8. Военно-морской флот СССР накануне войны
Программа строительства ВМФ, заложенная в пятилетнем плане (1938-1942 гг.), предусматривала значительное увеличение удельного веса крупных надводных кораблей, но время внесло свои коррективы. Так, наиболее бурно велось строительство подводных лодок, эсминцев, тральщиков, торпедных катеров, а строительство линкоров и крейсеров резко сократилось или было прекращено вовсе, хотя потребность в их обновлении назрела, поскольку все 3 линкора и 3 крейсера из 7 были спущены на воду еще до революции. Так, было прекращено строительство линкоров «Советский Союз», «Советская Россия», «Советская Украина», лидера «Советская Белоруссия» и ряда других. Строились тяжелые крейсеры «Кронштадт», «Севастополь», достраивался закупленный в Германии «Петропавловск» (бывший «Лютцов», который так никогда и не вошел в состав флота). Всего в постройке находилось 219 судов (в том числе 14 линкоров и крейсеров, 2 лидера, 91 подводная лодка, 45 эсминцев, 19 сторожевиков, 20 тральщиков), из которых около 60 было введено в строй в первом полугодии 41-го. Большинство судов достраивались уже в ходе войны, часть из них так и не приняли участие в боевых действиях (крейсеры «Калинин», «Каганович», эсминцы «Огневой», «Редкий», «Резвый» и другие), а некоторые так никогда и не были введены в строй. В первую очередь это касается крейсеров и эсминцев. К началу войны 70% кораблей флота были старой постройки. На флотах отсутствовали современные тральщики, предназначенные для борьбы с неконтактными минами, минные заградители специальной постройки, десантные средства. Остро не хватало даже в мирное время вспомогательных судов — буксиров, танкеров, плавучих госпиталей и мастерских, водоналивных и других судов, которые практически не строили, а имевшиеся находились в плачевном состоянии, что вело к снижению боеготовности флота в целом. Для проведения десантных операций намечалось использовать боевые корабли и суда гражданского морского флота, поставляемые по мобилизации, поскольку отсутствовали специализированные десантные средства.
Военно-морской флот страны имел оперативные объединения в составе 4 флотов и 5 флотилий общим количеством 878 боевых единиц плавсредств и 2 665 самолетов (из них 116 неисправных) (прил. 8.1-2). Кроме того, имелись одна бригада морской пехоты (1-я полковника Т. М. Парафило) в составе 5 батальонов на Балтике и 260 артиллерийских батарей береговой обороны. Все боевые корабли были полностью укомплектованы личным составом, а ВМБ, части авиации, береговой обороны и тыла содержались по штатам мирного времени. Две флотилии подчинялись флотам (Дунайская — КЧФ, Северо-Тихоокеанская — ТОФ), а Пинская (созданная на базе Днепровской), Каспийская и Амурская — штабу ВМФ. Надводные корабли объединялись в эскадры, отряды, бригады и дивизионы различного назначения, а подводные лодки — в 10 бригад. Командный состав флота на протяжении всей войны оставался практически неизменным (прил. 6.3). Его профессиональная подготовка, несмотря на понесенные за время репрессий потери, была сравнительно неплохой, как и личного состава флота в целом, хотя и здесь имелись существенные недоработки. Так, на флотах не было оборудовано защищенных командных пунктов, что негативно сказывалось на организации управления, не было налажено четкое взаимодействие между различными флотскими формированиями и с Сухопутными войсками. По замыслам командования, основной упор при ведении боевых действий флот должен был сделать на установку минных заграждений на подступах к ВМБ и побережьям, чему и было уделено необоснованно повышенное внимание при отсутствии серьезных угроз им со стороны тяжелых надводных кораблей противника. На защиту же своих морских коммуникаций обращалось слабое внимание, что явилось причиной серьезных потерь. На эффективную противолодочную оборону существенно влияло отсутствие современных средств гидроакустики, а на противоминную — неконтактных тралов.
В предвоенный период морской авиации отводилась вспомогательная роль, что являлось весьма ошибочным, поэтому она имела на вооружении самолеты старых систем, новые исчислялись единицами, и объединялась в 9 бригад (по 2-3 полка или эскадрильи), отдельные полки и эскадрильи различного предназначения — истребительные, бомбардировочные, минно-торпедные, разведывательные и смешанные. Например, 10-я истребительная авиабригада состояла из 13-го и 71-го истребительных авиаполков, а 61-я — из истребительных 5-го авиаполка, 12-й и 13-й эскадрилий. Нумерация авиаполков и эскадрилий была произвольной — с 1-й по 130-й, иногда с повторением номеров и с большим количеством пропусков.
ПВО военно-морских баз была возложена на ПВО флотов, имевшую в своем составе 9 полков и 22 дивизиона, но обеспечить надежную охрану имевшимися силами и средствами было невозможно, поскольку ПВО флота страдала теми же недостатками, что и ПВО страны. ПВО кораблей старой постройки была очень слабой, да и на новых она оставляла желать лучшего.
В лучшем состоянии находилась береговая оборона, строительство которой практически было завершено, за исключением Прибалтийского сектора, но ее существенным недостатком являлась неготовность к обороне районов и баз с суши. Ее вооружение составляли мощные орудийные башни калибра до 305-мм, железнодорожные артиллерийские батареи, зенитные средства, но не хватало стрелковых подразделений, не было организовано взаимодействие с сухопутными частями Красной армии. Все это негативно отразилось на последующих событиях.
9. Войска НКВД и НКГБ к 22 июня 1941 г.
3 февраля 1941 г. согласно Указу Президиума ВС СССР наркомат внутренних дел был разделен на собственно НКВД и наркомат государственной безопасности, а 8 февраля постановлением СНК особые отделы НКВД были переданы в ведение НКО и НКВМФ. Для их руководства в составе этих наркоматов были образованы Третьи управления на правах главных. В округах, армиях и ниже до полка были созданы Третьи (особые) отделы.
Наркомат внутренних дел имел собственные воинские формирования в своих 10 Главных управлениях (оперативных, пограничных, конвойных, охранных, железнодорожных войск, военного строительства, аэродромного строительства, шоссейных дорог, военного снабжения, МПВО). Наиболее многочисленными являлись пограничные, оперативные и охранные войска.
Пограничные войска подразделялись на 17 округов (прил. 9), которые, в свою очередь, состояли из пограничных отрядов (96 сухопутных и 6 морских), отдельных комендатур (18), авиачастей (1-й истребительный полк и 6 отдельных эскадрилий). На их вооружении имелось в основном легкое стрелковое вооружение, противотанковые ружья и 50-мм минометы, но на наиболее опасных направлениях погранотряды имели в своем составе танковые, артиллерийские и кавалерийские подразделения. Это касалось в основном Дальнего Востока и южных границ, где численность оперативных войск была мала. Так, 58-й и 59-й отряды имели дополнительно по танковому эскадрону, 43, 48, 54-й — по кавалерийскому эскадрону, 41, 48, 54, 67-й — по артиллерийской батарее. В составе же 14 западных отрядов (86-88, 90-95, 97, 98, 105-107-го) были сформированы маневренные группы, выполнявшие роль застав оперативного реагирования и прикрытия границы, вследствие чего численность каждого из них возросла на 2 265 человек. А в 4 из них (97, 105, 106, 107-м), кроме того, были сформированы еще дополнительно 15 линейных застав по 42 человека (всего 630). Номера погранотрядов были от 1-го до 107-го, несколько номеров отсутствовало, так как ряд погранотрядов были расформированы при перемещении западной границы в 1939-1940 гг. (14, 15, 19, 21, 31, 84, 85, 104-й и другие). Часть отрядов и комендатур остались на старой границе в качестве отрядов завесы и резерва командования пограничных округов. Численность погранвойск составляла 167 582 человек, в том числе в авиации 3 020.
Оперативные войска, выделенные из состава погранвойск 28 февраля 1941 г., имели одну дивизию (1-я мотострелковая ОСНАЗ им. Дзержинского численностью 6 725 человек), 17 отдельных полков (13 мотострелковых, 4 кавалерийских, 1 стрелковый), 4 батальона и 1 роту и предназначались для усиления пограничных частей при крупномасштабных провокациях на границе. Их численность составляла 27 840 человек. На вооружении имелись танки (167 БТ-7), тяжелые орудия (до 152-мм), минометы (до 120-мм) и другое тяжелое вооружение. Номера полков были от 1-го до 23-го, но ряд номеров отсутствовал. В начале июня было принято решение создать на базе 11 оперативных полков в 3 западных особых округах 21-ю (ПОВО), 22-ю (ЗОВО) и 23-ю (КОВО) мотострелковые дивизии, но к 22 июня их формирование не было завершено.
Охранные войска имели в своем составе 13 дивизий и 18 бригад, из них в западных округах находились 7 дивизий и 2 бригады. Например, на территории ЗОВО имелась 9-я, ЛВО — 1-я и 20-я, КОВО — 4-я и 10-я, ХВО — 8-я дивизии и т. д. Некоторые дивизии (21, 22, 23-я и другие) развертывались по мобилизационному плану, хотя не все они сумели это сделать в полном объеме. Так, например, 22-я дивизия по мобилизационному плану с началом войны должна была иметь в составе 3 мотострелковых полка (1,3, 5-й), но поскольку первые 2 полка были втянуты в бои в Литве, в состав дивизии были включены 5-й мотострелковый, 83-й железнодорожный полки и 155-й конвойный батальон войск НКВД, а также Красногвардейский полк рижских рабочих. Все эти дивизии приняли самое непосредственное участие в боевых действиях. Остальные дивизии и бригады находились во внутренних округах, и хотя большинство из них не принимали участие в боевых действиях, учитывать их тоже надо, поскольку их вооружение ненамного уступало вооружению обычных стрелковых дивизий, за исключением лишь артиллерии и танков.
Большое количество лагерей также требовали немалой охраны, выделявшейся из Главного управления конвойных войск, но принять участие в боевых действиях пришлось лишь незначительной их части и то лишь в силу сложившихся обстоятельств. Например, в Брестской крепости оказался вовлеченным в ее оборону 132-й батальон конвойных войск НКВД, в Прибалтике вступили в бой некоторые подразделения этих же войск, не успевших покинуть ее после карательных акций середины июня, так же как и на Украине и в Молдавии.
Главное управление железнодорожных войск НКВД имело несколько меньшую численность, и ряд их подразделений, в основном численностью до роты, приняли участие в боях, в большинстве своем при обороне железнодорожных мостов, крупных узловых станций и важнейших перегонов.
К сожалению, имеющиеся данные не позволяют создать полную картину по войскам НКВД, но суммируя известные, можно сказать, что состав этих войск определялся примерно в 30 расчетных дивизий (340 тыс. человек).
НКГБ таких крупных формирований не имел, за исключением, пожалуй, Кремлевского полка, подчинявшегося Управлению коменданта Московского Кремля. Остальные управления (разведывательное, контрразведывательное, секретно-политическое и следственная часть на правах управления) имели лишь мелкие подразделения численностью до роты.
10. Тыл Вооруженных сил накануне войны
Опыт решения локальных конфликтов, ход «зимней войны», проведение освободительных походов в западные районы дал определенный толчок к совершенствованию структуры тыла, однако до логического завершения эти мероприятия доведены не были. Общее руководство организацией тыла осуществляло Управление устройства тыла и снабжения, но службы подчинялись наркому или его заместителям. Не существовало единого руководства оперативным тылом, единого органа, возглавлявшего все службы снабжения в центре, не было создано фронтового и армейского тыла. В округах и армиях, например, существовала должность заместителя начальника штаба по тылу, которая была генеральской, но ее уровень подчиненности показывал, насколько мало уделялось внимания тылу. В августе 1941 г. было создано Главное интендантское управление, объединяющее управления — вещевое, продовольственное, квартирно-эксплуатационное и обозно-хозяйственного снабжения, проводились мероприятия по улучшению дорожного обеспечения, организации и подвоза войскам материальных средств автомобильным и гужевым транспортом. В центре, округах и армиях обеспечением Сухопутных войск занимались следующие службы: артиллерийская, интендантская (продовольственно-фуражного, вещевого и обозно-хозяйственного снабжения), автобронетанковая, химзащиты, средств связи, ГСМ, санитарная, ветеринарная и финансовая. Их работу обеспечивали специальные войска — дорожные, железнодорожные и автомобильные. Но все они, как и органы тыла, содержались в штатах мирного времени, составлявших до 30% от штатов военного времени. В общем, тыл РККА отличался несовершенством системы управления и организационной структуры, громоздкостью и низкой подвижностью, непродуманным расположением складов в приграничных округах, наличием большого количества складов различного назначения и подчинения — окружного, армейского, корпусного, дивизионного и ведомственных. При этом войска в первые дни и недели войны испытывали острый недостаток в боеприпасах, ГСМ и других материалах и имуществе. Неразумное размещение складов ближе к потребителям (из 887 стационарных складов и баз 340 находились в приграничных округах) в соответствии с доктриной «Бить врага на его территории» привело к огромным их потерям (прил. 10.2). Только из 30 млн снарядов и мин, находящихся на складах в непосредственной близости от границ, более 70% было потеряно при отходе войск. Примерно столько же составили потери продовольствия, фуража, вещевого и другого имущества. Например, на складе Львова из 700 вагонов боеприпасов только 340 было вывезено и израсходовано, часть взорвана, а остальные захвачены.
Железнодорожные войска подчинялись наркомату путей сообщения и состояли из бригад, которые начали формироваться в феврале 1941 г. из имевшихся полков и отдельных батальонов. Имелся также Особый корпус железнодорожных войск в составе 5 бригад, сформированный 1 января 1939 г., выполнявший наиболее ответственные задания по железнодорожному строительству, ремонту и перевозкам. Готовность войск была довольно высокой из-за постоянной практической работы, но сказывалась определенная нехватка подвижного состава. 10 железнодорожных бригад (1, 4, 5, 6, 9, 15, 17, 19, 28, 29-я) и 3 полка (1, 2, 4-й) обеспечивали перевозку войск в западных приграничных округах (прил. 10.1). Из них первые 3 находились в КОВО, последние 3 — в Одесском округе, а остальные 4 — в ЗОВО. В Забайкалье остались 3-я и 7-я бригады Особого железнодорожного корпуса, а 11-я бригада находилась в Подмосковье.
Пропускная способность железных дорог была явно недостаточна. Так, в ЛВО пропускная способность составляла 77 пар поездов в сутки против 127 на финской территории, в ПОВО — 87 против 192, в северной Польше и Восточной Пруссии, в ЗОВО — 120 против 216 в Польше, в КОВО — 132 против 366 в южной Польше и Венгрии, в ОдВО — 28 против 91 румынских. Причем некоторые части этих войск, как и других родов войск, приняли участие в боях, как простые стрелковые подразделения. Так, 9-я бригада, обеспечивающая работу железных дорог на Карельском фронте, с сентября 1941 по февраль 1942 г. именовалась стрелковой.
Автотранспортные части состояли из 19 полков, 38 батальонов и 2 рот, что, безусловно, было недостаточно для нормальной работы, тем более что и они не были до конца укомплектованы. Кроме того, имелось 65 автомобильных депо, которые при объявлении мобилизации развертывались в батальоны. Автомобилями войска были обеспечены на 41% от штата, что для мирного времени было неплохим показателем. По мобилизационному плану часть полков должны были разворачиваться в бригады, батальонов — в полки, но подавляющее число этих мероприятий выполнено не было, хотя успели создать 1, 2, 8, 14, 17-ю бригады на базе одноименных полков. В западных приграничных округах обеспечивали перевозки и обслуживали дороги 9 автомобильных полков и 14 автомобильных батальонов.
Дорожные войска имели в своем составе 43 дорожно-эксплуатационных полка (из них 8 учебных), в том числе в западных округах 23 полка. Как и большинство тыловых частей, все они содержались в штатах мирного времени, имея развернутым лишь один батальон из трех. Они обеспечивали устойчивую работу имевшихся и явно недостающих автомобильных дорог по мере своих невысоких возможностей из-за нехватки специализированной дорожной техники — грейдеров, бульдозеров и т. д. Фактически все полки представляли собой батальоны, в которые и были переформированы спустя полгода.
Медицинская служба имела в своем распоряжении 149 госпиталей на 35 540 коек, что почти обеспечивало потребности мирного времени. Но она страдала недостатком средств транспортировки и эвакуации раненых, недостатком медперсонала, особенно среднего звена и хирургического, и несовершенством организационной структуры. А поскольку развертывание сети медицинских учреждений согласно МП-41 было сорвано, то медицинская служба оказалась в довольно сложном положении.
Продовольственное обеспечение в целом обеспечивало потребности войск, запасы продовольствия были достаточны для первых 6 месяцев войны, но недоставало сухих пайков, концентратов, комбикормов. Не хватало полевых кухонь и хлебозаводов, емкостей для воды и термосов, хотя в войска они поступали в возрастающих количествах. Нормы суточного пайка были вполне достаточными, но не предусматривалось их усиление при действиях в северных или зимних условиях. Фуражное обеспечение ориентировалось на местные запасы.
Вещевое обеспечение в целом отвечало потребностям войск, его запасы составляли до 160% от мобилизационной потребности, но отсутствовало унифицированное полевое обмундирование, недоставало теплых вещей, не до конца были продуманы конструкция, цвета и покрои форменной одежды, отсутствовало женское обмундирование. Даже вроде бы такая мелочь, как синие комбинезоны летного состава, привела к увеличению потерь среди летчиков, за которыми, даже одиночками, охотились вражеские пилоты при нанесении штурмовых ударов по аэродромам, а синий цвет не способствовал хорошей маскировке. Да и складские помещения службы оставляли желать лучшего.
Служба горючего испытывала недостаток средств транспортировки и хранения ГСМ, хотя и располагала 4 285 автоцистернами и бензозаправщиками, 762 водомаслозаправщиками, 4 686 резервуарами РГ-50, что составляло до 35% потребности. Недоставало специального оборудования для перекачки топлива и контроля его качества. Склады ГСМ, мало того что располагались близко к границе, еще и не обеспечивались достаточной маскировкой — серебристое противосолнечное покрытие резервуаров резко выделялось на фоне окружающей местности, а принятое 19 июня постановление СНК о дополнительных мерах маскировки уже запоздало. Запасы горючего практически отвечали нормам, но не хватало высокооктановых сортов авиабензина (Б-78), некоторых видов масел и смазок, а после понесенных потерь в ГСМ дело дошло до того, что часть автомобилей пришлось переоборудовать под использование твердого топлива — угля и дров.
ВВС имели собственную структуру тыла. В апреле 41-го было принято решение о создании районов авиационного базирования (РАБ), которые просуществовали в своей организации всю войну с незначительными изменениями. Основным элементом этих районов являлась авиационная база, обеспечивающая, как правило, одну авиационную дивизию. В состав базы входили: управление базы, батальоны аэродромного обслуживания (бао) по количеству полков (1 на полк), подразделения связи и инженерно-аэродромные подразделения, комендатуры авиационных гарнизонов, аэродромно-технические роты. Но эти мероприятия завершить не удалось — из 10 районов лишь 8 были частично сформированы. Количество аэродромов не обеспечивало потребности, хотя их строительство шло очень активно. Так, потребность в аэродромах в западных приграничных округах составляла 1 112, имелось в наличии 470, достраивалось 147, приступали к строительству 333, не хватало 162, т. е. пригодные к использованию аэродромы составляли 46%. Так же как и во всей армии, ощущалась нехватка автозаправщиков и автоцистерн, которыми ВВС были обеспечены на 28 и 36% соответственно. Примерно та же ситуация была с другими видами технического обеспечения. Расположение аэродромов и складов близко к границе привело к тому, что 82% запаса авиабомб трех фронтов — Северо-Западного, Западного и Юго-Западного — было уничтожено при отходе или оставлено противнику, так же как и неисправных самолетов — порядка 400 осталось их только на аэродромах Западного фронта. Особенно тяжела была потеря запасов высокооктанового бензина, которого и без того недоставало.
ПВО своей структуры тыла не имела и обеспечивалась разными управлениями: зенитные артиллерийские, прожекторные и аэростатные части и подразделения — через службу артиллерийского вооружения, части ВНОС — через управление связи соответствующих округов. И если обеспеченность орудиями и пулеметами была довольно высокой, особенно в западных округах, то прожекторами части ПВО были обеспечены на 50-55%, аэростатами — на 40-45%, радиосредствами — на 20-25%, телефонами — на 70-75%, потому что, как правило, части ПВО обеспечивались по остаточному принципу из-за своей несовершенной штатной организации и структуры.
ВМФ имел наиболее совершенную структуру тыловых органов, что обеспечивало его высокую боеготовность, хотя обеспеченность запасами составляла около 50% от потребности. Вопросы тылового обеспечения были возложены на Главное управления портов и соответствующие управления — кораблестроения, артиллерийское, минно-торпедное, химическое, связи, техническое (судоремонтное), санитарное, строительное, ВВС, гидрографическое, квартирно-эксплуатационное, медико-санитарное, а также отделы — ВОСО, внешних заказов, плановый, материально-плановый, финансовый. Крупные корабли имели свои обеспечивающие структуры, подразделения более мелких судов обеспечивались через тыловые подразделения портов.
Войска НКВД обеспечивались, как правило, с армейских складов, за исключением некоторых видов средств связи, стрелкового оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, форменной одежды, знаков различия и т. д. Всеми видами вооружения и материальных средств они были оснащены, несомненно, лучше, чем армейские части.
11. Краткий обзор начала военных действий и мобилизационного развертывания ВС СССР в I период войны (до марта 1942 г.)
Боевые действия начались крайне неудачно для Красной армии, в первую очередь в полосах обороны Северо-Западного и особенно Западного фронтов. Основной удар пришелся по не успевшим занять оборонительные рубежи частям 8-й и 11-й армий Северо-Западного фронта, 4-й и частично 3-й армий Западного фронта. Их потери, а также потери Юго-Западного фронта (его 5-я армия успела частично занять позиции) составили к 10 июля: Северо-Западного (вместе с Балтийским флотом) — 75 202 человека личного состава и 2 523 танка, Западного — соответственно 341 073 и 4 799, Юго-Западного — 172 323 и 2 648. Потери артиллерии и авиации составили 9,5 тыс. орудий, 12 тыс. минометов, 6 293 самолета. Только Западный фронт потерял 1 834 самолета (без дальней авиации). Были полностью уничтожены войска 10-й и 3-й армий (от 3-й осталась лишь часть управления армии), тяжелые потери понесли 4, 5, 6, 8, 11-я армии. Всего было полностью разгромлено 12 стрелковых, 10 танковых, 4 моторизованных и 2 кавалерийские дивизии, 74 дивизии потеряли личного состава и техники от 50 до 90%. Западный и Северо-Западный фронты потеряли все свои танки и еще часть танков из резервных корпусов и дивизий. ВМФ потерял 1 лидера, 3 эсминца, 12 подводных лодок, 5 тральщиков, 5 торпедных катеров и ряд других судов. Противником было захвачено большое количество техники, вооружения и материальных средств. Только его трофеи танков и бронеавтомобилей составили 6,5 тыс. единиц, из которых около 20% были позже восстановлены и стали использоваться в боях на фронте и против партизан, в том числе и странами-сателлитами Германии. Особенно ценным приобретением для вермахта были захваченные склады и хранилища ГСМ, хотя немало досталось и складов с вооружением, продовольствием и вещевым имуществом.
Первые эшелоны армий прикрытия — 38 дивизий — оказались в драматической ситуации. Штабы, парковые помещения, склады, казармы этих соединений попали под первый удар и понесли особо тяжелые потери. Так, были уничтожены помещения штабов 4-й армии и 10-й смешанной авиационной дивизии со всеми документами. 22-я танковая дивизия лишилась всех складов, 70% танков, 50% автомобилей, 20% личного состава, 6-я и 42-я стрелковые дивизии в первые часы потеряли свыше 50% личного состава и были раздроблены на части, причем значительная часть подразделений дивизий была блокирована в Брестской крепости. Большие потери понесли выдвигавшиеся к границе 11, 48, 135-я и ряд других дивизий. Непродуманная дислокация ряда соединений позволила противнику громить их по частям. Так, Северо-Западный фронт потерял по очереди стрелковые дивизии 1-го эшелона, затем 3-й и 12-й механизированные корпуса и, наконец, резервы — дивизии 27-й армии и 5-й воздушно-десантный корпус. Наиболее тяжелая ситуация из-за такой дислокации сложилась на Западном фронте, где к 29 июня 26 дивизий оказались в окружении, повторив, почти в копии, результаты и ошибки зимней военной игры, проведенной в начале года под руководством наркома обороны и почти с теми же действующими лицами, только Г. К. Жукова заменили немецкие генералы. К 1 июля здесь практически перестал существовать все 5 механизированных корпусов, кавалерийский корпус и 3 имеющиеся артиллерийские противотанковые бригады, не считая 3 стрелковых корпусов с входящими в их состав дивизиями, корпусными артполками и другими частями, а также частями фронтового, армейского подчинения и РГК. Фактически до 7 июля на западном направлении не существовало единого фронта. Понесшая значительные потери 4-я армия медленно отходила по северному берегу Припяти, 3-я и 10-я армии сражались в окружении и уже фактически перестали существовать. Находящаяся в глубине 13-я армия, которая по плану прикрытия должна была объединить 2-й стрелковый (49, 113-я дивизии) и 13-й механизированный корпуса, за 2 недели неоднократно поменяла свой состав, даже приблизительно не выполнив плана прикрытия. Сама армия, объединив 24 июня западнее Минска отступающие войска — 21-й стрелковый корпус (17, 24, 37-я дивизии), 50-ю стрелковую дивизию, остатки 5-й танковой дивизии (16 танков), 84-й стрелковый полк НКВД и Виленское пехотное училище, уже через 2 дня имела еще 2 стрелковых корпуса — 2-й (100, 161-я дивизия) и 44-й (64, 108-я дивизии), а также 20-й механизированный корпус (без танков, 3 тыс. человек и 15 орудий). Причем ее 21-й корпус с 25 июня сражался в окружении и фактически не имел связи со штабом армии, а 5-я танковая фактически перестала существовать. После оставления Минска уже 2 июля из состава армии убыл еще и 44-й корпус, но прибыли 4-й воздушно-десантный корпус в составе 2 бригад (7, 8-я, а 214-я выполняла частную воздушно-десантную операцию в полосе 4-й армии), свежая 1-я Московская моторизованная дивизия и понесшая значительные потери 155-я стрелковая дивизия. Но уже 7 июля управление армии было перемещено на могилевское направление, объединив 61-й (53, 110, 172-я дивизии) и 45-й стрелковые корпуса (187, 148, 132-я дивизии), при этом 2 последние дивизии 45-го корпуса прибыли 8-10 июля. Кроме того, за 5 недель в армии сменилось 4 командующих. Тяжело раненного генерал-лейтенанта П. М. Филатова 7 июля сменил генерал-лейтенант Ф. Н. Ремезов, в свою очередь получивший ранение в день смерти первого командующего — 14 июля, а вступившего в командование генерал-лейтенанта В. Ф. Герасименко меньше, чем через 2 недели сменил вышедший из окружения бывший командующий 10-й армией генерал-майор К. Д. Голубев.
Почти все армии Второго стратегического эшелона были переориентированы на западное направление, причем их состав стал иным. Так, 16-я армия, которая по плану должна была усилить КОВО и начала выгрузку первых эшелонов, как и планировалось, была брошена под Смоленск. В итоге 109-я моторизованная дивизия, первая прибывшая в КОВО, там и осталась, получив новые наименование и номер — 304-я стрелковая. Почти то же самое произошло и с соединениями 19-й, 20-й и 24-й армий, которые вступали в бой по частям и часто в составе уже других армий. Повторилась ошибка Первой мировой войны, когда сибирские дивизии прибывали на фронт неукомплектованными и без соответствующих запасов, вооружения и транспорта, поскольку Генштаб ошибочно полагал, что все недостающее они получат в новых местах сосредоточения. На фоне кровопролитных сражений почти статистами выглядели соединения Южного фронта, имевшие перед собой намного уступавшие им практически по всем параметрам румынские войска и 11-ю немецкую армию и не предпринимавшие никаких активных действий вследствие неправильной оценки состава противостоящей группировки противника. Всего же в крайне неудачный период до 1 декабря 1941 г. было уничтожено, разгромлено, расформировано вследствие потери боеспособности или по организационно-штатным мероприятиям большое количество кадровых и вновь, с началом войны, сформированных объединений, соединений и частей (прил. 11).
23 июня была объявлена мобилизация в 14 военных округах, а в САВО, ЗБВО и ДВФ — на месяц позже особым решением правительства скрытым способом. Быстрое продвижение противника, по существу, сорвало отмобилизование во всех особых военных округах армий прикрытия. Вместе с тем в первые недели за счет внутренних округов по мобилизации было призвано около 10 млн человек при общей потребности армии 4 887 тыс. человек (1905-1918 гг. рождения). Кроме того, на захваченной территории было оставлено 5 631 тыс. человек из мобилизационных ресурсов страны. 11 августа принимается решение о призыве еще 6,8 млн человек (1895-1904 гг. рождения). Итого к концу 1941 г. после проведения мобилизации наркомату обороны было предоставлено 14 млн из общего ресурса 20 млн человек (32 возрастов). Это позволило дополнительно развернуть большое количество формирований, укомплектовать личным составом дивизии Второго стратегического эшелона и внутренних округов, но оснащать их было нечем, поскольку 52% складов (202 склада) к 10 июля было потеряно. Поэтому формирование большинства новых соединений и частей затянулось на многие месяцы, часть из них отправлялась на фронт необеспеченная не только вооружением и материальной частью, но и продовольствием, вещевым, санитарным, ветеринарным и другим имуществом. Например, начав формирование практически одновременно в конце июля 1941 г. в МВО, 201-я стрелковая дивизия попала на фронт в конце ноября, а 307-я к этому времени уже 3 месяца вела тяжелые бои в составе 13-й армии.
Сухопутные войска. К концу 1941 г. были сформированы вновь: 43 управления общевойсковых армий (в основном на базе ликвидируемых корпусов) — 4, 5, 6, 10, 12, 20, 29-40, 42-61-я, 1-4-я Ударные, Приморская, Ленинградская народного ополчения, 5 воздушно-десантных (6-10-й) и 3-й кавалерийский корпуса, 216 стрелковых, 12 танковых, 86 кавалерийских дивизий, 63 танковые, 81 стрелковая бригады, а также большое количество частей и подразделений различных родов войск. Почти полная ликвидация корпусных управлений привела к необходимости создания на определенных направлениях оперативных и армейских групп (Лужская, Новгородская, Приморская и другие). Из имевшихся стрелковых корпусов осталось лишь 6 (9, 26, 39, 58, 59-й и Особый), а сформированный в начале октября 1-й Особый гвардейский корпус в этом же месяце был преобразован в 26-ю армию. Не все находящиеся в стадии формирования соединения в дальнейшем были доведены до необходимой степени боевой готовности и приняли участие в боевых действиях. Особенно это касается кавалерийских корпусов и дивизий, стрелковых бригад. Да и формируемая в Московской зоне обороны 24-я армия сначала была преобразована в 1-ю резервную армию и лишь в июле 1942 г., получив номер 64-й, приняла участие в Сталинградской битве.
Стрелковые войска. Поскольку планомерное отмобилизование было сорвано, Генштабу пришлось на ходу менять не только маршруты выдвижения и районы сосредоточения армий РГК, но и количество, места, сроки формирования резервных дивизий, причем некоторые из них вступили в сражение, не закончив формирование, и были потеряны (223, 266-я). Некоторые дивизии включали в себя имевшиеся кадровые части и подразделения и вновь формируемые — так возникли 2-я Московская стрелковая дивизия (из остатков 242-й дивизии), дивизии Ребольского и Петрозаводского направлений, впоследствии 129, 27 и 37-я. Часть новых дивизий формировалась из добровольцев, как дивизии народного ополчения, впоследствии получившие общевойсковые номера. Так, в Москве начали формирование 17 таких дивизий (1, 3, 4, 5-я Московские стрелковые, 1, 2, 4-9, 13, 17, 18, 21-я), преобразованных, кроме 1-й Московской, в сентябре-декабре 1941 г. в стрелковые (129, 130, 155, 158, 60, 2, 110, 113, 160, 29, 8, 139, 140, 17, 18, 173-ю). В Заполярье сформирована 1-я «Полярная» дивизия (будущая 186-я). Ленинград дал 10 дивизий (1-3-ю рабочей гвардии, 1-7-ю), из которых 1-я и 3-я гвардейские, 2, 4, 5, 6, 7-я получили в сентябре того же года общевойсковые номера — 80, 44, 85, 86, 13, 189, 56-й соответственно. Созданные Крымские дивизии (1-4-я) получили в это же время общевойсковые номера 320, 321, 172, 184-й. Но большинство дивизий сразу формировались как общевойсковые из жителей тех или иных городов и районов, например: 274-я Кременчуга, 331-я Брянска, 332-я Иваново, 333-я Сталинской области, 339-я Ростова, 411-я Харькова, 421-я Одессы и т. д. Новые дивизии начали свою нумерацию с номера 242, но к 14 декабря все «пустые» предшествующие номера были заполнены. Номера дивизий дошли до 474, но к марту 1942 г. наибольший номер (422-й), имела одна из дальневосточных дивизий, а подавляющее большинство формировавшихся дивизий с номерами более 400 получили меньшие номера погибших или преобразованных в гвардейские дивизий. Так, например, дивизии имевшие номера 403, 405, 407, 412, 438, 443, 461, 465, 471-й получили соответственно номера 139, 120, 141, 24, 167, 284, 69, 242, 278-й. Из имевшихся дивизий были изъяты вторые артполки, зенитные дивизионы, разведывательные и автотранспортные батальоны переформированы в роты, в некоторые добавлены минометные дивизионы, но из-за нехватки противотанковых орудий не создавались одноименные дивизионы. Общая численность дивизий уменьшилась до 10 тыс. человек, но фактически дивизии имели в среднем по 5-6 тысяч.
Решение о формировании большого количества стрелковых бригад было принято в октябре, поскольку фронт требовал привлечения резервов, а на оснащение и обучение дивизий времени не было. Поэтому и были созданы бригады, представляющие собой, по существу, усиленные полки. Бригады имели номера с 1-го по 85-й (на декабрь 1941 г.), к лету их номера достигли 260-го, причем некоторые бригады получили номера прежде расформированных или преобразованных в гвардейские. Например, 71-я (I формирования) стала в начале 1942 г. 3-й гвардейской, а 71-я (И формирования) преобразована из 5-й бригады морской пехоты Балтийского флота, как и 48-я (I формирования) в апреле 42-го переформирована в 215-ю стрелковую дивизию, а 48-я (И формирования) преобразована из 2-й бригады морской пехоты Балтийского флота. Кроме того, с октября начали создаваться лыжные, аэросанные и даже оленье-лыжные бригады и батальоны, сыгравшие немаловажную роль в зимних боях. Существенно увеличилось количество запасных стрелковых полков и бригад, часть из которых послужили базой для создания новых дивизий.
Автобронетанковые войска. В огне приграничных сражений сгорели 23 механизированных корпуса, и лишь 6 оставшихся составили костяк уже немногочисленных танковых войск. Из всех имевшихся танковых дивизий не приняли участие в боях 9, из них 8 (6, 9, 51, 52, 53, 54, 56, 59-я) послужили базой для формирования новых дивизий и бригад, а одна, 61-я, осталась на прикрытии монгольских границ. Уже 6 июля Ставка дала указание на формирование 12 танковых дивизий РГК. Из них 10 создавались на базе 26-го и 27-го корпусов и ряда других частей в МВО, ОРВО и ПВВО (101-110-я), а 2 (111, 112-я) — в ЗБВО и ДВФ. Почти все они создавались путем переформирования из других частей (9-я танковая дивизия — в 104-ю, 69-я моторизованная — в 107-ю танковую и т. д.) по новому штату с меньшим количеством танков. Из них 4 (101, 103, 106, 107-я) из-за недостатка танков формировались сразу как моторизованные, переименованные затем в мотострелковые. Танковые бригады создавались или на базе прекращающих свое существование танковых дивизий (например, 1, 2, 6, 8, 10, 15, 17, 50, 60-я соответственно в 123, 8, 6, 132, 133, 4, 126, 150, 60-ю), или из поступающей с заводов техники и призванного из запаса личного состава. Они имели сначала смешанную организацию (танковый полк, мотострелковый батальон и артдивизион), затем с ноября перешли на батальонную систему, убрав из состава полковое звено. Номера бригад не составляли непрерывную цепь. Сначала бригадам начали присваиваться номера с 1-го по 15-й, с 42-го по 47-й, затем с 121-го по 133-й и с 141-го по 150-й, потом с 16-го по 35-й. Некоторые бригады получали прежний номер дивизии (6, 60, 42, 46, 58, 54-я), причем номер 6-й получили две разные бригады, воевавшие в дальнейшем почти рядом на южном фланге фронта. Кроме того, было создано большое количество отдельных танковых батальонов по 15-25 танков каждый, большинство из которых объединили затем в бригады. Номера эти батальоны получали совершенно произвольно от 1-го до 678-го. Моторизованные дивизии в большинстве своем переформировали в стрелковые в августе-сентябре 1941 г., а 1-ю сначала в танковую, а затем, вместе с 82-й, в мотострелковую. Кроме того, появились отдельные мотострелковые бригады (34, 151, 152-я), мотострелковые и мотоциклетные полки (2, И, 17, 36, 46-й и другие), формируемые на базе выведенных из состава ликвидируемых механизированных корпусов и танковых дивизий полков. Активно шло строительство бронепоездов, в том числе зенитных, и началось создание из них дивизионов.
Кавалерия. Кавалерийские дивизии формировались по новым штатам (без одного кавалерийского, танкового полков и артдивизиона), как легкие подвижные соединения без тяжелого вооружения, в основном в регионах с большим наличием конного состава (Причерноморье, Северный Кавказ, Средняя Азия, Южный Урал и Поволжье). Часть из них уже в июле вступила в бой, даже не закончив формирования, и была потеряна (19, 22, 37, 47-я и другие). К концу года имелось уже 82 дивизии и несколько отдельных полков. Этот процесс продолжался и в начале следующего года, что позволило создать дополнительно к уже имеющимся 4 корпусам еще 17, которые в этот период сыграли определенную положительную роль, хотя и значительная часть дивизий и корпусов, не закончив формирования и не вступив в бой, были переформированы или расформированы (10, 14, 16, 18-й корпуса, 98-106-я дивизии и ряд других). Номера дивизий составляли почти непрерывную цепь с 1-го по 116-й (к весне 1942 г.), но принять участие в боевых действиях, чаще всего кратковременное, пришлось лишь 2/3 от этого числа. Большое количество из них составили добровольческие и национальные дивизии Дона, Кубани, республик Средней Азии, Поволжья и Северного Кавказа.
Воздушно-десантные войска до конца года увеличились более чем в 2 раза. В октябре 1941 г. в МВО были сформированы 5 воздушно-десантных корпусов (6-10-й) в составе 15 бригад (11-25-я), но участвовать в боевых действиях им практически не пришлось, а в 1942 г. они были переформированы, вместе с ранее созданными, в гвардейские стрелковые дивизии (32-41-ю). Кроме того, был воссозданы 2-й и 3-й корпуса, 6 бригад, расформированных или разгромленных ранее, сформированы 5 маневренных бригад, исполняющих роль запасных и переформированных вместе с корпусами в гвардейские стрелковые бригады. К сожалению, использовать воздушно-десантные части по назначению почти не пришлось, за исключением выброски подразделений 214-й бригады в июле и десантированием 4-го корпуса в наступлении под Москвой.
Артиллерия. Серьезной реорганизации подверглась артиллерия, особенно РГК. Для борьбы с танками были созданы или переформированы, в основном из зенитных полков, дивизионов и батарей, истребительно-противотанковые артполки с небольшим количеством орудий (20-24). Уже к концу года создали 72 полка, на укомплектование которых, помимо поступлений с заводов, было обращено 49 дивизионов и 49 батарей зенитной артиллерии с имевшимися 770 орудиями среднего и малого калибра. Имевшиеся же бригады, из-за своей громоздкости и сложности в управлении и перемещении, расформировали, кроме 14-й бригады на Ленинградском фронте, созданной уже после начала войны. За счет изымаемых из состава корпусов и дивизий корпусных и гаубичных артполков дополнительно к уже имевшимся добавились полки РГК, но с меньшим количеством орудий (12-24). Тяжелые артполки и дивизионы, не имеющие достаточных средств тяги, переместили во внутренние округа, что позволило сохранить тяжелую артиллерию. Например, 32-й дивизион ОМ, вступив в бой 22 июня, пройдя всю войну, закончил ее 2 сентября 1945 г. Увеличение производства реактивных минометов позволило создать до конца года 11 полков и несколько десятков дивизионов РС. Обстановка требовала их отправки на фронт немедленно, не закончив формирования. Так, все дивизионы 5-го гвардейского полка оказались на разных фронтах и полк как боевая единица так и не состоялся. Номера полков к концу года достигли 1100-го. Создавались новые минометные дивизионы и батальоны, позже переформированные в полки, имевшие наряду с полками и дивизионами РС свою нумерацию.
Войска связи. Несмотря на недостаток средств связи, количество частей связи значительно увеличилось. И хотя вновь формируемые армии зачастую вместо полков получали батальоны связи, а дивизии — роты вместо батальонов, постепенно они оснащались необходимыми средствами и приводились в штатную численность. Хотя недостаток средств радиосвязи так и не был преодолен, а с потерей ряда предприятий, их выпускающих, с августа рациями практически перестали оснащать выпускаемые танки и самолеты, которые и так их почти не имели. Нумерация полков дошла до 160-го, батальонов — до 1037-го, хотя номера присваивались произвольно и не составляли непрерывного ряда.
Инженерные войска. Ведение оборонительных боев вызвало необходимость создания оборонительных сооружений и, соответственно, реорганизации имеющихся и формирования новых частей инженерных войск. Создавалось большое количество инженерно-саперных, понтонно-мостовых и минно-заградительных батальонов, что привело к образованию зимой 1941-1942 гг. 40 саперных бригад (1-40-я), ряда полков и большого количества отдельных батальонов различного назначения и даже 10 саперных армий (1-10-я). Все инженерные полки были переформированы в батальоны. Номера батальонов дошли до 1852-го, причем понтонно-мостовые и минно-заградительные имели свою нумерацию, так же как впоследствии полки и бригады. При этом большинство батальонов инженерных войск, как ни в одном другом роду войск, за годы войны неоднократно, от 3 до 8 раз, поменяли номера и наименования, кроме саперных батальонов стрелковых дивизий и понтонно-мостовых.
Химические войска. Весьма ограниченное использование противником химического вооружения, за исключением огнеметов, потребовало реорганизации частей химических войск. Создаются батальоны и роты огнеметов, в том числе танковые, и дымопусковые подразделения как РГК, так и в частях и соединениях. Из имевшихся к июню около 50 батальонов 17 было расформировано или потеряно, оставшиеся же, в основном дегазационные, были переформированы в огнеметные и химзащиты, и лишь несколько (64, 69, 108, 111-й и некоторые другие) прошли всю войну почти без изменений.
Укрепленные районы. Привести в боевую готовность УР ни на старой, ни тем более на новой границе не успели. Из планируемых к развертыванию пулеметно-артиллерийских батальонов удалось развернуть лишь несколько, но и они не сыграли той роли, для которой предназначались. Срочно создавались новые районы на ленинградском и московском направлениях (Красногвардейский, Слуцко-Колпинский, 36-й Можайский, 38-й Калужский и другие). Но и они в последующем были потеряны, как и практически все УР на западных рубежах, а потребность создания подвижной обороны при ведении оборонительных операций поставили перед необходимостью формирования подвижных полевых УР, в состав которых включались 5-7 пулеметно-артиллерийских батальонов, саперные и части связи. Эти УР, как правило, стали использоваться для обороны на второстепенных направлениях в ходе наступления или на главных направлениях при обороне с созданием большого количества быстро оборудуемых защищенных огневых точек с использованием как подручных материалов — земли, дерева и кирпича, так и железобетонных конструкций легкого типа. Номера УР дошли до 162-го, но они не составляли непрерывного ряда, и их общее количество составляло к лету 1942 г. около 50 (вместе с довоенными), причем принцип присвоения номеров стал произвольным. Так, в Московской зоне обороны были созданы 77, 151-162-й УР, на Ленинградском фронте — 16-й и 79-й УР, на юго-западном направлении — 76-й и 118-й УР и т. д.
Военно-воздушные силы. Большие потери самолетного парка заставили отказаться от полков в 60-64 самолета и перейти к полкам в 20-22 самолета, в основном из-за недостатка новых типов самолетов. Авиакорпуса ДБА и значительная часть авиационных дивизий были расформированы, многие полки из-за недостатка самолетов были надолго выведены в резерв. Дальнебомбардировочная авиация в марте 1942 г. была переименована в авиацию дальнего действия, а ее численность значительно сократилась. Часть дивизий, начавших формирование в начале 1941 г., довели до готовности (60, 65, 72, 73, 76, 75-ю и другие), но некоторые просто расформировали (56, 58, 67-ю). Большинство дивизий внутренних округов, вступивших в сражение чуть позже, изменили свой первоначальный состав. Формировались новые дивизии по 2-4 полка в каждой (81, 82, 87, 90, 103, 110-я и другие), но почти все они затем были расформированы. Сохранилась лишь часть дивизий в составе ПВО, АДД и на Дальнем Востоке (36, 82, 96, 128-я и некоторые другие).
К сожалению, понадобился почти год, чтобы привести ВВС к той их структуре, которая обеспечила победу в войне. Хотя уже в сентябре 1941 г. была попытка видоизменить структуру, когда были созданы 6 резервных авиагрупп (РАГ) РГК, представлявших собой усиленные дивизии в 5-8 разнотипных полков, преимущественно вооруженные новыми типами самолетов. Много новых полков формировалось за счет разукрупнения существующих полков — появились полки с одинаковыми номерами, но имеющие литеру «А» или «Б» (лишь в 1942 г. последние литерные полки получили обычные номера). На вооружение новых полков широко привлекались самолеты учебно-боевой и учебной групп, как правило, старого парка (У-2, Р-5 и другие), и уже в начале 1942 г. легкие бомбардировочные полки, вооруженные этими самолетами, прочно заняли место в строю боевых полков. Практически всю транспортную и связную работу взяли на себя сформированные летом-осенью 1941 г. почти на всех фронтах Особые авиационные группы гражданского воздушного флота, переформированные в дальнейшем в полки ГВФ.
Номера полков подошли к 900-му, а затем и к 1016-му, а дивизий — к 149-й, но реально их было гораздо меньше. Причем номера присваивались совершенно произвольно и, к примеру, если 146-я, 103-я смешанные дивизии были сформированы в ноябре 1941 г., то 125-я, 126-я истребительные ПВО — в марте 42-го. В течение войны некоторые дивизии неоднократно сменили номера и наименования. Например, 52-я дальнебомбардировочная дивизия в марте 1942 г. была переименована в 24-ю дивизию дальнего действия, с марта 1943 г. — 3-я гвардейская, с декабря 1944 г. — 13-я гвардейская бомбардировочная. Лишь с весны 1942 г. стали формироваться дивизии с номерами от 201-го и далее до 336-го, хотя и после этого часть их получали номера в промежутке от 100-го до 199-го. Полки меняли нумерацию гораздо чаще по мере перехода их на другие штаты, хотя это происходило и не всегда. Так, дальнебомбардировочный полк, сформированный в июле под номером 412, затем получил номер 432, а потом и 742. Части довоенных полков просто присвоили другой номер. Например, 1-й истребительный стал 774-м, 23-й истребительный — 526-м, 17-й истребительный — 485-м, 138-й ближнебомбардировочный — 805-м штурмовым и т. д.
Войска ПВО. Из-за нехватки противотанковых средств значительную тяжесть в борьбе с танками пришлось нести зенитным подразделениям, часть из которых и были переформированы в противотанковые. Так, в начале июля ими стали 18, 171, 509, 533, 738-й бывшие зенитные полки. Хотя значительная часть зенитных орудий шла на оснащение противотанковой артиллерии, создавались новые зенитные полки и дивизионы ПВО как орудий среднего, так и малого калибра, правда, с меньшим их числом в полках. Из корпусов и дивизий, в том числе создаваемых после начала войны, были изъяты зенитные дивизионы (в дивизиях осталось по одной батарее). Вся артиллерия ПВО была разделена на войсковую и непосредственно войск ПВО. Формировались зенитно-пулеметные, прожекторные части, части ВНОС и аэростатов заграждения. В Ленинграде и Баку уже в июле были сформированы 7-й и 8-й истребительные авиакорпуса ПВО, созданы истребительные авиационные дивизии ПВО для обороны крупных промышленных и административных центров, таких как Мурманск (122-я), Сталинград (102-я) и других. По мере приближения фронта к центральным районам страны были образованы новые корпусные, дивизионные районы ПВО и бригады ПВО.
Военно-морской флот сосредоточил свои усилия в основном на формировании частей для оснащения Сухопутных войск как пехотными, так и артиллерийскими частями. Оборона Либавы, Одессы, Таллинна, Ханко, Севастополя, Ораниенбаумского плацдарма, Ленинграда и прилегающей к нему территории потребовали от флота больше усилий на сухопутном фронте, чем борьба на море, где она велась в основном лишь легкими силами и подводными лодками, которые и понесли наиболее существенные потери. По существу, к концу 1941 г. подводные силы флота были парализованы, потеряв 20 лодок от оружия противника и 2 (М-74, Л-1) на базах от авиационных налетов и артобстрелов. К тому же 6 лодок (М-71, М-80, М-83, С-1, «Ронис», «Спидола») были взорваны без крайней нужды в Либаве вместе с эсминцем «Ленин», ледоколом, танкером, рядом других кораблей и складами, в первую очередь, боеприпасов и ГСМ. Вследствие потерь обе бригады подводных лодок Балтийского флота были вынуждены свести уже в сентябре 1941 г. в одну. То же произошло и с 2 бригадами торпедных катеров. И хотя вновь создаваемые части использовались преимущественно для сухопутной обороны ВМБ и прибрежных городов, доля их в действующей армии была немалая: 25 морских стрелковых бригад (61-85-я) и 13 бригад морской пехоты (2-7-я КБФ, 7-9-я КЧФ, 12-я СФЛ, 13, 14, 15-я ТОФ; правда, 2 последние были обращены на создание морских стрелковых бригад, убывших на главный фронт борьбы), не считая нескольких десятков отдельных полков, батальонов и дивизионов, было сформировано до конца года на флотах и флотилиях, безусловно, в ущерб самому ВМФ. И хотя флот сам понес немалые потери в судах (только до конца 1941 г. были потеряны из имевшихся к началу войны 1 крейсер, 2 лидера, 16 эсминцев, 36 подлодок), в частях береговой обороны и особенно в авиации, формирование новых частей кораблей легкого типа и подводных лодок, а также авиаполков шло нарастающими темпами. В первую очередь формировались минно-торпедные и штурмовые полки, оснащаемые новыми типами самолетов, что позволило в дальнейшем перейти на дивизионную организацию морской авиации. Из наркоматов речного и морского флотов в состав ВМФ уже к 1 июля было передано 877 судов различного назначения (самоходных и несамоходных), переоборудуемых в различные вспомогательные суда. Из морских пограничных частей НКВД было передано значительное количество сторожевых судов, часть из них переоборудовали в тральщики и морские охотники. Кроме того, до конца года в строй вступили заложенные на судоверфях до войны 11 эсминцев («Разумный», «Разъяренный», «Ревностный», «Ретивый», «Решительный», «Статный», «Строгий», «Стройный», «Совершенный», «Скорый», «Опытный»), 22 подводные лодки (типов Л-23; М (111-118 и 120); С (И, 12, 13, 51, 55, 56), Щ (135-138, 216, 407, 408)) и ряд других боевых судов различного назначения. Некоторые из них уже в этом же году были потеряны (эсминцы «Статный» и «Скорый», подлодка С-11).
Войска НКВД. 29 июня Ставкой Главного командования, переименованной позже в Ставку Верховного главного командования, было принято решение о формировании 15 дивизий НКВД, часть из которых использовались как общевойсковые и получили затем общевойсковые номера, например 1, 8, 13, 20, 21-я — соответственно 46, 63, 95, 92, 109-й. Кроме того, было сформировано несколько отдельных бригад и большое количество полков (в основном, за счет пограничных частей). В большинстве своем части НКВД использовались для охраны тыла действующей армии, важных промышленных и военных объектов, а также для развертывания партизанской войны в тылу врага, хотя обстановка заставляла использовать их и как обычные стрелковые части. Существенную роль в боях за Киев сыграла 4-я дивизия НКВД полковника Ф. М. Мажирина, в боях за Таллинн отличилась 22-я дивизия, за Ленинград — 1, 20, 21-я дивизии, Харьков обороняла 57-я бригада полковника М. Г. Соколова, в боях за Ростов отличился 230-й полк и т. д.
Центрами формирования новых соединений стали такие регионы, как Подмосковье, Поволжье, Урал, Сибирь, Средняя Азия, Кавказ. Причем в первых двух формировались в основном управления новых армий, авиационные, танковые и артиллерийские части, Урал и Сибирь сосредоточили основные усилия на стрелковых соединениях, а последние регионы формировали еще и кавалерийские дивизии. В Забайкалье и на Дальнем Востоке из-за небольшого количества людских ресурсов создание новых формирований шло в основном за счет переформирования или разукрупнения имеющихся. Так, для создания новых армий, 35-й и 36-й, использовали управления и части 18-го и 12-го стрелковых корпусов, 112-я и 111-я танковые дивизии создавались из 122-го и 123-го танковых полков, выделенных из состава убывающих на Запад 82-й и 239-й моторизованных дивизий. Новых дивизий здесь было создано сравнительно немного, например 126, 187, 190, 209, 210, 413, 415-я стрелковые, 7, 51, 54, 59, 84-я кавалерийские и ряд других. Но уже в сентябре-октябре началась массовая переброска многих из них, вместе с имеющимися кадровыми, на главный фронт борьбы. Так, в этот период были переброшены 21, 26, 32, 65, 78, 82, 92, 93, 114, 239, 415-я стрелковые, 58, 60, 112-я танковые дивизии и ряд других частей. В Туркестане и Закавказье были созданы 44, 45, 46, 47, 53-я армии (последняя в качестве Отдельной), но зато убыли все 5 кадровых кавалерийских дивизий, 4, 9, 20, 31, 47, 76, 136, 238-я кадровые стрелковые и горно-стрелковые дивизии и многие другие части. Основной упор в обеспечении безопасности Южного ТВД был сделан на вновь формируемые соединения (1, 23, 39-я кавалерийские, 392, 394, 396, 398, 402, 406-я и ряд других дивизий), часть из которых 23 августа в составе 44, 47, 53-й армий была введена в Иран.