Перед 22-м июня. Хронология событий «запограмированной» катастрофы. Неудобные факты...

«План прикрытия.

Два дня спустя командующий снова вызвал меня. В его кабинете были Вашугин и Пуркаев. Молча показав на стул, Кирпонос открыл папку с материалами по плану прикрытия границы.

— Я думаю, — начал он, подчеркивая каждое слово, — что с момента объявления мобилизации до начала активных действий крупных сил на границе пройдет некоторое время. В первую мировую войну это время измерялось неделями, в современных условиях оно, безусловно, резко сократится. Но все же несколькими днями мы будем, очевидно, располагать. Следовательно, для прикрытия государственной границы можно выделить минимум имеющихся у нас сил, чтобы остальными маневрировать, исходя из конкретно складывающейся обстановки. Вероятнее всего, от нас потребуется создать мощную ударную группировку, которая поведет решительное контрнаступление на агрессора.

Кирпонос взял из папки листок с нашими расчетами:

— И вот я спрашиваю вас: а не многовато ли войск мы сосредоточиваем на границе?

Никто не ответил. Командующий бросил листок на место.

— По-моему, слишком много. Считаю, что из состава каждого армейского района прикрытия границы надо высвободить минимум по одной стрелковой дивизии. Тогда нам будет легче быстро создать достаточно мощную ударную группировку и бросить ее на врага. Помните: если на нас нападут, мы должны немедленно организовать ответный удар.

— Да, — задумчиво проговорил Пуркаев. — Так-то оно так: мы, конечно, должны думать об ответном ударе. Но ведь к нему (немедленному ответному удару – К.О.) надо подготовиться. А если враг нападет неожиданно, сомнет жидкую цепочку наших войск прикрытия и всеми силами двинется дальше? Тогда и оборону будет трудно создать, а не то что организовать контрнаступление.

 

233

 

— А мы не должны допустить, чтобы враг упредил нас, — холодно парировал Кирпонос. — Для чего у нас разведка существует?

— Правильно, товарищи, — вмешался в разговор Вашугин, — не пристало нам думать об обороне. Если враг навяжет нам войну, наша армия будет самой нападающей из всех армий. Она сумеет нанести противнику сокрушительный ответный удар, а затем добить там, откуда он пришел.»

 

В данном случае «замполит» округа как попугай повторил слова Сталина на встрече с выпускниками академий в начале мая 1941 года. Не задумываясь, что на самом деле хотел сказать глава правительства. Тем более, что он говорил не о «нападающей», а о «наступательной» армии…

Что готовилось в КОВО, и о каких задачах округа рассказывал Кирпонос Военному совету округа уже в январе 41-го, читатель узнает, если внимательно почитает исследование «Защита Сталина. …..» – о «планах Жукова». И ему надеюсь, будет намного понятнее – что готовилось в КОВО. И для чего выводились войска – для немедленного ответного удара силами всего КОВО по неосновным силам напавшего противника. Что и показывает маршал Баграмян также…

 

«— А вы как думаете, полковник?— спросил меня Кирпонос.

Я был, естественно, одного мнения с начальником штаба: он высказал результаты наших общих раздумий. <…>

Используя развитую сеть железных и шоссейных дорог, Гитлер может в короткие сроки сосредоточить крупные силы против наших западных границ и бросить их на нас. В этих условиях нам, как мы рассуждали, следовало бы выделить в состав эшелона прикрытия границы столько войск, чтобы они смогли отразить первый вражеский удар. Под прикрытием этого мощного заслона нам легче будет подтянуть резервы и перейти в контрнаступление.

 

234

 

И я без колебаний ответил, что согласен с начальником штаба и поддерживаю предложенный им план.

— Неправильно вы мыслите, — вздохнул командующий. — Согласиться с вами не могу. — Закрыл папку и протянул ее мне. — Дорабатывайте план, как я сказал, чтобы в резерве оставалось возможно больше сил.<…>

Вскоре после начала оккупации Югославии фашистами Генеральный штаб дал указание внести в план прикрытия государственной границы (в середине апреля 1941 года? – К.О.) ряд существенных поправок. Командованию округа было приказано значительно усилить войска, выдвинутые к границе. Сюда дополнительно подтягивались четыре механизированных корпуса, четыре стрелковые дивизии и ряд соединений и частей спецвойск.

Такое усиление прикрытия границы должно было значительно облегчить отражение первого удара агрессора. Однако новый приказ несколько огорчил генерала Кирпоноса. Командующий по-прежнему считал, что нельзя ослаблять группировку войск, целью которой является контрудар по противнику…» (Так начиналась война, М. 1971г., с. 50-57)

 

Что пишет Баграмян? Так о том, что еще до мая 41-го, до того как в начале мая округам поставили готовить последние ПП, в КОВО уже готовили план отражения агрессии по схеме – основная группировка Киевского округа, состоящая из большей части войск округа, должна была быть готова к ответному удару. Это совещание прошло примерно в январе, сразу после того как Кирпонос был назначен на КОВО командующим а в Генштабе провели КШИ, где этот немедленный ответный удар из КОВО и проиграли на картах – в ответ на нападение Германии – по неосновным силами противника …

Однако План прикрытия округа, примерно от марта-апреля 41-го был выполнен уже по «классической» схеме – врага должны встретить более серьезные силы на границе – которые сдержат его первые удары и дадут остальным вой-

 

235

 

скам возможность отмобилизоваться, развернуться и подготовиться к ответным действиям. Что крайне расстроило Кирпоноса, однако к маю месяцу именно такой ПП и отрабатывали в КОВО.

Далее Баграмян пишет, что вроде как после майской директивы НКО и ГШ от 5 мая о новом ПП в КОВО вроде как подготовили новые Планы прикрытия. Но он в данном случае «лукавит». В штабе округа действительно новый ПП отработали, но выводили дивизии КОВО, как мы видим вовсе не по майскому ПП после 15 июня. И не для усиления границы – не для обороны. Т.е. мечты Кирпоноса новым Планом прикрытия реализовались вполне – КОВО по майским ПП стали готовить к ответному мощному удару. И по этим ПП на границе оставили именно ослабленные силы – когда приграничным дивизиям нарезали линии обороны чуть не до 50 км…

Резун не читал эти слова Баграмяна? Читал, конечно, коли использовал воспоминания маршала. Но почему он даже не попытался именно на них «доказать» что готовилось нападение первыми – ведь вроде как выводятся войска в районы сосредоточения да еще явно с приведением в боевую готовность?! А все потому, что тут как раз четко видно, что готовилось именно ответное наступление силами КОВО. И не как «превентивное», а именно – ответное!

По этим воспоминаниям Баграмяна хорошо видно, что в КОВО отрабатывали в апреле-мае примерно Планы прикрытия, но делалось это по еще апрельским директивам НКО и ГШ – акт о капитуляции югославской армии был подписан в Белграде 17 апреля 1941 года. А вот новый майский ПП в штабе КОВО также отработали, но в самих дивизиях округа своих новых ПП на самом деле не отрабатывали! И комдивы КОВО отвечая на вопрос Покровского №1 (и сам Баграмян в том числе) «Был ли доведен до войск в части, их касающейся, план обороны государственной границы; когда и что было сделано командованием и штабами по

 

236

 

обеспечению выполнения этого плана?» отвечали как есть – новых ПП они в глаза не видели и отрабатывали только ПП по более ранним директивам ГШ.

Т.е., установка, полученная Кирпоносом в НКО в январе 41-го, перед его назначением на округ к маю стала реализовываться – КОВО стали готовить в ответному немедленному удару. Но почему отработку нового Плана прикрытия хоть в штабе КОВО и отработали, и даже в ГШ отправили к середине июня на «утверждение», в дивизиях похерили? Потому что новые ПП писались под план превентивного удара Жукова, а его Сталин не разрешил реализовывать. И, похоже, именно по команде Жукова же дальше армий отработка в округах нового ПП, под неутвержденный Сталиным «план от 15 мая» и не пошла…

 

А вот что еще писал Баграмян уже о предвоенных днях, до 15 июня, до того как в Киев пришла директива НКО от 12 июня о начале вывода дивизий 2-го эшелона в их районы сосредоточения:

«Командующий округом оглядел присутствовавших. — Ясно одно: обстановка очень тревожная. Фашисты готовят что-то серьезное против нас: или крупную провокацию по методу своих союзников — японских самураев, или... В любом случае обстановка требует от нас решительных действий. Мы кое-что предприняли в этом направлении. Я отдал командующим армиями приказ занять небольшими подразделениями войск полевые позиции, подготовленные в предполье. Это позволит нам в случае внезапного нападения гитлеровских войск поддержать боевые действия гарнизонов укрепленных районов и этим обеспечить подготовку и развертывание полевых войск прикрытия к отражению возможного наступления. Нам, как известно, приказано подготовить все корпуса, находящиеся в глубоком тылу округа и составляющие его второй эшелон, к выдвижению непосредственно к границе. Все, что необходимо для этого, мы сделали: корпуса ждут лишь команды, чтобы двинуться в путь. Но о начале пере-

 

237

 

броски их пока распоряжения нет. Не дожидаясь этого, мы предпримем необходимые меры усиления боевого состава и общей готовности войск прикрытия.<…>

Кирпонос повернулся к начальнику штаба:

— Максим Алексеевич, немедленно подготовьте представление на имя наркома по всем этим вопросам. Как только он благословит нас, мы сразу же приступим к делу.

А до получения разрешения Москвы штаб должен провести всю подготовительную работу.

— Не опоздать бы, — задумчиво проговорил начальник штаба.

— Думаю, что нарком сам поторопит нас, как только обстановка станет критической, — возразил командующий. — И вот что. Считаю необходимым немедленно отдать войскам, составляющим второй эшелон нашего округа, следующий приказ: в каждом полку носимый запас патронов иметь непосредственно в подразделениях при каждом ручном и станковом пулемете, причем половину их набить в ленты и диски; гранаты хранить на складах, но уже сейчас распределить их по подразделениям; половину боекомплекта артиллерийских снарядов и мин держать в окончательно снаряженном виде, зенитные тоже; запас горючего для всех типов машин иметь не менее двух заправок: одну — в баках, другую — в бочках. И наконец, предлагаю максимально сократить срок приведения войск в боевую готовность: для стрелковых и артиллерийских частей его надо уменьшить до двух часов, а для кавалерийских, моторизованных и артиллерии на мехтяге — до трех часов. Одним словом, войска второго эшелона привести в состояние такой же повышенной боевой готовности, как и войска прикрытия границы».

 

Данное совещание – это заседание Военного совета КОВО примерно 8-9 июня. Как видите, приграничные дивизии КОВО уже с начала июня находились в повышенной боевой готовности. И хотя как считают отдельные «историки» такой «степени» боевой готовности как «повышенная» в те дни вроде как не было, однако именно так это состояние

 

238

 

войск и назвал Баграмян. По факту тогда это была уже полная б.г.. Ведь полная от повышенной отличается только выдачей патронов «на руки» бойцам, и – началом мобилизации при вводе полной, а в те годы это как раз и не предусматривалось при вводе полной б.г….

Ну и на каком основании Кирпонос привел их фактически в полную б.г. – по «личной инициативе»?! Конечно нет. Задача держать приграничные дивизии в более высокой степени б.г. чем остальные войска ставилась округам еще весной 41-го.

Далее пошел разговор об отмобилизовании дивизий, на которое округ не мог пойти без разрешения Москвы:

«— Ну ладно, нельзя так нельзя, — не успокаивался Пуркаев, — но давайте хотя бы вернем артиллерийские полки и саперные батальоны с окружных полигонов в дивизии.

С этим согласились все.» (Баграмян И.X. Так начиналась война. — М.: Воениздат, 1971г., есть в интернете.)

Как видите, все достаточно понятно и просто. И никакой подготовки агрессии по нападению первыми на Германию как пытается Резун уверить, ссылаясь на эти же мемуары Баграмяна – но, почему-то не цитируя именно эти страницы – у Баграмяна нет.… А приказ о выдаче «носимого запаса» патронов в казарменные оружейки в КОВО и состоялся 11 июня.

 

***

 

“Маршал Советского Союза К.С. Москаленко (в то время генерал-майор артиллерии, командир 1-й противотанковой бригады): "Прибывали все новые эшелоны с людьми и боевой техникой" (На юго-западном направлении. Воспоминания командарма. С. 19).”

 

***

Ну, прибывали и прибывали... Войну ждали со стороны Гитлера вот и выводили войска в западные округа.

 

239

 

***

 

“Маршал Советского Союза А.И. Еременко (в то время генерал-лейтенант, командующий 1-й армией): "20 июня штаб 13-й армии получил распоряжение командования Западного

 

243

 

военного округа передислоцироваться из Могилева в Новогрудок" (В начале войны. С. 109).”

 

***

 

В связи с угрозой немецкого нападения это и делалось…

 

***

 

“К государственным границам перебрасывались не только армии, корпуса, дивизии. Мы находим сотни свидетельств переброски гораздо меньших подразделений. Пример.

Генерал-лейтенант В.Ф. Зотов (в то время генерал-майор, начальник инженерных войск СЗФ): "Саперные батальоны были отмобилизованы по штатам военного времени... десять батальонов, прибывших с Дальнего Востока, были вооружены полностью" (На Северо-Западном фронте (1941-1943). Сборник статей участников боевых действий. С. 172).”

 

***

 

И что в этом удивительного? Готовились к нападению Германии. И для этого те же саперные батальоны, перебрасываемые с Дальнего Востока, доотмобилизовывались до штатов военного времени до 22 июня (ну очень не хотят признавать отдельные историки, что частичная «скрытая мобилизация» проводилась ДО 22 июня в СССР и РККА) и перебрасывались на западные границы.

 

***

 

“В моих коллекциях не только воспоминания генералов и маршалов. Офицеры меньшего ранга говорят о том же.

Полковник С.Ф. Хвалей (в то время заместитель командира 202-й моторизованной дивизии 12-го механизированного

 

240

 

 корпуса 8-й армии): "В ночь на 18 июня 1941 года наша дивизия ушла на полевые учения" (На Северо-Западном фронте (1941-1943). С. 310). Тут же полковник говорит: "так получилось", что подразделения дивизии к началу войны оказались прямо за пограничными заставами, т. е. в непосредственной близости от государственной границы.

Известен небольшой отрывок из боевого приказа, который в тот же день, 18 июня 1941 года, получил полковник И.Д. Черняховский (в последующем генерал армии), командир танковой дивизии того же 12-го механизированного корпуса: "...Командиру 28-й танковой дивизии полковнику Черняховскому с получением настоящего приказа привести в боевую готовность все части в соответствии с планами поднятия по боевой тревоге, но самой тревоги не объявлять. Всю работу проводить быстро, но без шума, без паники и болтливости, иметь положенные нормы носимых и возимых запасов, необходимых для жизни и боя..." (ВИЖ, N 6, 1986, с. 75).”

 

***

 

Возможно на момент написания «Ледокола» В.Резун и не читал ВИЖ № 3,5 за 1989 год, но там отвечая на вопрос № 2 «от Покровского» («С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу и какое количество из них было развернуто до начала боевых действий?»), генерал-полковник танковых войск П.П. Полубояров (бывший начальник автобронетанковых войск ПрибОВО на 22 июня) так ответил по двум мехкорпусам ПрибОВО:

«16 июня в 23 часа командование 12-го механизи­рованного корпуса получило директиву о приведении соединения в боевую готовность. Командиру корпуса генерал-майору Н.М. Шестопалову сообщили об этом в 23 часа 17 июня по его прибытии из 202-й моторизованной дивизии, где он проводил проверку мобилизационной готовности.

 

241

 

18 июня командир корпуса поднял соединения и части по боевой тревоге и приказал вывести их в запланированные районы. В течение 19 и 20 июня это было сделано.

16 июня распоряжением штаба округа приводился в боевую готовность и 3-й механизированный корпус (командир генерал-майор танковых войск А.В. Куркин), который в такие же сроки сосредоточился в указанном районе.

1953 год» (ВИЖ № 5, 1989г., с.23)

28-я танковая дивизия Черняховского входила в состав 12-го мехкорпуса.

Как видите при Сталине, ни о каких «учениях» Полубояровы не докладывали. Механизированные корпуса ПрибОВО поднимались 17-18 июня по боевой тревоге (с приведением в полную боевую готовность соответственно) и выводились в запланированные (по ПП) районы. Сам приказ по 12-му мехкорпусу выглядит так:

«ПРИКАЗ ПО ВОЙСКОВОЙ ЧАСТИ 9443.

11.45 “18” июня 1941г.

№0033.

Гор. МИТАВА.

(Карта 100000).

1. С получением настоящего приказа привести в боевую готовность все части.
2. Части приводить в боевую готовность в соответствии с планами поднятия по боевой тревоге, но самой тревоги не объявлять. Всю работу проводить быстро, но без шума, без паники и болтливости, имея положенные нормы носимых и возимых запасов продовольствия, горючесмазочных материалов, боеприпасов и остальных видов военно-технического обеспечения. С собой брать только необходимое для жизни и боя.
3. Пополнить личным составом каждое подразделение. Отозвать немедленно личный состав из командировок и снять находящихся на всевозможных работах. В пунктах старой дислокации оставить минимальное количество людей для охраны и мобъячейки, возглавляемые ответственными командирами и политработниками.

 

242

 

4. В 23.00 18.6.41 г. частям выступить из занимаемых зимних квартир и сосредоточиться:

а) В/ч 9797 (28-й тд Черняховского. – К.О.) без мотострелкового полка – в лесах БУВОЙНИ (2648), М. ГРУДЖЯЙ (2040), БРИДЫ (1046), НОРЕЙКИ (1850), (все западнее Шауляйского шоссе).

– к 5.00 20.6.41. КП – лес 1,5 км сев. зап. НОРЕЙКИ (2050).

<…>

5. Марши совершать только в ночное время. В районах сосредоточения тщательно замаскироваться и организовать круговое охранение и наблюдение. Вырыть щели, войска рассредоточить до роты с удалением роты от роты 300–400 мт.

<…>

7. Установить в районах сосредоточения безотказную и быстродействующую связь с подчиненными частями. К 4.00 20.6 на КП в/ч 9343 (12 мк – К.О.) выслать делегатов связи, которых в дальнейшем иметь при КП в/ч 9343 постоянно.
8. К 23.00 18.6.41 г. донести в штаб в/ч 9343 (МИТАВА) по телефону или телеграфу условной цифрой “127” о выступлении с зимних квартир. В дальнейшем донесения представлять о прибытии в пункты дневок и прибытии в район сосредоточения.
9. К 20.00 18.6.41 г. шифром донести краткое содержание своих приказов на марш с указанием частей и маршрутов для них, время выступления, время и места дневок и сосредоточения частей в своих новых районах. Особенно точно указывать время и место на марше и дневках штабов.
10. КП в/ч 9443 с 4.00 20.6.41 в лесу 2 км западнее Г. дв. НАЙСК (1256). До 22.00 19.6.41 г. КП в/ч . 9443 – МИТАВА

КОМАНДИР ВОЙСКОВОЙ ЧАСТИ 9443

ГЕНЕРАЛ-МАЙОР подпись /ШЕСТОПАЛОВ/.

НАЧАЛЬНИК ШТАБА

ПОЛКОВНИК подпись /КАЛИНИЧЕНКО/.

 

243

 

Отпечатан в 5 экз.

Разослан по особому списку. А.К.» (ЦАМО, ф. 344, оп. 5554, д. 34, л. 6-7)

 

Данный приказ о приведении в полную боевую готовность 12-го мехкорпуса исполнен на основании директивы НКО и ГШ от 14-15 июня, которая и давала указание – отдельные мехкорпуса западных округов привести в боевую готовность и вывести в районы сбора и (или) сосредоточения. Срок окончания вывода МК по этой директиве – пока не известен, но как видите – выводили этот мехкорпус ПрибОВО (как и такой же – 3-й мк) сразу же – к 21 июня. Об этом подробно показывает в своих работах – исследователь С.Чекунов:«16.06.1941 был отдан приказ о приведении в боевую готовность штаба корпуса. Приказ о приведении частей и соединений 12-го механизированного корпуса в боевую готовность был отдан в 04.00 18.06.1941 (ЦАМО, ф. 113а, оп. 1448, д. 6, л.л. 80-84). Приказ о приведении в боевую готовность чайте и соединений 3-го механизирваного корпуса был отдан в 03.55 18.06.1941 (ЦАМО, ф. 113а, оп. 1448, д. 6, л.л. 72-74)» («Пишу исключительно по памяти…». М. 2017г., с. 107-108)

Т.е. сначала приводился в б.г. штаб какого-то соединения, а затем поднимались и сами дивизии…

Как видите, дивизии в те дни получали команду выходить в районы сосредоточения «под видом учений», но никак не – «как на учения». Впрочем, попадаются «резунисты», которые умудряются и такое нести: «приказ комокругам "вывести под видом учений", означал только одно, что дивизии должны получить приказ выйти на учения».

Директиву по ПрибОВО от 16-17 июня в изложении полковника Бурлакина, которая приводила округ в повышенную б.г. и сообщала дату возможного нападения Германии – 19-20 июня, мы рассмотрели выше. Так что надеюсь теперь этот приказ по 12-му МК не вызывает никаких ненужных вопросов – о чем он и почему появился…

 

244

 

«Резуны» будут пытаться им доказывать, что СССР собирался напасть первым – 6 июля? Их проблемы.

Кстати, обратите внимание, как по простому телефону, передачей «условных» слов или цифр в армии сообщаются СВЕРХСЕКРЕТНЫЕ сведения – «К 23.00 18.6.41 г. донести в штаб в/ч 9343 по телефону или телеграфу условной цифрой “127” о выступлении с зимних квартир».

 

Резун привел слова полковника С.Ф. Хвалей, заместителя командира 202-й моторизованной дивизии 12-го мк? Ну что ж.… Зная, как врет В.Резун стоит найти в интернете этот сборник воспоминаний и глянуть, что на самом деле поведал ветеран:

«В ночь на 18 июня 1941 г. наша дивизия ушла на полевые учения. В те дни немецкие самолеты часто нарушали нашу границу, и, помню, мы со Штыковым (командир дивизии – К.О.) не раз обсуждали складывавшуюся обстановку. И вот началось то страшное утро, которое никогда не забудет наш народ. Дивизия встретила врага близ западной границы Советской Литвы, в районе Кельме - Кражай. Бой, который вела дивизия в этот день, был тяжелый, кровопролитный. Части мужественно отражали натиск 3-й моторизованной и 8-й танковой немецко-фашистских дивизий.<…>

За день наши бойцы разгромили более двух батальонов противника, на поле боя враг оставил свыше 600 солдат и офицеров убитыми, 9 танков, много мотоциклов и бронетранспортеров.

Случилось так, что дивизионы артполка в этот день, во время полевых учений, меняя огневые позиции, оказались в боевых порядках мотопехоты. И когда фашистские войска смяли пограничные заставы и части 125-й стрелковой дивизии и широкой лавиной двинулись на нашу дивизию, артиллеристы в упор расстреливали мотоциклистов, жгли танки.» (Сборник «На Северо-Западном фронте (1941-1943)», М. 1969г.).

 

245

 

Как видите, ветеран в 1969 году действительно пишет, что его дивизии устроили именно «учения». Под таким «прикрытием» им дали команду выйти с мест дислокации – в сторону границы, по ПП. И то, что в таких выводах идут вводные – отрабатывать «учебные» вводные и задачи – нормальное дело в армии.

Но сегодня мы точно знаем, по каким приказам выводился 12-й мк и для чего, в состав которого и входила 202-я мд. Почему ветеран написал в 1969 году, что его дивизия выходила на учения, хотя точно известно, что этого не было и все дивизии 12-го мк выводились по данному приказу №0033 «по боевому»? Так в эти же «дни» писалась и новая «официальная» версия начала войны. Главным рупором, которой стали «мемуары» Г.К.Жукова. Которому большую часть его «Воспоминаний» написали в ВНУ Генштаба и в «ЦК КПСС».

А ветераны, которые в то время писали свои мемуары уже «сверяли» их с «линией партии» забитой уже в «мемуарах» Жукова – просто получали установку от цензоров писать, что их вывели для учений, а не по боевой тревоге в связи с ожидающимся нападением Германии. Вот Хвалей и написал, как велели («попросили») те, кто в те дни обязательно «редактировал» в ГШ такие мемуары и тем более сборники. Хотя вывод в районы сосредоточения действительно в те дни сопровождался отработкой «вводных». Так уж «принято» в армии…

Но если читать мемуары, издаваемые ДО 1969 года, да изданные не в Москве, а где-то в «провинциях», то вы больше найдете более честных рассказов – что делалось в предвоенные дни… Тот же «Буг в огне» почитайте….

Почему в конце 1960-х стало запретом, что вывод войск в те дни был под видом учений, но по-боевому? Так все просто – если показывать правду, то сразу встанут вопросы – а почему если выводили по боевому расписанию и в полной б.г.  уже с 18 июня, а то и раньше, то к моменту нападения оказались «не готовы» наши дивизии?! Ведь виновные за

 

246

 

ту трагедию «реабилитированы» Жуковым и Хрущевым, и снова судить их как бы «неудобно» будет. Проще врать, что Сталин не давал Жукову приводить войска в боевую готовность. А если войска и выводились в предвоенные дни куда-то, то будем писать что это они на «учения» шли..., по «рекомендациям наркома», что нападения не ждали….

А вот то, что вырвал из «контекста» и поведал в своем «пересказе» В.Резун выглядит «несколько» не так как писал сам Хвалей. Точнее совсем не так.

Дивизионы артполка этой моторизованной дивизии еще 19-20 июня выдвинулись СРАЗУ в боевые порядки своей же мотопехоты. Как раз по тому приказу для 12-го МК от 18 июня еще. И когда враг танками смял пограничные заставы и боевые порядки 125-й стрелковой приграничной дивизии усиливавшей эти заставы и стоящей перед 202-й мотодивизией, то тогда они и вступили в бой утром 22 июня.

Резун переживает о танковой дивизии Черняховского, но по ней также есть в ответе Полубоярова и готовили эти дивизии не к нападению на Германию, а для отражения агрессии Германии. Как в ПП и прописано – ведь по ПП мехкорпуса предназначались именно для контратак прорвавшегося врага... По которым в те дни и выводились вторые эшелоны и мехкорпуса приграничных округов.

 

***

 

“Очень жаль, что весь приказ не опубликован. Он остается секретным, как и полвека назад. Согласно германским трофейным документам, первая встреча с 28-й танковой дивизией произошла под Шауляем. Но дивизия имела задачу выйти к самой границе.

Маршал бронетанковых войск П.П. Полубояров (в то время полковник, начальник автобронетанкового управления СЗФ): "Дивизия (28-я танковая) должна была выйти из Риги на рубеж советско-германской границы" (На Северо-Западном фронте. (1941-1943). С. 114). Германское вторжение

 

247

 

 просто застало эту дивизию, как и многие другие, в пути, поэтому она просто не успела выйти на самую границу.“

 

***

 

Здорово получается у Резуна (как и у его поклонников и последователей) «домысливать» то, чего генералы не говорят и не показывают.

Полубояров в ответе на официальном расследовании на вопрос № 2 показал: «18 июня командир корпуса поднял соединения и части по боевой тревоге и приказал вывести их в запланированные районы. В течение 19 и 20 июня это было сделано».

Может Резун и «резуны» не знают, но «их запланированные районы» куда этот мк и эта танковая дивизия Черняховского все же вышли к 21 июня – это районы, запланированные в Плане прикрытия округа. На примере КОВО видно, и по директиве НКО и ГШ от 12 июня, и по воспоминаниям командиров, что их выводили и к самой границе, и для наступления, а не для обороны. Но в данном случае, в ПрибОВО выводили свои мехкорпуса именно для обороны и в районы сосредоточения, запланированные ПП округа. Выводили с учетом угрозы немецкого нападения, которое ждали еще на 19-20 июня. Приказ приведен выше и желающие сами могут по картам вычислить – должна ли была дивизия Черняховского выводиться к самой границе или нет. И если поищите деревню Груджяй, то она окажется аж восточнее … Каунаса. Километрах в 100 от границы. Т.е. – данный вывод мехкоропусов ПрибОВО делался вполне по предвоенным планам – планам именно обороны.

Для справки – мехкорпуса и имели районы сосредоточения по ПП до 100 км от границы, чтобы реагировать на прорвавшегося врага – наносить ответные контрудары. И если собираются нападать первыми, то выводят все же войска и тем более МК поближе к границе по всей границе. «Резуны» скажут, что эти МК вывели в эти районы, а потом их повели бы и дальше – к границе поближе, чтоб напасть

 

248

 

 «6 июля»? Так с таким же успехом можно ляпнуть, что Сталин повел бы эти мк в порты ПрибОВО – чтоб грузится и переть громить Швецию, или плыть к Ла-Маншу, чтоб вместе с Гитлером громить Англию…  Т.е. дури можно какой угодно придумать и «резуны» в этом баальшие мастера. Но мы будем придерживаться фактов – с 18 июня МК ПрибОВО, как и МК и ЗапОВО и КОВО и ОдВО – выводились по Плану прикрытия округов! И не для нападения первыми точно. Ведь даже до полков при этом доводили – и дату возможного нападения Германии в те дни…

 

***

 

“А вот воспоминания майора И.А. Хизенко (Ожившие страницы.). Первая глава называется "Идем к границе". Речь идет о 80-й стрелковой дивизии 37-го стрелкового корпуса "...Вечером 16 июня генерал Прохоров (Генерал-майор Прохоров Василий Иванович — командир 80-й стрелковой дивизии 37-го стрелкового корпуса.) собрал штабных работников на совещание. Объявил приказ командующего Киевским особым военным округом о выходе дивизии в новый район сосредоточения... Идут разговоры, что предстоящий марш будет необычным..."”

 

***

 

О КОВО уже рассматривалось... повторяться не будем. Выводили по директиве НКО и ГШ от 12 июня, и не по ПП, а по некой карте. Которая, скорее всего, соответствует «старым» ПП. Не для обороны серьезной конечно, но и не для нападения первыми, превентивно, как майские ПП предусматривали. А для немедленного ответного наступления всей группировкой КОВО – как только враг нападет. При поддержке самых боеспособных мехкорпусов округа (4-го и 19-го), поднятых по тревоге, выведенных в «Районы сбора» и приведенных в полную боевую готовность к вечеру 21 июня. А более подробно о предвоенных планах – в исследовании о «планах Жукова». – «Защита Сталина. Кто пытается опорочить страну и победу»…

 

249

 

 

***

 

“Этот список можно продолжать бесконечно. В моей личной библиотеке так много документов о движении войск к границам, что хватило бы для того, чтобы написать несколько толстых книг на эту тему. Но не будем утомлять читателя именами генералов и маршалов, номерами армий, корпусов и дивизий. Давайте попытаемся представить всю картину в целом. Всего в Первом стратегическом эшелоне находилось 170 танковых, моторизованных, кавалерийских и стрелковых дивизий. 56 из них находились вплотную к государственным границам. Им пока некуда было двигаться. Но даже и тут все, что могло двигаться к самой границе, двигалось и пряталось в пограничных лесах.

Генерал армии И.И. Федюнинский (в то время полковник, командир 15-го стрелкового корпуса 5-й армии) свидетельствует, что вывел четыре полка из состава 45-й и 62-й стрелковых дивизий "в леса, поближе к границе" (Поднятые по тревоге. С. 12).

Остальные 114 дивизий Первого стратегического эшелона находились в глубине территории западных пограничных округов и могли быть придвинуты к границе. Нас интересует вопрос: сколько же из этих 114 дивизий начали движение к границам под прикрытием успокаивающего Сообщения ТАСС? Ответ: ВСЕ! "12-15 июня западным военным округам был отдан приказ: все дивизии, расположенные в глубине, выдвинуть ближе к государственным границам" (А. Грылев, В. Хвостов — "Коммунист", 1968, N 12, с. 68). К этим 114 дивизиям Первого стратегического эшелона мы прибавим 77 дивизий Второго стратегического эшелона, которые, как мы уже знаем, тоже начали выдвижение на запад или готовились это сделать.

Итак, 13 июня 1941 года — это начало самого крупного в истории всех цивилизаций перемещения войск.”

 

***

 

250

 

Глупости. В данном случае Резун «перепутал термины». Войска западных округов имели свои 1-й и 2-й (оперативные) эшелоны обороны. По директивам от 11-12 июня второй эшелон запокругов начал выдвижение в районы сосредоточения по ПП, либо по некой карте как КОВО. Срок окончания выдвижения этим «глубинным дивизиям» был определен на 1 июля. То, что срок указан не «к 22 июня», а к «1 июля» радует как «резунов», так и сторонников «официоза». Мол, нападение не ждали, и поэтому (по «резунам») выводили для нападения с «6 июля», или (по поклонникам «официоза») ... просто не ждали нападения на 22 июня вообще. Мол, Сталин не верил в нападение и другим не давал верить – потому что верил Гитлеру и его обещаниям. А если какие-то части и выводились, то исключительно по инициативе невинных павловых. Но.

Первый эшелон, приграничные дивизии, ждали «особого приказа наркома» и начали (и должны были по распоряжениям ГШ) выдвигаться после 19 июня на свои рубежи и им срок был указан четко – к исходу 21 июня, к 24.00 21 июня. И то, что второй эшелон («глубинные» дивизии) к этому времени все еще находились в движении, не играло бы никакой особой роли, если бы приграничные дивизии, вступившие в бой как задумывалось, задержали врага. Они бы вступив в бои и дали бы время 2-му эшелону (мехкорпусам и резервам округов) то самое время на окончание развертывания и отмобилизование. Ведь 2-й эшелон и выводился не на саму границу – его районы сосредоточения были в до 100 км от границы. А если почитаете ответ замначальника оперотдела штаба ЗапОВО генерала Фомина на расследовании Покровского, то тот отвечал, что дата для окончания вывода «глубинных» в Белоруссии была изменена по сравнению с директивой ГШ для ЗапОВО от 11 июня на – к 21-23 июня:

«В середине июня месяца, 47 ск, (в составе управления ск, 143 сд и 121 сд) было приказано выдвинуться : управление 47 ск по жел.дороге; 121 сд и 143 сд комбинированным маршем в район Обуз-Лесна, куда они полностью должны

 

251

 

были сосредоточиться к 21-23 июня». (Ф.15, оп 977441, д.2, л.л.441-445. 5 июня 1952 года.)

Маленькое пояснение. Фомин получил 7 лет за разгром Западного округа-фронта. Отсидел год и с понижением на одну ступень в звании и должности отправлен воевать в 1942 году. И отвечая на вопрос Покровского, указывая, что выводимые с «середины июня» дивизии «полностью должны были сосредоточиться к 21-23 июня» в районах сосредоточения Фомин вряд ли стал бы что-то придумывать или «ошибся». Срок в директиве для ЗапОВО на вывод 2-го эшелона от 11 июня, в которой перечислялись и указанные Фоминым дивизии, был – «Вывод указанных войск закончить к 1 июля 1941 года». Но Фомин указывает срок – «21-23 июня». Т.е. срок вывода войск Москва меняла отдельными распоряжениями

А вот что Фомин далее показал Покровскому, отвечая на вопрос №2:

«2. К 21 июня, на основании ряда отдельных распоряжений (шифрограмм) Ген. штаба на 400 км фронте вдоль государственной границы (на расстоянии от 8 до 25-30 км от неё) было сосредоточенно полностью тринадцать сд, четырнадцатая (113-я генерал-майора Алавердова) была на подходе в районе Наревка – Мала (сев.-зап. опушка Беловежской пущи)».

 

Это ответ о выводе приграничных дивизий, дивизий прикрытия границы о которых и ставится вопрос Покровского – «С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу и какое количество из них было развернуто до начала боевых действий?».

По словам Фомина, получается, что Павлов вполне выводил приграничные дивизии в их районы сосредоточения? Не совсем. Надо просто понять, о чем говорит Фоним – эти дивизии были не «сосредоточены», а просто дислоцировались в этих районах на «зимних квартирах». По ПП приграничными считались не 13, а 10 стрелковых ди-

 

252

 

визий. И они действительно ВСЕ дислоцировались практически на самой границе. И Фомин к этим 10-ти дивизиям приплюсовал и те же дивизии около Бреста – например 22-ю танковую. НО! ВСЕ эти дивизии дислоцировались на зимних квартирах «на границе», а не находились в лагерях в основной полосе обороны по ПП к 21 июня, как в том же ПрибОВО, или частично в КОВО.

По 6-й сд и даже 22-й тд с натяжкой можно сказать, что они в Бресте были как в «Районе сбора» т.к. их рубежи обороны были рядом с Брестом и им на занятие самих рубежей, хватило бы нескольких часов. Но 42-я сд должна была выйти в свой район чуть севернее Бреста, где дислоцировалась 49-я сд, которой надо было еще идти в район ее обороны чуть не полутора суток (по ПП). А эта дивизия, 42-я, численностью в 10 тысяч бойцов и командиров, так и осталась в Бресте. И 49-я – также так и осталась не на своем участке, не готовая воевать…

 

«На глубине 250-300 км – шесть сд (50, 121, 155, 143, 100, 55) из них в движении четыре (50, 121,155, 143) и четыре дивизии (2-й и 44 ск) на глубине от 300 и более км».

 

Тут Фомин говорит о выводе дивизий округа по директиве от 11 июня о выводе «глубинных» дивизий в «районы предусмотренные планом прикрытия».

Однако до нападения Германии:

«Оборона границы до начала боевых действий не занималась.

 К началу удара авиации (в 3.50 22.6) и арт. подготовки  (4.00 22.6) противника, успели развернуться и занять оборону госграницы: в 3 армии – управление 4 ск, 27 и 56 сд; в 10 А – управление 1 и 5 ск, 2, 8, 13 и 86 сд, в 4 А – 6 и 75 сд;

удар застал в процессе выдвижения для занятия обороны госграницы в 3 армии – 85 сд; в 4 А – 42 сд».

 

Тут все  верно – оборона границы до начала боевых действий не занималась. А дальше точно брехня – 6-я и 42-я стрелковые дивизии Бреста на мо-

 

253

 

мент первых выстрелов вообще еще спали в казармах Бреста. Но в данных показаниях Фомина, отсидевшего год за трагедию Западного фронта, данных им при жизни Сталина, нас интересует вопрос о сроках окончания вывода дивизий, которым директивой НКО и ГШ было указано – «к 1 июля». Как видите, срок меняли на «к 21-23юня», что для дивизий, сосредотачивающихся на расстоянии до 200 км в среднем от границы, было вполне приемлемым…

То, что В.Резун назвал «вторым» эшелоном, это войска внутренних округов и начали они свое движение в западные округа задолго до «13 июня». Т.е., дата «13 июня» в принципе не имеет того «смысла», который ей приписывает Резун. Зачем он носится с этой датой? Да черт его знает.… С этой датой также «носится» и тот же А.Исаев, мол, якобы только в ЭТИ дни Сталин «нажал красную кнопку» и опоздал…

Но – чертовски было бы занятно увидеть те «так много документов о движении войск к границам, что хватило бы для того, чтобы написать несколько толстых книг на эту тему». Очень хотелось бы утомиться «именами генералов и маршалов, номерами армий, корпусов и дивизий»….

 

***

 

“Полное сосредоточение советских войск на германской границе планировалось 10 июля (Генерал армии С.П. Иванов. Начальный период войны. — С. 211).”

 

***

 

Глупости. Резун или не понял, или перевирает слова Иванова, что более вероятно. В аннотации к книге «Антисуворов» А.Исаев обещаете заглянуть на страницу «211» работы генерала Иванова, чтобы уличить Резуна во вранье, но не сделал этого. А жаль. Во времена Резуна данное исследование было малодоступно простому читателю, а сегодня оно есть в интернете….

Смотрим данную страницу – откуда Резун взял эту

 

254

 

 фразу и как она выглядит на самом деле – о чем идет речь:

«Переброска войск из внутренних округов осуществлялась железнодорожным транспортом с соблюдением маскировки и без нарушения графика движения мирного времени. Войска должны были завершить сосредоточение в заранее намеченные районы с 1 июня по 10 июля 1941 г.

Одновременно с выдвижением войск из внутренних районов страны начиналась скрытая перегруппировка соединений внутри приграничных округов. Под видом изменения дислокации летних лагерей соединения подтягивались ближе к границе». (Начальный период войны. — М., Воениздат, 1974. С. 211)

Как видите, тут, оказывается, есть и другая дата – «1 июня». Т.е. речь у Иванова идет не о сосредоточении войск к нападению первыми, как «намекает», а точнее втирает Резун. А – о том, как шел ОБЩИЙ вывод войск внутренних округов в западные. И уж точно не о подготовке нападения речь идет тут.

По Директивам от 11-12 июня срок для дивизий 2-го оперативного эшелона запокругов был определен – к 1 июля. А для указанных в них приграничным дивизиям – к 17 июня даже. По Директивам «от 18 июня» для приграничных дивизий срок установили уже более конкретный – к 24.00 21 июня. А для войск внутренних округов – у каждой армии были свои сроки и большинство к концу июня. Как и у тех, кто начал выдвижение позже и должен был прибыть и «10 июля» и даже позже.

Но мы уже говорили не раз – первыми бой принимают в случае нападения врага ПРИГРАНИЧНЫЕ дивизии. И более важно, когда ОНИ будут выведены – в какие числа. А какие даты окончания вывода имеют ДРУГИЕ войска, что 2-е эшелоны округов, что войска из внутренних – не важно! Вот почему Резун главной мыслью тянет – Сталин не верил в нападение Германии до последнего и готовился не к нему. И за это спасибо, кстати, надо нашим маршалам-

 

255

 

 мемуаристам сказать. Это они это вранье запустили в оборот. Но если мы знаем, что войска выводились под угрозу нападения Германии, то все становится на свои места…

 И это вполне нормально – пока врага будут сдерживать по ПП приграничные дивизии, все остальные войска, как запокругов, так и идущие из внутренних – будут иметь время на полное развертывание и сосредоточение в своих районах по планам обороны. Если таковые  конечно есть.

И как мы видели по ответу замначальника оперотдела ЗапОВО срок на окончание выдвижения 2-х эшелонов приграничных округов даже был изменен с «к 1 июля» на «к 21-23 июня».

Армии, идущие из внутренних округов чисто технически не могли «ускориться», поэтому их сроки и составлялись с учетом возможностей реального выдвижения, и того, что приграничные дивизии им и дадут время на полное прибытие…

Но – так зачем Резун дату «1 июня» выбросил?! Он как бы и не цитирует на самом деле слова Иванова, а дает «смысл» его слов, но если читать слова генерала самому, да знать, что вообще и в какие сроки происходило, то дата «10 июля» как дата якобы готовности к войне – с целью якобы нашего нападения первыми, не имеет никакого значения.

Далее Резун опять «рассуждает» о том расхолаживало кого-нибудь в армии  «Сообщение ТАСС» или нет…

 

***

 

“В Сообщении ТАСС говорится "обычные учения", а советские маршалы, генералы и адмиралы это опровергают:

Генерал-майор С. Иовлев: "Необычность сборов, не предусмотренных планами боевой подготовки, настораживала людей" (ВИЖ, 1960, N 9, с. 56).

Вице-адмирал И.И. Азаров: "Как правило, учения проводились ближе к осени, а тут они начинались в середине лета" (ВИЖ, 1962, N 6, с. 77).

Генерал-полковник И.И. Людников: "Обычно резервистов призывают

 

256

 

после уборки урожая... В 1941 году это правило было нарушено" (ВИЖ, 1966, N 9, с. 66).

Генерал армии М.И. Казаков в тот момент находился в Генеральном штабе и лично встречал генерал-лейтенанта М.Ф. Лукина и других командармов, тайно направлявшихся на западную границу. Генерал Казаков категоричен: "Ясно, что они ехали не на маневры" (Над картой былых сражений. С. 64).”

 

***

 

О том что «Сообщение ТАСС» от 13-14 июня кого-то расхолаживало сегодня только отдельные «официальные историки» и могут говорить (ну и некоторые «резуны» иногда…). Так что в этом Резун совершенно прав – все кто хотел, понимали вполне, что дело идет к войне. Но вот только в отличие от Резуна не многие мемуаристы считали, что СССР собирается нападать первым. А точнее никто так не считал. Тем более что в директивах от 11-12 июня для западных округов, ни о каких «учениях» в принципе не говорилось. И командиры запокругов прочитав эти директивы именно так как надо их и понимали – войска выводят в районы предусмотренные Планами прикрытия, и тем более если указано брать с собой «полностью возимые запасы б/п и ГСМ», именно в связи с угрозой войны. И поэтому появившееся в эти же дни данное «Сообщение» для комдивов, выводимых по ПП дивизий – было не так важно. Правда, понимали, о чем данное «Сообщение» и как на него реагировать, только там, где командующие округами довели до подчиненных суть этих директив Москвы. А вот это было только дай бог в ОдВО…

 

 

***

 

“Обратим внимание на то, что все маршалы и генералы употребляют термин "под видом учений". Учения — это только предлог, чтобы скрыть настоящую цель перегруппировки и концентрации советских войск. А какова настоящая

 

257

 

причина — никто не говорит. Четыре десятилетия после окончания войны истинная цель этой переброски так и остается государственным секретом Советского Союза.”

 

***

 

«Учения» как «причина» того вывода по ПП это действительно не более чем «объяснение» для личного состава (рядовых и младших командиров) кому не положено было знать тех директив о выдвижении в районы по Планам прикрытия. А также для местного населения и для возможных нот протеста со стороны Германии, которые в те дни СССР и предъявлялись…

 

***

 

“Тут читатель может спросить: так может быть, Сталин почувствовал недоброе и концентрировал войска для обороны? Но все то, о чем идет речь, — не оборонительные мероприятия. Войска, которые готовятся к обороне, зарываются в землю. Это нерушимое правило, усвоенное каждым унтером со времен русско-японской и всех последующих войн. Войска, которые готовятся к обороне, прежде всего перехватывают самые широкие поля, по которым будет наступать противник, перекрывают дороги, устанавливают проволочные заграждения, роют противотанковые рвы, готовят оборонительные сооружения и укрытия позади водных преград. Но Красная Армия не делала ничего подобного.”

 

***

 

Это как минимум ввод читателей в заблуждение. Во-первых, Сталин  не гаданием занимался и не собирался «предчувствовать» нападение Гитлера – вопрос о нападении Германии в мае-июне 1941 года был ясен для Кремля. Во-вторых, в те годы, да и сегодня, оборона может строиться как по принципу стратегической обороны, с «закапыва-

 

258

 

нием» в землю по всей линии границ как это делала тогда та же Франция, которой это в принципе не помогло, и та рухнула в несколько недель. И как делала Финляндия, что также не удержало Красную армию.

С подачи Резуна его странные последователи зациклились на «аксиоме», что мол, раз «не было» в планах ГШ-Жукова некой «стратегической» обороны, в которую перешли только в начале июля, то значит, по «логике» – может быть только один вариант – нападение первыми. Или превентивно, например, что является «святым делом»: «Уверяют, что мы ни в коем случае не должны начинать военных действий с гитлеровской Германией, иначе прослывём агрессорами. Согласимся с этим: да, есть в этот определённый резон. Но тогда войска надо готовить к оборонительным действиям. Наступление будет потом, когда наступательный порыв ворога будет сломлен».

Таким специалистам в военном деле реальные военные пытаются на различных форумах втолковать: «Оборона, как вид боевых действий многогранна. В неё входят, в том числе и наступательные действия, и встречный бой, и позиционная оборона. К каким действиям надо было, по-вашему, войска готовить?». Но, увы, то, что вариантов обороны бывает МНОГО, и превентивный удар, кстати, тоже входит в число видов обороны, «резуны» усвоить не в состоянии – только или «оборона», или нападение первыми…

 

Оборона действительно может строиться по варианту немедленных встречных ударов, что было вполне нормой в те годы. Либо превентивным ударом по изготовившемуся к нападению соседу-противнику, что также вполне нормально с точки зрения военных планов. Либо как было написано в «планах войны» в СССР. Которые округа отработали в мае 41-го:

– ПрибОВО «II. Оборону государственной границы организовать, руководствуясь следующими основными указаниями:

1) в основу организации обороны положить упорную обо-

 

259

 

рону создаваемых укрепленных районов и полевых укреплений по линии госграницы с использованием всех сил и возможностей для дальнейшего их развития. Обороне придать активный характер действий. Всякие попытки противника к прорыву обороны немедленно ликвидировать контратаками корпусных и армейских резервов…»;

– ЗапОВО «II. Оборону государственной границы организовать, руководствуясь следующими основными указаниями:

1) в основу обороны положить упорную оборону укрепленных районов и созданных по линии госграницы новых укреплений с использованием всех сил и возможностей для дальнейшего их развития. Обороне придать характер активных действий. Всякие попытки противника к прорыву обороны немедленно ликвидировать контратаками корпусных и армейских резервов…»;

– КОВО «I. Задачи обороны:

Не допустить вторжения как наземного, так и воздушного противника на территорию округа. Упорной обороной укреплений по линии госграницы прочно прикрыть отмобилизование, сосредоточение и развертывание войск округа. <…>

Активными действиями авиации завоевать господство в воздухе и мощными ударами по основным группировкам войск, железнодорожным узлам и мостам нарушить и задержать сосредоточение и развертывание войск противника.

Не допустить сбрасывания и высадки на территории округа воздушных десантов и диверсионных групп противника. При благоприятных условиях всем обороняющимся и резервам армий и округа быть готовыми по указанию Главного Командования к нанесению стремительных ударов для разгрома группировок противника, перенесения боевых действий на его территорию и захвата выгодных рубежей.»

 

Т.е. никакого «закапывания в землю» не предусмотрено было в наших «планах обороны», которые отрабатывались в мае в округах, как и никаких превентивных ударов. Только

 

260

 

 наши ответные действия в случае нападения Германии и ее союзников, и при этом предусмотрена активная или упорная оборона по линии укреплений на границе, с опорой на них. С последующими ответными действиями наших войск.

Но. При этом у ПрибОВО и ЗапОВО совершенно одинаковые, как под копирку, задачи – именно предварительная оборона с последующим контрнаступлением на вторгшегося врага. А для КОВО – силами приграничных частей и УРов прикрыть округ от вторжения на некоторое время (задержать насколько возможно), а затем силами округа «При благоприятных условиях … быть готовыми по указанию Главного Командования к нанесению стремительных ударов для разгрома группировок противника, перенесения боевых действий на его территорию и захвата выгодных рубежей».

Как мы рассматривали в исследовании «Защита Сталина. ..», идея наших стратегов в ГШ была – ударить в ответ силами КОВО по «неосновным» силам противника напавшего главными силами в ПрибОВО-ЗапОВО. Но даже в «наступательном» ПП КОВО прописано – войска округа могут наступать по первой команде, но прописано это – «всем обороняющимся и резервам армий и округа».

Но и где здесь желание напасть первыми?! Конечно, идея ударить первыми, превентивно, была предпочтительна для наших стратегов в НКО и ГШ, и именно так они прямо в «плане от 15 мая» и отписались. Но – глупо искать в Планах прикрытия округов намеки на нападение первыми, ибо ПП «по определению» планы оборонительные. Даже если они писаны под такой «план» ГШ, в них не будут писать про то, что мы первыми нападаем. И не потому чтоб скрыть от самих себя или врагов наши «агрессивные планы», а в силу специфики самих ПП по сути своей. Но то, что в «план от 15 мая» и вписано – ударим первыми, увы, тоже ничего не дает «резунам» и прочим обвинителям СССР. Исторический мусор в виде этого черновика – не более чем исторический мусор…

В те годы идея нанесения ответных немедленных «флан-

 

261

 

говых ударов» по напавшему врагу рассматривалась военными всего мира как вполне обычная идея. Придумал это вовсе не Жуков став начальником ГШ в феврале 41-го. Это проповедовал еще Тухачевский, а «ноги растут» у этой «стратегии» еще из опыта Первой Мировой войны, и эта идея также вполне применялась и в локальных конфликтах перед Второй Мировой.

И это же рассматривается и в докладе Тимошенко на совещании 31 декабря 1940 года кстати. Приведем его достаточно полно и заодно глянем, насколько не дурак был «Тимоха» (как его тогда иногда называли в армии) – прекрасно понимал, как будет новая война вестись. Доклад Жукова мы уже разбирали подробно в книге «Почему не расстреляли Жукова. В защиту маршала Победы», а тут глянем, что сам нарком говорил по этим вопросам:

 

«№ 222. ИЗ ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЙ РЕЧИ НАРКОМА ОБОРОНЫ СССР МАРШАЛА СОВЕТСКОГО СОЮЗА

С.К.ТИМОШЕНКО НА ВОЕННОМ СОВЕЩАНИИ 31 ДЕКАБРЯ 1940 г.

<…>

Раздел первый

О характере современных операций

1. I. Извлечения из опыта последних войн
2. Опыт последних войн и особенно западноевропейской войны 1939 – 1940 гг. показывает, что в области военного искусства происходят большие сдвиги, обусловленные применением новых и усовершенствованием известных ранее боевых средств вооруженной борьбы. <…>

Наступательные операции во время войны 1914 – 1918 гг. захлебывались только потому, что темпы наступления и темпы подхода оперативных резервов обороны были одинаковы. Обороняющийся при прорыве всегда успевал организовать новое сопротивление в глубине. Немецкие танковые дивизии в 1939 – 1940 гг. упредили подтягивание этих резервов. И в том, что они первыми бросались вперед, сами создавали

 

262

 

 проходы в оборонительных полосах противника и сами развивали прорыв, есть свой определенный смысл. Не случайно немцы применили новое построение для прорыва с танковыми дивизиями впереди. Их к этому принудила безнадежность попыток прорыва в войну 1914 – 1918 гг. Они правильно учли, что сила и успех современного наступления – в высоком темпе и непрерывности наступления.

<…>

3. <…> Самостоятельность действий скоростных подвижных групп, состоявших из различного типа соединений (танковых, механизированных, моторизованных, мотоциклетных), обусловливалась их организационной структурой.

<…>

5. Важно также отметить, что если раньше военные действия начинались обычно встречным наступлением, то теперь это не всегда возможно. В настоящее время границы крупных государств, особенно на важнейших направлениях, уже опоясаны железобетонными полосами укреплений. Несмотря на это, и в настоящее время еще имеется возможность обходить эти укрепления.»

 

Обратите внимание – Нарком четко показал – наши военные прекрасно видели, КАК немцы ведут наступление в Европе – атакуя впереди танками, срывая самим темпом своего наступления возможность противнику развернуть войска своего 2-го эшелона и резервов в своих тылах. Видели и знали – КАК немцы «упреждают» противников в «развертывании», о чем так переживают исаевы, что достигается это не за счет того, что мы отстаем от немцев в «развертывании», а исходя именно из своей новой тактики наступления! И самое страшное, что это знание наши стратеги умудрились не применить в своих планах на случай нападения Германии – вместо обороны от этих танковых клиньев надумали готовить свое наступление против неосновных сил немцев!

Наши маршалы считали, что если придется наступать

 

263

 

в Прибалтике и Белоруссии – на Пруссию и северную Польшу, выставив против главных сил немцев в этом районе наши главные силы, то и придется в итоге прорывать «мощные укрепления» немцев. Особенно некие «вековые» укрепления Пруссии (видимо замки рыцарей-тевтонов?), что и отмечалось в «планах войны» Генштаба. А вот если наносить удар из Украины-КОВО, то южная Польша и Венгрия с Румынией в этом плане более удобны для наступления, т.к. особых оборонительных сооружений там не имелось.

И вот тут наши стратеги и надумали нанести удар именно из КОВО. Не взирая на то, что немцы по имеющимся планам и расчетам не собирались наносить по Украине «главный удар». Что позже и писал тот же Захаров, и говорил тот же Молотов – не заставлял Сталин военных считать «украинское направление главным в ударе немцев». А еще Захаров писал, что ожидать у немцев мифических «мощных укреплений» в Пруссии – было минимум глупостью. А по большому счету это было – умышленное введение в заблуждение Сталина. Для которого и выдумывали Тимошенки-Мерецковы-Жуковы эти «мощные укрепления» в Пруссии – отмазка, чтобы протащить любой ценой идею нанесения нашего ответного удара из КОВО-Украины. По неосновным силам немцев…

 

Далее Тимошенко рассуждает о возможных вариантах наступления:

«Так, например: германская армия не отважилась атаковать и прорвать линию Мажино. Не надеясь на успешный прорыв, она предпочла обойти французскую линию Мажино, не считаясь с нейтралитетом Голландии и Бельгии.

Однако могут быть случаи, когда обход долговременных железобетонных укрепленных полос будет невозможен и войну придется начинать с прорыва современной долговременной укрепленной полосы.

Так было на Карельском перешейке в 1939 – 1940 гг.,

 

264

 

 когда Красная Армия впервые в истории войн успешно прорвала современную железобетонную полосу, сильно развитую в глубину, показав тем самым единственный на сегодняшний день пример прорыва современной обороны, на котором нужно учиться сложному искусству прорыва укрепленных районов».

 

Т.е., против главных сил Германии надо бы конечно ставить наши главные силы, и быть готовыми уже потом прорывать «мощную оборону» в Пруссии и северной Польше.

А затем он делает вывод:

«Исходя из изложенного, Красная Армия и наше высшее командование должны быть подготовлены как к действиям в маневренных условиях, так и к прорыву современных железобетонных оборонительных полос с самого начала войны с тем, чтобы сравнительно быстро развить этот прорыв, выйти на маневренный простор и полностью использовать преимущества подвижных соединений в маневренной войне...»

 

Т.е., идея немедленного ответного наступления все равно давит на мозги военным нашим – либо наступать на Пруссию, либо через южную Польшу, но все равно «с самого начала войны».

Далее Тимошенко показывает, как немецкая армия готовится к будущей войне и что ждет нас:

«6. Огромное значение в успехах германской армии в войне 1939 – 1940 гг. имела тщательная подготовка театров предстоящих военных действий и операций: развитие автомобильных и рельсовых путей; создание аэродромной сети как на своей территории, так и агентурное ее обеспечение на территории противника; массовое насаждение агентуры в полосе предстоящих операций (создание паники среди населения, быстрая информация о группировках войск или важных передвижениях); подготовка передовых баз материально-технического обеспечения; накопление восстановительных средств путей сообщения.»

 

265

 

Затем делает вывод о войне Германии в Европе, «извлечения из опыта последних войн»:

«Главный вывод из них:

а) Высокий темп операции является решающим условием успеха операции.

б) Высокий темп операции обеспечивается массированным применением мотомеханизированных и авиационных соединений, используемых для нанесения первого удара и для непрерывного развития удара в глубину.

в) Решающий эффект авиации достигается не в рейдах в далеком тылу, а в соединенных действиях с войсками на поле боя, в районе дивизии, армии».

 

Как видите, все всё прекрасно понимали, и знали как Германия атаковала соседей и как она ударит по СССР. Знали, что удар будет нанесен «высоким темпом» и с «массированным применением мотомеханизированных и авиационных соединений, используемых для нанесения первого удара и для непрерывного развития удара в глубину». Что авиация немцев будет висеть над своими войсками и непрерывно атаковать наши войска, поддерживая наступление своих. Как она это и делала в Европе.

Правда потом, оправдываясь после войны, тимошенки-жуковы твердили, что они как раз и «не ждали», что Гитлер будет наносить удары так массированно, атакуя танками, создавая кратное превосходство на направлениях главных ударов…(они писали и говорили это в те годы, когда читатель не мог еще сам прочесть их собственные доклады).

Затем Тимошенко заявил, что РККА имеет «Взгляды на операцию – вполне современные». Что «Под наступлением понимается массовое применение современных ударных средств, поражающих всю оперативную глубину обороны противника и действующих в глубоком оперативном построении». А «Оборона же считается возможной лишь только как оборона противотанковая, способная сломить удар крупных подвижных группировок, способная противостоять артил-

 

266

 

лерийскому и авиационному воздействию, т.е. оборона как тактически, так и оперативно глубокая».

Т.е., ожидая от немцев массированное применение танков на узких участках прорыва, НКО и ГШ СССР понимают, что остановить такую лавину может только противотанковая оборона. Правда, 4-й армии, на Брестском направлении – против танков Гудериана – не было придано своей противотанковой бригады.

 

Затем Тимошенко уверяет, что оборону как таковую нельзя отвергать даже исходя из того что опыт вторжения Германии показывает, что её никакая оборона не могла остановить: 

«Ряд успешно проведенных на Западе прорывов в войне 1939 – 1940 гг. породил у некоторых исследователей мысль о кризисе современной обороны.

Такой вывод не обоснован.

Его нельзя делать из того, что ни на польском, ни на французском фронтах немцы не встретили должного отпора, который мог бы быть им оказан при надлежащем использовании противниками существующих средств обороны (механизация оборонительных работ, разнообразный арсенал инженерных средств, мощные огневые противотанковые средства)».

 

Мол, поляки или французы сами свою оборону профукали… имея достаточно мощные укрепления на границе. Но при этом:

«Оборонительная линия Вейгана, например, будучи наспех и не совсем по современному оборудована, в добавление к этому, как тактическая оборонительная полоса, совершенно не имела подготовленной оперативной глубины. И все же, несмотря на свое многократное превосходство, немцы потратили более недели на преодоление с боем только этого препятствия».

 

267

 

Т.е., игнорировать оборону могут только дураки…

И затем Тимошенко показывает что:

«3. Опыт войны показывает, что современная оборона не может ограничиться одной тактической зоной сопротивления, что против новых глубоких способов прорыва необходим второй и, пожалуй, третий оперативный эшелон обороны, состоящий из оперативных резервов, специальных противотанковых частей и других средств, опирающийся на подготовленные в тылу оборонительные противотанковые районы или рубежи.

При этих условиях оборона приобретает вновь свою устойчивость и сохраняет все права гражданства и в будущем...».

 

Т.е., Тимошенко прекрасно понимает, что к нападению Гитлера надо готовить серьезную оборону – до трех эшелонов. И 17 мая 41-го были подписаны и сметы и карты на строительство Укрепрайонов – под Москвой аж. Правда «резуны» похоже, про эти карты и сметы знать не желают, но планировать напасть и при этом начать строить УРы под Москвой – это или шизофрения, или – нападать первыми никто не собирался. «Резуны» обожают ставить вопрос – или или. Или «оборона» (только «стратегическая»), или нападение первыми. Они обожают «сравнивать» наши ПП и немецкие «планы Берты», но почему-то не пытаются поискать у немцев планы строительства мощных укреплений под Берлином – в связи с разработкой «Варианта Барбаросса»… 

 

Ну и наконец, Тимошенко закончил доклад такими выводами:

«Раздел второй

Об итогах и задачах боевой подготовки войск Красной Армии

Опыт последних войн

1. Опыт последних войн показывает, что для успешного ведения операций необходимо:

 

268

 

а) четкое и смелое управление войсками, хорошие закаленные кадры, высокая выучка войск и правильное их воспитание;

б) двойное-тройное превосходство сил на главном направлении при наступлении и непрерывная борьба за превосходство сил на главном направлении в ходе операции;

в) тщательная и заблаговременная подготовка операции и хорошо организованная разведка;

г) искусное применение больших масс артиллерии, танков и авиации в сочетании с мотомеханизированными войсками и воздушными десантами;

д) четкая организация материально-технического снабжения войск и непрерывное питание операции.

2. В успехе наступательных операций большое значение имел моральный фактор (твердость дисциплины, большая инициативность и активность всех бойцов и командиров, готовность войск к самопожертвованию) и четкая организация взаимодействия родов войск (пехоты, танков, артиллерии и авиации).
3. Быстрый темп операции предъявил большие требования пехоте: совершать организованно скоростные и длительные марши (до 50 км), быстро грузиться на автотранспорт и широко использовать последний, а для прорыва укрепленных районов потребовалась специальная подготовка пехоты для штурма.
4. Массовое применение авиации и танков потребовало особенно тщательной и искусной организации ПВО, ПТО и принятия мер маскировки при всех действиях войск. » (Опубликовано в сборнике "Накануне войны. Материалы совещания высшего руководящего состава РККА. 23-31 декабря 1940г.". Издательство "ТЕРРА", 1993, с.338-373) http://militera.lib.ru/docs/da/sov-new-1940/index.html

 

Как видите, Тимошенко вполне понимал, что ждет СССР в случае нападения Германии и рассматривал разные варианты обороны. И то, что немцы в Европе наступают

 

269

 

танковыми клиньями, прорывая оборону противника на большую глубину – он тоже прекрасно видел и знал:

«В области оперативного искусства… происходят крупные изменения… Массированное применение таких средств, как танки и пикирующие бомбардировщики, в сочетании с моторизованными и мотоциклетными войсками, во взаимодействии с парашютными и посадочными десантами и массовой авиацией — обеспечило… высокий темп и силу современного оперативного наступления… Немецкие тд в 1939-40 гг. упредили подтягивание… резервов… Не случайно немцы применили новое построение для прорыва с тд впереди… Они правильно учли, что сила и успех современного наступления — в высоком темпе и непрерывности наступления…

База пехотной массы осталась такой же… мощной, но роль пехоты при атаке изменилась. Из ударного средства она превратилась в основание бронированного ударного клина, который острием тд врезывался в глубину территории противника».

Однако тут нарком обороны СССР делал упор не на немедленном встречном наступлении, не занимался пропагандой этого вида обороны как основного для наших стратегов в НКО и ГШ в те дни. Хотя и не считал, что этот вид обороны устарел настолько, что от него можно отказаться. Ведь пропагандой такого «флангового наступления» на напавшего врага до этого занимался Тухачевский, и повторять его «теории» в декабре 40-го открыто было «неразумно».

Поэтому в официальных «планах» и «докладах» ответное контрнаступление было предусмотрено «по науке» – не ранее чем через пару недель оборонительных боев. По мере готовности главных сил РККА, как раз и прибывающих из внутренних округов в приграничные западные, и готовности войск самих приграничных округов. Что было вполне здраво и разумно, и именно по такому варианту потом писались и последующие «планы войны и обороны» в СССР. А вот в реальности именно этот немедленный от-

 

270

 

ветный удар они и готовили, и проверяли этот вариант на КШИ в ГШ января 41-го. И на этих КШИ у наших стратегов все получилось ну просто замечательно: наступление по неосновным силам противника пока тот атакует своими главными в другом месте…

 

Если почитаете выступления других командиров на этом совещении в декабре 40-го – уровня командующие округами и т.п., то увидите – ВСЕ наши генералы прекрасно знали, что немцы свои танковые дивизии формируют в наступлении в танковые группы. Т.е. о том, КАК будут и могут наступать немцы в нашем НКО и ГШ все прекрасно знали. И россказни, что наши генералы не знали, как будет вестись новая война, и они готовились воевать по «опыту Первой мировой войны», не более чем оправдание для тех, кто реально виновен в трагедии лета 41-го. Точнее, наш ГШ действительно использовал опыт и планы  Генштаба царской армии на случай войны с Германией в 1914 году для войны в 41-м, но похоже самые провальные варианты этих планов, о чем мы еще упомянем позже.

Вот что писали в работе «Начальный период войны (По опыту первых кампаний и операций второй мировой войны)» (М., Воениздат, 1974.) об этом совещении:

«Опыт германо-польской войны и особенно вооруженного нападения фашистской Германии на Францию показывал, что гитлеровское руководство развязывает боевые действия, используя отмобилизованные, сосредоточенные и уже развернутые для вторжения войска.

В декабре 1940 г. состоялось совещание руководящего состава Красной Армии, уделившее весьма большое внимание изучению опыта начавшейся второй мировой войны. На этом совещании во весь рост ставились и вопросы проведения начальных операций в военных кампаниях, проходивших в Европе.

Участники совещания отметили вероломство гитлеровского руководства, отбросившего прочь все и всякие нормы международного права для достижения внезапности воо-

 

271

 

руженного нападения. Обращалось внимание на мощность первоначальных ударов, наносимых по противнику немецко-фашистской армией. Так, командующий войсками Киевского Особого военного округа генерал армии Г.К. Жуков в своем докладе подчеркнул, что разгром Голландии, Бельгии, английского экспедиционного корпуса и Франции характерен, прежде всего, внезапностью и мощностью удара.

Участниками совещания была подмечена и такая характерная черта начальных операций немецко-фашистской армии, как массированное использование авиации и бронетанковых частей. Как говорил на этом совещании генерал армии Г.К. Жуков, авиация и мотобронетанковые войска своими глубокими и стремительными ударами терроризировали, по существу, всю польскую армию и всю страну.

Участник совещания начальник главного управления ПВО Красной Армии генерал-лейтенант Д.Т. Козлов в своем выступлении остановился на методах завоевания господства в воздухе, примененных гитлеровским командованием в первые дни вооруженного нападения на Польшу и Францию. Немецко-фашистская авиация, отмечал он, наносила массированные удары по аэродромам противника, а во Франции — в первую очередь по тем из них, где располагались самые современные самолеты. Используя такие методы, немецко-фашистская авиация с первых же дней войны завоевывала господство в воздухе, обеспечивая для себя превосходство не только в количестве, но и в качестве самолетов.

Совещание показало, что руководящий состав Красной Армии отчетливо представлял себе характер боевых действий в начальном периоде современной войны, видел и такую его особенность, как ведение фашистской Германией операций против Польши и Франции вооруженными силами, отмобилизованными еще в мирное время. Большинство участников совещания вопреки некоторым скептическим голосам твердо держались взглядов на начальный период войны как такой промежуток времени, где операции с применением новых средств вооруженной борьбы примут решительный

 

272

 

 характер, а захват стратегической инициативы будет играть важнейшую роль. При этом решающее значение получит нанесение мощных ответных ударов по противнику в самом начале войны с широким использованием авиации и танков.

Эти взгляды лежали в основе советской военной доктрины и служили руководством для осуществления конкретных мероприятий по подготовке страны к будущей войне. В частности, под их прямым влиянием в последние предвоенные годы был значительно усилен состав войск западных/пограничных округов».

 

Как видите, все всё прекрасно понимали – на опыте уже идущей войны в Европе в нашем НКО и ГШ – КАК будет вестись война, как нападут немцы на СССР. Что Германия нападает именно внезапно, без всяких дипломатических прелюдий и т.п. глупостей в виде «ультиматумов». Но при этом навязывалась идея, и это вошло в сами планы ГШ на случай войны – что на СССР ТАК как немцы нападали на ту же Польшу и Францию, немцы нападать не станут. Перед нападением на СССР они свои дивизии видимо сначала демобилизуют, распустят по домам, потом объявят СССР войну, выставят ультиматумы мифические и только после этого, ПОСЛЕ объявления СССР войны, они как в старые добрые времена Александров Невских – пойдут на озеро замерзшее биться с засадными полками Жуковых…

Также прекрасно понимали и знали наши авиаторы, КАК будут атакованы наши аэродромы, и какие ИАПы в первую очередь будут атаковаться. Что авиация немцев будет долбить РККА совместно с танковыми ударами вермахта…

 

«Однако это не означало, что советская теория начального периода будущей войны была свободна от недостатков.

Советская военная мысль, хотя и исходила из того, что войны теперь не объявляются, а сразу начинаются, допускала, что в готовящейся войне против СССР воюющим

 

273

 

сторонам все-таки потребуется известное время для развертывания и сосредоточения главных сил.

На практике, видимо, не были учтены замеченные теоретической мыслью особенности новых способов вступления в войну, примененных фашистской Германией. Предполагалось, что они могут дать ожидаемый эффект лишь в войнах сильных государств со слабыми, а в вооруженной борьбе с крупными государствами, обладающими равным или даже большим военно-экономическим потенциалом, проявляющими бдительность, агрессору не удастся начать боевые действия внезапно и вводом сразу главных сил.

 Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, бывший в начале Великой Отечественной войны начальником Генерального штаба, отмечал:

«При переработке оперативных планов весной 1941 года... не были практически полностью учтены новые способы ведения войны в начальном периоде. Наркомат обороны и Генштаб считали, что война между такими крупными державами, как Германия и Советский Союз, может начаться по ранее существовавшей схеме: главные силы вступают в сражение через несколько дней после приграничных сражений. Фашистская Германия в отношении сроков сосредоточения и развертывания ставилась в одинаковые условия с нами. На самом деле и силы и условия были далеко не равными» {82 – Г. К. Жуков. Воспоминания и размышления, М., Изд-во АПН, 1970, стр. 216.}»

 

Т.е., на Польшу немцы могли напасть уже отмобилизованными дивизиями, а вот на СССР Гитлер так нападать не станет – он фигней какой-то заниматься будет. Как усердно уверял начштаба ПрибОВО Кленов…

И далее это исследование группы авторов под редакцией генерала армии С.П. Иванова показывает:

«Ориентация теории начального периода войны лишь на проведение мощных, наступательных по своему содержанию ответных ударов оставила в тени изучение вопросов ведения стратегической обороны и ряда других аспектов стратегии и оперативного искусства. Можно упомянуть, например,

 

274

 

что не была до конца разработана идея ответного удара, лежавшая в основе стратегического замысла начальных операций. Эти военно-теоретические просчеты исправлялись уже в ходе самой войны». (с. 86-88) 

 

А вот что показывал генерал М.Д. Грецов в своей работе «На Юго-Западном направлении (июнь-ноябрь 1941 г.)» (Москва 1965 г. Для служебного пользования. Гриф снят) – какие были возрения на характер будущей войны с Германией. Которая в Польше или во Франции воевала, атакую танками в первую очередь, но с нами воевать так (по мнению будущих невинных жертв сталинизма Кленовых) они не станут:

«Что касается тактики наступательных действий вероят­ного противника, то характеристика ее по материалам того же Совещания (31 декабря 1940 года – К.О.) ограничивалась рассмотрением двух вариан­тов прорыва. Схема выполнения первого варианта прорыва преподносилась в таком виде. Вначале, после сильной артиллерийской и авиационной подготовки, пехота противника про­рывает фронт обороны, а затем (на второй - третий день) вступал в действие эшелон развития прорыва (подвижные группы), состоящий из танков, пехоты, артиллерии и т. д., который и будет развивать прорыв в глубину. Схема второго варианта прорыва рисовалась несколько иначе: подвижные соединения противником не резервируются в начальном пе­риоде операции, а бросаются вперед и разрушают оборону противника (см. материалы Военного совещания, стр. 30-32 и СО).

Как видно будет из дальнейшего, наши предположения о характере начального периода войны основывались на веро­ятности наступления противника по первому варианту, когда главный удар наносит пехота противника с артиллерией, а не с танками.

Схема ликвидации прорыва противника представлялась так: на флангах продвигающегося противника сосредоточива­ются резервы нашей обороны, которые затем обязательно фланговыми ударами “под основание клина” громят прорвав­шегося противника. Причем не только контрудары, но

 

275

 

и контр­атаки мыслились только как фланговые по отношению к противнику –  “Оборона, соединенная с наступательными действия­ми или с последующим переходом в наступление, особенно во фланг ослабленного противника, может привести к его полному поражению” (ст. 222, ПУ – 36).

Такой способ, когда все силы обороны сосредоточиваются против острия клина наступающего противника¹ (¹ Курский вариант обороны 1943 г.) с задачей вначале огнем с позиций (то есть с места) во что бы то ни ста­ло задержать продвижение прорвавшегося противника, счи­тался невыгодным и пассивным.» (с.39)

Как видите, по воззрениям наших стратегов в ГШ образца 1939-1941 годов ставить против главных сил противника свои мощные силы – не есть смелость и лихость! Это «не выгодно» и «пассивно», не по-гусарски видимо, точнее – не по «чапаевски»… Гораздо красившее свои главные силы выставлять на флангах возможных ударов врага, и бить там! А все это наложилось на странное  убеждение наших полководцев, что немцы, которые до этого, в той же Польше или Франции сразу бросали в бой свои танковые части, напав на СССР, сначала бросят в бой пехоту. А танки введут не ранее чем через несколько дней! Поэтому вполне можно оставить против основных сил противника свои менее мощные силы, которые смогут вполне удержать пехоту, а самим ударить в другом месте – танковыми мехкорпусами! Там где противник имеет «неосновные» силы. А за те дни пока немцы пехотой и артиллерией завязнут в нашей обороне – мы сможем лихо ударить им с флангов, бросив в бой наши танки! И, похоже, не себя наши стратеги пытались в этом убедить, а Сталина?!

И при этом немцы оказывается, нам будут предоставлять время то на мобилизацию, то на ответные удары – даже уже напав на нас:

«Характерная черта планов прикрытия состояла в том, что они исходили из такого варианта начала войны и обстановки, когда противник не мешает советским войскам от-

 

276

 

мобилизоваться, развернуться и изготовиться для боевых действий. В соответствии с такой предпосылкой войска КОВО и ОдВО делились на два эшелона: первый эшелон – войска, расположенные вблизи границы и составляющие эшелон прикры­тия, и второй эшелон – войска, расположенные в глубине». (с. 33)

 

Напомню. Тухачевский проповедовал превентивные удары – т.н. «армиями вторжения» атакующими ПЕРВЫМИ по готовящемуся напасть на нас противнику, мы должны прикрыть свое отмобилизование, своей армии! Причем эти армии и не должны были быть отмобилизованными в принципе! А на тех же КШИ в январе 41-го, уже Мерецковы-Жуковы, «прикрытие» своей мобилизации осуществлялось немедленными ОТВЕТНЫМИ контрударами…

Как писали в работе ИВИ – «1941 год — уроки и выводы» – наши стратеги считали, что сил у Павлова в Белоруссии вполне хватит, чтобы удержать главный удар немцев!

«Перед Вооруженными Силами СССР была поставлена двуединая задача: готовиться к ответному удару и одновременно к решительному разгрому агрессора с перенесением военных действий на его территорию. Считалось, что части Красной Армии должны быть всегда готовы ответить молниеносным ударом на всякую внезапность со стороны врага. {79. См.: Оперативный словарь. М., 1940. С. 46.}

Данное доктринальное положение имело принципиальное значение для понимания характера начального периода возможной войны. Во-первых, из него следовало, что для Красной Армии содержанием первых часов и дней войны должны стать сдерживающие боевые действия, и, во-вторых, внезапность нападения противника должна быть нейтрализована высокой боевой готовностью армии». (с. 50)

«Таким образом, главную группировку войск Генеральный штаб планировал развернуть к югу от Брест-Литовска, т. е. против неосновных сил противника, с тем чтобы мощным ударом на люблин-бреславском направлении на первом же этапе

 

277

 

войны отрезать Германию от Балканских стран, вывести их из войны, лишив тем самым фашистский рейх важнейших экономических баз». (с. 54-55)

«В основе своей этот замысел следует признать целесообразным. Он позволял в короткие сроки изолировать главного противника от его союзников, что имело важное политическое значение. Наступление на этом направлении проходило бы по слабо подготовленной в оборонительном отношении территории бывшей Польши. Однако замысел, основанный на идее нанесения мощного контрудара, а не отражения агрессии путем ведения обороны, требовал точного учета сил и планов противника. Как признавал Г. К. Жуков, в плане не учитывался возможный объем и «характер самого удара» агрессора». (с.55)

 «Предполагалось, что на минском направлении 63 дивизии приграничных округов, ведя активную оборону, могут противостоять удару главных сил противника. Данное предположение не учитывало реально складывавшейся обстановки, когда немецкие войска упреждали Красную Армию в стратегическом и оперативном развертывании.

Это особенно заметно, когда сравниваются перегруппировки и сосредоточение войск. Уступая противнику в пропускной способности железных и шоссейных дорог, советские войска на 5-й день мобилизации могли сосредоточить в планируемых районах только 17 стрелковых дивизий, на 10-е сутки — 24, на 20-е сутки — 46 и лишь на 35-е сутки — 75 дивизий. Таким образом, переход в общее наступление главных сил был возможен только на 35-е сутки. Даже при одновременном начале перегруппировок противник имел все возможности упредить советские войска в выдвижении и создании группировок сил и средств. Это позволяло ему захватить инициативу и создать предпосылки для успешных боевых действий в начальном периоде войны. В реально создавшейся обстановке вермахт завершил развертывание полностью, а советские войска его лишь начали». («1941 год — уроки и выводы», с. 55)

 

278

 

Т.е., Мерецков (а потом и Жуков), планируя ответный удар из КОВО по безграмотности или авантюрности своей (предательский умысел пока предполагать мы не можем), не учел, что планируемые им НЕОТМОБИЛИЗОВАННЫЕ 63 дивизии в Белоруссии просто не успеют подготовиться к войне в случае внезапного нападения врага всеми силами.

А ведь реально у Павлова, НЕ НА МИНСКОМ направлении, а во всем ЗапОВО было на 22 июня не более СОРОКА дивизий! Даже не «63 дивизии», а 61 – это ВСЕГО дивизий было – и в Белоруссии, и в Прибалтике! Так и неотмобилизованные 61-а дивизия по 10-12 тысяч л/с против около 80 дивизий немцев по 15 тысяч в среднем! 29 против ПрибОВО и 51 против ЗапОВО.

По «уставу» обороняющийся вроде как вполне может иметь в три раза меньше сил, чем нападающий. Но для этого он должен быть хотя бы равноценен по своей отмобилизованности и численному составу дивизий нападающему. А тут у немцев, севернее Полесья, группировка больше 1 200 000 против наших чуть больше 600 000. Притом что на направлениях их ударов у нас – растянутые до 30-40 км дивизии на границе, что и дало немцам чуть не 10-ти кратное превышение на этих направлениях….

 

Обо всех этих воззрениях наших стратегов, имевших военное образование на уровне курсов кавалерийских, обо всех этих идеях «наступательной» войны более подробно – смотри исследование «Защита  Сталина…»...

И как показывает историк Ю.А. Никифоров  – «Грецов написал Жукову (или в Воениздат) рецензию на рукопись "Воспоминаний и размышлений". Там как раз должна быть претензия по поводу изложения у Жукова предвоенных планов». А в «фонде Жукова» хранится письмо-ответ маршала Жукова на это письмо генерала Грецова, в котором, правда, нет никакой конкретики. Точнее, в нем Жуков якобы ответил Грецову – если писать правду, то нас и обвинят в подготовке агрессии…

 

279

 

Точное содержание этого письма-рецензии генерала Грецова на мемуары маршала Жукова мы вряд ли когда узнаем, но в принципе достаточно того как и что по предвоенным планам написал Грецов в его работе – об этих планах и воззрениях наших гениев в ГШ на то как немцы будут воевать с СССР…

 

Так что теории разные были в те годы, и «закапывание» войск по всей границе от агрессора было не единственным вариантом обороны и тем более не самым эффективным как оказалось. Потому что такую оборону просто можно и обойти. Поэтому можно готовить «активную оборону», при которой обороняющиеся войска действуют против напавшего противника – с опорой на УРы.

Опять же – Резун не хочет подсчитать, сколько будет стоить для страны «закапывание» армии в землю на границе, по варианту «Мажино» или «Линии Маннергейма»? Однако в Кремле как раз деньги считать умели и строили оборону именно на «активной обороне», опираясь на УРы. Но вот тут наши военные в лице Тимошенко с Мерецковым и потом и Жукова («киевская мафия»), и надумали готовить КОВО именно к ответному наступлению сразу после вторжения врага – смотри ПП западных округов и директивы от 11-12 июня для этих округов.

Ну и не стоит забывать, что писали в полевой уставе РККА 1939 года, в гл. 1-й:

«2. Оборона нашей Родины есть активная оборона.

На всякое нападение врага Союз Советских Социалистических Республик ответит сокрушающим ударом всей мощи своих вооруженных сил.

Наша война против напавшего врага будет самой справедливой из всех войн, какие знает история человечества.

Если враг навяжет нам войну, Рабоче-Крестьянская Красная Армия будет самой нападающей из всех когда-либо нападавших армий.

Войну мы будем вести наступательно, с самой решитель-

 

280

 

ной целью полного разгрома противника на его же территории.

Боевые действия Красной Армии будут вестись на уничтожение. Основной целью Красной Армии будет достижение решительной победы и полное сокрушение врага.»…

 

«Ссылаться» на этот устав тоже обожают «резуны»… Ведь «Рабоче-Крестьянская Красная Армия будет самой нападающей из всех когда-либо нападавших армий». Правда, «резуны» старательно игнорируют предыдущую фразу – «Если враг навяжет нам войну». Пытаются доказывать, что смысл «враг навяжет нам войну» можно и нужно рассматривать только как – достаточно будет «угрозы войны», чтоб мы напали первыми…

 

Думаю тут можно разбор писанин Резуна и закончить. А то больно глава у Резуна большая. Точнее – слишком много приходится времени тратить на разбор дуростей и вранья нашего «сидельца»…

Резун творил свои нетленки много лет назад и на сегодня, при массиве публикуемых ЦАМО в интернете документов предвоенных дней бредни Резуна уже любой исследователь может опровергнуть этим документами и тем более при наличии в сети ВСЕХ мемуаров, которые перевирает Резун – любой может вранье Резуна разобрать. Было бы желание…

 

Ну а мы, наконец, рассмотрим хронику июня 41-го, ДО 22 июня – в неком обобщенном виде…

Данная хронология уже показывалась, так или иначе, в моих книгах по теме «трагедии 22 июня» и о предвоенных днях. И на сегодня уже есть неадекваты-резуны, которые на события июня 41-го, до 22 июня, которые уже никак не получается «не заметить» умудряются выдать такую дурость, очередную гипотезу «всеобъясняющую»: все что происходило в июне 41-го это было тренировками, учениями перед нападением СССР на Германию, которое Сталин планиро-

 

281

 

вал то ли на конец июня, то ли – на начало июля. А в ночь на 22-го в округа ушла не директива о приведении-переводе ВСЕХ войск, ВВС, ПВО и флотов в полную боевую готовность, а – «учебная» директива. Для проверки связи…

Ну а тут, неожиданно для Сталина, который не верил в нападение Германии в 41-м году, потому что верил Гитлеру, а не своей разведке, которая ничего толком и не докладывала о грозящем нападении вообще и о «22 июня» тем более – Гитлер и напал …

Бред с «23 июня» – о том, что Сталин хотел напасть первым 23 июня 41-го, но Гитлер его опередил – утух сам собой. И ему на смену вылезает другая ахинея – про «учебную» директиву №1. Как «ответ» на мои книги, в которых уже больше 7 лет показываются, в 9-ти книгах, события предвоенных дней…

Самое смешное, что «резуны» не угомонятся, и так и будут выдумывать все новые и новые бредовые гипотезы – лишь бы не признавать фактов и реальности – с одной целью, в попытках доказать, что Сталин хотел напасть первым. Поэтому они и вывод войск в мае-июне из внутренних округов в западные, и тем более вывод дивизий по ПП в западных округах, и БУС под видом учебных сборов (частичную скрытую мобилизацию как ее называли маршалы Захаров или Жуков) упорно называют подготовкой нападения Сталина первым. Или 6 июля или 23 июня.

Впрочем, так же уперты и их вроде как «оппоненты», которые на простой ворос «ЗАЧЕМ, с КАКОЙ целью выводились войска в мае-июне и тем более по Планам прикрытия?» в принципе не в состоянии ответить. Этот простой вопрос или вызывает приступы демагогии, или вгоняет в ступор, или такой борец с «резунами» демонстративно уходит от ответа. У «резунов» ответ на этот вопрос вполне есть, а вот у тех, кто с ними как будто бы спорит – нет. «Резуны» маладцы, они дают объяснение, ЗАЧЕМ выводили войска – чтоб напасть первыми. Но при  этом по тупости

 

282

 

своей не понимают, что уже сам вывод ПО ПЛАНАМ прикрытия – это уже не подготовка нападения. А вот их якобы оппоненты – дать ответ НЕ МОГУТ вообще…

Казалось бы – ответ очевиден – выводили или чтобы напасть первыми, или – в ожидании нападения Германии. Но «антирезуны» выбрать ответ не могут. Ведь тогда им придется отказаться от глупостей, что нападение не ждали, что война стала неожиданной и внезапной, что ее проспали по вине Сталина. Который толи разведке не поверил, пряча голову, как страус в песок, толи разведка ничего  путного не доложила. И поэтому если что и происходило, то это были мифические плановые учения ... «в сторону границы» как писал в мемуары Жуков… И вообще Сталин поздно нажал «красную» кнопку…

Им будешь на пальцах объяснять – приграничные дивизии, в район по Плану прикрытия, да еще и 22-е из 41-й в 4-х западных округах, НИКОГДА не выведут в полном составе для «тренировки», для «учений»! Это просто невозможно, не делают так «по определению»! Но «антирезунам» как и их «оппонентам» плевать на реальность и «правила». Им главное и правильно только то, что в их голове сидит…

Но перед тем как мы перейдем к тому – так что же происходило перед 22 июня, ответим на один из важных вопросов: Так утверждал ли Сталин военным, НКО и ГШ, подготовку «южного» варианта на случай нападения Германии?! Утверждал ли он Жукову план ответного наступления из Украины, по неосновным силам противника, пока немцы своим главными силами прут на Белоруссию и Прибалтику?!

Нет. Если бы это было так, и Сталин хоть как-то был бы согласен с этим предложением военных и тем самым «утвердил» этот план Генштабу-Жукову, то тот же Жуков первым поведал бы об этом миру. Да еще и обвинил бы в этом Сталина – мол, Сталин заставил нас нагнать войска в КОВО, потому что это ОН, «не разбирающийся в военных вопросах до Сталинграда», хотел наступать там на немцев! Но Жуков никогда так не

 

283

 

 говорил, никогда в ЭТОМ не обвинял Сталина! И дело не в природной порядочности маршал Победы, нет. Все проще – попробуй он так утверждать, как тут же получил бы за ложь от вчерашних подчиненных и соратников по НКО и ГШ. И в 1956 году он это уже получал – на Пленуме, где его снимали с министра обороны! Когда тот же Маршал Еременко прямо обвинил в таком размещении войск именно Жукова, который разместил наши войска не там, где немец наступать будет, а там где наступать собирался именно ЖУКОВ! А Жуков в мемуары утверждал другое – Сталин заставил нас гнать войска на Украину, потому что ОН там ждал главный удар немцев. На что тот же Молотов возмущался – ЛОЖЬ это…