3. Новая схема противоповстанческой борьбы
В изменившихся условиях советскому правительству стало ясно, что в борьбе с ОУН-УПА уже нельзя ограничиваться только военными действиями. Окружение и прочесывание лесных массивов с применением больших контингентов внутренних войск, приносившее успех при ликвидации крупных бандформирований, в борьбе с мелкими боевками ОУН, которые легко просачивались сквозь заслоны и уходили в другие районы, оказалось неэффективным и только изматывало бойцов и вело к неоправданным потерям в личном составе. Поэтому пристальное внимание было уделено поиску комбинированных форм применения внутренних войск и оперативников НКВД.
26 февраля 1945 года в Киеве состоялось заседание Политбюро ЦК КП(б)У, на котором было принято постановление, во многом определившее дальнейшие действия советской стороны в борьбе с националистическим подпольем в Западной Украине. В постановлении говорилось:
«...Если недавно в большинстве западных областей Украины были банды, насчитывающие по 400—500 человек, то в настоящее время... все крупные банды ликвидированы, а многие главари... уничтожены или арестованы.
...Потерпев крупное поражение, украинско-немецкие националисты в последнее время меняют свою тактику и методы борьбы с советской властью и переходят главным образом к террору и диверсии. Действуют мелкими бандами, которые стараются маневрировать и не принимать открытых боев, а политическая сетка ОУН с целью сохранения своих кадров уходит в глубокое подполье.
Это требует коренным образом изменить нашу тактику и методы борьбы с украинско-немецкими националистами.
ЦК КП(б)У обязывает обкомы и райкомы КП(б)У, наркома внутренних дел т. Рясного, наркома госбезопасности т. Савченко, начальников погранвойск НКВД тт. Бурмака и Демшина, начальника внутренних войск НКВД Украинского округа т. Марченко, областные и районные органы НКВД и НКГБ:
...для уничтожения каждой мало-мальски крупной банды выделять специальный, подвижной боевой отряд с включением в него хорошо подготовленных разведчиков, оперативных, партийных и советских работников.
Указанный отряд обеспечивать агентурными данными, средствами связи и не обременять тыловым хозяйством (обозы, кухни и т.п.).
Отряд должен, увязавшись за бандой, преследовать ее до полного уничтожения, независимо от того, в какой район или область эта банда будет уходить...»
Позже мы еще вернемся к этому постановлению, а пока выясним, как реализовывалось данное указание Политбюро на практике.
Районы, где действовали формирования ОУН-УПА, разбивались на оперативные участки (в административных границах области), а те, в свою очередь, на оперативные группы. В каждую группу в зависимости от оперативной обстановки включалось определенное количество подразделений и частей внутренних войск (как правило, отделение, взвод, иногда — рота) и оперативных работников НКВД. Старшим группы назначался опытный оперативник или начальник райотдела НКВД, его заместителем — старший офицер от ВВ. В отдельных случаях опергруппу возглавлял офицер республиканского НКВД. Создавались также межрайонные и межобластные группы.
Главной задачей этих рейдирующих оперативно-войсковых (или чекистско-войсковых) групп являлась быстрая реализация оперативных данных от территориальных органов внутренних дел и госбезопасности путем поиска и нейтрализации участников националистических бандформирований. Более детально деятельность ОВГ регламентировалась в директиве начальника ВВ НКВД Украинского округа генерал-лейтенанта Марченко командирам соединений и частей округа 21 июля 1945 года:
«Каждому рейдирующему отряду отыскать и ликвидировать определенную банду, состоящую на учете в органах НКВД и штабе соединения или части,
...Рейдирующий отряд снабдить радиостанцией, личному составу выдать необходимое количество боеприпасов и продовольствия. Обозами отряды не обременять.
...При обнаружении банды рейдирующий отряд преследует ее до полной ликвидации, и только тогда задача считается выполненной.
...Рейдирующий отряд действует днем и ночью, в любую погоду и в любых условиях местности, будучи не связанным с административными границами района или области.
...В каждом батальоне, полку и соединении иметь подвижный резерв (на машинах, на подводах, группы конников) для оказания содействия рейдирующему отряду при завязке боя с бандой.
... Командир соединения, части, получив донесение от начальника рейдирующего отряда о завязке боя с
бандой, принимает решительные меры для оказания содействия отряду путем высылки подвижного резерва с задачей перекрыть вероятные пути отхода и полного уничтожения бандитов.
...Рейдирующим отрядам, далеко оторвавшимся от баз снабжения, и особенно в период преследования, как исключение разрешать брать продукты у местного населения через председателей сельских Советов, оформляя это соответствующими документами.
Оперативно-войсковые группы оказались наиболее оптимальной формой комбинированного взаимодействия оперативных сотрудников и ВВ НКВД. Однако им для успешной работы не хватало третьего компонента — надлежащего агентурного обеспечения. ОВГ нуждались в надежных разведданных, позволяющих установить точное местонахождение банд, численность их личного состава и руководства, наличие вооружения, возможные пути для отступления.
На необходимость приобретения агентурных позиций в среде подполья указывал и народный комиссар внутренних дел СССР Л.П. Берия, требуя от руководства НКВД и НКГБ УССР немедленно «разработать специальные мероприятия по активному розыску и безотлагательному изъятию всех лиц, причастных к террористической деятельности ОУН; наладить специальную агентурно-осведомительную работу по предотвращению террористических актов со стороны оуновцев, не оставляя невскрытым и безнаказанным ни одного террористического акта против советских граждан»2.
Поэтому, учитывая особую важность создания в рядах ОУН агентурного аппарата, Политбюро ЦК КП(б)У на своем заседании 26 февраля 1945 года постановило: «Исходя из того, что ликвидация крупных банд создала благоприятные условия для более широкой и лучшей постановки агентурной работы, являющейся сейчас решающим фактором в борьбе с ОУН, ЦК КП(б)У обязывает наркома внутренних дел тов. Рясного, наркома госбезопасности тов. Савченко, начальников областных и районных органов НКВД и НКГБ, первых секретарей обкомов и райкомов КП(б)У еще больше расширить сеть нашей агентуры, обратив особое внимание на улучшение ее качества.
Шире и смелее практиковать засылку агентуры в оуновское подполье и бандформирования УПА.
Усилить работу по воспитанию агентуры, обучая ее правилам конспирации и методам работы по выявлению и вскрытию участников и организаций ОУН».
Нынешние украинские «исследователи», да и сами бандеровские «ветераны» сегодня настойчиво внушают массам, что «сексоты НКВД» набирались исключительно из местного населения — председателей сельсоветов, колхозных активистов, комсомольцев и прочих «сталинских холуев» и «предателей украинского народа». За это, мол, их и убивали «повстанцы». В частности, В. Кук, последний «главнокомандующий» УПА, в уже цитированном нами интервью говорил: «Если... это агент и выдает других людей, ясно, что вы его застрелите, потому что он ваш враг». Остальные убийства мирных граждан, как мы помним, Васыль Степанович списал на действия «лжебандеровцев» — отделов НКВД».
На самом деле, вопрос с агентурой не так прост, как пытаются представить бандеровцы и их подпевалы. Часть оперативных источников действительно набиралась из местных жителей, но полученные от них сведения не удовлетворяли потребности оперативной работы ОВГ. Крестьяне могли сообщить о появлении в селах незнакомцев; о том, кто из их односельчан подозревается в связях с «хлопцами» из леса; в каких хатах могут находиться бандеровские схроны с оружием и боеприпасами. Оперативников же, как мы помним, интересовало совсем другое — состав банд, главари, вооружение, связи и места базирования.
Поэтому другим своим решением Политбюро указывало, что прежде всего к агентурной работе следует привлекать самих участников оуновских организаций. Внимание агентуры предлагалось направить «на выявление организующих оуновских центров, местонахождения банд и их замыслов».
Дело в том, что, занимая в целом непримиримую позицию по отношению к националистическим бандформированиям, правительства УССР и СССР вместе с тем неоднократно предоставляли участникам подполья шанс сохранить свою жизнь и свободу. Первое обращение Президиума Верховного Совета и СНК УССР «К участникам так называемых «УПА» и «УНРА» вышло 14 февраля 1944 года. В нем говорилось: «Именем Правительства Украинской Советской Социалистической Республики мы гарантируем всем участникам так называемой «УПА» или «УНРА»... которые искренне и полностью прекратят всякую борьбу и враждебные выступления против Красной Армии и советской власти, полное прощение их тяжелой ошибки, их прошлой вины перед Родиной». 27 ноября 1944 года Президиум Верховного Совета, СНК УССР и ЦК КП(б)У выпускают обращение «К населению западных областей УССР», в котором снова гарантировалось полное прощение всем, кто «оставит националистические банды и вернется к мирному труду». 19 мая 1945 года ЦК КП(б)У, Президиум Верховного Совета и СНК УССР опубликовали еще одно обращение «К рабочим, крестьянам и интеллигенции западных областей Украины» с предложением «участникам националистических банд... покаяться и честным трудом искупить свою вину перед украинским народом. Не желая напрасно проливать кровь... Правительство Советской Украины простит им их участие в бандитских группах».
Эти обращения транслировались по радио, были опубликованы во всех областных и районных газетах западных областей Украины, отпечатаны массовым тиражом в виде листовок и плакатов, которые распространялись по селам, вывешивались в общественных местах, на базарных площадях и перекрестках дорог. Помимо этого, листовки с текстом обращений разбрасывались с самолетов над лесными массивами в местах вероятного базирования националистических банд.
Любопытна реакция местного населения на подобные правительственные инициативы. Так, при обсуждении обращения «К участникам так называемых «УПА» и «УНРА», рабочий лесозавода г. Ровно Литвинов заявил: «Против советской власти не устояли немцы, а Германия сильное государство. Что сделает кучка националистов, если они только мирным жителям головы рубят». В Ново-Ярычевском районе Львовской области председатель сельсовета с. Ременево Кокотко, указывая на имеющуюся у него пачку отпечатанного обращения, заявил крестьянам: «Я сейчас не боюсь никого. Пусть меня встретят хоть 20, хоть 50 бандеровцев. Подойдут бандиты, а я им скажу: хотите жить по-человечески — читайте!» Крестьянин Гаврилишин с. Роз-гадовцы Зборовского района Тернопольской области сказал: «Страна Советов является самой сильной страной в мире и, несмотря на то что она может беспощадно расправиться с бандитами, она этого не делает, а хочет разъяснить введенным в заблуждение... участникам бандбоевок неправоту их действий и дать возможность порвать связь с бандитами и тем самым сберечь себе жизнь и работать на благо родины и семьи». В селе Старый Тараж Кременецкого района Тернопольской области крестьянин Казмирук сказал, что «...бандиты наносят большой вред крестьянам и нашему народному хозяйству. Необходимо предупредить бандитов и тех, кто им помогает, что, если они не покаются и не придут с повинной — их ждет народная кара, а мы поможем органам советской власти привести ее в исполнение».
Подобные шаги правительства, с одной стороны, и настроения местного населения — с другой, возымели свое действие, и «хлопцы» массово повалили из леса сдаваться «советам». После первого обращения, в начале 1944 года, возле Кременца разбежался курень (батальон) УПА из мобилизованных крестьян. В феврале 1945 года в Вижницком районе Черновицкой области в полном составе сдался курень «Перебийноса» (400 человек). В некоторых районах явка с повинной приобрела массовый характер. В Пониковецком районе Львовской области с 17 по 26 января 1945 года явилось с повинной 930 человек, в Злочевском районе Львовской области с 24 по 31 января — 581 человек, в Галичском районе Станиславской области с 25 по 31 января — 458 человек.
Довольно часто явке с повинной активно способствовали сами односельчане или близкие родственники «повстанцев». Так, председатель сельсовета с. Коршув Волынской области Мулер вывел с повинной бандита по кличке «Рожок», который, в свою очередь, после проведенной с ним беседы вывел из подполья еще 21 человека. Жительница с. Обгов Вербского района Ровненской области Рой Агафья вывела из подполья трех своих братьев, участников боевки «Хужего».
По данным Управления по борьбе с бандитизмом МВД УССР только за первый год явилось с повинной 29 204 участника националистического подполья. За период с февраля 1944 по июль 1946 года этой возможностью воспользовалось 52 452 человека.
Всего же за весь период противостояния советской власти и националистического подполья в Западной Украине амнистией воспользовалось свыше 77 тысяч участников подполья и их активных пособников.
Если еще учитывать количество задержанных при проведении операций (напомним, за первый год их было 50 387 человек), то чекистам было кого привлекать к негласному сотрудничеству. Хотя опять же основная масса задержанных или явившихся с повинной для органов безопасности никакого интереса не представляла. Это были те же простые селяне, «отмобилизованные» в УПА путем террора под угрозой смерти семье или близким родственникам. Поэтому таких «вояк» после соответствующей проверки отпускали (естественно, под наблюдение). К примеру, по данным справки УББ МВД УССР от 16 июля 1946 года, из числа задержанных за период с февраля 1944 по июль 1946 года 125 267 человек было арестовано лишь 29 362 человека, а остальных призывали в военкоматы или распускали по домам.
Заместитель начальника Управления по борьбе с бандитизмом НКВД УССР подполковник А.Ф. Задоя в справке от 26 апреля 1945 года по этому поводу писал: «Явившиеся с повинной бандиты призывного возраста после их опроса о бандах, ОУНовском подполье направляются в военкоматы для направления в Красную Армию, лица непризывного возраста после соответственной их политической обработки направляются по месту жительства со взятием на оперативный учет в РОНКВД...
...Лица, которые явились в органы НКВД и об их явке к нам неизвестно их окружению, — вербуются в качестве агентов...
Явившийся с повинной командный состав УПА и руководящий состав ОУН обязательно используется органами НКВД для разложенческой работы среди бандитов и националистически настроенного населения в форме их выступлений в селах на собраниях крестьян, распространения их заявлений в органы НКВД и призывов к бандам последовать их примеру...»
Как видим, чекистов интересовали прежде всего проводники ОУН различных уровней, командиры подразделений УПА, боевики и референты СБ — то есть все те, кто мог обеспечить оперативно-войсковые группы серьезными агентурными данными и тем самым способствовать выявлению линий связи, конспиративных квартир, явочных пунктов областных проводов ОУН с целью установления местонахождения Центрального Провода, внедрения в его состав проверенной агентуры для последующей ликвидации. Дело спорилось: если в 1944 году агентурный аппарат в регионе насчитывал 725 агентов, то в 1945 году он составлял уже 12001, а в 1946 году — 2249 агентов.
«Исследователи» «освободительного движения» по этому поводу тут же поднимают вой, что-де «сталинские палачи» вынуждали «повстанцев» к сотрудничеству пытками и шантажом. Не исключая в принципе принудительных методов вербовки, хочется все же заметить, что лиц, которых планировали использовать в оперативных мероприятиях, как правило, вербовали путем разъяснений и переубеждения. Характерно в этом плане письмо подпольщика по кличке «Шварно», захваченного во время одной из чекистских операций и согласившегося сотрудничать с УМГБ по Станиславской области. Впоследствии он бежал обратно в подполье, а все детали процесса вербовки подробно изложил в письме референту пропаганды краевого провода «Карпаты-Запад». Сразу же после задержания к нему подошел начальник отдела УМГБ полковник А.Г. Костенко (опытный «бандолов», известный операцией по захвату проводника ОУН Карпатского края
Я. Мельника-«Роберта») и на чистом украинском языке спросил: «Как себя чувствуешь? Думаю, ты не глупый человек и будешь с нами работать?» Далее Костенко продолжил беседу уже в своем кабинете: «Сопротивление бессмысленно, будь разумным человеком. Идя на сотрудничество, ты сохранишь жизнь друзьям, принесешь пользу украинскому народу. Твоя судьба в твоих руках. Мы можем все простить — даю слово коммуниста». «Шварно» согласился, ему обеспечили хорошие питание и условия содержания. Он стал давать показания, написав 30 страниц детального отчета о Станиславском окружном проводе и назвав установочные данные на «сотника», сотрудников надрайонных референтур СБ и пропаганды, трех районных и трех ку-щевых проводников ОУН. Затем он показал все известные ему бункеры. Ему выдали оружие, одели в его же одежду и, поставив конкретные задания, отправили обратно, где он вновь перебежал на сторону подполья и подробно описал, как его вербовали «Советы».
Благодаря информации, полученной от захваченных или явившихся с повинной «непокоренных героев», когда они оптом и в розницу сдавали чекистам своих проводников и «звэрхныкив», указывали места «схронов» и «криевок», оперативно-войсковые группы провели множество успешных операций.
В качестве иллюстрации приведем сообщение секретаря Дрогобычского обкома КП(б)У С.А. Олексеенко Н.С. Хрущеву от 6 февраля 1946 года с описанием операции по разгрому надрайонной боевки СБ в Боринском районе Дрогобычской области:
«28 января в Боринский РО НКВД явился с повинной бандит из бандгруппы «Березы», житель села Завадки Боринского района — Бабинич Онуфрий Антонович по кличке «Лев».
На допросе Бабинич рассказал, что в районе села Багноватое в лесу на стыке Боринского, Турковского и Славского районов дислоцируется боевка СБ под руководством надрайонного референта СБ по кличке «Ханенко».
29 января Боринским РО НКВД была выслана в район села Багноватое оперативная группа из оперсоста-ва РО НКВД и бойцов ВВ/НКВД под общим руководством зам. нач. РО НКВД тов. Рыбченко. В качестве проводника был использован бандит Бабинич.
Не доходя примерно 1000—1500 метров до предполагаемого места нахождения банды, оперативная группа развернулась в боевой порядок с расчетом охвата банды в кольцо. Продвигаясь в глубь леса, примерно в двухстах метрах от места нахождения банды бойцами, шедшими впереди правого крыла опергруппы, был обнаружен часовой банды, который, заметив приближение оперативной группы, произвел предупредительный выстрел.
Услыхав выстрел, бандиты в количестве до 10 человек выбежали из землянки и стали убегать в глубь леса, отстреливаясь из автоматов и винтовок. Опергруппа открыла по бандитам огонь, в результате чего 5 бандитов были убиты и смертельно ранен бандит, стоявший на посту. Этот бандит оказался жителем села Ботилька Нижняя Боринского района — Михайлечко Василий по кличке «Железняк». Допрошенный на месте раненый бандит успел рассказать, что он 27 января из Сможенского леса (в районе села Сможе Славского района) был направлен районным проводником ОУН «Береза» с эстафетой к надрайонному референту СБ «Ханенко», находившемуся со своей боевкой в лесу в районе села Багноватое. При опознании убитых бандитов «Железняк» заявил, что убитые являются:
1. Надрайонный референт СБ «Ханенко».
2. Бандит Ильинацкий Василий, житель села Хусне Боринского района, по кличке «Резец».
Бандиты по кличкам «Живчик», «Стегура» и «Тур». Последние три бандита являлись личной охраной «Ханенко». По пути в село Багноватое бандит «Железняк» умер. При проведении операции взяты трофеи:
автоматов немецких — 2
винтовок — 4
гранат — 4
патронов — 200.
Захвачена разная оуновская литература и документы».
Аналогичным образом, реализуя показания захваченного следователя СБ краевого провода «Карпаты» «Лимана», был ликвидирован сам проводник Карпатского края Я. Мельник-«Роберт». Подобная же ситуация приключилась и с первым «главнокомандующим» УПА, впоследствии командиром УПА-«Север» Д. Клячкивским — «Климом Савуром», которого благополучно сдал командир соединения «Завыхост» той же УПА-«Север» Ю. Стельмащук-«Рудый». Охранники «Витер» и «Кучер» указали место нахождения своего «звэрхны-ка», руководителя референтуры пропаганды Центрального Провода ОУН, П. Федуна-«Полтавы», а заодно и руководителя краевого провода ОУН «Галичина» Р. Кравчука-«Петра».