(кто загнал артиллерию западных округов на полигоны за две недели до Войны?)
Маршал Яковлев Н.Д., назначенный на должность начальника ГАУ в ночь с 21-е на 22-е июня 1941 года, что поведал в своих мемуарах историю про умельца, переделавшего самозарядную винтовку СВТ для стрельбы очередями, которого Сталин приказал наградить денежной премией за изобретательность и наказать гауптвахтой за порчу казенного имущества, рассказывает и много других интересных вещей про те годы. Например, сам начальник ГАУ генерал Яковлев всю жизнь гордился тем, что «успел» дать команду на отвод тяжёлой артиллерии западных округов от границы в первые же дни войны. И это, мол, спасло артиллерию РГК от захвата немцами. Но при этом эта артиллерия не сделала, ни одного выстрела по врагу. В воспоминаниях офицеров полка тяжелой артиллерии 270-й КАП 16 стрелкового корпуса 11-й Армии, в Прибалтике, в которых наряду с утверждением, что части планомерно приводились в состояние полной боевой готовности, говорится, что прибыв на огневые рубежи ближе к границе и изготовившись к стрельбе по наступающим немцам, они неожиданно получили приказ отходить в тыл. Огонь эта артиллерия, основная ударная сила округа, по немцам не вела. А в ЗапОВО, в Белоруссии из-за отсутствия необходимого количества тракторов-тягачей вообще почти вся тяжёлая артиллерия округа, вывезенная на полигоны расположенные возле самой границы в середине июня, вообще была оставлена немцам.
Из рапорта начальника 3-го отдела 10-й армии полкового комиссара Лося от 15 июля 1941 года: « (…) Положение усугублялось тем, что по распоряжению штаба округа с 15 июня все артиллерийские полки дивизий, корпусов и артполки РГК (т.е. тяжелая артиллерия от 152 мм и выше) были собраны в лагеря в двух местах: Червонный Бор (между Ломжей и Замбровом) – 22 полка 10-й армии и в Обус-Лесном (недалеко от тогдашней границы! — сегодня это территория Польши) – артполки тыловых дивизий армии и других частей округа. Для поднятия этих полков был послан начальник артиллерии армии генерал-майор Барсуков, которому, как он мне рассказывал, удалось в 6 часов утра добраться до полков, разбудить их, поднять по тревоге и направить их в дивизии. Это было уже в то время, когда все пограничные дивизии вели бой с противником…».
Мало того, что горючее в округе у Павлова просто не было заготовлено, так ещё и тягачи стали вдруг срочно ломаться. В итоге вся тяжёлая артиллерия округа была просто брошена в лагерях, куда она была выведена по команде Павлова, не произведя ни одного выстрела. Правда, в эти же дни в соседних округах исполняли другие указания из Москвы—о приведении частей в полную боевую готовность, о выведении их на боевые позиции. Прибывший на фронт маршал Кулик (тот самый, что вместе с Д. Г. Павловым очень принципиально отнёсся к приёмке Т-34) приказал бросить в бой 6 мехкорпус (один из самых боеспособных в округе), не обеспеченный ни топливом, ни боеприпасами, ни авиационным прикрытием.
«…Войска армии оказывали сопротивление до 26 июня, после чего началось беспорядочное отступление… Панике способствовало то, что в ночь с 22 на 23 июня позорно сбежало все партийное и советское руководство Белостокской области. Все сотрудники органов НКВД и НКГБ, во главе с начальниками органов, также сбежали… Белосток остался без власти… Враждебные элементы подняли голову. Освободили из тюрем 3 тыс. арестованных, которые начали грабежи и погромы в городе, открыли стрельбу из окон по проходящим частям …»
Выходя из окружения, маршал Кулик приказал всем офицерам и бойцам «переодеться в крестьянскую одежду», но всё равно они чуть не угодили в плен. Потом подобным образом «выходили» из окружения многие генералы. Майоры, подполковники продолжали биться до последнего, умудряясь уничтожать танковые дивизии «Мертвая голова» в полном составе. Но маршальская жизнь очень ценна для Родины, и ею надо дорожить.
По воспоминаниям Главного маршала авиации А.Е. Голованова, «…он лично был свидетелем разговора Павлова со Сталиным по телефону в кабинете Павлова, когда до начала войны оставались считанные недели. Сталин предупреждал о возможном нападении, но по разговору чувствовалось, что Павлов, находясь почти на границе, как ни парадоксально, не принимает всерьез это предупреждение.» (из книги Ф. Чуева «140 бесед с Молотовым») Этот телефонный разговор произошел примерно в середине июня. Как раз в те дни, когда было опубликовано «Сообщение ТАСС» от 14 июня 1941 года и очень похоже, что Сталин лично обзванивал командующих округами, предупреждая их о возросшей вероятности нападения на СССР и разъясняя «политику партии» по этому «Сообщению», которое якобы, по заявлениям многих «историков» привело в «замешательство, дезориентировало командный состав Армии».
Сталин лично по телефону предупреждает командующего Западным Особым Военным Округом генерала армии Павлова Д.Г. о скором начале Войны, и командующий Особым Округом тут же, к 15 июня, даёт команду собрать всю артиллерию из частей округа «для занятий» в «лагеря»-полигоны, расположенные недалеко от границы. Примерно в эти же дни, в середине июня, в Киевском Особом Военном Округе, где командовал генерал Кирпонос М.П., также дается команда отправить артиллерию частей округа на окружные полигоны поближе к границе. И вот что забавно. Изучая историю весны-лета 1941 года, событий в армии, когда во главе страны стоял «тиран-деспот», которого «все боялись» и при котором «жестоко пресекались» любые попытки неподчинения Сталину, вдруг ловишь себя на мысли, что в Красной Армии процветал дикий бардак. Процветало странное неподчинение отдельных командиров частей приказам и распоряжениям своего начальства. Но ведь Сталин, в это же время, не одного только Павлова предупреждал о возможном нападении Германии, наверняка звонил по телефону и в Киевский и Одесский и в Прибалтийский округа. И «вдруг», именно в самых значимых округах, их командующие, Д.Г. Павлов и М.П. Кирпонос, получив личное предупреждение от Главы Государства о вероятном нападении Германии в ближайшее время, тут же отдают распоряжения отправить окружную артиллерию, которая входит штатно в состав стрелковый дивизий, механизированных и стрелковых корпусов, на полигоны для «занятий» поближе к границе. Не на оборонительные позиции, предписанные им на случай Войны в составе дивизий, корпусов и армий, а на учебные полигоны!
В округе у Павлова данное самовольное, не санкционированное Москвой распоряжение от середины июня, о сборе всей окружной артиллерии на полигонах у самой границы, было выполнено. Павлов был мужик грубоватый и хамоватый – заставил. А вот в округе у Кирпоноса, судя по его фото не такого жесткого, как Павлов, вчерашний «зэка» Рокоссовский, а вслед за ним наверное и другие некоторые командиры частей, свою артиллерию «отстояли» и в «лагеря», на занятия, не отправили. Генерал К.К. Рокоссовский, командир 9-го мехкорпуса КОВО, отсидевший 2,5 года в тюрьме и лагерях, получив прямое распоряжение (не «совет», не «просьбу» и не «предложение») от своего старшего начальника — командующего округом, об отправке артиллерии корпуса на приграничный полигон для «занятий», это распоряжение просаботировал. Вступил в «спор и обсуждение», данного распоряжения со старшим начальником: «Нашему корпусу удалось отстоять свою артиллерию. Доказали(?), что можем отработать все упражнения на месте. И это выручило нас в будущем». Но такое, в нормальной Армии, не возможно и не допустимо! И уж тем более такое не могло происходить в РККА при Сталине!?! Ведь прошло всего 4 года после расстрела полутора тысяч старших офицеров! Буквально в апреле-мае арестованы генералы авиаторы, Рычаговы и Смушкевичи, как раз за «не исполнение своих должностных обязанностей и слабый контроль за подчинёнными»!!! И поведение Рокоссовского как раз подпадает под данные определения, т.к. невыполнение приказа старшего начальника это и есть «не выполнение своих должностных обязанностей» офицера. И уж тем более, на такое поведение Рокоссовского, должен был отреагировать командующих Киевского округа, ведь с его стороны как раз и наблюдается «слабый контроль за своими подчиненными», его «распоряжения» не выполняются!!!
Планы боевой подготовки округов, по которым проводятся такие мероприятия, как выход в лагеря и на полигоны для стрельб (не грибы же собирать будут артиллеристы с пушками на полигоне?), на «летний период обучения» утверждаются в Генеральном штабе, в Штабе сухопутных войск, в центральных Управлениях — то есть в Москве ещё в начале года, зимой. Этот «летний период обучения» проходит в летних лагерях и начинается в конце апреля, в мае. И вдруг, какой-то командир корпуса, вчерашний «зэка», игнорирует приказы своего начальника, вышестоящего командования? Да он уже на следующий день должен был бы примерять тюремную робу. Но этого не произошло. Рокоссовский «убедил» командующего округом, что сможет отработать подготовку и провести занятия с артиллеристами своего корпуса самостоятельно? Да, бред. Но тогда выходит, что отправка пушек на полигоны за пару недель до нападения Германии, в июне, была санкционирована самими командующими и Москвой не утверждалась. А иначе не один генерал не позволил бы нарушить План, утвержденный вышестоящими московскими начальниками. За такое самоуправство в армии быстро находят «новое место службы» в каком-нибудь «Собачинске». То есть и Кирпонос, и Павлов занимались отсебятиной? Но тогда на каком основании они стали отправлять ударную силу округа — артиллерию больших калибров на стрельбы, получив от Главы Государства личное предупреждение о готовящемся нападении Германии? Но кроме этого, Павлов также отправил на «стрельбы» ещё и зенитную артиллерию своего округа и дал команду 21 июня разоружить самолеты истребительных полков на границе, до этого почти месяц находящиеся в состоянии «готовности № 1» — летчики дежурили в кабинах самолетов! Кто-то ещё не понял, почему немцы с такой лёгкостью получили «господство в воздухе» в полосе целого округа-фронта?!?
Артиллерийские подразделения в соседних, Прибалтийском и Одесском, округах в это время, в середине июня, централизованно ни на какие «полигоны», в одно место возле границы не загонялись. По воспоминаниям генерал-майора Осокина Н.И., 270-й корпусной артиллерийский полк (КАП) тяжелой артиллерии, приданный 16 стрелковому корпусу 11-й Армии, дислоцирующийся в Прибалтике, в котором Осокин служил капитаном и командиром дивизиона, находился на «штатном» полигоне, в 40 км от границы, на плановых сборах с начала мая месяца. Ещё в начале мая полк убыл из Каунаса, где дислоцировался, в учебные лагеря (40 км от Каунаса и 40 км от границы) согласно «плана летнего периода обучения». В этом учебном центре (лагере) также находились ещё несколько частей—такой же полк тяжёлой артиллерии (448 КАП), танкисты.
Эти части, артполки и танкисты, находились на полигонах согласно утвержденного в Генштабе «плана летнего периода обучения» ещё с мая. Как только в конце мая появились подтверждения угрозы немецкого нападения, эту артиллерия возвращать к месту дислокации не стали (чтобы не дать повода немцам заявлять о «перемещениях советских войск, готовящихся к нападению на Германию»), а перенацелили на готовность вступить в бой в случае нападения на том участке границы, на котором они находились. По воспоминаниям офицеров полка тяжелой артиллерии 270-й КАП 16 стрелкового корпуса 11-й Армии, «в конце мая 1941 года … мы провели… выезд на рекогносцировку боевых порядков в непосредственной близости от границы. Все командиры дивизионов и батарей были вывезены из лагеря в Казлу-Руда к границе, ознакомлены с расположением огневых позиций… командиры батарей даже забили колышки, … для установки первого орудия каждой батареи. Отсюда наши пушки могли простреливать вражескую территорию на глубину 12-15 километров».
Таким образом, «был осуществлен выезд командного состава артполка в «поле», и на случай отражения удара противника проведена рекогносцировка боевых порядков полка в непосредственной близости от границы, чтобы при новом расположении полка вражеская территория могла простреливаться на глубину 12-15 километров». Т.е., в Прибалтийском округе были проведены обычные для военных, артиллеристов, мероприятия – личный состав просто занимался выполнением своих должностных обязанностей, в ситуации обострения военной обстановки на границе.
Этот полк, как и находящиеся вместе с ним в учебном центре подразделения, 18 июня получили приказ провести рассредоточение и маскировку «матчасти артиллерии и средств тяги». 19 июня к ним с проверкой о выполнении данного распоряжения прибыл замкомандующего округом и устроил разнос за посыпанную песочком площадку «артиллерийского парка» в открытом поле. За неделю до нападения личному составу выдали смертные медальоны, противогазы в оружейки, ограничили отпуска и увольнения (это делается при приведении в повышенную и полнуюбоевую готовность частей). 20-го июня пришло распоряжение получить на складах, в Каунасе, боеприпасы — машины со снарядами вернулись в учебный центр (лагеря) 22-го июня, днем. 21-го июня, в субботу, командир дивизиона даёт команду (скорей всего по приказу ком полка), привести имеющиеся в наличии снаряды (выстрелы) к орудиям, в «боевую готовность» (вкрутить в снаряды взрыватели), раздать в понедельник, 23-го, противогазы личному составу. Были запрещены выезды из лагеря к семьям, в город Каунас.Но вечером 21-го июня, стала отходить(!) пехота от границы, оставляя пограничников и «наши вспомогательные части без пехотного прикрытия», которые, в случае нападения немцев становились «лёгкой добычей агрессора в первый же день войны».
К ночи 21-го, комполка приказал расчётам дежурить у орудий! Офицеры получили команду «ещё раз проверить и уложить в чемоданы походные вещи». Но в этом округе всё началось ещё 16-го июня, когда в округ пришла директива о приведении механизированных частей округа в полную боевую готовность. Об этом свидетельствует уже другой генерала этого округа, генерал-полковник П.П.Полубояров (бывшего перед войной начальником автобронетанковых войск ПрибОВО): «16 июня в 23 часа, командование 12-го механизированного корпуса получило директиву о приведении соединений в боевую готовность ... 18 июня командир корпуса поднял соединения и части по боевой тревоге и приказал вывести их в запланированные районы. В течение 19 и 20 июня это было сделано ... 16 июня распоряжением штаба округа приводился в боевую готовность и 3-й механизированный корпус, ... который в такие же сроки сосредоточился в указанном районе". Это было сказано ещё в 1953 году.
Но в Прибалтийском округе был и некий генерал, прибывший 20-го июня с проверкой в эти части и потребовавший снять прицелы с пушек и «сдать для проверки в окружную мастерскую в Риге». Это примерно в 300-х км от лагеря. При этом, «генерал был немногословен, угрюм, сердит». Видимо нелегко даётся предательство. Но Москва команды на внеплановые проверки «прицельных устройств пушек» в отдельных частях. Это была уже «личная инициатива» генерала. А ведь этот генерал наверняка лучше рядовых офицеров знал о том, что ещё 16-го июня в округ пришла директива о приведении механизированных частей округа в полную боевую готовность. И он обязан был её «довести до своих подчинённых, в части их касающейся». Ведь в лагере находились и танкисты. И наверняка, командир танкового подразделения «поделился» бы этой информацией с командирами артиллеристами. Этот же генерал сообщил, офицерам, что от границы, на 50 км в тыл, будут отведены пехотинцы, якобы «для смягчения обстановки на границе» (таким образом, и артиллеристы и танкисты оставались без поддержки). И ещё разрешил «комсоставу частей (офицерам!), находящихся в лагерях, в выходные (как раз на 21-22 июня!) выезжать на зимние квартиры к семьям», уехать в Каунас (за 40 км)!
Но комполка майор Попов «строго наказал орудийные прицелы не сдавать» на «поверку»: «Регулировку панорам, когда надо будет, произведём в полку. Для этого у вас есть штатные специалисты». Но майор так заявил не потому, что был очень смел. А потому, что до него уже довели эту московскую директиву, его непосредственные начальники из штаба округа. Скорей всего именно тот генерал, зам командующего, что устраивал ему разнос за посыпанные песком дорожки ещё 19-го июня. А вот генерал, прибывший в полк 20-го июня, как раз занимался отсебятиной. Жаль фамилию этого генерала не приводит очевидец. Наверняка не расстреляли генерала за эти распоряжения. Скорей всего ещё и героем на войне стал.
Но в Белорусском, Западном особом округе, не оказалось ни своего Рокоссовского, ни своих Поповых, и вся собранная в середине июня на приграничных полигонах артиллерия, досталась врагу.
А вот, что написал в своих «Воспоминаниях и размышлениях» по поводу «странного» собирания окружной артиллерии в «лагерях-полигонах» возле самой границы, за пару недель до нападения Германии, маршал Г.К. Жуков: «Дело в том, что дивизионная, корпусная и зенитная артиллерия в начале 1941 года ещё не проходила полигонных боевых стрельб и не была подготовлена для решения боевых задач. Поэтому командующие округами приняли решение направить часть артиллерии на полигоны для отстрела. В результате, некоторые корпуса и дивизии войск прикрытия при нападения фашистской Германии оказались без значительной части своей артиллерии.»
Простой читатель, тем более не служивший в армии на офицерских должностях, эту фразу просто не воспримет – действительно, досадно конечно, что пушки остались на стрельбищах, но и тут «Сталин опять виноват» – не дал Жукову и Тимошенко привести Войска заранее привести в «боевую готовность»! Тем более дальше по тексту идет «увлекательный» рассказ о том, как границу переходил немецкий фельдфебель, сообщивший, что «немецкие войска выходят в исходные районы для наступления, которое начнется утром 22 июня» (хотя этих «перебежчиков» было около двух десятков! в эти дни по всей границе). И всё-таки попробуйте вдуматься, что же сообщает Жуков в этих словах. «…дивизионная, корпусная (артиллерия крупных калибров!) и зенитная артиллерия в начале 1941 года ещё не проходила полигонных боевых стрельб… командующие округами приняли решение направить часть артиллерии на полигоны для отстрела…». Но вся артиллерия округа должна была убыть на полигоны в соответствии с «планом летнего периода обучения» и проходить своё обучение – боевые стрельбы, ещё в конце апреля, начале мая. Почему же эти артиллерийские части не отправили на полигоны ещё в мае, а стали загонять «на стрельбы» только в середине июня, после того, как Сталин лично обзвонил командующих округами и предупредил о скором нападении? После таких предупреждений артполки должны оставаться в тех частях, к которым они приданы в готовности подняться по тревоге и выдвинуться на рубежи обороны. Но командующие решили по собственной воле отправить личный состав пострелять? Но почему этого не сделали в Одесском и Прибалтийском округах, а только в Киевском, и в Белорусском округах? При этом, тот же Рокоссовский просто отказался выполнять данное распоряжение командующего округом – «Нашему корпусу удалось отстоять свою артиллерию. Доказали, что можем отработать все упражнения на месте.» Кстати, обучение и слаженность действий расчетов по разворачиванию орудий из того же «походного» положения в «боевое», действительно вполне можно проводить в местах дислокации (и в случае необходимости) и без практических стрельб. Теорию стрельбы и умение производить расчеты для стрельбы — вообще изучают в учебных классах.
А может это была артиллерийские части, только что пригнанные в западные округа перед Войной? Но Д.Г. Павлов загнал именно всю артиллерию в своем белорусском округе на полигоны «для стрельб» в середине июня 1941 года. Да и Г.К. Жуков, как человек грамотный и военный, в своих мемуарах так и написал бы наверное, мол, на полигоны для отработки стрельб командующие округами отправили артполки только что прибывшие в западные округа в рамках «скрытой мобилизации».
А маршал Яковлев, гордясь тем, что дал команду на отвод тяжёлой артиллерии из западных округов, или участвовал в «заговоре военных» и таким образом его действия по отводу артиллерии были чистым саботажем, или (если учесть, что он был назначен на должность начальника ГАУ только 21 июня) его действия были продиктованы тем, что он ЗНАЛ, что немцы наверняка прорвут оборону, должны будут окружить основные наши войска и им никто не помешает. Больше похоже на второй вариант. Такое ощущение, что он читал дневник Геббельса, его слова о выгодной для немцев «концентрации советских войск на границы». Но скорее всего Яковлев так поступил не только потому, что с детства был прозорлив до невозможности. Мало быть толковым специалистом или стратегом. Скорее всего, знал Яковлев о том, что военные «готовят» сдачу армии под окружение и разгром, знал реальное положение дел в западных округах, знал, что окружную артиллерию Павлов и Кирпонос, получив от Сталина предупреждение о скором начале Войне собрали возле границы в лагерях, поэтому и спасал гаубицы. Поэтому и писал потом в своих мемуарах достаточно прозрачно про те события.
После Войны, под видом «обобщения опыта сосредоточения и развертывания войск западных округов по плану прикрытия государственной границы накануне Великой отечественной Войны», для «изучения начала ВОВ», были сформулированы несколько вопросов для выживших командиров частей и подразделений западных округов. Эти вопросы, как и знаменитая Директива №1 от 21.06.1941 года, в самом тексте несут доказательства того, что отдавались некие приказы-распоряжения перед 22 июня 41-го и отвечавшие должны были четко ответить — когда они данные команды получали, от кого, как и какие меры приняли для их выполнения. Вопросы эти были достаточно четкие и прямые, (почти как вопрос для студентов-двоечников – «уж не в Вольтах ли измеряется напряжение?») :
1. Был ли доведен до войск в части, их касающейся, план обороны государственной границы; когда и что было сделано командованием и штабами по обеспечению выполнения этого плана? — (Этот «План» разрабатывается в Генштабе, а потом его «фрагменты» доводятся до конкретных частей в соответствии с их родом войск, вооружением и задачами. Но сегодня уже известно, что с «доведением» до командиров частей , «в части их касающейся» этих планов, царил дурдом.)
2. С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу и какое количество из них было развернуто до начала боевых действий? — (Из вопроса видно, что «войска прикрытия» должны были выдвинуться со своих мест дислокации на рубежи обороны по отданному заранее приказу, этот приказ должен был быть отдан из Генштаба и войска прикрытия границы должны были быть «развернуты до начала боевых действий». И не по «личной инициативе смелых командиров, не испугавшихся злого Сталина», а на основании некоего, «какого распоряжения».)
3. Когда было получено распоряжение о приведении войск в боевую готовность в связи с ожидавшимся нападением фашистской Германии с утра 22 июня; какие и когда были отданы указания по выполнению этого распоряжения и что было сделано войсками? — (В своих мемуарах, Г.К. Жуков заявил, что приказ на приведение в «полную боевую готовность» войска западных округов получили только в ночь с 21 на 22 июня. В этом случае вопрос «Когда было получено распоряжение о приведении войск в боевую готовность…»просто бессмысленен, т.к. в этом случае не играет никакой особой роли вопрос, когда войска получили этот «приказ» (часом раньше – часом позже) — времени на отработку этого приказа, достаточного для приведения войск в «полную боевую готовность» всё равно не остаётся до 4.00 22 июня. Ведь «привести войска в полную боевую готовность», о котором якобы говорит Директива № 1 от 21 июня 1941 года, переданная в округа в полночь, за 3 часа до нападения, это не только разбудить солдат диким воплем дежурного по роте: «Рота подъём! Боевая тревога!!!». Привести войска в «боевую готовность», это значит выполнить комплекс мероприятий в четко отведенное время, от нескольких часов для одних, из перечня мероприятий по приведению войск в «полную боевую готовность», до нескольких суток для других. Сюда входит и получение патронов-противогазов со складов, и отмена увольнений-отпусков для личного состава, и получение от РВК приписного состава, который надо прогнать через ППЛС («пункт приема личного состава», на котором этих приписников надо помыть-побрить, одеть-обуть, выдать оружие, всучить командирам подразделений и отвести командами в казармы), и заправка стоящей на хранении техники, и снятие техники с консервации и ещё масса мероприятий. И эти мероприятия можно выполнить только если «Приказ» о приведении западных округов в «полную боевую готовность» отдавался хотя бы за три-четыре дня до 22 июня, о чем и говорит текст заданного после Войны Вопроса. Но вообще-то, Сталин не очень похож на человека любящего задавать «бессмысленные» вопросы.)
4. Почему большая часть артиллерии находилась в учебных центрах? — ( На этот вопрос, об артиллерии в «лагерях», также «замечательно» ответил в своих «Воспоминания» уже в 1960-е маршал Жуков Г.К.. Не мог не ответить, ведь практически вся артиллерия Белорусского округа из этих «учебных центров» попала к немцам, а в остальных не вела по врагу практически никакого огня. А начальник ГАУ генерал Яковлев, был вынужден дать команду в первые же дни Войны на отход всей тяжелой артиллерии, чтобы она также не досталась врагу. И Жуков четко назвал тех, кто приказал собрать артиллерию западных округов «на полигоны для отстрела» за пару недель до нападения Германии — это командующие этих округов.)
5. Насколько штабы были готовы к управлению войсками и в какой степени это отразилось на ходе ведения операций первых дней войны? — (По поводу «управления войсками» в ЗапОВО у Павлова — штаб этого округа-фронта был на сутки просто «потерян». Вместо одного места развертывания, этот штаб убыл в совершенно другое, о котором никто из командиров частей не был предупрежден. В КОВО у Кирпоноса, штаб округа «прятался» от подчиненных ему частей чуть позже, когда блудил, пытаясь сдаться в плен немцам в августе-сентябре 41-го. Штаб ПрибОВО во главе с Кузнецовым. оказался самым «хитрым» — эти, почти месяц шарахались по немецким тылам, и когда вышли, то Сталин просто махнул на них рукой — пусть воюют, «герои». Более подробно о «действиях» штабов западных округов, можно при желании найти и в «мемуарной» литературе (если внимательно читать) и в во многих исторических исследований — дезорганизация была полная со стороны командующих западных округов и их штабов — боевыми действиями они практически не руководили. В дальнейшем, командование ЗапОВО было расстреляно почти в полном составе, а командование остальных Сталин отправил в дальние тыловые округа, в которых эти «генералы» залечивали «глубокий психологический стресс» после 22 июня, и большого вреда Армии и стране принести своими действиями уже не могли.)
На все эти Вопросы наши генералы при Сталине успели дать ответы, а кто-то даже ответить. Однако при смене Власти в СССР на хрущевщину, все виновные за трагедию 41-го были «реабилитированы», «ответы на Вопросы» сданы в Архивы министерства Обороны, из которых их до сих пор никто взять не может для изучения о опубликования. В 1989 году в «Военно-историческом журнале» была предпринята попытка начать публикацию ответов на сталинские Вопросы. Но опубликовав ответы только на первые два, журнал прекратил «опасную» публикацию. А ответы наверное были о-очень интересные, для понимания того, почему произошла трагедия 1941 года.
«Как там? «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет и нет. Приходите володеть и править нами...» Я в школе еще учился с этой историей. Сами в лицо себе плевали!» — Молотов.
«Мы — единственная в мире страна, где есть не только могила Неизвестного солдата, но и могила Неизвестного Верховного главнокомандующего.»