Итак.
М.С. Солонин:
«ПОСЛЕДНИЕ МИРНЫЕ ДНИ — часть III. ЕЩЕ НЕСКОЛЬКО ШАГОВ К РАЗГАДКЕ “ТАЙНЫ 22 ИЮНЯ”.
В двух предыдущих номерах (№№ 14 и 15) еженедельник «ВПК» рассказывал о некоторых новых, ранее неизвестных деталях в картине последних мирных месяцев 1941 года. Уже в последние предвоенные дни на западной и дальневосточной границах СССР было неспокойно. А сцена из мемуаров Г.К. Жукова о немецком перебежчике – фельдфебеле, сообщившем, что наступление германской армии начнется утром 22 июня, стала прописной «истиной».
Известен еще «фельдфебель Федюнинского». В своих мемуарах генерал армии (в июне 1941 года – полковник, командир 15-го стрелкового корпуса) И.И. Федюнинский очень красочно описывает истории того, как 18 июня на участке его корпуса (западнее Ковеля) пограничную реку Буг переплыл немецкий перебежчик в звании фельдфебеля
40
и сообщил о том, что вторжение начнется утром 22 июня. Увы, в документах пограничных войск НКВД УССР ни одного эпизода с перебежчиком (кроме упомянутого выше Лискова) нет. В рассекреченных документах наркома обороны и Генштаба от 18–20 июня никаких упоминаний про перебежчика также нет.
Самое главное – 18 июня никакой фельдфебель не мог выдать Федюнинскому точную дату начала операции «Барбаросса» по той простой причине, чтомладших офицеров эту информацию довели только в 13-00 21 июня, а солдатам, ефрейторам и фельдфебелям соответствующий приказ «фюрера и верховного главнокомандующего» зачитали поздно вечером 21 июня. Именно поэтому никакие рядовые перебежчики, узнавшие главную военную тайну гитлеровского «рейха», не могли прибежать к советским пограничникам ранее полуночи. С учетом традиционных советских темпов передачи информации из одного ведомства в другое (погранвойска – это НКВД, а вовсе не НКО) на стол Жукова соответствующее донесение могло лечь только после фактического начала боевых действий…»
***
Глупость – немецкие офицеры старшего ранга знали дату нападения на СССР с 11 июня и не все умели держать язык за зубами в присутствии своих «фельдфебелей». Так что чисто технически до рядового или тем более унтерского состава вермахта такая информация вполне могла дойти. И подобных «фельдфебелей-перебежчиков» по всей границе было достаточно много в последние дни перед 22 июня. После 11 июня. И наши пограничники после 11 июня десятки раз докладывали дату нападения «22 июня», которую им сообщали местные жители с той стороны, контрабандисты и прочие, и именно со ссылкой на немецких солдат, которые находились в приграничных селах с той стороны. И чем ближе к 22 июня, тем чаще шли подобные сообщения. И то, что сам приказ о нападении на СССР до вермахта довели
41
только «в 13-00 21 июня, а солдатам, ефрейторам и фельдфебелям соответствующий приказ «фюрера и верховного главнокомандующего» зачитали поздно вечером 21 июня» не значит что никто в вермахте на уровне «фельдфебелей» НЕ МОГ ЗНАТЬ о нападении на 22 июня. Которое Гитлер утвердил 10 июня, и это было доведено до немецких офицеров.
Другое дело, что «перебежчик» нарисовавшийся к полуночи 21 июня действительно не мог никаким образом повлиять на принятие решений жуковыми или Сталиным – на приведение всех войск, ВВС, ПВО и флотов в полную боевую готовность. Потому что об этом конкретном «фельдфебеле» в Москве могли узнать действительно не ранее 3 часов утра, а в это время в том же ЗапОВО уже и «красные» пакеты вскрывали по команде Москвы. А вот о «перебежчике Федюнинского» от 18 июня реально могли сообщить Жукову, который был хорошо знаком с Федюнинским еще с Монголии, который и расписал про этого «фельдфебеля» в свои «Воспоминания и размышлениях», изменив «дату» с этим перебежчиком с 18-го на 21-е.
Нет упоминаний о перебежчиках в последние дни перед 22 июня в документах НКО и ГШ, которые видел Солонин в ЦАМО? Так мало ли чего он НЕ ВИДЕЛ.… Например, когда немцы начали снимать проволоку на границе, то это немедленно сообщалось в НКО и ГШ, и вплоть до МИда (НКИДа) доводилось и на это вполне есть документы…
45
***
Солонин:
«Загадка под номером один
Тут уж в пору задать совершенно крамольный вопрос: «А директива номер один была?». Та самая, принятия которой «договорились во что бы то ни стало добиться» Тимошенко и Жуков? Вот директива – была. Причем именно того содержания, которое и приведено в любом учебнике. («В течение 22–23 июня 1941 г. возможно внезапное нападение немцев… Задача наших войск не поддаваться ни на какие провокационные
42
действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно войскам округов быть в полной боевой готовности…»)
Соответствующее архивное дело рассекретили в мае 2002 года, и теперь, ознакомившись с рукописным оригиналом (написан рукой Жукова на трех страницах), мы можем увидеть и оценить исправления, которые были внесены в исходный вариант. В частности, из текста был удален целый абзац: «В случае каких-либо провокаций со стороны немцев или их союзников ни на какие провокации не поддаваться, приняв все меры к немедленному урегулированию недоразумений мирным путем». Из фразы «все части, расположенные в лагерях, привести в боевую готовность» вычеркнуты слова «расположенные в лагерях». Из фразы «войска держать рассредоточено, замаскировано и зарывшись в землю» вычеркнуты слова «зарывшись в землю». Складывается впечатление, что первоначальный вариант директивы был еще более «миролюбивым» и двусмысленным (то ли воевать, то ли регулировать недоразумения).»
***
И тут Солонин «опоздал». Черновик «Директивы № 1», а точнее она не имеет номера и правильнее ее называть, конечно же – «Директива б/н» от 22.00 21 июня 1941 года,
46
появился в интернете на форуме «миллитера», о котором Солонин прекрасно знает, еще в декабре 2009 года! И первым его, в переписанном виде выложил в сети некто «Сергей ст.» (исследователь С.Л. Чекунов). Данную директиву правильнее называть именно «б/н» еще и потому что на самом деле существует и «Директива №1», которую отправили в приграничные округа буквально сразу же вслед за «Директивой б/н» – около 2.30 ночи на 22 июня, устно.
Т.е. – директива «б/н» от 22.20 21 июня, это последняя директива мирного времени и она – о приведении-переводе в полную б.г. всех войск, ВВС, ПВО в приграничных округах и флотов, которые перед этим приводились в повышенную боевую готовность. И к вечеру 21 июня все
43
войска, ВВС, ПВО приграничных округов и флота по директивам НКО и ГШ реально должны были находиться в повышенной боевой готовности, а приграничные дивизии ДОЛЖНЫ были находиться не в «спящих казармах» в местах постоянной дислокации, а с 18 июня – в районах своей обороны по Планам прикрытия. И из б.г. повышенной войскам перейти в полную б.г. – не составляло бы труда и потребовало бы считанные «минуты» («часы»). Это директива о приведении-переводе в полную б.г. – в связи с возможным нападением Германии на СССР.
А вот следующая за ней директива, о вводе в действие Планов прикрытия, на вскрытие «красных» пакетов в войсках, которые по директиве «б/н» должны были быть подняты по боевой тревоге около полуночи на 22 июня – это первая директива войны – и имеет номер – «№1» и она также ушла в округа еще ДО нападения Германии. (О ней мы еще будем дальше говорить.)
Этот черновик «Директивы б/н», написанный Жуковым на трех листках его рабочего блокнота начальника Генштаба, подписанный им самим и наркомом обороны маршалом С.К. Тимошенко также публиковался в книге «Кто проспал начало войны?» в июне 2011 года. Правда, Солонин привел фотографию последней страницы этого черновика но, к сожалению не весь черновик, не все листы, которые он сам сфотографировал в ЦАМО. Но как раз на фото последней страницы, что выложил Солонин и видно что средний лист черновика хранящегося в ЦАМО – не того формата что последний.
Тот же С.Чекунов в свое время признавал, что черновик имеет разные по формату листы и написан двумя почерками – средний лист написан другим почерком и это вроде как бланк шифрблокнота, а первый и третий – листки из рабочего блокнота Жукова. При этом – средний лист написан вообще карандашом. Т.е. найденный им черновик «Директивы б/н» на самом деле – не тот текст, что писался в кабинете Сталина, хотя именно этот текст и ушел
44
в округа. Возможно, заменен лист, на котором, скорее всего, было указано округам, что им делать в случае пересечения врагом границы. Должно было быть указано. Это и о применении оружия по напавшему врагу, и о том – можно ли пересекать границу в случае нападения врага. Ведь тот же адмирал Н.Г. Кузнецов писал потом в мемуары, что в тексте директивы, которую ему дал почитать Тимошенко в 23 часа 21 июня – подробно указывалось, что делать войскам в случае нападения.
В остальном – расхождений быть не должно с тем текстом, что опубликовал еще маршал Жуков и что действительно ушел в западные округа в 0.25 – 1.15 22 июня.
Солонин решил поумничать насчет черновика «Директивы б/н»? Зря. Вычеркнутые слова и фразы всего лишь показывают, что до этого проводились некие мероприятия по приведению в боевую готовность войск западных округов с выводом в лагеря. О которых говорится в директивах НКО и ГШ от 11-12 июня для ЗапОВО и КОВО опубликованных в 1998 году в сборнике документов под руководством А. Яковлева – «Документы. 1941» («малиновка»). Также округа получали 18-19 июня из ГШ приказы о выводе на рубежи обороны с соответственно приведением в боевую готовность приграничных дивизий, и это подтверждают своими ответами на «вопросы Покровского» командиры. И эти ответы в полном объеме, от 79-ти генералов, командиров лета 41-го в сентябре 2017 года опубликовал большим двухтомником С.Чекунов – «Пишу исключительно по памяти…». И также само ЦАМО уже выложило достаточно документов в сети – приказов по приведению в б.г. частей именно сразу после 18 июня.
А также в эти же дни – 18-20 июня, из ГШ шли директивы о приведении в готовность «№2» (повышенная б.г.) ПВО и ВВС западных округов. Что приводит в больших количествах в своих статьях и книгах и сам Солонин. С 18 июня в повышенную б.г. были приведены флота Балтийский, Северный и Черноморский. А также примерно 15-16
45
июня в округа пришел приказ НКО и ГШ от 14.06. 41г. на приведении в полную боевую готовность мехкорпусов западных округов. Как уверяет исследователь С.Чекунов, и нашедший данную директиву, в боевую готовность должны были приводиться практически ВСЕ мехкорпуса приграничных округов. И самые боеспособные мехкорпуса (3-й, 12-й, 4-й, 19-й полностью, и 2-й и 6-й – частично) уже к 21 июня реально был приведены в боевую готовность и выведены в районы сосредоточения или сбора.
Если коротко, то всеми теми директивами до 21 июня ставилась задача приводить в боевую готовность повышенная (минимум – по современным меркам) все дивизии западных округов. И сам же Солонин показывает, что в этих приказах все сориентировано на даты – 22-23 июня! И ими также ставилась задача выводить в районы предусмотренные «Планами прикрытия» госграницы с готовностью к 24.00 21 июня и приграничные дивизии. Сроки вывода 2-х эшелонов и резервов с «к 1 июля» менялись на «к 21-23 июня», и делалось это часто и устными распоряжениями Генштаба.
А уже «Директива б/н» и ставит задачу поднимать по тревоге и приводить-переводить в боевую готовность полная ВСЕ войска западных округов с ВВС и ПВО, рассредоточивать всю авиацию этих округов на полевых аэродромах, где она и должна была находиться к вечеру 21 июня в готовности №2, и занимать огневые точки на границе. Но – пока без вскрытия «красных» пакетов и официального ввода Планов прикрытия. На что в округа, до нападения Германии также должна была уйти еще одна директива НКО и ГШ – Тимошенко-Жукова.
Т.е. «Директива б/н» на самом деле именно переводит все войска западных округов из повышенной боевой готовности в полную, а не «приводит» их в полную б.г. с «нуля», из «спящих» казарм. И по ней переводил в полную б.г. флота и адмирал Н.Г. Кузнецов. А также данная директива официально сообщает командованию западных округов о «воз-
46
можном» нападении Германии «22-23 июня». И в черновике, кстати, было указано даже более точно дата нападения, но затем в кабинете Сталина ее подправили – «В течение вночь на 22.6.41 23.6.41. возможно нападение немцев…». Чего Солонин решил не показывать.
Подробно «Директива б/н» разбиралась в книгах «Кто проспал начало войны?» и «Сталин. Кто предал вождя накануне войны?», и никакой «загадки № 1» в ней нет. Точнее есть одна «загадка» – зачем кто-то подменил листы в черновике этой директивы, Жукова, и есть ли в ней положение о применении оружия по врагу, перешедшему границу – писалось ли об этом в кабинете Сталина? Но в принципе и этот «таинственный» вопрос теряет «интригу», если знать, что около 2.30 ночи на 22 июня в округа пошла еще директива ГШ. Которая все эти вопросы снимала. А из «Директивы б/н» их убрали только потому чтобы сократить текст директивы от 22.20 21 июня, которая требовала только одного и главного – привести войска, ВВС, ПВО и флота в полную боевую готовность. Разбудить войска по тревоге и вывести их из казарм в их «Районы сбора». Ведь команда на вскрытие «красных» пакетов и так снимает все ограничения с командиров – командир будет действовать по Плану прикрытия, вскрыв пакет, а там (в ПП) и расписано подробно – как и что делать командиру.
И в 3 часа в том же Западном ОВО и начали вскрывать свои «красные» пакеты, в Киевском ОВО это начали делать ближе к 4 часам утра, а в Одесском ВО свои пакеты вскрывать начали вообще в 1 час ночи 22-го...
По «мемуарам» Жукова текст «Директивы б/н» они якобы переписывали в приемной Сталина с Ватутиным – после полученных от «тирана» указаний. Т.е. Жуков нес с собой в Кремль, скорее всего директиву-заготовку – на боевую тревогу, на ввод в действие Планов прикрытия и на вскрытие «красных» пакетов в округах соответственно.
47
И п-ку Анфилову сам же Жуков и поведал, что он с этой директивой приходил к Сталину еще аж 11 июня! Сталин эту заготовку и 11-го не разрешил посылать в округа, и в 21 час 21-го придержал: мол, пока такую директиву давать в войска «преждевременно» – вдруг Гитлер все же не нападет, как докладывает разведка и именно в эту ночь, и вдруг получится уладить мирным путем возникающую угрозу нападения?! Что было вполне разумно с политической точки зрения. И дал команду написать другую директиву – о приведении-переводе в полную б.г. всех войск в приграничных округах. По которой войска и так будут подняты по тревоге, выведены из казарм и значит и из под первых возможных авиаударов. И им только останется, находясь в своих «Районах сбора» ждать следующей команды – вскрыть пакеты, и занимать по ним свои окопы и позиции на границе.
Т.е. Сталин дал возможность военным поднять войска по тревоге, но пока запретил им занимать сами окопы на границе всеми войсками. Хотя при этом огневые точки на границе и дал команду занять.
Наличие настоящей директивы «№1», которая ушла следом за директивой «б/н» (о переводе в полную б.г. всех войск) вроде как и должно «объяснить» почему средний листок черновика написан не рукой Жукова. Однако если Жуков писал текст в своем рабочем блокноте, то почему же тогда на хранении находится листок другого явно формата и с другим почерком? В общем – пока не будут опубликованы исходящие шифровки ГШ, и (о чудо) не найден средний лист черновика «Директивы б/н», что писался в блокнот Жукова – так и будем «предполагать». Хотя в принципе – общая картина с передачей команд из Москвы в округа в ту ночь, с появлением информации о существовании второй директивы (настоящей «№1») от примерно 2.30 ночи 22 июня, становится вполне «логичной» и цельной.
Всё тем более встанет окончательно «на свои» места, если будет опубликован и текст «телеграммы НКО и ГШ» от 2.30 22 июня – этой настоящей «директивы №1». В ко-
48
торой, возможно были и «разъяснения» округам, что им делать, вскрывая «красные» пакеты – как отвечать огнем на нападение, пересекать ли границу в случае вторжения противника и т.п…. Но опять же, повторюсь, если командир вскрывает свой пакет на случай войны, то в том пакете и тем более в самих ПП, которые вступают в силу после вскрытия «пакетов», и оговорено в обязательном порядке – пересекать ли ту же границу: «До особого приказа не пересекать». И, кстати говоря, этот запрет действовал вплоть до позднего вечера 22 июня – до тех пор, пока в округа не пришла директива «№3». Хотя и было разрешено директивой «№2» утра 22 июня бить врага, перешедшего границу, и наносить отдельные авиаудары и по территории противника…
Также Солонин решил не сообщать (или он этого не знает?) что уже в 22.00 21 июня оперативный дежурный по Генштабу полковник Масленников звонил в запокруга и предупреждал командование, чтобы там ждали на связи поступления «важнейшей шифровки» ГШ. Оперативный дежурный ГШ подчиняется только одному человеку – начальнику Генштаба, и такую команду Масленников в 22.00 мог получить только от Жукова, который в это время еще был в кабинете Сталина.
Также Солонин не стал сообщать, что уже в 23 часа Тимошенко обзванивал округа и предупреждал их о нападении. А в полночь тот же Жуков, по его мемуарам, дал приказ в Киевский ОВО лично Кирпоносу, по телефону, о приведении в боевую готовность войск КОВО. Не дожидаясь когда в Тернополь, в полевой штаб КОВО поступит «Директива б/н», которую в полночь еще только шифровали в Москве шифровальщики ГШ: «Примерно в 24 часа 21 июня <…> М.П. Кирпоносу было приказано быстрее передавать директиву в войска о приведении их в боевую готовность.» (Воспоминания и размышления, М., 1969 г., с. 246. Гл. Х. Начало войны). Скорее всего, Солонин (как
49
и многие историки, и исследователи) просто не понял (не смог оценить) о чем написал Жуков в начале этой своей «Х главы». Но это его проблемы…
Жуков пишет, что дал Кирпоносу указание (приказ) быстрее передавать в армии (в войска) директиву «о приведении их в боевую готовность». Но при этом пытается уверить, что Сталин это им с Тимошенко запретил делать – приводить округа в боевую готовность – мол, рано еще это делать. Хотя, с учетом нашего знания о существовании настоящей директивы «№1» – о вскрытии «красных» пакетов и на ввод ПП, мы можем понимать – что же запрещал на самом деле Сталин Жукову в тот вечер, 21 июня. Т.е. Сталин действительно запрещал военным вечером 21 июня – но не поднимать войска по тревоге и приводить-переводить их в полную б.г., а – запрещал давать пока команду – «Приступить к выполнению ПП 1941 года», команду вскрывать «красные» пакеты.
Жуков в полночь дал команду Кирпоносу – быстрее поднимать войска округа и приводить их в полную б.г., но Кирпонос после этого приказа начальника ГШ не позвонил тут же ни в одну из армий округа. Он вообще практически до самого нападения никому не сообщил о приказе Жукова поднимать по тревоге и приводить в полную боевую готовность ВСЕ части округа, и даже получив около 2.30 приказ вскрывать «красные» пакеты также не поднимал армии, но это отдельная история (подробнее – см. двухтомник «Тайна трагедии 22 июня», М. 2016г.).
А еще Жуков уже вечером 21 июня, до посещения Сталина обзвонил округа и предупредил о возможности нападения в эту ночь. И КОВО в том числе. Это показал в своих мемуарах генерал Тюленев, командующий Московского ВО в те дни. Которому сам Жуков и сообщил все это. И это показывают в своих ответах Покровскому генералы КОВО и ОдВО, и об этом мы также уже разбирали в отдельном исследовании-книге (см. – «Тайна трагедии 22 июня», М. 2016г.). Однако тут приведем (чтобы не быть «голословными») слова начштаба 6-й армии генерала Н.П. Иванова:
50
«Условия вступления в войну.
С вечера 21 июня 1941 года из штаба КОВО предупредили командующего 6 армией генерала Музыченко, что возможны провокации со стороны немцем и приказали быть всем командирам у телефонных аппаратов в штабах армии, корпусов и дивизий».
Надеюсь, читатель понимает, что штаб КОВО в этом вопросе не «личную инициативу» проявлял.… О таком же предупреждении вечера 21 июня показывали Покровскому и комдивы ОдВО.
***
Солонин:
«Текст директивы был сдан в шифровальный отдел Генштаба в 23-45. Через 1 час и 25 минут после того, как Жуков и Тимошенко вышли из кабинета Сталина. Да уж, нельзя сказать, что черный «паккард» мчался от Кремля до Знаменки на бешеной скорости… Кстати, рассказ наркома ВМФ Н. Г. Кузнецова, который в своих мемуарах пишет, что продублировал тревожную телеграмму телефонным звонком командованию флотов, подтверждается документом. В Оперсводке № 2 штаба Прибалтийской ВМБ на 24-00 21 июня читаем: «В 23-27 21.6.41 по флоту объявлена Оперативная готовность № 1. В остальном без изменений». Обратите внимание на номер Оперсводки – в полночь 21 июня выпущена уже вторая сводка какого-то нового периода в жизни флота.»
***
Думаю, Солонин и до сих не знает, что после поступления в западные округа директив НКО и ГШ от 11-12 июня, в том же ЗапОВО каждый вечер, с 11 июня, после 22.00 в Генштаб отправлялись оперсводки с отчетами о выполнении вывода войск в «районы, предусмотренные ПП» и первая из этой серии сводок и имела «№1». В каждом округе. Так просто «принято» в армии – с началом вывода
51
войск по Плану прикрытия – отчетность идет сводками и у первой и будет – «№1». Генштаб в принципе не может физически проконтролировать такие мероприятия – «наблюдателей» офицеров на каждую дивизию в этих округах в НКО и ГШ не хватит, поэтому и отчитываются о точности исполнения штабы округов такими сводками-отчетами.
Сам Солонин во 2-й части своей статьи пишет об этих оперсводках ЗапОВО, но это и есть сводки о выдвижении «глубинных дивизий» ЗапОВО на основании директивы НКО и ГШ от 11 июня – «в районы предусмотренные планом прикрытия». Всего их было 11-ть штук, из Минска – № 1 от 22.00 11 июня и 11-я – по итогам 21 июня. Солонин сами эти сводки не показывает, однако в моей книге «Кто проспал начало войны?» (М. 2011 г.) приводилась оперсводка №1 за 11 июня и № 11 за 21 июня. И точно также и флота после перевода с 14 июня в повышенную боевую готовность («готовность №2» ввели, начав учения «внеплановые») отправляли в свой штаб оперсводки о выполнении приказа о повышении б.г., и нумерация этих оперсводок была также с «№1». И комдивы отправляли в корпуса и армии (в округа) свои сводки – также начиная со сводки «№1».
Солонин ерничает над тем, как Тимошенко и Жуков выйдя от Сталина в 22.20, только через «1 час и 25 минут» сподобились передать черновик «директивы б/н» шифровальщикам, и пытается преподнести это как идею, что вроде как никто не ждал на самом деле нападения в ту ночь в Кремле. Поэтому, мол, и не торопились нарком и нач ГШ. И примерно также он показывает это и в своей книге «Июнь 41-го. Окончательный диагноз» (М., 2013г). Но это ерунда. Этот вечер надо рассматривать и изучать поведение этих двух военачальников именно с учетом всех известных на сегодня фактов. А Солонин этого как раз и не делает. Ведь если подробно показать, «по минутам», что происходило в тот вечер, что делал Жуков или Тимошенко, с кем и о чем разговаривали, какие команды давали по телефонам округам с 18 часов и тем более после выхода от Сталина
52
в 22.20, и как они отправляли эту директиву о приведении всех войск приграничных округов в полную б.г., то тогда Солонину сложно будет протаскивать свою «гипотезу»…
А то что, выйдя от Сталина в 22.20, Тимошенко и Жуков приехали в кабинет Тимошенко в наркомат и только дай бог к 23.30, смогли красиво переписать в шифрблокнот текст «Директивы б/н» и отдать его в 23.45 шифровальщикам в Генштаб, который находился на соседней улице – также уже разбиралось в моих книгах. С одной стороны они реально как бы не особо и торопились с отправкой этого текста, но с другой – они ж по телефону все нужные команды вполне отдали в округа. А в округах также – ПО ТЕЛЕФОНУ поднимали свои армии – сразу после 1.20 точно. Там где хотели это делать. Но подробнее об этом – что комдивы отвечали на третий «вопрос Покровского» – о событиях ночи на 22 июня – см. мой двухтомник «Тайна трагедии 22 июня» (М. 2016г.), или двухтомник С. Чекунова «Пишу исключительно по памяти…» (М., 2017г.)….
***
Солонин:
«И если флот встретил начало войны в состоянии Готовности номер один, то почему же Красная Армия так и не получила короткий и точный приказ «Ввести в действие план прикрытия»? Почему вместо него в войска отправили длинное и многозначное, как пророчества Нострадамуса, сочинение?»
***
Не только «резуны» страдают по этому поводу. Об этом переживают и многие историки и тот же А. Исаев. Однако тут все просто. «Готовность номер один» для флота – это значит – полная б.г., а приказ «Ввести в действие план прикрытия» – это не равно приказу – привести в полную б.г.. Это – выше степень. И флот перешел в б.г. полную именно по т.н. директиве №1 – директиве б/н. Директиве о приведении в полную боевую готовность. Нарком
53
ВМФ адмирал Н.Г. Кузнецов примерно в 23.10 получил от наркома обороны Тимошенко на руки текст «Директивы б/н». Которая была общей для армии и флота, и поэтому Тимошенко мог ее «довести» до наркома флота, который таковым, по сути, был больше на бумаге.
Он ознакомился с текстом, получил разъяснения от Тимошенко, что огонь по нарушителям границы открывать разрешено, что это война и начнется она именно в эту (!) ночь («уточнил, правильно ли понял, что нападения можно ждать в эту ночь. Да, правильно, в ночь на 22 июня»), и после этого Кузнецов сел на телефон и стал лично обзванивать около полуночи флота, и приказывать переходить из повышенной боевой готовности в полную. Давая разъяснения по телефону в том числе.
Т.е., на самом деле не важно, что там и насколько «пространно» писалось в «директиве б/н». Она писалась за 6 часов до возможного нападения. И была она именно о приведении-переводе в полную боевую готовность («готовность №1») ВСЕХ войск, ВВС, ПВО в приграничных округах и флотов. Т.е. не только Н.Г. Кузнецов должен был приводить в полную б.г. свои флота, но и все остальные командующие округами, которые получили данную директиву «б/н» около 1 часа ночи должны были делать точно тоже самое. И именно так эту директиву реально понимали в округах. Там конечно, где хотели ее выполнить.
И для приведения в полную б.г. им не надо было давать «короткую» команду «ПРИСТУПИТЬ К ВЫПОЛНЕНИЮ ПЛАНА ПРИКРЫТИЯ 1941 ГОДА». Ведь эта команда – о вводе в действие уже Планов прикрытия. Что было прописано в ПП округов – «План прикрытия вводится в действие при получении шифрованной телеграммы за подписью народного комиссара обороны, члена Главного военного совета и начальника Генерального штаба Красной Армии следующего содержания».
А для приведения в полную б.г. достаточно и вполне хватало именно этой «пространной» директивы. Которая реально дублировалась в это же время Жуковым по
54
телефону. А «короткая» команда на ввод в действие ПП, команда на вскрытие «красных» пакетов, на войну должна была пойти в округа чуть позже. Когда угроза войны станет явной, и тот же посол Германии начнет искать встречи с Молотовым чтобы всучить ему Ноту о нападении. И она таки и ушла – в 2.30 примерно!
Так что, на эти часы, на 22.00 21 июня ничего другого в ней писать и не могли. Ведь это директива не о вскрытии «красных» пакетов еще – которые и вскрывают именно короткими приказами-директивами Москвы, а о приведении в полную б.г. всех войск приграничных округов! После чего округа должны были поднять войска по тревоге, но без вскрытия пакетов, вывести их из казарм в районы сбора и ждать дальнейшего приказа – вскрывать ли пакеты и занимать окопы на границе, или идти обратно в казармы. Досыпать.
А вот почему адмирал Кузнецов выполнил приказ о приведении в полную б.г., Захаров в ОдВО и даже Павлов в ЗапОВО это выполняли, а кленовы-кирпоносы этого не делали – это уже отдельный вопрос.
Более важно, что реально и начГШ и нарком могли и должны были (и делали это) – звонить в округа и давать указания – приводить в боевую готовность войска, ВВС, ПВО и флота, которые на этот момент находились в повышенной б.г. (должны были в ней быть). А при приведении-переводе в полную б.г. по тем правилам командующие и должны были сделать то, что и сделал тот же генерал Захаров в ОдВО – поднять по боевой тревоге все гарнизоны своих округов. И при том, что по предыдущим директивам ГШ войска и так должны были находиться в районах по Планам прикрытия, указывать данной директивой – «Ввести ПП», до нападения врага – нужды еще не было.
Ввод ПП давал в данном случае лишь одно: ввод в действие официально – мобилизации. Минимум в западных округах. А это – уже война, а задача СССР была – до последнего избегать втягивания в войну.
55
ПП до нападения Германии вводить официально нельзя было, однако отдельные мероприятия позволявшие встретить врага на границе и дать время армии провести мобилизацию пока приграничные дивизии героически гибнут, как положено, на границе – проводились до 22 июня еще. И Жуков в черновиках своих мемуаров и показывал, что приграничные дивизии еще ДО нападения Германии выводились в приграничную зону, и это обязывало командиров приводить свои дивизии в боевую готовность. Самим фактом такого вывода.
Вскрытие же «красных» пакетов при вводе ПП означает и занятие окопов на границе, и реально и начало мобилизации, а вот это, до того как немцы первыми не ударят, тоже нельзя было делать. Политика, однако…
Занимать окопы на границе в полночь было еще «рано», но за час примерно до прямого нападения, войскам, которые к этому времени приведены в полную б.г. двинуться к рубежам обороны – уже нормально. Тем более если уже начнутся, например обстрелы со стороны немцев на границе, которые и начались около 2 часов ночи уже, и в это же время посол Германии начнет искать наркома ИнДел Молотова.
Поэтому команда на ввод ПП (вскрытие «красных» пакетов) пошла именно примерно за час до нападения. Около 2-3 часов ночи. И там где эту «короткую» команду довели до армий, там к 3 часам и вскрывали свои пакеты, и начали занимать окопы. Ну а там где команда на ввод ПП не прошла в силу поведения кирпоносов-кленовых, там ПП ввели (вскрыли свои пакеты) сами армии, по факту нападения, и в этом вводе ПП по факту нападения тоже нет ничего необычного и сверхъестественного…
Кстати говоря, Кузнецов, в мемуарах описывая этот разговор, указал, что и в тексте «Директивы б/н» также «подробно излагалось, что следует предпринять войскам в случае
56
нападения гитлеровской Германии». Т.е., то, что мы знаем как «Директива №1» (на самом деле «Директива б/н») в изложении Жукова – возможно, действительно «фальшивка» – в ней нет ничего подробного о том, что делать войскам в случае нападения врага – нет ничего о том, как применять оружие по врагу перешедшего границу. Если вы это положение сами добавите в текст, то он сразу станет и «суразным» и не «противоречивым». И возможно то, что писалось Жуковым в кабинете Сталина и имело эти указания. Но еще раз повторюсь – возможно, Жуков и Тимошенко убрали при отправке эти «разъяснения» округам чтобы «сократить» текст шифровки, что сокращает и время отправки. Ведь они по телефону и так давали все нужные разъяснения – Жуков точно это делал. А следом, уже в 2.30 должна была пойти «Директива №1», в которой эти «разъяснения» вполне могли быть. Надо только дождаться публикации настоящей «Директивы №1» и тогда многое встанет на свои места…
Кстати, в ПрибОВО на основании «Директивы б/н» составили свою директиву для армий округа. И там положение о применении оружия вполне есть:
«Директива Военного Совета ПрибОВО о приведении войск в полную боевую готовность.
ВОЕННОМУ СОВЕТУ 8-й и 11-й АРМИЙ.
22 июня 1941 г. 02.25 мин.1. Возможно в течение 22-23.6.41 г. внезапное нападение немцев на наше расположение. Нападение может начаться внезапно провокационными действиями.
- Задача наших частей не поддаваться ни на какие провокационные действия немцев, могущие вызвать крупные осложнения.
Одновременно наши части должны быть в полной боевой готовности встретить внезапный удар немцев и разгромить.
ПРИКАЗЫВАЮ:
57
- В течение ночи на 22.6. скрытно занять оборону основной полосы. Боевые патроны и снаряды выдать.
В случае провокационных действий немцев огня не открывать.
- Случае перехода наступление крупных сил пр-ка разгромить его. …». (Это точный и оригинальный тест директивы ПрибОВО на 18.6.1969 г. Архив МО СССР, ф. СЗФ, д. 23, оп. 1394, л. 84-77.)
Добавьте сами в «Директиву б/н» хотя бы эти фразы и увидите что с ними «приказ наркома» станет вполне четким: «В случае провокационных действий немцев огня не открывать. В случае перехода в наступление крупных сил противника разгромить его». А если добавить слова Пуркаева, нш КОВО, об этой директиве, то тем более «директива без номера» будет исключительно законченной и понятной: «В период от 1 часу до 2 часов 22 июня, Командующим войсками округа было получено распоряжение Генерального Штаба, которое требовало привести войска в полную боевую готовность, в случае перехода немцев госграницы отражать всеми силами и средствами, самим границы не переходить и не перелетать, до особого распоряжения» (подробнее – см. «Тайна трагедии 22 июня»).
Это Пуркаев так отвечал на вопрос Покровского №3 – «Когда было получено распоряжение о приведении войск в боевую готовность в связи с ожидавшимся нападением фашистской Германии с утра 22 июня; какие и когда были отданы указания по выполнению этого распоряжения и что было сделано войсками?».
Т.е., как видите – в штабах самих округов вполне понимали, что требует «директива б/н». А точнее – что требовали на местах «распоряжения» Генштаба в ту ночь, которые, скорее всего, шли по ВЧ связи той же от Жукова или ватутиных в ГШ. А именно:
– привести войска в полную боевую готовность;
58
– в случае провокаций на них не отвечать (а это могут быть, например обстрелы с немецкой стороны наших частей или пограничников и именно с этого и началось 22 июня, когда после 2 часов ночи начались именно обстрелы наших частей и попытки отдельных взводов вермахта атаковать пограничников);
– в случае если враг границу пересек – уничтожать без ограничений, но только на своей территории.
И самое важное – пока все еще надо ждать поступления этой самой, «короткой» директивы НКО и ГШ – «ПРИСТУПИТЬ К ВЫПОЛНЕНИЮ ПЛАНА ПРИКРЫТИЯ 1941 ГОДА». Что и оговаривалось последним пунктом директивы «б/н» – «никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить».
И самое важное – в штабе КОВО в Тернополе не текст директивы «б/н» читали а – как раз по «телефону» и получили эти «распоряжения» НКО и ГШ. Ведь шифровку с директивой «б/н» они-то получили вполне – связь работала исправно, а вот расшифровать ее они не могли. Шифровальщики на это время были все еще в пути – с оперотделом во главе с Баграмяном они все еще ехали к Тернополю. Баграмян получил текст этой шифровки в руки только в 7.45 утра, а расшифровали его аж в 12.45 дня. О чем и были поставлены отметки офицерами оперотдела КОВО на входящей шифровке. После чего в армии КОВО свой вариант «директивы №1» не посылали….
Но чтобы узнать точно, что было в подлинной «директиве ГШ без номера», надо изучить точный текст данной директивы – тот, что хранится в исходящих шифровках Генштаба. А точнее, попытаться узнать – а что писалось непосредственно в кабинете Сталина. И узнать, что было в тексте «телеграммы НКО и ГШ» от 2.30. Ведь только в «связке» с этой директивой Тимошенко от 2.30 22 июня надо понимать и оценивать директиву «б/н» от 22.20 21 июня.
(Примечание: Исследователь архивов С.Чекунов 24.6.2013 г. выложил на сайте http://militera.borda.ru/?1-3-0-00001498-000-0-0
59
текст директивы «б/н» принятой по его словам в Минске:
«Военным советам округов.
- В течении 22 -23 июня 1941 года возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПРИБОВО, ЗАПОВО, КОВО, ОДОВО. Нападение немцев может начаться с провокационных действий.
- Задача наших войск – не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно войскам ЛВО, При.БОВО, Зап.ОВО, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев, или их союзников.
ПРИКАЗЫВАЮ:
а) В течении ночи на 22 июня 1941 года скрытно занять огневые точки Укреп. Районов госгранице;
б) Перед рассветом 22.9.41г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;
в) Все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточено и замаскировано;
г) Противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительных подемов принятия мер. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;
д) Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.
ТИМОШЕНКО, ЖУКОВ.»
На директиве есть пометки: «Подана 22.6 01.00 принята 22.6 01.10.».
Текст, похоже, принимался со сбоем в передаче и в итоге с ошибками расшифрован – судя по пункту «г)». И, похоже «канонический» текст «Директивы б/н» именно такой как его опубликовал Жуков или Захаров. Но тогда получается, что Жуков же и давал так же разъяснения пуркаевым по применению оружия дополнительно по телефону в то время когда «Директиву б/н» только принимали в округах.
60
Возможно, что округа и сами стали запрашивать Москву насчет применения оружия, и им по телефону Жуков и давал такие разъяснения.
Впрочем, даже сама фраза «войскам … округов быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев, или их союзников» вообще-то в принципе дает такое «разъяснение» – быть в готовности встретить нападение. Что означает ответный огонь без ограничений по напавшему врагу. Если он границу пересечет, конечно же…
Тот же Павлов отдал свою директиву в армии, точно скопировав текст директивы ГШ, но совместил положения пунктов «в)» и «г)»: «в) все части привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов». Т.е. выкинул положение о приведении в боевую готовность ПВО округа. Но как уверяет Чекунов, оказывается Павловым все же – «Приказ по ПВО был отдан отдельно, через помощника командующего по ПВО. На директиве имеется отметка об отдаче такого приказа».
Впрочем, увы, зенитная артиллерия ЗапОВО на 22 июня практически вся оставалась на полигоне под Минском. А та что была в частях – этого приказа о приведении в б.г. похоже не получила и действовала на основании предыдущего приказа Павлова – огонь не открывать. Командующий ПВО Белоруссии генерал Сазонов 7 июля был снят с должности, однако после разбирательства не репрессировался. Подробнее о ПВО см. «Сталин. Кто предал вождя накануне войны?»…
Но раз в округа ушел тот текст, что мы знаем еще из публикации Жукова, но известно, что вопрос о применении оружия вполне обсуждался тем же Н.Г. Кузнецовым, известно, что один из листков черновика заменен на лист другого формата и с другим почерком, то вполне можно предположить, что в Кремле писался один текст, в блокнот Жукова, с указаниями-разъяснениями по применению оружия, а отправлен был – другой. Тот, что сегодня и извес-
61
тен. Но «замена» эта произошла именно потому, что следом собирались отправить и директиву с «разъяснениями»…)
Адмирал Кузнецов отправил своего зама адмирала Алафузова, сразу от Тимошенко к шифровальщикам и связистам в штаб НКВМФ (с июля 1940 года контр-адмирал Алафузов В.А. был начальником оперативного управления флота, заместителем начальника Главного морского штаба ВМФ СССР, которому и подчинялись связисты-шифровальщики штаба Флота). И в 23.50 на флота уходит эта директива за подписью Кузнецова:
«ДИРЕКТИВА ВОЕННЫМ СОВЕТАМ СФ, КБФ, ЧФ, КОМАНДУЮЩИМ ПИНСКОЙ И ДУНАЙСКОЙ ФЛОТИЛИЙ О ПЕРЕХОДЕ НА ПОВЫШЕННУЮ БОЕВУЮ ГОТОВНОСТЬ
№ зн/87 21 июня 1941г. 23.50
Немедленно перейти на оперативную готовность №1
КУЗНЕЦОВ» (ЦВМА, ф. 216, д. 12487, л. 443. Подлинник.)
Как видите – адмирал Кузнецов выдал флотам сначала действительно короткую директиву. И никаких «Нострадамусов». Затем отправляется и «директива б/н» в варианте для флотов:
«ДИРЕКТИВА ВОЕННЫМ СОВЕТАМ КБФ, СФ, ЧФ, КОМАНДУЮЩИМ ПИНСКОЙ И ДУНАЙСКОЙ ФЛОТИЛИЙ О ВОЗМОЖНОСТИ ВНЕЗАПНОГО НАПАДЕНИЯ НЕМЦЕВ
№ зн/88 22 июня 1941г. 01.12.
В течение 22.6-23.6 возможно внезапное нападение немцев. Нападение немцев может начаться с провокационных действий. Наша задача не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно флотам и флотилиям быть в полной боевой готовности встретить возможный удар немцев или их союзников.
62
Приказываю, перейдя на оперативную готовность № 1, тщательно маскировать повышение боевой готовности. Ведение разведки в чужих территориальных водах категорически запрещаю. Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.
КУЗНЕЦОВ» (ЦВМА, ф. 216, д. 12487, л. 442. Подлинник.)
Но почему же не отправили Тимошенко-Жуков в округа сразу, сначала, такую же короткую директиву как отправил адмирал Кузнецов на флота? Во-первых, тут требовалось обязательно указать насчет «провокаций», на которые нельзя поддаваться. Ибо, как и сегодня, так и тогда остро стоял вопрос – кто окажется агрессором в глазах «мирового общественного мнения» в лице США. Во-вторых, надо было довести дату нападения, надо было указать о применении оружия, о ВВС, УРах, т.е. – для округов просто больше подробностей надо показать. Ну и самое важное – в принципе не важно, короткий текст пойдет в округа или «длинный». В эти часы. Это ведь – директива только о вводе полной боевой готовности. А не о вводе ПП и на вскрытии «красных» пакетов еще. При этом тот же Н.Г. Кузнецов звонил на флота по телефону и поднимал их коротким приказом устно. И Жуков с Тимошенко это делать должны были. И делали – около полуночи по телефону!
Солонин ничего этого не показывает, но переживает, почему не дали короткую команду «ввести ПП», при том, что флотам дали команду на ввод только полной б.г.?! А с какой стати Москва должна была именно «вводить ПП» и именно в эти минуты – в 21 час 21 июня?! Войска точно также поднимутся по тревоге и по директиве о вводе полной б.г., и уберутся из казарм и лагерей и городков полевых. И в момент авианалета их не будет под ударом. А когда потребуется – придет и команда вскрывать пакеты – ввести ПП, и тогда войскам занять окопы – понадобятся считанные «минуты». И в 2.30 команда на вскрытие пакетов таки ушла
63
из ГШ, и там где хотели свои окопы вполне заняли в округах.… До нападения немцев.
Хуже нет когда «батаны» и неучи с заточенными на антисоветизме и русофобстве мозгами лезут в вопросы, в которых не разбираются…
Прежде чем указывать какие команды должны военные в таких случаях отдавать подчиненным, надо бы или в армии послужить, или разобраться в вопросе хорошенько, чтобы олухом не выглядеть. Директива «б/н» требует приводить-переводить войска, ВВС, ПВО и флота в полную боевую готовность. И этого вполне достаточно, чтобы по этой команде объявлялась боевая тревога, и войска убрались из «спящих» казарм. Минимум в районы сбора. А так как к вечеру 21 июня приграничные дивизии должны были торчать уже в лагерях в этих самых «Районах сбора», в районе своих рубежей на границе и отдельные батальоны у них даже в окопах уже сидели, то данная директива «б/н» и дублирование ее по телефону Жуковым делало то, что и требовалось – поднимала их по тревоге и этого на полночь вполне было пока достаточно.
И кстати, при вводе полной б.г. можно вскрывать и те самые «красные пакеты». В которых по ПП и указано – что делать войскам. Правда, для этого в директиве о вводе полной б.г. это должно оговариваться. Или – не должно быть запрета на это. И в директиве б/н «п.г)» именно про это – пока запрещается вскрывать «красные» пакеты. Так это в армии понимают.
Вводить формально ПП не было в принципе никакой необходимости в те часы, ибо ПП и так претворялись в жизнь – через вывод войск и скрытое отмобилизование через сборы, по «схеме БУС», в первую очередь приграничных дивизий, которые и примут первый удар. А мобилизацию для остальных войск объявлять собирались не ранее нападения Гитлера. Как и вводить ПП формально. Ибо вводить мобилизацию и ПП, формально, ДО нападения нельзя было по политическим мотивам. Ведь та же Япония,
64
связанная с Германией Берлинским Пактом, в случае если СССР будет признан агрессором, должна будет ударить по нашему Дальнему Востоку – помогая Германии. Жертве агрессии СССР.
Хотя если глянете, что там рассказывал Молотов – о том, когда ему из посольства Германии позвонили чтобы всучить ноту о нападении, то выяснится, что это было около 2.30, и в это же время в округа и пошла директива ГШ о вскрытии «красных» пакетов. На ввод Планов прикрытия в действие официально.
Так что ставить так вопрос – почему не ввели ПП с вечера 21 июня и безграмотно и некорректно. Как и ставить вопрос, почему не дали короткий приказ на бумаге, «одной фразой» – привести все войска, ПВО, ВВС и флота в полную боевую готовность.
Это в принципе не важно – что там расписали «пространно» в этой директиве на бумаге (об этом, кстати, еще Жуков переживал – пытаясь скрыть то, как его же указания от полуночи выполняли кирпоносы). В армии приказы вполне можно отдавать по телефону, а приказы на бумаге потом только «узаконят» отданные устно приказы. Как это было с тем же выводом войск по ПП в ОдВО и ЗапОВО с 6-11 июня. Сначала округам этим по телефону разрешили начать вывод, а сами приказы на бумаге пришли в Одессу и Минск позже. Командующие округами устно ставили задачи командармам на вывод войск по ПП утром, а вечером командармы получали и письменные приказы на это…
Жуков звонил в тот же Киевский ОВО, и как Н.Г. Кузнецов, давал приказ короткий, о чем так переживают многие историки и не только «резуны», устно: приводить в боевую готовность полная войска КОВО – «быстрее передавать директиву о приведении в боевую готовность в войска». Ну а как уже лично Тимошенко звонил в округа – сам же Солонин и показывает далее, но это также разбиралось неоднократно и подробно в моих книгах.
65
Впрочем, с этими звонками Жукова с предупреждениями и указаниями поднимать войска после полуночи 21-22 июня тоже не все так просто. Тот же В.М. Молотов очень критически отозвался об этих звонках и вообще о действиях военных в эту ночь:
«Военные, как всегда, оказались шляпы. Ну, конечно, мы тогда были очень слабы по сравнению с немцами. Конечно, надо было подтягивать лучше. Но на этом деле лучшие военные у нас были. Жуков считается неплохим военным, он у нас был в Генштабе, Тимошенко тоже неплохой военный, он был наркомом обороны.
– А военные сваливают все на Сталина, что он связывал инициативу, ждали от него команды.
Каждый здесь хочет снять с себя ответственность, – говорит Молотов. – Однако Кузнецов, моряк, морской министр, дал с вечера 21-го на 22 июня указание быть готовым к авиационному налету. Жуков этого не сделал». (Чуев Ф. «Сто сорок бесед с Молотовым: Из дневника Ф. Чуева», М.: ТЕРРА, 1991г., с. 41)
Т.е. Молотов и обвиняет Жукова (и Тимошенко) в том, что тот в ночь с 21-е на 22-е июня не давал прямых и четких приказов на подъем войск по тревоге. Что было бы более действенным в те минуты. Но – то, как Жуков и Тимошенко звонили или не звонили в округа в полночь, не связано с тем какой текст они готовили округам. И если они по телефону не сподобились дать четкие распоряжения и команды – это их проблемы, и никакого отношения к тексту, который они послали следом, отношения особого не имеет. Так что цепляться надо не к тому что там на бумаге отправляли в округа в ту ночь – какой там был текст – «суразный» или не очень, а к тому как военные по ТЕЛЕФОНУ что-то приказывали или не приказывали округам внятно и четко. ДО этого.
При этом мы сегодня ведь точно знаем, что Жуков по утверждению Тюленева вечером 21 июня все же обзванивал округа и предупреждал их о возможном нападении. И сам
66
же Солонин много раз показывал – что вечером 21 июня, еще до получения директивы «б/н» в округах шли команды по приведению в б.г. отдельных частей и гарнизонов. Еще ДО полуночи. А комдивы в округах показывают – им ВЕЧЕРОМ 21-го довели-таки о возможном нападении…
Кстати, раз уж мы привели данные директивы ПрибОВО и наркома флота, стоит обратить внимание на одну вещь. Дело в том, что «резуны» и не только обожают уверять, что нападение на СССР для Кремля, Сталина и военных было внезапным, что нападение не ждали, к нему не готовились, что оно было именно и прежде всего неожиданным. И даже отправка директивы «б/н» связана не с тем, что ожидается нападение Германии вовсе. И при этом, какой-нибудь «резун» вам обязательно процитирует даже слова … Сталина об этом. Из его выступлений или приказов даже спустя годы после 22 июня. Или, например, умудряются «найти» об этом слова Сталина в его знаменитой речи от 3 июля 41-го, чего там как раз не было.
Но как видите – нападение было действительно «внезапным» и о «внезапности» нападения говорили в своих приказах уже … в 2.30 ночи 22 июня в ПрибОВО и в 1.12 22 июня нарком флота. А также и в «Директиве б/н» от 22.20 21 июня указано, что нападение будет «внезапным». Также о том, что нападение, возможно, будет именно «внезапным» писали и в предвоенных «планах». Вот только есть разные понятия «внезапности». Одно – это действительно как неожиданное нападение. А другое – как нападение без «предъявления претензий, без объявления войны», как это прозвучало в речи В.М. Молотова в его выступлении в 12.00 22 июня 1941 года по радио для граждан СССР.
Как пишет исследователь А.Куликов – «Неожиданность – это когда наступления события и не предполагают даже, а внезапность это когда наступление события предполагают, но не имеют возможности предвидеть момент наступления этого события и учесть этот момент в планах. Например, морозы наступают для ЖКХ не неожиданно,
67
но внезапно. Больные раком умирают так же ожидаемо, но внезапно...»
При этом сами наши «планы войны» вполне предусматривали именно внезапное нападение – без «прелюдий».
Кстати, Солонин в этом отличается от большинства подобных «резунов». Он не считает, что нападение было «внезапным» в смысле неожиданным. Ведь он то, как раз сиживал в архивах, и в своих статья и книгах показывает факты «необъяснимого» (для него) приведения в боевую готовность войск на местах уже с вечера 21 июня. Но он пытается уверять, что если это и делалось, то делалось для того чтобы самим напасть то ли 6-го, то ли 19 июля. Или – 23 июня.… И потом переводит разговор на любимую им тему – никто не хотел воевать за «проклятый сталинский режим»…
***
Солонин:
«В течение последних 15–17 лет документы по планам прикрытия округов были рассекречены, и сейчас мы можем видеть – какой огромный объем работы военных профессионалов пропал даром. Планы прикрытия по каждому округу – это сотни страниц текста, десятки листов карт. И чего ж там только нет! Планы первых ударов советской авиации по аэродромам противника, ж/д станциям и мостам с расчетом наряда бомбардировщиков, потребного количества бомб по каждому объекту (!) и числа вылетов истребителей прикрытия. Приказы номер один для каждой части – командиру оставалось лишь достать из сейфа «красный пакет» и поставить на готовом тексте приказа дату и подпись. Маршруты выхода частей в ненаблюдаемые с воздуха районы сосредоточения. Планы разрушения железных дорог и минирования автострад при вынужденном отходе, опять же – с расчетом потребных для этого сил и средств. Подробно разработанные (причем с картами) планы эвакуации семей комсостава – скольких бед удалось бы избежать, если бы хотя бы их ввели в действие за день до начала войны…»
68
***
Вообще-то ПП в армии вводят тогда, когда посчитают нужным. Можно и до нападения врага, чьи планы вскрыты и возникает угроза нападения, и войны, а можно и после «внезапного нападения», и это не важно! Более важно, что вы сделаете ДО этого «формального» ввода ПП. И тут самое важное это то, что наши ПП «не были рассчитаны на внезапное нападение» как писали и пишут как серьезные, так и бестолковые историки и исследователи. И до сих пор многие не понимают, что ПП могли сработать как надо только в одном случае – именно и только если их выполнение начнется именно до нападения противника. И это – было «записано» в наших ПП как ДО 1941, так и ПОСЛЕ 1945 годов. Т.е. – в угрожаемый период должны начаться выполняться некие мероприятия из ПП и самое важное – приграничные дивизии должны ДО вероятного (и ожидаемого) нападения «вероятного» противника выйти к своим рубежам обороны. После чего им занять окопы на границе – сами рубежи обороны по ПП – будет «минутное» дело, и тогда нападение противника не станет «неожиданным» (внезапным) и погромным для страны и армии. И тогда все написанные военными «объемы» бумаг по отражению нападения не будут напрасными.
Но.
Прежде чем лезть в «разбор» тех дней стоило бы Солонину, например, знать такое как «ИНСТРУКЦИЯ ПО ПРИКРЫТИЮ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ГРАНИЦ В ПРЕДВИДЕНИИ ВОЙНЫ И НА ПЕРИОД МОБИЛИЗАЦИИ». В которой указано: «1. Необходимость в прикрытии границ полевыми войсками может возникнуть: вследствие острых международных политических осложнений, угрожающих перерастанием в войну, или же вследствие уже начавшейся войны, возникшей в результате внезапного нападения на СССР. Первый случай будет характеризоваться наличием особого предвоенного периода, тогда как во втором случае состояние войны наступает немедленно».
69
Т.е., ПП вводится и после внезапного нападения и это не есть что-то необычно, и «внезапность» в данном случае не более чем «немедленное» начало войны. И наши приграничные дивизии, которые дислоцировались всегда на границе, и на этот случай имели нормативы – несколько часов на занятие своих рубежей обороны. Ведь противник в любом случае сразу, одномоментно не пересечет границу всеми своими дивизиями.
А также ПП может вводиться поэтапно и скрытно и до вероятного нападения, отдельными директивами и любой военный старше капитана это знает прекрасно. И именно так и делалось в предвоенные дни. Когда сначала выводить по ПП стали вторые эшелоны и резервы округов с 8-11-15 июня, и приводить в полную б.г. мехкорпуса, с 14 июня. А затем, с 18 июня стали выводить по ПП в свои районы обороны и даже сажать их в окопы – и приграничные дивизии. И часть приграничных дивизий начали выводить уже по директивам о выводе вторых эшелонов – от 11-12 июня и сроки им были указаны – к 17 июня быть готовыми воевать! Но видимо ненависть М.Солонина к СССР и ее руководителям уж больно затмевает ему восприятие ...
О том, как и кто вводит «Планы прикрытия», более подробно уже показывалось в других книгах, поэтому повторяться не будем.
Как пишет А.Куликов – «ПЛАНЫ прикрытия вводятся в действие заранее, а собственно ПРИКРЫТИЕ – по действующим планам – может начаться когда угодно, в силу необходимости или по приказу сверху. Солонин пытается подменить анализ прикрытия анализом планов такового, то есть, уйти от реальности в фантастику».
И именно ДО 21 июня еще, в том же ПрибОВО и минирование начинали делать и т.п. мероприятия проводить – из ПП, и не только в ПрибОВО. Но при этом эти мероприятия и срывались на местах. И именно срыв приведения в б.г. и срыв выполнения мероприятий из ПП и привел к тому, что когда нападение произошло, наши ПП не сработали как
70
надо. Плюс – по этим ПП приграничные дивизии растягивались до 30-50 км, вместо уставных «10»км – для обороны.
А то, что наши ПП оказались «непригодны» для той войны, которая началась – так они и писались не под «оборону» от нападения Германии, а для нашего ответного немедленного наступления. Т.е. наши последние, майские ПП писались для обеспечения прикрытия границы для подготовки первой операции, которая и была – наш немедленный ответный удар-наступление. А не – для прикрытия границы для подготовки обороны. Но сие есть – заслуга нашего ГШ-Жукова. Который эти майские ПП, похоже, сочинял и под наш превентивный удар в том числе. Под «план от 15 мая». И хотя инициативное предложение Жукова «от 15 мая» Сталин отверг, новые ПП под эту авантюру ушли в округа директивами НКО и ГШ от 5-6 и 14 мая. Что было с его стороны, в общем, преступлением – отправлять директивы на новые ПП, не дождавшись утверждения Сталиным плана Жукова «от 15 мая». Что подтверждает работа ИВИ «1941 год — уроки и выводы» – последние, новые ПП не соответствовали рабочим планам ГШ.
А также то, что мероприятия из ПП начатые До нападения – вывод войск и т.п. по ПП, не дали в достаточной степени нужного эффекта и результата – так в этом заслуга уже павловых-кирпонос и кузнецовых в округах. Более подробно об этом – см. исследование «Защита Сталина. Кто пытается опорочить страну и победу», о «пяти планах генерала Жукова» (М. 2015г.). В котором и предвоенные «планы войны» нашего ГШ (Мерецкова-Жукова) разобраны и КШИ по ним проведенные рассмотрены. И «план от 15 мая» рассмотрен и последние КШИ от 20 мая в том числе. При «помощи» Солонина в том числе…
И также читайте двухтомник – «Тайна трагедии 22 июня» (М.2016г.), в котором показаны ответы комдивов на вопрос №1 Покровского – «1. Был ли доведен до войск в части, их касающейся, план обороны государственной границы; когда и что было сделано командованием и шта-
71
ми по обеспечению выполнения этого плана?». Которым как раз и пытались выяснить после войны – по каким это планам действовали наши войска 22 июня?
***
Солонин:
«Неприкрытая граница
Но четыре главных слова так и не были произнесены.
Заслуживает пристального внимания и реакция высшего командования Красной Армии на попытки командующих округов проявить спасительную инициативу. Еще в далеком 1992 году были рассекречены протоколы допросов командующего Западного фронта генерала армии Д.Г. Павлова. Да, конечно, достоверность его показаний может быть оспорена; разумеется, обреченный генерал пытался представить свои действия в возможно лучшем свете. С другой стороны, маршал Тимошенко (о телефонном разговоре с которым пойдет речь ниже) на момент ареста Павлова был вполне жив и оставался все в том же высоком статусе наркома обороны СССР, так что возводить на него напраслину для Павлова было, что называется, «себе дороже».
Так вот, по версии Павлова, в час ночи 22 июня он доложил наркому о том, что «в течение полутора суток в Сувалский выступ шли беспрерывно немецкие мотомехколонны» и, по донесению командующего 3-й Армии, «во многих местах со стороны немцев снята проволока заграждения». На это сообщение (драматург назвал бы его «отчаянным криком погибающего») маршал Тимошенко ответил якобы так: «Вы будьте поспокойнее и не паникуйте, штаб же соберите на всякий случай сегодня утром, может, что-нибудь и случится неприятное, но смотрите, ни на какую провокацию не идите. Если будут отдельные провокации – позвоните».
Интересная формулировка: «Может случиться что-то неприятное». Неужели такими словами нарком обороны обозначил возможное нападение трехмиллионной немецкой армии?
72
Дальше, судя по показаниям Павлова, события развивались так: «Мне позвонил по телефону Кузнецов (командующий 3-й Армии), доложив: «На всем фронте артиллерийская и оружейно-пулеметная перестрелка... Я ему по телефону передал ввести в дело «Гродно-41» (условный пароль плана прикрытия) и действовать не стесняясь, занять со штабом положенное место… Через минут восемь Коробков (командующий 4-й Армии) передал, что «на Кобрин налетела авиация, на фронте страшенная артиллерийская стрельба». Я предложил Коробкову ввести в дело «Кобрин 41 года» (условное наименование плана прикрытия для 4-й Армии. – М.С.)… Все, о чем доложили мне командующие, я немедленно и точно донес народному комиссару обороны…»
Прервемся. Оценим ситуацию. Командующий округа/фронта Павлов явно вышел за рамки своих полномочий. Порядок введения в действие плана прикрытия был прописан предельно ясно: «По получении шифрованной телеграммы за подписями наркома обороны, начальника Генштаба и Члена Главного военного совета». Теперь нарком обороны должен был как-то отреагировать на самоуправство своего подчиненного: или похвалить его за смелую инициативу, или напомнить об ответственности и потребовать прекратить своеволие. Что же делает маршал Тимошенко? Самоустраняется от принятия какого-либо решения. «Последний ответил: «Действуйте так, как подсказывает обстановка». …»
***
А.Куликов: «Тут опять Солонин подменяет начало прикрытия на ввод в действие плана прикрытия. В армии, понятно, есть действующие планы, часть из которых – ПП. СМЕНИТЬ один план прикрытия на другой можно, очевидно, по распоряжению НКО-НГШ-ГВС. Но действия по непосредственному прикрытия начинаются по условной команде, которые и дает Павлов – «Гродно-41», «Кобрин-41». Ну и общее для всей интеллигенции трепетное отношение
73
к планам: мол, действовать надо всегда по нему. Но в ходе действия по плану последний должен постоянно меняться – сообразно обстановке, иначе ерунда получится в результате. Так что Тимошенко ничуть не самоустранился...»
Повторюсь – ПП вводят и в случае «внезапного нападения» сами командующие на местах, в том числе, и тут уже не требуется от Москвы отдельных указаний. ПП вводится «автоматом» на факт агрессии, решением командования на местах!
Но! Эти самые «четыре главных слова» таки «были произнесены». И именно ДО нападения Германии! И Солонин, который роясь в архиве потом показывал у себя на сайте полный текст «Доклада Борзилова», командира танковой дивизии 6-го мехкорпуса, должен знать что в ЗапОВО, у Павлова свои «красные» пакеты точно вскрывали – около 2-3 часов ночи еще. И это точно делалось не по личной инициативе борзиловых, а по команде как раз Павлова. Который точно не стал бы это делать без указания Москвы!.
Это кстати показано и в «Журнале» «боевых действий войск Западного фронта за июнь 1941 г. о группировке и положении войск фронта к началу войны.
22 июня 1941 г. Около часа ночи из Москвы была получена шифровка с приказанием о немедленном приведении войск в боевую готовность на случай ожидающегося с утра нападения Германии.
Примерно в 2 часа — 2 часа 30 минут аналогичное приказание было сделано шифром армиям, частям укреплённых районов предписывалось немедленно занять укреплённые районы.
По сигналу „Гроза” вводился с действие „Красный пакет”, содержащий в себе план прикрытия госграницы.» (Ф. 208, оп. 355802с, д. 1, лл. 4–10. Сайт «Боевые действия Красной армии в ВОВ», легко находится в интернете.)
Насколько сегодня известно, к вечеру 22 июня на вскрытие мобилизационных «пакетов» в ЗапОВО из Ген-
74
штаба пришел сигнал «Гроза» и это еще в 2000 году писал генерал М.Гареев: «Бунич пишет об "операции "Гроза", которой просто не существовало, и поэтому Сталин не мог ее 16 мая 1941 г. утверждать. "Грозой" был назван условный сигнал для введения в действие плана мобилизации». («Независимое военное обозрение», 23.06.2000г. «Правда и ложь о начале войны»).
ЗапОВО получил на проведение мобилизации сигнал «Гроза» из Генштаба к 18.00 22 июня, а другие округа получали сигналы на мобилизацию другими условными словами. Однако в ЗапОВО, похоже, точно таким же «словом» обозначали ввод в действие и своего окружного Плана прикрытия. И Павлов это сделал именно к 3 часам ночи еще. Получив из Москвы телеграмму НКО и ГШ от 2.30. Т.е. Павлов до этой ночи много чего сделал для подставы своего округа, но в эту ночь он все же выполнял команды Москвы.
(Примечание: А.Куликов: «Не стоит путать план мобилизации, план прикрытия мобилизации и план прикрытия госграницы. Сигнал на прикрытие границы четко назвал сам Павлов: «Гродно-41», «Кобрин-41». Кстати, мобилизацию проводит не действующая армия, а местные власти (через военкоматы). Действующая армия проводит ПРИКРЫТИЕ мобилизации, по соответствующему плану, например, с условным названием «Гроза». С получением такого сигнала армия начинает ПРИКРЫТИЕ мобилизации. Получить такой сигнал ранее 22 июня военные никак не могли – мобилизацию (с 23 июня) Калинин объявил 22 июня.»…)
Маландин вроде как не указал время отдачи этого сигнала по округу. Но в реальности команда на ввод ПП из ГШ все же ушла в округа и тот же генерал Болдин по ЗапОВО и об этом в своих мемуарах указывает – по его словам произошло это около 4.00 утра 22 июня. Директивой! А судя по ответам комдивов Покровскому – они получали эту команду – около 2.40, к 3 часам ночи из Минска! Устно!
75
Т.е. приказ на это округа и получали – около 2.30 ночи 22 июня! По ВЧ связи, телефонограммой скорее всего. И вот этот приказ – это и есть директива на вскрытие «красных» пакетов и о – введении Планов прикрытия. Т.е. данная директива от 2.30 примерно – это и есть короткая команда-приказ об «отсутствии» которого так переживают многие историки. На вскрытие «красных» пакетов. В которой округам и указывалось – «ПРИСТУПИТЬ К ВЫПОЛНЕНИЮ ПЛАНА ПРИКРЫТИЯ 1941 ГОДА». А вот к 4 часам действительно пошла и письменная директива ГШ на это. Но в 4.00 в армиях ЗапОВО получали приказ, но не о пакете, а текст еще директивы б/н.
Данный «ЖБД ЗФ» Маландин писал в августе 41-го. И написал он его, сначала разослав в штабы 3-1, 4-й и 10-й армий свои вопросы о том – «когда было получено предупреждение из МИНСКА о готовящемся нападении и об вводе “КРАСНОГО ПАКЕТА”; какие распоряжения были сделаны штабом армии? Какие части успели занять оборону в соответствии с “КРАСНЫМ ПАКЕТОМ”?» и т.п.
Офицеры этих штабов дали ответы и указали время – когда они получали от Павлова приказ на пакет и после этого Маландин и написал свой «ЖБД ЗФ», где и указал – «По сигналу „Гроза” вводился с действие „Красный пакет”, содержащий в себе план прикрытия госграницы». Правда, Маландин почему-то время отдачи Павловым сигнала «Гроза» не стал показывать…
Кстати, по этим ответам видно, как Павлов чудил в ту ночь и как он потом на следствии привирал выкручиваясь. Но об этих вопросах Маландина и ответах офицеров ему – подробнее позже рассмотрим…
Солонин не читал ответы комдивов и прочих борзиловых, и не смог увидеть очевидное – понять, почему они вскрывали свои пакеты в 2.30-3.00? Его проблемы…
Но в любом случае именно директива Москвы о вводе Планов прикрытия (на вскрытие «красных пакетов»)
76
и была Директивой №1. Поэтому Тимошенко спокойно указывает Павлову после нападения – «действуйте по обстановке». Ведь Тимошенко, в отличие от Солонина, знает – какие приказы он давал округам ДО нападения.
Но как заметил исследователь А.Куликов «Такое ощущение, что все, говорящие о «красных пакетах», их ни разу в глаза не видели. Это не план, планы хранятся вполне себе самостоятельно, «красный пакет» это памятка по действиям и набор документов, подготовленных заранее, чтобы не тратить время на писанину по объявлению тревоги. «Красный пакет» это как бы помощь командиру в ускорении процесса действия по какому-либо плану, в том числе и по ПП. Директива поступает не на вскрытие пакета, а на ДЕЙСТВИЕ по тому или иному плану, и соответственно командир берет из мобпакета те или иные документы и вводит их в действие».
Т.е., из Москвы могла пойти в округа команда – «ПРИСТУПИТЬ К ВЫПОЛНЕНИЮ ПЛАНА ПРИКРЫТИЯ 1941 ГОДА», что и подразумевает – «Вскрывать красные пакеты» и «Ввести Планы прикрытия в действие». И Жуков мог ее отдать и даже после нападения, что не есть неправильно. А могла и не пойти – округа и сами, объявляя тревогу, дальше вскрывали бы «пакеты» самостоятельно и самостоятельно вводили ПП.… Если бы конечно в директиве «б/н» от 22.20 21 июня не было бы на это ограничений – «Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить». И если бы округа выполнили директиву «б/н» как положено и вовремя.
И реально так все и было – там, где получили эту «короткую» команду – там пакеты вскрывали. До нападения. Но и там где команды не было, вскрывали тоже – по факту нападения и начавшихся боевых действий. И там где не разбудили войска кленовы-коробковы. А также вскрывали пакеты и до нападения, и самостоятельно, и вот это было – инициативой отдельных комдивов, и даже начштаба целого округа – ОдВО. И Солонин все это в принципе знает…
77
(Примечание: До того как мне самому стали доступны полные ответы комдивов, я также ошибочно считал что «красные» пакеты должны были вскрывать уже по директиве «б/н» – о приведении в полную б.г. На что мне те же «резуны» на форумных ругачках в интернете вполне справедливо указывали – в данной директиве это еще не разрешается. Последним пунктом. И пока не прояснилась, на основании анализа ответов командиров, история с приказом НКО от 2.30 на ввод ПП и вскрытие «пакетов», так и была неясность – на каком основании борзиловы и зашибаловы в ЗапОВО вскрывали свои пакеты по боевой тревоге в 2-3 часа ночи…)
Хотя как уверяет исследователь С.Чекунов таких входящих шифровок по ЗапОВО – о вводе ПП и на вскрытие «красных пакетов», из ГШ, в ЦАМО он не обнаружил, но, увы, с одной стороны не все документы в архивах рассекречивают. Либо не все шифровки сохранились, ведь на отдельное хранение сдаются черновики шифровок-директив, но то, что пишется на бланке шифрблокнота и с чем работает шифровальщик – уничтожается через три дня обычно. Хотя по округам должны сохраняться входящие шифровки ГШ, но они могли быть и уничтожены. А вот в Генштабе есть и свой архив, и исходящие шифровки и телеграммы ГШ именно там и хранятся, и вот как раз к ним никаких Чекуновых и тем более Солониных не допустят сроду. А с другой стороны – искать следы «звонка» из ГШ в 2.30 по ВЧ связи, по которой, скорее всего Тимошенко и отдал этот приказ-сигнал, надо не в Делах с шифровками ГШ, а в журналах телефонограмм, если они сохранились, конечно.
А.Куликов: «Документов о вводе ПП и на вскрытие «красных пакетов» никто и никогда не обнаружит в принципе – таких документов попросту не существует, и никогда не существовало. Планы ВВОДЯТСЯ В ДЕЙСТВИЕ, как я уже говорил, утверждением их у начальства (так появ-
78
ляется ДЕЙСТВУЮЩИЙ план), а красные пакеты вскрываются по сигналу тревоги. Еще раз повторяю – в случае учебной тревоги может быть указание не вскрывать мобпакеты, но по боевой тревоге, или без особого указания, «красные пакеты» вскрываются ОБЯ3АТЕЛЬНО – иначе ЧТО будет отсылать командир нижестоящим командирам и местным властям, ведь в красном пакете именно его приказы, директивы, предписания и т.п.
Кстати, красных пакетов может быть и несколько: на такой-то план №1, на такой-то план №2 и т.д. Например, получил Павлов сигнал «Гроза» – вскрыл пакет по плану прикрытия мобилизации и разослал директивы из него; получил «Минск-1941» – вскрыл пакет с документами по плану прикрытия госграницы. Хотя обычно таких пакетов один, в котором лежат документы по всяким планам.
Между прочим, именно потому меня крайне настораживает, что Павлов послал в армии копию директивы Москвы его округу – судя по Жукову, директиву №1 сочиняли (забыли про свои красные пакеты?), а у Павлова должна быть собственная заготовка на этот случай – в красном пакете».
Т.е., не бывает команды «Ввести в действие ПП», т.к. ПП «вводится» в действие тем, что его утверждает нарком обороны, и он становится с этого момента «рабочим» и действующим. Может быть команда – «Приступить к выполнению Плана прикрытия». И ПП может начать выполняться как одним коротким приказом и формально, так и – тем что вы будете выполнять отельные мероприятия из того ПП, и ПП будет выполняться по факту.
И чтоб формально приступить к выполнению ПП командиру достаточно и просто получить команду о боевой тревоге, при приведении в полную б.г. например, если нет отдельных указаний-ограничений. И для этого будет достаточно и «простого звонка» по «телефону»! Даже из Москвы!
И именно это и делали уже отдельные командиры в округах получая свои команды боевой тревоги от Захарова того
79
же – см. полные ответы командиров Покровскому… Они ПО ТЕЛЕФОНУ поднимали свои дивизии и корпуса!
И Захаров в ОдВО так и поступил – сделал просто копию данной директивы «б/н» для корпусов округа и дал сигнал боевой тревоги в гарнизоны – по телефону! Ив КОВО тоже по телефону давались команды вскрывать пакеты – до нападения еще! И Павлов в ЗапОВО по телефону это делал! А вот в ПрибОВО была именно возня с шифровкой-расшифровкой текста т.н. «директивы №1», которую приняли к 1.00 ночи и расшифровали к 1.30 точно, и там свою заготовку отправили в 2.25 в свои армии, но по телефону НИКОГО в Прибалтике не поднимали…
По воспоминаниям зама Павлова генерала Болдина от 1961 года, вслед за «Директивой б/н» в Минск около 4 часов утра пришла ПИСЬМЕННАЯ шифровка Москвы на вскрытие «красных пакетов», на ввод ПП. Однако о том, что шифровка Павлова об этом поступила в армии, и подтвердил Маландин в августе 41-го: «По сигналу „Гроза” вводился с действие „Красный пакет”, содержащий в себе план прикрытия госграницы». В ЖБД написанном после опроса штабов армий ЗапОВО. И пакеты вскрывать стали там, где приняли и расшифровали этот приказ Павлова ДО нападение еще – около 3 часов ночи.
Маландин показал, что «Шифровки штаба округа штабами армий были получены, как оказалось, слишком поздно. 3-я и 4-я армии успели расшифровать приказание и сделать кое-какие распоряжения, а 10-я армия расшифровала предупреждение уже после начала военных действий». Т.е., в некоторых армиях шифровки Павлова получили, но дали свои команды на вскрытие пакетов уже после нападения немцев. А в той же 4-й армии, в Бресте, вообще ничего не «вскрывали»… Т.е. Павлов в 2-3 часа действовал сначала по УСТНОМУ приказу НКО, а к 4 часам пришла и шифровка!
В общем, по сигналу «Гроза» в данном случае Пав-
80
лов по округу давал команду вскрывать пакеты и вводить ПП. И как писал, потом в мемуары член Военного совета 3-й армии Бирюков они от Павлова команду вскрывать пакеты получили чуть не в 2 часа. А нш 10-й армии Ляпин показывал уже Покровскому, что они такую команду от Павлова получили – в 2.30 (см. подробно «Защита Сталина.…» и – «Тайна трагедии 22 июня»).
Но еще раз – никто и не собирался «вводить ПП» из Москвы до нападения директивой НКО и ГШ «б/н» от 22.20 21 июня. Приведение-перевод в полную б.г. ВСЕХ войск приграничных округов вполне решал проблему – своевременный подъем по боевой тревоге обеспечивал вывод войск из под первого удара по жилым городкам и казармам. Если он последует... А приступить к выполнению ПП – начать занимать сами окопы на границе можно и по отдельной команде – чуть позже. Когда угроза нападения станет неизбежной.
А вот чего не стал показывать тут Солонин так это того как Коробков, командующий 4-й армии ЗапОВО, после разговора с Павловым около 1.30 ночи 22 июня даже не подумал звонить из Кобрина в Брест и поднимать по тревоге свои три дивизии в Бресте. Которые он же и разоружал перед этим, отдавая команды изымать из казарменных оружеек в ротах тех стрелковых дивизий патроны к винтовкам и пулеметам с автоматами, и сдавать их на склады.
Сандаловы писали потом в мемуаре, что связи вроде как не было с Брестом, и похоже он и Маландину отвечал – что связи армии с Минском и Брестом не было, но это вранье. И ответы командиров Бреста на расследовании Покровского, уровня нш корпусов, которые находились в Бресте, показывают – связь была и с армией и с Минском у Бреста, но до самого нападения команд на подъем по тревоге они не получали. И Павлов – не шифровками, а ПО ТЕЛЕФОНУ – прямым текстом давал в 3 часа указа-
81
ния: «О готовящемся нападении немцев и о вводе “Красного пакета” было получено извещение по “ВЧ” между 3.00 и 3.30 22.6.41 г. лично командующим 10А. генерал-майором ГОЛУБЕВЫМ от генерала армии ПАВЛОВА».
Солонин не знал, что Павлов вкрывал пакеты около 3 часов и делал он это не инициативно, а по УСТНОМУ приказу именно Тимошенко? Его проблемы ….
***
Солонин:
«Обстановку командиры поняли по-разному. Две газетные полосы можно занять лишь кратким перечислением того, что происходило утром 22 июня в различных частях и соединениях западных округов. Где-то по собственной инициативе вскрывали «красные пакеты», где-то упорно «не поддавались на провокации» даже тогда, когда бомбы уже сыпались на голову. Кто-то запрещал открывать огонь по атакующим немецким самолетам, а вот командир 7 САД полковник Петров уже в 4-53 отдает приказ командирам бомбардировочных полков дивизии: «Уничтожить группировку противника и авиацию в районе Тильзит, Рагнит, Жиллен (все пункты на территории Восточной Пруссии. – М.С.). Вылет немедленно».
В 5 часов утра 22 июня 5-я эскадрилья 9-го бомбардировочного полка 7 САД под командованием капитана М.А. Кривцова поднялась в воздух и взяла курс на Тильзит. Примерно через час, в тот самый момент, когда «девятка» СБ уже заходила на цель, капитан Кривцов получил по радио приказ вернуться назад! Командир эскадрильи проявил настойчивость, приказ растерявшегося начальства проигнорировал и обрушил бомбовый груз на противника. В другом бомбардировочном полку 7 САД (в 46 БАП) две эскадрильи в 6-40 отбомбились по ж/д станциям Тильзит и Жиллен, а еще одна выполнила «стоп-приказ» и вернулась с бомбами (что есть грубейшее нарушение правил производства полетов) на свой аэродром…