Перед 22-м июня. Хронология событий «запограмированной» катастрофы. Неудобные факты...

Информация о материале: Олег Козинкин; Создано: 02 апреля 2020; Обновлено: 02 апреля 2020; Просмотров: 21606

Содержание материала

В свое время тот же В. Резун просил показать ему «всеобъясняющую гипотезу», которая «утопит» его «Ледокол»? Покажем. Но не гипотезу, а то, что реально готовили в нашем Генштабе на случай нападения Германии. По закрытым в свое время работам самого Генштаба, его Военно-Научного Управления, писавшего свои исследования на основе реальных, рабочих планов ГШ, и работам преподавателей военных академий, чьи исследования до сих пор изучают и преподают будущим комдивам.

В данной книге, на основании новых документов и фактов, до сего дня не публиковавшихся архивных материалов, а также по давно и всем известным источникам, но именно в свете новых фактов и данных, будет, наконец показано – так что же на самом деле происходило в предвоенные дни, какие приказы и директивы шли из НКО и ГШ в приграничные округа на самом деле перед 22 июня. Которые так не нравятся – как «резунам», так и поклонникам «официальной» версии трагедии 22 июня. А также покажем – что было в настоящей Директиве №1, и когда она ушла из Генштаба в западные округа. Покажем неудобные многим факты…»

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ ................................................................ 5

ЕЩЕ ОДНА НУ ОЧЕНЬ «ОРИГИНАЛЬНАЯ

ГИПОТЕЗА» ТРАГЕДИИ 22 ИЮНЯ –

как «Сталин хотел напасть на Гитлера» 23 июня, устроив «провокации»

против СССР, переодев чекистов в немецкую форму.

Или – так какие «планы войны» были

в Генштабе РККА на самом деле ........................................................ 29

Часть 2. ПРЕДВОЕННЫЕ ПЛАНЫ ГШ ...........................................131

Часть 3. РЕЗУНА НЕ ПОПИНАЛ — ДЕНЬ ПРОШЕЛ ЗРЯ ........... 209

«КРАТКАЯ» ХРОНОЛОГИЯ СОБЫТИЙ ИЮНЯ 41-го...

Или – так что же происходило

в предвоенные дни в НКО и ГШ, в западных округах,

как выводились войска по Планам прикрытия

и с какого числа .................................................................................. 285

САМЫЙ ДОЛГИЙ ДЕНЬ…

Или – как поднимались войска по тревоге в ночь

нападения, как ДО нападения Германии

вскрывались «красные» пакеты в округах

и по чьей команде, что было в настоящей

Директиве №1, и когда она ушла из Генштаба

в западные округа. ............................................................................. 342

ТАК ЧТО ЖЕ С «РАЗВЕДКОЙ»?

Или – как РУ ГШ

«дезинформировало» Кремль .......................................................... 425

487

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

На «днях» в книжном магазине увидел новую книгу О.Мозохина – «Сталин и органы государственной безопасности» (М. 2017г.). Которую я, почти десять лет занимающийся (на «любительском», конечно же, уровне) темой начала войны, «трагедии 22 июня», тут же, прямо у книжной полки в магазине, начал листать в поисках информации от «историка спецслужб», которая мне неизвестна и тем более – по теме 22 июня. Я вообще ВСЕ возможные книги, связанные с темой начала войны и появляющиеся в книжных магазинах изучаю – на предмет показа предвоенных дней и событий с документами. Хочется быть т.с. в курсе того что пишут по этой теме другие исследователи и историки – вдруг что-то новое, помимо того что за почти 10 лет я сам нарыл, увижу у кого-то. Ведь за последние НЕСКОЛЬКО лет НИЧЕГО нового, серьезно отличающегося от писанин «резунов» или их оппонентов по теме «22 июня», высмеивающих глупости Резуна по мелочам, но так и не дающих ответа, что же было в реальности в рабочих планах нашего Генштаба перед войной на книжных полках не появляется вообще.

К сожалению тот же историк А.Исаев темой предвоенного планирования и тем более событиями предвоенных дней принципиально не занимается, и заниматься не будет, предпочитая переиздавать книги, написанные им 10 и больше лет назад, без каких бы то ни было изменений. Исаев или повторяет как мантру, что Сталин опоздал с «красной кнопкой» или борется с «мифами о панфиловцах». Доказывая немецкими «документами» что это боя вообще не

было в том районе обороны, той ротой дивизии генерала Панфилова…

Фарцовщик же от истории Резун – наоборот. Долбит своим «Ледоколом» неокрепшие мозги «уренгойских мальчиков» регулярными переизданиями, в которые он регулярно вносит дополнения и правки, усиливающие его вранье о начале войны! И к осени 2017 года некое издательство «Добрая книга», видимо целенаправленно специализирующееся на пропаганде писанин Резуна, выпустило «Новое, дополненное и переработанное издание культовой книги выдающегося историка, писателя и военного аналитика Виктора Суворова, перевернувшей наши представления о причинах Второй мировой войны». Ведь писанины Резуна это – «грандиозная историческая реконструкция событий 1920-1940-х годов, когда Советский Союз под руководством Сталина осуществлял глобальный план переустройства мира ради достижения своей главной цели – мирового господства». В которых Резун «Складывая известные и малоизвестные факты и события тех лет в единую мозаику, рассказывает о том, как руководство СССР во главе со Сталиным пыталось раздуть пожар мировой революции и новую мировую войну, используя Гитлера и нацистскую Германию в качестве "Ледокола Революции" для завоевания Европы под прикрытием коммунистической идеологии».

Ну и естественно в своих новых откровениях, в «свежем» перле «Ледокол. Кто начал Вторую мировую войну?» — «Виктор Суворов развеивает многочисленные мифы о причинах и обстоятельствах начала Второй мировой и Великой Отечественной войны, которые десятилетиями создавали и распространяли советская пропаганда, политики и историки в России и за рубежом, фальсифицируя историю ключевых событий первой половины ХХ века». Ведь «Новое издание "Ледокола" стало еще более интересным и убедительным; в него вошли 20 новых глав и более 120 фотографий, в том числе уникальные сним-

ки из российских и зарубежных архивов, публикующиеся в России впервые». И это – «Новое издание, дополненное и переработанное»...

В общем – ничего нового в книжных магазинах, ни опровергающих Резуна, ни показывающих реальную историю о предвоенных планах НКО и ГШ и про предвоенные дни – нет. Ни одной книги по теме как не было, так и нет до сих пор. Кроме конечно исследований А.Б. Мартиросяна, ну и моих. А вот мерзость Резуна – и цветет и пахнет …

Короче, полистал я книгу Мозохина, особенно те страницы, что касаются предвоенных событий и тем более ночи на 22 июня… Мда…

Такое ощущение что автор, специализирующийся на спецслужбах в принципе не в курсе новых данных и новой информации по теме начала войны. А заодно – он, как и многие историки придерживающиеся «официальной» версии начала войны, по которой Сталин выглядит и выставляется в общем неадекватом, «доверяющим» Гитлеру больше чем своим подчиненным, зачем-то постоянно «лукавит» описывая последние предвоенные дни. Как с той же «матерной резолюцией» Сталина, например…

Казалось бы, любому кто видит перед собой это донесение, по самому тексту донесения, которое принес 17 июня Сталину Меркулов, начальник НКГБ, вполне четко видно, что Сталин ведь «отматерил» не само сообщение как таковое и тем более резолюцией. Однако Мозохин поступил «оригинально» – привел текст данного сообщения не полностью, не показал то, что на самом деле могло бы вызвать отрицательную реакцию Сталина. И по его «публикации» данного Донесения получается, что недалекий умом тиран материт именно правдивую информацию о дате нападения Германии! Что вообще-то и называется – фальсификация истории Великой отечественной войны, с которой у нас вроде как борются чуть не на уровне Государства…

А ведь в этом донесении разведки из Берлина, кроме достоверной информации, которую однозначно Сталин принимал положительно, и была полная хрень – что немцы будут бомбить какие-то автомастерские под Москвой и какую-то второсортную электростанцию там же. И вот уже ЭТИ сведения Сталин и мог, и должен был «послать» к такой-то «матери». Высказав свое мнение Меркулову по этим сведениям в доходчивых выражениях в лицо, но при этом, не расписывая своего отношения на самом донесении. Ведь принесенное ему донесение ЕМУ и предназначалось, и писать на нем гневные резолюции – это для руководителя именно что неадекватность, чем Сталин точно не страдал никогда…

По событиям ночи на 22 июня – про отправку той же т.н. директивы №1 в округа у Мозохина также полная глупость написана. То ли автор сам придумал сию глупость то ли ей богу, у дурака какого прочел.… По Мозохину получается, что из Генштаба и только в один ЗапОВО, в Минск и отправили эту директиву из Генштаба в ночь на 22 июня, и аж в 2 часа 25 минут! Которую Мозохин и привел. А в другие округа в ту ночь вообще не отправляли НИКАКИХ директив. Что, конечно же – просто чушь какая-то. Ведь в округа из ГШ т.н. директиву № 1 (на самом деле НОМЕРА у неё нет) отправляли – с 0.30 до 1.00. И чтобы знать этот факт вовсе не обязательно читать мои книги об этом ФАКТЕ.

Приняли во ВСЕХ округах текст данной директивы – к 1 часу ночи и через минут 20-25 ВЕЗДЕ текст расшифровали и поняли, что от них требуется. А то, что привел Мозохин – это не директива Генштаба-Жукова, а директива уже минская, от Павлова в армии ЗапОВО. Которую тот действительно отправил в армии ЗапОВО – в 2.25 ночи. И это вполне видно на «скане» данной директивы, выложенной Центральным Архивом Министерства Обороны (ЦАМО) несколько уже лет как назад в интернете.

Увы, по книге Мозохина – которая, судя по заглавию, позиционируется как источник интересных и, возможно,

новых данных о том, что там наша разведка, и вообще органы государственной безопасности докладывали «тирану» – так и не ясно: так доложила разведка дату нападения Сталину, насколько быстро – или нет? Все же на дворе 2017 год и пора что-то и новое публиковать уже как бы – но у Мозохина, увы, «перепев» старых баек в его новой книге оказался…

А ведь к органам госбезопасности относились и те же пограничники вообще-то, и их разведка, отслеживающая сопредельную сторону – до 400 км! И разведка погранцов дату нападения докладывала полсотни раз минимум – начиная с 11 июня. Как и о перемещениях немецких войск в июне 41-го. И коли Мозохин взялся писать о донесениях предвоенных дней, хотелось бы, чтобы он не повтором давно опубликованных данных занимался в новой книге тем более, а попробовал что-то и новое показать.

Впрочем, как я потом понял – данная «новая» книга Мозохина, не более чем переиздание его какой-то старой книги.

В общем, такое ощущение, что, сколько-бы не показывай новые данные по событиям предвоенных дней, некоторым исследователям и историкам на это просто плевать. Проще переиздавать свои старые, пусть и морально устаревшие книги десяти и большей давности лет, чем читать, что там и кто пишет из других исследователей, или что там, в интернете выкладывает даже ЦАМО и по теме «22 июня» особенно.

И боюсь, даже вышедшая в сентябре 2017 года двухтомная, академическая по своему типу работа исследователя С.Л. Чекунова с полными ответами 79-ти генералов и офицеров на «вопросы Покровского», которые ЦАМО рассекретило в 2006 году, также не будет «замечена» историками. Двухтомник «Пишу исключительно по памяти…» (М., 2017г.). Точнее – они сделают вид, что ничего нового в этом двухтомник они для себя по теме «трагедии 22 июня» не увидели…

Однако бредни Мозохиных и тем более Резунов продолжают издаваться или переиздаваться регулярно и, похоже, надо делать новую книгу и мне…

Данная книга, которую читатель держит в руках – прямое продолжение исследования «Почему не расстреляли Жукова? В защиту маршала Победы» (М., ЯУЗА, 2013г.) несколько десятков экземпляров, которой закупило даже Управление делами президента Российской Федерации. В которой разбиралось творчество В. Резуна, его неумные «наезды» на маршала Г.К. Жукова.

Однако в данной же книге, которая в общем «подытоживает» все мои исследования по теме «трагедии 22 июня» за чуть не 10 лет сбора и обобщения фактуры предвоенных дней и событий, хоть и будет некий разбор творчества того же Солонина или бредней Резуна – но это не будет самоцелью данной работы. Как говорится – не хорошо обижать убогих и слабоумных…

Здесь мы рассмотрим более детальную и обобщающую картину предвоенных событий – на основе документов и фактов предвоенного планирования и предвоенных дней, с директивами НКО и ГШ приграничным округам и приказами в самих округах в предвоенные дни, ставших доступными буквально в последние год-два. А то ведь как не откроешь «новую» книгу о «22 июня», или не увидишь «новый» д/фильм или передачу на ТВ, или как в интернете вполне заслуженные историки при регалиях несут что-то по этой теме – видим все тот же набор старых штампов и баек о причинах трагедии 22 июня, времен Хрущева и «20 съезда», да из нетленных мемуаров маршала Г.К. Жукова. Которые ему правили в «ЦК КПСС», и в которые ему как раз и не дали показать то, что он писал в черновики своих воспоминаний – о предвоенных событиях…

Повторюсь, в этой книге разбор дурных «гипотез» «резунов» мы делать не станем. Даже если Резун и штампует свои переиздания, дополняя их «новыми фактами» подготовки нападения СССР первыми на Германию. Ведь бедного Резуна пинали все кому не лень за последние лет 15. И хотя

в этих «пинаниях» от вполне уважаемых исследователей и историков, к сожалению так и не был дан ответ – так какие планы были в НКО и ГШ РККА на случай войны с Германией на самом деле, почему произошла же та трагедия, читателю порядком поднадоели данные критики Резуна или Солонина. Так что и я, как бы мне это не хотелось – сделать большой разбор бредней «резунов» – сделаю по-другому.

На каждую фразу, на каждый абзац в «логических» вывертах в книгах Резуна или Солонина надо писать по несколько страниц «опровержений», чтобы показать, как эти антисоветчики-русофобы врут сознательно или от недомыслия. И все равно – поклонникам Резуна или Солонина такие разборы брехни этих борцов со сталинизмой ничего не докажут. А нормальных на голову читателей – только утомят...

Поэтому – надо показывать, как было на самом деле в те дни. И уже тогда, адекватный читатель, и сам увидит и поймет – читать писанины Резуна (и Солонина), тем более его «ледоколы», хоть каждый год их переиздавай с дополнениями, как мемуары Жукова переиздают – без смеха нельзя…

Так что, пора рассмотреть – так что же на самом деле напланировали в нашем Генштабе на случай войны и как это реализовывалось в июне 41-го. По дням буквально.

Бредни Резуна или Солонина, про которых стали уже и забывать читатели, с книжных полок никуда не делись и не денутся, и «дело» этих двух сочинителей по обвинению СССР-России в развязывании Второй Мировой войны цветет и продолжает пахнуть. Но в этом исследовании поступим мы все же так …

М.Солонин, изучая предвоенные документы в ЦАМО, выискивая в них подготовку агрессии СССР-Сталина на «6 июля» и увидев в них подготовку к отражению нападения ГЕРМАНИИ на СССР – на 20-е числа июня, расстроился и додумался до великой «сенсации». Оказывается, Сталин не 6-го июля собирался напасть первым на Германию а – 23 июня. И тот же Резун с ним тут же согласился!

При этом Солонин, предвоенные документы, и особенно майские КШИ, изучая которые привели Солонина к верному пониманию – а что же за совещание было у Сталина с военными и командованием ВВС западных округов 24 мая 41-го – в свои книги показывать не стал! Он написал статью, которую выложил на своем сайте в интернете и мы, используя эту не вошедшую в книги М.Солонина статью, частично разбирая эти бредни, отталкиваясь от них, в данной книге и покажем – так что же на самом деле планировали наши стратеги в НКО и Генштабе РККА перед Войной. Что на самом деле привело к трагедии начала войны и что наши прославленные маршалы, увы, всегда старались скрыть.

Также придется более конкретно показать персональных виновников трагедии начала Великой Отечественной войны. При этом мы не станем сочинять «гипотез всеобъясняющих» взамен фантазиям «резунов», но будем показывать фактуру предвоенных дней, а уж читатель и сам разберется – насколько после изучения этой фактуры можно потом серьезно относиться к бреду В.Резуна и его последователей. И заодно читателю придется самому думать – так кто виноват в трагедии 22 июня. И самое важное – впервые будет подробно показано – так что происходило в июне 41-го в Генштабе и западных округах – перед 22 июня. Рассмотрим некую «хронологию» событий предвоенных дней, которые, к сожалению, наши историки стараются не изучать и избегают до сих пор эту тему …

В июле 2017 года В. Резун на своей странице в «Фейсбуке» выложил названия книг (с авторами), которые как ему думается – только для того свои книги и писали все эти годы, чтоб его бред лживый развенчать. И таких названий он собрал – больше 110 книг (и мои четыре в том числе). И этот же «перечень» книг и авторов Резун добавил и в переиздание своего «Ледокала» в 2017 году. Ведь этот список – тешит самолюбие Резуна. Ведь, по его мнению, все эти авторы именно после чтения сенсаций Резуна и начали

писать свои книги: «Список этот – предмет моей гордости. Место ему в книге рекордов: на кого еще было вылито столько грязи? Этот список – главное доказательство моей правоты: желчь изливается тоннами, но другого объяснения трагедии 1941 года за прошедшие десятилетия пока никто дать не сумел. И если «Ледоколу» не суждено до конца взломать лед недоверия, то, по крайней мере, волну он поднял».

Да уж... волну он поднял… как в том анекдоте – про выгребную яму: не шевелись – не гони волну…

Каюсь, я реально не читал книг Резуна НИ ОДНОЙ. В те года, когда они выходили – я в то время, в конце 1980-х, начале 1990-х был все же лейтенантом и капитаном Советской Армии, и высеры изменника Родины, сбежавшего на Запад только потому что его за профтупость и серость хотели сплавить из нашего посольства в Европе в Союз, в дальний гарнизон куда-нить – читать не имел никакого желания в принципе. Не интересно было реально и, как говорится, хотите, верьте, хотите не верьте – плевать. Был некий рефлекс отвращения к «творчеству» предателя Родины, да и в караулах да прочих нарядах интереснее было читать какой-нибудь детектив или фантастику – чтоб не уснуть ночью.

А спустя годы, выйдя на пенсию, я начал читать книги о войне, и вообще «про Историю» и тут опять – не с «великага разведчика» мне повезло окунуться в тему «трагедии 22 июня» а с других авторов. С тех же антисоветчиков типа «братьев Медведевых», а также исаевых, пыхаловых и прочих мухиных. И видя, что данные авторы или не понимают или, лукавя по теме, повторяют либо старые байки времен Хрущева-Жукова, либо выдумывают свои – я и решил сам влезть в эту тему.… Глянуть – а что на САМОМ деле происходило с предвоенными планами в Генштабе, в чем была их суть, какие планы на САМОМ деле утверждались Сталиным, а какие были не более чем идеями самих наших военных? Захотелось разобраться: так что происходило в предвоенные дни, перед 22 июня – как выводились войска, или не выводились, к границе, в ожидании ли нападения

Германии или еще для чего, по каким директивам Генштаба они выводились и как они исполнялись в округах?

Результатом стал выход моих книг по теме «трагедии 22 июня», в количестве 9 книг, и к «творчеству» непосредственно Резуна я «обратился» только спустя 3 года после выхода 1-й книги – «Кто проспал начало войны?». В своей 5-й книге – «Почему не расстреляли Жукова? В защиту маршала Победы», где и пришлось делать некий разбор перлов Резуна, его наезды на Г.К. Жукова, но и это не по «Ледоколу» Резуна делалось. И кстати, эту книгу Резун себе в заслугу как раз и не поставил. А ведь в ней я и делал – именно подробный разбор наездов и вранья «лондонского сидельца» на маршала Жукова.…

Но в одном Резун прав – после его лжи, начался процесс попыток выяснить и показать – а что же было реально причинами трагедии 22 июня. И это было чаще всего именно желание «опровергнуть» холуя Запада, который пишет примитивно под надзором консультантов из английских спецслужб. И это не «конспирология» а, увы – правда жизни таких «беглецов».… Но при этом если кто и брался развенчивать Резуна, то чаще всего именно высмеиванием его глупостей про танчики да самолетики дело и ограничивалось. А вот показать, что там на самом деле сочиняли наши стратеги в Генштабе, какие планы были в РККА на случай войны – так никто особо и не показывал все эти годы.

Повторюсь, на каждую тупую фразу или абзац в писанинах Резуна надо писать по несколько страниц опровержений. Показывая, как врет или тупит Резун (и Солонин тот же) в его книгах. Но тогда надо будет издавать многотомный труд, который реально не всякий осилит. А можно сделать по-другому – показать реальную картину предвоенных событий, показать то, что просил Резун – подлинную (максимально) фактуру предвоенных планов и предвоенных дней. И тогда читатель, знающий и понимающий что происходило с предвоенным планированием в нашем Генштабе, что происходило в предвоенные дни, какие ди-

рективы НКО и ГШ уходили в округа – и сам увидит: ничего кроме смеха (и матюгов) вранье Резуна или Солонина вызвать не могут…

Так что – пора восполнить сии пробелы…

Разбором писанин В.Резуна на сегодня действительно занимались уже все кому не лень и возможно читателя сложно будет удивить «очередным развенчанием» лондонского сидельца. Особенно после таких разоблачений Резуна, какие делал исследователь А. Исаев в его «Антисуворовых» больше 10 лет назад. Однако что Исаев, что другие авторы чаще всего брали какие-то отдельные «неточности» в книгах Резуна и высмеивали их, что, конечно же, полезно но, в общем, после таких разборов Резун и его поклонники обязательно возвещали – «версию В. Суворова никто не опроверг» и «в главном он прав»! Ведь высмеивая его перлы про быстроходные танчики и «самолеты-шакалы» такие авторы чаще всего действительно не особо показывали, в чем врет Резун о самом важном – о том, какое было на самом деле наше предвоенное планирование – что готовилось на самом деле по планам Генштаба РККА на случай нападения Гитлера, войны с Германией. И при этом, увы, тот же Исаев не столько опроверг Резуна, сколько повторил и протиражировал старые мифы о причинах трагедии 22 июня

Резун сочинял чудные «логические» выверты о наших «планах войны». Мол, раз, судя по всему, действительно РККА не готовила некую «стратегическую оборону» по всей границе, то значит, собиралась напасть первой. А те, кто его развенчивал, сами по этим планам толком не давали серьезного анализа и разбора. Поэтому мы сделаем несколько иначе…

Подробный разбор глупости и подлости что В.Резун вываливал в своих «произведениях» на того же маршала Г.К.Жукова уже делался в книге «Почему не расстреляли Жукова. В защиту маршала Победы» (М., 2013г.). Однако все его бредни и вранье о Жукове просто вылезли из «пер-

воисточника» – из его «Ледокола» (М., 1992г. – издавался в разные годы в разных городах и до сих пор издается без изменений регулярно).

Для тех, кто не в курсе – название «ледокол» идет от идеи Резуна, который строчит свои писанины в Англии, что это Сталин «вырастил» Гитлера, помог ему прийти к власти в Германии, чтобы тот потом напал на Европу и вообще на Запад. Особенно видимо на Англию.… Ну а затем Сталин нападет на Гитлера, который увязнет в войне с англосаксами, когда тот начнет их побеждать видимо – чтоб покончить и с Англией, и Германией. (Обратите внимание – как только англосаксы обвиняют кого-либо и тем более Россию в каких-то гадостях, то именно в этом ОНИ САМИ и преуспевают больше всего… действуют по принципу – громче всех пукнуть, но затем больше всех возмущаются, обвиняя окружающих в этом пуке…)

Данную писанину за эти годы разбирали все кому не лень, разные авторы и под разными углами. Уверен, у многих получилось вполне добротно, и умные читатели смогли оценить, что Резун не более чем «фарцовщик» от истории. Передергивающий факты по своему усмотрению, и спекулирующий на том, что не все читатели просто подготовлены к чтению таких пропагандистский агиток из Лондона. Да и не все могли сами просто проверить в те годы его «цитаты». При этом однозначно сами поклонники и обожатели Резуна, конечно же, ничего в «антирезунах» и «антиледоколах» в принципе ничего разоблачающего их «гуру» не увидели – так уж у них мозг устроен. Ведь «никто и никогда «В.Суворова» опровергнуть не смог и не может»! Ведь доказать верующим в Резуна, что Сталин не приводил Гитлера к власти и никоим образом не мог ему «помочь» прийти к власти в Германии, что Сталин не готовил и тем более на лето 41-го никаких планов нападения первыми – ни коварно, ни превентивно и защищаясь, в припадке «святого дела» – в принципе невозможно. Ведь верующего нельзя

и не стоит разубеждать в его вере. Ибо это может повредить мозг верующему, и мы это делать тут, не станем.

Тут ведь вот в чем проблема – тупой антисоветизм и агрессивный антистализм, который лежит в основе писанин того же М.Солонина или В.Резуна и ему подобных как сторонников, так и продолжателей, которые так же пишут свои чудные и порой неадекватные «гипотезы» о начале Великой отечественной войны, не так безобиден, как может кому-то показаться. И хотя эти два «автора» вроде как прекратили писать свои нетленные шедевры, антисоветские «гипотезы» В.Резуна никуда не делись, не деваются и не денутся. И мы все сегодня свидетели возрождения неофашизма, неонацизма и необандеровщины в нашей общей стране – СССР. В ее древней и исконно Русской части – на Украине, которая всегда называлась – Киевская Русь. Где Власть зимой 2014 года захватили именно необандеровцы, что являются именно неонацистами и неофашистами. А Киевская Русь для России, для русских и всех народов России, это думаю более значимо, чем утерянное Косово для сербов.

Россия в марте 2014 года вернула себе Крым, землю, где Великий князь Киевский Владимир принял христианство, и где до этого проповедники Византийские Кирилл и Мефодий пытаясь научить русских азбуке, увидели «Евангелие русскими буквами писанное». Но война за Киевскую Русь не закончилась и быстро не закончится.

Быть свидетелями того как Россия возвращает свои исконные земли конечно приятно и здорово. Но надо понимать, что на самом деле – мы свидетели страшных процессов. На Украине стараниями неонацистов, от обывателей и боевиков до «руководителей» Украины в Киеве, вскоре была развязана гражданская война – война Киева против тех, кто не пожелал подчиняться нацистам и необандеровцам – скакать на площадях под вопли «Кто не скачет, той маскаль!!!» и «маскалей на ножьи, на ножьи!!!». Точнее эта война была – нацистов

и их последователей, холуев США, Англии и Европы против России.

США и Европа («скачущая» по указке США), организовали эту войну в надежде что Москва, Россия, втянется в эту войну, защищая народ Украины от нацистов, и в итоге начнется большая война в Европе. Которая в итоге сорвет планы президента России В.В. Путина по «восстановлению СССР» – Созданию Евразийского союза. Экономического и Политического, конечно же, с единой валютой в перспективе, которая однозначно должна будет быть отвязана от доллара – привяжется к золоту и всему достоянию страны однозначно, как это и было в СССР, в который кроме бывших республик СССР войдут и другие страны. Также эта война на Украине ударила бы и по Европе. Которая в последние годы слишком тесно стала сближаться с Россией экономически. Т.е. – повторился старый проверенный сценарий англосаксов – стравливай страны и народы в Европе и Азии, чтобы они не могли конкурировать с Англией и США в торговле.

А вот запущены были эти процессы – возрождения нацизма, возрождение которых как нам казалось у нас, в стране победившей нацизм и фашизм, невозможны, в том числе и «гипотезами» таких гипотезеров как В.Резун и его продолжателей вроде М. Солонина. Ведь на Украине все сторонники и «защитники» неонацистских властей являются поклонниками Бандеры и ненавидят Сталина. Подчас не имея ни малейшего представления о реальной истории тех людей. А в школах детей Украины учат как раз тому, что писал и пишет В.Резун и его последователи про историю Войны и о СССР. О СССР как организаторе Второй Мировой войны.

Для тех, кто не понял, поясню – «гипотезы» В.Резуна о том, что СССР собирался напасть первым на Германию и несет равную ответственность за развязывание Второй Мировой войны, которые некоторые «историки» даже сидящие в той же нашей РАН называют «не более» чем

«альтернативной точкой зрения» для исторических дискуссий, в итоге именно и порождают неонацизм, и неофашизм с необандеровщиной. Ведь обвиняя СССР-Сталина в подготовке нападения первыми на Германию, и, тем более что СССР-Сталин «вырастил» Гитлера и «помог» ему прийти к Власти в Германии, мы получили целые поколения, которые сегодня считают нацистов и их прихвостней – «борцами со сталинизмом» минимум, а в худшем для всех варианте – «героями». Как это стало в итоге на Украине, в которой прославление нацистских холуев бандеровцев стало нормой.

И когда вы видите на улицах украинских городов сотни и тысячи невменяемых необандеровцев орущих «маскалей на ножьи» и «утопить жидов в крови маскалей и поляков» знайте и помните – это все вылезло из тупого и оголтелого антисоветизма и антисталинизма конца 1980-х, начала 1990-х годов в СССР еще. Который продолжается в принципе и сегодня. Ведь Сталин и Гитлер – «близнецы-братья», а значит те, кто боролся со Сталиным в Прибалтике или на Украине – «герои», и им сегодня орут «Слава!» вполне «правильно» нынешние их потомки.

Так что – разоблачать писанины Резуна придется еще долго…

Какое лучшее средство от «адвокатов Гитлера» и прочих «вредителей-резунов» вопящих о том, что Сталин-СССР собирался напасть первым на Германию (или «превентивно»)? Только Правда – о Сталине, о войне и т.п., в основе которой должны лежать точные факты и документы, которые как раз антисталинистам и антисоветчикам не по нраву. И не важно, что эти факты и документы покажут чью-то неприглядную роль в истории того же начала войны. Ведь нам русским (советским, российским людям) правды бояться нужды нет – СССР-Сталин нападать первым ну никак не собирался, хотя и были такие предложения Руководству страны от военных, что вполне нормальное дело для них.

Могут ли помочь «резунам» и выращенным на их вранье необандеровцам и неонацистам, правда о том же предвоенном планировании и ошибках, или даже персональной вине отдельных генералов-стратегов в Генштабе РККА в предвоенные месяцы? Нет, не помогут – даже если кто-то в Генштабе и НКО и умышленно допустил те «ошибки» в предвоенных планах на случай нападения Гитлера «резунам» это никоим образом не поможет. И тем более «резунам» вскрытая персональная ответственность исполнителей на местах в округах, и преступная «халатность» кирпоносов-павловых в последние пару недель перед 22 июня не поможет. Наоборот – навредит их «святому делу». Ведь эта «халатность» отдельных генералов, и даже если и вскроется и преступный умысел в их действиях, ну никак «резунам» не помогут доказать что СССР-Сталин собирался напасть первым на Германию. Наоборот – факты и документы, подтверждающие персональную вину павловых всю бредовость «гипотез резунов» разваливают полностью.

А вот вранье, искажение реальности и перевирание фактов с документами о трагедии 22 июня как раз и помогают возрождению неонацистов и необандеровцев тех же. Ведь если вы будете вбивать в голову молодежи: что в СССР готовили летчиков и танкистов для Гитлера; что Гитлер и Сталин были «союзниками» по «ПактуМолотова-Риббентропа»; что СССР напал на Польшу вместе с Германией в сентябре 39-го и что в Бресте в сентябре 39-го был «совместный парад» вермахта и РККА; что СССР-Сталин «помогал» Гитлеру сырьем и продовольствием пока с ним «героически» воевали Англия и Франция, и что Гитлер и Сталин однозначно «близнецы-братья», то вы и получите рекрутов в бандеровцы.

Ведь тот же «борец со сталинизмом» С.Бандера сидел при немцах всю войну, но при этом и героически каким-то образом и воевал против Гитлера, и маскалей, которые захватили «вильну Украину». То, что сидел он в Заксенхаузе, но не в общем бараке для умирающих узников, а в отдель-

ном домике для «ВИП» сидельцев, «со всеми удобствами» и освобожден был самими нацистами еще в сентябре 44-го, а не союзными войсками в мае 45-го – это лишний раз молодежи не расскажут. Но зато будут рассказывать о героических «победах» в «боях» бандеровцев над немцами в той «войне», которых не было.

И помогают в этом современным необандеровцам именно такие «адвокаты Гитлера» как «резуны». Которые по сути своей не просто антисоветчики и антисталинисты, но прежде всего – русофобы. Ведь тот же М.Солонин, с дурных очередных «гипотез» которого мы и начнем это исследование, например на своем сайте (http://www.solonin.org/doc_chto-delat-s-naseleniem) 30.01.2014 года привел немецкий документ посвященных блокаде Ленинграда, под заголовком – «Что делать с населением Ленинграда? Документы командования ГА "Север"». И на замечание «Все-таки хуже нацизма ничего не может быть» выдал – «Да – если удастся найти аналогичные документы советского командования, в которых бы обсуждались варианты спасения от голода жителей, ну, например, Кёнигсберга».

Т.е. Солонин вроде как попытался оправдывать нацистов, из-за которых в Ленинграде умерло от голода около миллиона мирных жителей. И пытается «доказать» что Советский СССР был хуже нацисткой Германии – оказывается Красная армия и СССР не кормили немцев в захваченных немецких городах… Мол, раз не найдено армейских документов, где было бы написано о планах кормить мирных жителей то их и не кормили потом. И видимо фото и киносъемки тех лет в немецких городах, причем иногда американские, в которых мирных жителей кормят из полевых кухонь советские солдаты – сказки и пропаганда сталинская.

А вот это Солонин выдал 29.01.2014 года в ответ на выступление Д.Гранина, писателя и фронтовика в Бундестаге 27 января 2014 года на официальной церемонии в День памяти жертв национал-социализма http://www.solonin.org/new_terpilyi):

«Почему никто не вышел на трибуну и в вежливых, но твердых выражениях не объяснил уважаемому гостю, что наступление, окружение, блокада – это законные методы ведения войны, а немецкая армия ни по каким – писанным или традиционным – нормам права не обязана была кормить войска и население противника. Почему никто не напомнил собравшимся – в столь же ярких живых картинах – про трехмесячную блокаду Бреслау (город сражался до 6 мая 1945 г.), в ходе которой авиация и артиллерия Красной Армии превратили древний город в дымящиеся руины, заваленные десятками тысяч трупов. Про судьбу Кёнигсберга, в котором после продолжавшегося 2,5 месяца сражения осталось всего 100 тыс. немцев, из которых до лета 1947 г. дожило не более 30 тысяч – "коэффициент смерти" гораздо выше ленинградского…»

Т.е. оказывается мало того что Красная армия и СССР не кормили мирных немцев, убивая их перед этим в штурме немецких городов-крепостей, так еще и видимо истребляли их и после освобождения. Мол, немцы не уехали из Кенигсберга в Германию после мая 45-го, а были уничтожены «кровавым сталинским режимом». Ведь вскоре в Кенигсберге, который стал советским Калининградом вообще немцев не осталось…

А когда в Киеве власть в феврале 2014 года прихватили необандеровцы, Солонин разродился статьями на своем сайте в интернете откровенно антироссийского и русофобского характера. Солонин вроде еврей и тем более должен понимать, что как бы тебе лично не ненравился «режим Путина» в России, не стоит восхвалять тех, кто вооруженным путем, путем убийства своих граждан захватил власть в древней столице России – бандеровцев. Орущих что надо «утопить жидов в крови маскалей и ляхов». И не стоит еврею Солонину восторгаться Западом, который активно и спонсировал на Украине очередных фашистов наших дней. Выращивая боевиков в лагерях в странах НАТО –

Польше и Литве. Толкая их к войне против русских на Украине и против России в перспективе.

Хотя с другой стороны вполне понятно из книг «резуна» Солонина, откуда у него эта «близорукость». Ведь в своих книгах он показывает себя именно русофобом, пытающимся обелить Запад, который на самом деле и привел нацистов Гитлера в Германии к власти – против России-СССР. И где потом, после войны вся эта сволочь бандеровская и нацистская и отсиживалась, и выращивалась новая поросль неонацистов и необандеровцев против СССР-России. Через книги «резунов» в том числе.… Впрочем, со временем еврей Солонин вроде бы перестал нахваливать бандеровцев открыто, но – слово не воробей…

Однако мы не станем разбирать современные высказывания «резунов» по поводу того что творится на Украине, а – давайте глянем, что писали и пишут наши «резуны» о «тайне трагедии 22 июня». И разбирая эти перлы, мы и покажем – А ЧТО ЖЕ НА САМОМ ДЕЛЕ планировал наш Генштаб на случай войны с Германией, как развивались события в мае-июне 41-го, насколько и кто там не верил в нападение, и какие меры принимались на самом дела в ожидании нападения Гитлера.

А то ведь если «резуны» несут ахинею, что Сталин хотел напасть первым и в Генштабе на этот случай были утвержденные им планы нападения первыми, и тот же М.Мельтюхов продолжает уверять всех что ВСЕ «планы войны» в ГШ были про это – напасть первыми, и это как бы «святое дело». То их как бы противники и разоблачители в итоге дают такую картину, повторяющие байки времен Хрущева в итоге:

Сталин не верил, что Гитлер нападет, не закончив войны с Англией;

Сталин не верил, что Гитлер нападет в 41-м году;

Сталин верил Гитлеру, его заверениям о ненападении, но не верил нашим прозорливым военным и «был ловко обманут Гитлером», который «сумел внушить Сталину версию о том,

что Германия будет верна пакту о ненападении и что Германия не собирается воевать с Советским Союзом»;

Сталин заставлял военных считать, что главной целью Гитлера будет Украина и там надо держать наши главные силы;

Сталин не верил разведке, но при этом не рассказывал военным, что ему лично докладывает разведка;

Сталин «плохо разбирался в способах, методах и формах ведения современной войны» и поумнел только к Сталинграду;

Сталин не разрешал военным приводить войска в боевую готовность до нападения Гитлера и даже в ночь нападения;

Сталин запрещал военным ответный огонь, даже когда враг границу пересек...

Ну и – разоблачители Резуна или Солонина продолжают тиражировать байки про «перебежчиков», якобы только после которых Г.К. Жуков и смог убедить тирана приводить войска в боевую готовность – только вечером 21 июня. Тиражируют до сих пор ложь о разведке, которая не смогла вскрыть выдвижение, силы и размещение немецких войск для удара и намерения немецких войск – направления главных ударов; о разведке, которая «не сумела опровергнуть лживую версию Гитлера о ненамерении воевать с Советским Союзом». И отсюда в итоге вытекает байка о том, что советский народ победил в Великой Отечественной Войне «вопреки Сталину»…

Резун в одной своей писанине замечательно заявил следующее:

«Правильность любой теории измеряется её объясняющей силой. Моя теория разъясняет многое из того, что раньше объяснению не поддавалось. Прочитайте «Ледокол», и вы найдете ответы даже на те вопросы, которые в моих книгах не затронуты. Моим оппонентам не надо меня ни разоблачать, ни уличать. Им надо найти другое — простое, понятное, логичное объяснение тому, что случилось в 1941 году. Пока они другой теории не придумают, «Ледокол» будет продол-

жать своё победное плавание». («Святое дело», М. 2008г., с.256-257)

На что некоторые его поклонники (или впавшие в уныние противники) отвечают: «Виктор Суворов прямо говорит: я эту теорию ПРИДУМАЛ. И он предлагает – придумайте свою теорию! Своё простое, понятное, логичное объяснение тому, что случилось в 1941 году. Но ответов – нет. Ни от официальной истории, ни от энтузиастов».

Первое. Что значит – «не надо меня ни разоблачать, ни уличать»? Если Резун пишет бред, то, что ж его не разоблачить и не уличить-то в этом бреде и вранье? Придумал «гипотезу», накидал под нее читателю «доказательств», которые являются или бредом или враньем, но читатель не может весь этот бред «разоблачать»?!

Второе. С одной стороны действительно, а зачем придумывать, искать «другое простое, понятное, логичное объяснение тому, что случилось в 1941 году», зачем придумывать «теории»? Все просто – берем бред, разбираем его «танчики» и на этом и «опровергаем» Резуна. Ведь Резун, оказывается, пишет глупости про танки быстроходные и значит и про предвоенные планы он пишет не правду! И никаких ненужных «теорий» при этом сочинять не придется таким разоблачителям Резуна…

Некоторые историки хихикают над этим высказыванием «лондонского сидельца», мол, – зачем тратить время на бред лживого неадеквата, и тем более «придумывать» какие-то «альтернативные теории», простые, понятные и логичные «объяснения тому, что случилось в 1941 году», причин трагедии 22 июня, если мы покажем что работа Резуна, который «не имеет базового исторического образования» – «ненаучна» и не является серьезным исследованием, и тот врет по мелочам постоянно?! Зачем «придумывать теории», которые покажут что было на самом деле, если можно просто поржать на глупостью Резуна про его танчики автострадные и самолеты-шакалы?! Мол – если человек врет или не разбирается в самолетах и танках, то значит, он врет

во всем и тем более – чего ради нам, таким умным и не «резунам» показывать такую «теорию», которая все разложит по полочкам и покончит с бредом Резуна окончательно?…

Но с другой стороны такие историки, в общем, ничем от Резуна не отличаются – они своим нежелание дать ответ о причинах трагедии 22 июня, одним высмеиванием глупостей и вранья Резуна «по мелочам», пользу тоже не приносят. Поэтому – мы не углубляясь как раз в развенчивание глупостей, закончившего танковое училище человека покажем – то, что было на самом деле. На документах и фактах. И никаких ненужных «теорий» при этом тем более сочинять не придется вообще…

В принципе Резун, «глобально» сказал совершенно верно – не надо его особо критиковать за его бред. Особенно «по мелочам». Т.е. – попинать мерзавца конечно можно и нужно, и по тем же танчикам и самолетикам. Но.

Надо показать реальную картину предвоенных дней, показать, что же было в нашем ГШ с «планами войны» на самом деле, показать, если надо и конкретных виновных в трагедии 22 июня (а без конкретных виновных в таких вопросах не может не быть). И тогда не придется бесконечно «разоблачать» неадеквата из Лондона. Надо показывать реальные планы ГШ-Жукова, – какими бы неудобными они для Истории не были бы. Показывать на фактах, документах и т.п. материале. Показывая их максимально полно а, не дергая цитаты по своему усмотрению, подгоняя эти факты и документы под свои «версии». Показывать надо реальную картину подготовки СССР к войне, планы Генштаба на случай войны с Германией. И разбирая это, не важно – что там будут показаны и планы превентивных ударов, и при этом выяснится, что наши военные действительно мечтали и просто грезили об ударе первыми и не скрывали этого особо в те дни.

Реальная картина, которая объяснит причины наших поражений, и даже если при этом назовет настоящих виновников этих поражений, авторов трагедии 22 июня – не

может очернить нашу Историю и Победу. Правда очернить не может. Очерняют люди – конкретные нечистоплотные «историки», пользующиеся словами из мемуаров нечистоплотных «героев» или перевирающие документы и факты.

Ну а если мы знаем и показываем реальную и правдивую Историю, показываем реальные и документально подтверждаемые причины трагедии 22, показываем «теорию всеобъясняющую» (как и просил Резун), то бредни «резунов» и сами собой отпадут – нехай теперь уже они пытаются критиковать факты и реальность…

Как только в начале 1990-х годов вышли первые «Ледоколы», военные и военные историки даже собирались на некие совещания по распоряжениям военного руководства МО СССР, по поводу сочинений «беглеца-разоблачителя». Этим руководством ставилась задача военным историкам и преподавателям кафедр истории военных академий разоблачить Резуна в зародыше. Однако дело затухло из-за того что как раз документы предвоенных дней военным историкам трогать и не разрешили. Точнее, после таких «ЦУ», в 1992 году Военно-Научное Управление (ВНУ) Генштаба и выпустило книгу-исследование, которое и показало «теорию» – что и как планировалось в СССР на случай нападения Германии, начала войны – «1941 год — уроки и выводы». Но оно, увы, более 20 лет было недоступно простому читателю. Работа вышла тиражом в несколько десятков экземпляров, «Для Служебного Пользования» и осела в библиотеках военных академий. Недоступная обывателю.

При этом также недоступная в свое время читателю работа маршала Захарова «Накануне Великих испытаний» изданная в типографии Академии Генерального штаба в 1969 году, была издана только в 2005 году (рассекречена в академии ГШ только в 1992 году), но в 1989 году выходила другая работа маршала – «Генеральный штаб в предвоенные годы». В которой также подробно показано и о предвоенных планах ГШ, и о том, как шла подготовка к войне в СССР (один

экз. этой книги я даже как-то подарил одному из доцентов ИВИ, который писал «уроки и выводы» в свое время).

Т.е. «теоретически» Резун как бы мог в конце 80-х изучить работу маршала М.В.Захарова, который все что надо по предвоенному планированию показал и по этой работе вполне видно, что никакого нападения первыми в СССР не готовилось. Точнее в самом Генштабе, как некое предложение военных (Жукова и до него) на имеющиеся угрозы войны с Германией вполне сочинялось, и в этом нет никакого криминала, но это предложение не то что не реализовывалось, но оно даже не попало на рассмотрение в кабинет Сталина.

Резун не читал о том, что писал маршал М.В. Захаров, начальник Генштаба с 1961 года по 1971 год – о предвоенных планах Генштаба и СССР? Его проблемы. Но ведь и тот же маршала И.Х. Баграмян также вполне показывал в своих мемуарах, – какие планы были в СССР на случай нападения Германии и Резун вроде как такие книги использовал, но он так перевирал эти мемуары маршалов, что хоть стой хоть падай….

Однако на сегодня опубликовано достаточно документов именно предвоенных дней и начала войны, серьезных, и уже не закрытых исследований вроде исследования от 1992 года «1941 год — уроки и выводы», работа генерала Грецова от 1965 года, или полных мемуаров-исследования маршала Захарова издания 2005 года, и поэтому попробуем сделать то, что должны были сделать еще 20 лет назад военные историки и их руководители в МО. Покажем на пальцах, но не столько- то где и как врет Резун или Солонин, а – реальную картину…

В общем – ПОКАЖЕМ максимально полную, по имеющимся на сегодня данным, фактам и документам, картину от начала июня до момента нападения Германии на СССР, до утра 22 июня! А также покажем – что же было задумано в нашем Генштабе на случай войны с Германией…

ЕЩЕ ОДНА НУ ОЧЕНЬ «ОРИГИНАЛЬНАЯ

ГИПОТЕЗА» ТРАГЕДИИ 22 ИЮНЯ –

как «Сталин хотел напасть на Гитлера» устроив

«провокации» против СССР,

переодев чекистов в немецкую форму.

Или – ТАК КАКИЕ «ПЛАНЫ ВОЙНЫ» были

в Генштабе РККА на самом деле…

Как сказал «король пропаганды», «доктор» Й. Геббельс, ложь, повторенная сотни раз становится «правдой», и, чем гнуснее ложь, тем больше она похожа на «правду» (не дословно).

Перефразируя это «классическое» высказывание можно сказать и так – чем дурнее ложь, тем прикольнее. Поэтому стоит начать с некоторых чудных (подчас бредовых) «гипотез» о предвоенных «планах войны» в СССР от некоторых «резунов».

В книге «Адвокаты Гитлера» делался разбор достаточно «оригинальной» (но по сути бредовой) «гипотезы» от некоего А. Осокина, который озарился «открытием» о том, почему же произошла трагедия 22 июня. Книга Осокина называлась «Великая ТАЙНА Великой Отечественной» (М., 2007г.). Суть «гипотезы» Осокина примерно в следующем – два злодея, Гитлер и Сталин, надумали и сговорились вместе напасть на Англию по некоему хитроумному «плану». Сталин начал для этого готовить РККА в западных округах к поездке («великому походу») к Ла-Маншу и войска при этом не вооружались, конечно же, а то и разоружались специально. А немцы чтобы утаить это совместное нападения на Англию от англичан же, перевезли свои

войска в Польшу, чтобы проехав через территорию СССР напасть на Ирак и Индию – английские колонии.

После этого Гитлер (втихаря) договорился с Черчиллем о совместном как минимум авиационном ударе 22 июня по СССР, а Сталин как полный пентюх «верил» в добрые намерения Гитлера. Затем Гитлер нападает «вероломно» на СССР 22 июня, а тут уже Черчилль «кидает» Гитлера – имитирует вылет английских самолетов в сторону морских баз СССР на Балтике и Черном море утром 22 июня, но в полете их заворачивает и Гитлер оказывается вляпавшимся в войну против СССР один. Вот такой вот шедевр фэнтэзи.

Хотя как пишет исследователь А.Куликов это «Скорее, ПОЛУфэнтези. Союз Гитлера и Черчилля ожидался. Помните, пресловутое сообщение ТАСС от 14 июня? Отъезд АНГЛИЙСКОГО посла породил слухи о скорой войне СССР с Германией, и, очевидно, Англия предполагалась участницей на стороне Германии, коль уж из СССР убыл ее посол...».

Т.е., в Кремле действительно допускали возможность того что Черчилль договорится, и если не с Гитлером то с каким-нибудь его «приемником», которому англичане вполне могут помочь прийти к власти вместо Гитлера, если он не нападет на СССР как обещал в «Майн Кампф». В конце концов, именно такой сценарий по «плану Ренкин» и предполагался в июне-июле 1944 года. 6 июня начинается высадка союзников в Нормандии, а 20 июля на Гитлера происходит покушение, при котором он не должен был «чудесным» образом спастись. Спасло фюрера только то, что Штауфенберг зарядил не две (2 кг), а одну пластины английской мины в портфеле и если бы он поставил всю мину на подрыв, то никакой стол дубовый Гитлера не спас бы.

После смерти Гитлера вводится «план Валькирия», власть в Берлине переходит к «демократам», те замиряются с Англией и США, и вместо «Оверлорда» вводится «Ренкин» – план совместных боевых действия Англии, США и Германии против азиатско-большевистских орд Стали-

на, которые «хотят поработить свободную Европу». «Приемником» Гитлера должен был стать «герой Африки» – Э.Роммель, который так организовал оборону на севере Франции, что основные силы немцев были в Па-де-Кале, а не в Нормандии. Участок в Па-де-Кале обороняла 15-я армия немцев, и техника с пополнением шли именно в нее. 7-я армия, которая стояла в Нормандии, также усиливалась, но меньше. В итоге эти действия Э.Роммеля привели к катастрофическим последствиям для немецких войск и позволили союзникам практически без какого-либо серьезного сопротивления осуществить свою высадку. К 25 июля 1944 года на захваченном плацдарме в Нормандии было уже около 1,5 млн. войск союзников, которые, по сути, похоже ждали окончания боевых действий и заключения перемирия после покушения на Гитлера 20 июля 1944 года.

(Примечание: Еще в 2010 году выходила книга историка И.Панарина «Первая мировая информационная война. Развал СССР», в которой тот показал – за покушением на Гитлера стояли однозначно англичане. Которые ставку делали на Роммеля как на будущего «диктатора Германии», ее «Наполеона», и они же на 20 июля организовывают и «Варшавское восстание» в Польше:

«Составной частью плана «Валькирия» было и Варшавское восстание – организованное командованием Армии Крайовой и представительством польского правительства в Лондоне. Да-да, именно в Лондоне. У. Черчилль активно задействовал польское эмигрантское правительство в борьбе против СССР. Британская разведка разработала план выступления Армии Крайовой при приближении сил Красной армии (план «Бужа», то есть «Буря»). План был рассчитан на то, что польские силы сумеют освободить основные города, и прежде всего Варшаву, до вступления в них советских войск и, таким образом, явочным порядком установят там режим, подконтрольный Британской империи. Многие читатели

помнят о замечательном романе Владимира Богомолова о деятельности советских контрразведчиков СМЕРШа «В августе 1944… Момент истины». Так вот, в этой книге, основанной на документальных фактах, показано, как в августе 1944 года в тылу наступавшей Красной армии одновременно проводили диверсии агенты абвера и Польского центра в Лондоне.

А теперь обращаю внимание читателей на то, что общий приказ о начале операции «Бужа» был отдан 20 июля 1944 года, в день организации покушения на Гитлера. Затем польские части, подконтрольные Лондону, вместе с частями вермахта должны были перейти в наступление против советских войск для захвата Западной Украины и Западной Белоруссии. Однако Гитлер уцелел в ходе покушения, и войска СС жестоко подавили восстание. Кстати, в подавлении восстания активнейшее участие приняли части СС из числа граждан СССР (западноукраинская дивизия СС «Галичина», 1-й Восточно-мусульманский полк СС, 29-я (русская) ваффен-дивизия СС, различные казачьи части). После провала заговора против Гитлера реальная власть в фашистской Германии перешла в руки рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера. Однако У. Черчилль, не смущаясь, начал организовывать контакты уже не с вермахтом, а с СС. Организатором информационной войны выступил А. Даллес, резидент УСС в Европе».

Т.е. в случае успеха убийства Гитлера СССР не смог бы выйти в Европу, остановился бы на границе, а потом началась бы затяжная война СССР и Германии, на стороне которой вскоре выступили бы и Англия с США. Минимум как поставщики сырья и вооружений.

Роммель во Франции оголил место высадки «союзников», очистил от немецких войск, и в Варшаве на момент восстания – практически не было немецких войск. Но Гитлер каким-то чудом остался жив….)

Так что – вполне могли, конечно, ждать в Кремле подлости какой-нибудь от Англии в виде союза с Германией

против СССР уже в 41-м году, но то, что намутил Осокин – о «союзе» Гитлера и Сталина – это нечто…

Но. Мало того что подобную галиматью Осокина издали, так еще и М.Швыдкой, будучи в 2007 году министром культуры РФ нашел «грант» на создание документального фильма по этой «гипотезе». Этот фильм планировался к показу аж на 1-м канале ТВ (так, по крайней мере, надеялся сам Осокин), но показали его да еще с разбором после показа зрителями и историками в студии только на телеканале «Звезда» в мае 2008 года.

В итоге бредовая идея о «совместном походе на Англию Гитлера и Сталина» утухла сама собой за это время, хотя и сам В.Резун также, в одном из телеинтервью в Лондоне, попытался на тему этого «похода» «рассуждать». И пытается это делать и «сегодня», пытается совместить свои бредни о том, что СССР собирался нападать первым с «новыми веяниями». Ведь «оригинальная («классическая») гипотеза» от В. Резуна о том, что СССР-Сталин планировал напасть сам первым на Германию «6 июля» в принципе также, в общем, всем надоела – вот и заметался народ «резунский» в поисках чего «посвежее» да «пооригинальнее». Да и «время не стоит на месте»…

(Примечание: Кстати, насчет докфильмов… Галиматьи подобные, а то и дурнее, на ТВ показывают очень часто. В сентябре 2013 года на телеканале ТВЦ показывался д/ф «Хроники московского быта. Рюмка от генсека», в котором на трезвом глазу и вроде в ясной памяти некий «публицист» и «историк спецслужб» В. Малеванный выдает следующее: «В пьяном виде Рокоссовский проговорился Сталину, что немцы сильнее России… «А откуда ты знаешь?» (это вроде как Сталин у Рокоссовского спрашивает – К.О.). «А я знаю это от Якира», сказал Рокоссовский (говорит Малеванный «пьяным» голосом «Рокоссовского» – К.О.)... А мы знаем что Якир, и Тухачевский, в это время находились в Генеральном Штабе, при Генеральном Штабе Германии, и занимались спецподготовкой герман-

ских войск. Сталин отложил это себе, и приказал срочно разработать Тухачевского и Якира!»

Дальше идет комментарий закадровый от режиссера и сценариста этого д/фильма: «Результатом этих возлияний у Сталина стало пухлое дело на Тухачевского. Стало известно, что этот маршал думает о предстоящей войне! И неравных силах Советского союза и Германии! Тухачевского расстреляли! Якира тоже!»

Дальше опять «комент» от «историка спецслужб» Малеванного: «Рокоссовского просто отправили посидеть в ГУЛАГ, где он провел три года – с тридцать седьмого по сороковой. И только в 41-м, когда началась война, Сталин вспомнил о нем! Да, это был пьяный разговор. Да это была пьяная трепотня. Но эта пьяная трепотня стоила Рокоссовскому трех лет лагерей!»…

Опустим что данный «историк спецслужб» умудряется себя в частных беседах чуть не «генералом КГБ» называть, опустим, что весь д/фильм – более набор каких-то дурных баек и сплетен о советском руководстве, чем нечто правдивое. Важно другое – конкретный Малеванный выдал дуростей и вранья, а обычный обыватель и зритель всю эту дурость и вранье – проглотил не задумываясь.… Оказывается «Дело Тухачевского» – результат пьяной болтовни Рокоссовского и Сталина! Рокоссовский, оказывается, вложил, по пьяне, великого поручика!!!

Назови такого «историка спецслужб» (и «генерала») «дураком и негодяем-фальсификатором Российской истории» – обидится, поди. Но тут выбор небольшой – либо человек дурак и несет дурости не понимая, что творит, либо – он негодяй, врущий специально. Парой фраз данный «публицист» выдал ахинеи и вранья, требующих несколько страниц опровержений, но кто будет реально опровергать такого. И кто заставит его на том же ТВ, для сотен тысяч зрителей за свое вранье извиняться?

Ведь, комдив по званию и комкор 5-го кавкорпуса в Пскове, Рокоссовский, в весну 37-го, когда и началась

«разработка Тухачевского» и пр. и Якиров, ну точно не мог выпивать со Сталиным ни в Кремле, ни на его даче. Данный факт – личных встреч с «тираном» и тем более застолий с ним «в 37-м», и сам маршал не описывал потом, и по званию ему не положено было бы выпивать с «генсеком» в те дни. Весной 37-го может якиры и тухачевские и «находились» (нехай так и будет, коли «историк спецслужб» вещает об этом) «при немецком генштабе», но разве данные товарищи занимались какой-то «спецподготовкой германских войск» бывая в командировках в Германии?! «Дело маршалов» разве с «пьяных слов» комдива Рокоссовского начало «разрабатываться?! Самого Рокоссовского арестовали разве не по доносу сослуживцев – командарма 2-го ранга и командующего ЗабВО Великанова и начальника разведки ЗабВО? После чего в августе 1937 года Рокоссовский был арестован по обвинению в связях с польской и японской разведками, став жертвой ложных показаний, и отсидел 2,5 года под следствием (Следственное дело № 25358-1937) так и не дождавшись суда и «приговора».

Затем Рокоссовский был освобождён из-под следствия, так и не дождавшись суда, в связи с прекращением дела, в марте 1940 года, по якобы личному ходатайству маршала Тимошенко к Сталину и полностью реабилитирован. Его полностью восстанавливают в правах, в должности и в партии с компенсацией денежного довольствия за эти 2,5 года отсидки. Весну он проводит с семьей на курорте в Сочи, и в том же году с введением генеральских званий в РККА ему присваивается звание «генерал-майор». А войну будущий маршал Победы встречает не в тюрьме или зоне (как вещает Малеванный) откуда его якобы вытаскивают – «только в 41-м, когда началась война, Сталин вспомнил о нем!», а в Киевском ОВО, командуя мехкорпусом – с июня 1940 года еще.

Данная информация о маршале вполне доступна в сети и каждый может ее найти. Также каждый может узнать, что первоначальным основанием для ареста комдива Рокоссовского стал факт в общем «преступной халатности» со сторо-

ны «комдива» (генерал-майора) К.К. Рокоссовского. Когда его дивизия вышла на занятия по тревоге в поле, попала под проливные дожди закончившиеся заморозками. «В результате многие кони заболели и пали или поломали ноги на гололеде. Были случаи простуды со смертельным исходом и среди личного состава дивизии. Случай можно, конечно, квалифицировать, как преступную халатность, но в 1938 году действия К.К. Рокоссовского посчитали вредительством».

Если это правда, то командира этой кавдивизии однозначно посадили бы, и как командир корпуса, Рокоссовский по любому понес бы ответственность, если была бы гибель личного состава в этой ситуации. Таковы «правила» в армии…

Это все можно легко найти в «Википедии» и на данную цитату там же дается и ссылка – «Райзфельд А. Стенобитное орудие // Улики (приложение к «Советской России»), « 2 (23).—2011.— с.12.». Следуя по данной ссылке, вы найдете статью «Был ли расстрелян "цвет" командного состава РККА и была ли РККА блестяще обучена в 1937–1938 годах» выложенная в интернете на сайте газеты «Советская Россия» 17.02.2012 года – http://www.sovross.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=587526.

Насколько данный факт правдив и он есть в деле маршала – могут подтвердить или опровергнуть его внуки-правнуки. Но именно потому и не публикуются Дела на «репрессированных генералов» что именно такие факты уничтожают дурные байки о «невинных репрессиях сумасшедшего тирана» – в те предвоенные годы.… Одних брали за участие в заговоре против Советской власти, а другие попадали, увы, и по халатности на службе…

Любознательный зритель и читатель легко найдет подобные факты и информацию сам. Но – обыватель и зритель, увы, ленив и ему достаточно того что ему суют в рот такие вот «публицисты» и «историки спецслужб» с телеэкранов. А в итоге – дурные бредни и байки из таких д/фильмов, которые крутятся регулярно годами потом еще

и тиражируются другими неучами на «ток-шоу» разных, и оседают в массовом сознании как «исторические факты и правда о Сталине»…

Возможно, арестован Рокоссовский был сначала именно за подобную «халатность», приведшую к гибели личного состава. И инициатором исключения сначала из партии в связи с началом разбирательства, а затем и арест будущего маршала Победы был именно командующий округом. Затем не в меру усердные следователи, получив доносы сослуживцев (и тут начальник разведки округа явно «помог») о том, что поляк Рокоссовский «завербован» польской разведкой и до кучи, раз служит в Забайкалье, еще и японский агент – Дело и перевели в разряд госизмены.

И вот ведь какая штука – если бы Рокоссовского, по званию «комдива», просто уволили за такое происшествие на занятиях (учениях), как и положено в армии минимум, то к началу войны его бы возможно, как и многих уволенных, как и он, восстановили в армии и дали бы командовать какой-нибудь дивизией максимум, и не на Украине. И судьба генерала Рокоссовского сложилась бы совсем по-другому. Возможно, он дослужился бы до армии к «маю 45-го», но у нас не было бы наверняка маршала Рокоссовского и даже война пошла бы совсем по другому – ведь 30 процентов салютов в Москве производились именно военным победам маршала Рокоссовского! Который сам свои операции и разрабатывал успешные – такие как освобождение Белоруссии, операцию «Багратион» 22 июня 1944 года.

Когда к июню 1944 года линия фронта на востоке подошла к рубежу Витебск – Орша – Могилев – Жлобин, образовался огромный выступ – клин, обращённый в глубь СССР, так называемый «Белорусский балкон». И Рокоссовский, по сути, повторив немцев июля 43-го, под Курском, ударил своим 1-м Белорусским фронтом по южному основанию уже немецкого «выступа», но не одним, а двумя равносильными ударами (с севера наступал 3-й Белорусский фронт И.Д.Черняховского). И если

немцы под Курском не смогли «срезать» наш «выступ», то Рокоссовский и Черняховский срезали этот «балкон». Да так, что это привело к знаменитому «параду» немцев в Москве 17 июля 44-го.

Так что – обвиненный в госизмене генерал, пробыв под следствием 2,5 года, был реабилитирован к марту 40-го, его поставили на корпус – вернув ему и звание и должность, и в июле 41-го он уже армией командует вместо облажавшихся кирпоносов и прочих. А 24 июня 45-го он командует Парадом Победы на Красной площади в Москве!...

Данный д/ф про «пьяного» Рокоссовского, который оказывается «виновен» в раскрутке «Дела маршалов», еще раз показывали на канале ТВЦ 14 августа 2014 года, когда мне и посчастливилось узреть его, переключая каналы, лежа на диване…)

Итак, время не стоит на месте, «резуны» не устают радовать читателя и вот еще в апреле 2012 года такой ярый сторонник В.Резуна как М.С. Солонин, считающий что «разгром РККА» летом 41-го произошел, потому что замордованные Советской Властью солдаты и граждане (рабы) не желали воевать за «кровавый сталинский режим» и поэтому «миллионами сдавались в плен», в еженедельнике «Военно-промышленный курьер» № 16 (433) за 25 апреля 2012 года в третьей части статьи «Последние мирные дни — часть III. Еще несколько шагов к разгадке “тайны 22 июня”» выдал нечто!

Данную статью стоит привести достаточно полно, хотя она и была написана несколько лет назад еще. В конце концов, творчество Солонина достаточно обширно в плане поливания помоями СССР-Сталина (и России до кучи) а вот разбора его перлов никто особо не делал еще. И данная статья остается достаточно «актуальной» и сегодня – ведь ее на сайте Солонина продолжают читать поклонники с неокрепшими умами. Да и вообще – статьи и книги Солонина в от-

личии от прочих «резунов» и тем более самого гуру В.Резуна напичканы большим количеством документов и их полезно читать по-любому. Ими все еще завалены полки книжных магазинов, и всегда найдется молодой и неосторожный любитель истории, который может случайно купить писанину данного «историка» и повредить себе мозг…

Так что, начнем и достаточно именно подробно разбирать, что пишет данный «резун» по самому важному – по предвоенному планированию Генштаба РККА. Куда «резунам» вообще-то не стоило лезть вообще…

В первых двух частях этой статьи Солонин попытался привести документы последних дней перед 22 июня, которые, по его мнению, говорят об идиотизме военного высшего командования РККА и Руководства СССР. Но тут, увы, «опоздал» Марк Семенович. Подробный разбор предвоенных директив уже сделан в книге «Кто проспал начало войны?», которая вышла еще в июне 2011 года. И никого «идиотизма» в поведении лиц руководства НКО и ГШ как раз не было. А вот самому Солонину как раз и не стоило лезть в разбор данных директив – ведь сам В.Резун этого не делает, и делать не станет. Ибо понимает, что на этих документах вся его глупость про подготовку агрессии в СССР против Германии (да, слава богу, Гитлер опередил...) развалится.

Так вот в третьей части Солонин и выдал как раз «новую и всеобъясняющую» (а в общем очередную бредовую) идею-гипотезу.

Статью с этой «гипотезой» рассмотрим полностью, делая вставки-комментарии с разбором глупостей Солонина и заодно показом что было на самом деле (выделено или подчеркнуто мною – К.О.).

На самом деле Солонин еще раньше издавал книгу примерно об этом же – «23 июня. День М» (М. 2007г.). «В ней излагается тезис о том, что Советский Союз готовился начать войну против Германии 23 июня 1941 года. Более того, на 23 июня планировалась провокация, аналогич-

ная той, что послужила поводом для нападения СССР на Финляндию зимой 1939 года, чтобы доказать необходимость нанесения удара по Третьему рейху…» (В.Славин, статья «Теории и мифы о начале Великой Отечественной», 12.10.2007 г. – есть в сети)

Данная книга Солонина все еще доступна в книжных магазинах и в «наши дни». Однако разберем статью Солонина от 2012 года, а не его книгу, как более «свежий» взгляд оголтелого «резуна» на трагедию 22 июня. Ведь эти бредни Солонин, так или иначе, вставлял и в свои следующие книги о трагедии 22 июня. Так что – разберем «первоисточник» а затем сделаем то, чего не будет делать никогда и никто из поклонников «официальной» версии трагедии 22 июня. Покажем какие планы ГШ были реально рабочими, а какие – не более чем черновиками василевских, какие планы были утверждены на случай войны Сталиным, а какие жуковы пытались реализовать к 22 июня….

Итак.

М.С. Солонин:

«ПОСЛЕДНИЕ МИРНЫЕ ДНИ — часть III. ЕЩЕ НЕСКОЛЬКО ШАГОВ К РАЗГАДКЕ “ТАЙНЫ 22 ИЮНЯ”.

В двух предыдущих номерах (№№ 14 и 15) еженедельник «ВПК» рассказывал о некоторых новых, ранее неизвестных деталях в картине последних мирных месяцев 1941 года. Уже в последние предвоенные дни на западной и дальневосточной границах СССР было неспокойно. А сцена из мемуаров Г.К. Жукова о немецком перебежчике – фельдфебеле, сообщившем, что наступление германской армии начнется утром 22 июня, стала прописной «истиной».

Известен еще «фельдфебель Федюнинского». В своих мемуарах генерал армии (в июне 1941 года – полковник, командир 15-го стрелкового корпуса) И.И. Федюнинский очень красочно описывает истории того, как 18 июня на участке его корпуса (западнее Ковеля) пограничную реку Буг переплыл немецкий перебежчик в звании фельдфебеля

и сообщил о том, что вторжение начнется утром 22 июня. Увы, в документах пограничных войск НКВД УССР ни одного эпизода с перебежчиком (кроме упомянутого выше Лискова) нет. В рассекреченных документах наркома обороны и Генштаба от 18–20 июня никаких упоминаний про перебежчика также нет.

Самое главное – 18 июня никакой фельдфебель не мог выдать Федюнинскому точную дату начала операции «Барбаросса» по той простой причине, чтомладших офицеров эту информацию довели только в 13-00 21 июня, а солдатам, ефрейторам и фельдфебелям соответствующий приказ «фюрера и верховного главнокомандующего» зачитали поздно вечером 21 июня. Именно поэтому никакие рядовые перебежчики, узнавшие главную военную тайну гитлеровского «рейха», не могли прибежать к советским пограничникам ранее полуночи. С учетом традиционных советских темпов передачи информации из одного ведомства в другое (погранвойска – это НКВД, а вовсе не НКО) на стол Жукова соответствующее донесение могло лечь только после фактического начала боевых действий…»

***

Глупость – немецкие офицеры старшего ранга знали дату нападения на СССР с 11 июня и не все умели держать язык за зубами в присутствии своих «фельдфебелей». Так что чисто технически до рядового или тем более унтерского состава вермахта такая информация вполне могла дойти. И подобных «фельдфебелей-перебежчиков» по всей границе было достаточно много в последние дни перед 22 июня. После 11 июня. И наши пограничники после 11 июня десятки раз докладывали дату нападения «22 июня», которую им сообщали местные жители с той стороны, контрабандисты и прочие, и именно со ссылкой на немецких солдат, которые находились в приграничных селах с той стороны. И чем ближе к 22 июня, тем чаще шли подобные сообщения. И то, что сам приказ о нападении на СССР до вермахта довели

только «в 13-00 21 июня, а солдатам, ефрейторам и фельдфебелям соответствующий приказ «фюрера и верховного главнокомандующего» зачитали поздно вечером 21 июня» не значит что никто в вермахте на уровне «фельдфебелей» НЕ МОГ ЗНАТЬ о нападении на 22 июня. Которое Гитлер утвердил 10 июня, и это было доведено до немецких офицеров.

Другое дело, что «перебежчик» нарисовавшийся к полуночи 21 июня действительно не мог никаким образом повлиять на принятие решений жуковыми или Сталиным – на приведение всех войск, ВВС, ПВО и флотов в полную боевую готовность. Потому что об этом конкретном «фельдфебеле» в Москве могли узнать действительно не ранее 3 часов утра, а в это время в том же ЗапОВО уже и «красные» пакеты вскрывали по команде Москвы. А вот о «перебежчике Федюнинского» от 18 июня реально могли сообщить Жукову, который был хорошо знаком с Федюнинским еще с Монголии, который и расписал про этого «фельдфебеля» в свои «Воспоминания и размышлениях», изменив «дату» с этим перебежчиком с 18-го на 21-е.

Нет упоминаний о перебежчиках в последние дни перед 22 июня в документах НКО и ГШ, которые видел Солонин в ЦАМО? Так мало ли чего он НЕ ВИДЕЛ.… Например, когда немцы начали снимать проволоку на границе, то это немедленно сообщалось в НКО и ГШ, и вплоть до МИда (НКИДа) доводилось и на это вполне есть документы…

***

Солонин:

«Загадка под номером один

Тут уж в пору задать совершенно крамольный вопрос: «А директива номер один была?». Та самая, принятия которой «договорились во что бы то ни стало добиться» Тимошенко и Жуков? Вот директива – была. Причем именно того содержания, которое и приведено в любом учебнике. («В течение 22–23 июня 1941 г. возможно внезапное нападение немцев… Задача наших войск не поддаваться ни на какие провокационные

действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно войскам округов быть в полной боевой готовности…»)

Соответствующее архивное дело рассекретили в мае 2002 года, и теперь, ознакомившись с рукописным оригиналом (написан рукой Жукова на трех страницах), мы можем увидеть и оценить исправления, которые были внесены в исходный вариант. В частности, из текста был удален целый абзац: «В случае каких-либо провокаций со стороны немцев или их союзников ни на какие провокации не поддаваться, приняв все меры к немедленному урегулированию недоразумений мирным путем». Из фразы «все части, расположенные в лагерях, привести в боевую готовность» вычеркнуты слова «расположенные в лагерях». Из фразы «войска держать рассредоточено, замаскировано и зарывшись в землю» вычеркнуты слова «зарывшись в землю». Складывается впечатление, что первоначальный вариант директивы был еще более «миролюбивым» и двусмысленным (то ли воевать, то ли регулировать недоразумения).»

***

И тут Солонин «опоздал». Черновик «Директивы № 1», а точнее она не имеет номера и правильнее ее называть, конечно же – «Директива б/н» от 22.00 21 июня 1941 года,

появился в интернете на форуме «миллитера», о котором Солонин прекрасно знает, еще в декабре 2009 года! И первым его, в переписанном виде выложил в сети некто «Сергей ст.» (исследователь С.Л. Чекунов). Данную директиву правильнее называть именно «б/н» еще и потому что на самом деле существует и «Директива №1», которую отправили в приграничные округа буквально сразу же вслед за «Директивой б/н» – около 2.30 ночи на 22 июня, устно.

Т.е. – директива «б/н» от 22.20 21 июня, это последняя директива мирного времени и она – о приведении-переводе в полную б.г. всех войск, ВВС, ПВО в приграничных округах и флотов, которые перед этим приводились в повышенную боевую готовность. И к вечеру 21 июня все

войска, ВВС, ПВО приграничных округов и флота по директивам НКО и ГШ реально должны были находиться в повышенной боевой готовности, а приграничные дивизии ДОЛЖНЫ были находиться не в «спящих казармах» в местах постоянной дислокации, а с 18 июня – в районах своей обороны по Планам прикрытия. И из б.г. повышенной войскам перейти в полную б.г. – не составляло бы труда и потребовало бы считанные «минуты» («часы»). Это директива о приведении-переводе в полную б.г. – в связи с возможным нападением Германии на СССР.

А вот следующая за ней директива, о вводе в действие Планов прикрытия, на вскрытие «красных» пакетов в войсках, которые по директиве «б/н» должны были быть подняты по боевой тревоге около полуночи на 22 июня – это первая директива войны – и имеет номер – «№1» и она также ушла в округа еще ДО нападения Германии. (О ней мы еще будем дальше говорить.)

Этот черновик «Директивы б/н», написанный Жуковым на трех листках его рабочего блокнота начальника Генштаба, подписанный им самим и наркомом обороны маршалом С.К. Тимошенко также публиковался в книге «Кто проспал начало войны?» в июне 2011 года. Правда, Солонин привел фотографию последней страницы этого черновика но, к сожалению не весь черновик, не все листы, которые он сам сфотографировал в ЦАМО. Но как раз на фото последней страницы, что выложил Солонин и видно что средний лист черновика хранящегося в ЦАМО – не того формата что последний.

Тот же С.Чекунов в свое время признавал, что черновик имеет разные по формату листы и написан двумя почерками – средний лист написан другим почерком и это вроде как бланк шифрблокнота, а первый и третий – листки из рабочего блокнота Жукова. При этом – средний лист написан вообще карандашом. Т.е. найденный им черновик «Директивы б/н» на самом деле – не тот текст, что писался в кабинете Сталина, хотя именно этот текст и ушел

в округа. Возможно, заменен лист, на котором, скорее всего, было указано округам, что им делать в случае пересечения врагом границы. Должно было быть указано. Это и о применении оружия по напавшему врагу, и о том – можно ли пересекать границу в случае нападения врага. Ведь тот же адмирал Н.Г. Кузнецов писал потом в мемуары, что в тексте директивы, которую ему дал почитать Тимошенко в 23 часа 21 июня – подробно указывалось, что делать войскам в случае нападения.

В остальном – расхождений быть не должно с тем текстом, что опубликовал еще маршал Жуков и что действительно ушел в западные округа в 0.25 – 1.15 22 июня.

Солонин решил поумничать насчет черновика «Директивы б/н»? Зря. Вычеркнутые слова и фразы всего лишь показывают, что до этого проводились некие мероприятия по приведению в боевую готовность войск западных округов с выводом в лагеря. О которых говорится в директивах НКО и ГШ от 11-12 июня для ЗапОВО и КОВО опубликованных в 1998 году в сборнике документов под руководством А. Яковлева – «Документы. 1941» («малиновка»). Также округа получали 18-19 июня из ГШ приказы о выводе на рубежи обороны с соответственно приведением в боевую готовность приграничных дивизий, и это подтверждают своими ответами на «вопросы Покровского» командиры. И эти ответы в полном объеме, от 79-ти генералов, командиров лета 41-го в сентябре 2017 года опубликовал большим двухтомником С.Чекунов – «Пишу исключительно по памяти…». И также само ЦАМО уже выложило достаточно документов в сети – приказов по приведению в б.г. частей именно сразу после 18 июня.

А также в эти же дни – 18-20 июня, из ГШ шли директивы о приведении в готовность «№2» (повышенная б.г.) ПВО и ВВС западных округов. Что приводит в больших количествах в своих статьях и книгах и сам Солонин. С 18 июня в повышенную б.г. были приведены флота Балтийский, Северный и Черноморский. А также примерно 15-16

июня в округа пришел приказ НКО и ГШ от 14.06. 41г. на приведении в полную боевую готовность мехкорпусов западных округов. Как уверяет исследователь С.Чекунов, и нашедший данную директиву, в боевую готовность должны были приводиться практически ВСЕ мехкорпуса приграничных округов. И самые боеспособные мехкорпуса (3-й, 12-й, 4-й, 19-й полностью, и 2-й и 6-й – частично) уже к 21 июня реально был приведены в боевую готовность и выведены в районы сосредоточения или сбора.

Если коротко, то всеми теми директивами до 21 июня ставилась задача приводить в боевую готовность повышенная (минимум – по современным меркам) все дивизии западных округов. И сам же Солонин показывает, что в этих приказах все сориентировано на даты – 22-23 июня! И ими также ставилась задача выводить в районы предусмотренные «Планами прикрытия» госграницы с готовностью к 24.00 21 июня и приграничные дивизии. Сроки вывода 2-х эшелонов и резервов с «к 1 июля» менялись на «к 21-23 июня», и делалось это часто и устными распоряжениями Генштаба.

А уже «Директива б/н» и ставит задачу поднимать по тревоге и приводить-переводить в боевую готовность полная ВСЕ войска западных округов с ВВС и ПВО, рассредоточивать всю авиацию этих округов на полевых аэродромах, где она и должна была находиться к вечеру 21 июня в готовности №2, и занимать огневые точки на границе. Но – пока без вскрытия «красных» пакетов и официального ввода Планов прикрытия. На что в округа, до нападения Германии также должна была уйти еще одна директива НКО и ГШ – Тимошенко-Жукова.

Т.е. «Директива б/н» на самом деле именно переводит все войска западных округов из повышенной боевой готовности в полную, а не «приводит» их в полную б.г. с «нуля», из «спящих» казарм. И по ней переводил в полную б.г. флота и адмирал Н.Г. Кузнецов. А также данная директива официально сообщает командованию западных округов о «воз-

можном» нападении Германии «22-23 июня». И в черновике, кстати, было указано даже более точно дата нападения, но затем в кабинете Сталина ее подправили – «В течение вночь на 22.6.41 23.6.41. возможно нападение немцев…». Чего Солонин решил не показывать.

Подробно «Директива б/н» разбиралась в книгах «Кто проспал начало войны?» и «Сталин. Кто предал вождя накануне войны?», и никакой «загадки № 1» в ней нет. Точнее есть одна «загадка» – зачем кто-то подменил листы в черновике этой директивы, Жукова, и есть ли в ней положение о применении оружия по врагу, перешедшему границу – писалось ли об этом в кабинете Сталина? Но в принципе и этот «таинственный» вопрос теряет «интригу», если знать, что около 2.30 ночи на 22 июня в округа пошла еще директива ГШ. Которая все эти вопросы снимала. А из «Директивы б/н» их убрали только потому чтобы сократить текст директивы от 22.20 21 июня, которая требовала только одного и главного – привести войска, ВВС, ПВО и флота в полную боевую готовность. Разбудить войска по тревоге и вывести их из казарм в их «Районы сбора». Ведь команда на вскрытие «красных» пакетов и так снимает все ограничения с командиров – командир будет действовать по Плану прикрытия, вскрыв пакет, а там (в ПП) и расписано подробно – как и что делать командиру.

И в 3 часа в том же Западном ОВО и начали вскрывать свои «красные» пакеты, в Киевском ОВО это начали делать ближе к 4 часам утра, а в Одесском ВО свои пакеты вскрывать начали вообще в 1 час ночи 22-го...

По «мемуарам» Жукова текст «Директивы б/н» они якобы переписывали в приемной Сталина с Ватутиным – после полученных от «тирана» указаний. Т.е. Жуков нес с собой в Кремль, скорее всего директиву-заготовку – на боевую тревогу, на ввод в действие Планов прикрытия и на вскрытие «красных» пакетов в округах соответственно.

И п-ку Анфилову сам же Жуков и поведал, что он с этой директивой приходил к Сталину еще аж 11 июня! Сталин эту заготовку и 11-го не разрешил посылать в округа, и в 21 час 21-го придержал: мол, пока такую директиву давать в войска «преждевременно» – вдруг Гитлер все же не нападет, как докладывает разведка и именно в эту ночь, и вдруг получится уладить мирным путем возникающую угрозу нападения?! Что было вполне разумно с политической точки зрения. И дал команду написать другую директиву – о приведении-переводе в полную б.г. всех войск в приграничных округах. По которой войска и так будут подняты по тревоге, выведены из казарм и значит и из под первых возможных авиаударов. И им только останется, находясь в своих «Районах сбора» ждать следующей команды – вскрыть пакеты, и занимать по ним свои окопы и позиции на границе.

Т.е. Сталин дал возможность военным поднять войска по тревоге, но пока запретил им занимать сами окопы на границе всеми войсками. Хотя при этом огневые точки на границе и дал команду занять.

Наличие настоящей директивы «№1», которая ушла следом за директивой «б/н» (о переводе в полную б.г. всех войск) вроде как и должно «объяснить» почему средний листок черновика написан не рукой Жукова. Однако если Жуков писал текст в своем рабочем блокноте, то почему же тогда на хранении находится листок другого явно формата и с другим почерком? В общем – пока не будут опубликованы исходящие шифровки ГШ, и (о чудо) не найден средний лист черновика «Директивы б/н», что писался в блокнот Жукова – так и будем «предполагать». Хотя в принципе – общая картина с передачей команд из Москвы в округа в ту ночь, с появлением информации о существовании второй директивы (настоящей «№1») от примерно 2.30 ночи 22 июня, становится вполне «логичной» и цельной.

Всё тем более встанет окончательно «на свои» места, если будет опубликован и текст «телеграммы НКО и ГШ» от 2.30 22 июня – этой настоящей «директивы №1». В ко-

торой, возможно были и «разъяснения» округам, что им делать, вскрывая «красные» пакеты – как отвечать огнем на нападение, пересекать ли границу в случае вторжения противника и т.п…. Но опять же, повторюсь, если командир вскрывает свой пакет на случай войны, то в том пакете и тем более в самих ПП, которые вступают в силу после вскрытия «пакетов», и оговорено в обязательном порядке – пересекать ли ту же границу: «До особого приказа не пересекать». И, кстати говоря, этот запрет действовал вплоть до позднего вечера 22 июня – до тех пор, пока в округа не пришла директива «№3». Хотя и было разрешено директивой «№2» утра 22 июня бить врага, перешедшего границу, и наносить отдельные авиаудары и по территории противника…

Также Солонин решил не сообщать (или он этого не знает?) что уже в 22.00 21 июня оперативный дежурный по Генштабу полковник Масленников звонил в запокруга и предупреждал командование, чтобы там ждали на связи поступления «важнейшей шифровки» ГШ. Оперативный дежурный ГШ подчиняется только одному человеку – начальнику Генштаба, и такую команду Масленников в 22.00 мог получить только от Жукова, который в это время еще был в кабинете Сталина.

Также Солонин не стал сообщать, что уже в 23 часа Тимошенко обзванивал округа и предупреждал их о нападении. А в полночь тот же Жуков, по его мемуарам, дал приказ в Киевский ОВО лично Кирпоносу, по телефону, о приведении в боевую готовность войск КОВО. Не дожидаясь когда в Тернополь, в полевой штаб КОВО поступит «Директива б/н», которую в полночь еще только шифровали в Москве шифровальщики ГШ: «Примерно в 24 часа 21 июня <…> М.П. Кирпоносу было приказано быстрее передавать директиву в войска о приведении их в боевую готовность.» (Воспоминания и размышления, М., 1969 г., с. 246. Гл. Х. Начало войны). Скорее всего, Солонин (как

и многие историки, и исследователи) просто не понял (не смог оценить) о чем написал Жуков в начале этой своей «Х главы». Но это его проблемы…

Жуков пишет, что дал Кирпоносу указание (приказ) быстрее передавать в армии (в войска) директиву «о приведении их в боевую готовность». Но при этом пытается уверить, что Сталин это им с Тимошенко запретил делать – приводить округа в боевую готовность – мол, рано еще это делать. Хотя, с учетом нашего знания о существовании настоящей директивы «№1» – о вскрытии «красных» пакетов и на ввод ПП, мы можем понимать – что же запрещал на самом деле Сталин Жукову в тот вечер, 21 июня. Т.е. Сталин действительно запрещал военным вечером 21 июня – но не поднимать войска по тревоге и приводить-переводить их в полную б.г., а – запрещал давать пока команду – «Приступить к выполнению ПП 1941 года», команду вскрывать «красные» пакеты.

Жуков в полночь дал команду Кирпоносу – быстрее поднимать войска округа и приводить их в полную б.г., но Кирпонос после этого приказа начальника ГШ не позвонил тут же ни в одну из армий округа. Он вообще практически до самого нападения никому не сообщил о приказе Жукова поднимать по тревоге и приводить в полную боевую готовность ВСЕ части округа, и даже получив около 2.30 приказ вскрывать «красные» пакеты также не поднимал армии, но это отдельная история (подробнее – см. двухтомник «Тайна трагедии 22 июня», М. 2016г.).

А еще Жуков уже вечером 21 июня, до посещения Сталина обзвонил округа и предупредил о возможности нападения в эту ночь. И КОВО в том числе. Это показал в своих мемуарах генерал Тюленев, командующий Московского ВО в те дни. Которому сам Жуков и сообщил все это. И это показывают в своих ответах Покровскому генералы КОВО и ОдВО, и об этом мы также уже разбирали в отдельном исследовании-книге (см. – «Тайна трагедии 22 июня», М. 2016г.). Однако тут приведем (чтобы не быть «голословными») слова начштаба 6-й армии генерала Н.П. Иванова:

«Условия вступления в войну.

С вечера 21 июня 1941 года из штаба КОВО предупредили командующего 6 армией генерала Музыченко, что возможны провокации со стороны немцем и приказали быть всем командирам у телефонных аппаратов в штабах армии, корпусов и дивизий».

Надеюсь, читатель понимает, что штаб КОВО в этом вопросе не «личную инициативу» проявлял.… О таком же предупреждении вечера 21 июня показывали Покровскому и комдивы ОдВО.

***

Солонин:

«Текст директивы был сдан в шифровальный отдел Генштаба в 23-45. Через 1 час и 25 минут после того, как Жуков и Тимошенко вышли из кабинета Сталина. Да уж, нельзя сказать, что черный «паккард» мчался от Кремля до Знаменки на бешеной скорости… Кстати, рассказ наркома ВМФ Н. Г. Кузнецова, который в своих мемуарах пишет, что продублировал тревожную телеграмму телефонным звонком командованию флотов, подтверждается документом. В Оперсводке № 2 штаба Прибалтийской ВМБ на 24-00 21 июня читаем: «В 23-27 21.6.41 по флоту объявлена Оперативная готовность № 1. В остальном без изменений». Обратите внимание на номер Оперсводки – в полночь 21 июня выпущена уже вторая сводка какого-то нового периода в жизни флота.»

***

Думаю, Солонин и до сих не знает, что после поступления в западные округа директив НКО и ГШ от 11-12 июня, в том же ЗапОВО каждый вечер, с 11 июня, после 22.00 в Генштаб отправлялись оперсводки с отчетами о выполнении вывода войск в «районы, предусмотренные ПП» и первая из этой серии сводок и имела «№1». В каждом округе. Так просто «принято» в армии – с началом вывода

войск по Плану прикрытия – отчетность идет сводками и у первой и будет – «№1». Генштаб в принципе не может физически проконтролировать такие мероприятия – «наблюдателей» офицеров на каждую дивизию в этих округах в НКО и ГШ не хватит, поэтому и отчитываются о точности исполнения штабы округов такими сводками-отчетами.

Сам Солонин во 2-й части своей статьи пишет об этих оперсводках ЗапОВО, но это и есть сводки о выдвижении «глубинных дивизий» ЗапОВО на основании директивы НКО и ГШ от 11 июня – «в районы предусмотренные планом прикрытия». Всего их было 11-ть штук, из Минска – № 1 от 22.00 11 июня и 11-я – по итогам 21 июня. Солонин сами эти сводки не показывает, однако в моей книге «Кто проспал начало войны?» (М. 2011 г.) приводилась оперсводка №1 за 11 июня и № 11 за 21 июня. И точно также и флота после перевода с 14 июня в повышенную боевую готовность («готовность №2» ввели, начав учения «внеплановые») отправляли в свой штаб оперсводки о выполнении приказа о повышении б.г., и нумерация этих оперсводок была также с «№1». И комдивы отправляли в корпуса и армии (в округа) свои сводки – также начиная со сводки «№1».

Солонин ерничает над тем, как Тимошенко и Жуков выйдя от Сталина в 22.20, только через «1 час и 25 минут» сподобились передать черновик «директивы б/н» шифровальщикам, и пытается преподнести это как идею, что вроде как никто не ждал на самом деле нападения в ту ночь в Кремле. Поэтому, мол, и не торопились нарком и нач ГШ. И примерно также он показывает это и в своей книге «Июнь 41-го. Окончательный диагноз» (М., 2013г). Но это ерунда. Этот вечер надо рассматривать и изучать поведение этих двух военачальников именно с учетом всех известных на сегодня фактов. А Солонин этого как раз и не делает. Ведь если подробно показать, «по минутам», что происходило в тот вечер, что делал Жуков или Тимошенко, с кем и о чем разговаривали, какие команды давали по телефонам округам с 18 часов и тем более после выхода от Сталина

в 22.20, и как они отправляли эту директиву о приведении всех войск приграничных округов в полную б.г., то тогда Солонину сложно будет протаскивать свою «гипотезу»…

А то что, выйдя от Сталина в 22.20, Тимошенко и Жуков приехали в кабинет Тимошенко в наркомат и только дай бог к 23.30, смогли красиво переписать в шифрблокнот текст «Директивы б/н» и отдать его в 23.45 шифровальщикам в Генштаб, который находился на соседней улице – также уже разбиралось в моих книгах. С одной стороны они реально как бы не особо и торопились с отправкой этого текста, но с другой – они ж по телефону все нужные команды вполне отдали в округа. А в округах также – ПО ТЕЛЕФОНУ поднимали свои армии – сразу после 1.20 точно. Там где хотели это делать. Но подробнее об этом – что комдивы отвечали на третий «вопрос Покровского» – о событиях ночи на 22 июня – см. мой двухтомник «Тайна трагедии 22 июня» (М. 2016г.), или двухтомник С. Чекунова «Пишу исключительно по памяти…» (М., 2017г.)….

***

Солонин:

«И если флот встретил начало войны в состоянии Готовности номер один, то почему же Красная Армия так и не получила короткий и точный приказ «Ввести в действие план прикрытия»? Почему вместо него в войска отправили длинное и многозначное, как пророчества Нострадамуса, сочинение?»

***

Не только «резуны» страдают по этому поводу. Об этом переживают и многие историки и тот же А. Исаев. Однако тут все просто. «Готовность номер один» для флота – это значит – полная б.г., а приказ «Ввести в действие план прикрытия» – это не равно приказу – привести в полную б.г.. Это – выше степень. И флот перешел в б.г. полную именно по т.н. директиве №1 – директиве б/н. Директиве о приведении в полную боевую готовность. Нарком

ВМФ адмирал Н.Г. Кузнецов примерно в 23.10 получил от наркома обороны Тимошенко на руки текст «Директивы б/н». Которая была общей для армии и флота, и поэтому Тимошенко мог ее «довести» до наркома флота, который таковым, по сути, был больше на бумаге.

Он ознакомился с текстом, получил разъяснения от Тимошенко, что огонь по нарушителям границы открывать разрешено, что это война и начнется она именно в эту (!) ночь («уточнил, правильно ли понял, что нападения можно ждать в эту ночь. Да, правильно, в ночь на 22 июня»), и после этого Кузнецов сел на телефон и стал лично обзванивать около полуночи флота, и приказывать переходить из повышенной боевой готовности в полную. Давая разъяснения по телефону в том числе.

Т.е., на самом деле не важно, что там и насколько «пространно» писалось в «директиве б/н». Она писалась за 6 часов до возможного нападения. И была она именно о приведении-переводе в полную боевую готовность («готовность №1») ВСЕХ войск, ВВС, ПВО в приграничных округах и флотов. Т.е. не только Н.Г. Кузнецов должен был приводить в полную б.г. свои флота, но и все остальные командующие округами, которые получили данную директиву «б/н» около 1 часа ночи должны были делать точно тоже самое. И именно так эту директиву реально понимали в округах. Там конечно, где хотели ее выполнить.

И для приведения в полную б.г. им не надо было давать «короткую» команду «ПРИСТУПИТЬ К ВЫПОЛНЕНИЮ ПЛАНА ПРИКРЫТИЯ 1941 ГОДА». Ведь эта команда – о вводе в действие уже Планов прикрытия. Что было прописано в ПП округов – «План прикрытия вводится в действие при получении шифрованной телеграммы за подписью народного комиссара обороны, члена Главного военного совета и начальника Генерального штаба Красной Армии следующего содержания».

А для приведения в полную б.г. достаточно и вполне хватало именно этой «пространной» директивы. Которая реально дублировалась в это же время Жуковым по

телефону. А «короткая» команда на ввод в действие ПП, команда на вскрытие «красных» пакетов, на войну должна была пойти в округа чуть позже. Когда угроза войны станет явной, и тот же посол Германии начнет искать встречи с Молотовым чтобы всучить ему Ноту о нападении. И она таки и ушла – в 2.30 примерно!

Так что, на эти часы, на 22.00 21 июня ничего другого в ней писать и не могли. Ведь это директива не о вскрытии «красных» пакетов еще – которые и вскрывают именно короткими приказами-директивами Москвы, а о приведении в полную б.г. всех войск приграничных округов! После чего округа должны были поднять войска по тревоге, но без вскрытия пакетов, вывести их из казарм в районы сбора и ждать дальнейшего приказа – вскрывать ли пакеты и занимать окопы на границе, или идти обратно в казармы. Досыпать.

А вот почему адмирал Кузнецов выполнил приказ о приведении в полную б.г., Захаров в ОдВО и даже Павлов в ЗапОВО это выполняли, а кленовы-кирпоносы этого не делали – это уже отдельный вопрос.

Более важно, что реально и начГШ и нарком могли и должны были (и делали это) – звонить в округа и давать указания – приводить в боевую готовность войска, ВВС, ПВО и флота, которые на этот момент находились в повышенной б.г. (должны были в ней быть). А при приведении-переводе в полную б.г. по тем правилам командующие и должны были сделать то, что и сделал тот же генерал Захаров в ОдВО – поднять по боевой тревоге все гарнизоны своих округов. И при том, что по предыдущим директивам ГШ войска и так должны были находиться в районах по Планам прикрытия, указывать данной директивой – «Ввести ПП», до нападения врага – нужды еще не было.

Ввод ПП давал в данном случае лишь одно: ввод в действие официально – мобилизации. Минимум в западных округах. А это – уже война, а задача СССР была – до последнего избегать втягивания в войну.

ПП до нападения Германии вводить официально нельзя было, однако отдельные мероприятия позволявшие встретить врага на границе и дать время армии провести мобилизацию пока приграничные дивизии героически гибнут, как положено, на границе – проводились до 22 июня еще. И Жуков в черновиках своих мемуаров и показывал, что приграничные дивизии еще ДО нападения Германии выводились в приграничную зону, и это обязывало командиров приводить свои дивизии в боевую готовность. Самим фактом такого вывода.

Вскрытие же «красных» пакетов при вводе ПП означает и занятие окопов на границе, и реально и начало мобилизации, а вот это, до того как немцы первыми не ударят, тоже нельзя было делать. Политика, однако…

Занимать окопы на границе в полночь было еще «рано», но за час примерно до прямого нападения, войскам, которые к этому времени приведены в полную б.г. двинуться к рубежам обороны – уже нормально. Тем более если уже начнутся, например обстрелы со стороны немцев на границе, которые и начались около 2 часов ночи уже, и в это же время посол Германии начнет искать наркома ИнДел Молотова.

Поэтому команда на ввод ПП (вскрытие «красных» пакетов) пошла именно примерно за час до нападения. Около 2-3 часов ночи. И там где эту «короткую» команду довели до армий, там к 3 часам и вскрывали свои пакеты, и начали занимать окопы. Ну а там где команда на ввод ПП не прошла в силу поведения кирпоносов-кленовых, там ПП ввели (вскрыли свои пакеты) сами армии, по факту нападения, и в этом вводе ПП по факту нападения тоже нет ничего необычного и сверхъестественного…

Кстати говоря, Кузнецов, в мемуарах описывая этот разговор, указал, что и в тексте «Директивы б/н» также «подробно излагалось, что следует предпринять войскам в случае

нападения гитлеровской Германии». Т.е., то, что мы знаем как «Директива №1» (на самом деле «Директива б/н») в изложении Жукова – возможно, действительно «фальшивка» – в ней нет ничего подробного о том, что делать войскам в случае нападения врага – нет ничего о том, как применять оружие по врагу перешедшего границу. Если вы это положение сами добавите в текст, то он сразу станет и «суразным» и не «противоречивым». И возможно то, что писалось Жуковым в кабинете Сталина и имело эти указания. Но еще раз повторюсь – возможно, Жуков и Тимошенко убрали при отправке эти «разъяснения» округам чтобы «сократить» текст шифровки, что сокращает и время отправки. Ведь они по телефону и так давали все нужные разъяснения – Жуков точно это делал. А следом, уже в 2.30 должна была пойти «Директива №1», в которой эти «разъяснения» вполне могли быть. Надо только дождаться публикации настоящей «Директивы №1» и тогда многое встанет на свои места…

Кстати, в ПрибОВО на основании «Директивы б/н» составили свою директиву для армий округа. И там положение о применении оружия вполне есть:

«Директива Военного Совета ПрибОВО о приведении войск в полную боевую готовность.

ВОЕННОМУ СОВЕТУ 8-й и 11-й АРМИЙ.

22 июня 1941 г. 02.25 мин.1. Возможно в течение 22-23.6.41 г. внезапное нападение немцев на наше расположение. Нападение может начаться внезапно провокационными действиями.

Задача наших частей не поддаваться ни на какие провокационные действия немцев, могущие вызвать крупные осложнения.

Одновременно наши части должны быть в полной боевой готовности встретить внезапный удар немцев и разгромить.

ПРИКАЗЫВАЮ:

В течение ночи на 22.6. скрытно занять оборону основной полосы. Боевые патроны и снаряды выдать.

В случае провокационных действий немцев огня не открывать.

Случае перехода наступление крупных сил пр-ка разгромить его. …». (Это точный и оригинальный тест директивы ПрибОВО на 18.6.1969 г. Архив МО СССР, ф. СЗФ, д. 23, оп. 1394, л. 84-77.)

Добавьте сами в «Директиву б/н» хотя бы эти фразы и увидите что с ними «приказ наркома» станет вполне четким: «В случае провокационных действий немцев огня не открывать. В случае перехода в наступление крупных сил противника разгромить его». А если добавить слова Пуркаева, нш КОВО, об этой директиве, то тем более «директива без номера» будет исключительно законченной и понятной: «В период от 1 часу до 2 часов 22 июня, Командующим войсками округа было получено распоряжение Генерального Штаба, которое требовало привести войска в полную боевую готовность, в случае перехода немцев госграницы отражать всеми силами и средствами, самим границы не переходить и не перелетать, до особого распоряжения» (подробнее – см. «Тайна трагедии 22 июня»).

Это Пуркаев так отвечал на вопрос Покровского №3 – «Когда было получено распоряжение о приведении войск в боевую готовность в связи с ожидавшимся нападением фашистской Германии с утра 22 июня; какие и когда были отданы указания по выполнению этого распоряжения и что было сделано войсками?».

Т.е., как видите – в штабах самих округов вполне понимали, что требует «директива б/н». А точнее – что требовали на местах «распоряжения» Генштаба в ту ночь, которые, скорее всего, шли по ВЧ связи той же от Жукова или ватутиных в ГШ. А именно:

– привести войска в полную боевую готовность;

– в случае провокаций на них не отвечать (а это могут быть, например обстрелы с немецкой стороны наших частей или пограничников и именно с этого и началось 22 июня, когда после 2 часов ночи начались именно обстрелы наших частей и попытки отдельных взводов вермахта атаковать пограничников);

– в случае если враг границу пересек – уничтожать без ограничений, но только на своей территории.

И самое важное – пока все еще надо ждать поступления этой самой, «короткой» директивы НКО и ГШ – «ПРИСТУПИТЬ К ВЫПОЛНЕНИЮ ПЛАНА ПРИКРЫТИЯ 1941 ГОДА». Что и оговаривалось последним пунктом директивы «б/н» – «никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить».

И самое важное – в штабе КОВО в Тернополе не текст директивы «б/н» читали а – как раз по «телефону» и получили эти «распоряжения» НКО и ГШ. Ведь шифровку с директивой «б/н» они-то получили вполне – связь работала исправно, а вот расшифровать ее они не могли. Шифровальщики на это время были все еще в пути – с оперотделом во главе с Баграмяном они все еще ехали к Тернополю. Баграмян получил текст этой шифровки в руки только в 7.45 утра, а расшифровали его аж в 12.45 дня. О чем и были поставлены отметки офицерами оперотдела КОВО на входящей шифровке. После чего в армии КОВО свой вариант «директивы №1» не посылали….

Но чтобы узнать точно, что было в подлинной «директиве ГШ без номера», надо изучить точный текст данной директивы – тот, что хранится в исходящих шифровках Генштаба. А точнее, попытаться узнать – а что писалось непосредственно в кабинете Сталина. И узнать, что было в тексте «телеграммы НКО и ГШ» от 2.30. Ведь только в «связке» с этой директивой Тимошенко от 2.30 22 июня надо понимать и оценивать директиву «б/н» от 22.20 21 июня.

(Примечание: Исследователь архивов С.Чекунов 24.6.2013 г. выложил на сайте http://militera.borda.ru/?1-3-0-00001498-000-0-0

текст директивы «б/н» принятой по его словам в Минске:

«Военным советам округов.

В течении 22 -23 июня 1941 года возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПРИБОВО, ЗАПОВО, КОВО, ОДОВО. Нападение немцев может начаться с провокационных действий.
Задача наших войск – не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно войскам ЛВО, При.БОВО, Зап.ОВО, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев, или их союзников.

ПРИКАЗЫВАЮ:

а) В течении ночи на 22 июня 1941 года скрытно занять огневые точки Укреп. Районов госгранице;

б) Перед рассветом 22.9.41г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;

в) Все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточено и замаскировано;

г) Противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительных подемов принятия мер. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;

д) Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.

ТИМОШЕНКО, ЖУКОВ.»

На директиве есть пометки: «Подана 22.6 01.00 принята 22.6 01.10.».

Текст, похоже, принимался со сбоем в передаче и в итоге с ошибками расшифрован – судя по пункту «г)». И, похоже «канонический» текст «Директивы б/н» именно такой как его опубликовал Жуков или Захаров. Но тогда получается, что Жуков же и давал так же разъяснения пуркаевым по применению оружия дополнительно по телефону в то время когда «Директиву б/н» только принимали в округах.

Возможно, что округа и сами стали запрашивать Москву насчет применения оружия, и им по телефону Жуков и давал такие разъяснения.

Впрочем, даже сама фраза «войскам … округов быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев, или их союзников» вообще-то в принципе дает такое «разъяснение» – быть в готовности встретить нападение. Что означает ответный огонь без ограничений по напавшему врагу. Если он границу пересечет, конечно же…

Тот же Павлов отдал свою директиву в армии, точно скопировав текст директивы ГШ, но совместил положения пунктов «в)» и «г)»: «в) все части привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов». Т.е. выкинул положение о приведении в боевую готовность ПВО округа. Но как уверяет Чекунов, оказывается Павловым все же – «Приказ по ПВО был отдан отдельно, через помощника командующего по ПВО. На директиве имеется отметка об отдаче такого приказа».

Впрочем, увы, зенитная артиллерия ЗапОВО на 22 июня практически вся оставалась на полигоне под Минском. А та что была в частях – этого приказа о приведении в б.г. похоже не получила и действовала на основании предыдущего приказа Павлова – огонь не открывать. Командующий ПВО Белоруссии генерал Сазонов 7 июля был снят с должности, однако после разбирательства не репрессировался. Подробнее о ПВО см. «Сталин. Кто предал вождя накануне войны?»…

Но раз в округа ушел тот текст, что мы знаем еще из публикации Жукова, но известно, что вопрос о применении оружия вполне обсуждался тем же Н.Г. Кузнецовым, известно, что один из листков черновика заменен на лист другого формата и с другим почерком, то вполне можно предположить, что в Кремле писался один текст, в блокнот Жукова, с указаниями-разъяснениями по применению оружия, а отправлен был – другой. Тот, что сегодня и извес-

тен. Но «замена» эта произошла именно потому, что следом собирались отправить и директиву с «разъяснениями»…)

Адмирал Кузнецов отправил своего зама адмирала Алафузова, сразу от Тимошенко к шифровальщикам и связистам в штаб НКВМФ (с июля 1940 года контр-адмирал Алафузов В.А. был начальником оперативного управления флота, заместителем начальника Главного морского штаба ВМФ СССР, которому и подчинялись связисты-шифровальщики штаба Флота). И в 23.50 на флота уходит эта директива за подписью Кузнецова:

«ДИРЕКТИВА ВОЕННЫМ СОВЕТАМ СФ, КБФ, ЧФ, КОМАНДУЮЩИМ ПИНСКОЙ И ДУНАЙСКОЙ ФЛОТИЛИЙ О ПЕРЕХОДЕ НА ПОВЫШЕННУЮ БОЕВУЮ ГОТОВНОСТЬ

№ зн/87 21 июня 1941г. 23.50

Немедленно перейти на оперативную готовность №1

КУЗНЕЦОВ» (ЦВМА, ф. 216, д. 12487, л. 443. Подлинник.)

Как видите – адмирал Кузнецов выдал флотам сначала действительно короткую директиву. И никаких «Нострадамусов». Затем отправляется и «директива б/н» в варианте для флотов:

«ДИРЕКТИВА ВОЕННЫМ СОВЕТАМ КБФ, СФ, ЧФ, КОМАНДУЮЩИМ ПИНСКОЙ И ДУНАЙСКОЙ ФЛОТИЛИЙ О ВОЗМОЖНОСТИ ВНЕЗАПНОГО НАПАДЕНИЯ НЕМЦЕВ

№ зн/88 22 июня 1941г. 01.12.

В течение 22.6-23.6 возможно внезапное нападение немцев. Нападение немцев может начаться с провокационных действий. Наша задача не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно флотам и флотилиям быть в полной боевой готовности встретить возможный удар немцев или их союзников.

Приказываю, перейдя на оперативную готовность № 1, тщательно маскировать повышение боевой готовности. Ведение разведки в чужих территориальных водах категорически запрещаю. Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.

КУЗНЕЦОВ» (ЦВМА, ф. 216, д. 12487, л. 442. Подлинник.)

Но почему же не отправили Тимошенко-Жуков в округа сразу, сначала, такую же короткую директиву как отправил адмирал Кузнецов на флота? Во-первых, тут требовалось обязательно указать насчет «провокаций», на которые нельзя поддаваться. Ибо, как и сегодня, так и тогда остро стоял вопрос – кто окажется агрессором в глазах «мирового общественного мнения» в лице США. Во-вторых, надо было довести дату нападения, надо было указать о применении оружия, о ВВС, УРах, т.е. – для округов просто больше подробностей надо показать. Ну и самое важное – в принципе не важно, короткий текст пойдет в округа или «длинный». В эти часы. Это ведь – директива только о вводе полной боевой готовности. А не о вводе ПП и на вскрытии «красных» пакетов еще. При этом тот же Н.Г. Кузнецов звонил на флота по телефону и поднимал их коротким приказом устно. И Жуков с Тимошенко это делать должны были. И делали – около полуночи по телефону!

Солонин ничего этого не показывает, но переживает, почему не дали короткую команду «ввести ПП», при том, что флотам дали команду на ввод только полной б.г.?! А с какой стати Москва должна была именно «вводить ПП» и именно в эти минуты – в 21 час 21 июня?! Войска точно также поднимутся по тревоге и по директиве о вводе полной б.г., и уберутся из казарм и лагерей и городков полевых. И в момент авианалета их не будет под ударом. А когда потребуется – придет и команда вскрывать пакеты – ввести ПП, и тогда войскам занять окопы – понадобятся считанные «минуты». И в 2.30 команда на вскрытие пакетов таки ушла

из ГШ, и там где хотели свои окопы вполне заняли в округах.… До нападения немцев.

Хуже нет когда «батаны» и неучи с заточенными на антисоветизме и русофобстве мозгами лезут в вопросы, в которых не разбираются…

Прежде чем указывать какие команды должны военные в таких случаях отдавать подчиненным, надо бы или в армии послужить, или разобраться в вопросе хорошенько, чтобы олухом не выглядеть. Директива «б/н» требует приводить-переводить войска, ВВС, ПВО и флота в полную боевую готовность. И этого вполне достаточно, чтобы по этой команде объявлялась боевая тревога, и войска убрались из «спящих» казарм. Минимум в районы сбора. А так как к вечеру 21 июня приграничные дивизии должны были торчать уже в лагерях в этих самых «Районах сбора», в районе своих рубежей на границе и отдельные батальоны у них даже в окопах уже сидели, то данная директива «б/н» и дублирование ее по телефону Жуковым делало то, что и требовалось – поднимала их по тревоге и этого на полночь вполне было пока достаточно.

И кстати, при вводе полной б.г. можно вскрывать и те самые «красные пакеты». В которых по ПП и указано – что делать войскам. Правда, для этого в директиве о вводе полной б.г. это должно оговариваться. Или – не должно быть запрета на это. И в директиве б/н «п.г)» именно про это – пока запрещается вскрывать «красные» пакеты. Так это в армии понимают.

Вводить формально ПП не было в принципе никакой необходимости в те часы, ибо ПП и так претворялись в жизнь – через вывод войск и скрытое отмобилизование через сборы, по «схеме БУС», в первую очередь приграничных дивизий, которые и примут первый удар. А мобилизацию для остальных войск объявлять собирались не ранее нападения Гитлера. Как и вводить ПП формально. Ибо вводить мобилизацию и ПП, формально, ДО нападения нельзя было по политическим мотивам. Ведь та же Япония,

связанная с Германией Берлинским Пактом, в случае если СССР будет признан агрессором, должна будет ударить по нашему Дальнему Востоку – помогая Германии. Жертве агрессии СССР.

Хотя если глянете, что там рассказывал Молотов – о том, когда ему из посольства Германии позвонили чтобы всучить ноту о нападении, то выяснится, что это было около 2.30, и в это же время в округа и пошла директива ГШ о вскрытии «красных» пакетов. На ввод Планов прикрытия в действие официально.

Так что ставить так вопрос – почему не ввели ПП с вечера 21 июня и безграмотно и некорректно. Как и ставить вопрос, почему не дали короткий приказ на бумаге, «одной фразой» – привести все войска, ПВО, ВВС и флота в полную боевую готовность.

Это в принципе не важно – что там расписали «пространно» в этой директиве на бумаге (об этом, кстати, еще Жуков переживал – пытаясь скрыть то, как его же указания от полуночи выполняли кирпоносы). В армии приказы вполне можно отдавать по телефону, а приказы на бумаге потом только «узаконят» отданные устно приказы. Как это было с тем же выводом войск по ПП в ОдВО и ЗапОВО с 6-11 июня. Сначала округам этим по телефону разрешили начать вывод, а сами приказы на бумаге пришли в Одессу и Минск позже. Командующие округами устно ставили задачи командармам на вывод войск по ПП утром, а вечером командармы получали и письменные приказы на это…

Жуков звонил в тот же Киевский ОВО, и как Н.Г. Кузнецов, давал приказ короткий, о чем так переживают многие историки и не только «резуны», устно: приводить в боевую готовность полная войска КОВО – «быстрее передавать директиву о приведении в боевую готовность в войска». Ну а как уже лично Тимошенко звонил в округа – сам же Солонин и показывает далее, но это также разбиралось неоднократно и подробно в моих книгах.

Впрочем, с этими звонками Жукова с предупреждениями и указаниями поднимать войска после полуночи 21-22 июня тоже не все так просто. Тот же В.М. Молотов очень критически отозвался об этих звонках и вообще о действиях военных в эту ночь:

«Военные, как всегда, оказались шляпы. Ну, конечно, мы тогда были очень слабы по сравнению с немцами. Конечно, надо было подтягивать лучше. Но на этом деле лучшие военные у нас были. Жуков считается неплохим военным, он у нас был в Генштабе, Тимошенко тоже неплохой военный, он был наркомом обороны.

– А военные сваливают все на Сталина, что он связывал инициативу, ждали от него команды.

Каждый здесь хочет снять с себя ответственность, – говорит Молотов. – Однако Кузнецов, моряк, морской министр, дал с вечера 21-го на 22 июня указание быть готовым к авиационному налету. Жуков этого не сделал». (Чуев Ф. «Сто сорок бесед с Молотовым: Из дневника Ф. Чуева», М.: ТЕРРА, 1991г., с. 41)

Т.е. Молотов и обвиняет Жукова (и Тимошенко) в том, что тот в ночь с 21-е на 22-е июня не давал прямых и четких приказов на подъем войск по тревоге. Что было бы более действенным в те минуты. Но – то, как Жуков и Тимошенко звонили или не звонили в округа в полночь, не связано с тем какой текст они готовили округам. И если они по телефону не сподобились дать четкие распоряжения и команды – это их проблемы, и никакого отношения к тексту, который они послали следом, отношения особого не имеет. Так что цепляться надо не к тому что там на бумаге отправляли в округа в ту ночь – какой там был текст – «суразный» или не очень, а к тому как военные по ТЕЛЕФОНУ что-то приказывали или не приказывали округам внятно и четко. ДО этого.

При этом мы сегодня ведь точно знаем, что Жуков по утверждению Тюленева вечером 21 июня все же обзванивал округа и предупреждал их о возможном нападении. И сам

же Солонин много раз показывал – что вечером 21 июня, еще до получения директивы «б/н» в округах шли команды по приведению в б.г. отдельных частей и гарнизонов. Еще ДО полуночи. А комдивы в округах показывают – им ВЕЧЕРОМ 21-го довели-таки о возможном нападении…

Кстати, раз уж мы привели данные директивы ПрибОВО и наркома флота, стоит обратить внимание на одну вещь. Дело в том, что «резуны» и не только обожают уверять, что нападение на СССР для Кремля, Сталина и военных было внезапным, что нападение не ждали, к нему не готовились, что оно было именно и прежде всего неожиданным. И даже отправка директивы «б/н» связана не с тем, что ожидается нападение Германии вовсе. И при этом, какой-нибудь «резун» вам обязательно процитирует даже слова … Сталина об этом. Из его выступлений или приказов даже спустя годы после 22 июня. Или, например, умудряются «найти» об этом слова Сталина в его знаменитой речи от 3 июля 41-го, чего там как раз не было.

Но как видите – нападение было действительно «внезапным» и о «внезапности» нападения говорили в своих приказах уже … в 2.30 ночи 22 июня в ПрибОВО и в 1.12 22 июня нарком флота. А также и в «Директиве б/н» от 22.20 21 июня указано, что нападение будет «внезапным». Также о том, что нападение, возможно, будет именно «внезапным» писали и в предвоенных «планах». Вот только есть разные понятия «внезапности». Одно – это действительно как неожиданное нападение. А другое – как нападение без «предъявления претензий, без объявления войны», как это прозвучало в речи В.М. Молотова в его выступлении в 12.00 22 июня 1941 года по радио для граждан СССР.

Как пишет исследователь А.Куликов – «Неожиданность – это когда наступления события и не предполагают даже, а внезапность это когда наступление события предполагают, но не имеют возможности предвидеть момент наступления этого события и учесть этот момент в планах. Например, морозы наступают для ЖКХ не неожиданно,

но внезапно. Больные раком умирают так же ожидаемо, но внезапно...»

При этом сами наши «планы войны» вполне предусматривали именно внезапное нападение – без «прелюдий».

Кстати, Солонин в этом отличается от большинства подобных «резунов». Он не считает, что нападение было «внезапным» в смысле неожиданным. Ведь он то, как раз сиживал в архивах, и в своих статья и книгах показывает факты «необъяснимого» (для него) приведения в боевую готовность войск на местах уже с вечера 21 июня. Но он пытается уверять, что если это и делалось, то делалось для того чтобы самим напасть то ли 6-го, то ли 19 июля. Или – 23 июня.… И потом переводит разговор на любимую им тему – никто не хотел воевать за «проклятый сталинский режим»…

***

Солонин:

«В течение последних 15–17 лет документы по планам прикрытия округов были рассекречены, и сейчас мы можем видеть – какой огромный объем работы военных профессионалов пропал даром. Планы прикрытия по каждому округу – это сотни страниц текста, десятки листов карт. И чего ж там только нет! Планы первых ударов советской авиации по аэродромам противника, ж/д станциям и мостам с расчетом наряда бомбардировщиков, потребного количества бомб по каждому объекту (!) и числа вылетов истребителей прикрытия. Приказы номер один для каждой части – командиру оставалось лишь достать из сейфа «красный пакет» и поставить на готовом тексте приказа дату и подпись. Маршруты выхода частей в ненаблюдаемые с воздуха районы сосредоточения. Планы разрушения железных дорог и минирования автострад при вынужденном отходе, опять же – с расчетом потребных для этого сил и средств. Подробно разработанные (причем с картами) планы эвакуации семей комсостава – скольких бед удалось бы избежать, если бы хотя бы их ввели в действие за день до начала войны…»

***

Вообще-то ПП в армии вводят тогда, когда посчитают нужным. Можно и до нападения врага, чьи планы вскрыты и возникает угроза нападения, и войны, а можно и после «внезапного нападения», и это не важно! Более важно, что вы сделаете ДО этого «формального» ввода ПП. И тут самое важное это то, что наши ПП «не были рассчитаны на внезапное нападение» как писали и пишут как серьезные, так и бестолковые историки и исследователи. И до сих пор многие не понимают, что ПП могли сработать как надо только в одном случае – именно и только если их выполнение начнется именно до нападения противника. И это – было «записано» в наших ПП как ДО 1941, так и ПОСЛЕ 1945 годов. Т.е. – в угрожаемый период должны начаться выполняться некие мероприятия из ПП и самое важное – приграничные дивизии должны ДО вероятного (и ожидаемого) нападения «вероятного» противника выйти к своим рубежам обороны. После чего им занять окопы на границе – сами рубежи обороны по ПП – будет «минутное» дело, и тогда нападение противника не станет «неожиданным» (внезапным) и погромным для страны и армии. И тогда все написанные военными «объемы» бумаг по отражению нападения не будут напрасными.

Но.

Прежде чем лезть в «разбор» тех дней стоило бы Солонину, например, знать такое как «ИНСТРУКЦИЯ ПО ПРИКРЫТИЮ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ГРАНИЦ В ПРЕДВИДЕНИИ ВОЙНЫ И НА ПЕРИОД МОБИЛИЗАЦИИ». В которой указано: «1. Необходимость в прикрытии границ полевыми войсками может возникнуть: вследствие острых международных политических осложнений, угрожающих перерастанием в войну, или же вследствие уже начавшейся войны, возникшей в результате внезапного нападения на СССР. Первый случай будет характеризоваться наличием особого предвоенного периода, тогда как во втором случае состояние войны наступает немедленно».

Т.е., ПП вводится и после внезапного нападения и это не есть что-то необычно, и «внезапность» в данном случае не более чем «немедленное» начало войны. И наши приграничные дивизии, которые дислоцировались всегда на границе, и на этот случай имели нормативы – несколько часов на занятие своих рубежей обороны. Ведь противник в любом случае сразу, одномоментно не пересечет границу всеми своими дивизиями.

А также ПП может вводиться поэтапно и скрытно и до вероятного нападения, отдельными директивами и любой военный старше капитана это знает прекрасно. И именно так и делалось в предвоенные дни. Когда сначала выводить по ПП стали вторые эшелоны и резервы округов с 8-11-15 июня, и приводить в полную б.г. мехкорпуса, с 14 июня. А затем, с 18 июня стали выводить по ПП в свои районы обороны и даже сажать их в окопы – и приграничные дивизии. И часть приграничных дивизий начали выводить уже по директивам о выводе вторых эшелонов – от 11-12 июня и сроки им были указаны – к 17 июня быть готовыми воевать! Но видимо ненависть М.Солонина к СССР и ее руководителям уж больно затмевает ему восприятие ...

О том, как и кто вводит «Планы прикрытия», более подробно уже показывалось в других книгах, поэтому повторяться не будем.

Как пишет А.Куликов – «ПЛАНЫ прикрытия вводятся в действие заранее, а собственно ПРИКРЫТИЕ – по действующим планам – может начаться когда угодно, в силу необходимости или по приказу сверху. Солонин пытается подменить анализ прикрытия анализом планов такового, то есть, уйти от реальности в фантастику».

И именно ДО 21 июня еще, в том же ПрибОВО и минирование начинали делать и т.п. мероприятия проводить – из ПП, и не только в ПрибОВО. Но при этом эти мероприятия и срывались на местах. И именно срыв приведения в б.г. и срыв выполнения мероприятий из ПП и привел к тому, что когда нападение произошло, наши ПП не сработали как

надо. Плюс – по этим ПП приграничные дивизии растягивались до 30-50 км, вместо уставных «10»км – для обороны.

А то, что наши ПП оказались «непригодны» для той войны, которая началась – так они и писались не под «оборону» от нападения Германии, а для нашего ответного немедленного наступления. Т.е. наши последние, майские ПП писались для обеспечения прикрытия границы для подготовки первой операции, которая и была – наш немедленный ответный удар-наступление. А не – для прикрытия границы для подготовки обороны. Но сие есть – заслуга нашего ГШ-Жукова. Который эти майские ПП, похоже, сочинял и под наш превентивный удар в том числе. Под «план от 15 мая». И хотя инициативное предложение Жукова «от 15 мая» Сталин отверг, новые ПП под эту авантюру ушли в округа директивами НКО и ГШ от 5-6 и 14 мая. Что было с его стороны, в общем, преступлением – отправлять директивы на новые ПП, не дождавшись утверждения Сталиным плана Жукова «от 15 мая». Что подтверждает работа ИВИ «1941 год — уроки и выводы» – последние, новые ПП не соответствовали рабочим планам ГШ.

А также то, что мероприятия из ПП начатые До нападения – вывод войск и т.п. по ПП, не дали в достаточной степени нужного эффекта и результата – так в этом заслуга уже павловых-кирпонос и кузнецовых в округах. Более подробно об этом – см. исследование «Защита Сталина. Кто пытается опорочить страну и победу», о «пяти планах генерала Жукова» (М. 2015г.). В котором и предвоенные «планы войны» нашего ГШ (Мерецкова-Жукова) разобраны и КШИ по ним проведенные рассмотрены. И «план от 15 мая» рассмотрен и последние КШИ от 20 мая в том числе. При «помощи» Солонина в том числе…

И также читайте двухтомник – «Тайна трагедии 22 июня» (М.2016г.), в котором показаны ответы комдивов на вопрос №1 Покровского – «1. Был ли доведен до войск в части, их касающейся, план обороны государственной границы; когда и что было сделано командованием и шта-

ми по обеспечению выполнения этого плана?». Которым как раз и пытались выяснить после войны – по каким это планам действовали наши войска 22 июня?

***

Солонин:

«Неприкрытая граница

Но четыре главных слова так и не были произнесены.

Заслуживает пристального внимания и реакция высшего командования Красной Армии на попытки командующих округов проявить спасительную инициативу. Еще в далеком 1992 году были рассекречены протоколы допросов командующего Западного фронта генерала армии Д.Г. Павлова. Да, конечно, достоверность его показаний может быть оспорена; разумеется, обреченный генерал пытался представить свои действия в возможно лучшем свете. С другой стороны, маршал Тимошенко (о телефонном разговоре с которым пойдет речь ниже) на момент ареста Павлова был вполне жив и оставался все в том же высоком статусе наркома обороны СССР, так что возводить на него напраслину для Павлова было, что называется, «себе дороже».

Так вот, по версии Павлова, в час ночи 22 июня он доложил наркому о том, что «в течение полутора суток в Сувалский выступ шли беспрерывно немецкие мотомехколонны» и, по донесению командующего 3-й Армии, «во многих местах со стороны немцев снята проволока заграждения». На это сообщение (драматург назвал бы его «отчаянным криком погибающего») маршал Тимошенко ответил якобы так: «Вы будьте поспокойнее и не паникуйте, штаб же соберите на всякий случай сегодня утром, может, что-нибудь и случится неприятное, но смотрите, ни на какую провокацию не идите. Если будут отдельные провокации – позвоните».

Интересная формулировка: «Может случиться что-то неприятное». Неужели такими словами нарком обороны обозначил возможное нападение трехмиллионной немецкой армии?

Дальше, судя по показаниям Павлова, события развивались так: «Мне позвонил по телефону Кузнецов (командующий 3-й Армии), доложив: «На всем фронте артиллерийская и оружейно-пулеметная перестрелка... Я ему по телефону передал ввести в дело «Гродно-41» (условный пароль плана прикрытия) и действовать не стесняясь, занять со штабом положенное место… Через минут восемь Коробков (командующий 4-й Армии) передал, что «на Кобрин налетела авиация, на фронте страшенная артиллерийская стрельба». Я предложил Коробкову ввести в дело «Кобрин 41 года» (условное наименование плана прикрытия для 4-й Армии. – М.С.)… Все, о чем доложили мне командующие, я немедленно и точно донес народному комиссару обороны…»

Прервемся. Оценим ситуацию. Командующий округа/фронта Павлов явно вышел за рамки своих полномочий. Порядок введения в действие плана прикрытия был прописан предельно ясно: «По получении шифрованной телеграммы за подписями наркома обороны, начальника Генштаба и Члена Главного военного совета». Теперь нарком обороны должен был как-то отреагировать на самоуправство своего подчиненного: или похвалить его за смелую инициативу, или напомнить об ответственности и потребовать прекратить своеволие. Что же делает маршал Тимошенко? Самоустраняется от принятия какого-либо решения. «Последний ответил: «Действуйте так, как подсказывает обстановка». …»

***

А.Куликов: «Тут опять Солонин подменяет начало прикрытия на ввод в действие плана прикрытия. В армии, понятно, есть действующие планы, часть из которых – ПП. СМЕНИТЬ один план прикрытия на другой можно, очевидно, по распоряжению НКО-НГШ-ГВС. Но действия по непосредственному прикрытия начинаются по условной команде, которые и дает Павлов – «Гродно-41», «Кобрин-41». Ну и общее для всей интеллигенции трепетное отношение

к планам: мол, действовать надо всегда по нему. Но в ходе действия по плану последний должен постоянно меняться – сообразно обстановке, иначе ерунда получится в результате. Так что Тимошенко ничуть не самоустранился...»

Повторюсь – ПП вводят и в случае «внезапного нападения» сами командующие на местах, в том числе, и тут уже не требуется от Москвы отдельных указаний. ПП вводится «автоматом» на факт агрессии, решением командования на местах!

Но! Эти самые «четыре главных слова» таки «были произнесены». И именно ДО нападения Германии! И Солонин, который роясь в архиве потом показывал у себя на сайте полный текст «Доклада Борзилова», командира танковой дивизии 6-го мехкорпуса, должен знать что в ЗапОВО, у Павлова свои «красные» пакеты точно вскрывали – около 2-3 часов ночи еще. И это точно делалось не по личной инициативе борзиловых, а по команде как раз Павлова. Который точно не стал бы это делать без указания Москвы!.

Это кстати показано и в «Журнале» «боевых действий войск Западного фронта за июнь 1941 г. о группировке и положении войск фронта к началу войны.

22 июня 1941 г. Около часа ночи из Москвы была получена шифровка с приказанием о немедленном приведении войск в боевую готовность на случай ожидающегося с утра нападения Германии.

Примерно в 2 часа — 2 часа 30 минут аналогичное приказание было сделано шифром армиям, частям укреплённых районов предписывалось немедленно занять укреплённые районы.

По сигналу „Гроза” вводился с действие „Красный пакет”, содержащий в себе план прикрытия госграницы.» (Ф. 208, оп. 355802с, д. 1, лл. 4–10. Сайт «Боевые действия Красной армии в ВОВ», легко находится в интернете.)

Насколько сегодня известно, к вечеру 22 июня на вскрытие мобилизационных «пакетов» в ЗапОВО из Ген-

штаба пришел сигнал «Гроза» и это еще в 2000 году писал генерал М.Гареев: «Бунич пишет об "операции "Гроза", которой просто не существовало, и поэтому Сталин не мог ее 16 мая 1941 г. утверждать. "Грозой" был назван условный сигнал для введения в действие плана мобилизации». («Независимое военное обозрение», 23.06.2000г. «Правда и ложь о начале войны»).

ЗапОВО получил на проведение мобилизации сигнал «Гроза» из Генштаба к 18.00 22 июня, а другие округа получали сигналы на мобилизацию другими условными словами. Однако в ЗапОВО, похоже, точно таким же «словом» обозначали ввод в действие и своего окружного Плана прикрытия. И Павлов это сделал именно к 3 часам ночи еще. Получив из Москвы телеграмму НКО и ГШ от 2.30. Т.е. Павлов до этой ночи много чего сделал для подставы своего округа, но в эту ночь он все же выполнял команды Москвы.

(Примечание: А.Куликов: «Не стоит путать план мобилизации, план прикрытия мобилизации и план прикрытия госграницы. Сигнал на прикрытие границы четко назвал сам Павлов: «Гродно-41», «Кобрин-41». Кстати, мобилизацию проводит не действующая армия, а местные власти (через военкоматы). Действующая армия проводит ПРИКРЫТИЕ мобилизации, по соответствующему плану, например, с условным названием «Гроза». С получением такого сигнала армия начинает ПРИКРЫТИЕ мобилизации. Получить такой сигнал ранее 22 июня военные никак не могли – мобилизацию (с 23 июня) Калинин объявил 22 июня.»…)

Маландин вроде как не указал время отдачи этого сигнала по округу. Но в реальности команда на ввод ПП из ГШ все же ушла в округа и тот же генерал Болдин по ЗапОВО и об этом в своих мемуарах указывает – по его словам произошло это около 4.00 утра 22 июня. Директивой! А судя по ответам комдивов Покровскому – они получали эту команду – около 2.40, к 3 часам ночи из Минска! Устно!

Т.е. приказ на это округа и получали – около 2.30 ночи 22 июня! По ВЧ связи, телефонограммой скорее всего. И вот этот приказ – это и есть директива на вскрытие «красных» пакетов и о – введении Планов прикрытия. Т.е. данная директива от 2.30 примерно – это и есть короткая команда-приказ об «отсутствии» которого так переживают многие историки. На вскрытие «красных» пакетов. В которой округам и указывалось – «ПРИСТУПИТЬ К ВЫПОЛНЕНИЮ ПЛАНА ПРИКРЫТИЯ 1941 ГОДА». А вот к 4 часам действительно пошла и письменная директива ГШ на это. Но в 4.00 в армиях ЗапОВО получали приказ, но не о пакете, а текст еще директивы б/н.

Данный «ЖБД ЗФ» Маландин писал в августе 41-го. И написал он его, сначала разослав в штабы 3-1, 4-й и 10-й армий свои вопросы о том – «когда было получено предупреждение из МИНСКА о готовящемся нападении и об вводе “КРАСНОГО ПАКЕТА”; какие распоряжения были сделаны штабом армии? Какие части успели занять оборону в соответствии с “КРАСНЫМ ПАКЕТОМ”?» и т.п.

Офицеры этих штабов дали ответы и указали время – когда они получали от Павлова приказ на пакет и после этого Маландин и написал свой «ЖБД ЗФ», где и указал – «По сигналу „Гроза” вводился с действие „Красный пакет”, содержащий в себе план прикрытия госграницы». Правда, Маландин почему-то время отдачи Павловым сигнала «Гроза» не стал показывать…

Кстати, по этим ответам видно, как Павлов чудил в ту ночь и как он потом на следствии привирал выкручиваясь. Но об этих вопросах Маландина и ответах офицеров ему – подробнее позже рассмотрим…

Солонин не читал ответы комдивов и прочих борзиловых, и не смог увидеть очевидное – понять, почему они вскрывали свои пакеты в 2.30-3.00? Его проблемы…

Но в любом случае именно директива Москвы о вводе Планов прикрытия (на вскрытие «красных пакетов»)

и была Директивой №1. Поэтому Тимошенко спокойно указывает Павлову после нападения – «действуйте по обстановке». Ведь Тимошенко, в отличие от Солонина, знает – какие приказы он давал округам ДО нападения.

Но как заметил исследователь А.Куликов «Такое ощущение, что все, говорящие о «красных пакетах», их ни разу в глаза не видели. Это не план, планы хранятся вполне себе самостоятельно, «красный пакет» это памятка по действиям и набор документов, подготовленных заранее, чтобы не тратить время на писанину по объявлению тревоги. «Красный пакет» это как бы помощь командиру в ускорении процесса действия по какому-либо плану, в том числе и по ПП. Директива поступает не на вскрытие пакета, а на ДЕЙСТВИЕ по тому или иному плану, и соответственно командир берет из мобпакета те или иные документы и вводит их в действие».

Т.е., из Москвы могла пойти в округа команда – «ПРИСТУПИТЬ К ВЫПОЛНЕНИЮ ПЛАНА ПРИКРЫТИЯ 1941 ГОДА», что и подразумевает – «Вскрывать красные пакеты» и «Ввести Планы прикрытия в действие». И Жуков мог ее отдать и даже после нападения, что не есть неправильно. А могла и не пойти – округа и сами, объявляя тревогу, дальше вскрывали бы «пакеты» самостоятельно и самостоятельно вводили ПП.… Если бы конечно в директиве «б/н» от 22.20 21 июня не было бы на это ограничений – «Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить». И если бы округа выполнили директиву «б/н» как положено и вовремя.

И реально так все и было – там, где получили эту «короткую» команду – там пакеты вскрывали. До нападения. Но и там где команды не было, вскрывали тоже – по факту нападения и начавшихся боевых действий. И там где не разбудили войска кленовы-коробковы. А также вскрывали пакеты и до нападения, и самостоятельно, и вот это было – инициативой отдельных комдивов, и даже начштаба целого округа – ОдВО. И Солонин все это в принципе знает…

(Примечание: До того как мне самому стали доступны полные ответы комдивов, я также ошибочно считал что «красные» пакеты должны были вскрывать уже по директиве «б/н» – о приведении в полную б.г. На что мне те же «резуны» на форумных ругачках в интернете вполне справедливо указывали – в данной директиве это еще не разрешается. Последним пунктом. И пока не прояснилась, на основании анализа ответов командиров, история с приказом НКО от 2.30 на ввод ПП и вскрытие «пакетов», так и была неясность – на каком основании борзиловы и зашибаловы в ЗапОВО вскрывали свои пакеты по боевой тревоге в 2-3 часа ночи…)

Хотя как уверяет исследователь С.Чекунов таких входящих шифровок по ЗапОВО – о вводе ПП и на вскрытие «красных пакетов», из ГШ, в ЦАМО он не обнаружил, но, увы, с одной стороны не все документы в архивах рассекречивают. Либо не все шифровки сохранились, ведь на отдельное хранение сдаются черновики шифровок-директив, но то, что пишется на бланке шифрблокнота и с чем работает шифровальщик – уничтожается через три дня обычно. Хотя по округам должны сохраняться входящие шифровки ГШ, но они могли быть и уничтожены. А вот в Генштабе есть и свой архив, и исходящие шифровки и телеграммы ГШ именно там и хранятся, и вот как раз к ним никаких Чекуновых и тем более Солониных не допустят сроду. А с другой стороны – искать следы «звонка» из ГШ в 2.30 по ВЧ связи, по которой, скорее всего Тимошенко и отдал этот приказ-сигнал, надо не в Делах с шифровками ГШ, а в журналах телефонограмм, если они сохранились, конечно.

А.Куликов: «Документов о вводе ПП и на вскрытие «красных пакетов» никто и никогда не обнаружит в принципе – таких документов попросту не существует, и никогда не существовало. Планы ВВОДЯТСЯ В ДЕЙСТВИЕ, как я уже говорил, утверждением их у начальства (так появ-

ляется ДЕЙСТВУЮЩИЙ план), а красные пакеты вскрываются по сигналу тревоги. Еще раз повторяю – в случае учебной тревоги может быть указание не вскрывать мобпакеты, но по боевой тревоге, или без особого указания, «красные пакеты» вскрываются ОБЯ3АТЕЛЬНО – иначе ЧТО будет отсылать командир нижестоящим командирам и местным властям, ведь в красном пакете именно его приказы, директивы, предписания и т.п.

Кстати, красных пакетов может быть и несколько: на такой-то план №1, на такой-то план №2 и т.д. Например, получил Павлов сигнал «Гроза» – вскрыл пакет по плану прикрытия мобилизации и разослал директивы из него; получил «Минск-1941» – вскрыл пакет с документами по плану прикрытия госграницы. Хотя обычно таких пакетов один, в котором лежат документы по всяким планам.

Между прочим, именно потому меня крайне настораживает, что Павлов послал в армии копию директивы Москвы его округу – судя по Жукову, директиву №1 сочиняли (забыли про свои красные пакеты?), а у Павлова должна быть собственная заготовка на этот случай – в красном пакете».

Т.е., не бывает команды «Ввести в действие ПП», т.к. ПП «вводится» в действие тем, что его утверждает нарком обороны, и он становится с этого момента «рабочим» и действующим. Может быть команда – «Приступить к выполнению Плана прикрытия». И ПП может начать выполняться как одним коротким приказом и формально, так и – тем что вы будете выполнять отельные мероприятия из того ПП, и ПП будет выполняться по факту.

И чтоб формально приступить к выполнению ПП командиру достаточно и просто получить команду о боевой тревоге, при приведении в полную б.г. например, если нет отдельных указаний-ограничений. И для этого будет достаточно и «простого звонка» по «телефону»! Даже из Москвы!

И именно это и делали уже отдельные командиры в округах получая свои команды боевой тревоги от Захарова того

же – см. полные ответы командиров Покровскому… Они ПО ТЕЛЕФОНУ поднимали свои дивизии и корпуса!

И Захаров в ОдВО так и поступил – сделал просто копию данной директивы «б/н» для корпусов округа и дал сигнал боевой тревоги в гарнизоны – по телефону! Ив КОВО тоже по телефону давались команды вскрывать пакеты – до нападения еще! И Павлов в ЗапОВО по телефону это делал! А вот в ПрибОВО была именно возня с шифровкой-расшифровкой текста т.н. «директивы №1», которую приняли к 1.00 ночи и расшифровали к 1.30 точно, и там свою заготовку отправили в 2.25 в свои армии, но по телефону НИКОГО в Прибалтике не поднимали…

По воспоминаниям зама Павлова генерала Болдина от 1961 года, вслед за «Директивой б/н» в Минск около 4 часов утра пришла ПИСЬМЕННАЯ шифровка Москвы на вскрытие «красных пакетов», на ввод ПП. Однако о том, что шифровка Павлова об этом поступила в армии, и подтвердил Маландин в августе 41-го: «По сигналу „Гроза” вводился с действие „Красный пакет”, содержащий в себе план прикрытия госграницы». В ЖБД написанном после опроса штабов армий ЗапОВО. И пакеты вскрывать стали там, где приняли и расшифровали этот приказ Павлова ДО нападение еще – около 3 часов ночи.

Маландин показал, что «Шифровки штаба округа штабами армий были получены, как оказалось, слишком поздно. 3-я и 4-я армии успели расшифровать приказание и сделать кое-какие распоряжения, а 10-я армия расшифровала предупреждение уже после начала военных действий». Т.е., в некоторых армиях шифровки Павлова получили, но дали свои команды на вскрытие пакетов уже после нападения немцев. А в той же 4-й армии, в Бресте, вообще ничего не «вскрывали»… Т.е. Павлов в 2-3 часа действовал сначала по УСТНОМУ приказу НКО, а к 4 часам пришла и шифровка!

В общем, по сигналу «Гроза» в данном случае Пав-

лов по округу давал команду вскрывать пакеты и вводить ПП. И как писал, потом в мемуары член Военного совета 3-й армии Бирюков они от Павлова команду вскрывать пакеты получили чуть не в 2 часа. А нш 10-й армии Ляпин показывал уже Покровскому, что они такую команду от Павлова получили – в 2.30 (см. подробно «Защита Сталина.…» и – «Тайна трагедии 22 июня»).

Но еще раз – никто и не собирался «вводить ПП» из Москвы до нападения директивой НКО и ГШ «б/н» от 22.20 21 июня. Приведение-перевод в полную б.г. ВСЕХ войск приграничных округов вполне решал проблему – своевременный подъем по боевой тревоге обеспечивал вывод войск из под первого удара по жилым городкам и казармам. Если он последует... А приступить к выполнению ПП – начать занимать сами окопы на границе можно и по отдельной команде – чуть позже. Когда угроза нападения станет неизбежной.

А вот чего не стал показывать тут Солонин так это того как Коробков, командующий 4-й армии ЗапОВО, после разговора с Павловым около 1.30 ночи 22 июня даже не подумал звонить из Кобрина в Брест и поднимать по тревоге свои три дивизии в Бресте. Которые он же и разоружал перед этим, отдавая команды изымать из казарменных оружеек в ротах тех стрелковых дивизий патроны к винтовкам и пулеметам с автоматами, и сдавать их на склады.

Сандаловы писали потом в мемуаре, что связи вроде как не было с Брестом, и похоже он и Маландину отвечал – что связи армии с Минском и Брестом не было, но это вранье. И ответы командиров Бреста на расследовании Покровского, уровня нш корпусов, которые находились в Бресте, показывают – связь была и с армией и с Минском у Бреста, но до самого нападения команд на подъем по тревоге они не получали. И Павлов – не шифровками, а ПО ТЕЛЕФОНУ – прямым текстом давал в 3 часа указа-

ния: «О готовящемся нападении немцев и о вводе “Красного пакета” было получено извещение по “ВЧ” между 3.00 и 3.30 22.6.41 г. лично командующим 10А. генерал-майором ГОЛУБЕВЫМ от генерала армии ПАВЛОВА».

Солонин не знал, что Павлов вкрывал пакеты около 3 часов и делал он это не инициативно, а по УСТНОМУ приказу именно Тимошенко? Его проблемы ….

***

Солонин:

«Обстановку командиры поняли по-разному. Две газетные полосы можно занять лишь кратким перечислением того, что происходило утром 22 июня в различных частях и соединениях западных округов. Где-то по собственной инициативе вскрывали «красные пакеты», где-то упорно «не поддавались на провокации» даже тогда, когда бомбы уже сыпались на голову. Кто-то запрещал открывать огонь по атакующим немецким самолетам, а вот командир 7 САД полковник Петров уже в 4-53 отдает приказ командирам бомбардировочных полков дивизии: «Уничтожить группировку противника и авиацию в районе Тильзит, Рагнит, Жиллен (все пункты на территории Восточной Пруссии. – М.С.). Вылет немедленно».

В 5 часов утра 22 июня 5-я эскадрилья 9-го бомбардировочного полка 7 САД под командованием капитана М.А. Кривцова поднялась в воздух и взяла курс на Тильзит. Примерно через час, в тот самый момент, когда «девятка» СБ уже заходила на цель, капитан Кривцов получил по радио приказ вернуться назад! Командир эскадрильи проявил настойчивость, приказ растерявшегося начальства проигнорировал и обрушил бомбовый груз на противника. В другом бомбардировочном полку 7 САД (в 46 БАП) две эскадрильи в 6-40 отбомбились по ж/д станциям Тильзит и Жиллен, а еще одна выполнила «стоп-приказ» и вернулась с бомбами (что есть грубейшее нарушение правил производства полетов) на свой аэродром…

Итоги первых часов войны были зафиксированы в Оперативной сводке Генерального штаба Красной Армии № 1 на 10-00 22 июня 1941 года. Документ завершается такими словами: «Командующие фронтами ввели в действие план прикрытия (как видим, подписавший сводку Г. К. Жуков весьма самокритично констатирует, что решение было принято на местах, а не по команде из Москвы) и активными действиями подвижных войск стремятся уничтожить перешедшие границу части противника». …»

***

Ничего странного или необычного в этом нет – командиры уровня комокругом и на месте могут принять решение на начало выполнения ПП. И вскрытие «пакетов» как пишет исследователь А.Куликов «это всегда «собственная инициатива», поскольку сигнал дается по боевой тревоге, собственно отдельного указания вскрыть пакет не существует и не требуется даже: и в случае учебной тревоги может быть указание как раз не вскрывать». Однако мы знаем, что команда от Тимошенко-Жукова «вводить» ПП – вскрывать «красные» пакеты по боевой тревоге таки была, и было это именно до нападения еще. И Павлов в 3 часа по ВЧ телефону армиям сообщал о готовящемся нападении немцев и давал указания именно – о вводе «красного» пакета. Как и тот же Пуркаев в КОВО в ЭТО же время.

И может Солонин и видит в этой сводке, что ПП ввели округа своей «волей», но это не так. «Командующие фронтами ввели в действие план прикрытия» именно по команде Москвы и Жуков не более чем констатирует факт – ПП введены в действие. Формально. А раз ПП введен, то комдив САД имеет право и обязан выполнять свои задачи, вскрыв свой пакет – нанести удары по сопредельной стороне. А вот остановить его пытались, потому что нанесение авиаударов санкционировала только директива «№2» – от 7.15 утра 22 июня. Которую расшифровали в округах

не раньше 8 часов утра. А «телефонограмма Тимошенко» от 2.30 – на вскрытие пакетов это еще не разрешала. Ведь в ПП также записано – авианалеты по сопредельной стороне – возможны только с отдельного разрешения Москвы. И комдив 7 САД такого разрешения отдельного точно не получил – в 5 часов утра, когда он и поднял в воздух свои бомбардировщики. Т.е. – он явно опередил события, что в случае не начала войны могло поставить его к стойке в трибунале.

Реально ПП «вводились» по факту с 8-11-15 июня, когда войска второго эшелона запокругов начали выводиться «в районы предусмотренные Планом прикрытия». И уж тем более, когда и приграничные в эти же дни начали выводиться по ПП и в УРы. А вот данный комдив Петров тем, что послал свои бомбардировщики утром бомбить немцев на их территории, вскрыв свой «красный» пакет, где и была прописана данная задача его 7-й САД, но не получив на это дополнительного отдельного приказа Москвы, похоже спас свою задницу. Ведь он вскрыл пакет и послал свои самолеты бомбить противника на той стороне инициативно и это о нем писал потом начальник контрразведки ПрибОВО-СЗФ:

«Некоторые командиры авиаполков и авиадивизий, не получая приказов фронта, переезжают с места на место самостоятельно (7-я авиадивизия и 54-й СБАП) и этим еще больше вносят путаницу в отдачу им боевых приказов.

Командир 7-й авиадивизии полковник Петров с самого начала боевых действий все боевые вылеты организовывал по своему усмотрению, надлежаще боевыми операциями не руководил с самого начала. 19 июня Петров был предупрежден заместителем командующего ВВС по политработе о возможных военных действиях; ему был указан срок готовности к 3 часам 22 июня с.г.. Петров к этому указанию отнесся крайне халатно. Не истребовал от командиров полков выполнения этого указания и полки фактически были противником застигнуты врасплох, в результате

чего и были большие потери самолетов на аэродромах. …» (По «докладной записке № 03 от 28 июня начальника 3-го отдела Северо-Западного фронта дивизионного комиссара Бабич». М.Мельтюхов. «Начальный период войны в документах военной контрразведки (22 июня – 9 июля 1941 г.)». Есть в интернете.)

Т.е. Петров, предупрежденный еще 19 июня о готовности к 3 часам утра 22 июня, но не проявивший инициативу по выполнению приказа о приведении в повышенную б.г. своей САД, утром 22 июня, когда получил первые налеты немцев, на этот раз с инициативой переусердствовал…

Начштаба ПрибОВО Кленов, оставаясь за командующего в Паневежисе и получив «короткий» приказ ГШ-Жукова на ввод ПП и вскрытие «пакетов», в которых и были задачи по нанесению авианалетов по территории противника, хотя и по отдельному особому приказу Москвы, этот приказ до петровых не довел. За что был арестован, и в том числе за эту ночь расстрелян в феврале 42-го.

Петров послал свои бомбардировщики бомбить территорию немцев до того как в округа к 8 часам послали директиву «№2» которая и разрешала наносить авиаудары по немецкой территории. А до этого – по директиве «№1», от 2.30 – границу запрещалось пересекать даже авиации.

***

Солонин:

«А дальше – еще интереснее: «Противник, упредив наши войска в развертывании (подчеркнуто мной. – М.С.), вынудил части Красной Армии принять бой в процессе занятия исходного положения по плану прикрытия. Используя это преимущество, противнику удалось на отдельных направлениях достичь частичного успеха»….»

***

Ничего «интересного» – не более чем констатация факта большей готовности немецких войск в развертывании,

в которой РККА в любом случае отставала. Ведь Германия УЖЕ находилась в состоянии войны в Европе, и вермахт тупо был в более высокой степени боевой и мобготовности, чем СССР. И это они решали – когда, какого числа им начать разворачиваться на границе. И таки да – немцы были более развернуты, чем мы. И этот факт Жуков и констатирует. Не более…

Не только «резуны» но и пр. «исаевы» постоянно переживают по этому поводу – так опоздали мы с развёртыванием, чуть не на две недели, или нет?

Да никто никуда не «опоздал». Ибо сам вопрос по себе дурацкий и показывающий некомпетенцию спрашивающего в военных вопросах. Ведь никто и не рвался немцев в развертывании опережать или догонять в принципе и вообще. Если и приграничные дивизии получили приказ о выводе по ПП с 18 а то и 11 июня июня – это куда, и какое еще «опоздание»? Развертывание наших войск, 2-х эшелонов, начавшееся с 6-11-15 июня, и должно было идти ПОСЛЕ нападения Германии, под прикрытием приграничных дивизий. Которые и должны геройски погибнуть, но и дать время на развертывание остальным войскам.

Опять же – а что понимал под словом «развертывание» тот, кого процитировал Солонин, и что понимает под ним сам Солонине и ему подобные батаны? О чем писал «Жуков» в этой сводке ГШ…

И тут все просто – Жуков не более чем констатировал факт – не все части приграничных дивизий, и это реально факт, который и мы знаем – успели с 18 июня выйти к своим рубежам по ПП. Одни не вывел Павлов у себя, другие Кирпанос у себя, хотя приказы или разрешения на это были. А какие-то не выводились по милости Жукова самого…

Хуже нет, когда не военный да еще фанатичный антисоветчик начинает «разбирать» военные документы. Ведь Солонину хочется этим нашим «опозданием» в развертывании узреть – СССР-Сталин собирался напасть после

окончания развертывания! Первым!! На Германию!!! Правда в итоге Солонин договорился до того, что напасть Сталин хотел уже не «6 июля», а «23 июня», и в этом случае тема с «упреждением» нас в развертывании немцами Солонина уже и не волнует как бы…

***

Солонин:

«Два дня-М?

Отсутствие своевременного приказа о введении в действие плана прикрытия было «органично дополнено» отсутствием решения о мобилизации. Открытая общая мобилизация в СССР была объявлена не до начала войны и даже не в день начала войны, а лишь с 23 июня. Это абсолютно невозможная, невероятная ситуация. Такого не было нигде: Германия и Польша, Франция и Финляндия, Италия и Бельгия – все эти страны начинали мобилизацию за несколько дней или даже за несколько недель до войны. Единственным исключением из правил оказался Советский Союз, то есть именно та страна, которая на протяжении многих лет готовилась к крупномасштабной войне с немыслимым для ее соседей размахом.»

***

СССР намеренно не объявлял официально «мобилизацию» до нападения Германии (и по этой же причине не вводил ПП приграничных округов официально до 22 июня) ибо это тут же было бы расценено как подготовка агрессии. И СССР тут же был бы объявлен агрессором теми же США и Англией, которые сегодня то «воюют» с «арабскими террористами», то всячески поддерживают их деньгами и оружием…

И именно так и понимали и оценивали ситуацию в Кремле в те дни. Потому что указанные Солониным страны моли себе это позволить и имели на это законное

право, ибо или были в состоянии войны или формально собирались вступить в нее, а мы – НЕТ. СССР был НЕЙТРАЛЬНОЙ страной в Мире, где уже идет Мировая война, и начало мобилизации тут же отменяло этот статус. И делало нас именно агрессором, который в нарушение имеющихся Договоров о ненападении и нейтралитете вдруг начинает мобилизацию, что в те дни приравнивалось к началу войны.

Тем более что та же Япония, имеющая с СССР и Германией договора и пакты, в случае объявления СССР агрессором имела полное право ударить по нашему Дальнему Востоку. А вот перечисленным странам это вполне «разрешалось» т.к. они войну уже вели официально. Опять же – если страна собирается нападать первой – то она и начинает с мобилизации, и именно открытой. И Германия как уже ведущая войну вполне могла себе это позволять, а вот СССР – нет. Но при этом мероприятия по мобилизации под видом «учебных сборов» активно проводились в РККА, и сам Солонин об этом и пишет далее.

И «учебные сборы», при которых призывали по несколько сот тысяч приписных, в СССР проводились каждый год после того как в сентябре 1939 года ввели всеобщую воинскую обязанность и РККА стала расти в численности. И на «сборах» в эти годы, еще при наркоме Ворошилове именно скрытую мобилизацию и отрабатывали – с привлечением из н/х того же автотранспорта и лошадей… С размещением приписных в казармах со срочниками и выдачей им оружия в казармы и даже с «НЗ», что не делается как раз на просто учебных сборах!

Но – если в 1939 и 1940 годах проводили именно БУС (Большие учебные сборы) официально и не особо скрываясь, и это и называлось – частичной мобилизацией, то в 41-м на такое демонстративное отмобилизование пойти уже не могли. Мало того что Германия торчала уже у наших границ, так и политическая ситуация в мире стала другой.

Ведь БУС в 1940 году проводились летом, в июне-июле, и даже в 40-м нам не надо было еще особо таиться. А в 41-м, ПОСЛЕ того как в конце сентября 40-го в Берлине подписали Пакт о военной помощи Берлин и Токио – то от «БУС» как аббревиатуры – и ОТКАЗАЛИСЬ.

Понятно, почему БУС не использовали – КАК АББРЕВИАТУРУ – и на Ноты немцев отвечали: СБОРЫ у нас и проверки ж/д транспорта? При том, что в 41-м провели ЧАСТИЧНУЮ мобилизацию – именно БУС под ВИДОМ учебных сборов. Впрочем, исследователь батан, который однозначно лучше маршалов Захарова или Жукова, что называли те «учебные» сборы именно БУСами, вам всегда скажет – «Смотрите аутентичные документы именно на те даты: есть аббревиатура "БУС" (например, в директиве от 12.09.39) – значит, идет скрытая мобилизация; нет таковой до 6.09.39 или перед 22.06.41 – значит, обычные учебные сборы и/или отдельные мероприятия предмобилизационного периода». Для батана все просто – указано в документах – значит, были БУС, не указано – значит, были просто учебные сборы, а значит, нападение Германии не ждали…

Но – ЗАПОМНИТЕ УЖЕ дорогие батаны – в 41-м БЫЛО ТОЧНО также как и на БУС 39-го или 40-го официально введенных. На БУС 39-40-го тоже приписных в роты вводили и экипажи, и оружие им со складов выдавали – КАК и в 41-м. И из народного хозяйства точно также призывали и лошадей, и авто, и трактора.

И любой военный вам скажет, что для просто проверки мобилизационной готовности на 45 суток не собирают. А «на обычные учебные сборы призывают, прежде всего, не тех, кто уже служил. Ведь приписных на учебные сборы призывать бессмысленно, поэтому не бывает учебных сборов приписных. Для того чтобы чему-то научить организуются сборы по специальностям, а если призывают приписных, то это однозначно мобилизационное мероприятие, либо проверка мобготовности в одной или не-

скольких дивизиях на один-два-три дня, либо собственно мобилизация».

Боюсь сейчас у батанов мозг закипит… Будут думать как опять повопить – раз БУСами не назвали то это и не БУС, и не мобилизация, а так – просто учебные сборы, и войну не ждали на лето 41-го значится ОДНОЗНАЧНО. Но политическая ситуация после сентября 40-го изменилась – Берлинский Пакт подписан и СССР уже не мог открыто идти на такие мероприятия – как проводить БУС официально. Нам никак нельзя было подставляться – чтоб нас агрессором назвали.

Представьте – в СССР в мае начинаются сборы, которые ОФИЦИАЛЬНО в документах, что легко могут попасть за кордон – называются БУС! Тут же – на Западе начинается истерика – СССР готовит агрессию и нотами, что слали нам в мае немцы, дело могло и не кончится. СССР объявляется агрессором, Германия нападает, имея доказуху на то, что мы агрессор, и НИКТО ЕЕ НЕ СМОЖЕТ (и не станет) ОСУДИТЬ формально. А Япония, верная союзническому долгу минимум, объявляет нам войну. И тут СССР пизнес полный…

Все дело было именно в Берлинском Пакте. По которому если кто будет признан агрессором, нападет на одну из сторон, то остальные обязаны будут ей помочь. Ну а БУС, мобилизация пусть и «скрытая», в стране являюшейся нейтральной в идущей мировой войне выставляет СССР именно агрессором. Или как минимум создает предпосылки обвинять нас в этом, и Гитлер в Ноте от 22 июня 41-го именно в мобилизации нас и обвинил. Поэтому «БУС» как термин не использовали при проведении «учебных сборов», но сами сборы от этого менее серьезными не стали.

Ведь реально эти сборы проводились «по схеме БУС», что является скрытой мобилизацией. А приграничные дивизии, чтобы они вообще не зависели от скрытой мобили-

зации и это не вызвало ненужные вопросы и «претензии» у соседей – довели до штатов под 10-11 тысяч, к «штатам приближенным к штатам военного времени» минуя всякие «сборы» вообще. И это было сделано с 1 февраля 41-го, как нач ГШ стал Жуков. И при этом самое важное отличие «учебных» сборов мая-июня 41-го от официально введенных БУС 39-го и 40-го – для тех, кто продолжает верить, что нападение Германии не ждали и поэтому, мол, мобилизацию формально не объявляли, а провели просто «учебные» сборы – на тех «сборах» 39-40 г.г. войска по Планам прикрытия не выводились, в полосы обороны, в УРы. Ни в западных округах, где те БУС проводились, ни тем более из внутренних округов войска в западные не перебрасывались – получая пополнение «дома» перед отправкой, или по прибытии на место. Где они также еще пополнялись ДО 22 июня и приписными, и машинами…

Остальные же войска приграничных округов, уже примерно с начала июня и доотмобилизовывались до «штатов приближенных к штатам военного времени» через те «учебные сборы», и это было именно доотмобилизование. Т.к. приписные не просто в учебные центры при дивизиях отправлялись, как это бывает на обычных сборах, а вводились в состав рот и ставились на должности. И там где имели практически полные штаты по личному составу, и там где не имели, держали на складах дивизий и всю военную технику, и вооружения. Не хватало машин и тракторов (и лошадей) из народного хозяйства, но это можно было получить для частей второй линии в то время пока приграничные дивизии, имеющие все нужное для первых боев, будут сдерживать агрессора (почитайте полевой устав РККА тех лет, там это все четко прописано). Но в те дни и авто из народного хозяйства также дополучали в частях. Т.е. проводилась «скрытая мобилизация» (подробно это рассмотрено по ответам генералов на «вопросы Покровского» в исследовании «Тайна трагедии 22 июня»…).

Ну а, как и когда ПП официально ввели в действие, мы уже разобрали – это было именно ДО нападения еще.

***

Солонин:

«Бросается в глаза и на удивление бесстрастный тон соответствующего Указа Президиума ВС СССР, отсутствие в тексте малейших упоминаний о вторжении германских войск. Все совершенно буднично: «На основании статьи 49 пункта «Л» Конституции СССР Президиум Верховного Совета объявляет мобилизацию на территории военных округов (следует перечень. – М.С.). Мобилизации подлежат военнообязанные, родившиеся с 1905 по 1918 год включительно. Первым днем мобилизации считать 23 июня 1941 года». И это – все. Ни «беспримерного в истории цивилизованных народов вероломства», которое клеймил позором в своем радиообращении Молотов, ни «неслыханного по наглости нападения», упомянутого в совершенно секретной, для нужд пропаганды отнюдь не предназначенной Директиве № 2 (вышла за подписями Тимошенко, Жукова и Маленкова в 7-15 22 июня).

Рассекреченные в последнее время документы позволяют «подкрутить резкость» и рассмотреть процесс объявления мобилизации в СССР в мелких деталях. Картина при этом открывается в высшей степени странная.

Первой по счету «странностью» следует считать уже то, что в архивном деле «Исходящие шифротелеграммы НКО с 3.1 по 28.12. 1941 г.» (ЦАМО, ф. 48, оп. 3408, д. 3, рассекречено 4.06.2010 г.) нет телеграммы наркома Тимошенко с приказом об объявлении мобилизации, нет вообще никаких следов принятия этого важнейшего решения. Что же касается архивного дела «Исходящие шифротелеграммы начальника Генштаба с 7.1. по 27.6 1941 г.» (ЦАМО, ф. 48, оп. 3408, д. 14), то оно не рассекречено по сей день!»

***

И какие тут «странности» нашел Солонин? То, что в указе на мобилизацию нет истерики?

В деле с шифровками ГШ, которое упомянул Солонин, лежат черновики директив и приказов ГШ, за подписью Жукова. Это «Дело №14». А Дело «№3», в котором хранятся «Исходящие шифротелеграммы НКО с 3.1 по 28.12. 1941 г.» (ЦАМО, ф. 48, оп. 3408, д. 3, рассекречено 4.06.2010 г.), там хранятся черновики директив и приказов НКО – за подписью наркома и начГШ. В этом деле хранится и черновик «директивы б/н», которую и сфотографировал Солонин – ЦАМО, ф. 48а, оп. 3408, д. 3, л.л. 257-259.

Солонину не дали для ознакомления «Дело №14» с черновиками шифровок ГШ, но тот же исследователь С.Л. Чекунов, что это дело как он уверяет, читал, заявляет в своих исследованиях, что там нет ни приказа ГШ о выводе приграничных дивизий по ПП «от 18 июня», нет указания вводить Планы прикрытия от 2.30 ночи (или 4 часов утра) 22 июня. И, мол, значит, таких приказов и директив вовсе не было из Москвы в округа. Но, увы, вся проблема в том, что в этих двух «Делах» (№ 3 и 14) в ЦАМО, в Подольске, хранят не сами исходящие шифровки НКО и ГШ написанные на бланках шифрблокнотов и с пометками шифровальщиков с разбивками на группы для шифрования, а только именно черновики этих шифровок. Написанные, чаще всего и на листках рабочих блокнотов жуковых, и на бланках шифрблокнотов, и на тех же тетрадных листках обычных (если конечно эти «тетради» зарегистрированы в секретной части). Но это – именно черновики!

А вот тексты, написанные жуковыми на бланках шифрблокнотов, с которыми и работали шифровальщики при отправке – остались на хранении Оперуправления Генштаба, в архиве шифротдела ГШ в Москве. Которые может, и передавались потом в ЦАМО, но их хранят в своих

отдельных «Делах» и их точно никому не дадут для ознакомления без допуска. Если конечно они не были уничтожены по актам через «три дня», как положено.

(Примечание: А.Куликов: «В архив сдаются черновики только секретных документов, а чаще всего они уничтожаются – по акту. Обычный тетрадный ЛИСТ тут исключается: рабочая ТЕТРАДЬ (блокнот) должна быть пронумерована, сшита и сшивка должна быть заверена печатью секретной части. Так же рабочие тетради и сдается в архив – ЦЕЛИКОМ. Или уничтожается – опять же ЦЕЛИКОМ. 3амена листов ИСКЛЮЧЕНА: подсудное дело. Правилам секретного делопроизводства уже добрых две сотни лет...»…)

И вот в этих «Делах» и должна наверняка лежать шифровка-приказ о «мобилизациях» в округах. Т.к. шифровальный отдел Оперуправления Генштаба и отправляет подобные директивы и приказы. И именно в этих «Делах» ОУ ГШ и лежит разгадка всех «тайн» «трагедии 22 июня» – и точный текст «директивы б/н», и возможно и журналы телефонограмм с «текстом» настоящей «Директивы №1». О вводе ПП в 2.30. И все предвоенные директивы, и приказы НКО и ГШ – на вывод тех же приграничных дивизий на их рубежи обороны «от 18 июня». Рассекретьте эти шифровки НКО и ГШ с января по конец июня 1941 года, и все «гипотезы» от «осокиных», «резунов-солониных» и прочих «мельтюховых-исаевых» развалятся как карточные домики. Правда, выяснится, что байки маршалов-мемуаристов о том, что им во всем «виноват» был «тиран Сталин», который не давал им приводить войска в боевую готовность заранее, до 21 июня, что они дату нападения сами не знали в НКО и ГШ и в округа ее не сообщали заранее, могут оказаться просто враньем. И вся «история начала ВОВ» сочиненная в конце 1960-х годов просто развалится. Тем более в этих шифровках и будет видно, что же надумали сделать Тимошенко-

Жуковы, когда начали готовить КОВО к немедленному ответному наступлению по «неосновным силам» противника в ответ на нападение Германии в Белоруссии и Прибалтике Главными силами. О чем они прекрасно знали.

По ответам комдивов мы давно уже, с 1989 года, знаем, что 72-я гсд Абрамидзе, в 26-й армии КОВО с 20 июня приводилась в б.г. и выводилась по ПП к своим рубежам обороны. И комдив ссылается именно на приказ ГШ в этом выводе. Тот же Чекунов, уверяя, что читал все шифровки ГШ за те дни, и такого приказа для дивизии Абрамидзе якобы не было, сам же показывает ответ другого командира – начштаба 96-й гсд 12-й армии КОВО, В.Я. Владимирова. Который показал, что его дивизию вообще с 16 июня привели в б.г. и 18-го он повел ее по Плану прикрытия – занимать свою полосу обороны.

Т.е. – отсутствие директивы о выводе приграничных частей по ПП с «18 июня» в архиве опровергается фактом вывода войск в округах с «18 июня». Но об этом выводе приграничных дивизий подробно – в следующих главах..

***

Солонин:

«Текста телеграммы об объявлении мобилизации (назовем ее «первая телеграмма») у нас нет, но есть ее многозвучное «эхо», зафиксированное во входящих документах НКО и Генштаба (ЦАМО, ф. 48, оп. 3408, д. 47). Листы 20–57 указанного архивного дела занимают телеграммы, в которых начальники штабов военных округов подтверждают получение приказа о мобилизации. «Телеграмма о мобилизации № 2206 по схеме «Обрыв» получена 22 июня в 17-40… Мобилизационная телеграмма № 2206 схема «Тревога» получена 22 июня в 18-28… Телеграмму о мобилизации с наименованием схемы «Молот» получил 22 июня в 18-30… Мобтелеграмма схеме «Гроза» получена штабом округа в 18-30… схема «Победа»… «Буря»… «Звезда»…

Все очень красиво – но что же обозначают эти «Звезда»,

«Гроза» и «Буря» с «Молотом»? Какая именно мобилизация была объявлена телеграммой наркома обороны?»

***

Что такое «Гроза» в данном случае, какая именно мобилизация была объявлена, и почему приказ о мобилизации прошел только около 18.00 22 июня, более подробно уже разбиралось в книге «Почему не расстреляли Жукова? В защиту маршала Победы». Но можно кратко повторить – в данном случае «Гроза» это сигнал Москвы на выполнение Мобилизационных планов в округах! Этот сигнал запускал в действие Мобпланы округов и данная конкретная «Гроза» это сигнал только для ЗапОВО – на проведение открытой частичной мобилизации в Белоруссии. Другие округа на это получали свои кодовые слова-сигналы. Но до нападения врага тогда и нельзя было давать такие команды на выполнение подобных «Планов». С. Чекунов, частый гость в ЦАМО, о том какая же мобилизация была объявлена в округах и что такое эти «Звезда», «Гроза» и пр. пишет:

«Всего в СССР в 1941 году было предусмотрено три варианта проведения мобилизации – открытая частичная, открытая всеобщая, скрытая. Каждому варианту присваивалось название. В случае объявления мобилизации в округ поступала телеграмма, в которой упоминалось это название.

Разберем случай ЗапОВО. В случае наличия в мобтелеграмме названия “ГРОЗА” округ проводил открытую частичную мобилизацию, в случае наличия названия “ШТУРМ”, округ проводил бы открытую всеобщую мобилизацию (ШТУРМ был общим для всех округов), в случае наличия названия “ПУШКА”, ЗапОВО проводил бы скрытую мобилизацию.

Вот текст Мобилизационной телеграммы, которую отправили с Центрального телеграфа 22.06.1941:

«Мобилизационная схема ___________ Президиумом Вер-

ховного Совета СССР объявлена мобилизация. Первый день мобилизации 23 (двадцать третье) июня. № 2206»

Вместо прочерка при отправке в конкретный округ проставляли свое название схемы. В случае с ЗапОВО отправленный текст был следующий:

«Мобилизационная схема ГРОЗА

Президиумом Верховного Совета СССР объявлена мобилизация. Первый день мобилизации 23 (двадцать третье) июня. № 2206».

Данный текст означал, что на территории Западного Особого Военного Округа объявлялась открытая частичная мобилизация…».

Увы, при всем богатстве русского языка этим словом, похоже, пользовались, что в Москве для оповещения округов, что в округах. Но по разному «поводу». В том же ЗапОВО по такому же, но окружному сигналу вскрывали «красные пакеты» – вводили формально в действие и План прикрытия: «По сигналу „Гроза” вводился с действие „Красный пакет”, содержащий в себе план прикрытия госграницы.» (ЖБД ЗФ от Маландина). И точно такое же «слово» послал из Берлина в Москву утром 22 июня и посол СССР Деканозов – «Гроза». После того как ему министр иностранных дел Германии Шуленбург вручил ноту об объявлении войны.

Увы, Солонин видимо этого не знает. Иначе не писал бы ерунду свою.

***

Солонин:

«Поясняю вопрос. Мобилизационным планом 1941 года («МП-41») было предусмотрено два варианта проведения мобилизации. В одном случае решением правительства (СНК СССР) проводилась скрытая мобилизация отдельных военных округов, соединений и частей. В этом случае призыв военнообязанных запаса производится персональными повестками, без объявления в газетах и по радио.

Второй вариант, вариант открытой (с публичным объявлением) мобилизации всех Вооруженных Сил Союза ССР или отдельных военных округов вводился в действие Указом Президиума Верховного Совета СССР.

А теперь внимательно смотрим на телеграмму № М/618, Исх. № 20093, которую заместитель начальника ГШ по мобилизационным вопросам генерал-лейтенант Соколовский направил (сдана в шифровальный отдел 22 июня в 18-00, отправлена адресатам с 20-40 до 23-40) командующим войсками Закавказского, Среднеазиатского, Забайкальского округов и Дальневосточного фронта: «На территории Советского Союза, кроме ЗакВО, САВО, ЗабВО и ДВФ, правительством (подчеркнуто мной. – М.С.) объявлена мобилизация. Нарком обороны приказал: Выполнить имеющиеся для остальных округов внеокружные наряды путем скрытого подъема повестками и направить в части этих округов по разработанному плану».

Генерал Соколовский, «главный по мобилизации», ошибся? Забыл разницу между общей открытой и частичной скрытой мобилизациями, перепутал правительство с Президиумом ВС, то есть, страшно сказать, сравнил Вождя народов тов. Сталина со «всесоюзным старостой» Калининым? Возможно и такое, людям свойственно ошибаться. Но тогда придется признать, что в одной телеграмме Соколовский ошибся дважды. Дело в том, что в Указе Президиума ВС СССР в числе округов, подлежащих мобилизации, был назван и Закавказский!

Далее последовал следующий обмен телеграммами между Тбилиси и Москвой. В 19-20 в шифровальный отдел Генштаба поступает телеграмма, подписанная Военным советом ЗакВО в полном составе (Козлов, Шаманин, Толбухин): «До настоящего момента не имею указаний. Прошу телеграфировать». Телеграмму Соколовского № М/618 они еще не получили, публичного объявления об открытой мобилизации по Указу Президиума, как можно понять, к тому моменту не было.

Уже после полуночи (получена в 2-45 23 июня) начальник штаба ЗакВО генерал-майор Толбухин отправляет начальнику Генерального [штаба] следующую телеграмму: «Указом Президиума Верховного Совета СССР объявлена мобилизация ЗАКВО. Телеграмме Вашего заместителя тов. Соколовского № М/618 наоборот указано, что ЗАКВО мобилизацию не проводит. Телеграмма мобилизации не поступала. Попытки выяснить, чем же руководствоваться и будет ли телеграмма мобилизации, не удались ни [по] прямому проводу, ни [по] телефону. Прошу дать окончательное указание».

А вот и «окончательное указание» от Соколовского (телеграмма № М/627, Исх. № 20229, сдана в шифровальный отдел в 3-40 23 июня): «Командующему войсками Закавказского ВО. Копии: командующим СКВО, МВО, ЛВО. На основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 22.6.41 г. объявляется общая открытая мобилизация запасных по МП-41 на территории Закавказского ВО. Первый день мобилизации считать 23 июня 1931 г. Телеграмму № М/618 от 22.6.41 в отношении ЗакВО – отменить. Оповещение произвести распоряжением округа».

Перед телеграммой № М/627 были, само собой, телеграммы Соколовского с номерами 625 и 626. Сданы в шифровальный отдел Генштаба в 3-00 23 июня, адресованы соответственно командующим войсками Северокавказского и Харьковского военных округов. Заметим, что эти округа «первую телеграмму» о какой-то мобилизации получили в 17-30 и 18-00 22 июня. Более того, командующий войсками Харьковского ВО генерал-лейтенант Смирнов – к счастью для будущих историков – свое подтверждение получения сформулировал следующим образом: «Телеграмма [о] проведении частичной (здесь и далее подчеркнуто мной. – М.С.) мобилизации получена мною 22.6 в 18-00». Мало этого, генерал Смирнов отправил в Москву еще одну телеграмму: «В связи с объявлением в Харьковском военном округе частичной мобилизации молнируйте указание по выполнению внеокружного наряда…»

И вот уже после этого, в 3 часа утра 23 июня Соколовский телеграфирует в Харьковский и Северокавказский округа: «На территории вашего округа объявлена общая мобилизация. Все войсковые части и учреждения, предусмотренные схемой развертывания, подлежат отмобилизованию». А самое интересное – в мелких деталях. Текст телеграмм М/625 и 626 написан от руки, одним почерком и одними чернилами. В эти готовые «болванки» другими чернилами вписаны: номера телеграмм, пометка «Срочная, вне очереди», подпись Соколовского, число (23) рядом со словом «июня». Причем на телеграмме, отправленной в ХВО, число вписать забыли, так там и осталось «…июня 1941 г.».

Кажущийся хаос телеграмм, номеров и дат достаточно просто выстраивается во вполне четкую картину: мобилизаций было ДВЕ. В 16-00 22 июня Тимошенко и Жуков вышли из кабинета главы правительства СССР тов. Сталина. После этого, где-то в районе 17-00, в округа уходит «первая телеграмма» с объявлением приказа о скрытой мобилизации по решению правительства. Телеграмма получена, подтверждения отправлены в Москву, уточняющие вопросы заданы. Все приступили к работе. После этого и независимо от этого ближе к полуночи появляется Указ Президиума ВС СССР об объявлении общей открытой мобилизации с 23 июня 1941 года. В три часа утра 23 июня заместитель начальника ГШ по мобилизационным вопросам генерал-лейтенант Соколовский начинает рассылку в округа «второй телеграммы», причем использует для этого заранее заготовленные рукописные «болванки», в которых был «забит» месяц июнь.

Хронология понятна. Совершенно непонятна логика: зачем дважды в течение одного дня (точнее говоря, ночи) объявлять две мобилизации?»

***

Не стоит Солонину искать некую «тайну» в этом вопросе.

100

Во-первых, нет ничего «интересного» в том что «Текст телеграмм М/625 и 626 написан от руки, одним почерком и одними чернилами», а «В эти готовые «болванки» другими чернилами вписаны: номера телеграмм, пометка «Срочная, вне очереди», подпись Соколовского, число (23) рядом со словом «июня». Причем на телеграмме, отправленной в ХВО, число вписать забыли, так там и осталось «…июня 1941 г.». Как указывает исследователь А.Куликов, в отличии от Солонина служивший в системе военкоматов, т.е. хорошо знаком с мобработой, «так и бывает с документами, взятыми из красного пакета».

Во-вторых, округа, которые подверглись нападению Германии к вечеру 22 июня и получили команду проводить именно открытую мобилизацию. А округа, в которых не произошло вторжение врага и которые пока не подверглись нападению, получили команду провести именно скрытую мобилизацию и чуть позже. А с полуночи на 23-е июня в СССР объявили уже официально и открыто мобилизацию, но опять не во всех округах – только внутренних. Политика, однако. Ведь то же Закавказье (ЗакВО) граничит с Турцией, которая могла напасть на СССР как союзник Германии, а могла и не нападать. Так чего ж ее провоцировать раньше времени? И как показывает С. Чекунов, в ЗакВО свои ПП тоже ввели 22 июня (а это и означает – начало мобилизации) за что получили по голове от Москвы…

Ну а неумные и никчемные ерничанья Солонина насчет «Вождей и старост» пускай при нем и останутся – видимо сказать уже нечего «историку».

***

Солонин:

«Недостающее звено

Прежде чем сформулировать гипотезу, кратко перечислим то, что сомнений вызывать уже не может.

Первое. В июне 1941 года Красная Армия находилась

101

в состоянии скрытого развертывания. На базе управлений и войск внутренних округов формировались армии Резерва ГК, армии эти грузились в эшелоны и с соблюдением строжайших мер секретности выдвигались на рубеж рек Западная Двина и Днепр. Короткими ночными переходами шли на запад так называемые глубинные дивизии, то есть вторые эшелоны войск приграничных округов. Под видом «учебных сборов» было призвано без малого 800 тысяч резервистов. Начиная с 12–18 июня (в разных округах по-разному) в документах округов появляются оперативные сводки и приказы с номерами 1, 2, 3… По меньшей мере к 20–21 июня на базе приграничных округов сформированы фронты, управления которых переходят на полевые командные пункты. Механизированные корпуса покидают места постоянной дислокации и выдвигаются в замаскированные в лесах районы сосредоточения. Еще раз подчеркнем, что все это происходит ДО немецкого вторжения и до появления пресловутого «фельдфебеля»…»

***

Это и есть скрытая мобилизация «распорядительным порядком» под видом учебных сборов, на языке военных. Как ее назвал бывший полковник ГШ Ходаренок, бывший главный редактор «Военно-промышленного курьера», где Солонин публиковал когда-то свои статьи. Ведь на обычных учебных сборах приписных всегда стараются держать отдельно от «срочников», в отдельных учебных центрах. А на «сборах» мая-июня 1941 года от командиров именно требовали директивами и приказами вводить приписныхв роты дивизий, загонять приписных в казармы к срочникам. Кстати к концу 40-го года в «Акте о приеме наркомата обороны Союза ССР С.К. Тимошенко от К.Е.Ворошилова. 7 декабря 1940 г.» указывалось – в НКО и ГШ не отработана документация по проведению скрытой мобилизации распорядительным порядком: «Нового мобилизационного плана Наркомат обороны не имеет. Мероприятия по отмо-

102

билизованию распорядительным порядком не закончены разработкой [соответствующих документов]».

В мае-июне в западных округах проводилось доотмобилизование дивизий (прежде всего приграничных), доведение их до штатов приближенным к штатам военного времени. За счет местных приписников, за счет даже бывших солдат польской армии из числа украинцев и белорусов бывших «польских» территорий, или «бесарабцев» что призывались на вновь присоединенных к СССР западных территориях. Делалось это через «учебные сборы», по которым призвали и ввели в дивизии всей РККА около 800 тысяч приписных (именно в роты дивизий вводили). Однако в той же Прибалтике местная молодежь призывалась в свои национальные корпуса (да и доверия не было к местному контингенту также) и им приписных для дивизий этих нацкорпусов РККА должны были доставить в эти дни из внутренних округов – около 36 тысяч человек, на «сборы». Это должно было пройти «На основании шифртелеграммы Генерального штаба Красной Армии от 23 мая с.г. № моб/540». После чего штаб ПрибОВО только 12 июня под номером «№ом/оп 1744» , «Командирам стрелковых корпусов и дивизий (по расчету). Командующим армиями» издал приказ «О проведении 45 дневного сбора приписного состава запаса» аж на 24 июня:

«КОМАНДУЮЩИЙ ВОЙСКАМИ ОКРУГА ПРИКАЗАЛ:

Провести 45-дневные учебные сборы приписного состава в частях в количестве, согласно прилагаемого расчета (приложение №1).

Срок сбора с 24 июня по 7 августа 1941 года.

Командирам дивизий:

а) обеспечить своевременную встречу частями прибывающего на сборы приписного состава, учтя, что все команды прибудут в адрес командира дивизии;

б) организовать контроль в частях и обеспечить своевременную подготовку их к приему приписного состава на сборы, его размещению и довольствию;

103

в) прибывающий на сборы личный состав влить в подразделения частей соответственно военно-учетным специальностям приписного состава, обеспечив равномерную укомплектованность частей и подразделений, проводящих сборы, согласно типового расчета (приложение №3)…». (Данный приказ любезно предоставил исследователь ПрибОВО С. Булдыгин – не указав реквизиты архивного хранения к сожалению)

Как видите – именно в роты дивизий («влить в подразделения частей») на их должности и должны были вводить приписных на тех «сборах». С выдачей оружия. Еще раз для «справки» – на обычных учебных сборах приписных держат отдельно от «срочников», в отдельных лагерях и учебных центрах. И оружие им на такие сборы не выдают со складов! Т.е. в предвоенные дни шло именно скрытое отмобилизование дивизий приграничных округов! А Солонин переживает, что во Франции за несколько дней перед нападением Гитлера объявили мобилизацию, а у нас – нет.

***

Солонин:

«Второе. Документальными данными о планах противника советское военно-политическое руководство не располагало; источников информации ни в ближайшем окружении Гитлера, ни среди командующих армиями и Группами армий вермахта, ни среди командиров немецких корпусов, дивизий и полков советская разведка не имеет. Неизбежный результат – вплоть до позднего вечера 21 июня из Москвы в войска не поступило ни одного директивного документа с предупреждением о готовящемся вторжении.»

***

Ох, не стоило лезть Солонину в дебри военной кухни (как и вообще всем «резунам») – он в ней просто ничего

104

не понимает... И тем более нести чушь о том, что там знали в Москве о нападении Германии от разведки. Поэтому он, слишком подробно ознакомившись с предвоенными документами, которые практически все привязаны к «22 июня», в конце концов и договорился до полного бреда – СССР готовил на 22 июня «провокации» чтоб покрасившее напасть первым на Германию – 23 июня... И основаны эти новые бредни от сторонника В.Резуна либо на незнании, либо на «лукавстве» и вранье. При этом Солонин сам же заявил что ему даже «архивного дела «Исходящие шифротелеграммы начальника Генштаба с 7.1. по 27.6 1941 г.» (ЦАМО, ф. 48, оп. 3408, д. 14)» с черновиками шифровок Жукова не дали почитать. А что уж можно «найти» в «Делах» шифровального отдела Оперуправления ГШ….

Так откуда Солонин знает, что сообщалось в округа, а что нет «директивными документами» до 21 июня?!

На своем сайте, на обсуждении своей статьи Солонин так отреагировал на слова оппонента: «Убедительнейше прошу Вас привести ТРИ (можно ДВА) наиболее ярких (на Ваш взгляд и вкус) примера того, как "После 10-го июня ежедневно в донесениях из всех источников 22 июня называлось как дата нападения Германии на Советский Союз." Очень хочется увидеть, наконец, эти сокровенные "донесения разведки, которым Сталин не поверил"…»

Но коли Солонин не в курсе, то можно рассказать, насколько в Москве знали о грядущем нападении Германии...

Например, 12-го июня английская разведка сделала радиоперехват приказа Гитлера о нападении на СССР с 22 июня. Черчилль этим практически похвастал в своих мемуарах, но он, конечно же, Сталину ничего об этом не сообщил – пускай это будет для Сталина и СССР «приятной неожиданностью»... Но в английской разведке работал К. Филби со товарищи и «примкнувший к ним» В. Ротшильд. Чья семья ну очень не была заинтересована в победе нацистов – все ж евреи эти Ротшильды по крови… И Филби

105

в любом случае немедленно сообщил об этом перехвате в Кремль.

3 апреля 2012 года по РТР показали д/ф о советском агенте в министерстве иностранных дел Германии Ильзе Штёбе («Альта») – «Альта против Рейха» (2011 г. – легко находится в интернете). И там показали, что Альта сообщила в Москву дату нападения – 22 июня. При этом в д/ф не сказали, когда она это сделала, но тайны в этом никакой нет – «Альта» 16 июня сообщила в Москву точную дату и время нападения Германии – 3.00 22 июня.

Военный атташе в Берлине капитан 1-го ранга Воронцов 17-го июня сообщил в Москву и дату, и время нападения – 3.00 22 июня. Как видите – найти «три сообщения разведки» вовсе не проблема.

Ну а разведка пограничников тем более отслеживала территорию Германии («Протекторат Польша») на глубину до 400 км (это сегодня у них в уставах забито) и отслеживали сообщения своей агентуры. Которые тут же сообщались в Москву. И там сообщения о дате 22 июня в последнюю неделю зашкаливают... При этом пограничники и отслеживали все перемещения войск немцев на эту глубину.

Солонин просит два-три сообщения разведки о дате нападения после 10 июня? Но таких фактов наберется с полсотни. И Солонину его сторонник также привел ссылку на такой факт:

«Какие же тревожные сообщения поступали от агентуры других точек? Хельсинки. На связи у резидента внешней разведки Е.Т. Синицына находился один из самых ценных источников — «Монах». 11 июня 1941 года «Монах» на срочной встрече с резидентом сообщил следующее: «Сегодня утром в Хельсинки подписано тайное соглашение между Германией и Финляндией об участии финских вооруженных сил в предстоящей войне Германии против Советского Союза, которая начнется 22 июня, то есть всего через 12 дней... Информация достоверная и точная. Мне ее сообщил мой

106

хороший товарищ («Монах» назвал имя), который присутствовал при подписании документа. Он никогда еще меня не подводил, и я верю ему, как себе...» В заключение «Монах» попросил резидента: «Поспешите, пожалуйста, передать эту информацию в Кремль, Сталину. Еще можно что-то предпринять».

В своих воспоминаниях Синицын рассказывает, что начальник внешней разведки Фитин, по его словам, только «17 июня почти текстуально доложил Сталину телеграмму из Хельсинки от 11 июня, добавив, ...что «Монах» — проверенный и надежный источник. Сталин вопросов не задавал... Затем, повернувшись лицом к наркому Меркулову, строго сказал: «Перепроверьте все сведения и доложите!» …» (И.Дамаскин. Сталин и разведка. М. 2004г., с. 241-242. Есть в интернете.)»

Но тут явная ерунда – Фитин никак не мог такое донесение не докладывать аж до 17 июня. Похоже, Фитин Синицыну соврал.… Или в свое время «цензоры» дату изменили.

Также можно вспомнить и Вили Лемана с его сообщением даты и времени нападения, которое он сообщил советскому резиденту 19 июня – война начнется 22 июня в 3 часа утра. Об этом нашем агенте также был д/ф на ТВ. Так что точную дату нападения и даже время нападения в Москву сообщали не один раз.… Но «верить» что Москва при этом не сообщала округам эти даты – можно только от большого недомыслия. Если уж замполиты ВВС округов доводили 19-го июня комдивам САД дату и время готовности – 3.00 22 июня...

В наши дни часто рассказывают на ТВ что «кембриджская пятерка» К. Филби из Англии, через радиоперехваты немцев, сообщила в Москву о готовящейся операции «Цитадель» – о наступлении немцев под Курском еще весной 43-го. Один из этой группы и готовил для Черчилля сводки тех радиоперехватов и донесений английской разведки. Но почему-то о том, что эти разведчики могли и сообщили

107

в Москву дату нападения Германии, о которой сам Черчилль точно знал, но постарался в мемуарах об этом не сильно хвастать, стараются не говорить…

Т.е., в Москве о дате нападения знали вполне. Доводили ли ее округам? Конечно, доводили. И когда почитаем полные ответы командиров на вопросы Покровского то это и увидим – доводили даже возможные, и как потом оказывалось и более ранние, ошибочные даты возможного нападения. В ОдВО – «12 и 18 июня войска корпуса расположенные на границе ожидали провокационных действий со стороны противника, которые своевременно предупреждались с принятием мер боевой готовности» (нш 35-го СК генерал П.М.Верхолович). В ПрибОВО – «Примерно 16-17 июня в 17.00 командиром 188 сд полковником ИВАНОВЫМ были вызваны командиры частей и зачитана директива не помню чья ПрибОВО или 11 армии, кажется ПрибОВО. Точно всю директиву я перечислить не смогу, но часть пунктов хорошо помню, в которых было указано следующее: Немцы сосредоточили большое количество пехотных и моторизованных дивизий на государственной границе. Переход границы ожидается в ночь с 19 на 20.6.» (бывший командир 523 сп 188 сд 16 ск 11 А генерал-майор Бурлакин И. И.). Далее Бурлакин перечисляет, что требовалось той директивой по ПрибОВО и это – приведение в повышенную б.г. всех войск округа и ВВС.

После этого, кстати, ПрибОВО так и остался в повышенной б.г., привел отдельной директивой в б.г. связь, ПВО, отдавал приказы на минирование участков перед позициями армий. Что очень удивляет Солонина, мол, в Прибалтике «война началась раньше» 22 июня. Ну а сторонники Солонина пытаются доказывать, что директивы в ПрибОВО том же, с указанием войскам и подчиненным даты возможных нападений (и даже точного времени точной даты после 19 июня) – это все «инициатива» командования ПрибОВО. И доказывать таким «спецам», что такие вещи округ без санкции-разрешения Москвы делать не

108

станет и не может, так как не имеет на такое прав, бесполезно...

Достаточно подробно о том, что и как докладывала разведка Сталину, показывает в своей работе по этому вопросу А.Б. Мартиросян – «Сталин и разведка накануне войны» (М., 2014г.). Также это все показывал и исследователь Лотта несколько лет назад. Также об этом были статьи в журнале «Извести ЦК КПССС» задолго до того как Солонин начал свои писанины сочинять по этому вопросу... И «Известия ЦК КПСС» № 24 за 1990 год в статье «НАКАНУНЕ ВОЙНЫ (1940 – 1941 г.г.). О ПОДГОТОВКЕ ГЕРМАНИИ К НАПАДЕНИЮ НА СССР. О разведывательной деятельности органов госбезопасности накануне нападения фашистской Германии на Советский Союз. Справка Комитета государственной безопасности СССР» и показывали, что именно в предвоенные дни в Кремль сообщались данные по сосредоточению немецких войск – по докладам НКГБ той же Белоруссии. После чего НКГБ СССР, Берия, готовил докладные в НКО и ГШ – Тимошенко и Жукову. А также – однозначно Берия такие докладные подавал и Сталину.

***

Солонин:

«Тщательно разработанные и детализированные до уровня дивизий и полков планы прикрытия введены в действие не были. С вероятностью, близкой к ста процентам, можно предположить, что даже информации от перебежчиков в званиях ефрейтора или фельдфебеля на момент составления Директивы № 1 командование Красной Армии не имело.»

***

Если округа получают команду начать вывод дивизий «в районы предусмотренные планом прикрытия» то на языке военных это и означает – фактический ввод ПП в действие. А вывод войск в приграничную зону, что, по

109

словам Г.К.Жукова также проводился в те предвоенные дни, тем более, по его же словам в черновиках (опубликованы в «малиновке», но нет в его мемуарах) обязывал командиров приводить войска в боевую готовность самим фактом такого вывода в запретную зону.

Ну а дату в Кремле знали вообще-то еще в марте, когда первоначальный срок сосредоточения немецких войск для нападения на СССР – с 15 мая, из-за операции «Марита», в Греции (по милости Муссолини), был сорван. Или самое позднее – в конце апреля точно. А после того как Гитлер 10-го июня ее подписал уже официально, то дата сообщалась в Кремль десятки раз. И не показания перебежчиков командование РККА считало главными в таких сообщениях, а разведки.

А ПП были-таки введены – около 3 часов в ЗапОВО и ОдВО и даже в КОВО это пытались сделать до нападения еще. И тем более после 4 часов утра. По факту нападения.… И нечего тут публику вводить в заблуждение. Но интересно – какое «командование Красной Армии» – в округах или в Москве, и какой «информации от перебежчиков в званиях ефрейтора или фельдфебеля на момент составления Директивы № 1 … не имело»? Что нападение произойдет утром 22 июня?

***

Солонин:

«Третье. Начавшееся на рассвете 22 июня 1941 года вторжение германских войск повергло тов. Сталина и его ближайших соратников в состояние крайнего изумления. В старинном смысле русского слова «изумление». Растерянность и неразбериха в высших эшелонах власти были настолько велики, что даже совершенно очевидное и неотложное решение – объявление общей мобилизации – было принято крайне неорганизованно и с недопустимым опозданием.»

110

***

Глупости… причем ничем не подтверждаемые. Отмобилизование через «учебные сборы» (что проводились каждый год, как только в СССР ввели после подписания с Германией «Договора о ненападении» и нападения последней на Польшу, всеобщую воинскую обязанность) в мае-июне 41-го проводилось для приграничных округов с вводом приписных в дивизии, в роты – с выдачей оружия на руки. А с 23 июня ввели мобилизацию официально для оставшихся войск. И начало мобилизации официально не утром 22 июня, а вечером – не есть подтверждении «изумления» Сталина и его окружения по поводу начавшейся войны – «внезапного» нападения Гитлера. А объявление начала мобилизации только вечером 22 июня – не более чем дипломатический ход. Должный показать, что СССР к войне не готовился и – есть жертва агрессии со стороны Германии, а не сам готовил нападение, как заявил Гитлер в своих меморандумах, а вслед за ним пытаются уверять публику в этом адвокаты Гитлера «резуны» вроде Солонина.

Как пишет А.Куликов:

«а) учебные сборы проводились, конечно же, и до 1939 года, только отдельно от кадровых частей РККА. С переходом на новую систему комплектования РККА, кстати, стала КА – в ней действительно перестали воевать рабочие и крестьяне, а стали воевать красные кадровые военные;

б) воинская обязанность для ВСЕХ трудящихся была в СССР и ДО 1939 года, только не все могли в самой армии служить – «лишенцам» вменялась обязанность по обслуживанию обороны СССР;

в) мобилизация КАСАЕТСЯ не только армии – мобилизируется Государство, а не только армия;

г) в штаты КА «бусовцев» не зачисляли в мирное время. Они могли быть в ротах, на сборах, на своих должностях к которым они приписаны в РВК, но в сами штаты дивизий их вписывали только в случае начала войны».

111

А насчет того что в Кремле или НКО и ГШ кто-то был «изумлен» нападению – просто бред… Округа шлют в Москву донесения в ночь с 20-го на 21 июня – немцы снимают проволоку на границе. Москва дает указания округам с вечера 21 июня – ждите нападения. А позже – привести ВСЕ войска в полную б.г. в связи с ожидаемым внезапным нападением Германии – в 1 час ночи. Затем Москва дает команду в 2.30 ввести ПП – вскрывать «красные» пакеты, но когда нападение происходит, все впали в «изумление»?!

***

Солонин:

«И вот теперь нам остается добавить только одно «недостающее звено», чтобы все эти разнородные, а порой и взаимоисключающие факты сложились в единую стройную систему. Предположим, что на 22 июня Сталин запланировал проведение важного мероприятия. Одного из самых важных в общей последовательности мероприятий скрытого стратегического развертывания Вооруженных Сил. Предположим, что на 22 июня было запланировано осуществление провокации (серии провокаций), которые должны были инсценировать агрессивные действия Германии против СССР. Это мог быть артиллерийский обстрел пограничной заставы, бомбардировка советских городов, «вторжение» группы переодетых в немецкую форму «диверсантов» и т. п. После проведения запланированной инсценировки, на следующий день (23 июня) или в один из ближайших к этой дате дней должна была быть объявлена открытая мобилизация».

***

Ну, вот мы и дошли, наконец, до раскрытия страшной тайны о «22 июня» – и далее пошел просто бред безграмотного и повернутого на антисоветизме и фактически русофобии человека. Сталин, наверное, давал команду нарисовать

112

немецкие крестики и свастики на советских бомбардировщиках, чтобы их приняли утром 22 июня за немецкие? Или использовал бы те немецкие самолеты, что закупили с 1939 года после подписания торговых договоров?

***

Солонин:

«В рамках такой гипотезы все известные факты «встают на свои места», как патроны в обойме. Для чего развертывались Вооруженные Силы? Для проведения крупномасштабной наступательной операции к западу от границ СССР. Почему не была проведена открытая общая мобилизация? Чтобы не спугнуть Гитлера. Почему не был введен в действие план прикрытия? А потому, что вечером 21 июня Сталин все еще не верил в возможность перехода немцев в наступление в ближайшие часы. Для чего была выпущена так называемая Директива № 1? Для того, чтобы жестко пресечь возможный несанкционированный «ответ» на провокацию со стороны ничего о ней не знающих командиров приграничных дивизий, корпусов и армий. Именно навязчиво проходящая через всю директиву идея «не поддаваться на провокации» и является ее (директивы) главным содержанием.

Утром 22 июня, получив сообщение о том, что вместо заказанной инсценировки началось реальное немецкое вторжение, Сталин впал в состояние временной невменяемости. И было от чего! Такого совпадения не могло быть, потому что не могло быть никогда… Примерно 12 часов потребовалось для того, чтобы «коллективный сталин» пришел в себя и начал предпринимать некие осмысленные действия, в частности было оформлено решение правительства СССР об объявлении частичной мобилизации. Одновременно и параллельно с этим продолжали крутиться «шестеренки часового механизма» первоначального плана развязывания войны. В ночь с 22 на 23 июня нужные зубчики пришли в зацепление и появился заранее (то есть

113

еще до германского вторжения) составленный Указ Президиума ВС о всеобщей открытой мобилизации.

Прямых документальных подтверждений эта гипотеза не имеет и никогда иметь не будет.»

***

Ну почему же – надо только рассекретить «Исходящие шифротелеграммы начальника Генштаба с 7.1. по 27.6 1941 г.» (ЦАМО, ф. 48, оп. 3408, д. 14)» , которые «не рассекречены по сей день!». А точнее, лучше исходящие шифровки в Делах Шифровального отдела Оперуправления Генштаба. Или поднимать входящие шифровки по округам в полном объеме. И всё всем станет ясно и понятно – что и как там планировалось в Москве. Вот только специально для Солонина сами эти шифровки из архива ГШ точно не рассекретят. Даже чтобы высмеять его фантазии о «готовящихся на 22 июня провокациях Сталина». Увы. А жаль…

Почему мобилизацию не проводили скрытую в нужном и полном объеме? Так для приграничных дивизий, которые должны принять на себя первый удар и в это время и будет проходить отмобилизовнаие у остальных войск, ее особо проводить и не надо было – с начала 41-го было принято решение держать эти дивизии в более высокой степени моб и боеготовности чем остальные войска. Для чего всю весну эти дивизии доукомплектовывали личным составом, как призывниками, так и приписными. До 10-11 тысяч в среднем и выше. И этим дивизиям нужна была не мобилизация, а доукомплектование в лучшем случае. А это несколько разные вещи и нехватка личного состава в их случае вполне позволяла им вступить в бой и выполнить свои задачи – при своевременном выводе к районам обороны по планам прикрытия, конечно же. И при условии, что им нарезали бы по ПП полосы обороны на границе согласно устава – не боле 10 км.

Мехкорпуса которые спешно создавали с весны 41-го,

114

и которые по «планам войны» должны были контрударами уничтожать прорвавшиеся войска противника – вообще сразу были в штатах военного времени по личному составу и «мирного» у них просто не было изначально. За исключением машин и тракторов.

Ну а объявлять официально мобилизацию в стране до начала войны (нападения Гитлера) просто нельзя было политически – в тех условиях это тут же было бы расценено как акт агрессии со стороны СССР в сторону Германии, с которой у СССР имеются договоры о ненападении, о дружбе и границах. Опять же – начинать открытую и полную мобилизацию с весны – это еще и экономически затратно. Для того и нужны войска в приграничных округах чтобы встретить возможное нападение противника и предоставить стране и армии время на проведение полной мобилизации. И чтобы эти войска были в более высокой степени моб и боеготовности и провели с мая те самые «учебные сборы» в РККА.

Не ввели в действие ПП заранее, за несколько дней до 22 июня – официально? Так если вы выводите войска по планам прикрытия – вы уже по факту ПП «ввели»…

Ну и – у т.н. директивы «№1» нет никакого «номера». Номер есть у «дир. №2» от 7.15 утра 22 июня – на уничтожение врага, перешедшего границу и бомбардировку целей на его стороне. Есть у «дир. №3» от примерно 16.00-21.15 22 июня – на нанесение своего удара по напавшему врагу с разрешением уже переходить границу. И это «номера» военного уже времени. Но у директивы от 22.20 21 июня – номера не было. Точне у нее свой номер, но мирного времени еще, пятизначный. Директивой под номером «№1» должна была быть некая директива НКО и ГШ о введении в действие Планов прикрытия приграничных округов официально, на вскрытие «красных» пакетов, отправленная в округа около 2.30-3.30 ночи 22 июня – до нападения Германии…

Ну и «навязчиво проходящая через всю директиву идея «не поддаваться на провокации»» как раз и не «является ее (ди-

115

рективы) главным содержанием». Глупости это. НЕ ВАЖНО в принципе – КАК ПОНИМАЮТ что-то в военных директивах наши солонины и пр. «диванные стратеги». ВАЖНО как ИХ ПОНИМАЛИ в ТЕ ДНИ получавшие их командиры. Вот на это и надо ориентироваться исследователям, а не свои понималки читателям навязывать…

И в округах данную директиву «б/н» поняли, так как и было задумано, и что и было ее «главным содержанием». Это – директива о приведении в полную боевую готовность. А указание «не поддаваться на провокации», с которых возможно нападение Германии в эти сутки это как раз – второстепенная указивка в этой директиве. Лирика…

***

Солонин:

«Если и существовали записанные на бумаге решения на проведение провокационной инсценировки (что само по себе весьма сомнительно), то они были уничтожены еще в июне 41-го. Через несколько дней или даже часов после того, как инсценировать гитлеровское вторжение стало уже поздно.»

***

Какая удобная отговорка – архивы уничтожены и «страшную тайну» никто не узнает. Особенно смешно это выглядит когда и не шарясь в ЦАМО в еще не рассекреченных «Делах» можно найти все что надо – например, о той же директиве «№1» от 2.30. Надо только хотеть искать не то что тебе хочется, а то – что было на самом деле. Просто собирая и изучаю ВСЮ возможную информацию по нужному периоду истории. И найдя новые факты и доки уметь признать, что до этого ты имел не совсем точное понимание и представление о событиях той ночи. И появляющиеся новые данные по исследуемым событиям надо не отбрасывать, делая вид, что их нет, если они неудобны, а вставлять в общую мозаику тех событий. А уж, какие за-

116

тем придется делать «выводы» – не важно. Там поглядим. Но – надо собирать и изучать ВСЮ возможную информацию по нужному периоду истории.

***

Солонин:

«Тем не менее я смею напомнить образованным читателям, что никто, ни один человек на Земле не видел протоны, нейтроны и вращающиеся вокруг ядра электроны. Гипотеза о существовании и взаимодействии этих объектов приобрела характер общепризнанной научной истины только потому, что в рамках такой гипотезы удается дать непротиворечивое объяснение некоторым реально наблюдаемым в макромире явлениям.

Марк Солонин. Опубликовано в выпуске № 16 (433) за 25 апреля 2012 года.»

***

Видишь суслика в поле? Нет. И я не вижу. А он – есть…

Вот такая вот очередная «сенсация» – «смелый исследователь» М.С. Солонин, видимо уже отошедший от протухшей идеи В.Резуна о том, что Сталин собирался (наслушавшись лозунгов Троцких о «мировой революции» и песен красноармейских со стишками Коганов о том, что мы будем еще мыть ноги в водах Ганга и Ла-Манша) напасть первым на Гитлера, да Гитлер, узнав об этом напал первым, наконец узнал всю тайную правду о трагедии 22 июня и поведал о ней миру. Правда забыл представить доказательства этой ахинеи и показал свое неумение или нежелание разбираться в тех документах и фактах что давно опубликованы и известны. И что сам находит.

Также вся очередная глупость М.Солонина держится на основных байках («китах») о «трагедии 22 июня» – никто в СССР не знал до ночи 21 июня дату нападения и поэтому к дате нападения Германии на СССР, к 22 июня, никто в Кремле и РККА не готовился к отражению нападения.

117

А если что и делалось, то для подготовки нападения первыми в «июле». А другая неумная байка, это то, что до 21 июня соответственно никто не давал военным разрешения-приказа приводить войска западных округов в боевую готовность (не давал вводить ПП заранее и т.п.).

Но сегодня продолжать нести подобную чушь уже просто неприлично…

Ну а существование «протонов» и всего прочего вообще-то именно доказывается в физике. И именно четкими фактами и законами физики, пониманием физики как науки, а не голословными фантазиями. Голословными фантазиями оперировали о физике средневековые «алхимики». Но сегодня таким образом выдавать «гипотезы» не стоит – уж больно на бред похоже.

Но самое интересное, что Солонин вообще-то не «автор» этой бредятины. Как и принято у многих «исследователей», изящно использующих чужие наработки или идеи, и выдающих их как свои, он также «забыл» указать кто же подлинный, настоящий «автор» этого перла в «исторической науке». Т.е. Солонин просто «присвоил» себе первенство в этой дурости. И как уверяет «исследователь» «Кейстут Свентовинтович Закорецкий» (это псевдоним такой у исследователя и ярого поклонника В.Резуна, из Киева), именно он и является «автором» у которого Солонин и прихватил эту идейку, скомуниздил.

Когда «Закорецкого» спросили на обсуждении статьи Солонина в ВПК: «Вы всё же сподобитесь ответить на многократно повторённый вопрос: а зачем это надо было "затевать" именно в эти дни, 22-23 июня?», тот ответил так:

«Подозреваю, что "так получилось" по логике планирования. Судя по текстам письма Гитлера Сталину, тот намекнул именно на эту дату как на такую, что в эти дни он начнет "двигать" свои войска куда-то "на свои фронты против англичан". Судя по опыту войны с Польшей, РККА двинула на нее где-то через 2 недели после немцев. "Двинуть" на немцев было бы полезно где-то тоже через

118

недели 2 после того, как войска Вермахта "истратятся" "где-то там". Но "двинуть" надо было бы после проведения мобилизации и развертывания по полному штату. А для объявления мобилизации полезен повод "посерьезнее". Гитлер написан Сталину, что он не может на 100% ручаться за своих генералов. Ну вот Сталин и мог как бы воспользоваться этим намеком - организовать "нечто" на границе или еще где. Под это дело начать полу-скрытно мобилизацию листовками. И еще начать войнушку с Финляндией (с 25 июня). Немцы могли поднять вопрос - что это у вас? Сталин создает комиссию по расследованию, пока то да се - время ушло. А мобилизация проведена. Где-то так. …»

Т.е., произошла такая вот «накладка» планов Гитлера и Сталина друг на друга – ведь они ж «близнецы-братья»! Поэтому и неудивительно, что даты нападения у Гитлера и «провокаций» у Сталина «совпали». Ведь у злодеев это сплошь и рядом в Мировой истории происходило и происходит. С Польшей пара недель вышло разницы по времени нашего «наступления», ответных действий после нападения Гитлера на неё 1 сентября 1939 года, и с нападением Сталина на Германию после «провокаций» «22 июня» тоже пара недель должна быть…

При этом получается, что немцы вроде как наивно спрашивают – а чой то там у вас произошло? А в ответ им, что – тишина? Но тогда вообще все не в дугу выходит – Сталин переодевает «гэбню» в немецкую форму, вроде как собирается обвинить Германию в нападении, этих «немецких» нападающих, и уж тем более «их» самолеты все вроде как видели, но вместо того чтобы немедленно «покарать» Гитлера Сталин создает комиссии для разбирательств на пару недель?

«Закорецкому» вопрос:

«Зачем устраивать какие-то провокации до того, как Гитлер двинул свои войска? К чему торопить события в си-

119

туации, когда время работает на Москву, а не на Берлин?»

Ответ «Закорецкого»:

«А что, те "провокации" можно подготовить за пару минут? Например, для того, чтобы рано утром 22 июня выполнить некую "демонстрацию" над Киевом, уже вечером 21 июня должны быть готовы самолеты, летчики, в состоянии ожидания ПВО, СМИ и т.д. Чтобы в 6-00 утра открыть огонь, я должен был знать об этом уже в предшествующий вечер и успеть подготовить ОП и батарею. А с той бомбежкой Киева сплошные странности: немецкие самолеты появились из ниоткуда, пролетев "незамеченными" сотни км над кучей советских аэродрома (в том же Житомире) и исчезли в никуда. Да позвонить в Житомир и сообщить, что к ним летит группа "Юнкерсов", только что бомбившая Киев, и приказать перехватить в "ноль". И перехватили бы те же "Ишаки-16" "только так". А какой "Хейнкель" прорвался бы, так его встретили бы самолеты САД в соседних областях. Это "по-взрослому". … А для чего именно "демонстрировать" 22 июня? Так плановое начало мобилизации - 23 июня. Под это дело надо тоже много чего подготовить (напечатать те же листовки - а это не один день). Поэтому в идеале дни надо спланировать заранее. Кроме того, надо учесть пару недель на развертывание. И если планировать "День-Д" на 6 июля, а начало мобилизации на 23 июня, то вот и оказывается крайний срок для "демонстраций" - 22-23 июня 1941 г. А коль в реале выполнялась и масса других мероприятий по развертыванию, то "КАРТИНКА СКЛАДЫВАЕТСЯ". И только в таком варианте. В других вариантах главковерхи НКО и ГШ становятся в вариант "не в своем уме".»

Т.е., Сталин устраивает «провокации» 22 июня, а потом, объявив мобилизацию 23 июня (которую он видимо подло замыслил против друга Гитлера черте когда еще) к «6 июля» уже готов нападать первым… При этом, конечно же (по «резунам»), в Москве «понятия не имели» что

120

Гитлер сам планирует нападать 22 июня. Разведка ничего о дате нападения «не докладывала» а если что и доложила, то тиран «не верил» и уперто собирался сам нападать, и поэтому игнорировал любые донесения о нападении 22 июня. Чтоб не расстраиваться…

Их десятки было, этих донесений и особенно после того как Гитлер 10 июня подписал приказ о нападении, и довел его до подчиненных ему маршалов и чиновников на расширенном совещании в те же дни, но тиран то у нас ненормальный был, «психопат», как и положено «тирану», и никому не верил. Даже если та же «Альта» имевшая агентов на том совещании о дате нападения сообщила в Москву 16 июня. А тех, кто его такими донесениями «расстраивал» то, как и положено восточному тирану стирал в «лагерную пыль»… послав предварительно к некой такой-то «матери»…

«Закорецкого» удивляет почему не сбили те немецкие бомбардировщики после того как они отбомбились по Киеву утром? Так Птухина, командующего ВВС КОВО и расстреляли в итоге…

«Закорецкий»:

«Вариантов два: или таки действительно ждали нападения врага, но тогда приказ должен быть отдан совсем другой. И немедленно (это «Кейстут» о «Директиве №1» от 21 июня 41-го выдал. – К.О.). Или никакого нападения не ожидали, а отослали эту "Директиву/Приказ" в связи с чем-то другим. А этого "чего-другого" кроме неких "демонстраций" просто не вырисовывается. И ситуация с бомбежкой Киева ранним утром 22 июня 1941 г. сюда очень даже имеет отношение. И я "защищаю" не версию Солонина. Я до этой версии дорассуждался более 10 лет назад. Если хотите - это в первую очередь моя версия. Но тогда я не надеялся, что ее смогут где-то пропечатать и будут обсуждать. …»

Вот до чего можно «дорассуждаться» если начитаться сочинений В.Резуна на ночь…

121

Но мне, честно говоря, не совсем понятно – как можно тупо игнорировать тот факт, что тот же Жуков, как и Н.Г. Кузнецов на флота, именно короткий приказ и отдал в тот же КОВО уже в полночь на 22 июня?! И сам же «Закорецкий» нашел и читал мемуары командующего ОдВО Черевиченко, который описал, как ему в 23 часа звонил нарком с предупреждением. Тимошенко звонил в ЗапОВО около 1 часа ночи, и то, что он начал мутить Павлову – предлагать «собраться утром», так это уже отдельная история. Но даже если ты не знаешь ничего о существовании настоящей директивы НКО и ГШ (настоящей «№1») от 2.30 ночи на 22 июня, то знать-то должен, что в ЗапОВО уже в 2-3 часа ночи поднимались армии по боевой тревоге и вскрывали свои «красные» пакеты. И сам же Солонин и выложил полный вариант знаменитого «Доклада генерала Борзилова», в котором и видно, что именно короткими командами-сигналами и поднимались войска: «22.6.41г. в 2:00 был получен пароль через делегата связи о боевой тревоге со вскрытием "Красного пакета". Через 10 минут частям дивизии была объявлена боевая тревога, и в 4-30 части дивизии сосредоточились на сборном пункте по боевой тревоге».

Как видите, именно коротким сигналом по боевой тревоге дивизии, «паролем», если хотят, конечно, и вскрывают «красные пакеты» в коих и прописано что делать командирам по Планам прикрытия округа. Которые именно таким образом в действие в итоге и «вводятся»…

И в ПрибОВО был такой звонок о немедленном приведении в боевую готовность полная из Москвы. И в любом случае помимо «пространного» текста «Директивы б/н» от 21 июня в округа по телефону из Москвы и давались короткие приказы о приведении в полную б.г. жуковыми. А павловы и отдавали в свои армии именно короткие команды по телефонам – «привести войска в боевое состояние». А затем и на вскрытие пакетов. И генерал Захаров и описал то как он действовал получив текст той директивы даже

122

не получая звонков как остальные округа, от Жукова. Дублируя телефонные звонки потом письменными директивами. Но наши «резуны» просто игнорируют такие факты. Хотя возможно они и попытаются их и использовать, но тут уже слово за историками Института Военной истории РАН – публикуйте ВСЕ шифровки ГШ с января по июль 1941 года из архива Генерального штаба, чтобы угомонить этот контингент. И обязательно – покажите журнал телефонограмм для ВЧ связи, который также велся в те часы в Генштабе!

И ведь тут же появились и «сторонники» этой «версии Солонина», на сайте ВПК:

«Первый шаг: супер миролюбивое Сообщение ТАСС. Настоятельно подчеркивается, что СССР строго соблюдает Пакт и ничего против Германии не замышляет. На этом фоне происходит второй шаг: "Наших бьют!" После этого - третий шаг: открытая всеобщая мобилизация. Митинги в каждом цеху. Доярка-многостаночница выражает возмущение и гнев всего трудового коллектива. …»

Ну что ж, «король умер – да здравствует король». Стухла идея Резуна – ура «версии» Закорецкого-Солонина! Которую тупо подхватывают всевозможные клоуны – ведь после того как «резуны» сунулись в предвоенные документы то там все оказалось привязано именно на «22 июня». А не на «6 июля». И бедным «резунам» теперь приходится сочинять всякий бред – ведь игнорировать эти предвоенные документы, что активно стал вводить в оборот сам же Солонин (ну и я, конечно же – показывая, что байки маршалов о том, что тиран не давал им приводить войска в боевую готовность не более чем ложь) уже не получается.

Но Резуна все ж жалко…

На такое заявление «Закорецкого»: «По поводу этой статьи Солонина - идея того, что утром 22 июня 1941 г.

123

ГШ РККА чего-то мог затевать - единственно логичная в свете существования Директивы без номера один. Лично я к этому выводу пришел давно», дал ответ его оппонент на том же сайте ВПК, на обсуждении статьи Солонина:

«Я не понял, а как же Владимир Богданович и 6-е июля 1941 года? Получается, что его теория летит в мусорную корзину! Ну и чудеса. Вот Вы даёте – сначала Солонин неуч, а потом Солонин прав. По отношению к Владимиру Богдановичу Вы поступаете крайне некрасиво, типа поматросил и бросил. Он Вас значит, в люди вывел, а Вы ему свинью подкладываете. Я, конечно, понимаю, что автор идеи с провокациями 22-23 июня именно Вы, а не Солонин. Он всего лишь экспроприировал у Вас идею и сделал из неё продукт для массовой реализации, но это же не повод плевать в спину Богданычу. Тем более, что без Вас Резун уже не будет так воспринимаем, поскольку из всех его сторонников Вы самый колоритный я считаю. Если так и дальше пойдёт, то из всех поклонников Богданыча останусь только я и то, только потому, что я поклонник его литературного таланта…»

Но вот какие вопросы получил сам Солонин по этой статье на своем сайте:

«Если провокация действительно планировалась, то она имела целью «ответный сокрушительный», т.е., незамедлительный удар по Германии.

Однако директивы, которые шли из центра, имели противоположный смысл: не реагировать на возможные провокации! И потом, провокация, видимо планировалась одна, ну, две, но не по всей же границе! Однако директивы «не реагировать» рассылались всем. И это говорит о том, что дата сталинской агрессии (и соответствующей провокации) была назначена на более позднее время, в июле или августе 41-го года.»

Солонин ответил: «"Провокация, видимо планировалась одна, ну, две, но не по всей же границе! Однако директивы «не реагировать» рассылались всем". Это серьезный контр-

124

аргумент. Когда мы его обсуждали с товарищами, все же пришли к тому, что с точки зрения сохранения абсолютной секретности лучше было разослать в пять округов, а не только в те 1-2, где планировалась провокация».

При этом Солонин так и не ответил на самый важный момент – судя по его «версии», «ответный» удар по Германии должен был произойти именно немедленно! Иначе смысла в «провокации» нет. Но по имеющейся «Директиве б/н» видно, что в ночь на 22 июня дается команда именно «не реагировать» на немецкие «провокации» и – «Никаких других мероприятий без особого разрешения не проводить». Ведь в начале директивы и указывается недвусмысленно – «Задача наших войск не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения»!

Т.е., так, когда же должен был последовать ответный удар по «Германии вероломно напавшей» на СССР – «переодетой гэбней»? Когда Сталин собирался «наказать» Гитлера за эти «провокации»?!

Один из посетителей сайта Солонина так и указал:

«Если Гитлеру было известно о готовящейся провокации, то он должен был упредить ЕЁ, чтобы не допустить наступательного удара Сталина. А он упредил. Но если и не знал ничего, то по факту тоже упредил. На сколько? На час, на день, на неделю, на месяц? Логика подсказывает, что, скорее, на неделю, чем на час. Потому что, если на час, то войска должны были быть полностью отмобилизованы, орудия расчехлены, а танки должны были бы прогревать моторы. Ничего этого не было. Или наступление должно было начаться через неделю после провокации? Нонсенс!».

Или такое:

«Если на 22-е планировалась провокация, когда должна была начаться война? 23-го? Но ведь войска были посреди развертывания. Обратите внимание: в Вашей статье 1 июля упоминается несколько раз как дата, к которой много чего

125

должно быть готово, но наверняка не все. Насколько я понимаю, реально войска должны были быть полностью готовы к середине июля. Кто же устраивает провокации больше чем за неделю до готовности?»

И смотрите, что ответил на это Солонин (в общем, как и «Закорецкий»):

«Что же касается даты предполагаемого "начала войны", то кто сказал, что Сталин мыслил это начало одномоментным? 23 объявляется всеобщая мобилизация. Вводятся в действие планы Прикрытия Мобилизации, Сосредоточения и Развертывания (именно так эти документы и назывались полностью). ПП были расписаны на 15 дней (соответствующие документы висят и на этом сайте). 23 + 15 - 30 = 8 июЛя. Отличная дата для полного завершения сосредоточения и развертывания Первого и Второго стратегических эшелонов».

И опять Солонин показал дремучесть в военных вопросах и при работе с фактами. Ведь действия по выполнению ПП начались задолго до 22 июня, а не должны были только начаться с 23 июня, с объявлением «мобилизации». И вывод войск по ПП с отмобилизованием выводимых дивизий, что начали проводиться с 6-11-15 июня, и есть самое важное при вводе Планов прикрытия. И это важное мероприятие при вводе ПП – мобилизация и заменили «БУСами»…

Но, некоторую «шизу» ответа Закорецкого-Солонина улавливаете? Подскажу – представьте, что СССР-Сталин переодел чекистов («кровавую гэбню») 21 июня в немецкую форму, а на «СБ» или «Пешках» нарисовали крестики и свастику (заодно припахали и те несколько самолетов немецких, что закупили до этого у Гитлера для ознакомления). 22 июня чекисты в немецкой форме (другим бы и не доверили – только тем, что без стыдливости убивали несчастных польских офицеров «тысячами», не иначе) врываются на ранней зорьке, «ровно в 4-е утра» в разные деревеньки, лучше еврейские, на нашей территории и со звериным немецким оскалом, на ломаном немецком язы-

126

ке, с воплями – «матка, курка, яйко», режут селян. В это же время «немецкие» бомбовозы («сталинские шакалы», не меньше) с крестами и свастикой бомбят Брест, Киев и Житомир. И после этого Сталин еще почти две недели собирается нападать на «обидчика» Гитлера? А Гитлер терпеливо ждет сие от «азиатского тирана»?

Вот кто в этой «версии» не в своем уме?! Сталин или сочинители бредовых «версий» «К.Закорецкий» и М.Солонин? Видимо Гитлер по «версии» Солонина скорее всего после того что произошло, впадет в прострацию в аккурат на пару недель. И будет, как идиот смотреть на то, как Сталин тщательнее готовится к «ответному удару». И это притом, что у Гитлера вообще-то войска в более отмобилизованном и развернутом состоянии находятся в это время чем РККА в западных и не только округах. И это точно было известно в СССР – ведь Германия была в состоянии войны с Англией и ее войска были вполне себе отмобилизованы давно. И торчали к этому времени на границе с СССР, о чем наша разведка докладывала исправно. А Жуков докладывал об этой развернутости вермахта в «плане от 15 мая», которым предлагал нанести упреждающий удар по немцам пока они окончательно не закончили свое развертывание на границе с СССР – чтоб напасть. Т.е. Гитлер готовил нападение на СССР и об этом в любом случае знали в Кремле.

(Тут, правда неясно у Жукова – а чем он собирался упреждать немцев в развернутости, если наши дивизии на 15 мая вообще не были развернуты, а развертывание немцев уже шло вовсю, а точнее вермахт уже был «развернут», и ему оставалось только выйти окончательно к нашим границам…)

Гитлер сам в августе 39-го именно такую провокацию и организовал с Польшей, и он не понял бы, что задумал Сталин злодей, если бы тот такое же попытался провернуть?! Гитлер при этом не ждал пары недель чтобы «наказать» Польшу за гнусное нападение «польских пограничников»

127

на Гляйвиц – Гитлер сразу совершил «возмездие». В «этот же» день. Но при этом в июне 41-го Гитлер бы стал ждать, когда Сталин сделает точно тоже самое – ударит по Германии в ответ на «провокации», но спустя пару недель?! Гитлер не воспользовался бы этой «провокацией» Сталина, не повопил бы о ней, чтобы напасть тут же самому?!

Как заметил другой посетитель сайта Солонина: «В этой предполагаемой цепочке событий несколько странно бы выглядел уже запланированный (по Солонину – К.О.) на 25-е удар по финской территории. Получается как в анекдоте:

- а меня-то за что?

- а что делать?»…

Но все равно остается вопрос – зачем все-таки надо было устраивать «провокацию» настолько задолго до того, как все будет подготовлено? Не слишком рискованно? А если вдруг Гитлер, правда, все же первым нападет 22 июня как докладывала та же «Альта», Воронцов и прочие пограничники с их евреями на базарах. Которые за неделю все дату нападения знали, с их контрабандистами и ксендзами в литовских костелах, что проповедовали числа 15 июня уже своей «пастве» – что 22-го Германия нападет, и надо будет резать «жидов и коммунистов»? Вдруг не станет Гитлер тупо ждать, когда Сталин, наконец, соберется с силами и сам ударит уже изготовившимися силами на границе, о которых те же пограничники также докладывали?

И один из поклонников Солонина нашел-таки что «ответить». Ответом, который все и всегда может «объяснить» о Сталине и его окружении: «Это Вы считаете и рассчитываете, а кому анализом и аналитикой было заниматься в тогдашнем ЦК и ГШ? Потому все так и получилось, и решалось, и произошло. Я могу поспорить со всеми, что мысль о том, что "а вдруг Гитлер нападет?" не посетило никакую голову в тогдашнем ЦК. Все ждали указания "хозяина" и мыслить не собирались, нечем было мыслить!»

128

В общем, «идиотом» был и Сталин «кровавый», и его окружение было тупыми недоумками. Которым «нечем было мыслить». Впрочем, сам Солонин примерно также и «рассуждает», когда пытается «объяснить» поведение Сталина или его окружения.

А ведь заодно видимо тот же Сталин также разоружал отдельные истребительные полки на границе в той же Белоруссии – видимо, чтобы никто не сбил сдуру наши самолеты с крестиками. Зенитчикам не выдали боеприпасы и дали команду не стрелять в случае появления «немецких самолетов»! А большую часть вообще на полигонах оставили к 21 июня... А в стрелковых дивизиях Бреста изъяли из оружеек патроны ... При этом также танкистам не выдали бронебойные снаряды и все это для того чтобы не сорвать собственную провокацию против самих себя…

Вот такие вот «странные гипотезы» порождаются в головах у «резунов». В общем, и клиника Сербского и Геббельс «отдыхают»…

Прочитав данную «гипотезу» Закорецкого-Солонина, исследователь А.Куликов решил, «ради смеха», предложить для солонинных еще «супер-гипотезу»:

«Поскольку Сталин и Гитлер были в сговоре против Англии, то и усыплять Сталину надо было бдительность Англии, то есть, оправдать мобилизацию надо было для Англии. И тут можно было договориться с Гитлером, что тот сам изобразит некий «шкандаль» от своих генералов, случайно так «бахнувшим» по СССР – и провести мобилизацию якобы против Гитлера, а на самом деле – против Черчилля (чтобы потом вместе с Германией «неожиданно» напасть на Англию совместно – Гитлеру и Сталину. – К.О.). А потом Гитлеру понравилось громить РККА... Прострация Сталина становится еще «понятнее»: он-то был уверен, что со стороны Гитлера это розыгрыш, а он всерьез прет! Как Вам такая гипотеза?»

Т.е., дуростей можно придумать, коли с головой не

129

дружишь и если «так хочется» – сколько угодно – разных и потешных. Дай только волю «осокиным», «закорецким-солониным»…

Но коли уж мы заговорили о творчестве М. Солонина, который уверен, что советские граждане не желали сражаться в 41-м за «кровавый сталинский режим» и поэтому «миллионами сдавались сами» в плен, и поэтому Красная армия «драпала» до Москвы (по себе, что ли судит, по своему отношению к СССР и «сталинизму»?), то стоит, не углубляясь в его книги, еще немного разобрать что же он пишет в этой статье в ВПК №№ 14, 15, 16 за апрель 2012 года. После чего перейдем к тому, что на самом деле планировалось в НКО и ГШ на случай войны с Германией, на случай нападения Гитлера на СССР. Что «планировал Жуков». Краткий разбор сего творчества Солонина уже делался в книге «Почему не расстреляли Жукова? В защиту маршала победы» (М., 2013 г.), но тут стоит его повторить, дополнив его некоторыми новыми данными и замечаниями…

Большой разбор предвоенных планов ГШ также уже делался отдельным исследованием-книгой – «Защита Сталина. Кто пытается опорочить страну и победу», о «пяти планах генерала Жукова» (М. 2015г.). Поэтому тут мы это рассмотрим в более кратком варианте – чтобы показать в чем «не прав» Солонин и ему подобные «резуны». Ведь «разоблачая» бредни «резунов» надо не столько их дурость потешную показывать, но более – показывать реальную картину событий предвоенных дней, показывать те же предвоенные планы нашего Генштаба подробно…

130

ЧАСТЬ 2

ПРЕДВОЕННЫЕ ПЛАНЫ ГШ…

Многие критики Солонина отмечают, что у Солонина напрочь отсутствуют элементарные знания и понимания военных вопросов, но его поклонники ну очень восхищаются его «логикой». Вот и посмотрим на примере первых частей его статьи о том, как Сталин готовил «провокации» на границе против собственной страны, чтобы спустя пару недель напасть на Гитлера, и познания Солонина и его «логику». Хотя «логику» Солонина читатель, надеюсь, уже увидел в первой части этой главы.

Разберем некоторые перлы от «историка» из этих первых частей статьи Солонина, а заодно покажем, как жульничает Солонин. Хотя в плане показа интересных документов и фактов Солонин конечно молодец, но вот с «выводами» у него, как и у всякого «разоблачителя сталинизма» не очень.

Например, он сетует, что противотанковые артиллерийские бригады (ПТАБр) западных округов имели на вооружении:

«По утвержденному штатному расписанию на вооружении ПТАБР должно было быть 120 противотанковых пушек – да еще каких! 48 (четыре дивизиона) 76-мм пушек Ф-22. Летом 41-го года это великолепное для своего времени орудие могло пробить лобовую (то есть самую прочную) броню любого немецкого танка на километровой дально-

131

сти. Еще четыре дивизиона были вооружены 85-мм зенитными пушками 61-К обр. 1939 г. <…>

Но и этого показалось мало, и в состав ПТАБР ввели два дивизиона (24 орудия) 107-мм пушек! Впрочем, «запас карман не тянет»: избыточная на первый взгляд мощность орудий могла быть (при наличии соответствующей оптики и подготовки наводчика) конвертирована в повышенную дальность стрельбы, в способность орудийного расчета уничтожить вражеский танк на такой дистанции, что противник не сможет даже понять – откуда прилетел смертоносный снаряд.

Противотанковые пушки были основным, но отнюдь не единственным вооружением ПТАБР. В состав бригады включили и минно-саперный батальон, и автотранспортный батальон снабжения, и необычайно многочисленные средства противовоздушной обороны: 16 скорострельных 37-мм зениток и 72 крупнокалиберных пулемета ДШК. Маршал Москаленко (на тот момент – генерал-майор, командир 1-й ПТАБР) с законной гордостью пишет в своих мемуарах: «Мощное высокоподвижное огневое противотанковое соединение – такой была наша бригада».»

И дальше Солонин вполне справедливо удивляется, но заодно и начинает жульничать:

«Все бы хорошо, но за все хорошее приходится платить. За огромную бронепробиваемость поставленных на вооружение ПТАБРов орудий было уплачено их совершенно ненормальным (по меркам типичных орудий ПТО) весом. Если основная на тот момент немецкая 37-мм противотанковая пушка РаК-36 весила 450 килограммов, а наша «сорокапятка» обр. 1937 г. – 560, то вес 85-мм зенитки составлял 4300 килограммов (немногим легче – 3900 кг – была и 107-мм М-60). И если малокалиберную пушку ПТО по полю боя мог, напрягая последние силы, катить орудийный расчет, а к полю боя ее могла притащить на крюке любая автомашина, то для 4-тонных орудий нужен

132

был специальный гусеничный тягач. Теоретически, по штатному расписанию, каждой ПТАБР полагалось по 165 тракторов. На практике все оказалось гораздо хуже. …»

Итак. Солонин заявил, что в одну ПТАБр требовалось около 165 тракторов для буксировки всех орудий и зенитных автоматов. Смотрим на его же слова – в ПТАБр было 48 орудий 85 мм весом 4,3 тоны, и 24 орудия 107 мм весом 3.9 тонны. Итого 72 тяжелых орудия. «Полуторка» такое орудие вряд ли утащит, да и ЗиС-5 тоже – тут действительно нужны трактора. Однако для 48 орудий 76 мм типа Ф-22 и тем более для зенитных пулеметов и 37-мм автоматов трактора точно не нужны – им как раз «полуторок» и ЗиС-5 вполне хватит для перевозки. Т.е. тракторов под тяжелые орудия надо не более 72 штук. Много конечно, но уж точно не 165 штук. Или 1650 на все 10 таких ПТАБр.

Другое дело, что во многих бригадах и особенно в ЗапОВО вообще тракторов не было, да и машин тоже. А на брестском направлении, в усиление 4-й армии вообще «забыли» ПТАБр придать, и танки Гудериана некому было выбивать даже теоретически.

Солонин:

«7 июня начальник Оперативного отдела штаба Западного ОВО генерал-майор Семенов докладывает начальнику Генштаба Жукову о ходе формирования ПТАБРов. При штатной численности 5322 человека три бригады округа (6, 7 и 8-я) имеют соответственно 5332, 5187 и 5147 человек личного состава. Практически полная укомплектованность. Противотанковых орудий пока еще меньше половины от штата (60, 52 и 54). «До 1 июля получают из центра 72 пушки 76-мм и 60 пушек 85-мм». Но при этом в 6-й ПТАБР всего 4 трактора, в 8-й ПТАБР – 7 тракторов, в 7-й ПТАБР – ноль. Далее Семенов бесстрастно констатирует: «В течение мая получено тракторов частями округа из центра 73, в первых числах июня – 20»….»

133

Действительно, проще было бы укомплектовать эти бригады теми же «сорокапятками» вместо 85 и 107 мм орудий против имевшихся на вооружении вермахта средних танков с броней не более 50 мм. Тем более что потом выяснилось, что для зенитных орудий просто нет бронебойных снарядов. «Не подвезли». Но кому-то в голову пришла «гениальная» мысль в НКО и ГШ запихать в эти бригады такие мощные орудия и ПТАБры превратились действительно в мощнейшую, но бесполезную «мухобойку прибитую к стене», как вполне справедливо заметил Солонин. Правда Солонин «предложил» укомплектовать эти бригады противотанковыми ружьями, но он видимо просто не знает, что в РККА в это время – ДО июня 41-го, ПТР еще просто не было.

К началу 1941 года были разработаны и испытывались ПТР Рукавишникова, но они так и не прошли испытания и приняты к 22 июня на вооружение окончательно не были. А ПТРС и ПРТД, которые мы знаем из истории войны, появились лишь осенью 41-го в РККА. (ПТР Рукавишникова были на лафете с мотоциклетными колесами, их изготовили в итоге около 1000 штук, но на 22 июня их не принимали на вооружение из-за постоянных отказов при стрельбе на испытаниях. Однако в битве под Москвой и их использовали, как использовали и всякий хлам времен чуть не Гражданской войны…). Использовали потому, что наши противотанковые орудия оказались и у немцев трофеями…

Но надо немного и думать что пишешь, когда пугаешь читателя «цифрами».

Далее Солонин сетует что:

«Оказаться на пути наступления немецкой танковой дивизии неподвижная ПТАБР могла только по чистой случайности, но на Западном фронте на это можно было и не рассчитывать – накануне войны три бригады ЗапОВО дислоцировались соответственно в районе Белостока, Гродно и Лиды, то есть именно там, где наступала немецкая пехота. В полосе предстоящего наступления самой мощной

134

в вермахте 2-й танковой группы Гудериана, в направлении Брест – Кобрин – Барановичи ни одной ПТАБР не было. (В скобках заметим, что прикрывавшая брестское направление 4-я армия оказалась той единственной (!) армией Первого стратегического эшелона Красной армии, в составе которой ПТАБРа не было даже теоретически – весьма красноречивая иллюстрация многолетней брехни про то, как «секреты Гитлера ложились на стол Сталина через два дня после подписания соответствующих документов…»)»

А причем тут «брехня» что «секреты Гитлера ложились на стол Сталина через два дня после подписания соответствующих документов»?! «Заслуга» в том, что на брестском направлении в полосе обороны 4-й армии не было спланировано своей ПТАБр, при том, что эти бригады шли в расчете на одну армию округа, целиком на «совести» павловых и жуковых. И там где они «успевали» занять оборону – на направлениях ударов немцев то там они таки создавали проблемы вермахту. А ведь в 3апОВО было 4(!) армии: 3,4,10 и 13. Почему-то об этой 13-й Армии постоянно забывают... Номер несчастливый или – потому что у нее тоже была своя полоса обороны на границе, севернее Бреста и там этой армии вообще не было – граница была практически оголена?

О том, что Гитлер планирует наносить ТРИ удара – один по Прибалтике (группа «Север»), другой по Белоруссии (группа «Центр») и третья по Украине (группа «Юг») разведка сообщала. И та же «Альта» (Ильза Штёбе), работавшая в Германском МИДе, имевшая информаторов среди высших военных вермахта сообщала об этом еще в феврале 41-го.

(Примечание: Если уж быть совсем точным, то было и четвертое направление-удар. А.Куликов: «Четвертое – по Ленинграду (и КФССР) совместно с финнами – армия «Норвегия»! Солонин уверен, что финны воевать не думали, и только советская провокация «вынудила» их бабахнуть

135

по СССР!? Гитлер бил ТРЕМЯ парными, сходящимися ударами, причем присутствует и стратегическая хитрость: сходились не группы армий, а части этих групп: «северная часть» гр.А. «Север» сходилась с «Норвегией» и финнами, «южная часть» гр.А. «Север» сходилась с «северной частью» гр.А. «Центр», «южная часть» гр.А. «Центр» сходилась с «северной частью» гр.А. «Юг» (в обход припятских болот), а «южная часть» гр.А. «Юг» сходилась с венграми/румынами. И, судя по всему, эта гитлеровская хитрость не была разгадана: удар на Минск от Вильнюса оказался неожиданным, как и удар на Киев от Гомеля. Сказалось традиционное для интеллигенции (и военной в том числе) обожествление планов? Мол, если созданы группы армий, то действовать каждая из них будет по своему, общему для всей группы, плану?»

Тут уважаемый исследователь не совсем прав. То, что удар-поворот из Прибалтики на Минск возможен было прописано и в Планах прикрытия, и было показано в сводке №01 от 10.00 22 июня. Жуков это показал, когда начал убеждать Сталина, что пора наносить ответный удар силами всего КОВО. И этот удар немцев на Минск был прописан в ПП ПрибОВО: «Наиболее вероятными для противника операционными направлениями будут: б) Гумбинен, Каунас, Вильнюс с последующим ударом на Минск». Но при этом в ПП ЗапОВО этот поворот немцев из Прибалтики на Белоруссию, на Минск у Жукова, через взятие Вильнюса, который и готовил с Василевским новые ПП округам в апреле-мае 41-го, вообще никак не учтен как угроза, к которой надо готовиться. Точнее, ГШ-Жуков, Вильнюс, через который немцы могли повернуть на Минск с последующим окружением ВСЕГО ЗапОВО-ЗФ (Западного фронта) и его уничтожением – поставил защищать 29-й СК ПрибОВО. 29-й стрелковый корпус – национальный литовский корпус, который не просто разбежался, а поднял восстание, мятеж в столице Литвы Вильнюсе и открыл город немцам! От которого прямая дорога идет на Минск!

136

Также Жуков еще в январе показывал Сталину – на совещании после КШИ – немцы вполне могут охватом, через Брест и Сувалки окружить три армии Павлова. В Белостокском выступе. В исследовании «Защита Сталина. …», о «пяти планах генерала Жукова», это разобрано подробнее…)

А также пограничная разведка вскрыла все группировки вермахта (на глубину до 400 км) также не за сутки до 22 июня. А Жуков в начале июня изучал (им наложена резолюция – «Читал Жуков. 11.6.41.») специальное сообщение ГРУ ГШ КА № 660559 от 31 мая 1941 года, в котором из 110-120 вскрытых разведкой против СССР дивизий вермахта напротив каждого округа уже были расписаны:

«Распределение по направлениям немецких сил против СССР следующее:

а) в Восточной Пруссии – 23-24 дивизии, в том числе 18-19 пехотных, 3 моторизованных, 2 танковых и 7 кавалерийских полков;

б) на Варшавском направлении против ЗапОВО – 30 дивизий, в том числе 24 пехотных, 4 танковых, одна моторизованная, одна кавалерийская и 8 кавалерийских полков;

в) в Люблинско-Краковском районе, против КОВО – 35-36 дивизий, в том числе 24-25 пехотных, 6 танковых, 5 моторизованных и 5 кавалерийских полков; …

е) в Молдавии и Северном Добрудже – 17 дивизий, в том числе 10 пехотных, 4 моторизованных, одна горная и две танковые дивизии;…» (Приводится по книге В.А. Рунова «Жуков против Гальдера», М.2011 г., с. 120).

Итак, против ПрибОВО уже на 1 июня разведка вскрыла – 23-24 дивизии немцев. М.Мельтюхов на 22 июня показывает – 29 дивизий. Против ЗапОВО разведка к 1 июня увидела 30 дивизий немцев, Мельтюхов показывает 51,5 дивизий вермахта на 22

137

июня. Против КОВО с ОдВО разведка на 1-е июня показала 53 дивизии, а в итоге к 22 июня было 63,5 дивизий немцев и их союзников венгров и румын. (М.Мельтюхов. Упущенный шанс Сталина. М., 2008г., с. 359-361)

Как видите, направления ударов были именно по трем округам. И хотя против КОВО вроде как больше сил на 1 июня определено, и из них аж 11 дивизий определялись как танковые и моторизованные, но все же именно три направления определялось, и против ПрибОВО и ЗапОВО – по 5 танковых и моторизованных дивизий. Т.е. на 1 июня главные силы немцев уже выявлены как именно «севернее Полесья». Но так и ПТАБров в эти округа назначили столько же, сколько в один КОВО уже в мае, по количеству главных ударов вермахта – один, сдвоенный севернее «припятских болот», а другой – по Украине, южнее Припяти. Хотя в донесениях разведки удивляет то что, вскрыв достаточно точно силы по ПрибОВО и КОВО (небольшое занижение, 5 и 10 дивизий соответственно, на 1 июня по сравнению с тем, что оказалось к 22 июня – вполне нормально – «недостающие» дивизии немцы подогнали к границе за эти три недели), разведка дала по ЗапОВО такое «занижение» чуть не в два раза.

В общем, искать того кто додумался оголить Брестское направление надо именно в НКО и ГШ – того кто и дал команду разместить две ПТБр под Гродно и Лида, в 3-й армии, одну под Белостоком, в 10-й армии – т.е. в полосе наступления немецкой группы армий «Север». И ни одной за Брестом, в 4-й армии, против группы армий «Центр». Хотя уже на 5 июня в штабе 4-й армии (из сводок ГШ) по мемуарам Сандалова точно знали, что только на брестском направлении немцы сосредоточили 5 танковых плюс 2 мотодивизии (а не 4+1 как в сводке на 31 мая) и там же – 17 пехотных дивизий! Т.е. данные с 1 по 5 июня менялись однозначно, и какие данные дала разведка на 12 или тем более 21 июня – вопрос до конца не раскрытый…

138

Тем более, что как указано в исследовании «1941 год — уроки и выводы» (М., Воениздат, 1992г.) по «Северному» и по «южному» варианту против ПрибОВО и ЗапОВО еще в октябре 1940 года ожидалось – «До 120 пех. див. и до 10 танк. див.», и «До 50-60 пех. див. и до 5 танк. див.» севернее Львовского выступа в КОВО. А также против юга КОВО и ОдВО – «До 15 пех. див. (венг.)» и «До 30-35 пех. див. (рум.)». Т.е. еще осенью 40-го против ПрибОВО и ЗапОВО, на северном и центральном направлении (и в стык ЗапОВО и КОВО) по прикидкам Генштаба и НКО ожидалось до 180 пехотных и до 15 танковых дивизий (под 195 дивизий), а против юга КОВО и ОдВО, на южном направлении вторжения – до 50 пехотных дивизий союзников Германии и некоторые силы немцев им в помощь – в виде ВВС в основном.

Или – до 130 дивизий севернее Полесья и около 110-115 дивизий южнее.

Эти цифры «озвучены» были еще в «Соображениях» Мерецкова от «18 сентября 1940 года» (подробнее об этих планах – в исследовании «Защита Сталина. …»).

Кстати, на этих цифрах и выдумывают разные «историки» – что там кто «думал» в Генштабе у Жукова весной 41-го. Мол, раз в «Соображениях» ожидается до 180 только немецких дивизий, то вскрытые на середину июня только 120 дивизий немцев убедили жуковых, что нападение пока можно не ждать! Мол, пока немцы не выведут те самые свои под 180 дивизий к нашей границе! А значит – в нашем ГШ раньше июЛя нападение никто не ждал!

Но тут есть один нюанс…

1-е – 180-200 немецких дивизий – это расчетные дивизии, которые МОЖЕТ вообще выставить против нас на первом этапе нападения на СССР Германия. По своим мобресурсам. И 2-е – на тех же майских КШИ, которые нашел и явил исторической науке именно Солонин – по вводной, на СССР нападает не больше 120-130 дивизий немцев. Т.е. никто особо в ГШ не ждал, пока немцы не выведут свои «расчетные» 180 дивизий к нашей границе,

139

и не «думал», что раз пока их еще нет на той стороне, то можно спать спокойно – до июля. И неча свои «понимания», батаника чаще всего, того что пишется в военных документах выдавать за некую истину – что так кто-то же думал и среди наших стратегов в ГШ… И уж точно никто из мемуаристов даже не упоминал про это – мы ждали пока немцы выведут ВСЕ их «190 дивизий»!

Именно Сталин и дал команду военным усилить КОВО, так как немцы и их союзники, скорее всего, выставят больше дивизий против Украины, чем рассчитал Шапошников, при том, что главный удар все же будет именно севернее Припяти, не по Украине. В реальности против КОВО с ОдВО и оказалось около 63 дивизий, а против ПрибОВО и ЗапОВО – около 80 дивизий. Что меньше «расчетных» но, по сути, верно – главные силы Германии оказались там, где их и ждали. Против ПрибОВО и ЗапОВО. (Подробнее об этом также в следующих главах рассмотрим…)

Далее Солонин решил попинать «сталинский порядок»:

«В довершение картины «стального сталинского порядка» – отсутствие в войсках бронебойных снарядов. 16 мая 1941 года начальник Главного артиллерийского управления маршал Кулик отправляет в Минск начальнику артиллерии Западного ОВО телеграмму № 1481, в которой сказано: «По Вашей телеграмме № 6/арт. состоящие на складах округа 76-мм бронебойные выстрелы отправляются в войска только в июне. Предлагаю немедленно оперативным транспортом вне обычного плана перевозок отправить бронебойные выстрелы в войска, в первую очередь – танковые дивизии. Держите связь с начальником АБТ в округах, немедленно обеспечьте выстрелами прибывающую матчасть». Телеграмма аналогичного содержания за номером 1482 была в тот же день отправлена в Киевский ОВО.

Прошел месяц и еще четыре дня. 20 июня в 15.30 маршал Кулик отправляет очередную (за номером 1543) телеграмму в Минск: «По докладу одного из командиров (так в тексте. –

140

М. С.) ПТАБР округ не выдает бригаде боекомплект артвыстрелов. Предлагаю немедленно выдать всем ПТАБР боекомплект, в том числе положенные бронебойные выстрелы. Телеграфируйте 21 июня Ваше распоряжение и объяснение причины недопустимой задержки отпуска боекомплектов». Мне пока не удалось выяснить – поступило ли в Москву какое-нибудь «объяснение причины», или катастрофический разгром Западного фронта сделал переписку на эту тему бессмысленной.»

Это мы уже рассматривали в книге «Почему не расстреляли Жукова? В защиту маршала победы» – причем тут «сталинский порядок» или «не порядок»? На следствии Павлов также подтвердил, что бронебойные снаряды в округе были, но были не в частях, на складах самих дивизий, а на окружных складах – до 100 км от частей.… Но невыполнение указаний ГАУ целиком на совести начальника артснабжения и начальника артиллерии округа и командующего округом. Которые и были расстреляны в июле 41-го. Или Сталин должен был лично следить за выполнением военными указаний друг другу? Что хотел сказать этим Солонин? Мало расстреляли в итоге в ЗапОВО?

Затем Солонин решил подгадить В.Резуну и показать, что никаких запретов сбивать немецкие самолеты не было в мае-июне 1941 года. Ведь именно В.Резун и ерничает регулярно над тем, что якобы Сталин запрещал (или Жуков которого он поливает грязью) сбивать немецкие самолеты. А вот Солонин и показал такие документы (в книге «Почему не расстреляли Жукова? В защиту маршала Победы» это уже показывалось отдельно…).

Идем дальше…

Далее Солонин о предпольях решил «порассуждать», а в итоге опять подгадил «святому делу» В.Резуна…

Солонин:

141

«”В поле две воли…”

К той же серии мифов, что и пресловутый «приказ Сталина, запретившего сбивать немецкие самолеты», следует отнести и не менее знаменитую историю про Жукова и предполье украинских укрепрайонов. Напоминаю краткое содержание. Кто-то когда-то нашел и обнародовал (что достаточно странно, учитывая, что соответствующее архивное дело – ЦАМО, ф. 48, оп. 3408, д. 14 – засекречено по сей день) вот такой документ:

“Военному совету Киевского ОВО, б/н, 10.6.41

Начальник погранвойск НКВД УССР донес, что начальники укрепленных районов получили указание занять предполье.

Донесите для доклада наркому обороны, на каком основании части укрепленных районов КОВО получили приказ занять предполье. Такое действие может спровоцировать немцев на вооруженное столкновение и чревато всякими последствиями. Такое распоряжение немедленно отмените и доложите, кто конкретно дал такое самочинное распоряжение. Жуков”.

Поисковая система Яндекс с ходу выдает 30 тысяч ссылок на него. Еще бы не ужаснуться – вот он, «роковой самообман Сталина», героические генералы на местах и тупые начальники в Москве, которые только и думали, как бы оттянуть… Забавно, но никто даже не поинтересовался: а что же было дальше? Что сделали с виновником «самочинного распоряжения»? Отдали на съедение волкам?

К счастью, тогда все остались живы, а сегодня мы можем ознакомиться и с дальнейшей перепиской по предпольному вопросу:

“Начальнику Генерального штаба Красной Армии тов. Жукову.

На № 59/НГШ доношу, что железобетонные сооружения и часть ДЗОТов батальонных районов № 7, 8, 9, 10 полевого строительства 1940 г. по Ковельскому УР заняты кадрами двух батальонов Ковельского УР согласно шифротелеграмме за подписью тов. Ватутина (здесь и далее подчеркнуто

142

мной. – М. С.) № 9/485 от 4.6 с. г. Во всех остальных УРах полевые сооружения нигде не заняты.

Сегодня дал распоряжение вывести гарнизоны из огневых точек Ковельского УР, удаленные от гограницы до 3 км и, не считаясь с дистанцией, из всех наблюдаемых с немецкой стороны. Распоряжение коменданту Ковельского УР подписано начальником штаба Пуркаевым.

Прошу указать – продолжать ли занимать гарнизонами огневые сооружения по переднему краю Владимир-Волынского, Струмиловского, Рава-Русского и Перемышльского УРов.

Кирпонос, Вашугин, Пуркаев, 10.6.41”.

Внимательный читатель мог заметить, что в перечне укрепрайонов КОВО, на тот момент благополучно занятых гарнизонами, отсутствуют два самых южных. Но отсутствовали они недолго – 16 июня снова за подписями Военного совета КОВО в полном составе в Генеральный штаб летит следующая телеграмма: “Прошу разрешения занять кадрами Каменец-Подольского и Могилев-Ямпольского УР железобетонные сооружения первой линии этих УРов». На документе длинная резолюция, написанная черным карандашом: «Занятие Каменец-Подольского и Могилев-Ямпольского УРов разрешено. Остропольский УР по старой границе подготовить к занятию также УРовскими частями с целью обучения и сколачивания. Срочно закончить формирование УРовских частей для Киевского УР, после чего подготовить УР к занятию кадрами”. И подпись: “Жуков, 18.6”.

То, что начальник Генштаба Жуков забыл про распоряжение, отданное его первым заместителем Ватутиным, неудивительно – всего не упомнишь, особенно если начальник Генштаба из Москвы лично распределяет пять тонн мела во Владивостоке. Печально другое – совершенно рутинная переписка по вопросу третьестепенной важности благодаря бойкому перу современных сочинителей приобрела масштаб судьбоносной значимости. Предполье укрепрайонов так называемой линии Молотова – это несколько километров (а на ряде участков –

143

сотен метров) вдоль границы. Что могло изменить размещение в этой полосе нескольких стрелковых батальонов? В конкретной ситуации, сложившейся к утру 22 июня, чем меньше людей было в предполье – тем меньшими были потери от внезапного первого удара германской артиллерии. …» (ВПК, № 15 (432), 18.04.2012 г.)

Что не «ботаник» то «стратег», но тут Солонин, в общем, прав.. Жуков 10 июня, с подачи перестраховавшихся пограничников, устроил разнос командованию КОВО за то, что те якобы попытались занимать предполья всеми батальонами УРов. На что Кирпонос ответил, что заняли ДОТы только два батальона, «согласно шифротелеграмме за подписью тов. Ватутина № 9/485 от 4.6 с. г.», а остальные пусты. Т.е. Кирпонос на самом деле не особо и рвался занимать «предполья» или УРы с 10 июня и никакого приказа самовольно об этом не отдавал. Но эту перевернутую с ног на голову историю с «предпольями» тупо повторяют все кому не лень до сих пор, пытаясь ею доказывать, что Сталин не верил в нападение и не давал приводить войска в боевую готовность до 21 июня.

Но – занятие предполий, укреплений на самой границе, это и есть – «провокация», дать повод Германии. Поэтому команда на занятие предполий и пошла только – буквально за часы до нападения – директивой «№1», телефонограммой Тимошенко от 2.30 22 июня на вскрытие «красного» пакета.

Реально, в эти же дни, 9 июня Военный совет КОВО дал запрос в ГШ – не пора ли выводить часть войск округа по Плану прикрытия в связи с тем, что немцы слишком активно выводят к границе свои войска. На следующий день на ВС КОВО Кирпонос и озвучил идею – надо бы довести степень боевой готовности вторых эшелонов до такой же степени (повышенной б.г.) как и приграничные и надо бы и приграничные начать выводить в их районы обороны – в район их рубежей обороны, к тем самым «предпольям». Это все достаточно подробно описал в своих мемуарах маар-

144

шал И.Х. Баграмян – Кирпонос действительно высказал идею по предпольям, но самого приказа он не отдавал т.к. это не в его компетенции.

Такое он мог делать только с санкции Москвы куда он, похоже, собирался послать запрос по этому вопросу. Не более. Но пограничники (НКГБ-НКВД) похоже, решили прогнуться и сообщили в Москву, Берии, об этих «высказываниях» Кирпоноса. Берия однозначно доложил Сталину, тот однозначно должен был дать указание Жукову – разобраться что там в КОВО военные мудрят – торопят события. И Жуков свою телеграмму и послал. После чего в округа ушли директивы НКО и ГШ от 11-12 июня, которые приказывали начать вывод вторых эшелонов по Планам прикрытия. Но приграничные дивизии при этом – держать на месте до «особого приказа наркома». Который пошел в КОВО примерно 19 июня – на вывод отдельных приграничных дивизий – на второстепенных участках границы. И комдив Адрамидзе именно это и показал потом на расследовании Покровского. И при этом часть приграничных в КОВО также начали выводить по ПП, в УРы – с 11-12 июня! Не занимая эти т.н. «предполья»…

Почему именно Кирпоносу Жуков запретил этой телеграммой выводить приграничные дивизии в предполья, на их рубежи обороны на границе и он действовал вплоть до 22 июня? Так все просто – Жуков готовил КОВО к ответному немедленному удару по неосновным силам противника – с целью отрезать союзников от Германии. И он прямо запрещал КОВО выводить все приграничные дивизии на границу по ПП. А также выход в «предполья» подставлял СССР – выставлял в роли агрессора. О чем и поведал Покровскому маршал Баграмян: «Войска прикрытия дислоцировались непосредственно у границы и приступили к развертыванию [только] с началом военных действий. Заблаговременный их выход на подготовленные позиции был запрещен Генеральным штабом, чтобы не дать повода для спровоцирования войны со стороны Германии». Т.е. эта пе-

145

реписка – о том, что не надо лезть на глаза немцам в этих «предпольях», не более.

После этого, уже 16 июня, после того как в запокруга и в КОВО пришли директивы о выдвижении, в районы предусмотренные ПП, дивизий 2-го эшелона округов, приказы о приведении в боевую готовность мехкорпусов и приказы о выводе штабов округов в полевые КП к 22 июня, Кирпонос снова запросил ГШ – можно ли занимать УРы? На что начальник Генштаба Г.К. Жуков 18 июня ответил: Занимать УРы на новой границе, а также – готовить к занятию УРы на старой границе! Т.е. приступить к расконсервации «Линии Сталина»!

Таким образом Солонин сам того не желая врезал по Резуну и его поклонникам. Ведь «резуны» так страдают – а чего это Сталин и его генералы-маршалы, коли знали, что нападение близко и знали, что нападение будет 22 июня, не начали занимать Укрепления на старой границе?! И Солонин этой перепиской Жукова с КОВО от всей души и утер своих собратьев.… А ведь занятие УРов войсками и есть приведение уже Укрепрайонов в боевую готовность! 18 июня. И точно такие же указания должны были получить от начальника ГШ и остальные округа в этот день. И чтобы у оппонентов сразу отбить желание умничать насчет того что резолюция Жукова на занятие УРов новой границы и на подготовку УРов «Линии Сталина» это еще не директива, отвечу – это и есть «директива».

Начальник Генштаба написал резолюцию на запросе КОВО и пусть попробует кто-то в ГШ не исполнить директиву по этой резолюции в ответе округу. Была ли директивы ГШ на занятие УРов от 18-19 июня для других округов? Были и, рассматривая более подробно хронологию событий июня, мы это увидим. Однако точно об этой директиве Жукова мы сможем узнать, только если будут рассекречены исходящие шифровки ГШ за эти дни. Но назвать переписку о занятии УРов «рутинной» и «третьестепенной важности» можно только от небольшого ума.

146

Что могло изменить «размещение в этой полосе нескольких стрелковых батальонов»? Начало войны. Которое не было бы таким разгромным, если бы эти батальоны были бы вовремя выдвинуты в предполье к полуночи на 22 июня.

Но еще 11 июня Кирпонос издал директиву для приграничных дивизий – выполнить некие мероприятия: «В целях сокращения сроков боеготовности частей прикрытия и отрядов, выделяемых для поддержки погранвойск». Например – «Носимый запас винтовочных патронов иметь в опечатанных ящиках. На каждый станковый пулемет иметь набитыми и уложенными в коробки 50% боекомплекта и на ручной пулемет 50% снаряженных магазинов. Ящики с патронами, коробки с набитыми лентами и дисками хранить в опечатанном виде в подразделениях в особо охраняемых помещениях» (ЦА МО РФ. Ф. 16. Оп.2951. Д.265. Лл.26-30.). И прочие мероприятия сокращающие перевод приграничных дивизий в полную б.г. определялись данной директивой…

Отвечая на «вопросы Покровского» тот же нш КОВО Пуркаев так описал историю с этим выводом войск в УРы:

«Ночью 11 или 12 июня поступили разведданные:

а) от агентуры КОВО – об окончании сосредоточения немецких войск группы генерала КЛЕЙСТА в районах (примерно ) ЗАМОСТЬЕ, ТОМАШУВ, ЛАШУВ;

б) от штаба Одесского военного округа о том, что немецкие офицеры и солдаты Румынии, в кабачках ведут разговоры о начале боевых действий против СССР с утра 17 июня.

Около трёх часов ночи я эти данные доложил Военному совету округа на квартире генерала КИРПОНОС, предложив доложить непосредственно Народному Комиссару тов. Тимошенко. Генерал КИРПОНОС приказал мне лично доложить по «ВЧ» тов. ТИМОШЕНКО.

Около 4-х часов я эти разведданные по «ВЧ» доложил Народному Комиссару, который приказал мне ждать у аппарата.

Часов около 6 утра тов. ТИМОШЕНКО вызвал меня по «ВЧ» и сказал, что эти разведданные имеются и в Ге-

147

неральном Штабе, возможно, что пьяные немцы болтают недостоверные данные, но – «ухо держите остро».

Эти указания Народного Комиссара я немедля доложил Военному совету округа.

13 или 14 июня я внёс предложение Военному Совету округа: на рубежи ВЛАДИМИР-ВОЛ ЫН СКОГО УР “а, заканчиваемого строительством, но не имеющего в сооружениях вооружений и войска, вывести стрелковые дивизии, согласно плану обороны, не занимая предполья.

Военный Совет принял это предложение. Соответствующие распоряжения были даны Командующему войсками 5 армии.

Утром следующего дня генерал КИРПОНОС вызвал меня к себе в кабинет, там же присутствовал и член Военного Совета. Генерал КИРПОНОС бросил мне обвинение в том, что я якобы своими предложениями хочу спровоцировать войну с немцами.

Я тут же из кабинета генерала КИРПАНОС вызвал на «ВЧ» Начальника Генерального Штаба генерала Жукова и доложил ему о моём предложении Военному Совету округа вывести несколько дивизий на оконченные строительством УРОВ”ские рубежи (не занимая предполья), и что вчера Военный совет округа это решение утвердил и мною отданы соответствующие распоряжению Командарму 5, а сегодня меня Командующий войсками округа обвиняет в провокации, но и не отменяет своего вчерашнего решения. Просил товарища ЖУКОВА дать указания.

Товарищ ЖУКОВ приказал войска на УРОВ”-ский рубеж выводить; принять меры тщательной маскировки, чтобы войска с границы не наблюдались.

Я просил товарища ЖУКОВА эти указания передать лично генералу КИРПАНОС, которому и передал трубку телефона.

Сколько было выведено дивизий 5 армии, точно не помню (кажется две дивизии). …»

148

И исследователь С. Чекунов, который опубликовал в сентябре 2017 года ВСЕ 79-ть имеющиеся в ЦАМО ответы генералов лета 41-го, дал комментарий: «Утверждение Пуркаева не соответствует действительности. Предложение о выдвижении стрелковых дивизий 5-й армии 11 июня было направлено в Генеральный штаб, 12 июня начальником Генерального штаба Г.К. Жуковым предложение о выдвижении было одобрено (ЦАМО, ф. 16 А, оп. 2951, д. 261, л.л. 22-23)!» («Пишу исключительно по памяти… Командиры Красной Армии о катастрофе первых дней Великой Отечестввенной войны», М. 2017 г., с. 9)

И далее мы более подробно посмотрим – так сколько всего приграничных дивизий во всех округах было выведено по ПП к 22 июня, и с какого числа на самом деле их начали выводить…

Затем Солонин добрался и до самого интересного – до Директив НКО и ГШ от 11-12 июня:

«Очень активная оборона

Может быть, об одном из самых важных решений свидетельствует лист бумаги, на котором 11 июня 1941 года рукой заместителя начальника Оперативного управления ГШ генерал-майора Василевского было написано:

“Командующему войсками Западного ОВО

1) Для повышения боевой готовности войск округа все глубинные стрелковые дивизии и управления стрелковых корпусов с корпусными частями вывести в лагеря в районы, предусмотренные для них планом прикрытия (Директива НКО за № 503859 сс/ов).

2) Приграничные дивизии оставить на месте, имея в виду, что вывод их на границу в назначенные им районы в случае необходимости будет произведен по особому указанию…

4) Вывод указанных войск завершить к 1 июля 41 г.”.

Никакой сенсации тут нет. Документ аналогичного содержания для Киевского ОВО (Директива НКО и ГШ

149

№ 504265 от 13 июня 1941 года) опубликован в середине 90-х (а в мемуарах маршала Баграмяна был почти дословно пересказан еще в «застойные» годы). Странный – если исходить из предположения, что готовилась оборонительная операция – алгоритм развертывания, при котором второй эшелон сосредотачивается раньше первого, уже давно мог быть оценен должным образом. Сохранившаяся в архиве рукопись Василевского позволяет лишь уточнить дату принятия решения и подтвердить вполне очевидное предположение о том, что в движение пришли вторые эшелоны войск не одного только КОВО, но и других приграничных округов. А вот претендовать на звание сенсационных вполне могут семь машинописных страниц (ЦАМО, ф. 48, оп. 3408, д. 46, л.л. 72, 87, 103, 130, 150), на которых зафиксированы оперсводки штаба Западного ОВО соответственно от 12, 13, 14, 15, 16 июня. Сводки эти имеют номера 2, 3, 4, 5, 6.

Очень интересные номера для середины шестого месяца года. Настолько интересные, что стоит обратить внимание на то, кто же в дни, предшествующие 11–12 июня, входил в кабинет Сталина. Опубликованный еще в далеком 1990 году «Журнал посещений» свидетельствует, что 3, 6, 7, 9, 11 июня Тимошенко и Жуков были в кабинете Сталина, причем 3 июня они провели там 2 часа 46 минут, а 6 июня – 2 часа. После 11-го числа следующее посещение было только 18 июня. В течение недели у Хозяина не было вопросов к военному руководству? Или руководство было не в Москве?

Последний вопрос основан на том странном обстоятельстве, что 17 июня на 30 минут к Сталину был вызван зам. начальника ГШ генерал-лейтенант Ватутин. Никогда ранее Сталин не вызывал Ватутина одного, без его непосредственного начальника товарища Жукова. …»

Все же не зря Солонина регулярно «пинают» за его безграмотность в военных вопросах, или за попытки «критиковать» дела и поступки военных. Хотя в данном случае Солонин подтвердил то, что я писал ранее в книге «Кто проспал

150

начало войны?» – директива НКО и ГШ для ЗапОВО о начале вывода «глубинных дивизий», для которой в «малиновке» в 1998 году скромно поставили «дату» как «не позднее 22 июня 1941г.», действительно была подписана в Москве 11 июня! Но так как Солонин видимо не читает ничего кроме сочинений «резунов» то можно подсказать – в указанной книге и показывалось, что это были за «оперсводки» такие из Минска, со «странными» номерами. И как раз с ними никаких сенсаций нет – получив директиву НКО и ГШ о начале вывода войск, о начале фактического выполнения Плана прикрытия, о чем ему прямо указали в этой директиве, Павлов обязан был отправлять в Москву оперсводки с докладом об этом выводе каждый день к 22.00. И нумерация этих сводок – при фактическом выполнении Плана прикрытия и будет начинаться – с «№1». Так просто положено делать в армии. И хотя ПП формально не введен, но раз идет вывод по ПП фактически, то нумерация будет именно такой все равно. При этом в дивизиях корпусах и армиях заводится «Журнал боевых действий» (ЖБД) и все приказы сводки и т.п. получают именно «новую» нумерацию. И публикуемые в наши дни на сайтах МО РФ «Подвиг Народа» и «Память народа» ЖБД частей и начинаются чаще всего – с предвоенных дней уже…

Кстати, сия нумерация лишний раз и подсказывает – ПП ввели таки к исполнению – фактически. Ведь при вводе в действие ПП – при начале его выполнения точнее, ЖБД и заводят, и нумерация приказов и сводок и начинается – с «№1».

Сводка «№1» ушла из Минска в ГШ вечером 11 июня, а остальные – отправлялись Минском каждый вечер вплоть до 22.00 21 июня, когда в ГШ отправили оперсводку № 11. И точно такие сводки – отчеты о том, как идет вывод войск, отправляли во всех округах и на флотах. И в данном случае именно такие номера и должны быть у таких «новых» сводок.

А вот «сенсацией» как раз и являются сами директивы НКО и ГШ от 11-12 июня для западных округов. По ко-

151

торым начался вывод войск в районы предусмотренные «Планом прикрытия», после чего павловы-кирпоносы обязаны были приводить эти дивизии в повышенную боевую готовность и отправлять их в районы сосредоточения в полном составе. Как указано в директиве для КОВО от 12 июня – с «полностью возимыми запасами огнеприпасов и ГСМ». Однако это было сорвано и после войны и пытались разобраться с этим такими «вопросами Покровского»: «2. С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу, и какое количество из них было развернуто до начала боевых действий?» и «4. Почему большая часть артиллерии находилась в учебных центрах?» (ответы см. – в исследовании «Тайна трагедии 22 июня»)

Впрочем, солонины видимо, в таких вопросах слишком необразованны, чтобы понять, о чем указывалось и что требовалось от командования на местах в тех директивах НКО и ГШ от 11-12 июня.… А ведь сам же Жуков, в черновике своих «Воспоминаний» опубликованных в «Малиновке» и показывал, что те директивы и обязывали командиров приводить свои войска в боевую готовность.

А вот с этим «тезисом», что «алгоритм развертывания, при котором второй эшелон сосредотачивается раньше первого, уже давно мог быть оценен должным образом», «резуны» носятся как курица с яйцом. Мол, если готовились обороняться, то надо было сначала поднимать не вторые оперативные эшелоны запокругов, а сразу первые – приграничные дивизии. Но вообще-то таким образом «резуны» сразу выставляют себя бездарями в военном деле. Если конечно они искренне не понимают, почему сначала поднимали и выводили в районы сосредоточения «глубинные» дивизии, а не сразу приграничные.

Можно пояснить, «на пальцах»…

2-му эшелону и резервам запокругов, чтобы выйти в районы сосредоточения по ПП требуется от нескольких дней

152

до пары недель. Приграничным же дивизиям срок подъема по тревоге и вывод на их рубежи обороны определяется несколькими часами, максимум полутора сутками. Т.е. им давать команду за две недели до возможного нападения – выйти в районы обороны по Плану прикрытия – никакой необходимости нет в принципе. Если будет некая угроза с той стороны границы – то на усиление к погранцам из этих дивизий тут же убудут «дежурные» батальоны усиленные артдивизионами. У которых срок готовности – вообще менее часа определялся. Ну а понадобится вывести приграничную дивизию в полном составе к границе – на это потребуется несколько часов. А вот если приграничная дивизия дислоцируется не непосредственно на границе, то такие дивизии (всего несколько «штук» таких было) и отправили данными директивами НКО и ГШ – от 11-12 июня – к их рубежам обороны заранее. И этим дивизиям срок вывода дали – на 17 июня, как в том же КОВО. А не «к 1 июля» как в этой же директиве указывалось для «глубинных» дивизий, 2-го эшелона.

В начале 1941 года было принято решение, по которому приграничные дивизии решено было держать «в штатах приближенных к штатам военного времени». Т.е., в более высокой степени моб и боеготовности, чем остальные дивизии приграничных округов. Чтобы, в случае «внезапного» нападения врага они не зависели от мобилизации, или необходимости проводить для них заранее, в угрожаемый период «скрытую мобилизацию» отдельно, они могли вступить в бой немедленно и тем самым «прикрыть» отмобилизование и развертывание остальных дивизий приграничных округов. Поэтому их и не было особой нужды поднимать раньше вторых эшелонов. Ведь по расчетам они вполне были готовы вступить в бой по первой команде, которая придет к ним за эти самые расчетные несколько часов до нападения. Должны были быть готовы. Особенно если их вывести по ПП за пару тройку дней до ожидающегося нападения врага, приведя при этом в повышенную б.г., затем

153

поднять по тревоге и привести (перевести) в полную б.г. за несколько часов до нападения, а за час до нападения дать команду вскрывать свои «красные» пакеты!

В Москве точную дату нападения Германии примерно в начале июня если и знали, то, конечно же, не могли считать ее еще окончательной. Однако понимали, что нападение может произойти в двадцатых числах, в конце июня в любом случае. Поэтому и дали команду начать выводить 2-й эшелон войск западных округов («на всякий случай») в районы сосредоточения (по майским ПП), как только пошли доклады разведки в самих округах, что немцы активнее выводят свои войска к границе. И от разведки округов и пограничников пошли данные о возможных сроках нападения. О чем сами округа и запросили Москву 6-9 июня – можно ли начать вывод войск по Планам прикрытия.

Им разрешили и дали директивы об этом «от 11-12 июня», но при этом им и дали команду приграничные дивизии пока не поднимать до «особого приказе наркома». Ведь срок подъема для них небольшой, и дав им команду за сутки-двое до нападения вполне можно успеть с выводом и этих дивизий на их рубежи обороны. Не выводя пока их в сами окопы на границе до последнего. После чего эти приграничные дивизии, вступив в бой, и дадут время («прикроют») на окончание выдвижения и отмобилизования «глубинным» дивизиям – второму эшелону и резервам приграничных округов. Так что в принципе не важно – на какое число им, 2-му эшелону и резервам изначально давали сроки окончания выдвижения.

Для тех же дивизий, которые располагались на 15 июня в глубине округов, но по ПП должны были занимать оборону на границе, и дали команду выходить в районы обороны уже директивами от 11-12 июня. Пример – 48-я и 23-я стрелковые дивизии ПрибОВО, которые дислоцировались под Ригой и Двинском (Даугавпилс), но воевать должна были на границе, в полосе 8-й и 11-й Армий ПрибОВО. На основании директивы НКО и ГШ от

154

12 июня поступившей в Ригу 15 июня им в этот же день дали отдельные директивы с двумя нулями (совсекретные) Военного Совета ПрибОВО (№№00217 и 00218) на приведение в полную боевую готовность и на выход их в районы обороны на границу. А приграничные дивизии, которые находились на самой границе получать свой «особый приказ наркома» начали 19-20 июня. (Должны были получать, но почему доведение, или вывод ВСЕХ приграничных был сорван – читайте исследование по ответам генералов на «вопросы Покровского» – «Тайна трагедии 22 июня»).

Непосредственно о предвоенном планировании уже делался большой отдельный разбор (см. «Защита Сталина. Кто пытается опорочить страну и победу»), но тут также стоит сказать об одной вещи. В 1992 году в исследовании «Для служебного пользования» «1941год — уроки и выводы» от офицеров ВНУ ГШ и Института Военной истории было сказано, что новые майские планы прикрытия не совсем соответствовали имеющимся в ГШ рабочим, одобренным минимум Сталиным «планам войны».

Исследователь А.Куликов показывает:

«Все-таки, вижу, надо процитировать тут ПУ-39:

Боевой порядок обороны состоит из сковывающей и ударной групп.

Сковывающая группа составляет первый эшелон обороны и имеет назначением прочно удерживать данный ей район местности. Она должна своим упорным сопротивлением нанести противнику такое поражение, которое полностью истощит его наступательную силу.

В случае прорыва танков и пехоты противника в глубину обороны сковывающая группа должна умелым сочетанием огневого поражения и частных контратак остановить продвижение противника и сделать его неспособным к продолжению наступления.

В сковывающую группу в обороне включается основная часть сил и средств.

155

Ударная группа боевого порядка обороны составляет второй эшелон, располагается за сковывающей группой и имеет назначением решительной контратакой уничтожить прорывающегося противника и восстановить положение.

При благоприятных условиях успешное развитие контратаки ударной группы должно перерасти в общее контрнаступление против ослабленного и расстроенного противника.»

К слову, «прочная оборона» – по боевому уставу пехоты КА – может быть позиционной (упорно удерживающей позиции) и маневренной (допускающей потерю пространства). Ну и еще из ПУ-39:

«106. Танковые части составляют в наступательном бою танковую поддержку пехоты.

Они придаются главным образом ударной группе и должны в непосредственном взаимодействии с пехотой обеспечить ей преодоление боевого порядка противника на всю глубину.»

Интересно с данным знанием рассматривать схему дислокации частей западных округов, особенно в поисках «глубинных» дивизий...

Вот, скажем, три дивизии 21ск (37сд - Вороново; 17сд - Лида; 24сд - Молодечно) и три дивизии 47 ск (121 и 143сд – район Барановичи; 55сд – Слуцк), расположенные по флангам 17мк (36мд – Несвиж; 27тд – Новогрудок; 209 мд под Лидой) – то глубинные дивизии или это второй эшелон обороны округа с приданными танковыми войсками?

13А с 2ск и 20мк, это уже глубинные дивизии или все еще второй эшелон обороны с приданными танковыми войсками?

Судя по тому, как из Молодечного с началом войны 24сд была отправлена под Гродно, вступив в бой 25 (!) июня в районе Лиды, где сосредотачивалась 17сд, перебрасываемая (без боеприпасов!) из Полоцка, а 37сд, перебрасываемая из Витебска в Вороново (и тоже без боеприпасов!) уже была потрепана гитлеровцами, а в Молодечно вместо 24сд в первые дни

156

войны начала прибывать 50сд из-под Полоцка, а управление 13А оказалось из Могилева в Молодечно через Новогрудок, а командиры 143сд и 20ск погибли в одном бою, это были таки «глубинные дивизии»: Павлов усиленно «выводил» их куда-то там, навстречу гитлеровцам и поперек друг другу...

А судя по направлению «вывода» с началом боевых действий (Гродно), и судя по тому, что 25 июня 21ск попытался нанести контрудар, это был таки второй эшелон обороны округа – который и разорил Павлов сумбурными «выводами по ПП»...

Примечательно, что это происходило на стыке 3апОВО и ПрибОВО, оборонять который стык должен был 3апОВО: именно с этого направления гитлеровцы и прорвались к Минску. Интересно, такой «вывод по ПП» входил в какой-нибудь план Жукова?» (А. Куликов)

Полевой Устав РККА 1939 года действовал к лету 41-го. И «по нему» в принципе писались и «Соображения», и Планы прикрытия должны были ориентироваться на него. Первым эшелоном были приграничные дивизии приграничных округов – «Сковывающая группа». Которые и «составляют первый эшелон обороны и имеют назначением прочно удерживать данный ей район местности». Эти дивизии и должны «своим упорным сопротивлением нанести противнику такое поражение, которое полностью истощит его наступательную силу».

За приграничными дивизиями выстраивался второй эшелон и резервы округов. Которые были «Ударной группой боевого порядка обороны», и которые «составляя второй эшелон, располагались за сковывающей группой и имели назначение» – «решительной контратакой уничтожить прорывающегося противника и восстановить положение». После чего «При благоприятных условиях успешное развитие контратаки ударной группы» ситуация «должна перерасти в общее контрнаступление против ослабленного и расстроенного противника».

157

И в этом также должны помочь и механизированные корпуса округов, – которые «придаются главным образом ударной группе и должны в непосредственном взаимодействии с пехотой обеспечить ей преодоление боевого порядка противника на всю глубину.». И самое важное по ПУ-39 – «В сковывающую группу», т.е. в состав дивизий прикрытия границы «в обороне включается основная часть сил и средств»! Т.е., на границе должно было располагаться больше дивизий, чем стоящих за ними. И уж тем более полоса обороны для приграничной дивизии по Уставу не должна была составлять более 10-15 км. Тем более что на важных направления устав давал вообще – около 6 км на дивизию в обороне! (О «странностях» размещения приграничных дивизий в ЗапОВО мы отдельно еще поговорим …)

Но в реальности построение наших войск в приграничных округах было другим – на границе жидкая полоска из растянутых до десятков км на дивизию частей прикрытия границы, зато за ними – основные силы округов и мехкорпуса. Т.е. – построение явно для наступления. Теперь понятно о чем писалось в «уроках и выводах» когда было сказано, что майские, новые окружные ПП не соответствовали рабочим планам в ГШ? Все просто – новые майские ПП, от 4-6 мая, писались под ответное и при этом немедленное наступление – контрнаступление. А точнее – вообще под «план от 15 мая», который Сталин не утверждал военным. А «рабочими» планами ГШ были другие планы – «оборонительные». Ведь и «северный» и «южный» варианты ГШ, рабочие, предусматривали размещение наших главных сил против главных сил немцев, что при предоставлении Германии права «первого выстрела» обязывало нас строить серьзную оборону – с ответными действиями не ранее двух-трех недель после начала войны!

Отправляя в округа новые ПП, под «превентивный удар», Жуков явно шел на должностное преступление и поэтому когда получил по голове от Сталина за его «пре-

158

вентивные фантазии», он сделал все, чтобы ПП округов, которые надо было всем закончить уже к концу мая и отправить в ГШ и НКО на утверждение – в ГШ прибыли только к 20 июня в среднем. А в округах ПП на уровне армий и тем более ниже – никто не отрабатывал новые ПП… (изучайте ответы комдивов на 1-й «вопрос Покровского»). Т.е. новые ПП, под нападение первыми в округах не отрабатывали однозначно, и дивизии так и остались – под отработанные к концу апреля ПП.

Эти ПП тоже были не совсем «оборонительные», и тот же Баграмян и описал в мемуары, как приехавший в Киев Кирпанос уже в январе ставил задачи – на границе оставляем минимум войск, чтобы быть готовыми наступать по первой же команде НКО. Т.е. эти ПП были – под немедленный ответный удар. Но все же не под превентивный!

«Резуны» в этом построении видят только желание напасть первыми? Их проблема. Их понимания в военных вопросах. Ведь по «резунам», которые это повторяют вслед за В.Резуном, великим стратегом, армия может готовиться к войне или нападению врага только двумя способами – либо глухой обороной, либо – нападением первыми. И исходя из этого, по «резунам», наше построение в июне 41-го, было именно для нападения. Но усвоить, что оборону можно строить разными способами – «резуны» напрочь не могут. А ведь оборона может строиться вполне по-разному:

– глухой (стратегической) обороной, если у вас есть такие возможности экономические и граница у вас не такая уж большая с противником;

– активной обороной, если у вас граница протяженная, а экономически вам не по силам строить глубокоэшелонированную оборону даже на отдельных участках границы;

– немедленным встречным наступлением на напавшего врага, как это вполне практиковалось в те годы и исходя из опыта первой Мировой войны;

159

– превентивным ударом по изготовившемуся к нападению врагу своими заранее приведенными в б.г. силами, что также было вполне в духе тогдашней военной науки (что и сегодня вполне «научно»).

(Примечание: Повторюсь – для окончательного уяснения фактуры. Жуков сочинял свой план превентивного удара с середины апреля и на 15 мая он был оформлен Василевским в известном на сегодня черновике. И в нем он указал, что директивы на новые ПП к нему он уже спустил в округа, и они там будут готовы к концу мая. Дата же директив НКО и ГШ для округов на новые ПП – 5-6 и 14 мая. Т.е. очень может быть что новые, последние Планы прикрытия Жуковым писались сначала под план нашего удара первыми. Но – получив по голове от Сталина за такие «записки для прокурора», Жуков от идеи превентивного удара отказался, новые ПП ниже армий не пошли и рабочими ПП – с написанными под них «красными» пакетами остались те, что были отработаны в округах к концу апреля. И эти ПП и были использованы под план нашего немедленного ответного удара. Отказался ли Жуков точно от «плана от 15 мая», плана превентивного удара? И, да и нет.

Это предложение Жукова Сталину «от 15 мая» опубликовано на сайте МО РФ «Документы. Накануне войны» и на первом листе этого плана указано – когда этот самый «план» попал на хранение в ГОУ ГШ – «Входящий № 4315 “29” 3 1948г. Главное Оперативное Управление Генштаба Вооруженных сил СССР»!

Т.е. данный никем не подписанный черновик предложений Жукова пролежал в каком-то сейфе в Генштабе и только спустя 7 лет был сдан на хранение в секретку ГОУ ГШ. Может для несведущих и штатских этот факт ни о чем и не говорит, но для штабистов этот факт и показывает – данный док НИКОГДА не представлялся на рассмотрение. Дело в том, что этот «план» это не более чем некий «проект»,

160

черновик который использовался бы Жуковым, если бы он пошел в Кремль с докладом по этому вопросу. И стоя у некой политической карты размером примерно 2 на 3 метра (не более), на которой схематично были бы нарисованы «стрелочки», и войска противника и наши под этот план – Жуков по этим «тезисам» и сделал бы свой доклад Сталину. И после того как этот план был бы каким-то образом одобрен Сталиным и – надо было бы претворять его в жизнь, и писать на его основе, с учетом замечаний «тирана» чистовой вариант «Соображений». А также пришлось бы рисовать василевским и чистовые карты к нему – размером метра так 4 на 6 минимум – топографические, под указанный в плане масштаб «1:1000000». Затем чистовик плана и карты чистовые к нему были бы подписаны минимум военными, а возможно и Сталиным. А самое главное – если бы предложения Жукова были бы одобрены то черновик, не подписанный никем, стал бы официальным документом и был бы ОБЯЗАТЕЛЬНО и НЕМЕДЛЕННО засекречен и сдан на хранение в секретку – вместе с чистовым вариантом этого Плана.

Могло быть и так – черновик был поставлен на учет в секретке, как документ, исполненный на номерных бланках НКО, а затем Дело где он хранился, папку расшили, документы которые были сшиты там, были списаны и уничтожены, а этот «План» переоформили – в марте 48-го, и подшили в новое Дело. Поэтому и появился штамп – ««Входящий № 4315 “29” 3 1948г….». Но – скорее всего этот документ попал на хранение только в марте 48-го, а значит, формально он и не докладывался и – не реализовывался.

Но как показывает С. Чекунов – никаких дальнейших проработок этого плана не было, и документов на это тупо нет. Но и если бы не утвердили то все равно – после доклада сдали бы в архив и учли эти бумажки.

И тут самое важно – глянуть: что есть на этих бумажках – НА ОБРАТНОЙ стороне! Если там чисто, то значит Василевский, понимая, что это хрень полная – и он в душе не одобрял лихих наступательных закидонов Жукова – то

161

он написал черновик на простых листах, не учтенных изначально. И тогда понятно – почему эти бумажки – не учтенные нигде тупо можно было бросить в сейф Василевскому и там держать 8 лет. Хотя первый лист – однозначно был учтен и выдавался Василевскому в секретке – под роспись.

А если листы учтены и на обратной стороне листов есть пометки, то тогда очень может быть, что их все же сдали сразу на хранение, летом 41-го. Подшив этот «план» в какую-то папку-Дело. А через 8 лет старое Дело хранения расшили, уничтожили часть каких-то документов из него, а эти конкретные листы этого «плана», решили оставить на хранении дальше, переоформили в новое Дело на хранение и снова поставили штампики – поставлены на учет. В общем – надо смотреть обратные стороны листов – и тогда уже фантазировать – почему они 8 лет «не учитывались» в секретке.

Обратите внимание на фото листов этого «плана», который ЦАМО выложило на своем сайте и в интернете его легко найти – как будто поля обрезаны у листов и особенно слева – и штамп как бы подрезан и поле слишком узкое. Именно для подшива в Дело поля и оставляются слева…

Как утверждает С.Чекунов сосредоточение наших войск в мае-июне «шло в соответствии с замыслом, суть которого изложена в записках Ватутина от 13 и 14.06.1941. К записке от 13.06.1941 приложена карта, которая датирована 15.05.1941. Это и являлось базой».

Но – когда Павлову 11-м июня отправили директиву НКО и ГШ на вывод «глубинных» дивизий, то ему указали – выводить по новому, майскому ПП...)

Шапошников предлагал «активную оборону» с опорой на УРы. С размещением наших главных сил против главных сил противника! Мерецков и затем Жуков – были сторонниками немедленного флангового (встречного) контрудара всеми имеющимися силами. Нашими главными силами по

162

НЕОСНОВНЫМ силам противника! И Жуков также носился с идей нанесения и упреждающего удара. Как и Мерецков, который также грезил нападением первыми!

И хотя в «плане от 15 мая» Жуков показывает главные силы немцев вроде как против Украины-КОВО, реально главный удар Германии он все равно ждал ТОЛЬКО севернее Полесья!

При этом тот же Жуков исходил явно из его «понимания» того что наша армия в том состоянии в каком она была к началу 41-го, в принципе воевать не сможет в обороне, и поэтому умнее готовить ее именно к немедленному наступлению (ответному или упреждающему – там посмотрим…).

Так что вывод войск с середины июня был вполне нормальным «алгоритмом развертывания» и вывода войск западных округов в районы сосредоточения и обороны в связи с ожидающимся нападением Германии. По имеющимся ПП и с учетом того, что СССР не мог позволить обвинять себя в подготовке агрессии, как пытался потом вещать Гитлер в своем меморандуме 22 июня. О чем так пекутся его адвокаты сегодня.

Сначала приводятся в повышенную б.г. и выводятся в их районы сосредоточения «глубинные» дивизии, которым требовалось больше времени на вывод в их районы по имеющимся ПП, и этот вывод заранее, позволит им сократить им время на развертывание на рубежах их обороны или в районах сосредоточения. А затем будут приводиться в повышенную б.г. и приграничные, с выводом уже их в их районы обороны. Затем приводятся в боевую готовность и выводятся в свои районы сосредоточения или сбора мехкорпуса, потом приводятся в «готовность №2» ВВС и ПВО западных округов. Флота остаются в «готовности №2» после внеплановых учений, перед которыми флота также приводились в повышенную боевую готовность с 14-15 июня еще. А затем, когда угроза нападения станет явной,

163

и дата и время нападения будет окончательной, в округа и уйдет директива «б/н», которой все войска, ПВО, ВВС и флота переведут в полную боевую готовность! Короткими командами боевой тревоги от павловых в округах, по телефонам, после чего командиры дивизий выведут свои соединения в районы сбора по тревоге. А затем, когда получат указания ГШ-Жукова, вскроют и свои «красные пакеты», в которых и расписано – что им делать по планам прикрытия. И это вскрытие и будет – вводом в действие ПП, официальное.

Другое дело, что вывод этот делался именно по «наступательным» планам ГШ – на нанесение немедленного ответного удара из КОВО по неосновным силам противника ударившего своими главными силами севернее припятских болот, по Белоруссии и Прибалтике.

Более подробно о предвоенных планах НКО и ГШ, отдельный и подробный разговор о наших «планов войны» велся в книге «Защита Сталина. Кто пытается опорочить страну и победу». Но здесь стоит показать, что выдумывает «резун» Солонин об этом. Это его выдумывание уже разбиралось кратко в книге «Почему не расстреляли Жукова?...», которая вышла в мае 2013 года, но в данной книге мы чуть более подробно это покажем. А то ведь «резуны» и тот же Солонин все пытаются «доказать» на них, что СССР-Сталин готовился именно нападать первым. Так вот мы, разбирая повторно «творчество» Солонина, но используя работу профессиональных военных историков (именно военных по образованию и профессии историков) и покажем – что же произошло на самом деле с военным планированием в НКО и ГШ в те предвоенные месяцы и недели. Какие планы «планы войны» «утверждались» Сталиным, и какие же планы были у маршала Жукова – тогда начальника Генштаба, на случай нападения Германии.

А то ведь нам еще «творчество» самого «гуру» «резунов» надо разобрать – «Ледокол» В. Резуна. А без некой теоре-

164

тической подготовки бредни этого кадра вообще не стоит читать…

Кстати. Солонин выпустил к концу 2013 года книгу «Окончательный диагноз», и эти свои глупости из своей статьи о предвоенных «планах» разобранные мною ранее идиотизмах о «провокациях», которые собирался устроить Сталина на 22 июня с переодеванием «кровавой гэбни» в немецкую форму, показывать в ней не стал…

Как указали еще в 1992 году в исследовании «Для служебного пользования» «1941 год — уроки и выводы» профессиональные военные историки: «перед Вооруженными Силами СССР была поставлена двуединая задача: готовиться к ответному удару и одновременно к решительному разгрому агрессора с перенесением военных действий на его территорию. Считалось, что части Красной Армии должны быть всегда готовы ответить молниеносным ударом на всякую внезапность со стороны врага. {79. См.: Оперативный словарь. М., 1940. С. 46.}

Данное доктринальное положение имело принципиальное значение для понимания характера начального периода возможной войны. Во-первых, из него следовало, что для Красной Армии содержанием первых часов и дней войны должны стать сдерживающие боевые действия, и, во-вторых, внезапность нападения противника должна быть нейтрализована высокой боевой готовностью армии». (с. 51)

«Наиболее сильным противником на Западе считалась Германия. Всего же на границах Советского Союза, по оценке Генерального штаба, вероятные противники могли сосредоточить 280—290 дивизий, 11750 танков, 30 тыс. орудий и 18 тыс. самолетов. При этом фашистская Германия с сателлитами (Финляндия, Румыния, Венгрия) будет способна выставить 233 дивизии, 10550 танков, 15100 самолетов, а на Востоке Япония — до 50 дивизий, 1200 танков и 3 тыс. самолетов.

165

Не исключалось, что в сложившейся обстановке нападение фашистской Германии на СССР возможно еще до окончания войны с Англией». (с.53)

Это все было расписано в тех же «Соображениях» «Об основах развертывания вооруженных сил Советского Союза № 103202/ов 18 сентября 1940 г.» (ЦА МО РФ. Ф. 16. Оп.2951. Д.239. Лл. 197-244. Рукопись на бланке: "Народный комиссар обороны СССР". Исполнитель: зам[еститель] нач[альника] Опер[ативного] упр[авления] генерал-майор Василевский. Подлинник. Автограф. Есть в интернете.) подготовленных Василевским для начальника Генштаба Мерецкова. Которые были практически неотличимы от «Соображений» Шапошникова от июля-августа 1940 года. И которые были подписаны Тимошенко и Мерецковым и представлялись в правительство СССР на утверждение.

Единственное их отличие – от «Соображений» Шапошникова – июля-августа 1940 года – предлагается признать главным направлением в нападении Германии не только одно ПрибОВО и ЗапОВО, но и КОВО. В котором Сталин предложил собрать больше наших сил, чем предлагал Шапошников в августе, т.к., против Украины, важнейший экономический регион страны, немцы и их союзники однозначно могут выставить больше сил, чем рассчитывал Шапошников. И эти варианты направлений главных сил противника – севернее Припяти или южнее – были признаны как равноценные варианты нападения Гитлера. Хотя удар из В.Пруссии признавался как главным все равно более вероятным.

После чего Генштаб получил задачу отработать два варианта отражения агрессии: – с размещением наших главных сил в Прибалтике и Белоруссии против главных сил Германии и ответным ударом из ПрибОВО и ЗапОВО, и – размещением наших главных сил на Украине. Против главных сил противника, если таковые будут сосредотачи-

166

ваться против КОВО. Так называемые «северный» и «южный» варианты «Соображений» сентября 40-го, которые были рассмотрены и одобрены Молотовым и Сталиным. И которые должны были задействоваться по мере вскрытия главных группировок вермахта, направлений главных ударов Гитлера.

Однако в октябре появляются другие «Соображения», «южный» вариант Мерецкова, в которых предлагается «новинка» – наш ответный удар главными силами РККА из КОВО по неосновным силам противника напавшего своими главными силами севернее Бреста. Как ответ на указания Сталина усилить КОВО. И эти два новых варианта предложенные Мерецковым в середине октября 40-го, также предлагалось задействоваться по указке Кремля, и в том числе исходя и из политических решений Кремля. И эти два варианта отражения агрессии – «южный» и «северный», при ожидании главных сил противника ТОЛЬКО севернее Бреста и начали готовить в Генштабе. Эти варианты сохранились к июню 41-го, и по одному из них, «южному» и началась война для СССР.

Все эти «Соображения» уже изначально не предусматривали стратегической обороны по всей границе, а только – активную оборону, с опорой на узлы обороны и частными, тактическими контратаками по напавшему врагу. Но Мерецков предложил уже стратегическое контрнаступление на юге – против неосновных сил противника, который своими главными силами попрет севернее Полесья!

На основе утвержденных «Соображений» разрабатывались новые или уточнялись и дорабатывались старые «Планы прикрытия» и «обороны» в приграничных округах. И ПП округов под эти «Соображения» должны были писаться по принципу – приграничные дивизии держат оборону на границе, их плотность позволяет им погибнуть не сразу, а – дать время остальным войскам на развертывание и отмобилизование. Которое может вполне начаться в угрожаемый период – скрытно.

167

Самые последние Директивы НКО и ГШ на разработку окружных «Планов прикрытия и обороны госграницы» были датированы 5-6 и 14 мая. И в них как раз не совсем четко прописывались именно оборонительные мероприятия.

В директиве для ЗапОВО – № 503859/сс/ов от 5 мая было указано:
«С целью прикрытия отмобилизования, сосредоточения и развертывания войск округа, к 20 мая 1941 г. лично Вам, с начальником штаба и начальником оперативного отдела штаба округа, разработать:

а) Детальный план обороны государственной границы…».

Для КОВО – № 503862/сс/ов от 5 мая было указано точно тоже самое – разработать «к 25 мая 1941 года … Детальный план обороны государственной границы…»

Для ОдВО – № 503874/сс/ов от 6 мая – «к 25 мая 1941 … разработать:

1.Детальный план обороны государственной границы…»

Для ПрибОВО – № 503920/сс/ов от 14 мая – «к 30 мая 1941 года разработать: а) детальный план обороны государственной границы …»

Данные ПП возможно и скорее всего сначала разработали под план превентивного удара, а когда Сталин это предложение Жукова отверг, эти ПП не прошли дальше штабов округов и армий, а старые, апрельские ПП использовали под «южный» вариант отражения агрессии Германии Жукова же. Эти ПП также писались не под одобренный Сталиным «южный» вариант осени 40-го, а под «южный» вариант Мерецкова-Жукова, в котором наши главные силы выставляются против неосновных сил противника.

Хотя Жуков и писал в «плане от 15 мая» что главные силы немцев он якобы ожидает против Украины, на самом деле в нашем ГШ не только знали где будут главные силы немцев, но и надеялись, что немцы не передумают и врежут главными именно – севернее Полесья. И КОВО должен быть готов к ответному удару по этим слабым силам

168

врага по первой же команде Москвы, т.е. и немедленно. Т.е., данные «планы войны» Генштаба предусматривали уже немедленный ответный встречный контрудар всеми силами КОВО. Но – по неосновным силам противника, который своим главными попрет севернее Полесья! И то, что в нашем ГШ прекрасно знают, где у немцев попрут их главные силы – прекрасно знали и немцы! (см. книгу О.Вишлева «Накануне 22 июня 1941 года», М.: Наука, 2001г.) И немцы знали, что наши главные «усилия» при этом будут сосредоточены в КОВО, южнее Полесья! (см. книгу А.Мартиросяна – «Сталин и разведка накануне войны», М. 2014 г.)

Майские ПП писались уже не под Шапошниковские «Соображения», а под – Жуковские.

Дело в том, что 13 апреля 41-го СССР подписал с Японией Договор о нейтралитете. И видимо Жуков, как человек, слабо разбиравшийся в политике, но рвавшийся в нее, решил, что этот договор обеспечивает СССР защиту от Японии, даже если мы ударим по Германии первыми. И к середине мая, на основании разведданных «на 15 мая», Василевский с Жуковым и изготовили черновик новых «Соображений», по которым они предлагали нанести именно превентивный удар по немецким войскам первыми, «а ля Тухачевский».

Именно этим (а не «Соображениями» от августа-сентября 1940 г. и его «вариантами») никем не утвержденным черновиком и размахивают «резуны» пытаясь доказать, что Сталин собирался напасть первым и военные по его команде изготовили такой «план нападения», да Гитлер успел первым напасть («как жаль» или «к сожалению» – выбирайте по вкусу).

Но еще раз повторю – на случай отражения агрессии, отражения первого удара напавшего врага также в приграничных округах «испокон веков» существуют «Планы обороны и прикрытия госграницы». Которые разрабатываются на основе утвержденных (одобренных минимум) документов типа «Соображений о стратегическом развер-

169

тывании» Армии на такой-то период, и которые также входят в комплекс документов «плана обороны» страны. Эти «Планы прикрытия» в обиходе военные иногда называют и «планами обороны». Однако заметьте – тот же Резун ни разу не употребит этот термин – «Планы прикрытия» и тем более «обороны»! Ведь ему нужны «планы нападения»… Так вот эти планы (ПП) также существовали в западных округах, и тем более с тех пор как к СССР были присоединены Западная Белоруссия и Западная Украина с Бессарабией (Молдавией). Эти ПП также постоянно дорабатывались и корректировались, и это в принципе норма военного планировании и службы.

Последняя корректировка существующих «Планов обороны и прикрытия госграницы» западных округов и произошла в начале мая 1941 года, когда в западные округа и пришли Директивы НКО и ГШ на разработку новых ПП. И к концу мая все «Планы обороны и прикрытия» западных округов командующие этих округов должны были представить в ГШ на утверждение.

Однако как утверждается в исследовании «1941 год — уроки и выводы»: «Проведенный анализ также показывает, что разработанные на основе директив наркома обороны планы прикрытия в приграничных военных округах не соответствовали рассмотренным ранее рабочим документам по стратегическому развертыванию Вооруженных Сил»! (с. 61)

Т.е., Генштаб в мае 41-го отправляя в западные приграничные округа директивы на разработку новых Планов прикрытия, исказил суть имеющихся и одобренных Сталиным «Соображений»! Судя по всему, Жуков сочинил новые ПП именно под свой «план превентивного удара», который он подготовил к докладу Сталину к 15 мая. И в этом «плане» Жуков и указал, что новые ПП им в округа уже спущены и закончить их отработку там должны – к 1 июня уже:

«VI. Прикрытие сосредоточения и развертывания.

Для того, чтобы обеспечить себя от возможного, внезапного удара противника, прикрыть сосредоточение

170

и развертывание наших войск и подготовку их к переходу в наступление, необходимо:

Организовать прочную оборону и прикрытие госграницы, используя для этого все войска приграничных округов и почти всю авиацию, назначенную для развертывания на западе;
Разработать детальный план противовоздушной обороны страны и привести в полную готовность средства ПВО.

По этим вопросам мною отданы распоряжения, и разработка планов обороны госграницы и ПВО полностью заканчивается к 01.06.41 г.»

Т.е., произошла та самая подмена Жуковым и его подчиненными в ГШ имеющихся единственно утвержденных «планов войны»! Когда новые Планы прикрытия для западных округов были разработаны не по одобренным, хотя официально при этом так и не утвержденным «Соображениям», а под некий «вариант» Жукова. Т.е. в подлинных (рабочих) разработках «вариантов» «Соображений» расчет был на одно размещение наших сил – главные силы РККА против главных сил противника, а ПП округов в мае 41-го отрабатывали по директивам ГШ по другому расчету. Изначально – скорее всего, под идею даже превентивного удара! А если даже тиран и не одобрит этот «план», так новые ПП вполне подойдут и под идею немедленного ответного удара.

Т.е. по утвержденным планам надо было готовиться к активной обороне с последующими ответными контрнаступлениями по мере готовности наших главных сил, для которых мобилизация и начнется не ранее нападения врага, начала войны. А Генштаб-Жуков решили готовить округа к немедленному ответному контрнаступлению, или – даже к превентивному наступлению! Без готовности главных сил идущих из внутренних округов. Которые будут отмобилизовываться в то время, пока войска округов лихо контратакуют напавшего врага, «на Люблин».

171

И самое важное – в ПП КОВО и заложили сразу идею немедленного (по первой команде Москвы) ответного удара вместо обороны, как прописано было в ПП ЗапОВО и ПрибОВО. Однако из-за того что Сталин не позволил военным реализовывать, формально, этот план, то даже в армиях округов новые ПП не были отработаны и в НКО и ГШ они пришли на подпись не в начале июня, а к 20 июня в среднем. И в итоге – они так и остались не утвержденными, и не рабочими. Но путаницу в окружном планировании они создали в любом случае…

А ведь какие сроки нашего ответного наступления могли быть по расчетам, и что надумали делать жуковы на самом деле – это вообще ужас. Реально округа могли начинать свои ответные действия не ранее 3-4 недель после начала мобилизации главных сил, которая начнется в полном объеме не ранее начала войны – после нападения Германии. А наш ГШ-Жуков надумали готовить именно немедленное ответное наступление – из КОВО, прежде всего, после того как Сталин по словам самого Жукова настучал им с Василевским по голове за глупость с планом превентивного удара. В котором угрозы со стороны Японии вообще нет. Но которая в случае нашего нападения первыми, тут же ударила бы по СССР – в помощь «жертве агрессии» – Германии…

При этом Жуков решил что проводимые «БУС» способны заменить полноценную мобилизацию и этого хватит, чтоб лихо рвануть «на Люблин», но та же связь во время этих учебных сборов мая-июня ВООБЩЕ не задействовалась – не разворачивалась. И как собирался Жуков, который как «начштаба» РККА и отвечал за связь в армии, красиво наступать по территории противника, где мы не могли использовать проводную местную связь для управления войсками, а радио в «БУС» не расконсервировалась вообще – одному аллаху известно…

Тот же В.Резун пытается обвинять Жукова в разных придуманных им же самим дуростях, а надо смотреть, что

172

на самом деле вытворял будущий «маршал Победы». И реальная вина Жукова перед страной – еще и больше будет, но – вина вине рознь и обвинять маршала Победы надо по делу…

Были еще «планы мобилизации», что вместе с «планом развертывания» входят в понятие «План войны», но их рассматривать здесь не будем. План мобилизации – это план как войска «собрать» для войны (призвать из РВК приписных и т.п.). План прикрытия и обороны – как войска уже собранные развернуть и выдвинуть на границу для отражения нападения. Хотя даже военные их часто «смешивают».

В своих «исследованиях» «Соображений» М.Солонин, в своей статье – «Первый удар» (Военно-промышленный курьер, №№ 24-27 от 20.06 по 11.07.2012 года) пытаясь этими документами предвоенными опять доказать «агрессию» СССР, приводит интересные факты:

«1 февраля 1941 г. Ватутин составляет новый (и еще более детализированный) "План разработки оперативных планов", в котором все даты смещены на 3-4 месяца; в частности, решения командующих округов планируется теперь утвердить к 25 марта 1941 г. Пунктом 18-м стоит требование "обеспечить войска топографическими картами по "южному варианту" - к 1.5.41, по "северному варианту" - к 1.7.41 г." .»

Как видите, Жуков став начальником Генштаба 1 февраля 1941 года, в первую очередь продолжил разрабатывать «южный» вариант, а не «северный», хотя по «Соображениям» Шапошникова и Мерецкова все же Главным считалось именно это направление удара немцев – севернее Припятских болот. Т.е. Жуков как нач ГШ обязан был в первую очередь отрабатывать именно «северный» вариант отражения агрессии. Как наиболее важный по его же мнению. Ведь в мемуары он утверждал, что это тиран Сталин заставил их гнать войска на Украину – мол, там он ждет

173

главные силы немцев, а сам Жуков получается – и главные немецкие ждал севернее Полесья и ТАМ хотел держать наши же главные силы.

Но в любом случае уже на местах должны были отработать свою документацию к 1 мая под оба варианта, а не только под «южный». А он начал активно протаскивать именно свой вариант: удар нашими основными силами, из Украины, по неосновным силам противника который попрет своими главными – в Белоруссии и Прибалтике.

В общем, – работа по уточнениям Планов прикрытия (планов развертывания войск западных округов на случай агрессии Германии – планов обороны) шла бурная. И наконец, начав еще в октябре 1940 года отрабатывать «южный» вариант, к маю 41-го ГШ и должен был закончить разрабатывать, наконец, эти два разных и окончательных («крайних») варианта отражения агрессии – «южный» и «северный». Т.е. в ГШ и округах к 1 мая должны были быть «под рукой» два разных варианта оборонительных действий РККА, и округа должны были иметь на два варианта развития события ДВА Плана прикрытия, и оперативные планы и карты к ним. Таким образом – у начальника Генерального Штаба РККА генерала армии Г.К. Жукова на июнь 1941 года должно было быть под рукой ДВА «Плана отражения агрессии» Германии. Два Плана начала войны. И СССР начал бы войну в зависимости от ситуации, складывающейся на немецкой стороне – где будут выявлены основные силы противника.

И в зависимости от выбора нужного «варианта» – там и будут сконцентрированы основные силы западных округов из войск 2-х эшелонов этих округов. А также туда сразу будут отправляться и дополнительные армии внутренних округов. Также выбор «варианта» мог зависеть и от политических решений Кремля. Но при этом, Жуков так и не закончил эту работу по отработке «Соображений» даже «южного» варианта – Сталину так и не представили на утверждение даже этот вариант, в окончательном, подпи-

174

санном наркомом и нач. ГШ виде до самого нападения Германии.

В ГШ в начале мае «Планы прикрытия» для запокругов сочинили, обязав округа отработать новые ПП к концу мая (которые не соответствовали «последним» «Соображениям» одобренного «южного» варианта»). А вот «северный» вариант в ГШ, похоже, так и «не успели» отработать, в виде директив для запокругов на отработку еще одних, «запасных» Планов прикрытия. Т.е., получив от Сталина указание на отработку двух вариантов отражения агрессии Гитлера, Жуков и Тимошенко в первую очередь отработали «южный» вариант. Но именно свой «южный» вариант. Тот, который казался им наиболее удачным на случай нападения Гитлера (который легко мог «превратиться» и в план нападения первыми)!

Сталину этот «южный» вариант, похоже, просто не показывали, «тянув резину». Отработали по нему необходимые директивы, карты и т.п., после чего западные округа худо-бедно отработали и новые Планы прикрытия – к 1 мая. А вот на второй вариант отражения агрессии, с упором на Прибалтику и Белоруссии, с размещением там основных сил и средств, нарком и нач. ГШ похоже «забили».

Солонин «рассуждая» о предвоенном планировании постоянно «констатирует»: «Таким образом, в нашем распоряжении имеется пять вариантов общего оперативного плана Красной Армии и по два документа на каждый из четырех развертываемых на Западе фронтов. И это еще далеко не все».

Четыре «варианта» по Солонину – это «Соображения» Шапошникова, Мерецкова, «"уточненный октябрьский план стратегического развертывания"» и «Соображения от 11 марта». «Пятым» вариантом Солонин считает «план от 15 мая».

Но это конечно глупость безграмотного в военном отношении человека. «Соображения о стратегическом раз-

175

вертывании» РККА на 1940-1941 годы были подписаны и рассматривались в правительстве СССР только одни – это общие «Соображения» Шапошникова-Мерецкова от августа-сентября 1940 года – от 18 сентября. Октябрьские – это «южный» вариант отражения агрессии Мерецкова. В архивах хранятся «южный» и «северный» варианты весны 41-го, которые и должны были отработать в ГШ к «1 мая». Но это варианты, которые и было указано подготовить еще в октябре 40-го. Но те же «Соображения от 11 марта» это не более чем черновики, не подписанные никем. Возможно и скорее всего – это «записка» к докладу, которую зачитал бы начальник Генштаба Сталину, стоя у карты в его кабинете – докладывая о «южном» варианте. И к таким «запискам» и карты рисуются соответствующие – не на топографических склейках, а на политических картах. Кои потом Солонины и находят… уверенные что находят «рабочие» карты к «планам войны».

А план «от 15 мая» – фальшивка коли его пытаются преподносить как рабочие документы. Он тем более не был утвержден главой правительства и партии Сталиным. И это тем более – точно не более чем «записка» к докладу, который не состоялся. В общем – это исторический мусор. И о том что «план от 15 мая» не может считаться рабочим документом, писали в своих исследованиях различные авторы задолго до меня – О.В. Вишлев в 2001 году, А.Б. Мартиросян в 2006 году…

«Соображения от 11 марта 1941 года» из «малиновки», по сути – это и есть «Южный» вариант, одобренный Сталиным осенью 40-го, и который к весне ГШ и должен был подготовить. «Южный» вариант из всё тех же общих «Соображений» Шапошникова-Мерецкова. Т.е., эти «Соображения от 11 марта» это, скорее всего переработка «южного» варианта образца сентября 1940 года – когда против ожидаемых главных сил противника против Украины в КОВО выставляются наши главные силы. Однако этот вариант,

176

в том виде как он опубликован в «малиновке», точно не имеет утверждающих подписей Молотова-Сталина и подписей наркома и нач. ГШ (хотя, конечно же, окончательные «Соображения» имели бы все необходимые подписи – минимум Тимошенко и Жукова).

Т.е. всё остальное, что на сегодня опубликовано кроме «Соображений» сентября 40-го – не более чем работа ГШ в виде черновиков и «записок к докладу» отрабатываемых на основе «общих» Соображений. Которые на сегодня и опубликованы. Т.е. Генштаб, Жуков, имел к июню 41-го как базовый документ только одни, сентябрьские «общие Соображениям Мерецкова» и Два «частных» варианта отражения агрессии – «южный» и «северный» подготовленные на их основе. И изначально наши главные силы выставлялись только против главных сил противника.

Но в ГШ действительно было «пять» планов войны. Два – это два варианта одобренных Сталиным и два варианта, которые реально готовили военные в ГШ. Отличаются они главным, – против каких сил выставляются наши главные силы. А «пятый», это исторический мусор – «план от 15 мая». Который, однако, тоже сыграл свою роль, но не такую как выдумывают «резуны»…

Откуда известно, что Сталин одобрил один «южный» вариант «Соображений», а Жуков готовился воевать по другому, «своему»? Так сам М.Солонин нам это и помог узнать... когда сделал у себя на сайте разбор документом по … майским КШИ. На которых с 14 по 20 мая в Генштабе играли южный вариант – немцы главными силами ударили по Украине и там у нас наши главные силы. Но при этом – немцы вполне смогли продвинуться на нашу территорию, до 100 км, пару недель наши приграничные дивизии сдерживали их натиск, а потом, после проведения отмобилизования и развертывания мы смогли начать наши ответные действия – погнали врага с нашей земли.

При этом эти КШИ были, прежде всего,

177

для проверки боеготовности и боеспособности наших ВВС. Которые должны были выдержать первые удары немецких ВВС по нашим войскам и городам, а затем и завоевать господство в воздухе… И немцам по игре дали завышенное в разы количество их самолетов и авиасоединений чем у немцев в реальности было в те месяцы. Т.е. усложнили задачи нашим ВВС и войскам. А не упростили себе условия, придумав за немцев идиотское поведение как это было на январских КШИ.

Наши ионовы-копцы-птухины с задачей справились вполне, … а потом их пришлось через месяц арестовывать за погром наших ВВС 22-26 июня и расстреливать на хрен…

Далее Солонин признал, что эти все приводимые им «варианты» были в принципе одинаковыми – «Все рассекреченные на сей момент варианты общего плана стратегического развертывания Красной Армии - равно как и детализирующие его планы оперативного развертывания войск округов/фронтов - представляют собой фактически один и тот же документ. Имеет место не только смысловое, но и явное текстуальное сходство всех этих "соображений" и "записок".».

Хотя до этого он называл их именно «пятью вариантами» что вообще-то подразумевает вроде как отличия. Но оказывается это не более чем «один и тот же» документ, по сути. И «сходство» по Солонину в этих «планах» самое «важное» – они все «агрессивные», о желании напасть первыми на Германию:

«Все документы представляют собой описание плана подготовки и проведения крупномасштабной наступательной операции, проводимой за пределами государственных границ СССР. Стратегическая оборона на собственной территории не рассматривается даже как один из возможных вариантов действий».

Мол, раз не рассматривается «стратегическая оборона» в этих «планах», то значит это планы не обороны а «нападе-

178

ния». Железная «логика». Логика неуча лезущего в то чего не понимает и знать не желает.

А затем Солонин «сослался» на старого генерала Гареева, который якобы подтверждает дурные идеи Резуна о том, что СССР собирался нападать первым:

«Стоит отметить, что в новейшей истории России был краткий миг, когда с этим очевидным выводом соглашались даже признанные корифеи официальной исторической науки. Так, никто иной, как М.А. Гареев в июле 1991 года писал: “Направление сосредоточения основных усилий советским командованием выбиралось не в интересах стратегической оборонительной операции (такая операция просто не предусматривалась и не планировалась), а применительно совсем к другим способам действий”.»

Ну что можно сказать по этому поводу – данное высказывание Гареева уже пытался притянуть за уши к бредням «резунов» тот же М.Мельтюхов. И в книге «Адвокаты Гитлера» (М., 2012 г., гл. «Новые резуны») уже показывалось, о чем говорил старый генерал. Это не более чем констатация факта, что Жуковы и прочие действительно к обороне в случае нападения Гитлера не готовились. Они готовились к ответному победному наступлению. Как виду обороны. И Гареев и показал то, что скрыть он не мог и не собирался – вместо подготовки стратегической и даже активной обороны прописанной в одобренных Сталиным «Соображениях», с последующими ответными контрнаступлениями спустя время требуемого на отмобилизование главных наших сил, Жуков надумал провернуть немедленное ответное наступление. Что назвать подготовкой «агрессии» могут только одни «резуны», но насколько они разбираются в военных терминах или кухне (и желают ли) мы еще не раз увидим.

«Резуны» пытаются доказывать что все «Соображения» НКО и ГШ – что осени 40-го, что «мартовские» 41-го, что «план от 15 мая» – о нападении первыми. Однако это

178

чушь. Если в «плане от 15 мая» прямо предлагается нанести упреждающий удар, то в настоящих и одобренных Сталиным «Соображениях» ничего такого нет. Ведь военные не пытаются «хитрить» в своих «планах войны»: надо написать – нанесем упреждающий удар или удар первыми – так и пишут. Если надо. А если это не предусматривается, то писать не станут.

И тот же Солонин пытаясь и первооснову, «Соображения» Шапошникова, с которых все и началось назвать «агрессивными», при этом сам ерничает над ними – мол, какие-то они не очень наступательные:

«Строго говоря, и записка "Об основах стратегического развертывания…" (собственноручно написана Шапошниковым; с учетом того, что в августе 1940 г. на посту начальника ГШ его сменил Мерецков, данный документ обычно датируется как "не позднее 15 августа") предлагала план наступления. Но как-то неуверенно предлагала. Шапошников снова (как и в докладе марта 1938 г.) ставит выбор направления главного удара Красной Армии в зависимость от вероятных планов противника (выделил и подчеркнул я – К.О.):

"Считая, что основной удар немцев будет направлен к северу от устья р. Сан, необходимо и главные силы Красной Армии иметь развернутыми к северу от Полесья. На Юге – активной обороной должны быть прикрыты Западная Украина и Бессарабия и скована возможно большая часть германской армии. Основной задачей наших войск является: нанесение поражения германским силам, сосредоточивающимся в Восточной Пруссии и в районе Варшавы; вспомогательным ударом нанести поражение группировке противника в районе Люблин, Грубешув, Томашев, Сандомир".»

Ведь Солонин сам же показывает, что действия РККА по Шапошникову планируются как ответные и именно как ответ на нападение Германии (как можно «сковать большую часть германской армии» обороной, если та не на-

180

падет!?), но при этом все равно пытается «впихнуть невпихуемое»:

«При наличии большого желания это можно назвать "планированием упреждающего удара"…». Хотя сам опять «замечает»: «Да и удар какой-то слабый - глубиной от 50 до 150 км…».

Это что за «агрессия» такая у Шапошникова – всего-то на полторы сотни км в глубь немецкой (точнее польской) территории максимум? Или это все же не более чем ответная операция? Которую сам же Солонин считает «планированием упреждающего удара» только при наличии очень большого желания…

Солонин и пр. «резуны» радостно заметили, что Шапошников так показывает основную задачу – «нанесение поражения германским силам, сосредоточивающимся в Восточной Пруссии и в районе Варшавы». Мол, это же нанесение нами удара первыми!!! По немцам, которые только сосредоточиваются на своей территории! Но, увы.

Даже если враг нападает первым, он в первые же сутки и даже неделю не может физически вторгнуться сразу всеми силами на нашу территории. Переход границы отдельных частей немцев проходил и через неделю после 22 июня. И поэтому Шапошников, а вслед за ним и Мерецков-Жуков и писали – нам надо будет наносить удары по войскам немцев, которые продолжают сосредотачиваться на его территории. И это сосредоточивание и надо срывать теми же авиаудрами, а затем и контрударами наземных войск – мехкопусами. Но – после нападения противника.

Что из себя представляют «Соображения» Шапошникова? Являются ли они планами нападения?! Да ни в коем разе. Как не являются и планами обороны в том числе… И точно также и «Соображения» даже Мерецкова, при всей его реально неуемной тяге к нападению первыми – не являются планами ни «обороны» ни «нападения»…

181

Кто-то увидел в моих словах какие-то «противоречия»? Зря… Все просто. «Соображения» Шапошникова имеют вполне четко прописанные задачи и цели – в самом своем «названии», в первых строчках «Записки Шапошникова» (так это правильнее называть). И это – «Соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР на Западе и на Востоке на 1940 и 1941 годы». И ключевые слова здесь – развертывание вооруженных сил…

Если бы Шапошников или даже Мерецков решились предлагать Сталину план нападения, то они так бы и написали – «Предлагаю на ваше рассмотрение ПЛАН нападения» Или – «План упреждающего удара». Примерно, так как это Жуков в мае с Василевским писали – «Докладываю на Ваше рассмотрение соображения по плану стратегического развертывания вооруженных сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками». И далее они предлагают, четко, по-военному, то чего НЕТ у Шапошникова и даже у Мерецкова – «Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, она имеет возможность предупредить нас в развертывании и нанести внезапный удар. Чтобы предотвратить это и разгромить немецкую армию, считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативы действий Германскому Командованию, упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск».

И кстати, в «Записке» – что Шапошникова что Мерецкова – идет речь о развертывании войск и против Японии – и на Востоке. Но почему же «резуны» не вопят, что Сталин хотел напасть по этим «Соображениям» первым и на Японию?!

Жуков в апреле-мае 41-го не поминает Японию – потому что он воевать с ней и бить по ней упреждающе не собирался. А вот Шапошников – подает на рассмотрение

182

свои предложения по РАЗВЕРТЫВАНИЮ РККА на случай войны и с Германией, и с Японией!

Т.е. – «Соображения» Шапошникова и Мерецкова – это предложения по развертыванию войск на случай возможной войны с потенциальными противниками. И в сути своей они ни «нападательные» ни «оборонительные»… Потому что по ним можно, как и обороняться так и – напасть первыми! И что выберет Сталин – то и будет. Т.е. – ВСЕ «Соображения» кроме жуковких мая 41-го – «нейтральные». И нести бред, что они были о нападении первыми, и вообще тем более «агрессивными» только идиоты «резуны» и могут…

Дальше Солонин попытался поумничать о том, что планы ГШ постоянно «меняются»: «Оценка вероятных планов германского командования (развертывание немцами наиболее мощной группировки к северу или к югу от болот Полесья) при этом несколько раз меняется». И привел «Соображения» от «марта» 1941 года, что хранятся в ЦАМО – без подписей и неутвержденные, и что являются фальшивкой, по сути. Черновик и не более чем записка к докладу. После чего М.Солонин радостно заявил, что это именно те самые «агрессивные» «Соображения». Ведь в них указана «цель» – «На Берлин!». На которых (на задней стороне одной из страниц!?) написано карандашом:

«на оборотной стороне 27-й страницы документа тонким карандашом, аккуратным "бисерным" почерком (предположительно рукой первого заместителя начальника Генштаба Ватутина) вписана фраза: "Наступление начать 12.6".».

Сам же Солонин показывает – данная фраза написана на обратной стороне страницы, на которой идет «описания задачи, поставленной перед "левым крылом главной группировки Юго-Западного фронта"». После чего сам и заявляет, что никакого наступления 12 июня 41-го СССР начать не мог по «техническим причинам» – для этого просто не было нужного количества танков, да и в целом армия не

183

была готова начать какие-то ни было наступления в «этот день». Но сказав такое правоверный «резун» все равно делает заявление:

«Как бы то ни было, сам факт установления (или даже одного только обсуждения) календарной даты начала операции однозначно свидетельствует о том, что ни о каких "контрударах в ответ на гитлеровскую агрессию" и речи не шло - войну планировали начать сами, в заранее установленный день и час».

Как говорится – хоть стой хоть падай... «Карфаген все равно должен быть разрушен»! Кто, когда, зачем «устанавливал календарную дату начала операции», дату «нападения»?! На каком основании?! Что это за запись, на каком основании «Ватутин» ее сделал, кто в Кремле его уполномочивал ее «делать» – не важно! Но Солонин, увы, примитивно не понимает, что эта «дата» вписана (непонятно кем и непонятно когда) не на общих и утвержденных «Соображениях» ГШ, а всего лишь на одном из вариантов развития событий – на «южном», черте где и тем более на черновике, который не подписывался ни нач. ГШ ни наркомом. Или – на записке, которую собирался докладывать Жуков на совещании у Сталина и что-то предлагать по этому поводу. Действительно – эти «Соображения» на коих помечено «"Наступление начать 12.6"» писались именно «11 марта». Ведь в конце хоть и нет подписей ни Тимошенко, ни Жукова указано – «Исполнитель генерал-майор (подпись) ВАСИЛЕВСКИЙ» и стоит дата – «11.3.41.». Но – попробуйте допустить что эта «пометка» появилась в мае – под план превентивного удара? И вот тут все и встанет на свои места… Или – а что на «лицевой» стороне «27-й страницы документа» расписано? Может эта пометка имеет отношение именно и только к тому, что описано на другой стороне этой страницы? И кстати, весь текст как этих так и прочих «Соображений», вполне умещается на 15 страниц максимум… При этом план Жукова от «15 мая» 41-го – именно

184

на 15 страницах, а «Соображения» Мерецкова от 14 октября 40-го – вообще на 7-ми страницах уместились (фото этих документов выложило ЦАМО в интернете).

Кстати, на «Соображениях» Мерецкова от 14 октября 40-го тоже стоит штампик – о постановке на учет в секретной части Оперуправления ГШ – 31 марта 1948 года! При этом входящий номер тут показан как – «Вх. № 3165», а для «плана от 15 мая» 41-го – «Вх. № 3120». Что может говорить о том что, возможно эти документы, что «Соображения» Мерецкова что «план Жукова» – хранились сначала в одних делах, зарегистрированные в свои года как положено, а в марте 48-го их перерегистрировали и проставили новые штампики. А возможно – что и то и то – фальшивки в чистом виде. Или черновики, которые НИКЕМ не рассматривались вообще. Что также говорит о том, что серьезно считать их «РАБОЧИМИ», утвержденными Сталиным к исполнению документами нельзя! И в любом случае – эти конкретные документы сами по себе – исторический мусор.… Но! Оценка вероятных планов немцев – где будут их главные силы – никогда не менялась…

Увы, то, что военные вполне имеют «право» сочинять в ГШ разные «планы войны» и это тупо забито в «Обязанностях» Генштаба, и они могут писать на них все что угодно, для «резунов» вообще в голове не укладывается.

По их «имхо» военные могут сочинять только то, что им укажут только и непосредственно из Кремля, и на оборотных сторонах и карандашами только утвержденные Сталиным даты нападений и пишутся. И не дай бог, они сочинят планы не предложенные сверху! Однозначно всех «инициативников» сразу расстреляют – причем без права переписки…

Ну а соответственно, Солонин в принципе не понимая или не желая понимать, что мартовские «Соображения» (по сути своей) не более чем «южный» вариант развития событий выдал свои ну очень грандиозные выводы:

185

«В течение последних лет удалось выявить большую группу взаимосвязанных документов, поэтапно отражающих разработку оперативных планов Красной Армии на рубеже 30-40-х годов. Все эти планы являются планами наступления (вторжения на территорию сопредельных государств). Начиная с лета 1940 г. все варианты Большого Плана представляют собой единый документ, лишь в малозначимых деталях меняющийся от месяца к месяцу.

Никаких других планов никто так и не нашел. Учитывая, что желающих найти "план стратегической обороны" или хотя бы пресловутого "контрудара в ответ на гитлеровскую агрессию" было немало, и в их распоряжении были и остаются все архивы страны, можно с вероятностью в 99,99 % утверждать, что другого Плана просто НЕ БЫЛО».

Т.е. подготовка ответного наступления (причем немедленного) как вида обороны в ответ на агрессию-нападение Гитлера это подготовка только «агрессии СССР». Однозначно! И по «резунам», раз ответные наши действия предусматривают пересечение границы то однозначно – это подготовка агрессии. А ведь именно об ответном «контрударе в ответ на гитлеровскую агрессию» и говорят все эти «планы». Которые не более чем вариации все тех же «Соображений» Шапошникова, по сути. Кроме конечно «плана от 15 мая» (который «резуны» упорно считают и утвержденными, и претворяемыми в жизнь) и прочих «левых» черновиков. Ну а то что Солонин «не нашел других планов» кроме тех что ему в ЦАМО дали – так это только потому что ему дали только то что дали.

Но еще раз для непонятливых – ВСЕ «Соображения», которые в простонародье около историческом называет «планами войны», это, прежде всего предложения военных по РАЗВЕРТЫВАНИЮ нашей армии на случай войны с вероятными на те дни противниками. И их нельзя «по определению» считать ни планами нападения, ни планами обороны в ПРИНЦИПЕ! То чем они станут – решат не военные,

186

а Кремль, Сталин… И те же «Соображения» Шапошникова, написанные в июле-августе 40-го, ДО появления Берлинского Пакта от 27 сентября, по которому если кто нападет на Германию, то Япония обязана будет напасть на обидчика в ответ тут же – это и «план нападения» и «план обороны» в «одном флаконе». И чем станут эти «Соображения», зависит о того какое решение примет Сталин.

Главные силы РККА по Шапошникову мы должны размещать против главных сил немцев, и если Сталин решит напасть первым – то мы должны будем разгромить, прежде всего, именно главные силы Германии чтоб победить её. А если предоставляем право первого выстрела Германии, то мы опять должны ОБОРОНОЙ разгромить главные силы Германии – чтоб победить ее.

И даже «Соображения» Мерецкова, ярого сторонника напасть первыми в нашем ГШ, октябрьские, по которым тот предложил разместить наши главные силы против НЕОСНОВНЫХ сил противника – Германии и ее союзников, южнее Полесья, это тоже все еще «нейтральные» планы. Но они – если мы предоставляем право первого выстрела Германии, потому что не можем уже бить первыми в силу угрозы от Японии в этом случае – эти «Соображения» становятся планом именно НЕМЕДЛЕННОГО ОТВЕТНОГО наступления. Из КОВО. В отличии, повторюсь, от «плана от 15 мая» Жукова. Который является планом превентивного удара, «по определению» – в нем про это прямо сказано…

Кстати, «резуны» действительно, как говорится, «в упор» не понимают, что оборону можно готовить как «стратегическую оборону», в ответ на возможное и ожидаемое нападение врага, так и как ответные удары-наступления. А ведь это и в те годы, и сегодня вполне нормальная военная наука.… И та же Греция, ожидая нападение Италии в те же «месяцы», привела свою армию в боевую готовность, отмобилизовала ее, но «строить стратегическую оборону» не стала. А дождавшись нападения Муссолини начала свое встречное наступление на территорию Италии…

187

Вот что еще писали в 1992 году в исследовании «1941 год — уроки и выводы» профессиональные историки и военные люди:

«разработка планов в предвоенные годы в значительной степени определялась сложными и противоречивыми условиями военно-политической обстановки. Особенно напряженно проходил процесс планирования в Генеральном штабе в последний перед войной год. <…> только с лета 1940 г. и до начала войны не менее пяти раз (июль, сентябрь, октябрь 1940 г., март, май 1941 г.) перерабатывались «Соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на Западе и Востоке на 1940-1941 гг.», составлявшие главное звено в оперативных планах войны.» (с. 52)

Как видите, действительно – «не менее пяти раз (июль, сентябрь, октябрь 1940 г., март, май 1941 г.) перерабатывались «Соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на Западе и Востоке на 1940-1941 гг.». Но это были не отличные принципиально друг от друга «планы войны», а вытекающие друг из друга изменяющиеся только в «деталях» «Соображения» – «разы» этих «Соображений». И далее в этом исследовании и показано – что из чего «вытекало» в тех «Соображениях», и чем они «отличались» друг от друга.

Солонин заметил главное в этих «пяти разных» вариантах «Соображений»:

«Все рассекреченные на сей момент варианты общего плана стратегического развертывания Красной Армии - равно как и детализирующие его планы оперативного развертывания войск округов/фронтов - представляют собой фактически один и тот же документ. Имеет место не только смысловое, но и явное текстуальное сходство всех этих "соображений" и "записок"». И «Начиная с лета 1940 г. все варианты Большого Плана представляют собой единый документ, лишь в малозначимых деталях меняющийся от месяца к месяцу».

188

Однако затем он сказал глупость: «Оценка вероятных планов германского командования (развертывание немцами наиболее мощной группировки к северу или к югу от болот Полесья) при этом несколько раз меняется». Глупость в том, что наш Генштаб метался в оценке – где попрут главные силы немцев. Севернее или южнее «Полесья». Так вот – главные силы немцев особо никогда не ждали южнее «болот Полесья». Просто имели (должны были готовить и иметь и без всякого «метания») – два разных варианта общих «Соображений» осени 40-го.

В начале статьи Солонин обещал что о «конкретном содержании терминов "южный вариант", "северный вариант" будет сказано позднее». Однако, похоже, в самом главном он так и не разобрался – в военных планах и просто документах. И поэтому он не смог (а точнее не хочет, ибо тогда его бредни просто развалятся!) увидеть и понять – что такое эти самые «южный» и «северный» варианты, что за сроки исполнения по ним он привел. Какие были одобрены к исполнению, а какие – реализовывались к июню 41-го.

Солонин «разбирая» «Соображения» в очередной раз показал себя безграмотным в военных вопросах человеком. Он в 1-й статье, опубликованной в «Военно-промышленном курьере» приводит некие «карты» и, судя по его словам, они еще и подписаны апрелем 1941 года тем же заместителем начальника Оперуправления ГШ генералом Анисовым. На что профессиональный военный и исследователь Ю.Г. Веремеев сделал небольшие замечания – карты, приводимые Солониным фальшивки. В том смысле, что считать их рабочими «к исполнению» можно только от безграмотности.

Разбор этих «карт» М.Солонина уже делался в книге «Почему не расстреляли Жукова? …» и замечания Веремеева об этих картах в той книге уже приводились. Поэтому повторяться не будем, но – «карты Солонина» не

189

топографические, а географические, и символика на них не соответствует той, что должна быть при обозначении частей (мехкорпуса отдельными «ромбиками» на рабочих картах Генштаба не обозначают) и надписи не соответствуют «уставным», и окрас своих и вражьих войск не тем цветом помечен, и разгранлинии не такими должны быть как на этих «картах», и т.п. «ошибки».

Т.е. – это не карты как таковые – а схемы общего плана к черновым текстам и вариантам частных вариантов «Соображений». Которые могут, конечно, представляться «штатским» – правительству, но сам ГШ по ним работать не станет. И – военные, даже рисуя на «политической» карте схемы к докладам, которые зачитываются по тем самым «запискам», которые «резуны» считают рабочими планами ГШ на случай войны – рисовать будут, так как положено военным. По «уставу». И после того как схемы на политических и географических картах, которые военные рисуют для докладов правительству будут одобрены в Кремле, будут нарисованы уже топографические карты – к чистовым утвержденным «планам».

Как уверяет «исследователь архивов» С.Чекунов – на картах, которые изучал он к «Соображениям» например «южного» варианта, «расположения «противника» там нету – даны только количества дивизий на направлениях». Т.е., никто на картах к «Соображениям» конечно же, не мог рисовать расположение каждой немецкой дивизии. Рисовали-показывали – общее количество ожидаемых дивизий противника в примерных районах на направлениях ожидаемых ударов. Чего на картах «от Солонина» нет.

С.Чекунов также показывает, что он изучал и карту-схему к «мартовским Соображениям»:

«Рассмотрим карты к Соображениям Генерального Штаба за период 1938-1941 годов:

Схемы к Соображениям от 24.03.1938. Имеются три схемы, выполненные на склейке "политической" карты, противник не обозначен, разграничительных линий нет.

190

Схема к Соображениям от 08.1940. Выполнена на "общегеографической" склейке масштаба 40 верст в дюйме, данные о противнике нанесены в виде количества дивизий на направлениях, написано черными чернилами, разграничительные линии между фронтами показаны сплошными красными линиями.
Схемы к Соображениям от 09.1940. Имеются две схемы /по вариантно/, выполненные на склейке "политической" карты, данные о противнике нанесены в виде количества дивизий на направлениях, написано черными чернилами, разграничительные линии между фронтами и армиями показаны сплошными красными линиями, с учетом "включения/исключения" населенных пунктов. Имеются приграничные мехкорпуса, выполненные в виде черных ромбов с красной заливкой и нанесенном рядом наименовании корпуса.
Схема к мартовским Соображениям, исполнена 24.02.1941. Имеется заголовок "Южный вариант". Схема выполнена на склейке "политической" карты, данные о противнике нанесены в виде количества дивизий на направлениях, написано черными чернилами, разграничительные линии между фронтами и армиями показаны сплошными красными линиями, с учетом "включения/исключения" населенных пунктов. Имеются мехкорпуса, выполненные в виде черных ромбов с красной заливкой с обводом мест расположения.
Схема исполненная 22.04.1941. Схема выполнена на склейке "политической" карты, данные о противнике нанесены на севере в виде количества дивизий, написано черными чернилами, на западе показаны только оборонительные рубежи. Разграничительные линии между фронтами и армиями показаны сплошными красными линиями, с учетом "включения/исключения" населенных пунктов. Имеются мехкорпуса, выполненные в виде черных ромбов с красной заливкой. Мехкорпуса показаны как с "обводами" /в ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, ОдВО,

191

резервные в КОВО/, или без оных /пограничные КОВО/. Сведения о "Майских" не привожу. С ними нужно разбираться».

Впрочем – похоже, Чекунов, как и Солонин не очень понимает, что за карты он видел. Он также считает, что это и есть «рабочие» карты, что не верно. Это – очередные «черновики», первоначальные именно схемы, которые военные понесут на рассмотрение в Кремль. Но работать Генштаб, готовиться к войне, если предложенные карты и планы будут одобрены – с другими картами и планами. На которых будет уже более детальная проработка. Которая может и отличаться от того что на «схемах» рисовалось первоначально…

Заканчивая разбор «гипотез» М.Солонина, стоит ответить на вопрос – смог ли данный «резун» своими книгами и статьями за все эти годы доказать что СССР готовил агрессию-нападение первым на Германию в лето 41-го? Конечно, нет. И не смог, и не готовил СССР-Сталин таких планов. Ведь нанесение нашего «превентивного» и тем более нападения изначально как нападения первыми было для СССР невозможным на лето 41-го как по военным, так и тем более по политическим мотивам!

Однако, Генштаб в лице жуковых, конечно же, мог и должен был предлагать Кремлю разные варианты на имеющиеся угрозы со стороны вероятных противников и соседей. Это «тупо» забито в обязанностях ГШ, и что сегодня, что в те дни это было нормой. Ведь министр обороны (нарком обороны) входит в состав высшего руководства страны всегда и, зная о возможных угрозах, он и доведет до Генштаба сведения об этих угрозах. Также и Кремль, через наркома-министра может поставить задачи военным – подготовить такой-то план для решения такой-то ситуации и проблемы. Т.е., в Генеральном штабе, что РККА, что КА, что СА, что РА всегда есть разные планы войны, которые военные сочиняют, как и в инициативном порядке,

192

так и по прямым указаниям Кремля.

Но. Решение то, о том, какой «план войны» Генштаба будет задействован – примет только Кремль. А вот решений таких «резуны» увы, нам не приводят и не приведут. Только одни фантазии о злонамеренности СССР-Сталина основанной чаще всего на примитивной русофобии данных «историков». После чего нам предлагаются дурные выверты «логики» от неучей в военных вопросах, коими «резуны» и являются поголовно.

И данные «историки» нас всегда будут радовать чудными «логическими» построениями вместо фактов и документов об этом. «Логикой» из серии – раз не готовили стратегическую оборону в СССР, то значит и однозначно хотели напасть первыми. Ну и до кучи повторят байки из серии – Сталин не давал военным приводить до нападения Гитлера войска в б.г., не верил, что Гитлер нападет, не покончив с Англией, «верил», что Гитлер не нападет так как «у нас с ним Пакт есть о ненападении» и т.п. бред…

Почему Кремль не планировал «планов нападения» первыми или хотя бы «превентивных ударов» по Германии на лето 41-го? С одной стороны Сталину это не позволяли сделать имеющиеся на те дни международные Договора о военных союзах и помощи между участвующими в мировой войне и войне в Европе воюющими странами – той же Германией и Японией, Договора СССР с Японией. И самое серьезное, и об этом редкие историки и исследователи пишут – это отношение к СССР и тому, кто будет признан агрессором, со стороны США и Англии. Которые вполне давали понять, как они поведут себя, если СССР окажется жертвой агрессии, но совершено было неясно – а как они себя поведут, если жертвой первого удара и нападения окажется Германия? В которой сменить Гитлера для США и Англии будет не так уж сложно, если они этого захотят – как привели, так и сменят.… И эта неясность позиции Англии и США также серьезно сдерживала Кремль. Хотя

193

наши военные, в лице Жукова, конечно же, в силу своих обязанностей и личной инициативы, и из лучших побуждений, конечно же, сочиняли вполне радужные планы «превентивных ударов», и пытались их подсунуть Сталину на утверждение…

Вот только «резуны» очень не желают понимать что – то, что рисуют военные в инициативном порядке и, то, что решит Сталин-Кремль – несколько разные вещи, и они могут вполне существовать «параллельно»…

Мы разобрали подробную статью Солонина от 2012 года о предвоенных планах РККА, а в 2013 году вышла книга данного «гипотезера» «Июнь 41-го. Окончательный диагноз», которая выходила в новой обложке и в 2014 году. Данная книга, как и все книги М.Солонина вполне интересна и познавательна своей фактурой предвоенных документов и фактов, которые Солонин находит и приводит в своих книгах, и читателю ее стоит читать именно в этом смысле. Однако в этой книге Солонин хоть и затрагивает тему предвоенного планирования и приводит некие карты к неким «Соображениям» (карты политические, а не топографические, как и положено было бы у военных к таким «Соображениям», если бы они стали рабочими, утвержденными «планами войны»), он о предвоенных планах пишет не столь подробно как стоило бы. Выбросив большую часть того, что сам писал когда-то в статье.

Данную книгу любителю истории и темы читать, конечно, стоит, но не сильно заморачиваясь «выводами» Солонина по приводимым им самим фактам и документам. Но все же стоит немного глянуть, что написал данный «разоблачитель сталинизмы» в этой книге…

В «предисловии» Солонин вполне справедливо пишет, что никакой внезапности нападения не было…

Солонин: «Даже советские пропагандисты (слово «даже» в данном случае относится не к оценке их умственных способностей, а к оценке ситуации, в которой они работали,

194

чувствуя за спиной надежную поддержку «органов», готовых заткнуть рот любому несогласному) понимали, что излишне акцентировать тему пресловутой «внезапности» не стоит – уж в слишком дурацком виде выставляла она родную партию, ее мудрый Центральный комитет и самого Вождя, которые не смогли разглядеть сосредоточение у границ СССР трехмиллионной вражеской армии. С первыми же лучами «гласности» цветы внезапности окончательно увяли; сегодня даже добросовестный школьник знает, что длинная череда тяжелейших поражений Красной Армии (Уманьский, Киевский, Вяземский, Брянский, Керченский, Харьковский «котлы»), начавшись летом 41-го, продолжилась осенью и возобновилась в мае 42-го года; о какой «внезапности» можно тут говорить?»

Солонин пытается уверять что, мол, поражения Красной Армии были результатом того что народ, солдаты, не хотел воевать «за кровавый сталинский режим». Однако приводимые им же факты показывают, что причина скорее именно в нежелании воевать, прежде всего, отдельных командиров. Показывает, что войска приводятся в боевую готовность заранее, до 21 июня еще, но для него это остается «необъяснимым» явлением… Мол, не понятно, зачем это делалось, если собирались нападать сами первыми в июле только?!…

Затем Солонин попинал тех исследователей кто пытается показать, что срыв приведения в б.г. войск в приграничных округах до 21 июня, можно объяснить не только неким мифическим «бардаком», но – предательством отдельных генералов, расстрелянных за это впоследствии. Сначала Солонин признает, что в принципе такое не невозможно, но затем пытается это развенчать…

Солонин: «Военная неудача, тем более – быстрый и сокрушительный разгром, неизбежно влечет за собой поиски

195

шпионов и подозрения в измене. В принципе, эта версия не столь безумна, как может показаться на первый взгляд – если доподлинно известно, что десятки генералов Красной Армии, оказавшись в плену, активно сотрудничали с противником, то нет ничего невероятного в предположении о том, что некоторые могли начать работу на врага еще до попадания в плен⁴.[⁴ – 19 августа 1941 г. начальник Генерального штаба РККА, генерал армии г. К. Жуков направил Сталину такой доклад: «Я считаю, что противник очень хорошо знает всю систему нашей обороны, всю оперативно-стратегическую группировку наших сил и знает ближайшие наши возможности. Видимо, у нас среди очень крупных работников, близко соприкасающихся с общей обстановкой, противник имеет своих людей…» (Русский Архив, т.16, Великая Отечественная, Ставка ВГК. Документы и материалы, 1941 год – М.: ТЕРРА, 1995. С. 361).].

Более того, при всей моей нелюбви к «теории заговора» и прочим конспирологическим схемам, я не могу не признать, что версия «заговора генералов» является первой (из перечисленных в данном обзоре), которая хотя бы теоретически может быть адекватна произошедшему событию.

<…> предательство генералов – дело серьезное, могущее иметь самые сокрушительные последствия. Наконец, некоторые реальные факты действий (а в еще большей степени – бездействия) высшего командования накануне войны не укладываются даже в самые широкие рамки безграничного российского разгильдяйства.

Дело за малым – осталось найти заговорщиков, выявить их умысел, план, контакты с врагом. Ничего подобного по сей день никем не сделано. То, о чем пишут наши знатные конспирологи (Козинкин, Мартиросян, Мухин), настолько нелепо, что принять это всерьез может только тот, кто и без лишних аргументов верит «и в сон, и в чох, и в птичий грай». Пресловутые «генералы-заговорщики» ведут себя как-то очень нелогично: они не пытаются объединить и скоординировать свои усилия, но «изменяют

196

поочередно», друг за другом, из месяца в месяц: от окружения и гибели Западного фронта в июне 41-го через еще большую по размаху и последствиям катастрофу под Киевом (сентябрь 1941 г.) и Вязьмой (октябрь 1941 г.) до сокрушительного и позорного разгрома в Крыму и под Харьковом в мае 1942 г.»

Т.е., по Солонину, видимо являющимся специалистом в военных заговорах и изменах, предположение о том, что наши славные генералы могли желать поражения своей собственной армии «нелепо» только потому, что заговорщики якобы не пытались «объединить и скоординировать свои усилия»? Но кто читал хоть краешком глаза следственные дела на всех этих Трухиных, Трубецких и прочих Коробковых-Кленовых?! Которые засекречены, так что их не дают изучать даже родственникам… Может они вполне пытались свои действия скоординировать и факт что в один день, 19 июня, в РАЗНЫХ округах РАЗНЫЕ генералы уровня замкомандующего ОКРУГОМ вдруг пытаются устно приказывать в КАП и ГАП стоящим на границе изъять всю оптику и отправить ее в окружные мастерские (В Ригу и Минск, за 300-400 км от полков) на мифические «поверки» – и говорит как раз о попытках именно «координировать измену».

Но повторюсь – а как можно рассуждать – были или не были у генералов изменников (отдельных, конечно же) попыток координировать свои преступные действия, если НИКТО не может почитать следственные Дела на расстрелянных генералов?! Которых не всех ставили к стенке быстро и некоторые по несколько лет сидели под следствием, даже если их вина была очевидна. Пример – комдив 48-й сд в ПрибОВО Богданов, который сам сдался в плен в июле 41-го, сдал своих комиссаров в лагере, а потом служил карателем до 1943 года. Пока его не прихватил подполковник Гиль-Родионов, который увел из немецкого плена тысячи наших солдат – создав из пленных чуть не полк по

197

численности – для войны с «жидо-комисарами». И этого Богданова поставили к стенке только в 1950 году!

Солонин обвиняет народ и солдат в трусости и предательстве – ведь нежелание воевать за Власть и Родину это и трусость и предательство, но при этом не допускает мысли, что и генералы могли пытаться перед войной строить некие планы измены?!

Солонин кинулся защищать Павлова, который действительно пытался поднять по тревоге свои войска около 2 часов ночи и вскрывал «красные» пакеты даже, несмотря на «успокаивания» от Тимошенко около 1 часа ночи – «вы соберитесь утром, если что…», приводит, как видимо ему кажется убийственные аргументы в защиту возможных заговорщиков. Мол, они «… «изменяют поочередно», друг за другом, из месяца в месяц: от окружения и гибели Западного фронта в июне 41-го через еще большую по размаху и последствиям катастрофу под Киевом (сентябрь 1941 г.) и Вязьмой (октябрь 1941 г.) до сокрушительного и позорного разгрома в Крыму и под Харьковом в мае 1942 г.»

Но вокруг этих поражений везде Тимошенко как полководец насветился, вообще-то. Тот самый, что «успокаивал» Павлова в то время когда в Минске уже расшифровывали директиву о приведении всех войск, ПВО и ВВС округов в полную боевую готовность.

Солонин: «На свою беду, сочинители «теории заговора» дружно набросились на генерала армии Д.Г. Павлова, командующего Западным фронтом; «беда» же их в том, что история эта (в отличие от многих подобных) хорошо известна – протоколы допроса и суда над Павловым опубликованы еще в 1992 г. Из документов следует, что даже проведенное известными методами «следствие» не смогло найти никаких следов связи Павлова с немцами».

Если бы Солонин внимательно читал книги «знатных конспирологов Козинкина, Мартиросяна и Мухина», то

198

возможно заметил бы что они Павлова, то, как раз и не особо обвиняют в связях с немцами и немецкой разведкой. Ведь сам Павлов в протоколы, которые эти «конспирологи» разбирают по строчкам, и пытается уверять, что измена была в его округе, на «брестском направлении» и он может назвать тех, кто за этим стоит. И сам Солонин такие факты приводит «пачками»… И кроме Павлова в книгах «конспирологов» показываются такие как кленовы, коробковы, кирпаносы и им подобные деятели, чьим «необъяснимым» поступкам в предвоенные дни и сам же Солонин и удивляется….

Впрочем, и сам Павлов несет свою ответственность вполне заслуженно…

Солонин: «Стоит также отметить, что «изменник» Павлов в ночь на 22 июня, не имея на то разрешения из Москвы (!), отдал приказ о боевой тревоге со вскрытием «красных пакетов»…».

Вранье. Павлов отдавал приказ о вскрытии «красных» пакетов, несмотря на «успокаивающие» речи Тимошенко по телефону, имея на то именно указания Москвы. Сначала «Директивой б/н» от 22.20 21 июня Павлов поднимал войска – «приводил в боевое состояние», хотя при этом он штабы поднял, а не сами войска – по телефону. Т.е. в 1.30-2.00 он инициативой не страдает никакой. А затем в 2.30-3.00 его вдруг торкнуло и у него поперла инициатива?! И он дает команду вскрывать «красные» пакеты ни с того ни сего – без команды сверху?! А может все проще – реально безинициативный генерал в 2.30-3.00 получил-таки «письменный» приказ, телефонограммой по ВЧ связи и по «Директиве №1» от 2.30 22 июня – и вскрывал пакеты?!

Хотя тот же Борзилов в 6-м мк Хацкилевича показывает, что они явно по инициативе комкора Хацкилевича вскрывали пакеты уже в 2 часа ночи. И тот же комдив

199

Зашибалов из 10-й армии вскрывал пакет инициативно сразу после 2 часов, но ему в 2.40 пришел-таки приказ на это и из корпуса-армии. И нш 10-й армии Ляпин и показал – в 2.30 приказ на вскрытие пакетов пришел именно из Минска.

Выше слова Жукова, которые Солонин обязан знать, если пишет о «22 июня» уже приводились – что требовала Москва от округов: «Примерно в 24 часа 21 июня <…> М.П. Кирпоносу было приказано быстрее передавать директиву в войска о приведении их в боевую готовность.»

А что требовалось по этими директивами от павловых, показывал потом начштаба КОВО Пуркаев: ««В период от 1 часу до 2 часов 22 июня, Командующим войсками округа было получено распоряжение Генерального Штаба, которое требовало привести войска в полную боевую готовность, в случае перехода немцев госграницы отражать всеми силами и средствами, самим границы не переходить и не перелетать, до особого распоряжения».

И далее Пуркаев показывает что он «в период от 3-х до 4-х часов передал каждому лично приказ привести войска в полную боевую готовность, занять оборону согласно плану. При переходе немцев госграницы отражать всеми силами и средствами, самим границы не переходить. Нашим самолетам границы не перелетать до особого указания.

Все командующие армий приняли эти указания к исполнению».

Может, кто не понимает, но «занять оборону согласно плану» можно только вскрыв пакет и введя План прикрытия. В коем и прописано как действовать – «При переходе немцев госграницы отражать всеми силами и средствами, самим границы не переходить. Нашим самолетам границы не перелетать до особого указания».

И все это начштаба КОВО приказывает ДО нападения Германии еще – и ссылается он на приказ Москвы в этом, а не показывает это как «свою инициативу»!

200

Привести в полную б.г., если нет ограничений и означает – вскрывать «красные» пакеты по боевой тревоге. А уж тем более, если следом придет директива на это. Директива б/н от 22.20 дает ограничения – «никаких других мероприятий без разрешения не проводить» – и значит вскрывать пакеты по ней нельзя было еще. Хотя нш ОдВО Захаров и дал на это команду, не дожидаясь данной директивы. Но в любом случае при вводе полной б.г. и объявляют боевую тревогу в войсках. А Захаров в Одесском ВО в те минуты привел в действие и ПП округа. На основании и на логике всех предыдущих приказов и распоряжений Москвы в те часы. И было с его стороны это именно инициативой, за которую если бы не случилось войны, то он мог и по шапке получить по крупному. А затем ему это «разрешил» и «звонок НКО» от 2.30.

И если Захаров реально инициативный был мужик и генерал, то Павлов сначала мямлит с подъемом войск по тревоге, а потом вдруг инициативой заболел – через час?! Павлов не пытался поднимать именно войска, хотя это требовалось от командира получившего такие директивы – о приведении в полную б.г., что подразумевает подъем по тревоге и вывод войск в «Районы сбора» минимум. Потом ни с того ни с сего дает команду на вскрытие «красных» пакетов без команды Москвы?! Солонин не понимает, не в курсе, что Павлов давал те команды именно по приказу Москвы? Его проблемы…

Солонин: «В дальнейшем он не предпринял и малейших попыток перейти к противнику (что в обстановке полного развала фронта было совсем не сложно), более того, послушно «понес повинную голову» в Москву, куда был вызван «на ковер» в первых числах июля; получив новое назначение (заместитель командующего Западным фронтом), немедленно выехал из Москвы на фронт.»

201

Павлов, если не был связан с немцами – вот и не побежал к ним. Опять же, к противнику перебегают мелкие сошки типа Трухина, помначштаба ПрибОВО, с оперативными документами штаба – и такие вполне нужны немцам, и сразу же. Ведь Трухин принес и коды-шифры штаба фронта, и оперативные документы однозначно! Перебегают комдивы Богдановы или Кирпичниковы в ЛенВО, а потом и командармы Власовы – но только тогда когда свои части подставят под погром. Но если у вас уровень министра обороны республики, или вы в Генштабе сидите (как писал-предполагал Жуков в докладной августа 41-го), если задача ваша привести свои армии к разгрому, то зачем же перебегать то куда-то?! Такие люди ждут, когда противник, которому сопротивляться не стоит в силу его «просвещенности и общего превосходства», разгромит ваши армии и почетно сдаются на милость победителя, становясь потом какими-нибудь «гауляйтерами»… И немцам сбежавшие к ним генералы, но за которых воюют их заместители, командуя армиями – и даром не нужны.

Солонин: «Наконец, крайнее изумление вызывает отсутствие со стороны мифических «заговорщиков» малейшей попытки сделать то единственное, что только и могло привести «заговор» к успеху: арестовать (или убить) Сталина. Обратиться к народу, армии, красноармейцам в немецком плену с призывом к антисталинскому восстанию «заговорщики» также забыли. Воля ваша, но так заговоры не устраивают…»

А кто в принципе знает, что пытались или не пытались сделать заговорщики и что они планировали?! Как писал У.Ширрер, английский историк об этих событиях: «Выявился и другой просчет немцев относительно русских, о котором Клейст упомянул Лиддел Гарту и который, разумеется, разделяло большинство людей на Западе в то лето. «Надежды на победу, – говорил Клейст, – в основном, опирались на

202

мнение, что вторжение вызовет политический переворот в России…. Очень большие надежды возлагались на то, что Сталин будет свергнут собственным народом, если потерпит на фронте тяжелое поражение. Эту веру лелеяли политические советники фюрера…» (У. Ширер, Взлет и падение третьего рейха, т.2, с. 244, М., Воениздат, 1991 г.)

Сам по себе «народ» не свергает тиранов и тем более неудачников. Свергают те, кто окружает тирана и тем более – неудачника. Таких как януковичи на украинах в наши дни… А Сталин как раз неудачником не был и чаще – опережал таких вот свергателей…

В конце июня и даже начале июля «тяжелого поражения» на фронтах еще не было. А аресты павловых прошли именно уже в первых числах июля. Т.е., Сталин просто опередил возможных заговорщиков, и они просто не успели реализовать свои планы. То, что натворили отдельные генералы, аукалось до самой Москвы, а тот же Кирпонос, явно пытался слинять к немцам, когда блудил в окружении под Киевом в сентябре 41-го.… О чем и пишет тот же исследователь Ю.Мухин.

Но почитайте Микояна – ведь тот явно оговаривается «по Фрейду», когда рассказывает, как они в начале июля пришли на дачу к «тирану», а тот якобы испугался, что его пришли арестовывать соратнички…

Далее Солонин выдал нечто странное: «Естественным завершением, кульминационной точкой строительства «теории заговора» стала идея о том, что заговорщик был один, и пробрался он на самую вершину государственной власти, а звали его – Сталин. У этой версии есть несколько вариантов…»

У кого вычитал сие «разоблачитель» – неведомо. Да такой дурости никто из перечисленных Солониным «конспирологов» не доходит. Ибо бред есть сие. Впрочем, придумать за «оппонента» что-то несуразное, а потом это «развенчать», увы, является отличительной чертой «резунов».

203

И как раз «резуны» и отличаются подобным – придумать какую-то ерунду, типа почему «заговорщики» не согласовывали свои действия, или почему не все убегали к немцам сразу же, а потом свою «логику» довести до бреда – Сталин был главный заговорщик. Ведь это он таких назначал на должности лично…

Далее Солонин в книге разбирает предвоенные планы Генштаба РККА, но делает это в более сокращенном и урезанном виде, чем делал это в своей статье разобранной выше. Показывает различные «планы войны» но выжернив пытается уверять что «это никакие не «черновики проектов предложений», а обязательные к исполнению приказы высшего военного руководства страны».

Увы – это не так и в исследовании «Защита Сталина. …» эти документы, выложенные в конце 2014 года на сайте МО РФ «Документы. Накануне войны», и рассматривались подробно, и разбирались – что же было для военных «обязательным к исполнению», а что они творили «инициативно». И чем являются все те не подписанные, перечерканные «планы войны» которые доступны в ЦАМО.

Солонин пытается доказать что СССР-Сталин хотел напасть первым и «доказывает» это тем что: «Наступательная направленность военной доктрины Красной Армии является бесспорным фактом. Это не гипотеза, а директивное указание, зафиксированное уже во втором параграфе Полевого устава ПУ-39. «Если враг навяжет нам войну, Рабоче-Крестьянская Красная Армия будет самой нападающей из всех когда-либо нападавших армий. Войну мы будем вести наступательно, с самой решительной целью полного разгрома противника на его же территории».»

Затем сам себе противоречит и вроде как выдает вполне разумное:

«Столь же бесспорно и то, что наступательная направленность планов и системы боевой подготовки Вооруженных сил (а уставы армии сюда и входят – К.О.) ни в коей мере

204

не могут служить доказательством агрессивности внешней политики государства. Армия любой страны, даже самой миролюбивой, создается для того, чтобы побеждать. Самым эффективным способом решения этой задачи было, есть и будет наступление. «Наступление» и «агрессия» – это разные слова, из разных словарей, и они далеко не всегда являются синонимами».

Т.е., наличие «наступательных планов» в армии и ее уставы, как ответ на подготовку соседями нападения на страну никоим образом не говорит что эти планы – о нападении и подготовки нашей агрессии. О нападении первыми. Но затем Солонин начал доказывать, что СССР-Сталин хотел напасть на всех всякой ерундой из серии – а вот герб у СССР такой захватнический…

«Неизменная агрессивность сталинской империи также не нуждается в доказательствах. Эта агрессивность нашла свое выражение не в параграфах Устава и не в красных стрелочках на оперативных картах; ее нельзя прикрыть «фиговым листочком» слов типа «Если враг навяжет нам войну…». Неукротимое стремление к всемирной экспансии было зафиксировано в государственном гербе СССР, на котором серп с молотом накрывали весь земной шар, а границы «пролетарского государства» не были обозначены даже тончайшей линией.

В Декларации о создании Союза ССР (30 декабря 1922 г.) было прямо сказано, что новое государство «послужит верным оплотом против мирового капитализма и новым решительным шагом по пути объединения трудящихся всех стран в Мировую Социалистическую Советскую Республику». Вполне официальной пропагандой войны были пронизаны все сферы жизни в СССР 30-х годов^[28]. [²⁸«Эх, лет через двадцать, после хорошей войны, выйти да взглянуть на Советский Союз – республик этак из тридцати-сорока. Черт его знает, как хорошо!» Такие замечательные слова

205

в фильме «Великий гражданин» произносит его главный герой, партийный руководитель Шахов (прообразом которого был С.М. Киров). При этом доподлинно известно, что Сталин не просто ознакомился со сценарием фильма, но и одобрил его («составлен он бесспорно политически грамотно») и оставил на полях сценария множество замечаний. По злой иронии истории Сталинская премия создателям фильма была присуждена в 1941 г., незадолго до начала «хорошей войны»…]

Непосредственно в Москве находился руководящий центр глобальной подрывной организации (Коминтерн), которая, игнорируя государственные границы и нормы международного права, пыталась (к счастью – безуспешно) насадить контролируемую Сталиным диктатуру во многих странах мира….»

О как – совсем не важно, что нет планов нападения СССР-Сталиным первыми на кого-то-нибудь в архивах России – «Эта агрессивность нашла свое выражение не в параграфах Устава и не в красных стрелочках на оперативных картах», а в песенках красноармейских да стишках чудных поэтов грезивших мировым счастьем для всех трудящихся всего Мира. И значит – Сталин хотел и собирался напасть первым! Ведь «всем известно» что СССР – Империя Зла!

А то, что герб СССР в 1922 году рисовали сторонники Троцкого, коих Сталин как раз и уничтожил, и которые и обвиняли «тирана» в отходе от «идеалов мировой революции» – не важно. Что «Коминтерн» к концу 1930-х годов Сталин задвинул куда подальше с их дурными планами – не важно.

Солонин: «К лету 1941 г. советская пропаганда окончательно сбросила всякий камуфляж. Подготовленная в начале июня лично секретарем ЦК ВКП(б) Щербаковым директива «О состоянии военно-политической пропаганды» была составлена в таких выражениях:«Внешняя политика

206

Советского Союза ничего общего не имеет с пацифизмом, со стремлением к достижению мира во что бы то ни стало… Ленинизм учит, что страна социализма, используя благоприятно сложившуюся международную обстановку, должна и обязана будет взять на себя инициативу наступательных военных действий…»… »

Увы, на этот документ Солонин не дает ссылок. А все, потому что это очередной документ из серии черновиков не в меру инициативных соратников Сталина, которые Сталин не утверждал никогда. Что в принципе никоим образом не доказывает, что у Сталина-СССР были на дето 41-го утвержденные и рабочие планы нападения первыми на ту же Германию…

В общем, обязательно почитайте книгу (как он уверяет – последнюю) М. Солонина «Окончательный диагноз», но свои выводы и диагнозы на основе вполне интересных фактов и документов, приводимых Солониным, все же делайте сами.

(Примечание: Кстати, Солонин ввел в оборот такое словообразование – «бочки и обручи» и во всех его книгах главная идея – Красная армия, солдаты начали разбегаться в начале войны, массово, «миллионами» сдаваться в плен, потому что ослабли «обручи» «кровавага сталинского режима», сковывающие страну. Так вот – Солонин, похоже, не сам придумал это замечательное сравнение… Примерно в таких же выражениях о России и ее армии высказывался тот же Л.Троцкий, но про Россию 1916 года:

«Старая царская Россия была скована воедино железным обручем насилия и произвола. Во время последней мировой жестокой войны этот обруч сломился и распался. И вместе с тем распалась на части старая царская Россия. И многим казалось, что больше не собраться народам России воедино никогда. Но вот на наших глазах совершается великое историческое чудо: Советская власть объединяет

207

народы старой царской России воедино. Советские войска освободили Харьков и Киев. И что же? Народ украинский – хочет ли он жить особой жизнью от остальной Советской России?! Нет, он хочет дружного братского союза и неразрывной связи. Красные полки освободили Ригу и Вильно. И что же? Народ латышский, народ литовский, народ белорусский – стремятся ли они отмежеваться от нас каменной стеной? Нет, они хотят братского тесного союза»…)

Ну а теперь, разобравшись, как чудит с предвоенными планами и безумными «гипотезами» М.Солонин, разобравшись (коротко) с предвоенными «планами войны» НКО и ГШ, которые были реализованы «Директивой №3» от вечера 22 июня, и кто на самом деле персонально виновен в трагедии 22 июня, глянем, немного – что там писал сам «гуру» всех антисоветчиков и русофобов наших дней В.Резун…

208

ЧАСТЬ 3

РЕЗУНА НЕ ПОПИНАЛ – ДЕНЬ ПРОШЕЛ ЗРЯ…

Делать полное «разоблачение» всего «Ледокола» Резуна мы, конечно же, не станем. Особенно то, что тот выдал о том, как Сталин «помогал» Гитлеру прийти к власти и стать канцлером. Сей бред в принципе не стоит критиковать – нехай бредом и остается и будет. Потому что, во-первых, нас интересует только то, что пишет данный «адвокат Гитлера» или его последователи о предвоенных днях и начале войны, а во-вторых, не настолько это интересно и приятно на самом деле – читать и разбирать весь бред данной «жертвы советского режима». Предвоенные же планы ГШ РККА мы разбирали-рассматривали как в этой главе выше, на писанины Солонина, так и тем более отдельными книгами: «Защита Сталина…» (книга о «пяти планах генерала Жукова) и в двухтомнике по полным ответам командиров лета 41-го – «Тайна трагедии 22 июня». И если кому показалось, что по этим планам наших стратегов (которые, и они сами и «официозные» историки скрывали, и будут скрывать еще долго) в этой книге перед вами сказано и «маловато, и неубедительно» – тот может вполне эти книги прочесть и самостоятельно (благо книжные «пираты» эти книги почти сразу выкладывают в интернете)…

Не знаю, как у кого, но лично мне читать сочинения «приговоренного к казни» лондонского сидельца несколько омерзительно. Ибо вранье, подлость и оплевывание моей страны не может вызывать ничего кроме омерзения.

209

Особенно когда сам немного уже разобрался в некоторых вопросах и событиях, и понимаешь, как и где врет данный фарцовщик. А врет Резун по простому принципу – разбавляет правдивую информацию ложными окончательными заключениями, выводами и утверждениями, а также пересказывает те же мемуары или документы в своем изложении, да еще и искажая смысл этих документов или воспоминаний. И искажая (а не именно точно цитируя их и давая читателю возможность самому видеть исходный текст, и сравнивать то, что там написано с «выводами» Резуна) этот «борец со сталинизмой» в итоге выдает полную чушь и дурость.

Повторюсь, «разоблачая» Резуна большинство авторов брали отдельные небольшие куски текста его книг, отдельные высказывания и утверждения, и давали на них свои комментарии. Особенно поусердствовал народ, высмеивающий В.Резуна, издеваясь над «автострадными танками» и «самолетами-шакалами». Как будто это действительно может как-то развенчать саму идею Резуна – что Сталин готовил нападение, но Гитлер его опередил.

В данной же книге, мы просто возьмем отдельные части из книги Резуна «Ледокол», и по этим частям сделаем некий разбор, разберем их практически «построчно». И в данном случае возьмем те страницы текста «Ледокола», которые говорят именно о предвоенных днях и посмотрим, что Резун там перевирает. При этом попробуем не увлекаться, конечно, повтором текста «Ледокола» Резуна, но постараемся максимально показывать куски «не выдергивая слова из контекста» самого Резуна.

Зачем спрашивается разбирать писанину, которая написана черте когда? Так дело в том что «Ледокол» переиздают в принципе без исправлений вот уже более 20 лет. Так что можно смело разбирать каждое слово. Тем более что Резун либо непроходимо туп, если не исправляет свои «ледоколы» все эти годы, либо читателей не уважает коли его писанины 20-ти летней давности переиздаются без изменений. А ведь их покупают и читают новые поколе-

210

ния читателей. И не зная о новых исследованиях по этому вопросу, новые читатели отравляют себе мозг все той же антисоветчиной и ненавистью к СССР. Но самое важное – практически все пассажи Резуна из «Ледокола» и сегодня тиражируют его поклонники и сторонники, как забугорные, так и наши, доморощенные разоблачители «агрессии СССР». Что в своих книгах «а-ля Суворов», что в дискуссиях в интернете. Так что «Дело Суворова живет и побеждает». Единственное «отличие» новых писанин Резуна только в том, что если раньше, в первых «Ледоколах», Резун прямо обвинял СССР-Сталина в подготовке агрессии (но, «слава богу, Гитлер Сталина опередил»), то сегодня и он и его сторонники это преподносят как «святое дело». Раньше, в первых «ледоколах» Резун призывал посадить СССР на скамью суда в «Нюрнберге», а сегодня – уверяет, что напасть первыми было бы здорово для СССР.

И хотя сам «приговоренный в СССР к смертной казни» изрядно постарел и еле языком шевелит но, выступая в какой-нить Польше опять выдает: «Все что написано в «Ледоколе», все это только подтверждается новыми и новыми и новыми документами» (сия нетленная фраза В. Резуна выложено на «Ютубе» 29 ноября 2014 г.).

Не знаю, какие такие документы подтверждают трепотню Резуна в наше время – увы, он не сказал и в новых писанинах это не показывает. (Есть его поклонники, которые радостно вопят – что как раз книги Козинкина, показывающие предвоенные дни и фактуру, и «помогают святому делу Рзеуна»!!!) Но мы посмотрим – какими это «документами», или «мемуарами» Резун подтверждает свой «Ледокол» изначально. Ну и попутно будем показывать документы и фактуру, которые как раз на бреднях Резуна не оставляют живого места.

В общем – пинать Резуна и можно, и нужно. Ведь эти бредни на той же Украине уже и в школах преподают, и если в Кремле опять окажутся «Горби» или «ЕБН» (в новых ипостасях), то они однозначно паскудство Резуна

211

и ему подобных, и в наших школах детям начнут преподавать……

Разберем для наглядности всего несколько знаковых «пассажей»…

Берем главу № 22 «Еще раз о Сообщении ТАСС».

В данной главе Резун вполне справедливо показывает, что «Сообщение ТАСС» от 13-14 июня 1941 года никого в принципе среди высших военных ни в коем разе не «расхолаживало» и не могло расхолаживать. Как уверяет тот же Жуков, а потом вслед за ним стали утверждать многочисленные мемуаристы и прочие «официозные историки». И именно в эти дни, и даже раньше войска и начали выдвигаться в сторону границы – как войска внутренних округов, так и войск самих округов. Тут надо учитывать, что в те годы Резун еще не мог видеть директивы о выдвижении этих войск в опубликованном виде т.к. его книга писалась в конце 1980-х годов, а данные директивы были опубликованы в «Сборнике Яковлева» («малиновке») только в 1998 году. Поэтому будем делать «скидку» на то, что Резуну не все документы были доступны в те годы, когда он писал свой «Ледокол». Однако обратите внимание, что ему в принципе не важно, какие документы имеются, или будут вскоре опубликованы – Резун заранее обвиняет СССР-Россию в агрессии против Германии, в развязывании Второй Мировой войны. И в его случае никакие документы или свидетельства ему не интересны, в принципе, если они в его «идею» не укладываются. Ведь Резуна в принципе интересует только то, что ПОДТВЕРДИТ его «гипотезу»! А все, что может помешать, или тем более опровергнет – он игнорирует всегда.

Сразу хочется предупредить – у Резуна будут браться подряд достаточно большие куски текста практически всей исследуемой главы и даваться на них будут также достаточно большие комментарии. Придется искать и приводить полные цитаты, как документов, так и мемуаров очевидцев – чтобы проверить-показать насколько Резун

212

перевирает, или верно и точно использует «источники». Так что чтение будет, в общем, нелегким и глава в итоге вышла очень большая…. Наберитесь терпения. А чтобы читатель смог переводить дух, текст будет разбит на части (все выжернения, или подчеркивания в тексте Резуна – мои – К.О.)…

Ведь на пару фраз вранья и передерга Резуна придется тратить по несколько страниц разъяснений, хотя иной раз Резун не более чем надувает важно щеки – чтоб свою значимость повысить и некие «знания» показать.

Поэтому тратить время на пустой бред Резуна не станем, а глянем, что он по более конкретным вопросам выдает. Итак….

***

“Теперь мы посмотрим, что происходило в Первом стратегическом эшелоне в момент, когда советское радио передавало такие, казалось, бы, наивные заявления.

"14 июня Военный Совет Одесского военного округа получил распоряжение о создании армейского управления в Тирасполе" (ВИЖ, 1978, N 4, с. 86). Речь идет о 9-й армии. "14 июня Военный Совет Прибалтийского особого военного округа утвердил план передислокации ряда дивизий и отдельных полков в приграничную полосу" (Советская военная энциклопедия. Т. 6, с. 517).

"Одновременно с выдвижением войск из глубины страны началась скрытая перегруппировка соединений внутри пограничных округов. Под видом изменения дислокации летних лагерей соединения подтягивались ближе к границе...

Большинство соединений перемещалось в ночное время..." (Генерал армии С.П. Иванов. Начальный период войны. С. 211).”

***

«Первым стратегическим эшелоном» Резун называет войска западных округов, и так их обычно и называют. В книге Захарова «Генеральный штаб в предвоенные годы»

213

(первой издание вышло в 1989 году и Резун вполне мог прочитать ее если бы хотел) и даже в ранних статьях из этой книги в военных журналах Захаров писал, что они в ОдВО, в ответ на доклад разведки, что со стороны Румынии возможно – то ли нападение, то ли провокация («9-12 июня “нужно ожидать событий”») запросили Генштаб и НКО о выводе своих «глубинных» дивизий в их районы сосредоточения по Плану прикрытия госграницы ОдВО еще 6 июня. В «ночь на 8 июня» начали вывод управления 48-го стрелкового корпуса Малиновского и его 74-ю сд. И таким образов в ОдВО создали свою группировку на опасном направлении возможного удара противника, по Плану прикрытия округа, из трех дивизий, 176-й, 74-й и 30-й под командованием управления 48-го корпуса.

После этого, 14 июня им дали разрешение – по их запросу опять же – на «создание» штаба округа на полевом КП в Тирасполе. 18-го июня они запросили ГШ о выводе штаба округа (штаба 9-й армии) из Одессы в Тирасполь. И в 5 часов утра 20 июня поднятый по боевой тревоге штаб округа начал выдвижение в Тирасполь из Одессы. 20 июня полевой КП округа был развернут в Тирасполе, а к вечеру 21 июня туда прибыл начштаба М.Захаров.

Возможно ВС ПрибОВО также давал в Москву запрос о выводе дивизий 2-го эшелона округа в районы сосредоточения по ПП в связи с угрозой немецкого нападения (сосредоточением немецких войск на границе) до прихода в Ригу директивы НКО и ГШ от 12 июня (11 июня сам командующий ПрибОВО Ф.И. Кузнецов лично был у Сталина). Минск такой запрос в ГШ дал точно 8 июня. Киев – свой запрос на вывод войск по Плану прикрытия дал также 8-9 июня (подробно об этих запросах округов – в книге «Сталин. Кто предал вождя накануне войны?», М. 2013 г.).

***

“Вот несколько совершенно стандартных свидетельств тех дней:

214

Генерал-майор С.Иовлев (в то время командир 64-й стрелковой дивизии 44-го стрелкового корпуса 13-й армии): "15 июня 1941 года командующий Западным особым военным округом генерал армии Д.Г. Павлов приказал дивизиям нашего корпуса подготовиться к передислокации в полном составе... Станция назначения нам не сообщалась..." (ВИЖ, 1960, N 9, с. 56).

Генерал-полковник Л.М. Сандалов (в то время полковник, начальник штаба 4-й армии Западного особого военного округа): "На южном крыле 4-й армии появилась новая дивизия — 75-я стрелковая. Она выдвинулась из Мозыря и поставила в лесах тщательно замаскированные палаточные городки" (Пережитое. С. 71).”

***

64-я сд ЗапОВО была «глубинной» и начала выводиться согласно директивы НКО и ГШ от 11 июня. Которую Минск получил к вечеру 11 июня. Шла она в район предусмотренный «Планом прикрытия», из под Минска, «по усмотрению» Павлова – под Барановичи, в район полевого КП округа-фронта по ПП. Павлов, как и положено, при выводе дивизий в район, предусмотренный ПП, дал команду дивизию выдвигать в полном составе. Однако он не довел до командира станцию назначения, а также район, куда выдвигается дивизия. Что является нарушением и воинским преступлением в данном случае. Командир этой дивизии, как и все командиры этого округа (кроме 10-й армии) не были поставлены Павловым и его начштаба Климовских (через командование армии) в известность о новых майских планах прикрытия, но вывод войск в ЗапОВО ГШ приказал делать именно по этим ПП.

75-я дивизия выводилась отдельным приказом и была приграничной. Выдвинулась она задолго до 21 июня – еще в самом начале мая, и всего лишь заняла свое место согласно старого окружного плана прикрытия (по новому майскому ПП она также оставалась в том же районе). И выводили эту

215

и ей подобные дивизии в их районы согласно ПП в связи с возникшей угрозой нападения Германии на «15 мая», о чем разведка и докладывала. А также в ответ на такие же выдвижения немецких и румынских частей к границе в эти же дни.

«Иван Степанович Ткаченко.

75-я стрелковая

В июне 1941 года — начальник отдела политической пропаганды 75-й стрелковой дивизии, бригадный комиссар. Член КПСС с 1919 года. Награжден тремя орденами и медалями.<…>

В начале мая 1941 года наша дивизия получила приказ о переходе из города Мозыря к границе — в район Малориты под Брестом. Полки двигались походным порядком. На новом месте два стрелковых полка — 34-й и 28-й Краснознаменный разместились поблизости от границы в районе Медна, Домачево, 115-й стрелковый полк и штаб дивизии — в Малорите. Артиллерия и спецчасти расположились поблизости от этих пунктов.

Дивизия занималась боевой и политической подготовкой. Части, стоявшие на Буге, кроме того, создавали полевую линию обороны вдоль западной границы. …» (Буг в огне, Минск, 1965г. Есть в интернете)

Как видите личный состав этой дивизии, прибыв на свой участок обороны по Плану прикрытия на границу еще в начале мая, занимался все же обустройством «полевой линии обороны», а не готовился нападать.… Так что к тому, что вещает Резун, никакого отношения вывод этих дивизий не имеет. А сам Резун просто врет.

Затем Резун перешел к Киевскому ОВО и нагородил кучу чуши…

***

“Официальная история Киевского военного округа: "87-я стрелковая дивизия генерал-майора Ф.Ф. Алябушева 14 июня под видом учений была выдвинута к государствен-

216

ной границе" (Киевский Краснознаменный. История Краснознаменного Киевского военного округа. 1919-1972. С. 162). Метод выдвижения войск к границе под видом учений — это не местная самодеятельность.

Маршал Советского Союза Г.К. Жуков (в то время генерал армии, начальник Генерального штаба): "Нарком обороны С.К. Тимошенко рекомендовал командующим войсками округов проводить тактические учения соединений в сторону государственной границы, с тем чтобы подтянуть войска ближе к районам развертывания по планам прикрытия. Эта рекомендация наркома обороны проводилась в жизнь округами, однако с одной существенной оговоркой: в движении не принимала участия значительная часть артиллерии" (Воспоминания и размышления. С. 242).“

***

Первое – данная, 87-я сд 27-го ск 5-й армии КОВО выводилась также не более чем в свой район обороны по ПП и в случае начала войны должна была закрывать границу у г. Владимир-Волынский. Делалось это не более чем для того, чтобы поставить данную дивизию на свой участок обороны согласно Плана прикрытия КОВО, разрабатываемом к началу июня в Киеве. Т.е., данная дивизия не более чем заняла свое место в округе, как и положено – в обороне, и притянуть это к подготовке агрессии СССР можно только от недомыслия.

Второе – нарком «рекомендовал», выводя дивизии в угрожаемый период по директивам НКО и ГШ от 11-12 июня в районы, предусмотренные ПП, проводить на маршах и некие занятия – это делалось в эти дни во всех округах. При этом войска по этим директивам занимали именно свои районы именно по планам прикрытия. А планы прикрытия вообще-то существуют и на случай внезапного нападения врага в том числе. Т.е. пытаться этим выводов дивизий по планам прикрытия доказывать под-

217

готовку только агрессии – минимум тупость. А по сути – фальсификация. В общем, притянуть эти выдвижения как подготовку агрессии – сложновато будет… Тем более, данные выводы данных дивизий делались именно как ответ на вывод немецких войск к нашей границе.

Ведь в эти же дни Пуркаев запросил Жукова – можно ли начать занимать УРы на границе и тот ему нам это ответил – занимайте. И в 5-й армии и вывели свои пару дивизий в УР вокруг г. Владимир-Волынский.

Читайте еще раз ответ Пуркаева Покровскому:

«13 или 14 июня я внёс предложение Военному Совету округа: на рубежи ВЛАДИМИР-ВОЛ ЫН СКОГО УР “а, заканчиваемого строительством, но не имеющего в сооружениях вооружений и войска, вывести стрелковые дивизии, согласно плану обороны, не занимая предполья.

<…>

Товарищ ЖУКОВ приказал войска на УРОВ”-ский рубеж выводить; принять меры тщательной маскировки, чтобы войска с границы не наблюдались. …»

На самом деле этот запрос и разрешение-приказ Жукова на вывод этой дивизии в УР были вообще 11-12 июня…

Ну а отработка вводных при движении – вообще любимое занятие в армии: «вспышка слева», «вспышка справа». И сие не есть нечто необычное – такое делается в армии, чтоб солдатики «не скучали» и время зря не терялось…

***

“Маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский (в то время командир 9-го механизированного корпуса) поясняет простую причину, почему войска выходили к государственной границе без артиллерии, — артиллерию было приказано выслать к границам чуть раньше (Солдатский долг. С. 8).”

218

***

Ну, это даже не вранье и передерг, а откровенное и осознанное жульничество. Нет этого у Рокоссовского. Рокоссовский писал, что Кирпонос дал им команду отправить свою артиллерию на полигоны на плановые стрельбы, а не просто «к границам чуть пораньше». Отправляли «отработать упражнения». И где могут быть такие полигоны – близко от границы или не очень, не есть преступление – где есть туда и пошлют. Одни полигоны на Украине были близко от границы – другие в глубине округов, и туда тоже отправляли по планам боевой подготовки и летнего периода обучения в те дни артиллерию – как наземную, так и ту же зенитную. Что не было нормально, конечно же, в те конкретные дни. При тех директивах НКО и ГШ что шли в округа с 8-11-14 июня. И где был полигон «для корпуса» Рокоссовского – не важно в данном случае.

Рокоссовский указал, что им «удалось отстоять» свою артиллерию и их это «спасло в будущем». И чтобы показать, как Резун переврал слова маршала, придется привести текст книги Рокоссовского об этом:

«Разговор все о том же: много беспечности. Из штаба округа, например, последовало распоряжение, целесообразность которого трудно было объяснить в той тревожной обстановке. Войскам было приказано выслать артиллерию на полигоны, находившиеся в приграничной зоне. Нашему корпусу удалось отстоять свою артиллерию. Доказали, что можем отработать все упражнения у себя на месте. И это выручило нас в будущем». (Солдатский долг, М. 1988г., гл. Завтра война)

А теперь смотрим то, что опубликовал ВИЖ в 1989 году, в № 4, с.53 – по рукописям Рокоссовского:

«Последовавшее затем из штаба округа распоряжение войскам о высылке артиллерии на полигоны, находившиеся в приграничной зоне и другие нелепые в той обстановке рас-

219

поряжения вызывали полное недоумение. Нашему корпусу удалось отстоять свою артиллерию, доказав возможность отработки артиллерийских упражнений в районе расположения корпуса, и это спасло нас в будущем».

Как видите, черновой текст отличается от книги Рокоссовского. Но в нем еще лучше видно, куда и зачем отправлял Кирпонос артиллерию округа в последние дни перед войной. Это были плановые (возможно) мероприятия, которые Кирпонос обязан был отменить после прихода в Киев 15 июня директивы НКО и ГШ от 12 июня на вывод 2-го эшелона с вывозом «полностью возимого запаса огнеприпасов» и ГСМ. И вернуть ее в корпуса и дивизии. Опять же, обратите внимание – эта отправка артиллерии на полигоны явно местная самодеятельность Кирпоносов, а не указание Москвы, коли вчерашний «зэка», отсидевший еще полгода назад 2,5 года в Бутырке под следствием, посмел фактически послать командующего округом. Будь на это указание Москвы – собрать артиллерию западных округов к границе для намеченного «нападения первыми» на Германию, то никто командира мехкорпуса и близко не стал бы слушать. А если бы тот стал умничать и «отстаивать» свою артиллерию, то ему бы быстро объяснили, кто он такой и откуда недавно вышел.

Резун заявил что артиллерию (а вслед за ним и толпы его поклонников и сторонников это повторяют) отправили поближе к границе заранее, мол, чтоб потом начать видимо наступление-агрессию. Мол, артиллерию всегда концентрируют у линии фронта, чтобы начать наступление (это уже его сторонники и сегодня так вопят). Для «прорыва» обороны.

В принципе, действительно, для наступления, во время войны артиллерию собирают на неком участке фронта для будущего прорыва. Но здесь-то собирали и держали артиллерию на полигоне – артиллерия собиралась не на границе как таковой, в районах сосредоточения (спрятанная в лесах и оврагах), не в район позиций для будущего «нападения на Германию» о чем явно переживает Резун, а на штатных

220

окружных полигонах. При этом эти полигоны-стрельбища были как у самой границы, так и в глубине округов. При этом никакого особого боезапаса для артиллерии не было завезено – не более нескольких ящиков дай бог на орудие именно для учебных стрельб. И выводили артиллерию не более чем по имеющимся планам «летнего периода обучения». И самое важное – эти полигоны-стрельбища вряд ли находились в местах нашего возможного наступления первыми. Т.е., толку собирать артиллерию на полигоны, которые находятся черте где от места будущего наступления, никакого. Если конечно кем-то не ставится цель эту артиллерию на случай нападения Германии убрать из дивизий и даже – сдать врагу.

Данный вопрос подробно разбирался на примере как КОВО, так и особенно ЗапОВО. Где тех же зенитчиков приграничных дивизий вообще под Минск отправили. И кстати, после войны и задавался потом вопрос № 4 от Покровского – с целью выяснить, почему артиллерия на 22 июня не была в боевых порядках: «Почему большая часть артиллерии находилась в учебных центрах?». И эти учебные стрельбы павловы-кирпоносы и должны были отменять после прихода в округа директив НКО и ГШ от 11-12 июня о выводе дивизий по ПП. Что и показал комдив 64-й сд 13-й армии ЗапОВО, когда указал, что его дивизию выводили все же в полном составе.

Данные вопросы Покровского были опубликованы в ВИЖ №№ 3 и 5 еще в 1989 году, и Резун не мог их не знать когда начал сочинять свою помойку «Ледокол». Ведь он же использовал статью Хорькова из ВИЖа за тот же год….

Также ВИЖ показывает и такие слова маршала К.К. Рокоссовского:

«Довольно внимательно изучая характер действий немецких войск в операциях в Польше и во Франции, я не мог разобраться, каков план действий наших войск в данной обстановке на случай нападения немцев.

221

Судя по сосредоточению нашей авиации на передовых аэродромах и расположению складов центрального значения в прифронтовой полосе, это походило на подготовку прыжка вперед, а расположение войск и мероприятия, проводимые в войсках, этому не соответствовали.

Даже тогда, когда немцы приступили к сосредоточению своих войск вблизи нашей границы, перебрасывая их с запада, о чем не могли не знать Генеральный штаб и командование КОВО, никаких изменений у нас не произошло. Атмосфера непонятной успокоенности продолжала господствовать в войсках округа...

Стало известно о том, что штаб КОВО начал передислокацию из Киева в Тернополь. Чем это было вызвано, никто нас не информировал. Вообще, должен еще раз повторить, царило какое-то затишье и никакой информации не поступало сверху. Наша печать и радио передавали тоже только успокаивающие сообщения.

Во всяком случае, если какой-то план и имелся, то он явно не соответствовал сложившейся к началу войны обстановке, что и повлекло за собой тяжелое поражение наших войск в начальный период войны.» (Солдатский долг. ВИЖ № 4 1989 г. с. 54)

Эти слова маршала Рокоссовского были вырезаны цензурой при издании его мемуаров. Касаются они прежде всего того, что там требовалось от округов по их ПП.

Резун возможно не читал этот журнал в 1989 году, с этими словами Рокоссовского, но особенно «резуны» обожают эти слова маршала – «если какой-то план и имелся, то он явно не соответствовал сложившейся к началу войны обстановке». Мол, в СССР не было планов на случай войны, а если и были, то только напасть первыми!

Но что на самом деле показывает маршал? Не более чем то, что до них, комкоров КОВО не доводили новых Планов прикрытия! Да и вообще никаких. И при этом в округе ца-

222

рила какая-то тупая расслабуха, при том, что все знали, что немцы выводят свои войска к границе! Сам Рокоссовский, служа в приграничных войсках достаточно долго, прекрасно знал суть ПП действовавших и при царе, и при Сталине, и эти ПП в сути своей оставались неизменны и вплоть до уничтожения СССР в конце 1980-х годов.…

Приграничные дивизии, находящиеся в более высокой степени моб и боеготовности встречают напавшего врага, и пока они геройски погибают, изматывая противника обороной и контрударами, в это время вторые эшелоны округов и главные силы армии проводят отмобилизование и развертывание для последующих ответных наших действий.

А вот этого как раз Рокоссовский в КОВО и не видел. Он видел то, что потом показывал и Баграмян – на границе оставляются минимальные силы, а все войска КОВО готовятся к будущему наступлению. Для этого и ВВС сосредотачивается ближе к границе, и склады туда же подтягиваются. Но при этом – «расположение войск и мероприятия, проводимые в войсках, этому [прыжку вперед] не соответствовали». А все потому что формальные планы были – об обороне. А вот реально ГШ готовил наступление. Несанкционированное Сталиным явно…

Затем Резун переходит к ОдВО опять.

***

“Маршал Советского Союза К.А.Мерецков (в то время генерал армии, заместитель наркома обороны): "По моему указанию было проведено учение механизированного корпуса. Корпус был выведен в порядке тренировки в приграничный район да там и оставлен. Потом я сказал Захарову, что в округе имеется корпус генерал-майора Р.Я. Малиновского, который во время учений тоже надо вывести в приграничный район" (На службе пароду. С. 204).

Маршал Советского Союза Р.Я. Малиновский (в то время генерал-майор, командир 48-го стрелкового корпуса Одес-

223

ского военного округа) подтверждает, что этот приказ был выполнен: "Корпус еще 7 июня выступил из района Кировограда в Бельцы и 14 июня был на месте. Это перемещение произошло под видом больших учений" (ВИЖ, 1961, N6, с. 6).

Маршал Советского Союза М.В. Захаров (в то время генерал-майор, начальник штаба Одесского военного округа): "15 июня управление 48-го стрелкового корпуса, 74-я и 30-я стрелковые дивизии под видом учений сосредоточились в лесах в нескольких километрах восточнее г.Бельцы" ("Вопросы истории", 1970, N 5, с. 45). Маршал отмечает, что управление корпуса, корпусные части и 74-я стрелковая дивизия были подняты по боевой тревоге. Он говорит, что в "учениях" в этот момент принимала участие и 16-я танковая дивизия.”

***

Опять передерг и подгон фактов и мемуаров под свои бредни. Смотрим, что писал Захаров сам по этому поводу в книге, которая вышла еще в 1989 году, и Резун должен был ее читать, прежде чем врать по своему усмотрению. Придется привести цитаты из этой книги достаточно подробно, чтобы было видно, как врет Резун:

«В связи с нарастанием угрозы военного нападения фашистской Германии на СССР приграничные военные округа в мае 1941 года получили соответствующие директивы наркома на разработку [нового] плана обороны государственной границы.

В директиве НКО, подписанной 6 мая 1941 года, от Одесского военного округа требовалось: для прикрытия мобилизации, сосредоточения и развертывания войск разработать детальный план обороны государственной границы от Корженицы до устья рукава Дуная — Килии и далее по Черноморскому побережью до Керченского пролива, а также детальный план противовоздушной обороны. Особо ответственными направлениями считались: Яссы, Бельцы, Ваппярка; Хуши, Кишинев, Котовск; Галац, Белград, Ти-

224

располь.» (М.В. Захаров, «Генеральный штаб в предвоенные годы». Есть в интернете.)

Далее Захаров перечисляет войска входящие в состав ОдВО по этому новому ПП и районы где они занимают оборону по нему…

«Директива требовала подготовить противотанковые районы и тыловые оборонительные рубежи силами: 48-го корпуса — на линии Бельцы, Оргеев; 18-го мехкорпуса, 5-й кавдивизии и 150-й стрелковой дивизии — по реке Когильник на фронте Чимишлия, Татарбунары. <…>

В соответствии с директивой Генштаба штаб ОдВО разработал план прикрытия государственной границы, в котором предусматривался следующий замысел: активной обороной, опираясь на систему полевых позиций, построенных вдоль государственной границы, и ряд оборонительных рубежей в глубине, прикрыть наиболее важные направления и не допустить прорыва фронта обороны и распространения противника в глубину, особенно с фронта Сэвени, Яссы, Фэлчиу, Галац; в случае вклинения врага в нашу оборону задержать его продвижение, опираясь на промежуточные тыловые и отсечные позиции, а затем резервами командования округа и всей авиацией ликвидировать прорыв.

В соответствии с этим замыслом создавалась и группировка войск прикрытия».

Обратили внимание, сколько раз повторяется у Захарова слово «оборона»?

Кстати, обратите внимание на слова Захарова о целях и замысле ПП – «активной обороной, опираясь на систему полевых позиций, построенных вдоль государственной границы, и ряд оборонительных рубежей в глубине, прикрыть наиболее важные направления и не допустить прорыва фронта обороны и распространения противника в глубину».

Это к вопросу – что такое План прикрытия, и какие у него задачи. А то последователи Резуна и не только, с пеной у рта пытаются доказать что цель ПП прежде всего

225

в прикрытии развертывания и отмобилизования войск округа. Без боя видимо. Однако маршал Захаров показал именно то, что и требуется от ПП, прежде всего – «прикрыть наиболее важные направления и не допустить прорыва фронта обороны и распространения противника в глубину». Т.е. – прежде всего – прикрыть свою территорию от вторжения противника.

Также ПП имеет еще задачу – «в случае вклинения врага в нашу оборону задержать его продвижение, опираясь на промежуточные тыловые и отсечные позиции, а затем резервами командования округа и всей авиацией ликвидировать прорыв». Как думаете, можно планируя нападение первыми ждать, что враг при этом вклинится в вашу – оборону? Вообще-то оборону не строят когда планируют нападение первыми.… И у немцев под их план нападения таких ПП в принципе не было!

У немцев, у которых просто не было «приграничных дивизий» были для частей, выводимых для нападения, некие частные планы на случай нашего превентивного авиа или десантных ударов. Которые вступали бы в действие по сигналу «Ахтунг Берта». И эти «планы», расписанные на паре страниц с указаниями что делать, точно не прикрывали немецкую мобилизацию и развертывание. Это были планы по отражению наших «внезапных» ударов и «сравнивать» их с нашими ПП – уверяя, что они есть одно и тоже, т.е. наши ПП были о нападении первыми, ведь и у немцев были свои ПП – как это делают резуны-солонины, могут только клинические идиоты или фальсификаторы...

А пока приграничные дивизии, которые и вступят первыми в бой, выполняют эту задачу, и пройдет развертывание и отмобилизование, если надо, войск второго эшелона, резервов приграничных округов и главных сил РККА. Т.е., «прикрытие развертывания и отмобилизования» – это все же задача ПП не абстрактная, а именно – связанная с боем. Оборонительным боем. Ведь в ПП нет указания –

226

если мы прикрываем свое отмобилизование, то для этого прем на ту сторону однозначно….

«<…> С нарастанием напряженности командование и штаб Одесского военного округа приняли необходимые меры по повышению бдительности, усилению охраны границы, усилению разведки. Проводилась проверка боевой готовности войск. Многие авиационные части и соединения поднимались по боевой тревоге с наступлением темноты. В течение ночи летный состав тренировался в перебазировании самолетов с постоянных аэродромов на оперативные. Взлет самолетов намечался с таким расчетом, чтобы летчики, совершив перелет, успели с наступлением рассвета сесть на оперативные аэродромы, где создавались запасы горючего и боеприпасов.<…>

6 июня 1941 года из Румынии были получены данные, в которых приводилась запись телефонного разговора: примар города Хулш спрашивал своего коллегу в Яссах, закончил ли он эвакуацию ценностей, так как 9-12 июня «нужно ожидать событий». О каких событиях шла речь, установлено не было.<…>

Получив указанное донесение, штаб округа немедленно информировал об этом штаб Киевского Особого военного округа и Генеральный штаб. В этот же день (6 июня же – К.О.) около 14 часов по ВЧ о полученном донесении было доложено лично начальнику Генерального штаба генералу армии Г.К. Жукову и одновременно высказана просьба: управление 48-го стрелкового корпуса из Кировограда и его 74-ю стрелковую дивизию из Первомайска перебросить в район Бельцы, так как на этом направлении на участке Липканы, Фалешты находилась лишь одна 176-я стрелковая дивизия, сил которой было явно недостаточно для прикрытия фронта в 120 километров; кроме этого, выдвинуть из района Рыбницы на бельцкое направление и 30-ю горнострелковую дивизию. Проведя выдвижение указанных соединений, на бельцком направлении можно было создать группировку в составе трех дивизий — 176,74

227

и 30-й, объединенных управлением 48-го стрелкового корпуса.

Г.К. Жуков прервал мой доклад словами: «Что вы паникуете!» Услышав в ответ: «Ожидаю положительного решения этого вопроса», Г.К. Жуков после небольшой паузы сказал, что он доложит наркому и позвонит мне не ранее 16 часов. Действительно, около 16 часов начальник Генштаба передал по ВЧ, что Народный комиссар обороны согласен с предложением, но обращает внимание на то, что передвижение войск производилось скрытно, в ночное время.

Указания были приняты к исполнению.<…>

В ночь на 8 июня (вечером 7 июня, буквально через сутки уже – К.О.) штаб, корпусные части и 74-я стрелковая дивизия по боевой тревоге выступили в район Бельцы. 147-я стрелковая дивизия 48-го стрелкового корпуса оставалась на месте, так как предназначалась для передачи в состав 7-го стрелкового корпуса.

В ходе ночного марша войска проводили учения по отражению танкового удара. Для этого привлекалась 16-я танковая дивизия, дислоцировавшаяся в районе Котовска. Проводилось также учение по форсированию Днестра. При этом за противника действовала 30-я горнострелковая дивизия. К 15 июня управление 48-го стрелкового корпуса и его 74-я и 30-я дивизии сосредоточились в лесах восточнее Бельцы».

Как видите, в реальности было именно выдвижение войск ОдВО в связи с полученной информацией угрозы нападения со стороны Румынии и Германии, чьи войска были в Румынии также. По запросу (письменному) ВС ОдВО в ГШ от 6 июня. При выдвижении дивизии вышли, в ночь с 7-го на 8-е июня, в полном составе и приведенные в боевую готовность («повышенная» по факту, но «полная» согласно тогдашним степеням б.г. – но без выдачи бойцам на руки патронов и без вскрытия «красных» пакетов).

228

А также данные дивизии отрабатывали вводные во время марша – «отражение танкового удара ночью». Для чего привлекалась танковая дивизия округа, также выходящая в свой район сосредоточения по плану прикрытия.

Пришлось достаточно подробно привести воспоминания маршала М.В.Захарова, но надеюсь, по ним и видно как врет В.Резун. По КАЖДОМУ округу… Ведь Резун уверяет что наши войска выводились не потому, что нападения Германии опасались, а потому что сами собирались напасть первыми! А это вранье.

Не думаю, что стоит дальше разбирать вранье Резуна – как он перевирает и передергивает документы, или мемуары того же адмирала Кузнецова и прочих…

Но кое-что еще глянем, для лучшего понимания – какие планы были в нашем Генштабе на случай начала войны с Германией… …

Резун опять метнулся в КОВО…

***

“Маршал Советского Союза И.X. Баграмян (в то время полковник, начальник оперативного отдела Киевского особого военного округа): "Нам пришлось готовить всю оперативную документацию, связанную с выдвижением пяти стрелковых и четырех механизированных корпусов из районов постоянной дислокации в приграничную зону" (Так начиналась война. С. 64); "15 июня мы получили приказ начать... выдвижение всех пяти стрелковых корпусов к границе... Они забрали с собой все необходимое для боевых действий. В целях скрытности движение осуществлялось только по ночам" (там же, с. 77).”

***

Приводить совсем уж подробно мемуары Баграмяна не станем, чтобы ткнуть Резуна носом в его вранье – эти

229

мемуары именно по этим событиям уже подробно приводились в книге «Кто проспал начало войны?» и каждый желающий вполне и сам найдет их в интернете. Но суть такая – в КОВО также в начале мая 1941 года пришла директива на разработку нового Плана прикрытия и по этому ПП, и готовили в оперативном отделе штаба КОВО «всю оперативную документацию, связанную с выдвижением пяти стрелковых и четырех механизированных корпусов из районов постоянной дислокации в приграничную зону». С выдвижением в случае угрозы войны.

Эти пять стрелковых корпусов составляли 2-й эшелон КОВО и не были приграничными. И 15 июня Киев и получил свою директиву НКО и ГШ от 12 июня о начале вывода этих корпусов в эти районы сосредоточения. Баграмян пишет, что выводили корпуса именно по Плану прикрытия, однако тут надо пояснить – их выводили по некой карте, которая отличалась от нового, майского ПП округа. И которая явно не соответствовала и «апрельскому ПП» – ведь тогда проще было бы указать как тому же Павлову – выводить по такой-то «директиве НКО и ГШ», по такому-то ПП.

Выводили не для обороны, а для немедленного ответного наступления на напавшего врага силами КОВО и приданных армий из внутренних округов. По «южному» варианту ГШ-Жукова, о чем более подробно говорилось в предыдущей главе и тем более в исследовании «Защита Сталина. Кто пытается опорочить страну и победу». Но в данном случае Резуну от этого не легче. Ведь эти корпуса выводили не непосредственно на границу а – именно как второй эшелон. Км так в до 100 от границы. Который вступит в бой только тогда, когда примет бой первый и не устоит. И тогда второму и прикажут – или встать обороной за спиной у первого или – наносить контрудары, или – переть в наступление ОТВЕТНОЕ.

И это выдвижение по директиве НКО и ГШ от 12 июня и подтверждает Резун, приводя такие воспоминания: «Ге-

230

нерал-полковник И.И. Людников (в то время полковник, командир 200-й стрелковой дивизии 31-го стрелкового корпуса) был одним из тех, кто этот приказ выполнял. "В директиве округа, поступившей в штаб дивизии 16 июня 1941 года, предписывалось выступать в поход... в полном составе... сосредоточиться в лесах в 10-15 км северо-восточнее пограничного города Ковеля. Движение предлагалось совершать скрытно, только ночью, по лесистой местности" (Сквозь грозы. С. 24).»

И на этом воспоминании Людникова и видно, что выводили его дивизию резерва не по Плану прикрытия КОВО (для обороны), а именно по некой карте, к границе, для последующего ответного наступления. В директиве НКО от 12 июня для 31-го ск указывалось выводить этот корпус «походом».

200-я дивизия 31-го ск дислоцировалась аж за Сарнами, и ее задача по ПП была:

«IV. Резервы командования округа

Состав резервов: 9мк (20 и 35 тд, 131 мд), 19 мк (40 и 43 тд, 213 мд), 15 мк (10 и 37 тд, 212 мд), 24 мк (45 и 49 тд, 216 мд), 31 ск (193, 195, 200 сд), 36 ск (140, 146, 228 сд), 7 ск (147, 196, 206 сд), 55 ск (130, 169, 189 сд), 5 кк (14 кд) и 1, 2, 3, 4, 5-я артбригады.
Задачи резервов:

а) подготовить противотанковые районы и тыловые оборонительные рубежи: 31 ск - на фронте Нв. Выжва, Турийск, Туличев, <…> для прикрытия отдельных направлений.

55 ск - по р. Днестр на фронте Калюс, Жванец;

б) в случае прорыва крупных мехсоединений противника на подготовленных рубежах обороны и в противотанковых районах задержать и дезорганизовать его дальнейшее продвижение и концентрическими ударами мехкорпусов совместно с авиацией разгромить противника и ликвидировать прорыв;

в) при благоприятных условиях быть готовым по указанию Главного Командования нанести стремительные удары

231

для разгрома группировок противника, перенесения боевых действий на его территорию и захвата выгодных рубежей.

Группировка резервов.

31-й стр. корпус. Штаб - Мельница. Корпусные части в районе Пясечно, Мельница, Иэзерна.

195-я стр. дивизия - в районе ур. Степирня, Белин, Черемошно. Штаб - Кшэчэвиэ.

193-я стр. дивизия - в районе Волошки, Бытень, Марьянувка. Штаб - Радошин.

200-я стр. дивизия - в районе Подрыже, кол. Велицк, Кухары, Углы. Штаб - Велицк. <…>» (ЦАМО, ф.16, оп.2951, д.262)

Сёла Велица и Мельница где по ПП должны были располагаться штабы 200-й сд и 31-го ск, это юго-восточнее Ковеля. Оборону по ПП этот корпус и его дивизии не занимали, а находились в резерве округа в районе сосредоточения (за Ковелем) с задачей «при благоприятных условиях быть готовым по указанию Главного Командования нанести стремительные удары для разгрома группировок противника, перенесения боевых действий на его территорию и захвата выгодных рубежей».

Но корпус по новой карте выводился «в полном составе» уже в район «в 10-15 км северо-восточнее пограничного города Ковеля». Т.е. не по новому, майскому Плану прикрытия.

Резун мог бы порадоваться – выводили для агрессии!? Не выйдет. Войска КОВО выводили для немедленного ответного удара в случае нападения Германии, и об этом прямо писал Баграмян. Когда привел слова Кирпоноса на совещании Военного Совета округа еще в январе 41-го, в главе «План прикрытия», где Кирпонос и поставил округу его задачи на случай нападения Германии. Задачи, которые ему поставили в НКО и ГШ Жуков и Тимошенко при назначении Кирпоноса на должность комокругом. И вот этот текст книги Баграмяна стоит привести точно:

232

«План прикрытия.

Два дня спустя командующий снова вызвал меня. В его кабинете были Вашугин и Пуркаев. Молча показав на стул, Кирпонос открыл папку с материалами по плану прикрытия границы.

— Я думаю, — начал он, подчеркивая каждое слово, — что с момента объявления мобилизации до начала активных действий крупных сил на границе пройдет некоторое время. В первую мировую войну это время измерялось неделями, в современных условиях оно, безусловно, резко сократится. Но все же несколькими днями мы будем, очевидно, располагать. Следовательно, для прикрытия государственной границы можно выделить минимум имеющихся у нас сил, чтобы остальными маневрировать, исходя из конкретно складывающейся обстановки. Вероятнее всего, от нас потребуется создать мощную ударную группировку, которая поведет решительное контрнаступление на агрессора.

Кирпонос взял из папки листок с нашими расчетами:

— И вот я спрашиваю вас: а не многовато ли войск мы сосредоточиваем на границе?

Никто не ответил. Командующий бросил листок на место.

— По-моему, слишком много. Считаю, что из состава каждого армейского района прикрытия границы надо высвободить минимум по одной стрелковой дивизии. Тогда нам будет легче быстро создать достаточно мощную ударную группировку и бросить ее на врага. Помните: если на нас нападут, мы должны немедленно организовать ответный удар.

— Да, — задумчиво проговорил Пуркаев. — Так-то оно так: мы, конечно, должны думать об ответном ударе. Но ведь к нему (немедленному ответному удару – К.О.) надо подготовиться. А если враг нападет неожиданно, сомнет жидкую цепочку наших войск прикрытия и всеми силами двинется дальше? Тогда и оборону будет трудно создать, а не то что организовать контрнаступление.

233

— А мы не должны допустить, чтобы враг упредил нас, — холодно парировал Кирпонос. — Для чего у нас разведка существует?

— Правильно, товарищи, — вмешался в разговор Вашугин, — не пристало нам думать об обороне. Если враг навяжет нам войну, наша армия будет самой нападающей из всех армий. Она сумеет нанести противнику сокрушительный ответный удар, а затем добить там, откуда он пришел.»

В данном случае «замполит» округа как попугай повторил слова Сталина на встрече с выпускниками академий в начале мая 1941 года. Не задумываясь, что на самом деле хотел сказать глава правительства. Тем более, что он говорил не о «нападающей», а о «наступательной» армии…

Что готовилось в КОВО, и о каких задачах округа рассказывал Кирпонос Военному совету округа уже в январе 41-го, читатель узнает, если внимательно почитает исследование «Защита Сталина. …..» – о «планах Жукова». И ему надеюсь, будет намного понятнее – что готовилось в КОВО. И для чего выводились войска – для немедленного ответного удара силами всего КОВО по неосновным силам напавшего противника. Что и показывает маршал Баграмян также…

«— А вы как думаете, полковник?— спросил меня Кирпонос.

Я был, естественно, одного мнения с начальником штаба: он высказал результаты наших общих раздумий. <…>

Используя развитую сеть железных и шоссейных дорог, Гитлер может в короткие сроки сосредоточить крупные силы против наших западных границ и бросить их на нас. В этих условиях нам, как мы рассуждали, следовало бы выделить в состав эшелона прикрытия границы столько войск, чтобы они смогли отразить первый вражеский удар. Под прикрытием этого мощного заслона нам легче будет подтянуть резервы и перейти в контрнаступление.

234

И я без колебаний ответил, что согласен с начальником штаба и поддерживаю предложенный им план.

— Неправильно вы мыслите, — вздохнул командующий. — Согласиться с вами не могу. — Закрыл папку и протянул ее мне. — Дорабатывайте план, как я сказал, чтобы в резерве оставалось возможно больше сил.<…>

Вскоре после начала оккупации Югославии фашистами Генеральный штаб дал указание внести в план прикрытия государственной границы (в середине апреля 1941 года? – К.О.) ряд существенных поправок. Командованию округа было приказано значительно усилить войска, выдвинутые к границе. Сюда дополнительно подтягивались четыре механизированных корпуса, четыре стрелковые дивизии и ряд соединений и частей спецвойск.

Такое усиление прикрытия границы должно было значительно облегчить отражение первого удара агрессора. Однако новый приказ несколько огорчил генерала Кирпоноса. Командующий по-прежнему считал, что нельзя ослаблять группировку войск, целью которой является контрудар по противнику…» (Так начиналась война, М. 1971г., с. 50-57)

Что пишет Баграмян? Так о том, что еще до мая 41-го, до того как в начале мая округам поставили готовить последние ПП, в КОВО уже готовили план отражения агрессии по схеме – основная группировка Киевского округа, состоящая из большей части войск округа, должна была быть готова к ответному удару. Это совещание прошло примерно в январе, сразу после того как Кирпонос был назначен на КОВО командующим а в Генштабе провели КШИ, где этот немедленный ответный удар из КОВО и проиграли на картах – в ответ на нападение Германии – по неосновным силами противника …

Однако План прикрытия округа, примерно от марта-апреля 41-го был выполнен уже по «классической» схеме – врага должны встретить более серьезные силы на границе – которые сдержат его первые удары и дадут остальным вой-

235

скам возможность отмобилизоваться, развернуться и подготовиться к ответным действиям. Что крайне расстроило Кирпоноса, однако к маю месяцу именно такой ПП и отрабатывали в КОВО.

Далее Баграмян пишет, что вроде как после майской директивы НКО и ГШ от 5 мая о новом ПП в КОВО вроде как подготовили новые Планы прикрытия. Но он в данном случае «лукавит». В штабе округа действительно новый ПП отработали, но выводили дивизии КОВО, как мы видим вовсе не по майскому ПП после 15 июня. И не для усиления границы – не для обороны. Т.е. мечты Кирпоноса новым Планом прикрытия реализовались вполне – КОВО по майским ПП стали готовить к ответному мощному удару. И по этим ПП на границе оставили именно ослабленные силы – когда приграничным дивизиям нарезали линии обороны чуть не до 50 км…

Резун не читал эти слова Баграмяна? Читал, конечно, коли использовал воспоминания маршала. Но почему он даже не попытался именно на них «доказать» что готовилось нападение первыми – ведь вроде как выводятся войска в районы сосредоточения да еще явно с приведением в боевую готовность?! А все потому, что тут как раз четко видно, что готовилось именно ответное наступление силами КОВО. И не как «превентивное», а именно – ответное!

По этим воспоминаниям Баграмяна хорошо видно, что в КОВО отрабатывали в апреле-мае примерно Планы прикрытия, но делалось это по еще апрельским директивам НКО и ГШ – акт о капитуляции югославской армии был подписан в Белграде 17 апреля 1941 года. А вот новый майский ПП в штабе КОВО также отработали, но в самих дивизиях округа своих новых ПП на самом деле не отрабатывали! И комдивы КОВО отвечая на вопрос Покровского №1 (и сам Баграмян в том числе) «Был ли доведен до войск в части, их касающейся, план обороны государственной границы; когда и что было сделано командованием и штабами по

236

обеспечению выполнения этого плана?» отвечали как есть – новых ПП они в глаза не видели и отрабатывали только ПП по более ранним директивам ГШ.

Т.е., установка, полученная Кирпоносом в НКО в январе 41-го, перед его назначением на округ к маю стала реализовываться – КОВО стали готовить в ответному немедленному удару. Но почему отработку нового Плана прикрытия хоть в штабе КОВО и отработали, и даже в ГШ отправили к середине июня на «утверждение», в дивизиях похерили? Потому что новые ПП писались под план превентивного удара Жукова, а его Сталин не разрешил реализовывать. И, похоже, именно по команде Жукова же дальше армий отработка в округах нового ПП, под неутвержденный Сталиным «план от 15 мая» и не пошла…

А вот что еще писал Баграмян уже о предвоенных днях, до 15 июня, до того как в Киев пришла директива НКО от 12 июня о начале вывода дивизий 2-го эшелона в их районы сосредоточения:

«Командующий округом оглядел присутствовавших. — Ясно одно: обстановка очень тревожная. Фашисты готовят что-то серьезное против нас: или крупную провокацию по методу своих союзников — японских самураев, или... В любом случае обстановка требует от нас решительных действий. Мы кое-что предприняли в этом направлении. Я отдал командующим армиями приказ занять небольшими подразделениями войск полевые позиции, подготовленные в предполье. Это позволит нам в случае внезапного нападения гитлеровских войск поддержать боевые действия гарнизонов укрепленных районов и этим обеспечить подготовку и развертывание полевых войск прикрытия к отражению возможного наступления. Нам, как известно, приказано подготовить все корпуса, находящиеся в глубоком тылу округа и составляющие его второй эшелон, к выдвижению непосредственно к границе. Все, что необходимо для этого, мы сделали: корпуса ждут лишь команды, чтобы двинуться в путь. Но о начале пере-

237

броски их пока распоряжения нет. Не дожидаясь этого, мы предпримем необходимые меры усиления боевого состава и общей готовности войск прикрытия.<…>

Кирпонос повернулся к начальнику штаба:

— Максим Алексеевич, немедленно подготовьте представление на имя наркома по всем этим вопросам. Как только он благословит нас, мы сразу же приступим к делу.

А до получения разрешения Москвы штаб должен провести всю подготовительную работу.

— Не опоздать бы, — задумчиво проговорил начальник штаба.

— Думаю, что нарком сам поторопит нас, как только обстановка станет критической, — возразил командующий. — И вот что. Считаю необходимым немедленно отдать войскам, составляющим второй эшелон нашего округа, следующий приказ: в каждом полку носимый запас патронов иметь непосредственно в подразделениях при каждом ручном и станковом пулемете, причем половину их набить в ленты и диски; гранаты хранить на складах, но уже сейчас распределить их по подразделениям; половину боекомплекта артиллерийских снарядов и мин держать в окончательно снаряженном виде, зенитные тоже; запас горючего для всех типов машин иметь не менее двух заправок: одну — в баках, другую — в бочках. И наконец, предлагаю максимально сократить срок приведения войск в боевую готовность: для стрелковых и артиллерийских частей его надо уменьшить до двух часов, а для кавалерийских, моторизованных и артиллерии на мехтяге — до трех часов. Одним словом, войска второго эшелона привести в состояние такой же повышенной боевой готовности, как и войска прикрытия границы».

Данное совещание – это заседание Военного совета КОВО примерно 8-9 июня. Как видите, приграничные дивизии КОВО уже с начала июня находились в повышенной боевой готовности. И хотя как считают отдельные «историки» такой «степени» боевой готовности как «повышенная» в те дни вроде как не было, однако именно так это состояние

238

войск и назвал Баграмян. По факту тогда это была уже полная б.г.. Ведь полная от повышенной отличается только выдачей патронов «на руки» бойцам, и – началом мобилизации при вводе полной, а в те годы это как раз и не предусматривалось при вводе полной б.г….

Ну и на каком основании Кирпонос привел их фактически в полную б.г. – по «личной инициативе»?! Конечно нет. Задача держать приграничные дивизии в более высокой степени б.г. чем остальные войска ставилась округам еще весной 41-го.

Далее пошел разговор об отмобилизовании дивизий, на которое округ не мог пойти без разрешения Москвы:

«— Ну ладно, нельзя так нельзя, — не успокаивался Пуркаев, — но давайте хотя бы вернем артиллерийские полки и саперные батальоны с окружных полигонов в дивизии.

С этим согласились все.» (Баграмян И.X. Так начиналась война. — М.: Воениздат, 1971г., есть в интернете.)

Как видите, все достаточно понятно и просто. И никакой подготовки агрессии по нападению первыми на Германию как пытается Резун уверить, ссылаясь на эти же мемуары Баграмяна – но, почему-то не цитируя именно эти страницы – у Баграмяна нет.… А приказ о выдаче «носимого запаса» патронов в казарменные оружейки в КОВО и состоялся 11 июня.

***

“Маршал Советского Союза К.С. Москаленко (в то время генерал-майор артиллерии, командир 1-й противотанковой бригады): "Прибывали все новые эшелоны с людьми и боевой техникой" (На юго-западном направлении. Воспоминания командарма. С. 19).”

***

Ну, прибывали и прибывали... Войну ждали со стороны Гитлера вот и выводили войска в западные округа.

239

***

“Маршал Советского Союза А.И. Еременко (в то время генерал-лейтенант, командующий 1-й армией): "20 июня штаб 13-й армии получил распоряжение командования Западного

243

военного округа передислоцироваться из Могилева в Новогрудок" (В начале войны. С. 109).”

***

В связи с угрозой немецкого нападения это и делалось…

***

“К государственным границам перебрасывались не только армии, корпуса, дивизии. Мы находим сотни свидетельств переброски гораздо меньших подразделений. Пример.

Генерал-лейтенант В.Ф. Зотов (в то время генерал-майор, начальник инженерных войск СЗФ): "Саперные батальоны были отмобилизованы по штатам военного времени... десять батальонов, прибывших с Дальнего Востока, были вооружены полностью" (На Северо-Западном фронте (1941-1943). Сборник статей участников боевых действий. С. 172).”

***

И что в этом удивительного? Готовились к нападению Германии. И для этого те же саперные батальоны, перебрасываемые с Дальнего Востока, доотмобилизовывались до штатов военного времени до 22 июня (ну очень не хотят признавать отдельные историки, что частичная «скрытая мобилизация» проводилась ДО 22 июня в СССР и РККА) и перебрасывались на западные границы.

***

“В моих коллекциях не только воспоминания генералов и маршалов. Офицеры меньшего ранга говорят о том же.

Полковник С.Ф. Хвалей (в то время заместитель командира 202-й моторизованной дивизии 12-го механизированного

240

корпуса 8-й армии): "В ночь на 18 июня 1941 года наша дивизия ушла на полевые учения" (На Северо-Западном фронте (1941-1943). С. 310). Тут же полковник говорит: "так получилось", что подразделения дивизии к началу войны оказались прямо за пограничными заставами, т. е. в непосредственной близости от государственной границы.

Известен небольшой отрывок из боевого приказа, который в тот же день, 18 июня 1941 года, получил полковник И.Д. Черняховский (в последующем генерал армии), командир танковой дивизии того же 12-го механизированного корпуса: "...Командиру 28-й танковой дивизии полковнику Черняховскому с получением настоящего приказа привести в боевую готовность все части в соответствии с планами поднятия по боевой тревоге, но самой тревоги не объявлять. Всю работу проводить быстро, но без шума, без паники и болтливости, иметь положенные нормы носимых и возимых запасов, необходимых для жизни и боя..." (ВИЖ, N 6, 1986, с. 75).”

***

Возможно на момент написания «Ледокола» В.Резун и не читал ВИЖ № 3,5 за 1989 год, но там отвечая на вопрос № 2 «от Покровского» («С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу и какое количество из них было развернуто до начала боевых действий?»), генерал-полковник танковых войск П.П. Полубояров (бывший начальник автобронетанковых войск ПрибОВО на 22 июня) так ответил по двум мехкорпусам ПрибОВО:

«16 июня в 23 часа командование 12-го механизированного корпуса получило директиву о приведении соединения в боевую готовность. Командиру корпуса генерал-майору Н.М. Шестопалову сообщили об этом в 23 часа 17 июня по его прибытии из 202-й моторизованной дивизии, где он проводил проверку мобилизационной готовности.

241

18 июня командир корпуса поднял соединения и части по боевой тревоге и приказал вывести их в запланированные районы. В течение 19 и 20 июня это было сделано.

16 июня распоряжением штаба округа приводился в боевую готовность и 3-й механизированный корпус (командир генерал-майор танковых войск А.В. Куркин), который в такие же сроки сосредоточился в указанном районе.

1953 год» (ВИЖ № 5, 1989г., с.23)

28-я танковая дивизия Черняховского входила в состав 12-го мехкорпуса.

Как видите при Сталине, ни о каких «учениях» Полубояровы не докладывали. Механизированные корпуса ПрибОВО поднимались 17-18 июня по боевой тревоге (с приведением в полную боевую готовность соответственно) и выводились в запланированные (по ПП) районы. Сам приказ по 12-му мехкорпусу выглядит так:

«ПРИКАЗ ПО ВОЙСКОВОЙ ЧАСТИ 9443.

11.45 “18” июня 1941г.

№0033.

Гор. МИТАВА.

(Карта 100000).

С получением настоящего приказа привести в боевую готовность все части.
Части приводить в боевую готовность в соответствии с планами поднятия по боевой тревоге, но самой тревоги не объявлять. Всю работу проводить быстро, но без шума, без паники и болтливости, имея положенные нормы носимых и возимых запасов продовольствия, горючесмазочных материалов, боеприпасов и остальных видов военно-технического обеспечения. С собой брать только необходимое для жизни и боя.
Пополнить личным составом каждое подразделение. Отозвать немедленно личный состав из командировок и снять находящихся на всевозможных работах. В пунктах старой дислокации оставить минимальное количество людей для охраны и мобъячейки, возглавляемые ответственными командирами и политработниками.

242

В 23.00 18.6.41 г. частям выступить из занимаемых зимних квартир и сосредоточиться:

а) В/ч 9797 (28-й тд Черняховского. – К.О.) без мотострелкового полка – в лесах БУВОЙНИ (2648), М. ГРУДЖЯЙ (2040), БРИДЫ (1046), НОРЕЙКИ (1850), (все западнее Шауляйского шоссе).

– к 5.00 20.6.41. КП – лес 1,5 км сев. зап. НОРЕЙКИ (2050).

<…>

Марши совершать только в ночное время. В районах сосредоточения тщательно замаскироваться и организовать круговое охранение и наблюдение. Вырыть щели, войска рассредоточить до роты с удалением роты от роты 300–400 мт.

<…>

Установить в районах сосредоточения безотказную и быстродействующую связь с подчиненными частями. К 4.00 20.6 на КП в/ч 9343 (12 мк – К.О.) выслать делегатов связи, которых в дальнейшем иметь при КП в/ч 9343 постоянно.
К 23.00 18.6.41 г. донести в штаб в/ч 9343 (МИТАВА) по телефону или телеграфу условной цифрой “127” о выступлении с зимних квартир. В дальнейшем донесения представлять о прибытии в пункты дневок и прибытии в район сосредоточения.
К 20.00 18.6.41 г. шифром донести краткое содержание своих приказов на марш с указанием частей и маршрутов для них, время выступления, время и места дневок и сосредоточения частей в своих новых районах. Особенно точно указывать время и место на марше и дневках штабов.
КП в/ч 9443 с 4.00 20.6.41 в лесу 2 км западнее Г. дв. НАЙСК (1256). До 22.00 19.6.41 г. КП в/ч . 9443 – МИТАВА

КОМАНДИР ВОЙСКОВОЙ ЧАСТИ 9443

ГЕНЕРАЛ-МАЙОР подпись /ШЕСТОПАЛОВ/.

НАЧАЛЬНИК ШТАБА

ПОЛКОВНИК подпись /КАЛИНИЧЕНКО/.

243

Отпечатан в 5 экз.

Разослан по особому списку. А.К.» (ЦАМО, ф. 344, оп. 5554, д. 34, л. 6-7)

Данный приказ о приведении в полную боевую готовность 12-го мехкорпуса исполнен на основании директивы НКО и ГШ от 14-15 июня, которая и давала указание – отдельные мехкорпуса западных округов привести в боевую готовность и вывести в районы сбора и (или) сосредоточения. Срок окончания вывода МК по этой директиве – пока не известен, но как видите – выводили этот мехкорпус ПрибОВО (как и такой же – 3-й мк) сразу же – к 21 июня. Об этом подробно показывает в своих работах – исследователь С.Чекунов:«16.06.1941 был отдан приказ о приведении в боевую готовность штаба корпуса. Приказ о приведении частей и соединений 12-го механизированного корпуса в боевую готовность был отдан в 04.00 18.06.1941 (ЦАМО, ф. 113а, оп. 1448, д. 6, л.л. 80-84). Приказ о приведении в боевую готовность чайте и соединений 3-го механизирваного корпуса был отдан в 03.55 18.06.1941 (ЦАМО, ф. 113а, оп. 1448, д. 6, л.л. 72-74)» («Пишу исключительно по памяти…». М. 2017г., с. 107-108)

Т.е. сначала приводился в б.г. штаб какого-то соединения, а затем поднимались и сами дивизии…

Как видите, дивизии в те дни получали команду выходить в районы сосредоточения «под видом учений», но никак не – «как на учения». Впрочем, попадаются «резунисты», которые умудряются и такое нести: «приказ комокругам "вывести под видом учений", означал только одно, что дивизии должны получить приказ выйти на учения».

Директиву по ПрибОВО от 16-17 июня в изложении полковника Бурлакина, которая приводила округ в повышенную б.г. и сообщала дату возможного нападения Германии – 19-20 июня, мы рассмотрели выше. Так что надеюсь теперь этот приказ по 12-му МК не вызывает никаких ненужных вопросов – о чем он и почему появился…

244

«Резуны» будут пытаться им доказывать, что СССР собирался напасть первым – 6 июля? Их проблемы.

Кстати, обратите внимание, как по простому телефону, передачей «условных» слов или цифр в армии сообщаются СВЕРХСЕКРЕТНЫЕ сведения – «К 23.00 18.6.41 г. донести в штаб в/ч 9343 по телефону или телеграфу условной цифрой “127” о выступлении с зимних квартир».

Резун привел слова полковника С.Ф. Хвалей, заместителя командира 202-й моторизованной дивизии 12-го мк? Ну что ж.… Зная, как врет В.Резун стоит найти в интернете этот сборник воспоминаний и глянуть, что на самом деле поведал ветеран:

«В ночь на 18 июня 1941 г. наша дивизия ушла на полевые учения. В те дни немецкие самолеты часто нарушали нашу границу, и, помню, мы со Штыковым (командир дивизии – К.О.) не раз обсуждали складывавшуюся обстановку. И вот началось то страшное утро, которое никогда не забудет наш народ. Дивизия встретила врага близ западной границы Советской Литвы, в районе Кельме - Кражай. Бой, который вела дивизия в этот день, был тяжелый, кровопролитный. Части мужественно отражали натиск 3-й моторизованной и 8-й танковой немецко-фашистских дивизий.<…>

За день наши бойцы разгромили более двух батальонов противника, на поле боя враг оставил свыше 600 солдат и офицеров убитыми, 9 танков, много мотоциклов и бронетранспортеров.

Случилось так, что дивизионы артполка в этот день, во время полевых учений, меняя огневые позиции, оказались в боевых порядках мотопехоты. И когда фашистские войска смяли пограничные заставы и части 125-й стрелковой дивизии и широкой лавиной двинулись на нашу дивизию, артиллеристы в упор расстреливали мотоциклистов, жгли танки.» (Сборник «На Северо-Западном фронте (1941-1943)», М. 1969г.).

245

Как видите, ветеран в 1969 году действительно пишет, что его дивизии устроили именно «учения». Под таким «прикрытием» им дали команду выйти с мест дислокации – в сторону границы, по ПП. И то, что в таких выводах идут вводные – отрабатывать «учебные» вводные и задачи – нормальное дело в армии.

Но сегодня мы точно знаем, по каким приказам выводился 12-й мк и для чего, в состав которого и входила 202-я мд. Почему ветеран написал в 1969 году, что его дивизия выходила на учения, хотя точно известно, что этого не было и все дивизии 12-го мк выводились по данному приказу №0033 «по боевому»? Так в эти же «дни» писалась и новая «официальная» версия начала войны. Главным рупором, которой стали «мемуары» Г.К.Жукова. Которому большую часть его «Воспоминаний» написали в ВНУ Генштаба и в «ЦК КПСС».

А ветераны, которые в то время писали свои мемуары уже «сверяли» их с «линией партии» забитой уже в «мемуарах» Жукова – просто получали установку от цензоров писать, что их вывели для учений, а не по боевой тревоге в связи с ожидающимся нападением Германии. Вот Хвалей и написал, как велели («попросили») те, кто в те дни обязательно «редактировал» в ГШ такие мемуары и тем более сборники. Хотя вывод в районы сосредоточения действительно в те дни сопровождался отработкой «вводных». Так уж «принято» в армии…

Но если читать мемуары, издаваемые ДО 1969 года, да изданные не в Москве, а где-то в «провинциях», то вы больше найдете более честных рассказов – что делалось в предвоенные дни… Тот же «Буг в огне» почитайте….

Почему в конце 1960-х стало запретом, что вывод войск в те дни был под видом учений, но по-боевому? Так все просто – если показывать правду, то сразу встанут вопросы – а почему если выводили по боевому расписанию и в полной б.г. уже с 18 июня, а то и раньше, то к моменту нападения оказались «не готовы» наши дивизии?! Ведь виновные за

246

ту трагедию «реабилитированы» Жуковым и Хрущевым, и снова судить их как бы «неудобно» будет. Проще врать, что Сталин не давал Жукову приводить войска в боевую готовность. А если войска и выводились в предвоенные дни куда-то, то будем писать что это они на «учения» шли..., по «рекомендациям наркома», что нападения не ждали….

А вот то, что вырвал из «контекста» и поведал в своем «пересказе» В.Резун выглядит «несколько» не так как писал сам Хвалей. Точнее совсем не так.

Дивизионы артполка этой моторизованной дивизии еще 19-20 июня выдвинулись СРАЗУ в боевые порядки своей же мотопехоты. Как раз по тому приказу для 12-го МК от 18 июня еще. И когда враг танками смял пограничные заставы и боевые порядки 125-й стрелковой приграничной дивизии усиливавшей эти заставы и стоящей перед 202-й мотодивизией, то тогда они и вступили в бой утром 22 июня.

Резун переживает о танковой дивизии Черняховского, но по ней также есть в ответе Полубоярова и готовили эти дивизии не к нападению на Германию, а для отражения агрессии Германии. Как в ПП и прописано – ведь по ПП мехкорпуса предназначались именно для контратак прорвавшегося врага... По которым в те дни и выводились вторые эшелоны и мехкорпуса приграничных округов.

***

“Очень жаль, что весь приказ не опубликован. Он остается секретным, как и полвека назад. Согласно германским трофейным документам, первая встреча с 28-й танковой дивизией произошла под Шауляем. Но дивизия имела задачу выйти к самой границе.

Маршал бронетанковых войск П.П. Полубояров (в то время полковник, начальник автобронетанкового управления СЗФ): "Дивизия (28-я танковая) должна была выйти из Риги на рубеж советско-германской границы" (На Северо-Западном фронте. (1941-1943). С. 114). Германское вторжение

247

просто застало эту дивизию, как и многие другие, в пути, поэтому она просто не успела выйти на самую границу.“

***

Здорово получается у Резуна (как и у его поклонников и последователей) «домысливать» то, чего генералы не говорят и не показывают.

Полубояров в ответе на официальном расследовании на вопрос № 2 показал: «18 июня командир корпуса поднял соединения и части по боевой тревоге и приказал вывести их в запланированные районы. В течение 19 и 20 июня это было сделано».

Может Резун и «резуны» не знают, но «их запланированные районы» куда этот мк и эта танковая дивизия Черняховского все же вышли к 21 июня – это районы, запланированные в Плане прикрытия округа. На примере КОВО видно, и по директиве НКО и ГШ от 12 июня, и по воспоминаниям командиров, что их выводили и к самой границе, и для наступления, а не для обороны. Но в данном случае, в ПрибОВО выводили свои мехкорпуса именно для обороны и в районы сосредоточения, запланированные ПП округа. Выводили с учетом угрозы немецкого нападения, которое ждали еще на 19-20 июня. Приказ приведен выше и желающие сами могут по картам вычислить – должна ли была дивизия Черняховского выводиться к самой границе или нет. И если поищите деревню Груджяй, то она окажется аж восточнее … Каунаса. Километрах в 100 от границы. Т.е. – данный вывод мехкоропусов ПрибОВО делался вполне по предвоенным планам – планам именно обороны.

Для справки – мехкорпуса и имели районы сосредоточения по ПП до 100 км от границы, чтобы реагировать на прорвавшегося врага – наносить ответные контрудары. И если собираются нападать первыми, то выводят все же войска и тем более МК поближе к границе по всей границе. «Резуны» скажут, что эти МК вывели в эти районы, а потом их повели бы и дальше – к границе поближе, чтоб напасть

248

«6 июля»? Так с таким же успехом можно ляпнуть, что Сталин повел бы эти мк в порты ПрибОВО – чтоб грузится и переть громить Швецию, или плыть к Ла-Маншу, чтоб вместе с Гитлером громить Англию… Т.е. дури можно какой угодно придумать и «резуны» в этом баальшие мастера. Но мы будем придерживаться фактов – с 18 июня МК ПрибОВО, как и МК и ЗапОВО и КОВО и ОдВО – выводились по Плану прикрытия округов! И не для нападения первыми точно. Ведь даже до полков при этом доводили – и дату возможного нападения Германии в те дни…

***

“А вот воспоминания майора И.А. Хизенко (Ожившие страницы.). Первая глава называется "Идем к границе". Речь идет о 80-й стрелковой дивизии 37-го стрелкового корпуса "...Вечером 16 июня генерал Прохоров (Генерал-майор Прохоров Василий Иванович — командир 80-й стрелковой дивизии 37-го стрелкового корпуса.) собрал штабных работников на совещание. Объявил приказ командующего Киевским особым военным округом о выходе дивизии в новый район сосредоточения... Идут разговоры, что предстоящий марш будет необычным..."”

***

О КОВО уже рассматривалось... повторяться не будем. Выводили по директиве НКО и ГШ от 12 июня, и не по ПП, а по некой карте. Которая, скорее всего, соответствует «старым» ПП. Не для обороны серьезной конечно, но и не для нападения первыми, превентивно, как майские ПП предусматривали. А для немедленного ответного наступления всей группировкой КОВО – как только враг нападет. При поддержке самых боеспособных мехкорпусов округа (4-го и 19-го), поднятых по тревоге, выведенных в «Районы сбора» и приведенных в полную боевую готовность к вечеру 21 июня. А более подробно о предвоенных планах – в исследовании о «планах Жукова». – «Защита Сталина. Кто пытается опорочить страну и победу»…

249

***

“Этот список можно продолжать бесконечно. В моей личной библиотеке так много документов о движении войск к границам, что хватило бы для того, чтобы написать несколько толстых книг на эту тему. Но не будем утомлять читателя именами генералов и маршалов, номерами армий, корпусов и дивизий. Давайте попытаемся представить всю картину в целом. Всего в Первом стратегическом эшелоне находилось 170 танковых, моторизованных, кавалерийских и стрелковых дивизий. 56 из них находились вплотную к государственным границам. Им пока некуда было двигаться. Но даже и тут все, что могло двигаться к самой границе, двигалось и пряталось в пограничных лесах.

Генерал армии И.И. Федюнинский (в то время полковник, командир 15-го стрелкового корпуса 5-й армии) свидетельствует, что вывел четыре полка из состава 45-й и 62-й стрелковых дивизий "в леса, поближе к границе" (Поднятые по тревоге. С. 12).

Остальные 114 дивизий Первого стратегического эшелона находились в глубине территории западных пограничных округов и могли быть придвинуты к границе. Нас интересует вопрос: сколько же из этих 114 дивизий начали движение к границам под прикрытием успокаивающего Сообщения ТАСС? Ответ: ВСЕ! "12-15 июня западным военным округам был отдан приказ: все дивизии, расположенные в глубине, выдвинуть ближе к государственным границам" (А. Грылев, В. Хвостов — "Коммунист", 1968, N 12, с. 68). К этим 114 дивизиям Первого стратегического эшелона мы прибавим 77 дивизий Второго стратегического эшелона, которые, как мы уже знаем, тоже начали выдвижение на запад или готовились это сделать.

Итак, 13 июня 1941 года — это начало самого крупного в истории всех цивилизаций перемещения войск.”

***

250

Глупости. В данном случае Резун «перепутал термины». Войска западных округов имели свои 1-й и 2-й (оперативные) эшелоны обороны. По директивам от 11-12 июня второй эшелон запокругов начал выдвижение в районы сосредоточения по ПП, либо по некой карте как КОВО. Срок окончания выдвижения этим «глубинным дивизиям» был определен на 1 июля. То, что срок указан не «к 22 июня», а к «1 июля» радует как «резунов», так и сторонников «официоза». Мол, нападение не ждали, и поэтому (по «резунам») выводили для нападения с «6 июля», или (по поклонникам «официоза») ... просто не ждали нападения на 22 июня вообще. Мол, Сталин не верил в нападение и другим не давал верить – потому что верил Гитлеру и его обещаниям. А если какие-то части и выводились, то исключительно по инициативе невинных павловых. Но.

Первый эшелон, приграничные дивизии, ждали «особого приказа наркома» и начали (и должны были по распоряжениям ГШ) выдвигаться после 19 июня на свои рубежи и им срок был указан четко – к исходу 21 июня, к 24.00 21 июня. И то, что второй эшелон («глубинные» дивизии) к этому времени все еще находились в движении, не играло бы никакой особой роли, если бы приграничные дивизии, вступившие в бой как задумывалось, задержали врага. Они бы вступив в бои и дали бы время 2-му эшелону (мехкорпусам и резервам округов) то самое время на окончание развертывания и отмобилизование. Ведь 2-й эшелон и выводился не на саму границу – его районы сосредоточения были в до 100 км от границы. А если почитаете ответ замначальника оперотдела штаба ЗапОВО генерала Фомина на расследовании Покровского, то тот отвечал, что дата для окончания вывода «глубинных» в Белоруссии была изменена по сравнению с директивой ГШ для ЗапОВО от 11 июня на – к 21-23 июня:

«В середине июня месяца, 47 ск, (в составе управления ск, 143 сд и 121 сд) было приказано выдвинуться : управление 47 ск по жел.дороге; 121 сд и 143 сд комбинированным маршем в район Обуз-Лесна, куда они полностью должны

251

были сосредоточиться к 21-23 июня». (Ф.15, оп 977441, д.2, л.л.441-445. 5 июня 1952 года.)

Маленькое пояснение. Фомин получил 7 лет за разгром Западного округа-фронта. Отсидел год и с понижением на одну ступень в звании и должности отправлен воевать в 1942 году. И отвечая на вопрос Покровского, указывая, что выводимые с «середины июня» дивизии «полностью должны были сосредоточиться к 21-23 июня» в районах сосредоточения Фомин вряд ли стал бы что-то придумывать или «ошибся». Срок в директиве для ЗапОВО на вывод 2-го эшелона от 11 июня, в которой перечислялись и указанные Фоминым дивизии, был – «Вывод указанных войск закончить к 1 июля 1941 года». Но Фомин указывает срок – «21-23 июня». Т.е. срок вывода войск Москва меняла отдельными распоряжениями

А вот что Фомин далее показал Покровскому, отвечая на вопрос №2:

«2. К 21 июня, на основании ряда отдельных распоряжений (шифрограмм) Ген. штаба на 400 км фронте вдоль государственной границы (на расстоянии от 8 до 25-30 км от неё) было сосредоточенно полностью тринадцать сд, четырнадцатая (113-я генерал-майора Алавердова) была на подходе в районе Наревка – Мала (сев.-зап. опушка Беловежской пущи)».

Это ответ о выводе приграничных дивизий, дивизий прикрытия границы о которых и ставится вопрос Покровского – «С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу и какое количество из них было развернуто до начала боевых действий?».

По словам Фомина, получается, что Павлов вполне выводил приграничные дивизии в их районы сосредоточения? Не совсем. Надо просто понять, о чем говорит Фоним – эти дивизии были не «сосредоточены», а просто дислоцировались в этих районах на «зимних квартирах». По ПП приграничными считались не 13, а 10 стрелковых ди-

252

визий. И они действительно ВСЕ дислоцировались практически на самой границе. И Фомин к этим 10-ти дивизиям приплюсовал и те же дивизии около Бреста – например 22-ю танковую. НО! ВСЕ эти дивизии дислоцировались на зимних квартирах «на границе», а не находились в лагерях в основной полосе обороны по ПП к 21 июня, как в том же ПрибОВО, или частично в КОВО.

По 6-й сд и даже 22-й тд с натяжкой можно сказать, что они в Бресте были как в «Районе сбора» т.к. их рубежи обороны были рядом с Брестом и им на занятие самих рубежей, хватило бы нескольких часов. Но 42-я сд должна была выйти в свой район чуть севернее Бреста, где дислоцировалась 49-я сд, которой надо было еще идти в район ее обороны чуть не полутора суток (по ПП). А эта дивизия, 42-я, численностью в 10 тысяч бойцов и командиров, так и осталась в Бресте. И 49-я – также так и осталась не на своем участке, не готовая воевать…

«На глубине 250-300 км – шесть сд (50, 121, 155, 143, 100, 55) из них в движении четыре (50, 121,155, 143) и четыре дивизии (2-й и 44 ск) на глубине от 300 и более км».

Тут Фомин говорит о выводе дивизий округа по директиве от 11 июня о выводе «глубинных» дивизий в «районы предусмотренные планом прикрытия».

Однако до нападения Германии:

«Оборона границы до начала боевых действий не занималась.

К началу удара авиации (в 3.50 22.6) и арт. подготовки (4.00 22.6) противника, успели развернуться и занять оборону госграницы: в 3 армии – управление 4 ск, 27 и 56 сд; в 10 А – управление 1 и 5 ск, 2, 8, 13 и 86 сд, в 4 А – 6 и 75 сд;

удар застал в процессе выдвижения для занятия обороны госграницы в 3 армии – 85 сд; в 4 А – 42 сд».

Тут все верно – оборона границы до начала боевых действий не занималась. А дальше точно брехня – 6-я и 42-я стрелковые дивизии Бреста на мо-

253

мент первых выстрелов вообще еще спали в казармах Бреста. Но в данных показаниях Фомина, отсидевшего год за трагедию Западного фронта, данных им при жизни Сталина, нас интересует вопрос о сроках окончания вывода дивизий, которым директивой НКО и ГШ было указано – «к 1 июля». Как видите, срок меняли на «к 21-23юня», что для дивизий, сосредотачивающихся на расстоянии до 200 км в среднем от границы, было вполне приемлемым…

То, что В.Резун назвал «вторым» эшелоном, это войска внутренних округов и начали они свое движение в западные округа задолго до «13 июня». Т.е., дата «13 июня» в принципе не имеет того «смысла», который ей приписывает Резун. Зачем он носится с этой датой? Да черт его знает.… С этой датой также «носится» и тот же А.Исаев, мол, якобы только в ЭТИ дни Сталин «нажал красную кнопку» и опоздал…

Но – чертовски было бы занятно увидеть те «так много документов о движении войск к границам, что хватило бы для того, чтобы написать несколько толстых книг на эту тему». Очень хотелось бы утомиться «именами генералов и маршалов, номерами армий, корпусов и дивизий»….

***

“Полное сосредоточение советских войск на германской границе планировалось 10 июля (Генерал армии С.П. Иванов. Начальный период войны. — С. 211).”

***

Глупости. Резун или не понял, или перевирает слова Иванова, что более вероятно. В аннотации к книге «Антисуворов» А.Исаев обещаете заглянуть на страницу «211» работы генерала Иванова, чтобы уличить Резуна во вранье, но не сделал этого. А жаль. Во времена Резуна данное исследование было малодоступно простому читателю, а сегодня оно есть в интернете….

Смотрим данную страницу – откуда Резун взял эту

254

фразу и как она выглядит на самом деле – о чем идет речь:

«Переброска войск из внутренних округов осуществлялась железнодорожным транспортом с соблюдением маскировки и без нарушения графика движения мирного времени. Войска должны были завершить сосредоточение в заранее намеченные районы с 1 июня по 10 июля 1941 г.

Одновременно с выдвижением войск из внутренних районов страны начиналась скрытая перегруппировка соединений внутри приграничных округов. Под видом изменения дислокации летних лагерей соединения подтягивались ближе к границе». (Начальный период войны. — М., Воениздат, 1974. С. 211)

Как видите, тут, оказывается, есть и другая дата – «1 июня». Т.е. речь у Иванова идет не о сосредоточении войск к нападению первыми, как «намекает», а точнее втирает Резун. А – о том, как шел ОБЩИЙ вывод войск внутренних округов в западные. И уж точно не о подготовке нападения речь идет тут.

По Директивам от 11-12 июня срок для дивизий 2-го оперативного эшелона запокругов был определен – к 1 июля. А для указанных в них приграничным дивизиям – к 17 июня даже. По Директивам «от 18 июня» для приграничных дивизий срок установили уже более конкретный – к 24.00 21 июня. А для войск внутренних округов – у каждой армии были свои сроки и большинство к концу июня. Как и у тех, кто начал выдвижение позже и должен был прибыть и «10 июля» и даже позже.

Но мы уже говорили не раз – первыми бой принимают в случае нападения врага ПРИГРАНИЧНЫЕ дивизии. И более важно, когда ОНИ будут выведены – в какие числа. А какие даты окончания вывода имеют ДРУГИЕ войска, что 2-е эшелоны округов, что войска из внутренних – не важно! Вот почему Резун главной мыслью тянет – Сталин не верил в нападение Германии до последнего и готовился не к нему. И за это спасибо, кстати, надо нашим маршалам-

255

мемуаристам сказать. Это они это вранье запустили в оборот. Но если мы знаем, что войска выводились под угрозу нападения Германии, то все становится на свои места…

И это вполне нормально – пока врага будут сдерживать по ПП приграничные дивизии, все остальные войска, как запокругов, так и идущие из внутренних – будут иметь время на полное развертывание и сосредоточение в своих районах по планам обороны. Если таковые конечно есть.

И как мы видели по ответу замначальника оперотдела ЗапОВО срок на окончание выдвижения 2-х эшелонов приграничных округов даже был изменен с «к 1 июля» на «к 21-23 июня».

Армии, идущие из внутренних округов чисто технически не могли «ускориться», поэтому их сроки и составлялись с учетом возможностей реального выдвижения, и того, что приграничные дивизии им и дадут время на полное прибытие…

Но – так зачем Резун дату «1 июня» выбросил?! Он как бы и не цитирует на самом деле слова Иванова, а дает «смысл» его слов, но если читать слова генерала самому, да знать, что вообще и в какие сроки происходило, то дата «10 июля» как дата якобы готовности к войне – с целью якобы нашего нападения первыми, не имеет никакого значения.

Далее Резун опять «рассуждает» о том расхолаживало кого-нибудь в армии «Сообщение ТАСС» или нет…

***

“В Сообщении ТАСС говорится "обычные учения", а советские маршалы, генералы и адмиралы это опровергают:

Генерал-майор С. Иовлев: "Необычность сборов, не предусмотренных планами боевой подготовки, настораживала людей" (ВИЖ, 1960, N 9, с. 56).

Вице-адмирал И.И. Азаров: "Как правило, учения проводились ближе к осени, а тут они начинались в середине лета" (ВИЖ, 1962, N 6, с. 77).

Генерал-полковник И.И. Людников: "Обычно резервистов призывают

256

после уборки урожая... В 1941 году это правило было нарушено" (ВИЖ, 1966, N 9, с. 66).

Генерал армии М.И. Казаков в тот момент находился в Генеральном штабе и лично встречал генерал-лейтенанта М.Ф. Лукина и других командармов, тайно направлявшихся на западную границу. Генерал Казаков категоричен: "Ясно, что они ехали не на маневры" (Над картой былых сражений. С. 64).”

***

О том что «Сообщение ТАСС» от 13-14 июня кого-то расхолаживало сегодня только отдельные «официальные историки» и могут говорить (ну и некоторые «резуны» иногда…). Так что в этом Резун совершенно прав – все кто хотел, понимали вполне, что дело идет к войне. Но вот только в отличие от Резуна не многие мемуаристы считали, что СССР собирается нападать первым. А точнее никто так не считал. Тем более что в директивах от 11-12 июня для западных округов, ни о каких «учениях» в принципе не говорилось. И командиры запокругов прочитав эти директивы именно так как надо их и понимали – войска выводят в районы предусмотренные Планами прикрытия, и тем более если указано брать с собой «полностью возимые запасы б/п и ГСМ», именно в связи с угрозой войны. И поэтому появившееся в эти же дни данное «Сообщение» для комдивов, выводимых по ПП дивизий – было не так важно. Правда, понимали, о чем данное «Сообщение» и как на него реагировать, только там, где командующие округами довели до подчиненных суть этих директив Москвы. А вот это было только дай бог в ОдВО…

***

“Обратим внимание на то, что все маршалы и генералы употребляют термин "под видом учений". Учения — это только предлог, чтобы скрыть настоящую цель перегруппировки и концентрации советских войск. А какова настоящая

257

причина — никто не говорит. Четыре десятилетия после окончания войны истинная цель этой переброски так и остается государственным секретом Советского Союза.”

***

«Учения» как «причина» того вывода по ПП это действительно не более чем «объяснение» для личного состава (рядовых и младших командиров) кому не положено было знать тех директив о выдвижении в районы по Планам прикрытия. А также для местного населения и для возможных нот протеста со стороны Германии, которые в те дни СССР и предъявлялись…

***

“Тут читатель может спросить: так может быть, Сталин почувствовал недоброе и концентрировал войска для обороны? Но все то, о чем идет речь, — не оборонительные мероприятия. Войска, которые готовятся к обороне, зарываются в землю. Это нерушимое правило, усвоенное каждым унтером со времен русско-японской и всех последующих войн. Войска, которые готовятся к обороне, прежде всего перехватывают самые широкие поля, по которым будет наступать противник, перекрывают дороги, устанавливают проволочные заграждения, роют противотанковые рвы, готовят оборонительные сооружения и укрытия позади водных преград. Но Красная Армия не делала ничего подобного.”

***

Это как минимум ввод читателей в заблуждение. Во-первых, Сталин не гаданием занимался и не собирался «предчувствовать» нападение Гитлера – вопрос о нападении Германии в мае-июне 1941 года был ясен для Кремля. Во-вторых, в те годы, да и сегодня, оборона может строиться как по принципу стратегической обороны, с «закапыва-

258

нием» в землю по всей линии границ как это делала тогда та же Франция, которой это в принципе не помогло, и та рухнула в несколько недель. И как делала Финляндия, что также не удержало Красную армию.

С подачи Резуна его странные последователи зациклились на «аксиоме», что мол, раз «не было» в планах ГШ-Жукова некой «стратегической» обороны, в которую перешли только в начале июля, то значит, по «логике» – может быть только один вариант – нападение первыми. Или превентивно, например, что является «святым делом»: «Уверяют, что мы ни в коем случае не должны начинать военных действий с гитлеровской Германией, иначе прослывём агрессорами. Согласимся с этим: да, есть в этот определённый резон. Но тогда войска надо готовить к оборонительным действиям. Наступление будет потом, когда наступательный порыв ворога будет сломлен».

Таким специалистам в военном деле реальные военные пытаются на различных форумах втолковать: «Оборона, как вид боевых действий многогранна. В неё входят, в том числе и наступательные действия, и встречный бой, и позиционная оборона. К каким действиям надо было, по-вашему, войска готовить?». Но, увы, то, что вариантов обороны бывает МНОГО, и превентивный удар, кстати, тоже входит в число видов обороны, «резуны» усвоить не в состоянии – только или «оборона», или нападение первыми…

Оборона действительно может строиться по варианту немедленных встречных ударов, что было вполне нормой в те годы. Либо превентивным ударом по изготовившемуся к нападению соседу-противнику, что также вполне нормально с точки зрения военных планов. Либо как было написано в «планах войны» в СССР. Которые округа отработали в мае 41-го:

– ПрибОВО «II. Оборону государственной границы организовать, руководствуясь следующими основными указаниями:

1) в основу организации обороны положить упорную обо-

259

рону создаваемых укрепленных районов и полевых укреплений по линии госграницы с использованием всех сил и возможностей для дальнейшего их развития. Обороне придать активный характер действий. Всякие попытки противника к прорыву обороны немедленно ликвидировать контратаками корпусных и армейских резервов…»;

– ЗапОВО «II. Оборону государственной границы организовать, руководствуясь следующими основными указаниями:

1) в основу обороны положить упорную оборону укрепленных районов и созданных по линии госграницы новых укреплений с использованием всех сил и возможностей для дальнейшего их развития. Обороне придать характер активных действий. Всякие попытки противника к прорыву обороны немедленно ликвидировать контратаками корпусных и армейских резервов…»;

– КОВО «I. Задачи обороны:

Не допустить вторжения как наземного, так и воздушного противника на территорию округа. Упорной обороной укреплений по линии госграницы прочно прикрыть отмобилизование, сосредоточение и развертывание войск округа. <…>

Активными действиями авиации завоевать господство в воздухе и мощными ударами по основным группировкам войск, железнодорожным узлам и мостам нарушить и задержать сосредоточение и развертывание войск противника.

Не допустить сбрасывания и высадки на территории округа воздушных десантов и диверсионных групп противника. При благоприятных условиях всем обороняющимся и резервам армий и округа быть готовыми по указанию Главного Командования к нанесению стремительных ударов для разгрома группировок противника, перенесения боевых действий на его территорию и захвата выгодных рубежей.»

Т.е. никакого «закапывания в землю» не предусмотрено было в наших «планах обороны», которые отрабатывались в мае в округах, как и никаких превентивных ударов. Только

260

наши ответные действия в случае нападения Германии и ее союзников, и при этом предусмотрена активная или упорная оборона по линии укреплений на границе, с опорой на них. С последующими ответными действиями наших войск.

Но. При этом у ПрибОВО и ЗапОВО совершенно одинаковые, как под копирку, задачи – именно предварительная оборона с последующим контрнаступлением на вторгшегося врага. А для КОВО – силами приграничных частей и УРов прикрыть округ от вторжения на некоторое время (задержать насколько возможно), а затем силами округа «При благоприятных условиях … быть готовыми по указанию Главного Командования к нанесению стремительных ударов для разгрома группировок противника, перенесения боевых действий на его территорию и захвата выгодных рубежей».

Как мы рассматривали в исследовании «Защита Сталина. ..», идея наших стратегов в ГШ была – ударить в ответ силами КОВО по «неосновным» силам противника напавшего главными силами в ПрибОВО-ЗапОВО. Но даже в «наступательном» ПП КОВО прописано – войска округа могут наступать по первой команде, но прописано это – «всем обороняющимся и резервам армий и округа».

Но и где здесь желание напасть первыми?! Конечно, идея ударить первыми, превентивно, была предпочтительна для наших стратегов в НКО и ГШ, и именно так они прямо в «плане от 15 мая» и отписались. Но – глупо искать в Планах прикрытия округов намеки на нападение первыми, ибо ПП «по определению» планы оборонительные. Даже если они писаны под такой «план» ГШ, в них не будут писать про то, что мы первыми нападаем. И не потому чтоб скрыть от самих себя или врагов наши «агрессивные планы», а в силу специфики самих ПП по сути своей. Но то, что в «план от 15 мая» и вписано – ударим первыми, увы, тоже ничего не дает «резунам» и прочим обвинителям СССР. Исторический мусор в виде этого черновика – не более чем исторический мусор…

В те годы идея нанесения ответных немедленных «флан-

261

говых ударов» по напавшему врагу рассматривалась военными всего мира как вполне обычная идея. Придумал это вовсе не Жуков став начальником ГШ в феврале 41-го. Это проповедовал еще Тухачевский, а «ноги растут» у этой «стратегии» еще из опыта Первой Мировой войны, и эта идея также вполне применялась и в локальных конфликтах перед Второй Мировой.

И это же рассматривается и в докладе Тимошенко на совещании 31 декабря 1940 года кстати. Приведем его достаточно полно и заодно глянем, насколько не дурак был «Тимоха» (как его тогда иногда называли в армии) – прекрасно понимал, как будет новая война вестись. Доклад Жукова мы уже разбирали подробно в книге «Почему не расстреляли Жукова. В защиту маршала Победы», а тут глянем, что сам нарком говорил по этим вопросам:

«№ 222. ИЗ ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЙ РЕЧИ НАРКОМА ОБОРОНЫ СССР МАРШАЛА СОВЕТСКОГО СОЮЗА

С.К.ТИМОШЕНКО НА ВОЕННОМ СОВЕЩАНИИ 31 ДЕКАБРЯ 1940 г.

<…>

Раздел первый

О характере современных операций

I. Извлечения из опыта последних войн
Опыт последних войн и особенно западноевропейской войны 1939 – 1940 гг. показывает, что в области военного искусства происходят большие сдвиги, обусловленные применением новых и усовершенствованием известных ранее боевых средств вооруженной борьбы. <…>

Наступательные операции во время войны 1914 – 1918 гг. захлебывались только потому, что темпы наступления и темпы подхода оперативных резервов обороны были одинаковы. Обороняющийся при прорыве всегда успевал организовать новое сопротивление в глубине. Немецкие танковые дивизии в 1939 – 1940 гг. упредили подтягивание этих резервов. И в том, что они первыми бросались вперед, сами создавали

262

проходы в оборонительных полосах противника и сами развивали прорыв, есть свой определенный смысл. Не случайно немцы применили новое построение для прорыва с танковыми дивизиями впереди. Их к этому принудила безнадежность попыток прорыва в войну 1914 – 1918 гг. Они правильно учли, что сила и успех современного наступления – в высоком темпе и непрерывности наступления.

<…>

<…> Самостоятельность действий скоростных подвижных групп, состоявших из различного типа соединений (танковых, механизированных, моторизованных, мотоциклетных), обусловливалась их организационной структурой.

<…>

Важно также отметить, что если раньше военные действия начинались обычно встречным наступлением, то теперь это не всегда возможно. В настоящее время границы крупных государств, особенно на важнейших направлениях, уже опоясаны железобетонными полосами укреплений. Несмотря на это, и в настоящее время еще имеется возможность обходить эти укрепления.»

Обратите внимание – Нарком четко показал – наши военные прекрасно видели, КАК немцы ведут наступление в Европе – атакуя впереди танками, срывая самим темпом своего наступления возможность противнику развернуть войска своего 2-го эшелона и резервов в своих тылах. Видели и знали – КАК немцы «упреждают» противников в «развертывании», о чем так переживают исаевы, что достигается это не за счет того, что мы отстаем от немцев в «развертывании», а исходя именно из своей новой тактики наступления! И самое страшное, что это знание наши стратеги умудрились не применить в своих планах на случай нападения Германии – вместо обороны от этих танковых клиньев надумали готовить свое наступление против неосновных сил немцев!

Наши маршалы считали, что если придется наступать

263

в Прибалтике и Белоруссии – на Пруссию и северную Польшу, выставив против главных сил немцев в этом районе наши главные силы, то и придется в итоге прорывать «мощные укрепления» немцев. Особенно некие «вековые» укрепления Пруссии (видимо замки рыцарей-тевтонов?), что и отмечалось в «планах войны» Генштаба. А вот если наносить удар из Украины-КОВО, то южная Польша и Венгрия с Румынией в этом плане более удобны для наступления, т.к. особых оборонительных сооружений там не имелось.

И вот тут наши стратеги и надумали нанести удар именно из КОВО. Не взирая на то, что немцы по имеющимся планам и расчетам не собирались наносить по Украине «главный удар». Что позже и писал тот же Захаров, и говорил тот же Молотов – не заставлял Сталин военных считать «украинское направление главным в ударе немцев». А еще Захаров писал, что ожидать у немцев мифических «мощных укреплений» в Пруссии – было минимум глупостью. А по большому счету это было – умышленное введение в заблуждение Сталина. Для которого и выдумывали Тимошенки-Мерецковы-Жуковы эти «мощные укрепления» в Пруссии – отмазка, чтобы протащить любой ценой идею нанесения нашего ответного удара из КОВО-Украины. По неосновным силам немцев…

Далее Тимошенко рассуждает о возможных вариантах наступления:

«Так, например: германская армия не отважилась атаковать и прорвать линию Мажино. Не надеясь на успешный прорыв, она предпочла обойти французскую линию Мажино, не считаясь с нейтралитетом Голландии и Бельгии.

Однако могут быть случаи, когда обход долговременных железобетонных укрепленных полос будет невозможен и войну придется начинать с прорыва современной долговременной укрепленной полосы.

Так было на Карельском перешейке в 1939 – 1940 гг.,

264

когда Красная Армия впервые в истории войн успешно прорвала современную железобетонную полосу, сильно развитую в глубину, показав тем самым единственный на сегодняшний день пример прорыва современной обороны, на котором нужно учиться сложному искусству прорыва укрепленных районов».

Т.е., против главных сил Германии надо бы конечно ставить наши главные силы, и быть готовыми уже потом прорывать «мощную оборону» в Пруссии и северной Польше.

А затем он делает вывод:

«Исходя из изложенного, Красная Армия и наше высшее командование должны быть подготовлены как к действиям в маневренных условиях, так и к прорыву современных железобетонных оборонительных полос с самого начала войны с тем, чтобы сравнительно быстро развить этот прорыв, выйти на маневренный простор и полностью использовать преимущества подвижных соединений в маневренной войне...»

Т.е., идея немедленного ответного наступления все равно давит на мозги военным нашим – либо наступать на Пруссию, либо через южную Польшу, но все равно «с самого начала войны».

Далее Тимошенко показывает, как немецкая армия готовится к будущей войне и что ждет нас:

«6. Огромное значение в успехах германской армии в войне 1939 – 1940 гг. имела тщательная подготовка театров предстоящих военных действий и операций: развитие автомобильных и рельсовых путей; создание аэродромной сети как на своей территории, так и агентурное ее обеспечение на территории противника; массовое насаждение агентуры в полосе предстоящих операций (создание паники среди населения, быстрая информация о группировках войск или важных передвижениях); подготовка передовых баз материально-технического обеспечения; накопление восстановительных средств путей сообщения.»

265

Затем делает вывод о войне Германии в Европе, «извлечения из опыта последних войн»:

«Главный вывод из них:

а) Высокий темп операции является решающим условием успеха операции.

б) Высокий темп операции обеспечивается массированным применением мотомеханизированных и авиационных соединений, используемых для нанесения первого удара и для непрерывного развития удара в глубину.

в) Решающий эффект авиации достигается не в рейдах в далеком тылу, а в соединенных действиях с войсками на поле боя, в районе дивизии, армии».

Как видите, все всё прекрасно понимали, и знали как Германия атаковала соседей и как она ударит по СССР. Знали, что удар будет нанесен «высоким темпом» и с «массированным применением мотомеханизированных и авиационных соединений, используемых для нанесения первого удара и для непрерывного развития удара в глубину». Что авиация немцев будет висеть над своими войсками и непрерывно атаковать наши войска, поддерживая наступление своих. Как она это и делала в Европе.

Правда потом, оправдываясь после войны, тимошенки-жуковы твердили, что они как раз и «не ждали», что Гитлер будет наносить удары так массированно, атакуя танками, создавая кратное превосходство на направлениях главных ударов…(они писали и говорили это в те годы, когда читатель не мог еще сам прочесть их собственные доклады).

Затем Тимошенко заявил, что РККА имеет «Взгляды на операцию – вполне современные». Что «Под наступлением понимается массовое применение современных ударных средств, поражающих всю оперативную глубину обороны противника и действующих в глубоком оперативном построении». А «Оборона же считается возможной лишь только как оборона противотанковая, способная сломить удар крупных подвижных группировок, способная противостоять артил-

266

лерийскому и авиационному воздействию, т.е. оборона как тактически, так и оперативно глубокая».

Т.е., ожидая от немцев массированное применение танков на узких участках прорыва, НКО и ГШ СССР понимают, что остановить такую лавину может только противотанковая оборона. Правда, 4-й армии, на Брестском направлении – против танков Гудериана – не было придано своей противотанковой бригады.

Затем Тимошенко уверяет, что оборону как таковую нельзя отвергать даже исходя из того что опыт вторжения Германии показывает, что её никакая оборона не могла остановить:

«Ряд успешно проведенных на Западе прорывов в войне 1939 – 1940 гг. породил у некоторых исследователей мысль о кризисе современной обороны.

Такой вывод не обоснован.

Его нельзя делать из того, что ни на польском, ни на французском фронтах немцы не встретили должного отпора, который мог бы быть им оказан при надлежащем использовании противниками существующих средств обороны (механизация оборонительных работ, разнообразный арсенал инженерных средств, мощные огневые противотанковые средства)».

Мол, поляки или французы сами свою оборону профукали… имея достаточно мощные укрепления на границе. Но при этом:

«Оборонительная линия Вейгана, например, будучи наспех и не совсем по современному оборудована, в добавление к этому, как тактическая оборонительная полоса, совершенно не имела подготовленной оперативной глубины. И все же, несмотря на свое многократное превосходство, немцы потратили более недели на преодоление с боем только этого препятствия».

267

Т.е., игнорировать оборону могут только дураки…

И затем Тимошенко показывает что:

«3. Опыт войны показывает, что современная оборона не может ограничиться одной тактической зоной сопротивления, что против новых глубоких способов прорыва необходим второй и, пожалуй, третий оперативный эшелон обороны, состоящий из оперативных резервов, специальных противотанковых частей и других средств, опирающийся на подготовленные в тылу оборонительные противотанковые районы или рубежи.

При этих условиях оборона приобретает вновь свою устойчивость и сохраняет все права гражданства и в будущем...».

Т.е., Тимошенко прекрасно понимает, что к нападению Гитлера надо готовить серьезную оборону – до трех эшелонов. И 17 мая 41-го были подписаны и сметы и карты на строительство Укрепрайонов – под Москвой аж. Правда «резуны» похоже, про эти карты и сметы знать не желают, но планировать напасть и при этом начать строить УРы под Москвой – это или шизофрения, или – нападать первыми никто не собирался. «Резуны» обожают ставить вопрос – или или. Или «оборона» (только «стратегическая»), или нападение первыми. Они обожают «сравнивать» наши ПП и немецкие «планы Берты», но почему-то не пытаются поискать у немцев планы строительства мощных укреплений под Берлином – в связи с разработкой «Варианта Барбаросса»…

Ну и наконец, Тимошенко закончил доклад такими выводами:

«Раздел второй

Об итогах и задачах боевой подготовки войск Красной Армии

Опыт последних войн

Опыт последних войн показывает, что для успешного ведения операций необходимо:

268

а) четкое и смелое управление войсками, хорошие закаленные кадры, высокая выучка войск и правильное их воспитание;

б) двойное-тройное превосходство сил на главном направлении при наступлении и непрерывная борьба за превосходство сил на главном направлении в ходе операции;

в) тщательная и заблаговременная подготовка операции и хорошо организованная разведка;

г) искусное применение больших масс артиллерии, танков и авиации в сочетании с мотомеханизированными войсками и воздушными десантами;

д) четкая организация материально-технического снабжения войск и непрерывное питание операции.

В успехе наступательных операций большое значение имел моральный фактор (твердость дисциплины, большая инициативность и активность всех бойцов и командиров, готовность войск к самопожертвованию) и четкая организация взаимодействия родов войск (пехоты, танков, артиллерии и авиации).
Быстрый темп операции предъявил большие требования пехоте: совершать организованно скоростные и длительные марши (до 50 км), быстро грузиться на автотранспорт и широко использовать последний, а для прорыва укрепленных районов потребовалась специальная подготовка пехоты для штурма.
Массовое применение авиации и танков потребовало особенно тщательной и искусной организации ПВО, ПТО и принятия мер маскировки при всех действиях войск. » (Опубликовано в сборнике "Накануне войны. Материалы совещания высшего руководящего состава РККА. 23-31 декабря 1940г.". Издательство "ТЕРРА", 1993, с.338-373) http://militera.lib.ru/docs/da/sov-new-1940/index.html

Как видите, Тимошенко вполне понимал, что ждет СССР в случае нападения Германии и рассматривал разные варианты обороны. И то, что немцы в Европе наступают

269

танковыми клиньями, прорывая оборону противника на большую глубину – он тоже прекрасно видел и знал:

«В области оперативного искусства… происходят крупные изменения… Массированное применение таких средств, как танки и пикирующие бомбардировщики, в сочетании с моторизованными и мотоциклетными войсками, во взаимодействии с парашютными и посадочными десантами и массовой авиацией — обеспечило… высокий темп и силу современного оперативного наступления… Немецкие тд в 1939-40 гг. упредили подтягивание… резервов… Не случайно немцы применили новое построение для прорыва с тд впереди… Они правильно учли, что сила и успех современного наступления — в высоком темпе и непрерывности наступления…

База пехотной массы осталась такой же… мощной, но роль пехоты при атаке изменилась. Из ударного средства она превратилась в основание бронированного ударного клина, который острием тд врезывался в глубину территории противника».

Однако тут нарком обороны СССР делал упор не на немедленном встречном наступлении, не занимался пропагандой этого вида обороны как основного для наших стратегов в НКО и ГШ в те дни. Хотя и не считал, что этот вид обороны устарел настолько, что от него можно отказаться. Ведь пропагандой такого «флангового наступления» на напавшего врага до этого занимался Тухачевский, и повторять его «теории» в декабре 40-го открыто было «неразумно».

Поэтому в официальных «планах» и «докладах» ответное контрнаступление было предусмотрено «по науке» – не ранее чем через пару недель оборонительных боев. По мере готовности главных сил РККА, как раз и прибывающих из внутренних округов в приграничные западные, и готовности войск самих приграничных округов. Что было вполне здраво и разумно, и именно по такому варианту потом писались и последующие «планы войны и обороны» в СССР. А вот в реальности именно этот немедленный от-

270

ветный удар они и готовили, и проверяли этот вариант на КШИ в ГШ января 41-го. И на этих КШИ у наших стратегов все получилось ну просто замечательно: наступление по неосновным силам противника пока тот атакует своими главными в другом месте…

Если почитаете выступления других командиров на этом совещении в декабре 40-го – уровня командующие округами и т.п., то увидите – ВСЕ наши генералы прекрасно знали, что немцы свои танковые дивизии формируют в наступлении в танковые группы. Т.е. о том, КАК будут и могут наступать немцы в нашем НКО и ГШ все прекрасно знали. И россказни, что наши генералы не знали, как будет вестись новая война, и они готовились воевать по «опыту Первой мировой войны», не более чем оправдание для тех, кто реально виновен в трагедии лета 41-го. Точнее, наш ГШ действительно использовал опыт и планы Генштаба царской армии на случай войны с Германией в 1914 году для войны в 41-м, но похоже самые провальные варианты этих планов, о чем мы еще упомянем позже.

Вот что писали в работе «Начальный период войны (По опыту первых кампаний и операций второй мировой войны)» (М., Воениздат, 1974.) об этом совещении:

«Опыт германо-польской войны и особенно вооруженного нападения фашистской Германии на Францию показывал, что гитлеровское руководство развязывает боевые действия, используя отмобилизованные, сосредоточенные и уже развернутые для вторжения войска.

В декабре 1940 г. состоялось совещание руководящего состава Красной Армии, уделившее весьма большое внимание изучению опыта начавшейся второй мировой войны. На этом совещании во весь рост ставились и вопросы проведения начальных операций в военных кампаниях, проходивших в Европе.

Участники совещания отметили вероломство гитлеровского руководства, отбросившего прочь все и всякие нормы международного права для достижения внезапности воо-

271

руженного нападения. Обращалось внимание на мощность первоначальных ударов, наносимых по противнику немецко-фашистской армией. Так, командующий войсками Киевского Особого военного округа генерал армии Г.К. Жуков в своем докладе подчеркнул, что разгром Голландии, Бельгии, английского экспедиционного корпуса и Франции характерен, прежде всего, внезапностью и мощностью удара.

Участниками совещания была подмечена и такая характерная черта начальных операций немецко-фашистской армии, как массированное использование авиации и бронетанковых частей. Как говорил на этом совещании генерал армии Г.К. Жуков, авиация и мотобронетанковые войска своими глубокими и стремительными ударами терроризировали, по существу, всю польскую армию и всю страну.

Участник совещания начальник главного управления ПВО Красной Армии генерал-лейтенант Д.Т. Козлов в своем выступлении остановился на методах завоевания господства в воздухе, примененных гитлеровским командованием в первые дни вооруженного нападения на Польшу и Францию. Немецко-фашистская авиация, отмечал он, наносила массированные удары по аэродромам противника, а во Франции — в первую очередь по тем из них, где располагались самые современные самолеты. Используя такие методы, немецко-фашистская авиация с первых же дней войны завоевывала господство в воздухе, обеспечивая для себя превосходство не только в количестве, но и в качестве самолетов.

Совещание показало, что руководящий состав Красной Армии отчетливо представлял себе характер боевых действий в начальном периоде современной войны, видел и такую его особенность, как ведение фашистской Германией операций против Польши и Франции вооруженными силами, отмобилизованными еще в мирное время. Большинство участников совещания вопреки некоторым скептическим голосам твердо держались взглядов на начальный период войны как такой промежуток времени, где операции с применением новых средств вооруженной борьбы примут решительный

272

характер, а захват стратегической инициативы будет играть важнейшую роль. При этом решающее значение получит нанесение мощных ответных ударов по противнику в самом начале войны с широким использованием авиации и танков.

Эти взгляды лежали в основе советской военной доктрины и служили руководством для осуществления конкретных мероприятий по подготовке страны к будущей войне. В частности, под их прямым влиянием в последние предвоенные годы был значительно усилен состав войск западных/пограничных округов».

Как видите, все всё прекрасно понимали – на опыте уже идущей войны в Европе в нашем НКО и ГШ – КАК будет вестись война, как нападут немцы на СССР. Что Германия нападает именно внезапно, без всяких дипломатических прелюдий и т.п. глупостей в виде «ультиматумов». Но при этом навязывалась идея, и это вошло в сами планы ГШ на случай войны – что на СССР ТАК как немцы нападали на ту же Польшу и Францию, немцы нападать не станут. Перед нападением на СССР они свои дивизии видимо сначала демобилизуют, распустят по домам, потом объявят СССР войну, выставят ультиматумы мифические и только после этого, ПОСЛЕ объявления СССР войны, они как в старые добрые времена Александров Невских – пойдут на озеро замерзшее биться с засадными полками Жуковых…

Также прекрасно понимали и знали наши авиаторы, КАК будут атакованы наши аэродромы, и какие ИАПы в первую очередь будут атаковаться. Что авиация немцев будет долбить РККА совместно с танковыми ударами вермахта…

«Однако это не означало, что советская теория начального периода будущей войны была свободна от недостатков.

Советская военная мысль, хотя и исходила из того, что войны теперь не объявляются, а сразу начинаются, допускала, что в готовящейся войне против СССР воюющим

273

сторонам все-таки потребуется известное время для развертывания и сосредоточения главных сил.

На практике, видимо, не были учтены замеченные теоретической мыслью особенности новых способов вступления в войну, примененных фашистской Германией. Предполагалось, что они могут дать ожидаемый эффект лишь в войнах сильных государств со слабыми, а в вооруженной борьбе с крупными государствами, обладающими равным или даже большим военно-экономическим потенциалом, проявляющими бдительность, агрессору не удастся начать боевые действия внезапно и вводом сразу главных сил.

Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, бывший в начале Великой Отечественной войны начальником Генерального штаба, отмечал:

«При переработке оперативных планов весной 1941 года... не были практически полностью учтены новые способы ведения войны в начальном периоде. Наркомат обороны и Генштаб считали, что война между такими крупными державами, как Германия и Советский Союз, может начаться по ранее существовавшей схеме: главные силы вступают в сражение через несколько дней после приграничных сражений. Фашистская Германия в отношении сроков сосредоточения и развертывания ставилась в одинаковые условия с нами. На самом деле и силы и условия были далеко не равными» {82 – Г. К. Жуков. Воспоминания и размышления, М., Изд-во АПН, 1970, стр. 216.}»

Т.е., на Польшу немцы могли напасть уже отмобилизованными дивизиями, а вот на СССР Гитлер так нападать не станет – он фигней какой-то заниматься будет. Как усердно уверял начштаба ПрибОВО Кленов…

И далее это исследование группы авторов под редакцией генерала армии С.П. Иванова показывает:

«Ориентация теории начального периода войны лишь на проведение мощных, наступательных по своему содержанию ответных ударов оставила в тени изучение вопросов ведения стратегической обороны и ряда других аспектов стратегии и оперативного искусства. Можно упомянуть, например,

274

что не была до конца разработана идея ответного удара, лежавшая в основе стратегического замысла начальных операций. Эти военно-теоретические просчеты исправлялись уже в ходе самой войны». (с. 86-88)

А вот что показывал генерал М.Д. Грецов в своей работе «На Юго-Западном направлении (июнь-ноябрь 1941 г.)» (Москва 1965 г. Для служебного пользования. Гриф снят) – какие были возрения на характер будущей войны с Германией. Которая в Польше или во Франции воевала, атакую танками в первую очередь, но с нами воевать так (по мнению будущих невинных жертв сталинизма Кленовых) они не станут:

«Что касается тактики наступательных действий вероятного противника, то характеристика ее по материалам того же Совещания (31 декабря 1940 года – К.О.) ограничивалась рассмотрением двух вариантов прорыва. Схема выполнения первого варианта прорыва преподносилась в таком виде. Вначале, после сильной артиллерийской и авиационной подготовки, пехота противника прорывает фронт обороны, а затем (на второй - третий день) вступал в действие эшелон развития прорыва (подвижные группы), состоящий из танков, пехоты, артиллерии и т. д., который и будет развивать прорыв в глубину. Схема второго варианта прорыва рисовалась несколько иначе: подвижные соединения противником не резервируются в начальном периоде операции, а бросаются вперед и разрушают оборону противника (см. материалы Военного совещания, стр. 30-32 и СО).

Как видно будет из дальнейшего, наши предположения о характере начального периода войны основывались на вероятности наступления противника по первому варианту, когда главный удар наносит пехота противника с артиллерией, а не с танками.

Схема ликвидации прорыва противника представлялась так: на флангах продвигающегося противника сосредоточиваются резервы нашей обороны, которые затем обязательно фланговыми ударами “под основание клина” громят прорвавшегося противника. Причем не только контрудары, но

275

и контратаки мыслились только как фланговые по отношению к противнику – “Оборона, соединенная с наступательными действиями или с последующим переходом в наступление, особенно во фланг ослабленного противника, может привести к его полному поражению” (ст. 222, ПУ – 36).

Такой способ, когда все силы обороны сосредоточиваются против острия клина наступающего противника¹(¹ Курский вариант обороны 1943 г.) с задачей вначале огнем с позиций (то есть с места) во что бы то ни стало задержать продвижение прорвавшегося противника, считался невыгодным и пассивным.» (с.39)

Как видите, по воззрениям наших стратегов в ГШ образца 1939-1941 годов ставить против главных сил противника свои мощные силы – не есть смелость и лихость! Это «не выгодно» и «пассивно», не по-гусарски видимо, точнее – не по «чапаевски»… Гораздо красившее свои главные силы выставлять на флангах возможных ударов врага, и бить там! А все это наложилось на странное убеждение наших полководцев, что немцы, которые до этого, в той же Польше или Франции сразу бросали в бой свои танковые части, напав на СССР, сначала бросят в бой пехоту. А танки введут не ранее чем через несколько дней! Поэтому вполне можно оставить против основных сил противника свои менее мощные силы, которые смогут вполне удержать пехоту, а самим ударить в другом месте – танковыми мехкорпусами! Там где противник имеет «неосновные» силы. А за те дни пока немцы пехотой и артиллерией завязнут в нашей обороне – мы сможем лихо ударить им с флангов, бросив в бой наши танки! И, похоже, не себя наши стратеги пытались в этом убедить, а Сталина?!

И при этом немцы оказывается, нам будут предоставлять время то на мобилизацию, то на ответные удары – даже уже напав на нас:

«Характерная черта планов прикрытия состояла в том, что они исходили из такого варианта начала войны и обстановки, когда противник не мешает советским войскам от-

276

мобилизоваться, развернуться и изготовиться для боевых действий. В соответствии с такой предпосылкой войска КОВО и ОдВО делились на два эшелона: первый эшелон – войска, расположенные вблизи границы и составляющие эшелон прикрытия, и второй эшелон – войска, расположенные в глубине». (с. 33)

Напомню. Тухачевский проповедовал превентивные удары – т.н. «армиями вторжения» атакующими ПЕРВЫМИ по готовящемуся напасть на нас противнику, мы должны прикрыть свое отмобилизование, своей армии! Причем эти армии и не должны были быть отмобилизованными в принципе! А на тех же КШИ в январе 41-го, уже Мерецковы-Жуковы, «прикрытие» своей мобилизации осуществлялось немедленными ОТВЕТНЫМИ контрударами…

Как писали в работе ИВИ – «1941 год — уроки и выводы» – наши стратеги считали, что сил у Павлова в Белоруссии вполне хватит, чтобы удержать главный удар немцев!

«Перед Вооруженными Силами СССР была поставлена двуединая задача: готовиться к ответному удару и одновременно к решительному разгрому агрессора с перенесением военных действий на его территорию. Считалось, что части Красной Армии должны быть всегда готовы ответить молниеносным ударом на всякую внезапность со стороны врага. {79. См.: Оперативный словарь. М., 1940. С. 46.}

«Таким образом, главную группировку войск Генеральный штаб планировал развернуть к югу от Брест-Литовска, т. е. против неосновных сил противника, с тем чтобы мощным ударом на люблин-бреславском направлении на первом же этапе

277

войны отрезать Германию от Балканских стран, вывести их из войны, лишив тем самым фашистский рейх важнейших экономических баз». (с. 54-55)

«В основе своей этот замысел следует признать целесообразным. Он позволял в короткие сроки изолировать главного противника от его союзников, что имело важное политическое значение. Наступление на этом направлении проходило бы по слабо подготовленной в оборонительном отношении территории бывшей Польши. Однако замысел, основанный на идее нанесения мощного контрудара, а не отражения агрессии путем ведения обороны, требовал точного учета сил и планов противника. Как признавал Г. К. Жуков, в плане не учитывался возможный объем и «характер самого удара» агрессора». (с.55)

«Предполагалось, что на минском направлении 63 дивизии приграничных округов, ведя активную оборону, могут противостоять удару главных сил противника. Данное предположение не учитывало реально складывавшейся обстановки, когда немецкие войска упреждали Красную Армию в стратегическом и оперативном развертывании.

Это особенно заметно, когда сравниваются перегруппировки и сосредоточение войск. Уступая противнику в пропускной способности железных и шоссейных дорог, советские войска на 5-й день мобилизации могли сосредоточить в планируемых районах только 17 стрелковых дивизий, на 10-е сутки — 24, на 20-е сутки — 46 и лишь на 35-е сутки — 75 дивизий. Таким образом, переход в общее наступление главных сил был возможен только на 35-е сутки. Даже при одновременном начале перегруппировок противник имел все возможности упредить советские войска в выдвижении и создании группировок сил и средств. Это позволяло ему захватить инициативу и создать предпосылки для успешных боевых действий в начальном периоде войны. В реально создавшейся обстановке вермахт завершил развертывание полностью, а советские войска его лишь начали». («1941 год — уроки и выводы», с. 55)

278

Т.е., Мерецков (а потом и Жуков), планируя ответный удар из КОВО по безграмотности или авантюрности своей (предательский умысел пока предполагать мы не можем), не учел, что планируемые им НЕОТМОБИЛИЗОВАННЫЕ 63 дивизии в Белоруссии просто не успеют подготовиться к войне в случае внезапного нападения врага всеми силами.

А ведь реально у Павлова, НЕ НА МИНСКОМ направлении, а во всем ЗапОВО было на 22 июня не более СОРОКА дивизий! Даже не «63 дивизии», а 61 – это ВСЕГО дивизий было – и в Белоруссии, и в Прибалтике! Так и неотмобилизованные 61-а дивизия по 10-12 тысяч л/с против около 80 дивизий немцев по 15 тысяч в среднем! 29 против ПрибОВО и 51 против ЗапОВО.

По «уставу» обороняющийся вроде как вполне может иметь в три раза меньше сил, чем нападающий. Но для этого он должен быть хотя бы равноценен по своей отмобилизованности и численному составу дивизий нападающему. А тут у немцев, севернее Полесья, группировка больше 1 200 000 против наших чуть больше 600 000. Притом что на направлениях их ударов у нас – растянутые до 30-40 км дивизии на границе, что и дало немцам чуть не 10-ти кратное превышение на этих направлениях….

Обо всех этих воззрениях наших стратегов, имевших военное образование на уровне курсов кавалерийских, обо всех этих идеях «наступательной» войны более подробно – смотри исследование «Защита Сталина…»...

И как показывает историк Ю.А. Никифоров – «Грецов написал Жукову (или в Воениздат) рецензию на рукопись "Воспоминаний и размышлений". Там как раз должна быть претензия по поводу изложения у Жукова предвоенных планов». А в «фонде Жукова» хранится письмо-ответ маршала Жукова на это письмо генерала Грецова, в котором, правда, нет никакой конкретики. Точнее, в нем Жуков якобы ответил Грецову – если писать правду, то нас и обвинят в подготовке агрессии…

279

Точное содержание этого письма-рецензии генерала Грецова на мемуары маршала Жукова мы вряд ли когда узнаем, но в принципе достаточно того как и что по предвоенным планам написал Грецов в его работе – об этих планах и воззрениях наших гениев в ГШ на то как немцы будут воевать с СССР…

Так что теории разные были в те годы, и «закапывание» войск по всей границе от агрессора было не единственным вариантом обороны и тем более не самым эффективным как оказалось. Потому что такую оборону просто можно и обойти. Поэтому можно готовить «активную оборону», при которой обороняющиеся войска действуют против напавшего противника – с опорой на УРы.

Опять же – Резун не хочет подсчитать, сколько будет стоить для страны «закапывание» армии в землю на границе, по варианту «Мажино» или «Линии Маннергейма»? Однако в Кремле как раз деньги считать умели и строили оборону именно на «активной обороне», опираясь на УРы. Но вот тут наши военные в лице Тимошенко с Мерецковым и потом и Жукова («киевская мафия»), и надумали готовить КОВО именно к ответному наступлению сразу после вторжения врага – смотри ПП западных округов и директивы от 11-12 июня для этих округов.

Ну и не стоит забывать, что писали в полевой уставе РККА 1939 года, в гл. 1-й:

«2. Оборона нашей Родины есть активная оборона.

На всякое нападение врага Союз Советских Социалистических Республик ответит сокрушающим ударом всей мощи своих вооруженных сил.

Наша война против напавшего врага будет самой справедливой из всех войн, какие знает история человечества.

Если враг навяжет нам войну, Рабоче-Крестьянская Красная Армия будет самой нападающей из всех когда-либо нападавших армий.

Войну мы будем вести наступательно, с самой решитель-

280

ной целью полного разгрома противника на его же территории.

Боевые действия Красной Армии будут вестись на уничтожение. Основной целью Красной Армии будет достижение решительной победы и полное сокрушение врага.»…

«Ссылаться» на этот устав тоже обожают «резуны»… Ведь «Рабоче-Крестьянская Красная Армия будет самой нападающей из всех когда-либо нападавших армий». Правда, «резуны» старательно игнорируют предыдущую фразу – «Если враг навяжет нам войну». Пытаются доказывать, что смысл «враг навяжет нам войну» можно и нужно рассматривать только как – достаточно будет «угрозы войны», чтоб мы напали первыми…

Думаю тут можно разбор писанин Резуна и закончить. А то больно глава у Резуна большая. Точнее – слишком много приходится времени тратить на разбор дуростей и вранья нашего «сидельца»…

Резун творил свои нетленки много лет назад и на сегодня, при массиве публикуемых ЦАМО в интернете документов предвоенных дней бредни Резуна уже любой исследователь может опровергнуть этим документами и тем более при наличии в сети ВСЕХ мемуаров, которые перевирает Резун – любой может вранье Резуна разобрать. Было бы желание…

Ну а мы, наконец, рассмотрим хронику июня 41-го, ДО 22 июня – в неком обобщенном виде…

Данная хронология уже показывалась, так или иначе, в моих книгах по теме «трагедии 22 июня» и о предвоенных днях. И на сегодня уже есть неадекваты-резуны, которые на события июня 41-го, до 22 июня, которые уже никак не получается «не заметить» умудряются выдать такую дурость, очередную гипотезу «всеобъясняющую»: все что происходило в июне 41-го это было тренировками, учениями перед нападением СССР на Германию, которое Сталин планиро-

281

вал то ли на конец июня, то ли – на начало июля. А в ночь на 22-го в округа ушла не директива о приведении-переводе ВСЕХ войск, ВВС, ПВО и флотов в полную боевую готовность, а – «учебная» директива. Для проверки связи…

Ну а тут, неожиданно для Сталина, который не верил в нападение Германии в 41-м году, потому что верил Гитлеру, а не своей разведке, которая ничего толком и не докладывала о грозящем нападении вообще и о «22 июня» тем более – Гитлер и напал …

Бред с «23 июня» – о том, что Сталин хотел напасть первым 23 июня 41-го, но Гитлер его опередил – утух сам собой. И ему на смену вылезает другая ахинея – про «учебную» директиву №1. Как «ответ» на мои книги, в которых уже больше 7 лет показываются, в 9-ти книгах, события предвоенных дней…

Самое смешное, что «резуны» не угомонятся, и так и будут выдумывать все новые и новые бредовые гипотезы – лишь бы не признавать фактов и реальности – с одной целью, в попытках доказать, что Сталин хотел напасть первым. Поэтому они и вывод войск в мае-июне из внутренних округов в западные, и тем более вывод дивизий по ПП в западных округах, и БУС под видом учебных сборов (частичную скрытую мобилизацию как ее называли маршалы Захаров или Жуков) упорно называют подготовкой нападения Сталина первым. Или 6 июля или 23 июня.

Впрочем, так же уперты и их вроде как «оппоненты», которые на простой ворос «ЗАЧЕМ, с КАКОЙ целью выводились войска в мае-июне и тем более по Планам прикрытия?» в принципе не в состоянии ответить. Этот простой вопрос или вызывает приступы демагогии, или вгоняет в ступор, или такой борец с «резунами» демонстративно уходит от ответа. У «резунов» ответ на этот вопрос вполне есть, а вот у тех, кто с ними как будто бы спорит – нет. «Резуны» маладцы, они дают объяснение, ЗАЧЕМ выводили войска – чтоб напасть первыми. Но при этом по тупости

282

своей не понимают, что уже сам вывод ПО ПЛАНАМ прикрытия – это уже не подготовка нападения. А вот их якобы оппоненты – дать ответ НЕ МОГУТ вообще…

Казалось бы – ответ очевиден – выводили или чтобы напасть первыми, или – в ожидании нападения Германии. Но «антирезуны» выбрать ответ не могут. Ведь тогда им придется отказаться от глупостей, что нападение не ждали, что война стала неожиданной и внезапной, что ее проспали по вине Сталина. Который толи разведке не поверил, пряча голову, как страус в песок, толи разведка ничего путного не доложила. И поэтому если что и происходило, то это были мифические плановые учения ... «в сторону границы» как писал в мемуары Жуков… И вообще Сталин поздно нажал «красную» кнопку…

Им будешь на пальцах объяснять – приграничные дивизии, в район по Плану прикрытия, да еще и 22-е из 41-й в 4-х западных округах, НИКОГДА не выведут в полном составе для «тренировки», для «учений»! Это просто невозможно, не делают так «по определению»! Но «антирезунам» как и их «оппонентам» плевать на реальность и «правила». Им главное и правильно только то, что в их голове сидит…

Но перед тем как мы перейдем к тому – так что же происходило перед 22 июня, ответим на один из важных вопросов: Так утверждал ли Сталин военным, НКО и ГШ, подготовку «южного» варианта на случай нападения Германии?! Утверждал ли он Жукову план ответного наступления из Украины, по неосновным силам противника, пока немцы своим главными силами прут на Белоруссию и Прибалтику?!

Нет. Если бы это было так, и Сталин хоть как-то был бы согласен с этим предложением военных и тем самым «утвердил» этот план Генштабу-Жукову, то тот же Жуков первым поведал бы об этом миру. Да еще и обвинил бы в этом Сталина – мол, Сталин заставил нас нагнать войска в КОВО, потому что это ОН, «не разбирающийся в военных вопросах до Сталинграда», хотел наступать там на немцев! Но Жуков никогда так не

283

говорил, никогда в ЭТОМ не обвинял Сталина! И дело не в природной порядочности маршал Победы, нет. Все проще – попробуй он так утверждать, как тут же получил бы за ложь от вчерашних подчиненных и соратников по НКО и ГШ. И в 1956 году он это уже получал – на Пленуме, где его снимали с министра обороны! Когда тот же Маршал Еременко прямо обвинил в таком размещении войск именно Жукова, который разместил наши войска не там, где немец наступать будет, а там где наступать собирался именно ЖУКОВ! А Жуков в мемуары утверждал другое – Сталин заставил нас гнать войска на Украину, потому что ОН там ждал главный удар немцев. На что тот же Молотов возмущался – ЛОЖЬ это…

284

«КРАТКАЯ» ХРОНОЛОГИЯ СОБЫТИЙ ИЮНЯ 41-го…

Или – так что же происходило в предвоенные дни в НКО и ГШ, в западных округах, как выводились войска по Планам прикрытия и с какого числа

К сожалению, очень многие наши современные историки по совместительству специалисты еще и по спиритизму.… Вместо того чтобы просто взять в ЦАМО документы предвоенных дней, да изучить: а что в те майские и июньские дни делалось или не делалось, они усердно гадают – а что там «думал» о возможной войне с Германией Сталин или Жуков или еще кто из военно-политического руководства СССР.

Берут такие историки, те же «разведсводки», причем найденные не ими в архивах разведки, а опубликованные в сборнике документов «1941. Документы» (т.н. «малиновка»), изданные под руководством антисоветчика и подельника Горби в развале СССР Яковлева, надергают цитаток из общеизвестных мемуаров и на этих «сводках» и цитатках начинают выдумывать – так что там думал Сталин! Ждал ли он нападение в июне 41-го, ждал ли он от Гитлера каких-то «ультиматумов», верил или не верил в нападение Германии, стало оно неожиданным для него и наших военных и прочую чушь сочиняют о «думаньях» жуковых…

Однозначно, данные разведки, начиная с того же марта 41-го о приготовлениях Германии по нападению на СССР, о «дате» нападения, поступали конечно же «противоре-

285

чивые» и там конечно же не было, уже в марте, четко обозначенной даты нападения – 22 июня! И хотя чем ближе к середине июня, тем чаще «22 июня» показывается в этих донесениях как самая точная дата нападения, на этом наши историки и сочиняют: раз данные были «противоречивые», а дата нападения Германии постоянно «плавала» и «менялась» в этих донесениях, то Сталин однозначно не мог определить – какая дата самая достоверная. И значит – нападение для него стало «внезапным», в смысле «неожиданным». Ведь он дату так и не узнал точную, и поэтому и мер никаких особо не принимал к возможному нападению. Видимо – ждал, когда разведка ему доложит точную дату и время, и видимо за подписью Гитлера, и не дождался…

И этим «спиритизмом», выдумыванием того что там «думал» Сталин или тот же Жуков страдают как профессиональные историки, так и исследователи-любители. Все они по сути гадают и, вместо того чтобы подумать, при всем том массиве данных о «датах», какую дату Сталин принял за наиболее «достоверную», эти историки точно знают – Сталин так и не выбрал самую точную из них!!!

И что удивительно – ни в какую батаническую голову не придет давать свои суждения и советы какому-нибудь врачу, хирургу или терапевту, умничать и рассусоливать по «симптомам» какой-нить болезни, и давать свои рецепты как лечить пациента. Но что ни батан, дня в армии не служивший даже срочную: тут же вам расскажет, прочитав десяток книг про войнушку естественно – как и что «думали» в НКО и Генштабе Жуковы в июне 41-го. И уж тем более не проблема для батана дать суждение – как и что там Сталин «думал», и почему и как он принимал те или другие решения. А уж как надо понимать приказы и директивы НКО и ГШ в предвоенные дни – тут равных батану нет и быть не может. Ведь исследователь (историк) батан лучше военного понимает в том, как и что было в июне 41-го, лучше

286

понимает, что указывалось в приказах и директивах НКО и ГШ округам, чем это поймет исследователь, имеющий военное образование. Который служил в Советской (тем более) армии, в которой «фронтовики» преподавали вплоть до конца 1980-х в военных училищах и академиях. Ведь, по мнению (имхо) батана Советская армия кардинально отличается от РККА и значит, только батан и может разобраться в процессах, происходящих с предвоенными планами в РККА и смыслом в директивах Генштаба времен генерала армии Жукова…

А ведь все просто. Хотите узнать что там «думал» Сталин о «датах» нападения – смотрите КАКИЕ решения он принимал, и военные вслед за ним – в мае-июне 41-го! И увидеть это можно легко: смотрите, какие мероприятия проводились в июне в округах по директивам НКО и ГШ, какие директивы шли в округа из Москвы, и какие приказы отдавались в самих округах – во исполнение этих директив НКО и ГШ. И исходя из того, что на сегодня известно по мероприятиям, проводимым в мае-июне в СССР по подготовке к войне с гитлеровской Германией видно, что подготовка велась достаточно большая. И все привязывалось именно к 20-м числа июня в итоге.

О выводе войск внутренних округов в помощь западным округам известно давно и много. И в этом плане именно Жукову в том числе, все это можно ставить в заслугу – в плане подготовки к войне в июне 41-го он лично сделал как нач. ГШ все возможное в его силах и компетенции! Но – не по «личной инициативе», а именно по приказам и указаниям Сталина он что-то делал – как второе лицо в армии после наркома (министра) оборонным Тимошенко.

Можно только добавить – перед отправкой этих войск на местах некоторые армии доотмобилизовывались, поднимали все свои запасы боеприпасов и ГСМ и отправлялись на запад в полной боевой готовности. Но некоторые армии планировали отмобилизовывать на месте. И если они прибывали до 21 июня, то на месте они дополучали

287

в местных РВК и приписных и те же автомашины из местных автопредприятий, если требовалось. И тем более это делалось уже после 22 июня.

Рассмотрим коротко события тех дней (основные) июня 41-го, которые по вполне доступным «источникам» восстановить под силу ЛЮБОМУ исследователю. И тем более – это можно ЛЕГКО сделать историку имеющему доступ к архивам. Покажем данную «хронологию» – как для «резунов» так и для тех, кто слепо верит «мемуарам» жуковых, в которых предвоенные события вообще не показываются, так и тем более простому читателю…

(По всем приведенным ниже фактам все необходимые «ссылки на источники» давались в моих исследованиях по теме «22 июня» – в 7-ми книгах вышедших с 2010 года, а также здесь будут использованы факты и документы, найденные исследователем Г.Спаськовым в ЦАМО, которые он приводит в своей работе «Привести в боевую готовность»…)

В начале июня, в связи с усилением группировки немецких войск по ту сторону границы Военные Советы западных округов стали отправлять запросы в НКО и ГШ с предложениями-просьбами на вывод войск округов ближе к границе по Планам прикрытия. Также в начале июня и Генштаб рассылал округам сводки с данными о количестве немецких войск возле нашей границы.

Как показывает исследование «1941 год — уроки и выводы»: «К 5 июня 1941 г. оставленные в пунктах постоянной дислокации мобячейки должны были составить план приема лошадей, обоза и мехтранспорта и предъявить заявки на их перевозку в новые районы. Генеральный штаб к этому времени располагал фактическими данными о завершающемся сосредоточении войск противника и сроках его нападения». (М, 1992г., с. 84)

Однако ГШ-Жуков отправлял войска из внутренних округов в приграничные – чаще всего все же неотмоби-

288

лизованными. Как указывают «уроки и выводы» – «Генеральный штаб, осуществляя выдвижение войск в районы оперативного предназначения дивизий из внутренних военных округов без укомплектования их положенным по штату транспортом, допускал грубую ошибку». Ведь – это ж «Очевидно, что в этих условиях следовало проводить перевозку на театры военных действий только укомплектованных, обученных соединений, имеющих войсковые запасы горючего, продовольствия и боеприпасов». «Ошибки первой мировой войны повторились в том, что сибирские части в 1941 г. выдвигались к западной границе также неотмобилизованными и принимали пополнение в ходе войны»….

Т.е. – Генштаб, Жуков в преддверии войны все же напрочь игнорировал отрицательный опыт Первой мировой?….

ВС ОдВО отправил такой запрос еще 6 июня – в связи с ожиданием нападения Румынии и немецких войск на границе ОдВО на 12 июня.

ВС ЗапОВО отправил свой запрос – 8 июня.

ВС КОВО 9 июня тоже дал запрос на вывод и попытался начать поднимать и приграничные дивизии с последующим выводом их на их рубежи обороны, в предполье. В связи с ожиданием нападения на 17 июня.11 июня в КОВО издали директиву для приграничных дивизий о проведении мероприятий «В целях сокращения сроков боеготовности частей прикрытия и отрядов, выделяемых для поддержки погранвойск», в которой предписывалось провести мероприятия, которые позволили бы в случае получения сигнала тревоги быстро привести войска в б.г. и занять рубежи обороны.

По ПрибОВО – такой запрос пока неизвестен. Однако, скорее всего лично прибывший в Москву командующий округом генерал Кузнецов, на личной встрече со Сталиным 11 июня вполне мог обсуждать и этот вопрос.… Когда у Сталина был и Жуков (с Тимошенко), который принес ему директиву на ввод ПП.

289

Т.е. как только на той стороне началась концентрация войск и тем более от разведки поступила дата возможного нападения – угроза войны, как тут же последовала ответная реакция – Военные Советы округов («республик») сами слали запросы в НКО и ГШ на вывод войск по Планам прикрытия, наши войска приводились в боевую готовность и выдвигались в свои районы сосредоточения по ПП. И Тимошенко с Жуковым с этими запросами от 9-10 июня пришли к Сталину 11-го и предложили ввести «План прикрытия 1941 года» – отправить в округа директиву «Приступить к выполнению ПП 1941 года»! Откуда это известно? Так сам Жуков хвастал этим п-ку ГШ Анфилову в 1965 году…

Однако Сталин на такую директиву не соглашается т.к. это приведет к началу мобилизации в этих округах, что в те дни могло выставить СССР, остающимся еще нейтральным в идущей уже мировой войне – агрессором. Чего нельзя было допустить. Поэтому Сталин дает разрешение военным – начать выводить войска по планам прикрытия – в районы, предусмотренные ПП, но без ввода в действие самих ПП официальной директивой. И поступившие в округа директивы-разрешения ГШ от 11-12 июня указывали – начать пока вывод войск только 2-го эшелона и резервов. Приграничным же дивизиям указали ждать «особый приказ наркома» на их выход в районы сосредоточения и тем более на занятие рубежей на самой границе.

ОдВО получил разрешение уже 6 июня по телефону от Г.К. Жукова, и потом в Одессу пришла телеграмма, подтверждающая этот вывод «глубинных» дивизий (телеграмма пока не опубликована, но ее наличие подтверждают «архивные копатели») – без таких разрешений-директив в письменном виде войска в районы по Плану прикрытия не поведет никто. После этого в ночь на 8 июня дивизии ОдВО и начали выводиться.

ЗапОВО получил также устное разрешение числа 9-10 июня, в 7.00 11 июня первые дивизии 2-го эшелона округа

290

начали выводиться и 11 июня для Минска подписали и отправили и саму директиву НКО и ГШ на вывод «глубинных» дивизий округа в «районы предусмотренные планом прикрытия». Причем по неутвержденным, майским ПП.

Т.е. Жуков не дожидаясь формального, письменного разрешения Сталина уже начал выводить войска по ПП! На что потом приходили и письменные приказы. Т.е. Жуков согласовывал устно со Сталиным те разрешения…

КОВО директиву на вывод всех войск 2-го эшелона Киеву подписали 12 июня. Однако если Минску и Риге указали выводить войска строго по новому ПП, который в округе должны были отработать к концу мая, то Киеву указали выводить войска по некой карте. В которой районы сосредоточения были несколько ближе к границе, чем в ПП отработанном штабом КОВО ко 2 июня. Как мы уже выяснили – для подготовки ответного удара – немедленного.

ВС ПрибОВО возможно также отправлял свой запрос и им директиву на вывод «глубинных дивизий» подписали также 12 июня. А возможно они запрос и не отправляли – 11 июня Ф. Кузнецов вместе с ЧВС ПрибОВО Диброва лично были у Сталина. Т.е. возможно по ПрибОВО решение на вывод 2-го эшелона было принято на этом совещании – возможно этот «запрос» ВС округа Кузнецов и Диброва просто привезли с собой в Москву сами.

Как показывает исследователь С. Чекунов – «В ходе двух вечерних совещаний 9 июня были приняты решения по началу основного развертывания. По итогам этих совещаний 16 армия была перенацелена на Украину, в приграничные округа ушли директивы о начале выдвижения глубинных дивизий (Павлов и Кузнецов получили директивы лично в Москве, в КОВО отправлена фельдсвязью), командующий ПрибОВО получил личные указания по приведению округа в боевую готовность.

Все решения приняты именно поздно вечером 9 июня. А директивы Павлову и Кузнецову выданы 11 числа. После возвращения в ПрибОВО был составлен план вывода, за-

291

тем Кузнецов обратился в Москву шифровкой, где описал предпринимаемые действия и попросил согласовать.

Выписка из шифровки Кузнецова:

«Лично

Народному Комиссару Обороны СССР

Для приведения округа в боевую готовность принял и выполняю решение:

....

48, 23 и 126 сд начали походное движение в предназначенные им новые районы. Прошу утвердить....».

На шифровке имеется резолюция Ватутина: «т. Василевскому. Доложить с картой. Совпадает ли с указаниями НКО».

Этими директива от 8-11-12 июня от округов требовалось выводить в районы сосредоточения по ПП (или некой карте как для КОВО) стрелковые дивизии округов и резервы – 2-е эшелоны. Для мехкорпусов западных округов была отдельные директивы после 14 июня и c 16 июня в ПрибОВО были подняты по тревоге, приведены в полную б.г. и выведены в «районы сбора» и сосредоточения два мехкорпуса округа – 3-й и 12-й. 18-20 июня в ОдВО – подняли свой 2-й мк, в КОВО подняли два мехкорпуса из 8-ми – 4-й и 19-й, в ЗапОВО – изобразили поднятие одного (6-го) мк из шести мехкорпусов этого округа.

Т.е., все наиболее боеспособные и мощные мехкорпуса приграничных округов 18-20 июня приводились в повышенную б.г. и выводились в «Районы сбора». Для подготовки будущего ответного удара «на Люблин» и «на Сувалки», из Львовского и Белостокского «выступов». Но формально – по ПП. Также, но уже после 19 июня в том же КОВО для ответного удара-наступления стали готовить и 8-й мехкорпус Рябышева. Также достаточно мощный.

Срок окончания вывода 2-х эшелонов и резервов – был установлен этими директивами – к 1 июля. Но в данном

292

случае – это не особо важно. Ведь это не более чем срок окончания вывода дивизии, которые по ПП должны находиться от границы в до 100 км.

С одной стороны – быстрее вывести их технически, в мирное время еще, было сложно. А с другой стороны, по предвоенным планам – в любом случае не эти дивизии участвуют в первых боях (ведь часть приграничных дивизий, по этим же директивам выводились – «к 17 июня», а в том же КОВО некоторые приграничные начали выводить даже раньше). Ведь – первыми вступают в бой приграничные дивизии. Которые в большинстве своем были в численности – в 10-12 тысяч. Т.е. – в «штатах приближенных к штатам военного времени». Что позволяло им вступить в бой «немедленно», и пока они геройски воюют и погибают – остальные войска отмобилизовываются и занимают свои рубежи по Планам прикрытия...

По нормативам на приведение по тревоге в полную боевую готовность им давались часы считанные, а геройски воевать они должны были – 10-15 суток. Поддерживаемые авиацией округов и мехкорпусами. Тем более, что мехкорпуса «первого эшелона», или те же противотанковые бригады, которые приданы были ВСЕМ армиям приграничным (кроме той армии, что прикрывала брестское направление!) – были вполне себе боеспособны и также уже в первые же сутки войны – дополучив из н/х недостающее (авто и трактора), также вступают в бой и выполняют свои задачи по ПП.

Так вот – Жуков став 1 февраля 41-го нач. ГШ сразу же довел приграничные дивизии до этих самых «12 тысяч» – чтобы они могли в свои нормативы вступать в бой, не дожидаясь мобилизации. По боевой тревоге – в течении нескольких часов выйдя из казарм. И пока они погибают на границе в положенное им по планам прикрытия время – несколько дней или лучше недельку-другую – остальные войска (вторые эшелоны и резервы с мехкорпусами), которые уже начали выдвигаться к своим рубежам

293

сосредоточения по ПП – с 11-15 июня – вполне имеют возможность и время, закончить свой вывод и занять свои рубежи по ПП. И в ПП так и было расписано – приграничные дивизии вступают в бой в случае нападения, им активно помогают МК, ПТБр и авиация округов, громя на СВОЕЙ территории, КОНТРУДАРАМИ по флангам напавшего противника. А остальные войска – 2-е эшелоны и резервы округов – проводят отмобилизование и развертывание. И выводятся, заканчивают вывод в это время в свои районы сосредоточения. Точно такие же «планы войны» в СССР писались и ДО войны, и ПОСЛЕ потом, и погром начала ВОВ никоим образом не повлиял на суть этих «планов войны» в СССР. Потому что в сути своей – они были вполне грамотные и «разумные»…

Надеюсь, все разобрались – почему стоит дата у этих директив и ДЛЯ ЭТИХ дивизий – «к 1 июля». А то ведь есть исследователи, что на этой дате сроят версии, что наши военные не знали дату нападения, ошиблись с ней – коли 11 июня дали сроки вторым эшелонам выходить к – 1 июля. Т.е. значит только на эту дату, на 1 июля, не раньше, военные и ждали в НКО и ГШ нападение Германии. Как писал тот же М.Мельтюхов – «советское военно-политическое руководство неверно оценивало степень угрозы германского нападения» и поэтому Красная Армия «оказалась 22 июня застигнута врасплох». И то, что она «не имела ни наступательной, ни оборонительной группировки» это результат этой самой «неверной оценки» угрозы нападения! («Упущенный шанс Сталина, М. 2008г, с. 363)

Увы. Эта дата – не время окончания развертывания по ПП войск округов в связи с «ожидающимся на 1 июля» нападением. Это – время окончания вывода этих указанных конкретных дивизий, которые не вступают в бой в первые часы войны. И время это – чисто нормативное – быстрее в мирное время тупо нельзя вывести дивизии. Поэтому часть войск выводили и не к 1 июля, а даже позже. А по-

294

том, кстати, время вывода этих дивизий в военное время уже ускорялось, и сроки им меняли даже и ДО 21 июня. Как показывал потом начоперотдела ЗапОВО – конкретным дивизиям из директивы НКО и ГШ от 11 июня для Минска со сроком окончания вывода на «1 июля» уже в округе срок установили – 22-23 июня быть в районах своего сосредоточения. А эти районы по ПП – черте где от границы для этих дивизий…

Так что – неумно плясать от этой даты ДЛЯ ВТОРЫХ эшелонов и на ней сочинять – что нападение раньше 1 июля не ждали. В приказах для этих частей РАЗНЫЕ даты есть – на окончание вывода. И позже 1 июля. Но мы ж не станем на этом сочинять, что нападение ждали на 10 июля? Буквально 19 июня и 20 июня Тимошенко издал приказы о маскировках и там даты – и 15 июля есть и ПОЗЖЕ! И что – будем на этом сочинять, выдумывать, что там «думали» в НКО и ГШ, что раньше 15-го или 20 июля не ждали наши военные нападение – пока краска не просохнет на ангарах? На самом деле – дату как 22 июня – в Кремле в принципе знали с конца апреля... как вероятную дату нападения Гитлера.

Итак, 11 июня Жуков попытался предложить Сталину ввести Планы прикрытия в действие формальной директивой. Что означало бы начало и мобилизации в западных приграничных округах. Тот отказал, но разрешил выводить по ПП вторые эшелоны и резервы этих округов, а также мехкорпуса. Генштаб отправляет в округа, подписанные 11-12 июня директивы на вывод этих, «глубинных» дивизий, но в них оговаривается – приграничные до особого приказа наркома не выводить. При этом приграничные дивизии, пополнение которых (не мобилизация, а именно доукомплектование) должно происходить в случае угрозы войны, в «угрожаемый период», за счет населения окрестных сел в считанные часы, 12 июня получают приказы на переход в штат военного времени.

295

11-12 июня Тимошенко и Жуков обратились к Сталину с предложением обратиться к Гитлеру и правительству Германии с целью допустить нашу Комиссию для проверки-инспекции их приграничной полосы – на предмет отсутствия угрозы нападения Германии на СССР.

Жуков повел себя с этой «Комиссией» вполне «политиком»… Практически в соответствии со статьей № 5 Договора о ненападении между Германией и СССР от 23 августа 1939 года. Которая и предлагала – в случае возникающих напряжений, конфликтов и «трений» с разногласиями прибегать к таким Комиссиям: «Статья V. В случае возникновения споров или конфликтов между Договаривающимися Сторонами по вопросам того или иного рода, обе стороны будут разрешать эти споры или конфликты исключительно мирным путем в порядке дружественного обмена мнениями или в нужных случаях путем создания комиссий по урегулированию конфликта».

Сталин им в этом отказал, сказав, что Гитлер все равно не даст разрешение на проверку их войск на границе, время будет упущено попусту на эту возню с комиссией, и поэтому проще сделать по-другому.… И при этом Сталин и дал разрешение НКО и ГШ – начать вывод вторых эшелонов приграничных округов по планам прикрытия. 11-го июня подписывается директива для ЗапОВО, 12-го июня – для КОВО и ПрибОВО. Округа эти директивы получили, второй эшелон выводить по ПП начали и каждый день, на 22.00 отправляли в ГШ донесения-отчеты о том, как они корпуса свои выводят. Павлов в 7 часов утра 11-го июня начал выводить первые «глубинные» дивизии, в 22.00 11-го подписал и отправил в ГШ Донесение №1, а в 22.00 21 июня отправил Донесение №11…

Также, с 12 июня приграничные дивизии перевели в штат военного времени. Что позволило приписных, которые были с мая в этих дивизиях на т.н. «учебных» сборах, и которые числились как «прикомандированные на время сборов», с началом войны считать мобилизованными. Эти

296

плановые «учебные» сборы в мае-июне не могли формально называть БУС, скрытой мобилизацией официально, но это были именно БУС – под видом учебных сборов. Уже в феврале в НКО и ГШ схитрили – чтоб не называть те сборы формально БУС, было прописано – летние учебные сборы в мае-июне провести с выдачей оружия приписным в оружейки, вплоть до снятия оружия с НЗ, и загнать их в роты расчеты и экипажи. Чего на обычных сборах сроду не делают. Поэтому когда ввели формально с 12 июня штат военного времени в приграничных дивизиях, то эти приписные, которых оформили как «прикомандированных» – и стали штатными бойцами и офицерами.

13 и 14 июня выходит «Сообщение ТАСС», Советского Правительства, в котором Гитлер-Германия зондируются на предмет желания напасть на СССР. В сообщении заявляется, что СССР «уверен» что Германия также не желает войны, как распространяет слухи коварная Англия, и, как и СССР нападать (в ближайшее время) не собирается. Этим Сообщением-провокацией Гитлер выставлялся в случае его нападения агрессором по любому! Если он ответит что нападать, конечно же, не собирается и это все гадкие происки Англии, то напав спустя неделю, как и доносит активно наша разведка в эти дни, он однозначно выставляет себя агрессором. А если и не ответит, то напав, все равно – он агрессор. Также этим «Сообщением» указывалось – проводимые в СССР сборы приписных не более чем обычные плановые «учебные сборы», а если войска куда-то и перемещаются, то только для того чтобы проверить работу ж/д транспорта.

После того как стало ясно что Гитлер на «Сообщение ТАСС» отвечать не намерен, директивы для КОВО и ПрибОВО подписанные 12 июня и начали исполняться в этих округах 14 июня вечером. Ведь в КОВО нападение ожидали на 17 июня, а в ПрибОВО на 20 июня – по данным их разведок (в ЗапОВО нападение ждали даже на 15 июня). При

297

этом в ЗапОВО, Белоруссия, начали вывод своих «глубинных» дивизий – уже в 7 часов утра 11-го июня. И 15-16 июня первые дивизии вторых эшелонов этих округов также начали вывод в свои районы сосредоточения. В этих директивах НКО и ГШ от 11-12 июня было ограничение – приграничные дивизии не поднимать «до особого приказа наркома», однако по этим директивам начали выводить к границе и отдельные приграничные дивизии, расположенные на зимних квартирах далеко от границы.

После 14 июня – были директивы НКО и ГШ на приведение в боевую готовность полная – мехкорпусов (МК). С выводом их в их районы сбора. Однако такие приказы получали не все мехкорпуса, а только самые боеготовые, МК «первой линии». В ПрибОВО вывели два их МК – 3-й и 12-й. В ЗапОВО – только один, 6-й МК. В КОВО – 4-й и 19-й МК, в ОдВО – 2-й МК. В ЛенВО – их 1-й МК выводили перед 20 июня.

В сети несложно найти отчет о боевых действиях 8-й танковой дивизии 4-го МК в КОВО за период с 22 июня по 1 августа 1941 года: «8 танковая дивизия выход частей дивизии в район сосредоточения начала по приказу 4 мк 18.6.41 года. 21.6.41г. в лесах восточнее Янов были сосредоточены: 8 мсп, 15, 16 тп и 8 гап в полном составе, остальные части дивизии до 22.6 находились в гор. Львове. 22.6.41г. по приказу 4 мк остальные части дивизии были выведены из ЛЬВОВА в район сосредоточения по мобилизации. Полный выход частей дивизии был произведен к 16.00 22.6.41 года, где было произведено полное отмобилизование и ввод частей дивизии в бой».

Как видите, те соединения – мехкорпуса первого тем более эшелона, которые вместе с приграничными дивизиями должны были принять удар и дать возможность резервам и 2-м эшелонам приграничных округов, и тем более – армиям внутренних округов, которые начали выводиться еще с конца мая в приграничные круга – свой приказ о ВЫВОДЕ по ПП С ПРИВЕДЕНИЕМ СООТВЕСТВЕНО

298

в боевую готовность, получили – чуть не за НЕДЕЛЮ до возможного нападения Германии!!!

Далее ...

14-15 июня КОВО и ПрибОВО начали исполнять свои директивы от 12 июня – на вывод 2-х эшелонов и резервов, по некой карте. При этом отдельные, приграничные дивизии КОВО начали выводить по указаниям ГШ-Жукова еще от 12 июня.

С 14 июня начали выводить ближе к границе и авиадивизии округов…

15 июня в ПрибОВО вышел приказ войскам ПрибОВО №0052 – «По обеспечению боевой готовности войск округа».

Данный приказ по округу о проверке боевой готовности в 8-й армии ПрибОВО давно опубликован и в сети его найти не сложно. И прежде чем рассмотрите его внимательно, поглядим один интереснейший документ, который выложил в сети широко известный «в узких кругах военного интернета» исследователь архивов С.Чекунов.

Еще в 1934 году в директиве Народного Комиссара по военным и морским делам и Председателя РВС СССР № 61582сс от 29.04.1934. был указан перечень мероприятий, которые должны быть проведены при приведении части именно в полную боевую готовность:

«а) если части находились в лагерях – возвращаются на зимние квартиры;

б) оружие непзапаса, огнеприпасы, снаряжение, обмундирование для первых эшелонов выдаются в подразделения и приводятся в готовность;

в) в танковых и танкетных подразделениях диски с боевыми патронами вкладываются в машины;

г) весь личный состав переводится на казарменное положение;

д) возимые запасы огнеприпасов, горючего, продфуража для 1-го моб. эшелона укладываются в обоз;

е) организационно оформляется 1-й моб. эшелон;

ж) части занимают пункты, если не будет особых распо-

299

ряжений со стороны комвойск, наименее опасные в отношении внезапных атак с воздуха, и наиболее удобные для вытягивания в колонны для марша в районы выполнения боевой задачи;

з) карты непзапаса выдаются на руки начсоставу;

и) противогазы «БС» выдаются на руки; элементы наливаются водой;

к) проводятся все организационные и подготовительные мероприятия по отмобилизованию вторых моб. эшелонов...».

По нормативам 1941 года, на приведение частей в состояние полной боевой готовности по тревоге и выводу их в район сбора, и отводилось пара часов. А приказ по ПрибОВО, который пытался использовать тот же Резун в доказательство подготовки агрессии СССР-Сталина – как раз о том, чтобы в случае сигнала боевой тревоги войска эти нормативы смогли выполнить точно и в срок. И даже сократить их.

Единственно чего не делается пока – бойцам на руки не выдаются патроны и даже сегодня это единственное отличие повышенной б.г. от полной. Не считая того, что сегодня при вводе полной б.г. еще и мобилизация начинается формальная. Т.е. – в те годы понятие полной и повышенной б.г. были практически идентичны!

А теперь по пунктам приказа № 00 52 от 15 июня посмотрим – что же делалось, и должно было делаться по директивам НКО и ГШ от 11-12 июня при выводе войск в районы по Планам прикрытия. Которые округа и получали как раз в эти же дни – 11-15 июня и ПрибОВО свою такую же директиву и получил перед 15 июня.

Ведь мы точно знаем, что получив такой приказ «сверху» – вывести дивизии в районы по планам прикрытия, командир обязан привести свои дивизии в боевую готовность повышенная минимум. А так как «повышенная б.г.» и сегодня и тогда не сильно отличаются от «полной б.г.», то по факту выполняются одни и те же мероприятия. Итак…

300

«а) если части находились в лагерях – возвращаются на зимние квартиры».

Это самое важное для приведения в боевую готовность. Без этого дивизию просто невозможно привести в б.г. в принципе. Без артиллерии, саперов и прочих подразделений, оставшихся на полигонах, занятиях и прочих «работах» она просто не сможет воевать. И если идет команда привести часть в б.г., или – вывести в район по ПП – то комдив ОБЯЗАН собрать свои подразделения находящиеся в отрыве от дивизии…

«б) оружие непзапаса, огнеприпасы, снаряжение, обмундирование для первых эшелонов выдаются в подразделения и приводятся в готовность»

По директивам НКО и ГШ на разработку ПП от 5-6-14 мая, и по Планам прикрытия округов, которые те отработали на конец мая начало июня, носимые запасы «огнеприпасов» и должны были храниться в казармах. И это было определено для тем более приграничных дивизий в ПП округов.

«в) в танковых и танкетных подразделениях диски с боевыми патронами вкладываются в машины».

Как пишет маршал Захаров, уже в мае Генштаб и дал отдельное указание-разрешение держать боеприпасы танков в танках.

«г) весь личный состав переводится на казарменное положение».

По некоторым мемуарам данное положение действовало с начала июня уже. Однако отменялось вечером 21 июня. Когда офицеров распускали в некоторых местах по домам…

«д) возимые запасы огнеприпасов, горючего, продфуража для 1-го моб. эшелона укладываются в обоз».

В директиве для КОВО от 12 июня о выводе в районы сосредоточения по некой карте прямо было указано – с дивизиями 2-го эшелона выводимых с 15 июня «вывести полностью возимые запасы огнеприпасов» и ГСМ.

«е) организационно оформляется 1-й моб. эшелон».

301

Если упрощенно, то в дивизиях и особенно приграничных, как и в округе, есть свой «1-й и 2-й эшелоны». Первый эшелон – это один или два полка с приданными теми же артдивизионами, которые первыми принимают бой. Второй эшелон – оставшийся полк и отдельные подразделения в резерве комдива. В мирное время все части дивизии находятся в одинаковой «комплектации» по личному составу – в штатах мирного времени. Однако если отмобилизования еще не производилось, а воевать пора, то первый эшелон доукомплектуют за счет второго, а тот и будет ждать получения приписных, пока первый эшелон уже воюет. Т.е. выражение «организационно оформляется 1-й моб. эшелон» означает «отмобилизование» (точнее доукомплектование) первого эшелона за счет остальных подразделений

«ж) части занимают пункты, если не будет особых распоряжений со стороны комвойск, наименее опасные в отношении внезапных атак с воздуха, и наиболее удобные для вытягивания в колонны для марша в районы выполнения боевой задачи»

Это не более чем маскировка на случай авианалетов врага при приведении в боевую готовность. И если почитаете ответы комдивов Покровскому, то многие о таких мероприятиях писали, когда их дивизии выводились в «районы сбора» и рассредотачивались перед 21 июня.

Следующие пункты – «з) карты непзапаса выдаются на руки начсоставу; и) противогазы «БС» выдаются на руки; элементы наливаются водой; к) проводятся все организационные и подготовительные мероприятия по отмобилизованию вторых моб. эшелонов», и прочие мероприятия в одних частях в предвоенные дни проводились, а в других – нет. Но так как без приказов Москвы такие вещи не делаются, а тем более вопросы, связанные с мобилизацией, то говорить об «инициативе» отдельных командиров не убоявшихся «тирана» не стоит. Скорее там, где это НЕ делалось – там и было нарушение минимум, и невыполнение указаний Москвы. Читайте мемуары ветеранов внимательно.

302

Ну а отмобилизование дивизий с вводом приписных в роты и проводилось активно в те дни под видом «учебных сборов».

Возвращаемся к приказу от 15 июня по ПрибОВО – обратите внимание на такой, последний пункт приказной части:

«19. Приказ полностью знать начальствующему составу до командира дивизии включительно. В развитие этого приказа никому письменных приказов и приказаний не отдавать. …».

В те дни управление войсками через устные приказы шло повсеместно. Однако обычно «оппоненты» так и не понимают, почему нельзя было в те дни давать прямых приказов связанных с подготовкой к войне – приказов о приведении в боевую готовность, приказов на мобилизацию и т.п. и тем более письменных. Хотя уже в самих дивизиях и полках приказы на приведение в б.г. в те дни, после приказов Москвы отдавались вполне письменно....

Вопрос стоял о том – кто будет назван агрессором в скорой войне Германии и СССР-России, и давать малейший повод Англии и США в их вечных потугах называть Россию-СССР агрессором («империей Зла» и т.п.) Сталин не собирался. Т.е. «СССР ни сном, ни духом к войне не готовится» и нападение на нас, мирную страну, не ввязывающуюся в войну в Европе – будет актом агрессии однозначно.

15-16 июня округа получили приказы НКО и ГШ о выводе по ПП мехкорпусов…

16 июня тот же КОВО запросил – можно ли занимать УРы?

17 июня тот же КОВО давал запрос – что делать с приписными? Им ответили – «сборы» приписных – продлить…

16-17 июня – в ПрибОВО до полков включительно довели директиву по округу – приводить в повышенную боевую готовность ВВС и ПВО, а приграничным дивизиям – занимать чуть не окопы на границе. И директивой

303

по округу сообщается – делается это в виду возможного нападения Германии в ночь на 20 июня! (Как показывает исследователь С.Чекунов в ПрибОВО, после получения директивы НКО и ГШ от 12 июня о выводе вторых эшелонов и резервов по ПП отдавали свои приказы и тот же «приказ № 0052 от 15.06.1941 предусматривал занятие узлов связи по особому указанию, приказ № 00229 от 18.06.1941 – формирование команд связистов для выполнения приказа № 0052. А 19 июня было отдано распоряжение о выполнении приказа № 0052 в части занятия узлов связи».)

В ПрибОВО к 18-19 июня устными распоряжениями командующего округом привели в полную б.г. свои семь приграничных дивизий (из 9-ти) и вывели по ПП к границе. И даже посадили в сами окопы те батальоны, которые по ПП там и должны были сидеть в угрожаемый период и которые находились на границе под видом работ с 5 мая еще. Делалось это в связи с ожиданием нападения на 19-20 июня и эти дивизии так и остались на границе до 22 июня. 18-19 июня Кузнецов выдал еще приказы о приведении в б.г. всех войск округа, после чего штаб стал перебираться в Паневежис. 18 июня командующий округом лично и устно давал приказы на вывод по ПП приграничных дивизий в той же 8-й армии Собенникова, и как показывает исследователь С.Чекунов «Письменный приказ в виде шифровки Собенников получил в этот же день».

19 июня в этом округе также выдали приказ, в котором приказали немедленно заканчивать работы в предпольях на границе, которые можно будет занимать «только в случае нарушения противником границ». Также требовалось – «Для обеспечения быстрого занятия позиций как в предполье так и основной оборонительной полосе соответствующие части должны быть совершенно в боевой готовности». Приказывалось «усилить контроль боевой готовности, всё делать без шума, твёрдо, спокойно».

И самое важное – приказывалось:

«4. Минные поля установить по плану командующего ар-

304

мией там, где и должны стоять по плану оборонительного строительства. <…>. Завалы и другие противотанковые и противопехотные препятствия создавать по плану командующего армией — тоже по плану оборонительного строительства.

Штарм, корпусу и дивизии — на связи КП, которые обеспечить ПТО по решению соответствующего командира.
6. Выдвигающиеся наши части должны выйти в свои районы укрытия. <…>
Продолжать настойчиво пополнять части огневыми припасами и другими видами снабжения….» (ЦАМО, ф.344, оп. 5564, д. 1, л. 34-36)

Была ли для ПрибОВО из ГШ та сама, одна «телеграмма ГШ от18 июня»? Сложно сказать – без изучения входящих документов в ПрибОВО из ГШ, или исходящих из ГШ – это точно не установишь. Скорее всего, такая «телеграмма» была в ПрибОВО из Москвы раньше – 16 июня еще. Но в любом случае – командование ПрибОВО само по себе, без приказов Москвы такие вещи как то же минирование в приграничной полосе, делать не могло, и уж тем более не могло и не стало бы выводить свои приграничные дивизии по Плану прикрытия по «личной инициативе»…

17 июня Сталин принимал у себя руководителей НКГБ-НКВД, где он материл их «источники» в Берлине, которые гонят явную дезу – про то, что немцы в случае нападения будут бомбить в первую очередь какие-то автомастерские под Москвой. Как показал в своих воспоминаниях П.А. Судоплатов, также: «В тот день, когда Фитин вернулся из Кремля, Берия, вызвав меня к себе, отдал приказ об организации особой группы из числа сотрудников разведки в его непосредственном подчинении. Она должна была осуществлять разведывательно-диверсионные акции в случае войны. В данный момент нашим первым заданием было создание ударной группы из числа опытных диверсантов, способных противостоять

305

любой попытке использовать провокационные инциденты на границе как предлог для начала войны. Берия подчеркнул, что наша задача — не дать немецким провокаторам возможности провести акции, подобные той, что была организована против Польши в 1939 году, когда они захватили радиостанцию в Гляйвице на территории Германии». (П.А.Судоплатов, «Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930–1950 годы», М. 1997г, гл. 5. Советская разведка накануне войны)

Данную группу планировалось на самолетах перебрасывать в те районы на границе, где намечались, могли произойти или уже начинались бы немецкие провокации, но ее так и не успели сформировать…

18 июня была команда Жукова на запрос КОВО от 16 июня – начинать занимать УРы на новой границе и готовить к заполнению – УРы на старой границе…

Начштаба КОВО Пуркаев показывал после войны об этом занятии УРов и мы выше это разбирали:

«13 или 14 июня я внёс предложение Военному Совету округа: на рубежи ВЛАДИМИР-ВОЛЫНСКОГО УР “а, заканчиваемого строительством, но не имеющего в сооружениях вооружений и войска, вывести стрелковые дивизии, согласно плану обороны, не занимая предполья.

Военный Совет принял это предложение. Соответствующие распоряжения были даны Командующему войсками 5 армии.

Утром следующего дня генерал КИРПОНОС вызвал меня к себе в кабинет, там же присутствовал и член Военного Совета. Генерал КИРПОНОС бросил мне обвинение в том, что я якобы своими предложениями хочу спровоцировать войну с немцами.

Я тут же из кабинета генерала КИРПАНОС вызвал на «ВЧ» Начальника Генерального Штаба генерала Жукова и доложил ему о моём предложении Военному Совету округа вывести несколько дивизий на оконченные строительством УРОВ”ские рубежи (не занимая предполья), и что вчера Во-

306

енный совет округа это решение утвердил и мною отданы соответствующие распоряжению Командарму 5, а сегодня меня Командующий войсками округа обвиняет в провокации, но и не отменяет своего вчерашнего решения. Просил товарища ЖУКОВА дать указания.

Товарищ ЖУКОВ приказал войска на УРОВ”-ский рубеж выводить; принять меры тщательной маскировки, чтобы войска с границы не наблюдались.

Я просил товарища ЖУКОВА эти указания передать лично генералу КИРПАНОС, которому и передал трубку телефона.

Сколько было выведено дивизий 5 армии, точно не помню (кажется две дивизии)». (Сайт МО РФ «Накануне войны»)

Если кто не в курсе – Владимир-Волынский УР это район севернее «Львовского выступа», где немцы и наносили свой главный удар непосредственно по Украине. Т.е. – нш Пуркаев, с его слов, утром 15 июня(!), после директивы Жукова на вывод 2-х эшелонов, которая запрещала пока вывод приграничных дивизий по ПП, все равно запросил по телефону разрешение Жукова на занятие УРа на наиболее опасном направлении удара немцев, который и произошел в реальности. Т.е. – все прекрасно знали, где немцы будут бить и меры принимали – с 13 июня еще.

На самом же деле, как показывает С.Чекунов, Жуков дал разрешение занимать этот УР еще 12 июня! («Предложение о выдвижении стрелковых дивизий 5-й Армии 11 июня было направлено в Генеральный штаб,12 июня начальником Генерального штаба Г.К. Жуковым предложение о выдвижении было одобрено (ЦАМО. Ф. 16а. оп. 2951. Д. 261. Л.л. 22-23)». «Пишу исключительно по памяти…», М. 2017г., Т. 2, с. 9)

Полки трех (а не двух в этой армии) приграничных дивизий 5-й А – 45-й, 62-й и 87-й сд начали выводить с 15-16

307

июня. И когда эти дивизии начали выводить в УР севернее Львова, начальником штаба этой же 87-й сд было отдано распоряжение по разведке – за неделю до войны:

«РАСПОРЯЖЕНИЕ ПО РАЗВЕДКЕ N 04. ШТАДИВ 87

ВЛ. ВОЛЫНСКИЙ 15.6.41г.

КАРТА 42000

С началом выхода частей 87 СД из районов сбора по тревоге в район отмобилизования, от частей выслать разведку на рубеж:

16 СП - Берчин, Пятыдни

96 СП - выс. 95,2, вост. 2 км Хотячеви Суходолы.

283 СП - Хренов - выс. 101,5 зап. 1 км Вулька Фалемичская.

43 ОРБ - Оране.

Задача разведки: установить наличие, состав и направление выдвижения частей противника от границы». (ЦАМО, ф. 283 сп, оп. 26514с, д.20, листы без нумерации – документ на сайте «Память народа» нашел и опубликовал исследователь Г.Спаськов)

Этот Укрепрайон был достаточно мощный. В полосе Владимир-Волынского УРа дислоцировались соединения и части 9-го МК, артиллерийские части
БМ резерва Верховного Командования, части специальных противотанковых соединений – ПТБР. И находящиеся в повышенной б.г. еще две стрелковые дивизии – создавали вполне серьезную преграду для немцев. Которые именно в этом месте и нанесли свой главный удар на этом направлении – группой армии «Юг»…

Пуркаев 16 июня дал письменный запрос в Генштаб на занятие и других УРов. А М.Солонин и нашел эту переписку, где Жуков и дал ответ в виде резолюции, 18 июня:

«16 июня снова за подписями Военного совета КОВО в полном составе в Генеральный штаб летит следующая телеграмма: “Прошу разрешения занять кадрами Каменец-Подольского и Могилев-Ямпольского УР железобетон-

308

ные сооружения первой линии этих УРов». На документе длинная резолюция, написанная черным карандашом: «Занятие Каменец-Подольского и Могилев-Ямпольского УРов разрешено. Остропольский УР по старой границе подготовить к занятию также УРовскими частями с целью обучения и сколачивания. Срочно закончить формирование УРовских частей для Киевского УР, после чего подготовить УР к занятию кадрами”. И подпись: “Жуков, 18.6”.» (М.Солонин, ВПК № 15 (432), 18.04.2012 г.)…

Каменец-Подольский и Могилев-Ямпольский УРы – это южнее «Львовского выступа». Полоса обороны 17-го СК 12-й Армии. Где в 1-м эшелоне были 60-я и 96-я сд, и куда по директиве НКО и ГШ еще от 12 июня надо было вывести 164-ю сд – к 17 июня.

Т.е., как видите – Жуков, не разрешая еще выводить по ПП все приграничные дивизии КОВО, давал указания занимать УРы по обоим «флангам» «Львовского выступа» КОВО. И было это как 12-го, так и 18-го июня. И, как и в ПрибОВО, уже 16-17 июня в КОВО и должны были начать выводить свои приграничные дивизии в приграничную зону – занимать Укрепрайоны в данном случае. Три дивизии 5-й армии севернее Львова свой УР занимали к 21 июня, а вот южнее – в район Каменец-Подольска к 17 июня выводилась 164-я сд – по директиве НКО и ГШ от 12 июня. Но она точно сам УР пока не занимала, став лагерем в «районе сбора». На этом участке оборону должна была держать 12-я армия под командованием ген.-майора П.Г. Понеделина (нш г-м Б.И. Арушунян.), 17-й стрелковый корпус.

Судя по ответу Пуркаева кроме двух дивизий 5-й А других дивизий, в других армиях КОВО, ближе к границе, в полосу обороны – не выводилось. Но в данном случае Пуркаев только про эту армию и говорит. Однако исследователь Г.Спаськов нашел в ЦАМО Журнал боевых действий (ЖБД) 17-го СК 12-й Армии, в котором четко указано – приказ Жукова на занятие Каменец-Подольского

309

и Могилев-Ямпольского УРов был исполнен до того как 18-го Жуков наложил свою резолюцию на запросе Пуркаева: «Командование 17 ск ... 11.6.41г. отдало распоряжение частям корпуса выдвинуться ближе к госгранице и расположиться лагерем с задачей укрепления государственной границы и в готовности в случае нарушения госграницы без затраты большого количества времени занять оборону и отразить нарушителей.

Части 17 стрелкового корпуса во исполнение поставленной задачи командира корпуса к вечеру 13.6.41г. сосредоточились лагерем в районах своих участков обороны… .». (ЦАМО, ф. 851, оп. 1, д. 7, л.1,2)

Т.е. этот приграничный СК уже с 11 июня, начали выводить по ПП в район обороны. И видимо без письменного утверждения пока у Жукова.

А когда Жуков 18-го подтвердил «резолюцией» занятие УРа в 12-й армии, по ответу начштаба 96-й гсд Владимирова, 17-го СК и «...заняла оборонительный рубеж по госгранице 18.6.41г. по распоряжению штаба 17 ск. Все полки вышли в свои оборонительные полосы, перехватив все важные направления.<…> Все части дивизии по распоряжению штаба 17 ск, были приведены в БГ к исходу 16.6, а 18.6 уже выступили в свои полосы для занятия ранее подготовленных позиций. <…> части выходили в свои оборонительные полосы с наступлением темноты... Артиллерийские средства дивизии были выдвинуты на ОП…» («Пишу исключительно по памяти…», М. 2017г., с. 210)

Факты из журнала боевых действий 17-го ск, о том, что три приграничные дивизии этого корпуса к 21 июня были выведены в полосу обороны, подтверждаются также другими источниками: «13 июня 1941 г. части 17 стрелкового корпуса заняли оборонительные рубежи непосредственно у государственной границы и приступили к оборудованию позиций». (Из воспоминаний ветеранов 60-й горнострелковой дивизии – «Битва за Буковину», Ужгород, "Карпаты", 1967, с.38. Данные факты также нашел Г. Спаськов)

310

(Для справки, генерал Понеделин попал в плен 7 августа 41-го. Заочно был приговорен к расстрелу, Передан американцами нам в мае 45-го, официально арестован аж 30 декабря 45-го, расстрелян аж 25 августа 1950 года….)

Вывод приграничной дивизии в Укрепрайон – это и есть вывод ее на границу по плану обороны, как Пуркаев и показал. И приграничные дивизии всех округов 18-19 июня получили и свой приказ о выводе в районы по ПП – вплоть до занятия окопов на границе. И этот вывод по ПП и подразумевает приведение этих дивизий в б.г., и уже в самих этих выводимых дивизиях в эти дни и издавались свои приказы именно – привести в боевую готовность… И 15 июня Кирпонос и издавал приказы на основании директивы ГШ от 12 июня о выводе «глубинных» дивизий.

Один из таких приказов выкладывал в ноябре 2013 года на форуме «Милитера» исследователь С.Чекунов:

«исх № 01/00245 15 июня 1941

Совершенно секретно Особой важности

Экз. № 2 Командиру 55 стрелкового корпуса

Для повышения боевой готовности приказываю к утру 25.6 55 ск вывести походом из пунктов расквартирования на лагерную стоянку в район ДУНАЕВЦЫ, НВ. УШИЦА.

Штаб корпуса расположить в ДУНАЕВЦЫ.

Марш корпуса построить в соответствии с прилагаемой схемой на карте 500.000 в приложении № 1.

... (тут написаны маршруты для дивизий – С. Чекунов)

Выступление из пунктов дислокации для указанных соединений и корпусных частей - 20.00 18.6. Штабу корпуса до 20.00 23.6 оставаться в ВИННИЦА; с 20.00 23.6 перейти в ДУНАЕВЦЫ.

В целях сокрытия передвижения марши совершать в ночное время и принять особые меры сохранения военной тайны.

Переход корпуса в район лагерной стоянки совершить с проведением тактических учений. На период перехода став-

311

лю следующие задачи по боевой подготовке:

а/ Отработать организацию и технику выполнения длительных ночных маршей с принятием мер ПВО, ПТО и ПХО.

б/ Научить Штабы и части умению быстро и скрытно располагаться на отдых на привалах, ночлегах и дневках с принятием всех мер охранения и маскировки.

в/ Тренировать части и Штабы в быстром развертывании и вступлении с марша в бой /наступательный и встречный/.

Для поучительности ряд учений проводить с обозначенным противником, высылая для этой цели небольшие части и подразделения в районы больших привалов, ночлегов и дневок, к которым приурачивать завязку и ведение боя.

С частями корпуса на лагерную стоянку вывести полностью возимые запасы боеприпасов и горючесмазочных материалов. Захватить с собой мобкомплекты карт и хранящийся у Вас пакет Особой важности за № 0025.
Для охраны зимних квартир в каждой части оставить строго минимальное количество военнослужащих, преимущественно малопригодных к походу по состоянию здоровья.

Семей в новый лагерный район с собой не брать.

... (далее следуют указания о порядке передвижения и донесениях – С.Ч.).

Командующий войсками КОВО

Генерал-полковник Кирпонос

Член Военного Совета КОВО

Корпусный комиссар Вашугин

Начальник Штаба КОВО

Генерал-лейтенант Пуркаев»

Что мы видим в этом приказе? Все просто – корпус выводится не на границу, и поэтому дата окончания его вывода никак не привязана к возможному нападению. Ведь первый бой принимают приграничные дивизии, а не этот 55-й ск, который должен будет иметь время на окончание

312

вывода, пока погибают приграничные дивизии. По ПП КОВО этот корпус – резерв округа, располагается за спиной 12-й армии и не принимает сразу участие в боях на границе с первых минут.

В этом приказе указано – вывод надо проводить с отработкой учебных вопросов. На этом «резуны» строят версии, что таким образом корпус шел на учения или как на учения, и этот вывод никак не связан с ожидающимся нападением Германии – но это глупость. Так всегда в армии делают – «вспышка справа... вспышка слева». Чтоб «не скучал» личный состав.

(Кстати, уже нашлись неадекватные поклонники Резуна, которые пытаются фактом таких «учений» доказать, что на самом деле нападение Германии не ждали, а все что делалось в июне, в предвоенные дни – проводилось для тренировки нападения СССР на Германию первыми, в июле естественно.… Ну и соответственно, т.н. директива №1 от 22.20 21 июня – это не директива о переводе ВСЕХ войск, ВВС, ПВО и флотов, которые к вечеру 21-го должны были по всем директивам НКО и ГШ с 8 июня находиться в повышенной б.г. – в полную б.г.. А директива для проверки «линий» связи…)

Указывается – брать с собой ВСЕ запасы б/п, ГСМ, мобкарты и тот самый «красный пакет», в котором хранятся задачи корпусу по Плану прикрытия. Т.е. 55-й ск должен идти в повышенной б.г. минимум, т.к. он идет в полном составе. И дата вывода этого ск – уже не «к 1 июля», как указывалось в директиве НКО и ГШ от 12 числа для КОВО, а – «к 25 июня»…

Кто-то верит, что этот корпус не приводили в б.г. при этом и это не надо было делать в этом случае? Так этот приказ, это приказ по округу для этого СК – о выводе. А вот в самом СК дали потом и свой приказ на вывод – иначе никак. Аналогичный тому, что давал генерал Шестопалов в своем МК в ПрибОВО:

313

«ПРИКАЗ ПО ВОЙСКОВОЙ ЧАСТИ 9443.

11.45 “18” июня 1941г.

№0033.

Гор. МИТАВА.

(Карта 100000).

С получением настоящего приказа привести в боевую готовность все части.
Части приводить в боевую готовность в соответствии с планами поднятия по боевой тревоге, но самой тревоги не объявлять…» …

Как показывает С.Чекунов, «16.06.1941 был отдан приказ о приведении в боевую готовность штаба корпуса. Приказ о приведении в боевую готовность частей и соединений 3-го механизированного корпуса был отдан в 03.55 18.06.1941 (ЦАМО. Ф. 1448. Д.6лл. 72-74)» («Пишу исключительно по памяти…Командиры Красной армии о катастрофе первых дней Великой Отечественной войны». М. 2017г., с. 108)

Т.е. приказ НКО и ГШ для мехкорпусов о выводе по ПП ушел в округа 15-16 июня и 17-18 июня наиболее боеспособные и максимально укомплектованные танками МК начали выводить по ПП в районы сосредоточения…

Как пишет о выводе войск перед 22 июня С.Чекунов: «Все действия июня 1941 года подтверждены документально и происходили в соответствии с запланированными действиями. … Сначала действовали на основании апрельских документов, потом на основании майских. В итоге с небольшими изменениями получалось по документу от 15 мая (это не соображения)…

Для большей точности относительно планов: сосредоточение шло в соответствии с замыслом, суть которого изложена в записках Ватутина от 13 и 14.06.1941. К записке от 13.06.1941 приложена карта, которая датирована 15.05.1941. Это и являлось базой. … К справкам (на самом деле имеется ДВА документа) Ватутина приложена карта,

314

содержание которой описано в документе. Все передвижения задокументированы, места передислокации указаны».

Т.е., Сталин запретил военным, Жукову, даже думать о «превентивном ударе», однако общий вывод войск все равно шел по карте, нарисованной именно к этому «плану»?! Под «южный» вариант ГШ?!

Итак. С 8-11 и 15 июня начался вывод вторых эшелонов и резервов округов, а также мехкорпусов «1-й линии». А с 17-18 июня начался вывод по Планам прикрытия и приграничных дивизий! Часть из которых в том же КОВО начали выводить по ПП, в УРы – уже с 12 июня! С приведением всех этих дивизий в повышенную боевую готовность соответственно!

Сколько приграничных дивизий было приведено в боевую готовность после 18 июня? Только в одном ПрибОВО – два его мехкорпуса и 7 приграничных дивизий по ПП округа – по сухопутной части границы. Из 9-ти прописанных в ПП округа.

В ЗапОВО – ни одной приграничной дивизии по тревоге после 11-го и 18 июня не подняли и не вывели к рубежам обороны на границу. Кроме некоторых «глубинных» дивизий указанных в директиве ГШ Павлову от 11 июня, по которым он слал отчеты с 22.00 11 июня и дивизий 6-го мк точно. Да и те – через одно место выводились. После чего начсвязи ЗапОВО Григорьев и заявил на следствии – «и даже после директивы ГШ от 18 июня Павлов не привел войска в боевую готовность»… И в данном случае он говорит о директиве ГШ от 18 июня не «о приведении в б.г.», а о директиве о ВЫВОДЕ приграничных дивизий по Плану прикрытия. Что ОБЯЗЫВАЛО как раз приводить эти дивизии (войска) в боевую готовность автоматом. Впрочем, тут надо изучать следственное Дело Григорьева, – чтобы точно знать о какой директиве он говорит…

315

(Примечание: На различных исторических форумах у исследователя архивов С.Чекунова спрашивали по поводу слов начсвязи ЗапОВО Григорьева на суде, мол, о чем он говорил, когда утверждал – «И после телеграммы начальника Генерального штаба от 18 июня войска округа не были приведены в боевую готовность»? И Чекунов пытался и пытается безапелляционно уверять, что речь идет о неких директивах ГШ от 16 июня: «Григорьева спрашивали по поводу директивы от 16 июня, которую передали лично через посыльного, уехавшего в ночь на 17.06.». И дальше Чекунов поясняет – о телеграмме ГШ от 18 июня о которой говорит Григорьев: «Ох уж эта телеграмма…. Никто текста её так пока и не нашел. С 16 июня очень все интересно. Дело в том, что 16 июня были подписаны некие документы, которые в ночь на 17 офицеры Генштаба начали развозить по округам. Вот пример по ЗапОВО. В 02.30 17 июня в Минск ушла вот такая телеграмма:

“Минск. Начальнику штаба Запово.

17 июня поездом 41 выехал подполковник Ещенко с материалом адресованным лично Комвойсками. Прикажите организовать встречу машиной.
Анисов”

Как видим, отправили некие сов.секретные документы. Мое предположение, что именно эти документы и называют “телеграммами ГШ от 18 июня”.
К сожалению текста этих документов я пока не обнаружил».

Увы, нежелание принимать и признавать какие-то вещи приводит к тому, что уважаемый исследователь начинает вводить любителей истории в заблуждение. Начсвязи округа прямо говорит о телеграмме ГШ от именно 18 июня, а Чекунов пытается навязать идею, что речь идет о телеграммах от 16-го, а точнее от 17-го июня. И тут уже читателю самому решать: мог ли генерал Григорьев, начальник связи, принимавший по связи «телеграммы» и директивы ГШ уверять, что после телеграммы ГШ от 17 июня – о том, что в Минск едет «посыльный» из Генштаба с некими «материалами», Павлов должен был приводить войска округа в бо-

316

евую готовность. Из Москвы в Минск поезд, если и ушел даже ночью или рано утром 17-го, прибыл на место как раз 18-го, но вряд ли и приезд представителя ГШ начсвязи округа назвал бы «телеграммой», после которой Павлов должен был приводить войска в б.г..

Думаю все же Григорьев говорил о телеграмме ГШ именно о выводе по ПП приграничных дивизий ЗапОВО. В любом случае, если военные обязаны приводить все войска округа в б.г., то это должна быть очень важная и серьезная телеграмма Генштаба. И после вывода вторых эшелонов все ждали приказа на вывод именно приграничных дивизий по ПП….)

В обшем, в ЗапОВО творились вещи прямо противоположные – по снижению боеготовности и даже по разоружению войск. О чем командиры брестских дивизий отозвались как о предательском саботаже и тот же нш 22-й тд Бреста Кислицын писал Покровскому: «техническая выставка техники и вооружения, состоящих на вооружении Советской Армии. Ее оборудование было закончено 21-го июня, а 22-го июня к 6 часам на ее просмотр должен был явиться весь офицерский состав 4-й армии. На выставке были сосредоточены все виды боевых, специальных и транспортных машин, артиллерийских и минометных систем, снаряды, мины и патроны, военно-инженерное и военно-техническое имущество с полным описанием тактико-технических и боевых свойств. Вся выставка досталась противнику. Трудно понять до сих пор, явилось ли открытие выставки случайным совпадением с первым днем войны, или это была работа врагов».

Т.е. на момент нападения и расстрела Бреста, на полигоне, минимум в Бресте, должны были собраться все офицеры 4-й армии?!

А еще Кислицын четко показал, от кого исходила та «секретная инструкция» по изъятию патронов и боеприпасов из казарм и техники его танковой дивизии в Бресте – из штаба 4-й армии, от Сандалова:

317

«За две недели до войны (примерно) была получена из штаба 4-й армии совершенно секретная инструкция и распоряжение об изъятии боекомплекта из танков и хранении этого боекомплекта в складе «НЗ». Командиру дивизии генерал-майору ПУГАНОВУ Виктору Павловичу – эти документы докладывал я и просил его немедленно написать командующему армией о нецелесообразности изъятия боеприпасов из танков и хранения их в складе «НЗ» на берегу реки Буг, т.к. это означало, на мой взгляд, ликвидацию боеготовности дивизии». («Пишу исключительно по памяти…», М. 2017г., с. 428. Реквизиты ответа Кислицына – ЦАМО, ф. 15, оп. 725588, д.29, л. 39-46)

Напомню – закладку б/п в технику в округах проводили по еще отдельной майской (от 15 мая) директиве ГШ… и по Планам прикрытия. А дней за 10, за неделю до нападения Коробков разоружает дивизии Бреста….

А потом в «мемуары» Сандалов рассказывал, как он утром 21 июня, на пару с Коробковым «проверял» свои приграничные дивизии:

«Два стрелковых полка дивизии целиком размещаются у границы на правом фланге армии, а один остался вместе со штабом дивизии в Высоком. Артиллерийские полки с Брестского полигона вернулись в дивизию. Командир дивизии утверждает, что на том берегу в окопах сидят немецкие части. Сегодня в район Высокого залетели немецкие самолеты, которые, по его мнению, безусловно, обнаружили перебазировавшийся сюда утром наш штурмовой авиационный полк. Полковник Васильев считает, что немцы накапливают силы для нападения, и прямо спросил меня, почему мы не принимаем никаких мер».

По словам Сандалова получается, что одна приграничная дивизия, а это 49-я сд 4-й Армии, вроде как чуть не оборону уже заняла на границе и артиллерия ее с полигона под Брестом вернулась в дивизию. Но это вранье. Артиллерия дивизии действительно находилась в дивизии, кроме зенитного дивизиона, оставшегося на сборах. И с апреля

318

части дивизии действительно находились в лесах у реки Буг, на границе. Но вот что показывал в 1956 году Покровскому начштаба этой дивизии майор Гуров С.И., с июля 41-го по апрель 45-го пробывший в немецком плену, дивизия которого должна была держать оборону в Брестском УРе:

«В апреле месяце командиры частей, комбаты, комартдивы были на местности ознакомлены со своими участками и районами обороны».

Однако «Построить огневую систему с учетом огня УРа нам не удалось, т.к. штаб УРа категорически отказался в выдаче системы огня укреп. района, ссылаясь на то, что у них есть распоряжение штаба округа, категорически запрещающее давать какие бы то ни было сведения об УРе.

Дивизия должна была оборонять УР, не зная его системы огня.

Артиллерия находилась в дивизии, за исключением ЗАД, который был на сборе ст. Крупки».

21 июня в этой дивизии проходила оперативная игра, точнее игра была в штабе 4-й Армии в Кобрине, вечером, в 21 час нш 49-й сд Гуров уехал в Высокое и узнал от комдива что «штаб дивизии сегодня, т.е. 21.06., переехал на новое место, в штаб 31 ЛАП, и что командиры частей, начальники штабов должны к 6.00 22.06. прибыть на учения на Брестский артполигон»…

Гуров показывает, что его «Дивизия была дислоцирована в полосе 42 сд, а назначенная полоса к обороне 49 сд находилась в 30 км северо-западнее и выходить на которую, нужно было продвигаться вдоль р. Буг, находясь под артиллерийским огнем». И «Дивизия вступила в бой в исключительно невыгодных для нее, условиях: на спящих людей, внезапно, был обрушен ураганный огонь противника из всех видов оружия и одновременно началась бомбежка с воздуха. Батальоны работающие на УРе, были расстреляны в упор в палатках из пулеметов и минометов. Артсклады, бензсклады, склады со снаряжением и продо-

319

вольствием были разрушены авиацией в течении 10 минут».

Т.е. Сандаловское «лукавство» о том, что аж ДВА полка этой дивизии находились, да еще и со своей артиллерией на границе и вроде как чуть не оборону там занимали – это ложь мерзавца, ответственного за погром 4-й армии и Брестского направления. Эта сд не занимала позиции, а ДИСЛОЦИРОВАЛАСЬ в этом районе. А ее полоса обороны по ПП была совсем в другом месте, до которого надо было еще топать 30 километров…

Гуров также показал, что в 13.30 22 июня он «через капитана штаба армии получил пакет, в котором был предупреждающий приказ за подписью Наркома Обороны т. Тимошенко о выводе войск на исходные рубежи». И похоже это не приказ из т.н. директивы №1 – о полной б.г.. Приказ НКО о «выводе на исходные рубежи», это приказ вскрывать «красные» пакеты. Но после 4 часов утра такого точно не было из ГШ в округа! Т.е., был некий приказ Тимошенко о вводе Плана прикрытия и был он ДО нападения еще отправлен округам! В 2.30 Павлов дал приказ о вскрытии «красных» пакетов и это не было его «личной» инициативой! Ведь гуровым «ссылался» он в нем – именно на приказ НКО! И это был ПИСЬМЕННЫЙ приказ в том числе!

А в конце своего ответа Покровскому Гуров написал:

«Добавляю следующее:

а) 22.06 к 6.00 по распоряжению штаба армии все командиры частей и нач. штабов должны были быть на Брестском артполигоне.

б) Я вызывался на 10.00 22.06 в штаб Округа, в оргмоботдел, с мобпланом.

в) Зенитный дивизион снят с границы на сбор - ст. Крупки.

г) Нач. артиллерии армии, начиная с мая м-ца, требовал перебросить артиллерию дивизии на Брестский арполигон. На наши возражения о том, что нельзя оставить дивизию на границе без артиллерии, он доложил командующему армии г-м Коробкову, который 21.06., после оперативной игры,

320

лично мне приказал, под мою ответственность, чтобы артиллерия утром 23.06 была на полигоне.

д) Переброска штаба дивизии в новое место 21.06. нарушила оперативную работу штаба.

е) Прибытие с большим опозданием исключительной важности приказа Наркома Обороны.

Я до сих пор сомневаюсь, что все вышеперечисленные факты, имеющие отношение к 22.06.41 г., являются только простым совпадением. Если бы дивизия хотя бы за десять часов была предупреждена, положение было совсем другим». (С.Чекунов, «Пишу исключительно пот памяти...», М. 2017.г., с. 408-416)

А вот что творили в 3-й армии ЗапОВО:

«Всем было известно, что война близка, что она неизбежна. Но были запрещены какие бы то не было мероприятия по приведению войск в боевую готовность, даже по оборудованию районов сосредоточения, наблюдательных и командных пунктов на случай войны, не говоря об оборонительных сооружениях на намечаемых на картах оборонительных рубежах. Однажды на совещании, когда были закончены “красные пакеты”, я настойчиво просил начальника штаба 3 Армии генерал-майора Кондратьева разрешить дополнить боекомплект в танках снарядами и дисками с патронами до 0,5 боекомплекта, так как было уложено согласно инструкции 0,25 боекомплекта. И мне было категорически отказано, кроме этого, я получил замечание, чтобы больше по этому вопросу не обращался». (Из воспоминаний п-ка Каланчук Н.М,. начштаба 29 тд 11 МК 3-й А – «Боевые действия 29 танковой дивизии 11 механизированного корпуса». Воспоминания хранятся в фондах Гродненского государственного историко-археологического музея. Рукопись, написанная в ноябре 1965 г. по просьбе сотрудников музея.)

Во всех округах приграничные дивизии были растянуты по границе-фронту от 30 до 40 км. Притом, что чаще

321

всего граница в этих местах вполне по рельефу местности была «проходима». И немецкие, или те же финские части в ЛенВО, потом просто обходили узлы обороны дивизий, даже если они и были выведены на границу по ПП с 17-18 июня.

Ширина фронта ЗапОВО на 22 июня составляла около 470 км. Для обороны, прикрытия границы, предназначались 10 дивизий в первом эшелоне. Если принять, что фронт был сплошным, то на каждую стрелковую дивизию первого эшелона приходилось бы по 47 км фронта. Но принимая во внимание местность, фронт уменьшается. Кроме того эти дивизии подпирали с тыла 6 танковых дивизий, 4 механизированных дивизий, две кавалерийские дивизии. Кроме того были корпусные части, противотанковые бригады, УРы, артиллерия РГК, пограничники.

Т.е. реально этот округ был вроде как «защищен» в этом плане – с учетом болот и лесов на каждую дивизию не так много и приходилось в итоге на оборону границы в Белоруссии. Т.е. – Жуков вполне понимал, что по Белоруссии возможен сильный (а точнее – главный) удар и, составляя Планы прикрытия для округов, вполне учел специфику военной географии данного округа, и реально этот округ вполне мог и должен был сдержать первый удар своими приграничными дивизиями! И дать время остальным войскам на развертывание и мобилизацию.

Но все было нивелировано тем, что эти дивизии в отличие от ПрибОВО или ОдВО – вообще не выводились с 18 числа по ПП. О чем нш 28 ск в Бресте и сетовал – при своевременном выводе, они бы так просто Гудериана не пропустили бы. Итог – прорыв немцев в Белоруссии и Прибалтике, что потянуло за собой и отступление и в том же КОВО или ОдВО, где вполне держали войска оборону на границе в первые дни.

В ПрибОВО формально было получше, чем в ЗапОВО. На 300 км фронта сухопутной границы – 9 дивизий плюс средства усиления. Т.е. – в «среднем» вроде как около

322

33 км выходит на приграничную. Но – там меньше «лесов и болот». Однако и с этими «болотами» не так все просто. В военных академиях, как раз на «военной географии» на занятиях слушателям доводили: именно в июне грунтовые воды в этих местах – серьезно опускаются. Почему вывели только 7-мь из 9-ти приграничных прописанных в ПП? Одна дивизия – 48-я шла в 11-ю Армию к Морозову и, хотя ее и начали выводить с 16-17 июня, она не успела к 22 июня выйти в полосу обороны. Комдив Богданов в итоге вскоре стал карателем у немцев. Почему остальные, та же 128-я, находящиеся на границе не были выведены с 18 июня в свои полосы – тут надо с каждой разбираться прокурорам отдельно. Но – против 29-ти немецких, тут было всего 23 дивизии у нас. Из которых 6 – дивизии нацкорпусов, что были совершенно ненадежны!

И в КОВО – на приблизительно 800 км фронта 17 приграничных дивизий плюс средства усиления. Т.е. – там было под 50 км на дивизию. Приграничным дивизиям в КОВО Жуков в эти дни прямо запретил занимать сами рубежи на границе – по ПП. Однако были выведены в УРы вокруг Львовского выступа три приграничные дивизии 5-й Армии – 45-я, 62-я, и 87-я сд, и также должны были выйти в УРы дивизии и в 12-й армии, южнее Львовского выступа– 60-я и 96-я сд 12-й Армии. Которые также к 21 июня вышли в свои УРы.

Также, как показывает в своих исследованиях Г. Спаськов, приведение в б.г. проводилось в 41-й и 97-й сд соседней 6-й Армии.

Также отдельные приграничные, на второстепенных участках приказ ГШ (Жукова) на вывод по ПП, на границу – получали. Это – например – 72-я гсд Абрамидзе в 26-й армии, имевшая до 100 км границы под ответственностью.

А также рядом с 72-й гсд в 26-й армии приводилась в б.г. 99-я сд, где по ответу начштаба этой дивизии генерала Горохова «Части дивизии как части, расположен-

323

ные на государственной границе, постоянно находились в боевой готовности и в очень короткие сроки могли бы занять свои участки обороны, тем более, что командиры артполков т.т. Лосев и Мурашев, выйдя с войсками в район огневых позиций (походный лагерь), развернули наблюдательные пункты, подготовили огни по некоторым уже засеченным целям…». («Пишу исключительно по памяти…» М. 2017г., с. 271) А исследователь Спаськов нашел такое свидетельство, о выводе 99-й по ПП на позиции – еще 19 июня «все части покинули лагерь, заняли предполье в назначенных участках прикрытия границы». (Артеменко И.Т., «От первого до последнего дня. Записки фронтовика». Харьков, "Прапор", 1979, с. 11.) Артеменко в те дни был старшим помощником начальника оперативного отдела 26-й армии – назначен 15 июня. Данная должность в мирное время не существовала и вводилась только по штатам военного времени, которые ввели 12 июня в западных округах.

Плюс, еще по директиве от 12 июня для КОВО вывели к границе 164-ю сд в 12-й армии, в стык с ОдВО. Итого – 10 приграничных сд КОВО было приведено в б.г. после 11 июня и выведено по ПП в районы сосредоточения в районы своей обороны! С готовностью занять сами рубежи обороны, окопы на границе – в считанные часы. А какие-то даже сами окопы умудрялись занимать…

ОдВО шел в связке с КОВО, однако он свои приграничные дивизии – вывел по ПП еще к 15 июня примерно. Приведя их в боевую готовность 18 июня также дополнительно. (И в тех же США, в русскоязычных газетах, «поджигатели войны, белогвардейская сволочь» писали – на границе в Бессарабии в эти дни идут постоянные стычки на границе.)

В общем, в любом случае в «среднем» на границе наши приграничные растягивались от 25 до 40 км на дивизию. «Норматив» же по Уставу для дивизии в обороне был – не более 10 км! А на направлениях главных ударов

324

противника – около 6 км на дивизию в 14 тысяч личного состава!

Весной 41-го численность стрелковой дивизии устанавливалась в 14483 человека личного состава! Между тем, далеко не все дивизии имели численность хотя бы 10-12 тысяч, а если исходить из мемуаров Жукова, то подавляющая их часть имела численность примерно 8 тысяч человек личного состава. Естественно, что при столь растянутых полосах обороны и такой, значительно меньшей численности личного состава, приграничные дивизии автоматически оказывались в состоянии резко пониженной обороноспособности и стойкости.

Только ли в КОВО выводили свои части в УРы? Нет. Была ли директива ГШ на занятие УРов от 18-19 июня доведена до других округов и соответственно до командования УРов кроме КОВО? Да. Такие же директивы были и другим округам, и должны были доводиться и доводились и до остальных округов.

Вот что показывается в статье «Государственная граница одевается в бетон»:

«Командиром 62-го Брестского УРа был назначен генерал-майор М.И. Пузырев, начальником штаба – полковник А.С. Лаута, а начальником политотдела – полковой комиссар И.Г. Челиженко. Штаб УРа размещался в Бресте, предположительно на ул. Пушкинской, дом 17.

20 июня 1941 года штаб и политотдел укрепрайона перебазировались в Высокое.» (Л. Бибик, старший научный сотрудник мемориального комплекса «Брестская крепость-герой». Источник – журнал «Армия», 2.1999г., с. 24-25)

Обратите внимание, – с какого числа штаб УРа убрался из Бреста, в свой «полевой КП» Высокое, в 50-ти км севернее Бреста и недалеко от границы – где потом и поперли танки Гудериана, и в каком звании командир этого УРа...

325

Продолжаем…

18 июня в повышенную боевую готовность приводились ПВО, ВВС приграничных округов и флота – в «готовность №2»…

В ЗапОВО в авиадивизии и полки поступали такие телеграммы:

«Сов. секретно Серия "Г"

РАСШИФРОВАННАЯ ТЕЛЕГРАММА N217

Из Лиды Подана 4-08 21.6.41 Принята 8-00 21.6.41

Поступила в ОШШС 8-05 21.6.41 Расшифрована 8-15 21.6.41г.

Адрес: Командирам АД, нач-кам районов авиационного базирования, к-рам отдельных АП.

Командующий ВВС приказал все части привести в боевую готовность, подвести необходимое количество боеприпасов принять необходимые меры маскировки аэродромов, матчасти и транспорта. Об исполнении донести 21.6.41г. повторяю 21.6.41г. к 18-00.» (ЦАМО, ф. 14 Гв. БАП, оп.178446, д. 2, л. 310 – документ нашел и опубликовал исследователь Г. Спаськов)

В том же ПрибОВО, в приказе №00229 говорится: «Начальнику зоны ПВО к исходу 19 июня 1941 г. привести в полную боевую готовность всю ПВО округа…». Но на самом деле ввели готовность не №1, а №2 – повышенную б.г.…

Как показывает С.Чекунов, готовность «№2» в ПВО, «Положение №2» в округах устанавливалась примерно следующая – «Дежурные разведчики и телефонисты обеспечивают наблюдение и донесения. В каждом дивизионе одна батарея готова к открытию огня через 30 сек., остальные – через 3 минуты». При готовности №1 – «Все батареи готовы к немедленному открытию огня». Для истребительных полков ПВО – «Готовность № 2. Дежурному подразделению – повседневно 10 м. в летнее и 30 мин. в зимнее время. Готовность № 1. Дежурным подразделениям – на старте 3 м. в летнее и 5 мин. в зимнее время. Дежурство устанавливается по боевой тревоге, или с введением угрожаемого

326

положения. Готовность № 3. Всему полку 1 час в летнее и 2 часа в зимнее время, по боевой тревоге....».

19 июня даже замполиты ВВС доводили до комдивов САД (смешанных авиадивизий приданных каждой армии в запокругах) – дату и время возможного нападения – 3.00 22 июня. Что четко зафиксировано в документах военной контрразведки. До авиадивизий доводится указание ГШ – не только рассредоточивать самолеты по аэродромам, но и обваловать их, построить полукапониры для защиты от осколков – если нет возможности замаскировать самолеты. И как показывают командиры, отвечая Покровскому – эти работы выполнялись. Генерал-майор авиации Андреев А.П., командующий ВВС 8-й А ПрибОВО:

«1. О возможности нападения фашистской Германии в ночь на 22.6.41 точно не было известно, но части ВВС 8 армии так же, как и все части ВВС округа, были командованием ВВС округа предупреждены еще примерно 16-17 июня о возможности нападения. Было приказано вывести части на полевые аэродромы, а где этого нельзя сделать – рассредоточить самолеты на основных и окопать их для укрытия от поражения осколками авиабомб. В истребительных частях ввести дежурные эскадрильи по одной на полк, а всему остальному летному и техническому составу находиться в расположении части». (С. Чекунов, «Пишу исключительно по памяти…», М. 2017г, с. 268)

Т.е. – после 17 июня ВВС приводили в повышенную боевую готовность. Однако в связи с тем, что весной 41-го нарком Тимошенко провел в ВВС сокращение штата техперсонала и техники с оружейниками одного самолета стали обслуживать три машины, строительство этих капониров было не выполнено.

Доводилось ли командованию ВВС в округах возможная дата нападения Германии – 22 июня? Доводилась. Откуда это известно? Так командирам-летчикам в конкретных полевых армиях «вопросы Покровского» ставились несколько отличные от тех, какие ставились остальным

327

офицерам. И один из них звучал так: «3. Было ли известно командованию ВВС ____ армии о возможном нападении фашистской Германии с утра 22 июня?»

Надеюсь понятно – никто не станет ставить вопрос на расследовании о неком событии, если данного события не было бы вообще…

Ведь дальше идут вопросы о событиях связанные с приведением авиаполков в б.г. и ночью на 22 июня…

«4. Когда было получено распоряжение о приведении ВВС ____ армии в боевую готовность и что было сделано командованием ВВС ____ армии во исполнение этого распоряжения?

В какой мере к утру 22.6 были подготовлены ВВС ____ армии к отражению внезапных налетов фашистской авиации?»

Слово «внезапных» было подчеркнуто в самом вопросе. А комиссия Покровского исходила из того, что командование всех родов войск в западных округах заранее было предупреждено о возможности внезапного – в смысле без объявления войны, без предупреждения – нападения…

Генерал Андреев показал, что с 17 июня им в ПрибОВО сообщили о возможном нападении и привели их в повышенную б.г.. А вот что показал другой очевидец – бывший командир 523 сп 188-й сд ПрибОВО И.И. Бурлакин:

«Примерно 16-17 июня в 17.00 командиром 188 сд полковником ИВАНОВЫМ были вызваны командиры частей и зачитана директива, не помню чья, ПрибВО или 11 армии, кажется ПрибВО. Точно всю директиву я перечислить не смогу, но часть пунктов хорошо помню, в которых было сказано следующее:

Немцы сосредоточили большое количество пехотных и моторизованных дивизий на государственной границе. Переход границы ожидается в ночь с 19 на 20.6.

В директиве требовалось все имущество и боеприпасы

328

погрузить в транспорт. Личному составу выдать на руки противогазы (тогда противогаз БСС-МО-2 был секретным), часть в ночь на 20.6-41 г. вывести из лагеря и рассредоточить.

Артиллерию побатарейно рассредоточить по лесу.

Самолеты полностью держать заправленными, летчикам дежурить у самолетов. Другие пункты не помню.

В соответствии с директивой командиром дивизии были даны указания в ночь на 20.6-41 г. вывести полки из лагеря и провести ночное занятие на тему: батальон в сторожевом отряде, что мною было и сделано. Батальон, работающий на границе, просто был предупрежден о возможном начале боевых действий». (С. Чекунов, «Пишу исключительно по памяти…», М. 2017г, с. 251)

Исследователь Г. Спаськов нашел в ЦАМО ЖБД 11-го стрелкового корпуса ПрибОВО (ЦАМО РФ, ф.833, оп.1, д.6, лл.1-5), в котором, начиная с утра 18 июня и до момента нападения Германии подробно показано – как их приводили в б.г. и выводили по ПП на границу. И в этом Журнале делали записи – как и куда выводятся отдельные подразделения корпуса, как и куда выдвигаются немцы – которые подводили итоги дня: на 20 июня – «Боевых действий в течение ночи на 20.6 и дня 20.6 не было», 21 июня – «Боевых действий в течении суток не было». Как видите, комполка Бурлакин не выдумывал дату ожидаемого нападения – в ночь на 20 июня. Нападение ждали в ПрибОВО именно на 20-е число еще, и меры принимали. По разрешению-приказу Москвы, конечно же…

(Примечание: Некоторые исследователи, находя в архивах (на сайтах типа «Память народа») документы предвоенных дней, пытаются объяснить то, что с 18 июня для ВВС западных округов ввели, а вечером 21 июня отменяли «готовность №2» вполне вроде как по «объективным» причинам. Мол, 21 июня командование ВВС отменило б.г. в связи с переносом «межокружных» учений.

Это правда – такой перенос учений в западных округах был. 20 июня штаб ВВС РККА представил доклад Началь-

329

ника ГУ ВВС № 159425 на имя наркома обороны с предложением-просьбой о переносе неких учений ВВС с копией начальнику Оперуправления ГШ Г.К. Маландину за № 159426 от 21 июня – «о сокращении и переносе сроков межокружных учений ВВС». И в этом докладе Жигарев действительно просил 20 июня – перенести межокружные учения ВВС, намеченные НКО «– в период с 1 по 15.7 – между ВВС ПРИБОВО и ЗАПОВО; – в период с 15.7 по 30.7 – между ВВС КОВО с одной стороны и ВВС ОДВО и ХВО с другой; – в период с 1 по 15.8 – между ВВС ЛВО и МВО; – в период с 15.8 по 1.9 – маневры ВВС». Перенести – на сентябрь 41-го: «Учитывая, что основной задачей, поставленной Вами перед ВВС на летний период 1941 г., является переучивание на новой материальной части, прошу Вашего разрешения: 1. Сократить число межокружных учений, оставив только одно – между ВВС КОВО с одной стороны и ВВС ХВО и ОДВО с другой. 2. Перенести данное учение на сентябрь с/г».

На этом некоторые исследователи и строят предположение, что отмена 21 июня б.г., введенной 18 июня для ВВС была связана именно с этим переносом. Но проблема данных исследователей, увы, в неумении понимать, что они находят, о чем в таких документах написано. И в данном случае речь идет об учениях для ВВС, запланированных на летний период обучения, которые планировались в ГШ еще в начале года – зимой 1941-го. Сроки их проведения были – с 1 июля по 15 августа. И 20 июня Жигарев и предложил Тимошенко эти учения перенести на сентябрь. Т.е. говорить, что приведение в б.г. для ВВС западных округов 18-19 июня было связано с «учениями», которые «отменили» 21-го – это глупость неуча. Данный перенос 20-го июня, учений спланированных на июль, на сентябрь – был связан именно с ожиданием нападения Германии в ближайшие дни…)

18-19 июня западные округа получили приказы на вывод штабов округов в полевые Командные пункты. Но если

330

ПрибОВО и КОВО срок был указан – к 22 июня вывести в полевое управление штабы округов, то Минску Жуков дал команду выводить штаб к 23 июня. Почему Минску разрешили вывести позже, хотя до этого всем давалась дата 22-е? Возможно, Павлов запросил отсрочку в связи с неготовностью полевого КП к работе…

ОдВО вывел свой штаб к исходу 21 июня и был готов работать под руководством нш генерала М.В. Захарова – сам командующий выехал из Одессы в 9 часов вечера в Тирасполь. КОВО штаб вывел не в полном составе – Оперотдел занимающийся приемом и расшифровкой телеграмм ГШ вместе с его начальников И.Х.Баграмяном был оставлен Пуркаевым в Киеве и прибыл в Тернополь только утром 22 июня, к 7 часам.

В ПрибОВО штаб с командованием был в Паневежисе и был готов принимать команды Москвы, но сам командующий Ф.И. Кузнецов «затерялся» где-то в частях 11-й армии Морозова и его потом чуть не сутки найти не могли. Вместо Кузнецова командовать пришлось в эти часы его нш Кленову. В ЗапОВО Павлов часть офицеров штаба (из того же оперотдела – Фомин потом и отвечал Покровскому, что не был в Минске в эту ночь) отправил в полевой КП в Обуз-Лесна 21 июня, но сам штаб остался в Минске. И шифровки ГШ принимать штаб в Минске мог.

19-20 июня пограничники переходят в подчинение командиров приграничных дивизий, там, где приграничные дивизии вышли по ПП в эти дни к своим рубежам по приказу НКО и ГШ (Москвы), в погранзону, и на отдельных участках границы пограничники даже передают свои позиции войскам…

(Примечание: Переход погранзастав в подчинение армейским командирам определялся Постановлением Политбюро – Сталина, от 22 июня 1939 года:

«11. С выходом войск РККА на государственную границу все пограничные части НКВД, расположенные на участке, поступают в оперативное подчинение командующего этим участком.»

331

(«Из Постановления Политбюро ЦК ВКП (б) о взаимодействии пограничных войск и частей РККА в пограничной полосе. 22 июня 1939 г. Утвердить с поправками проект директивы НКО и НКВД военным советам округов и армий, начальникам пограничных войск округов о взаимодействии пограничных войск НКВД и частей РККА в пограничной полосе. Секретарь ЦК ВКП(б)…», ЦА ФСК России)

А 16 июня Берия отдал приказ погранвойскам: «С возникновением военных действий перейти в подчинение полевого командования. Свяжитесь с дислоцированным на участке пограничного отряда соединением, установите контакт по взаимоинформации. Исполнение доложить срочно». (Кисловский Ю.Г. Победа зарождалась в боях на границе. М. , 2005г., с. 172) И комдивы и комполков, отвечая Покровскому, показывали – они в предвоенные дни и брали погранцов под свое командование. И до тех пор, пока пограничников не отвели в тыл – с 25 июня поставив им задачи по охране тылов РККА, они воевали вместе с армейскими частями на границе.

Генерал-майор погранслужбы В. Городинский в своей книге «Правда истории или мифология? Малоизвестные страницы служебно-боевой деятельности Пограничных войск НКВД СССР в начальный период Великой Отечественной войны» (М.2016г.) пишет что «в оперативное подчинение командования Красной армии ряд пограничных округов на западной границе перешли не 22 июня, а ещё 12 июня 1941 года²⁰[²⁰Панарин И. Н. Первая Мировая информационная война. Развал СССР. -СПб. 2010, -с.98; Панарин И. Н. Развал СССР осуществили не США, а Великобритания // Русский вестник.- 2010. -№18 (сентябрь); Берия Л.П. Сталин слезам не верит. Личный дневник 1937—1941. -М. 2011.-с.266.]

Могли ли еще 12 июня пограничники переходить в подчинение командирам приграничных дивизий? Получается что могли – ведь в КОВО приграничные дивизии 17-го СК начали выходить к границе, в УРы – с 11-12 июня.

332

Но также Панарин пишет, что якобы «за 1-2 суток до начала войны в некоторых пограничных отрядах был даже отменён усиленный вариант охраны государственной границы».…)

19 июня «флоты и флотилии получили приказ перейти в оперативную готовность №2». («1941 год — уроки и выводы», с. 86)

19 июня Балтфлот довел штабу ПрибОВО, что они ввели у себя готовность «№2»…

(Примечание: Тут надо пояснить еще раз один важный момент…

Некоторые «резуны» переживают: «Удивительная вещь – Приказ наркома обороны от 19.06 1941 года – «Вывести к 22-23 06. управление Западного Фронта, сформированного на базе управления ЗапОВО на полевой КП в район Обуза-Лесна» есть, а Приказа с «Привести в повышенную готовность» – нет.... Мыши в архивах съели? Причем во всех округах (фронтах)».

Увы – даже те, кто понимает что приказа «от 18 июня» не могло не быть т.к. есть его «продолжения» в округах в дивизиях в виде приказов о приведении дивизий в б.г., не совсем понимают что – НЕТ ОДНОГО ЕДИНОГО и НЕ БЫЛО приказа на приведение в б.г. ВСЕХ войск – родов войск «18 июня»! Т.е. – ОДНОГО ОБЩЕГО и ЕДИНОГО ПРИКАЗА НКО и ГШ для ВСЕХ войск запокругов – «Привести войска в боевую готовность» НЕ БЫЛО, и БЫТЬ НЕ МОГЛО в те дни – до 21 июня!

Все было «проще» – ВВС, ПВО и флота получили свои приказы о «готовности №2» в РАЗНЫЕ дни, 16-19 июня, и эти приказы вполне есть. А вот армия, в округах, получали «18 июня» приказы на другое – НЕ ОБ абстрактном ПРИВЕДЕНИИ войск приграничных округов в «повышенную» б.г., а о – конкретном ВЫВОДЕ по Плану прикрытия своих приграничных дивизий. И уже ВОТ ЭТО и ОБЯЗЫ-

333

ВАЛО комдивов приводить свои дивизии СВОИМИ ПРИКАЗАМИ в боевую готовность. Которые сегодня ЦАМО выкладывает в сети. Т.е. – округа приводились в отличие от ВВС, ПВО и флота в повышенную б.г. по другой схеме, не прямым одним приказом. И не в один день.

Ведь в армии в те дни было только две степени б.г. – «постоянная» и сразу «полная». Которая при этом не предусматривала начало мобилизации – даже при вводе полной. Т.е. – если что – воюйте тем, что есть…

Летчики с повэошниками и флотские придумали себе – «готовность №2», на «угрожаемый» период, с которой перейти в «полную» («готовность №1») требуется пара часов в итоге, а Мерецков и Жуков так и не сподобились придумать промежуточную степень б.г. – «повышенную» для армии. И если надо было повысить степень боеготовности армии выше, чем «постоянная», но нельзя еще вводить «полную», то в армию тупо нельзя было отдать «короткую» команду на это – «Привести в повышенную б.г.»! В те дни комдив получив такой приказ просто не понял бы: а что ему делать-то – какие мероприятия выполнять при этом?

Повышенная б.г. от полной и сегодня отличается всего парой положений – выдача патронов на руки и начало мобилизации. А т.к. в те дни мобилизация вообще не связывалась с вводом полной б.г., то комдив теоретически мог получить приказ – «Привести соединение в полную б.г.» и если ему дали бы «дополнение» – «патроны на руки не выдавать», то он теоретически привел бы свою дивизию в повышенную б.г.. А если бы не дали ограничения – «Красный пакет не вскрывать», то он еще и рванул бы этот пакет, и начал выполнять то, что в нем прописано – начать выполнять боевую задачу дивизии.

Но. Степени «повышенная» б.г. хоть и не было, и «разницы» между повышенной и полной комдив не знал в те дни, но получив такой приказ с «ограничениями» он бы конечно понял, что ему надо делать. Однако дать такой приказ ДО 21 июня – о «полной» б.г. (пусть и с «ограни-

334

чениями») просто НЕЛЬЗЯ было еще – по политическим мотивам! Как и дать приказ «Приступить к выполнению ПП» и на начало мобилизации – формально, в те дни, до момента нападения Германии! Ведь СССР тут же был бы объявлен «агрессором» и заодно мы получаем второй фронт от Японии! А этого допустить Сталин не мог!

Поэтому повышение «степени» б.г. в армии в те времена, в угрожаемый период, когда нельзя еще ввести сразу «полную», шло через отдельные указания, распоряжении и приказы. «Распорядительным порядком». И тот же вывод приграничных дивизий по ПП также «обязывал» комдивов самостоятельно повышать степень б.г. своих частей – как это потом писал сам же Жуков.

Так что – надо искать в архивах не мифический, один на всех «приказ от 18 июня» о приведении в боевую готовность войск западных округов, а смотреть – какие приказы и о чем вообще шли в те дни из НКО и ГШ – какие мероприятия повышающие «степень» б.г., повышающие боеготовность шли в округа. Которые и сегодня входят в перечень мероприятий проводимых при вводе «повышенной» боевой готовности. Надо смотреть были ли приказы о выводе приграничных дивизий по ПП – что также обязывало комдивом приводить свои части в боевую готовность. Ведь при выводе дивизии по Плану прикрытия, в район по ПП, комдив просто ОБЯЗАН приводить свои полки в боевую готовность – «автоматом»! Как само собой разумеющееся мероприятие, которое он обязан провести, если получит приказ о выводе своей дивизии в район «предусмотренный Планом прикрытия»!

И в папке исходящих шифровок ОУ ГШ и хранятся – все эти приказы. И в том числе и по ВВС и по ПВО – на ввод «готовности №2», от 17-19 июня, кои на сегодня так, кстати, и не известны в опубликованном виде. И по выводу приграничных по ПП, от «18 июня» там же хранятся. Несколько лет назад «Дела» ОУ ГШ были переданы из Генштаба в ЦАМО, но как утверждают знающие товарищи –

335

эти дела так и не рассекречены. (И при этом в Генштабе, по словам того же Чекунова, в их «архиве» так и остались документы того же 15-го отдела архивного управления ГШ – «Как был 15-й отдел на Знаменке, так и остался». В котором хранятся документы, подписанные первыми лицами государства и НКО (МО) СССР…)

Но – как показывал комдив Абрамидзе, ему 20-го довели «шифровку от Генерального штаба», по которой он должен был отвести от границы все свои части работающие там, «на рубеж подготовленных позиций. Ни на какие провокации со стороны немецких частей не отвечать; пока таковые не нарушат государственную границу. Все части дивизии должны быть приведены в боевую готовность. Исполнение донести к 24.00 21.6.41 года». О чем он и доложил в ГШ в присутствии командарма – в 24 часа 21 июня.

Т.е. реально в приказах ГШ о выводе приграничных дивизий по ПП, не занимая сами «рубежи подготовленных позиций», как это было и в том же ПрибОВО, Генштаб также дополнительно указывал и это – «Все части дивизии должны быть приведены в боевую готовность»!…

Как показывает исследователь С. Чекунов ««20 июня 1941 г. командованием 72-й горно-стрелковой дивизии была получена директива военного совета Киевского особого военного округа N 1797/ш об отводе с границы всех стрелковых подразделений, занятых на оборонительных работах, кроме тех, которые вели работы в районах, которые предназначались им по плану прикрытия. Никаких распоряжений о приведении частей в боевую готовность директива не содержала» (Примечание «10» к ответу комдива Абрамидзе, «Пишу исключительно по памяти…», т.2, с. 258).

Дело в том, что приказы ГШ отправленные даже «персонально» каким-то дивизиям пойдут через дублирование ВС округов, через штабы армий. И как уточняет Чекунов, Абрамидзе указали – убрать с границы ВСЕ свои части, те, что работают на границе «кроме тех, которые вели работы в районах, которые предназначались им по плану прикрытия». Но комдив показал – ему приказали отвести свои полки на рубежи подготовленных позиций по ПП, т.е. – ему была не только директива самого КОВО – на прекращение работ на границе.

Другое переживание у «резунов» и пр. «исаевцев» примерно такое – почему нельзя было просто вскрыть «красные» пакеты числа с 11 июня, почему Сталин не дал Жукову на это разрешение, когда тот пришел к нему с директивой на ввод ПП – «Приступить к выполнению ПП 1941 года»? Не проще ли было вскрыть пакеты и таким образом выводить войска, а не расписывать в директивах НКО и ГШ подробности для округов?

Не проще.

В «красном» пакете прописаны ТРИ основные задачи – район сосредоточения по ПП, маршрут выдвижения туда и дальше боевая задача – или занять окопы на границе или ждать указаний – куда придется идти по развитию событий, ждать приказ. Например – «15 Мехкорпус с 1-й противотанковой бригадой (птабр) — резерв КОВО, сосредотачивается к 24.00 М-1 в» таком то районе, «37 ТД, изготовившись по боевой тревоге, выступить через 3 часа после об’явления тревоги из пунктов дислокации и сосредоточиться к 15.00 М-1 в» таком-то районе.

Далее указывается – «Для выхода в р-н сосредоточения использовать следующие маршруты: а) управление и все части дивизии (без 37 МСП) 1 –» и идет перечисление населенных пунктов. И затем ставится задача – в данном случае для мехкорпуса резерва округа: « 4. С выходом в р-н сосредоточения организовать прочную зенитную оборону и тщательно замаскировать расположение частей дивизии». Т. е. – ждать. (ЦАМО РФ. Ф. 229. Оп. 157. Д. 7. Т. 1. Л. 255. Источник – «1941. ДОКУМЕНТЫ И МАТЕРИАЛЫ К 70-ЛЕТИЮ НАЧАЛА ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ» В двух томах. Том 2. С-Пб, 2011г.)

337

Вторые эшелоны и резервы по ПП имели «боевую» задачу – находиться в районе сосредоточения и ждать следующих приказов – в развитие события после начала войны. А у приграничных дивизии боевая задача в пакетах была одна – начать занимать свои рубежи обороны, окопы на границе.

В реальности же район и маршрут (картами) дали войскам по директивам НКО и ГШ с 11 июня и к 21 июня ВСЕ кому надо не вскрывая пакет, и должны были быть в своих районах – в ожидании боевой задачи. И вторые эшелоны с резервами, и приграничные дивизии. И теперь им, особенно приграничным дивизиям, оставалось – подняться по тревоге, что само по себе требует времени, получить патроны на руки, что тоже требует времени и – начать выполнять задачу. Вскрыв «красный» пакет. А также – самое важное – вскрытие «боевого» пакета автоматом начинало и мобилизацию в округе, через вскрытие вместе с красным пакетом и мобпакетов.

Поэтому вскрытие пакетов формально и было запрещено – до последнего момента. Ведь войска и так директивами НКО и ГШ выполняли с 11 июня первые положения из пакетов. Но следующие положения, боевые задачи, и особенно для приграничных дивизий, и тем более начало мобилизации в округе – было политически опасно. Это выставляло СССР агрессором, который явно готовит недоброе в отношении соседа, с которым имеется Пакт о ненападении.

А вот директива «б/н», о полной б.г. от 22.20 21 июня и обеспечивала – и время на тревогу – разбудить войска, выдать патроны. Ну и можно занимать огневые точки на границе тем батальонам, что там были с 5-го мая. И 2 часа – за 2 часа до нападения возможного – вполне достаточное время на тревогу и выдачу патронов войскам, которые должны быть в районах по ПП. В районах своих полос обороны. Ну а дальше и надо было ждать приказ на пакет, на боевую задачу – бежать к окопам пригранич-

338

ным дивизиям, а остальным – ждать дальше. И – теперь им можно начинать и мобилизационные мероприятия…

Смысла переводить армию в полную б.г. раньше, чем это было сделано в реальности, за «сутки», а не за пару часов – также не было никакого. Войска и так в б.г. в принципе должны быть – в своих районах сосредоточения, куда их выводили по ПП с 8-11 июня. Отличие полной от повышенной в те дни только одно – выданные на руки патроны бойцам. Но – выдадите патроны слишком рано – так приписники что-нибудь обязательно отчудят, прямо в лагерях. И поэтому в армии так не любят выдавать патроны на руки личному составу. А если спать лягут, то один черт придется их будить по тревоге. И вот тут и пригодится директива «б/н».

Так что – смысла не было отдавать раньше, чем отдали директиву «б/н» в реальности, о полной б.г. Но, дать из ГШ приказ, как это приказали Абрамидзе – привести дивизии в б.г. – могли вполне при этом тоже...)

20 июня была команда Генштаба – согласовать округам свои ПП с флотами – в двухдневный срок…

Балтфлот уже сообщил штабу ПрибОВО, что ввел повышенную б.г..

«20 июня командующие Ленинградским, Прибалтийским особым и Одесским военными округами получили указание в двухдневный срок отработать вопросы взаимодействия с флотом в соответствии с планом прикрытия {ЦАМО, ф. 229, оп. 164, д. 1, л. 31}» («1941 год — уроки и выводы», с. 86)

Это также показывает генерал-майор И.П. Макара, начальник кафедры истории войн и военного искусства Военной академии Генерального штаба ВС РФ, к.и.н., член редколлегии Военно-Исторического журнала , в статье «Из опыта планирования стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР на случай войны с Германией и непосредственной подготовки к отражению» – ВИЖ

339

№ 6, 2006, с. 3-9): – «Одновременно принимались меры по повышению боевой готовности Военно-Морского Флота. 19 июня решением наркома ВМФ флоты и флотилии были переведены в оперативную готовность № 2. На следующий день командующие Ленинградским, Прибалтийским особым и Одесским военными округами получили от Генерального штаба указание в двухдневный срок отработать вопросы взаимодействия с флотом в соответствии с планом прикрытия.»…

20 июня Ф.Гальдер записал в своем служебном дневнике: «...Сведения о противнике: На отдельных участках замечена повышенная внимательность русских. (Перед фронтом 8-го армейского корпуса противник занимает позиции.)...»

Этот 8-й АК немцев входил в состав 9-й полевой армии немцев, занимавшей исходные позиции в Сувалкском выступе. И перед ним – в ЗапОВО была наша 3-я Армия, ее 56-я сд, но она точно позиции не занимала. Там на границе работали, дай бог стрелковые батальоны усиленные артдивизионами и не более. А вот рядом, в ПрибОВО, также «напротив» этого 8-го АК немцев выводилась к границе дивизия 11-й Армии ПрибОВО, 28-я сд… (См. Приложения № 10 и 18 в «1941 год – уроки и выводы», где показаны немецкие и наши части на 22 июня.)

А вот по Белоруссии Гальдер уже в своих мемуарах, «Воспоминаниях солдата», написал: «Тщательное наблюдение за русскими убеждало меня в том, что они ничего не подозревают о наших намерениях. Во дворе крепости Бреста, который просматривался с наших наблюдательных пунктов, под звуки оркестра они проводили развод караулов. Береговые укрепления вдоль Западного Буга не были заняты русскими войсками»….

И 20 же июня округа отчитались в ГШ, что привели свои войска в боевую готовность и вывели свои приграничные дивизии по ПП!...

340

В Генеральном штабе еще несколько лет назад был «свой» архив, в котором хранились все исходящие шифровки – директивы ГШ за июнь 41-го! И как указал в своей статье «Теории и мифы о начале Великой Отечественной» еще в 2008 году в газете «Независимое военное обозрение» бывший полковник Генштаба, помощник начальника ГШ, полковник В.Харитонович (использовавший псевдоним «В.В. Славин» для этой статьи и имеющий в то время по своей должности возможность получить доступ к этим директивам и отчетам округов): «С 18 июня 1941 года началось приведение соединений и частей западных приграничных военных округов СССР в полную боевую готовность. Уже 20 июня округа доложили о занятии установленных районов войсками и готовности к отражению наступления»!!!...

(В двухтомнике «Тайна трагедии 22 июня» одним из моих «консультантов» и был полковник Генштаба в начале 2000-х, этот некто «В.Славин» – Харитонович Вячеслав Владимирович, полковник запаса, последняя должность в МО: консультант Генерального штаба – помощник начальника Генерального штаба. Написавший пару статей на тему «22 июня» в газете «НВГ» в 2007-208 года. Так вот, «Славин» утверждает – приказ на приведение в б.г. для войск округов при этом таки был. И именно на приведение в б.г. – не только для ВВС, ПВО и флотов – в ТЕ дни «18 июня», но и войскам – из ГШ. Как дополнение к приказам о выводе войск по ПП. И 20 июня округа и отчитались в Генштаб – войска приведены в б.г. и выводятся, или уже выведены по ПП, находятся в районах по ПП и готовы к нападению Германии. Но т.к. данные приказы ГШ и отчеты округов из архива ГШ так и не рассекречиваются то – для батанов достаточно «правила»: при выводе по ПП комдив и так ОБЯЗАН привести свою дивизию в б.г., прекратив всякие занятия учения и работы…)

341

САМЫЙ ДОЛГИЙ ДЕНЬ..

или – как поднимались войска по тревоге в ночь нападения, как ДО нападения Германии вскрывались «красные» пакеты в округах и по чьей команде, что было в настоящей Директиве №1, и когда она ушла из Генштаба в западные округа…

Теперь о самом интересном дне – о 21 июня. А то ведь нам его показывают по ТВ и рассказывают различные историки исключительно по мемуарам маршала Жукова. Мы же его рассмотрим и восстановим – по различным «источникам»…

21 июня утром пришло в Москву сообщение из Минска – и скорее всего и по всей границе, где это имело место быть, и пограничники в том числе это докладывали однозначно – немцы начали снимать колючку на границе. И эти донесения срочно подаются в СНК, Сталину и в МиД, помощнику Молотова Вышинскому. Исследователь С.Чекунов показывает – на этом донесении есть резолюция Ватутина: «Срочно подготовить донесение в Правительство и отдельно Вышинскому»…

И вот уже вот такие сообщения и стали основанием для Сталина – начинать процесс перевода армии, ВВС, ПВО и флотов – из повышенной в полную боевую готовность!

(В эти дни, 18-21 июня, в тех же США и не только, вся «русскоязычная» пресса белогвардейской сволочи, с «ятями» в текстах, аж кипела статейками о том, что: Германия уже напала на СССР, что уже идут бои на границе с Румынией, что Гитлер предъявил Сталину какие-

342

то ультиматумы – то ли на отторжение Украины то ли о пропуске вермахта на Ирак через СССР, и прочие бредни, что нападение не началось пока, но начнется в пару дней. В общем – «поджигатели войны» на Западе всячески нагревали ситуацию и в этой атмосфере Сталину приходилось держать ситуацию под контролем – не поддаваться на провокации самому и другим не давать – не подставить СССР на роль агрессора….)

По утверждению Чекунова Сталин хотел собрать совещание Правительства и Политбюро в Кремле уже в обед, но оно было перенесено на вечер.

В 13.00 по Берлинскому времени, т.е. в 2 часа дня по Москве в части вермахта пошел сигнал «Дортмунд», который означал, что наступление, как и запланировано, начнется 22 июня и что можно приступать к открытому выполнению приказов. Данный радиосигнал однозначно был перехвачен нашими службами радиоразведки и радиоперехвата, которые идентифицировали его как боевой сигнал. И по линии ГРУ это однозначно было доложено сначала Жукову, а потом и Сталину в течении 2-3 часов максимум! Т.е. до 16-17 часов.

(Примечание: «Некоторые округа могли довести и раньше. Весь вопрос заключался в том, что в округах требовалось все сопоставить и принять решение о докладе в РУ ГШ, а это само требует время. Да и в самом РУ ГШ также надо было проанализировать всю информацию, запросить уточнение и т.д. Так что думаю, в то время понадобилось больше времени, хотя не исключено, что через час уже имели общую картину по округам. Голиков естественно докладывал Жукову тогда, когда сам во всем убедился, т.е. час-полтора как минимум. Ну а Сталину Тимошенко тоже не сразу позвонил докладывать, переговорив сначала со своими заместителями, но думаю, что к 17.00 Сталин точно получил информацию о том, что в ближайшие несколько часов начнется война» – п-к ГРУ СА, специалист по спецсвязи С.Мильчаков.

По воспоминаниям ветеранов радиоразведки дивизионы ОСНАЗ с утра 21 июня под видом учений, по вводной «Противник … (такими-то силами) нанес удар, перешел государственную границу, вышел … (на такой-то рубеж). Наши войска нанесли контрудар и к 21 июня отбросили вторгшегося противника на рубеж государственной границы», были развернуты возле границы для прослушивания радиопереговоров немецких частей. Радиопункты этих дивизионов дежурили при этом и прослушивали немецкую сторону с весны 41-го, и отмечали выдвижение немецких частей, определяя по радиопереговорам принадлежность частей даже к родам войск. И этим они занимались уже с 1939 года, как только была разгромлена Польша и у нас появилась общая граница с Германией: «К границе подтягивались все новые соединения и части, не только пехотные, но и танковые (это мы определяли по характеру построения позывных)». (Ведомственный «Сборник очерков о радиоразведке в годы Великой Отечественной войны», Воспоминания ветеранов радиоразведки ГРУ ГШ. Из воспоминаний п-ка А.К. Бушуева, бывшего начальника радиопеленгаторского пункта 313 отд. радиодивизиона ОСНАЗ в КОВО. М. Типография Ак. ГШ, 1993 г., с. 10, 27)

Кто-то сомневается, что наша радиоразведка в приграничных округах зафиксировала (перехватила) передачу по радио из Берлина в войска в Польше сигнала «Дортмунд» и в ГРУ не поняли, что это именно боевой сигнал? Тут все просто – надо только понимать кухню этой службы – понимать, как она работает и как анализирует перехваченные сигналы, даже если расшифровать их и не может в момент самого перехвата…

Дело в том, что сам «сигнал Дортмунд» это не более чем кодовое слово, некий набор радиосимволов, который будучи переданный от одной и очень мощной станции в том же Берлине, что ОДНОЗНАЧНО была на прослушке нашими радиослужбами постоянно, зафиксирован был по любому. Затем этот сигнал начали дублировать немецкие станции рангом «пониже», а затем принявшие его немецкие связисты, подтверждая прием этот набор «символов», этого сигнала отсылали его обратно – обязаны были подтвердить его получение, указав текст самого сигнала. Таким образом, в 13.00 (14.00 по московскому времени) 21 июня произошел интенсивный радиообмен на немецкой стороне с повтором одной группы символов (сигнал «Дортмунд»), что ОДНОЗНАЧНО было зафиксировано нами, и повтор одной группы знаков, одного слова, при радиообмене радиоразведкой однозначно идентифицируется как передача некоего «сигнала боевого управления»!

Почему этот сигнал нашей радиоразведкой был оценен как боевой при этом, а не как, например «учебный»? Тоже все просто…

Сигналом на отмену нападения был сигнал «Альтона», и, получив его, немцы или начали бы отводить войска уже выдвинутые непосредственно к границе, или снижать радиообмен, что естественно тут же было бы зафиксировано радиоразведкой. Сигнал же «Дортмунд» для немцев был боевой и после этого, и выдвижение началось уже открыто – по открытому выполнению приказов, и радиообмен в эфире однозначно усилился. Что тем более было вскрыто разведкой и на это есть множество свидетельств очевидцев тех суток в воспоминаниях уровня «лейтенантских мемуаров». О том, как к вечеру 21 июня «шум моторов на немецкой стороне усилился»…

Полковник С.Мильчаков пишет – «Как это происходило, описывается в специальной учебной литературе для специалистов радиоразведки в ВВУЗах. А как это происходило 21 июня 1941 года, можно будет узнать, только когда окончательно откроют архивы ГРУ, в чем я сильно сомневаюсь. Кстати, специально для интересующихся этим вопросом и этими событиями, а также для дилетантов – помимо радиодивизиона ОСНАЗ в округе еще находился отдельный радиоузел, который следил за радиосетями противника, но специализировался только на зашифрованной информации, и которые передали в НКВД в 1942 году, когда создавали единую службу дешифрования разведки. Так что и по их линии шла информация…».

Т.е., в отчетах и донесения радиослужбы РУ ГШ за 21 июня и надо искать факт фиксации перехвата этого сигнала «Дортмунд», который был оценен как боевой, и о нем около 16.00 по Москве однозначно было доложено Жукову, а затем и Сталину. Другое дело, что архив РУ ГШ, находящегося не в одном здании с Генштабом, еще более недоступен историкам, чем архив самого ГШ…

Кстати, сигнал «Дортмунд» тем более перехвачен был и английской разведкой, ее службами радиоперехвата. И «группа Филби» также вполне могла сообщить о нем в Москву. Ведь англичане с 12 июня вполне перехватили приказ Гитлера о нападении на СССР на 22 июня. Другое дело, что сообщение от «кембриджской пятерки» (с «примкнувшим» к ней Виктором Ротшильдом) могло попасть в Москву позже, ближе к вечеру. Но архивы ведомства кому и служил К.Филби –НКГБ-ФСБ – тем более не доступны историкам…)

Сталин днем 21 июня оповещает партийное руководство Москвы – будет нападение. Дает указание – привести ПВО Москвы в повышенную боевую готовность. Точнее – дает указания привести в б.г. «на 75 %», а по сути – ограничивается пока только некими общими предложениями, ведь ПВО Москвы формально было приведено в б.г. только в 0.10 22 июня…

21 июня Жуков около 18-19 часов вечера обзванивает округа и предупреждает их о нападении. О котором ему доложила разведка… В это же время, вечером 21-го и нарком Тимошенко, отправляя Мерецкова в ЛенВО доводит до него:

«— Возможно, завтра начнется война! Вам надо быть в качестве представителя Главного командования в ЛВО. Его войска вы хорошо знаете и сможете при необходимости помочь руководству округа. Главное – не поддаваться на провокации.

343

— Каковы мои полномочия в случае вооруженного нападения? — спросил я.

— Выдержка прежде всего. Суметь отличить реальное нападение от местных инцидентов и не дать им перерасти в войну. Но будьте в боевой готовности. В случае нападения сами знаете, что делать…» (Мерецков К.А. На службе народу. — М.: Политиздат, 1968, с.209)

Есть исследователи, что переживают – «В мемуарах К.А.Мерецкова об этом эпизоде нет ни одного слова – о подготавливаемой Директиве №1. Выходит, что нарком вечером 21.6.41 еще не думал заняться разработкой этого документа...». Увы, это показывает глупость данных «исследователей»… В этом эпизоде – описание ТОЛЬКО того, ЧТО БЫЛО в те минуты – постановка задач Мерецкову наркомом. Не более и не менее. А вот к Сталину Тимошенко ходил два раза в тот вечер. И вопрос о директиве войскам обсуждался уже на втором его посещении Сталина – вместе с Жуковым уже.

Но – Жуков с Тимошенко собирались и понесли в 21 час Сталину ДРУГУЮ директиву – «Приступить к выполнению ПП 1941 года». Которую Жуков таскал к Сталину и 11 июня еще. Т.е. – как мог Тимошенко что-то говорить Мерецкову о т.н. «дир. 1», если он готовил ДРУГУЮ директиву, о коей он, кстати, Мерецкова и предупредил – «будьте в боевой готовности. В случае нападения сами знаете, что делать». Ведь в случае нападения – вскрывают «красные» пакеты и выполняют ПП – «Приступают к выполнению ПП 1941 года». Для дам поясню – ДАЖЕ ЕСЛИ И НЕ ПРИДЕТ команда на пакет, на ввод ПП – при нападении пакет вскрывают и САМИ командиры. Самостоятельно. И тут у наркома явное предупреждение – будьте готовы и сами вскрыть. Т.е., в это время, до посещения Сталина и Тимошенко был уверен, что Сталин ее утвердит, надо посылать в округа директиву – «Приступить к выполнению ПП 1941 года» …

В 19 часов 21 июня начинает совещаться группа высших руководителей страны, которые все входили в Комиссию по военным и морским делам – у Сталина (ко-

344

торая буквально за несколько недель до этого называлась КО – Комитет Обороны). На котором Сталин доводит до Тимошенко и других членов Комиссии информацию о возможном нападении Германии на СССР в ближайшие сутки. На этом совещании, обсуждался вопрос (по донесениям разведки) о возможном нападении Германии в ближайшие часы, а также обсуждались вопросы мобилизации.

Дело в том что Постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 9 апреля 1941 г., в соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 21.03.1941 г. «Об образовании Бюро Совнаркома СССР» ЦК ВКП(б) и СНК СССР был утвержден новый состав Комитета Обороны – «1. К.Е.Ворошилов (председатель); 2. И.В. Сталин; 3.А.Л. Жданов (заместитель председателя); 4. С.К.Тимошенко; 5. Н.Г. Кузнецов». В таком составе КО просуществовал до 29 мая 1941 года, когда решением заседания Бюро СНК СССР он был упразднен, а вместо него при Бюро СНК была образована Комиссия по военным и военно-морским делам в состава И.В. Сталина (председатель), Н.А. Вознесенского (зам. председателя), К.Е. Ворошилова, А.А. Жданова и Г.М. Маленкова.

И все члены «Комиссии», недавнего ещё КО, кроме Жданова и были в этот вечер у Сталина – «1. Молотов 18.27 – 23.00. 2. Ворошилов 19.05 – 23.00. 3. Берия 19.05 – 23.00. 4. Вознесенский 19.05 – 20.15. 5. Маленков 19.05 – 22.20. 6. Кузнецов 19.05 – 20.15 7. Тимошенко 19.05 – 20.15. 8. Сафонов 19.05 – 20.15».

Кстати, отмеченный на этом совещании «Кузнецов» возможно, был не адмирал Н.Г. Кузнецов, член КО, а один из помощников Сафонова И.А., секретаря Комитета обороны при СНК СССР – с апреля 1941г. начальника Моб. Планового Отдела КО при СНК, отвечавшего в Правительстве за мобвопросы. Или – один из помощников Вознесенского – председателя Государственной плановой комиссии при Совнаркоме СССР. Т.е. – среди присутствующих мог быть не адмирал Кузнецов, а некий Кузнецов из СНК. Тем более, что сам адмирал всячески открещивался от сво-

345

его присутствия на этом совещании и действительно – этот Кузнецов присутствует в 1-й части совещания, «экономической», но отсутствует на 2-й части – «военной»…

Жуков, который зайдет к Сталину только в 20.50, в это время как раз и обзванивает округа и предупреждает командующих о возможном нападении в эту ночь.

(Как потом рассказывал историку Г.А. Куманеву управляющий делами СНК Я.Е. Чадаев, уже на этом совещании Сталин довел до присутствующих, что нападение будет в эту ночь (Куманев, «Говорят сталинские наркомы», М. 2005г.). Также Чадаев рассказывал Куманеву, что Сталин еще днем 21 июня действительно оповестил о возможном нападении руководителей ВКП (б) Москвы и дал команду командующему Московского округа генералу Тюленеву привести ПВО столицы в повышенную боевую готовность (на «75 процентов»). Это же показывает в мемуары и адмирал Н.Г. Кузнецов….)

А к 21 часу к Сталину прибыл Жуков, который принес с собой директиву – о начале выполнения Планов прикрытия – «Приступить к выполнению ПП 1941 года». Которую он таскал к Сталину еще 11 июня!

Некоторые историки так и продолжают повторять байки от Жукова – что это он уговорил тирана на приведение в б.г. войск западных округов на этом совещании, мол, перебежчики подсказали дату и время нападения! Но вообще-то Жуков прибыл на уже собранное совещание – Комиссии по военным и морским делам, на которое и пригласили его самого. Заслушать предложение наркома и нач. ГШ, и дать нужный приказ в округа…

И тут происходит то, чего «ждали» и опасались…

21 июня в половине 9-го вечера на литовском участке советско-германской границы разгорелся бой пограничников, и возможно и частей Красной Армии, с подразделением Вермахта!

«На мариампольском направлении также самоотверженно действовали пограничники 3-й комендатуры. На этом участке

346

первый бой, длившийся до 22 часов, с большой группой регулярной немецкой армии разгорелся в 20 часов 30 минут 21 июня в районе лесной чащи. Подразделение автоматчиков противника было полностью уничтожено». (Чугунов А.И. О тех, кто встретил войну на границе. Изд-во "Знание", М., 1975, с.11.)

Боестолкновения там начались, похоже, с вечера еще:

«На участке 107-го пограничного отряда (начальник отряда майор П.С. Шалымагин, начальник штаба капитан А.С. Григорьев) уже 21 июня 1941 года пограннаряды 1-й и 7-й застав имели столкновения с солдатами регулярных войск гитлеровской армии, которые поодиночке и группами с наступлением темноты стали нарушать границу». (. Пограничные войска СССР в годы второй мировой войны 1939-1945. М: Граница, 1995, с.113. Данные факты нашел и показал исследователь Г. Спаськов)

Начало происходить то, чего так опасался СТАЛИН – немцы начали провокации на границе! С целью вызвать наши ответные действия – чтобы потом обвинить СССР в агрессии!

(Мариампольское направление – это участок обороны 126 сд 24 ск ПрибОВО, которая еще 15 июня получила приказ выдвинуться своим ходом в приграничный район из Новосвенцянского лагеря за 200 км от границы. В ночь с 17 на 18 июня дивизия выступила к месту назначения – населенному пункту Прены в районе казларудских лесов. Слева от нее на границе к 21 июня находилась 128-я сд, а справа – 188-я сд, выведенные в полосу обороны, не занимая сами окопы, с 17-18 июня, готовые по первой же команде занять сами окопы на границе.

На этом участке потом пошла в атаку 3-я танковая группа вермахта, бьющая в стыке ПрибОВО и ЗапОВО, где во второй линии находились дивизии литовского корпуса, которые если и не ударили в тыл Красной армии сразу же, то разбежались после начала войны…)

Доклад об этом бое, начавшемся в 20.30, естественно тут же однозначно был доложен по ведомству Берии в Кремль,

437

и в это же время Жуков и принес Сталину свою директиву-заготовку – «Приступить к выполнению ПП 1941 года»!

Кстати, факт этого боя на границе с 20.30 до 22.00 проясняет – почему Берия в журнале посещения так странно помечен: «3. т. Берия 19.05 – 23.00 … 13. т. Берия 22.40 - 23.00». Как будто он выходил в неясное время и снова вернулся в 22.40. А зная об этом бое, все становится на свои места – к 20.45 точно Сталину доложили о ЧП, и он и отправил Берию выяснять «подробности» – звонить пограничникам в ПрибОВО. И кстати, в эти же часы от Сталина уходил и Молотов.

В 21.30 Молотов встречался с немецким послом, и сразу после визита к Молотову В. фон Шуленбургом послал в германский МИД отчет: «Срочно! №1424 от 21 июня 1941г. Секретно! Молотов вызывал меня к себе вечером в 9.30. После того, как он упомянул о якобы повторяющихся нарушениях границы германскими самолетами…». («Оглашению подлежит. СССР – Германия 1939-1941. Документы и материалы». М.: Московский рабочий, 1991, с.346. Данный факт также показывает в своих исследованиях Г. Спаськов)

И тут к 21 часу к Сталину приходит и Жуков – со своей директивой.

Однако!

Сталин опять тормозит жуковское предложение-директиву о «Вводе ПП 1941 года» как «преждевременную» – вдруг получится все же уладить мирно, назревающую ситуацию с нападением Германии. Но дает разрешение – привести (перевести) в полную боевую готовность войска округов – подписывается директива «б/н от 22.20 21 июня». В которой округа предупреждаются – «В течении 22-23 июня возможно внезапное нападение Германии и ее союзников»! Сообщается, что нападение может начаться с провокаций, на которые отвечать нельзя и дается команда занять огневые точки на границе.

348

Как поняли (должны были понять) в округах эту директиву Москвы? Примерно, так как понял ее Пуркаев, нш КОВО – «привести войска в полную боевую готовность, в случае перехода немцев госграницы отражать всеми силами и средствами, самим границы не переходить и не перелетать, до особого распоряжения».

При этом Тимошенко с Жуковым (по воспоминаниям находившегося там же Буденного) начали бахвалиться перед Сталиным, что они щас, лихо, разгромят супостата на границе, и тут же начнут громить его и на его территории! На что «тиран» им и ответил: «Это несерьезно», и дает им указание приводить-переводить войска пока в полную боевую готовность. Знал бы он, что стояло за этим бахвальством кавалеристов….

Мемуаристы писали потом, что нападение стало для Сталина неожиданным?! Сталин дает указание предупредить округа о «внезапном» нападении, но оно для него якобы стало внезапным-неожиданным, когда немцы напали – спустя 6 часов после подписания директивы об этом нападении?!

Кто-то сомневается, что Жуков к 21 часу нес к Сталину именно директиву на начало выполнения Планов прикрытия? Так ничего другого в той ситуации Сталин не мог в принципе придерживать. И ничего другого Жуков не мог нести к Сталину – предупредив уже округа о возможном нападении…

Есть точный факт – Жуков нес, обязан был нести, некую директиву-заготовку, которую Сталин не принял: «Такую директиву сейчас давать преждевременно, может быть, вопрос еще уладится мирным путем». Инициатива у Жукова всегда зашкаливала. Он директиву на ввод ПП приносил Сталину 11 июня, а тогда еще не было той угрозы, какой она стала 21-го. А 21-го другой директивы он уже и не мог нести – как СВОЮ заготовку. И естественно, что она была короткой.

Жуков про это рассказал в беседе с полковником Ген-

349

штаба Анфиловым, а в мемуары он и показал – Сталин тормозит его предложение – РАНО такую давать… преждевременно.

(Примечание: Вот что сам Жуков рассказывал полковнику Генштаба В.А. Анфилову в 1965 году: «Сталин, увидев мое побагровевшее лицо и красную папку под мышкой, в которой я носил к нему проект директивы 12 июня, нахмурившись спросил: "Ну что, за разрешением на подпись пришли, что ли?" Я сказал: "Да, товарищ Сталин, пора!" Прочитав, наконец, впервые этот документ, он забраковал его и дал указания, как надлежит составить эту директиву.

Я вызвал срочно Н.Ф.Ватутина, и мы с ним в приемной составили ее и доложили Сталину. После правки и обсуждения тот сказал, чтобы кроме нас с Тимошенко документ подписал член Главного военного совета Г.М. Маленков... После зашифровки он и пошел ночью в штабы военных округов.» (ВИЖ, 1995, № 3 , «... РАЗГОВОР ЗАКОНЧИЛСЯ УГРОЗОЙ СТАЛИНА. Десять неизвестных бесед с маршалом Г.К.Жуковым в мае-июне 1965 года»)

Жуков уверяет, что он носил свою директиву еще 12 июня, однако по «Журналам посещения Сталина» он с Тимошенко были у Сталина 11 июня.

Жуков в беседе с Анфиловым уверяет, что директиву б/н должен был подписать и Маленков, однако его подписи нет под ней. Судя по журналам посещения, Маленков был в кабинете Сталина и Жуков с Тимошенко не могли не подписать директиву у него. Но то, что попало к шифровальщикам ГШ на отправку – сфотографированный Солониным третий листок (в два «захода», и Солонин похоже сфотографировал ВСЕ листки этого черновика) – имеет подписи только Тимошенко и Жукова. Т.е. – вполне может быть, что черновик директивы написанной в кабинете Сталина они ЕЩЕ раз переписывали в кабинете Тимошенко и, похоже, они не стали тратить время – искать Маленкова, чтобы он расписался на ди-

350

рективе еще раз. И вот тут и хотелось бы сравнить: что писалось в кабинете Сталина и, что писалось в кабинете Тимошенко – что было выброшено наркомом и начальником Генштаба при переписывании. Думаю, пропало как раз то, что подробно указывало – как, в каком случае можно применять оружие.

Как уверяет исследователь С.Чекунов 1-й и 3-й листки написаны одной рукой, а вот средний, 2-й листок – написан другой рукой: «Дело в том, что этот документ составлен ДВУМЯ людьми. На 2-х листах написано, на мой взгляд, Ватутиным, а затем между ними вставлен третий лист, с новой редакцией пункта г), а вот этот текст, опять же на мой взгляд, написан Жуковым. Повторяю, это мое личное мнение, потому как никто экспертизу не проводил». Т.е. переписывая в кабинете Тимошенко этот черновик, они изменили 1-й и 3-й листы? Или может, заменен был средний листок, но тогда получается, что Маленков сразу почему-то не поставил свою подпись. Хотя на черновике директивы № 2 его подпись уже есть…)

А что рано, преждевременно, давать было бы 21-го? После какой директивы улаживать мирно будет уже невозможно, если что? Только одной – после директивы «Приступить к выполнению ПП 1941 года». А вот то, что написали в кабинете с нуля, черновик директивы б.н. и то, что ушло в округа – ПРИВЕСТИ-ПЕРЕВЕСТИ ВСЕ войска, ВВС, ПВО и флота в полную б.г. – вот это в принципе можно остановить. Если получится уладить мирно, на что еще надеялись… до последнего надеялись…

Вот почему тянули с командой на пакет – до того, пока Шуленбург не стал искать Молотова чтоб ноту всучить – в 2 часа, до того пока стрельба на границе начатая в ПрибОВО уже в 20.00 не повторилась стрельбой в 2 часа в ОдВО – с попытками немцев даже атаковать своими армейскими подразделениями пограничников.

351

Что это значит – в чем разница между директивой о начале выполнения Планов прикрытия и директивой о приведении в полную боевую готовность? Почему Сталин опять не вводит ПП ДО нападения Германии – в 21 час еще, хотя вроде бы все уже ясно – будет нападение!?! Достаточно ли было слать директиву о приведении-переводе в полную боевую готовность, и не лучше бы было сразу дать команду на ввод ПП?! Как переживают до сих пор многие историки и исследователи…

Не лучше. Ведь эти два указания – привести-перевести в полную боевую готовность и – «Приступить к выполнению ПП» практически ни в чем не отличаются в первых мероприятиях – в плане поднятия войск по боевой тревоге немедленно. По этим директивам – что о выполнении ПП, что о приведении-переводе в полную боевую готовность – надо поднимать по боевой тревоге войска по любому, именно немедленно, и выводить в район сбора минимум! А уже дальше у этих «приказов» и появляются отличия.

Отличие директивы о полной боевой готовности от приказа о вводе ПП одно: при вводе ПП – вскрывается «красный» пакет, объявляется тревога, части выводятся из казарм или лагерей и дивизии выводятся в район сбора, если это второй эшелон. И если это приграничные дивизии, то занимаются окопы на рубежах обороны по Плану прикрытия, и также – начинается и мобилизация. А при объявлении полной б.г. – требуется только поднять войска по тревоге и вывести их в район сбора. Не выводя их на сами рубежи – в окопы на границе. Что для вторых эшелонов не имеет значение. И не начинается при вводе полной б.г. и мобилизация. Как это делается в наше время. Как писал в мемуары тот же маршал И.Х. Баграмян «сигнал о вводе в действие плана прикрытия означал бы не только подъем всех войск по боевой тревоге и вывод их на намеченные рубежи, но и проведение мобилизации на всей территории округа». (Так начиналась война. — М.: Воениздат, 1971., с. 92-93)

352

Надеюсь понятно – почему нельзя было до нападения Германии отправлять в округа приказ на ввод ПП? Как видите, все просто – при вводе ПП начинается мобилизация, что вечером 21 июня, до нападения врага делать все еще нельзя было еще (официально, конечно же) по политическим мотивам, до тех пор, пока немцы не нападут формально! А при вводе полной боевой готовности – ее начинать (по тогдашним правилам) не надо было. Поэтому Сталин и дает команду придержать директиву (которую принес с собой Жуков) о вводе ПП и пишется директива без номера – от 22.20 21 июня – о приведении-переводе всех войск, ВВС ПВО приграничных округов и флотов, которые на вечер 21 июня должны были быть по приказам Москвы (Тимошенко и Жукова) в повышенной б.г. в полную боевую готовность. Которую все ошибочно называют «Директива №1». Это – ошибка. Номера у нее нет…

(Точнее, номер у нее, конечно же, есть и это – последний номер в исходящих директивах ГШ предвоенных дней июня 41-го, скорее всего трехзначный какой-нибудь, не считая пары нолей впереди. При отправке в округа на черновике этой директивы указали – «Директива отправлена в 00.30 в ЛВО, ЗОВО, КОВО, ОдВО, ПрибОВО под номерами: 19942, 19943, 19944, 19945, 19946 соответственно». Но это – номера, которые дали самим исходящим шифровкам. Т.е. – пока не будет опубликована сама исходящая директива Генштаба, нам так и остается называть данную директиву – т.н. «директивой №1». Или директивой «б/н»…)

Итак. Эта директива «б/н» от 22.20 21 июня доводит до округов дату возможного нападения, предупреждает, что нападение может начаться внезапно (в смысле – без объявления войны) и с провокаций, на которые нельзя поддаваться, чтобы не вызвать проблем международного характера. И она приказывает – привести-перевести все войска приграничных округов, ВВС, ПВО этих округов

353

и флота – в полную боевую готовность! А также – занять огневые точки на границе приграничными дивизиями.

И то, что в ней вроде как указано – «неопределенно» – «нападение возможно 22-23 июня», не играет НИКАКОЙ роли. Войска требуется НЕМЕДЛЕННО, по получении данной директивы поднять по боевой тревоге, вывести в район сбора минимум и ожидать уже там дальнейших указаний: – либо вскрывать «красный» пакет и переть занимать окопы на границе, – либо отбой и в казармы – досыпать.… И именно так ее понимали там, где хотели понимать.

С учетом того что в повышенную боевую готовность ВВС, ПВО, флота и войска уже приведены с 18 июня (должны были быть приведены) – данная директива именно переводит все войска в полную боевую готовность, а не приводит – с «нуля»!!! Как до сих пор пытаются «лукавить» различные исаевы…

Последний пункт этой директивы гласит – «д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить». О чем он? Тут надо понимать – если вы вводите полную б.г. и если не будет указано никаких ограничений, то командир обязан будет вскрыть «красный» пакет и рванет занимать и окопы на границе. Поэтому в этой директиве и дали это «ограничение» – запрет вскрывать пока «красные» пакеты…

В это же время, в округах и по линии политорганов накручивали хвоста… В том же ПрибОВО замполитам дивизий довели:

«ДИРЕКТИВА УПРАВЛЕНИЯ ПОЛИТПРОПАНДЫДЫ ПРИБАЛТИЙСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА

21 июня 1941 г.

21 ч 35 мин

Обстановка требует полной боевой готовности частей. Всемерно усилить разъяснение личному составу сложности

354

международной обстановки, чреватой всякими неожиданностями.

Все действия командиров, политработников, красноармейцев должны быть направлены на полное выполнение задачи и повышение боевой выучки войск. Боевая учеба не должна прекращаться ни на минуту. Учиться на марше, [в] походах и местах сосредоточения. Тщательно учитывать все недостатки, обнаруженные в боевой выучке при выполнении заданий, доносить о них и немедленно принимать мерь, к их устранению.

Навести четкий порядок в тылах и вторых эшелонах. Начальникам политорганов и зам. командиров по политчасти точно знать боевые задачи и докладывать вышестоящему политоргану. Организуйте точный учет людей и постоянный контроль за их деятельностью. Сейчас особо важно, чтобы все политработники находились постоянно в массах и разъясняли красноармейцам все неясные для них вопросы. Коммунисты и комсомольцы должны на деле показать образцы дисциплинированности и бдительности.

Отделам ПП корпусов и дивизий письменных директив в части не давать. Задачи политработы ставить устно через своих представителей.

Настоящую директиву немедленно полностью довести до нач. политорганов соединений.

Начальник управления политпропаганды ПрибОВО РЯБЧИЙ» (ЦАМО, ф. 344, оп. 5564, д. 1, л. 47. Подлинник. Источник ВИЖ, №5, 1989г., с.51)

Жуков в 22.00 из кабинета Сталина дает команду оперативному дежурному по ГШ – обзвонить округа и предупредить – ждать важную шифровку Генштаба!

(Примечание: Тут стоит пояснить – откуда известно, что Жуков около 22 часов, из кабинета Сталина давал команду оперативному дежурному по ГШ оповещать округа – всем ждать т.н. директиву №1. Чью фамилию

355

маршал Захаров даже указал – полковник Масленников (исследователь С.Чекунов утверждает, что «Дежурным по Генеральному штабу 22.06.41 был полковник Васильченко»). Но тут все просто, хотя и есть нюансы – около 22 часов командующий ОдВО довел до Захарова: «Ожидайте поступления из Москвы шифровки особой важности». После этого, Захаров сам звонил около 22.30 – оперативному дежурному по ГШ. Спрашивал у него «когда можно ожидать передачу шифровки особой важности», на что тот ответил, что «пока не знает».

После чего Захаров не выдержал и дал команду на тревогу в округе-армии. Правда, он, похоже, не боевую еще тревогу объявил, как он потом писал в мемуары, а все же «учебную». Ведь приказа на боевую он пока не получал. Впрочем, в плане поднятия войск, и вывода их из казарм и палаток в районы сбора по тревоге – это не имело значения. Следом он получил и сам приказ на боевую тревогу:

«Примерно во втором часу ночи 22 июня дежурный по узлу связи штаба армии» доложил Захарову что его «вызывает оперативный дежурный Генерального штаба к аппарату БОДО». Который ему сообщил: «У аппарата ответственный дежурный Генштаба (кажется, он назвал себя полковником Масленниковым), примите шифровку особой важности».

Оперативный дежурный, как и Ответственный дежурный – по ГШ – подчиняются ТОЛЬКО начальнику Генштаба и выполняют ТОЛЬКО его приказы. Таким образом, если в 22 часа командующий ОдВО довел до Захарова – «Ожидайте поступления из Москвы шифровки особой важности», а речь может идти только о директиве б/н – о полной б.г., то сам Черевиченко мог узнать о ней ТОЛЬКО после звонка из Генштаба! Кто мог звонить в округа около 22 часов и предупреждал их об этой шифровке особой важности, которая в ЭТО время все еще писалась в кабинете Сталина? Только тот, кто на это время мог знать о ней. Кто мог из кабинета Сталина сообщить о ней, с указанием пре-

356

дупредить округа – или нарком или нач ГШ! Но т.к. саму шифровку отправлять будет именно ГШ – значит, начальник ГШ и дал команду предупредить округа – «Ожидайте поступления из Москвы шифровки особой важности». Надеюсь всем понятно – почему именно и только Жуков в 22.00 из кабинета Сталина мог дать команду оперативному дежурному по ГШ – обзвонить округа и предупредить – ждать важную шифровку Генштаба?

А вот тут и появляются «нюансы» – Оперативный дежурный по ГШ и Ответственный дежурный по ГШ – это разные люди… Оперативные дежурные в ГШ это специальное отделение, группа старших офицеров, полковников, которые по очереди и несут эту службу. И могут быть в составе того же Оперативного или Организационного Управления ГШ.

А Ответственный дежурный по ГШ это офицеры разных управлений и отделов, которые могут назначаться на дежурство как усиление, в помощь оперативным дежурным. Но званием они могут быть и генералами. И при этом в каждом Управлении ГШ также есть свои дежурные офицеры – заступающие на сутки на дежурство, с утра. Эти уже званием пониже полковников могут быть.

Дежурство в ГШ начинается утром, и до 9 часов утра 22 июня вполне мог быть п-к Масленников, а с утра 22-го – и заступил п-к Васильченко. А возможно, что один был именно оперативным, а другой – ответственным дежурным по ГШ в те же часы. Также могло быть и так – Жуков озадачил Оперативного дежурного по ГШ в 22 часа, а при отправке с 0.30 шифровки, директивы б/н, Оперативный обзванивал округа вместе с тем же Ответственным дежурным по ГШ…)

В 22.20 Тимошенко с Жуковым убывают из кабинета Сталина в кабинет Тимошенко в Наркомат Обороны. Там они переписывают в течении часа текст черновика директивы б/н на бланки шифрблокнота.

357

В 23 часа в кабинет Тимошенко прибывает нарком ВМФ адмирал Кузнецов, которому дают прочесть директиву б/н, по которой он должен поднять флота по тревоге и перевести их в готовность №1. На уточняющие вопросы адмирала – можно ли открывать огонь в случае нападения Германии, Тимошенко подтверждает – можно.

(Примечание: И вот тут возникает один вопрос…. Дело в том, что многие мемуаристы показывают – по директиве т.н. «№1» им было не понятно – так как реагировать на огонь немцев, как «отличить от провокаций» возможную стрельбу со стороны немцев?! В армии принято четко прописывать в приказах такие моменты – чтоб не было «разночтений» в понимании приказа. Чтоб не приходилось павловым потом на суде оправдываться – я «неправильно понимал директивы наркома».

Известна директива по ЗапОВО – Павлова. И это почти точная копия присланной в Минск директивы б.н.. Павлов только положение о ПВО убрал, а так точно копию скинул в армии. Тем более что исследователь С.Чекунов привел и текст полученной в Минске директивы.

В ОдВО Захаров тоже точную копию дир. б.н. в корпуса скинул. Что там в КОВО прислали – неясно. Тот же генерал Грецов не привел текст точно, но думаю – это тоже та же дир. б.н. что пришла и Павлову. А Пуркаев показывает только то, что ему на словах довели – «распоряжения» ГШ, отданные по ВЧ связи, устно – маландиными или Жуковым лично.

А вот в ПрибОВО – уже СВОЙ текст написали, который серьезно отличается от известного текста дир. б.н.! ТАМ ЕСТЬ то, чего у Павлова или Захарова нет в их директивах – про применение оружия – как и когда можно мочить врага, а когда не стоит.

Поэтому и я, и Мартиросян и писали: или в разные округа ушли РАЗНЫЕ тексты дир. б.н. или, в любом слу-

358

чае, в кабинете Сталина писался один текст, с указаниями по применению оружия – когда нельзя, а когда можно, и как «отличить провокации от нападения» там вполне понятно расписано. А вот ушел в округа уже другой текст – выхолощенный Жуковыми при переписывании текста с черновика в бланки шифртелеграмм.

Был ли в этом некий злой умысел со стороны Жукова или тех, кто правил текст написанной в кабинете Сталина директивы о полной боевой готовности в Оперуправлении ГШ? Не думаю. В директиве о полной б.г. и не требуется расписывать – что делать, если вероятный противник начнет стрельбу на границе. Если начнет – там и видно будет. В конце концов, при отправке директивы на ввод ПП, а что её надо отправлять и она будет отправлена, не сомневался никто в тот вечер – разъяснения о стрельбе с той стороны станут ненужными.

Другое дело, что Сталин как раз и предусмотрел такую вероятность, и поэтому и мог указать в директиву о полной б.г. разъяснения, что делать при стрельбе с той стороны. А вот наши военные, похоже, были опять «умнее тирана» – сократили текст…

Жуков расписал что – мол, Сталин говорит, что надо дать более короткую директиву, но это или он намутил или скорее те, кто писал с его слов в АПН натупили. Жуков принес как раз короткую директиву, а вот Сталин дал команду писать более полную. А возможно, что в директиве принесенной Жуковым к Сталину, во второй раз, кроме указания «Приступить к выполнению ПП 1941 года» также были подробные указания – например, по тому же применению оружия, или еще что-то. Т.е. она вполне могла быть и «длинной»…

И вот ТАМ, в ЛИСТАХ рабочей тетради (блокнота) Жукова, пара листов из трех которых написана одним почерком, а один другим – что и нашел Чекунов 10 лет назад еще, а Солонин сфотографировал – и было, скорее всего, в тексте, написанном заново в кабинете Сталина, также

359

указано-расписано подробно по применению оружия, что в отправленном тексте исчезло!

Адмирал Н.Г. Кузнецов тот еще вспоминатель, но он постоянно писал одно и тоже: в 23 часа ОН СПЕЦИАЛЬНО УТОЧНИЛ-СПРОСИЛ у Тимошенко по применению оружия и тот дал четкий ответ – оружие можно ПРИМЕНЯТЬ если нападут! А вот в округа ЭТО не было указано!

Поэтому кирпаносы потом и чудили – запрещая ответный огонь чуть не до обеда 22 июня?! А мемуаристы вспоминали: с ЭТИМ были проблемы – они не могли врубиться – так можно ли отвечать огнем?! Ведь в армии приказы должны писаться четко доходчиво и понятно – чтоб не было разночтений – кто там как понял не должно быть! А известный текст т.н. директивы «№1», отправленный в округа, как раз четкости по применению оружия и не дает.

И вот как раз С.Чекунов и сделал опять открытие – как он уверяет, он, похоже, нашел еще вариант директивы б.н..

В этой связи нелишне будет вспомнить и о том, что 30 июня 1941 года по приказу Сталина была произведена внезапная проверка документооборота в Генштабе, особенно в части касавшейся шифртелеграмм. Проводили высокопоставленные сотрудники личной охраны Сталина. Едва ли это было случайностью, если вспомнить также и то, что накануне, 29 июня, в наркомате обороны произошла острая перебранка между Сталиным, Жуковым и Тимошенко.)

В 23 часа Тимошенко обзванивает округа и сообщает что «возможна провокация со стороны Германии и Румынии… Войны, возможно, и не будет, но войска должны быть наготове». Что означает – при всей неопределенности указаний наркома – быть готовыми к войне в том числе.

В 23.30 на границе ставятся уже боевые задачи: «21.6.1941. 23.30. Отдано приказание по телефону полковником Желез-

360

няком 9 и 10 пульбатам поднять б-ны по тревоге, занять и загрузить ДОТы. 22.6.1941. 00.30-3.45. Пулеметные батальоны загружали ДОТы. Карта 100 000 Противник начал сильную арт. подготовку по переднему краю укреп. р-на, авиабомбежку гор. Гродно» (ЖБД 68-го Гродненского УРа ЗапОВО. Сайт «Память народа») Т.е. похоже, для укрепрайонов задачи ставились из ГШ все те дни отдельно…

В 23.45 текст директивы б/н передается в шифровальный отдел Оперуправления ГШ. Машинистка делает копии данной директивы – для НКВМФ, Кузнецову, и для штаба Резервного фронта, Буденному. Чекунов показывает: «Машинистка отпечатала копии, на которых было указано: "подлинный подписал"». Полчаса уходит на зашифрование текста директивы и в 0.20 начинается передача этой директивы, шифровок в округа.

В 24.00 – уже Жуков обзванивает округа и приказывает: быстрее передавать в войска директиву о боевой готовности! В это время сам текст только шифруется еще в ГШ. Минимум в КОВО он звонил…

Около 1 часа ночи все округа получили эту директиву «б/н» и к 1.20 расшифровали даже. В КОВО, правда, это не сделали – оперотдела не было еще на полевом КП. Но им по телефону вполне из ГШ довели, что от них требуется. Но когда Павлов около 1 часа общается по телефону с Тимошенко, который в 23 часа четко ставил задачи адмиралу Кузнецову – это война, в случае атак отвечать на поражение – нарком обороны вдруг начинает нести ахинею: вы там не волнуйтесь, а если что соберитесь в штабе – утром…

Павлов: «На мой доклад народный комиссар ответил: “Вы будьте поспокойнее и не паникуйте, штаб же соберите на всякий случай сегодня утром, может, что-нибудь и случится неприятное, но смотрите ни на какую провокацию не идите. Если будут отдельные провокации - позвоните”. На этом разговор закончился”. (1941 год, книга вторая, с.456. Протокол допроса Павлова от 7 июля 1941 года).

361

Вот так чудил нарком обороны в ночь нападения. Вечером он доводит до подчиненных, что возможно нападение, в 23 часа оповещает округа – возможно нападение, а Павлову – на САМОМ важном направлении главного удара немцев, о чем нарком знает – он несет эту ахинею, успокаивая командующего?! Нарком что – дурак или негодяй?! Ох, не зря Павлов на первом же допросе потребовал себе на очную ставку Тимошенко и Жукова…

А ведь Павлов даже пытается выгораживать Тимошенко, хотя и лукавит: «Согласно указанию наркома я немедленно вызвал к аппарату ВЧ всех командующих армий, приказав им явиться в штаб армии вместе с начальниками штабов и оперативных отделов. Мною также было предложено командующим привести войска в боевое состояние и занять все сооружения боевого типа и даже недоделанные железобетонные». (Как показывает С.Чекунов – «В первоначальной рукописи Кузнецова говорится о "колебаниях" Тимошенко при отдаче приказа»…)

После разговора с наркомом Павлов около 1.30 дал команду в армии округа – собрать штабы, но реальной команды – поднимать по тревоге сами армии – не отдал. На это он дал команду чуть позже…

В 2 часа ночи опять начались обстрелы на границе – в том же ОдВО. Об этом Жуков и Тимошенко однозначно доложили Сталину.

Точнее, стрельба на границе в ОдВО началась – если верить ЖБД 9-й КД вообще в 1 час ночи уже!

«22.06.41. 1.00 Румынские войска без об”явления войны обстреляли нашу границу /восточный берег/ р. Прут, арт.огнем и повели наступление по всему фронту на границу Советского Союза…. атака противника сдерживалась нашими пограничными заставами до прихода на границу нашей дивизии. <…> 1.30. 22.6.41 в 1:30 дивизии об”явлена тревога. Части дивизии после совершения марша из районов расположения к 7.00 сосредоточились и заняли

362

оборону: ….» ( ЦАМО, Ф. 3533, Оп. 1, Д. 28., с. 54. Сайт «Память народа»)

(Впрочем, скорее всего, тут возможно косноязычие писавшего проявилось. Который этот ЖБД писал явно не в те же июньские дни – ведь в журнале показаны события с 22 июня по 25 января 42-го. Отпечатанные на машинке.

В 1.00 могла пройти команда Захарова на тревогу – уже от корпуса в дивизию, которую Захаров отдал еще до полуночи. И в 1.30 в дивизии и объявили тревогу. А вот стрельба в ОдВО началась все же чуть позже – в 2 часа ночи.

Генерал П.М. Верхолович, начштаба 35 СК ОдВО: «В 0.30 22 июня был получен приказ командующего округом о поднятии войск Кишиневского гарнизона и войск, расположенных в других гарнизонах по учебной тревоге без предупреждения об опасности войны. Вслед за этим, последовали предупреждения о боевой готовности войск, о возможных провокациях на границе и о том, чтобы войска не поддавались на провокации.

Ориентировочно в 2.00 22 июня были получены донесения из войск об открытии огня со стороны противника и о перестрелке на госгранице и в это же время указание начальника штаба округа о приведении войск в боевую готовность и о рассредоточении их для обороны госграницы в соответствии с разработанными ранее планами. Приказ о развертывании войск был передан войскам и выполнен своевременно. Неожиданностей о начале боевых действий войск корпуса не было». («Пишу исключительно по памяти…», с. 352) Кстати, части 35-го СК и части 9-й КД 2-го КК на границе располагались, в общем «рядом». Леово и Готешты находятся на границе, «южнее» Кишинева. Где южнее 95-й сд 35-го СК и были позиции 9-й кд, которая в отличии от пехоты к своим рубежам на границе заранее не выводилась…

Т.е. Захаров, проявив инициативу, к полуночи все же не рискнул сразу дать боевую тревогу в армию, а отдал

363

сначала приказ на «учебную» тревогу. Что также будила войска. Точнее, больше похоже на то, что комкоры не торопились выполнять боевой приказ начштаба, который не получив приказ НКО и ГШ, пытался давать команду на вскрытие «красного» пакета, но согласились поднять войска по «учебной» тревоге…

А уже получив на руки к 1.30 текст директивы б.н. – о полной б.г., он, как и описал в мемуары, продублировав в корпуса текст без изменений, снова дал команду на полную б.г. и на вскрытие «красного» пакета. Дал приказ «о приведении войск в боевую готовность и о рассредоточении их для обороны госграницы в соответствии с разработанными ранее планами»…)

В 2 часа посол Германии начал искать Молотова (министра ИнДел СССР) – всучить Ноту о нападении (возможно в это же время в Москву пришла и телеграмма из Берлина из нашего посольства с сигналом «Гроза» от военного атташе, резидента ГРУ, генерала Тупикова)…

Ну а в 2.30 22 июня Тимошенко или Жуков, по ВЧ связи, лично дали указание – о вводе ПП. И вот уже у этой «директивы» и должен быть «номер» – Директива «№1» начавшейся войны. И эту «хитрость» немцы не смогли никак опровергнуть. Ведь в Берлине нашему послу немцы всучили такую же Ноту, да еще в присутствии журналистов – именно ПОСЛЕ уже нападения…

(Примечание: Бывший переводчик Кремля Бережков, перебравшись в США, стал в своих мемуарах утверждать, что в полночь на 22 июня Сталин оправил Гитлеру некую телеграмму, в которой он якобы был готов Гитлеру чуть не пол Украины отдать – в обмен на отказ Гитлера от нападения на СССР. Бережков, занимавший в то время должность 1-го секретаря советского посольства в Германии, показал, что в ночь на 22 июня 1941 г. Деканозов получил из Москвы распоряжение – сообщить немцам, что Кремль

364

готов «выслушать возможные претензии Германии» и провести для этого советско-германскую встречу на высшем уровне. (Бережков В.М. Просчет Сталина // Международная жизнь 1989 № 8 с.27)

Как и положено перебежчику и предателю Родины Бережков переврал факт, который реально был. Сталин (Молотов) действительно в полночь на 22 июня дал по телефону шифртелеграмму послу Деканозову в Берлин и с одной целью – попытаться в последний раз остановить Гитлера от нападения на СССР. Что выставляет СССР однозначно миролюбивой страной, а Германию – агрессором! В этой шифртелеграмме нет ничего о том, что Сталин готов подарить немцам какие-то территории – в виде Украины или Бакинских промыслов, или какие-то предоставить уступки – пропустить немцев на Иран через СССР как придумывают некоторые умники из числа «резунов». И содержание этой шифртелеграммы (телефонограммы) вполне известно.

В ней нашему послу в Берлине Деканозову доводилось содержание беседы Молотова с немецким послом Шуленбургом состоявшейся в 21.30 21 июня в Москве. На которой Молотов вручил Шуленбургу ноту с претензиями о нарушениях немецкими самолетами нашей границы.

Эту ноту также еще 20 июня отправили и в Берлин, чтобы Деканозов вручил ее Риббентропу и заодно попытался «затронуть вопросы советско-германских отношений во всей их совокупности». Однако в Берлине немцы всячески уклонялись от встречи с нашим послом, и как отмечается в соответствующей записи беседы германской стороны, Деканозов был принят Вайцзеккером только 21 июня в 21 час 30 мин. вечера. Приняв ноту, переданную ему советским послом, представитель МИД Германии уклонился от ее обсуждения, формально сославшись на то, что он «не в курсе» этого вопроса. Вайцзеккер заявил также, что «передаст ноту компетентным органам» и что «ответ будет дан позднее».

365

В связи с тем, что в Берлине немцы активно уклонялись от встречи с нашим послом, Молотов вечером 21 июня и вызвал Шуленбурга – Сталин сделал последнюю попытку начать переговоры с немецким правительством. Пытаясь «отменить» нападение Германии. И с этой целью Молотов в 21.30 (похоже, он уходил из кабинета Сталина на это время, но в журнале посещения Сталина это не было отмечено – по журналу Молотов вроде как вошел в 18.27, так и пробыл там до 23.00) и вручил Шуленбургу ноту о немецких самолетах нарушителях. (И возможно уже устно Молотов говорил и о провокациях со стрельбой и нападением на наших пограничников в 20.30 21 июня.)

На этой встрече Молотов также попытался узнать у Шуленбурга: в чем заключается недовольство Германии в отношении СССР, если таковое имеется; чем объясняется усиление распространения слухов о близкой войне между Германией и СССР; о причинах массового отъезда из Москвы в последние дни сотрудников германского посольства и их жен; чем объясняется отсутствие какого-либо реагирования германского правительства на миролюбивое Сообщение ТАСС от 13 июня, которое в Германии опубликовано не было?

Т.е. – Молотов беседует с Шуленбургом о самолетах нарушителях, а в эти же минуты у Сталина пишется директива о переводе всех войск в полную боевую готовность…

Шуленбург ноту о самолетах нарушителях взял, но усилия Молотова вызвать посла на обсуждение этих вопросов оказались безуспешными – «Тов. Молотов спрашивает Шуленбурга, не может ли он дать объяснение этим явлениям. Шуленбург отвечает, что все эти вопросы имеют основание, но он на них не в состоянии ответить, так как Берлин его совершенно не информирует». После чего о содержании этой беседы и было сообщено в Берлин Деканозову этой шифртелеграммой-телефонограммой от 00.40 22 июня. С указанием послу немедленно встретиться

366

с Риббентропом или его заместителем и поставить перед ним те же вопросы. Не более. Но попытки Деканозова встретиться в эту ночь с Риббентропом были безрезультатны. Встреча произошла только утром, в 4 часа по берлинскому времени – на которой Деконозову была вручена нота о нападении Германии на СССР.

Бережков пытался утверждать, что «Фактически это был намек на готовность советской стороны не только выслушать, но и удовлетворить германские требования». И есть идиоты-гипотезеры, что на его словах выдают сенсации – «Сталин 21 июня послал Гитлеру предложение пропустить Вермахт через Украину и Кавказ туда, в Сирию и Ирак». Мол, якобы в издании в США Бережков приводит точный текст этой шифртелеграммы, и в ней именно это Сталин и предложил послу срочно передать немцам!

Однако эта ложь не подтверждается ни уже излагавшимся в отечественной литературе содержанием этой шифртелеграммы, направленной из Москвы в Берлин в 00 час. 40 мин. 22 июня 1941 г. (История дипломатии Т. IV M. 1975г. с. 180., или Документы внешней политики т. XXIII ч. 2), ни записью беседы Деканозова с Риббентропом ранним утром того же дня, которую зафиксировали сами немцы в протоколы. Т.е. никаких «требований» Германии, которые та реально НИКОГДА не предъявляла и тем более территориального или еще какого свойства, ни Деканозов, ни Сталин «удовлетворять» не собирались…

Сам текст этой шифртелеграммы не публиковался, а только ее общее содержание, суть, и на этом различные неадекваты и строят версии – что в ней было именно то, что якобы утверждает Бережков – «предложение пропустить Вермахт через Украину и Кавказ в Сирию и Ирак», в колонии Англии, чтобы вместе повоевать против Англии. Однако сами события тех дней и часов, и то, что делалось Кремлем и военными по подготовке к нападению Германии, показывают – ничего подобного Сталин в ту телеграмму нашему послу не мог указывать. И хотя эта телеграмма

367

и была последней попыткой остановить нападение Германии, о котором уже предупредили округа по телефонам, вряд ли Сталин стал бы в ней предлагать немцам подобное. Потому что никакой необходимости в этом не было. Хотя с другой стороны – даже если допустить, что Сталин мог пойти на «предложение» каких-то вещей, то это не повод строить идиотские версии современным неадекватам. Мол, Сталин хотел вместе с Гитлером напасть на Англию – то ли через Ла-Манш, то ли через Иран, сам «разоружил» наши войска в западных округах, а потом Гитлер передумал, обманул Сталина и напал на СССР – неожиданно…

Мог Сталин дать в Берлин телеграмму, в которой предложил бы немцам какие-то мифические «уступки», какие-то «проходы» на Б. Восток – для того чтобы втянуть Гитлера в некие «переговоры» протянуть время а потом «кинуть» «друга Адика»? Теоретически – мог, конечно. Ведь Сталин – «коварный восточный правитель» и злодей…. И в свете того что в наши дни вылезает история, как Сталин под согласие отдать рузвельтам-рокфеллерам и ротшильдам Крым, под некую «еврейскую Калифорнию» выторговал у Рузвельта военную помощь и открытие второго фронта, чему всячески противилась Англия – вполне можно допустить, что Сталин мог дать и Гитлеру некую телеграмму за три часа до нападения на СССР, в которой пообещал «помощь» в его походе на Иран и Ирак.

Но – давайте все же сначала фактуру изучать и только потом «строить гипотезы», а не наоборот – сначала придумаем чудную версию трагедии 22 июня, а потом под нее начнем и факты, перевирая притягивать, или сочинять всякую хрень – под эту «гипотезу всеобъясняющую»….

Отправлена в Берлин эта шифртелеграмма была в те же минуты, когда из ГШ отправляли в округа директиву «б/н», о боевой тревоге – приведении всех войск, ВВС, ПВО и флотов в полную боевую готовность. Ну а спустя пару часов в округа ушла команда вскрывать и «красные» пакеты…)

368

Почему именно после 2 часов Москва отправила в округа телеграмму-директиву, телефонограммой – «Приступить к выполнению ПП», а не раньше?

По словам Молотова, уже около 2 часов ночи Тимошенко и Жуков, видимо после докладов с границы о начавшихся снова провокациях в виде обстрелов пограничников и попыток атаковать их отдельными немецкими взводами, «разбудили» Сталина и всё Политбюро собралось в Кремле. И после 2-х часов немецкий посол начал искать Молотова, чтобы всучить ему Ноту о нападении. Эти слова Молотова мы уже цитировали не раз, поэтому повторяться не будем…

Молотов утверждает, что собрались они в кабинете Сталина в 2 часа ночи по докладу Тимошенко и Жукова о начавшихся на границе обстрелах, но по журналам посещений в кабинете Сталина первые посетители появились только в 5.45 утра 22 июня. Так что, скорее всего Политбюро собралось не в кабинете Сталина в 2 часа ночи, а на его квартире в Кремле или в каком-то еще помещении в Кремле (либо тот, кто должен был делать записи в журналах посещения, в 2 часа ночи еще «спал» и не был на месте…).

Т.е. в 2 часа начались обстрелы на границе, Жуков доложил о них Сталину и в это же примерно время от посла Германии в СССР Шуленбурга позвонили с просьбой об аудиенции. Немцы спешили всучить Ноту о нападении до начала нападения. И уже в это время от Сталина Жуков и Тимошенко и получили команду – дать в округа телеграмму о вводе Планов прикрытия в действие – в 2.30. И это и было настоящей «Директивой №1», от 2.30 22 июня!

При этом немецкий посол вручил ноту Молотову около 3 часов 22 июня, за час до нападения по московскому времени, однако Сталин пошел на некоторую хитрость – в официальном выступлении наркома иностранных дел СССР В.М. Молотова в 12.00 22 июня по радио было заявлено, что Германия напала на СССР именно «без объявления войны»…

369

(Примечание: Также вероятно, что на решение дать округам приказ вскрывать «красные» пакеты, «Приступать к выполнению ПП» могла бы повлиять и телеграмма нашего посла в Берлине Деканозова, заместителя наркома Иностранных Дел СССР Молотова (оцените уровень посла в Берлине). Который якобы по некоторым данным ночью на 22 июня дал в Москву телеграмму с одним словом – «Гроза». Однако на сегодня точное время этой телеграммы уже известно – на бланке расшифрованной телеграммы имеются пометы: «Из Берлина подана 08 час. 19 мин. 22 июня 1941 года. Получена 9 отделом 08 час. 30 мин. 22 июня 1941 года. Расшифровал 08 ч. 35 м. 22.6.41 г. Макаров. Отпечатано в "4" экз. "22" 08.40 с.г. Начальник 1 отделения (подпись)».

Фотокопию данной телеграммы в своей статье «Увидеть красный свет» выложенной несколько лет назад на сайте МО РФ (http://function.mil.ru/rss_feeds/article.htm?id=10674353%40cmsArticle) привел «кандидат исторических наук» В.Лота. (Данная статья это явно «уточненный» вариант 1-й главы из книги Лота «Секретный фронт Генерального штаба. Книга о военной разведке. 1940-1942», М. 2005 г.. С теми же глупостями про «резолюцию» Берии на донесении разведки из Берлина 21 июня о нападении на СССР в которой он предлагает стереть в «лагерную пыль тупого генерала Тупикова»).

Т.е. – эта телеграмма однозначно не является «предупреждением» о нападении Германии на СССР. И связана она либо с возможным захватом нашего посольства в Берлине утром 22 июня немецкими спецслужбаими, либо с тем, что на 9 часов было назначено выступление немецкого министра иностранных дел Рибентроппа перед журналистами. Который еще в 5 часов утра (по Москве) вручил ноту о нападении нашему послу Деканозову. Что переводило нападение Германии из ситуации «приграничных инцидентов» в реальную войну. Либо это вообще рутинная телеграмма – оповещение РУ ГШ, кому и адресовалась телеграмма, о прекращении работы радиоточки

370

посольства, и если в дальнейшем она вдруг выйдет в эфир то значит, она работает под контролем немцев…

Кстати, данная статья Лота вполне созвучна «свежим» веяниям о причинах трагедии 22 июня, уже в 2017 году. После работ А.Б. Мартиросяна о том, что разведка все же докладывала Кремлю, Сталину и дату возможного нападения и данные о силах немцев, спорить с этим антисталинистам в лице «официозных» историков стало сложно. И «официоз», который в преддверии очередных выборов президента РФ в 2018 году решил позаигрывать с «электоратом», который все больше и больше отдает свой голос Сталину на всевозможных «голосованиях» при опросах по поводу и без, решил поиграть в толерантность в отношении Сталина. И о Сталине все чаще стали на ТВ том же говорить с уважением и чуть не придыханием – как о величайшем правителе всех времен и народов…

Но если разведка все же все что надо доложила – и о силах немцев, и о направлениях ударов, и о дате нападения, то надо ведь теперь как-то объяснять: почему трагедия 22 июня все же произошла, почему спали казармы Бреста того же? И наш «официоз» придумал – кого назначить виновным… снова… Виновным, конечно же, оказался опять – Сталин (с Берией, конечно же). Который не поверил разведке и нашим военным, потому что тиран усатый верил Гитлеру!!!

В общем – пошел по очередному кругу перепев бредней времен 20 съезда КПСС, от Хрущева и раннего Жукова…)

Кстати, с подачи наших маршалов безграмотные и бестолковые историки с удовольствием тиражируют и такую байку о начале войны. Мол, директива о приведении в полную боевую готовность («б/н» от 22.20 21 июня) пришла поздно в округа, потому что тратилось время на ее сначала зашифровку в Генштабе. Мол, потом ее расшифровывали в округах, затем там писали свои директивы и пока их зашифровывали в штабе округа, затем расшифровывали

371

в армиях, и … так до дивизий – время в итоге и было упущено.

Первым в создании этого мифа был, конечно же, Г.К. Жуков: «Директива, которую в тот момент передавал Генеральный штаб в округа, могла запоздать». (М., 1969 г., с. 244)

В изданиях последующих эта фраза уже дополнена: «Директива, которую в тот момент передавал Генеральный штаб в округа, могла запоздать и даже не дойти до тех, кто завтра утром должен встретиться лицом к лицу с врагом». (М., 2002 г.)

Также эту сказку – о том что кто-то там в округах тратил время на расщифрование-зашифрование текста директивы «б/н» и поэтому, мол, приказ о боевой готовности в дивизиях получили только после нападения, после 4 часов, поведал обывателю генерал А.В. Владимирский. Начоперотдела 5-й армии Потапова в КОВО. В своей работе «На киевском направлении. По опыту ведения боевых действий войсками 5-й армии Юго-Западного фронта в июне – сентябре 1941 г.» (М.: Воениздат, 1989г.) написанной еще в 1950-е как закрытая работа (ДСП) он и пытается показать, что якобы на шифрование-расшифрование и последующие зашифрования и тратили время в округах командиры, и поэтому до дивизий приказ и полной б.г. довели только после нападения Германии.

Ну а неучи и раздули это до глупости полной – начав умничать в вопросах шифрования-расшифрования. Хотя мы сегодня точно знаем, что в том же КОВО тупо не могли расшифровать текст директивы «б/н» и в армии Пуркаев, Владимирским, именно по телефону (телеграфу БОДО) и доводил текст данной директивы. Не заморачиваясь на «шифрования» вообще. Ведь в армии КОВО никто в эти часы вообще не отправлял из штаба КОВО своего аналога директивы «№1»…

И если вы почитаете того же Рокоссовского и тем более показания комдивов Покровскому, то везде им сообщали

372

о тревоге – по телефону вообще-то, или телеграфу типа БОДО, но не шифровками из округа в армии, или из армий в корпуса и далее в дивизии. И Рокоссовскому именно по телефону из штаба 5-й Армии оповестили, телефонограммой «подписанной» как раз Владимирским, что пора вскрывать «красный» пакет и было это – около 4 часов, до нападения.

Начштаба КОВО Пуркаев показывал:

«В период от 1 часу до 2 часов 22 июня, Командующим войсками округа было получено распоряжение Генерального Штаба, которое требовало привести войска в полную боевую готовность, в случае перехода немцев госграницы отражать всеми силами и средствами, самим границы не переходить и не перелетать, до особого распоряжения.

<…>

3 вопрос:

“Когда получено в штабе округа распоряжение Генерального штаба о приведении войск округа в боевую готовность в связи с ожидавшимся нападение фашистской Германии с утра 22 июня. Какие и когда были отданы войскам указания во исполнение этого распоряжения, и что было сделано войсками?”

Ответ:

– Штаб округа с 10⁰⁰ 21.5.41 г. переходил на автомашинах из КИЕВА в ТЕРНОПОЛЬ, где имелись уже телеграфные связи (бодо) со штабами армий и Генеральным Штабом и связь по «ВЧ» с КИЕВОМ и МОСКВОЙ и находилась небольшая оперативная группа.

Командующий войсками и член Военного Совета двигались впереди и вне связи с колонной штаба. После РОВНО с основной колонной (где находился оперативный и шифровальный отделы) оставался т. БАГРАМЯН (Начальник оперативного отдела). Я поторопился в ТЕРНОПОЛЬ, куда прибыл около 3 часов утра 22.6.41 года.

К моему приезду Командующий войсками округа генерал КИРПАНОС уже получил распоряжения Генерального штаба

373

о приведении войск в боевую готовность, но никаких распоряжений никому не давал.

Получив указания генерала КИРПАНОС о распоряжениях Генерального Штаба в связи с ожидаемым нападением немцев, я немедленно вызвал к аппарату БОДО всех командующих армий лично. И в период от 3-х до 4-х часов передал каждому лично приказ привести войска в полную боевую готовность, занять оборону согласно плану. При переходе немцев госграницы отражать всеми силами и средствами, самим границы не переходить. Нашим самолетам границы не перелетать до особого указания.

Все командующие армий приняли эти указания к исполнению». (Сайт МО РФ «Накануне войны». Воспоминания участников боев.)

Эти слова Пуркаева и опровергают глупые фантазии неучей что, мол, время тратили на расшифровывание входящей директивы б/н из ГШ да на зашифрование своих текстов и поэтому данные директивы «опоздали» в войска.
Чушь это полная. В КОВО, в Тернополе на полевом КП, связь с Генштабом была развернута и готова к работе. И это подтверждает в своих показаниях Покровскому начсвязи КОВО (Ю-ЗФ) генерал-майор в июне 41-го Добыкин Д.М.: «По решению НКО СССР штаб КОВО со штабами командующих родами войск и начальника тыла в ночь с 20 на 21.6.1941 года передислоцировался из Киева в Тарнополь. Штаб округа и штабы армий, соединений к этому времени имели установленную т/т радио связь и связь подвижными средствами».

Кирпанос прибыл в Тернополь раньше своего штаба и с 1 часа до 2 часов связисты в Тернополе и приняли входящую шифровку директивы б/н. Но т.к. шифровальщики оперотдела Баграмяна ехали все еще в общей колонне штаба к Тернополю, поэтому расшифровать текст директивы «б/н» не могли, и Генштаб по ВЧ связи и дал нужное «распоряжение». То, что было сутью данной директивы – «привести войска в полную боевую готовность».

374

Однако Кирпанос не стал поднимать армии КОВО по тревоге. Скорее всего, дай бог штабы армий оповестил, мол, ждите указаний…

Пуркаев прибыл к 3 часам, но т.к. шифровальщики все еще ехали к Тернополю, Пуркаев по телеграфу БОДО сам стал оповещать армии – поднимать их по тревоге и приводить в полную боевую готовность. При этом Пуркаев сев на «телеграф» дает команду «занять оборону согласно плану», что означает – вскрывать «красные» пакеты и вводить ПП.

Пуркаев «самовольно», как Захаров в ОдВО или – вроде как «так понял» это «распоряжение» ГШ и поэтому дал команду вскрывать «красный» пакет? Да нет, конечно. По «распоряжению» ГШ, в «период от 1 часу до 2 часов 22 июня», по директиве «б/н» вскрывать пакеты еще запрещено! А вот в 2.30 и мог вполне Тимошенко дать на пакет команду – «Приступить к выполнению ПП 1941 года»! Или – «Вскрывайте пакет и действуйте по плану»! Или – мог дать просто кодовое слово – устно, по ВЧ связи – «ГРОЗА»! (или какое там слово для этого было у него припасено на самом деле для округов…)

(Кстати. Если бы не Пуркаев, Кирпаноса шлепнули бы – как еще одного «хорошего человека» – за саботаж в исполнении приказов ГШ, переданных ему по ВЧ связи лично тем же Маландинным или даже Жуковым…)

Т.е. в КОВО вообще не занимались ерундой – расшифрованием-зашифрованием текста директивы б/н – в силу «объективных» причин. Но. Тоже самое было и в других округах. Павлов в Минске, например в 1.45 отдал шифровальшикам свой вариант на директиву б/н для отправки в армии округа, но уже в 1.30 он по телефону сам давал указания в армии – «приводить войска в боевое состояние». А примерно в 2.45 он же уже по «телефону» дал команду и на вскрытие «красного» пакета! В ОдВО Захаров по телефону также поднял округ, даже не дожидаясь прихода директивы б/н – уже в полночь. И пакеты вскрыл после 1 часа

375

также – по «телефону». А вот в ПрибОВО – оставшийся за командующего начштаба Кленов как раз этим и занялся – тянул резину.

Как показывает С.Чекунов «в ПрибОВО директива б/н принята в Риге в 01.07. Расшифрована только в 1.20.». Т.е. расшифровали текст достаточно быстро, за 13 минут буквально, и принимали ее и в Паневежисе, в штабе фронта, и в Риге – в штабе округа. Однако Кленов по телефону никого не поднял и тупо передавал текст директивы по округу в армии по связи – как раз через зашифрование-расшифрование, после 2.30. Т.е. этой ерундой занимался он один и чтобы прикрыть то, как был сорван подъем по тревоге в округах – в том же КОВО или в тем более Бресте сандаловыми, и стали владимирские писать глупость, а точнее просто врать про это «шифрование-зашифрование», на которое якобы было потрачено «драгоценное время». Ну а вслед за ними эту ложь тиражируют все кому не лень и особенно – «официоз» любит эту глупость…

Есть предположение, что в Паневежисе, на полевом КП фронта не было связи с Ригой и Москвой, и там директиву б/н не приняли, но это ерунда. Начсвязи ПрибОВО в своих мемуарах показывает, что связь Паневежиса с Ригой (Москвой) вполне была и именно в полевом КП они, Кленов, и приняли свой текст директивы «б/н». И командующие армиями показывают – с Паневежисом, с Кленовым связь у них была, и именно из Паневежиса Кленов и довел тому же Морозову (11-я Армия) что в штаб пришла данная директива. Правда, Кленов Морозову конкретной команды не отдал, а Собенникову, в 8-ю Армию, он вообще не стал звонить…

Вот что показывает исследователь С.Чекунов – что творили в ПрибОВО с директивой «б/н»: «В 23.50 в Паневежис из Риги уходит предупредительная шифровка: в течение часа ожидайте директиву особой важности. В 01.00 (около) Кленов из Паневежиса разговаривает с Морозовым и предупреждает о скорой передаче приказа (сам Кленов

376

приказа еще не видел). Морозов после разговора начинает поднимать войска. В 01.07 в Риге на узле связи принята из Москвы директива б/н и передается в шифротдел для расшифрования. В 02.00 Софронов передает директиву Кузнецову. В 02.25 в Паневежисе подписывают директиву, после чего она передается в шифротдел для зашифрования и отправке в войска».

По словам Чекунова текст директивы б/н в Паневежисе получили только после того как ее расшифровали в Риге. И затем ее переслали в Паневежис, где якобы был и Кузнецов. Но это не так. Текст приняли в Паневежисе тоже, в то же время – около 1 часа ночи еще. Приняли по телеграфным линиям местных линий связи на аппараты типа БОДО и сами также расшифровали текст к 1.30. А вот дальше, по словам начсвязи ПрибОВО Курочкина, Кленов только спустя час скинул в армии директиву ВС округа!

Т. е., формально Кленов вроде как делает все как надо – он после 23 часов получает предупреждение из ГШ, от Жукова. Кленов предупрежден, как и Захаров в ОдВО, о важной шифровке и в поисках командующего, который вроде как в 11-й армии у Морозова, отправляет в эту армию сообщение о ней. И возможно такую же он отправил и в армию Собенникова. Также о директиве ГШ Кленову сообщили и из Риги, куда также пришла директива б/н.

Затем в 1 час, получив текст директивы «б/н» в Паневежисе, куда текст пришел прямо из ГШ, Кленов уже звонком сообщает о ней Морозову (но не Собенникову) – ведь у Морозова должен быть и Кузнецов в штабе. Поднимает ли Морозов свои дивизии по тревоге? Спорный вопрос, хотя Морозов Покровскому уверял, что поднял. Чекунов уверяет, что Кузнецов в эти часы был в Паневежисе, но это не так. Тот же Собенников показывает Покровскому, что ему никто не сообщал о директиве «б/н» и указывает на Кленова, как на виновного в этом. Будь в Паневежисе Кузнецов – Собенников был бы оповещен однозначно.

377

Однако этого не было. Но в любом случае – тот кто сидел в Паневежисе – вместо того чтобы по телефону поднимать армии по тревоге и занимался саботажем – отправлял в армии «шифровки»!

По словам Чекунова Кленов по телефону поднял штабы армий, около 1.30, но дальше он отделался тем, что скинул в армии шифровку, отдав ее шифровальщикам только в 2.30 и то, что ее расшифровали в армиях, дай бог в 3.30 – ему, похоже, было не важно. Т.е. – оставшийся за командующего Кленов под видом выполнения приказа, отправил в армии округа шифровку, которую прочитали, дай бог около 3.30 утра, но звонить и объявлять тревогу в 1.30, когда он прочел текст директивы, он не стал. А потом мемуаристы стали оправдывать таких генералов, мол – время было потеряно на расшифование-зашифрование и поэтому войска спали до момента нападения…

Впрочем, вполне может быть, что Кузнецов все же прибыл на полевой КП в Паневежисе после 3 часов утра. Исследователь ПрибОВО С.Булдыгин пишет: «Ионов показывает, как его на КП вызывал Кузнецов и приказывал нанести бомбовые удары, а потом отменил этот приказ». Это Ионов, командующий ВВС ПрибОВО, на следствии показал – что он лично общался с Кузнецовым, получая от него приказы для ВВС, как показывает Булдыгин, «в районе 3.30». Однако приграничные дивизии в ПрибОВО спали практически до момента нападения Германии…

Вот что писали в ЖБД 11-го СК 8-й Армии ПрибОВО по этим суткам:

«21 июня 1941г. 20 часов. Боевых действий в течении суток не было. 125 СД занимает прежнее положение, ведет работы по устройству заграждений, прием ДОТ, усиление оборонительных районов. 2/657 СП вследствие неготовности ДОТ на три амбразуры в районе Красовщизна не принял его.3/657 СП не принял ДОТ в р-нах м.Гавры, Люткайце, Новый двор ввиду их неготовности. Готовность их предполагается к 26.6.41г.

378

В 17³⁰ 6 р.749 СП на основании приказа командира 125 СД выступил по маршруту: перекресток дорог Миткшпайчяй, шоссе, Ютпетры, Шавришки, Купитишки, Страгутышки с задачей к 23.00 сосредоточиться в р-н Красовщизна (2284). <…> ( дальше идет перечисление какие рубежи занимает выводимая по ПП 48-я сд – К.О.)

22 июня 41г. В 4 часа утра немцы начали сильную артподготовку по фронту 125 СД. Авиация направилась бомбить в направлении Шауляй. Артподготовка по переднему краю продолжалась в течении 3,5 часов. Кроме того был произведен 30 минутный налет по нашей артиллерии и вторым эшелонам дивизии». (ЦАМО РФ, ф.833, оп.1, д.6, лл.1-5.)

Как видите, в этом СК, который активно выводили по ПП с 18 июня – «1941г. июнь18 …18 часов. Приезд в штаб корпуса генерал-полковника Кузнецова, приказавшего к утру 19.6.41г. штабу занять командный пункт» – с задачами для рот к полуночи 21 июня сосредотачиваться для обороны в указанных местах – ДО нападения немцев НИКТО поднят по тревоге не был…

Так что – если хотели – ТЕЛЕФОНАМИ пользовались в округах. Если хотели, конечно. Или аппаратами БОДО – телеграфами. Но чаще именно ТЕЛЕФОНАМ поднимали свои дивизии. Не заморачиваясь на шифрование повторное точно.

И в ЗапОВО точно также, по телефону Павлов (по его словам в протокол допроса) давал указания своим командармам около 1.30 – «привести войска в боевое состояние», т.е. привести в боевую готовность полная. В это же время тот же Копец, командующий ВВС докладывает Павлову, что авиация округа приведена в готовность №2 еще по директивам наркома обороны, т.е. по директивам от 19-20 июня, но это вранье. Которое опровергается документами – оперсводкой «№ 01 ШТАБ ВВС ЗАПОВО МИНСК 12.00 22.6.41г., которую выложило ЦАМО на сайте «Накануне войны», в которой начальник штаба и начальник

379

оперотдела штаба ВВС ЗапОВО четко доложил в Генштаб:

«1. Части ВВС ЗАПОВО приведены в боеготовность №2 – 4.00 22.6.41.г. Полки – 9, 10 и 11 САД с этого времени начали боевые действия [по] отражению воздушных атак авиации противника и используются по плану командующих ВВС армий». Подписал эту оперсводку только нач. опер. отдела штаба ВВС ЗапОВО полковник Свиридов.

Т.е. на самом деле в Белоруссии Копец не только отменил готовность №2 для ВВС вечером 21 июня, не только врал Павлову, что авиация у него на 1.30 находится в повышенной б.г., так реально он привел ее в б.г. только с началом атак немцев на наши аэродромы. И привел при этом в 4 часа утра ВВС ЗапОВО не в полную б.г. – готовность № 1, а только в б.г. повышенная – готовность №2!

Но вот этим словоблудием, про сложности зашифровывания или – «долго» принимали, и пытались некоторые умники скрыть то, как Кирпаносы-Кленовы-Коробковы тупо положили на выполнение данной директивы и свои войска не будили до самого нападения. Обрекая их на смерть в «спящих казармах»…

Как видите, хронология событий июня 41-го показывает – при должном выполнении директив НКО и ГШ – НИКАКОГО «опоздания с нажатием красной кнопки» не могло быть «по определению», как пытаются годами уверять некоторые историки вроде как воюющие с «резунами»…

Итак…

Т.н. директива «№1» от 22.20 21.6.41 года это директива о приведении-переводе войск западных округов в полную боевую готовность, которую везде получили около 1 часа ночи. Которую выполняли частично в ПрибОВО, в ЗапОВО и полностью ОдВО, но не выполняли в КОВО до аж 3.30. Затем, в 2.30 отдается приказ о вскрытии «красных» па-

380

кетов – что и является «директивой №1». Который выполняли в ЗапОВО – в 3 часа, в ОдВО с 1 часа уже, и в КОВО после 3 часов утра. Сначала её НКО отдал устно, около 2.30, а к 4.00 пришла и шифровка с ней.

Потом, около 7 часов утра в округа уходит директива «№ 2», которая была не более чем официальным разрешение нашим войскам на некие первые ответные действия – громить противника на своей территории, но границу пока пересекать запрещается. Что вполне разумно и логично и в духе концепции – СССР не агрессор, как утверждает Гитлер, а жертва агрессии. Которая является промежуточной директивой – между директивой о приведении-переводе в полную б.г. войск (и приказом о вскрытии «красных» пакетов) и – началом реализации предвоенных планов на случай нападения Германии. И другой и не могло быть в те часы. Т.е. – сама по себе сия директива № 2 никак особо с предвоенными планами не связана. Ну а насколько она была «выполнима» – вопрос некорректный. Никакие приказы и директивы не бывают «выполнимы» на все сто – даже если они логичны – и директива № 2 вполне в логике ситуации находится. И на этой директиве Жуков добавил указание – «Румынию бомбить» (фото этой директивы ЦАМО в июне 2018 года выложило на своем сайте). А к 21 часу 22 июня в округа Жуков скинул директиву №3 – директиву на начало исполнения предвоенных планов ГШ-Жукова.

При этом директива №3 – изначально невыполнимая директива. И именно потому, что она есть реализация предвоенных планов ГШ-Жукова что, по сути, были невыполнимы ИЗНАЧАЛЬНО… Хотя до сих пор, что «резуны», что «официоз» данную директиву уперто называют директивой-«истерикой», «импровизацией» и прочие бредовые глупости несут о ее сути. Только бы не показывать и не изучать именно предвоенные планы ГШ-Жукова. Хотя конечно данная директива не на все «сто» является

381

реализацией планов ГШ и округов – планов Жукова по нанесению немедленного ответного удара – это именно попытка реализовать предвоенные планы ГШ-Жукова. О немедленном контрнаступлении.

(И тут возникает вопрос – люди планирующие НЕМЕДЛЕННОЕ контрнаступление в ответ – что-то понимают в военном деле?! Как можно планировать и устраивать фронтовые контрнаступления, на территорию противника (не путать с «частными» контрударами, которые был прописаны в тех же ПП теми же мехкорпусами по прорвавшемуся противнику), если противник не ввел в бой вторые эшелоны, и его задачи пока до конца не ясны?! Жуков собрался наступать 24-26 июня, а немцы пересекали границу еще чуть не неделю после 22 июня…)

Кто-то еще сомневается, что ДО нападения Германии Жуков (а скорее всего Тимошенко) около 2.30 22 июня отправил в округа настоящую «Директиву №1», приказ на вскрытие «красных пакетов», приказ на ввод Плана прикрытия 1941 года? Сначала устно, а затем и письменно. Увы, этот факт подтверждается и документами …

На сайте МО РФ «Память народа» выложены документы от 13 августа 1941 года подписанные генерал-лейтенантом Маландиным, который в те дни исполнял обязанности замначштаба Западного фронта. Который и отправлял в ночь на 22 июня в округа из Генштаба все приказы Жукова. В этих документах Маландин задает интересные вопросы офицерам ЗапОВО (ЗФ) – нш 10-й армии Ляпину, нш 4-й армии Сандалову и командующему 3-й армии Кузнецову:

«ГЕНЕРАЛ-МАЙОРУ ЛЯПИНУ

ПОЛКОВНИКУ САНДАЛОВУ

ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТУ КУЗНЕЦОВУ

Ввиду встретившейся надобности прошу кратко ответить на следующие вопросы:

382

1.когда было получено предупреждение из МИНСКА о готовящемся нападении и об вводе “КРАСНОГО ПАКЕТА”;

какие распоряжения были сделаны штабом армии?
Какие части успели занять оборону в соответствии с “КРАСНЫМ ПАКЕТОМ”?
Когда и где была окончательно утеряна связь с войсками и штабом фронта?
Когда и где был получен приказ штаба фронта об отходе?
Когда и где и при каких обстоятельствах перестал существовать штаб армии и начался выход из окружения группами?

п/п ЗАМ НАЧАЛЬНИКА ШТАБА ЗАПФРОНТА

ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТ

/МАЛАНДИН/

13.августа 1941 г.

Верно: майор Петров» (Сайт МО РФ «Память народа», ЦАМО, ф. 208, оп. 2511, д. 83, л. 39) https://pamyat-naroda.ru/documents/view/?id=111889285)

А теперь, мои уважаемые оппоненты, «резуны» (и «исаевцы» заодно), попробуйте утверждать – читая «вопросы Маландина» № 1и № 3 – что ДО нападения Германии, до 4 часов утра 22 июня из Москвы в округа не была дана команда на ввод ПП – на вскрытие «красных пакетов». Или что этот приказ был как-то прописан в «Директиве №1». Или – что Павлов дал команду вскрывать пакеты по своей «инициативе»… (Тот же генерал И.В. Болдин в мемуары писал про этот приказ, но о них чуть позже…)

И – судя по всему задолго до расследования ВНУ Генштаба в 1949 году, до «вопросов Покровского» генералам начавших воевать на границе задавали и другие вопросы, связанные с желанием выяснить причины трагедии 22 июня. О том,

383

что творили в округах кленовы и павловы с коробковыми…

На сайте «Память народа» ответ Ляпина или Сандалова или Кузнецова, увы, нет, но есть ответ начальника оперотдела 10-й армии подполковника Маркушевича генералу Маландину. А. Исаев не стал его показывать подробно в своей книге «Вторжение. 22 июня 1941 года» (М.2016г.), а «пересказал», а мы его глянем в полном практически виде:

«Сов. Секретно

Экз. №1

ЗАМ. НАЧАЛЬНИКА ЗАП. ФРОНТА

генерал-лейтенанту

Тов. Маландину

Отвечаю Вам на поставленные мне в вашем письме вопросы:

1/ О готовящемся нападении немцев и о вводе “Красного пакета” было получено извещение по “ВЧ” между 3.00 и 3.30 22.6.41 г. лично командующим 10А. генерал-майором ГОЛУБЕВЫМ от генерала армии ПАВЛОВА.

2/ Штабом 10.А были предварительно вызваны к телеграфным аппаратам командиры 1 и 5 ск. 6 кк и 6 мк. /связи с 113 сд не было/ и предупреждены – “Ждать у аппарата и вызвать к аппаратам командиров дивизий”. Это предварительное распоряжение было отдано лично мною между 2.00 и 2.30 22.6.41 г. на основании распоряжения Генерала армии ПАВЛОВА, переданного оперативному дежурному Штаба 10 армии в 2.00 – “Вызвать в штаб Командующего, Начальника штаба и Начальника Оперативного отдела, ждать им у аппарата и предупредить командиров корпусов”.

Между 3.0 и 3.30 22.6.41 г. было отдано распоряжение войскам о немедленном вводе в действие “Красного пакета”. Это распоряжение было передано по телеграфу всем командирам корпусов, за исключением 113 сд, с которой

384

связи не было.

К командиру 113 сд был послан делегат связи – ст. лейтенант ТУРАНТАЕВ с приказом – ввести в действие Красный пакет. Кроме того, в штаб армии был вызван командир 6 мк, который получил указания от генерал-майора ГОЛУБЕВА.

В 3.00 22.6.41 г. в ур. ЧЕРВОНЫЙ БОР был послан пом. нач. артиллерии – полковник КОРОЛЬКОВ с задачей – вручить командирам арт. Полков, находящимся в артиллерийском лагере, приказ и маршруты на карте о движении ап к своим дивизиям в районы прикрытия.

3/ Оборону в соответствии с “Красным пакетом” успели занять все части, за исключением 113 сд, которая с 4.00 22.6.41 г. была скована противником в районе СЕМЯТИЧЕ и не могла выйти в свой район прикрытия, находившемся 30-35 клм. с.з. СЕИМЯТИЧЕ.

Необходимо подчеркнуть, что не все части, вышедшие в свои районы, в соответствии с Красным пакетом успели занять полосу предполья /так называемые бат. районы предполья/, а заняли главную полосу обороны.

Пулеметные батальоны ОСОВЕЦКОГО и ЗАМБРОВСКОГО УР”ов, с об”явлением тревоги, заняли готовые огневые точки и многие из гарнизонов о.т. успешно отражали атаки противника и погибли в этих точках.

4/ Проводная связь со Штабом фронта и войсками была прервана между 3.30 и 4.00 22.6.41 г. Развернутая в районе казарм радиостанция для связи со Штабом фронта в 4.00 22.6.41 г. была уничтожена авиацией противника.

<…>

БЫВШ. НАЧАЛЬНИК ОПЕРАТИВНОГО ОТДЕЛА

ШТАБА 10 АРМИИ –

ЗАМ. НАЧ. ОПЕР. ОТДЕЛА ШТАБА РЕЗЕРВНОГО ФРОНТА

Подполковник – подпись

/МАРКУШЕВИЧ/.

385

17.8.41 .г. г. Гжатск» (ЦАМО, ф. 208, оп. 2511, д. 83, л. 52-55. Данные документы нашел исследователь М. Галеев.)

Судя по ответу Маркушевича, Павлов в 1.30 по телефону не давал армиям указания – «действовать по боевому», т.е. не поднимал армии по тревоге на основании директивы ГШ б/н о приведении в полную б.г.. Но он же в 2 часа также оповестил армии – всем ждать на телефоне дополнительных указаний, однозначно следующей команды – вскрывать и свои «красные» пакеты. Что могло быть связанно только с указаниями на это из ГШ после отправки директивы б/н – ждать следующей команды – на вскрытие пакета. Ох, не просто так Павлов на первом же допросе требовал себе на очную ставку Тимошенко и Жукова…

Впрочем, по этим документам видно как Павлов чудил в ту ночь и как он на следствии привирал выкручиваясь. В протокол допроса он утверждал, что в 1.30 он давал указания всем армиям «действовать по-боевому», а на самом деле он давал команду все же только штабам – собраться и ждать дальнейших указаний.… То есть, Павлов, получив приказ о полной б.г. в директиве «б/н» тянет резину и дает указания поднимать только штабы армий, а потом вдруг – ни с того ни с сего – без команд Москвы, ГШ-Жукова, проявляет «инициативу» и дает команду на вскрытие «пакетов» «вопреки Сталину»?!

Нет. Павлов это делал именно по приказу Тимошенко! И Пуркаев в КОВО не самодеятельностью занимался в ЭТО же время, а исполнял приказ Москвы, НКО – «занять оборону согласно плану»!

Выше мы уже рассматривали ответ начштаба 49-й сд 4-й армии ЗапОВО Гурова, который и показал, что уже днем, в 13.30 22 июня он «через капитана штаба армии получил пакет, в котором был предупреждающий приказ за подписью Наркома Обороны т. Тимошенко о выводе войск на исходные рубежи». И это – не приказ из т.н. директивы

386

№1 – о полной б.г.. Приказ НКО о «выводе на исходные рубежи» – это приказ вскрывать «красные» пакеты. Но после 4 часов утра такого точно не было из ГШ в округа! А Павлов такой давал в армии около 3 часов ночи еще!

(Примечание: Как уверяет С.Чекунов – «генерал-майор Кокорев в 7 утра пытался выяснить в округах, что с ПП». Т.е. офицер Генштаба, начальник «Западного» отдела ОУ ГШ генерал П.И. Кокорев пытается в 7 часов утра 22 июня выяснить – так ввели ли ПП округа. Точно известно – ПОСЛЕ 4 часов утра ни ГШ, ни НКО приказа на ввод ПП и на вскрытие пакета не давали! Но если Генштаб пытается узнать у округов «что с ПП», то это означает – ГШ пытается узнать, как выполнен его приказ на это и приказ этот был именно ДО 4 часов утра еще. И раз Павлов свой приказ дал к 3 часам, то сам он получил приказ (устно) на пакет из ГШ (или НКО – не важно) около 2.30 – не раньше, но и не особо позже.

В случае начала войны, командующие округами и сами обязаны ввести ПП, но – в первую очередь вышестоящие командиры пытаются узнать в таких ситуациях как выполнены приказы, отданные ими, а уж потом – что там САМИ подчиненные сделали…)

Обратите внимание, кстати: никто не тянул время в армиях и тем более в корпусах – получили команду и ТУТ же сообщали ее дальше в дивизии. По ВЧ связи, например. А точнее – телеграфами БОДО, а то и обычными телефонами (ВЧ связь была между ГШ и округами дай бог, а от округа в армии – в лучшем случае БОДО и телефон имели – передачей «кодовых» слов, а то и нарочных слали, на лошадях или мотоциклах). И если почитаете ответ комдива 86-й сд Зашибалова в 10-й А ЗапОВО Покровскому, то через полчаса его полки поднятые им по тревоге (сигналу «Буря») в 2.10 уже выступали у этого комдива – в 2.40. Т.е. при получении команд на «красный» пакет никто не тянул специально время в дивизиях и даже в армиях. За-

387

шибалов самостоятельно вскрыл свой «красный» пакет, в 2 часа примерно, а через 40 минут, к 3 часам он на это получил приказ из корпуса. Т.е. возможно в 10-ю армию Павлов дал приказ на вскрытие пакета не в 3 часа, а даже раньше – около 2.35-2.40.

В этом плане видимо стоит несколько по-другому глянуть на известный «Доклад Борзилова», комдива танковой дивизии в 6-м мехкорпусе ЗапОВО, который писал: «22.6.41г. в 2:00 был получен пароль через делегата связи о боевой тревоге со вскрытием "Красного пакета". Через 10 минут частям дивизии была объявлена боевая тревога, и в 4-30 части дивизии сосредоточились на сборном пункте по боевой тревоге».

Зашибалов именно что самостоятельно, по своей личной инициативе вскрыл свой «красный» пакет. И возможно и комкор 6-го МК Хацкилевич также самостоятельно, ДО 2 часов еще дал команду вскрывать в своем МК пакеты. Но очень может быть, что в докладе Борзилова произошла опечатка и там должно быть так: «22.6.41г. в 3:00 был получен пароль через делегата связи о боевой тревоге со вскрытием "Красного пакета"….». 6-й МК находился на «территории» 10-й армии и скорее всего Хацкилевичу приказ Павлова на вскрытие пакета передали через штаб этой армии в штаб 6-го МК, который находился в том же городе что и штаб армии – в Белостоке – около 3 часов как раз. А штаб 7-й танковой дивизии Борзилова был в г. Хорощ, что в 15 км от Белостока и для того же мотоциклиста, делегата связи, это минут 20 времени на доставку «пароля»… (В этой дивизии командиром 14-го тп был п-к Белов Е.Е., который в своих мемуарах «Сыны отчизны» (Москва, Политиздат, 1966 г.) также описал эту ночь, но он показал, что его разбудил обстрел аж в 4 часа, и штаб этого 14-го ТП находился в 3-х км от Хороща. Т.е. если их Борзилов не успел разбудить ДО нападения, то значит точно не в 2, а в 3 часа к Борзилову от Хацкилевича прибыл тот «делегат связи». Связь, скорее всего, была не рабочая от Хороща, и пока уже Борзи-

388

лов оповещал свои полки своими посыльными, то время и ушло. И поэтому вот почему только в «4-30 части дивизии сосредоточились на сборном пункте по боевой тревоге». Впрочем, Белов свои воспоминания публиковал в «Политиздате» в 66-м, а в это время уже и начали описывать начало войны таким идиотским образом – мы спали-спали и вдруг загремели взрывы, которые нас и разбудили…)

Но в любом случае от армий в корпуса и дивизии приказы шли не шифровками, а по телефонам и телеграфам, и никто особо на этом уровне резину специально не тянули.

А вот в КОВО – похоже, тянули. Сначала это Кирпанос творил, а потом там Пуркаев вроде как тоже только в 3.30 в среднем отдал команду из штаба КОВО в Тернополе на вскрытие «пакета», но не во всех армиях комдивы про это узнали вообще. Их будили немцы, и немцы и «давали» команду на «вскрытие красных пакетов» в КОВО…

И в августе 41-го Маландин и подписал свой «ЖБД» Западного фронта, в котором указывалось в каком часу округ приводился в боевую готовность полная, и в какое время в ЗапОВО вскрывали и свои «красные» пакеты»:

«Из журнала боевых действий войск Западного фронта за июнь 1941 г. о группировке и положении войск фронта к началу войны¹

22 июня 1941 г. Около часа ночи из Москвы была получена шифровка с приказанием о немедленном приведении войск в боевую готовность на случай ожидающегося с утра нападения Германии.

Примерно в 2 часа – 2 часа 30 минут аналогичное приказание было сделано шифром армиям, частям укрепленных районов предписывалось немедленно занять укрепленные районы. [Также в это же время] По сигналу «Гроза» вводился с действие «Красный пакет», содержащий в себе план прикрытия госграницы.

Шифровки штаба округа штабами армий были получе-

389

ны, как оказалось, слишком поздно, 3-я и 4-я армии успели расшифровать приказания и сделать кое-какие распоряжения, а 10-я армия расшифровала предупреждение уже после начала военных действий.

<…>

Войска подтягивались к границе в соответствии с указаниями Генерального штаба Красной Армии.

Письменных приказов и распоряжений корпусам и дивизиям не давалось.

Указания командиры дивизий получали устно от начальника штаба округа генерал-майора Климовских.

Личному составу объяснялось, что они идут на большие учения. Войска брали с собой все учебное имущество (приборы, мишени и т.д.) …

(¹ Журнал боевых действий войск Западного фронта составлен в августе-сентябре 1941 г., вследствие чего некоторые события и положение отдельных соединений могут оказаться приведенными не точно.)» (ЦАМО, Ф. 208, оп. 355802с, д. 1, лл. 4-10)

И когда почитаете ответы генералов этого округа, то увидите – они показывают, что сразу после 2.30 они вскрывали свои пакеты по команде Павлова. Все кроме 4-й армии, что закрывала Брест. И судя по ответу замначоперотдела 10-й Маландину же, или Зашибалова из этой же армии, и там команду вполне приняли и вполне ее отдали дальше – на вскрытие «пакета» – до нападения еще…

В 3-й армии приказ от Павлова на пакет получили, возможно, даже раньше чем в 10-й.

Н.И. Бирюков, Член Военного совета 3-й армии ЗапОВО потом писал в мемуары: «В 2 часа ночи мы получили приказ командующего фронтом ввести в действие «Красный пакет», а еще через час, при передаче директивы Военного совета округа, связь прервалась». (Бирюков Н.И. «Танки —

390

фронту! Записки советского генерала». Смоленск: Русич, 2005г., с. 13)

Однако вряд ли ровно в 2 часа Павлов начал уже на пакет давать команду. Скорее всего, в 3-ю армию он позвонил около 2.30, а следом звонил и в 10-ю – в 2.40. А Бирюков в мемуары время «округлил» до «2 часов»…

На сайте МО РФ «Подвиг народа» выложено Донесение штаба 3-й армии, где ЧВС был Бирюков, от 4.45, которым штаб 3-й А докладывает Павлову, что произошло нападение и армия действует по Плану прикрытия:

«ВХ № 010

СССР НКО

ШТАБ 3 Армии

Опер. Отдел

22 6 1941

№ 1/00107

Командующему Зап. ОВО

БОЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ № 1/ОП ШТАРМ 3 ГРОДНО 22.6.41. 4.45

Карта 200.000

Противник в 4.00 22.6 нарушил госграницу на участке от СОПОЦКИН до АВГУСТОВ, бомбит ГРОДНО, в частности ШТАРМ.

Проводная связь с частями нарушена, перешли на радио, две радиостанции уничтожено. Действуем в точном соответствии с директивой № 002140/СС по прикрытию госграницы.

Запасный КП – лес ПУТРЫШКИ.

На участке СОПОЦКИН АВГУСТОВ бой.

КОМАНДУЮЩИЙ 3 АРМИЕЙ

ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТ /КУЗНЕЦОВ/ подпись

ЧЛЕН ВОЕННОГО СОВЕТА

АРМЕЙСКИЙ КОМИСАР 2 РАНГА

/БИРЮКОВ/ подпись

391

НАШТАРМ

ГЕНЕРАЛ-МАЙОР подпись /КОНДРАТЬЕВ/

Отпечатано 2 экз.

Экз. №1 – Штаб ЗапОВО

Экз. №2 – в Дело Штарма 3

__________________________________

Ф.Л.

Подписано 4⁴⁵ 22.6.41.г.

Отправлено в 6¹⁵ 22.6.41 г.

Получено _______________

ПНС – 1»

Данное Донесение-отчет, ушло в Минск только в 6.15 утра.

Примерно такие же Донесения Павлову отправили около 5-6 часов и остальные армии ЗапОВО. НО! Это отчет армии на 4.45 – что ПП уже введены. Не более. Времени же когда в этой армии получили команду вскрывать пакеты – вводить ПП – в этом донесении не показано. Но это и не требуется. Так что – опровергнуть этим донесением слова Бирюкова о том, что команду от Павлова вскрывать пакеты они получили около 2 часов еще уважаемый С.Чекунов, увы, не смог…

Вот что написал в своем письме своему другу, начальнику 16-го района авиационного базирования, генерал-майор в отставке, а 22 июня полковник П.П. Воронов, начальник 14-го района ЗапОВО, Гродненская область, г. Лида: «…Немцы первый раз бомбили наш аэродром в 3 часа 14 минут, но полки были уже в воздухе. Все части находились в готовности № 1, которая, согласно вторичной телеграмме сверху, должна была быть отменена. Но у нас она не отменялась. Приказ о подъёме по тревоге в воздух был дан командующим 3-й армии генералом Кузнецовым В.И. Таким образом, первый налёт нам не причинил почти никакого урона…»

В этом районе базировалась 11-я САД приданной этой

392

же 3-й армии, в которой начал воевать на пушечном И-16, в 122 ИАП разоруженном вечером 21 июня по команде Павлова и Копца, и генерал Долгушин. И в этой же САД утром 22 июня произошел и первый таран на бомбардировщике в воздухе (подробнее об этой САД – «Сталин. Кто предал вождя накануне войны?», М. 2013г.).

Посыльный из штаба пришёл за полковником Вороновым «около двух часов. Первые выстрелы, по его словам, прозвучали уже спустя час, а спустя ещё десять минут первые бомбы посыпались на его аэродром». Однако в то время когда немцы начали бомбить аэродром, в 3.14 полки уже был в воздухе: «Немцы первый раз бомбили наш аэродром в 3 часа 14 минут, но полки были уже в воздухе». Т.е. – они были подняты по боевой тревоге минимум минут за 30-40 до налета. Около – 2.30-2.40! Ведь полкам надо какое-то время чтобы, получив сигнал тревоги прогреть моторы и подняться в воздух – всем. А это минимум полчаса потребует и тем более для авиадивизии, в которой около 200-т самолетов.

Данное письмо, это «черновики письма деда к своему старинному другу и сослуживцу полковнику Василию Васильевичу Смышляеву», которое опубликовал его внук, Владимир Воронов, в июне 2012 года еще, в газете «Совершенно секретно», 5 Февраля, № 6/277, «Первый день войны»…

В «2 часа», в 1.30 реально, Павлов только штабы поднимал и поэтому в штаб и был вызван начальник 14-го района ЗапОВО п-к Воронов. ЧВС 3-й армии Бирюков пишет в мемуары спустя годы, что приказ на пакет от Павлова они получили в 2 часа, но это ошибка. Ответы офицеров, что Маландину уже в 41-м, что Покровскому спустя 10 лет показывают – к 3 часам, не ранее 2.40 от Павлова был приказ на вскрытие пакета и шел он именно от Тимошенко.

Тот же Исаев пытается доказать, что Павлов так умудрился трансформировать указания из директивы б/н – о полной б.г., но это глупость не служившего в армии че-

393

ловека. Получается, что Павлов прочитав в 1.30 текст директивы о полной б.г., на боевую тревогу, на занятие огневых точек на границе армии по тревоге не поднимает, оповестив о важной шифровке только штабы армий, но, не дав им внятного приказа при этом! А спустя час, ни с того ни сего, без команды сверху, вдруг засуетился и стал давать команды на вскрытие пакета – решил проявить инициативу на пустом месте?! Ведь в директиве б/н вскрытие пакета прямо запрещено делать. А Павлов дает команду на вскрытие пакетов именно установленным сигналом – «Гроза»! Что и отметил потом Маландин в своем «ЖБД»…

Павлов устно и по телефону (ВЧ связи) приказал в 2.40-3.00 в свои армии вскрывать «красный» пакет, а письменный приказ, для «отчетности», он в эти армии отправил в половине 6-го утра:

«КОМАНДУЮЩИМ ВОЙСКАМИ 3-й, 10-й и 4-й АРМИЙ НА ОТРАЖЕНИЕ НАПАДЕНИЯ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ ВОЙСК

Особо секретно

Командующим 3-й, 10-й и 4-й армиями

Ввиду обозначившихся со стороны немцев массовых нарушений госграницы военных действий приказываю:

Поднять войска и действовать по-боевому.

Павлов Фоминых Климовских» (ЦАМО. Ф. 208, оп. 2454 сс, д. 26, л. 76. Сайт «БДСА в ВОВ»)

На документе отметка: «Отправлен 22 июня 1941 г. в 5 часов 25 минут». Слова «военных действий» дописаны карандашом вместо зачеркнутых — «нарушений госграницы».

В это же время, после уже нападения немцев, после того как Пуркаев в КОВО, с 3-х до 4-х утра по телеграфу БОДО «устно» приказал «привести войска в полную боевую готовность, занять оборону согласно плану», Кирпанос также давал и письменный приказ в войска округа – наподобие этого:

394

«БОЕВОЙ ПРИКАЗ ШТАБА КИЕВСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА КОМАНДИРАМ 24-го МЕХ[АНИЗИРОВАННОГО] КОРПУСА И 45-й ТАНКОВОЙ ДИВИЗИИ

22 июня 1941 г.

С рассвета 22 июня немцы начали наступление. Бой идет на границе.

Приступить к выполнению плана прикрытия 1941 года.

Командующий войскам Киевского особого военного округа Киевского особого военного округа генерал-полковник КИРПОНОС

Член военного совета корпусной комиссар ВАШУГИН

Начальник штаба Киевского особого военного округа генерал-лейтенант ПУРКАЕВ» (ЦАМО, ф. 229, оп. 164, д. 50, л. 3. Подлинник. Источник ВИЖ, №6, 1989г., с.31)

От Павлова требовалось дать команду, как тому же Кирпоносу в КОВО, — «Приступить к выполнению ЗапОВО-41», но он, видимо, позабыл военный «сленг» и стал («от волнения», видимо) выдавать идиотские команды – «приказываю: Поднять войска и действовать по-боевому». Т.е., похоже, Павлов и в 3 часа тоже отдавал не очень членоразборчивые команды, а косноязычием страдал. Ну да бог с ним…

Павлов в 5 часов 25 минут 22 июня отправил командармам 3-й, 10-й и 4-й армий «Боевое распоряжение» — «Поднять войска и действовать по-боевому». А в Москву его начштаба еще за час до этого, в 4.20 доложил:

«БОЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ ШТАБА ЗАПАДНОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА НАЧАЛЬНИКУ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ

№ 001/оп

22 июня 1941 г., 4.20.

Первое: 3-я армия — до 60 самолетов немцев бомбят Гродно. Наша авиация завязала воздушный бой.

395

Второе: 10-я армия — группа диверсантов перешла границу, из них 2 убито, 2 ранено, 3 захвачено в плен, один бежал.

Третье: 4-я армия — в 4.20 началась бомбежка Бреста. Количество самолетов не выяснено.

Четвертое: По всей границе по данным постов ВНОС — артиллерийская перестрелка.

Пятое: Приказано поднять войска и действовать по-боевому.

Начальник штаба Западного особого военного округа

генерал-майор КЛИМОВСКИХ» (ЦАМО, Ф. 344, оп. 5564, д. 10, л.56. Подлинник. Источник ВИЖ, №6, 1989г., с.29)

В 1961 году заместитель Павлова генерала Болдин писал, что в Минск из ГШ пришел и письменный «приказ немедленно ввести в действие “Красный пакет”, содержавший план прикрытия государственной границы». И в нем также указывалось – «Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить» (И.В. Болдин, «Страницы жизни», М. 1961г.) Пришел он из Москвы уже после нападения, после 3.30 – около 4.00! А в 4.20 Павлов и отчитался в ГШ, «боевым донесением», что он уже дал команду «действовать по-боевому» – действовать по ПП! Получается – Павлов около 2.30 получил от Тимошенко устный приказ на вскрытие «красных» пакетов, на ввод ПП и довел его до своих армий, в 3.30 началась война, и к 4.00 ГШ дал уже и ПИСЬМЕННЫЙ приказ на «красный» пакет, с повтором – «Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить». В 4.20 Павлов отчитался, что приказ на пакет он уже отдал, письменный приказ Павлова на ПП ушел армиям в 5.25, и штабы армий к 6.30 отчитались Павлову, что ПП ввели. Т.е., Тимошенко по ВЧ связи около 2.30 ВСЕМ дал команду – вскрывать пакеты. А к 4 часам ГШ прислал и письменный приказ на это – настоящую «Директиву №1»: «Немедленно ввести в действие Красный пакет. Никаких других мероприятий

396

без особого распоряжения не проводить»! Практически ту же, что Жуков носил Сталину еще 11 июня…

Другое дело, что в ЗапОВО приграничные дивизии не были выведены по ПП с «18 июня» в свои полосы обороны, как в том же КОВО в той же 99-й гсд, а дивизия Зашибалова находилась в 30-40 км от своих рубежей, и время по ПП ей давалось на выход по тревоге – до 9 часов! И в итоге полки Зашибалова вступали в бой на марше – не успев занять свои окопы. Т.е. слова Маркушевича о том, что в их 10-й армии все приграничные дивизии «заняли главную полосу обороны», до нападения немцев, это, увы, не правда.

И Маландин и показал в своем отчете – факты саботажа творимого в ЗапОВО Павловыми:

«Войска подтягивались к границе в соответствии с указаниями Генерального штаба Красной Армии.

Письменных приказов и распоряжений корпусам и дивизиям не давалось.

Указания командиры дивизий получали устно от начальника штаба округа генерал-майора Климовских.

Личному составу объяснялось, что они идут на большие учения. Войска брали с собой все учебное имущество (приборы, мишени и т.д.) …».

«Войска подтягивались к границе в соответствии с указаниями Генерального штаба Красной Армии», а это – та же директива ГШ от 11 июня о выводе второго эшелона округа, в которой приказывалось – «1. Для повышения боевой готовности войск округам все глубинные стрелковые дивизии и управления стр. корпусов с корпусными частями вывести в лагерь в районы, предусмотренные для них планом прикрытия (директива НКО за № 503859/сс/ов)». (ЦАМО РФ. Ф. 16. Оп.2951. Д.242. Лл. 132-133.) Что однозначно должно было трактоваться Павловым как приказ о приведении в боевую готовность и никакого учебного имущества (приборы, мишени и т.д.) – вместо запаса боеприпасов, никто брать не должен был однозначно! Ведь

397

в район по ПП ВСЕ дивизии, 2-го эшелона округа никогда не выводят в «учебных» целях.

Директива НКО за № 503859/сс/ов – это директива ГШ от 5 мая 41-го на отработку Минском нового Плана прикрытия округа…

(Примечание: Маландин свой «отчет» писал в августе 41-го, видимо по некоему расследованию действий ЗапОВО в начале войны, и по ПрибОВО также имеется подобный отчет – некий обобщенный ЖБД СЗФ. Также, похоже, написанный в августе 41-го. В котором показывалось, как выводились к границе приграничные дивизии и насколько они были готовы к отражению нападения реально:

«ИЗ ЖУРНАЛА БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ ВОЙСК СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА

22 июня 1941 г.

...Наша агентура и перебежчики указывали, что надо ожидать в ближайшее время вооруженного выступления Германии против нас. Почти точно указывались сроки начала наступления – 20-22 июня 1941 г.

Таким образом, война становилась фактом, события требовали принятия срочных мероприятий с обеих сторон, и в первую очередь в области оперативного развертывания войсковых соединений всех родов войск и сосредоточения их по [мобилизационному] плану для ведения операций.

Командованию Северо-Западного фронта в последние дни перед войной представлялась возможность немедленно передислоцировать ряд частей ближе к границе. Однако темпы сосредоточения и развертывания... усиливались крайне медленно. Необходимо было учитывать слабую пропускную способность железных дорог Прибалтики, разбросанность войск на большой территории и их удаленность от гос [ударственной] границы.

Вместе с тем представлялась полная возможность под

398

видом вывода частей в лагеря произвести скрытное сосредоточение главных сил у гос [ударственной] границы, занять и совершенствовать полевые оборонительные сооружения при условия правильной оценки и предвидения надвигающихся событий на Северо-Западном фронте. Своевременно были выведены только 90, 188, 5 сд, но и они в своем большинстве занимались оборудованием лагерей, меньше боевой подготовкой.

Таким образом, непосредственно у гос [ударственной] границы находились от Балтийского побережья до Аугстогаллен: 10 ск – 10, 90 и 125 сд 11 ск; от р. Неман и до Копциово – 16 ск – 5, 33, 188 сд и 128 сд.

Эти части в основном располагались в лагерях, имея непосредственно у государственной границы прикрытие от роты до батальона, по существу, усилив пограничную службу...» (ЦАМО, ф. 221. оп. 1351, д. 202, л. 1. Подлинник. Источник ВИЖ, №6, 1989г., с.23)

В этом ЖБД четко показано:

– «Командованию Северо-Западного фронта в последние дни перед войной представлялась возможность немедленно передислоцировать ряд частей ближе к границе». Т.е., приказы на выдвижение приграничных дивизий по ПП они вполне из Москвы получили!

– «Однако темпы сосредоточения и развертывания... усиливались крайне медленно». Ведь «Необходимо было учитывать слабую пропускную способность железных дорог Прибалтики, разбросанность войск на большой территории и их удаленность от госграницы». Но Кузнецов и Кленов, похоже, на такие «глупости» внимания не обращали…

– Им «представлялась полная возможность под видом вывода частей в лагеря произвести скрытное сосредоточение главных сил у госграницы, занять и совершенствовать полевые оборонительные сооружения». И хотя вроде бы семь приграничных дивизий ПрибОВО выводились загодя по ПП к границе, однако реально «своевременно были выведены только 90, 188, 5 сд, но и они в своем большинстве

399

занимались оборудованием лагерей, меньше боевой подготовкой»…)

Сандаловы писали потом в мемуаре, что связи вроде как не было с Брестом, и похоже он и Маландину отвечал – что связи армии с Минском и Брестом не было, но это вранье. Или уже Маландин пытался сгладить в своем ЖБД ситуацию… Но ответы командиров Бреста на расследовании Покровского, уровня нш корпусов, которые находились в Бресте, показывают – связь была и с армией и с Минском у Бреста, но до самого нападения команд на подъем по тревоге они не получали. И Павлов – не шифровками, а ПО ТЕЛЕФОНУ – прямым текстом давал в 3 часа указания: «О готовящемся нападении немцев и о вводе “Красного пакета” было получено извещение по “ВЧ” между 3.00 и 3.30 22.6.41 г. лично командующим 10А. генерал-майором ГОЛУБЕВЫМ от генерала армии ПАВЛОВА».

Сандалов также в мемуары показывал: «Около 23 часов нас вызвал к телефону начальник штаба округа. Однако особых распоряжений мы не получили».

А затем пишет – в 3.30 им Павлов звонил и рассказывал якобы о мифических бандах, предлагая при этом выводить 42-ю сд из Бреста по Плану прикрытия: «В 3 часа 30 минут Коробкова вызвал к телеграфному аппарату командующий округом и сообщил, что в эту ночь ожидается провокационный налет фашистских банд на нашу территорию. Но категорически предупредил, что на провокацию мы не должны поддаваться. Наша задача — только пленить банды. Государственную границу переходить запрещается.

На вопрос командующего армией, какие конкретные мероприятия разрешается провести, Павлов ответил:

— Все части армии привести в боевую готовность. Немедленно начинайте выдвигать из крепости 42-ю дивизию для занятия подготовленных позиций. Частями Брестского укрепрайона скрыто занимайте доты. Полки авиадивизии перебазируйте на полевые аэродромы».

400

Т.е., всем Павлов дает указания вскрывать пакеты, а в армию Коробкова, Сандалову нет?

На самом деле Павлов, конечно, всем дает указание вскрывать «красный» пакет – вводить План прикрытия в действие. Устно. А там и прописано – то, что и указал Павлов – госграницу без разрешения НКО переходить в ответ на нападение запрещается…

Исследователь С. Чекунов приводит такие слова самого Коробкова из его показаний на следствии: « В 1.30 22.6 я позвонил нач. штаба округа тов. Климовских и просил уточнить обстановку. Он сказал, что скоро получишь шифровку и все будет ясно, а пока неплохо будет если Лазаренко (т.е. 42 сд) без шума пусть начнет вытягиваться в свой район. Я ему задал вопрос – а не начать ли действовать по красному пакету? (т.е. по плану прикрытия границы). Он ответил, что этого делать не следует, получишь скоро приказ Наркома шифром и тогда будет все ясно. После этого я собрал штаб и дал шифром указания не только 42 сд, но и 28 ск, 6 сд и К-ру 49 сд».

Как видите, Коробков на следствии уверял, что он уже в 1.30 разбудил свои дивизии и тем более в Бресте, а если они спали дальше, то это виноваты комдивы Бреста. (Которые в июле также попали под суд (оставшийся в живых комдив Лазаренко как обвиняемый, и комкор Попов в качестве свидетеля по Павлову), обвинив в этом не выводе частей из Бреста, и гибели их дивизий. Лазаренко чуть не расстреляли, но в ходе следствия разобрались, заменили ему расстрел на срок, а весной 42-го отправили на фронт с понижение в звании и должности на ступень. Попов же летом 44-го освобождал Брест командующим армии…)

Но реально – Коробков, как и в том же ПрибОВО, отделался шифровками и трава не расти. По телефону Коробков НИКОГО не поднял точно ДО момента нападения! И тот же начштаб 28-го ск в Бресте это Покровскому четко показал: «3. До момента нападения врага никаких указаний

401

или распоряжений о подъеме войск и вводе их для занятия оборонительных рубежей ни от штаба 4 армии, в состав которой входил 28 ск, ни от штаба округа получено не было, хотя телефонная связь до этого момента работала исправно (!!!! – К.О.). Поэтому оборонительный рубеж по государственной границе войсками своевременно занят не был».

В другой своей работе – «Боевые действия войск 4-й армии в начальный период Великой Отечественной войны» (М. 1961г.), Сандалов пишет, что сам текст директивы Павлова о полной б.г. они с Коробковым получили аж в 4.30. И исследователь С.Чекунов, основываясь на показанииях офицеров оперотдела ЗапОВО показывает – в той же 3-й армии текст директивы Павлова получали из Минска также уже после начала войны: «Во время передачи мною директивы нач. опер. отдела штаба 3 армии полковнику Пешкову (это было около 4.00 22 июня) последний мне доложил: «Погодите передавать слышу какие-то взрывы» и через несколько минут снова доложил: «Немцы бомбят штаб армии и город Гродно»...». (Однако, по мемуарам начштаба 3-й армии приказ, устный также, на «красный» пакет они получили от Павлова около 3 часов.)

Т.е. – похоже, что со связью штаба округа с армиями были какие-то проблемы, и сами шифровки не проходили. Или уже оперотдел занимался саботажем. Павлов по телефону ВЧ связи все же давал команды на те же пакеты, но это было уже после 3-х часов, а до этого войска не поднимались по тревоге.

Начальник оперотдела и его заместитель потом обвинялись в срыве приведения войск округа в боевую готовность и были приговорены к расстрелу, но затем им расстрел поменяли на 10 и 7 лет каждому…

(Примечание: При этом в этом же ЗапОВО «кто-то» дал команды у Копца, в авиадивизиях – отключать в эти же часы радиостанции:

«В полночь 22 июня радист с 293-й авиабазы 12-го РАБ А.К. Ляшенко заступил на дежурство на своей радиостан-

402

ции 11-АК, смонтированной на автомобильном шасси, на полевом аэродроме 129-го истребительного авиаполка (9-й САД – К.О.) в Тарново, в 12 км от границы. Примерно в 00:30 его вызвал радиоузел штаба дивизии и дал перерыв до 6 часов утра. Старательный боец решил использовать это время для чистки аппаратуры, водитель спецмашины М. Пантелепень снаружи нес охрану "точки". Когда радист закончил работу и открыл дверь радиостанции, водитель сообщил, что из Тарново по шоссе проследовали на подводах в сторону Беловежской пущи женщины, старики и дети. Красноармейцы оживленно обсуждали это событие, когда услышали со стороны границы три артиллерийских выстрела.

А.К. Ляшенко немедленно включил радиостанцию и услышал, что его вызывает дивизия. Из штаба был передан сигнал боевой тревоги, кодированный тремя цифрами, и сообщение открытым текстом "Бомбят Белосток, война". …» (Д.Егоров «Июнь 1941. Разгром Западного фронта», М., 2008г., с. 134)

Первый таран в воздухе в Великой Отечественной войне мл. л-та Д. В. Кокорева (самый первый утра 22 июня) из соседнего, 124-го иап 9-й сад ЗапОВО по словам его сослуживца, генерал-майора (а тогда мл. л-та) и Героя Советского Союза А.А. Короля, произошёл именно потому, что 20-21 июня также было снято вооружение с истребителей этого полка!

Смотрим, в который раз, что сообщали «особисты» в июле 41-го при расследовании погрома ВВС ЗапОВО:

«...Согласно рапорту начальника 3-го отдела 10-й армии (начальника контрразведки армии – К.О.) полкового комиссара Лося от 13 июля, „9-я авиадивизия, дислоцированная в Белостоке, несмотря на то, что получила приказ быть в боевой готовности с 20 на 21 число, была также застигнута врасплох и начала прикрывать Белосток несколькими самолётами МиГ из 41-го полка” (Там же. Д. 99, л. 331.)» (Мельтюхов М. Начальный период войны в документах военной контрразведки (22 июня — 9 июля 1941 г.)).

403

Командир 9-й САД базирующейся под Белостоком Герой Советского союза генерал-майор А.С. Черных 6 июля 1941 г. по результатам расследования «причин уничтожения фашистской авиацией всей материальной части в 41-м и 124-м ИАП 9-й смешанной авиадивизии» пошёл под суд военного трибунала и вскоре был расстрелян. И точно также было и в соседней 11-й САД под Гродно у полковника П.И. Ганичева. В обеих этих дивизиях под разными предлогами снимали вооружение с истребителей 21 июня (более подробно об этом – см. «Сталин. Кто предал вождя накануне войны», М., 2012г.).…)

В КОВО шифровальщиков не было в штабе в Тернополе и там по ВЧ связи получали указания ГШ – около 2 часов – «привести войска в полную боевую готовность, в случае перехода немцев госграницы отражать всеми силами и средствами, самим границы не переходить и не перелетать, до особого распоряжения». И т.к. расшифровать указания из директивы б/н о полной б.г. там не могли, то для КОВО тот же Маландин в ГШ сразу совместил указания из директивы о полной б.г. – «привести войска в полную боевую готовность» с указаниями из директивы о вскрытии «красного» пакета. То, что забито в ПП: «в случае перехода немцев госграницы отражать всеми силами и средствами, самим границы не переходить и не перелетать, до особого распоряжения».

Поэтому когда Пуркаев сел на телеграф и стал поднимать вместо впавшего видимо от страха в ступор Кирпаноса, он отдавал – «приказ привести войска в полную боевую готовность, занять оборону согласно плану. При переходе немцев госграницы отражать всеми силами и средствами, самим границы не переходить. Нашим самолетам границы не перелетать до особого указания». Что означает – вскрывать свои «красные» пакеты, в которых именно это положение из ПП и указывается: «При переходе немцев госграницы отражать всеми силами и средствами, самим границы не перехо-

404

дить. Нашим самолетам границы не перелетать до особого указания»...

В директиве б.н. не было ничего о вскрытии пакетов и тем более – «занять оборону согласно плану» и Пуркаев, который прибыл в Тернополь только к 3 часам, стал давать ТАКОЙ приказ только по команде Кирпаноса. Который лично к этому времени и получил на это приказ от Тимошенко – «Приступить к выполнению ПП 1941 года» – в 2.30 примерно…

Есть исследователи и историки, которые переживают – Сталин не знал точную дату нападения, 22 июня, и разведка дату эту ему не сообщала со 100 % гарантией вплоть до 21 июня!

Но на самом деле это и НЕ ВАЖНО уже было – с 15 июня примерно и тем более с 18 июня. Когда начался вывод приграничных дивизий по Планам прикрытия! Достаточно глянуть, что делалось Сталиным в те дни и видно – все заворачивалось именно на 22-е число в те дни.…

Начав вывод приграничных по ПП с 18 июня, им сократили время на занятие окопов до «минут»! И поэтому по БОЛЬШОМУ СЧЕТУ «дата» уже не имела особого значения – дадут команду о вскрытии пакета «красного» в 3 часа 22-го, по директиве НКО и ГШ №1, и дивизия, которая и так торчит в полосе обороны с 19-20 июня – вполне за пару часов и окопы займет свои, разбуженная в 2 часа 22-го по тревоге по директиве б/н – о полной б.г.!...

«Резуны» пытаются повопить, что Москва не давала приказ на вскрытие пакетов, на ввод ПП до нападения, а если где их и вскрывали, то делали это по «личной инициативе» окружных начальников. Но – если в ОдВО «красные» пакеты начали вскрывать уже около 1 часа ночи, и делалось это действительно по инициативе начштаба округа М.Захарова, который ожидая приказа на ввод ПП, немного поторопился и дал команду вскрывать пакеты самовольно, то пакеты в КОВО и ЗапОВО – вскрывали после 3 часов,

405

но до нападения. «Резуны» требуют предоставить им «документ», приказ ГШ на это вскрытие, но начштаба КОВО Пуркаев четко показал – он делал это по «распоряжениям» ГШ принятым на полевом КП КОВО. А т.к. точно известно, что в директиве б/н, о полной б.г., нет никаких указаний на вскрытие пакета, а в КОВО даже текст этой директивы расшифровали вообще в 12.45, то обожающим «логику» «резунам» остается только признать – приказ ГШ шел на ввод ПП, на вскрытие «красных» пакетов шел не шифровкой а «телефонограммой», по телефонной ВЧ связи той же. Короткой, как раз командой – «Приступить к выполнению Плана прикрытия». И более чем вероятно, что и в Минск Тимошенко (Жуков) дал команду на эти пакеты – именно по спецсвязи, по «телефону». Чтобы не терять как раз время на шифрование-расшифрование. А следом, к 4 часам пришел и письменный приказ на это – настоящая Директива №1!

Ну а «дальше была война» и то, как командовали потом, в первые дни коробковы и прочие «невинные жертвы сталинских репрессий» – тема отдельных исследований…

Вот такую вот «хронологию» предвоенных дней можно сделать по тем же ответам генералов, или мемуарам, и такую хронологию событий предвоенных дней и ночи на 22 июня можно по известным на сегодня документам и фактам составить любому исследователю. Это – конечно же, короткий вариант показа предвоенных дней. Более подробно данную хронологию предвоенных дней июня 41-го можно составить на основании опубликованных исходящих шифровок НКО и ГШ июня 41-го. Но в этом случае тем более продолжать нести ахинею про «опоздание с нажатием красной кнопки» можно будет только от полного недомыслия…

Конечно, неисполнение (умышленное, или по дурости и тупости) приказов и директив Москвы на местах, сабо-

406

таж с выводом войск, когда дивизии шли в свои районы по ПП с учебным хламом вместо боеприпасов, не было единственной причиной трагедии 22 июня. Очень важной причиной этой трагедии был, например низкий уровень общей боеспособности армии, которая с сентября 1939 года к июню 41-го выросла с около 2-х млн. человек до 5,5 млн. и вступила в войну на стадии реформ и реорганизаций. Когда вновь созданные соединения всех родов войск, были таковыми только на бумаге, хотя задачи при всей их не укомплектованности ставились в планах именно как полностью готовым к войне! Но – это также прямая вина тех, кто затевал эти реорганизации, как с теми же мехкорпусами. О чем писал маршал М.В. Захаров и в чем обвиняли Жукова маршалы, снимая его с министра обороны в 57-м.

Есть директивы и приказы НКО СССР по боеготовности РККА и по ним видно, в каком плачевном состоянии находилась армия в те предвоенные 1939-1941 годы. Повальное пьянство и отсутствие дисциплины у командиров, которые еще вчера были гражданскими людьми, призванными в связи с увеличением РККА с сентября 39-го, низкая облученность как рядового-сержантского, так и офицерского состава, отмеченные в актах и директивах тех лет показывают (особенно тем, кто сам служил и понимает, что это все это значит на самом деле) практически полную небоеспособность армии.

Тот же нарком обороны К.Е. Ворошилов указывал в приказах по РККА о «зияющем прорыве в боевой готовности войск» (слово «прорыв» в данном случае – не косноязычие «неграмотного» маршала, а слово означающее «провал» – в терминологиях того времени).

Однако – незаконченные реформы в РККА и общая неготовность к войне, конечно, играли роль, но объяснять ими что-то можно лишь в рассмотрении вопроса и попыток доказывать только, что такая армия собиралась нападать

407

первой «6 июля» 41-го. Т.е. незаконченные реформы армии, и ее реальная и очень низкая боеспособность не позволяли нападать первыми, но вполне позволяли готовить оборону страны в ответ на нападение. Ведь усилиями Сталина РККА с осени 39-го к лету 41-го все же начала приобретать черты нормальной армии.

В.Резун просил не критиковать его по мелочам, а дать всеобъясняющую «гипотезу», которая дала бы четкий и простой ответ – так в чем причина трагедии 22 июня? Надеюсь, читатель, прочитав данную книгу, вполне разобрался – в чем эти самые причины. При том, что никаких «гипотез» я не выдвигаю, а не более чем показываю – какие планы были в нашем Генштабе на случай войны, и, как и что происходило в предвоенные недели, и дни…

Увы, причины трагедии 22 июня лежат все же, прежде всего, в неисполнении приказов по повышению боевой готовности войск в приграничных округах в последние недели и дни перед 22 июня, и срыве вывода войск по ПП за неделю до нападения Германии. И особенно в Белоруссии, в ЗапОВО, на направлении главного удара немцев, о котором точно знали как о главном в нашем ГШ Жуковы.

А также в дурном планировании Генштаба, лично Г.К. Жукова на случай нападения Германии. Когда все утвержденные (одобренные минимум) Сталиным планы ГШ требовали начинать ответные наступления только спустя минимум несколько недель после нападения врага, и то только при благоприятных условиях. А наши стратеги в Генштабе удумали начинать войну ответными «фланговыми» контрнаступлениями буквально на следующий день после возможного нападения Германии. По неосновным силам противника, оголяя, в общем, те участки границы, где немцы нанесут свои главные удары.

Однако расследование проводимое генералом Покровским, свернутое министром обороны Г.К. Жуковым, так и осталось незаконченным, и ответы командиров, которые

408

могли помочь разобраться в причинах трагедии 22 июня – так и остались на долгие годы недоступны…

Были ли в СССР планы «нападения первыми»? Как черновые идеи и предложения самих военных, что входит в их обязанности, и были и даже предлагались ими Сталину. Однако Сталин такие предложения не утверждал. Он утверждал только один «план войны» – «План Шапошникова-Мерецкова». С размещением наших главных сил против главных сил противника. И если до сентября 1940-го планы и идеи удара первыми Сталин и мог бы поддержать, то с момента подписания Тройственного Пакта СССР уже не мог идти на вариант нашего удара по Германии первыми. Ибо в этом случае неизбежно мы получали бы войну на ДВА фронта, что однозначно ставило бы нашу армию, находящуюся в состоянии реформ, и страну, на грань однозначного поражения. И также наше нападение первыми однозначно лишало нас помощи США.

«Резуны» и им подобные пытаются и «план Шапошникова» назвать планом нападения, и в этом с ними вроде бы не спорят и поклонники и того же Исаева. И заканчивая это исследование, стоит повторить: «план Шапошникова» – он и ни о нашем нападении первыми, как несут чушь идиоты «резуны», ни об – обороне … пока. Этот план «универсальный», если хотите. Потому что это – План РАЗВЕРТЫВАНИЯ=РАЗМЕЩЕНИЯ, расположения наших войск на случай вероятного столкновения, возможной войны – с Германией и ее союзниками, и с Японией.… И искать в нем «планы обороны» или «планы нападения» первыми – только дебилы «резуны» и неучи батаны и могут…

Что сие такое – прямо так в названии и прописано – это «Соображения о развертывании наших войск» там то и там то. А вот уже ПОТОМ, исходя из принятого политического решения в Кремле – кто врежет первым – и будет строиться все дальнейшее планирование – «Планы прикрытия» в округах в том числе.

409

И если принимается решение бить первыми – то тогда этот план идеален стратегически – наши главные силы ДОЛЖНЫ разгромить будут в ЭТОМ случае основные силы противника вероятного. Ведь мы размещаем наши главные – ТОЛЬКО против главных сил противника!!

А если мы отдаем право первого выстрела неприятелю – то в этом случае этот план единственно разумный и практичный. Ведь НАМ ПРИДЕТСЯ продумывать и строить серьезную оборону – МЫ БУДЕМ ВЫНУЖДЕНЫ разгромить главные силы противника своими главными. Иначе – НИКАК мы не удержим противника … той РККА, что была в реальности, никак…

Запомните главное в «плане Шапошникова». Это – РАЗМЕЩЕНИЕ НАШИХ войск ОТНОСИТЕЛЬНО войск вероятного противника! НАШИ главные – ДОЛЖНЫ быть только против главных сил противника в любом случае!

Сталин в сентябре 40-го – от идеи превентивного нападения отказался, как только в Берлине подписали немцы и японцы Пакт о военном сотрудничестве – помощи друг другу, если кто-то «третий», не участвующий пока в войне в мире нападет на одну из сторон Пакта!

И военным, которые в лице Мерецкова в эти же дни предложили врезать по немцам – по их неосновным силам из КОВО, при ожидании главных сил севернее Полесья, дали команду – готовить северный и южный варианты.

«Северный» – это наши главные силы против главных немцев и «Южный» – наши главные против НЕОСНОВНЫХ немцев стоят (см. схемы № 15 и 16 в исследовании «1941 год — уроки и выводы»). И какой вариант будет запущен в работу – решит не ГШ в лице гениального начштаба, а Сталин! И ОБА варианта НАДО было исполнить в документах вплоть до округов – к 1 мая 41-го!!! Но – в ГШ начальником стал Жуков, и в феврале он и сдвинул исполнение северного варианта – и САМОВОЛЬНО однозначно – аж на 1 июля!!!

А т.к. Сталин однозначно не шел на идею южного ва-

410

рианта – мы врежем по неосновным силам противника – Жуков и его «сослуживцы» по КОВО начали гнать туфту, что главные силы немцев надо ждать только и исключительно ПРОТИВ КОВО. И поэтому там и надо больше сил иметь.

Ведь что произошло с этими «Соображениями» в августе-октябре 40-го и дальше…

Шапошников предлагает ставить наши главные силы против главных сил немцев, которые пойдут севернее Полесья.

Мерецков предложил – давайте врежем по немцам и лучше превентивно – по их неосновным силам – южнее Полесья. И вообще, в любом случае – будем бить пусть и в ответ по неосновным силам немцев, где б они свои главные не поставили.

Сталин дает добро на усиление КОВО, но он не дает одобрение такому варианту – наступать в ответ на неосновные силы немцев однозначно. Но дает разрешение – проведите КШИ, и на них и проверьте ваши предложения. КШИ проводят не в ноябре как хотели, а в январе. И мы, зная, что на КШИ НИКОГДА не играют УТВЕРЖДЕННЫЕ «планы войны», а только или альтернативы, или – мало сходные с утвержденными, и можем утверждать, что Сталин НЕ УТВЕРЖДАЛ предложение военных – бить по неосновным силам противника! И тем более проводить НЕМЕДЛЕННОЕ контрнаступления БЕЗ подготовки – не дождавшись пока противник будет остановлен обороной, пока он не ввел вторые эшелоны и прочее из военной науки.

После этих КШИ Сталин проводит «разбор полетов» и дает некие указания, но как показал Еременко – Жуков на эти указания положил и стал реализовывать свои фантазии на случай начала войны. Стал размещать не там наши войска, где немец попрет, а там где наступать хотел сам Жуков.

При этом формально, общее размещение наших войск по округам, относительно «Полесья» и против немцев было

411

примерно равное – около 60 дивизий в ПрибОВО и ЗапОВО и около 57-ми в КОВО. Армия в ОдВО с ее дивизиями стояла против Румынии. Т.е. севернее даже «больше» выходит, правда, с их нацкорпусами прибалтов…

И главное усиление, то куда пойдут резервы из внутренних округов, должно было произойти по мере выявления сосредоточения немецких сил – где будут главные силы немцев определяться – туда и пойдут армии из СевКав ВО, из Закавказья и с прочих Уралов. И их и стали гнать на Украину именно потому, что РУ ГШ всю весну убеждало Кремль, что главные силы немцев сосредотачиваются именно против КОВО, южнее Полесья. А Жуков на это давить начал вообще уже с декабря 40-го года. Жуков 22 июня примчался в Тернополь, якобы не согласный с директивой Тимошенко – директивой №3 и попытался силами КОВО, рванув в мехкорпус Рябышева начать неподготовленное и авантюрное наступление «на Люблин»…

Достаточно подробно про эти «варианты» показывалось в исследовании «Защита Сталина…» и двухтомнике «Тайна трагедии 22 июня». Но если «коротко» – то достаточно глянуть в исследовании ВНУ Генштаба от 1992 года «1941 год — уроки и выводы» приложения № 15 и 16, на которых показаны схемы «Южного» и «Северного». И по этим вариантам и увидите – «Северный» вариант это вариант чисто «оборонительный», а вот «южный» – как раз вполне «наступательный» и наступление по нему должно начаться именно что немедленно…

Данные схемы практически точно повторяют то, что просчитывал в июле-августе 1940 года еще маршал Шапошников по вероятным главным силам Германии ее союзников. И эти расчеты остались неизменными и в «Соображениях» Мерецкова сентября-октября 1940 года, по которым эти «Приложения» и нарисованы. Но если Сталин одобрил осенью 40-го варианты «Соображений», по которым немецкие главные силы ожидались по-разно-

412

му – или против ПрибОВО-ЗапОВО, или против КОВО, то, что тогда мы видим на этих схемах? Всего лишь «варианты» отражения агрессии Мерецкова, которые сохранились и к июню 41-го у Жукова, по которым немецкие главные силы ожидаются только севернее припятских болот (как и просчитывал Шапошников), а наши главные силы выставляются либо против главных сил Германии, либо – против слабых и неосновных сил немцев и против их союзников. Т.е. Сталин никогда не считал, и военные тоже, что по Украине будет нанесен главный удар Германии в случае ее нападения.

А теперь обратите внимание на разграничительные линии для армий по этим вариантам (на военных картах линии между армиями должны быть двойными, но в данном случае это не карты, а именно схемы). По «северному» варианту «Соображений» мало того что основные силы немцев ожидаются против ПрибОВО и ЗапОВО, так еще и никаких немедленных ответных ударов армиями западных округов не готовится – линии между армиями уходят в глубь нашей территории, т.е. армии уходят в оборону. И ответный удар наносится силами, прежде всего ПрибОВО и ЗапОВО по главным силам Германии после отражения первых ударов вермахта. Там «линии» между армиями уходят на территорию противника. На «25-е сутки мобилизации».

А по «южному» варианту, при том, что главные силы Германии ожидаются все там же – против ПрибОВО и ЗапОВО, линии между нашими армиями уходят сразу на территорию противника. Причем по всем округам практически. Т.е., по «южному» варианту уже осени 40-го готовился именно немедленный ответный удар из КОВО по напавшему врагу, с отсечением вермахта от союзников – Венгрии и Румынии. Из «львовского» выступа. И такой же удар из ЗапОВО – из «белостоцкого» выступа. При поддержке армий ПрибОВО. Насколько «немедленным» должен был быть тот ответный удар? В течении максимум нескольких суток. Иначе этот план становится невыпол-

413

нимым в виду быстрого изменения обстановки связанного с действиями противника.

И это и пытались военные провернуть уже «Директивой №3» от вечера 22 июня. Тем более что теории «встречных наступлений» были вполне «почитаемы» в те годы среди наших военных. Еще с Первой Мировой. И это немедленное наступление Жуков и отыгрывал в январе 41-го на КШИ….

Тут возникает интересный вопрос – эти варианты были отработаны только осенью 1940 года, а к весне 41-го немцев все же ждали главными силами на Украину? Данные схемы отражают расчеты, конечно же, на осень 40-го, но они остались неизменными и на весну 1941 года.…

Шапошников в июле-августе 40-го четко просчитал – где немцы нанесут свой главный удар, и показал где для отражения этого удара надо ставить наши главные силы.

Но после того как маршал Шапошников предложил свои «Соображения» о стратегическом развертывании РККА на случай агрессии Германии, он был снят с должности наркомом Тимошенко («по состоянию здоровья» Шапошникова, похоже, просто «ушли»). И сменивший его Мерецков в сентябре 1940 года представил на рассмотрение Сталину «новые» «Соображения», в которых и начинает протаскиваться идея нанесения ответного нашего удара из Украины (КОВО) притом, что немецкие главные силы также наиболее вероятно все же будут бить по Прибалтике и Белоруссии, и этот сценарий действий Германии оставался наиболее вероятным. Однако если формально в «Соображениях» Мерецкова главный удар немцев остается против ПрибОВО-ЗапОВО, то наш ответный удар из Украины становится уже «первым» (главным) вариантом отражения агрессии.

И вот что писал по этому поводу маршал М.В. Захаров в работе «Накануне великих испытаний» в 1969 году – отпечатанной в типографии академии Генштаба и засекреченной на 20 лет:

414

«Испокон веков, еще с наполеоновского наступления на Россию, считалось, что главным направлением для действий противника против нас на западе будет смоленско-московское направление, севернее рек Припять и Сан. (Т.е., со стороны Бреста, через Белоруссию – К.О.) Так оно оценивалось и в записках Генерального штаба РККА за подписью Б.М. Шапошникова. При этом предлагалось против основных сил врага выставить и наши главные силы.

Но с приходом на должность Наркома обороны тов. C.K. Тимошенко и начальника Генерального штаба тов. К. А. Мерецкова взгляды на стратегическое сосредоточение и развертывание резко меняются, хотя в оценке возможных действий противника расхождений не было. Главная группировка советских войск создается южнее Припяти для выполнения следующей стратегической задачи: “Мощным ударом в направлении Бреслау в первый же этап войны отрезать Германию от Балканских стран, лишить ее важнейших экономических баз и решительно воздействовать на Балканские страны в вопросах участия их в войне”. (Архив ГОУ ГШ, оп. 240-48 г., д. 528-V)

В плане стратегического развертывания указывалось: “Удар наших сил в направлении Краков, Бреслау, отрезая Германию от Балканских стран, приобретает исключительно политическое значение. Кроме того, удар в этом направлении будет проходить по слабо еще подготовленной в оборонном отношении территории бывшей Польши”. (Там же.)»

И далее Захаров и утверждает что:

«По этому варианту и была развернута Красная Армия к началу Великой Отечественной войны.» (М.В. Захаров, Гл. Накануне великих испытаний (М. 1968 г.), Генеральный штаб в предвоенные годы. М. 2005 г., с.421)

Как видите, Захаров не столько Жукова, сколько еще Мерецкова и обвиняет в том, что тот уже в сентябре 1940 года стал протаскивать идею ответного мощного удара из КОВО притом, что главные силы немцев ожидались имен-

415

но севернее Припяти – «в оценке возможных действий противника расхождений не было» у Мерецкова с Шапошниковым. Главные силы немцев ждали только и именно севернее Полесья. И с этим вариантом и подошли в нашем ГШ к 22 июня.

Но тогда возникает другой вопрос – а что тогда из себя представляют давно опубликованные «мартовские Соображения», что это за вариант?

В 2012 году в исследовании «Сталин. Кто предал вождя накануне войны» я приводил слова достаточно известного (в узких кругах интернета) архивного копателя С.Л. Чекунов («Сергей ст.») о мартовских «Соображениях…» по этому вопросу: «Про майские ничего не могу сказать, история их появления достаточно тёмная и до сих пор не прояснённая, а вот мартовские — это никакие не новые. Я уже несколько раз говорил, повторю ЕЩЁ раз: мартовские соображения — это документ, разработанный в точном соответствии с планом разработки оперативных планов и представляющий собой „ЮЖНЫЙ” вариант развёртывания. „СЕВЕРНЫЙ” должны были разработать (в соответствии с планом разработки оперативных планов) ПОЗДНЕЕ. Пока следов „северной” разработки не найдено...

Сентябрьские соображения («Соображения…» Шапошникова-Мерецкова. – К.О.) — это ОБЩИЙ документ. В соответствии с ним и разрабатывались „СЕВЕРНЫЙ” и „ЮЖНЫЙ” варианты.

Последовательность такая: сентябрьская разработка (утверждена), затем был написан ПЛАН разработки ЧАСТНЫХ вариантов, и уже в соответствии с ним работа и продолжалась. Вот эти ЧАСТНЫЕ варианты утверждение и не проходили…»

Как подтверждает уже исследователь Веремеев, мартовские «Соображения…» действительно не имеют подписи Сталина. Хотя карты к ним и прочие документы подписаны военными. Т. е. подписаны и утверждены были основные «Соображения…» о стратегическом развёртывании

416

РККА на случай войны с Германией, а вот разные варианты действий РККА на случай различных предполагаемых действий Гитлера так и оставались в стадии разработок. Ведь всю весну шли и непрерывное сосредоточение немецких войск на советской границе с постоянной сменой информации по количеству и дислокации вермахта, и проходили и реорганизации в самой РККА. И на основании имеющихся и вновь появляющихся уточнённых «Соображений…» Генштаб постоянно вносил поправки в существующие планы прикрытия и обороны границы, которые постоянно отрабатывались в округах.

На сегодня «официально» вроде как известен только «южный» вариант «Соображений» от марта 1941 года. Но на самом деле «северный» вариант отражения агрессии, конечно же, существовал и рассматривался. Вот что написано о нем в исследовании «1941 год – уроки и выводы» (М.: Воениздат, 1992. Группа авторов. Есть в интернете. На титульном листе этого исследования указано – «Генеральный штаб Объединенных Вооруженных Сил СНГ» и «Для служебного пользования»):

«Во втором варианте («северный») с развертыванием главных сил к северу от Брест-Литовска (приложение 16), замысел сводился к тому, чтобы в течение 20 суток перегруппировывая и сосредоточивая войска, опираясь на укрепленные районы, активной обороной прочно прикрыть минское и псковское направления и не допустить глубокого вторжения немцев на советскую территорию.

В последующем (на 25-е сутки мобилизации) войсками Западного и Северо-Западного фронтов (около 105 стрелковых дивизий, 5500 танков и 5500 самолетов) перейти в наступление и нанести решительное поражение главным силам противника (около 140 дивизий, из них 10 танковых) и овладеть Восточной Пруссией. Одновременно войсками Юго-Западного фронта, прикрывая частью сил Западную Украину и Бессарабию, нанести поражение ивангородско-

419

люблинской группировке противника и выйти на среднее течение Вислы.

Овладение Восточной Пруссией имело важное экономическое и политическое значение, так как резко снижало возможности Германии в ведении войны. Однако целесообразность нанесения главного удара на этом направлении вызывала большие сомнения Генерального штаба, который вполне резонно считал, что бои в Восточной Пруссии могли принять затяжной характер, а это могло ускорить вступление Балканских стран в войну против Советского Союза. Тем не менее, этот вариант сохранялся, хотя при более тщательной оценке природных условий, высокой подготовленности театра военных действий, соотношения сил и средств сторон (учитывая и качественные параметры соединений) от него можно было отказаться, заменив оборонительным вариантом…»

Что значит «заменить оборонительным вариантом»? «Всего лишь» – поставить задачу этим округам «упорно обороняться», а основной удар по Германии наносить из КОВО. Т.е. использовать «южный» вариант, который в принципе назвать чисто оборонительным никак нельзя. Притом, что как писал М.В. Захаров в НКО и ГШ понимали и знали, что главные силы немцев будут бить все равно по Белоруссии и Прибалтике. Так что, если верить «группе авторов» этого исследования «северный» вариант вполне существует. Хотя и не совсем понятно, что значит «этот вариант сохранялся» – он был утвержден или нет? И кто принимал решение об «отказе» от этого варианта начала войны?! Сами военные в НКО и ГШ, или их так тиран «заставил» считать «главным ударом удар немцев по Украине»?! Так на каком основании от «северного» варианта «можно было отказаться», заменив его «южным», по факту реальных событий? Ведь потом под «южный» вариант в ГШ в начале мая и «Планы прикрытия» для запокругов сочинили.

420

Но, к сожалению, в этом сборнике, в «приложении 16» показан не текст «Соображений» по «северному» варианту, а только карты (схемы) к этим «Соображениям» – «северному» и «южному» вариантам. На которых и видно, что основные силы западных округов сконцентрированы в Белоруссии и Прибалтике.

По «южному» варианту предполагалось иметь:

С-ЗФ – 6 стр. корпусов, 17 стр. дивизий, 4 танк. дивизии, 2 мсд, 2 птбр;

ЗФ – 12 ск, 35 сд, 3 тд, 1 мсд, 3 кав. дивизии, 3 птбр и

Ю-ЗФ с ЮФ – 24 cк, 76 сд, 9 тд, 4 мсд, 5 птбр.

А по «северному»:

С-ЗФ – 8 стр. корпусов, 30 сд, 4 тд, 2 мсд, 2 птбр;

ЗФ – 3 ск, 41 сд, 5 тд, 3 мсд, 5 птбр, 2 кд, и

Ю-ЗФ и ЮФ – 12 ск, 44 сд, 7 тд, 3 мсд, 7 кд, 4 птбр.

Как видите, в ЗапОВО планировали выставить против немцев не 35, а 41 стр. дивизию, не 3 танковые, а 5 дивизий, не 3 противотанковые, а 5 таких бригад! Т.е., против главных сил врага выставлялись свои мощные силы. Но притом, что в КОВО общее количество войск снижалось, этот округ не ослаблялся так уж критически.

Но тут возникает вопрос – а куда делся «северный» вариант и не потому ли он «исчез», что именно он и был на самом деле утвержден и наркомом с начальником ГШ, и Сталиным? В отличии от «южного» варианта…

Но. Пока не будет «найден» и официально опубликован «северный» вариант, на котором можно будет увидеть, был ли он подписан наркомом, начГШ и главное, Сталиным, то так и придется гадать – самовольно или нет, военные применили в подготовке отражения агрессии Германии именно «южный» вариант. Который мы сегодня знаем как «Соображения от 11 марта 1941 года». Ведь никто из жуковых-василевских так и не написал в своих мемуарах прямо и четко – о том, как шло рассмотрение двух этих вариантов «Соображений» в марте 41-го и какой из них получил окончательное одобрение на самом деле

421

у Сталина. Хотя М.В.Захаров, похоже, и попытался указать на то что «киевская мафия» именно под свой округ и претворяла в жизнь «южный» вариант. А вот было ли это законно или нет – историкам еще долго придется разбираться…

Как видите то что «северный» вариант оборонительный, а «южный» – наступательный – утверждают офицеры ВНУ ГШ в исследовании «1941 год — уроки и выводы»: «Во втором варианте («северный») с развертыванием главных сил к северу от Брест-Литовска (приложение 16), замысел сводился к тому, чтобы в течение 20 суток перегруппировывая и сосредоточивая войска, опираясь на укрепленные районы, активной обороной прочно прикрыть минское и псковское направления и не допустить глубокого вторжения немцев на советскую территорию.

Дело в том, что начало войны и начало мобилизации в наших планах увязывалось как ОДИН момент. Т.е. – нападет Германия – мобилизация и начнется, и отсюда и следуют 25 дней на оборонительные действия. И только спустя это время – свои какие-то ответные действия планируются. А вот «южный» – и подразумевает практически немедленные ответные действия у нас...

Чекунов про эти варианты говорил лет так 6-7 назад еще на форуме «милитера» и они вошли в мою книгу, что вышла в 2012 году еще. И очень надеюсь, что для своего пятитомника по предвоенному планированию РККА, что должен начать выходить к концу 2018 года, он «северный» вариант, наконец, нашел. Ведь «уроки и выводы» на него вполне ссылались. Впрочем – возможно «северный» до сих

422

пор не в ЦАМО хранится, в Подольске, а в архиве самого Генштаба, в Москве. И думаю, там же хранится и «южный» – те варианты, по которым схемы № 15 и 16 в «уроках и выводах» и нарисованы!

Тут ведь какое дело – С.Чекунов, не будучи военным по образованию не всегда сам понимает, что видит перед собой в архиве. Он мартовские «Соображения», что давно опубликованы и есть в интернете – считал 7 лет назад видимо единственным частным вариантом общих «Соображений». Но – посмотрите сами, ГДЕ главные силы немцев по ЭТИМ «южным Соображениям от 11 марта»! Они против КОВО. А схемы в «уроках и выводах» показывают главные силы немцев для «южного» варианта – СЕВЕРНЕЕ Полесья. Как по «северному» варианту!

Надеюсь теперь понятно, почему я утверждаю – в Генштабе к 22 июня имелось 5 «планов войны»? Это два варианта – «северный» и «южный», в которых главные силы РККА и немцев располагаются против друг друга. Написанные под общие «Соображения» Шапошникова-Мерецкова от сентября 40-го. Два варианта – «северный» и «южный», в которых главные силы РККА располагаются против неосновных сил немцев. Написанные под общие «Соображения» Мерецкова от октября 40-го. Ну и пятый «план», это «План от 15 мая» Жукова о превентивном ударе.

Понятно, почему я утверждаю, что Сталин НЕ УТВЕРЖДАЛ военным ИХ «южный» вариант, тот который они попытались реализовывать директивой №3 – о наступлении «на Люблин», нашими главными силами в КОВО против неосновных сил противника?! Понятно, почему Чекунов не может найти в ЦАМО «северный» вариант, о котором ВНУшники ГШ писали в «уроках и выводах» в 1992 году еще?! Который Жуков самовольно не стал готовить к реализации к 1 мая, протаскивая идею, что главные силы немцев надо ждать против Украины, и там и нам надо наши главные держать..

423

Понятно, почему я утверждаю что, Жуков используя указания Сталина от октября 40-го, об усилении КОВО – с целью защиты важного промышленного центра страны и прикрытия возможной эвакуации, если придется из Украины, самовольно не стал готовить к реализации к 1 мая, протаскивая идею, что главные силы немцев надо ждать против Украины, и там и нам надо наши главные держать?! Увы, это было именно самовольством со стороны Жукова – Сталин НИКОГДА не утверждал военным ТАКИЕ планы – их «южный» вариант, который показали в «уроках и выводах» офицеры ВНУ ГШ, и по которому и готовился по их утверждению ГШ-Жуков к войне с Германией.

Вот и все…

424

ТАК ЧТО ЖЕ С «РАЗВЕДКОЙ»?

Или – как РУ ГШ «дезинформировало» Кремль…

Итак, подытоживая окончательно – что мы получаем.

Право первого выстрела Сталин отдал немцам, а наши стратеги решили на ура рвануть из КОВО. По неосновным силам противника. Провести красивую операцию немедленного контрнаступления с выходом во фланг и тыл основной атакующей группировки противника. Что очень красиво на бумаге но – про овраги забыли... И это и было – авантюрой с самого начала. В ГШ жуковы точно знали – где у немцев будут главные силы, но «тирану» они втирали, что главные будут против КОВО и ПОЭТОМУ, мол, там и нам надо ставить свои главные. Якобы для разгрома главных сил противника, а на самом деле – делалось это все для подготовки и реализации своей авантюры. И тут вопрос – а на кой .... овощ они ТАК делали?! ЗАЧЕМ тирану врать про то, что главные силы немцев будут против Украины, если они прекрасно знали, где те будут реально? Настолько были уверены, что смогут легко, на «ура», вопреки военной науке разгромить немцев, которые намного лучше подготовлены к войне? Или – о чем-то другом они думали в этот момент? И – про новые ПП не забываем, майские, которые Жуков скинул в округа не дождавшись, что там Сталин ему скажет по его превентивному удару – по «плану от 15 мая».

А теперь смотрите – в записках о сосредоточении войск августа-сентября 1940 года показывалось, что изначально

425

ГШ оценивал группировку, направленную против КОВО, как слабейшую. И мы знаем, что реальная группировка войск Германии практически точно совпадала с оценкой и Шапошникова и Мерецкова – главные силы немцев ожидались против Прибалтики и Белоруссии. Однако с октября началось протаскивание идеи – врезать по этим более слабым силам противника, из КОВО, но т.к. тиран был против идеи оставить против главных сил противника свои более слабые, сосредоточивая свои главные против неосновных сил противника, и началось втирание, что против КОВО будут главные силы. Этим и оправдывали эти умники в ГШ идею усиления КОВО, убеждая Сталина, что именно по Украине будут немцы наносить свой главный удар. Немцы еще свою «Барбароссу» не сочинили, а жуковы уже точно «знали», где у противника будет главный удар, и пытались это втюхать Сталину с октября 1940 года, подавая свои «записки» в НКО и ГШ (Сталину) об этом… Т.е. реально Жуков в предвоенные месяцы и недели, в общем, совершал должностные преступления. Тимошенко при этом, как более видимо умный, пытался изобразить что он «против» (по немецким данным) – в чрезмерном накачивании наших войск в КОВО, в ущерб ЗапОВО и ПрибОВО, но его тут же чуть не в желании сдать Украину обвинили. И это был не Сталин…

Мне лично очень хочется верить, что ни со стороны наркома обороны С.К. Тимошенко, ни тем более со стороны начальника Генштаба Г.К. Жукова не было подлого умысла в сочинении и протаскивании любой ценой такого «бездарного сценария начала войны» для СССР и РККА – с целью нанесения поражения своей армии и стране. Но тут опять возникает этот нюанс – они-то ведь точно ЗНАЛИ, что по Украине не будет никакого главного удара, но всячески убеждали Сталина – что главный удар будет именно по КОВО. Делали они это с целью, чтоб туда больше войск напихать – под свои идеи, фантазии ударить по «неосновным» силам противника, который попрет своим главными

426

в другом месте! Но тогда как же это назвать? Боюсь – на одну «оперативную неграмотность», и тем более глупость стратегов в НКО и ГШ все это не спишешь. Сознательное убеждение Сталина в том, что главный удар будет по Украине, и при этом они же знают и надеются, что главный будет севернее полесья – это не глупость...

Ведь судя по записке Павлова от января 41-го – они именно что даже надеялись – что главный удар у немцев будет по ПрибОВО и ЗапОВО. Смысла нет переть на уря в наступление в КОВО – если там будут главные силы немцы. Если только не превентивным ударом. Но ведь то, что против Украины не будет основных сил противника наши стратеги именно что и знали, и надеялись – что немцы не передумают. А идея немедленного ответного удара реально вылезла из идеи именно превентивного удара, не дожидаясь, когда там немцы нападут, и эта идея не в мае 41-го родилась в НКО и ГШ, а на год так примерно раньше...

Еще насчет того кто там что планировал и ЗНАЛ о немецких планах и направлениях ударов. А то ведь так до сих пор умники и вещают на том же ТВ и просторах интернета – в НКО и ГШ с Кремлем допустили грубый просчет в оценке сил и средств немцев, и в направлениях их главных ударов!!!

В интернете не сложно найти «отчет» комдива 43-й сд Кирпичникова – финнам. Этот генерал изображал запой во время боев с финнами в августе 41-го, а 1-го сентября сбежал к ним в плен, где его встретили по его словам «доброжелательно». И там эта мразь, как и положено – написал некий «отчет», в котором, в общем, достаточно объективно показал:

«В июне м-це 1941 года начались усиленные разговоры о нарастании войны с Германией и Финляндией, т.к. в Финляндии уже имеются немецкие войска, а также были сведения о подготовке к войне и приведение в готовность Финской армии. На границах с Союзом было известно о сосредоточении около 120 немецких дивизий.

427

Поэтому главное внимание было уделено границе с Германией. На границах с Финляндией также начались более серьезные работы по укреплению и сосредоточению войск. <…> Данные о количестве немецких войск колебались до 3-4 дивизий, около 60-70 тысяч. Дислокация их была в глубине Финляндии, а позднее были данные о перегруппировке их на север».

Кстати, когда 25 июня Финляндия объявила войну СССР, Маннергейм подписал приказ «о боевых действиях против Советского Союза» который «и был истолкован как объявление войны», нашим войскам на границе с Финляндией также дали приказ, аналогичный директиве о полной б.г. отданный 21-22 июня для западных округов в связи с нападением Германии: «После объявления войны Советскому Союзу Финляндией, был отдан приказ Ворошилова, запрещающий ведение боевых действий пехоты и ведения огня на территории Финляндии. Попытки же противника нарушить границу должны отражаться всеми средствами. Когда начались активные действия немецко-финских войск на севере, то это запрещение было снято». (http://www.photo.aroundspb.ru/history/porlampi_all/kirpichnikov/ – «отчет» комдива 43-й сд Кирпичникова…)

То, что Германия к середине июня имеет под 120 дивизий на границе и готова напасть, и эти цифры знали в нашем Генштабе – это известный факт. А теперь считаем («округляя») – по ПрибОВО ударило под 30 дивизий, по ЗапОВО – под 50 и по КОВО – около 40 дивизий. Шваль типа румын против ОдВО – не важно в данном случае. Т.е. ТОЛЬКО немецких – под 120 дивизий и получается, и эту цифру доводили даже комдивам на границе с Финнами. При этом разные авторы нам пытаются втирать, ссылаясь на «разведсводки», что типа на Белоруссию ждали не более 30 дивизий. А теперь почитайте ответ командира 8-го МК Рябышева на «вопросы Покровского» – оказывается, они знали в КОВО, что против КОВО будет под 42 дивизии

428

и из них минимум 8 тд и мд – т.н. танковая группа в 1000 с лишним танков почти: «Командованию 8 МК из разведывательных сводок разведывательного управления Генерального Штаба Советской Армии было известно, насколько мне помнится, что немцами на государственной границе Киевского операционного направления было сосредоточено до 34 пехотных дивизий, 4 танковых и 4 мотодивизий, в ходе войны эти данные примерно подтвердились». («Пишу исключительно по памяти…», М. 2017г., с. 277-278.)

Т.е. по ПрибОВО – под 30 дивизий, по КОВО – около 42-х, а оставшиеся под 50 дивизий немцев, из 120 выявленных только немецких, где должны быть – не против Белоруссии?! А теперь смотрим еще одну разведсводку, которая на сегодня опубликована: в ней показывается – против ПрибОВО выявлено под 30 дивизий, против ЗапОВО – якобы только 30 дивизий и против КОВО – около 50.

Разведсводка №1/660724 РУ ГШ КА на 20.00 22.6.1941 г.:

«…На севере [в Финляндии] основную группировку составляют части германской армии, которая на Рованиемском направлении имеет до 3-4-х дивизий, и… в районе Киркенес еще до трех дивизий…

Общая численность группировки противника определяется:

а) на СЗФ – 29 дивизий, из них 4-5 тд и 5 мд

б) на Западном фронте, в Варшавском районе – 31 дивизия, из них 21 пд, 1 мд, 4 тд и 1 кд

в) на Юго-Западном фронте (до Словакии) – 48 дивизий, из них 5 мд и 6 тд.» (ЦАМО, ф. 16, оп. 1071, д. 38)

Против ОдВО – в Румынии численность румынской армия оценивается составителями документа в 30 пехотных и 4 кавалерийских дивизий, 4 горно-пехотных бригад, 2-3 моторизованных бригад, 2 танковых полков. Численность немецких войск, находящихся в Румынии, оценивается в 4 пехотные, 2 моторизованные и 1 танковую дивизии. Всего 7 немецких дивизий.

429

Эта сводка – составлена на вечер 22 июня! И в ней показывается общее количество войск противника напавшего на СССР. А также в самом начале оговаривается: «1. В итоге боевых действий за день 22.6 получили фактическое подтверждение имевшиеся на 20.6 данные о нижеследующей группировке противника, находившегося непосредственно на границе с СССР».

На этом практически все «историки» делают замечательные выводы – наша разведка не определила главные силы немцев, направление их главного удара, и на 22 июня, но это ерунда. Разведка выявила ВСЕ под 120 дивизий на 21 июня, и о них было доведено вплоть до комдивов ЛенВО. А по этой сводке – выходит ТОЛЬКО – 115 дивизий немцев. Т.е. – минимум 5 дивизий куда-то пропадают, но добавлено 6-ть дивизий против КОВО, но это, конечно же, ерунда. Эти дивизии – как раз против Белоруссии и «потерялись». А точнее – на КОВО наступало 42 немецкие дивизии, как показал Рябышев, а не 48, т.е. к ЗапОВО надо плюсовать все эти дивизии – к 31-й. И 7 дивизий немцев в Румынии, которых там не было. И итого и будет – под 50 дивизий вермахта против Белоруссии!

На 1 июня давалась такая сводка из РУ ГШ – № 660569, от 31 мая 1941 г.:

«Распределение по направлениям немецких сил против СССР следующее:

а) в Восточной Пруссии – 23-24 дивизии, в том числе 18-19 пехотных, 3 моторизованных, 2 танковых и 7 кав.полков; (5 танковых и мотодивизий – это уже под 1000 танков – К.О.)

б) на варшавском направлении против ЗапОВО – 30 дивизий, в том числе 24 пехотных, 4 танковых, одна моторизованная, одна кавалерийская и 8 кав.полков; (5 танковых и мотодивизий – под 1000 танков – К.О.)

в) в Люблинско-Краковском районе против КОВО – 35-36 дивизий, в том числе 24-25 пехотных, 6 танковых,

430

5 моторизованных и 5 кав.полков; (11 танковых и мотодивизий – под 2000 танков набирается – К.О.)» (ЦАМО. Ф. 23. Оп.7237. Д.2. Лл.117-119.)

Итого – недалеко от границы выявлены под 90 дивизий немцев и 4-ре танковые группы – около 4000 танков. И это на 31 мая уже! Плюс – «вторым» эшелоном около 32 дивизий также «немецких сил». И это уже под 120 дивизий немцев готовых в считанные дни закончить вывод к границе и напасть. Плюс 45 дивизий «резервов» дальше от границы. Силы венгров и румын не указываются.

И в этой сводке доказывается – и главные силы, и главный удар будут по Украине:

«перебросив значительные силы из Югославии, Греции и Болгарии на территорию Румынии, немцы в значительной степени усилили свое правое крыло против СССР, повысив его удельный вес в общей структуре своего восточного фронта против СССР (к настоящему времени в Румынии, вместе с Молдавией, насчитывается 28 дивизий)».

Профессор В.А. Рунов в своих исследованиях приводит эту разведсводку за №660569, и показывает, что на ней стоит отметка – «Читал Жуков 11.6.41.». Т.е. Жуков соизволил с ней ознакомиться только 11 июня? В тот день, когда он предложил Сталину ввести Планы прикрытия в действие?

И – с 1 июня по вечер 22-го – за ТРИ недели данные по немцам против ЗапОВО НЕ ИЗМЕНИЛИСЬ вообще и главный удар все также – по Украине?!

Но тогда выходит что РУ ГШ, Голиков и Жуков, явно дезинформировали Сталина и днем 22 июня – чтобы любой ценой протащить директиву №3 – реализовать свой план ответного наступления из КОВО? Доказывая, «подтверждая» через такие вот сводки, что главные силы немцев находятся против КОВО-Украины?

А ведь 17 июня тот же РУ ГШ давал сводку (как показывают-утверждают некоторые исследователи), в которой про-

431

тив ОдВО показывалось чуть не 16 дивизий только немцев, из которых чуть не 8 (!!!) было танковых и моторизованных! В этой сводке показывалось на 17 июня 2 танковых, 6 моторизованных и 8 пехотных дивизий. При этом правда по танковым указано – «2 ?». Также в сводке показывается – «на фронте Липканы-Рени» и идет разбивка на «эшелоны», и в 1-м эшелоне, т.е. непосредственно на границе показывается – «2?» т.д., «2» мд и «4» пд немцев (т.е. наличие танковых дивизий все же ставится под сомнение). И эти цифры остались в сводке РУ ГШ и на 22 июня – те же 16 дивизий против ОдВО, и они проходят по учету и до 2 июля.…

Т.е. – РУ ГШ явно «нагнетало» обстановку? Получается что РУ, показывая против Украины (южнее Полесья) больше сил немцев, чем там их было в реальности (и немцы вполне могли в этом подыгрывать нашему РУ), пыталось таким образом убедить Сталина в необходимости усиления КОВО? Ведь именно 16 июня и было решено, как показывает С.Чекунов, повернуть армию Лукина, идущую сначала в район между КОВО и ЗапОВО – повернуть ее в КОВО…

А ведь тот же Сандалов писал потом: «Сведения о сосредоточении у нашей границы немецких войск и вероятности скорого их вторжения в Белоруссию доходили до нас разными путями. Время от времени мы получали информацию сверху (В последней такой информации, поступившей к нам из штаба округа 5 июня, сообщалось, что на границе Белоруссии сосредоточилось около 40 немецких дивизии, из них на брестском направлении поставлены 15 пехотных, 5 танковых, 2 моторизованные и 2 кавалерийские)». (Сандалов Л.М. Пережитое. — М.: Воениздат, 1961г., с. 64-104. «Часть первая. Годы предвоенные. 4. Брестское направление». Есть в интернете.)

Т.е. уже на 5 июня в армии Павлов сообщал (и РУ ГШ точно знало эти цифры) – что «на границе Белоруссии сосредоточилось около 40 немецких дивизии, из них» ТОЛЬКО «на брестском направлении поставлены 15 пехотных, 5 танковых, 2 моторизованные и 2 кавалерийские)». Итого – под 22 дивизии из 40 и под 1400 танков! А к 20

432

июня против ЗапОВО всего только 31 дивизию видит Голиков?!

Сандалов кроме мемуаров писал и научные работы, в которых врал, как и положено человеку несущему свою ответственность за трагедию Бреста:

«Вечером 21 июня ни командование 4-й армии, ни командиры соединений и частей, ни советские и партийные организации Брестской области не ожидали вторжения немецко-фашистских войск и не думали, что оно произойдет через несколько часов. Поэтому никаких мер по приведению войск в боевую готовность вечером 21 июня на брестском направлении не проводилось».

Не проводилось, но не потому что приказов Москвы на это не было, а потому что павловы-коробковы-сандаловы делали все, чтобы это приведение в б.г. сорвать. Но также Сандалов показал и другое – они к 21 июня знали практически точное количество дивизий немцев против Белоруссии:

«Командующим войсками 4-й армии и Западного особого военного округа, так же как и Генеральному штабу, было известно, что против наших войск, находившихся в Западной Белоруссии, сосредоточено 45-47 немецких дивизий.

Эти данные почти полностью соответствовали действительному количеству войск в немецкой группе армий “Центр” (51 дивизия)». (Сандалов Л.М,, Боевые действия войск 4-й армии в начальный период Великой Отечественной войны. М. 1961г.)

Т.е. – в начале июня Минск, и соответственно и командармы у Павлова, знал об около 40 дивизиях немцев, а к 21 июня – об около 47 дивизиях вермахта.

А вот что на 10 мая РО КОВО показывал:

«Выводы: 1.Усиление германских войск и проводимые мероприятия по ускоренной подготовке театра в приграничной полосе против КОВО как качественно, так и количественно началось с 10-15 апреля. 2. Наряду с действительным увеличением войск в полосе против КОВО,

433

германское командование одновременно занимается и маневренностью, перебрасывая отдельные части в приграничном районе из одного населенного пункта в другой с тем, чтобы создать туманность в оценке действительного наличия войск. 3. С учетом новоприбывших войск, в полосе против КОВО, группировка германских войск составляет: 24-25 пехотных дивизий (две из них требуют проверки); 5 моторизованных дивизий; 4-5 танковых дивизий (три из них требуют проверки), 2 кавполка и свыше 600 самолетов. <…>

Общая численность венгерских вооруженных сил на 5 мая равняется 650-700 тыс. человек. Мобилизация частей 21 армии продолжается. Призываются все возрасты, прошедшие военную подготовку. <…>

Сосредоточение началось 7 апреля 1941 г. по направлениям: Ужгород-Перечня, Мукачево-Воловец, Густе-Окоромезо, Марамарош, Сигет-Кэрэсмезо.

Наличие большого количества войск в Прикарпатской Украине подтверждаются ангентурой РО Штаба КОВО и НКГБ УССР. <…>

Выводы: 1. Имеющиеся в Венгрии 9 армейских корпусов и один подвижный корпус фактически отмобилизованы и доведены до штатов военного времени. 2. На 5 мая 1941 г. в Прикарпатской Украине сосредоточено около 100.000 человек. После переброски 2 и 5 арм. корпусов, общая численность войск на границе с СССР будет доведена до 150.000 человек.». («Декадная Разведывательная сводка № 14. Разведывательного Отдела Штаба КОВО на 10 мая 1941 г. За период с 1 по 10.5 1941 г.». Хранится в архиве в Киеве. Легко найти в интернете. Как видите – попытки немцев вносить дезинформацию перемещениями своих частей успеха особого не имели…)

Некоторые исследователи и особенно «резуны» радостно вопят – немцы гнали дезу и РУ ГШ с РО округов ее принимали, и значит, разведка плохо работала и не могла дать точную информацию для принятия правильных решений – ведь на самом деле не было СТОЛЬКО сил немцев

434

на нашей границе на начало июня! Но тут есть один «нюанс» – все эти «завышенные» РУ ГШ якобы силы немцев в сводках не показывались, как дивизии находящиеся НЕПОСРЕДСТВЕННО на границе, в 10-20 км от неё. Тут давалась глубина от границы до 400 км!…

Но в любом случае, данные на конец апреля начало мая стали основанием для Кремля нажать ту саму «красную» кнопку, про опоздание с которой так переживают некоторые историки – о начале вывода армий внутренних округов в западные…

А 21 июня и ПрибОВО и ЗапОВО отправили в ГШ свои последние предвоенные разведсводки, по которым их разведки показывали силы немцев уже гораздо меньше, чем было в реальности. Чуть не вдвое меньше от реальности! При этом само РУ ГШ на 20-е число дает данные вполне точные – по ПрибОВО и КОВО. И до 10-11 тд и мд против Прибалтики или против Украины это – свыше тысячи танков против каждого из этих округов! И против КОВО количество танков уменьшается вдвое – 1000 танков вместо 2000 на 1 июня, что близко к реальности. А вот по Белоруссии идет явное занижение сил немцев и всего около 1000 танков уже обнаружено, и те не ясно где.

Боюсь – сводки в РУ ГШ и в Минске писали лживые. Ведь куда-то пропали 15-ть пд, 5-ть тд и 2 мд – что против Бреста были определены еще на 5 июня!!!

А ведь то, что Белоруссия является главной целью вермахта и против нее концентрируются основные силы немцев вполне выявляла разведка того же ЗапОВО.

В сети несложно найти «Доклад Кравцова», «Докладную записку начальника Ломжинского оперативного пункта» Разведотдела штаба ЗапОВО уполномоченному Особого отдела НКВД Западного фронта от 4 января 1942 года – «О работе этого пункта перед началом войны». Придется привести этот доклад максимально полно: по нему хорошо видно – кто там чему верил или не верил, и причем тут Сталин.

435

В этом докладе показывалось:

«По данным секретного сотрудника «Феликса», в марте 1941 г. в Польше и Восточной Пруссии сосредоточено больше 100 пехотных, 8-10 танковых дивизий.

Данные агентом получены от германского офицера, работавшего в комендатуре г. Варшавы. За эти данные офицер попросил 1000 американских долларов и обещал дать полную дислокацию германской армии.

Материал «Феликса» был должен РО штаба Западного ОВО, после чего был вызван «Феликс» к начальнику РО полковнику Блохину.

На беседе присутствовали начальник РО полковник Блохин, заместители начальника РО подполковники Ивченко и Ильницкий и начальник отделения информации майор Самойлович. После беседы данные «Феликса» были названы дезинформацией, а пункту было указано, что немцы на этом фронте имеют 25-40 дивизий, «Феликс» был назван аферистом, в результате ему уплатили 100 злотых и отправили в Варшаву. Больше «Феликс» на пункт не возвращался».

Т.е. агентура сообщала, что в Польше и Пруссии – против ПрибОВО и ЗапОВО уже на март – «сосредоточено больше 100 пехотных, 8-10 танковых дивизий». Не непосредственно у границ с СССР, а – по всей Польше и в Пруссии, и эти данные РО ЗапОВО ОБЯЗАН был принять и, проверив, доложить о них в РУ ГШ! Однако Блохин откровенно саботирует эти данные и скорее всего не сообщает их в Генштаб.

«Отдел часто упрекал пункт за разведдонесения, в которых, по мнению отдела, преувеличена численность германских войск на восточном фронте.
В апреле 1941 г. на пункт поступили данные от 2 резидентов «Арнольда» и «Вислы» о том, что немцы сосредоточивают свои войска на территории Польши и Восточной Пруссии, а

436

немецкие офицеры открыто стали заявлять, что скоро будут воевать с русскими.

Особенно развернули большую агитацию за войну против СССР белогвардейские организации в Варшаве, Лодзе, Праге (Русский, Белорусский и Украинский национальные комитеты).

Резидент «Арнольд» принес нам карту, изданную в Германии, на которой в состав Германии включалась вся Прибалтика, вся Украина, Белоруссия и западная область до Можайска. Карта немедленно была направлена в РО.

В апреле 1941 г., по данным резидентов «Арнольда», «Вислы» и «Почтового», вдоль советской границы было сосредоточено до 1,5 млн. войск, о чем было немедленно доложено РО, но на нашем донесении была наложена резолюция заместителя начальника РО подполковником Ильницким следующего содержания: «Такую глупость можно ожидать только от Ломжинского пункта». По данным РО немцы в это время имели 25-40 дивизий. Эта стандартная цифра фигурировала в разведсводках отдела больше года.
Пункту были даны указания доносить о войсковых частях только о тех, номер которых установлен.

28 мая 1941 г. без вызова прибыл резидент «Арнольд», Я выехал навстречу, на заставе спросил его, почему прибыл раньше срока (срок его был 20 июня). Он ответил, что есть важное сообщение, и доложил следующее:

Немцы готовят наступление и в середине июня начнется война против СССР. О наступлении ему удалось узнать из разведцентра Сикорского и некоторых английских разведчиков, а также из личного наблюдения.
Немцы сосредоточили от 1,5 до 2 млн. войск на восточном фронте.
В Праге закончена подготовка белогвардейцев-диверсантов в количестве 10 тыс. человек, которые перед началом и в момент войны будут выбрасываться небольшими десантными группами для взрыва мостов, дорог, [совершения] терактов и указания целей для авиации и т.д.

437

4. План немецкого нападения: решительный удар на Белоруссию и на 8-й день должен быть занят Минск, а на 21-й день — Москва.

Резидентом было указано несколько аэродромов, на которые прибыли самолеты, и подтягивались к границе танки и артиллерия.

На вопрос, не паника ли это, «Арнольд» ответил, что за эти данные он отвечает головой. После такого категорического заявления утром 28 мая я донес шифровкой РО содержание доклада «Арнольда» и попросил разрешения командировать «Арнольда» в РО.

Ответ получил 29 мая, в котором было приказано доставить «Арнольда» в Минск к вечеру 29 мая, что мною и было выполнено. С «Арнольдом» беседовали Блохин. Ильницкий и Самойлович, в заключение отметили: «Ломжа всегда преподносит сенсации, лучше бы давали номера частей». «Арнольду» прямо было сказано, что материал неправдоподобен, а выдумка английской разведки. «Арнольд» ответил: «Вы можете меня расстрелять, но за правдоподобность информации я отвечаю головой. Я выполнил свой долг перед Советским государством, а вы можете мне верить или не верить — дело ваше. Война начнется в середине июня».

4 июня я его проводил через границу, и больше «Арнольд» не появлялся.

Можно ли было верить «Арнольду»? Исходя из следующих данных, ему можно было верить.

За 2 месяца до занятия немцами Румынии он предупредил нас, что немцы в Румынию направляют свои войска и Румыния будет оккупирована. Также за месяц-полтора он сообщил, что немцы направляют в Югославию 12 пехотных и 6 бронетанковых дивизий и что в ближайшее время Югославия и Греция будут заняты.
«Арнольд» дал полные данные о наличии белогвардейских организаций, комитетов и войсковых организаций.
В подтверждение своей информации о дислокации

438

воинских частей он приносил документы — приказы и фотоснимки.

По его данным, органами НКВД было арестовано несколько немецких шпионов и диверсантов.

В последнее время он работал над планом раскрытия белогвардейского центра в Вильно. Центр находился под руководством германской разведки и ставил своей задачей поднять восстание в Прибалтике. Восстание должно было быть поддержано прусскими гарнизонами.

Данные «Арнольда» перепроверялись несколькими источниками и подтверждались. Об этом хорошо знал РО Западного ОБО.

После отправки «Арнольда» за рубеж 8 или 9 июня я был в Минске в РО. Подполковник Ильницкий спросил: «Ну как, успел уйти «Арнольд», не застала его война в Ломже». Я ответил, что он послан за рубеж, а насчет войны вам виднее, но обстановка на границе неспокойная. Ильницкий улыбнулся и сказал: «И ты попал на удочку английской разведки». Я ничего не ответил, и он дальше продолжал, что информация «Арнольда» неверная, что нет никаких данных о подготовке к наступлению. В этот же день я встретил из отделения информации старшего лейтенанта Чубакова, который мне сказал: «Такого агента, как «Арнольд», я вижу впервые, очень способный и серьезный разведчик, но наше начальство боится смелой информации, и поэтому всякое новое сообщение долго залеживается в отделе, а в худшем случае совсем никуда не посылается. Данные «Арнольда» Редактировались 5 дней, а потом выхолощенная сводка была направлена в Москву». После беседы с «Арнольдом» пункт от РО особых указаний не получил и продолжал работать обычно.

В начале июня на участках 87-го и 88-го пограногрядов начали перебрасывать диверсионные группы по __ человек со взрыввеществами. О каждой задержанной группе немедленно докладывалось в РО с выводами: поскольку противник пустил в ход активную разведку, видимо, го-

439

товится наступление. Прибывающая агентура из-за рубежа сигнализировала о готовящемся наступлении. Все это своевременно докладывалось в РО. Какие меры принимал отдел, не знаю, но пункт особых заданий не получал, даже по активной разведке пункту особых приказаний не было.

<…>

Стиль работы РО перед войной
В 1941 г. на агентурную работу отпускалось очень мало инвалюты. Дело дошло до того, что мы вынуждены были у сельского населения покупать злотые — мелочь — для того, чтобы дать 20 — 30 злотых посылаемому агенту. В 1940 г. мной через агентуру было обменено в Варшавском банке более 100 тыс. злотых, но эти средства были забраны в РО, и мы оказались без средств. Способные агенты от нас уходили потому, что мы не могли их обеспечить.

В феврале 1941 г. был послан резидент «Шульц» с радиостанцией, и на 2 месяца ему выдали только 250 марок, за это время он задолжался и вернулся назад в СССР. Резидент «Глушко» задолжался на несколько сот марок и, не уплатив долга, вернулся в СССР.

В отделе все внимание было сосредоточено на том, чтобы каждый пункт ежедневно присылал разведдонесения.

В апреле 1941 г. заместитель начальника РО подполковник Ивченко советовал мне не посылать большие сводки, а разбивать данные агента на несколько частей и ежедневно малыми частями посылать в РО. Я возразил ему, заявив, что это очковтирательство и я на это не пойду. Он мне ответил, что начальник Брестского пункта майор Романов так делает и его пункт стоит на первом месте. По моему мнению, в РО процветали карьеризм, подхалимство, а не деловая работа.

Капитан Кравцов

Докладную записку принял 5 января 1942 г. оперуполномоченный 6-го отделения ОО НКВД Западного фронта лейтенант госбезопасности Журавлев». (В.Абрамов "Смерш" М,2005. Цит. по: «Органы го-

440

сударственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне». Т. 3. Кн. 1. Крушение «Блицкрига» (1 января — 30 июня 1942 года). — М.,2003. С. 19-23.)

Как видите, в РО ЗапОВО шли не слухи и сплетни, как это было в КОВО – с различных кабаков от анонимных источников, а вполне четкая и серьезная информация, которая в итоге подтвердилась полностью. Но Блохин явно откровенно саботировал ее и не сообщал ее в Москву, в РУ ГШ?! Т.е. – налицо явный саботаж?! Похоже, всякая информация, которая могла разрушить сказки Генштаба-Жукова Сталину о том, что немцы главные силы выводят ТОЛЬКО против КОВО, там будет главный удар немцев их главными силами и там поэтому надо ставить наши главные силы – саботировалась на уровне разведок округов, и это делалось по команде РУ ГШ!? Или – по командам ГШ?! Т.е. – шла умышленная дезинформация из округов, чтобы Жуков мог обосновать перед Сталиным усиление КОВО и оттуда начать то, что он надумал – наступать «на Люблин»!?

На начало июня и РУ ГШ и РО ЗапОВО тем более – знают о 40 дивизиях против Белоруссии, видят их, сообщают в 4-ю армию о 15-ти пд и группировке танков Гудериана – 5 тд и 2 мд немцев только против Бреста, т.е. – под 22 дивизии (плюс 2 кавдивизии немцев), а через три недели эти танки исчезают?! Не прибавляются при этом напротив другого округа типа КОВО даже, а именно пропадают в сводках РУ ГШ. И против ЗапОВО всего около 30 дивизий показывается, с отсутствием танков против Бреста ВООБЩЕ! Вроде как – переехали ближе к Прибалтике?! Но при этом – общее количество дивизий немцев – 120 штук показывают честно комдивам даже в других округах?! 30 против ПрибОВО, 48 против КОВО (плюс 7 против ОдВО) и всего 30 против ЗапОВО – итого 115 дивизий вермахта получается?!

И в этом плане уже по-другому, похоже, стоит смотреть на то, как РО ЗапОВО, уже фронтовая разведка ЗФ весь

441

день 22 июня показывает о наступлении немцев на Гродно, на стыке с ПрибОВО, но совершенно «не видит» наступление немцев в районе Бреста! Ведь Гудериан у нас на пару дней «пропал», в лесах заблудился…

Интересно – начальник РО полковник Блохин, его заместитель начальника РО подполковники Ивченко были как-то наказаны за их деятельность? Похоже, что – нет. С июля 41-го, Блохин, как «заместитель» Павлова был выведен в распоряжение РУ ГШ, с октября 1941 г. С.В. Блохин – начальник кафедры разведки Высшей специальной школы ГШ Красной Армии. А с июня 1942 г. он заместитель командира 308-й стрелковой дивизии – Сибирский ВО, 24-я армия Сталинградского фронта, 1-я гвардейская армия Донского фронта, 62-я армия Сталинградского фронта. Участвовал в Сталинградском сражении, в октябре 1942 г. был контужен. Т.е. – скорее всего Блохин выкрутился из под удара. Ведь Генштабу, Жукову вполне нравилась информация, что главные силы не против Белоруссии собирались, а против КОВО… А арестуй таких как Блохины, – которые явно не в угоду Сталину херили те сведения, и вылезет, что и ГШ-Жуков в этом искажении информации по силам немцев оказывается замешан. Ведь это ж явно ему в угоду РУ ГШ гнало дезу. Или – и тут не просто желание «помочь» Жукову реализовать его фантазии о наступлении из КОВО по неосновным силам немцев, а умышленное скрытие информации, чтобы подставить под удар округ, в котором будет главный удар немцев?!…

Тут надо помнить, что «границей» по размещению и немецких сил тоже было Полесье. И сводки РУ формально показывали, что большая часть именно немецких сил – все равно севернее этого Полесья, севернее Бреста находится. 60 дивизий «севернее» и 48 «южнее». Но занижение сил против Белоруссии, ЗапОВО, делало силы против КОВО более «опасными» и оправдывало усиление КОВО, и отправку туда дополнительных армий из внутренних округов.

442

А вот что писал о работе Разведотдела ОдВО начштаба своего 2-го кавалерийского корпуса ОдВО генерал П.А. Белов:

«Сведений о противнике до 22.6 в штабе корпуса было явно недостаточно. Во всяком случае из отдельных отрывочных сведений не было оснований делать какие-либо серьезные выводы. Даже от пограничников, с которыми была тесно связана 9 кд, сведения были скупые. В целом сведения не отвечали действительности.

Я лично вернулся из отпуска в корпус только утром 23 июня 1941 г. В субботу 21 июня я зашел в Разведотдел штаба округа, так как проводил отпуск в Окружном доме отдыха в Одессе. Разведотдел располагал такими подробными сведениями, которые были очень близки к действительности. Поэтому приходится удивляться почему Штаб округа не сообщал этих сведений в штаб корпуса». («Пишу исключительно по памяти…», М.2016г., с. 399. ЦАМО, ф. 15, оп 977441, д. 3, л. 320)

Для тупых «резунов» и батанов подскажу: этот РО ОКРУГА – 21 июня – имел полные, подробные и близкие к действительности, сведения о противнике, но почему-то не довел их до штаба корпуса Белова, в котором «Сведений о противнике до 22.6 было явно недостаточно»…

Но в любом случае – достаточно точное кол-во НЕМЕЦКИХ сил знали по НАПРАВЛЕНИЯМ в том числе. И главные силы – определялись нашим ГШ именно севернее Полесья! Из 120-ти выявленных – под 80 – именно севернее Полесья!

Т.е. – ВСЕ прекрасно, от ГШ до округов, знали, где будут ГЛАВНЫЕ силы немцев – СЕВЕРНЕЕ ПОЛЕСЬЯ! А ГЛАВНЫЙ удар ждали по Белоруссии, по округу Павлова! ЗНАЛИ и на это надеялись с января 41-го еще! Но при этом наши главные силы выставляли именно из плана ГШ-Жукова – наши главные против НЕОСНОВНЫХ сил немцев! Южнее Полесья!

443

Так что – НИКАКОГО «просчета» в оценке сил и направлений немецких ударов НИКТО в ГШ не сделал!

(Примечание: Доходило до того, как показывает исследователь С.Чекунов, что генералы уровня заместителей нач ГШ так реагировали на данные РУ ГШ – «ЗНГШ однажды на представленной Разведупром сводке наложил резолюцию: “Приказываю решительно прекратить подачу таких разведсводок...” … Правда, это написали в ГШ еще до того, как НГШ стал Жуков. Потому что ахинею РУ уже читать стало тошно»…

При этом именно Разведотделы округов с их Разведпунктами на границе плюс разведка Погранвойск и имели самую достоверную информацию по немецким войскам, их численности и концентрации там то и там то. И когда исследователи указывают что немцы вели активную дезкомпанию, РУ ГШ увеличивало силы немцев и, мол, таким образом мы (НКО, ГШ, Сталин) не знали сил немцев и направлений их ударов, то это ерунда…

Наша разведка вполне отслеживала и такие попытки немцев – гнать дезу:

«2. Наряду с продвижением германских войск к нашей границе немцы стараются показать большее количество прибывших частей, чем в действительности, применяя для этого переброску одних и тех же частей в различные направления». («Из декадной разведывательной сводки №15 Разведотдела штаба КОВО за период с 10 по 20 мая 1941 года. Май 1941 г. На 20 мая 1941 г. Секретно». Фонд А. Яковлева. Легко найти в интернете.)

Т.е. немцы создавали иллюзию, что против КОВО у них главные силы, а наш ГШ – и РУ в этом помогало – уверяли Сталина, что нам надо усиливать наши силы южнее Полесья, потому что там главные силы немцев сосредотачиваются. И это притом что в РО того же КОВО видели как немцы эту дезу гонят…)

444

И тут возникает хороший вопрос. Если РУ ГШ, разведка военных гонит дезу, по которой главные силы вроде как обозначаются против Украины, а не Белоруссии, против Бреста, то куда смотрела разведка НКВД, Берии, разведка пограничников тех же? Ведь деза РУ ГШ явно Сталину предназначена была?

С пограничниками все просто. Они отслеживали сопредельную сторону до 400 км и могли выявить силы противника не ранее, когда он начнет в эту полосу выводить свои войска. Т.е. раньше июня, ко второй неделе они точно знать не могли еще – где какие части появляются. Но к «18 июня» они точно должны были знать общий расклад сил, и Берия это должен был знать точно именно к этому моменту, и это тут же докладывалось Сталину. А вот закордонная разведка НКВД, «штирлицы» Берии на равных должны были давать информацию о силах и направлениях. И тут и надо смотреть – какую информацию в те недели давали агенты именно НКВД, и как эта информация попадала и к кому на стол. Напрямую к Сталину или – ее «обобщали» и уже через РУ ГШ она попадала в Кремль…

И вот тут надо учитывать – у Берии реально в подчинении были только пограничники и их разведка, а вот прочие агенты подчинялись – НКГБ Меркулова. И вся военная тематика данных приходящих в НКГБ сведений – передавалась в РУ ГШ – на это самое «обобщение» и уже оттуда попадала в Кремль. И когда та же Зоя Воскресенская, работающая на НКГБ по Берлину, сообщила РУ ГШ документально подтвержденные данные из «Барбароссы», что немцы планируют на 5-й день быть в Минске, что означает что ИМЕННО на направлении Брест-Минск и будет – преодолев мощный Брестский УР и саму крепость – главный удар вермахта, в РУ ГШ над ней посмеялись. И когда Зорге, агент РУ ГШ давал неудобные данные, то они также игнорировались и исключались из сводок для Кремля. (Подробнее о том, что творили в РУ ГШ в предвоенные месяцы 41-го см. исследование А.Б. Мартиросяна «Ста-

445

лин и разведка накануне войны», М, 2014 г.. Где Мартиросян и показывает – как донесения своей агентуры, того же Зорге, и тем более агентов НКГБ, которые попадали в РУ – РУ ГШ херило, если они не укладывались в версию, что главные силы немцев надо ждать против КОВО!)

А вот что о том, что докладывала разведка РУ, как реально видели и понимали схему действий вермахта наши генералы, и что нас ждет – пишет исследователь В.Кондрашов: «В очередном докладе начальнику Разведуправления, например, отмечалось: «Красная армия, не имея подготовленных рубежей обороны внутри страны, широко разветвленной аэродромной сети и заранее подготовленных путей сообщения, после первого удара будет стремительно отходить назад, не имея возможности задержаться ни на одном заранее подготовленном рубеже… Немцы одновременным ударом в нескольких направлениях прорвут фронт и разъединят Красную армию на отдельные группы, в дальнейшем будут стремиться окружить и уничтожить их. Особую роль сыграют подвижные войска, которые после прорыва быстро проследуют в глубину, выйдут на пути отхода Красной армии и произведут окружение. Большая роль в этих действиях отводится авиации и воздушным десантам. По времени всю эту операцию (разгром армии и выход на меридиан Москва) предполагается осуществить в один-полтора месяца».

Этот крайне важный документ генерал Голиков представил наркому обороны Семену Тимошенко и начальнику Генерального штаба Георгию Жукову...» («Генерал предвидевший катастрофы», ч. 2, Военно-Промышленный курьер, № 23 (736) 18.06.2018 г.)

Этот доклад, чуть не на сотню страниц, Тупиков, военный атташе в Берлине, подчиненный нач. РУ ГШ Голикова представил еще в марте 41-го! Естественно Голиков этот доклад довел (в начале апреля) своему начальнику – начальнику ГШ генералу армии Жукову, после чего Жуков с большей силой стал пропихивать идею подготовки не серьезной обороны, а подготовки ответного удара-наступления. Сочи-

446

нив после 13 апреля, после того как был подписан Договор о нейтралитете с Токио Жуков, великий политик, решив что Япония нам не враг и не угроза – план нападения первыми на Германию, план превентивного удара...

Жуков оправдываясь в мемуары, уверял, что РУ ГШ давало недостаточную информацию по немцам, и он не знает, что там Голиков помимо него напрямую докладывал Сталину, но это некрасивое вранье. Дело в том, что Голиков с января по 22 июня был у Сталина всего один раз. Подчинялся же нач РУ ГШ именно нач ГШ, и это нач ГШ и носил сводки РУ Сталину на доклад ВСЕГДА. И подчиненность Голикова Жукову и накладывала на доклады Голикова одну особенность – Голиков в своих сводках именно на мнение и «пожелания» своего старшего начальника, НАЧАЛЬНИКА Генштаба и оглядывался. Это просто естественное свойство поведения подчиненного. Если старший начальник хочет что-то видеть в докладах подчиненного, то подчиненный и будет ЭТО подавать ему на «стол».

Жуков с ноября-декабря 40-го, будучи командующим КОВО начал пропихивать идею, что главный удар немцев надо ждать по Украине, и нач РУ ГШ, выходец из КОВО, в то время когда Жуков стал начальником Генштаба – тем более, конечно же, оглядывался на старшего начальника, давая и данные, что немцы свои главные силы будут выставлять против КОВО. Не на «мнение» Сталина Голиков оглядывался, к которому он всего один раз лично приходил с января 41-го, а – Жукова. И попробовал бы он не «оглядываться». Вернуть такого умника обратно из Москвы в округ – не проблема …

Т.е. – разведка округов и тех же пограничников подавали в РУ ГШ, Голикову вполне достоверную и точную информацию. Но Голиков, подстраиваясь под идеи начальника Генштаба Жукова – о нанесении удара из КОВО по неосновным силам противника умышленно подавал ему, для последующего доклада нач ГШ Сталину сводки, что главный удар немцев надо ждать южнее Полесья и в этих сводках давались умыш-

447

ленно неточные данные по немцам?! Нет. Голиков подавал ВСЮ информацию, а уж Сталин и решал – чему надо верить, а чему не стоит…

Была ли известна дата нападения Сталину и военным? Конечно. И чем ближе к 22 июня, тем больше эта дата становилась окончательной.

Смотрите, КАКИЕ решения принимались – в мае-июне 41-го. Смотрите, какие мероприятия проводились в июне в округах по директивам НКО и ГШ, в ответ на запросы самих округов, какие директивы шли в округа из Москвы, и какие приказы отдавались в самих округах – во исполнение этих директив НКО и ГШ. И исходя из того, что на сегодня известно по мероприятиям, проводимым в мае-июне в СССР по подготовке к войне с гитлеровской Германией, видно, что подготовка велась достаточно большая. И все привязывалось именно к 20-м числа июня в итоге. И чем ближе к 20-м числам, тем больше уверенности в Кремле и НКО и ГШ, что нападение максимально вероятно именно на эти выходные!

ОдВО 6 июня сообщает в Генштаб – по данным разведки округа нападение из Румынии может произойти 12 июня! И ОдВО просит – разрешите начать выводить дивизии своей армии по Плану прикрытия, ближе к границе. ГШ-Жуков успокаивая, отвечает – не паникуйте, нападение на 12-е июня – деза, но можете начать выводить свои дивизии к границе!

ЗапОВО от своих оперпунктов Разведотдела 10 июня получает донесения – «3. Среди населения распространяются слухи о войне Германии с СССР, которая начнется 15 июня 1941 года». (http://www.alexanderyakovlev.org/fond/issues/73220 «Фонд А. Яковлева», Военная разведка информирует.) Генштаб Минску дает разрешение выводить вторые эшелоны по ПП с 11 июня.

КОВО 12-13 июня сообщает в ГШ – по данным разведки округа нападение может произойти 17 июня! И КОВО просит – разрешите начать выводить дивизии округа по

448

Плану прикрытия, ближе к границе. ГШ-Жуков отвечает, успокаивая – не паникуйте, нападение на 17-е июня – деза, но можете начать выводить свои дивизии в УРы и ближе к границе, приводя их в повышенную б.г.!

ПрибОВО 17 июня начинает свою «панику» – Германия может напасть 20-го июня! И им Москва больше успокоительных советов не дает – дается разрешение выводить по ПП приграничные дивизии и б.г. больше не отменяется вплоть до начала войны…

А вот ЗапОВО, похоже, держали в «успокоении» и в ночь на 22-е июня – «будьте поспокойнее и не паникуйте, штаб же соберите на всякий случай сегодня утром, может, что-нибудь и случится неприятное, но смотрите ни на какую провокацию не идите. Если будут отдельные провокации – позвоните»…

А теперь представьте – на дворе 11 июня 2018 года. Разведка различных ведомств, которая с весны уже докладывала, что нападение НАТО на РФию угрожаемо вероятно, с начала июня активно докладывает, что нападение в конце июня – имеет вероятность в 99%. А с 10-11 июня дата нападения 22 июня озвучивается под полсотни раз (и нападение будет при поддержке бандеровского Киева и холуев НАТО в Прибалтике). При этом с мая наше МО и ГШ выводят в западные районы страны армии с Урала и Сибири, а в июне, по запросам западного округа начинается вывод по Планам прикрытия и частей и этого округа. В общем – худо-бедно меры вполне адекватные и достаточно быстрые принимаются, но случается нападение и естественно – оно и «вероломное и внезапное», в смысле без объявления нападения и вопреки обещаниям НАТО (США) не нападать на РФию никогда и ему в Кремле наш президент естественно «верит, но его обманули»… в очередной раз.

НАТО нападает, и в начале боевых действий естественно будут и отступления, и ошибки, и измена, в том числе, что приведет в начале войны к проблемам, которые кровью граждан страны будут исправлены и флаг (надеюсь не триколор, а красное знамя Победы) страны будет, опять, реять,

449

но уже не на Рейхстаге (Бундестаге) в Берлине, а на здании штаб квартиры НАТО в Брюсселе…

Пройдет время, лет так 25, и как думаете, те, кто несет ответственность за неизбежную трагедию (в той или иной степени) начала войны, за глупые планы армии на случай войны, за подготовку армии к войне, что привели к поражениям начала войны – будут нам рассказывать, что виноват в этом – Путин и его кровавый режим или – возьмут ответственность и на себя?! Признают ли они что «разведка им таки сообщила» и о планах НАТО, и о дате нападении, и о направлениях ударов – точно и в нужные, удобные для принятия мер военным сроки?!...

Ждали ли в СССР вообще нападение Германии на лето 41-го, или не очень, как уверяют те же «резуны» и вслед за ними некоторые вроде как их «оппоненты»?

Глянем, что писали в 1992 году в «библии» о 22 июня – «1941 год — уроки и выводы» (с.80-81):

«В непосредственной подготовке и осуществлении стратегического развертывания Вооруженных Сил просматривается три этапа.

На первом этапе (февраль — март) были приняты дополнительные решения и получили дальнейшее развитие мероприятия по реорганизации, техническому переоснащению и организационному укреплению Вооруженных Сил, ускоренному оборудованию ТВД, которые продолжались вплоть до начала войны.

Второй этап (апрель — начало июня) — планирование и осуществление Генеральным штабом с разрешения правительства скрытного отмобилизования войск и выдвижения армии резерва Главного Командования (второго стратегического эшелона) в районы оперативного предназначения.

На третьем этапе (начало июня — 22 июня 1941 г.) были приняты решения и началось выдвижение вторых эшелонов (резервов) западных приграничных военных округов, а также

450

проведены конкретные мероприятия по повышению боевой готовности войск армий прикрытия». Т.е. – приграничных дивизий. О чем я и пишу чуть не 10 лет в своих 9-ти книгах о предвоенных днях. Кстати, как видите, «красная» кнопка – «с разрешения правительства скрытного отмобилизования войск и выдвижения армии резерва Главного Командования (второго стратегического эшелона) в районы оперативного предназначения» нажата была именно в АПРЕЛЕ уже. А проводимые в мае-июне 41-го «учебные сборы» это не более чем «скрытное отмобилизование войск», проводимое «Генеральным штабом с разрешения правительства». Т.е. – БУС – частичная скрытая мобилизация…

Некоторые исследователи, близкие к «официальной» точке зрения», переживают – почему Сталин не ввел официально мобилизацию в начале июня или лучше в мае? И на вопрос «Как думаете – и ПОЧЕМУ тиран не ввел мобилизацию (или ПП) в ТЕ же дни,11 июня, по просьбе Жукова?». Эти некоторые исследователи отвечают: «Разведка не показала полных данных для принятия решения о мобилизации. Потому что разведка не привела достоверных сведений и не дала полную картину. Поэтому угрозу, как угрозу реальную не воспринимали». Т.е. раз в мае не введена мобилизация то значит, нападение Германии на лето 41-го никто в СССР и тем более в Кремле не ждал.

Удивляет безграмотность батанов, их неумное стремление сочинять, кто что «думал» в Кремле или НКО и Генштабе. Не могу понять – они что, серьезно веруют, что в ЭТОМ была причина не ввода мобилизации ДО 22 июня? Т.е. – если бы разведка показала «полные данные» для принятия решения о мобилизации – ДО 22 июня, числа так 10 июня, а еще если бы и штабы танковых групп «нашли» в Варшаве наши разведчики, то Сталин объявил бы мобилизацию в СССР тут же?! Неужто так сложно понять – что ни ПП, ни мобилизацию Сталин ОФИЦИАЛЬНО ввести

451

ДО 22 июня НЕ МОГ? Ни при каких обстоятельствах практически…

Вот если бы сам Гитлер, лично, письмом с гербовой печатью, да еще и в газетах и по радио, на весь мир сообщил Сталину, что он собирается напасть на СССР и сделает это в 4 часа утра 22 июня, то возможно только в этом случае Сталин пошел бы на ОФИЦИАЛЬНЫЙ ввод Плана прикрытия и мобилизацию. И то не факт. Ведь мы полностью, политически, зависели от того какую позицию займут США. А официальный ввод мобилизации, и даже только в приграничных округах, и тем более со страной, с которой у СССР был Договор о ненападении – тут же делал СCСР агрессором! Но, увы, большинству «историков» доказывать это практически бесполезно – раз не было словосочетания БУС в «приказах», то БУС и не было. А значит и нападение никто не ждал на лето 41-го!

Были ли меры, на которые дал добро Сталин с 11 июня – в ответ на просьбу-предложение Жукова ввести План прикрытия официально – достаточными? Могли ли учебные сборы мая-июня (фактически БУС, скрытая частичная мобилизация, как ее называли потом Жуковы и Захаровы, БУС под видом «сборов») заменить полноценную мобилизацию, а вывод войск по Планам прикрытия заменить ввод ПП официальный?! Конечно, нет. Г.К. Жуков в этой недостаточности потом обвинял Сталина, мол, это он ограничил военных этими «полумерами» вместо того чтобы послушать гениальных стратегов и ввести ПП с мобилизацией числа так с 11 июня. Но что-то мне подсказывает – сами военные вполне были согласны с тираном в этих «полумерах», и, судя по воспоминаниям маршала Буденного, реально готовы были лихо разбить немцев, да еще и на их территории в первые же дни войны. А вот потом, когда пришло время отвечать перед народом и историей за трагедию начала войны, наши маршалы Победы и стали обвинять в этой «недостаточности» Сталина…

452

Вот что по поводу предвоенного планирования и мобилизации показывает исследователь Булдыгин: «На допросе по делу Кленова, проведенного 4 июля 1941 года в Пскове, начальник отдела укомплектования штаба фронта полковник Каширский В.А. показал: "Существенным недостатком работы Военного Совета округа является также и такой факт. Все ресурсы для ПрибОВО Генштабом планировались из МВО и фактически в связи с неожиданным нападением в войска не поступали. Войска округа вынуждены были начать войну в штатах мирного времени. Это и дает мне основание заявлять, что принцип мобилизационного развёртывания частей округа с объявлением и началом войны оказался неверным. Военный Совет ПрибОВО большую ошибку допустил в том отношении, что не поставил вопрос перед НКО о содержании частей округа в штатах военного времени, так как ресурсов в Прибалтике нет и ожидать их прибытия извне не реально, что в действительности подтвердилось. Всё это привело к тому, что наши войска оказались обескровленными."

Люди и техника при мобилизации должны были прибыть в основном из МВО. Вот, что на допросе 10 июля показал Кленов в перечислении того, в чем он считает себя виновным: "В результате недостаточного контроля с моей стороны за работой моего заместителя по тылу генерал-майора Кузнецова, целый ряд складов с огнеприпасами и другими ценностями вывезен не был и было сдано немцам. Не были вывезены также и неприкосновенные запасы некоторых приграничных частей, в результате чего было невозможным отмобилизование этих частей по штатам военного времени."…»

Т.е. наш ГШ додумался держать дивизии ПрибОВО, где в принципе не было приписных на случай войны, в штатах мирного времени, а мобилизацию для них проводить будем, когда война начнется. При этом в ПрибОВО не было даже окружных складов, с которых должна была поставляться техника в случае войны. И как показывает

453

Булдыгин в самой «Прибалтике не было ресурса для обеспечения техникой целого фронта. С весны 41-го начали изымать технику из дивизий для развертывания автомобильных батальонов предназначенных для строительства УРов. Вместо изъятой техники шли поставки с заводов, но все это для укомплектования по штатам мирного времени. Кроме этого в округе было 4 автобата. В Прибалтике тоже планировалось изымать технику при мобилизации, в основном легковые автомобили и мотоциклы, но основные поставки были из МВО. Закладывать технику на хранение не могли, т.к. её не хватало даже в условиях мирного времени. При этом оружие и боеприпасы для мобилизованных находилось на складах мобхранения в расположении дивизий. Возможно еще какое-то имущество НЗ. Поставлялись из МВО техника и люди».

А вот людей как раз и не поставили из Московского ВО в Прибалтику. И вот тут уже есть и вина самого штаба ПрибОВО. Мобилизация для них, как и другим округам была предусмотрена только ПОСЛЕ начала войны, но ПрибОВО умудрился даже не подать заявку на 36 000 приписных, которые им мог и должен был поставить МВО в мае-июне на т.н. «учебные сборы». Формально эти приписные должны были пойти на укомплектование национальных корпусов литовцев, латышей и эстонцев. Но в любом случае они были бы под рукой у командования округом, и ими вполне можно было бы пополнять в случае необходимости и свои дивизии….

И формально и по факту все предусмотренные Мобилизационным Планом на 1941 год (МП-41) воинские соединения на случай военного времени, начали свое формирование и отмобилизование задолго до официально объявленной мобилизации с 23.06.41. С весны начали, как и показывают «уроки и выводы». Однако в ПрибОВО, наиболее слабом в плане пополнения округе не только не чесались с этим – и заявки не подавали в ГШ вовремя…

454

Тоже самое касается и вопроса – «Так опоздали мы с развёртыванием на две недели или нет?».

Да никто никуда не опоздал... успокойтесь уже дорогие «резуны» и пр. «исаевцы»... Сам вопрос по себе дурацкий – потому что никто и не рвался немцев в развертывании опережать, или «догонять». Ведь Германия уже больше года как воевала, и вермахт был, и развернут и отмобилизован! И единственное, к чему в тот момент стремился Сталин, так это к тому, чтобы принимать только сугубо адекватные, по сути, один к одному, меры в ответ на зафиксированную в очередной раз степень возрастания угрозы нападения.

Если и приграничные получили приказ о выводе по ПП с «18 июня», а реально и раньше – это куда и какое еще опоздание? При их нормативах в большинстве дивизий в несколько часов от момента объявления боевой тревоги!

Конечно, при объявлении боевой тревоги летом дивизии давалось пара часов не на занятие самих окопов на границе по ПП и тем более из мест постоянной дислокации а – на готовность к выходу из лагеря по этой тревоге. Куда ее должны вывести в угрожаемый период – в район сосредоточения или сбора. И вот там дивизия и должна быть готова к выходу с места дислокации в течение пары часов летом, и три часа зимой на это ей давалось.

Но – в ПП было прописано приграничным дивизиям, у которых расстояние от рубежей обороны было минимальное – именно и буквально несколько часов – на занятие именно самих рубежей обороны! В основной полосе обороны! И вот уже для сокращения ВСЕМ приграничным дивизиям этого времени до нескольких часов на занятие ОСНОВНОЙ полосы обороны тем более – и вывели их с 8-11 и 18 июня в эти самые «районы сбора», в эти полосы. Не занимая сами т.н. «предполья», которые реально какой-то особой роли не играли, и играть не могли в защите страны. Тем более, что «предполья» занимали только отдельные «батальоны предполий», а не сами дивизии…

(Как смеются сами военные – «Предполье в принци-

455

пе не защищается, задача войск в предполье, заставить противника развернуться в боевой порядок, а как только он развернется, быстренько слинять в основную полосу». В той же Финляндии наши плохо подготовленные части ЛенВО Мерецкова финское «предполье», до непосредственно «линии Маннергейма» прошли не за пару часов, но за это спасибо командованию РККА, с его шапкозакидательством…

Кстати, у маршала Захарова про эти предполья есть: все носятся с этими предпольями как дурни со ступой, а реально они никакой военной роли не играли и не играют, и от них как понятия вообще после войны отказались в итоге – как глупости времен унтеров неграмотных. Главное – как быстро приграничная дивизия займет основную полосу обороны и ТАМ будет готова воевать. Но у нас все историки усердно с этими т.н. «предпольями» носятся как с наиважнейшей суперпроблемой – мол, ИХ НЕ УСПЕЛИ занять и поэтому погром и произошел! Что очевидная глупость. Ведь в некоторых районах дивизии вообще не имели никаких «предполий» т.к. дислоцировались в «паре» км от границы – в городах на самой границе. И та же 125-я сд в ПрибОВО, в Таураге, где до границы всего 5 км, вполне оборону занимала не в «предполье». В этой дивизии о каком-то предполье вообще говорить не стоит, хотя рота в качестве передового охранения там и находилась, но что реально рота может (пусть и «батальон предполья») реально, против десятков танков немцев и тем более на направлениях прорыва…)

И когда в той же 95-й сд Одесского ВО в 2 часа ночи 22 июня получили приказ Захарова на вскрытие «красного» пакета, который он отдал в корпуса около 1 часа ночи, то буквально за ПОЛТОРА часа бойцы этой дивизии – которые уже были разбужены к 2 часам по тревоге, объявленной Захаровым же после полуночи – были готовы воевать – к 3.30! «[Задачи части (подразделения)]1. 2.00 штакором 35 объявлена тревога частям 95 СД с задачей быть готовым

456

к отражению противника, при переправе через р. ПРУТ. [Описание событий и фактов] Через 1 ч. 45 м. части были готовы к выполнению приказа. В 4.00 22.6.41. противник начал артобстрел приграничных сил и переправил до 30 человек в районе КОТУМОРИЙ. 2. Командиру 161 СП отдан приказ об уничтожении группы противника в районе КОТУМОРИЙ. При встрече с противником выделенная 6 СР под командой л-та ИЛЬЯШЕНКО, начал бой с хода и к 9-19. 22.6 выбила противника с нашей территории». (ЖБД 95-й сд 35 СК, сайт «Память народа» https://pamyat-naroda.ru/documents/view/?id=131742561)

В этой дивизии к 21 июня «два стрелковых полка этой дивизии были расположены» непосредственно «на границе по р. ПРУТ. Штаб дивизии и спец. части в Кишиневе», два зенитных дивизиона этого СК «за 2-3 дня были отозваны» с полигона «и поставлены на огневые позиции для прикрытия гарнизона г. Кишинева» (начштаба 35 СК П.Н. Верхолович. «Пишу исключительно по памяти…», т.2., с. 351).

Как показал в ответах Покровскому нш 35 СК генерал П.Н. Верхолович: «12 и 18 июня войска корпуса, расположенные на госгранице, ожидали провокационных действий со стороны противника, которые своевременно предупреждались о принятии мер боевой готовности. <…>

В 0.30 22 июня был получен приказ командующего округом о поднятии войск Кишиневского гарнизона и войск, расположенных в других гарнизонах по учебной тревоге без предупреждения об опасности войны. Вслед за этим, последовали предупреждения о боевой готовности войск, о возможных провокациях на границе и о том, чтобы войска не поддавались на провокации.

Ориентировочно в 2.00 22 июня были получены донесения из войск об открытии огня со стороны противника и о перестрелке на госгранице и в это же время указание начальника штаба округа о приведении войск в боевую готовность и о рассредоточении их для обороны госграницы в соответствии с разработанными ранее планами. Приказ о разверты-

457

вании войск был передан войскам и выполнен своевременно. Неожиданностей о начале боевых действий войск корпуса не было». («Тайна трагедии 22 июня», т.2, с. 172., «Пишу исключительно по памяти…», т.2., с. 351).

Впрочем, даже в ОдВО, при том, что Захаров и пытался поднять корпуса 9-й армии-округа по тревоге уже в полночь, в том же 14-м СК только в 3 часа объявили тревогу.

«3.05 получен приказ поднять части по тревоге и вывести из зимних квартир и лагерей, частям, расположенным на границе, занять оборонительные районы. 3.05 румыно-германские войска начали военные действия. 4.00 части подняты по боевой тревоге и расположены следующим образом…» (ЖБД 14-го СК, сайт «Память народа» https://pamyat-naroda.ru/documents/view/?id=132882353) Возможно в ЖБД опечатка – скорее всего не в «3.05румыно-германские войска начали военные действия» а в 4.05.

Похоже, не один командующий ВВС в ОдВО (Мичугин) отказывался поднимать свои части по устным командам начштаба округа Захарова, требуя письменных приказов на тревогу. Поэтому Захаров, похоже, сначала сыграл «учебную» тревогу, и, кстати, в некоторых местах также ночь начиналась с «учебных» тревог…

А вот там где приказ на пакет в 3 часа не отдавался, и даже тревога в 2 часа хотя бы не объявлялась, то там, конечно же, никаких окопов никто занять не успевал и эти дивизии немцы уже утром и расстреливали на маршах…

Они должны геройски погибнуть и дать время на развертывание остальным войскам и им 4 дня (а некоторым и больше недели) на вывод по ПП – вполне приличное время. И дальше главное было – поднять их по тревоге максимально быстро – по команде ГШ на эту тревогу, на вскрытие «красного» пакета…

Другое дело, что не все приграничные дивизии были выведены по ПП с «18 июня», и тем более в ночь нападения

458

не все войска были вообще разбужены, но тут уже и нужен прокурор…

И как пишут «1941 год — уроки и выводы» (с.78): «Таким образом, при оценке сроков боевой и мобилизационной готовности армий прикрытия и первого стратегического эшелона с точки зрения возможности отражения внезапного нападения противника следует сделать вывод о том, что они были спланированы нереально. Советское командование исходило из возможности обнаружить как начало отмобилизования противника, так и начало его сосредоточения. Ошибочность этих взглядов проявилась в том, что в планах не учитывалось главное, а именно то, что армия фашистской Германии была к этому времени уже отмобилизована полностью и имела постоянную боевую готовность»…

Но – конечно, предательство, если и было, не было «повсеместным».

Повторюсь, в том же в ПрибОВО привели в полную боевую готовность 7 приграничных стрелковых дивизий ее этих двух армий, 8-й и 11-й, и 2 мехкорпуса, т.е. всего 13 дивизий. Плюс с 17 июня выдвигались по ПП 23-я и 48-я сд, что также были приграничными. При этом всего в 1-м эшелоне у них должно было быть 9 дивизий на границе, и по сухопутной границе в 300 км оборону и должны были держать – 9 сд. 6 дивизий мехкорпусов – не были приграничными – выводились в их районы сосредоточения по директиве НКО и ГШ от 14-16 июня. Во 2-м эшелоне – 13 дивизий было в ПрибОВО. И им приказы на вывод по ПП дали с 15 июня, с приведением в б.г. соответственно. По директиве НКО и ГШ от 12 июня. Резерва – не было. Средняя оперативная плотность – 33 км на дивизию 1-го эшелона, на границе. Глубина обороны округа – 100-125 км. (Кстати, некоторые исследователи обращают внимание, что при том, что в ПП ПрибОВО не было никаких резервов «задача целости тылов Западного фронта была в руках Северо-Западного фронта». Т.е., видимо нацкорпуса прибалтов,

459

находящиеся далеко от границы, и должны были обеспечивать «прикрытие» Павлову, как тот же литовский корпус, находящийся на «стыке» с ЗапОВО?! Который вроде как должен был защищать столицу Литвы Вильнюс, а когда немцы подошли к городу устроил там восстание, захватил город. От которого на Минск прямая дорога, по которой и поперли танки немцев. Для окружения всех войск ЗапОВО…)

При этом вплоть до полков доводили с 16 июня и примерную дату возможного нападения – с 19 на 20 июня! Приводя их в повышенную б.г. соответственно. А замполиты в ВВС ПрибОВО доводили до комдивов САД и дату, и время нападения. Во всех округах командование ВВС ДОЛЖНО было получить приказ на полную б.г. – «готовность №1», в 1.30 уже! По которой дежурным подразделениям давалось на старт 3 минуты в летнее время. При том что ВЕСЬ ИАП даже по «готовности №3», в постоянной б.г. летом должен был быть готов подняться в небо в течение 1ЧАСА! А тот же Копец свои ВВС реально привел в готовность №2 только ПОСЛЕ нападения, при которой в воздух должны были подниматься не дежурные подразделения полка, а только ОДНО дежурное подразделение и то – в течение 10 минут…

Т.е. приграничные дивизии к нападению были приведены в б.г. и выведены куда им следовало по ПП. Другое дело, что они выполнить задачу – дать время на развертывание и отмобилизование вторых эшелонов – удержать противника на необходимое время – никак не могли. В силу «объективных» условий, и ущербности самих ПП. Но от этого факт, что в ПрибОВО к нападению выполнили то, что требовала Москва теми предвоенными директивами – фактом не перестанет быть. И это подтверждает, что нападение в Кремле вполне ждали, и к нему меры принимала Москва.

В ОдВО – проблем вывода не было вообще. И там уже с вечера 21 июня получили приказ ждать провокаций и на-

460

падений ночью на 22 июня. А около 1.00 получили приказ от Захарова о приведении в полную б.г., и для частей уже находящихся в повышенной на это пара часов и требуется. Т.е. были в боевой готовности все дивизии округа-армии, а приграничными там были – 5 сд и 1 кд. Вывод дивизий в ОдВО начали с 8 июня еще.

По КОВО – в разных армиях – по-разному. Но в КОВО с 12 и 18 июня пошел приказ Жукова выводить только отдельные приграничные дивизии на их рубежи обороны – с готовностью к 24 часам 21 июня! На ВСЕХ участках границы. При этом, по ответу Баграмяна на вопрос Покровского об этом выводе – «С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу и какое количество из них было развернуто до начала боевых действий?» – прямо запрещалось выводить эти дивизии непосредственно на границу, занимать сами окопы на границе. Баграмян: «Заблаговременный их выход на подготовленные позиции был запрещен Генеральным штабом». А т.к. практически все силы КОВО готовились к ответному наступлению, вывели в полосу обороны только минимум 10 дивизий – из их 17-ти дивизий 1-го эшелона – на почти 800 км границы. Три в 5-й армии, в УРы, севернее львовского выступа – 45-ю, 62-ю и 87-ю. Две в 6-й Армии – 41-ю и 97-ю. Три в 12-й – 60-ю, 96-ю гсд и 164-ю сд – в УРы на границе с ОдВО. Плюс 72-я гсд и 99-я сд в 26-й Армии.

Есть расхожие фантазии, что Федюнинский, в 5-й Армии свои 45-ю и 62-ю, или 41-ю сд 6-й Армии комдив Микушев – самовольно собирали свои приграничные дивизии в лагерях, прекратив всякие занятия и работы. И приводили их в б.г. по «личной инициативе», но это ерунда. Исследователь Г. Спаськов изучив различные мемуары командиров этих дивизий и документы в архивах, нашел убедительные доказательства – все приграничные дивизии КОВО приводились в б.г. именно по приказам округа.

Бывший же начштаба 41-й дивизии Н.Г. Еремин вспоминал: «В лагерях оставались только штабы и стрелковые

461

подразделения. По существу дивизия была распылена и не представляла боеспособного соединения… Дня за два до войны генерал-майор Микушев Н.Г. сообщил мне, что он приказал командирам частей вернуть весь личный состав со специальных сборов и полигонов, а также с работ на оборонительном рубеже и полностью сосредоточить в лагерях. Тут же он посоветовал установить прямую связь полевым телефоном с комендатурой участка». (Военно-исторический журнал 1959 №4, с.64) Однако данная дивизия так в лагерях и оставалась – в ожидании приказа о выводе по ПП непосредственно в полосу обороны – на сами позиции...

Откуда взялись байки, что в той же 6-й армии выводились дивизии в те же УРы по смелой «инициативе» своих командиров? Да из мемуаров генеральских. Вот что писал бывший комиссар 8-го МК генерал Поппель, «цитируя» слова командарма 6-й Музыченко:

«Я тоже, на свой риск и страх, кое-что маракую. Тут намечались окружные сборы артиллеристов. Убедил начальство проводить армейские и приказал своим не сосредоточивать артиллерию в одном месте, а выводить полки на полигон поочередно. Да и пехотку, между нами говоря, я из казарм пересадил в УРы. Начальству об этом не спешу докладывать. Как бы не окрестили паникером…» (Попель Н.К. В тяжкую пору. — М.-СПб., 2001., с. 20)

Также Поппель писал, как командир 8-го МК Рябышев свои части выводил с 18 июня в районы сосредоточения, и тоже по своей «инициативе»: «Накануне я заезжал к Музыченко, чтобы подтвердить правильность наших с командиром предположений, Рябышев своей властью еще три дня назад вывел часть полков из казарм в район сосредоточения, и все-таки мы не предполагали, что война уже начинается». На самом деле, конечно же, все это делалось по приказам ГШ…

Также есть данные, что в КОВО приводили в б.г. с «18 июня», но при этом – отводили от границы 21 июня, от-

462

меняя б.г., некоторые приграничные дивизии. Например, в 5-й армии Потапова, 87-ю сд, где 20 июня прекращались работы на границе, и части там работающие возвращались в места дислокации. Что вполне разумно – ведь они работали на границе без оружия и для приведения дивизии в боевую готовность и требуется прекратить всякие работы и занятия и вернуть личный состав в подразделения. Чтобы он по первой же команде мог быстро начать выполнять боевые задачи. (И как показывает исследователь С.Чекунов, точно также в эти же дни отводили с границы рабочие батальоны, работавшие там с весны на строительстве укреплений и в 6-й армии – «основная масса подразделений снималась с границы и возвращалась в лагеря, о чем есть приказы и отчеты о выполнении». Однако, похоже, в этой армии отводили не только рабочие батальоны, что были на границе без оружия, но и тех, кто был там при оружии, в своих полосах обороны...)

Все части 87-й СД 20 июня получили приказание приостановить оборудование позиций в предполье и вернуть личный состав в места дислокации дивизии. Пехота при этом оставляла на границе тех же артиллеристов без поддержки, и – также пошла команда всем частям – отменяющая боевую готовность!

Это описал в своих мемуарах кандидат военных наук дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант артиллерии В.С. Петров, который лейтенантом служил в гаубичном полку как раз в этом районе. И Петров и описал, что им вечером 21 июня довели: «Учебный период, в течение которого войска содержались в состоянии полной боевой готовности, с восемнадцати часов сегодняшнего дня пришел к концу. Все части и подразделения по месту дислокации приступают к несению службы на общих основаниях. Поступающие в войсковые штабы данные о деятельности немецких войск приказано направлять без промедления старшим. Те воинские части, которые не привлекаются к лагерным сборам первой очереди, продолжают работы по совершен-

463

ствованию оборонительных позиций на государственной границе. По первому сигналу войска должны занять боевые порядки...». (Петров В. С. Прошлое с нами (Кн.1). — К.: Политиздат Украины, 1988. С. 175-179)

Второй эшелон КОВО – 12 дивизий и резерв округа – 28 дивизий. Им приказы на вывод по ПП, (по некой карте) дали с 15 июня, с приведением в б.г. соответственно. По директиве НКО и ГШ от 12 июня.

Средняя оперативная плотность – 50 км на дивизию 1-го эшелона, на границе. Глубина обороны округа – 100-150 км. Вечером 21 июня в КОВО также прошло предупреждение от Жукова – возможно нападение...

ЗапОВО – по докладу заместителя начальника оперотдела штаба ЗапОВО Фомина было готово к войне 13 дивизий. Однако Павлов и после получения «пр. ГШ от 18 июня» не вывел приграничные дивизии на их рубежи по ПП. В 1-м эшелоне в ЗапОВО, на 470 км границы планировалось 10 сд, во 2-м – 18 дивизий и резерв – 11 дивизий. И им приказы на вывод по ПП, дали с 11 июня, с приведением в б.г. соответственно. По директиве НКО и ГШ от 11 июня. Средняя оперативная плотность – 47 км на дивизию 1-го эшелона, на границе. Глубина обороны округа – 100-150 км.

Итого выходит – около 22-х только приграничных дивизий к вечеру 21 июня были в своих полосах обороны! Из 41-й в 4-х западных округах… Плюс – отдельные мехкорпуса приводились в б.г. с 16 июня и выводились в районы сбора по ПП. Два МК в ПрибОВО, один в ЗапОВО, два в КОВО и один в ОдВО. А это – шесть МК – еще 18 дивизий… И если бы приграничные – ВСЕ – были бы выведены в округах к 21 июня в свои полосы обороны, да «средняя оперативная плотность» на дивизию 1-го эшелона на границе была бы ближе к уставной, то также и второй эшелон и резервы вполне тоже закончили бы свой вывод, и не громились бы немцами по частям, с марша вступая в бой…

464

Почему наши мемуаристы, тот же Жуков, не писали про это, не хвастали, не гордились, что им удалось, успели до нападения Германии вывести минимум 22 приграничные дивизии в полосу их обороны по ПП, с приведением в б.г. соответственно? Так тут же встал бы вопрос – а почему не вывели оставшиеся 19 дивизий приграничных к границе?! Почему в Белоруссии и на Украине не выводили 1-й эшелон, приграничные дивизии этих округов, за исключением 10-ти отдельных приграничных в КОВО – по Планам прикрытия?! Почему в ПрибОВО Кленов пытался отводить дивизии от границы и 22 июня, а в том же КОВО в некоторых дивизиях отменялась боевая готовность вечером 21 июня?!

Кто виноват в этом, Сталин?!

Но если понимать, что по планам ГШ-Жукова (по «плану от 15 мая», под который к началу июня округа отписали свои новые ПП) и на Украине и из Белоруссии, из района Бреста в том числе, готовили наш ответный удар, то вполне становится понятно – почему в этих округах не выводились их приграничные дивизии с «18 июня». Т.е. Павлов требуя на первом же допросе на очную ставку Тимошенко и Жукова, похоже собирался рассказать – кто ему запрещал, и видимо устными командами, выводить приграничные дивизии? Как это показал уже Покровскому Баграмян и по ответу видно, что запрет был именно устный от Жукова – это был запрет выводить приграничные непосредственно в окопы на границу, но при этом Жуков же и разрешал – выводить эти дивизии как можно ближе к границе…

Получается – или Павлов шел на откровенный саботаж приказов НКО и ГШ, о выводе приграничных дивизий или, он выполнял устные приказы ГШ – не выводить их по ПП!? Ведь ВЕЗДЕ, во ВСЕХ округах с 11 июня начали выводить не только вторые эшелоны и МК с резервами, но и приграничные дивизии – в районы по ПП. С условием не занимать сами окопы на границе, в предпольях (о чем постоянно напоминали в самих округах – «В предполье закончить работы. Но позиции предполья занимать только в случае нару-

465

шения противником границы»), но выводили же – 22-е из 41-й. А в ОДНОМ единственном округе – Павлов этого не делал?! Он что – смело клал на эти приказы или ему не было приказа, или он был, но затем из ГШ давали устные команды – не поднимать приграничные дивизии по ПП?! Может поэтому Павлов на первом же допросе потребовал на очную ставку наркома обороны и нач ГШ – Тимошенко и Жукова – что это от них и шли указания не выводить приграничные дивизии по ПП с «18 июня»?!

Не думаю, что Павлов сознательно шел на измену и умышлено не исполнял приказы о выводе приграничных дивизий по ПП с 11 или 18 июня. И думаю, что и ГШ не занимался саботажем – не выводя именно приграничные в ЗапОВО и 7 из 17-ти их приграничных в КОВО. Боюсь, тут, похоже, Генштаб-Жуков тупо внес путаницу в ситуацию.

В армии Устав требует от командира, чтобы он отдавал приказы четко, внятно и доходчиво. Чтобы подчиненные не догадывались чо там «хотел» сказать-приказать командир, и могли выполнить приказ также четко и точно. И если в приказе написано будет словоблудие вместо четко поставленных задач, то и исполняться данный приказ будет через задницу. Что приведет к срыву, невыполнению поставленных задач. И в этом случае командир может, конечно, перевести (и переведет) стрелки на подчиненного, но реально вина его будет равноценной с виной исполнителя.

Дело в том, что принятое 9 июня у Сталина решении о развертывании по ПП армий западных округов реализовывалось директивами НКО и ГШ от 11-12 июня. В которых вместо того чтобы четко прописать какие дивизии по ПП округа уже выводить, а какие пока погодить, в общем реально прет словоблудие какое-то.

Павлов на следствии заявил – моя вина в том, что я неправильно понимал директивы наркома. Глянем еще раз, что написали в ГШ Павлову 11 июня:

466

«1. Для повышения боевой готовности войск округам все глубинные стрелковые дивизии и управления стр. корпусов с корпусными частями вывести в лагерь в районы, предусмотренные для них планом прикрытия (директива НКО за № 503859/сс/ов).

Приграничные дивизии оставить на месте, имея вывод их на границу в назначенные им районы, в случае необходимости будет произведен по особому моему приказу….»

Для КОВО 12-м июня написали:

«Для повышения боевой готовности войск округа к 1 июля 1941 г. все глубинные дивизии и управления корпусов с корпусными частями перевести ближе к госгранице в новые лагеря, согласно прилагаемой карты. <…>

Приграничные дивизии оставить на месте, имея в виду, что вывод их к госгранице, в случае необходимости, может быть произведен только по моему особому приказу». И тут же КОВО указывают конкретно для одной приграничной дивизии дислоцирующейся чёрте где от границы. – «164 сд для лагерной стоянки вывести к 17 июня 1941 г.»

Мы точно знаем, и ТАК это было расписано в ПП округов, деление дивизий в западных округах было таким: – 1-й эшелон, приграничные дивизии, что занимают оборону непосредственно на границе, и – 2-й эшелон и резервы, занимающие оборону или сосредотачивающиеся на расстоянии до 100 км от границы. А тут в этих директивах какая-то хрень написана – какие-то «глубинные» дивизии, которые надо выводить по ПП!? И КАКИЕ дивизии в ГШ назвали «глубинными», а какие в этом случае «приграничные» – это еще догадаться надо.

На совещании у Сталина, где и принималось 9 июня решение о начале вывода войска по Планам прикрытия, вряд ли что-то было неясно Тимошенко и Жукову. И речь могла идти так – начать в первую очередь вывод 2-х эшелонов с резервами и ПРИГРАНИЧНЫХ дивизий, находящихся слишком далеко от границы. А вот те приграничные,

467

что дислоцируются и так в непосредственной близости от границы или на самой границе как в том же Бресте – пока не дергать. Им приказ на вывод по ПП, в основную полосу обороны дадим, когда угроза войны-нападения станет более четкой. Или – они и по тревоге должны успеть в считанные часы занять свои рубежи. И в итоге ГШ-Жуков в директивы прописывает – называет «глубинными» не только 2-е эшелоны и резервы округов, но и те приграничные, что дислоцировались слишком далеко от своих рубежей на границе. А «приграничными» он называет те дивизии, что непосредственно на границе находятся и так. И вот эта муть и дала похоже путаницу – командующим дали на их усмотрение решать, какие приграничные пора выводить по ПП, а каким ждать «особые» приказы НКО и ГШ. Т.е. – распиши более внятно, КАКИЕ дивизии павловым считать «глубинными», а какие «приграничными» и проблем никаких с пониманием не будет. Или на словах дай внятные комментарии на эту директиву. Но косноязычие «исполнителей» указаний Сталина сыграло свою роль…

Замначоперотдела ЗапОВО Фомин заявил, отвечая Покровскому: «2. К 21 июня, на основании ряда отдельных распоряжений (шифрограмм) Ген. штаба на 400 км фронте вдоль государственной границы (на расстоянии от 8 до 25-30 км от неё) было сосредоточенно полностью тринадцать сд, четырнадцатая (113-я генерал-майора Алавердова) была на подходе…».

Выше мы уже разбирали эти слова – по ПП приграничными в ЗапОВО считались не 13, а 10 стрелковых дивизий. И они действительно ВСЕ дислоцировались практически на самой границе. И Фомин к этим 10-ти дивизиям, похоже, приплюсовал и те дивизии, что не были приграничными по ПП, а только дислоцировались вблизи границы, как та же 22-я танковая в Бресте.

Так вот в том же ПрибОВО или КОВО с ОдВО достаточно много тех дивизий, что были именно приграничными по ПП

468

округа как раз и дислоцировались далеко от границы и их и начали выводить ближе к границе с 11-18 июня, назвав их «глубинными». А вот в ЗапОВО все их приграничные были уже в районе границы, в местах своей дислокации и их с 11 июня нужды пока куда-то выводить необходимости вроде как не было. Кроме может сд Алавердова, что начала вывод по ПП в свой район на границе до 21 июня – совершая марш от Семятичей к Цехановцу больше 50 км. ВДОЛЬ границы. И сам штаб этой сд был в их районе на границе, в 5 км от нее – к 21 июня. Но – и остальные дивизии дислоцировались от своих полос обороны до 40 км при этом! И практически ВСЕ приграничные дивизии ЗапОВО должны были идти в свои районы обороны по ПП ВДОЛЬ линии границы!

Читаем, что по этому поводу, про то, как было спланировано в ЗапОВО с выводом дивизий в случае тревоги (спланировано, кстати, с участием Генштаба), пишут в «библии» о предвоенных планах ГШ-Жукова «1941 год — уроки и выводы» (с.66):

«Большинство дивизий Западного и Киевского особых военных округов, прежде чем занять оборону, должны были совершить перегруппировку на расстояние до 60 км, зачастую вдоль фронта в непосредственной близости от госграницы. Какого-либо альтернативного варианта занятия обороны, например, в глубине полосы или в районе дислокации не предусматривалось. Сложный порядок переподчинения ряда соединений, особенно в ЗапОВО, не обеспечивал устойчивого управления ими при внезапном нападении противника. В ряде случаев исходные районы частей и соединений для занятия обороны находились в зоне видимости противника и могли поражаться огнем его артиллерии. Таким образом, уже в самом планировании закладывались предпосылки для будущих неудач советских войск».

Вопрос что это: глупость или умышленная подстава – оставляю как всегда на рассмотрение читателя…

И в КОВО те 10 приграничных из 17-ти, что начали после 11 июня выводиться по ПП в свои полосы обороны или

469

в УРы, также были далеко от границы и их можно назвать «глубинными». А остальные семь – дислоцировались недалеко от границы и теоретически они могли выйти по тревоге в свои полосы за считанные часы. По команде вскрывать «красные» пакеты!

Павлову на первом же допросе задали вопрос: «Если основные части округа к военным действиям были подготовлены, распоряжение о выступлении вы получили вовремя, значит, глубокий прорыв немецких войск на советскую территорию можно отнести лишь на счёт ваших преступных действий как командующего фронтом»… Но Павлов, действовал «по инструкции» – отвечая на вопрос, почему он САМ чего-то не делал – «такие действия осуществляются только после поступления официального приказа». Однако это не спасло его от возмездия. Ведь и Павлова, как и Коробкова и обвинили именно в том, что они совершили в ту же ночь на 22 июня – «преступно бездействовал, в результате чего вверенные ему силы понесли большие потери и были дезорганизованы»! И Кленова в ПрибОВО обвинили в «проявлении бездействия в управлении делами округа»! Не фронта, а именно еще округа…

Таким образом, получается – реально невнятность с этими «глубинными» дивизиями в директивах ГШ по выводу дивизий по ПП с 11 июня, также привела в бардаку в итоге. К не выводу приграничных дивизий по ПП части дивизий в КОВО и ВСЕХ в Белоруссии особенно. И это притом, что им ВСЕМ было запрещено занимать сами окопы на границе вплоть до нападения врага…

Кстати, именно этот приказ по ПрибОВО, от 19 июня, где 18 июня Кузнецов лично выводил приграничные дивизии по ПП на границу, а нападение ждали в ночь на 20-е июня – о минировании и с четким указанием «позиции предполья», сами окопы на границе можно будет занять «только в случае нарушения противником границы», т.е. ТОЛЬКО ПОСЛЕ НАПАДЕНИЯ Германии – и показывает: НИКАКОГО УДАРА ПЕРВЫМИ Сталин не планировал!!! И все приготовления в мае-июне были связаны

470

именно с этим – мы отдаем право первого выстрела Германии! Но мы при этом делаем все, чтобы нивелировать этот «выстрел»! И этот приказ показывает – нападение ждали, к нему готовились, и дата нападения не была секретом! НО НАПАДАТЬ ПЕРВЫМИ, ПРЕВЕНТИВНО – МЫ НЕ СОБИРАЛИСЬ! И этим приказом МИНИРОВАНИЕ начали – а минирование не делают, если нападать хотят. МИНЫ снимают как раз – ПЕРЕД своим наступлением ПЕРВЫМИ…

Также в этом же пункте этого приказа указывалось – «Для обеспечения быстрого занятия позиций как в предполье так и основной оборонительной полосе соответствующие части должны быть совершенно в боевой готовности». Т.е. командованию 8-й и 11-й армий, их приграничным дивизиям четко напоминалось – в случае нападения, при получении приказа быть готовыми немедленно занять свои окопы и в т.н. предполье так и тем более в основной полосе обороны. Которая «по определению» является главным участком обороны для этих дивизий!...

Повторюсь для особо непонятливых и «резунов»…

ПРИКАЗ по ПрибОВО гласил – ПРЕДПОЛЬЯ, окопы ТАМ нельзя занимать до нападения немцев. А эти окопы по планам обороны приграничных дивизий занимали ТОЛЬКО отдельные «батальоны предполий». И это ИМ было указано в директиве «б.н.» уже – занять огневые точки на границе. И занять их и должны были эти батальоны – сразу после 1.30 уже. Ведь эти батальоны ТАМ торчали – под видом работ, усиленные артдивизионами – с 5 мая уже. Т.е. – в течении получаса эти огневые точки должны были быть заняты во всех округах.

У самой дивизии же – была ОСНОВНАЯ полоса обороны, и ее дивизия должна была занимать после вскрытия пакета. И на это тоже не неделя ей была бы нужна – если она торчит в районе своей полосы обороны, выведенная туда с 11-18 июня…

Другое дело, что и из этих 22-х приграничных дивизий не все были выведены именно в полосы обороны, в район этих

471

полос! Некоторые дивизии, в том же ПрибОВО где также был основной удар немцев, были выведены в районы сосредоточения, которые находились от «окопов» этих дивизий также черте где. До 30 км и больше!

Кто им ТАК спланировал эти районы в ПП, или их вывели в ЭТИ районы, находящиеся так далеко от рубежей обороны по картам к директивам от «11-12 июня», почему их вывели именно в эти районы – вопрос уже для прокуроров. И если та же дивизия Абрамидзе в Карпатах, что имела до 100 км ответственности, имела время для маневра туда, где атакует противник, потому что это был относительно спокойный участок, то в том же ПрибОВО был главный удар. И приграничные дивизии, находящиеся в районах сосредоточения с 18 июня, но в 30-40 км от своих рубежей обороны в этом округе (в той же 11-й армии) в итоге встречали немцев не в окопах, а на марше. Притом, что кленовы их не поднимали по тревоге в 2 часа ночи. Ну а в ЗапОВО приграничные вообще были в местах постоянной дислокации, а не в районах сбора или сосредоточения…

(Примечание: Кстати, похоже, Жуков настолько был уверен в том, что Сталин подпишется на предложение военных о превентивном ударе из плана Жукова-ГШ от «15 мая», который военные начали сочинять уже в конце апреля, что начатый в начале мая вывод к границе отдельных частей проходил под идею нашего удара первыми! И это не скрывали даже от рядового состава!

Вот что можно прочитать в воспоминаниях бывшего командира топо- вычислительного отделения во взводе управления 1-го дивизиона 235-го ГАП 75-й сд 4-й армии ЗапОВО дислоцирующегося до 5 мая 41-го «в гарнизоне села Козинки, в военном городке, в нескольких километрах от Мозыря», заместителя политрука батареи (и старшины) Б.М. Овецкого:

«5-го мая 1941 года всю нашу дивизию подняли по боевой тревоге.

Г.К. - Почему объявили боевую тревогу?

Б.О. - Был получен приказ о выходе на запад, к государственной границе. К границе выдвигались все три стрелковых полка дивизии - 28-й, 34-й и 115-й, наш 235-й ГАП и 68-й ЛАП. В первые же дни похода нам выдали боекомплект, приказали всем заполнить «смертные» медальоны, зашить их в карманы гимнастерок, чтобы они всегда были с собой. К границе части дивизии перемещались разными способами и путями.

<…>

меня назначили (совмещая с командованием отделением) на должность замполитрука батареи (я носил в петлицах четыре треугольника и комиссарскую звездочку на рукаве). Ежедневно я проводил политбеседы с личным составом батареи. Нас же, тех, кто проводил политбеседы в подразделениях, также ежедневно собирал на инструктаж комиссар полка майор Разумейко, который сопровождал дивизион на марше. В начале похода основная тема и содержание бесед сводились к одному: «Наше наступление на сосредоточение немецких войск в Польше», перед нами ставилась задача уничтожить эту немецкую группировку.

Наступление предполагалось начать «с марша», и этим нам объясняли скрытность нашего передвижения, мы должны были незаметно сосредоточиться на границе для последующего удара. Такие беседы с комиссаром держали нас в постоянном напряжении и тревоге, в ожидании близкого начала войны. Причем, все красноармейцы и политработники свято верили, что мы не собираемся захватывать польскую территорию, что Красная Армия призвана только освободить соседний польский братский народ, порабощенный немцами. При этом, будет предотвращена угроза нападения Германии на нашу страну. Война будет на чужой территории и победа будет за нами»!

Т.е., похоже, не дожидаясь, что там решит Сталин, и наши замполиты также активно проповедовали в выводимых частях наше наступление первыми, прикрывая его «освобождением» несчастных поляков!? Однако, видимо с середины мая, после того как Жуков сунулся к Сталину с идеей своего превентивного удара и получил за эти фантазии по голове (Сталин по словам самого же Жукова доходчиво объяснил куда отправит военных с их идеей превентивного удара – к прокурору) – пропаганда в частях изменилась?:

«По мере того как мы приближались к границе, темы бесед изменялись. О наступлении на немцев уже никто не говорил, никто о такой поставленной задаче и не упоминал.

На политзанятиях обсуждался только текущий момент, но опять таки, не у нас, а где-то далеко в Европе, в Англии, Франции. Мотивация скрытности нашего передвижения тоже изменилась – по новой версии, мы вроде бы опасались дать немецкому командованию основание считать, что наши силы где-то сосредотачиваются и мы, таким образом, выказываем недоверие Пакту о ненападении. Все должно было выглядеть как в обычной обстановке...» (Сайт «Я помню». Легко найти в сети…)

Выведенные к границе части, в 800 метрах от нее занялись строительством легких укреплений. Т.е. – идея превентивного удара к середине мая была окончательно похерена, однако – в этом ГАП, находящегося непосредственно на границе огневые позиции для своих гаубиц при этом не оборудовали…)

Мы готовили ОТВЕТНОЕ наступление из КОВО – и частично из ЗапОВО. Но – именно ответное. ПОСЛЕ сдерживания первых атак немцев на других участках границы.

Смотрите на немцев – ОНИ НЕ ВЫВОДИЛИ свои дивизии к 21 июня в УРы, которых у них не было вообще, не растягивали на границе свои приграничные дивизии, которых у них не было – они СРАЗУ для атаки концентрировали свои войска. А мы – и выводили в УРы, и растягивали на границе свои приграничные дивизии и прочие ОБОРОНИТЕЛЬНЫЕ мероприятия проводили. Вопрос простой – ну и на хрена МЫ ТАК делали – по русскому идиотизму природному что ли? Немцы СРАЗУ к наступлению готовятся, а мы – как дебилы, для МАСКИРОВКИ типа – херней занимались что ли, выведя по ПП 22 дивизии к границе, почти полумиллионную группировку?

Другое дело, что наши военные, увы, по словам Молотова «оказались шляпы»… Одни наидиотничали с предвоенными

472

планами, которые изначально не учитывали ни возможности РККА вести наступления масштаба фронтов, ни азы военной науки, которая не приемлет контрнаступлений без подготовки, не дождавшись пока противник будет остановлен и не ввел все свои силы в бой, а ваши войска в принципе не способны воевать. А другие устроили саботаж с выполнение предвоенного вывода войск по Плану прикрытия…

Как писали в исследовании «1941 год — уроки и выводы»:
«Уже в самом планировании закладывались предпосылки для будущих неудач советских войск»!!!

Разжую для «штатских» – о чем речь, о каком планировании, в котором были заложены предпосылки для будущих поражений РККА, тут сказано…

Дело в том, что в ГШ с приходом Мерецкова, а затем и Жукова наши военные реально носились с идеей, что лучше всего – нанести превентивный удар. Но раз тиран не разрешает это делать, ссылаясь на Берлинский Пакт в котором четко прописано, что если кто нападет на Германию, то Япония обязана будет помочь ей вплоть до военной помощи – наши стратеги решили, что тогда мы начнем наше ОТВЕТНОЕ наступлении, немедленно, по факту нападения Германии. НО! Планирование немедленных КОНТРнаступлений, да еще и в масштабах фронтов, без решения задач прописанных в военной науке – остановить противника, дождаться ввода его вторых эшелонов и всего таких задач чуть не с десяток в этой науке для своего контрнаступления – есть преступная авантюра минимум! И самое важное – планировать такое наступление (ответное или тем более превентивное) армией в принципе не готовой и не способной к этому это верх или идиотизма, или – сознательное вредительство!

По рабочим планам ГШ ответные действия, КОНТРУДАРЫ (не КОНТРНАСТУПЛЕНИЯ на территорию противника, а КОНТРУДАРЫ на своей земле) тех же мехкорпусов по флангам прорвавшихся группировок немцев могли быть нача-

473

ты не ранее пары недель ПОСЛЕ нападения Германии! За эти «пару недель» не только мобилизация для вторых эшелонов должна была быть проведена, но и только за эти дни можно было точно «увидеть» – где прут те самые танковые кулаки немцев – танковые группы. Которые не в первый день границу все же пересекли и на 22 июня ТОЧНЫЕ места их атаки еще реально не были известны в ГШ.

Ведь одно дело рассчитать, где будут направления этих ударов, а другое – точно увидеть по какой «дороге» попрут танки Гудериана. Чтобы на этой «дороге» выставить приведенные в б.г. с 20 июня противотанковые бригады (ПТБр), приданные ВСЕМ армиям западных округов кроме 4-й – прикрывавшей брестское направление! И чтобы по флангам этих группировок наши МК, ВТОРОЙ эшелон обороны округов мог эффективно наносить свои удары! Однако Жукову мечталось не контрудары, а КОНТРНАСТУПЛЕНИЯ провернуть! Вообще не учитывающие то где и как немец прет. Как сказал Еременко: «Ты же был начальником³⁹⁶ {Генерального} штаба, уже войска были сдвинуты под предлогом учебы, сосредоточены, но не там сосредоточены, а по пути продвижения тов. Жукова³⁹⁷{почему же, и по твоему предложению, войска были под предлогом учебы сосредоточены задолго до начала войны, но не там, где нужно}. А как началась война, началась кутерьма. Разве это Сталина вина?³⁹⁸{Это вина Генерального штаба и прежде всего Жукова, который оказался оперативно неграмотным. В результате этого с началом войны началась переброска войск из одного района в другой, с тем, чтобы исправить допущенную ошибку, что окончательно запутало действия наших войск.}». (Фонд А.Яковлева. Архив А.Яковлева. Георгий Жуков. Раздел V. Хрущевская опала. Документ № 19.2. «Пленум Центрального Комитета КПСС — октябрь 1957 года. Стенограмма. Заседание второе. Вечернее. 28 октября)

И именно ЭТО и пытался реализовать Жуков в ЕГО предвоенных планах – и 24-26 июня директивой «№3».

Как писали в «уроках и выводах» офицеры ВНУ ГШ –

474

изначально, в наших планах ГШ-Жукова: «Планируемые контрудары армейскими и фронтовыми резервами не были обеспечены реальными силами для их нанесения. Механизированные корпуса, которые должны были составлять основу контрударных группировок, не были полностью укомплектованы и потому являлись лишь частично боеспособными. Артиллерийские противотанковые бригады, имея в основном штатную численность, были слабо подготовлены, чтобы вести эффективную борьбу с танками.

Такой подход к организации прикрытия в условиях нарастающей угрозы внезапного нападения сильного противника не мог обеспечить выполнение задачи, так как не учитывал всех факторов, определявших способность армий первого эшелона к отражению удара крупных сил противника». (с. 61)

Т.е. – или кретины тупые, оперативно неграмотные, как сказал о Жукове Еременко, или мерзавцы и предатели, планирующие на случай войны с Германией заведомо разгромные для СССР «планы войны» сидели в нашем Генштабе…

С одной стороны, можно конечно говорить что это мы сейчас такие умные, на «послезнании» точно знаем, что и как надо было делать, и судим великих маршалов за их ошибки слишком сурово. Ведь реально они многого не знали и это именно опыт их ошибок «трудных» стал основой опыта армии после войны.

Однако! Почитайте работу Грецова, его слова о том, КАК «представляли» себе в нашем ГШ то, как немцы будут наступать. Не танками впереди, а пехотой с артиллерий, а танки видимо как вспомогательные силы – спустя пару дней попрут. И поэтому наша стратегия ответных действий строилась исходя из ТАКОЙ стратегии действий немцев. И это при том, что немцы уже показали в Европе, что такое их «блицкриг» в действии в Польше и Франции. Но ведь нашим стратегам-гениям опыт сей не указ – ничего нового им не дает…

Но, к сожалению, точно узнать, что произошло в пред-

475

военные дни сегодня довольно сложно. Какие приказы шли в округа из Генштаба в июне и тем более с «18 июня» можно только ознакомившись с «исходящими» шифртелеграммами ГШ, которые не рассекречиваются и некоторые до сих пор хранятся в самом Генштабе в Москве. И это можно сделать только по личному разрешению начальника Генштаба или министра обороны. Т.е. – никогда… А что там кто указывал павловым устно – в довесок к директивам ГШ – можно узнать только из следственных Дел на расстрелянных и в показаниях свидетелей, тех, кого также приговаривали к расстрелу, например начштаба ЗапОВО, или начсвязи штаба ЗапОВО. Или тех генералов лета 41-го кто служил потом в РОА у Власова. Т.е. – тем более никогда. Ведь эти Дела могут или только родственники осужденных читать, или «любой», но по доверенности от них. Т.е. – никогда эти Дела не будут опубликованы. Хотя судя по всему, тот же Павлов не был активным участником саботажа и действительно делал только то, что ему приказывали, а потом указывали из Генштаба….

Так что – остается только изучать «косвенные улики», да ставить вопросы – там, где давно пора поставить точки. Хотя и на «косвенных» вполне можно разобраться – что же натворили наши стратеги в ГШ и округах…

А теперь еще глянем, что писал о предвоенных планах военных тот же П.Судоплатов:

«Глава 10.

НЕМЕЦКИЕ СПЕЦСЛУЖБЫ ПРОТИВ СССР НАКАНУНЕ НАПАДЕНИЯ

...

В девяностые годы начались публикации всевозможных “документальных” материалов о разработке планов наступательной операции Красной армии в начальный период войны. Должен сказать, однако, со всей ответственностью, что плана так называемой превентивной войны с Германией не существовало. Жуков и Василевский пред-

476

лагали упредить немцев в стратегическом развертывании войск в случае начала Германией военных действий. Это известный рукописный документ, датированный 15 мая 1941 года.

Сейчас упускают из виду, что эти соображения о встречном сражении Сталин и нарком обороны Тимошенко положили в основу директивы войскам днем 22 июня 1941 года, когда была предпринята попытка встречным ударом остановить немцев и нанести им главный удар на юго-западном направлении. Жукову, по-моему, изменяет память, когда он пишет в своих мемуарах о том, что директива Ставки по проведению решительного контрнаступления была для него совершенно неожиданной. Ведь речь шла о проведении в жизнь тех мероприятий, которые он как начальник Генштаба и генерал-майор Василевский предлагали Сталину осуществить в случае начала войны более чем за месяц до нападения немцев.

Более того, майские соображения Жукова и Василевского фактически были первым нашим черновым вариантом плана военных действий в случае начала войны с Германией.

Сейчас очевидно, что этот документ был весьма несовершенен, более того, замысел наступательных операций мало чем отличался от планов наступательной кампании русской армии в Галиции и Юго-Восточной Польше, разработанных царским генштабом еще в 1913 году и частично с неудачами реализованных в августе-сентябре 1914 года». ( П.Судоплатов. «Хроника тайной войны и дипломатии. 1938–1941 годы», М. 2017. Есть в интернете. Данная книга – переиздание книги Судоплатова «Разные дни тайной войны и дипломатии. 1941 год», М. 2001г .)

Как видите – Судоплатов прямо обвиняет маршала Жукова во вранье – в том, что Жуков непричастен к сочинению директивы №3 вечера 22 июня – на реализацию предвоенных планов ГШ-Жукова. А также он показывает, что это была реализация именно фактического плана немедленного ответного («встречного») удара переделанного из жуковского плана превентивного удара «от 15 мая»! А так-

477

же что это была тупая копия провального плана царского Генштаба на случай войны с Германией в 1914 году еще! Теперь понятно о каком «опыте Первой мировой войны», который неудачно было скопирован и лег в основу наших планов на случай войны с Германией в 41-м говорили Захаровы, да и в общем, и сам Жуков признавал?

При этом Судоплатов вроде как Сталина и обвиняет в появлении директивы №3, и, по сути, чуть не в идее разработки этого плана «встречного сражения», который и был положен в основу директивы №3, «когда была предпринята попытка встречным ударом остановить немцев и нанести им главный удар на юго-западном направлении». Но у Судоплатова часто попадаются моменты в адрес Сталина, явно не соответствующие реальности. Директива №3 была, конечно же «одобрена» Сталиным, но писалась она с подачи военных, которые принесли Сталину липовые сводки с границы, которые и пытались, таким образом утвердить у Сталина эту директиву. При этом тот же Жуков, которого Судоплатов обвинил в появлении этой директивы, Сталина в ее сочинении обвинить не рискнул. Жуков, пытаясь снять с себя ответственность за ее появление, уверяя, что он уехал из Москвы в Киев по приказу Сталина в 2 часа дня уже, назвал директиву №3, написанную в кабинете Сталина в 16 часов «директивой наркома». Впрочем, стоит учитывать и то, что сам Судоплатов свои книги не писал. Насколько известно он или надиктовывал тексты, как тот же Хрущев в его «мемуары», или книги Судоплатова писались с неких черновиков Судоплатова (как и у того же Микояна) некими «литературными неграми». И странные иной раз высказывания Судоплатова в адрес Сталина вполне могли появиться от этих не в меру умных «негров».

Также Судоплатов уверяет что «майские Соображения Жукова и Василевского фактически были первым нашим черновым вариантом плана военных действий в случае начала войны с Германией», что неверно. Рабочими планами были те, что утвердил в сентябре-октябре 40-го Сталин, а «план

478

от 15 мая» был не более чем инициативой Жукова. Который, правда, вылез из желаний наших военных бить первыми, бродивших в их головах с времен тухачевских еще.

Однако в любом случае, как говорится, не в бровь, а промеж глаз врезал чекист нашим военным…

(Впрочем, о том, почему и как лукавил о причинах трагедии 22 июня, о предвоенных планах ГШ Жуков, и как ГШ-Жуков «подменял» планы на случай войны с Германией, утвержденные Сталиным – будем подробно разбирать в отдельном исследовании…)

Многие исследователи замечают:

«Слишком хреновый план обороны. Сплошные ошибки.

1-е – предполагалось опираясь на Уры (которые не готовы) держать оборону.

2-е – в приграничных дивизиях вторые эшелоны отмобилизуются на 3 день и прибывают на 4 – после мобилизации, которая начнется формально в день начала войны.

3-е – резервы – отмобилизуются на 3 день, прибывают на 10-12 день, и чтобы сократить время прибытия глубинные дивизии переводят на усиленный состав и выдвигают ближе к границы – время прибытия сокращается до 2-3 дней. На зимних квартирах остаются мобилизационные ячейки, которые формируют запасные части и отмобилизуют 2 эшелоны, выдвигается пехотное ядро 7-8 тыс человек без тылов.

В общем – план не очень на мой взгляд».

Увы, если бы полоса обороны на приграничную дивизию, и тем более на тех участках, где вполне предсказуемы и просчитано ожидаемы были удары немцев, была бы не 30-50 км, а 10 км – то сам по себе такой план может и прокатил бы…

Но в том и прикол, что сам план был не обороны, а НАСТУПЛЕНИЯ. Жуков грезил вообще о превентивном ударе, но т.к. Сталин военным и лично Жукову это запретил планировать, то ГШ (Мерецков-Жуков) удумал, что про-

479

катит ответное наступление. И это ответное наступление в ЭТОМ случае – при ТАКОЙ растянутости приграничных на границе – и ДОЛЖНО и МОГЛО быть ТОЛЬКО НЕМЕДЛЕННЫМ. Иначе – при долгой обороне – будет задница. Не выдержат приграничные немцев никак. Не удержат немцев на границе ожидаемые пары недель – для мобилизации вторых эшелонов и подготовки ответных контрударов.

Потом маршалы обвиняли Жукова: он мог ведь с весны довести хотя бы приграничные до штата военного времени – чтобы они вообще не зависели от мобилизации, но не сделал этого. Однако Жуков ведь и не думал об обороне. Он грезил наступлениями. Если не превентивными, то тогда ответными немедленными! А для этих наступлений по Жукову, верному ученику Тухачевского, вовсе не нужны отмобилизованные дивизии. Врежем тем, что есть, и пока наступающие дивизии будут погибать, срывая наступление немцев, прущих «на параллельных операционных направлениях», остальные и проведут мобилизацию. Под «прикрытием» наступающих наших дивизий – мехкорпусов в первую очередь, да ВВС… Если такое прокатило в Монголии у Жукова, который гнал в наступление дивизии буквально вчера только пополненные приписниками (за что получал нагоняи и Шапошникова в телеграммах) да кидал в атаку танки без поддержки пехоты, за что он получил Героя Советского Союза, то почему же это не сработает с немцами?!

Ну а на это авантюрное планирование и наложилось то, как павловы-кленовы исполняли приказы ГШ перед 22 июня – как они выводили войска по ПП и как поднимали их по тревоге в ночь на 22-е...

Вот такая вот она – краткая хронология события июня 41-го. Которая Резуну и его неадекватным сторонникам однозначно не нужна. Как впрочем, от нее будут еще долго шарахаться и его «разоблачители» в лице представителей «официальной Истории»…

480

А ведь тот же генерал армии М.А. Гареев, что и является до сих пор основным представителем т.н. «официальной» точки зрения по проблеме трагедии 22 июня, о сути планов ГШ-Жукова высказался ведь вполне четко и конкретно еще в середине 1990-х! Однако тянущийся черте сколько лет спор о том, собирался ли СССР (Сталин) нападать на Германию, или нет, не закончится до тех пор, пока Гареевы, как официальные военные историки от государства и представители Вооруженных Сил, не поставят в нём точку. Пока не наберутся смелости и не закончат такие собственные слова:

«Накануне войны в какой-то момент (интересно в какой? – К.О.) было упущено из виду то важнейшее обстоятельство, что в случае начала военных действий и в политическом, и в военном отношении нельзя исходить только из собственных пожеланий и побуждений, не учитывая, что противник будет стремиться делать всё так и тогда, когда это удобно и выгодно ему…» (Гареев М. А. «М.В. Фрунзе – военный теоретик». М., 1985. С. 323).

«Идея непременного перенесения войны с самого её начала на территорию противника… (т. е., либо упреждающее нападение на уже готового напасть Гитлера, опередив того «на пару дней», либо немедленное наступление на Германию, как только Гитлер перейдёт нашу границу! – К.О.) настолько увлекла некоторых руководящих военных работников, что возможность ведения военных действий на своей территории практически исключалась. Конечно, это отрицательно сказалось на подготовке не только обороны, но и в целом театров военных действий в глубине своей территории» (Гареев М. А. «Неоднозначные страницы войны. (Очерки о проблемных вопросах Великой Отечественной войны)». М., 1995. С. 125–126.)

Обратите внимание, Гареев не пишет, что это Сталин или руководство СССР, например, собирались «непременно переносить войну с самого её начала на территорию противника». Т. е. начать немедленное наступление на напавшего

481

врага. Гареев пишет, что эта идея увлекала именно «некоторых руководящих военных работников». И это именно ими «возможность ведения военных действий на своей территории практически исключалась». Жаль только, старый генерал не назвал имена этих «руководящих военных»…

«Приграничные военные округа должны иметь тщательно разработанные планы отражения вторжения противника, то есть планы оборонительных операций, так как отражение наступления превосходящих сил противника невозможно осуществить мимоходом, просто как промежуточную задачу (типа быстренько, за пару часов, побьём супостата на границе, а потом лихо начнём наступать в Европу. – К.О.). Для этого требуется ведение целого ряда длительных ожесточенных оборонительных сражений и операций.

Если бы такие планы были, то, в соответствии с ними, совсем по-другому, а именно с учетом оборонительных задач, располагались бы группировки сил и средств этих округов, по-другому строилось бы управление и осуществлялось эшелонирование (размещение – К.О.) материальных запасов и других мобилизационных ресурсов.

Готовность к отражению агрессии требовала также, чтобы были не только разработаны планы операций, но и в полном объеме подготовлены эти операции, в том числе в материально-техническом отношении, чтобы они были освоены командирами и штабами. Совершенно очевидно, что в случае внезапного нападения противника не остается времени на подготовку таких операций. Но этого не было сделано в приграничных военных округах». (Гареев М. А. «Неоднозначные страницы войны. (Очерки о проблемных вопросах Великой Отечественной войны)». М., 1995. С. 119–120)

«Резуны» и пр. мельтюховы этими словами старого генерала пытаются доказать, что Сталин собирался напасть первыми на Гитлера! Мол, раз не готовилась серьезная оборона, то значит, готовилось нападение первыми! Ну, тут как говорится – психиатрия им в помощь… Лучше принудительная…

482

А теперь держа в голове слова старого генерала, прочитайте еще раз то, что писали об этих планах ГШ офицеры ВНУ Генштаба в исследовании ДСП «1941 год — уроки и выводы» в 1991-92 году. И вывод из слов М.А. Гареева простой – наши военные мечтали о НАСТУПЛЕНИИ, о ПРЕВЕНТИВНОМ ударе по немцам и его тащили любой ценой! НО! Сталин на это пойти не мог! ПОСЛЕ 27 сентября 40-го – после того, как появился Тройственный Пакт о военной помощи между Берлином и Токио, о том, что если кто-то – США или ССР нападет на одну из сторон, то другая ДОЛЖНА будет помогать жертве агрессии и военной помощью, что для нас в случае нашего превентивного удара по Германии означает ВТОРОЙ ФРОНТ НАМ в задницу – Сталин на превентивный удар пойти уже никак не мог!

После чего военные стали тащить идею нанесения ОТВЕТНОГО удара. Из КОВО и этот удар будет и доложен быть именно НЕМЕДЛЕННЫМ. И репетицию этого ОТВЕТНОГО удара-наступления и провели на вторых январских КШИ 41-го…

Кстати, Гареев суть планов ГШ при Жукове показал в этой статье, но после в его статьях или книгах НИЧЕГО подобного не было и нет. После той статьи он перешел на набор старых штампов – Сталин запрещал военным (не дал) привести войска в б.г. и т.п. глупости про те же опоздания с «красными» кнопками в том числе. Почему он показал правду о планах ГШ-Жукова в середине 90-х, а потом всячески уходил от этой темы? Так в 92-м вышло исследование «1941 год — уроки и выводы» и, похоже, генерал в те годы подумал, что скоро рассекретят и сами документы из архива Генштаба в Москве и пора говорить правду. Но, увы – эти документы, боюсь, вообще не рассекретят и тем более скоро. Слава богу, что есть хотя бы исследование ВНУ ГШ от 1992 года, которое сегодня доступно всем желающим в сети…

483

(Примечание последнее: В мае 2016 года вышел мой двухтомник «Тайна трагедии 22 июня», в котором была сделана попытка на максимально полных ответах на «вопросы Покровского» некоторых генералов из ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО и ОдВО разобраться с причинами трагедии 22 июня, выяснить, что творилось в округах на самом деле в те предвоенные дни, и в первые часы начала войны 22 июня. После этого я решил поехать летом 2017 года в ЦАМО, скопировать все ответы всех генералов отвечавших Покровскому, и сделать с краткими комментариями сборник этих ответов – то, что не смогло сделать при Жукове, в 1956 году ВНУ ГШ. Весной 2017 года, в мае я звонил в ЦАМО, и замначальника архива мне сообщила, что с этими ответами уже кто-то работает. И после того как к 22 июня 2017-го на сайте ЦАМО были выложены ответы еще трех генералов Покровскому, я решил что «работа» над ответами и заключалась в оцифровке именно этих дополнительных ответов. Однако в июле 2017 года на сайте издательства университета Дмитрия Пожарского появилась реклама двухтомника – «Пишу исключительно по памяти... Командиры Красной Армии о катастрофе первых дней Великой Отечественной войны», в 2-х томах, «сост. С.Л. Чекунов»! Который вышел в августе-сентябре 2017 года.

Данный двухтомник – это то, что я мечтал сделать – публикация полных ответов генералов, 79-ти человек на вопросы Покровского! От Ленинградского до Одесского округов! Так что – кому не нравится моя публикация полных ответов некоторых генералов на вопросы Покровского и мой анализ и разбор этих ответов, изучайте полные ответы ВСЕХ генералов, что есть в архивах и опубликованы, наконец, в сборнике Чекунова, и делайте ВАШИ анализы и разбор этих ответов. И можно утверждать – данная публикация С.Чекуновым всех полных ответов всех генералов, что хранятся в ЦАМО – по значимости является огромной исторической сенсацией, которую сложно даже сравнить с чем-либо подобным, тем более касаемо инфор-

484

мации о причинах трагедии 22 июня. И на сегодня осталось только еще найти ответы отдельных генералов Западного фронта, что отвечали еще в августе 41-го генералу Маландину на вопросы связанные с 22 июня…

И прочитав эти полные ответы от 79-ти командиров – от полка и до штабов округов, – вы увидите достаточно полную и объективную картину подготовки к войне и первых дней войны. И «картина» эта вызовет оторопь. То ли наши командиры, от округа и до НКО с ГШ, которые им скидывали те планы на случай войны – конченые клинические идиоты, не понимающие НИЧЕГО в военном деле, то ли – чуть не поголовно изменники.

Двухтомник Чекунова вышел осенью 2017 года, а в 2018 году, возможно, выйдет «приложение» к ответам генералов – сборник Чекунова же предвоенных планов НКО и ГШ, с предвоенными директивами посланных из ГШ округам в мае-июне 41-го.… И таким образом этот «трехтомник» С.Л. Чекунова станет самым важным и главным источником документов связанных с трагедией 22 июня! Впрочем – сам он уверяет, что тема июня, предвоенных дней его не интересует, и новый многотомник, на 5 томов, будет касаться только планов РККА с начала 1920-х по начало войны, но не событий мая-июня 41-го...)

Надеюсь, читателю стало хоть чуточку понятнее, что натворили с военным планированием в Генштабе Жуков и его предшественники к июню 41-го, что за «два плана» (или «пять планов») было у будущего маршала Победы. И в чем личная вина («ошибки») Г.К. Жукова в реализации этих «планов войны». Ведь цель этой, еще одной «очередной», данной книги о проблеме «22 июня» все же не разбор дуростей «резунов». Цель таких разборов творчества различных «историков» – на их «фоне» еще раз и по возможности подробно показать, что происходило на самом деле в те дни и недели – перед 22 июня и непосредственно в ночь на 22 июня. Показать фактуру предвоенных дней, показать

485

какие «планы войны» на самом деле были в нашем НКО и ГШ. Ну а неизбежные выводы, которые появляются, когда видишь реальную картину – это уж, как говорится – «не мои проблемы».

Что это было со стороны наших будущих маршалов Победы, и тем более генералов («невинных жертв сталинизма») уже в округах – дурость и безграмотность, или – подлость и измена – решать читателю…

Итак – мы, попинав слегка основных «резунов» нашей историографии по трагедии 22 июня, попробовали ПОКАЗАТЬ максимально полную, по ИМЕЮЩИМСЯ НА СЕГОДНЯШНИЙ день ДОСТУПНЫМ или ОПУБЛИКОВАННЫМ данным, фактам и документам, картину от начала июня до момента нападения Германии на СССР, до утра 22 июня! А также попробовали показать – что же было задумано в нашем Генштабе на случай войны с Германией. И как всегда надеюсь – другие исследователи и историки покажут более полную и ДОКУМЕНТАЛЬНО точную картину этих событий, уточняющую и пусть даже в чем-то опровергающую то, что показано в этом исследовании…

11.06.2012 г. – 18.10.2016г. – 16.5.2018г. – 2.8.2018г.

486

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ ................................................................ 5

ЕЩЕ ОДНА НУ ОЧЕНЬ «ОРИГИНАЛЬНАЯ

ГИПОТЕЗА» ТРАГЕДИИ 22 ИЮНЯ –

как «Сталин хотел напасть на Гитлера» 23 июня, устроив «провокации»

против СССР, переодев чекистов в немецкую форму.

Или – так какие «планы войны» были

в Генштабе РККА на самом деле ........................................................ 29

Часть 2. ПРЕДВОЕННЫЕ ПЛАНЫ ГШ ...........................................131

Часть 3. РЕЗУНА НЕ ПОПИНАЛ — ДЕНЬ ПРОШЕЛ ЗРЯ ........... 209

«КРАТКАЯ» ХРОНОЛОГИЯ СОБЫТИЙ ИЮНЯ 41-го...

Или – так что же происходило

в предвоенные дни в НКО и ГШ, в западных округах,

как выводились войска по Планам прикрытия

и с какого числа .................................................................................. 285

САМЫЙ ДОЛГИЙ ДЕНЬ…

Или – как поднимались войска по тревоге в ночь

нападения, как ДО нападения Германии

вскрывались «красные» пакеты в округах

и по чьей команде, что было в настоящей

Директиве №1, и когда она ушла из Генштаба

в западные округа. ............................................................................. 342

ТАК ЧТО ЖЕ С «РАЗВЕДКОЙ»?

Или – как РУ ГШ

«дезинформировало» Кремль .......................................................... 425

487

ВЕЛИКАЯ ОБОЛГАННАЯ ВОЙНА

сайт о белых пятнах в истории Великой войны

Главное меню

Перед 22-м июня. Хронология событий «запограмированной» катастрофы. Неудобные факты...

Содержание материала

«ДИРЕКТИВА ВОЕННЫМ СОВЕТАМ СФ, КБФ, ЧФ, КОМАНДУЮЩИМ ПИНСКОЙ И ДУНАЙСКОЙ ФЛОТИЛИЙ О ПЕРЕХОДЕ НА ПОВЫШЕННУЮ БОЕВУЮ ГОТОВНОСТЬ

№ зн/87 21 июня 1941г. 23.50

Немедленно перейти на оперативную готовность №1

КУЗНЕЦОВ» (ЦВМА, ф. 216, д. 12487, л. 443. Подлинник.)

«ДИРЕКТИВА ВОЕННЫМ СОВЕТАМ КБФ, СФ, ЧФ, КОМАНДУЮЩИМ ПИНСКОЙ И ДУНАЙСКОЙ ФЛОТИЛИЙ О ВОЗМОЖНОСТИ ВНЕЗАПНОГО НАПАДЕНИЯ НЕМЦЕВ

№ зн/88 22 июня 1941г. 01.12.