ТРАГЕДИЯ 22 ИЮНЯ. Авторы и виновники.

Даже слегка неадекватный поклонник В.Резуна «К.Закорецкий» увидел – «Опять маршал лукавит. Это из-за приказов Генштаба “на местах” образовалась “такая” дислокация советских войск, которая оказалась неудачной с точки зрения немецких главных ударов. И никакие “грамотные” командующие быстро исправить довоенные ошибки не могли просто технически. Конечно, существовали варианты понести потерь поменьше, но в целом ситуация оказалась очень сложной для быстрого принятия решений. А время не ждало. И глав-

 

253

 

ная причина заключалась именно в ошибочных действиях Генштаба до войны. Но признаваться в этом маршал Жуков не захотел...»

Все верно. Плюс – сорванный вывод войск, приграничных дивизий на границу в том же ЗапОВО, сорванное приведение в б.г. в округах, отмена ранее введенной повышенной б.г. в авиации западных округов. Все это усугубило ситуацию…

Но обратите внимание – Сталин не сразу арестовывает Павлова, который и так в Москве торчит, а отправляет его обратно и арест производится по приезду его на место. Точно также арестовывался и тот же Тухачевский – сначала отсылается из Москвы, а затем арест ... подальше от возможных подельников… Береженого бог бережет...

 

«– Почему С.К.Тимошенко был назначен командующим войсками Западного фронта, если за двое суток до этого на тот же пост направили А.И. Еременко?

– Это было сделано, во-первых, с целью укрепления руководства войсками фронта, на котором противник наносил главный удар, а Еременко – это не фигура; во-вторых, в связи с тем, что 30 июня Сталин стал Председателем ГКО и Ставки Главного Командования (10 июля 1941 г. преобразована в Ставку Верховного Главнокомандования. - В.А.), он не только фактически, как было раньше, но и юридически сосредоточил в своих руках политическую, государственную, военную власть. В этих условиях Тимошенко оказался не у дел и поэтому попросился командовать фронтом, действующим на решающем направлении. С приходом Тимошенко управление войсками Западного фронта улучшилось. Его деятельность на этом посту сыграла важную роль в Смоленском сражении. Семена Константиновича в некоторых исторических сочинениях оценивают совершенно неправильно, изображая чуть ли не как безвольного человека, заискивавшего перед Сталиным. Это неправда. Он был настойчивым, волевым и подготовленным в тактическом и оперативном отношении командующим. И сравнивать его, как это нередко делают, с Ворошиловым и Буденным нет оснований».

 

А может не Тимошенко попросился на Западный фронт повоевать, от неча делать, а это Сталин – отправил наркома обороны свои грехи замаливать и исправлять то, что они с Жуковым натворили? И дальше мы глянем, что о причине отправки Тимошенко на фронт думал писатель-фронтовик И.Стаднюк...

Далее снова интересно – как видели начало войны жуковы и, как и где собирались воевать…

 

254

 

«– Думали ли вы в начале боевых действий, что нашим войскам придется сражаться с противником под Москвой?

– Когда началась война, мы с наркомом обороны полагали, что Красная Армия сможет отразить вторжение противника в западных районах страны, а затем, измотав его ударные группировки, перейдет в контрнаступление в соответствии с оперативным планом».

 

Это верно – так и было задумано в РАБОЧИХ планах ГШ, от Шапошникова еще. Красная Армия ДОЛЖНА и сможет, пусть не легко, но «отразить вторжение противника в западных районах страны» и только «затем, измотав его ударные группировки, перейдет в контрнаступление»! Когда пройдет отмобилизование основных сил РККА! И если бы против главных сил немцев мы ставили бы свои адекватные, а не заниженные силы и отдавали право первого удара немцам, и если бы этим силам ставилась задача серьезной обороной удержать главные силы немцев, их ударные группировки у границы, то ТАК и БЫЛО БЫ! И наше ответное наступление в ЭТОМ случае могло бы быть не ранее готовности своих главных сил в тылу – их мобилизации и разворачивания для военных действий – пока на границе наши главные силы в западных округах, по сценарию Тюленева, громят главные силы немцев, изматывают их! Севернее Полесья, как предсказывал Шапошников! И это ответное наступление может произойти не ранее почти МЕСЯЦА после начала войны и начала полномасштабной мобилизации в СССР! Точно в соответствии с «северным» вариантом ГШ, который Жуков и похерил в реальности! А уж где был бы нанесен главный удар потом – из ПрибОВО-ЗапОВО, или из КОВО – не важно!

Однако по планам Мерецкова-Жукова к лету 41-го были уже другие планы – Германия нанесет свой главный удар севернее полесья, по Прибалтике и Белоруссии, а мы врежем ей в ответ – южнее, из Украины. Немедленно! И ослабленные наши силы севернее Полесья вроде как должны и смогут удержать превосходящие силы немцев. Ведь те по планам Мерецкова-Жукова если и нападут, то будут вести себя ТАК, как они вели себя в 1914 году – если начнут вторжение, то малыми силами, без танковых прорывов, начнут пехотой наступать, с винтовками наперевес, при поддержке артиллерии дай бог!

Сталин дал Мерецкову команду усилить КОВО с целью лучшей защиты промышленности Донбасса того же, и сельхозрайонов Украины, а тот надумал это усиление использовать для подготов-

 

255

 

ки нашего ответного удара – по неосновным силам противника! А если тиран позволит – врежем вообще по этим планам – первыми! И Жуков этот план и претворял в жизнь. А раз Сталин явно против гениальной схемы Мерецкова – размещения наших главных сил против неосновных сил немцев, то уже Жуков, с целью усиления КОВО, активно и стал навязывать ложь Сталину, что главный удар немцев надо ждать на Украине!

 

«Мысль о вероятности борьбы на подступах к столице впервые зародилась у нас с Тимошенко вечером 26 июня, когда я после возвращения из Киева побывал вместе с ним и Ватутиным у Сталина. Оценив тогда тяжелое положение войск Западного фронта, мы пришли к выводу о необходимости создания на минско-московском направлении глубокоэшелонированной обороны. Но и мечта о контрнаступлении не покидала нас на протяжении нескольких дней. Мы много думали о нем, предпринимая к тому же определенные подготовительные меры в ущерб организации обороны. Полагали, что нам удастся разгромить растянувшиеся в глубину подвижные и пехотные соединения противника, не имевшие между собой тактического взаимодействия».

 

Мечты, мечты.… Ранее Жуков Анфилову сказал, что это свое ответное наступление он начал по плану развертывания. А в черновиках своих «воспоминаниях» Жуков вообще прямо написал – они реализовывали предвоенные планы теми «контрнаступлениями»… И здесь он не рискнул – перед офицером ВНУ ГШ – нести чушь, что это СТАЛИН заставлял военных гнать войска округов в контрнаступления, «в ущерб организации обороны», пытаясь реализовать свои предвоенные планы! Свои планы – не те, что утверждал Сталин еще в октябре 40-го. И «оконфузившись» с реализацией этих планов по Директиве №3 в КОВО, Жуков вернулся в Москву и действительно 26-го был у Сталина – в 15.00-16.10 и в 21.00-22.00…

 

«Поэтому поспешно наносили плохо подготовленные контрудары, неся при этом неоправданные потери. Нас с Тимошенко “отрезвили” события на Днепре в начале июля 1941 года, особенно контрудары 5-го и 7-го механизированных корпусов в районе Лепеля (¹. Контрудар 5-го и 7-го механизированных корпусов на лепельском направлении, начатый утром 6 июля по решению С.К. Тимошенко, был далеко не бесполезным. Не ожидавшему его противнику в ходе ожесточенных боев удалось нанести большой урон. Свидетельством тому стал приказ командира 18-й танковой дивизии генерала Неринга, подобранный советскими бойцами на поле боя после поспешного бегства

 

256

 

немцев. В приказе, в частности, отмечалось, что “потери снаряжением, оружием, машинами необычайно велики и значительно превышают захваченные трофеи...” (См.: Анфилов В.А. Незабываемый сорок первый. М.: Советская Россия, 1982. С. 162).

В целях пресечения этого контрудара командующий группой армий "Центр" генерал-фельдмаршал Ф. фон Бок обратился к генерал-фельдмаршалу А.Кессельрингу с настоятельной просьбой сосредоточить основные усилия 2-го воздушного флота 8 и 9 июля юго-западнее Витебска. В результате массированных ударов немецкой авиации 5-й и 7-й мехкорпуса, слабо прикрытые с воздуха, понесли тяжелые потери и были вынуждены отходить.).

К сожалению, Сталину этот урок не пошел впрок. Он по-прежнему категорически требовал предпринимать контрнаступательные действия даже тогда, когда обстановка явно не благоприятствовала этому».

 

Эту неправду Жукова в адрес Сталина опровергали его же «сослуживцы». Не Сталин, а Жуков был инициатором тех «контрударов». А тот же А.Исаев эти удары, которые сам Жуков осуждает как бессмысленные – ставит именно Жукову в заслугу… А ведь Жуков сам же и показывает – это ЕГО и Тимошенко отрезвил только в начале июля очередной разгром двух наших мехкорпусов...

Дальше мои комментарии не нужны – читайте сами… узнаете, кто запустил байку, что Сталин собирался в октябре 41-го с Гитлером новый «Брестский мир» заключать…

 

«В середине июля, когда пал Смоленск, я окончательно убедился, что раз немцам удалось открыть и эти “ворота”, то они будут и под Москвой. Поэтому в последний день своего пребывания на посту начальника Генерального штаба я сказал Сталину, что для наступления на Москву немцы используют ельнинский плацдарм. В середине июля и Сталин уже пришел к выводу, что в зимние месяцы фронт будет проходить под Москвой. Поэтому 18 июля ГКО принял постановление о мероприятиях по обеспечению Красной Армии теплым обмундированием. (Известно, что Сталин в беседе со специальным посланником президента США Ф.Рузвельта Гарри Гопкинсом, состоявшейся 30 июля, сказал ему, что зимой фронт будет проходить под Ленинградом, Москвой и Киевом (². См.: Шервуд Р. Рузвельт и Гопкинс. Глазами очевидца. М: Иностр. лит., 1958. Т.1. С.542.)).

– Не считаете ли вы ошибочными решение Сталина и ваше согласие с ним об одновременном переводе в начале сентября вас

 

257

 

и Тимошенко с московского направления, на котором вы оба блестяще проявили себя, на ленинградское и киевское? Ведь если бы вы оба оставались там, то, возможно, не было бы и столь катастрофического октября 1941 гола…

– Вы, историки, любите рассуждать на тему: “Если бы да кабы”. Разумеется, зная теперь происшедшие события, можно заключить, что я вместе со Сталиным тогда допустил ошибку. Не случись этого, вероятно, события могли бы развиваться по-иному. Я имею в виду существенные промахи Конева, Еременко и Буденного в организации обороны и управлении войсками. Но в тот конкретный момент смертельная угроза нависла над Ленинградом и войсками Юго-Западного фронта под Киевом, а битва за Москву виделась лишь в перспективе. Вот почему я согласился со Сталиным и рекомендовал направить на юг Тимошенко на смену Буденному.

– Что предшествовало вашему назначению командующим Западным фронтом?

– 3 октября 1941 года я получил телеграмму о необходимости прибыть в Москву 10 октября. “Что бы это значило?” – спросил у бывшего тогда членом военного совета Ленинградского фронта А.А. Жданова. В ответ услышал, что в этот день намечают провести пленум ЦК ВКП(б). На XVIII Всесоюзной партконференции в феврале 1941 года меня избрали кандидатом в члены ЦК ВКП(б). И когда позже позвонил еще и Сталин, я решил, что вызов связан с предстоящим пленумом.

Меня прямо с аэродрома повезли к Сталину на квартиру, по дороге сообщили, что Верховный болен. Не оправившись, по-видимому, еще от киевской катастрофы, после которой не прошло и месяца, Сталин находился в трансе. Я застал его беседующим с Берией. Кстати, редко случалось, когда бы его не было у Сталина во время моих посещений. Не обращая внимания на меня, а может быть, еще и не заметив моего появления, Сталин сказал Берии, чтобы он на всякий случай через свою агентуру провел зондаж о возможных условиях заключения мира с Германией.

Вот как далеко зашло в те дни смятение главы нашего государства! Наконец, обратив внимание на меня и поздоровавшись, Сталин раздраженно сказал, что он сейчас в полном неведении о происходящем на Западном фронте. Медленно подойдя к карте, он обвел пальцем район Вязьмы и зло произнес: “Конев, как и Павлов в начале войны, открыл здесь фронт врагу”. Сталин попросил меня немед-

 

258

 

ленно выехать на Западный фронт, разобраться в положении дел на месте и оттуда позвонить ему.

Побывав на наиболее опасных участках и в штабах Западного и Резервного фронтов, я пришел к выводу, что все пути на Москву для врага, по существу, открыты. Доложив об этом 8 октября по телефону Сталину, я просил его быстрее стягивать войска откуда только можно на Можайскую линию обороны. 10 октября Ставка назначила меня командующим войсками Западного фронта, а И.С. Конева Сталин приказал направить в Москву. Я понял, что он намерен поступить с ним, как с Павловым. В течение первой половины дня, до подписания приказа Ставки о моем назначении, Сталин трижды настойчиво требовал отправить Конева в Москву, я же просил оставить его моим заместителем. Последний разговор закончился угрозой Сталина. Но я не реагировал на нее, понимая, что в случае падения столицы мне и без этого придется расплачиваться головой. Я спас Коневу жизнь (эти слова Георгий Константинович произнес медленно, со вздохом), а он мне отплатил черной неблагодарностью, выступив в “Правде” 3 ноября 1957 года с позорящей меня статьей (³. 3 ноября 1957 г. “Правда” опубликовала статью Маршала Советского Союза И.С.Конева “Сила Советской Армии - в руководстве партии, в неразрывной связи с народом”. Кстати, в этом же номере помещено информационное сообщение о состоявшемся в октябре пленуме ЦК, который, в частности, вывел Г.К. Жукова из состава членов Президиума ЦК и из членов ЦК КПСС. Большое место в статье Конева отведено объяснению “политических” и других ошибок Г.К. Жукова, которые были “вскрыты” на октябрьском пленуме ЦК и якобы явились причиной его выведения из руководящего партийного органа страны. Жуков, говорилось в публикации, “неправильно, не по-партийному” осуществлял руководство Вооруженными Силами, “вел линию на свертывание работы партийных организаций, политорганов и военных советов” в армии и на флоте, стремился все вопросы “решать единолично, не выслушивая мнений других и полностью эти мнения игнорируя”.

Наряду с “политическими ошибками”, недостатками в работе с кадрами Георгию Константиновичу ставились в вину и “неудачи на фронтах вооруженной борьбы”. По мнению автора статьи, на Жукове, как на начальнике Генерального штаба, лежала серьезная ответственность за то, что войска приграничных округов оказались застигнутыми врасплох внезапным нападением фашистских

 

259

 

армий, за то, что было предпринято развертывание большого количества механизированных соединений без учета возможностей их укомплектования техникой и специалистами. Наконец, перечислялся целый ряд событий на фронтах, в которых Жуков допустил “серьезные промахи в руководстве войсками”: неудавшаяся попытка окружения гитлеровцев под Демянском, затянувшийся штурм Зееловских высот и др.)...».

 

Думаю, читатель, помня о письме Конева, который описывает ситуацию с его «снятием» с последующей передачей его в руки кровавого Берии и сам видит – как «лукавит» тут Жуков… 

 

«Я рассказал маршалу, что эту статью писал не Конев. Знал, что она готовилась в военно-историческом отделе Военно-научного управления Генерального штаба, где я тогда работал. Начальник отдела генерал-лейтенант С.П. Платонов в узком кругу поведал, как Конев сопротивлялся, не желая подписывать этот вздор. Н.С. Хрущев якобы сказал тогда, что если он не подпишет, то вместе с Жуковым отправится в отставку. И Иван Степанович “сдался”. “А если бы я “сдался” в октябре 1941 года, – сказал мне в ответ Жуков, – быть бы ему в руках Берии...”. Возвращаясь к событиям осени 1941 года, я спросил Георгия Константиновича, какие дни Московской битвы он считает самыми трудными и опасными.

– Трудным и опасным был весь оборонительный период битвы. Самой же тяжелой, я считаю, оказалась вторая декада октября. В те дни и ночи я “мотался” вдоль фронта, чтобы организовать оборону, как-то прикрыть наиболее опасные направления, предотвратить глубокий прорыв противника. На самочувствии и работе отрицательно сказывались панические настроения в столице в те дни, бесконечные запросы и часто не соответствовавшие обстановке указания Сталина.

О том, в каком шоковом состоянии он находился, можно судить хотя бы по постановлению ГКО об эвакуации столицы, о существовании которого я узнал в 1954 году в связи с делом Берии. Согласно этому документу в случае появления войск противника у ворот Москвы Берия должен был произвести взрыв свыше тысячи объектов в столице. Можно представить, чем все это могло обернуться, если бы мы дрогнули.

Правда, перед тем как принять постановление ГКО о введении в Москве осадного положения, Сталин позвонил мне и спросил: “Можем ли мы защитить Москву и, если да, что необходимо

 

260

 

для этого предпринять?” Я ответил утвердительно и попросил Верховного лишь ускорить переброску резервов из глубины страны. Возможно, покажется странным, почему я считаю наиболее опасными октябрьские, а не последние ноябрьские дни, когда противник на узких участках находился уже в 26-30 километрах от Москвы. Дело в том, что к этому времени у нас образовался сплошной фронт обороны, а противник был уже не тот, что в сентябре и октябре.

– Какова, по вашему мнению, роль Битвы под Москвой в общем ходе воины? Ведь с легкой руки Сталина были попытки связать коренной перелом со Сталинградской битвой и тем самым умалить значение разгрома фашистов под Москвой...

– Я считаю, что начало коренного поворота в ходе войны положила Битва под Москвой. Она имела огромное значение не только в военно-политическом, но и в морально-психологическом отношении, и не только для Красной Армии и нашего народа, но и для всех народов, которые вели борьбу с фашистской Германией. Ведь мы впервые во второй мировой войне нанесли сокрушительное поражение главной группировке “непобедимой” немецкой армии, положив конец стратегии блицкрига. Показательно, что по этому поводу записал в своем дневнике начальник генерального штаба сухопутных войск Германии генерал Ф.Гальдер 23 ноября 1941 года: “Таких сухопутных войск, какими мы располагали к июню 1941 года, мы уже никогда больше иметь не будем” (4)

Так что роль Битвы под Москвой трудно переоценить.

– Как вы оцениваете Сталина?

– Сталин, безусловно, являлся сильной личностью. Он был подготовлен не только как марксист-теоретик... Будучи Верховным Главнокомандующим, он, конечно, руководил военными действиями не по глобусу, как это утверждает Хрущев. Но его подготовка к началу войны базировалась главным образом на опыте гражданской войны. К современной войне он не был подготовлен, а отсюда и растерянность, и неумение оценить обстановку, и грубейшие просчеты и ошибки. Все это пагубно сказалось на ряде операций в первом периоде войны. Но впоследствии он приобрел опыт, навыки и умело руководил Вооруженными Силами. Что касается его человеческих качеств, то я, как и другие, знавшие его, могу сказать о его грубости, нетерпимости, резкости. Хотя во время войны, как я убедился, с ним можно было иногда и поспорить. Как бы то ни было, я благодарен

 

261

 

ему за то, что он во второй половине сороковых годов не отдал меня в руки Берии.

– Георгий Константинович! Слышал, что вы арестовывали Берию. Как это было?

– Сразу же после смерти Сталина в марте 1953 года я был назначен первым заместителем министра обороны, а министром стал Н.А.Булганин. Берия весной того года развил лихорадочную деятельность с целью захвата власти и осуществления государственного переворота. Чтобы предотвратить это, необходимо было изолировать его от органов внутренних дел и государственной безопасности, руководство которыми он осуществлял. Разоблачение Берии и особенно сам арест его были весьма трудным и рискованным делом. Инициатором разоблачения, и за это надо воздать ему должное, явился Хрущев. Что же касается ареста и связанной с этим сменой многочисленного караула в Кремле, состоявшего из подчиненных Берии, то эта задача была возложена на меня** (**По воспоминаниям Н.С. Хрущева и К.С. Москаленко, первоначально арест Л.П. Берии был поручен К.С. Москаленко. Г.К. Жуков возглавил группу генералов и офицеров Московского округа ПВО - участников намеченной акции - позднее, уже накануне заседания Президиума ЦК КПСС (см.: Версия: конец карьеры. М.: Политиздат, 1991. С.277, 283-284).).

По поручению Г.М. Маленкова и Н.С. Хрущева в мае 1953 года мне сообщил об этом Н.А. Булганин. Мы готовились к “операции” около месяца в глубокой тайне. Все участники, во избежание утечки информации, были изолированы от своих семей под предлогом командировки. Ставку сделали на генералов и офицеров Московского округа ПВО во главе с К.С. Москаленко и П.Ф. Батицким. Официальной версией появления их в Кремле являлось обсуждение на заседании Президиума ЦК КПСС проблем противовоздушной обороны Москвы. Прибыть туда мы должны были с картами, схемами и другими совершенно секретными документами, чтобы часовые у входа в зал заседании не имели права изъять у нас личное оружие, как это полагалось во всех иных случаях. 26 июня 1953 года мы прибыли в Кремль. По указанию Булганина нас провели в комнату отдыха, находившуюся возле зала заседаний. К нам вышел Хрущев и сообщил полушепотом, что и по какому сигналу нам надлежит делать. Под нашим “прикрытием” члены Президиума ЦК около часа “прорабатывали” Берию. Затем по звонку Маленкова мы вошли в зал. Я встал

 

262

 

у кресла Берии. Маленков, заявив в нашем присутствии, что Берия крайне опасен и может причинить много бед партии и народу, предложил немедленно арестовать его. Решение было единогласным. По сигналу Маленкова я скомандовал Берии: “Встать! Следовать за нами”. Несколько часов мы находились с ним в той самой комнате отдыха, где началась операция. Лишь после смены охраны Кремля я отправил его при усиленном военном сопровождении на гарнизонную гауптвахту***( Наряду с этой версией обстоятельств ареста Л.П. Берии Г.К. Жуков изложил и несколько других, не совпадающих в некоторых важных моментах (см.: Берия: конец карьеры; Жуков: полководец и человек. М.: Изд-во АПН, 1988:/Карпов В.. Маршал Жуков. Опала. Литературная мозаика. М.: Вече, 1994).)... Так было предотвращено крайне опасное развитие событии, которое могло бы привести к установлению еще более жестокого режима, чем сталинский. Это, конечно, имело судьбоносное значение. Я счел своим долгом внести посильную лепту в это дело.

– Георгий Константинович! В драматическом для вас 1957 году я, как уже говорил, работал в Военно-научном управлении Генерального штаба. Начальник управления генерал армии В.В. Курасов, будучи кандидатом в члены ЦК, участвовал в работе июньского (1957 г.) пленума ЦК КПСС. Помню, он собрал нас и с сияющим лицом рассказал о ходе и решениях этого пленума. Под конец сказал: “Наш министр маршал Георгий Константинович Жуков спас дорогого Никиту Сергеевича на посту Первого секретаря ЦК КПСС”⁵ (⁵ Имеется в виду заседание Президиума ЦК КПСС в июне 1957 г., в ходе которого группа партийных и государственных руководителей во главе с В.М. Молотовым и Г.М. Маленковым пыталась добиться снятия Н.С. Хрущева с поста первого секретаря ЦК КПСС. В конечном итоге Президиум вынес решение о смещении Хрущева с занимаемой должности. Однако, будучи уверен в поддержке руководства Министерства обороны и КГБ (возглавлявшегося И.А. Серовым), а также рабочего аппарата ЦК КПСС, Хрущев отказался подчиниться этому решению и потребовал созыва пленума ЦК. В ходе пленума, проходившего с 22 по 29 июня 1957 г., Хрущев одержал победу над своими политическими противниками (см.: Никита Сергеевич Хрущев. Материалы к биографии. М.: Политиздат, 1989. С.43-46).)

 Вскоре об этом факте узнала вся страна, весь мир. Почему же этот “дорогой” буквально через три месяца отплатил вам черной не-

 

263

благодарностью? (⁶  “Вскоре после июньского пленума Хрущев добился освобождения Г.К. Жукова с поста члена Президиума ЦК КПСС и министра обороны СССР,  – пишет Ф.М. Бурлацкий. – Сделано это было в традиционном для того времени духе – в  момент, когда маршал находился в зарубежной командировке. Ему не было предоставлено минимальной возможности объясниться, точно так же, как не было дано необходимого разъяснения партии и народу о причинах изгнания с политической арены самого выдающегося полководца Великой Отечественной войны. И причина изгнания была опять-таки традиционная – страх перед сильным человеком” (См.: Никита Сергеевич Хрущев. Материалы к биографии. С. 16).)

– Судя по всему, он и его окружение решили, что я претендую на руководящую роль в государстве. Поэтому и поспешили поскорей убрать меня со сцены. Но мне и в голову не приходила мысль о руководстве страной. Целью моей жизни была военная служба, зашита Родины. Хрущев лишил меня этого, хотя я находился еще в расцвете сил». (ВИЖ №3, 1995г., с. 39-46)

 

Вот такой он – маршал без амбиций…. Которого Молотов именно в этом и «обвинял» вообще-то – Жуков в политике не разбирался, но рвался в нее…

Особенно вот это понравилось, о Сталине – что «его подготовка к началу войны базировалась главным образом на опыте гражданской войны»! Это не тот ли Сталин, что стучал по тупым бошкам военным на совещании по итогам финской компании – да прекратите уже опираться на ваш опыт «героев» Гражданской войны?! Готовьтесь, бараны, к войне современной! Ваше счастье, что воевали вы с финнами сейчас, а не с немцами!!! (Подробно об этом совещании в «Мифы 22 июня. Что скрывал маршал Победы?»)

Но как видите – и миф о том, что Хрущев испугался, что Жуков «претендует на руководящую роль в государстве» и «поэтому и поспешил поскорей убрать» маршала «со сцены» – также породил Жуков! Жуков ну все завидовали – и Сталин, и Хрущев...

К причинам снятия Жукова Хрущевым мы дальше еще обратимся, а теперь почитаем, что писал Жуков лет за 9 до этого – в письме на Пленум ЦК КПСС, который должен был состояться после 20 съезда КПСС 1956 года, на котором Хрущев полил помоями Сталина. Посмотрим – как и когда на самом деле Г.К. Жуков начал фальсифицировать историю начального периода ВОВ.

 

264

 

Часть 4-я. Письмо маршала Жукова на Пленум ЦК КПСС. Или как подставили Павлова – почему дивизии Бреста не выводили из города и крепости до 22 июня. И – как появился миф о Сталине, который «спал» в ночь нападения на даче и «проспал начало войны».

 

Конечно, «Воспоминания и размышления» маршала в конце 1960-х, когда он писал свои мемуары, редактировались в Политбюро и ЦК КПСС. И по приведенным выше черновикам мемуаров маршала, которые он реально все же пытался писать, о чем и хвастал Анфилову, видно, что Жуков пытался сказать и правду о тех же предвоенных днях – ведь он то, как раз все необходимые приказы в округа спустил и вполне своевременно! И в принципе его заслуга в том, что в предвоенные дни принимались меры к нападению Германии – конечно же, есть. Но! Заслуга исполнителя, а не инициатора этих мероприятий! Ведь он исполнял не более чем приказы старших начальников – Тимошенко и Сталина, наркома обороны и главы правительства.

И также можно сказать, что самое главное утверждение Жукова о том, что «Сталин им с наркомом не разрешал приводить в боевую готовность войска западных округов перед 22 июня» было не только личным мнением маршала. Это уже было установкой партии, признавшей Сталина виновным за всё. И партия времен Брежнева не собиралась отменять решения партии времен Хрущева. Хотя того и сняли с позором. (И сегодня, даже при том, что «преемница» КПСС – КПРФ дозволяет секретарям обкомов ставить в провинциях бюсты Сталину, не спешит развенчивать вранье Хрущева в адрес Сталина – «отменять» решения 20-го съезда КПСС в адрес Сталина.… Продолжая нести ахинею, что «преступления Сталина», т. н. «репрессии они осуждают». Видимо в отношении пятой колонны в лице пытавшихся убрать Сталина реставраторов капитализма в СССР перед войной и после нее.…)

Но не стоит забывать, что это мнение партии с подачи Жукова и было сформировано ещё перед 20 съездом КПСС, когда он, как министр обороны, оптом реабилитировал Павловых, ещё до 1956 года. А затем он свои утверждения о том, что Сталин не давал приводить в боевую готовность войска на границе, пытался озвучить в том же 56-м, сразу после 20-го съезда.

 

Сначала стоит показать служебные перипетии маршала после войны.

 

265

 

В марте 1946 Жуков был отозван из Германии, где он был командующими всеми оккупационными войсками СССР, и назначен главнокомандующим Сухопутными войсками и зам. министра Вооруженных сил СССР.

В 9.06.1946 Жуков снят с должности с обвинением в «отсутствии скромности, чрезмерных личных амбициях, приписывании себе решающей роли в выполнении всех основных боевых операций во время войны». И выведен из ЦК ВКП(б). Кроме всего прочего, кроме неофициальных обвинений в мародерстве Жукова обвиняли ещё и в том, что он «чувствуя озлобление, решил собрать вокруг себя неудачников, командующих, освобожденных от занимаемых должностей, таким образом становясь в оппозицию к правительству и Верховному командованию». А это уже недалеко и до обвинений в военном заговоре.

 

(Примечание: Интересно, как Жуков объяснял в записке на имя секретаря ЦК ВКП (б) А.А. Жданова наличие всего того трофейного барахла, которое у него описали на даче (числилась за МГБ): «Все это валялось в кладовой, и я не думал на этом строить свое какое-то накопление. Я признаю себя очень виновным в том, что не сдал все это ненужное мне барахло куда-либо на склад, надеясь на то, что оно никому не нужно…».

Среди ненужного барахла, которое конечно не лично Жуков таскал из немецких усадьб, были и вполне музейные экспонаты, но Жуков, похоже, очень сильно «надеялся», что они никому не нужны. Зарплата военных в те годы была очень даже приличной, и ее маршалу хватало и на жен, и на детей вполне, но – так хотелось надеяться, что трофейное барахлишко, которое ему чаще дарили подчиненные, «никому не нужно»? …)

 

Однако Сталин просто отправил маршала в Одесский округ проветриться. И как уверяет историк Ю.Н. Жуков, данный округ не был «опалой» для Г.К. Жукова. Ведь в эти дни назревал серьезный конфликт в Греции, и Жуков мог возглавить нашу группировку войск на этом направлении вполне…

Кстати, сам же Жуков вроде как признавал – после войны начиналось раскручиваться дело об измене. Но о какой измене могла идти речь после Победы!? Может это именно о событиях лета 41-го начался подниматься вопрос? Однако, скорее всего, у Сталина не хватало фактов и доказательств измены генералов, для чего и понадобилось расследование по вопросам Покровского, начатое в 1948 году после того как Жукова в начале 48-го отправили в УралВО.

 

266

 

На XIX съезде партии в октябре 1952 г. Жуков вновь избран кандидатом в члены ЦК, а вот после смерти Сталина Жуков снова занял ведущие позиции в армии, став уже в марте 1953 года 1-м зам. министра обороны СССР. А 9.2.1955  года, за свои «заслуги» перед Хрущевым, после того как он активно проявил себя в том же «деле разоблачения» Берии, Г.К. Жуков занял пост министра обороны СССР.

Потом он спас Хрущева от снятия с поста первого секретаря, в 1957 году, когда Молотов и Каганович попытались снять Хрущева за дурость антисоветскую. А потом Хрущев его и «отблагодарил» – во время поездки в Югославию Жуков 26 октября 1957 года был неожиданно снят с поста министра и заменен маршалом Р.Я. Малиновским. Командующим в те годы округом на Украине. Одновременно его вывели из состава Президиума ЦК и ЦК КПСС с формулировкой за «грубые нарушения ленинских принципов руководства вооруженными силами», на проведенном в эти же дни октября Пленуме ЦК КПСС. Через 4 месяца, 15.3.1958 г. маршал Г.К. Жуков был уволен в отставку. (Почему Жукова Хрущев так отблагодарил за помощь против Молотова и Кагановича? Об этом чуть позже…)

Обида Жукова на Хрущева сыграла свою роль, и маршал в свои «Воспоминания» даже вставлял некие смелые выпады в адрес обидчика. Например, в одном из фрагментов, не вошедших в первые версии мемуаров, Жуков пишет: «Меня можно ругать за начальный период войны. Но 1942 г. — это же не начальный период. Начиная от Барвенкова, Харькова, до самой Волги докатились. И никто ничего не пишет. А они (имеется в виду Н.С. Хрущев – К.О.) вместе с Тимошенко драпали. Привели одну группу немцев на Волгу, а другую на Кавказ. А им были подчинены Юго-Западный фронт, Южный фронт. Это была достаточная сила... Я пишу все, как было, я никого не щажу». (Зенькович Н.Я. Маршалы и генсеки. М., 1997. С. 161-162)

Однако свалить на Хрущева вину начальника Генерального штаба на 22 июня за трагедию 22 июня, без которой не было бы и «Харькова», в принципе невозможно и Жукову «ничего не оставалось» как валить все на тирана.

 

Но – не стоит думать, что маршал не сам писал свои антисталинские утверждения в мемуары, что Георгия Константиновича Жукова мог кто-то заставить, что ему диктовали текст «воспоминаний» (история о том, как он «ездил советоваться на Малую землю» с пол-

 

267

 

ковником Брежневым – как раз и показывает – что получалось, когда маршала пытались заставить писать не то, что он хочет…). И чтобы не было этих иллюзий, что «Воспоминания» Жукова ему диктовали или вообще ему писали, а он только читал их, и тем более там, где он Сталина в чем-то обвиняет (и выше мы уже разбирали его слова о Сталине в других откровениях в середине 60-х), и стоит привести выдержки из его непроизнесенной речи на Пленуме КЦ КПСС в мае еще 1956 года. Который должен был состояться после 20-го съезда, который проходил с 14-го по 25-е февраля 1956 г, когда они с Хрущевым были ещё друзьями.

Рассмотрим в этом «письме на Пленум» только то, что связано с вопросом приведения в боевую готовность войск западных округов перед 22 июня, о том, что Сталин «не разрешал» Жуковым приводить войска на границе в б.г. заранее. А также основные байки Жукова, ставшие впоследствии «догмами» для историков.

Чем интересна данная несостоявшаяся речь Жукова? Во-первых, по ней и видно как маршал уже в 1956 году сформулировал основные мифы о Сталине и его «вине» за трагедию начала войны, которые считаются непреложной истиной даже сегодня, спустя полвека, в головах многих историков, которые просто переписывают из мемуаров Георгия Константиновича глупости маршала о том, как начиналась война. Не пытаясь даже подумать сравнить слова Жукова со словами других очевидцев и тем более с фактами, и документами (позже мы глянем пример такой неосведомленности Жукова о том, где был Сталин в ночь нападения и как на этом он сочинил глупость несусветную о том, что он Сталина в 4 часа ночи якобы будил сообщением о нападении Германии, а то якобы не верил в это нападение...).

Во-вторых, он это сделал ещё в 1956 году осознанно и по личной инициативе, а спустя 13 лет эти «истины» о Сталине вошли в его мемуары почти  дословно. Т.е. Жуков все же сам писал свои «Воспоминания», или туда это вошло из этого письма стараниями литнегров в ВНУ ГШ или АПН. Ну а попутно, между этим несостоявшимся Пленумом и мемуарами, он и обкатывал потом эти свои обвинения также и в письмах «писателям».

В общем, никто его не заставлял это писать в 56-м и в 64-м, и уж тем более никто не заставлял писать это в 69-м. Или писали за него, а он вроде как несогласный был с этим, но не рискнул идти против «ЦК КПСС»…

Итак…

 

268

 

Непроизнесенная речь Г.К. Жукова, май 1956 года. Источник: Сталин И.В. Сочинения. – Т. 18. – Тверь: Информационно- издательский центр «Союз», 2006. С. 692–707 (Выделено в тексте мною – К.О.)

«Секретно

Товарищу ХРУЩЕВУ Н.С.

 Посылаю Вам проект моего выступления на предстоящем Пленуме ЦК КПСС.

Прошу просмотреть и дать свои замечания. Г. ЖУКОВ

19 мая 1956 года

№ 72с Секретно

Состояние и задачи военно-идеологической работы

Товарищи!

В своем выступлении я хочу доложить Пленуму ЦК о состоянии и задачах военно-идеологической работы.

Главным недостатком во всей военно-идеологической работе у нас в стране до последнего времени являлось засилие в ней культа личности.

Должен отметить, что у некоторых товарищей имеется мнение о нецелесообразности дальше и глубже ворошить вопросы, связанные с культом личности, так как, по их мнению, углубление критики в вопросах, связанных с культом личности, наносит вред делу партии, нашим Вооруженным Силам, принижает авторитет советского народа и тому подобное.

Я считаю, что подобные настроения вытекают из несогласия с решением XX съезда партии, полностью одобрившего предложения, изложенные в докладе ЦК по ликвидации последствий культа личности. Если пойти по пути свертывания работы по ликвидации последствий культа личности, то мы не выполним тех решений, которые единодушно были приняты XX съездом партии. Мы не можем забывать, что культ личности и все то, что с ним было связано, принес нам много вреда и в деле обороны нашей страны…

Как известно, особенно широкое распространение культ личности приобрел в вопросах, связанных с Великой Отечественной войной».

 

Посмотрите, как Жуков просто рвется в бой, за «дело Хрущева по разоблачению культа личности Сталина»…

 

«Отдавая должное заслугам, энергии и организаторской деятельности Сталина, я должен сказать, что культ личности Сталина в освещении войны приводил к тому, что роль

 

269

 

нашего народа, партии и правительства, наших Вооруженных Сил принижалась, а роль Сталина непомерно преувеличивалась. Во имя возвеличивания Сталина в нашей военно-идеологической работе было допущено грубое искажение ряда исторических фактов, замалчивание неудач, ошибок, недочетов и их причин, а достижение успехов приписывалось исключительно руководству Сталина…

Действительное же состояние подготовки нашей страны к обороне в то время было далеким от этих хвастливых заявлений, что и явилось одной из решающих причин тех крупных военных поражений и огромных жертв, которые понесла наша Родина в начальный период войны.

Накануне войны организация и вооружение наших войск не были на должной высоте, а что касается противовоздушной обороны войск и страны, то она была на крайне низком уровне.

До 1941 года у нас было очень мало механизированных соединений, и только зимой 1941 года было принято решение о формировании 15-ти механизированных корпусов за счет ликвидации кавалерии, но это решение было крайне запоздалым.

К моменту возникновения войны большинство наших механизированных корпусов и дивизий находилось еще в стадии формирования и обучения, в силу чего они вступили в бой несколоченными и слабо вооруженным».

 

В начале 41-го было принято решение о формировании не 15-ти, а 21-го мехкорпуса. В июне-июле 1940 года было сформировано 8 мехкорпусов, 9-й мехкорпус К.К. Рокоссовского создан в декабре 40-го, а дополнительно к этим, остальные 21 – и создавались в начале 1941 года. И именно в те дни когда нач ГШ стал Жуков!

Но если бы Жуков назвал общую цифру 30 мехкорпусов для Красной армии, то его бы самого могли и спросить – а не сами ли вы и намудрили, дорогой нач. ГШ, с таким количеством мехкорпусов в преддверии Войны? И что это за обличительная манера из уст одного из руководителей армии? Сталин виноват в том, что Гитлер не дал времени Жукову на сколачивание и формирование дополнительных 20-ти мехкорпусов? Так нечего было затевать создание такого количество соединений с нуля, с весны 41-го, в преддверии войны, о которой было известно, что она может произойти именно летом 41-го. И на Пленуме октября 57-го именно Жукова в этой глупости и обвинили маршалы и генералы – в создании мехсоединений не обеспеченных ни техникой, ни вооружением. Что однозначно сыграло отрицательную роль, не дав никаких положительных момен-

 

270

 

тов. А может все проще – Жуков создавал эти МК для своих целей – для наступления?!

Точно также Жуков писал и в мемуарах – якобы всего только 15 мехкорпусов  надумали создать зимой 41-го. И по Жуковским словам и получается, что их всего должно было бы быть в РККА не 30, а – 15 штук!

 

Жуков: «Качество нашей авиации оказалось ниже немецкой, да и та из-за отсутствия аэродромов была крайне скученно расположена в приграничной зоне, где и попала под удар авиации противника».

 

Насчет качества авиации мог бы бывший нач. ГШ и не говорить ерунды. До 1930 года, за 10 лет до войны (!) в России вообще не было авиации как таковой – использовали остатки самолетов еще царских времен – французские да английские, а авиационной промышленности тем более не было в СССР. И ставить в вину Сталину, что к началу войны мы отставали от Европы в самолетах и их качестве можно только от большой непорядочности. Не стоило говорить и о том, что Сталин виноват в том, что не хватало в западных округах аэродромов, и из-за этого самолеты оказались сосредоточены в приграничной зоне. Даже Павлов на допросе и суде дал другие объяснения того, почему авиация была разгромлена в первые дни войны. Это произошло из-за того, что самолеты собрали именно на приграничных площадках, а не в глубине округа, подальше от границы и делалось это, потому что Жуков собирался НАСТУПАТЬ, и ему авиация нужна была ближе к границе! А не рассредоточили самолеты – из-за нехватки запасных площадок на случай войны, готовых к боевой работе. И Сталин тут в принципе не виноват. Т.е. – самое важное – аэродромы были, но чаще всего – неподготовленные к работе. А строительство запасных аэродромов и подготовка их к боевым действиям целиком на совести военных, в самих округах.

 

Жуков: «Артиллерия, особенно зенитная, была очень плохо обеспечена тягачами, вследствие чего не имела возможности передвигаться и в какой-либо степени обеспечить маневр наших войск на поле боя. Очень много артиллерии из-за отсутствия артиллерийских тягачей было брошено при отходе наших войск».

 

Такое ощущение, что доклад не нач. ГШ Красной армии 41-го делает, а проверяющий из политуправления. Кто должен заниматься обеспечением артиллерии в армии тягачами – Сталин лично? Так и у немцев тех же лошадей все еще использовали в артиллерии. Может, стоило рассказать публике на пленуме, как артиллерию

 

271

 

 павловы продолжали держать на стрельбищах и в учебных центрах после получения в округах приказов Жукова о выводе войск по Планам прикрытия, и повышении боевой готовности после 11-15-18 июня?

 

Жуков: «У Генерального штаба не было законченных и утвержденных правительством оперативного и мобилизационного планов».

 

Этот «пассаж» маршала вошел и в его мемуары спустя 13 лет. И видимо по задумке Жукова это должно было как-то «разоблачить тирана»?! Но.

А Генштаб представил правительству эти самые планы на «утверждение», или тянул резину вместе с командующими западных округов – до самого нападения Германии? И кто виноват в том, что Генштаб так и «не представил» на утверждение правительству и Сталину оперативный и мобилизационный планы?!? Которые по утверждению офицеров ВНУ ГШ для «уроков и выводов» тупо были НЕ РЕАЛЬНЫМИ и неисполнимыми, приводящими к нашему поражению однозначно!

Военным было указано – план Шапошникова-Мерецкова, в котором наши главные силы выставлялись против главных сил немцев, подготовить с отработкой своих планов и прочей документации в округах – к 1 мая 41-го. И округа свои ПП к 1 мая вполне отработали. Но это Сталин виноват, что Жуков с Василевским и Тимошенко в апреле начали дергаться с планом превентивного удара, под него [начали писать директивы округам, а затем] скинули в округа и директивы уже на новые ПП 4-6 и 14 мая – и таким образом возня с «планами» началась по новой у военных?

Кто виноват, что Жуков с Тимошенко мудрили с вариантами «Соображений о стратегическом развертывании» на случай нападения Германии, самовольно отменили отработку «северного» варианта, перенеся его исполнение на июль 41-го уже 1 февраля, но свой «южный» протаскивали любой ценой? Кто виноват, что сам же Жуков как начальник Генштаба и внес сумятицу, и бардак в отработку Планов прикрытия в округах, когда скинул им новые майские ПП, которые не соответствовали рабочим планам Генштаба утвержденных (минимум одобренных) Сталиным?!

[Точнее было так – в начале мая военным поставили задачу готовить новые ПП-Планы обороны! В которых тот же ЗапОВО имел бы не 10 приграничных сд, как  было в его ПП к 1 мая, а – 16-17 дивизий на границе! Но отработка этих новых Планов обороны в округах была похерена и в дивизиях о них ничего не знали! А сами окружные планы по указанию ЖУКОВА же были отправлены на утверждение в Генштаб не в конце мая и в первых числах июня, как было указано в директивах на отработку этих планов округам 4-5 и 14 мая, а – после 10 июня, к 20 июня! И в итоге эти планы на оборону и были окончательно похерены! ЖУКОВЫМ!]

И в итоге в дивизиях к 22 июня иной раз вообще не было каких-либо планов обороны…

Но, дело в том, что и оперативный план и мобплан – это документы, которые «по определению» постоянно дополняются и коррек-

 

272

 

тируются. Разработанные и утвержденные в основе своей, с учетом изменения обстановки в мире, стране и армии, эти планы и могут и должны постоянно дополняться и «меняться».

И, как сегодня известно, планы – «Соображения о стратегическом развертывании» армии на случай войны с Германией – были утверждены еще осенью 40-го в основе своей, и этого в принципе было – достаточно! К весне 41-го, к 1 мая уже Жуков должен был подготовить на их основе, на утверждение Сталину два варианта отражения агрессии Германии – «южный» и «северный» варианты. И по «южному» варианту в ГШ с 15 по 20 мая даже провели КШИ. Но при этом работа над этими «планами войны», по их корректировке и уточнениям шла в ГШ постоянно, вплоть до 22 июня. И как показывает исследователь С.Чекунов и те же «уроки и выводы» – мобплан, за который военные в лице Мерецкова получили от Сталина 12 января нагоняя, подписанный Жуковым 12 февраля в марте также был утвержден Сталиным и Молотовым. И внесение в него уточнений и правок – это рутина Генштаба и нормальное дело.

Т.е. – в этом вопросе маршал, увы, сказал не правду. У Генерального штаба в принципе не может быть раз и навсегда «законченных и утвержденных правительством оперативного и мобилизационного планов». И устраивать на этом разоблачения «сталинизма» маршалу не стоило бы… выставляя как раз себя не умным. И уж точно не вина правительства, что у военных были хреновые оперативные планы... (Что там натворили с этими планами – оперативным и мобпланом сами военные – читайте работу «1941 год — уроки и выводы»...)

 

Жуков: «Промышленности не были выданы конкретные мобзадания по подготовке мобилизационных мощностей и созданию соответствующих материальных резервов. Особенно плохо обстояло дело с руководящими военными кадрами, которые в период 1937–1939 гг., начиная от командующих войсками округов до командиров дивизий и полков включительно, неоднократно сменялись в связи с арестами. Вновь назначенные к началу войны оказались слабо подготовленными по занимаемым должностям. Особенно плохо были подготовлены командующие фронтами и армиями. Огромный вред для Вооруженных Сил нанесла подозрительность Сталина по отношению к военным кадрам».

 

Подумаешь, ерунда какая – военные всего лишь пытались в 37-м военный переворот осуществить, а Сталин был таким по-

 

273

 

дозрительным. Арестами не давал командирам служить. И в мемуары Жуков вставил-таки свои восторги по поводу гениальности расстрелянных поручиков – Тухачевского и компании. Тех, кто в компании с бухариными пытался свергнуть Сталина и реставрировать в СССР-России капитализм уже тогда – перед войной с Германией. Которые писали такие планы на случай войны – и оперативные и мобилизационные, – которые в случае войны с Германией приводили СССР и армию к разгрому. Которые мечтали войти в союз с Германией, пусть и без Гитлера, и развязать войну русских с немцами против англосаксов – с Англией и США.

Но как бы ни был плохо подготовлен командующий фронтом и округом, выполнять полученные из наркомата и Генштаба приказы он обязан в полном объеме. Однако генерал армии Павлов, командующий Западным округом-Белоруссией, или генерал армии Кирпанос, командующий Киевским округом-Украиной, открыто не выполняли Директивы НКО и ГШ (Тимошенко и Жукова) от 11-18 июня о приведении войск своего округа в боевую готовность. Кирпанос и Кленов (начштаба Прибалтийского округа-Прибалтики) в ночь нападения откровенно не поднимали войска по тревоге, получив директиву Тимошенко-Жукова «б/н» о приведении в полную б.г. уже около 1.00-1.30 22 июня. А тот же Коробков уже приказы Павлова в ЗапОВО не выполнял – не поднимал дивизии Бреста в ночь на 22 июня до самого нападения немцев. Но видимо и в этом Сталин «виноват»…

 

Жуков: «…Вследствие игнорирования со стороны Сталина явной угрозы нападения фашистской Германии на Советский Союз, наши Вооруженные Силы не были своевременно приведены в боевую готовность, к моменту удара противника не были развернуты, и им не ставилась задача быть готовыми отразить готовящийся удар противника, чтобы, как говорил Сталин, «не спровоцировать немцев на войну».

 

Только за одно это утверждение с маршала Победы погоны срывать можно. Ведь именно Жуков и подписал Директивы от 11-12 июня, которыми «Планы прикрытия» вводились в действие фактически. И по ним в округах и должны были приводить свои войска Кузнецовы-Павловы-Кирпаносы. И так врать в адрес Сталина – это не просто непорядочность, это – уже подлость маршала. В 1956 году, при Хрущеве, угодничать и говорить такое в адрес Сталина Жуков ещё мог. А в 69-м, в черновиках своих мемуаров он сам и расписал

 

274

 

то, как проводилось и развертывание, и приведение в боевую готовность: «Командующим приграничных военных округов было приказано вывести войска округов – назначенных в состав войск прикрытия, ближе к государственной границе и тем рубежам, которые они должны были занять при чрезвычайном обстоятельстве, по особому распоряжению. При этом передовые части было приказано выдвинуть в зону пограничных частей. Проводились и другие не менее важные мероприятия. Все это обязывало командующих округами и армиями повысить боевую готовность и общую боевую бдительность».

И вывод войск в приграничную зону не мог проходить без приказа Сталина, по «инициативе» Жукова, который и давал команды и разрешение на занятие УРов в том же КОВО 12-16 и 18 июня.

Но к этому времени, при Хрущеве общая установка ЦК КПСС была уже именно на очернение Сталина и выставление его виновным за всё. Так что приходится факты, опровергающие эти слова Жукова из 1956 года, искать в словах Жукова из 1969 года. Правда, найти в словах Жукова в 69-м информацию о том, какие мероприятия по приведению в боевую готовность войск в западных округах проводились, надо постараться.

Но врать, что Сталиным армии и наркому обороны и начГШ «не ставилась задача быть готовыми отразить готовящийся удар противника», Жукову не стоило…

 

Жуков: «Знал ли Сталин и председатель Совнаркома В.М. Молотов о концентрации гитлеровских войск у наших границ? Да, знали. Кроме данных, о которых на XX съезде доложил тов. Н.С. Хрущев, Генеральный штаб систематически докладывал правительству о сосредоточениях немецких войск вблизи наших границ, об их усиленной авиационной разведке на ряде участков нашей приграничной территории с проникновением ее в глубь нашей страны до 200 километров. За период январь – май 1941 г. было зафиксировано 157 разведывательных полетов немецкой авиации.

Чтобы не быть голословным, я оглашу одно из донесений начальника Генерального штаба главе правительства тов. В.М. Молотову:

«Докладываю о массовых нарушениях государственной границы германскими самолетами за период с 1 по 10.4.1941 г. Всего за этот период произведено 47 нарушений госграницы.

Как видно из прилагаемой карты, нарушения в преобладающей своей массе ведутся:

 

275

 

а) на границе с Прибалтийским особым военным округом и особенно в районах Либава, Мемель и Ковно;

б) на Львовском направлении на участке госграницы Сокаль, Перемышль.

Отдельные случаи нарушения госграницы произведены в направлениях на Гродно, Белосток, Ковель и Луцк, а также на госгранице с Румынией.

Полеты немецких самолетов производились на глубину 90–200 км от госграницы как истребителями, так и бомбардировщиками. Это говорит о том, что немцы производят как визуальную разведку, так и фотографирование.

Прошу доложить этот вопрос тов. Сталину и принять возможные мероприятия. Начальник Генерального штаба Красной Армии генерал армии Жуков. 11 апреля 1941 г. № 503727».

Никаких реальных мер ни по этому донесению, ни по ряду других не последовало, и должных выводов не было сделано.

(Сам себя не похвалишь – никто не оценит… – К.О.)

Примером полного игнорирования Сталиным сложившейся военно-политической обстановки и беспрецедентной в истории дезориентации нашего народа и армии является сообщение ТАСС, опубликованное в печати 14 июня 1941 г., т. е. за неделю до нападения фашистской Германии на Советский Союз. В этом сообщении указывалось, что «по данным СССР, Германия также неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы, а происходящая в последнее время переброска германских войск, освободившихся от операций на Балканах, в восточные и северо-восточные районы Германии связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям».

Это заявление дезориентировало советский народ, партию и армию и притупляло их бдительность.

Неудачи первого периода войны Сталин объяснял тем, что фашистская Германия напала на Советский Союз внезапно. Это исторически неверно. Никакой внезапности нападения гитлеровских войск не было. О готовящемся нападении было известно, а внезапность была придумана Сталиным, чтобы оправдать свои просчеты в подготовке страны к обороне».

 

276

А потом удивляемся, почему военных тупыми солдафонами кличут… Не зря Молотов потом назвал Жукова «горлопаном». И как политика он Жукова приложил – как бездаря. Который в политике вообще не разбирался, но рвался в нее. Обратите внимание – в этом и Хрущев Жукова обвинял, и заклятый друг Хрущева Молотов – в том, что Жуков рвался в политику постоянно, лез, куда его не просят.

В 1956 году Жуков должен был хорошо помнить, как он с Тимошенко предлагал Сталину примерно 11 июня «потребовать от Германского правительства согласия допустить нашу комиссию для проверки безопасности наших государственных интересов и отсутствия прямой угрозы войны». На что Сталин им ответил: смысла в этом нет – Гитлер просто откажется, целей мы не достигнем, а время уйдет.… После чего и появилось это «Сообщение» Советского правительства от 13 июня, которым и попытались Гитлера прямо спросить-спровоцировать – собирается ли он нападать на СССР и на кой у него столько войск на границе?!

 

Глянем это Сообщение:

«Еще до приезда английского посла в СССР г-на Криппса в Лондон, особенно же после его приезда, в английской и вообще в иностранной печати стали муссироваться слухи о «близости войны между СССР и Германией». По этим слухам:

1. Германия будто бы предъявила СССР претензии территориального и экономического характера и теперь идут переговоры между Германией и СССР о заключении нового, более тесного соглашения между ними;
2. СССР будто бы отклонил эти претензии, в связи с чем Германия стала сосредоточивать свои войска у границ СССР с целью нападения на СССР;
3. Советский Союз, в свою очередь, стал будто бы усиленно готовиться к войне с Германией и сосредоточивает войска у границ последней.

Несмотря на очевидную бессмысленность этих слухов, ответственные круги в Москве все же сочли необходимым, ввиду упорного муссирования этих слухов, уполномочить ТАСС заявить, что эти слухи являются неуклюже состряпанной пропагандой враждебных СССР и Германии сил, заинтересованных в дальнейшем расширении и развязывании войны.

ТАСС заявляет, что:

 

277

 

1. Германия не предъявляла СССР никаких претензий и не предлагает какого-либо нового, более тесного соглашения, ввиду чего и переговоры на этот предмет не могли иметь места;
2. по данным СССР, Германия также неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы, а происходящая в последнее время переброска германских войск, освободившихся от операций на Балканах, в восточные и северо-восточные районы Германии связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям;
3. СССР, как это вытекает из его мирной политики, соблюдал и намерен соблюдать условия советско-германского пакта о ненападении, ввиду чего слухи о том, что СССР готовится к войне с Германией, являются лживыми и провокационными;
4. проводимые сейчас летние сборы запасных Красной Армии и предстоящие маневры имеют своей целью не что иное, как обучение запасных и проверку работы железнодорожного аппарата, осуществляемые, как известно, каждый год, ввиду чего изображать эти мероприятия Красной Армии как враждебные Германии по меньшей мере нелепо.»

Данное сообщение было озвучено по радио 13 июня, а затем опубликовано в газете «Известия» 14 июня 1941 г.

 

Кстати, есть группы «историков», вокруг А.Исаева в основном, которые почему-то именно об этом и твердят уперто – Сталин ждал от Германии каких-то мифических «ультиматумов», а не нападения внезапного. И раз ультиматумов не дождался и их не было перед 22 июня, то значит и нападения не ждал Сталин в эти дни… Как видите – никто никаких ультиматумов от Гитлера не ждал сроду вообще и в принципе. Англичане как раз подобный бред и распространяли активно, но «ТАСС заявляет, что: «Германия не предъявляла СССР никаких претензий и не предлагает какого-либо нового, более тесного соглашения, ввиду чего и переговоры на этот предмет не могли иметь места». И также «ТАСС заявляет» что СССР «соблюдал и намерен соблюдать условия советско-германского пакта о ненападении, ввиду чего слухи о том, что СССР готовится к войне с Германией, являются лживыми и провокационными». И далее «ТАСС» (Советское правительство, Сталин) заверяют,

 

278

 

что «проводимые сейчас летние сборы запасных Красной Армии и предстоящие маневры имеют своей целью не что иное, как обучение запасных и проверку работы железнодорожного аппарата, осуществляемые, как известно, каждый год, ввиду чего изображать эти мероприятия Красной Армии как враждебные Германии по меньшей мере нелепо»…

Т.е., под видом «учебных сборов» и «учений» реально шла мобилизация армии и развертывание её в районах по Планам прикрытия. О чем сам Жуков напишет спустя несколько лет в черновики своих мемуаров. Но никто в Кремле не ждал от Германии каких-то мифических «ультиматумов», без которых якобы и не начнется война.… А вот в «русскоязычных» газетенках в тех же США слухи о том, что СССР ожидает от Германии мифических ультиматумов – гуляли в предвоенные дни активно. И эти слухи, кстати, активно продвигали и немцы, и вот тут поклонники немецких «данных» и черпают свои познания – ведь немцы врать не станут…

Геббельс 15 июня и записал в своем дневнике – мол, Сталин хочет этим сообщением выставить Германию агрессором, если она соберется напасть: «Опровержение ТАСС еще резче, чем было в первый раз. Объяснение: очевидно, путем тщательного соблюдения договора о дружбе и утверждения, что ничего на самом деле нет, Сталин хочет показать эвентуального виновника войны».

Т.е., пункты 2, 3 и 4 данного «Сообщения», о том что «ничего на самом деле нет», в смысле что и Германия не собирается нападать на СССР, и СССР нападения не опасается от верного Договору о ненападении Берлина! И если Гитлер нападет, то он однозначно подставится на роль агрессора! (Далее Геббельс пишет – «Из захваченных по радио сообщений мы в свою очередь можем заключить, что Москва приводит русский флот в боевую готовность. Таким образом, там уже больше не так беззаботны, как делают вид»! Но также Геббельс отметил – «Но приготовления ведутся чрезвычайно по-дилетантски. Их действия всерьез принимать нельзя»!)

 

Последний пункт «Сообщения» позволяет идиотам вроде «резунов» нести чушь, что нападение в Кремле не ждали, к нему не готовились, и поэтому нападение Гитлера 22 июня стало неожиданным для Сталина и военных. Но как мы видим это начал утверждать еще сам Жуков. Который подобной неправдой пытался скрыть свои личные упущения по подготовке к войне с Германией. Но – не подготовку к нападению Германии как таковую – тут он как раз как на-

 

279

 

чальник Генштаба делал все как положено. И хотя от превентивного удара он в мае же и отказался, Жуков пытался этим скрыть то, что он и его приятели мерецковы-василевские мутили, прежде всего, с предвоенными планами.

В общем – Жуков первым «налукавил» с этим «Сообщением», хотя  в черновике своих мемуаров он это утверждение вроде и вычеркнул. А байки о том, что сообщение ТАСС «дезориентировало советский народ, партию и армию и притупляло их бдительность» так и гуляют до сих пор среди современных «историков». Ведь как все просто получается – все спали в казармах в ночь нападения не потому что Кленовы, Кирпаносы и Коробковы нагадили и не выполнили приказ Сталина (Тимошенко-Жукова) о боевой тревоге – директиву «б/н» о полной боевой готовности, а потому что это Сталин этим «Сообщением ТАСС» всех и усыпил…

Это сообщение Правительства СССР появилось 13-14 июня, а 6-11 и 11-14-15 июня в округах уже получали Директивы Тимошенко и Жукова о том, что для повышения боевой готовности необходимо выводить войска в районы, предусмотренные планом прикрытия. Это на языке военных означает только одно – подготовку к нападению врага, к Войне.

Так что никого в армии сообщение ТАСС дезориентировать не могло, и не должно было, и не дезориентировало. И если вы внимательно почитаете мемуарную литературу уровня дивизий в округах, то вполне это и увидите – простые офицеры вполне понимали, что к ним это Сообщение Правительства-Сталина к Гитлеру – никакого отношения не имеет. Это – не более чем политика и их в войсках это не касается. Хотя отдельные маршалы в их мемуарах ложь Жукова вполне повторяют – «Сообщение ТАСС» кого-то там дезориентировало и расслабляло. И многим историкам нравится до сих пор повторять эти глупости – «Сообщение ТАСС дезориентировало советский народ, партию и армию и притупляло их бдительность»…

Но – такое ощущение, что Жуков обиделся на Сталина за то, что тот отверг его предложение о Комиссии по проверке немецкой приграничной полосы, и вместо этого выдал это «Сообщение ТАСС». И от обиды маршал тут и понес чушь, что «Примером полного игнорирования Сталиным сложившейся военно-политической обстановки и беспрецедентной в истории дезориентации нашего народа и армии является сообщение ТАСС, опубликованное в печати 14 июня 1941 г., т. е. за неделю до нападения фашистской

 

280

 

Германии на Советский Союз». Правда в черновике мемуаров он глупости о «Сообщении ТАСС» зачеркнул, но в мемуары эта глупость была-таки поставлена...

И обратите внимание – Жуков Сталина тут обвиняет в том, что «Неудачи первого периода войны Сталин объяснял тем, что фашистская Германия напала на Советский Союз внезапно»!

О как! Оказывается это Сталин говорил о том, что нападение было «внезапным» в смысле видимо неожиданным, и делал «тиран» это для того чтобы «оправдать свои просчеты в подготовке страны к обороне»! А вот Жуков оказывается, в 1956 году прекрасно знал, что «Это исторически неверно. Никакой внезапности нападения гитлеровских войск не было»! (Как эту «внезапность», а точнее «вероломство» Гитлера организовал реально Сталин – когда у немецкого посла не брали Нот у о нападении до 5 часов утра, вполне показал И.Стаднюк...)

 

Жуков в 1956 году утверждает, что «О готовящемся нападении было известно, а внезапность была придумана Сталиным, чтобы оправдать свои просчеты в подготовке страны к обороне»! Что в 1-й части утверждения совершенно верно, но ложь во 2-й. Это наши стратеги потом и пытались прикрывать свои просчеты этой самой «внезапностью». И в ЭТИ же «дни» и Хрущев утверждал – о готовящемся нападении было известно вполне, но Сталин не верил разведке и военным…

А вот в письмах писателям спустя 8 лет маршал не так уже категоричен – оказывается «Наша разведка также не сумела вскрыть и подтвердить конкретную подготовку немецких войск к войне против Советского Союза. <…> Версия о том, что кто-то сообщил из Швейцарии точную дату нападения немцев на Советский Союз <…> не соответствует действительности. Это просто чья-то досужая выдумка»…

В черновиках к мемуарам Жукова про «внезапность» и Сталине, который вроде как не ждет нападение – вообще нет ничего. Как раз наоборот – в черновиках (как и в беседах с Анфиловым) Жуков показывает, что начиная с 10 июня все разговоры у них с «тираном» только о возможном нападении и идут. А вот в мемуарах Жуков снова о внезапности стал говорить. И тот же Хрущев, который сам обвинял Сталина в чем ни попадя, именно Жукова и обвинил потом – что «некоторые авторы» пытаются свалить на Сталина свои грехи и прикрываются внезапностью нападения.

 

281

 

Так что – не было для Сталина нападение внезапным-неожиданным, и для военных оно тем более таким быть не могло! И САМ Жуков в этом и признался! Правда, он Сталина виновным назначает, мол, это Сталин какие-то там «просчеты» допустил при подготовке видимо и армии (?) к войне. (Помните? Надо регулярно в словах Жукова менять плюс на минус – если он в чем-то обвиняет Сталина, то однозначно он свою вину, или ошибки на тирана вешает…)

Сталин если и «пытался» потом «Неудачи первого периода войны» объяснять «тем, что фашистская Германия напала на Советский Союз внезапно», то делал он это исключительно чтобы задницы военных прикрыть – чтоб их на вилы народ не поднял за то, как они армию к нападению Германии  подготовили. После 23 августа 1939 года, когда Сталин «выторговал» для них почти 2 года для подготовки армии к неизбежной войне с Германией Договором о ненападении, а военные умудрились-таки чуть все не прос..пать…

В общем – такое можно говорить о Сталине только от большой непорядочности….

Также тут Жуков упоминает о своем письме № 503727 от 11 апреля 1941 г. министру (наркому) ИнДел и Главе СНК Молотову, в котором Жуков почему-то докладывает то, что нач. ГШ в принципе не должно особо волновать т.к. это не его геморрой! Письмо о полетах немецких самолетов над границей! И если вы обратите внимание – больше всего полетов немцев видит именно над УКРАИНОЙ! Т.е. Жуков этим письмом активно навязывает Молотову (и Сталину) мысль, что и главные силы немцев, главный удар, надо ждать там же – НА Украину! Перед этим Жуков пишет (с Василевским, а по утверждению Горькова – с Маландиным, начальником Опер. Управления ГШ) т.н. «мартовские Соображения», «от 11 марта», где продавливает идею, что главный удар немцев надо ждать по Украине, и предлагает разместить в КОВО свыше 120 дивизий!

Эти «Соображения» так и остались черновиком ГШ, побочным продуктом «стратегической» мысли, а точнее возни Жукова на посту нач ГШ, который никогда не докладывался  Сталину, историческим мусором. Ведь то, что в этих «Соображениях» Жуков-Маландин предлагали по силам в КОВО так и не было реализовано. А если план не реализовывался, то он именно что мусор – исторический. Точнее, как показывает военный историк, генерал Ю.А. Горьков эти «Соображения» все же попали в кабинет Сталина, но они – не были

 

282

 

утверждены Сталиным: «По данному варианту плана были подготовлены уточняющие директивы в западные приграничные округа и наркому ВМФ, но адресатам их не отправили. Трудно установить, почему уточненному в марте 1941 года плану не был дан ход. Возможно, во время очередного доклада Г.К. Жукова в Кремле И.В. Сталин дал какие-то указания по его содержанию...».

Т.е. даже при том, что по этим явно инициативным «Соображениям» Жукова, который пытался усилить концентрацию наших войск на Украине, уверяя Сталина, что именно там будет главный удар немцев, были подготовлены директивы НКО и ГШ по уточнению оперативных планов и Планов прикрытия округов, Сталин этот план Жукова похерил. Скорее всего потому, что дал некие указания, которые явно можно трактовать как несогласие Сталина с дурным увеличением войск в КОВО, на Украине, Жуковым! С тем ГДЕ надо ждать главные силы немцев!

Точно также Жуков не дожидаясь утверждения у Сталина плана превентивного удара «от 15 мая» подготовил округам и планы развертывания под этот план, которые также судя по всему так и не ушли в округа.

Эти «Соображения» писались на «11 марта», а 20 марта Голиков и предоставил Жукову свой доклад, в котором показал ему, КАК будут бить немцы – суть «варианта Барбаросса». Который был отдельно рассмотрен Сталиным 11 апреля...

А это письмо Жукова Молотову от 11 апреля эту линию Жукова по продавливанию идеи усиления КОВО сверх того, что им уже дано было – под наступление из Украины по неосновным силам немцев – продолжало!

10 апреля у Сталина собиралось Политбюро, точнее – Комитет обороны, где обсуждался доклад Голикова от 20 марта и Сталину явно навязывалось, что главный удар у немцев будет по Украине, а 11 апреля Жуков сует Молотову (и Сталину) свое письмо «подкрепляющее» эту же идею...

 

(Примечание: В своей книге «Незабываемый сорок первый» (с. 100) п-к Анфилов показал, что ему об этом рассказал сам Голиков – «Изучая материалы  в 1964 году, в архиве, я встретил там маршала» Голикова и тот и рассказал Анфилову как это было:

«– Я сам лично докладывал ее Сталину и оставил подписанный мною экземпляр ему.

– Как он отнесся к той информации, которую вы сообщили?

– Он внимательно  выслушал меня. Серьезно отнесся к доложенным ему фактам.

 

283

 

В конце беседы Филипп Иванович сказал, что он не совсем уверен был в правильности своих выводов из оценки поступившей информации, но эти сомнения руководству не доложил»....)

 

Подробно об этом письме см. «Мифы 22 июня. Что скрывал маршал Победы?», но вот что интересно. Жуков на начало апреля опять пытается протащить ложь, что главные силы немцев надо ждать южнее Полесья. Он это начал делать уже в декабре 40-го – в «записке Пуркаева», подставляя своего подчиненного на тот момент начштаба КОВО. Продолжил в марте, подставляя другого подчиненного на тот момент – Маландина. Это показывает генерал Горьков: «Георгий Константинович с первых дней пребывания в должности с завидной напористостью начал заниматься оперативными и мобилизационными вопросами. На одном из совещаний в начале февраля 1941 года он дал указание начальнику оперативного управления генерал-лейтенанту Г.К. Маландину к 22 марта подготовить уточненный оперативный план войны на случай нападения Германии {12 ЦАМО РФ. Ф. 15а, оп. 2154, д. 4, лл. 268-281..}». (с. 35) Т.е  «Соображения  от 11 марта» (Исполнитель генерал-майор (Василевский)

ЦА МО РФ. Ф. 16. Оп. 2951. Д.241. Лл. 1-16. Рукопись, копия, заверенная А.М. Василевским) должны были стать окончательным «оперпланом» ГШ, но доклад Голикова помешал Жукову?

Затем в начале апреля он пишет свою записку главе правительства Молотову, «прыгая через голову» своего непосредственного начальника наркома обороны, где эту идею пытается протащить через якобы усиленные полеты немцев именно над Украиной. Чтобы навязать свои «Соображения  от 11 марта». И в конце апреля сочиняет и план превентивного удара, где опять навязывает идею, что главный удар немцев будет по Украине! И вот тут самое интересное и нарисовывается – этот план превентивного удара Жуков (с Василевским в паре и на этот раз) начал сочинять в 20-х числа апреля, как уверяет исследователь С.Чекунов. В этом плане Жуков уверяет, что разведданные у него о немецких силах и направлениях на 15 мая, но в сети несложно найти эти донесения РУ ГШ, Голикова и посмотреть – а что там реально РУ ГШ показывал – где видел главные силы немцев? И коли «план превентивного удара» начал сочиняться с 20-х чисел апреля, то и глянем сводки РУ этих дней…

Смотрим донесение РУ ГШ от 26 апреля № 660448СС – «О распределении вооруженных сил Германии на 25.04.41г.» (ЦАМО РФ. Оп. 7237. Д. 2. Лл. 92-96. «Машинопись на специаль-

 

284

 

ном бланке. Заверенная копия. Указана рассылка: Сталину, Молотову, Ворошилову, Тимошенко, Берия, Жукову, Кузнецову, Жданову»). В котором показывается, что севернее Полесья РУ ГШ «видит»:21-22 дивизии в В. Пруссии, + 28 дивизий на «Варшавском направлении (против ЗапОВО)» + 6 пех. дивизий в «район Данциг, Познань, Торн», что в сумме дает – 55-56 дивизий немцев. Южнее Полесья: 29-30 дивизий «В Люблинско-Краковском районе (против КОВО)» + «три» дивизии «на Ужгородском направлении (против КОВО)» + 8-9 дивизий «на Молдавском направлении (против ОдВО)». Что в сумме дает 53-54 дивизии.

Т.е. РУ ГШ на 25 апреля оценивает силы немцев как примерно равные относительно Полесья – около 56 дивизий против ПрибОВО и ЗапОВО и около 54 дивизий против КОВО-ОдВО! А если учесть, что против Молдавии не было того количества дивизий, что указывает РУ ГШ, то севернее Полесья однозначно главные силы немцев на конец апреля выявлены! Но в любом случае главных сил немцев южнее Полесья РУ ГШ пока не видит.

В этом донесении РУ ГШ показывается – «общая численность германской армии на 25.04.41г. составляет 286-296 дивизий»! При этом в «приграничной зоне с СССР» выявлено «95-100 дивизий (без кав.частей)». И далее и показывается по округам, сколько дивизий немцев обнаружено на 25 апреля.

В плане от «15 мая» Жуков показывает, что «В настоящее время Германия имеет развернутыми около 230 пехотных, 22 танковых, 20 моторизованных, 8 воздушных и 4 кавалерийских дивизий, а всего около 284 дивизий». И из них «на границах Советского Союза, по состоянию на 15.5.41 г., сосредоточено до 86 пехотных, 13 танковых, 12 моторизованных и 1 кавалерийской дивизии» – «всего до 120 дивизий» немцев. Т.е. к 15 мая РУ ГШ якобы выявило уже до 120 дивизий немцев вместо 100 на 25 апреля и по идее должно быть на это счет именно донесение РУ ГШ! И Жуков уверяет (но при этом не сильно как бы и настаивая?), что из этих 120 дивизий «104  дивизии, возможно, будут находиться» против Украины!

Стоп! А разве РУ ГШ на «15 мая» давало данные, что главные силы немцев, около 100 дивизий оно видит именно против Украины, южнее Полесья?! Судя по тому, что Жуков прямо не ссылается на разведку, на конкретное донесение РУ ГШ, о том, что эти «104 дивизии» обнаружены именно против КОВО-ОдВО, а показывает, что эти силы именно что «возможно будут находиться» южнее Полесья,

 

285

 

получается, что такого в донесениях от Голикова в ГШ точно не было?!

Смотрим другое известное донесение РУ ГШ – от 5 мая – № 660477сс (ЦАМО РФ. Оп.7237. Д.2. Лл.97-102. Машинопись, заверенная копия. Имеются пометы. Указана рассылка: Сталину, Молотову, Ворошилову, Тимошенко, Берия, Кузнецову, Жукову, Буденному, Шапошникову, Кулику.) Т.е. донесение РУ ГШ от 26 апреля не было на момент написания этого «плана от 15 мая» самым свежим и последним! Эти донесения РУ ГШ были «декадными», с разрывом в 10 дней в среднем и в донесении от 5 мая есть «ссылка» на донесение от 26 апреля как на предыдущее

Смотрим, что в этом донесении РУ ГШ пишет Голиков – «Общее количество немецких войск против СССР на 5 мая достигает 103-107 дивизий, включая шесть дивизий, находящихся в районе Данциг и Познань. Из этого количества дивизий в Восточной Пруссии – 23-24 дивизии; против ЗапОВО – 29 дивизий; против КОВО – 31-34 дивизии; в Прикарпатской Украине – 4 дивизии; в Молдавии и Северной Добрудже – 10-11 дивизий. (Ряд поступивших сведений о наличии в одной лишь Молдавии 18 немецких дивизий не имеет должного подтверждения и требует проверки)».

Т.е. – общее количество немецких дивизий повысилось – на пять в среднем дивизий – до 103-107. При этом севернее Полесья ожидается около 59 дивизий, а южнее – нет даже 50-ти дивизий! Данные, что против ОдВО агенты увидели якобы до 18 дивизий – тут же подвергается сомнению в самом РУ! Т.е. – РУ ГШ на 5 мая не ждет главные силы немцев южнее Полесья! Делается, конечно, предположение, что освободившиеся в Югославии 10 дивизий могут попасть в Румынию – «Необходимо считаться с дальнейшим усилением немецкого сосредоточения против СССР за счет освободившихся войск в Югославии с их группировкой в районе протектората и на территории Румынии». Но протекторат в данном случае – это Чехия и Моравия в том числе – «За счет освобождающихся сил из Югославии создается резервная группа главного командования на территории Чехии и Моравии, тем самым восстанавливается группировка, находившаяся там до начала войны с Югославией, общей численностью до 10 дивизий». Что, в общем, не совсем «южнее Полесья» будет. Т.е. и в этом донесении от 5 мая тоже РУ ГШ не показывает главные силы немцев именно южнее Полесья!

 

286

 

А теперь смотрим Донесение РУ ГШ от 15 мая! Может в нем Жукову Голиков дал данные о том, что главные силы немцев надо ждать против Украины – южнее Полесья?!

Итак – «Спецсообщение Разведуправления Генштаба Красной Армии «О распределении вооруженных сил по театрам войны и фронтам военных действий по состоянию на 15.05.41 г.» № 660506сс 15 мая 1941 г.

Перегруппировка немецких войск за первую полови­ну мая характеризуется продолжающимся усилением группировки против СССР на протяжении всей западной и юго-западной границы, включая и Румынию, дальней­шим усилением сил для действий против Англии на Ближнем Востоке, в Африке и на территории Норвегии.

Учет и сопоставление поступивших данных дают сле­дующее распределение вооруженных сил Германии по границам и фронтам на 15 мая 1941 г.:

В приграничной зоне с СССР. Общее количество немецких войск против СССР до­стигает 114-119 дивизий, включая 6 дивизий, находящих­ся в районе Данциг-Познань-Торн. Из них пехотных – 82-87, горных – 6, танковых – 13, моторизованных – 12 кавалерийских – 1». («ЦА МО РФ. Оп. 7237. Д. 2. Л. 109–113. Указана рассылка: Сталину, Молотову, Ворошилову, Тимошенко, Берии, Кузнецову, Жданову, Жукову, Буденному, Шапошникову, Кулику, Мерецкову, Запорожцу.». Источник – В.Лота. «Секретный фронт Генерального штаба. Книга о военной разведке. 1940-1942». М. 2005г., с. 226)

Как видите – отмечено усиление сил вермахта у границ с СССР – чуть не до 120 дивизий практически – и сюда включаются войска расположенные вплоть до Данцига, а это около 300 км от границы. И далее показывается – севернее Полесья РУ видит около 60 дивизий немцев, включающие как раз под Данцигом. И южнее РУ видит около 60 дивизий, т.е. не больше, чем севернее, и показывает распределение сил немцев как равное относительно Полесья! Т.е. – южнее Полесья РУ ГШ в любом случае на 15 мая опять не показывает как главные силы немцев против СССР!

Поэтому дальше Жуков и пишет в своем плане превентивного удара о том, что главные силы немцев будут развернуты южнее Полесья как именно вероятное событие, как его личное мнение нач. ГШ РККА – «Вероятнее всего, главные силы немецкой армии в составе 76 пехотных, 11 танковых, 8 моторизованных, 2 кавале-

 

287

 

рийских и 5 воздушных, а всего до 100 дивизий, будут развернуты к югу от Демблина для нанесения удара в направлении – Ковель, Ровно, Киев»! И под это его личное «мнение», не подкрепленное ничем, кроме его личных предположений, Жуков и пытается усилить силы КОВО (и ОдВО) до 122 дивизий – «восемь армий, в составе 74 стрелковых, 28 танковых, 15 моторизованных и 5 кавалерийских дивизий, а всего 122 дивизий и 91 полка авиации»!

Т.е. получается, что Жуков сочиняя свой план превентивного удара, взял данные, что немцы свои главные силы выставят именно против Украины – южнее Полесья – не из данных разведки, а опять, как и в декабре 40-го, из своих фантазий?! Т.е. занимается подтасовкой данных ради своей навязчивой идеи усилить КОВО и оттуда врезать нашими главными силами, из Украины, по неосновным силам немцев – знает, что там будут именно неосновные силы, но навязывает идею, что против Украины будут главные потому что Сталин не идет на эту авантюру?! И хотя в донесении РУ ГШ от 1 июня южнее Полесья разведка показывает около 84 немецких дивизий – из пока 120 выявленных против СССР, это все же не страшилки Жукова в СТО дивизий только немцев – нацеленных на Украину! Притом, что РУ дает резервы вермахта как раз против ПрибОВО и ЗапОВО – «в центре страны –  16-17 дивизий; б) в районе Бреслау, Моравска-Острава, Катовице – 6-8 дивизий» (№ 660569 31 мая 1941 г. Группировка немецких войск на 1 июня 1941 г. ЦАМО РФ. Оп.7237. Д.2. Лл.117-119. Машинопись на специальном бланке, заверенная копия. Указана рассылка: Сталину, Молотову, Ворошилову, Тимошенко, Берия, Кузнецову, Жданову, Жукову, Мерецкову), что дает также под 80 дивизий немцев нацеленных, в общем, на СССР «севернее Полесья» в итоге.

Т.е. и на 1 июня РУ ГШ дает относительно Полесья РАВНЫЕ силы немцев!

Т.е. Голиков НИКОГДА не уверял в своих донесениях «на все сто» в апреле-июне, что главные силы немцев надо ждать только южнее Полесья, против Украины. Поэтому Жуков и не рискнул в своем «плане от 15 мая», в плане превентивного удара утверждать, что главные силы немцев он ждет именно против Украины. Он это преподносит как именно свое «предположение». Точно также он в этом «плане» не рискует утверждать, что ничего не знает о планах немцев – что он не имеет «документальных данных об оперативных планах немцев»…

 

288

 

Но в той же «малиновке» и приводится один интересный документ. Выше мы его уже упоминали, а теперь пора рассмотреть его подробнее...

«№ 425. Директива Наркома обороны СССР и начальника Генштаба Красной армии командующему войсками ЗАПОВО генерал-полковнику Д.Г. Павлову

б/н [апрель 1941 г.] ...» с реквизитами (ЦА МО РФ. Ф. 16. Оп.2951. Д.237. Лл.48-64. Рукопись на типографском бланке: "Народный комиссар обороны СССР". Незаверенная копия.).

Эта директива то ли была, то ли не была отправлена Павлову в конце апреля и как показывает С.Чекунов она не имела продолжения и никакой «новый» ПП ЗапОВО (а некоторые исследователи считают, что это была директива Павлову именно на новые ПП) точно не отрабатывался под нее. Но судя по всему именно эта директива и была попыткой Жукова изменить задачи округов под план превентивного удара ГШ!

Чекунов показывает – разработка плана превентивного удара, «плана от 15 мая» началась в 20-х числах апреля еще! И в этом «плане», «Записке наркома обороны СССР и начальника Генштаба Красной армии председателю СНК И.В. Сталину с Соображениями по плану стратегического развертывания вооруженных сил Советского союза на случай войны с Германией и ее союзниками б/н [не ранее 15 мая 1941 г.]», что Жуков начал сочинять в конце апреля, он показывает, что:

«Для того, чтобы обеспечить себя от возможного, внезапного удара противника, прикрыть сосредоточение и развертывание наших войск и подготовку их к переходу в наступление, необходимо:

1. Организовать прочную оборону и прикрытие госграницы, используя для этого все войска приграничных округов и почти всю авиацию, назначенную для развертывания на западе;
2. Разработать детальный план противовоздушной обороны страны и привести в полную готовность средства ПВО.

По этим вопросам мною отданы распоряжения, и разработка планов обороны госграницы и ПВО полностью заканчивается к 01.06.41 г.

Состав и группировка войск прикрытия - согласно прилагаемой карты». (ЦАМО РФ. Ф. 16. Оп.2951. Д.237. Лл. 1(с об)-15. Рукопись на бланке: "Народный комиссар обороны СССР", выполненная рукой А. М. Василевского....)

 

289

 

Т.е. – Жуков с Василевским в конце апреля сочиняют свой план превентивного удара, и под него они минимум подготовили округам и некие  распоряжения в виде директив ГШ естественно. И эта директива Павлову «б/н [апрель 1941 г.]» однозначно и есть одно из этих «распоряжений», которое ГШ-Жуков подготовил, но естественно не мог отправить округам (хотя и указал в своем плане «не ранее 15 мая», что уже отправил их в округа) потому что сей план он еще не утвердил у Сталина!

 

Также Чекунов утверждает, что дальнейшей проработки этого плана не было и это верно – в округах никаких документов под этот план не сочиняли. И ГШ округам тоже формально никаких задач не ставил под это план. В начале мая в округа ушли директивы на новые «планы обороны».

А теперь смотрите внимательно, что в этой директиве «б/н», сочиненной в ГШ Жуковым для ЗапОВО именно в те дни, когда Жуков начал с Василевским сочинять свой план превентивного удара, в конце апреля, указывается делать Павлову!

В начале в этой директиве Жуков расписывает Павлову глобальные перспективы:

«Приказываю приступить к разработке плана оперативного развертывания армий Западного особого военного округа, руководствуясь следующими указаниями.

1. Пакты о ненападении между СССР и Германией, между СССР и Италией в настоящее время, можно полагать, обеспечивают мирное положение на наших западных границах. СССР не думает нападать на Германию и Италию. Эти государства, видимо, тоже не думают напасть на СССР в ближайшее время».

Жуков вполне верит, что Германия не нападет на СССР верная договору о ненападении! И в этой директиве Жуков также свои фантазии о том, что главный удар немцев будет только по КОВО показывает как вероятные! Хотя и допускает, что возможно главные силы немцы и поставят севернее Полесья:

«2. В случае войны с нами Германия, из имеющихся у нее 225 пехотных, 20 танковых и 15 моторизованных дивизий, сможет направить против наших границ до 200 дивизий, из них до 165 пехотных, 20 танковых и 15 моторизованных.

Развертывание главных сил немецкой армии наиболее вероятно на Юго-Востоке, с тем чтобы ударом на Бердичев, Киев захватить Украину.

 

290

 

Этот удар, по-видимому, будет сопротивляться вспомогательным ударом из Восточной Пруссии на Двинск и Ригу, или концентрическими ударами со стороны Сувалки и Бреста на Волковыск, Барановичи.

В этом случае против войск Северо-Западного и Западного наших фронтов надо ожидать развертывание немцами до 40 пехотных дивизий, 3-4 танковых и 2-4 моторизованных дивизий.

Не исключена возможность, что немцы сосредоточат свои главные силы в Восточной Пруссии и на Варшавском направлении с тем, чтобы через Литовскую ССР нанести и развить удар на Ригу или на Ковно, Двинск. Одновременно необходимо ожидать вспомогательных, сильных ударов со стороны Ломжа и Брест, с последующим стремлением развить их в направлении Барановичи, Минск.

При этом варианте действий Германии надо ожидать, что немцы против наших Северо-Западного и Западного фронтов развернут до 130 дивизий и большую часть своей авиации».

 

Т.е. Жуков считает, что главный удар будет по Украине, и там немцы выставят до 150 дивизий! Где немцы на своей стороне, среди гор и рек смогут собрать для удара по КОВО, с целью захватить Украину, под 150 дивизий, имеет ли этот район для этого хоть какую-то «оперативную емкость», генерала армии Жукова похоже мало интересует. Он так «думает»... 

Но как видите, эта директива ГШ-Жукова Павлову – не на разработку, например, нового плана прикрытия ЗапОВО! И это тем более не план ГШ для ЗапОВО на оборону! Нет! Это – директива Жукова на сочинение Павловым «Плана оперативного развертывания армий Западного особого военного округа»! Т.е. это оперативный план по РАЗМЕЩЕНИЮ войск ЗапОВО на территории Белоруссии на случай войны! Под некие задачи ГШ-Жукова для армий Павлова! Каких задач?! Очень даже наступательных даже для ЗапОВО.

В этой директиве, всего лишь округу, на размещение  войск ЗапОВО, но с глобальными пояснениями также не указывается, что ГШ-Жуков не имеет «документальных данных об оперативных планах немцев». И дальше Павлову-ЗапОВО ставятся следующие задачи:

«1. В период отмобилизования и сосредоточения войск – упорной обороной, опираясь на укрепленные районы, прочно прикрывать наши границы и не допустить вторжения противника на нашу территорию.

 

291

 

2. С переходом армий Юго-Западного фронта в наступление ударом левого крыла фронта в общем направлении на Седлец, Радом способствовать Юго-Западному фронту разбить Люблин-Радомскую группировку противника. Ближайшая задача фронта – овладеть районом Седлец, Луков и захватить переправы через р. Висла; в дальнейшем иметь в виду действия на Радом с целью полного окружения Люблинской группировки противника, во взаимодействии с Юго-Западным фронтом.
3. Для обеспечения главного удара фронта нанести вспомогательный удар в направлении Варшавы, с задачей захватить Варшаву и вынести оборону на р.Нарев.
4. Упорной обороной армий правого крыла фронта на участке р.Неман, Лугин, Остроленска прочно прикрыть Лидское и Волковыско-Барановичское направления».

 

Как видите – данная директива явно писалась именно под план превентивного, упреждающего удара, нашего наступления первыми, из КОВО в первую очередь. С целью разгрома главных сил немцев южнее Полесья! Задача же Павлова – пока идет мобилизация и подготовка к этому удару, не допустить вторжения немцев на нашу территорию и эта возможность вполне учитывается Жуковым. А когда КОВО начнет свое наступление с целью разгромить главные силы немцев – их ДО 150 дивизий только вермахта южнее Полесья силами КОВО и это около 140 дивизий, как было в мартовских «Соображениях» Жукова, то Павлов должен будет помогать этому удару КОВО своей 4-й армией из Бреста!

А теперь о том, ПОЧЕМУ ТРИ дивизии в Бресте, 6-я сд, 42-я сд, 22-я тд  и находящаяся на позициях 42-й сд 49-я сд севернее Бреста так и не сдвинулись с места до момента нападения, не были выведены по ПП как выводились по ПП в соседних округах ВСЕ практически приграничные дивизии, и были уничтожены в Бресте!

Смотрите еще раз какие по замыслу ГШ-Жукова в этой директиве ГШ армии Павлова имеют задачи. Ведь Жуков навязывает идею, что главный удар немцев будет по Украине, а не по Белоруссии, по Бресту:

4-й армии придется «С переходом армий Юго-Западного фронта в наступление ударом левого крыла фронта ... способствовать Юго-Западному фронту разбить Люблин-Радомскую группировку противника. Ближайшая задача фронта – овладеть районом Седлец,

 

292

 

 Луков ... с целью полного окружения Люблинской группировки противника, во взаимодействии с Юго-Западным фронтом.

....

1. Правее – Северо-Западный фронт (штаб Паневеж). имеет задачей упорной обороной прикрыть Рижское и Ковно-Виленское направления.

Его левофланговая – 11 Армия обороняет фронт Юрбург, р.Неман. Штаб Каунас.

Граница с Северо-Западным фронтом – Полоцк, Ошмяны, Друскеники, Маргграбова, Летцен, все пункты за исключением Маргграбова для Западного фронта включительно.

Левее – Юго-Западный фронт (штаб Тарнополь) имеет задачей ударом армий правого крыла фронта, во взаимодействии с левофланговой армией Западного фронта окружить и уничтожить группировку противника восточнее р. Висла.

Его правофланговая – 5 Армия (штаб Ковель) развертывается на фронте оз. Свитец, Устилуг, с задачей – форсировать р. Буг и, нанося удар в направлении Ленгн, Люблин, на 3 день операции подвижными частями овладеть Люблин и на 10 день главными силами выйти на р. Висла.

Граница с Юго-Западным фронтом – р.Припять, Пинск, Влодава, Демблин, Радом, все пункты для Западного фронта включительно...».

 

По этому плану у 4-й армии и ставится следующая «Задача – нанося удар в направлении Дрошин, Сельдце (Седлец), Горволин. форсировать р.Буг, разбить противостоящего противника и подвижными частями овладеть – на третий день операции Седлец и на 5 день переправами на р. Висла, главными силами на 8 день выйти на р. Висла, в готовности форсировать ее. В дальнейшем иметь в виду действия на Радом».

Т.е. у этой армии ЗапОВО очень даже грандиозная задача – помогая КОВО разгромить немецкую группировку в южной Польше – под Люблином! А для этого дивизии этой 4-й армии и тем более те, что торчат в самом Бресте – танковая и в общем 4-ре стрелковые и должны быть у Павлова под это наступление в одном месте, под рукой.

Так может поэтому эти дивизии Бреста так и остались в городе до момента нападения, а тот же комполка м-р Гаврилов, пытавшийся за несколько дней до 22 июня «сеять панику» по поводу того, что в случае удара немцев наши войска окажутся в городе и крепости как

 

293

 

 в мышеловке, чуть не был арестован, и на 23 июня ему собирались устроить чуть не суд по этому его «паникерству»?!

При этом ГШ-Жуков указывает в этой директиве Павлову – «1. Учитывая возможность перехода противника в наступление до окончания нашего сосредоточения, прикрытие границы организовать на фронте всех армий по типу прочной, постепенно усиливающейся по мере прибытия войск, обороны с полным использованием укрепленных районов и полевых укреплений, с всемерным развитием их в период сосредоточения».

Как видите, Жуков допускает возможность, что немцы попытаются опередить нас и напасть первыми, с целью сорвать подготовку нашего удара первыми. Поэтому к этому надо быть готовыми и для этого организовать «прочную оборону», которая будет усиливаться «по мере прибытия войск», видимо из глубины округа, или даже армий РГК, с опорой естественно на УРы.

Так может к.и.н. А.Исаев отсюда почерпнул свои фантазии о том, что немцев непосредственно на границе должны были встречать не только дивизии 1-го эшелона запокругов, но и армии РГК?! Но, увы, данная директива ГШ-Жукова Павлову не только даты не имеет, но и номера своего учетного, как например такая директива НКО и ГШ ВС МВО:

«№ 418. Директива НКО СССР Военному Совету  Московского военного округа.

№ Орг/2/522726

29 апреля 1941 г.

ПРИКАЗЫВАЮ:

1. 1. К 10 мая 1941 года отправить в Западный особый военный округ 231-ю и 224-ю стрелковые дивизии в полном штатном составе, укомплектовав хорошим по качеству личным составом.

Конский состав дивизии оставить в округе. По особому указанию конский состав будет отправлен в КОВО.

Пункты выгрузки дивизии и точные сроки отправки (с расчетом прибытия дивизий не позже 10.5.1941 года) согласовать с Военным советом ЗапОВО.

Заявки на подвижной состав представить в Генеральный штаб Красной Армии – немедленно.

Семьи начальствующего состава оставить в занимаемых квартирах и с собой не брать.

...

 

294

 

4. В составе отправляемых частей полностью сохранить курсантов войсковых школ.

Красноармейцев – уроженцев западных областей УССР и БССР (всех национальностей) призыва осени 1940 года и прибывших в апреле – мае 1941 года, а также по национальности: литовцев, эстонцев, немцев, поляков, болгар и греков из отправляемых стрелковых дивизий перевести в другие части округа, а на замену их выделить такое же количество лучших призывников, прибывших в округ в марте – мае месяцах с. г.

5. Передислоцируемые в ЗапОВО стрелковые дивизии отправить с принадлежащим им вооружением и техникой текущего довольствия и непзапаса, находящихся как в дивизиях, так и в складах округа. ...»! (ЦА МО РФ. Ф.38. Оп. 11373. Д. 1. Лл. 161-166. Машинопись на бланке: "Народный комиссар обороны СССР". Заверенная копия. Документ рассылался в копиях начальникам центральных управлений НКО СССР. Настоящий экземпляр – начальника Главного автобронетанкового управления Красной Армии.)

 

Эти две дивизии, 224-я и 231-я были сформированы в марте 41-го и вроде как расформированы – в мае 41-го! Получается, что эти две дивизии не воевали с первых дней войны и тем более в Белоруссии, и сформированы они были дай бог в июле только. Но при этом есть данные, что той же 224-й сд командовал п/п-к М.А. Лилявин с 1.06.1941 г. по 9.07.1941 г., а в состав 224-й сд входил 160-й стрелковый полк, который в первый месяц войны попал в окружение под – Могилевом!

Однако, теперь понятно – зачем из МВО хотели срочно в мае отправить в Белоруссию две дивизии в полном составе? Да еще с прибытием к 10 мая и не позже, да еще с указанием убрать из этих дивизий всех «нерусских», не советских! Ведь у армий ЗапОВО и тем более 4-й армии в Бресте по планам ГШ-Жукова главная задача не оборона этого важного стратегического узла обороны ВСЕЙ границы СССР, а – наступление! А это наступление 4-й армии расписывалось во всех «Соображениях» уже Жукова, начиная с декабря 40-го, с «записки Пуркаева», по май 41-го, в «плане от 15 мая» –  «с переходом армий Юго-Западного фронта в наступление, ударом левого крыла фронта в направлениях на <Варшаву>, Седлец, Радом,<разбить Варшавскую группировку и овладеть Варшавой> [способствовать] <во взаимодействии с> Юго-Западным фронтом разбить Люблинско-Радомскую группировку противни-

 

295

 

ка, <выйти на р. Висла и подвижными частями овладеть Радом> [и обеспечить эту операцию со стороны Варшавы и Восточной Пруссии]». (Ц АМО РФ. Ф. 16. Оп.2951. Д.237. Лл. 1(с об)-15. Рукопись на бланке: "Народный комиссар обороны СССР", выполненная рукой А. М. Василевского. Датировано по надписям на приложении – картах и схемах. Документ не подписан. Имеются исправления в тексте, выполненные, предположительно, рукой Г.К. Жукова. Дополнения в тексте приведены курсивом и взяты в угловые скобки. Вычеркнутая часть текста взята в прямые скобки.) 

Поэтому пять дивизий в Бресте и вокруг него и не готовились к обороне. 6-я и 42-я с 22-я не выводились из города и крепости, 49-я торчала севернее города и вроде как занималась обустройством границы, но не готовилась воевать в этом районе в принципе. И не выводилась в свой район по ПП, достаточно далеко от Бреста, до последнего. А 75-я была с мая выведена к границе южнее Бреста, но также делая вид, что обустраивает границу также не закапывалась, не готовилась к обороне.

Ведь в любом случае общие задачи у ЗапОВО были – именно «наступательные»! А как мы помним, главное во всех планах у военных это ЗАДАЧИ, которые ставит НКО и ГШ, и тем более Кремль, в планах для армии, ЦЕЛИ, которые должны достигнуть военные этими планами! При этом не забываем что Жуков всячески уверял, что его план превентивного удара был отвергнут Сталиным! Т.е. задач этих – о наступлении из Бреста «на Люблин» Сталин для 4-й армии точно не ставил! Это были задачи кузнецовым-павловым-кирпаносам исключительно от – НКО и ГШ! И судя по всему именно в силу этих задач Павлову и не давали из ГШ команд для его приграничных дивизий и тем более в Бресте – на вывод их из мест дислокации, по Плану прикрытия, хотя соседние округа такие задачи получали вполне с 11-18 июня! И Павлов именно потому и заявил при аресте, что давать показания будет только в присутствии Тимошенко и Жукова, потому что ВСЕ приказы НКО и ГШ он исполнял! И он не выводил дивизии из Бреста именно по ИХ указаниям! И соответственно и мосты через Буг у Бреста не то что не были взорваны, так они вообще не были заминированы. Но не потому что там в ЗапОВО предатели сидели поголовно, не поголовно, а потому что эти мосты нужны были Жукову для его наступлений!

Но Павлову дали понять, что старших начальников нельзя обижать, и возможно (это мое личное мнение-предположение) даже

 

296

 

пообещали, что если он не будет лишнего болтать о заслуге НКО и ГШ в том, что эти дивизии он не выводил из Бреста потому что их готовили к наступлению по «замыслу» ГШ-Жукова, то Павлов отделается максимум сроком, а скорее всего его понизят в должности и звании, и отправят воевать командуя тем же мехкорпусом каким-нибудь! Но в итоге Жуков первым и стал настаивать на расстреле Павлова.

Так что вина за то, что были уничтожены три дивизии в Бресте целиком на совести: а) Жукова, что не позволил выводить эти дивизии из города-ловушки, сочиняя им фантазии о наступлении «на Люблин»; а также: б) Коробкова, который не поднимал эти дивизии по тревоге в ночь нападения. Павлов на следствии наивно думал, что если он не будет называть Тимошенко и Жукова (а он их и не хотел, отказывался называть!), что запрещали (не давали) ему выводить эти дивизии из Бреста, то этим он себя от стенки спасет, но это ему естественно не помогло. Козлом отпущения его таки сделали. Но не Сталин, а – Жуков с Тимошенко...

 

Естественно, это не более, чем мое «частное мнение». «Гипотеза». Ведь закон не запрещает кому ни попадя иметь свое мнение и высказывать его о чем угодно – поливая ли дерьмом Сталина, или строя гипотезы о наших маршалах победы....

Но вот что однозначно – «замысел» ГШ=Жукова, что в его вроде как «оборонительных», от декабря 40-го, или марта 41-го «Соображениях...», что в плане нашего превентивного удара «от 15 мая», в ПРИНЦИПЕ ИДЕНТИЧНЫ! И там и там рисуются абсолютно идентичные, НАСТУПАТЕЛЬНЫЕ ЗАДАЧИ армиям западных округов! И эти задачи следующие:

– Киевский ОВО наступает, наносит главный удар (по якобы главным силам немцев), «на Люблин»! Из Львовского выступа – силами 5-й и 6-й армий в первую очередь!

– Прибалтийский ОВО наступает, наносит свой удар на «Сувалки» – своими двумя мехкорпусами!

– А Западный, Белорусский ОВО «левым крылом», т.е. 4-й армией из Бреста помогает КОВО в наступлении «на Люблин», а «правым крылом», 3-й и 10-й армией, из Белостокского выступа, помогает ПрибОВО в его наступлении!

И под эти ЗАДАЧИ и оперпланы по размещению войск, что в ГШ, что в  округах, также в принципе писались идентичные! И были они не про оборону, а о наступлениях!

 

297

 

Директива ГШ-Жукова Павлову от конца апреля 41-го для отработки «Плана оперативного развертывания армий Западного особого военного округа» по чьему-то явно «умыслу» стала известна – ее опубликовали те, кто делал «малиновку» в 1998 году! Это – не более чем черновик, проект, чудом сохранившийся в недрах Генштаба, который явно писался под план превентивного удара Жукова в 20-х числах апреля, и в Минск эта директива  не ушла однозначно! И также однозначно – точно такие же проекты «Планов оперативного развертывания армий особого военного округа» писались тем более и остальным запокругам – ПрибОВО и КОВО! И однозначно, если они не были уничтожены за эти годы они со временем еще всплывут!

Т.е. планы, «замыслы» ГШ-Жукова на случай войны с Германией вылезли из «замысла», из фантазий нашего превентивного удара! И когда он Анфилову, п-ку ВНУ ГШ в первую очередь, а потом уже историку, говорил, что план превентивного удара он начал сочинять после речи Сталина 5 мая, где тот о наступательности нашей армии говорил, то он врал конечно же! Это была его инициатива – навязчивая идея безграмотного в военных теориях унтера ПМВ. Ведь этот план превентивного удара Жуков начал сочинять именно ДО речи Сталина 5 мая точно!

Увы, Жуков план превентивного удара превратил в план немедленного ответного удара и это уже не моя гипотеза. Это в принципе показали в свое время и маршал Баграмян, и маршал Захаров и офицеры ВНУ ГШ в «уроках и выводах». А реализовать он его пытался именно директивой № 3! И в этой директиве именно эти задачи, что были нарисованы в плане превентивного удара и ставятся округам! И которые были «задачами» во всех планах Жукова с декабря 40-го!

ПрибОВО прет «на Севалки! КОВО «на Люблин»! Однако у ЗапОВО задача изменилась – «правое крыло» в виде 3-й и 10-й армий также прет на Сувалки, а вот 4-я армия, «левое крыло» ЗапОВО – в директиве № 3, как армия, помогающая удару КОВО «на Люблин», отсутствует:

«2. Ближайшей задачей на 23-24.6 ставлю:

а) концентрическими сосредоточенными ударами войск Северо-Западного и Западного фронтов окружить и уничтожить сувалкинскую группировку противника и к исходу 24.6 овладеть районом Сувалки;

 

298

 

б) мощными концентрическими ударами механизированных корпусов, всей авиацией Юго-Западного фронта и других войск 5 и 6А окружить и уничтожить группировку противника, наступающую в направлении Владимир-Волынский, Броды. К исходу 24.6 овладеть районом Люблин.

3. ПРИКАЗЫВАЮ:

а) Армиям Северного фронта продолжать прочное прикрытие госграницы. Граница слева — прежняя.

 б) Армиям Северо-Западного фронта, прочно удерживая побережье Балтийского моря, нанести мощный контрудар из района Каунас во фланг и тыл сувалкинской группировке противника, уничтожить ее во взаимодействии с Западным фронтом и к исходу 24.6 овладеть районом Сувалки. Граница слева — прежняя.

в) Армиям Западного фронта, сдерживая противника на варшавском направлении, нанести мощный контрудар силами не менее двух мехкорпусов и авиации во фланг и тыл сувалкинской группировки противника, уничтожить ее совместно с Северо-Западным фронтом и к исходу 24.6 овладеть районом Сувалки. Граница слева — прежняя.

г) Армиям Юго-Западного фронта, прочно удерживая границу с Венгрией, концентрическими ударами в общем направлении на Люблин силами 5 и 6А, не менее пяти мехкорпусов и всей авиации фронта, окружить и уничтожить группировку противника, наступающую на фронте Владимир-Волынский, Крыстынополь, к исходу 26.6 овладеть районом Люблин. Прочно обеспечить себя с краковского направления.

д) Армиям Южного фронта не допустить вторжения противника на нашу территорию. При попытке противника нанести удар в черновицком направлении или форсировать рр. Прут и Дунай мощными фланговыми ударами наземных войск во взаимодействии с авиацией уничтожить его; двумя мехкорпусами в ночь на 23.6 сосредоточиться в районе Кишинев и лесов северо-западнее Кишинева».

 

Как видите – полная идентичность задач в этой директиве замыслу планов ГШ-Жукова, начиная с декабря 40-го, в «записке Пуркаева», где вроде как нет идеи бить первыми и кончая «планом от 15 мая» 41-го, где прямо предлагается превентивный удар!

Почему в этой директиве, что писалась около 16.00 и ушла в округа около 21.00, у 4-й Армии нет задачи переть из Бреста в помощь победному удару КОВО?! Так Павлову 11-м июня ука-

 

299

 

зали – войска выводить по директиве ГШ на майский ПП, по новому плану обороны. А там НЕТ ничего о наступлении. Ну и – Жуков к этому моменту, к 14.00 уже знал, что армия Коробкова, ПЯТЬ ее дивизий в Бресте и вокруг него – уже фактически не существуют как боевые единицы! Но не забывайте важное – Жуков к маю точно знает об оперативных планах немцев, но он уперто тащит свои идеи и задачи для армий западных округов, в принципе плюющие на эти немецкие планы. И к тому же он еще и врет Сталину, что главные силы немцев надо ждать против Украины, и якобы нам надо ставить там же наши главные, якобы для обороны! Врет с целью усилить КОВО – именно под свои фантазии – УДАРИТЬ НАШИМИ ГЛАВНЫМИ СИЛАМИ ПО НЕОСНОВНЫМ СИЛАМ НЕМЦЕВ. Провернуть свой ответный блицкриг, что и показали в 1992 году офицеры ВНУ ГШ:

«Главную группировку войск Генеральный штаб планировал развернуть к югу от Брест-Литовска, т. е. против неосновных сил противника, с тем, чтобы мощным ударом на люблин-бреславском направлении на первом же этапе войны отрезать Германию от Балканских стран, вывести их из войны, лишив тем самым фашистский рейх важнейших экономических баз. ...

Однако замысел, основанный на идее нанесения мощного контрудара, а не отражения агрессии путем ведения обороны, требовал точного учета сил и планов противника. Как признавал Г.К. Жуков, в [ЭТОМ] плане [В ПРИНЦИПЕ игнорировался и] не учитывался возможный объем и «характер самого удара» агрессора.

Предполагалось, что на минском направлении 63 дивизии приграничных округов, ведя активную оборону, могут противостоять удару главных сил противника. Данное предположение не учитывало реально складывавшейся обстановки, когда немецкие войска упреждали Красную Армию в стратегическом и оперативном развертывании. ...

Фашистской стратегии блицкрига была противопоставлена не оборона, в том числе и маневренная, с широким применением внезапных и хорошо подготовленных контрударов, а, по существа, стратегия молниеносного разгрома вторгшегося противника. Однако в отличие от немецкого блицкрига наши так называемые молниеносные действия не обеспечивались ни заблаговременным развертыванием войск, ни их высокой боевой готовностью, ни умелой организацией контрнаступления, ни поддержкой контрударных группировок авиа-

 

300

 

цией. Естественно, это привело к поражению». («1941 год — уроки и выводы», с. 135)...

Итак – директива ГШ-Жукова Павлову от конца апреля 41-го это директива на расположение войск ЗапОВО для нашего превентивного удара и такие же директивы должны были уйти во все округа в конце апреля, начале мая, ГШ собирался скинуть округам, если бы Жуков смог убедить Сталина на этот удар! А все «Соображения» и «записки» Жукова были всегда только НА ТАКОЕ расположение наших войск в западных округах! И Сталин судя по всему не 15 мая настучал по голове великому стратегу за его глупость с этим планом, а в начале мая еще! Ведь 5-6 (в КОВО и ПрибОВО) и 14 мая (в ЗапОВО) в эти округа ушли директивы на отработку именно планов ОБОРОНЫ!

В майской директиве ГШ Павлову, как и остальным округам задач на наступление уже нет! Это директивы все же уже оборонительные, и по ним Павловы должны были отработать свои новые Планы прикрытия, но эти ПП в округах так и не были отработаны в принципе, и ниже округа, в армиях и тем более в дивизиях они не отрабатывались! 11 июня Павлову подписывают директиву ГШ на вывод войск и именно под этот не отработанный ПП, под план обороны в коем наступление для Павлова уже не предусматривается как бы. А вот ПрибОВО и КОВО – выводят по неким картам и я более чем уверен, что эти карты очень даже идентичны картам ГШ-Жукова к плану превентивного удара Жукова...