели и запутал всех окончательно. Что в итоге привело к бардаку с «планами» и ручному управлению в начале войны в итоге.

Округам Жуков директивы на новые ПП скинул в начале мая и там, на уровне округа начали что-то делать и даже на уровне армий какие-то движения по этим ПП начались в штабах. Но 15-16 (или 19-го) мая Сталин объяснил не разбирающимся в политике стратегам, что напасть первыми мы не можем в принципе, и отработка новых ПП до корпусов и дивизий не пошла, и похоже, Жуков и дал команду на это. В итоге округа, которые должны были отправить новые ПП в первых числах июня, отправили их в ГШ и НКО аж к 20-м числам и те так и зависли в ГШ не утвержден-

 

132

 

ными. А когда пошла команда вводить ПП в 2.30 22 июня, округа начали выполнять ПП отработанные к маю месяцу. Старые планы прикрытия.

При этом – вывод по ПП, сам ПП это только План на вывод дивизии к границе. А вот что ей дальше делать – по какому плану обороны ей воевать – никто не знал. И комдивы отвечали Покровском после войны – не было в дивизиях никаких планов обороны на случай войны – планов о том КАК воевать-то будем …

 

В общем, Жуков и Тимошенко в итоге действовали в строгом соответствии со своим «южным» вариантом из общих «Соображений» Шапошникова-Мерецкова. Изучен же и одобрен был Сталиным (но как вариант), «южный» вариант отражения агрессии, по которому главные силы немцев ожидаются против КОВО, но осени 40-го. Вспомогательный и не главный вариант. Этот «южный» вариант игрался на КШИ в мае 41-го, но с упором на проверку действий ВВС ПрибОВО и ЗапОВО, после которых подводились итоги с участием командования ВВС западных округов 24 мая у Сталина. О котором никто из маршалов не спешил рассказывать. Ведь маршалы мемуаристы уверяли всегда, что это Сталин заставлял военных считать, что немцы ударят главными силами по Украине. А начни поднимать тему тех последних КШИ, и тем более о чем было то совещание у Сталина, и выяснится, не дай бог, что это военные и убеждали «тирана», что немцы главный удар нанесут по КОВО.

Однако, к июню 41-го, реально военные реализовывали именно свой «южный» вариант, по которому главные силы немцев ожидаются севернее Полесья, но наш ответный удар готовится южнее, по слабым войскам немцев и их союзникам, в «обход». И хотя Шапошников четко и показал, где немцы разместят свои главные силы, и какой вариант должен быть предпочтительным, с размещением наших главных сил против главных сил врага, «киевская мафия» в первую очередь пропихнула исполнение именно своих грандиозных идей как лучше разгромить напавшего врага. «Фланговым» ударом, из КОВО. По «не основным силам» противника. А «северный» вариант – немцы нападают главными силами по

 

133

 

 ПрибОВО и ЗапОВО, и там же и у нас главные силы, который и должен был быть главным, задвинули подальше.

При этом Тимошенко и Жуков всю зиму-весну подсовывали Сталину то записки, в которых пытались доказать, что немцы главные силы разместят против Украины, то разведсводки, в которых уже начальник РУ ГШ генерал Голиков угождая своим прямым начальникам – Жукову и Тимошенко, собирал донесения агентов чуть не от анонимных источников и «по слухам» (и это были в основном донесения разведки из Румынии той же, и именно в виде слухов), что немцы свой главный удар наносить будут по Украине. Что в первую очередь Гитлер собирается захватить Украину. Точнее Голиков просто давал ВСЮ информацию, от ВСЕХ источников, а уже Тимошенко и особенно Жуков преподносили ее явно в нужном для себя свете – что главный удар надо ждать по Украине от немцев…

Т.е., Жуков и Тимошенко «подменили» не сами «Соображения» от августа-сентября 1940 года, а суть этих «Соображений», поменяли «приоритеты» – то, где будут бить главными силами немцы. Самовольно стали реализовывать в первую очередь свой «южный» вариант отражения агрессии, а не утвержденный «южный» и тем более «северный». Точно зная, где будут бить главные силы немцев но, втирая Сталину, что этот удар будет главным по Украине! А также они же скинули округам новые ПП под еще даже не рассмотренный Сталиным «план от 15 мая»! А изменение ожидания направления главного удара противника меняет ваши ответные действия – если вы ставите свои основные силы против неосновных сил противника, и у вас противник бьет первым, то вам оборону строить нельзя. Вам надо немедленно наступать в ответ вашими основными силами ОБЯЗАТЕЛЬНО – с целью перехватить инициативу и заставить противника остановиться там, где он попер его главными силами по вашим неосновным! И счет в этом случае времени на ответный удар по неосновным силам противника – идет на часы! Иначе – он сомнет ваши слабые силы и вам придется отказаться от ваших планов наступления, и кидать ваши войска, приготовленные для наступления – вдоль фронта – в помощь Павловым-Кузнецовым. Спасая положение. Иначе уже

 

134

 

противник станет угрожать вашим войскам, идущим в наступление на Украине! Что и произошло в реале.… И именно это Жукову в упрек и ставили на Пленуме октября 57-го маршалы – на Украине наступление было сорвано – потому что пришлось затыкать дыры – кидать армии с Украины в помощь Павлову…

Авторы исследования «1941 год — уроки и выводы» пишут, что последние майские ПП действительно не соответствовали рабочему (одобренному Сталиным) «южному» варианту «Соображений». А все потому, что если брать «южный» вариант Шапошникова-Мерецкова, судя по всему одобренный Сталиным, с размещением главных сил в КОВО против главных сил вермахта, то это одно. А если брать «южный» вариант Мерецкова-Жукова, в котором главные силы в КОВО выставляются против неосновных сил немцев – это другое! И разница также – в сроках ответных наших действий.

Каким образом у Тимошенко и Жукова получилось провести эту подмену, и так что никто не доложил Сталину (Берии) об этой возне с этими вариантами и планами? Все просто: основные «доносчики» в таких делах в армии всегда – замполиты и особисты. А когда мы говорим о «киевской мафии», о засилье которой в НКО и ГШ при Тимошенко показал и тот же Захаров в своей засекреченной на 20 лет книге, то надо знать, что из КОВО в НКО и ГШ Тимошенко (и Жуков) притащили не только своих бывших замполитов, но и – своих, «домашних» особистов. Ведь особые отделы контрразведки в те дни подчинялись не Берии как раз, а именно – НКО, военным, и таким образом Сталин допустил большую ошибку – он сам себя сделал слепым и глухим в том, что творят втихаря военные.

Например, у Тимошенко-Жукова был такой друг, домашний замполит из КОВО Борисов. Которого с ЧВС КОВО еще в октябре 40-го перевели в НКО – в замы начальника Главного Управления политпропаганды РККА. Этот Борисов отметился как раз в предвоенные дни, когда занимался откровенным саботажем и пораженческими разговорами (замполит – замнач ГУ Политпропаганды!!!) в ПрибОВО, затем его арестовали и посадили на 5 лет за то, что скрыл факт службы в белой армии. Т.е. доказать его вину не

 

135

 

 получилось и посадили хоть за что-то… Жуков помог его освободить в 44-м и в 45-м Борисов был комендантом Лейпцига. Ну а затем Жукова чуть не посадили за «трофеи», а Борисова выперли из армии в 47-м и в 48-м опять посадили – на 5 лет – 7 сентября 1949 года по обвинению в проведении антисоветской агитации осуждён на 5 лет ИТЛ. И боюсь, припомнили ему именно июнь 41-го.

Т.е. весной 41-го некому было просто докладывать, в Кремль – что там мутят военные в НКО и ГШ с предвоенными планами и вариантами «планов войны». И опять же – войска нагоняли на Украину по указке Сталина давшего команду в сентябре 40-го еще усилить КОВО т.к. Шапошников уж больно слабые силы там оставил – занизив чересчур силы противнику против КОВО. А под это дело затем военные и стали уверять Сталина, что немцы главной целью ставят Украину и там поставят свои основные силы – с целью отторжения Украины в первую очередь (тем более что и разведка реально давала такие же данные – немцы хотят отторгнуть Украину себе). Ну и значит, нам надо в КОВО ставить свои основные – готовить «южный вариант», который Сталин и утвердил.…

 

Но! Еще раз…

По одобренному Сталиным варианту – наши ответные действия начнутся не ранее чем через несколько дней и недель оборонительных боев. И не важно – где схватятся главные силы немцев и наши – севернее или южнее полесья! Эти «несколько» дней должны появиться в случае, если не мы первыми нападаем, а – немцы. И под это сочинялись и наши планы мобилизации, которые это и предусматривали – врага задержат на границах наши приграничные войска, а в это время в стране пройдет мобилизация основной части армии. И если мы готовим серьезную оборону и тем более на направлении главного удара немцев, то нам придется ставить на границе приграничные дивизии не на 30-50 км, а на уставные 10. И в ЭТОМ случае они реально и дадут время остальной армии на мобилизацию после нападения Германии!

От КОВО по этим одобренным «Соображениям» не требовалось начинать ответное наступление немедленно, но в последних

 

136

 

ПП КОВО выполненных под «южный» вариант ГШ (и под «план от 15 мая») именно немедленное наступление в ответ на нападение врага уже и предусмотрено. Не исключается минимум. Точнее – войска должны быть готовы переть в наступление – по первой же команде Москвы, и это может быть и «превентивное» наступление!

Это немедленное встречное наступление, повторюсь, предполагается-подразумевается по самой идее «южного» варианта Тимошенко-Жукова, иначе размещение наших главных сил в КОВО просто бессмысленно – наше промедление с ответным наступлением («а ля» ПМВ) тупо грозит нам разгромом! Ведь немцы, ударив своими главными силами севернее могут просто быстро смять ослабленные ПрибОВО-ЗапОВО и, выйдя в тылы КОВО свести на нет идею наступления-удара «на Люблин», по тылам противника. А т.к. допустить этого нельзя было, то наш ответный удар и должен был быть именно немедленным. Буквально «на следующий день» после вторжения Германии. Что и отрабатывалось на КШИ еще в январе в ГШ. И по ответам и мемуарам командиров это готовилось для КОВО, даже не дожидаясь «директивы №3» на это!

Т.е. Тимошенко с Жуковым действительно «подменили» утвержденный вариант «Соображений» на свой, в котором планируется именно немедленный ответный удар из КОВО! И под этот немедленный ответный удар и шла подготовка с мая по 22 июня, что закончилось сочинением последних майских ПП, а затем и «Директивы №3» вечера 22 июня.

И эту авантюру с немедленным ответным наступлением Тимошенко-Жуков начали планировать именно уже с января 41-го – смотрите совещание Кирпоноса с Военным Советом КОВО по воспоминаниям Баграмяна. Или «записку Павлова» середины-конца января 41-го, и тем более январские КШИ (подробно об этих документах – см. «Тайна трагедии 22 июня» М., 2016г.).

Вот что пишет исследователь А.Б. Мартиросян:

«Кирпонос прибыл в округ с установкой о подготовке немедленного встречного ответного контрнаступления. Но это не его изобретение. Как известно, перед отбытием в округ, вновь назна-

 

137

 

ченный на должность его командующего, всегда имеет аудиенцию и получает соответствующие инструкции у высшего военного руководства – то есть в то время у наркома обороны и начальника ГШ. То есть, это именно они-то и нацелили Кирпоноса на решение такой задачи. Хотя, еще раз подчеркну это обстоятельство, на бумаге очередность действий никто не изменял. И на бумаге в КОВО показывались вполне оборонительные задачи! Сначала сдерживание и отражение первого удара активной обороной и активными действиями по сковыванию сил противника, под прикрытием чего должно было быть осуществлено отмобилизование и сосредоточение главных сил, только после чего и только при наличии благоприятных условий переход в решительное контрнаступление. Не ранее 30 суток после нападения врага!

Чтобы не быть голословным, приведу мнение генерал-полковника Ю.А. Горькова. Говоря в статье «Готовил ли Сталин упреждающий удар против Гитлера в 1941 г.» о двух вариантах, генерал-полковник Ю.А. Горьков еще в 1993 году отмечал: «В соответствии с общим стратегическим замыслом, …, была поставлена задача командующим фронтами, в частности командующему Юго-Западным фронтом генерал-полковнику М.П. Кирпоносу. Разработанный штабом Киевского Особого военного округа (КОВО) план предусматривал операцию в три этапа. “1 этап операции – оборона на укрепленном рубеже по линии госграницы... 2 этап – наступление. Задача – ближайшая задача фронта. Глубина 120-130 км. Начало наступления с утра 30 дня мобилизации... 3 этап операции. Задача – завершение стратегической задачи фронта” (ЦАМО РФ, ф. 16А, оп. 2951, д. 239 л. 266, 277.). План операции КОВО был разработан к концу 1940 г. Все планы других военных округов, в частности и Западного Особого военного округа (ЗапОВО), нацеливались только на оборону”». («Новая и новейшая история», 1993, №3, статья «Готовил ли Сталин упреждающий удар против Гитлера в 1941 г.» с. 33)

Если сопоставить данные Баграмяна и Горькова, то получим серьезное доказательство того, что на бумаге даже не планировали, а просто писали одно, а на словах же, что называется, в «уме» держали совершенно другое. Итог известен…».

 

138

 

Ну, а потом, чтобы хоть как-то «объяснить» потомкам – когда будут рассекречены, не дай бог, РЕАЛЬНЫЕ планы ГШ – зачем в КОВО нагнали столько войск, если ожидали удара по Белоруссии, и придумали маршалы-мемуаристы байку, что «тиран заставил их считать главным в ударе немцев Украину», мол, якобы там немцы нанесут свой главный удар, и поэтому в КОВО и нагнали столько войск. И что «Директива №3», которой и попытались начать это немедленное наступление из КОВО, это дурная идея только наркома и, в общем, Сталина. И как сегодня пытаются «рассуждать» различные «историки» от «резунов» до «официоза», данная директива была некой «импровизацией» от «незнания обстановки», «истерикой».

 

Шапошников в июле-августе 1940 года ошибочно считал, что немцы будут бить главными силами больше по Прибалтике, но не по Бресту. Поэтому и 1-я игра на КШИ в январе была в этом регионе. И эта его «ошибка», перекочевав в новые «Соображения» также наложилась на авантюру ответного наступления из КОВО, южнее Бреста. И жуковы всю весну втирали Сталину, что по нам будет ДВА удара – по Прибалтике и по Украине! А по Белоруссиии, по Бресту, удара, третьего как утверяла та же «Альта» – не будет! И уже 22 июня Жуков и Тимошенко Сталину также втирали, что по Бресту немцы особо не атакуют серьезными силами!

Однако – разведка к июню 41-го докладывала о формировании отдельной группировке немцев против ЗапОВО, и другой дороги для них, кроме как бить «по Бресту», против которого на 5 июня уже «видели» до тысячи танков и САУ вермахта, особо и не было. В конце концов, никого в РУ ГШ за то, что те якобы проглядели группировку Гудериана, бьющую по Бресту – не расстреляли. И в реальности на Брест шла одна танковая группа немцев, а на Прибалтику, севернее Белостокского выступа – две танковые группы. Т.е., немцы свой главный удар действительно нанесли больше именно по Прибалтике, как «предсказывал» Шапошников, с последующим поворотом на Минск. Но и брестское направление было жуковым известно как «танкоопасное», и его должна была закрывать армия Коробкова. Однако, как раз там 4-я армия Коробкова была изначально ослаблена – например, в эту армию

 

139

 

свою противотанковую бригаду для усиления, как в соседние армии всех округов – не дали. А три дивизии Бреста были даже не в 12 тысяч, а – по 10000 л/с. И при этом в 3-ю армию, на «стык» с ПрибОВО дали две ПТБр. Т.е. – против двух танковых групп немцев все же усилили это направление, что говорит о том, что реально об этих группах немцев вполне знали и ожидали их, подстраховавшись своими двумя ПТБР. Но при этом – оголили Брестское направление – облегчив продвижение для Гудериана! Ну и самое важное – дивизии Бреста тупо спали до момента нападения и не были выведены заранее на свои рубежи.

Впрочем, эти ПТБР были больше обузой, чем опорой для армий. Если их закопать, верно угадав где попрут танки противника, с их 107, 85 мм орудиями, то они однозначно могли разнести в пыль любые группы Гудерианов. Но реально – для этих тяжелых орудий в ПТБР не было тягачей, 85 мм зенитные орудия вроде как предназначенные для борьбы с танками не имели выстрелов с бронебойными снарядами, а расчеты этих зениток быстро гибли не защищенные ничем – у этих высоких пушек в отличии от полевой артиллерии не было защитных щитков…

 

«Заставлял» ли «тиран» военных считать удар по Украине главным?! Нет. Если бы это было так, то мы бы просто имели на этот счет документы. С его подписями – уж маршалы-мемуаристы постарались бы прикрыть себе одно место. И те же «Соображения» по «южному» варианту с ожиданием главного удара Германии по КОВО были бы «подписаны» и Сталиным и тем более наркомом и нГШ. И ими бы сегодня вовсю размахивали историки и тем более «официозные». Однако мы имеем только то, что опубликовала «малиновка» – по сути фальшивки (черновики) «Соображений от 11 марта» и прочие «записки» без подписей, в которых главные силы немцев якобы ожидаются против КОВО. А оригинальные и действительно рабочие документы предвоенного планирования Жукова-Тимошенко, их «южный» вариант, так и лежат в архивах.

Маршал Василевский уверял потом, что Сталин ничего не подписывал, и планы ГШ так и не были утверждены. Но это не так. Как уверяет исследователь С.Чекунов и «задание» на разра-

 

140

 

ботку этих планов от Сталина есть и сами планы вполне «утверждались»:

«Политическое решение (в простонародье “директива Правительства”) о военном планировании, на базе которого Генштаб осуществлял планирование в 1941 г., существует “с подписью Сталина”. Оформлено, правда “коряво”.

Карты к планам Генштаба существуют за все время существования РККА-КА, начиная с времен т. Троцкого. Карты к планам прикрытия 1941 г. существуют, как и все приложения к оным.

История возникновения “майских директив” очень проста: это никакой не новый план прикрытия. Решение о выпуске таких директив было принято еще во время командования Генштабом т. Мерецковым после анализа представленных окружных планов прикрытия. После прочтения “бурды”, которая была прислана округами, т. Ватутин пошел жаловаться “что округа сочиняют небылицы” и вышел с резюме: надо дать директивы, которые бы регламентировали разработку ПП. С приходом Жукова эта работа активизировалась, но “смогли” сделать только к началу мая».

Т.е. – ПП с растянутыми на границе приграничными дивизиями начал сочинять еще Мерецков. Но Мерецков, очень активный сторонник даже не превентивного удара, а напасть даже первыми, не рискнул предлагать Сталину такой план. А Жуков довел это до «логического» конца – предложил нанести превентивный удар и ПП под его «план от 15 мая» не более чем продолжение фантазий еще Мерецкова…

Чекунов: «Вопрос по “утверждающим подписям”: отсутствие утверждающей подписи не говорит ровным счетом ни о чем. Утверждение могло быть оформлено несколькими способами. Так, например, на одном из окружных планов развертывания 1941 г. имеется надпись: план доложен при личном визите. План в целом утвержден т. Тимошенко с учетом следующих замечаний.... Однако на месте “заделанной” подписи автографа Тимошенко нет. Т.е. т. Тимошенко утвердил устно.

Оргмероприятия весны 1941 г. проводились на основании дополнения к плану развития, которое было оформлено “постанов-

 

141

 

лением СНК” от 12.02.1941 г. (не путать с документом, который опубликован в малиновке), в нем называется величина армии и ее состав (на мирное время) в 1941 г.»…

Насчет того что майские ПП это не более чем продолжение работы Мерецкова и якобы они не под план превентивного нападения писались – не были «новыми» – не верно. Но верно то, что Мерецков вообще не скрывал своих идей – напасть первыми. К маю же в округах уже отработали свои ПП и майские ПП – это однозначно уже не доведение до ума идей Мерецкова упорядочить ПП в округах. А именно – новые Планы прикрытия! А вот то, что «Решение о выпуске таких директив было принято еще во время командования Генштабом т. Мерецковым» – если при Мерецкове делались попытки писать те директивы под новые ПП и они существуют на бумаге в виде неких черновиков, и они «идентичны» майским директивам Жукова, может говорить о том, что мечты Мерецкова напасть первыми он попытался реализовать соответствующими директивами для округов еще осенью 40-го, а Жуков их попытался реализовать в мае 41-го!

Насчет того как «утверждались» посылаемые в НКО и ГШ новые ПП, подробно показывалось в исследовании «Защита Сталина…». В этом случае отправлялось ДВА экземпляра ПП из округа. И при этом на одном ставилась «виза» наркома и нач. ГШ, и этот экземпляр, с подписью наркома и отправлялся в округ, а вот на другом, что после проверки в ГШ 1-го экземпляра и подписи в НКО и отправки его в округ – и оставлялся в ГШ. И на нем и делались как раз пометки – «план доложен при личном визите. План в целом утвержден т. Тимошенко с учетом следующих замечаний», и естественно, что на ЭТОМ экземпляре подписи Тимошенко уже не было и быть не могло. И вот эти документы, с такими пометками и видит в ЦАМО, в Подольске С.Чекунов –экземпляры документов оставляемых в ГШ. НО! Те документы, те же ПП округов, что оставались в Генштабе, попадали на хранение в архив самого ГШ, и практически все они так и остаются на хранении в этом архиве, в Москве в здании Генштаба…

Надеюсь теперь понятно, почему книгу Захарова «Генеральный штаб в предвоенные годы» при его жизни не издали, а книга «Накануне великих испытаний» за 1968 год имела гриф «секрет-

 

142

 

но» до 1989 года? Понятно, почему вообще никто и никогда из официальных историков не разбирал подробно историю этих ДВУХ вариантов отражения агрессии все эти годы, даже если и «разбирали» «планы войны» СССР?! Которые трансформировались в итоге в еще два «плана войны» – наших военных. Точнее, про эти варианты, которые до сих пор не рассекречиваются и недоступны обывателю т.к. они хранятся в архиве самого ГШ, было показано в исследовании ДСП «1941 год — уроки и выводы», с приложением схем этих вариантов! Но это исследование даже притом, что оно уже давно выложено в интернете, до сих пор старательно игнорируется «историками» не желающими показывать, что за планы были у ГШ-Жукова на случай войны с Германией. Понятно, почему майские КШИ до сих пор не известны публике?

 

В предыдущих книгах я уже не раз писал, что Тимошенко и его начальники Генштаба «23 июня» и реализовали в итоге дурные идеи «а ля Тухачевский». Точнее Тимошенко-Мерецков смешали в кучу идеи Свечина и авантюрную дурость от Тухачевского. Но тут стоит подробнее показать (повторить) – что же у Тухачевского, коим так потом очень восторгался в мемуарах Жуков, они взяли и из-за чего в итоге и произошел разгром РККА летом 1941 года? Для этого придется немного глянуть, что писал Тухачевский в своем «Плане поражения» на следствии 1 июня 1937 года. А то все уже слышали про то, что у военных заговорщиков в 1937-м году был некий «План поражения», но боюсь, не многие понимают – а в чем суть этого плана…

А суть «Плана поражения» у заговорщиков была, прежде всего, в том, что по мобпланам на случай войны они планировали намного меньше сил в виде развертываемых на случай войны дивизий против ожидаемого количества дивизий вероятного противника (в 1937 году – польско-немецкие войска). Что неминуемо и должно было привести к поражению РККА, и страны. Также в «планах поражения» Тухачевских сочинялись заведомо глупые и нереальные расчеты за противника – что также в случае войны приводит к вашему поражению. Неверные, «ошибочные» представления о направлениях главных ударов, о силах и возможностях противника рассчитанные умышлено неверно, и соот-

 

143

 

ветственно наши ответные действия под эти расчеты – в мобилизационных тех же планах страны – и способствуют нашему поражению в случае войны!

Этого в принципе Тимошенко и его нГШ вроде как не делали, хотя Павлов и показал на следствии, что в разговоре с Мерецковым (нач. ГШ с сентября 40-го по январь 41-го) он узнал, что с мобпланом творятся «странные» вещи – планируются заведомо нереальные цифры. Завышенные. Но – что занижение, что завышение цифр в мобплане – равно может привести к большим проблемам в случае войны. А сам мобплан в итоге вообще не был доведен до ума до 22 июня (или, точнее его исполнение срывалось), и с началом войны нам пришлось решать эти вопросы именно «импровизациями».

Однако Тухачевский использовал одну «гениальную» вещь – то, что и привело в итоге к разгрому РККА в июне 41-го, при реальном нападении немцев – это «армии вторжения» и «операции вторжения». Идеи «встречных наступлений» из опыта Первой мировой войны. И по замыслу уже Тухачевского армии наших приграничных округов должны ударить до того как враг нападет – провести «операции вторжения». И сделать они это должны и до того как враг (поляки или немцы – неважно в принципе) нападет, и до того как свои главные силы РККА будут готовы к войне. И, кстати говоря, это в итоге и организовали уже немцы своим «блицкригом» – удар «клиньями» по дивизиям РККА, которые не успевали выйти в районы сосредоточения и обороны, и не были до конца отмобилизованы – готовы к войне. И при этом главные силы вермахта также вполне были готовы воевать! Но – мы-то не могли в принципе это делать – наносить превентивные удары, и нашим военным уже в начале октября 40-го было указано – превентивного удара мы нанести не можем в принципе! Т.е. ни о каких «армиях вторжения» нельзя было мечтать, и делать расчеты и строить планы, опираясь на эти теории Тухачевских – нельзя было в принципе!

 

Вот такой вот «непризнанный гений» военной науки – сочинитель «превентивных ударов», после которых СССР автоматом объявляется агрессором со всеми вытекающими... При этом,

 

144

 

 по данным следствия заговорщики передали немцам эти наши «оперативные» планы, которые даже в таком дурацком виде были интересны немцам – под них проще уже ИМ было готовить планы разгрома РККА и СССР. А ведь на момент его сочинений, в 1937 году Польша имела союзника – Англию. И в то время мы автоматом получали врагом еще и Англию…

Как мы знаем от таких «превентивных» ударов СССР (Сталин) отказался и готовился только к ответному удару. Но уже Тимошенко и Мерецков-Жуков попытались протащить идею превентивного удара в середине мая и умудрились скинуть округам новые ПП под это. А когда Сталин отверг этот «план», Жуков эти «операции вторжения» и пытался реализовать в июне 41-го – немедленное и уже ответное наступление силами целого округа с той же целью, что и Тухачевский придумал. Мол, операции вторжения – контрнаступления, мощные фланговые удары, а не оборона «наиболее надежно обеспечивают собственное стратегическое сосредоточение».

Участник заговора 1937 года, командующий ЗапОВО И.Уборевич, видимо уже на следствии показал, что это может привести РККА к поражению – проведение операций вторжения силами запокругов, не имея в тылу готовых к войне Главных сил РККА, приведет к общему разгрому армии и страны в итоге с очень большой вероятностью. На что Тухачевский пытался возразить:

 

«Уборевич указывает на то, что вредительством являются операции вторжения, если они имеют разрыв во времени с окончанием сосредоточения главных сил. Это неправильное, ошибочное заключение. Операции вторжения именно потому и предпринимаются, что запаздывает стратегическое сосредоточение и его надо обеспечить заблаговременным вторжением. В зависимости от успехов сосредоточения на том или другом фронте части армий вторжения могут быть поддержаны соединениями из состава главных сил и смогут обеспечить этим последним более удобные рубежи развертывания. Однако же если такое удержание за собой территории противника армиям вторжения и не удастся, то их задачу следует считать выполненной, если они расстроят и оттеснят назад сосредоточение противника

 

145

 

и тем самым обеспечат бесперебойность собственного стратегического сосредоточения.

Само собой понятно, что армии вторжения, выполняя свои операции, неизбежно понесут потери. Конница будет быстро таять от воздействия авиации и химии. Вообще конь трудно защитим от авиахимического нападения. Гужевые парки, обозы и пр. будут нести еще большие потери, чем конница. Механизированные соединения будут напряженно расходовать свои моторесурсы. Поэтому ответственейшей задачей фронтового и Главного Командования будет определение того предела использования армий вторжения, который диктуется как интересами окончания сосредоточения, так и состояния войск армии вторжения, т.е. их моральными и физическими силами и материальными ресурсами. Безусловно, неправильный пример использования успеха армии вторжения имел место на стратегической военной игре в январе месяце с. г., когда Белорусский фронт пачками вводил в наступление эшелоны главных сил до окончательного их сосредоточения только для того, чтобы развить частный успех армии вторжения.» (М.Н. Тухачевский. Как мы предали вождя. М. 2012 г., с. 120)

 

Обратите внимание – Тухачевский, из которого делают чуть не самого великого сторонника «механизации» армии тут рассуждает именно о коннице, как главной ударной силе в его «армиях» вторжения…

Тухачевский проповедовал свои идеи по сути неподготовленного ответного удара-контрнаступления (или превентивного удара – не важно в данном случае) в середине 1930-х, хотя еще в конце 20-х тот же военный теоретик В.К. Триандафиллов в своей работе «Характер операций современных армий» показал, что проведение неподготовленных контрнаступлений однозначно чревато неудачей минимум и погромом собственных войск в худшем варианте.

Смотрим, что писали в исследовании «1941 год — уроки и выводы» по этому вопросу, но применительно к «планам Жукова» по ответному удару из КОВО:

«Замысел, основанный на идее нанесения мощного контрудара, а не отражения агрессии путем ведения обороны, требовал

 

146

 

точного учета сил и планов противника. Как признавал Г.К. Жуков, в плане не учитывался возможный объем и «характер самого удара» агрессора.

Предполагалось, что на минском направлении 63 дивизии приграничных округов, ведя активную оборону, могут противостоять удару главных сил противника. Данное предположение не учитывало реально складывавшейся обстановки, когда немецкие войска упреждали Красную Армию в стратегическом и оперативном развертывании.

Это особенно заметно, когда сравниваются перегруппировки и сосредоточение войск. Уступая противнику в пропускной способности железных и шоссейных дорог, советские войска на 5-й день мобилизации могли сосредоточить в планируемых районах только 17 стрелковых дивизий, на 10-е сутки — 24, на 20-е сутки — 46 и лишь на 35-е сутки — 75 дивизий. Таким образом, переход в общее наступление главных сил был возможен только на 35-е сутки. Даже при одновременном начале перегруппировок противник имел все возможности упредить советские войска в выдвижении и создании группировок сил и средств. Это позволяло ему захватить инициативу и создать предпосылки для успешных боевых действий в начальном периоде войны. В реально создавшейся обстановке вермахт завершил развертывание полностью, а советские войска его лишь начали». (с.56)

 

 Как видите, «замысел, основанный на идее нанесения мощного контрудара, а не отражения агрессии путем ведения обороны, требовал точного учета сил и планов противника». Но как к чертям можно планировать немедленный ответный удар, если наш «переход в общее наступление главных сил был возможен только на 35-е сутки»?! Потому что мы свою мобилизацию начнем ТОЛЬКО ПОСЛЕ начала войны! Как можно закладывать в планы идею, что немцы уже воевавшие в Европе с танковых ударов, на СССР погонят вперед сначала пехоту с артиллерией, а танки бросят в бой только спустя пару-тройку дней?! Это что за подтасовка – с целью создать себе удобные условия вступления в войну!? Как можно закладывать в планы ответные удары не готовыми к войне войсками?! Ведь тот же Рокоссовский и писал – его мехкорпусу

 

147

 

 ставились задачи как полноценному в тех «планах». А реально – у него вместо 1000 танков было только около 300-т, при практически полном отсутствии в реальности машин и тракторов…

Но как верно заметил тот же А.Исаев в его первом «Антисуворове» – формально в наших планах на случай войны после расстрела тухачевских вроде как отказались от идей с этими «армиями вторжения»: «Операций в стиле «армии вторжения» в советских планах попросту нет»! И действительно в наших планах при Мерецкове-Жукове было прописано:

«Для того чтобы обеспечить себя от возможного внезапного удара противника, прикрыть сосредоточение и развертывание наших войск и подготовку их к переходу в наступление, необходимо:

1. Организовать прочную оборону и прикрытие госграницы, используя для этого все войска приграничных округов и почти всю авиацию, назначенную для развертывания на западе».

Т.е. формально от пресловутых «армий вторжения», которые попрут в наступление, не дожидаясь пополнения и окончания развертывания и мобилизации остальной армии, в планах нашего ГШ вроде как отказались. Но! В реальности именно так и попытался Жуков начать войну 22 июня – по директиве №3 он и попытался погнать в дурное наступление армии целого округа, по неосновным силам противника, который ударил своим главными силами севернее Полесья. Армиями не готовыми не то что наступать, но и обороняться, которые он и попытался использовать именно как «армии вторжения». И сделать он это попытался именно по ПРЕДВОЕННЫМ планам ГШ. СВОИМ планам…

 

Как показывал маршал Гречко, министр обороны СССР, к чему может привести авантюрность своих таких планов, непродуманность в подготовке ответных действий: «Любая неготовность первого эшелона дает противнику настолько крупные преимущества, что он оказывается в состоянии достигнуть в самом начале войны больших стратегических результатов и надолго овладеть стратегической инициативой, которую затем удается вырвать с очень большим трудом».

А ведь эту неготовность 1-го эшелона, приграничных дивизий в первую очередь и создали этими планами лихих наших не-

 

148

 

медленных наступлений Мерецковы-Жуковы! По которым на границе немцев ждали растянутые до 30-50 км дивизии по 10-12 тысяч против прущих на них на направлениях главных ударов полноценных, отмобилизованных армий вермахта под 100 тысяч (!) – на этих 30-50 км! 

Что это – тупость и недомыслие планировщиков-стратегов нашего ГШ, Мерецкова и Жукова, или – предательство через сознательное и просчитанное подставление своей армии под разгром – через сочинение безмозглых планов и расчетов?! Они что – реально считали, что скрытое отмобилизование через «учебные сборы» в мае-июне способно равноценно заменить полноценную мобилизацию, и оно позволит провести немедленное ответное наступление?! Серьезно считали, что приграничные дивизии, имевшие не более 10-12 тысяч личного состава вместо 14,5 тысяч, способны будут противостоять немецким имевшим полные штаты – под 17 тысяч?! Да еще если на одну нашу стрелковую севернее Полесья попрут три и выше дивизий немцев, да с танками – до СТА штук на 1 км границы-фронта?! ?!?! По планам отмобилизование приграничной  дивизии возможно провести за счет местного населения, которое и идет как приписные, в течении максимум суток! Но как это можно сделать, если вы ее раскидали по границе на 50 км?!

Офицеры ВНУ ГШ (и военные историки из ИВИ) также показали самое важное – где ждали главные силы наши стратеги в ГШ, работая с утвержденными Сталиным планами – «Предполагалось, что на минском направлении 63 дивизии приграничных округов, ведя активную оборону, могут противостоять удару главных сил противника». А главные силы немцев – это около 100 дивизий севернее Полесья по прикидочным расчетам ГШ! Против наших 63-х… Под 100 дивизий немцев по 17 тысяч солдат против наших 63 по 10-12 тысяч – это ДВУКРАТНЫЙ перевес вообще-то минимум!

Может, кто не понял, но «уроки и выводы» показывают – то, что «на минском направлении 63 дивизии приграничных округов, ведя активную оборону, могут противостоять удару главных сил противника» – это утверждение, что удар севернее Полесья

149

 

 будет ГЛАВНЫМ у немцев! И в нашем Генштабе, Жуковым ЭТО вполне «ПРЕДПОЛАГАЛОСЬ»!

 

Тухачевский делал свои расчеты, на случай если войска противника еще не отмобилизованы, а свои к войне готовы. И в принципе, если армии запокругов уже имеют штаты, приближенные к штатам военного времени и развернуты в районах сосредоточения для войны, а противник еще не начал развертывание и мобилизацию, то некий «шанс на успех» вроде как есть. Мол, враг мечтает напасть на нас, но он придурок – свои войска еще под свои мечты не подготовил, а мы, маладцы – уже держим свою армию наготове, в полной мобилизации! Ну практически в полной… И щас ему как врежем лихо…. малой кровью да на чужой земле…

Но в реальности это вермахт к маю 41-го был полностью отмобилизован, и мобилизован он был с весны 1940-го еще, когда собрался Францию завоевывать. А войска наших приграничных округов – нет. Воевать могли («теоретически») приграничные дивизии и мехкорпуса «1-й линии», но – только как дивизии обороны, прикрытия, предоставляя время основным силам на развертывание. И по нашим планам они (вместе с СК второго эшелона) могли (и должны были) не более чем наносить частные контрудары на СВОЕЙ территории максимум.

А гнать их в бой, в наступление в случае нападения врага, да еще и на территорию противника, не имея в этих частях развернутые тыловые службы (той же связи!) и не имея в тылу готовых воевать вторых эшелонов, могли только или неучи или – сознательные вредители. Конечно, можно попробовать списать на то, что наши стратеги были унтерами еще вчера – Гражданской войны – не умели считать и военную науку плохо знали. Но тогда опять выбор не большой у нас – или будем считать Тимошенко и Жукова безмозглыми идиотами, или…

В итоге Тимошенко и его нГШ и пытались организовать эти самые «операции вторжения» в июне 41-го (ответное наступление «на Люблин») не до конца отмобилизованными силами КОВО против вермахта, который полностью готов к войне. Не обращая внимания ни на подготовку серьезной обороны на

 

150

 

 направлениях главных ударов немцев, о которых знали, ни на то, что главные силы РККА к «23 июня» ну никак не успевали бы закончить выдвижение в районы сосредоточения в западные округа. А ведь армии внутренних округов и шли в западные округа с мая месяца не до конца отмобилизованными. Хотя некоторые и везли с собой все имущество, и даже приписных из своих округов.

 

Похоже, что упор в расчетах был сделан на часть ударных мехкорпусов («первого эшелона»), укомплектованных танками и личным составом практически полностью, что были в каждом округе и могли теоретически нанести некие поражения немцам. Которые по директивам НКО и ГШ с 16-20 июня также приводились в боевую готовность и выводились в «Районы сбора». Должны были выводиться! В конце концов, в одном нашем мехкорпусе полного состава было почти столько же танков, сколько в танковой группе немцев – около тысячи. Но в реале оказалось, что танковые дивизии этих МК находились слишком далеко друг от друга все равно и серьезных ударов нанести не смогли в принципе! Плюс у них тыловые службы оказались неспособными к обеспечению наступления этих мк – они не были развернуты, не имели тех же машин чтоб то же топливо подвозить наступающим танкам…

Похоже, нарком и нГШ очень «мудро» рассудили, что пока КОВО своими мехкорпусами Власова да Фекленко с Рябышевым (а это около 2300 танков из которых несколько сотен – Т-34 и КВ, и в КОВО есть еще мехкорпуса) доблестно отрезает до «100 немецких дивизий», прет «на Люблин» и отсекает вермахт (Германию) от Балкан, то и Главные силы РККА закончат сосредоточение, а немцы испугаются и остановятся в Белоруссии и Прибалтике. Ведь им помогут и два мк ПрибОВО – 12-й и 3-й. Плюс достаточно боеготовый 6-й МК в ЗапОВО – с почти 1000 танков, с Т-34 и КВ в придачу! Которые попрут «на Сувалки». Не смогут немцы не испугаться нашему лихому немедленному наступлению!!!

Даже в «планах» Шапошникова было прописано – стратегической задачей нашей армии является разгром армии Германии на ее территории: «первой стратегической задачей является разгром сил вермахта на территории Германии». И на этом «ре-

 

151

 

зуны» и строят фантазии, что даже еще Шапошников, с августа 40-го писал о планах нападения первыми, и это и было главной целью Сталина. Но тут стоит понимать, о чем речь у Шапошникова – «стратегические задачи» – это те «задачи» что на дальнюю перспективу пишутся. Которые идут после «тактических задач». А первыми, «тактическими» задачами в планах у Шапошникова, и это также перешло и в утвержденные планы Мерецкова, и Жукова (но не в «план от 15 мая») и было – если Германия нападет на нас, мы, имея против главных сил немцев свои основные севернее Полесья, остановим немцев на границе. И уже затем разгромим немецкие войска уже и на ее территории…

И именно это и пытались Тимошенко и Жуков сказать Сталину вечером 21 июня, когда по воспоминаниям Буденного они пытались заявить – они быстренько разобьют врага на его же территории, не отдав врагу и «пяди родной земли». На что «тиран» им ответил – «Это несерьезно»…

 

Также в «плане поражения» Тухачевского для разгрома РККА предусматривалось – свои главные силы умышленно собирать не против возможных ударов врага, его главных сил, а в других местах! Т.е. давать немцам возможность прорывать нашу оборону на большую глубину там, где нет наших больших сил. Что в итоге и вышло уже у Тимошенко и Жукова в реальности. Сделали ли они это специально? Думаю, все же нет. Как сказал кто-то умный (до Наполеона – Талейран): «Это не преступление, это хуже – это ошибка» (типа – «хотели как лучше, а получилось как всегда» – и через одно место, в итоге). По крайней мере, я не могу верить в то, что эти двое «стратегов» (и примкнувшие к ним василевские) сознательно шли на такую подставу, обрекая армию и страну на поражение с большим процентом вероятности.

Ведь тот же Тимошенко перед войной, видимо от большого ума копируя немецкую систему званий в ВВС, перевел летчиков имевших офицерские звания в сержанты и загнал их в казармы, а потом «сокращал» техперсонал в авиаполках из-за чего в начале войны летчикам самим приходилось готовить свои самолеты между вылетами. Т.е. не шибко умен был наш нарком… А вот некие «умные советнички» у него и Жукова точно были.

 

152

 

Глянем, что там Тухачевский писал в своем «Плане поражения», откуда Мерецков и Жуков взяли идею врезать из Украины по неосновным силам противника. Тухачевскй пишет о польско-немецких войсках воюющих против РККА, но тут главное – соотношение сил сторон:

«Возьмем другой вариант, когда польско-германское командование бросает против Белорусского фронта до 80 пех. дивизий, оставляя на украинском направлении до 30–35 пех. дивизий. Совершенно очевидно, что Украинский фронт своими 60 дивизиями нанесет польско-германским армиям поражение и, содействуя Белорусскому фронту в общем направлении на Брест-Литовск, в конце концов, оттянет на себя часть неприятельских сил, обеспечит наступление своего северного соседа, и в дальнейшем оба фронта, находясь во взаимодействии и имея общее превосходство в силах над противником, нанесут ему общее поражение»!

В реальности у нас в КОВО (без ОдВО) было 57 дивизий мирного времени (по 10-12 тысяч л/с), на которые пошли в наступление отмобилизованных и развернутых для войны 63 дивизии вермахта (по 17 тысяч) и Жуков удумал идти в наступление этим количеством войск?!

При этом б/у поручик понимает вполне что – «При войне против нас Германии и Польши и при наличии в составе Белорусского и Украинского фронтов около 90 стр. дивизий активные наступательные задачи по поражению противника на его территории для этих фронтов заведомо непосильны. С другой стороны, расчеты показывают, что эти задачи могут быть выполнены при условии увеличения состава обоих фронтов до 140 стр. дивизий».

 

Т.е. – если общее количество наших дивизий не будет превышать немецкие раза в полтора, а лучше в два, то тупое наступление на немцев, и тем более с неготовыми воевать своими главными силами в тылу, ОДНОЗНАЧНО приведет к поражению наших войск:

«Если бы польско-германское командование по ходу обстановки решило главные силы сосредоточить против Белорусского фронта, то против Украинского ему было бы достаточно оставить 30–35 пе[хотных] дивизий, т.е. на белорусском направлении могло бы сосредоточиться до 76–81 пех. дивизий (из всех 111). От-

 

153

 

сюда ясно, что только для того, чтобы не потерпеть отдельного поражения при настойчивом продвижении в глубь Польши, Белорусский фронт должен иметь, по крайней мере, столько же стр. дивизий, а для того, чтобы получить возможность нанести противнику поражение, число дивизий, входящих в его состав, должно значительно вырасти.

Конечно, использовать столь большое число стр. дивизий в полосе до Гродно–Кобрин Белорусскому фронту нелегко. Слишком узок «белорусский коридор», и слишком беден он даже грунтовыми путями. Однако к западу от меридиана Гродно возможности и необходимость использования этих сил значительно возрастают».

В реальности у войск западных округов НЕ БЫЛО такого перевеса над немцами! Т.е. – если мы хотим поражения своей армии, то, как раз и надо – переть на ура на противника не имея достаточных сил и средств для этого!

 

И Тухачевский также прямо и пишет – что будет, если переть в необеспеченное силами и средствами наступление:

«рассмотрение плана действий Белорусского фронта, построенного на задаче разгромить польско-германские силы на варшавском направлении, говорит о том, что план этот не обеспечен необходимыми силами и средствами. Вследствие этого поражение не исключено даже без наличия какого бы то ни было вредительства. Само собою понятно, что проявление вредительства даже в отдельных звеньях фронтового и армейского управления резко повышает шансы на поражение».

 А теперь вспомните планы Жукова – он ведь и Павлову ставит задачи именно наступательного характера! Атаковать 4-й армией Коробкова – из Бреста на Варшаву! А уж какое вредительство в реальности было именно в Бресте в июне 41-го – ужас…

 

Тухачевский пишет, что поражение СССР в возможной войне с Польшей и Германией они планировали организовать по указаниям Троцкого:

«Учитывая директиву Троцкого о подготовке поражения того фронта, где будут действовать немцы, а также указание генерала Рундштедта, что подготовку поражения надо организовать

 

154

 

 на Украинском фронте, я предложил Якиру облегчить немцам задачу путем диверсионно-вредительской сдачи Летичевского укрепленного района, комендантом которого был участник заговора Саблин. В случае сдачи Летичевского района немцы легко могли обойти Новоград-Волынский и Житомирский укрепленные районы с юга и таким образом опрокинуть всю систему пограничных с Польшей укрепленных районов КВО. Вместе с тем я считал, что если подготовить подрыв железнодорожных мостов на Березине и Днепре, в тылу Белорусского фронта в тот момент, когда немцы начнут обходить фланг Белорусского фронта, то задача поражения будет выполнена еще более решительно».

Однако если Тухачевский с подельниками планировали свои действия по указаниям Троцкого, то о чем думали их «ученики», чем мотивировали свои планы, что привели к поражениям в начале реальной войны с Германией, сложно сказать…

Но самое «ценное» что взяли б/у унтеры у б/у поручиков – это «армии вторжения», «операции вторжения» – как образец для подражания. Которые если они не будут обеспечены нужными силами и средствами НЕМИНУЕМО приведут к поражению РККА!

При этом Тухачевский настаивает:

«Операции вторжения должны остаться в силе. Они обеспечивают выигрыш времени, дезорганизуя районы намечаемого противником сосредоточения. Помимо того, операции вторжения сразу же переносят военные действия на территорию врага. Наконец, в случае вынужденного отхода войска армии вторжения, усиленные необходимыми техническими средствами, будут капитально разрушать за собой железные дороги и шоссе, что будет влиять на расстройство тыла противника. Более того, армии вторжения могут захватить значительную часть пограничной территории противника, например, для белорусского направления вполне возможен захват района Вильно–Лида–Барановичи. Эти действия армии вторжения должны быть поддержаны войсками главных сил с тем, чтобы неприятель не мог без серьезных боев возвращать свою территорию»…

Но надо иметь в виду – мы можем победить с этими армиями вторжения, если мы бьем первыми, и наши армии уже и отмоби-

 

155

лизованы, и развернуты, а противник – нет. В реальности все произошло зеркально наоборот!

 

Далее Тухачевский вполне здраво рассуждает о том, что в случае нападения Германии на СССР немцы попрут севернее и южнее Полесья:

«В упорных боях противник будет углубляться по двум описанным выше коридорам: белорусскому и украинскому со всеми проистекающими отсюда трудностями и неудобствами, т.е. ослаблением своих сил на обеспечение флангов в сторону соседних государств, сужением площади размещения авиации, затруднениями в организации маневра войсковых соединений, в перенапряжении работы коммуникаций и пр. Наши армии, наоборот, приближаясь к своим базам, будут получать преимущества в маневрировании, в использовании авиации и в работе тылов. Помимо того, Белорусский и Украинский фронты, отходя к основным железнодорожным заходам на нашей территории, получают возможность как взаимной поддержки, так и поддержки со стороны главного командования, в то время как фронты польско-германских армий, все более разделяемые Полесьем и отрывающиеся от своей хорошо налаженной железнодорожной сети, все более и более лишаются возможности поддерживать друг друга, и потому, в конце концов, может наступить момент, когда главное командование сможет принять решение о нанесении одному из фронтов противника (южнее или севернее Полесья) отдельного поражения. Для этого потребуется накопить крупный резерв главного командования.

Полагаю, что такой вариант возможен, т.к. польско-германские силы, в свою очередь, не обладают достаточным превосходством над силами Белорусского и Украинского фронтов для совершения глубокого наступления (111 дивизий против 30–100 дивизий) и будут, конечно, ослаблены и истощены этим глубоким наступлением. В такой обстановке при наличии достаточного резерва главного командования, поданного в нужный момент на один из контрфронтов и направленного в наиболее ослабленный фронт противника, может оказаться возможным последовательное поражение противника сначала на одном направлении, а далее на другом.

 

156

 

Повторяю, что этот вариант мною совершенно не проработан, и я здесь пока высказываю лишь самые предварительные соображения»….

 

В реальности немцы выставили против СССР около 120 дивизий (без румын и венгров) против наших 118 дивизий (без ОдВО). Т.е. НИКАКОГО РЕЛЬНОГО перевеса наших войск над немцами НЕ БЫЛО вообще! Притом что у нас дивизии в среднем по 10-12 тысяч, а у немцев – под 17 тысяч личного состава! Но Жуков мечтает о наступлениях грандиозных и даже о превентивном ударе первыми!

 

При этом Тухачевский исключает, что немцы главный удар будут наносить севернее Полесья, но: «Ожидая с наибольшей вероятностью наступления главных германских сил на украинском направлении, ни в каком случае не следует считать исключенным наступление немецких армий как на белорусском направлении, так и на территории прибалтов. Оперативный план должен предусматривать и отдельные, частные варианты»…

Ну а далее он показывает – каким образом можно нашими планами подставить свою армию на уничтожение:

«Каковы же были основные вредительские мероприятия, разработанные центром антисоветского военно-троцкистского заговора, которые должны были использовать наши затруднения на фронтах сражений с германскими и польскими армиями в целях поражения наших красных армий.

Я уже показывал, что, изучив условия возможного развертывания операций немцев и поляков против БВО и КВО во время апрельской военно-стратегической игры 1936 г. и получив незадолго до этого установку от германского генерального штаба через генерала Рундштедта на подготовку поражения на украинском театре военных действий, я обсудил все эти вопросы сейчас же после игры с Якиром и Уборевичем, а в общих чертах и с прочими членами центра. Было решено оставить в силе действующий оперативный план, который заведомо не был обеспечен необходимыми силами. Наступление Белорусского фронта с приближением, а тем более с переходом этнографической границы Польши должно было стать критическим и с большой долей вероятности

 

157

 

опрокидывалось ударом немцев или из В[осточной] Пруссии в направлении Гродно или через Слоним на Минск.

Украинский фронт в первую очередь или после нанесения удара немцами на севере также, по всей вероятности, потерпит неудачу в столкновении со значительно превосходными силами польских и германских армий.

В связи с такой обстановкой на Уборевича была возложена задача так разрабатывать оперативные планы Белорусского фронта, чтобы расстройством ж.-д. перевозок, перегрузкой тыла и группировкой войск еще более перенапрячь уязвимые места действующего оперативного плана.

На Якира были возложены те же задачи, что и на Уборевича, но, кроме того, через Саблина он должен был организовать диверсионно-вредительскую сдачу Летичевского укрепленного района». (Опубликовано: Военно-исторический журнал. 1991. № 8. С. 44-53. № 9. С. 55-63.)

 

Тухачевский считает, что главный удар будет по Украине и поражение организовывает исходя из этого варианта. В реальности все произошло по-другому – главный удар немцев был по Белоруссии. Но общие идеи как организовать поражение – вполне остались теми же в сути – наш план на случай войны «заведомо не был обеспечен необходимыми силами» и средствами для тех грандиозных задач, которые на него возложили стратеги в ГШ при Мерецкове-Жукове! Которые удумали гнать в наступление наши войска, которые не только по численности дивизий не давали превосходства над вермахтом, но и по количеству солдат в дивизиях были в полтора раза меньше!…

Повторюсь. Этот «южный» вариант отражения агрессии военные и проверили на картах в январе 41-го в ГШ на КШИ, и на них было вполне видно, что эти «планы войны» – минимум авантюра. На них немцы ударили главными силами севернее Полесья. А из КОВО, в котором были наши главные силы под командованием Жукова, был нанесен встречный удар 75-ю дивизиями (всего по игре у Жукова на Украине была 101 дивизия) по противнику, который попытался атаковать «Львовский выступ» силами до 39 дивизий. И этот ответный удар Жукова производился буквально на

 

158

 

следующий день после нападения врага – «западные» напали 2 августа, а уже 8 августа Жуков собирался быть под Краковом.

Немцы смяли войска в Белоруссии, стали угрожать флангу и тылам Жукова и для снятия этой угрозы у «восточных» появились «вдруг, откуда не возьмись» 18 виртуальных дивизий с парой тысяч танков («6 стрелковых дивизий, 2 кавалерийских и 2 механизированных корпуса»). Эти дивизии «резерва» остановили и лихо разгромили «западных» угрожавших Жукову с севера, и Жуков победно попер «на Будапешт». Ну, а став после этих КШИ начальником Генштаба Жуков и начал реализовывать этот дурной «южный» вариант отражения агрессии-нападения…

Т.е. Жуков вроде бы должен был понимать, что на КШИ варианты Генштаба показали свою ущербность, и при игре без подтасовок они же и показали, что приведут к поражению. Но став начальником Генштаба он начал активно их реализовывать?!

А ведь варианты, проигранные на этих КШИ, показали что они – действительно провальные и именно для нас. На первой Павлов сначала надрал задницу Жукову, игравшего за «западных» севернее Полесья, когда ударил из ЗапОВО по неосновным силам «восточных», Жукова. Но потом Жуков получив резервы, вроде как остановил наши войска Павлова и, не дожидаясь этого погрома от ЗапОВО, игру прекратили. А на второй Жуков, воюя уже за «наших» победил всех, потому что его тылы и фланги с севера прикрыли высосанными из пальца «резервами» в помощь ЗапОВО. Т.е. без этих «резервов» нам также грозил погром и катастрофа, и это видно было на этих КШИ!

В мае в ГШ играются последние КШИ – по отработке действий авиации приграничных округов в случае нападения Германии. И – по проверке Планов прикрытия! И эти КШИ были без каких-то подтасовок в нашу пользу. КШИ были больше для ВВС, но начинались они с вводной – враг напал 20 мая и главными силами по Украине – около 70 дивизий против КОВО, около 32 дивизий против ПрибОВО и около 29 дивизий по ЗапОВО. При этом в КОВО у нас 104 дивизии. Т.е, «война» началась по одобренному Сталиным варианту – против главных сил противника выставляются наши главные силы. По «южному»

 

159

 

 варианту. Но при этом немцам занижается количество их дивизий – дается около 131 дивизии всего, что близко к реальности. Вместо под 180 в расчетах Шапошникова в его «Соображениях», утвержденных в основе своей Сталиным, что и были основой всех последующих планов ГШ.

(Кстати говоря – 1 июня 41-го РУ ГШ докладывало Жукову, а тот должен был доложить Сталину – для нападения на СССР немцы выставят около 120 дивизий. Не более! Т.е. не стоит ждать от немцев под 180 дивизий, как рассчитывал Шапошников – ограничатся 120-тью… См. книгу «Филипп Голиков. Записки начальника Разведупра», М. 2018г.)

На этих КШИ – враг, напав 20 мая, вклинивается на нашу территорию и только спустя некоторое время следуют наши ответные действия. Как и положено, и прописано в планах одобренных Сталиным, т.е. в отличие от КШИ января эти – играются честно. И противник достигает своих неких успехов притом, что мы узнаем от разведки о дате нападения за пару недель и с 5 мая уже выводим в районы сосредоточения по ПП войска западных округов, и подтягиваем резервы ГК в эти округа. Т.е. эти КШИ были однозначно более реальными, и на них нам однозначно не грозил погром. Ведь эти игрались по нормальной схеме – враг выставил свои главные силы там то и мы ставим против его главных сил свои главные. И проведя предварительные мероприятия с приведением войск в боевую готовность с выводом их по ПП, с приведением в боевую готовность заранее авиации, мы вполне можем выстоять. Ведь врага встретят приграничные дивизии, приведенные в б.г. заранее, находящиеся в практически повышенной «степени» б.г. с весны 41-го. И выведенные на свои рубежи обороны заранее, заняв оборону (и скорее всего не растянутые по 30-50 км на дивизию на границе), а не прущие лихо «на Люблин», они и дадут время, эти самые пару недель, на отмобилизование и развертывание вторых эшелонов округов и главных сил армии. А ведь занизив немцам общее количество их дивизий, им при этом завысили количество их ВВС в разы от реальности.

После этих КШИ и состоялось то «странное» совещание у Сталина военных 24 мая. На котором и подводились итоги этих

 

160

 

 КШИ. Однако реально – к 22 июня Жуков реализовывал другой южный вариант – точно зная заранее и дату нападения и место нанесения удара главных сил – по ПрибОВО-ЗапОВО, вместо обороны все же удумали готовить свой ответный и немедленный удар, фланговый, в другом месте – в КОВО. И хотя предварительные мероприятия по ПП и были санкционированы в этом случае, с 9 июня, и частичную мобилизацию провели под видом сборов – получили погром.

В общем – что напланировали то и получили… Жуков готовил ответные немедленные удары из белостокского и львовского выступов, при ослабленных и растянутых («а ля Тухачевский») на границе дивизиях, и получил погром РККА.

 

К сожалению «коротко» показать, и без некоторых «повторов», что там намудрили Жуковы-Василевские (Мерецковы) по предвоенным планам не получилось, но без этого понять, что дальше произошло, и почему потом Жуков и Василевский все это скрывали, в принципе невозможно. Ведь только разобравшись с тем, что там сочиняли и претворяли в жизнь наши стратеги в Генштабе и можно понять причины трагедии 22 июня. А заодно понять, почему они потом так некрасиво «говорили не правду», а точнее – просто врали в адрес Сталина…

Ведь если вы в свои планы отражения агрессии сразу заложите проигрышные (или авантюрные – не важно) варианты ваших ответных действий, с заранее невыполнимыми или проигрышными решениями, то вы однозначно получаете погром своих войск. Возьмете за основу «северный» вариант – притом, что право первого выстрела будет за противником – будете готовить оборону! И никуда не денетесь… Возьмете «южный» за основу – ОБЯЗАНЫ будете готовить «наступление» немедленное ответное! И тоже никуда не денетесь…

А если вы противника выставляете идиотами на своих КШИ и на учениях в округах, а себе придумываете виртуальные «резервы» в виде несуществующих армий, если фантазируете, что противник будет действовать ТАК, как ВАМ хочется, а не так как может ОН поступать – то жди беды. А уж делаете вы это по безграмотной дурости своей, или из предательских побуждений – не важно.

 

161

 

Но ведь не просто так Гитлер и его окружение почему-то надеялись именно на свержение Сталина, которое будет реакцией «возмущенного народа» на провальное начало войны. В конце концов, не просто же так Клейст утверждал после войны именно что – «Надежды на победу, в основном, опирались  на мнение, что вторжение вызовет политический переворот в России…. Очень большие надежды возлагались на то, что Сталин будет свергнут собственным народом, если потерпит на фронте тяжелое поражение. Эту веру лелеяли политические советники фюрера».

И, похоже, что организовать эти «тяжелые поражения» в начале войны и должны были наши дурные «планы войны» в ГШ, по которым и начали воевать жуковы 23 июня…

 

Почему Жуков, будучи министром обороны, не дал опубликовать отдельной книгой «воспоминания командиров» отвечавших на «вопросы Покровского»? Все просто… Новые майские Планы прикрытия Жукова отработали только на уровне штабов округов, и может быть некоторых армий. А вот в корпусах и дивизиях, о новых ПП, толком никто ничего не знал. И самое важное – планов обороны в дивизиях толком не отрабатывали – их не давали делать в той же 4-й армии ЗапОВО Сандаловы своим подчиненным – в том же Бресте.

«Резуны» строят «гипотезы», что типа СССР готовился нападать первым, но это ерунда, хотя и почти «правда». На самом деле все проще – КОВО готовили в нашем ГШ к немедленному ответному удару (хотя при случае, если тиран позволит – можно и превентивно врезать там же). Но до уровня комкоров округов эти грандиозные планы не доводились – т.к. Сталин с матюгами объяснил стратегам в ГШ все, что он думает по этому их плану – удара первыми. И расследование Покровского и пыталось выяснить первым вопросов – «Был ли доведен до войск в части, их касающейся, план обороны государственной границы; когда и что было сделано командованием и штабами по обеспечению выполнения этого плана?». А заодно этим вопросом могли выяснить и другое – насколько «планы обороны» в округах вообще соответствовали рабочим планам ГШ? И были ли они вообще – эти самые ПЛАНЫ ОБОРОНЫ в округах!?

 

162

 

Т.е. при опросе подмена сути планов ГШ вполне должна была вылезти наружу – то, что последние майские ПП Жуков скинул под неутвержденные Сталиным «Соображения», «план от 15 мая» – если бы эти ответы были бы опубликованным в одном сборнике, и кто-то занялся их изучением и обобщением. И именно поэтому Жукову (с Василевским) и надо было не дать опубликовать полные ответы командиров на эти вопросы! Пусть даже и мизерным тиражом, с грифом «совсекретно».

Ведь наши последние, майские планы прикрытия Жукова действительно не были «планами обороны» как таковые, на самом деле, как впрочем, и предыдущие ПП, еще Мерецкова. Но новые ПП от Жукова действительно не соответствовали тем рабочим планам Генштаба, которые одобрял и «утверждал» Сталин. Это были – планы прикрытия «первых операций». А первые операции по Жукову: это наше наступление – в ответ и немедленно или «превентивно» – в принципе. И не важно с «технической» точки зрения – подготовка, что там что там, в принципе одинакова. Как уверяет А.Исаев, ярый адвокат Жукова – «новое, что привнес в советский план первой операции Жуков – она стала более ярко выраженной операцией на окружение немцев, которые встанут у границ Советского Союза…– они наступают, мы наступаем – мы стараемся их окружить. Вот это привнес Жуков»! Т.е. «окружение» немцев на ЕГО территории уже, сразу же – и замысливал великий стратег Жуков!

И эти ПП действительно не были рассчитаны на массированное наступление немцев. Они – писались под идиотские (идиотские ли?!) фантазии ГШ-Жукова, что противник не попрет сразу и всеми силами, как он делал до этого в Польше той же, а будет на границе колупаться. И ослабленные, растянутые на границе приграничные дивизии его удержат вполне. Как видимо во Франции, когда война была «объявлена» и заявлена, однако немцы не наступали месяцами – с сентября 39-го по май 40-го. И даже если и ударит Гитлер мощными силами по Прибалтике-Белоруссии – то в КОВО он позволит Жукову начать наше грандиозное ответное наступление.

 

Увы. Читатель действительно часто может встретить такое высказывание в работах вполне уважаемых исследователей или оче-

 

163

 

видцев – Наши Планы прикрытия не были рассчитаны на «внезапное» нападение врага! На этой фразе уже «резуны» вопят как потерпевшие – «А каким еще может быть нападение противника, кроме как “внезапным”?? За неделю пришлют предупреждение? (“В следующее воскресенье мы на вас нападем!!”) Как показывают начала многих войн до лета 1941 г. – практически все начинались ВНЕЗАПНО. Соответственно, и надо было готовить план, который просто обязан учитывать внезапное нападение».

А дальше эти неадекваты делают свои «выводы», по их мнению, и по главной идее самого Резуна, якобы доказывающие, что Сталин нападение не ждал, а все потому что САМ хотел напасть первым на Германию: «Ну а коль этого советский ПЛАН не имел, то все слова про “ждали” и “готовились” являются самым натуральным враньем»! Т.е. берет «резун» идиотское утверждение, оно выдается за истину, не требующую доказательств, а дальше делается нужный «вывод». Но что реально несут в своем смысле эти слова – Наши ПП не были рассчитаны на внезапное нападение врага?

Все просто…

На вашу страну можно напасть внезапно – БЕЗ объявления войны и предъявления претензий, или ультиматумов политического, территориального или экономического плана. И тогда у вас не будет времени на принятие мер к «дате» нападения – если вы, конечно, не принимаете эти меры загодя (зная по данным вашей разведки о самом факте возможного нападения как таковом): на скрытый ввод ПП, на скрытный вывод войск по ПП, на проведение скрытой мобилизаций и на приведение войск в повышенную б.г..

Почему вы должны будете делать все это не официально, а скрытно?! Тоже все просто. У вас с потенциальным агрессором имеется Договор о ненападении, он ведет войну, но не с вами, и имеет свой Пакт со страной, с которой вы граничите с другой стороны, о военной помощи, и если вы будете признаны «агрессором», то этот сосед имеет право напасть на вас тоже. Так что вам придется именно скрытно свои мероприятия на случай нападения соседей делать. Или третий «сосед», известный демагог, заявив-

 

164

 

ший, что он будет помогать войне ТОЛЬКО жертве агрессии (ведь этот сосед Империя ДОБРА!!!), может в любой момент встать на сторону ваших буйных соседей…

А можно именно с предъявлением т.н. «претензий» получить нападение. Или по-джентельменски – с объявлением войны за пару дней хотя бы, а лучше за неделю. И тогда у вас будет время вполне на принятие ваших ответных мер – и ввести ПП, и вывести войска по ПП, и привести их в б.г. и провести мобилизацию ЗАГОДЯ. И все это вы сможете уже сделать вполне ОФИЦИАЛЬНО. Ведь агрессором будет однозначно ваш сосед, а вы, защищаясь, можете делать, что угодно и при этом никто вас агрессором не назовет.

Т.е. ВНЕЗАПНОЕ – с точки зрения без объявления войны за «неделю», без возни с претензиями – нападение ставит проблему: вам НАДО каким-то образом сначала узнать «дату нападения» и затем загодя принимать меры, но делать вы это можете только – скрытно. И скрытно, потому что политически СССР НЕ МОГ подставляться – быть названым агрессором в США. Уже тогда самой экономически сильной страны мира.

А теперь смотрите «резуны» на события ПРЕДВОЕННЫХ дней и вы увидите – меры вполне принимались, потому что ЖДАЛИ именно НАПАДЕНИЕ Германии... ждали. И как показывает в своих вполне изобилующих документами исследованиях тот же Солонин – все закручивалось вокруг именно «22 июня», как даты ожидаемого нападения! Однако – НАПАСТЬ ПЕРВЫМИ мы не могли, но меры к нападению Германии принимали. И поэтому когда говорят, что наши ПП не были рассчитаны на внезапное нападение, то надо понимать батанам – да НИКАКИЕ ПП не предусматривают ВНЕЗАПНОЕ нападение соседа! Или вам придется держать ваши войска НА ГРАНИЦЕ ГОДАМИ – в ПОЛНОЙ б.г….. ГОДАМИ, сидящими в окопах сутками-месяцами. Или – ввести свои ПП вы должны ДО возможного нападения, чтобы успеть эти окопы занять загодя и сделать вы это должны хотя бы за несколько часов до часа нападения противника вероятного! Но – для СССР ввести полную б.г. для войск на границе с мая, например, тоже было невозможно. Мы могли быть только максимально дру-

 

165

желюбной и нейтральной страной. Не участвующей в уже идущей мировой войне.

Но! Наши ПП тех дней «не были рассчитаны на внезапное нападение» именно потому, прежде всего, что по ним наши приграничные дивизии были растянуты до 30-50 км на границе – вместо «уставных» 10 км и тем более на направлениях возможных ударов! И даже при условии, что приграничные ОБЯЗАНЫ «по определению» находиться в т.н. «постоянной боевой готовности» к нападению врага, и ВЫ введете эти ПП под планы Жукова хоть за пару дней, хоть за две недели, и выведете свои приграничные и даже в т.н. «предполья», посадив их в окопы и ДОТы на виду у немцев, они были не в состоянии удержать врага на границе на время необходимое для окончания развертывания и отмобилизования основных сил армии. Ведь дивизии растянутые по этим планам до 30-50 км по этим ПП и имеющие численность по 10-12 тысяч, один черт не удержат идущие в прорыв дивизии немцев – по три штуки на один км и в численности до 17 тысяч!

Теперь понятно – почему наши ПП «не были рассчитаны на внезапное нападение», и почему, в какое бы время ДО нападения немцев их не вводи, толку не было бы никакого? Увы, даже если и введете вы эти ПП загодя, посадите бойцов в окопы в эти пресловутые «предполья» за пару дней до 22 июня – они не сразу с утра будут уничтожены, смяты ПРЕВОСХОДЯЩИМИ силами на направлениях главных ударов силами немцев, а – к обеду или к вечеру все равно! Ведь эти ПП писались не под и не для обороны, а для нашего наступления! Под мечты наших военных о превентивном ударе – но раз Сталин против – то под немедленный ответный удар. Главными силами из КОВО. А для этого на границе по планам ГШ-Мерецкова-Жукова оставляется минимум сил, а остальные дивизии должны быть готовы к этому наступлению грандиозному.

 

Жуков в мемуары писал, что по общему количеству дивизий в западных округах у нас выходило по 14 км на дивизию: «На сухопутных участках Прибалтийского, Западного, Киевского особых военных округов и Одесского военного округа протяженностью 2100 километров дислоцировались 149 дивизий и 1 бригада.

 

166

 

В среднем на дивизию на этом важнейшем участке приходилось немногим больше 14 километров»! (М. 1969 г., с. 261)

Но тут у него некрасивое лукавство получается – эти ведь под 150 наших дивизий не должны были ВСЕ находиться на границе на случай нападения Германии! И хотя далее Жуков и показывает, что эти войска делились на эшелоны и в 1-м, том, что и должен был воевать непосредственно на границе, было под 48 дивизий (на самом деле по ПП было только 42 дивизии конкретно «приграничных» стрелковых на 4 округа, и три МК «1-го эшелона» в КОВО), общее впечатление от слов маршал остается не очень – врет некрасиво маршал. Получается, что военные не успели вывести к границе ВСЕ эти под 150 наших дивизий (а это и авиадивизии ВВС и МК, и прочие части не участвующие по любому в обороне в окопах на границе в первые часы) и виноват в этом Сталин! Не дававший Жуковым загодя выводить войска по ПП и приводить их в б.г. соответственно, с мобилизацией в том числе…

Ведь Жуков же и писал, что в угрожаемый период по оперативному плану ГШ, который вполне утвердил Сталин еще в 1940 году, в случае угрозы войны должны были проводиться некие мероприятия – по приведению войск в б.г., по мобилизации – по развертывании войск по мобплану до штата военного времени и вводу Плана прикрытия в действие:

«В оперативном плане 1940 года, который после уточнения действовал в 1941 году, предусматривалось в случае угрозы войны:

— привести все вооруженные силы в полную боевую готовность;

— немедленно провести в стране войсковую мобилизацию;

— развернуть войска до штатов военного времени согласно мобплану;

— сосредоточить и развернуть все отмобилизованные войска в районах западных границ в соответствии с планом приграничных военных округов и Главного военного командования.

Введение в действие мероприятий, предусмотренных оперативным и мобилизационным планами, могло быть осуществлено

 

167

 

только по особому решению правительства. Это особое решение последовало лишь в ночь на 22 июня 1941 года, да и то не полностью. В ближайшие предвоенные месяцы руководством не предусматривалось проведение всех необходимых мер, которые нужно было принять в особо угрожаемый военный период в кратчайшее время». (с. 232)

И далее Жуков валит все на Сталина – мол, тот не дал им все это сделать заранее, хотя при этом и пытается показать, что на это были, мол, «объективные» причины (приведем текст от 1969 года с добавлениями, в скобках, из издания 2002 года):

«Естественно, возникает вопрос: почему руководство, возглавляемое И. В. Сталиным, не провело в жизнь мероприятия им же утвержденного оперативного плана?

[Почему оборона страны оказалась не на должной высоте, и мы были захвачены врасплох? На эти принципиальные вопросы даются разные ответы.]

В этих ошибках и просчетах чаще всего обвиняют И.В. Сталина. Конечно, ошибки у И.В. Сталина, безусловно, были, но их причины нельзя рассматривать изолированно от объективных исторических процессов и явлений, от всего комплекса экономических, политических и военных факторов.

Нет ничего проще, чем, когда уже известны все последствия, возвращаться к началу событий и давать различного рода оценки. И нет ничего сложнее, чем разобраться во всей совокупности вопросов, во всем противоборстве сил, противопоставлении множества мнений, сведений и фактов непосредственно в данный исторический момент.

[Законно возникает вопрос: а нельзя ли было начать проведение этих мероприятий значительно раньше? Конечно, можно и нужно было, но сталинское руководство ошибочно считало, что времени у нас еще хватит для проведения необходимых мероприятий. Эта ошибка отягощается теми обстоятельствами, что Германия свою вооруженную агрессию и дальнейшее развертывание вооруженных сил в значительных размерах начала с 1936 года, порвав все свои международные обязательства об ограничении своих вооруженных сил.

 

168

 

Допустив просчет в оценке сроков надвигающейся военной опасности, мы запоздали с осуществлением срочных мероприятий по обороне страны.]

Сопоставляя и анализируя все разговоры, которые велись И.В. Сталиным в моем присутствии в кругу близких ему людей, я пришел к твердому убеждению: все его помыслы и действия были пронизаны одним желанием – избежать войны и уверенностью в том, что ему это удастся». (с. 232-233)

 

Как видите – у Жукова, и особенно в последующих переизданиях, в которые вроде как добавлено то, что не попадало в мемуары в 1969 году из его черновиков, идет перекладывание вины за не проведенные мероприятия, предусмотренные на «угрожаемый период» на Сталина. Мол – «допустив просчет в оценке сроков надвигающейся военной опасности, мы запоздали с осуществлением срочных мероприятий по обороне страны»! Т.е. Сталин не верил в нападение Гитлера, не верил разведке (а что там нач РУ ГШ Голиков отдельно докладывал «неоднократно» по Жукову Сталину тот не знает), не верил до последнего в нападение на 22 июня и поэтому, опасаясь до кучи еще и «провокаций», не давал военным нажать «красную» кнопку А.Исаева! Потому что Сталин верил что «ему это удастся» – избежать войны…

Не знаю, во что там «верил» Сталин или не «верил». Мне даже плевать – что он там «думал». Мне интересно увидеть, что ДЕЛАЛОСЬ Сталиным и военными  в предвоенные дни, и разбор фактов, событий и документов показывает, что это вранье – что Сталин запрещал военным все это делать – сегодня уже не прокатывает!

Он запрещал всё это делать перед «22 июня»: приводить войска в полную б.г., немедленно провести в стране войсковую мобилизацию (не путать с всеобщей, на всю страну мобилизацией), с развертыванием соответственно войск до штатов военного времени согласно мобплану, и тем более сосредоточивать и развернуть все отмобилизованные войска в районах западных границ в соответствии с планом приграничных военных округов и Главного военного командования – ТОЛЬКО через ОФИЦИАЛЬНЫЕ ФОРМАЛЬНЫЕ приказы! Но запрета выполнять все эти мероприятия

 

169

 

 «распорядительным порядком» НЕ БЫЛО от Сталина. И военные именно ТАК эти мероприятия перед 22 июня и выполняли (и об этом мы еще поговорим дальше подробно отдельно)!

Но, увы – по тем ПП, что сочинили Мерецков-Жуков осенью 40-го – весной 41-го, даже если бы они и добились от Сталина ФОРМАЛЬНОГО разрешения на мобилизацию, на ввод ПП и на полную б.г. – один черт это ничего не дало бы. Ведь ПП Мерецкова-Жукова не «не были рассчитаны на внезапное нападение» Германии! Не так! Они НЕ БЫЛИ РАССЧИТАНЫ НА МАССИРОВАННЫЕ удары вермахта по нашей территории! А «внезапно» при этом ударит Гитлер или с прелюдиями – да не важно уже. Потому что наши ПП от Мерецкова-Жукова изначально были заточены не на оборону, а под общий наступательный план! Лучше превентивного удара, но если Сталин не позволит, то врежем и в ответ, немедленно – из КОВО!

 

В общем, именно в предвоенном планировании и надо искать причины нашего поражения в июне 41-го. Так что разговор о нем наиболее важен и для лучшего понимания стоит изучать даже «романы» об этом…

Наиболее мощной и правдивой книгой о трагедии 22 июня является книга И.Стаднюка «Война». Которая выходила в 1987 году и сегодня не устарела в принципе. Но книгу Стаднюка лучше всего читать, изучив сначала отдельно «независимые источники» по этой теме.

По этой книге в конце 1980-х годов был создан кинофильм – «Война на западном направлении», в котором «сценаристы» Володарские книгу Стаднюка изоврали, гаденько испачкали Сталина, Берию, Мехлиса, Ворошилова и прочих личностей нашей истории, добавив в фильм то, чего в книге в принципе не было, но выкинули все, что было действительно важно у Стаднюка.

Так вот, если мы понимаем, что творилось с предвоенным планированием, то становится гораздо проще понять, что попытался показать И.Стаднюк своей книгой. Ведь книга Стаднюка это не просто «роман». Стаднюк писал его по документам и явно при помощи грамотных консультантов из Генштаба. Которым вранье о начале войны, о Сталине – в «воспоминаниях» Жукова (а точнее в редактуре «ЦК КПСС») не нравилось…

 

170

 

«...В современных войнах самые первые решения о действиях армий чаще всего определяются заранее разработанными вариантами планов генеральных штабов. Из подобного плана исходил в первый день Отечественной войны и нарком обороны СССР маршал Тимошенко, изучив разведдонесения фронтов и придя к выводу, что гитлеровская армия более всего угрожает двумя, главными группировками: на Западном фронте группировкой, наносящей удар в районе Сувалок севернее Гродно, и на Юго-Западном — атакующей со стороны Люблина. На основании такого заключения и при наличии сведений о варшавско-брестской группировке врага была составлена директива войскам — по схеме плана обороны границы».

 

Вот что важного показал Стаднюк – на начало войны военные должны иметь некие планы, и по этим планам они и будут воевать в первые часы и дни войны. Наши стратеги знают, что главный удар будет севернее полесья, по Прибалтике, что реально подтвердилось вполне, что на юге тоже будет свой сильный удар – по Украине. И они также знают и о немецкой Группе армий «Центр» – Тимошенко и Жуков прекрасно осведомлены («при наличии сведений о варшавско-брестской группировке»), что по Бресту тоже ВОЗМОЖЕН удар! И мы знаем, что они же сообщили Павлову и Коробкову, в 4-ю армию еще 5 июня, что только против этой армии, против Бреста уже выявлены 5 танковых и 17 пехотных дивизий! Но – они убеждают Сталина атаковать немцев из КОВО «на Люблин» и из ПрибОВО «на Сувалки». Во фланги наступающим там же немцам. Мол, пока немцы в центре не проломили Брест! Т.е. идет явное игнорирование реальности – желание любой ценой свои планы предвоенные дурные реализовать.

И вот это верно – именно предвоенные планы ГШ-Жукова Тимошенко и пытался Сталину втюхать – через донесения (устные точнее доклады) с границы первого дня войны! К обеду 22 июня Тимошенко и Жуков Сталину принесли сводку №01 от 10.00. И эта сводка и показывает – немцы мощно прут на Прибалтику и слабее – на Украину, но в центре, на Брест, Белоруссию – они как будто и не наступают! Данная сводка выложена на сайте МО РФ «Документы. Первый день войны» и ее разбор мы уже делали подробно в книге «Защита Сталина. Кто пытается опорочить страну и победу» (М., 2015г.).

 

171

 

По этой сводке, с утра 22 июня никакой «паники» или «истерики» нет в Москве и в ГШ. Противник напал, а мы, введя формально ПП, ведем согласно им оборонительные бои. Есть неприятность – противник нас опередил в развертывании, и приходится вести бои с маршей, но в принципе – «противнику удалось на отдельных направлениях достичь» лишь «частичного успеха» «используя это преимущество». Однако мы явно к этому были готовы, и это упреждение тут явно не является чем-то «неожиданным» для нас и никакой истерики по ЭТОМУ поводу нет в НКО и ГШ. И никто в ГШ не объявляет это «упреждение» немцев великой причиной нашего неудобства…

Этой и подобными сводками утра и дня 22 июня Тимошенко и Жуков тупо вводили Сталина в заблуждение. Скрывая, что по Бресту немцы нанесли такой же мощный удар и там – уже намечается катастрофа. Мол, мы знаем, что против Бреста имеется мощная группировка немцев, но она якобы тупо стоит на месте?! Сам же Жуков в январе указывал Сталину, что немцы охватом – через Гродно и Брест выйдут к Минску, а тут – по Бресту нет активных действий?!

 

Сам Жуков в мемуаре потом писал:

«Генеральный штаб, в свою очередь, не мог добиться от штабов округов и войск точных сведений, и, естественно, это не могло не поставить на какой-то момент Главное Командование и Генеральный штаб в затруднительное положение.

К 8 часам утра 22 июня Генеральным штабом было установлено, что:

— сильным ударам бомбардировочной авиации противника подверглись многие аэродромы Западного, Киевского и Прибалтийского особых военных округов, где серьезно пострадала прежде всего авиация, не успевшая подняться в воздух и рассредоточиться по полевым аэродромам;

— бомбардировке подверглись многие города и железнодорожные узлы Прибалтики, Белоруссии, Украины, военно-морские базы Севастополя и в Прибалтике;

— завязались ожесточенные сражения с сухопутными войсками немцев вдоль всей нашей западной границы. На многих участ-

 

172

 

ках немцы уже вступили в бой с передовыми частями Красной Армии;

— поднятые по боевой тревоге стрелковые части, входившие в первый эшелон прикрытия, вступали в бой с ходу, не успев занять подготовленных позиций;…». (Воспоминания и размышления, М. 1969 г., с. 249)

Но если глянете в сводку Жукова-ГШ №01, от 10.00 утра, то по ВВС там нет ничего критического. Т.е. возможно на 8 часов утра в Генштабе и знали о погроме ВВС, но уже сам Жуков, скорее всего, просто умолчал в сводке от 10 часов утра, что «серьезно пострадала прежде всего авиация, не успевшая подняться в воздух и рассредоточиться по полевым аэродромам»?! Не стал «расстраивать тирана» по этому поводу?

Также он в мемуары писал, что на 8 часов утра ему было известно, что «завязались ожесточенные сражения с сухопутными войсками немцев вдоль всей нашей западной границы», а в сводке через 2 часа написанной, об этом «ожесточении», и тем более на всей границе – не особо показано. И тем более ситуация в Бресте против которого танки Гудериана (штабы танковых соединений, который своей «Танковой Группой» громил ляхов в сентябре 39-го)  выявили еще в начале июня, в сводке вообще не отражена.

А вот Баграмян показывает, что когда Жуков приехал к ночи 22 июня в штаб КОВО, он «одобрил принятое командованием фронта решение и предложил, не теряя времени, отдать приказ о подготовке контрудара». Затем он «сказал, что на юге противник особой активности не проявляет и там государственная граница прочно удерживается 9-й армией, сформированной из войск Одесского военного округа. А вот на Западном фронте обстановка складывается очень тревожно. По-видимому, противник наносит там главный удар. Соседняя с нами левофланговая 4-я армия этого фронта ведет пока бои в районе Пружаны, Городец. В направлении на Брест-Литовск противник глубоко вклинился в нашу оборону, и здесь, так же как и у нас, советские войска готовят мощный контрудар. …» (И.Х. Баграмян. Так начиналась война, М.,1971г.)

Т.е. на самом деле Жуков прекрасно знал к концу дня 22 июня, что Бреста, как важнейшего стратегического узла обороны, уже

 

173

 

нет! И что на этом «направлении на Брест-Литовск противник глубоко вклинился в нашу оборону»! А ведь он убыл из Москвы около 16-17 часов вечера, а по его «Воспоминаниям» – вообще в 14 часов дня из Москвы. И по идее мог иметь «в голове» данные только на это время – на момент убытия из Москвы. И по его мемуарам и по сводкам, им составленным к 14 часам, он на это время особой проблемы с Брестом, и что главный удар немцев происходит именно на этом направлении, как пишет Баграмян – не видит.

Но Баграмян прямо показывает – Жуков приехав в Тернополь, точно знает, и доводит это до штаба КОВО-ЮЗФ – где противник наносит свой главный удар!!! По ЗапОВО! И знать это мог Жуков именно и только еще до того как выехал из Москвы. Ведь в дороге до Киева, в самолете, он вряд ли мог что-то новое узнать о положении на границе. И Хрущев ему в Киеве вряд ли что мог новое рассказать об этом в аэропорту и тем более, пока они ехали на машине в Тернополь…

Т.е., не смотря на то, что Тимошенко и Жукову к обеду 22 июня известно о группировке против Бреста, которая уже прет в этом месте и возможно сомнет силы армии Коробкова, Сталину они втюхивают идею нанесения нашего ответного удара силами всего КОВО – «на Люблин». И из ПрибОВО – «на Сувалки»… Ведь директива «№3» появляется на свет только поздним вечером 22 июня… Как писал Тухачевский – наши «армии вторжения» таки остановят противника – тот испугается нашего лихого наступления, ответного в нашем случае. Ведь мы устроим ему «Канны» – ударив на «флангах»…

При этом было бы вполне логично – если немцы уже вклинились «глубоко» на брестском направлении, убеждать Сталина быстрее врезать, по предвоенным еще планам, из КОВО! Однако Жуков явно умалчивает о начинающейся трагедии Бреста и именно для того чтобы протащить своё – врезать быстренько «на Люблин», по неосновным силам противника?!

Жуков говорит Баграмяну, что в Белоруссии «советские войска готовят мощный контрудар». Для этих целей была организована «Конно-Механизированная Группа» под командованием генерала

 

174

 

 Болдина, заместителя Павлова. Может я не все читал по теме сам, но я не помню, чтобы кто-то писал в исторических исследованиях и трудах, что эта группа была не импровизацией начала войны, а предвоенной заготовкой Генштаба вообще-то. И если вы глянете схемы к книге М.В. Захарова «Генеральный штаб в предвоенные годы» (М.2005г.) к 1-й и 2-й «Игре» – стр. 366-367, и 370-371 – то увидите: для этих «мощных контрударов» на 1-й игре у Павлова в С-Зф была своя КМГ в составе 2-х МК и 1-го КК, а на второй у Жукова в Ю-Зф была аж КМА – в составе 2-х КК, и 1-го МК. Т.е. Жуков действует именно в соответствии с предвоенными планами в первые часы и дни войны – реализует то что он делал на КШИ в январе…

 

И далее Стаднюк и показал, в чем убедили Тимошенко и Жуков Сталина днем 22 июня, как они реализовали свой «южный» вариант – протащив директиву «№3», которая как раз и соответствовала предвоенным планам ГШ-Жукова. Но, увы, Стаднюк не знал, что этот план не был одобрен Сталины в принципе. Хотя этот план ГШ-Жукова, который и пытался Жуков реализовать данной директивой,  действительно разработан был «тщательно»:

«Размышляя над непостижимостью событий, Сталин подумал о том, что если немцам действительно не удалось в первый день вторжения добиться серьезных успехов, то тем более надо упредить перегруппировку их сил и ввод резервов, надо, не теряя времени, ответить на удар пусть не тройным, но мощным ударом! Значит, последняя директива нашим войскам несомненно правильна, тем более что она исходила из тщательно разработанного Генштабом плана прикрытия, который так и предусматривал: прорвавшегося противника уничтожить силами механизированных корпусов и ударами бомбардировщиков...»

 

Т.е. наши военные – скрыв от Сталина наличие серьёзной угрозы в Бресте, на направлении главного удара немцев, о котором они точно знали все это время – пропихивают идею реализации своих планов – по нанесению немедленного удара из Украины «на Люблин». При этом как показывает Баграмян то, что в Бресте уже погром происходит – на «направлении на Брест-Литовск противник глубоко вклинился в нашу оборону», Жуков знает пре-

 

175

 

красно. И получается, судя по всему, он с Тимошенко торопится с нанесением удара из Украины и для того, чтобы этим ударом вынудить немцев остановиться в Белоруссии, где у них уже успех обозначился?! И для этого ему и нужна директива «№3»… Директива на исполнение предвоенных планов Жукова – по нанесению немедленного ответного удара – для достижения быстрой и красивой «победы». Иначе – если они не остановят немев, то стенки расстрельной им  за их авантюру не избежать. А так все для них кончилось не страшно – удар из КОВО накрылся, но виновными уже не сложно было выставить одного Павлова и прочих, списав на них свою глупость с предвоенными планами…

 

Далее Стаднюк верно показывает что «приказ о контрнаступлении наших войск как попытка ввести в действие план прикрытия не был результатом подлинного знания обстановки. А со временем станет ясным, что, например, Юго-Западный фронт мог достигнуть большего, если бы упорными боями сдерживал продвижение ударных группировок противника, а силами стрелковых и механизированных корпусов, составлявших второй эшелон, занял прочную оборону в глубине полосы действий фронта по линии укрепленных районов, прикрывавших старую границу».

Т.е. – нехрена было идти на поводу у военных и давать им добро на выполнение их идиотских идей из ИХ предвоенных планов ГШ – о немедленном наступлении и тем более из Украины. А надо было «упорными боями сдерживать продвижение ударных группировок противника». Т.е. строить и в КОВО серьезную эшелонированную противотанковую оборону. Но Жуков вроде как не виноват – обстановку на границе-фронте на основании которой и принимается решение на удар из КОВО «на Люблин» и из ПрибОВО «на Сувалки» он знает исключительно по донесениям округов, которые ввели его в заблуждение этими донесениями.

Стаднюк назвал «Планом прикрытия» то, что пытались реализовать 22 июня, на основе ложных сведений с фронтов Тимошенко и Жуков, но он не совсем верно высказался – общего «Плана прикрытия» на все западные округа, конечно же, не было. Были – в каждом округе свой отдельный ПП. А к вечеру 22 июня была попытка реализация «общего плана войны» по

 

176

 

Тимошенко-Мерецкову-Жукову. Авантюры – безграмотной минимум, а возможно – преступной. А сводки с границы были именно ложными, вводящими в заблуждение, прежде всего Сталина. И Кирпаносы-Павловы гнали туфту в ГШ, вводя в заблуждение не Жукова, а – именно Сталина. Чтоб Жуков мог сослаться на эти данные и на них врать Сталину, что на границе вроде как нет проблем особых и можно вполне врезать из КОВО – пока у немцев еще нет успеха серьезного. Но Жуков приехав в Тернополь, прекрасно знает – немцы на Брестском направлении уже прорвали нашу оборону. Т.е. знал он это ДО того как полетел в Киев, ДО того как была написана директива  №3. Однако, невзирая на то, что его фантазии о том, что немцы будут колупаться на границе, не оправдались и надо держать оборону, он все равно рвется наступать…

 

Имел ли Жуков отношение к этому – к сочинению директивы «№3», он ведь вроде не был уже в Москве к этому времени? Имел. Сводки, которыми Сталина убеждали, что надо решаться на эти «встречные» удары из Украины и Прибалтики, пока немцы еще якобы не ударили серьезно в Белоруссии, имеющейся там «варшавско-брестской группировкой» подписаны Жуковым, начальником Генштаба, еще днем 22 июня.

А авантюра в том и заключается, что решение принимается исходя из неверных или – заведомо ложных данных, и на эту авантюру военные Сталина в итоге и толкнули – своим враньем. А потом они же Сталину и рассказывали что:

«Павлов и его штаб допустили ряд просчетов. В первый день войны связь со штабами армий была нарушена. Павлов, естественно, и мы не знали, что делается на левом крыле фронта. А там немцам удалось прорваться и в течение дня продвинуть свои танки на шестьдесят километров... Павлов же принимал меры только по ликвидации прорыва на правом крыле... И допущена еще одна — главная — ошибка при вскрытии оперативного замысла немецкого командования. — Ватутин повернулся к карте. — Свои контрмеры Павлов строил исходя из того, что противник концентрическими ударами со стороны Бреста и Сувалок постарается в районе Лиды замкнуть кольцо вокруг войск фронта. И просмо-

 

177

 

трел крупную танковую группу, которая вклинилась между Западным и Северо-Западным фронтами.» (Стаднюк, указанное сочинение.)

 

Т.е. это Павлов виноват, оказывается – он сначала не знал, что у него в районе Бреста творится, «на левом крыле» фронта, но при этом он оказывается строил свою оборону исходя из того что именно по БРЕСТУ будет бить серьезная группировка немцев, чтобы ударом от Бреста и также из Сувалок окружить три армии в Белостокском выступе! А потом он, оказывается, проглядел целую танковую группу немцев, прущую в стык ПрибОВО и ЗапОВО?!

Немцы атаковали четырьмя танковыми группами на западной границе – 1-я группа Клейста била по КОВО, 2-я Гудериана – по Бресту, 3-я Гота – на Вильнюс и 4-я Гепнера шла сразу на Ленинград.

Но Павлов вообще-то совершенно верно сразу увидел (по Стаднюку), что «противник концентрическими ударами со стороны Бреста и Сувалок постарается в районе Лиды замкнуть кольцо вокруг войск фронта», что и произошло в реальности. Т.е. танки Гудериана в Бресте и танки Гота из Сувалок будут окружать армии ЗапОВО, и еще одна танковая группа немцев, которую якобы просмотрел Павлов, и которая повернула потом из Вильнюса на Минск – это танки Гота как раз. Павлов просмотрел танки Гота? Но Гот и наступал именно из Сувалок, и сам же Гот и отписал в мемуары: «Развертывание 3-й танковой группы происходило в Восточной Пруссии, примерно в районе Лик, Растенбург, Зенсбург. Отсюда дивизии по двум магистральным дорогам направились в район сосредоточения — сувалкинский выступ » (Г. Гот. Танковые операции. — М.: Воениздат, 1961, с. 56). Т.е. Гот шел от Растенбурга (сегодня польский Кентшин) через Сувалки вполне. Но дело было не в том, что Павлов про эту группу Гота «не знал», тем более что знать о них больше Генштаб должен был как раз. В реале Павлов под Гродно, что южнее «Сувалок», где как раз и не было особо никаких танков немцев, отправил свой единственно боеспособный 6-й мехкорпус Хацкилевича, оголив Брест окончательно.

 

А вот далее Стаднюк, увы, на Сталина возложил вину за то, что на Украину якобы ждали главный удар немцев. Повторил маршальские байки.

 

178

 

Сталин по телефону вызвал Жукова числа 27-го в Москву из Украины…

 

«Во время разговора с Жуковым в кабинет вошли другие члены Политбюро. Взглянув на них коротким изучающим взглядом, Сталин вяло усмехнулся и глухо, с какой-то холодной значительностью произнес:

— Вот Жуков заодно и поможет нам разобраться, содержал ли наш оперативный план обороны стратегические ошибки или не содержал. — Видя, что не все поняли его мысль, Сталин с оттенком досады пояснил: — В нашем плане на случай войны наиболее опасным стратегическим направлением считалось юго-западное, то есть Украина. А сейчас события развиваются так, что главным направлением оказывается белорусское.

— А кто автор этого пункта оперативного плана? — насторожился Берия.

Сталин неторопливо поднялся из-за стола и при тревожном молчании всех присутствующих прошелся по кабинету, как бы собираясь с мыслями. Потом он остановился и, растягивая слова, произнес:

— Если действительно подтвердится, что немцы избрали главным стратегическим направлением западное, а не юго-западное, то в этой нашей ошибке надо будет винить товарища Сталина... Да, да, это именно я высказал предположение, что немцы в случае войны будут стремиться в первую очередь овладеть Украиной, чтобы иметь хлеб и нечто к хлебу, а отторгнув Донецкий бассейн, лишить нас угля и заодно отрезать от кавказской нефти... — Сталин на минуту умолк, скользнув вопрошающим взглядом по лицам членов Политбюро. — Но я не помню, чтобы кто-нибудь возражал против этой точки зрения Сталина. Или были иные мнения?..» (Стаднюк И.Ф. Война, М., 1987г.)

 

Увы, Стаднюк тут не прав – сам Сталин НИКОГДА не считал Украину главной целью Гитлера! И Стаднюк также лично общавшийся с тем же Молотовым должен был это знать:

«То, что пишут о Сталине, – самая большая ложь за последнее время.

 

179

 

Жуков упрекает Сталина, – говорит Молотов. – Я не думаю, чтобы Сталин считал так, как Жуков пишет, что главное направление будто бы на Украину. Я этого не думаю. И не думаю, чтобы ссылка на Сталина у Жукова была правильная. Я ведь не меньше Жукова знал о том, что Сталин говорит, а об этом я не помню. Я этого не помню. Я это не могу подтвердить. А факты говорят о том, что немцы шли, действительно, прежде всего на Москву. Они споткнулись около Смоленска и, хочешь не хочешь, пришлось поворачивать на Украину…

Главное – Москва, а не Украина, но Сталин при этом, конечно, считался и с тем, чтобы не дать им возможности толкнуться к Донбассу и к Днепропетровску.

– Жуков пишет, что Донбасс и Киев на три месяца отодвинули Московскую битву.

– Потому что немцы уперлись в Москву. Не сумели. С этим надо считаться… Поэтому тем более на Жукова надо осторожно ссылаться… Вы сейчас можете что угодно говорить, я немножко ближе к этому делу стоял, чем вы, но вы считаете, что я забыл все…  14.01.1975, 04.10.1985» (Ф. Чуев. Сто сорок бесед с Молотовым: Из дневника Ф. Чуева. М. 1991г. c.58)

 

Как видите, Молотов Жукова назвал главным вруном – в том, что якобы Сталин считал Украину главной в ударе Гитлера. А Стаднюк, похоже, именно слова Жукова в адрес Сталина и повторил в этой книге. Как будто Сталин сам себя виновным назвал, но даже в описании Стаднюка больше похоже на то, что Сталин иронизирует в этом монологе. Он реально указывал, должен был указывать военным усилить наши войска на Украине – с целью защиты промзоны Донбаса и сельхоззоны самой Украины. А военные дуболомы  использовали эти указания, чтобы реализовать свои планы…

По словам Жукова Сталин якобы считал Украину главной целью Гитлера и якобы он заставлял военных считать, что там немцы будут наносить свой главный удар. Но это откровенное вранье маршала опровергается и документами. Вот что пишет в своих исследованиях А.Б. Мартиросян:

«В фондах Политического архива МИД ФРГ среди ряда донесений германской агентуры есть одно сообщение, согласно кото-

 

180

 

рому, по данным германской разведки, Генеральный штаб РККА, т.е. лично Жуков, ожидал  возможным удар Германии по трем направлениям. То есть, из Восточной Пруссии на Ленинград, из района Варшавы — через Брест, Минск и Смоленск на Москву (а это и есть западное, белорусское направление), из района Люблина (южная Польша) и с территории Румынии — на Киев. То есть немцы еще тогда знали, что Жуков знает об их планах. А маршал в мемуарах, извините за не научный термин, нам лапшу на уши вешал – мол, этого не знал, того не знал, Сталин ему якобы чего-то не доложил, что-то от него утаил (кто у кого начальником-то был?!) и вообще чуть ли не приказал все и всех перенацелить на Юго-Западное направление. А оно вот как поворачивается!..

В том же архиве есть и другое сообщение германской агентуры из Москвы о том, что «наиболее вероятным и опасным направлением возможного удара Германии по СССР в Кремле считают северо-западное – из Восточной Пруссии через Прибалтийские республики на Ленинград, что именно здесь, по мнению советского руководства, должны будут развернуться главные сражения германо-советской войны». И главное в этом сообщении то, что Сталин и советское руководство всерьез прогнозировали, как минимум, 50% сути основного замысла «Варианта Барбаросса». Проще говоря, 50% замысла главного удара левым крылом вермахта. Явно, что эта их позиция соответствовала прогнозу Шапошникова. Ну, и как надо это сопрягать с утверждениями Жукова?!»

 

Т.е. и Кремль и НКО с ГШ-Жуковым на весну 41-го и знали, и считали, что будет ТРИ, а не два направления ударов немцев, что главные силы немцев таким образом попрут именно севернее Полесья. Два их удара из трех! И немцы это прекрасно знали. Но – немцы при этом прекрасно знали, что наши военные свои ответные удары планируют именно из Украины, там ставят свои главные силы. Ослабляя для немцев ПрибОВО и ЗапОВО! Т.е., в КРЕМЛЕ – СТАЛИН – считали, а военные ЗНАЛИ – что главный удар будет по Прибалтике и Белоруссии! Военные наши это ЗНАЛИ, но при этом военные в лице Жукова – гнали пургу, что главный удар будет по Украине! И они же и надеялись, что немцы не передумают и врежут главными силами именно севернее Полесья…

 

181

 

Эти данные немецкой разведки сообщавшей в Берлин что знают, и к чему готовятся наши военные и Кремль показал историк О.Вишлёв еще в 2001 году!

«Действительно, эти агентурные донесения содержат немало информации, достоверность которой не вызывает сомнений. Так, среди сообщений по военным вопросам соответствовала действительности информация о том, что Генеральный штаб РККА считал возможным удар Германии по СССР по трем направлениям: из Восточной Пруссии на Ленинград, из района Варшавы — через Брест, Минск и Смоленск на Москву и из района Люблина и с территории Румынии — на Киев.

<…>

Вместе с тем в донесениях имеется целый блок информации, которая не подтверждается ни советскими документами, ни сообщениями, поступавшими в Берлин из других источников, в частности, от агентуры абвера и служб безопасности. Обращает на себя внимание то, что эта информация имела первостепенное военное и политическое значение.

Так, в сообщениях германской агентуры из Москвы настойчиво проводилась мысль о том, что наиболее вероятным и опасным направлением возможного удара Германии по СССР в Кремле считают северо-западное — из Восточной Пруссии через Прибалтийские республики на Ленинград, что именно здесь, по мнению советского руководства, должны будут развернуться главные сражения германо-советской войны. В подтверждение этой версии в одном из агентурных донесений сообщалось даже о том, что нарком обороны СССР маршал Тимошенко, поддержавший якобы такую точку зрения, подвергается нападкам со стороны своих оппонентов, обвиняющих его в том, что он, как украинец, замышляет измену — сдачу немцам Украины {5} ({5}РА АА Bonn: Büro des Staatssekretär. Rußland. Bd. 5 (R 29716), Bl. 053 (113457), 105(113509) — РА АА Bonn: Управление государственного секретаря. Россия. Vol. 5 (R 29716), стр. 053 (113457) 105 (113509).)» (с. 66)

 

Немецкий агент показал самое интересное – о настроениях в НКО и ГШ по поводу ожидания главного удара по СССР. Как видите – в нашем ГШ ждали главный удар именно по Прибалтике и Белоруссии! Севернее Полесья, как и рассчитывалось

 

182

 

 в планах ГШ от Шапошникова еще, которые и утвердил Сталин, мы ждем главные силы противника и свои главные ставим или там же. Или – гоним их на Украину, чтоб там провести свое наступление по неосновным силам немцев, по их союзникам как предложил Мерецков и это предложение проверяли на январских КШИ. И под это протаскивается идея, что таким образом мы лучше защитим Украину от оккупации. При этом оказывается, нарком Тимошенко был противником «южного» варианта и его уже другие «стратеги», чтоб сломить его сопротивление – обвиняли его в желании «сдать Украину»?! Т.е. Тимошенко был против усиления КОВО в ущерб Прибалтике, где реально у нас оказалось чуть не в два, а точнее в три раза меньше войск, чем у немцев в итоге, и его «оппоненты» обвиняли наркома обороны в том, что он хочет таким образом сдать под немцев Украину?! Т.е. Тимошенко, которые реально профукал «Киевский котел» в августе 41-го, профукал Харьков в 42-м, все же не совсем дурак был – вполне грамотный в «оперативных» вопросах был военный (это ж вроде как он все-таки под Смоленском останавливал немцев), и понимал чем может кончиться ТАКОЕ УМЫШЛЕННОЕ ослабление наших войск на направлении ГЛАВНОГО удара немцев?! А ведь по данным Гареева именно Тимошенко в августе 40-го и начал пропихивать идею – усиления КОВО с целью нанесения оттуда нашего главного удара…

Но интересно – и кто эти «оппоненты» наркому были, не Жуков ли?!

И далее Вишлев показывает – немецкие агенты сообщали в Берлин: «Что касается юго-западного и южного направлений, то в донесениях неоднократно указывалось на относительную слабость советской обороны вдоль западных границ Украины и Молдавии»! (О.Вишлёв, «Накануне 22 июня 1941 года», М. 2001г, с. 67. Или – «Сталин и Гитлер. Кто кого обманул». М. 2010г.)

 

К сожалению, Вишлев подобно многим исследователям привел в 2001 году не сами тексты немецких донесений, а «пересказал» их содержание, что не есть здорово, но в любом случае сегодня вполне очевидно – КОВО было главным кулаком в планах наших стратегов – для нанесения или превентивного, или – не-

 

183

 

медленного ответного удара. И поэтому там и увидели немцы – «слабость советской обороны вдоль западных границ Украины и Молдавии». Ведь особо обороняться на Украине Жуков не собирался, и для этого на границе и не ставили особо много войск по нашим ПП в этих округах. И если немцы в принципе достаточно точно знали, сколько при этом дивизий находится в КОВО и ОдВО (а они это знали – в КОВО немцы «видели» 58 дивизий и 14 в ОдВО) и если они видят, что на границе при этом серьезных сил там нет, то это означает, что практически ВСЕ силы этих округов готовятся НАСТУПАТЬ!

 

Вот что еще пишет Мартиросян – знали или нет немцы, где будут наши главные силы:

Еще «Чуть более чем за полгода до начала войны произошла утечка в германскую и английскую разведки совершенно секретных сведений особой важности о направлении главного удара нашего немедленного встречного контрнаступления по факту нападения – с плацдарма КОВО. Через военную разведку ГШ Королевства Югославии, где хозяйничал Абвер, не позднее середины декабря еще 1940 г. к немцам утекла следующая информация: «...Россия имеет новый оперативный план... где центр тяжести будет лежать на советско-венгерско-словацкой границе... Верховное командование Красной Армии считает, что это приведет к отсечению немецких войск от баз и уничтожению их...».  Полагаю, что не составит труда заметить, насколько же точно смысловое совпадение между информацией, об утечке которой только что было сказано, и тем, что под прямым влиянием Мерецкова, который мечтал-таки напасть первым, было написано в его варианте проекта Соображений об основах стратегического развертывания!

Кстати говоря, в заявлении о нападении на СССР 22 июня, заправилы Третьего рейха открыто сослались на этот процитированный документ военной разведки Югославии! Обратите внимание – в  утвержденном Гитлере тексте ноты МИД Германии правительству СССР от 22 июня говорилось, что нападение на СССР преследует цель сорвать интенсивное перевооружение РККА, а также наше нападение на Третий рейх, причем в качестве подтверждения был упомянут тот самый доклад военной раз-

 

184

 

ведки Югославии! Чрезвычайную остроту этому факту придает то обстоятельство, что по данным П.А.Судоплатова, переговоры с югославским военным атташе глубокой осенью 1940 г. по поручению правительства СССР вел НГШ, генерал армии Мерецков.

Почти одновременно – на рубеже 1940-1941 гг. – благодаря Киму Филби стало известно, что в провокационных целях британские агенты распространяют слухи о том, что неизбежную войну между Германией и Советским Союзом должен начать СССР превентивным ударом в направлении Южной Польши!

Этот вариант утечки предварительно необходимо очистить от налета британской брехни. Увы, но «англичанка» никогда не может удержаться от того, чтобы не нагадить России. Фирменный стиль МИ-6 в том и состоит, что достоверные сведения, которые тем более можно проверить хотя бы визуально, слегка передергиваются в смысловом значении. Так легче запутать все и всех. Небольшая манипуляция – и вот контрудар (контрнаступление) – причем неважно, немедленный или нет, плюс далеко не всегда уместные кулуарные разговоры и фантазии некоторых наших генералов, действительно мечтавших о превентивном ударе – и все это в совокупности превращается в «реальный» превентивный удар. Причем в якобы уже одобренный и утвержденный Сталиным! На этом и был построен, в частности, миф «Ледокола», который Резун писал по тезисам, разработанным в МИ-6 и под ее же контролем.

Однако никаких планов именно превентивного нападения на Германию, тем более через Южную Польшу, по крайней мере, в указанное время, то есть в конце 1940 г. никто не разрабатывал, и никто не утверждал. Сталин таких планов никогда не одобрял и, тем более, никогда не утверждал! То была провокация  английской разведки, преследовавшая цель ускорения вооруженного столкновения Германии с СССР. Просто Управление специальных операций МИ-6 исполняло поручение премьер-министра Великобритании У.Черчилля начальнику этого управления Хью Дальтону о разжигании пожара войны в Европе с тем, чтобы поскорее перебросить его на восточный азимут. Проще говоря, ускорить вооруженное столкновение Германии и СССР в смертельной схват-

 

185

 

ке, так как Англия задыхалась в морской блокаде, установленной Германией.

Но, повторю, дело в том, что наши военные действительно размышляли на тему нанесения превентивного удара. Что в принципе, само по себе естественно для военных – размышлять и даже разрабатывать разные варианты на случай войны. Судя по всему, информация о содержании кулуарных разговоров в кругах высшего генералитета наряду с данными о новом, инициативном плане нашего командования утекла за границу. А попав в руки противодействующих СССР разведок, была использована для провокационных вбросов. С одной лишь целью - ускорения вооруженного столкновения между Германией и СССР. И МИ-6 явно располагала точными данными о планируемом нами контрударе в направлении Южной Польши».

 

Т.е. Англия использовала авантюрные фантазии наших военных, то о планах ударить первыми, то о превентивных ударах – с целью ускорить войну между СССР и Германией. И об этих планах трепал языком начальник Генштаба РККА СССР?! И не важно в данном случае – были ли эти планы утверждены Кремлем или нет! Главное, что в итоге наши военные сами, своей болтовней с кем ни попадя, помогали противнику в информационной войне против СССР! Сливая кому ни попадя важную стратегическую информацию…

Но в любом случае, как видите – никакой тайны для наших стратегов, где будут главные силы немцев, не было. Как и для немцев не было никакой тайны в том, где собирается Жуков их побеждать – ГДЕ он собирается лихо наступать, что «приведет к отсечению немецких войск от баз» снабжения той же нефтью Румынии, «и уничтожению их». И говорить сегодня, что не вскрытое разведкой направление главного удара немцев, якобы привело к трагедии 22 июня – озвученное Жуковыми и Василевскими – не есть профессионально для серьезных историков.

Увы. Знали о немецких планах, и вполне точно рассчитывали и силы, и направления ударов вермахта наши стратеги в ГШ задолго до начала войны. И много раз упоминавшаяся «Записка Павлова» в ГШ от конца января 41-го тому пример.

 

186

 

Данную «Записку по плану действий Западного фронта» (январь 1941 г.) выше уже не раз упоминали, и ее уже разбирали в исследовании «Защита Сталина…», но тут стоит ее еще раз рассмотреть, но уже несколько с другого «ракурса»…

Первым ее публиковал еще М.Солонин в статье «Первый удар» (Военно-промышленный курьер, №№ 24-27 от 20.06 по 11.07.2012 года). Но к сожалению Солонин, мало того что подрезал текст так еще и не указал реквизиты данной записки, ее точную дату. И не указал – кем она была подписана – Павловым и Климовских, или только нш Климовских как в случае КОВО.

Читаем более полный текст (выкладывал на форуме сайта «Военная литература» 2.07.2013г. С.Л. Чекунов – http://militera.borda.ru/?1-3-0-00001501-000-120-0-1372841279):

«1.Общая, военно-политическая обстановка и состав фронта приведены в начале записки:

Но не исключена возможность, что немцы, разгадав удар, наносимый Юго-Западным фронтом, или по собственному плану, будут сосредотачивать главные силы южнее линии БРЕСТ, ДЕМБЛИН и Западный фронт будет иметь вспомогательную группировку.

Поэтому основная операция фронта, в зависимости от складывающейся обстановки, может иметь ДВА варианта:

Первый – в случае, если противник сосредоточит главные силы в Восточной Пруссии против Северо-Западного и Западного фронтов.

При этом варианте правое крыло и центр фронта, учитывая, что у противника будет более, чем двойное превосходство в силах, перейдет к обороне, а сгусток сил создается на левом крыле фронта для наступательных действий с Юго-Западным фронтом.

4-я Армия с частью сил 13-й Армии коротким, но сильным ударом в общем направлении Седлец, Радом будет содействовать Юго-Западному фронту в окружении и уничтожении Сандомир, Люблинской группировки противника.
         Второй вариант. В случае, если до 20 дня мобилизации будет установлено, что главный удар немцев предполагается не со стороны Восточной Пруссии, а против Юго-Западного фронта, то Западный фронт, при наличии двойного превосходства в силах, переходит в на-

 

187

 

ступление всеми основными силами, исключая правофланговую [3-ю] Армию.

Если же превосходства не будет, а будет лишь относительное, наступательные задачи армий, кроме левофланговой, для которой задача остается той же, что и в первом варианте, будут решаться рядом последовательных частных ударов на участках, где у противника будут выявляться слабые места».

 

По этой «Записке Павлова» видно, что на январь 41-го «южный» вариант уже «принят» военными за основу, не дожидаясь когда и какое решение примет тот, кто и должен выбрать – какой вариант отражения агрессии применять по мере готовности ОБОИХ – Сталин! И при этом это – размещение наших главных сил не там где будут атаковать главные силы немцев! Этот вариант проверили на 2-х КШИ 8 января, Сталин дал некие критические замечания по этому поводу 12-го, но военные все равно тащат эту идею на реализацию?! (Кстати, Жуков обижался на Еременко, мол, не давал никаких замечаний по итогам КШИ Сталин ему – что ТАК воевать не надо. И если Сталин, от всех требующий именно четких указаний и распоряжений, не допускающих двоякое толкование, реально не дал четких указаний по предложениям военных на эти немедленные наступления, то это его преступное упущение… Впрочем – боюсь, что если Сталин их таки давал Жукову, то Жуков будучи министром обороны при друге Хрущеве вполне мог стенограммы того совещания от 12-13 января и уничтожить. Чтобы не вылезло его самовольное изменение утвержденных Сталиным планов на случай войны…)

 

При этом Павлов (и ГШ соответственно) понимает, что если немцы не разгадав замысел Тимошенко-Мерецкова, главные силы выставят против ПрибОВО-ЗапОВО, то перевес у немцев над Павловым будет – двойной! Но 4-я армия ЗапОВО Коробкова должна будет, как и прописано в «Южном» варианте еще и способствовать КОВО для наступления по союзникам Германии. (Двойной перевес вермахта над нашими войсками в ЗапОВО и ПрибОВО, в которых было около – 44+23 дивизий – максимум 70 дивизий, составляет под 140 дивизий немцев. Реально же немцы выставили севернее Полесья около 81 дивизий из всего

 

188

 

под 130 дивизий вторжения. А двойной перевес получился все равно – по соотношению численности личного состава наших войск и вермахта.)

Но если, вдруг, немцы погонят свои главные силы южнее Бреста, чтобы ударить по Украине в первую очередь, то вроде как у ЗапОВО будет двойной перевес в силах и тогда начнется реализация «северного» варианта – ЗапОВО ударит по врагу силами 4-й армии из Бреста и 10-й из Белостокского выступа! Ударит – заметьте – «если до 20 дня мобилизации», которая судя по всему, должна была начаться в приграничных округах, когда «будет установлено» время нападения врага!

Есть такой вид мобилизации как «скрытая мобилизация распорядительным порядком». Похоже, ее планировали провести заранее, как только разведка даст хотя бы примерную, но убедительную дату возможного нападения, и она и начала проводиться по факту в мае – начале июня. Хотя та, что проводилась, увы, заменить полномасштабную мобилизацию конечно не могла.

Но! В общем Павлов этой запиской сдал своих собратьев по Генштабу – идея нанесения главного ответного удара из КОВО по неосновными силам противника к январю 41-го уже стала доминирующей в умах наших генералов ГШ и считалась ими единственно основным сценарием начала войны в случае нападения Германии! Главное – чтобы немцы не прознали о наших планах и не перебросили южнее Бреста свои силы, усилив свою группировку против КОВО.

В начале января на КШИ наши генералы лихо разгромили западных по южному варианту, и Павлов подавал свою записку именно после этих КШИ к середине января (к сожалению С.Чекунов не показал дату этой записки). На них и проверялись сомнительные идеи Генштаба по нанесению немедленных ответных наших ударов по неосновным силам противника. Наши стратеги в ГШ проверили «практикой» то, что сочиняли в различных вариантах «Соображений». Своих «Соображений»…

А теперь еще раз внимательно прочтите, как будет действовать ЗапОВО по «южному» варианту ГШ – в случае если немцы врежут главными силами севернее Полесья...

 

189

 

«При этом варианте правое крыло и центр фронта, учитывая, что у противника будет более, чем двойное превосходство в силах, перейдет к обороне, а сгусток сил создается на левом крыле фронта для наступательных действий с Юго-Западным фронтом.

4-я Армия с частью сил 13-й Армии коротким, но сильным ударом в общем направлении Седлец, Радом будет содействовать Юго-Западному фронту в окружении и уничтожении Сандомир, Люблинской группировки противника».

А теперь почитайте, что там в директиве №3 Жуков, который фактически сам утверждал, что данная директива – отражение предвоенных планов ГШ, приказывал нашим войскам.… В этой директиве наступать должен, прежде всего, КОВО, но 4-я армия ему не помогает. Т.е., Жуков к обеду 22 июня точно знает, что 4-я армия Коробкова в Бресте уже на грани разгрома, и он не рискнул и ее гнать в наступление?!...

 

190

 

 

ПОДВЕДЕМ ИТОГИ? ИЛИ НЕМНОГО О МИФАХ ВОКРУГ «22 июня»…

(«Ответы» на некоторые частые вопросы, возникающих у въедливых читателей после чтения моих исследований о «22 июня» – о мифах вокруг «22 июня»: о «дате нападения»; о планах ГШ – Сталин и финская кампания, про «п-ка» Иссерсона – знали ли в НКО и ГШ то как вермахт воюет в Европе и как можно противостоять этому, мог ли Сталин думать о нанесении удара первыми; как РУ ГШ «обманывало» Сталина – что писал об этом маршал Голиков, ждали ли в СССР вообще нападение Германии на лето 41-го, или не очень; были ли январские КШИ «репетицией» нашей катастрофы лета 41-го; про «сборы» и «мобилизацию» – почему ее не начали официально еще в мае, что было бы, если бы больше армий внутренних округов вывели в западные округа к 22 июня; как генерал М.А. Гареев четко показал – что натворили наши гениальные стратеги в ГШ при Мерецкове-Жукове с планами к 22 июня; так опоздали мы с развёртыванием на «две недели» или нет – про «красные» кнопки, так что там с «предпольями» – с их занятием или не занятием – что запрещал Жуков телеграммами в Киев 10-11 июня, и почему; что было настоящей причиной погрома наших ВВС; ждал ли Сталин от Гитлера «ультиматумов» перед нападением на СССР; так, сколько дивизий вывели к границе по ПП к 21 июня и как вскрывались «красные» пакеты; так к какой войне готовился наш Генштаб весной 41-го – что было в наших полевых уставах; как «опыт» Гражданской войны «помог» нашим стратегам; что писал о предвоенных планах ГШ и об «опыте Первой мировой войны» П.А. Судоплатов; так КАК немцы на самом деле «упредили» нас в «развертывании»; что писал о планах ГШ-Мерецкова-Жукова маршал И.Х. Баграмян и немного об «альтернативе»…)

 

191

 

Когда данная работа писалась, а это было в течение нескольких лет, то в ругачках на различных исторических форумах, по мере «вброса» на эти форумы  информации, которая показана в этом исследовании, от, как поклонников Резуна так и вроде как от их оппонентов из числа т.н. «исаевцев», поднимались различные «вопросы» и перли различные доводы вроде как опровергающие мои «выводы». Так что стоит, пожалуй, эти аргументы и вопросы здесь также рассмотреть. Ведь и у читателя данного исследования тоже могут появиться подобные вопросы и сомнения…

Так что разберем некоторые наиболее ходовые мифы вокруг «22 июня». Сразу предупреждаю – в связи с тем, что ВСЕ практически мифы, напридуманные вокруг «22 июня» так или иначе завязаны на то, что намутили с предвоенными планами в нашем Генштабе с осени 1940 года, то в этой главе читателя ждут «повторы» в разборе каждого практически мифа. Также читателя ждут большие цитаты от тех, кто реально был в «теме» предвоенного планирования в силу своих знаний и положений. Так что – набирайтесь терпения…

 

Миф о «дате нападения»…

 

Есть исследователи и историки, которые переживают – Сталин не знал точную дату нападения, 22 июня, и разведка дату эту ему не сообщала со 100 % гарантией вплоть до 21 июня!

Так примерно это у некоторых «исследователей» – что «резунов», что «исаевцев» – и выглядит, которые вроде как признают, что в предвоенные дни что-то вроде как делалось, но делалось однозначно не в связи с ожиданием нападении Германии на 20-е числа июня, а – позже. Правда, при этом такие «исследователи», не указывают – а КАКОГО же числа, какого месяца в этом случае ждали нападение-то – если на 22-е Сталин  нападение никак не ждал?…

«Простой ответ – а мы знали с какого числа? Могу сказать, что к войне готовились. Даже к противостоянию с Германией готовились. Даже что-то отразить готовились. Вопрос только в том, что готовились к отражению нападения позже, чем оно произошло.

 

192

 

Поэтому и недоумение – готовились или нет. А если готовились, то чего не отразили. А если не готовились, то к чему готовились. И тут разные суворовы-резуны с козинкиными-солонинами вылезают со своими простыми ответами на сложные вопросы. Готовились напасть, все разбежались, генералы предали».

При этом подразумевается, что нападение ждали не раньше «1 июля» и даже позже. Мол, эти даты стоят в директивах НКО и ГШ о выводе войск 2-х эшелонов и резервов приграничных округов и тем более армий резерва ГК, и значит на эти «даты» (что в директивах прописаны о выводе этих войск) и ждал Сталин нападение Германии – и не раньше! Ведь немцы ж идиоты – им удобнее напасть не в начале лета, а чем ближе к осени тем лучше, и от них Сталин именно это и ждет – что они полезут в «середине июЛя» – после того как мы тот же хлеб с полей уберем… А Сталин – идиот потому что про немцев так думал – что они раньше середины-конца июля не полезут. Ведь в директивах НКО и ГШ, от 19-20 июня, есть даты по «покраске» той же травы на аэродромах и на 20 июля! Но я почему-то думаю, и ранее мы это уже рассматривали не раз, что идиоты как раз те, кто на этих «датах» в этих директивах выдумывают – что там «думал» о нападении Германии Сталин…

Увы. На простой вопрос – «А КТО вам сказал, что нападение ждали попозже, и ПОЭТОМУ типа было то, что было 22 июня, в КАКОМ мемуаре или документе ТАК кто-то писал, и в ТЕ ДНИ тем более, что мы нападение ждем (или  ждали)  ПОЗЖЕ 22 июня и поэтому вроде как не успели все подготовить?» – ответа от таких исследователей нет. Они так «думают»…

Увы. Отличительная черте таких «исследователей» и «историков», что они все время сочиняют за ТЕХ людей – Сталина или военных – что ОНИ ТАМ «ДУМАЛИ» о сроках нападения и тем более немцев! Свое представление о том, как оно что должно было бы быть в те дни, если бы знали дату нападения и ждали нападение Германии на 20-е числа июня, КАК НАДО БЫЛО бы что-то делать в те дни – такие «исследователи» выдают за норму. А раз ТАК КАК они себе что-то представляют, не делалось, то значит, и нападение не ждали – ждали позже, но на это НИКАКИХ доказательств у этих «исследователей»

 

193

 

 нет в принципе! Только их «имхо» людей, не служивших в армии в принципе, и не желающих видеть ситуацию в общем и целом. С учетом тех же политических моментов. Впрочем, все это мы уже обсуждали в наших исследованиях…

 

О том сколько раз разведка различных ведомств и тем более РУ ГШ сообщала Сталину и Тимошенко с Жуковым соответственно (РУ им в первую очередь) дату нападения как 22 июня подробно показывает в своих исследованиях тот же А.Б. Мартиросян – «Сталин и разведка накануне войны» (М. 2014г.), например, которое переиздается регулярно. Мартиросян приводит такой факт – один из величайших советских разведчиков, Ян Черняк, которому Звезду Героя России вручили в 1994 году буквально на «смертном одре», в больнице, за несколько часов до смерти – 12 июня 41-го сообщил документально подтвержденные данные, что нападение произойдет 22 июня в 3.30 утра!

Черняк – это резидент ГРУ в Европе, информаторами которого были настолько большие чины в руководстве не только Германии, как среди военных, так и промышленных чинов, что знаменитая «Красная капелла», по сравнению с сетью Черняка – «Крона» – детский сад. И имена и должности этих людей, и современное ГРУ не рассекречивает до сих пор!

Гитлер 10 июня довел своим военным, что нападение на СССР произойдет точно 22 июня – в 3.30 (по берлинскому времени). И 10 июня Гальдер подписал «Распоряжение Главнокомандующего сухопутными войсками о назначении срока нападения на Советский союз», в котором последний пункт и гласил: «22 июня, 3 часа 30 минут; начало наступления сухопутных войск и перелет авиации через границу»! А 12 июня Черняк уже сообщил ТЕКСТ этого приказа Гальдера по вермахту в Москву, в ГРУ ГШ!

Полный текст приказа Гальдера, хранящийся в архиве в современной Германии выглядит так:

«Главное командование сухопутных войск. Генеральный штаб сухопутных войск. Оперативный отдел. I отделение. № 1170/41.

Ставка главнокомандования сухопутных войск. 10.6.1941.

Отпечатано 11 экз. Экз. № 11

Совершенно секретно. Только для командования.

 

194

 

На основе предложения, представленного главным командованием сухопутных войск, Верховное главнокомандование вооруженных сил назначило для приготовления к военным действиям следующие сроки:

Днем «Д» операции «Барбаросса» предлагается считать 22 июня.

В случае переноса этого срока соответствующее решение будет принято не позднее 18 июня. Данные о направлении главного удара будут в этом случае по-прежнему оставаться в тайне.

В 13.00. 21 июня в войска будет передан один из двух следующих сигналов:

а) сигнал «Дортмунд». Он означает, что наступление, как и запланировано, начнется 22 июня и что можно приступать к открытому выполнению приказов;

б) сигнал «Альтона». Он означает, что наступление переносится на другой срок; но в этом случае уже придется пойти на полное раскрытие целей сосредоточения немецких войск, так как последние будут уже находиться в полной боевой готовности.

22 июня, 3 часа 30 минут: начало наступления сухопутных войск и перелет авиации через границу. Если метеорологические условия задержат вылет авиации, то сухопутные войска начнут наступление самостоятельно.
По поручению: Гальдер» (DMA Potsdam. Н 02.02.10./43, Bl. 689; «Fall Barbarossa», S. 1У2.)

 

Откуда известно, что Черняк, агентами-информаторами которого были высшие чины при гальдерах, сообщил не просто «данные», что нападение произойдет 22 июня, а именно САМ текст приказа Гальдера?! Так об этом даже на ТВ рассказывают…

5 ноября 2018 года, в столетие создание ГРУ РККА на канале «Звезда» прошел док. фильм о том, как ГРУ добывало атомные секреты в США – «ГРУ. Атомный проект». В сети, на «ютубе» он тоже есть…

В этом фильме (см. на 15:20 минуте) рассказывая, что одним из разведчиков по этим атомным делам был Ян Черняк, в небольшом комментарии к личности этого разведчика и указали: «12 июня, до сообщений Рихарда Зорге и Леопольда Треппера, Черняк добыл и передал в Москву секретный приказ Главнокомандующего

 

195

 

сухопутными войсками Германии о сроке нападения на Советский Союз в рамках плана «Барбаросса»…»!

Эти слова сценаристом данного д/фильма взяты, скорее всего, из статьи П.Евдокимова «ШТИРЛИЦА» ЗВАЛИ ЯНКЕЛЬ ЧЕРНЯК, размещенной на сайте «Еврейский обозреватель» в мае 2014 года (легко найти в интернете по названию статьи): «12 июня 1941 года – до сообщений Рихарда Зорге и Леопольда Треппера, – Черняк добыл и передал в Москву секретный приказ главнокомандующего сухопутными войсками Германии о сроке, основных целях и сигналах нападения на Советский Союз в рамках плана “Барбаросса”.».

В 2015 году похожие слова были приведены в статье Валерия Нечипоренко «Ян Черняк – советский разведчик из Австро-Венгрии» и там же указано, что материал взят из статьи «”Джен”, не ведавший провалов» в газете «Секретные материалы», № 4 за февраль 2013 г.:

«12 июня 1941 года он передал в Центр копию секретного приказа главнокомандующего сухопутных войск Германии, где указывались конкретные сроки нападения. Но в Кремле эту информацию положили под сукно, как и те предупреждения, что поступали от Зорге и других разведчиков».

В.Нечипоренко – чекист. И хотя он и не офицер ГРУ, думаю, однозначно знающий, о чем писал и имевший доступ к закрытой до сих пор информации. Но. Возможно в 2013 и даже 2015 годах слова «в Кремле эту информацию положили под сукно, как и те предупреждения, что поступали от Зорге и других разведчиков» вполне прокатили бы. Однако боюсь, в 2019-м байку о том что информация о приказе Гальдера попала под сукно – Кремлю, Сталину приписать уже не получится. Ну и не забывайте, сценарии док. фильмов, в которых присутствуют высшие  руководители ГРУ в роли «говорящих голов» этими руководителями и цензурируются.

Кстати, настоящая фамилия Янкеля Пинхусовича «Черняка» до сих пор засекречена…

 

Т.е., если поверим киношникам на слово, Черняк не просто сообщил данные от какого-то информатора при Гальдере, что под-

 

196

 

писан приказ о нападении на СССР и там стоит дата – 22 июня, 3.30. Нет, Черняк сообщил сам ТЕКСТ этого приказа! Приказ был подписан 10 июня, 11-го Черняк, скорее всего, получил фото этого приказа, а 12-го он и передал текст приказа в Москву, и скорее всего своей рацией. Т.е. в этот же день, 12-го, с текстом приказа ознакомился и тот же Жуков, и тем более Сталину о приказе сообщили в те же часы. ДОЛЖНЫ были сообщить! Но – а было ли это сообщения Черняка на самом деле?!

Согласно журналам посещения Сталина военные до 18-го у Сталина не были – Тимошенко и Жуков. Только Ватутин, заместитель Жукова по оперативным вопросам был 17-го с 22.00 до 22.30, при присутствующих у Сталина Молотове и Кагановиче. Но Жуков в мемуары отписал, что в те дни Тимошенко звонил Сталину с докладами: «13 июня С.К. Тимошенко в моем присутствии позвонил И.В. Сталину и настойчиво просил разрешения дать указание о приведении войск приграничных округов в боевую готовность и развертывании первых эшелонов по планам прикрытия».

С чего бы именно 13-го Тимошенко, и скорее всего это было днем, до обеда звонил бы Сталину в панике – надо срочно приводить войска в полную б.г., а точнее – опять просил начать мобилизацию и ввести ПП в действие? Но – с учетом того что если он действительно12-го мог прочитать приказ Гальдера, его паника становится понятной.

После выхода 14-го июня «Сообщения ТАСС» в газетах, а по радио оно прозвучало 13-го уже, 15-го Тимошенко опять звонил Сталину: «На другой день мы были у И.В. Сталина и доложили ему о тревожных настроениях и необходимости приведения войск в полную боевую готовность». Сталин якобы отказывает военным, а Тимошенко признает – «В случае нападения мы не имеем на границах достаточных сил даже для прикрытия». После чего Сталин военным на их якобы просьбу о полной б.г. в армии, отказывает в мобилизации: «— Вы что же, предлагаете провести в стране мобилизацию, поднять сейчас войска и двинуть их к западным границам? Это же война! Понимаете вы оба это или нет?». И вот тут возникает вопрос – а военные, в лице Тимошенко

 

197

 

 и Жукова, что именно и несут ответственность за то, что у них на границе нет «достаточных сил для прикрытия границы», довели Сталину сообщение Черняка – ТЕКСТ приказа Гальдера с датой и временем нападения Германии на СССР – немедленно?! Или все же Сталин НЕ совсем ЭТИ слова говорил военным в этот день?! Ведь войска-то уже начали движение к границе, и было это еще ДО этого дня – как раз сразу после 10 июня – и слова Жукова об этом, из его черновиков к его мемуарам мы много раз уже приводили:

«Командующим приграничных военных округов было приказано вывести войска округов – назначенных в состав войск прикрытия, ближе к государственной границе и тем рубежам, которые они должны были занять при чрезвычайном обстоятельстве, по особому распоряжению. При этом передовые части было приказано выдвинуть в зону пограничных частей. … Все это обязывало командующих округами и армиями повысить боевую готовность».

Т.е. именно ПОСЛЕ 10 июня, после «двойного» совещания у Сталина 9 июня, и было ПРИКАЗАНО командующим округов выводить войска «в районы предусмотренные планами прикрытия» директивами НКО и ГШ от 11-12 июня! 

Далее Жуков лукавит о том, что якобы с появлением «Сообщения ТАСС» войска чуть ли не были остановлены, но это ерунда…

«Но тут Советское правительство в лице Сталина и Молотова вновь допустило ошибку, объявив 14 июня в печати и по радио заявление ТАСС о том, что нам нет никаких оснований опасаться вооруженного нападения Германии, с которой у нас имеется пакт о ненападении.

Такое безапелляционное заявление Советского правительства успокоило войска приграничных округов и все пошло по обычаям и порядкам мирного времени».

Вранье – не было никаких «обычаев и порядков мирного времени» после 14 июня в армии и тем более в западных округах, а вот саботаж был. При продолжавшемся выводе войск по ПП по приказам Жукова же от 11-12 июня! 

 

Историк разведки А.Б. Мартиросян в своих исследованиях делает предположение более правдоподобное – о том, как Чер-

 

198

 

няк мог получить приказ Гальдера. Черняк, имевший среди своих агентов человека в центре дешифровки в Лондоне, где перехватывали немецкие шифровки, именно там получил данные о приказе Гальдера. Получил после того как в Лондоне англичане его перехватили 10 июня, и расшифровали 11-го, а передать его в посольство, резиденту, в Лондоне, 12-го – «дело техники».

Также Мартиросян, насчитавший и проанализировавший по различным ОТКРЫТЫМ и опубликованным источникам около 130 фактов сообщений разведки в Москву «даты» нападения на СССР, и «датой» в этих донесениях было именно и практически ВСЕГДА ТОЛЬКО «22 июня», в среднем и тем более после 1 мая, достаточно подробно в своем новом исследовании о «разведке и Сталине» с условным названием «22 июня. Кто и как сочинял «безграмотный» сценарий вступления в войну» (М. 2019г.) показывает, как это было.

А было примерно так.

22 июня 1941 г. как дату нападения на СССР, Верховное командование Германии письменно указало только 10 июня 1941 года. Именно поэтому до 10-11 июня в основанных на информации собственных источников донесениях советской разведки однозначно точной, или хотя бы относительно точно обозначенной даты нападения – 22 июня – конечно же, не было и быть не могло! И ставить это в упрек разведке не стоит! Ведь до 10 июня в самой Германии просто не существовало ДОКУМЕНТА, который наши разведчики могли бы спереть у немцев, где бы дата «22 июня» была бы напечатана! До 10 июня сам Гитлер эту дату только на словах доводил своим генералам и политикам – устно. Что соответственно становилось известно Кремлю и именно как информация не подтверждаемая документально! Но письменно он до 10 июня эту дату не давал никому.

Повторюсь – именно в основанных на информации собственных источников донесениях советской разведки однозначно точной или хотя бы относительно точно обозначенной даты нападения – 22 июня – не было. Так что «наезжать» на разведку, обвиняя ее в том, что она, мол, где-нибудь уже в мае еще не сообщила точную дату нападения на СССР – как именно и точно

 

199

 

22 июня – и глупо и непрофессионально – со стороны т.н. «военных историков»! Повторюсь – в ЭТИ месяцы, до 10 июня, разведка могла сообщать только приблизительные сроки нападения на СССР и нести ахинею, обвиняя разведку в том, что она не дала «вовремя», да еще и «точную» дату нападения на СССР, со стороны наших «историков» не только не профессионально, но и просто непорядочно…

При этом, как показывает А.Б. Мартиросян, с марта-апреля 41-го в Москву поступали сведения, которые указывали, как оказалось впоследствии, на очень близкий к реальности временной промежуток, в течение которого следовало ожидать нападения. И с начала мая ТОЛЬКО «22 июня» как приблизительная дата вообще была практически единственной! И чем ближе подходили события к 20-м числам июня, тем точнее наша разведка показывала дату нападения Германии на СССР – сужая «разброс» сроков вокруг 22 июня. И если в том же мае разброс был в «диапазоне» вокруг 22 июня плюс-минус неделя, то к середине июня «разброс» вокруг 22 июня пошел уже на часы!

На это обожатели слов о том, что кто-то там «опоздал с нажатием красной кнопки» и того что разведка что-то там не сообщила Кремлю об ожидаемом нападении тут же укажут – а вот разведка весной сообщала «разные» даты и они не подтвердились! А раз они не подтверждались то и сообщениям разведки о «22 июня» Сталин не верил!!!

1-е – выдумывать, кто там чему верил или не верил – давайте оставим спиристам и «резунам». 2-е – ранней весной разведка действительно сообщала как «даты нападения» и март и апрель, и май 41-го! НО! А что – Сталин ПОВЕРИЛ в те месяцы сообщениям на те «даты» и принимал какие-то меры?! Как известно в ЭТИ дни Сталин НИКАКИХ мер не принимал в связи с ЭТИМИ сообщениями разведки – с датами на весну! Однако – а с какого перепугу Сталин должен был верить разведке в ТЕ дни – с ЧЕГО ОН ДОЛЖЕН был верить ТЕМ «датам» на «май», что сообщала разведка в том же феврале-марте – если в ТЕ месяцы у наших границ ВООБЩЕ практически не наблюдалось никаких немецких войск?!

 

200

 

 

Представьте ситуацию: Вы глава Государства и Вам в марте сообщает разведка – через пару недель, через месяц на страну нападет сосед!!! Но при этом – вообще-то его войск на границе пока нет, и если их и начнут выводить – силы до 150 дивизий минимум – то на это соседу понадобится несколько месяцев все равно! И при этом этих сообщений разведки вам приносят максимум с десяток шифровок…

А теперь другая ситуация: в апреле-мае Вам сообщает разведка, что сосед собирается напасть через месяц-полтора и при этом разведка подтверждает – ВОЙСКА соседа активно выводятся к границе и накопление их идет лавинообразно, что сосед проводит кучу других подготовительных мероприятий, и его союзники чуть не мобилизацию проводят, что в приграничных территориях вводится военное управление и т.п. процессы идут! И этих данных о том, что нападение сосед планирует на «через месяц» у Вас СОТНИ, и практически все они на уровне источников в высшем военном и политическом руководстве соседа! А также Вам даты ЭТИ же сообщают ваши агенты и из госдепов нейтральных стран!

И теперь Вам вопрос – ВЫ лично КАКИМ данным разведки будете САМИ верить-то?! КАКИМ «датам»? Тем, что вы получали в то время, когда войск соседа НЕ БЫЛО еще у границ – в марте – или тем, что пошли параллельно с началом вывода войск соседа – спустя месяц-полтора?!

Ну, так что – чему там «верил» или «не верил» Сталин?!…

А ведь во времена того же Хрущева, наши военные утверждали так: все что надо военные вполне знали – что нападение будет 22 июня они знали минимум за неделю! Но вот беда – тиран Сталин в это не верил!

Василевский так и заявлял в 1964 году в беседе с членами коллектива редакции 6-ти томника Истории Великой Отечественной войны (Институт Марксизма-Ленинизма) 10 декабря 1964 года (легко найти в интернете):

«основная ошибка его заключалась в том, что он был просто уверен, что Гитлер не начнет войны против нас в 1941 году. <…>  по нашей линии, телеграмма Тупикова, нашего военного атташе, когда предупреждали нас и указывали. Наконец, последняя неде-

 

201

 

ля перед войной, когда всем буквально, нам маленьким людям – я был зам. начальника оперативного управления, всем было ясно, что вот-вот начнется война. Мы знали, что с субботы на воскресенье ночью начнутся эти события, все знали, кроме Сталина. А Сталин не хотел этого знать»!

Так как же было на самом деле? Было так – разведка в принципе дала все что надо и по этим данным принимались вполне адекватные меры. Для этого достаточно просто глянуть, что происходило в мае-июне 41-го – какие директивы уходили в округа из НКО и ГШ, какие мероприятия проводились в Москве и округах!

 

Но – на самом деле ЭТО и НЕ ВАЖНО уже было что там докладывает разведка – с 15 июня примерно и тем более с 18 июня, когда начался вывод приграничных дивизий по Планам прикрытия! Достаточно глянуть, что делалось Сталиным в те дни и видно – все заворачивалось именно на 22-е число в те дни. И тот же Солонин, в отличие от исаевых реально подробно пытавшийся изучать предвоенные дни, в его писанинах все это вполне показал – все события, так или иначе, ориентировались в те предвоенные дни, за неделю до нападения тем более – на «22 июня!»…

Начав вывод приграничных по ПП с 18 июня, им сократили время на занятие окопов до «минут»! И поэтому по БОЛЬШОМУ СЧЕТУ, после 9-го и тем более после 18-го июня «дата» нападения уже не имела особого значения! Дадут команду о вскрытии пакета «красного» в 3 часа 22-го, по директиве НКО и ГШ №1, и дивизия, которая и так торчит лагерем в основной полосе своей обороны с 19-20 июня, а то и раньше – вполне за пару часов окопы свои и займет! Разбуженная в 2 часа 22-го по тревоге по директиве б/н – о полной б.г.!...

И если глянете, что указывалось в директиве «№1» в ПрибОВО, то там в 2.25 приказывалось именно это –

«1. В течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять оборону основной полосы. В предполье выдвинуть полевые караулы для охраны дзотов, а подразделения, назначенные для занятия предполья, иметь позади. Боевые патроны и снаряды выдать.

 

202

 

В случае провокационных действий немцев огня не открывать. При полетах над нашей территорией немецких самолетов не показываться и до тех пор, пока самолеты противника не начнут боевых действий, огня не открывать.

2. В случае перехода в наступление крупных сил противника разгромить его»!

А также – «8. Средства и силы противовоздушной обороны привести в боевую готовность номер один, подготовив полное затемнение городов и объектов.

9. Противотанковые мины и малозаметные препятствия ставить немедленно»! (Ф. 221, оп. 2467сс, д. 39, лл. 77-84.)

Как видите – все вполне ясно и понятно – и о «провокациях», и о том что делать если немцы начнут стрелять по взрослому – с переходом границы и авиаударами по нашей земле!

 

«Резуны» как и прочие «историки» близкие к «официозу» пытаются повопить, что Москва не давала приказ на вскрытие пакетов, на ввод ПП до нападения. А если где их и вскрывали ДО нападения, то делали это смелые командиры по «личной инициативе» окружных начальников. Но – если в ОдВО «красные» пакеты начали вскрывать уже около 1 часа ночи, и делалось это действительно по инициативе начштаба округа М.В. Захарова, который ожидая приказа на ввод ПП, немного поторопился и дал команду вскрывать пакеты самовольно, то пакеты в КОВО и ЗапОВО – вскрывали после 2 часов. И тоже до нападения. И там сначала устные команды были, из НКО или ГШ, а потом очевидцы показывают, что на пакеты следом пришел и письменный приказ и именно из НКО и ГШ!

«Резуны» требуют предоставить им «документ», приказ ГШ на это вскрытие, но начштаба КОВО Пуркаев четко показал – он делал это по «распоряжениям» ГШ принятым на полевом КП КОВО. Не по своей инициативе или по указаниям «поплывшего» в эти часы Кирпаноса, а по «распоряжениям» Москвы! А т.к. точно известно, что в директиве б/н, о полной б.г., нет никаких указаний на вскрытие пакета, а в КОВО даже текст этой директивы расшифровали вообще в 12.45, потому что связь была у них с Москвой только по «телефону», то обожающим «логику» «резунам»

 

203

 

остается только признать – приказ ГШ шел на ввод ПП, на вскрытие «красных» пакетов, шел не шифровкой, а «телефонограммой». По телефонной ВЧ связи той же. Короткой, как раз командой – «Приступить к выполнению Плана прикрытия». И более чем вероятно, что и в Минск Тимошенко (Жуков) дал команду на эти пакеты – сначала и около 2.30 именно по спецсвязи, по «телефону». Чтобы не терять как раз время на шифрование-расшифрование. А следом, к 4 часам пришел и письменный приказ на это – настоящая Директива №1! Т.е. там НИКАКОЙ инициативы с этим не было вообще. Ну а «дальше была война» и то, как командовали потом, в первые дни коробковы и прочие «невинные жертвы сталинских репрессий» – тема отдельных исследований…

 

События предвоенных дней можно «восстановить» по тем же ответам генералов или мемуарам, и такую хронологию событий предвоенных дней и ночи на 22 июня может по известным на сегодня документам и фактам составить любой исследователь. И в предыдущих исследованиях хронику событий предвоенных дней составленную по имеющимся на сегодня источникам, и то что происходило в последние сутки мы уже разбирали. Более подробно данную хронологию предвоенных дней июня 41-го можно составить теперь только на основании опубликованных исходящих шифровок НКО и ГШ июня 41-го. Которые хранятся в архиве Генштаба, и которые пока никто, увы, не будет рассекречивать и публиковать.

С одной стороны, их не торопятся рассекречивать и публиковать и чисто по мотивам «режима секретности». Ведь у наших потенциальных друзей РФ до сих пор наверняка лежат перехваченные немцами шифровки с теми директивами и приказам предвоенных дней. И если вы опубликуете тексты этих шифровок-директив то нашим «партнерам» в США вычислить наши шифры тех лет не составит труда тут же. А т.к. шифры тех лет и современные в РА РФ «родственны», то естественно, что пока те шифровки никто не будет торопиться публиковать. Впрочем – эта «отмазка» так себе…

Тут надо понимать, что опубликование предвоенных директив НКО и ГШ также развалит такую красивую сказку о Сталине-

 

204

 

 тиране, что «не верил», то ли  разведке, то ли военным своим, и не давал им что-то там делать потому что «верил» Гитлеру и прочий бред.… А оно кому надо – в стране победившего капитализма – «обелять тирана» Советской России?!

Но в любом случае сегодня тем более продолжать нести ахинею про «опоздание с нажатием красной кнопки» можно только от полного недомыслия…

 

Конечно, неисполнение (умышленное, или по дурости и тупости) приказов и директив Москвы на местах, саботаж с выводом войск, когда дивизии шли в свои районы по ПП с учебным хламом вместо боеприпасов, не было единственной причиной трагедии 22 июня. Очень важной причиной этой трагедии был, например низкий уровень общей боеспособности армии, которая с сентября 1939 года к июню 41-го выросла с около 2-х млн. человек до 5,5 млн. и вступила в войну на стадии реформ и реорганизаций. Когда вновь созданные соединения всех родов войск, были таковыми только на бумаге, хотя задачи при всей их не укомплектованности ставились им в планах именно как полностью готовым к войне! Но – это также прямая вина тех, кто затевал эти реорганизации, как с теми же мехкорпусами. О чем писал маршал М.В. Захаров и в чем обвиняли Жукова маршалы, снимая его с министра обороны в 57-м – зная, что летом возможна война с Германией и под это в январе проводятся КШИ, затевается создание аж 21 нового мехкорпуса! Под которые из войск изымаются все возможные танки! Что однозначно ломает армию, и тем более снижает и так невысокую общую ее боеспособность и боеготовность до практически нуля!

Есть директивы и приказы НКО СССР по боеготовности РККА и по ним видно, в каком плачевном состоянии находилась армия в те предвоенные 1939-1941 годы. Повальное пьянство и отсутствие дисциплины у командиров, которые еще вчера были гражданскими людьми, призванными в связи с увеличением РККА с сентября 39-го, низкая облученность как рядового-сержантского, так и офицерского состава, отмеченные в актах и директивах тех лет показывают (особенно тем, кто сам служил и понимает, что это все это значит на самом деле) практически полную небоеспособность армии.

 

205

 

Тот же нарком обороны К.Е. Ворошилов указывал в приказах по РККА о «зияющем прорыве в боевой готовности войск» (слово «прорыв» в данном случае – не косноязычие «неграмотного» маршала, а слово означающее «провал» – в терминологиях того времени).

 

Однако – незаконченные реформы в РККА и общая неготовность к войне, конечно, играли роль, но объяснять ими что-то можно лишь в рассмотрении вопроса и попыток доказывать только, что такая армия собиралась нападать первой «6 июля» 41-го. Т.е. незаконченные реформы армии, и ее реальная и очень низкая боеспособность не позволяли нападать первыми, но вполне позволяли готовить оборону страны в ответ на нападение. Ведь усилиями Сталина РККА с осени 39-го к лету 41-го все же начала приобретать черты нормальной армии.

Тот же В.Резун просил не критиковать его по мелочам, а дать всеобъясняющую «гипотезу», которая дала бы четкий и простой ответ – так в чем причина трагедии  22 июня? Надеюсь, читатель, прочитав данную книгу, последнюю в серии моих исследований о трагедии 22 июня, вполне разобрался – в чем эти самые причины. Притом, что никаких «гипотез» я не выдвигаю, а не более чем показываю – какие планы были в нашем Генштабе на случай войны, и, как и что происходило в предвоенные недели, и дни…

Увы, причины трагедии 22 июня лежат все же, прежде всего, в неисполнении приказов по повышению боевой готовности войск в приграничных округах в последние недели и дни перед 22 июня и срыве вывода войск по ПП за неделю до нападения Германии. И особенно в Белоруссии, в ЗапОВО, на направлении главного удара немцев, о котором точно знали как о главном в нашем ГШ Жуковы.

А также в дурном планировании Генштаба, лично Г.К. Жукова на случай нападения Германии. Когда все утвержденные (одобренные минимум) Сталиным планы ГШ требовали начинать ответные наступления только спустя минимум несколько недель после нападения врага, и то только при благоприятных условиях. Потому что Сталин подписывался под планом, где наши главные силы размещались против главных сил немцев. А наши стратеги

 

206

 

в Генштабе удумали начинать войну ответными «фланговыми» контрнаступлениями буквально на следующий день после возможного нападения Германии. По неосновным силам противника, оголяя, в общем, те участки границы, где немцы нанесут свои главные удары. Ведь наши гении стратегии были сторонниками размещения наших главных сил против неосновных сил противника, чего Сталин однозначно не одобрял!

 

Миф о планах ГШ. Сталин и финская кампания, про «п-ка» Иссерсона – знали ли в НКО и ГШ то, как вермахт воюет в Европе и как можно противостоять этому, мог ли Сталин думать о нанесении удара первыми…

 

Были ли в СССР планы «нападения первыми»? Как черновые идеи и предложения самих военных, что входит в их обязанности, и были и даже предлагались ими Сталину. Однако Сталин такие предложения не утверждал. Он утверждал только один «план войны» – «План Шапошникова-Мерецкова». С размещением наших главных сил против главных сил противника. И в этом «плане» СССР первым нападать не собирается точно (к этому «плану» мы еще обратимся ниже). И если до сентября 1940-го планы и идеи удара первыми Сталин и мог бы поддержать, то с момента подписания Тройственного Пакта СССР уже не мог идти на вариант нашего удара по Германии первыми. Ибо в этом случае неизбежно мы получали бы войну на ДВА фронта, что однозначно ставило бы нашу армию, находящуюся в состоянии реформ, и страну на грань однозначного поражения. И также наше нападение первыми однозначно лишало нас помощи США.

Так что у Сталина плана нападения на Германию первыми, и тем более на лето 41-го – не было. А уж что там на последующую перспективу, на 42-й год и дальше «думал» Сталин – в нашем случае не важно. «Резуны» в доказательство, что Сталин таки собирался напасть первым на Германию летом 41-го суют «аналогию» с Финляндией. Мол, на Финляндию же Сталин первым напал в зимней войне 1939-1940 года! Но это больше напоминает сравнение х… овоща с пальцем…

 

Хотя – если почитаете стенограмму совещания при ЦК ВКП(б)) за 4-17 апреля 1940 г. где Сталин обсуждал с воен-

 

207

 

ными итоги этой войны, то там вполне четко видно – и в словах самого Сталина это и видно – СССР начал войну с Финляндией именно по нашей инициативе.

Дело в том, что Финляндия до февраля 1917 года входила в состав Российской империи и границ по факту особых с Россией не имела. После Октябрьской Социалистической Революции Финляндия получила свою  государственность окончательно, и были узаконены ее границы с СССР, которые проходили буквально по пригородам Петрограда. На тот момент было не до них и проблем это вроде как не создавало для Москвы. Но когда Финляндия и ее Маннергеймы начали слишком уж активно дружить с Гитлером, то возникла проблема – финны смогут, если что, полевыми пушками расстреливать Ленинград и его заводы прямо с «границы». Поэтому Сталин и предложил Финляндии пересмотреть нарисованные всего-то 20 лет назад границы и отодвинуть границу от Ленинграда на 30 км минимум. Чтобы город не доставала как раз артиллерия финнов.

Дело в общем житейское и вполне рядовое – пересмотр границ между дружественными вполне государствами и тем более бывшими когда-то одним государством – не есть нечто необычное. Взамен Сталин предлагал Финляндии часть Карелии площадью гораздо больше той, что «теряли» финны у Ленинграда. Но финны уперлись рогом, и, надеясь на поддержку то ли немцев, то ли англичан, начала борзеть и вопить, что на сделку не пойдут, и ВСЮ Карелию себе, если надо, прихватят…

И Сталин, использую наглость финнов и их провокации, и использовал ситуацию, чтобы решить важную стратегическую задачу – отодвинул границу от Ленинграда на нужные километры, а финны получили по мордам. На будущее. И то, что наши потери были в разы больше финских – ведь финны тупо сидели в закрытых убежищах, а наши бойцы шли в атаку – потери финнов были катастрофичными для ИХ «армии» и страны…

 

Но вопить, что раз с Финляндией Сталин готов был пойти на «превентивные» меры, то и на Германию собирался нападать первым – это уже клиника. «Аналогии» в таких делах глупы и несуразны…

 

208

 

Сталин с Финляндией выбрал исторический момент удобный для решения вопроса о границах вокруг Ленинграда, который Финляндия отказывалась решать, надеясь на помощь то Гитлера, то Лондона, и начал эту войну. Правильно уверенный, что никто не станет помогать Финляндии, занятые своими собственными проблемами идущей войны в Европе:

«Правильно ли поступило правительство и партия, что объявили войну Финляндии? Этот вопрос специально касается Красной Армии.

Нельзя ли было обойтись без войны? Мне кажется, что нельзя было. Невозможно было обойтись без войны. Война была необходима, так как мирные переговоры с Финляндией не дали результатов, а безопасность Ленинграда надо было обеспечить, безусловно, ибо безопасность есть безопасность нашего Отечества. Не только потому, что Ленинград представляет процентов 30-35 оборонной промышленности нашей страны и, стало быть, от целостности и сохранности Ленинграда зависит судьба нашей страны, но и потому, что Ленинград есть вторая столица нашей страны. Прорваться к Ленинграду, занять его и образовать там, скажем, буржуазное правительство, белогвардейское, – это значит дать довольно серьезную базу для гражданской войны внутри страны против Советской власти.

Вот вам оборонное и политическое значение Ленинграда, как центра промышленного и как второй столицы нашей страны. Вот почему безопасность Ленинграда – есть безопасность нашей страны.

Ясно, что коль скоро переговоры мирные с Финляндией не привели к результатам, надо было объявить войну, чтобы при помощи военной силы организовать, утвердить и закрепить безопасность Ленинграда и, стало быть, безопасность нашей страны.

Второй вопрос, а не поторопилось ли наше правительство, наша партия, что объявили войну именно в конце ноября, в начале декабря, нельзя ли было отложить этот вопрос, подождать месяца два-три-четыре, подготовиться и потом ударить? Нет. Партия и правительство поступили совершенно правильно, не откладывая этого дела и, зная, что мы не вполне еще готовы к войне

 

209

в финских условиях, начали активные военные действия именно в конце ноября, в начале декабря. Все это зависело не только от нас, а скорее всего от международной обстановки. Там, на западе, три самых больших державы вцепились друг другу в горло, когда же решать вопрос о Ленинграде, если не в таких условиях, когда руки заняты и нам представляется благоприятная обстановка для того, чтобы их в этот момент ударить.

Было бы большой глупостью, политической близорукостью упустить момент и не попытаться поскорее, пока идет там война на западе, поставить и решить вопрос о безопасности Ленинграда. Отсрочить это дело месяца на два означало бы отсрочить это дело лет на 20, потому что ведь всего не предусмотришь в политике. Воевать-то они там воюют, но война какая-то слабая, то ли воюют, то ли в карты играют.

Вдруг они возьмут и помирятся, что не исключено. Стало быть благоприятная обстановка для того, чтобы поставить вопрос об обороне Ленинграда и обеспечении государства был бы упущен. Это было бы большой ошибкой.

Вот почему наше правительство и партия поступили правильно, не отклонив это дело и открыв военные действия непосредственно после перерыва переговоров с Финляндией.

<…>

Перед финнами мы с начала войны поставили два вопроса – выбирайте из двух одно – либо идите на большие уступки, либо мы вас распылим и вы получите правительство Куусинена, которое будет потрошить ваше правительство. Так мы сказали финской буржуазии. Они предпочли пойти на уступки, чтобы не было народного правительства. Пожалуйста. Дело полюбовное, мы на эти условия пошли, потому что получили довольно серьезные уступки, которые полностью обеспечивают Ленинград и с севера, и с юга, и с запада, и которые ставят под угрозу все жизненные центры Финляндии. Теперь угроза Гельсингфорсу смотрит с двух сторон – Выборг и Ханко. Стало быть большой план большой войны не был осуществлен и война кончилась через 3 месяца и 12 дней, только потому что наша армия хорошо поработала, потому что наш политический бум, поставленный перед Финляндией

 

210

 

оказался правильным. Либо вы, господа финские буржуа, идите на уступки, либо мы вам даем правительство Куусинена, которое вас распотрошит, и они предпочли первое». (Е.Кульков. Зимняя война 1939-1940. И.В. Сталин и финская кампания. М. 1999 г. Речь Сталина на совещании по итогам финской компании.)

 

 Другое дело, что сама Финляндия настолько была уверена, что СССР не сможет их «победить», что тупо сама нарывалась на войну и это именно с ИХ стороны прилетели первые снаряды в «Майниле». Что развязало руки Сталину для начала войны. Т.е. – если надо было, то Сталин вполне мог и шел на такие вещи как начало войны по нашей инициативе, если к этому была удобная и благоприятная политическая ситуация, и обстановка в мире. И при этом он все равно не первым стрельбу начинал. Но к осени 1940 года политические и военные условия для нашего нападения на Германию первыми были для СССР не выгодными и опасными.

Кстати, почитайте эту стенограмму. Сталин на том совещании в хвост и гриву пинал военных за их шапкозакидательское отношение к войне с Финляндией, приведшей к неоправданным жертвам личного состава. За то, что военные к будущей войне готовятся на «опыте Гражданской войны», ни хрена не делают ничего по вооружению армии автоматическим оружием для бойцов, минометами, «экономят» не жизни солдат, а снаряды, отправляя солдат в атаки на ДОТы в лоб, что РККА нужны танки с противоснарядным бронированием – «толстокожие»:

«Вопрос, что же особенно помешало нашим войскам приспособиться к условиям войны в Финляндии? Мне кажется, что им особенно помешала созданная предыдущая кампания психологии в войсках и командном составе – шапками закидаем. Нам страшно повредила польская кампания, она избаловала нас. Писались целые статьи и говорились речи, что наша Красная Армия непобедимая, что нет ей равной, что у нее все есть, нет никаких нехваток, не было и не существует, что наша армия непобедима. Вообще в истории не бывало непобедимых армий. Самые лучшие армии, которые били и там, и сям, они [тоже] терпели поражения. У нас, товарищи, хвастались, что наша армия непобедима, что мы всех

 

211

 

можем шапками закидать, нет никаких нехваток. В практике нет такой армии и не будет.

Это помешало нашей армии сразу понять свои недостатки и перестроиться, перестроиться применительно к условиям Финляндии. Наша армия не поняла, не сразу поняла, что война в Польше – это была военная прогулка, а не война. Она не поняла и не уяснила, что в Финляндии не будет военной прогулки, а будет настоящая война. Потребовалось время для того, чтобы наша армия поняла это, почувствовала и чтобы она стала приспосабливаться к условиям войны в Финляндии, чтобы она стала перестраиваться.

Это больше всего помешало нашим войскам сразу, сходу приспособиться к основным условиям войны в Финляндии, понять, что она шла не на военную прогулку, чтобы на ура брать, а на войну. Вот с этой психологией, что наша армия непобедима, с хвастовством, которые страшно развиты у нас – это самые невежественные люди, т.е. большие хвастуны – надо покончить. С этим хвастовством надо раз и навсегда покончить. Надо вдолбить нашим людям правила о том, что непобедимой армии не бывает. Надо вдолбить слова Ленина о том, что разбитые армии или потерпевшие поражения армии, очень хорошо дерутся потом. Надо вдолбить нашим людям, начиная с командного состава и кончая рядовым, что война – это игра с некоторыми неизвестными, что там в войне могут быть и поражения. И поэтому надо учиться не только как наступать, но и отступать. Надо запомнить самое важное – философию Ленина. Она не превзойдена и хорошо было бы, чтобы наши большевики усвоили эту философию, которая в корне противоречит обывательской философии, будто бы наша армия непобедима, имеет все и может все победить. С этой психологией – шапками закидаем – надо покончить, если хотите, чтобы наша армия стала действительно современной армией.

Что мешало нашей армии быстро, на ходу перестроиться и приспособиться к условиям, не к прогулке подготовиться, а к серьезной войне. Что мешало нашему командному составу перестроиться для ведения войны не по-старому, а по-новому? Ведь имейте ввиду, что за все существование Советской власти мы настоящей современной войны еще не вели. Мелкие эпизоды

 

212

 

 в Манчжурии, у оз. Хасан или в Монголии, – это чепуха, это не война, это отдельные эпизоды на пятачке, строго ограниченном. Япония боялась развязать войну, мы тоже этого не хотели и некоторая проба сил на пятачке показала, что Япония провалилась. У них было 2-3 дивизии и у нас 2-3 дивизии в Монголии, столько же на Хасане. Настоящей, серьезной войны наша армия еще не вела.

Гражданская война – это не настоящая война, потому что это была война без артиллерии, без авиации, без танков, без минометов. Без всего этого, какая же это серьезная война? Это была особая война, не современная. Мы были плохо вооружены, плохо одеты, плохо питавшиеся, но все-таки разбили врага, у которого было намного больше вооружений, который был намного лучше вооружен, потому что тут в основном играл роль дух.

Так вот, что помешало нашему командному составу сходу вести войну в Финляндии по-новому, не по типу гражданской войны, а по-новому? Помешали, по-моему, культ традиции и опыта гражданской войны. Как у нас расценивают комсостав: а ты участвовал в гражданской войне? Нет, не участвовал. Пошел вон. А тот участвовал? Участвовал. Давай его сюда, у него большой опыт и прочее.

Я должен сказать, конечно, опыт гражданской войны очень ценен, традиции гражданской войны тоже ценны, но они совершенно недостаточны. Вот именно культ традиции и опыта гражданской войны, с которым надо покончить, он и помешал нашему командному составу сразу перестроиться на новый лад, на рельсы современной войны.

Не последний человек у нас товарищ командир, первый, если хотите, по части гражданской войны, опыт у него большой, он уважаемый, честный человек, а вот до сих пор не может перестроиться на новый современный лад. Он не понимает, что нельзя сразу вести атаку без артиллерийской обработки. Он иногда ведет полки на ура. Если так вести войну, значит загубить дело, все равно будут ли это кадры или нет, первый класс, все равно загубит. Если противник сидит в окопах, имеет артиллерию, танки, то он бесспорно разгромит [такого командира].

 

213

 

Такие же недостатки были в 7-й армии – непонимание того, что артиллерия решает дело. Все эти разговоры о том, что жалеть нужно снаряды, нужно ли самозарядные винтовки, что они берут много патронов, зачем нужен автомат, который столько патронов берет, все эти разговоры, что нужно стрелять только по цели – все это старое, эта область и традиции гражданской войны. Это не содержит ничего современного.

Откуда все эти разговоры? Разговоры не только там велись, разговоры и здесь велись. Гражданские люди – я, Молотов – кое-что находили по части военных вопросов. Не военные люди специально спорили с руководителями военных ведомств, переспорили их и заставили признать, что ведем современную войну с финнами, которых обучают современной войне три государства: обучала Германия, обучает Франция, обучает Англия. Взять современную войну при наличии укрепленных районов и вместе с тем ставить вопрос о том, что только по целям надо стрелять – значит несусветная мудрость.

Разговоры о том, почему прекратили производство автоматов Дегтярева. У него было только 25 зарядов. Глупо, но все-таки прекратили. Почему? Я не могу сказать.

Почему минометов нет? Это не новое дело. В эпоху империалистической войны в 1915 г. немцы спасались от западных и восточных войск – наших и французских, главным образом, минами. Людей мало – мин много. 24 года прошло, почему у вас до сих пор нет минометов? Ни ответа, ни привета.

А чем все это объясняется? Потому что у всех в голове царили традиции гражданской войны: мы обходились без мин, без автоматов, что ваша артиллерия, наши люди замечательные, герои и все прочие, мы напрем и понесем. Эти речи напоминают мне красногольдеров в Америке, которые против винтовок выступали с дубинами и хотели победить американцев дубинами, – винтовку победить дубиной – и всех их перебили.

Вот этот культ традиции и опыта гражданской войны развит у людей и отнял от них психологическую возможность побыстрей перестроиться на новые методы современной войны.

<…>

 

214

 

Традиции и опыт гражданской войны совершенно недостаточны, и кто их считает достаточными, наверняка погибнет. Командир, считающий, что он может воевать и побеждать, опираясь только на опыт гражданской войны, погибнет как командир. Он должен этот опыт и ценность гражданской войны дополнить обязательно… дополнить опытом современной.

А что такое современная война? Интересный вопрос, чего она требует? Она требует массовой артиллерии. В современной войне артиллерия это Бог, судя по артиллерии. Кто хочет перестроиться на новый современный лад, он должен понять, артиллерия решает судьбу войны, массовая артиллерия. И поэтому разговоры, что нужно стрелять по цели, а не по площадям, жалеть снаряды, это несусветная глупость, которая может загубить дело. Если нужно в день дать 400-500 снарядов, чтобы разбить тыл противника, передовой край противника разбить, чтобы он не был спокоен, чтобы он не мог спать, нужно не жалеть снарядов и патронов. Как пишут финские солдаты, что они на протяжении четырех месяцев не могли выспаться, только в день перемирия выспались. Вот что значит артиллерия. Артиллерия – первое дело.

Второе – авиация, массовая авиация, не сотни, а тысячи авиаций. И вот, кто хочет вести войну по современному и победить в современной войне, тот не может говорить, что нужно экономить бомбы. Чепуха, товарищи, побольше бомб нужно давать противнику для того, чтобы оглушить его, перевернуть вверх дном его города, тогда добьемся победы. Больше снарядов, больше патронов давать, меньше людей будет потеряно. Будете жалеть патроны и снаряды – будет больше потерь. Надо выбирать. Давать больше снарядов и патронов, жалеть свою армию, сохранять силы, давать минимум убитых, или жалеть бомбы, снаряды.

Дальше танки, третье, тоже решающее, нужны массовые танки, не сотни, а тысячи. Танки, защищенные броней – это все. Если танки будут толстокожими, они будут чудеса творить при нашей артиллерии, при нашей пехоте. Нужно давать больше снарядов и патронов по противнику, жалеть своих людей, сохранять силы армии.

 

215

 

Минометы, четвертое, нет современной войны без минометов, массовых минометов. Все корпуса, все роты, батальоны, полки должны иметь минометы 6-дюймовые обязательно, 8-дюймовые. Это страшно нужно для современной войны. Это очень эффективные минометы и очень дешевая артиллерия. Замечательная штука миномет. Не жалеть мин! Вот лозунг. Жалеть своих людей. Если жалеть бомбы и снаряды – не жалеть людей, меньше людей будет. Если хотите, чтобы у нас война была с малой кровью, не жалейте мин.

Дальше – автоматизация ручного оружия. До сих пор идут споры, нужны ли нам самозарядные винтовки с 10-зарядным магазином? Люди, которые живут традициями гражданской войны, дураки, хотя они и хорошие люди, когда говорят: “А зачем нам самозарядная винтовка?” А возьмите нашу старую винтовку 5-зарядную и самозарядную винтовку с десятью зарядами. Ведь мы знаем, что – целься, поворачивай, стреляй, попадется мишень – опять целься, поворачивай, стреляй. А возьмите бойца, у которого 10-зарядная винтовка, он в три раза больше пуль выпустит, чем человек с нашей винтовкой. Боец с самозарядной винтовкой равняется трем бойцам. Как же после этого не переходить на самозарядную винтовку, ведь это полуавтомат. Это страшно необходимо, война показала это в войсках армии. Для разведки нашей, для ночных боев, в тыл напасть, поднять шум, такой ужас создается в тылу ночью и такая паника, мое почтение. Наши солдаты не такие уж трусы, но они бегали от автоматов. Как же это дело не использовать.

Значит – пехота, ручное оружие с полуавтоматом-винтовкой и автоматический пистолет – обязательны».

 

Дальше Сталин прошелся по самой РККА, о том какой должна быть современная армия…

 

«Дальше. Создание культурного, квалифицированного и образованного командного состава. Такого командного состава нет у нас, или есть единицы.

Мы говорим об общевойсковом командире. Он должен давать задания, т.е. руководить авиацией, артиллерией, танками, танковой бригадой, минометчиками, но если он не имеет хотя бы об-

 

216

 

щего представления об этом роде оружия, какие он может дать указания? Нынешний общевойсковой командир, это не командир старой эпохи гражданской войны, там винтовка, 3-дюймовый пулемет. Сейчас командир, если он хочет быть авторитетным для всех родов войск, он должен знать авиацию, танки, артиллерию с разными калибрами, минометы, тогда он может давать задания. Значит нам нужен командный состав квалифицированный, культурный, образованный.

Дальше. Требуются хорошо сколоченные и искусно работающие штабы. До последнего времени говорили, что такой-то командир провалился, шляпа, надо в штаб его. Или, например, случайно попался в штаб человек с “жилкой”, может командовать, говорят ему не место в штабе, его на командный пост надо.

Если таким путем будете смотреть на штабы, тогда у нас штаба не будет. А что значит отсутствие штаба? Это значит отсутствие органа, который и выполняет приказ и подготавливает приказ. Это очень серьезное дело. Мы должны наладить культурные искусно действующие штабы. Этого требует современная война, как она требует и массовую артиллерию и массовую авиацию.

Затем требуются для современной войны хорошо обученные, дисциплинированные бойцы, инициативные. У нашего бойца не хватает инициативы. Он индивидуально мало развит. Он плохо обучен, а когда человек не знает дела, откуда он может проявить инициативу и поэтому он плохо дисциплинирован. Таких бойцов новых надо создать, не тех митюх, которые шли в гражданскую войну. Нам нужен новый боец. Его нужно и можно создать: инициативного, индивидуально развитого, дисциплинированного.

Для современной войны нам нужны политически стойкие и знающие военное дело политработники. Недостаточно того, что политработник на словах будет твердить партия Ленина-Сталина, все равно что аллилуя-аллилуя. Этого мало, этого теперь недостаточно. Он должен быть политически стойким, политически образованным и культурным, он должен знать военное дело. Без этого мы не будем иметь хорошего бойца, хорошо налаженного снабжения, хорошо организованного пополнения для армии.

 

217

 

Вот все те условия, которые требуются для того, чтобы вести современную войну нам – советским людям, и чтобы победить в этой войне.

Как вы думаете, была ли у нас такая армия, когда мы вступили в войну с Финляндией? Нет, не была. Отчасти была, но у нее, что касается этих условий, очень многого не хватало. Почему? Потому что наша армия, как бы вы ее не хвалили, и я ее люблю не меньше чем вы, но все-таки она – молодая армия, необстрелянная. У нее техники много, у нее веры в свои силы много, даже больше чем нужно. Она пытается хвастаться, считая себя непобедимой, но она все-таки молодая армия.

Во-первых, наша современная Красная Армия обстреливалась на полях Финляндии, – вот первое ее крещение. Что тут выявилось? То, что наши люди – это новые люди. Несмотря на их все недостатки, очень быстро, в течение каких-либо 1,5 месяцев преобразовались, стали другими, и наша армия вышла из этой войны почти вполне современной армией, но кое-чего еще не хватает. “Хвосты” остались от старого. Наша армия стала крепкими обеими ногами на рельсы новой, настоящей советской современной армии. В этом главный плюс того опыта, который мы усвоили на полях Финляндии, дав нашей армии обстреляться хорошо, чтобы учесть этот опыт.

Хорошо, что наша армия имела возможность получить этот опыт не у германской авиации, а в Финляндии с Божьей помощью. Но, что наша армия уже не та, которая была в ноябре прошлого года и командный состав другой и бойцы другие, в этом не может быть никакого сомнения. Уже одно появление ваших блокировочных групп, это верный признак того, что наша армия становилась вполне современной армией».

 

Также Сталин на примере финской армии, которая предпочитала отсиживаться в ДОТах, ограничиваясь отдельными вылазками, не развивала свою авиацию и артиллерию, показал, какой не должна быть Красная армия:

«Армия, которая воспитана не для наступления, а для пассивной обороны; армия, которая не имеет серьезной артиллерии; армия, которая не имеет серьезной авиации, хотя имеет все воз-

 

218

 

можности для этого; армия, которая ведет хорошо партизанские наступления – заходит в тыл, завалы делает и все прочее – не могу я такую армию назвать армией.

Общий вывод. К чему свелась наша победа, кого мы победили собственно говоря? Вот мы 3 месяца и 12 дней воевали, потом финны встали на колени, мы уступили, война кончилась. Спрашивается, кого мы победили? Говорят финнов. Ну, конечно, финнов победили. Но не это самое главное в этой войне. Финнов победить – ни бог весть какая задача. Конечно, мы должны были финнов победить. Мы победили не только финнов, мы победили еще их европейских учителей – немецкую оборонительную технику победили, английскую оборонительную технику победили, французскую оборонительную технику победили. Не только финнов победили, но и технику передовых государств Европы. Не только технику передовых государств Европы, мы победили их тактику, их стратегию. Вся оборона Финляндии и война велась по указке, по наущению, по совету Англии и Франции, а еще раньше немцы здорово им помогали, и наполовину оборонительная линия в Финляндии по их совету построена. Итог об этом говорит.

Мы разбили не только финнов – эта задача не такая большая. Главное в нашей победе состоит в том, что мы разбили технику, тактику и стратегию передовых государств Европы, представители которых являлись учителями финнов. В этом основная наша победа. (Бурные аплодисменты, все встают, крики “Ура!”)».

 

Но, к сожалению, наши военные вместо того, чтобы слушать Сталина и его замечания, признавая, что без указаний Сталина (тот же Кулик, что всячески гадил с принятием на вооружение того же Т-34) они вообще не в состоянии поставлять в армию новые образцы вооружений, и даже воевать не могут без «чутких указаний вождя», похоже на словах Сталина, что ««Армия, которая воспитана не для наступления, а для пассивной обороны – не могу я такую армию назвать армией», сделали свои выводы. А точнее использовали эти слова, никак не связанные с идеей нападения первыми для оправдания своих идей «превентивных» ударов. Но! Наши военные может и мечтали о таких ударах, однако Сталин-

 

219

 

то умнее военных был. И тем более в политике лучше Мерецковых-Жуковых разбирался.

А ведь именно в провале подготовки финской компании и обвиняли потом Мерецкова, и вполне по делу. Сначала на этом совещании его попинали за эту подготовку, а потом и на следствии в июне 41-го чуть под расстрел не подвели за нее же – арестовав Мерецкова 23 июня!

Правда, сначала, в июне 41-го, 7-го, в плохой подготовке войск ЛенВО к войне с Финляндией обвинили полковника Г.С. Иссерсона, бывшего начштаба 7-й армии ЛенВО. Которого назначили на начштаба этой армии уже в ходе компании, с должности начальника кафедры оперативного искусства Академии Генштаба. Иссерсон вместе с другими офицерами, преподавателями академии в начале войны с финнами был командирован на фронт, где вскоре и получил назначение на начштаба 7-й армии. Той самой, о которой отдельно упомянул Сталин – говоря, что это там гнали людей на ДОТы без поддержки артиллерии, без обработки артиллерией финских позиций…

 

«Обвинялся Г.С. Иссерсон в принадлежности к антисоветскому военному заговору (по показаниям арестованных в 1937-1938 гг.) в поддержании связи с троцкистами, в голосовании за троцкистскую резолюцию в 1923 г., а также в преступных действиях во время советско-финской кампании. Этот последний пункт в обвинительном заключении выглядит в следующей редакции:

“Находясь на финском фронте в должности начальника штаба 7-й армии, Иссерсон не организовал работу штабов и тыла, что явилось одной из причин неудачи атаки укрепленной линии белофиннов на Карельском перешейке, предпринятой 17 декабря 1939 г. и излишних потерь. Вследствие неправильных расчетов на перегруппировку войск, сделанных Иссерсоном, части 7-й армии прибывали к исходному положению с запозданием...”

Георгий Самойлович упорно защищался по всем пунктам обвинения. Из них последний (ошибки в руководстве штабом армии) для него являлся наиболее уязвимым. Под давлением старшего следователя Особого отдела батальонного комиссара Добротина он частично признает свою вину, заявив на допросе 10 сентября 1941 г.:

 

220

 

“Я признаю себя виновным в том, что все свои оперативные соображения, расчеты были мной составлены без учета действительного состояния войск. Не зная состояния войск, я предложил форсированный срок наступления 17 декабря 1939 года, что было не реально, т.к. стрелковым дивизиям было предоставлено недостаточное время для проведения подготовки к прорыву (1-2 дня)”.

Иссерсон был одним из талантливых операторов Красной Армии. По его трудам учились слушатели военных академий, он сам не раз планировал и контролировал, работая в Генеральном штабе РККА, оперативные игры и войсковые учения. Поэтому признание в слабом знакомстве со сложившейся обстановкой, в неумелых расчетах на перегруппировку войск означало признание своей полной некомпетентности, профессиональной непригодности, что было бы неправдой. Поэтому на суде 21 января 1942 г. начальник кафедры армейской операции Академии Генерального штаба заявил несколько иначе, чем это было раньше. В протоколе суда записано:

“Находясь на финском фронте в должности начальника штаба 7 армии, я не организовал в достаточной мере работу штабов и тыла, что явилось одной из причин неудачи атаки укрепленной линии белофиннов на Карельском перешейке, предпринятой 17 декабря 1939 года и излишних потерь…

Действительное положение войск я знал, но в мои расчеты были внесены командующим армией (командармом 2-го ранга К.А. Мерецковым. — Н. Ч.) большие коррективы, он считал, что укреплений на Карельском перешейке нет. Создавал этим иное мнение у командиров дивизий и корпусов, на деле было так, (что) части пошли в атаку без артиллерийской подготовки. Признаю, что 2-х дней для подготовки к прорыву укреплений противника было мало. Я должен был требовать больше, но время для этого устанавливал сам командующий армией. Преступного, злого умысла у меня не было, а есть ошибка и за нее я понес наказание, меня снизили в военном звании и должности...”…» (Черушев Н.С. «Удар по своим. Красная Армия: 1938-1941», М., 2003)

 

Но, увы, Мерецков уже был освобожден, еще в сентябре 41-го из под следствия, а Иссерсон, выполнявший не более чем приказы

 

221

 

 комокругом Мерецкова, в итоге отдувался за Мерецкова. Получил сначала расстрел, а затем ему расстрел после апелляции заменили на 10 лет лагерей и 5 лет ссылки. И в отличи от многих приговоренных за «22 июня», кому весной 42-го расстрелы и отсидки заменяли фронтом с понижением в звании и должности, Иссерсон отсидел по полной – за финскую.

Ведь Мерецков был на коне, «освобождён на основании указаний директивных органов по соображениям особого порядка» 6 сентября 41-го, и ему, другу Жукова не с руки было выпускать больно умного полковника. Ведь Иссерсона явно делали крайним – отдуваться за дурость Мерецкова еще летом 40-го. После финской, он, будучи в звании «комдива», т.е. генерал-майора, был понижен в звании до полковника именно за начало финской компании. Но посадить его летом 40-го не смогли, а вот в июне 41-го – он таки попал под следствие. И, похоже, кто-то явно подставил полковника – чтобы прикрыть Мерецкова, явно виновного в том, что он гнал бойцов на ДОТы без артподдержки  в финскую.… Или – Иссерсона, более вероятно, взяли 7 июня 41-го именно для того чтобы иметь материалы на Мерецкова – чтобы арестовать того не по показаниям уже посаженых или чаще расстрелянных подельников Тухачевского, а по «свежим» протоколам. Но тогда Иссерсон показаний на Мерецкова не дал – всю вину взял на себя за события 17 декабря 39-го!

 

«С мая 1938 г. работал начальником кафедры оперативного искусства Академии Генерального штаба. В 1939 г., в начале войны СССР с Финляндией, с группой преподавателей академии он был командирован на фронт, где вскоре получил назначение начальником штаба 7-й армии. После освобождения от должности и снижения в воинском звании Г.С. Иссерсон был назначен командиром фронтового кадрового полка. После окончания боевых действий Георгий Самойлович возбудил ходатайство о возвращении его на преподавательскую работу в академию.

Этот вопрос, по всей видимости, обсуждался на самом «верху». Так, в личном деле Г.С. Иссерсона имеется записка следующего содержания: «Признать целесообразным допустить к преподавательской работе в Академии Генштаба т. Иссерсона. Поручить

 

222

 

 т. Ворошилову вызвать т. Иссерсона для дачи ему необходимых инструкций». На записке имеется резолюция И.В. Сталина: «Согласен. И. Ст.». Там же в личном деле подшита копия приказа Народного комиссара обороны №064 от 10 июня 1940 г. о назначении Г.С. Иссерсона на должность начальника кафедры оперативного искусства Академии Генерального штаба РККА. Однако по каким-то нам неизвестным причинам этот приказ реализован не был и в момент ареста 7 июня 1941 г. полковник Г.С. Иссерсон числился состоящим в распоряжении Народного комиссара обороны СССР». (Черушев Н.С. указанное произведение. Есть в интернете…)

 

Военная коллегия Верховного суда СССР изменила меру наказания полковнику Иссерсону, назначив по тем же пунктам обвинения 10 лет лишения свободы в лагере плюс 5 лет поражения в политических правах. Наказание Г.С. Иссерсон отбывал в Карагандинском ИТЛ. Срок отбыл полностью, но свободы так и не получил – в июне 1951 г. без предъявления какого-либо обвинения и постановления о наложении на него нового наказания, Георгий Самойлович из лагеря по этапу, через пересыльные тюрьмы был направлен в ссылку (без определения ее срока) в Красноярский край (поселок Нижне-Ангарск Удерейского района). Т.е. поражение в правах но свободу, ему заменили на ссылку – подальше от Москвы надо было держать больно умного полковника. Пока был жив Сталин, который мог и начать по новой начать интересоваться – и кто ж так в преддверии войны мутил с планами в ГШ.

Там он работал мотористом насосной станции, в геолого-разведывательной партии занимался вопросами топографической съемки. Определением Военной коллегии от 1 июня 1955 г. был реабилитирован. Из ссылки освобожден 14 июля 1955 г. Умер полковник Г.С. Иссерсон в Москве 27 апреля 1976 г.

 

Почему мы так подробно вспомнили о «полковнике Иссерсоне»? А вы гляньте, КАКУЮ должность занимал этот «полковник» до финской компании и куда его должны были вернуть после разбирательства причин неудач армии под командованием Мерецкова в войне с Финляндией! Это – НАЧАЛЬНИК КАФЕДРЫ ОПЕРАТИВНОГО ИСКУСТВА Академии ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА! Т.е. Иссерсон был не полковником, а ГЕНЕРАЛ-майором и эта должность, если хотите –

 

223

 

 ВТОРОЕ лицо в армии после НАЧАЛЬНИКА Генштаба! Кафедра оперативного искусства Академии Генерального штаба – это и есть, в общем, «мозг» армии! Вторая его половина точно, и уж точно не «придаток мозга».

Именно на этой кафедре оперативного искусства Академии ГШ и проводят офицеры – от полковников до генералов этой «кафедры» анализ всех возможных войн и тем более тех, что идут в «наши дни».

Свою работу на этом поприще – военного аналитика – Иссерсон начал еще в академии им. Фрунзе, где он начал сначала учится в 1929 году, а затем в 1932 – 1933 годах был начальником оперативного факультета. Затем до 1936 года командир 4-й сд 5-го ск в БО и в 1936 году Иссерсон заместитель начальника 1-го отдела Генерального Штаба РККА. Затем в 1936–1937 годах –  начальник кафедры армейских операций ВА ГШ, которая в 1937 году была реорганизована в кафедру оперативного искусства. В1937–1938 годах Иссерсон в распоряжении Управления по комначсоставу РККА. А в 1938–1939 годах он и становится начальником кафедры оперативного искусства Военной академии Генерального штаба, получив и академическое «звание» – профессор.

После этого Иссерсона и отправили в декабре 39-го на финский фронт, всю его кафедру – в помощь штабу 7-й армии, которой командовал Мерецков, и пробыл он в этой должности всего-то ДВЕ недели! С 17 по 30 декабря! И в начале января ему и «присвоили» звание «полковника», «отправив» Иссерсона в «распоряжение Наркомата обороны» РККА – где он, болтаясь в «распоряжении», и пробыл больше года.

Иссерсон за время службы имел следующие звания: командуя дивизией в БО 12.6.11.1935 он стал «комбригом», что в других странах означает «бригадный генерал», а в СССР приравнивалось к полковнику; 09.12.1939г. уже будучи начальником кафедры оперативного искусства в Ак. ГШ получает «комдива», воинское звание в РККА в 1930-е командира «дивизии», имевшего в петлице два ромба, что в СССР приравнивалось к генерал-майору! Ну, а в январе 1940 года, 12.01.40 г., Иссерсон и «получил»

 

 

224

 

звание «полковника» – после снятия его с начштаба 7-й армии, которой и командовал в финскую Мерецков – «ярославец» как его называл Сталин…

Затем Иссерсона определяют командиром «кадрового полка» в ЛенВО, т.е. полка офицерского резерва в первую очередь. А после окончания 13 марта финской компании его и перевели в «распоряжение НКО». Где он пытался вернуться на свою же кафедру в ВА ГШ, и Сталин лично отписал резолюцией – «Согласен. И. Ст.», и 10 июня 40-го состоялся-таки приказ наркома РККА о возвращении Иссерсона на должность начальника кафедры оперативного искусства Ак. ГШ. Однако, 7 июня 1941 г. полковник Г.С. Иссерсон, числящийся в распоряжении Народного комиссара обороны СССР был арестован Военным трибуналом Приволжского ВО! Т.е. «полковника» к июню 41-го умудрились сплавить в ПриВО!

 

Так вот – этот «п-к» Иссерсон, будучи в «распоряжении» активно ратовал за изучение опыта войны в Европе, и именно он призывал учитывать то, как нападали немцы на Францию, и тем более на Польшу – полностью отмобилизованными дивизиями, «внезапно» и всеми силами. Что не будет больше никакого «угрожаемого» периода с его мелкими бандами на границе, для поимки которых вроде как наши приграничные и выводятся по ПП – для прикрытия мобилизации и развертывания наших войск. Что немцы бьют сразу и всеми силами, своим заранее отмобилизованным вермахтом, упреждая противников своими быстрыми действиями – «блицкригами»!

А Кленовы пытались убедить присутствующего на том же декабрьском, 40-го года совещании то ли самих себя, то ли Сталина, что так немцы на СССР нападать не станут. Будут фигней на границе заниматься, погонят в атаки пехоту и будут колупаться на границе неделями, давая нам время и возможности на мобилизации и развертывание своих армий. А точнее – они просто не успеют напасть вообще на нас потому что мы им как врежем… и лучше превентивно… И как только наркомом обороны стал Тимошенко, еще один герой финской войны, Иссерсона и стали задвигать подальше. А вот Мерецков, заложивший основы нашего

 

225

 

 плана, который привел к катастрофе в начале войны – ускребся. И явно не без его участия в тюрьме остался на все 10 лет никому не нужный больно умный профессор академии Генштаба, который на следствии брал на себя вину за 17 декабря 39-го, как порядочный мужик, выгораживая Мерецкова. И которому еще 5 лет ссылки втихаря нарисовали после освобождения из лагеря явно не без помощи мерецковых…

А теперь давайте глянем – и о чем же таком важном и интересном пытался говорить полковник, точнее генерал Иссерсон, начальник кафедры академии Генштаба, о чем пытался донести до мерецковых-жуковых, что он увидел в тактике действий вермахта по опыту военных компаний Германии в Польше, Франции и дальше по Европе?! Чем он мог так раздражать унтеров – больно умный генерал, да еще и явно еврей…

 

Будучи «полковником» и находясь в «распоряжении НКО» Иссерсон выпустил книгу (в типографии, скорее всего академии ГШ) с анализом военных действий Германии в Польше – «Новые формы борьбы» (М.: Военгиз, 1940.). С тезисами из которой и спорили кленовы – мол, что немцы, так как они в Польше воевали с СССР воевать не станут и не смогут. Ведь мы их быстро победим смелыми наступлениями, а лучше превентивными ударами! И в этой книге Иссерсон и показал что – НЕЛЬЗЯ ждать от агрессора джентльменского поведения, не станет он «объявлять» вам войну за неделю до своего нападения! Т.е. – не будет у вас времени на раскачку и принятие вами нужных мер!

Потому что в наше время «Война вообще не объявляется. Она просто начинается заранее развернутыми вооруженными силами. Мобилизация и сосредоточение относятся не к периоду после наступления состояния войны, как это было в 1914 году, а незаметно, постепенно проводятся задолго до этого. Разумеется, полностью скрыть это невозможно. В тех или иных размерах о сосредоточении становится известным. Однако от угрозы войны до вступления в войну всегда остается еще шаг. Он порождает сомнение, подготавливается ли действительное военное выступление или это только угроза. И пока одна сторона остается в этом сoмнeнии, другая, твердо решившаяся на выступление, продолжает сосредо-

 

226

 

точение, пока, — наконец, на границе не оказывается развернутой огромная вооруженная сила. После этого остается только дать сигнал, и война сразу разражается в своем полном масштабе»!

И ведь опальный генерал не первым это «понял» – что войны сегодня не объявляются – войны в наше время начинаются сразу! Эти же слова, с трибуны говорил тот же Молотов, глава правительства СССР, еще в 1938 году на XXII партконференции!

А также Иссерсон на примере войны Германии с Польшей и показал – фантазии тухачевских с «армиями вторжения», с которыми продолжают носиться «как с писанной торбой» (или как тупая курица с яйцом) и их ученички в НКО и ГШ уже при Тимошенко-Мерецкове – это полная чушь, и причем опасная чушь! НЕ БУДЕТ ЭТОГО в новой войне и война в Польше это уже показала!

И вроде бы конфликт между Германией и Польшей возник уже с конца 1938 года. И с «лета 1939 года уже назревает вооруженное столкновение. А с конца лета обе стороны открыто угрожают друг другу, говорят о неизбежности вооруженного выступления и готовятся к нему.

Однако когда 1 сентября германская армия с полностью развернутыми силами открыла военные действия, перейдя границы бывшей Польши на всем протяжении, граничащем с Германией, это все же свалилось как небывалая в таком виде стратегическая внезапность.

Никто не может теперь сказать, когда же произошли мобилизация, сосредоточение и развертывание — акты, которые по примеру прошлых войн и в частности первой империалистической войны обозначены вполне определенными рамками во времени.

Германо-польская война началась самим фактом вооруженного вторжения Германии на земле и в воздухе; она началась сразу, без обычных для практики прошлых войн предварительных этапов.

История столкнулась с новым явлением. После первой империалистической войны военная литература выступила с теорией, по которой война открывается особо предназначенной для этого «армией вторжения»; под ее прикрытием должны затем развернуться и вступить в борьбу главные силы страны. По этой схеме мобилизация и сосредоточение основной массы сил прово-

 

227

 

дятся уже после начала войны, т. е. еще так, как это происходило в 1914 году. Вступление в войну получает, таким образом, эшелонный характер: сначала выступает армия вторжения, а затем массы главных сил»!

Однако в реалиях новой войны – «”Теория армии вторжения” сразу подверглась серьезной критике. В сущности практически она никем не была принята на веру»! (Новые формы борьбы. М., 1940г., с. 29-30).

И самое дурное что об этом – о новой стратегии вступления в войну – те же немцы, в общем вполне ОТКРЫТО ПИСАЛИ в своей военной печати!

«Стратегия завтрашнего дня должна стремиться к сосредоточению всех имеющихся сил в первые же дни начала военных действий. Нужно, чтобы эффект неожиданности был настолько ошеломляющим, чтобы противник был лишен материальной возможности организовать свою оборону»!

 

Чтобы не цитировать книгу Исерсона с анализом стратегии Германии при нападении на страны Европы, а ее надо просто ВСЮ читать с карандашом в руке, приведем тезисно этот анализ…

Данный краткий «конспект доклада Иссерсона на военно-научной конференции подготовил как конспект для вставки в выступление Начальника Генштаба Российской армии на научно-практической конференции по годовщине 22 июня» еще 16 лет назад помощник нач. ГШ генерала Квашнина, полковник В.В. Харитонович. Как показывает сам Харитонович, этот «конспект» также был составлен на основе работы «Советская военная мысль накануне войны» (М. 1962 г.), в которой собраны теоретические воззрения наших стратегов в предвоенные годы и их анализ того как воюют немцы в Европе:

«Основные выводы по итогам первого периода второй мировой войны:

Германо-польская война.

– стратегическая внезапность – основа успеха в начальный период войны;

– отмобилизование и развертывание немецкой армии произошло до начала военных действий, а не в ходе войны, тем самым

 

228

 

 немцы добились т.н. упреждения в развертывании, достигли превосходства в силах и средствах на НГУ – направлениях главных ударов;

– мобилизационное развертывание польской армии, начавшееся в ходе войны, было сорвано ударами авиации и быстрым продвижением танковых и моторизованных группировок;

– четкое взаимодействие авиации и танковых войск – основа достижения больших темпов наступления в операции;

– сосредоточение основных сил и средств в 1 оперативном эшелоне позволило создать подавляющее количественно-качественное превосходство по отношению к войскам прикрытия и, сорвав мобилизацию, решить задачи войны только войсками первого стратегического эшелона без стратегических резервов;

– достижение господства в воздухе – первая задача, решаемая авиацией. Это важнейшее условие ведения наступательных операций, а нейтрализация действий авиации противника – оборонительных;

– второй этап действий авиации НАП;

– сосредоточение крупных масс танков на узких участках фронта (на НГУ – 50-80 машин на 1 км. фронта, участок прорыва – 10-20 % от ширины полосы наступления;

– обеспечение флангов в наступательной операции – задача важная, но не главная, основное внимание расчленению и окружению наиболее сильных и важных в оперативном отношении группировок;

– отрыв танковых группировок от пехоты составил до 30 км и не стал помехой развитию наступления в глубине обороны противника;

– важнейшее условие достижения успеха в обороне – высокоманевренные действия и четкое взаимодействие на стыках и флангах обороняющихся группировок, создание противотанковых узлов обороны (основа – противотанковая артиллерия);

– отсутствие или неправильное распределение противотанковой артиллерии поляков позволяло немцам использовать танковые дивизии (полоса наступления – 3-5 км) в первом эшелоне не только в глубине обороны, но и при ее прорыве.

 

229

 

Боевой порядок в два эшелона:

– первый – усиленная танками мотострелковая бригада с задачей захвата опорных пунктов первой линии обороны при поддержке артиллерии и авиации (в дальнейшем обеспечение флангов танковой дивизии и отражение контратак противника);

– второй – танковая дивизия (танковые полки в два эшелона) – захват сходу при поддержке авиации опорных пунктов второй линии обороны, развитие тактического успеха в оперативный, обычно развивая наступление вдоль двух-трех дорог (иногда и одной). При этом передовые отряды от танковой роты до танкового полка с мотопехотой на удаление 50 и более км – проводят захват и удержание важных объектов: мосты, переправы, узлы дорог и железнодорожные узлы, небольшие населенные пункт

При этом радиосвязь – основное средство управления подвижными войсками, постоянное общение командиров с подчиненными – основа правильного управления!

Война против Франции, Бельгии и Голландии (май-июнь 1940 г.)

– стратегическая внезапность вновь определила успехи немцев в начальный период войны, вновь завоевано господство в воздухе путем уничтожения авиации на аэродромах;

– главный удар в Арденнах (горный район), где противник его не ожидал;

– операция на рассечение стратегического фронта и окружение главных сил в Бельгии и Северной Франции;

– создание танковых групп (7 танковых дивизий на 1 этапе у Клейста, у Гота и Гудериана по 3-4 танковых, и 1-2 моторизованные дивизии в каждой «группе» на втором) фронт наступления 50 км, плотность танков на участке прорыва 70-80 на 1 км, при постоянной  и четкой организации взаимодействия с авиацией;

– окончательно сформировался вывод о применении танковых войск в составе танковых дивизий, имеющих в своем составе значительное количество мотопехоты и саперов, подвижную артиллерию, достаточное количество сил и средств разведки, способных организовать эффективное взаимодействие с авиацией,

 

230

 

а  переподчинение танковых частей пехотным дивизиям себя не оправдывало;

– танковая дивизия – ведущая сила наступления (полоса 2,5-5 км, двух и более эшелонное построение), используемая для прорыва поспешно занятой обороны противником на «2-й линии» обороны, преследования отходящего противника, отражения его контрударов и контратак, управление ей и внутри ее только по радио, командир и штаб практически почти в боевых порядках в бронированных машинах или автомобилях;

– передовой отряд с удалением до 50 км и тактические воздушные десанты (80-100 км) – неотъемлемая часть боевого порядка в наступлении;

– выработалась стандартная схема организации  форсирования водных преград танковой дивизией: 3-4 часовая авиационная подготовка, форсирование и захват плацдарма мотострелковой бригадой первого эшелона, наведение ночью саперами мостов и переправа на плацдарм танковой бригады второго эшелона, развитие наступления танковой бригадой с выходом мотострелковой во второй эшелон с задачей обеспечения флангов и отражения контратак;

– массированное применение танковых и моторизованных войск, темпы наступления бронетанковых войск возросли до 50 км в сутки, отрыв от мотопехоты до 50 км, пехоты – 150-180 км;

– средние темпы наступления групп армий – 28-37 км в сутки;

– маневр оперативными резервами стал непременным условием успешного ведения как оборонительных, так  и наступательных  операций, темпы осуществления этого маневра предопределяли успех в действиях войск;

– требования к противотанковой обороне: повышение (значительное) глубины и плотности, маневренных возможностей противотанковых средств;

– проблема организации эффективной противотанковой и противовоздушной обороны в новых условиях применения немцами танковых войск во взаимодействии с ВВС так и не нашла приемлемых форм решения у противников немцев;

 

231

 

– непрерывное и полное материально-техническое обеспечение – непременное условие ведения наступления танковыми войсками, особенное значение имеет техническое обеспечение, организация снабжения войск боеприпасами и горючим, основные средства автотранспорт и авиация.

ИТОГО:

ПРИНЦИП “БЛИЦКРИГА” стал основой военной стратегии Германии!

Война приняла маневренный характер, процесс “моторизации и механизации” носит закономерный характер!

Упреждающий удар по противнику, который не может решиться на начало своей подготовки к войне, или готов, но сам не наносит “превентивного удара” – основа захвата стратегической инициативы!

Охват, окружение и разгром главных сил противника – основная цель первых операций, конечная цель – захват рубежей и объектов. 

Массирование танков (до 80 танков на км фронта в наступлении) при непосредственной и непрерывной  авиационной поддержке и преследование противника с высокими (40-50 км в сутки) темпами не смотря на отставание  (отрыв от) мотопехоты (до 50 км) и пехоты (до 150 км) – основной принцип ведения наступления танковыми группами».

 

Как видите, в нашем современном Генштабе вполне проводят анализ причин побед Германии в 39-41 годах и соответственно причин поражений ТЕХ, КТО не смог или не хотел учитывать то, как немцы воюют в Европе используя стратегию «блицкрига». Продолжают ли «сегодня» не забывать этот анализ, учат ли ему в военных академиях будущих начальников штабов – не знаю…

Генерал Иссерсон умер в 1976 году, пережив не намного и Мерецкова – тот умер в 1968 году, и того же Жукова – умер в 1972 году. Мне кажется, что Иссерсон, что в отличии от многих «невинных жертв сталинизма» не был реабилитирован, мемуары Мерецкова и Жукова читал вполне и мне хочется верить, что старый генерал – гениальный аналитик, и свои пытался писать…

 

232

 

Книга Н.С. Черушева называется «Удар по своим. Красная Армия: 1938-1941». Книга явно антисоветская, мол, это Сталин противный сажал и расстреливал реально толковых и нужных армии, и стране командиров, но как видите – убирать неугодных сослуживцев руками «кровавой гэбни» не было проблемой для самих командиров. А потом они же на Сталина стрелки в своих мемуарах и переводили.

Был ли Иссерсон одинок в своем «вопле вопиющего в пустыне»? Вовсе нет. Например, с 1933 г. в РУ ГШ был п-к А.И. Старунин – начальник сектора 3-го отдела, пом. начальника отделения 1-го отдела, секретный уполномоченный 1-го отдела, врид начальника 1-го отдела Разведупра, врид пом. начальника Разведупра и замначальника 5-го (Разведывательного) Управления РККА. В 1939 году Старунин из РУ ГШ убирают. Его отправляют в Куйбышев – преподавателем военно-медицинской академии. В январе 1941 года он был назначен на должность командира 191-й сд, в марте снят с должности и назначается начштаба 311-й сд ПриВО. В августе 41-го эту дивизию отправили под Ленинград, вступив в бои с марша, она отошла, но таким образом избежала окружения. Старунин же, был снят с должности и назначен начальником 2-го (разведывательного) отделения дивизии, а позже арестован и предан суду Военного трибунала за оставление Чудово. Как нш дивизии по статье 58 его за этот отход Старунин приговорен к ВМН, но через два месяца был освобожден и отправлен в действующую армию. И в ноябре 1941 года полковник Старунин А.И. вновь был назначен начальником штаба – снова 191-й сд. В декабре дивизия взяла Тихвин и Старунин 27 января 1941 года назначается командиром этой 191-й сд. И 22.02.1942 года комдив Старунин пропал без вести. По некоторым данным погиб в плену, по другим – «преподавал» в школе Абвера в Варшаве! Возможно как бывший работник РУ ГШ, как инициативник, пошел на «сотрудничество» с немцами с целью внедрения в их разведшколу с последующей работой на нашу разведку, если получится выйти на связь с ней. Но в любом случае данных у немцев о его судьбе не обнаружено, а по архивам «Смерша», где однозначно  отслеживали ВСЕ разведшколы немцев – мы никогда не узнаем о судьбе Старунина. Думаю он вышел таки на связь с нашей разведкой, а затем судьба его под грифом «секретно» и осталась… Награды: орден Красного Знамени (17.12.1941г. Указ ПВС – ЦАМО ф.33 Оп. 685523 Ед. хр. 38 ЛЛ. 87, 333, подлинник), медаль ХХ лет РККА (1938г. – давалась только командирам стоявших у истоков создания РККА!).

 

233

 

Так вот, в марте 1941 года в журнале «Военная мысль» Старунин и публикует статью – «Оперативная внезапность», в которой он показывает КАК вермахт громит армии Европы – «массировано» и «внезапно»:

«Схематизм является величайшим злом как в тактике, так и в оперативном искусстве. В современных условиях войны, при возросшей дальности и разрушительной силе огневых средств, наземных и воздушных, успех в значительной мере, пожалуй, будет зависеть от изменения приемов ведения боя и операций. Естественно, что в современных условиях осуществить оперативную внезапность значительно труднее, чем это было в прошлых войнах.

Наличие больших масс авиации для ведения дальней воздушной разведки и трудность скрыть сосредоточение современных армий с их огромными тылами уменьшают возможности для оперативной внезапности. Основные средства и способы достижения оперативной внезапности в современных условиях остались в основном те же, что и раньше: сохранение в тайне возможно дольше замысла действий, ночные передвижения и маскировка их, организация диверсий и дезинформация всех видов, быстрое сосредоточение сил и развитие маневра, использование новых технических средств борьбы и приемов боя и операции.

Внезапность достигается неожиданным появлением мощных сил и средств в таком чувствительном пункте боевого порядка противника, где он не сможет противодействовать в данный момент достаточными силами.

Чтобы достигнуть оперативной внезапности, все действия войск должны совершаться с величайшей скрытностью и быстротой.

 

Внезапность в начальный период войны

 

Действия германской авиации и мото-механизированных войск против польской армии являются одним из характерных примеров внезапности. Наступление немцев в Голландии и Бельгии началось массовым нападением авиации на аэродромы противника и высадкой крупных воздушных десантов. Одновременно-

 

234

 

му удару авиации подверглось до 70 аэродромов союзников. Воздушные десанты имели задачей за хват аэродромов, разрушение линии связи и различных сооружений на дорогах, нападение на транспорты, захват и удержание важных объектов (Роттердамский аэродром, железнодорожный мост через р. Маас и т. д.). Главными задачами операций начального периода войны, к решению которых обычно стремятся обе воюющие стороны, являются:

1) завоевания господстве в воздухе с целью обеспечить своим ВВС свободу действий по оперативным объектам на территории противника, а также обеспечить с воздуха проведение необходимых мероприятий на своей территории;

2) разгром главных баз огнеприпасов и горючего у противника;

3) создание противнику затруднений в проведении им мобилизации, а в некоторых районах – и срыв ее;

4) расстройство железнодорожного движения в период стратегического сосредоточения противника;

5) захват важных районов и рубежей на территории противника;

6) разгром частей противника и хотя бы частичное поражение развертывающихся армий противника на важнейших оперативных направлениях.

Борьба за господство в воздухе ведется путем уничтожения ВВС противника на аэродромах [1. прим. ред. – Завоевание господства в воздухе достигается не только борьбой с авиацией противника на ее аэродромах. Борьба в воздухе является также важнейшим средством уничтожения воздушных сил противника, и от исхода этой борьбы в значительной мере зависит завоевание господства в воздухе одной из сторон]. Для выполнения этой задачи необходимо обеспечить внезапность; поэтому каждый из противников при разных силах будет стремиться опередить другого.

Операции по разгрому авиации противника на аэродромах должны быть организованы так, чтобы одновременно иметь возможность вести успешно и воздушные сражения с авиацией противника, если она успеет встретить нападающего в воздухе.

При наличии превосходства в авиации одновременно с борьбой за завоевание господства в воздухе будет происходить уничтоже-

 

235

 

ние баз огнеприпасов и горючего и разрушение железнодорожных магистралей. Если для выполнения одновременно всех трех задач количества ВВС окажется недостаточно, то задачи эти должны выполняться последовательно: после завоевания господства в воздухе в течение первых 3—5 дней будет происходить разрушение баз, а с момента начала перевозок по сосредоточению авиация будет разрушать железные дороги. Но так как сосредоточение может происходить одновременно с мобилизацией, то и налеты на железные дороги должны производиться одновременно с разрушением баз.

Для выполнения пятой и шестой задач, а также для усилена действий ВВС на земле необходимо иметь подготовленные силы и средства. [2. Прим. ред. – Последовательность действий ВВС не всегда будет происходить соответственно схеме, данной автором. Главные усилия ВВС будут направляться на решение задачи (задач), наиболее важной в создавшейся обстановке].

После первой мировой империалистической войны военные специалисты всех стран выдвинули теорию «армии вторжения». По их мнению, «армия вторжения» и должна в начальный период захватить важные объекты и рубежи, разгромить части прикрытия и тем самым усилить действия ВВС. Состав «армии вторжения», по их мнению, должен зависеть от стоящих перед ней задач. «Армия вторжения» должна, опираясь на линию пограничных укреплений, внезапно нанести глубокий удар и создать благоприятные условия для действий главных сил.

Опыт последних войн в Польше и Западной Европе опрокидывает эту теорию. При наступлении на Польшу германское командование не выбрасывает «армию вторжения», а наносит удар всеми силами. Сосредоточив скрытно в течение длительного времени свои армии к польским границам, германское командование внезапно обрушивается с воздуха и на земле всеми армиями одновременно на неотмобилизованную и неподготовленную польскую армию. Таким образом, в данном случае не «армия вторжения», а вся масса вооруженных сил обрушивается на территорию противника. Авиация подавляет ВВС Польши на ее аэродромах, нарушает деятельность железных дорог, срывает мобилизацию и сосредоточение польских армий.

 

236

 

После того как первое сопротивление польских войск было сломлено, германское командование выбрасывает вперед сильные группы мотомеханизированных войск, которые окончательно парализуют всю польскую армию, разбивают ее на отдельные группы и этим создают для главных сил благоприятную обстановку.

Вторжение германских войск в Голландию, Бельгию и Люксембург было проведено также крупными массами войск. В первом эшелоне было сосредоточено не менее 50-60 дивизий. Основной удар наносился южнее Льежа. В ударную группу входило большинство танковых и моторизованных дивизий, которые, сломив сопротивление бельгийской армии, быстро продвигались в направлении Седан, Гиз, а затем последовательно заняли Лаон, Сан-Кантен, Камбре, Аррас. Скрытность сосредоточения и быстрота действий, два основных элемента внезапности, в обоих случаях сыграли решающую роль и обеспечили успех германским армиям!

Как долго можно сохранять в тайне от противника подготовку внезапного удара в начальный период войны? Рассматривая опыт прошлых войн, мы можем найти целый ряд примеров, показывающих, что время и пространство рано или поздно демаскируют все оперативные передвижения. Чтобы внезапность действий в оперативном масштабе дала положительные результаты, необходимо еще иметь и превосходство в силах и средствах на направлении главного удара.

Шлиффен, разрабатывая свой план наступления на Западе… стремится к тому, чтобы в оперативном плане было обеспечено превосходство сил и средств на правом фланге и после того, как внезапность будет обнаружена; превосходство сил должно быть решительным. Сосредоточение германских сил на Западе против союзников в 1940 г. не было неожиданностью; внезапным оказалось решение в связи с создавшейся обстановкой нанести удар по Голландии и Бельгии.

Наличие громадного превосходства сил и особенно технических средств в сочетании с внезапностью позволило германскому командованию быстро занять территорию Голландии и Бельгии и выйти на их западные границы в тот момент, когда войска со-

 

237

 

юзников не были готовы к отражению, а план, намеченный Вейганом, не мог быть выполнен по времени. Таким образом, внезапность в стратегической подготовке, особенно в начальный период войны, должна достигаться не только скрытностью сосредоточения, но и первоначальным распределением войск, чтобы противник до последнего момента не знал нашего намерения.

Для достижения решающего успеха в начальный период войны необходимо четкое распределение сил при сосредоточении, так как ошибка, допущенная в первоначальном развертывании, едва ли может быть исправлена в течение всей кампании. [3. Прим. ред. – При существующем развитии путей сообщения и транспорта возможны любые перегруппировки в ходе кампании, лишь бы эти перегруппировки надежно были прикрыты авиацией. Союзники в 1940 г. не могли собрать достаточных сил не потому, что им помешали – этих сил просто не было, так как Германия имела подавляющее общее превосходство в силах и средствах].

 

Внезапность в ходе войны и значение маневра

 

«Внезапность,— пишет Клаузевиц, — проявляется в том, что в одном из пунктов противопоставляют неприятелю значительно больше сил, нежели он ожидает». [4. Прим. ред. – Клаузевиц. О войне, т. 2. Воениздат, 1937 г., стр. 10].

Скрытность маневра в ходе операций является основой внезапности и маневра.

<…>

Во второй мировой империалистической войне французское командование оказалось неспособным к такого рода маневрам и вынуждено было капитулировать перед внезапностью, силой и быстротой германских войск.

<…>

Оперативная внезапность и новые средства борьбы

 

Внезапность достигается также и неожиданным для противника применением новых технических средств борьбы.

 

238

 

<…>

В способы использования танковых войск внесено немцами много нового: массовость, значительный отрыв (150—200 км) от остальных сил наступающих армий, действия по глубоким тылам, совместные действия танков и авиации как на фронте, так и в тылу противника, особенно с пикирующими бомбардировщиками, против артиллерии и танков. Пикирующие бомбардировщики в войне на Западе проявили себя как новый вид авиации, способный действовать более точно не только по неподвижным целям малых размеров, но и против танков противника.

В использовании танков, особенно при массировании их, внезапность является основным фактором успеха действий. …». (Военная мысль, №3, 1941 г., с. 25-37.) 

 

Пришлось достаточно полно показать эту статью полковника, но пересказывать «своими словами» такие статьи – нельзя. Тем более что эта статья до сих пор никем особо и не публиковалась. «Резуны» этой статьей п-ка Старунина пытаются доказать, что Сталин собирался напасть первыми на Гитлера, но – врач им в помощь…

Как видите, умных генералов или полковников вполне хватало в РККА. И самое интересное, что это были не только прозорливые иссерсоны летом 40-го, или старунины весной 41-го, но вообще-то всё это понимали и видели ВСЕ наши генералы! Читали ли Мерецковы-Жуковы работы таких полковников? Конечно, читали. Надеюсь на это. Ведь на декабрьском совещании 1940 года они ВСЁ это вполне обсуждали и разбирали! И если вы внимательно почитаете материалы этого совещания, то увидите что – вообще ВСЕ наши генералы и маршалы прекрасно понимали и знали, КАК действует в Европе немецкая армия, и вполне отдавали себе отчет, что она ТАКЖЕ вполне будет действовать и против нас!

И тот же Павлов в его докладе показывал, что:

«Польша перестала существовать через 17 суток. Операция в Бельгии и Голландии закончилась через 15 суток. Операция во Франции, до ее капитуляции, закончилась через 17 суток. …

Во время германо-польской войны немцы развернули на своей границе 5 подвижных групп на фронте до 600 км, всего 12 танко-

 

239

 

вых, 7 легких и 5 мотодивизий. В пограничном сражении подвижные группы действовали с пехотой, среднесуточное продвижение составляло 10-12 км. Глубина проникновения 20-40 км. Только группа Гудериана, не встретив сопротивления, сразу вышла на глубину до 100 км. Этот этап длился 3-4 дня.

Сломив сопротивление поляков и быстро приведя себя в порядок, подвижные группы начали преследование. Глубина оперативного маневра достигала 200-400 км, суточные переходы составляли 50-60 км. Продолжительность отрыва от пехоты достигала 2-5 суток. Этот этап закончился на р. Висла. Третий этап (преследование) закончился на р. Буг, когда организованного сопротив­ления уже не было.

Такое использование мехсоединений привело к тому, что в 16-17 дней Польша была разгромлена.

При захвате Голландии, Бельгии и Люксембурга немцы действовали теми же методами, что и в Польше. Всего было развернуто 4 группы общей численностью 9 танковых дивизий, несколько моторизованных дивизий и до 60 000 мотоциклистов. Если оборона была не особенно прочной, то подвижные группы сразу прорывались в глубину; за 3 дня в Голландии группа прошла около 140 км. Там же, где оборона была прочной, как на канале Вильгельма, оборона прорывалась сначала пехотой, а затем в прорыв бросались подвижные группы. Применение мехгрупп позволило немцам захватить Голландию в три дня, разбить англо-французов в Бельгии за 15 дней». (РГВА. ф. 4,оп. 18, д. 59, л. 1-41)

 

Тот же Еременко, в декабре 40-го командир 3-го МК в ПрибОВО, показывал в его докладе – «Для того, чтобы бить противника по частям, его нужно разорвать на эти части, нужно нарушить стройность и цельность его организации, как по фронту, так и в глубину. Эти задачи призваны решать танки совместно с механизированной конницей и авиацией. Какая основная задача стоит перед танками? Разгромить, разорвать боевые порядки противника, уничтожить ре­зервы и тылы противника, а также управление. Окружить и уничтожить главную группировку противника». ( РГВА. ф. 4,оп. 18, д. 59, л. 68-73.)

 

240

 

Еременко уже в своих мемуарах «В начале войны» также писал об этом совещании, особенно отмечая доклад генерал-лейтенанта П.Л. Романенко, командира 1-го мехкорпуса в ЛенВО, который комментировал доклад генерала Жукова:

«Докладчик правильно констатировал, что германская армия осуществляла наступательные операции в основном механизированными и авиационными соединениями, но не показал, как конкретно это осуществлялось. Прежде всего, я считаю необходимым обратить внимание командного состава на то, что решающим фактором в успехе германских операций на Западе явилась механизированная армейская группа Рейхенау.

<…>

Из этого, по-моему, необходимо сделать тот вывод, что немцы, располагая значительно меньшим количеством танков, нежели мы, поняли, что ударная сила в современной войне слагается из механизированных, танковых и авиационных соединений, и собрали все свои танки и мотовойска в оперативные объединения, массировали их и возложили на них осуществление самостоятельных решающих операций. Они добились таким образом серьезных успехов».

 

Т.е. как видите, наши генералы уровня комкоров вполне видели и понимали что немцы свои танковые соединения (дивизии, а не бригады – бригады это не «соединения») вполне собирают в «оперативные объединения» для прорыва меньшим количеством своих танков фронты противника.

«П.Л. Романенко критиковал Жукова и по ряду других вопросов. Он, в частности, отметил, что двух-трехдневный срок на подготовку операций – это заведомо недостаточное время. На практике такая спешка может привести к срыву всей операции, как это и было в 1939 г. на Карельском перешейке с операцией 7-й армии. По мнению Романенко, период подготовки операции следует установить в пределах 10-15 дней. Остановившись на вопросе о вводе в прорыв механизированных корпусов, он указал, что глубина их ударов может достигать 200-250 км».

Генерал Жуков свою склонность к неподготовленным наступлениям начал показывать уже в Монголии…

 

241

 

«Характерно, что ни Жуков, отказавшийся от заключительного слова, ни нарком обороны маршал С. К. Тимошенко ни слова не сказали о предложении Романенко. Это значило, что те, кто стоял во главе вооруженных сил, не поняли до конца коренных изменений в методах вооруженной борьбы, происходивших в это время». (А.И. Еременко. В начале войны. М. 1965 г., с. 37-39)

 

Также Еременко в мемуары писал…

«По докладу Д.Г. Павлова и выступлениям по этому вопросу были сделаны общие выводы, сводившиеся к тому, что танковые и механизированные корпуса, имеющие громадную пробивную силу, способны во взаимодействии с другими родами войск в условиях маневренной войны решить многие задачи, в том числе: нарушать сосредоточение и развертывание главных сил противника, окружать и уничтожать главную группировку противника, выходить на фланги и тылы и совместно с войсками, действующими с фронта, уничтожать противостоящего противника; своими активными действиями обеспечить нашим войскам создание новых группировок для последующих ударов». (Еременко, указ. сочинение, с. 42-43)

 

Т.е. для своих наступлений мы знаем, как НАДО бить и что мы добьемся такими ударами своих мехвойск по противнику. И для проверки этого и провели в январе на КШИ 2-ю игру…

«После совещания, с 8 по 11 января 1941 г., проводилась еще одна двухсторонняя стратегическая игра, которой руководил нарком обороны.

Основная цель ее заключалась в том, чтобы изучить и усвоить основы крупных стратегических операций; отработать и усвоить основы ведения крупных оборонительных операций; изучить вероятные театры военных действий; дать практику высшему командному составу в оценке обстановки и принятии решений в сложных условиях боевой обстановки; добиться понимания и единства взглядов на ведение современных наступательных операций при массовом использовании артиллерии, танковых соединений и авиации». (Еременко, указ. сочинение, с. 46)

Еременко пишет, что после этих КШИ и совещаний он «Основные выводы» уже тогда «по горячим следам записал в рабочую тетрадь:

 

242

 

1. Война подкрадывается незаметно, она теперь не объявляется, а начинается внезапным нападением. Поэтому нашу армию нужно держать в штатах, приближенных к военному времени. В приграничных же округах войска должны содержаться полностью по военным штатам и всегда в полной боевой готовности.
2. Стратегическая цель в современной войне достигается не одной, а рядом последовательных фронтовых операций при широкой полосе наступления, большой глубине прорыва и наличии оперативных и стратегических резервов.

Основной вид современной наступательной операции — прорыв, завершающийся окружением и полным разгромом противника. Наиболее целесообразной формой проведения такой операции является организация одновременного нанесения ударов на нескольких направлениях (участках).

3. Современная война требует высокой подвижности войск, их маневренности на поле боя. Этими качествами должны обладать не только части тактического порядка, но и крупные оперативные объединения, в том числе и армии. Поэтому нужно пересмотреть их организационную структуру и состав, значительно сократить тыловые части и учреждения, небоевые подразделения, которыми в значительной степени обросли армии, корпуса и дивизии.
4. Для успеха в операции необходимо двойное или тройное превосходство в силах и средствах над противником и наличие резервов.

Через 5-6 дней наступления подвижные соединения, наступающие в первом эшелоне, приходится менять. Значит, нужно во фронтовом масштабе располагать такими силами и пополнениями, чтобы можно было это делать, имея в виду, что современная наступательная операция может вестись беспрерывно 15-20 и более суток.

5. В нынешних условиях, когда техника шагнула так далеко вперед и армия с каждым днем насыщается новыми и новыми машинами, мы должны рассчитывать на высокие темпы проведения операции. Теперь вопрос встал так: армия, которая продвигается 10 км в сутки, не может рассчитывать на серьезный успех. Кто не

 

243

 

 хочет строить армию на моторе, тот отстал, тот не выдержит военных испытаний и погибнет.

6. Частную операцию проводить можно и нужно, но только в том случае, если есть большой перевес в силах и есть полная уверенность в ее успехе. В противном случае такая операция приведет только к распылению сил.
7. В будущей войне большое значение будет иметь тактическая авиация. Успех боя будет во многом зависеть от применения ближних бомбардировщиков и штурмовиков, которые должны взаимодействовать с наземными войсками. Использование же дальней бомбардировочной авиации как авиации диверсионной связано с обеспечением глубоких армейских и фронтовых операций, а также с выполнением отдельных задач в глубоком тылу противника. Все это обусловливает важность правильной организации взаимодействия между авиацией и наземными войсками.
8. В современных условиях материально-техническое оснащение фронта имеет огромное значение. Поток всевозможных грузов на фронт резко увеличивается. Отсюда вытекает необходимость при значительном сокращении тыловых органов обеспечить их исключительно четкую работу, ибо неполадки со снабжением или прекращение его хотя бы на непродолжительное время может стоить войскам больших жертв, а может быть чревато и более тяжелыми последствиями. Необходимо усилить работу по накоплению концентрированных продуктов питания. В войсках должно быть на пять суток концентратов и на двое суток объемных продуктов».

 

Далее Еременко пишет…

«То, что приграничные округа прикрывали широкий фронт вдоль нашей границы, было вполне закономерно для нашей необъятной страны, и в мирное время по-другому не могло и быть. Но на случай войны необходимо было предусмотреть иную группировку сил, вытекающую из плана войны и тех стратегических задач, которые предусматривались им. Однако план войны не был разработан. На первый взгляд может показаться, что разработка плана войны для государства, проводящего мирную политику,

 

244

 

 дело необязательное и даже противоречащее его мирным устремлениям. Но это поверхностный взгляд. В действительности план войны — это отнюдь не план агрессии, а план обороны, которую нельзя себе представить иначе, как ведение активных наступательных действий в случае военного нападения на границы миролюбивой державы.

<…>

Крупной ошибкой, в частности, было то, что наша армия не получила своевременно решения правительства, на основании которого можно было бы разработать план войны и вести подготовку войск. Нарком обороны и начальник Генерального штаба также повинны в отсутствии подобного плана, они своевременно не внесли предложений в правительство, на основании которых принимается решение, а потом уже и разрабатывается план войны».

 

Пнув, как и положено было при Хрущеве Сталина, Еременко отметил…

«Если бы Сталин как фактический глава государства за два — три года до войны принял действенное решение о подготовке к активной обороне, указав сроки готовности войск, наметив главные стратегические задачи и определив группировку войск для их решения, тогда совершенно по-другому сложилась бы обстановка в начале войны. Сил у нас было, как я уже отмечал, достаточно для того, чтобы не только остановить наступление противника, но и нанести ему сокрушительное поражение посредством контрударов и контрнаступления.

И еще одно обстоятельство. Наша оборона слабо учитывала боевые действия немецко-фашистских войск на западе. Германия и после заключения с ней договора продолжала представлять опасность для нас как агрессивное государство, руководимое людьми, от которых можно было ждать любого вероломства. Этого Сталин и недооценил.

К концу 1940 г. уже можно было сделать вывод, что немецко-фашистское командование, основываясь на доктрине «молниеносной войны», избрало основным способом боевых действий войск вбивание мощных танковых клиньев в сочетании с такими же мощными ударами авиации по войскам и коммуникациям про-

 

245

 

тивника. За этими танковыми клиньями следовали эшелоны пехотных соединений.

Если бы все это было своевременно учтено, то следовало бы к началу войны несколько по-иному создавать группировки войск, в соответствующем порядке расположить артиллерию, авиацию и другие средства борьбы с таким расчетом, чтобы они могли сразу же вступить в бой и устоять против ударов противника». (Еременко, указ. сочинение, с. 51-55)

 

Т.е. – тактика немцев с их теорией «блицкрига» в принципе не была чем-то новым или неожиданным для наших генералов и маршалов к началу 1941 года! Которые САМИ мечтали ТОЧНО ТАКЖЕ разгромить уже немцев! И КАК надо было строить оборону против такой наступательной тактики немцев в современной войне – на этом совещании также вполне показывалось!

Анализируя причины быстрого разгрома Польши Еременко после войны показал:

«Ясно, что без посторонней помощи, брошенная на произвол судьбы своими западными союзниками, польская армия не имела шансов на победу. Но тем не менее и при подобном соотношении сил она все же могла бы сопротивляться более длительный срок, чем это было в действительности, учитывая высокие моральные и боевые качества польского солдата. Причин столь быстрого разгрома было несколько. Одна из них состояла в том, что командование польской армии совершило крупную оперативно-стратегическую ошибку, рассредоточив соединения вдоль всей западной границы, вместо того чтобы создать ударные группировки в глубине страны на важнейших оперативно-стратегических направлениях с задачей парировать глубокие вклинения противника и тем самым не допустить окружения и разгрома армии в столь краткие сроки. Это, так сказать, последняя по времени роковая ошибка польского командования. Ряд просчетов был совершен польским правительством и генеральным штабом в подготовке страны к обороне в предвоенные годы. В Польше, находившейся, как известно, под сильным влиянием Франции, неверно оценивался характер будущей войны как войны позиционной. В связи с этим уделялось слабое внимание новым для того времени сред-

 

246

 

ствам вооруженной борьбы, в частности танковым и механизированным войскам, почти совершенно игнорировался вопрос об их массировании». (Еременко, указ. сочинение, с. 59)

 

Кто-то скажет, что Еременко стал ПОТОМ такой умный, на «послезнании»?! Не прокатит – ВСЕ наши стратеги все это прекрасно знали именно в 1940 году уже!

Ляхи ВМЕСТО ТОГО чтобы создавать ударные группировки в глубине страны на важнейших оперативно-стратегических направлениях возможных ударов немцев с задачей парировать глубокие вклинения противника и тем самым не допустить окружения и разгрома своей армии – рассредоточили свои соединения ВДОЛЬ ВСЕЙ западной границы – РАВНОМЕРНО! Чем совершили крупную оперативно-стратегическую ошибку!

А теперь гляньте наши планы в ГШ РККА – ТОЖЕ САМОЕ сделали  наши стратеги с нашим войсками – на направлениях возможных ударов немцев НЕ СОЗДАЮТСЯ ударные группировки в глубине страны – на важнейших оперативно-стратегических направлениях! Наши гении также – РАВНОМЕРНО рассредоточили свои соединения ВДОЛЬ ВСЕЙ западной границы!

Получается – что ляхи, что наши  стратеги были ИДИОТЫ?! Вовсе нет. И польские стратеги и наши исходили из ОДИНАКОВОЙ стратегии – мы ТОЖЕ будем наступать!

 

Далее Еременко показал – почему так быстро рухнула Франция…

«Сложнее было с Францией, которая по численности войск и техники, принимая во внимание помощь, оказанную ей Англией, не уступала вермахту. Здесь главную роль сыграл уже упомянутый грубый просчет французского военного руководства в оценке характера войны. Этот просчет усугубляется тем, что французы не могли не знать о том внимании, которое уделялось немецко-фашистским командованием танковым войскам и их массированию. После нападения Германии на Польшу этот вопрос стал еще более ясным. Огромной была ошибка французов и в переоценке значения пресловутой линии Мажино, надежда на то, что новая война будет в основном позиционной, как и предыдущая.

 

247

 

Широко известно, что позиционная война несет в себе пассивные формы и методы борьбы, а не активные боевые действия. Ее главное содержание — оборона, что заведомо передает инициативу в руки врага.

Французский генеральный штаб не понимал того, что формы и методы проведения операций, какими пользовались во времена первой империалистической войны, безвозвратно ушли в прошлое и стали историей, и в современных условиях не годны.

Коренная ошибка французов заключается в том, что они приняли оборонительную доктрину. В этом одна из причин быстрого разгрома как польских вооруженных сил, так и французской армии. Правда, французское командование считало свою доктрину гибкой, включавшей как оборонительные, так и наступательные действия. Она сводилась к тому, что в начальный период войны предполагалось нанести противнику большие потери в оборонительных сражениях, на укрепленных рубежах вдоль границы, а затем, перейдя в контрнаступление, и окончательно разгромить его.

Эта схема на первый взгляд не лишена логики, но в ней заключался неисправимый порок, а именно, во-первых, расчет на то, что противник тоже будет действовать соответственно ей, а во-вторых, совершенно игнорировались оперативные возможности нового рода войск — танков — как решающего фактора крупного маневра, массированного удара, глубокого проникновения в боевые порядки и в тылы противника.

Не поняв того, что массированное применение танков коренным образом меняет характер операции, французы оказались в плену изживших себя традиций первой мировой войны. Имея значительное количество танков, они превратили их в придаток пехоты».

Т.е. если поляки ставку сделали на то, что они сразу же попрут сами в наступление на немцев – поддержанные французами и англичанами, конечно же, в Европе, которые их кинули, как это у них и принято ВСЕГДА – то французы понадеялись на свои укрепления понастроенные по ВСЕЙ границе! Наплевав на то, что немцы используют новую тактику – танковые удары на большую

 

248

 

 глубину! Французы понадеялись на победу в очередной «позиционной войне»…

 

«Из 90 дивизий, которые имели французы к началу военных действий, у них была лишь одна танковая. Слабо было учтено ими и влияние авиации, ставшей мощным родом войск, дальнейшее развитие артиллерии — короче говоря, все, что коренным образом меняло характер войны, превращая ее из преимущественно позиционной в войну маневренную. Характерно, что численность танков во французской армии позволяла создать танковые объединения армейского масштаба, не говоря уже о корпусах и дивизиях.

Таким образом, основной причиной поражения Франции с военной точки зрения была отсталость и принципиальная порочность ее военной доктрины.

Этот печальный опыт учит тому, что в укреплении обороны страны решающее значение имеет не только количество войск и техники, но и их состав, ориентировка на новые средства борьбы, разработка новых методов ведения боевых действий с учетом изменений характера войны». (Еременко, указ. сочинение, с. 59-61)

 

Опять кто-то скажет, что Еременко на «послезнании» стал такой умный?! Не прокатит. ВСЁ это ВСЕ знали в нашем Генштабе и в НКО к осени 1940 года! ИДИОТОВ НЕ СПОСОБНЫХ проанализировать то, КАК ведется война в Европе и ЧЕМ она отличается от Первой мировой в приемах войны – НЕ БЫЛО!

И тот же командующий МВО (генерал армии между прочим) И.В. Тюленев вполне это и показал – как должна строиться оборона для войсковой Армии – против новой тактики немцев:

«Совершенно очевидно, что армейский район обороны должен представлять собой сложную и мощную систему заграждений, воздвигнутую на определенных оперативных основах. В целом оперативный район обороны должен быть построен с расчетом на полное моральное и физическое истощение сил наступающего путем изматывания [его] в полосах заграждения и должен обеспечивать атаки контрударов* (*Так в стенограмме) наступающих [своих] вторых эшелонов и резервов, как на земле, так и с воздуха для полного его поражения.

 

249

 

Армейский район оборонительных действий представляет собой одну общую оперативную систему, состоящую из ряда зон».

Дальше Тюленев показывает, что эти зоны состоят из – предполья, полосы обороны глубиной в 15-35 км, с его задачами «задержать противника, не дать ему возможности беспрепятственного подхода к переднему краю обороны, скрыть от противника подлинное распо­ложение обороны, всемерно задержать продвижение противника, нанести урон его передовым частям, разведать его силы, подготовить будущий исходный район противника так, чтобы в нем, и особенно в период контрподготовки, нанести потери главным силам наступающего».

В предполье должен быть «ряд искусственных и естественных преград, под прикрытием которых действующие части в этой зоне смогли бы применить внезапно силу огня и контрударов всеми возможными средствами.

Основу заграждения в предполье составляют противотанковые заграждения. Сюда относятся: рвы, эскарпы, противотанковые мины, фугасы, завалы, порча мостов, заболочивание и мины замедленного действия. Последние ставятся, главным образом, в предполагаемых районах сосредоточения противника»!

Т.е. – на том направлении, где мы ждем и тем более выявим направления ударов немцев, и надо строить серьезную оборону уже начиная с «предполий»!

Организация обороны в предпольях вещь дорогая, но если мы хотим реально удержать немцев с их тактикой мощных ударов на узких участках фронта, то нам придется «раскошеливаться»… минимум на тех участках границы-фронта, где немцы будут бить и это будет естественно НЕ ВСЯ вся граница!

Затем в дивизии идет полоса основной обороны, глубиной 12-20 км, в которой «Основу заграждений главной зоны оборонительных действий составляют противотанковые препятствия и огневые сооружения, обеспечивающие [защи­ту] от артиллерийского огня дивизионной и корпусной артиллерии наступа­ющего». С «целью отсечение мехсоединений зарвавшегося противника». И эта оборона также должна быть серьезной – «в особенности

 

250

 

в полосе того корпуса, который расположен на основном направ­лении удара противника»!

Затем идет полоса для резерва, глубиной 25-30 км, где будут проводиться маневры резервами для реагирования на действия противника и полоса обеспечения – тыловая.

И далее генерал армии Тюленев показывает – КАК надо строить нашу оборону от известных нам ударов немцев – в полосе армии:

«Состав сил и средств в оборонительной операции зависит от ее задач и протяженности как по фронту, так и в глубину района действий.

Мы, товарищи, здесь уже слышали, какой глубины должна быть армейская оборонительная операция. Она обусловливается теми наступательными опера­циями, теми задачами, которые таит в себе наступательная операция [противника]. Если исходить хотя бы из того, что протяженность фронта армейской операции (в обороне – К.О.) будет равна 100 км по фронту и 100-120 км в глубину, то это и будет, главным образом, определять силы и средства оборонительной операции.

Например, стрелковая дивизия, занимающая фронт в 8 км, будет иметь плотность с корпусными средствами – 17 орудий на один км. Если фронт будет шире, до 12 км, средняя плотность будет доходить до 11,5 орудий на один км. Если фронт будет еще несколько шире, т. е. более 12 км, то плотность артиллерийского насыщения будет равняться 8-ми орудиями на один км.

Таким путем, если исходить из средней плотности [артиллерийского насыщения ], то мы видим, что этих средств недостаточно в сравнении с теми наступательными средствами, которые нам охарактеризовал генерал армии тов. Жуков».

 

Т.е., как показывает в своем докладе генерал армии Жуков, мы ждем от немцев массированное применении танков, а это до 80 танков на 1 км прорыва. И значит  своим силами стрелковая дивизия, в уставной полосе 8 (!) км в обороне против этих танков, с ее 17 пушками, дай бог – не устоит! Нужны резервы ГК.

Тюленев подводит итоги – что нам надо в обороне армии – против  наступающих мехвойск немцев: «Наш Полевой устав опре-

 

251

 

деляет фронт дивизии в обороне 8-12 км. Если ис­ходить из этих требований, то мы должны будем иметь в 1-м эшелоне 10 стрел­ковых дивизий. Эти 10 стрелковых дивизий, в зависимости от важности прикрытия ими определенных оперативных направлений и объектов, будут занимать фронт неодинаковой плотности. Не исключена возможность наличия протяженности фронта дивизий: минимальная – 5 км и максимальная – 15 км.

Такое положение диктуется и тем стремлением наступающих, которые будут создавать свое превосходство над обороняющимся».

 

Т.е. – на направлениях ударов немцев, в полосе армий на границе нам надо ставить свои приграничные дивизии МАКСИМУМ на 15 км фронта, с построением серьезной обороны загодя, за несколько месяцев минимум – на направлениях ожидаемых ударов немцев – если мы хотим реально удержать танки немцев!

Ведь «Опыт второй империалистической войны, например, наступательные операции германских армий во Франции в мае-июне 1940 г., свидетельствуют о том, что эти наступательные операции характеризуются глубоким построением ударных армий, наличием в них 2–3-х эшелонов в [составе*] (* в стенограмме «количестве».) целых корпусов, и на отдельных направлениях, как на рейнском направлении, за ударной армией шла новая самостоятельная армия, оснащенная большим количеством танков, артиллерии в сопровождении авиации.

Быстрый ввод из глубины танков и мотодивизий давал возможность раз­вивать успех наступления свежими силами, что усиливало как количественное, так и техническое превосходство наступающего.

Эта особенность должна быть учтена и должна лечь в основу при планировании современной оборонительной операции».

При этом не забываем – минимальная «плотность противотанковых орудий должна исчисляться количеством 20-40 орудий на один км фронта.

<…>

В обороне вся артиллерия должна быть противотанковой.

<…>

 

252

 

состав войск и расстановка сил и средств [в] оборонительной операции, в силу мощного организма, состоящего из всех современных тех­нических средств борьбы и большого количества всех родов войск, будет представлять собой нелегкое дело и потребуют тщательного разработанного плана.

Выводы: исходя из выше намеченной расстановки сил и средств для обеспечения надлежащей тактической, оперативной плотности [их] во всей полосе оборонительной операции, потребуется иметь боевой состав обороняющейся армии в составе 4-5 стрелковых корпусов или 12-15 стрелковых дивизий, 1-2 танковых дивизий, 4-5 артиллерийских полков Резерва Главного командования, 20 артиллерийских дивизионов, противотанковые средства, 2-3 зенитных артполка и одна авиадивизия, в числе которой до 3-х полков должно быть истребительной и штурмовой авиации. Для выполнения ряда специальных оборонительных работ потребуются до 3-4 саперно-инженерных батальонов и батальон мотопехоты для борьбы с парашютными десантами.

Состав и расположение сил в обороне при наличии УР будет иметь несколько иной характер. Однако наличие оперативного резерва с мехчастями обязательно и в этих условиях.

Указанные данные исчисления сил ориентируются на западный театр во­енных действий.

Для других театров войны, как-то северо-западного, (Финляндия), юго-восточного (Турция, Иран и Афганистан), насыщение будет в 2-3 раза меньше». (РГВА.ф. 4,оп. 18, д. 58, л. 1-44.)

 

Как видите, умных маршалов, генералов и полковников вполне хватало в НКО и ГШ! Что – то, как воюют немцы, мы обязаны учитывать, и это ДОЛЖНО «лечь в основу при планировании современной оборонительной операции» в РККА! И Мерецковы-Жуковы с Тимошенко тоже вполне все это понимали – и как могут по нам ударить немцы, воюющие, как и положено всем военным именно по шаблонам, и КАК нам надо строить свою оборону, если мы хотим остановить их!

В т.н. предпольях оборону при этом займут не более нескольких батальонов от дивизии, а остальные полки должны «окапываться» в основной полосе обороны. Что для приграничной дивизии будет

 

253

 находиться в до 30, а то и до 40 км от границы. И если вы выведете свою дивизию в этот район, в «лагеря» загодя, то даже если вас не разбудят в 2 часа Павловы по т.н. директиве №1 (б/н) по телефону, или посыльные с приказом на вскрытие «красного» пакета в 3 часа утра 22 июня, то один черт времени по тревоге с 4 часов утра у вас будет чтобы занять свои окопы в этой ОСНОВНОЙ полосе обороны. Пока к вам не выйдут немцы, которым тоже надо время, чтобы пройти эти самые 30-40 км от границы.… Ведь у вас при этом полоса обороны не более 10 км и марш-броском вы эти несколько км преодолеете быстрее, чем немцы проползут свои 30 км на танках и машинах даже.

 

Но уже на этом совещании и протаскивается идея, что лучшая оборона это все же именно наступление…

 

«Оборона имеет основную задачу задержать противника, заставить его развернуть главные силы, выиграть нужное время для того, чтобы разгадать, где противник наносит главный удар, выиграть нужное время для размышления высшего командования.

<…>

оборона должна быть жесткой и приказ на нее должен сказать каждому начальнику – умереть, но защитить свой район обороны. Выиграть достаточное время, а дальше дело других инстанций решать. Если оборона дала время разгадать, где главный удар нанесет противник – она выполнила свою роль.

<…>

Как только наметится, где главный удар, а он будет несомненно разгадан, и в дальнейшем дело будет решено в пользу того, кто больше приведет войск.

Правильно генерал-полковник т. Штерн говорил, что операция будет длиться не 10-15 дней, а будет длиться, пока не будут исчерпаны все наличные силы обеих сторон. А имея в виду соседа, о котором намекали, у которого средства сообщения – дороги, лучше, несомненно, он может скоро уравнять шансы.

Поэтому наш удар [ОТВЕТНЫЙ] должен исходить из следующего: во-первых, надо уже заранее подготовить подавляющее превосходство сил; во-вторых, не следует забывать метода Брусиловского наступления. Брусилов на совещании в Ставке говорил,

 

254

 

чтобы противопоставить возможности противнику пользоваться хоро­шими дорогами, перебрасывать [силы] с одного фронта на другой — надо навалиться на него всеми фронтами. И само наступление, проведенное на широком фронте, дало очень богатые результаты

<…>

Надо твердо решить, что наступление является более предпочтительной формой и хорошо, если мы начнем и будем длительно навязывать противнику свою волю.

Какая бы сильная оборона ни была, она всегда будет проломлена, это показывает опыт и на Карельском фронте». (С. А. Калинин, генерал-лейтенант, командующий Сибирского военного округа. РГВА, ф. 4, оп. 18, д. 60, л. 27-31)

 

Однозначно – наступление лучший вид обороны! Но. Если вы не измотаете  главные силы противника, не остановите его ударные группировки, то ваши наступления в другом месте могут ничего не дать кроме вашего поражения. Если не учтете в своих планах реальность, а это – то, что ваша армия находится в стадии реформ, что ваши дивизии по вашим планам будут пополняться не ДО, а ПОСЛЕ начала войны, и при этом у вас полоса обороны дивизии не 10, а км так до 50, то ваши наступления, запланированные изначально как ответ на нападение Германии – обречены на провал…

Но – нашим стратегам, которые не были естественно «тупыми конниками» ни в коем случае, что решали, КАК мы будем воевать (какой сценарий вступления в войны выбрать), им больше нравилось идея самим, также как немцы, рванув танками вперед, громить самих немцев своими мехкорпусами! И они с ослиным упорством тащили идею этих наступлений в наши планы на будущую неизбежную войну с Германией, наплевав на оборону. Ведь немцы не строили же оборону решив напасть первыми на соседей – так чего это мы будем тратить силы и средства на свою оборону?! Ведь мы или первыми врежем, «превентивно», или рванем в наступление сразу в начале войны, не дав немцам серьезно углубиться на нашу землю. Устроим им свой – «котрблицкриг» по сути! И для этого наши бывшие унтеры ПМВ, мечтая о своих наступлениях, с ослиным упорством в планы ГШ немцам записывали тактику времен ПМВ…

 

255

 

«Говорят» маршал Тимошенко, нарком обороны СССР, когда ему подали анализ действий немцев в войне с Францией и вообще в Европе, на этом «анализе» написал резолюцию – «ничего нового для себя не вижу». На самом деле было так – на этом совещания подводя итоги, нарком обороны С.К. Тимошенко сказал следующее:

«1. Опыт последних войн и, особенно, Западно-европейской войны 1939–1940 гг. показывает, что в области военного искусства происходят большие сдвиги, обусловленные применением новых и усовершенствованием известных ранее боевых средств вооруженной борьбы.

2.В смысле стратегического творчества опыт войны в Европе, пожалуй, не дает ничего нового. Но в области оперативного искусства, в области фронтовой и армейской операции происходят крупные изменения.

Прежде всего, важно отметить, что массированное применение таких средств, как танки и пикирующие бомбардировщики, в сочетании с моторизованными и мотоциклетными войсками, во взаимодействии с парашютными и посадочными десантами и массовой авиацией, — обеспечило, помимо прочих причин, высокий темп и силу современного оперативного наступления»!

 

Как видите – на самом деле ничего нового наши маршалы не увидели у немцев с точки зрения «стратегического творчества». А вот в тактике, «в области оперативного искусства, в области фронтовой и армейской операции» – в «массированном применении таких средств, как танки и пикирующие бомбардировщики, в сочетании с моторизованными и мотоциклетными войсками, во взаимодействии с парашютными и посадочными десантами и массовой авиацией», что «обеспечило, помимо прочих причин, высокий темп и силу современного оперативного наступления», наши стратеги в НКО и ГШ вполне увидели новизну!

Далее Тимошенко показывает:

«Все доклады и выступления на данном совещании показывают почти
сходственное и в основном правильное понимание всех основных оперативных
и тактических форм боевой деятельности войск.

 

256

 

Всеми без исключения, в большей или меньшей мере, трезво учитывается опыт последних войн.

Взгляды на операцию — вполне современные.

Под наступлением понимается массовое применение современных ударных средств, поражающих всю оперативную глубину обороны противника и дей­ствующих в глубоком оперативном построении.

Оборона же считается возможной лишь только как оборона противотанковая, способная сломить удар крупных подвижных группировок, способная проти­востоять артиллерийскому и авиационному воздействию, т. е. оборона как тактически, так и оперативно глубокая.

Нужно отметить одну принципиальную ошибку, допускаемую многими выступавшими здесь на совещании. Она состоит в разрыве оценки возможностей современных средств борьбы и методов применения, что в конечном итоге приводит к ограниченному их использованию.

<…>

Ряд успешно проведенных на Западе прорывов в войне 1939–1940 гг. породил у некоторых исследователей мысль о кризисе современной обороны.

Такой вывод не обоснован.

<…>

Опыт войны показывает, что современная оборона не может ограничиться одной тактической зоной сопротивления, что против новых глубоких способов прорыва необходим второй и, пожалуй, третий оперативный эшелон обороны, состоящий из оперативных резервов, специальных противотанковых частей и других средств, опирающийся на подготовленные в тылу оборонительные противотанковые районы или рубежи.

При этих условиях оборона приобретает вновь свою устойчивость и сохра­няет все права гражданства и в будущем.

<…>

Организация обороны должна отвечать следующим условиям:

а) Оборона должна быть, прежде всего, противоартиллерийской, рассчитанной на сохранение живой силы и огневых средств

 

257

 

 от поражения массовым артиллерийским огнем, особенно в период первого артиллерийского удара, характеризующегося тщательной заблаговременной подготовкой. (Т.е. надо имеет укрытия для своих войск – К.О.)

б) Оборона должна быть, во-вторых, противотанковой, рассчитанной на отражение массовой танковой атаки на решающих участках – порядка 100-150 танков на километр фронта.

в) Оборона должна быть противосамолетной, способной противостоять силь­ному авиационному воздействию наступающего. Здесь имеется в виду не только активная зенитная оборона, но прежде всего оборона при помощи массовой истребительной авиации и целая сумма мероприятий, рассчитанная на специ­альный характер постройки и оборудования оборонительных сооружений и на их тщательную маскировку.

г) Оборона должна быть многоэшелонной, многополосной, глубокой, с на­растающим в глубине сопротивлением.

Поскольку при современных методах атаки маневр и всякие передвижения на поле боя во время атаки становятся для обороняющегося затрудненными благодаря быстроте развития танковой атаки, сопровождаемой массой самолетов и артиллерийским шквалом, оборона должна заблаговременно заложить в свой боевой порядок и осуществить еще в подготовительный период все мероприятия, обеспечивающие ее живучесть и устойчивость»! (Перепечатано с брошюры «Заключительная речь Народного Комиссара Обороны Союза ССР Героя и Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко на военном совещании 31 декабря 1940 г.» (Для служебного пользования). М., 1941.)

 

Как видите, в принципе Тимошенко написал верно – все, что надо о «новой» тактике немцев, об их «блицкриге» наши маршалы и генералы знали прекрасно. Ведь все эти теории в СССР, в РККА вполне сочинялись даже задолго до немцев – Свечиными, Триандофиловыми и прочими умными генералами – как прорывать оборону новыми средствами борьбы, с танками и авиацией. И как надо готовить серьезную оборону на эти удары немцев, которые ТОЧНО также могут и собираются прорывать и нашу оборону – тоже в НКО и ГШ знали! И чтобы устоять против танковых

 

258

 

ударов немцев надо оборону готовить ЗАРАНЕЕ – все мероприятия, обеспечивающие ее живучесть и устойчивость необходимо заложить в свой боевой порядок и осуществить еще в подготовительный период – забить в сами планы на случай войны!

А вот как они это использовали и применили к лету 41-г в наших планах, в докладе наркома обороны и видно – что наши военные взяли за основу, какую «оборону» они решили применить на случай войны с Германией.

Дело в том, что Сталин на этом совещании не присутствовал и речей итоговых не говорил. Но! Как показывается в сборнике документов «1941. Документы», т.2, М. 1998 г. («малиновка»), с. 498 – Сталин делал правки на итоговой речи Тимошенко!

«И.В. Сталин на совещании не присутствовал, ограничившись редактированием заключительного слова наркома обороны СССР Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко. Кроме немногих замечаний, им вписаны фразы: “К обороне приступают для того, чтобы подготовить наступление”; “Оборона особенно выгодна лишь в том случае, если она мыслится как средство для организации наступления, а не как самоцель” (АП РФ. Ф.45. Оп.1. Д.437).».

К сожалению, не совсем ясно – на каких пунктах речи Тимошенко Сталин поставил эти примечания, но в принципе понятно, что это было на страницах, где речь у Тимошенко пошла об обороне. И эти слова вполне ясно показывают, что «думал» сам Сталин о том – КАК ОН ВИДЕЛ начало войны! ЧТО он требовал от военных – КАКОЙ должна быть подготовка на случай войны с Германией!

Откуда это видно?! Все просто – это видно в его словах!

«Резуны» вопят, что на случай ожидания нападения соседей можно или – только «стратегическую» оборону строить, по примеру линий «Мажино» и прочих ей подобный мощных бетонных укреплений на всю границу тем более. Или – надо нападать первыми. Других вариантов «резуны» по своей природной тупости или не знают, или знать не хотят. Но на самом деле вариантов ответных действий может быть минимум – четыре! Это – «стратегическая» оборона по всей границе, активная оборона с опорой на УРы, встречное немедленное наступление, и – превентивный удар как «оборонительная» мера, конечно же.

 

259

 

Все эти «линии Мажино» и пр. приводили к пассивной обороне и естественно такой обороной добиться победы, ни в сражении, ни тем более в войне, и особенно в новой, невозможно в принципе! И Сталин, выступая на подведении итогов еще войны с Финляндией, это указывал – «Армия, которая воспитана не для наступления, а для пассивной обороны; армия, которая не имеет серьезной артиллерии; армия, которая не имеет серьезной авиации …; армия, которая ведет хорошо [только] партизанские наступления – заходит в тыл, завалы делает и все прочее – не могу я такую армию назвать армией». Т.е. «стратегическая», пассивная оборона нам не подойдет! Такой обороной мы Германию не победим! В конце концов, у СССР просто нет времени на строительство подобных укреплений на новой границе, к которой мы вышли только в 1939-40 году.

Поэтому Шапошников всегда и предлагал «активную» оборону, с опорой на отдельные Укрепрайоны. И даже решение строить линию УРов аж под Москвой, под которое в мае 41-го были подписаны карты и сметы на это строительство,  именно для такого вида обороны и предназначено было.

«Превентивный» удар или встречное наступление в ответ на нападение имели важные недостатки. Для таких наступлений, что в ответ, что превентивно мы должны были быть готовы на все сто! А вот этого у СССР-РККА не было в принципе к декабрю 40-го года. Превентивный удар создавал нам второй фронт от Японии, а встречное наступление было опасно важным правилом – при равных силах противников тот, кто первым ударит, имеет БОЛЬШЕ шансов на победу! И это в условиях наших реформ в РККА на 1940-41 год лишало нас шансов на успех однозначно! Т.е. – наши военные могли и должны были использовать только один вид обороны – «активную» оборону, которую прописывал Шапошников в его «Соображениях» с 1938 года еще!

 

Тимошенко пишет доклад, и Сталин ему и указывает в тексте, там где пошел раздел про «оборону», что – «К обороне приступают для того, чтобы подготовить наступление» и что – «Оборона особенно выгодна лишь в том случае, если она мыслится как

 

260

 

 средство для организации наступления, а не как самоцель»! Что однозначно верно – одной обороной, пассивной, и финны с французами это показали вполне – войны не выиграть! И Тимошенко эти указания Сталина вполне в тексте и отразил:

«Под «обороной» («оборонительной операцией», «оборонительным боем») мы будем понимать совокупность способов боевых действий войсковых соединений или частей, применяемых для противодействия наступлению противника путем удержания занимаемого рубежа или района и основанных на использовании заранее организованной системы огня, подготовленной местности и контрударов живой силы.

5. Оборона не является решительным способом действий для поражения противника: последнее достигается только наступлением. К обороне прибегают тогда, когда нет достаточных сил для наступления, или тогда, когда она выгодна в создавшейся обстановке для того, чтобы подготовить наступление.
6. Основным соображением для применения обороны, как способа действий, является создание крупных масс для удара в решающем направлении, за счет экономии сил, путем оборонительных действий на второстепенных участках.

Но не только на второстепенных фронтах может иметь место оборона. В современной обстановке могут быть случаи, когда придется прибегать к обороне и на главных направлениях. Например:

– когда нужно выиграть время, необходимое для подготовки наступательной операции до сбора всех назначенных сил;

– когда нужно выждать время до исхода операций на других направлениях,
фронтах или театре;

– когда выгодно предварительно расстроить или истощить наступающего противника с целью последующего перехода в наступление;

– одним словом, когда оборона является составной частью задуманного
маневра операции.

Оборона особенно выгодна лишь в том случае, если она мыслится как средство для организации наступления, а не как самоцель.

 

261

 

7. Оборона сама должна носить в себе идею маневра.

Во всех случаях оборона должна преследовать цель: заставить наступающего противника принять бой в невыгодных для него условиях с тем, чтобы, используя заранее выбранную и подготовленную местность, организованную систему огня всех видов, нанести противнику наибольшие потери, сломить его наступление и тем самым подготовить предпосылки для собственного перехода в наступление».

 

Но обратите внимание – Тимошенко вроде как верно учел указания Сталина, но смотрите, как он переврал их, как подогнал их под идею нашего удара по неосновным силам немцев, что и предложил Мерецков в октябре 40-го.

Вроде бы можно «прибегать к обороне и на главных направлениях», с целью «когда нужно выиграть время, необходимое для подготовки наступательной операции до сбора всех назначенных сил», «когда нужно выждать время до исхода операций на других направлениях, фронтах или театре», «когда выгодно предварительно расстроить или истощить наступающего противника с целью последующего перехода в [свое] наступление». «Одним словом, когда оборона является составной частью задуманного
маневра операции»!

Но – и все же гораздо красившее оборону строить на второстепенных участках, а своими главными силами лучше готовиться к решительным наступлениям, на тех «решающих» направлениях, которые мы считаем решающими! Ведь «Основным соображением для применения обороны, как способа действий, является создание крупных масс для удара в решающем направлении, за счет экономии сил, путем оборонительных действий на второстепенных участках»! Ведь мы ж оборону понимаем как не первостепенную задачу! Ведь «Оборона не является решительным способом действий для поражения противника»! «Последнее достигается только наступлением»! А к обороне вообще прибегают только те и тогда, у кого «нет достаточных сил для наступления, или тогда, когда она выгодна в создавшейся обстановке для того, чтобы подготовить [СВОЕ] наступление»!

 

Но в любом случае – Тимошенко указания Сталина учел и наша стратегия должна быть только такой: раз мы не можем

 

262

 

 бить первыми, то – СНАЧАЛА оборона, а затем только ответное наступление! Т.е. – чтобы переть в наступление надо сначала серьезную оборону провести. При этом оборона это не самоцель – одной обороной и тем более пассивной, как это делали финны в 1939-40 году или французы, понадеявшиеся на свою «Мажино» – врага не разбить! Так что оборона в начале войны это именно – ПОДГОТОВКА нашего ответного наступления! Но оборона ДОЛЖНА БЫТЬ предусмотрена в наших планах на скорую будущую войну с немцами однозначно! И это не некая промежуточная задача, по-быстрому проведенная. Ведь мы прекрасно знаем и видим КАК немцы громили тех же французов – они прут танками до 150 штук даже на «второстепенных» направлениях:

«В наступлении против бельгийской, английской и французской армий в июне 1940 года и в наступлении против французов на реке Сомма на ударных направлениях немецкие танковые дивизии (около 400-500 танков) атаковали на фронте 3-4 км, хотя на этих участках немцы не встретили серьезной оборонительной линии. Это дает плотность танковой атаки на решающих участках от 100 до 150 танков на километр фронта»! («Заключительная речь Народного Комиссара Обороны Союза ССР Героя и Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко на военном совещании 31 декабря 1940 г.» (Для служебного пользования). М., 1941.)

 

«Резуны» попытаются этими словами Сталина доказывать, что Сталин грезил о нападении первыми?! Не попытаются... НИ РАЗУ не пытались все эти уж скоро 30 лет и сейчас тем более не рискнут на этих словах Сталина вопить, что СССР собирался напасть первым (отдельные неадекваты в их стане не в счет)…

 

И вот после этих указаний, и чтобы военные САМИ смогли убедиться, что без серьезной обороны немцев мы не сможем остановить, и что мы можем наступать только ПОСЛЕ отражения удара немцев в обороне, и были проведены январские КШИ. Проигранные именно по предложению военных – немцы нападут, а мы в ответ сразу же и рванем в наступления! При этом как показывает «малиновка» эти наступления задумывались вообще без нашей мобилизации перед «началом войны», без особого развертывания

 

263

 

 и без обороны в принципе – с места в карьер попрем на «ура» в наступления:

«После совещания в Генштабе 2-6 и 8-11 января были проведены стратегические штабные игры. Отрабатывался один вариант: первыми нападали “западные”, “восточные” же отражали наступление (непонятно как – К.О.), и затем сами переходили в наступление, в том числе на Юго-Западном направлении с выходом на р.Висла. Однако в играх не отрабатывались период обороны, вопросы отмобилизования, сосредоточения и развертывания войск “восточной” стороны». (с. 498)

После этих КШИ Сталин уже сам выступал на подведении итогов по этим играм. Еременко на Пленуме в 1957 году уверял, что на этом совещании Сталин таки дал военным много ценных указаний. Точнее он сказал, что Сталин «ЦУ» давал на совещании в декабре, но это не верно – в декабре Сталин не был на том совещании и никаких указаний не давал военным – только текст доклада Тимошенко правил! Т.е. Еременко имел в виду совещание уже по этим январским КШИ, где Сталин точно был и точно давал некие указания военным, по тому же «сокращению» стрелковых дивизий с 17 тысяч до 14-ти, а также и какие-то другие указания и замечания по этим КШИ, на которые военные явно «положили»..

«Tyт {здесь} присутствуют многие товарищи, которые там были {на этом совещании}. Как мы {плохо} выглядели на этом совещании! {У нас даже не было мобплана.} Сталин дал указания, толковые указания; какими должны быть дивизии с точки зрения {их} подвижности, какое{должно быть} соотношение родов войск{и т.д.}. Целый ряд указаний был, но [Жуков] ничего не выполнил. Все присутствовали, знают, в истории эти указания записаны. Так что сейчас обелять себя неправильно {Был дан целый ряд других указаний, но ничего из этого не было выполнено. Все присутствовавшие знают это, в истории эти указания записаны. Так что нечего обелять себя Жукову, он повинен в том, что наша армия в начальный период войны понесла поражение.}». (Фонд А.Яковлева. Архив А.Яковлева. Георгий Жуков. Раздел V. Хрущевская опала. Документ № 19.2. «Пленум Центрального Коми-

 

264

 

тета КПСС — октябрь 1957 года. Стенограмма. Заседание второе. Вечернее. 28 октября)

 

Т.е. Сталин однозначно после этих КШИ военным давал некие замечания, но он, похоже, опять не поставил военным жесткие установки – НИКАКИХ наступлений в ответ – немедленных и не подготовленных не проводить?! Похоже, что Сталин, понадеялся явно на то, что военные и сами не идиоты – не пойдут на эти наступления без обороны. А в итоге он и стал «виновным» в трагедии начала войны.

Сначала он в октябре 1940 года дает указания – усилить Киевский ОВО, т.к. там Шапошников слишком мало сил расписал, а там – наш основной металлургический комплекс расположен – на Донбассе. После чего военные стали под это усиление протаскивать идею – мы нанесем наш удар по неосновным силам немцев в случае войны из КОВО. Сталин явно против этой идеи, но дает им возможность ее проверить на КШИ в ГШ. Затем Сталин вроде бы указывает – готовьте оборону, но делает опять это не жесткими указаниями и военные опять тянут на себя – готовятся наступать.… Затем Сталин уже 5 мая Сталин в речи перед военным говорит, что наша армия «самая наступательная» армия в мире, и военные опять на этом начинают бредить, но уже и превентивными ударами…

 

Маршал Еременко в «Заключении» своих мемуаров «В начале войны» писал о том, что было сутью планов НКО и ГШ – «в определении задач начального периода войны, в характере и способе ведения боевых действий в этот период были серьезные несоответствия между нашими теоретическими наметками и конкретным развитием военных событий. Мы, в частности, предполагали сразу после нападения на нас перенести сражение на территорию агрессора и после первого же его удара вести наступательные действия, а не обороняться.

Мы исходили при этом из верной посылки превосходства нашего военно-экономического потенциала над потенциалом вероятных агрессоров. Однако возможность временного превосходства врага и вытекающая из этого необходимость широких оборонительных действий на первом этапе войны учтены не были.

 

265

 

Отсюда и наши непрерывные, большей частью неудачные, попытки вести наступление в начальный период войны, хотя обстановка совершенно не благоприятствовала этому».

И исходя из дурных фантазий о том, что мы щас немцев легко разгромим этими немедленными ответными ударами и были «нами допущены ошибки в вопросах сосредоточения и развертывания вооруженных сил в канун войны». И в «первые дни войны, например, когда наметились намерения гитлеровцев отрезать наши крупные силы в так называемом Белостокском выступе, предпринимались попытки вести контрнаступление вместо спешного отвода этих войск на более выгодные рубежи». (Еременко А.И. В начале войны. М., 1965г., с. 480- 481)

 

Те, кто играет в шахматы (и не только) слышали фразу – «белые начинают и выигрывают»! Она означает, что при РАВНЫХ силах и опыте играющих ВСЕГДА (практически) побеждает тот, кто ПЕРВЫМ начинает играть-воевать! (Кстати, тоже самое и в игре «крестики-нолики» – кто первым начинает тот и побеждает ВСЕГДА…)

И тут надо знать – в те дни, что в РККА, что в Вермахте были в принципе – «ОДИНАКОВЫЕ», «наступательные» уставы! По выступлениям на декабрьском совещании, что Жукова, что павловых и прочих, вы и сами видите – ТАКТИКА применения мехвойск, как ударной силы должной проломить оборону вероятного противника – и у нас, и у немцев была СХОЖЕЙ АБСОЛЮТНО! Общее состояние армий – что РККА, что Вермахта – по техническому состоянию оружия и численности были тоже в общем равными, а по технике у нас даже больше было в разы танков и самолетов. И таким образом – при «равных» силах все стало зависеть от того кто ПЕРВЫМ ударит! Белые или черные! Ведь при одинаково наступательных планах противников тот, кто ПЕРВЫМ нанесет удар – тот и победит! Как минимум в начале войны, и в принципе, и во всей войне ударивший первым победить тоже вполне может!

Немцы ударили первыми, у нас были не оборонительные планы – ну прям как у ляхов в 39-м, а – наступательные – с растянутыми равномерно силами ВДОЛЬ границы, без создания

 

266

 

серьезных ОБОРОНИТЕЛЬНЫХ группировок на пути возможного продвижения танковых клиньев немцев! И в итоге мы и получили то, что ДОЛЖНЫ БЫЛИ ПОЛУЧИТЬ! КАТАСТРОФУ в начале войны! Чуть не приведшую к гибели страны! И СССР спасло ТОЛЬКО то, что у нас ЭКОНОМИКА оказалась более мощной – в сути своей – чем евронемецкая! И то, что во главе страны у нас оказался не какой-то «Горби», который слил страну, как только ему Запад (США) практически прямо поставил условие – или сдавайся, или мы развяжем войну с вами, а – СТАЛИН!

 

А пока возвращаемся к разбору мифов вокруг «22 июня»…

 

Миф о том, как РУ ГШ «обманывало» Сталина – что писал об этом маршал Голиков, ждали ли в СССР вообще нападение Германии на лето 41-го, или не очень…

 

«Резуны» и им подобные пытаются и «план Шапошникова», «предтеча» планов Мерецкова-Жукова, назвать планом нападения, и в этом с ними вроде бы не спорят и поклонники и того же Исаева. И тут стоит повторить: «план Шапошникова» – он и ни о нашем нападении первыми, как несут чушь идиоты «резуны», ни об – обороне … пока. Этот план «универсальный», если хотите. Потому что это – План РАЗВЕРТЫВАНИЯ=РАЗМЕЩЕНИЯ, расположения наших войск на случай вероятного столкновения, возможной войны – с Германией и ее союзниками, и с Японией. И искать в нем «планы обороны», или «планы нападения» первыми – только дебилы «резуны» и неучи батаны и могут…

Что сие такое – прямо так в названии и прописано – это «Соображения о развертывании наших войск» там то и там то. А вот уже ПОТОМ, исходя из принятого политического решения в Кремле – кто врежет первым – и будет строиться все дальнейшее планирование – «Планы прикрытия» в округах в том числе.

И если принимается решение бить первыми – то тогда этот план идеален стратегически – наши главные силы ДОЛЖНЫ разгромить будут в ЭТОМ случае основные силы противника вероятного. Ведь мы размещаем наши главные – ТОЛЬКО против главных сил противника! И Шапошников как бы и не скрывает, что при

 

267

 

нападении нами первыми этот план разумен – надо уничтожить сосредотачивающиеся-сосредоточенные в В.Пруссии главные силы немцев.

А если мы отдаем право первого выстрела неприятелю – то и в этом случае этот план единственно разумный и практичный. Ведь НАМ ПРИДЕТСЯ продумывать и строить серьезную оборону – МЫ БУДЕМ ВЫНУЖДЕНЫ разгромить главные силы противника своими главными. Измотать его ударные группировки на направлениях главных ударов и затем можно думать об ответных наших действиях – по мере готовности своих главных сил для этого.

Иначе – НИКАК мы не удержим противника … той РККА, что была в реальности, никак…

Но!

Запомните главное в «плане Шапошникова». Это – РАЗМЕЩЕНИЕ НАШИХ войск ОТНОСИТЕЛЬНО войск вероятного противника! У Шапошникова НАШИ главные – ДОЛЖНЫ быть только против главных сил противника в любом случае! И точно также он писал и до этого – в 1938 году, в ожидании войны с Германией и Польшей.

Предлагал ли Шапошников в своем «плане» превентивный удар по немцам, нападение СССР на Германию первыми? И, да и нет…

Соображения Шапошникова от июля 40-го вполне ТАКОЕ тоже вроде как допускают – нанесение нашими войсками ударов по сосредотачивающимся в Пруссии и Польше частям вермахта – по мере окончания сосредоточения наших войск! Но в любом случае мудрый подполковник царской армии Шапошников нападение первыми на Германию ПРЯМО не предлагает – как это делал унтер Первой мировой в мае 41-го – а давайте врежем превентивно по немцам! Шапошников на себя такой инициативы не вешает, потому что не его это дело – навязывать Сталину такие вещи…

И вот тут надо понимать – у Шапошникова в его «Соображениях» есть такие слова – «Основной задачей наших войск является – нанесение поражения германским силам, сосредоточивающимся в Восточной ПРУССИИ и в районе Варшавы…». На которых идиоты «резуны» (да и некоторые их противники) радостно вопят – уже Шапошников предлагал нанесение нашего удара ПЕРВЫМИ! Но если вы понимаете что в ТЕ дни – а эти «задачи» Шапошников ставит в «Соображениях» и в 1938, и в 1939 годах, начальный период войны рассматривался таким же как это было в Первую мировую, а именно – война будет объявлена-начата, первыми начнут воевать с ОБЕИХ сторон некие «армии вторжения», а ОСНОВНЫЕ силы армий противников будут все еще сосредотачиваться в тылу у этих «армий вторжения» – то вы вполне поймете о чем пишет Шапошников!

И вот тут Шапошников и предлагает – нанесение поражения главным германским силам, сосредоточивающимся севернее Полесья – в случае нападения Германии на СССР! Потому что «Германия вероятнее всего развернет свои главные силу к северу от устья р.Сан, с тем чтобы из Восточной Пруссии через Литву нанести и развить главный удар в направлении на Ригу, на Ковно и далее на Двинск, Полоцк или на Ковно, Вильно и далее на Минск». Ведь «Основным, наиболее политически выгодным для Германии, а следовательно, и наиболее вероятным является 1-й вариант ее действий, т.е. с развертыванием главных сил немецкой армии к северу от устья р.Сан».

В декабре 40-го на совещании ВСЕ генералы показывают – они хорошо знают КАК немцы реально нападают, КАКОЙ тактикой, и на эту тактику – отметив, что для нас это не является каким-то «новым» и необычным достижением «гениальной» немецкой военной науки – у нас так же и батька Махно воевал в Гражданскую – мы знаем какое нужно готовить «противоядие»! Другое дело, что вместо того чтобы это «противоядие» и готовить, наши стратеги удумали готовить «наступления» – в ответ на нападение Германии и ТАКИМ образом, наступлением в ответ на нападение, разгромить Германию…

 

Повторюсь, Сталин в сентябре 40-го – от идеи превентивного нападения отказался, как только в Берлине подписали немцы и японцы Пакт о военном сотрудничестве – помощи друг дру-

 

268

 

гу, если кто-то «третий», не участвующий пока в войне в мире нападет на одну из сторон Пакта! И военным, которые в лице Мерецкова в эти же дни предложили врезать по немцам – по их неосновным силам из КОВО, при ожидании главных сил севернее Полесья, дали команду – готовить «северный» и «южный» варианты как отдельные планы.

«Северный» – это наши главные силы против главных немцев и «Южный» –  наши главные против НЕОСНОВНЫХ немцев стоят. И какой вариант будет запущен в работу – решит не ГШ в лице гениального начштаба, а Сталин! И ОБА варианта НАДО было исполнить в документах вплоть до округов – к 1 мая 41-го! Но – в ГШ начальником стал Жуков, и в феврале он и сдвинул исполнение северного варианта – и САМОВОЛЬНО однозначно – аж на 1 июля!

А т.к. Сталин однозначно не шел на идею южного варианта – мы врежем по неосновным силам противника – Жуков и его «сослуживцы» по КОВО и начали гнать туфту, что главные силы немцев надо ждать только и исключительно ПРОТИВ КОВО. И поэтому и нам там надо больше сил иметь.

Ведь что произошло с этими «Соображениями» в августе-октябре 40-го и дальше…

Шапошников предлагает ставить наши главные силы против главных сил немцев, которые пойдут севернее Полесья.

Мерецков предложил – давайте врежем по немцам и лучше превентивно – по их неосновным силам – южнее Полесья. И вообще, в любом случае – будем бить пусть и в ответ по неосновным силам немцев, где б они свои главные не поставили.

Сталин дает добро на усиление КОВО, но он не дает одобрение такому варианту – наступать в ответ на неосновные силы немцев однозначно. Но дает разрешение – проведите КШИ, и на них и проверьте ваши предложения. КШИ проводят не в ноябре как хотели, а в январе. И мы, зная, что на КШИ НИКОГДА не играют УТВЕРЖДЕННЫЕ «планы войны», а только или альтернативы или мало сходные с утвержденными, и можем утверждать, что Сталин НЕ УТВЕРЖДАЛ предложение военных – бить по неосновным силам противника! И тем более проводить НЕМЕДЛЕННОЕ контрнасту-

 

269

 

пления БЕЗ подготовки – не дождавшись пока противник будет остановлен обороной, пока он не ввел вторые эшелоны и прочее из военной науки.

После этих КШИ Сталин проводит «разбор полетов» и однозначно дает некие указания, но – Жуков на эти указания положил и стал реализовывать свои фантазии на случай начала войны. Стал размещать не там наши войска, где немец попрет, а там где наступать хотел сам Жуков.

При этом формально, общее размещение наших войск по округам, относительно «Полесья» и против немцев было примерно равное – около 63 дивизий в ПрибОВО и ЗапОВО и около 57-ми в КОВО. Армия в ОдВО с ее 15-ю дивизиями стояла против Румынии. Т.е. севернее даже «больше» выходит, , правда, с их нацкорпусами прибалтов. А вот если вычтите эти 6 дивизий будущих пособников Гитлера, то выходит, что севернее Полесья и южнее – у нас силы были равны. А если плюсовать дивизии КОВО и ОдВО – 57 и 15 – то получается уже 72 дивизии РККА южнее Полесья и только 57 севернее.

При этом главное усиление, то куда пойдут резервы из внутренних округов, должно было произойти по мере выявления сосредоточения немецких сил – где будут главные силы немцев определяться туда и пойдут армии из СевКав ВО, из Закавказья и с прочих Уралов. И их и стали гнать на Украину именно потому, что РУ ГШ всю весну убеждало Кремль, что главные силы немцев сосредотачиваются именно против КОВО, южнее Полесья. А Жуков на это давить начал вообще уже с декабря 40-го года. И после 9 июня вопрос об усилении КОВО был решен окончательно – КОВО дали еще 23 дивизии, а в ЗапОВО – аж 9. При этом в Прибалтику «не смогли» приписных даже на сборы отправить в мае-июне…

Жуков 22 июня примчался в Тернополь, якобы не согласный с директивой Тимошенко – директивой №3 и попытался силами КОВО, рванув в мехкорпус Рябышева, который 19 июня получил задачу от Кирпаноса провести рекогносцировку для его МК в «сторону границы», начать неподготовленное и авантюрное наступление «на Люблин»…

 

270

 

Достаточно подробно про эти «варианты» показывалось в исследовании «Защита Сталина…», двухтомнике «Тайна трагедии 22 июня» ну и выше мы их уже рассматривали. Но если «коротко» – то достаточно глянуть в исследовании ВНУ Генштаба от 1992 года «1941 год — уроки и выводы» приложения № 15 и 16, на которых показаны схемы «Южного» и «Северного». И по этим вариантам и увидите – «Северный» вариант это вариант чисто «оборонительный», а вот «южный» – как раз вполне «наступательный» и наступление по нему должно начаться именно что немедленно. Если конечно эти схемы рассматривает военный человек (лучше их смотреть в интернете – в цвете – в «Приложениях» к данному исследованию ВНУ ГШ)…

Эти схемы я привожу в каждом исследовании, если речь идет о предвоенных планах ГШ РККА уже много лет. Но без внимательного изучения этих схем, – которые нарисованы в ВНУ ГШ для работы «1941 год — уроки и выводы» в 1992 году, по рабочим планам ГШ на случай войны, которые хранятся не рассекреченными в архиве Генштаба в Москве, а не в ЦАМО в Подольске – вы не поймете ничего о том, КАКИЕ были планы ГШ-Жукова к 22 июня!

Данные схемы практически точно повторяют то, что просчитывал в июле-августе 1940 года еще маршал Шапошников по вероятным главным силам Германии ее союзников. И эти расчеты остались неизменными и в «Соображениях» Мерецкова сентября-октября 1940 года, по которым эти «Приложения» и нарисованы. Но если Сталин одобрил осенью 40-го варианты «Соображений», по которым немецкие главные силы ожидались по-разному – или против ПрибОВО-ЗапОВО, или против КОВО, то, что тогда мы видим на этих схемах? Всего лишь «варианты» отражения агрессии Мерецкова, которые сохранились и к июню 41-го у Жукова, по которым немецкие главные силы ожидаются только севернее припятских болот (как и просчитывал Шапошников), а наши главные силы выставляются либо против главных сил Германии, либо – против слабых и неосновных сил немцев и против их союзников. Т.е. Сталин никогда не считал,

 

271

 

и военные тоже, что по Украине будет нанесен главный удар Германии в случае ее нападения.

 

 

 

 

Повторюсь, в к�