Советская разведка сумела обеспечить руководство страны и военное командование своевременной, достаточной и достоверной информацией
Недавно в издательстве «Вече» вышла очередная книга Арсена Мартиросяна, известного своими исследованиями белых пятен советской истории 1930–1950-х годов. Её название «Трагедия 22 июня. Итоги исторического расследования» говорит само за себя: автор продолжает скрупулёзно и беспристрастно исследовать сложнейший период отечественной истории, считая важным покончить с «белыми» и тем более с «тёмными пятнами» нашей истории. Ряд суждений писателя, надо признать, носят дискуссионный характер. И сегодня своими размышлениями по поднятым в книге А. Мартиросяна темам делится с читателями «Красной звезды» президент Академии геополитических проблем доктор исторических наук генерал-полковник Леонид Григорьевич Ивашов.
Кто виноват в трагедии 22 июня 1941 года? Споры и обвинения по этому вопросу не утихают по сей день и среди историков, и особенно среди политиков. Причём как в России, так и на Западе. Хочу только подчеркнуть, что эти споры появились после смерти Иосифа Виссарионовича, как и обвинения его в игнорировании данных разведки и единоличном принятии ошибочных решений. Активно против разведки и И.В. Сталина выступил тогда и ряд военачальников фронтовой поры. Однако глубокое исследование предвоенных событий и начала войны убеждает, что военная и внешняя разведки, как и Сталин, виноваты значительно меньше, чем, например, Генеральный штаб и наркомат обороны.
И кстати, Сталин гораздо шире видел и оценивал масштабы подготовки немцев к агрессии против СССР, ускоренно готовил страну к отражению нападения. Страна в целом к войне была готова, чего не скажешь о войсках первого эшелона. И прежде всего о штабах: Генеральном штабе, штабах военных округов, видов Вооружённых Сил. Точнее, они были работоспособны, но оперативного и стратегического кругозора им не хватало. Недоставало практического опыта организации боевых действий стратегическими группировками и управления ими.
Избранный вариант отражения агрессии был неудачным. Разработанный под руководством Маршала Советского Союза Бориса Михайловича Шапошникова (на снимке вверху) план обороны был более реалистичным и ориентировал войска на то, что главный удар противник нанесёт на Западном стратегическом направлении, на Москву, и предусматривал жёсткой обороной войск Западного, Прибалтийского и Киевского особых военных округов остановить противника и только после этого (примерно через 30 дней) нанести контрудар войсками КОВО с последующим переходом в наступление Западного и Прибалтийского фронтов.
В реальности получилось наоборот: основные усилия были сосредоточены на Юго-Западном стратегическом направлении – в полосе Киевского Особого военного округа, тогда как немцы ударили главными силами на минско-московском направлении. К тому же войска КОВО, вопреки канонам военного искусства, практически сразу стали наносить контрудар по превосходящим группировкам противника, ввязавшись во встречные сражения. Тогда как требовалось упорной обороной остановить или замедлить его наступление, обеспечить мобилизационное развёртывание вооружённых сил и промышленности.
Этот вариант действий был заложен начальником Генштаба маршалом Шапошниковым ещё в августе 1940 года в «Соображениях об основах стратегического развёртывания Вооружённых Сил Советского Союза на Западе и на Востоке на 1940 и 1941 гг.». В этом документе чётко предусматривалось «прочное прикрытие границ, сдерживание и отражение первого удара противника активной обороной и активными действиями по сковыванию его сил в период отмобилизования и сосредоточения основных сил РККА», только после этого «при наличии благоприятных условий» предполагался переход в контрнаступление. Эти соображения легли в основу плана обороны страны.
Однако фактически войска западных военных округов действовали вопреки утверждённому Правительством СССР и лично Сталиным плану обороны. Да плюс к этому артиллерия была выведена на учения, боевая авиация не была рассредоточена на полевых аэродромах, а сидела скученно в местах постоянной дислокации, оперативный состав штабов не занял своевременно пункты управления. Многое не было сделано или сделано не так. Это, давайте будем честны, вина не Сталина, а военного командования, это стратегический просчёт Генерального штаба.
После Победы некоторые из военачальников признали это. Вот что говорили нарком обороны СССР и начальник Генерального штаба после войны. С.К. Тимошенко назвал 22 июня 1941 года «безграмотным сценарием вступления вооружённых сил в войну». А Г.К. Жуков писал: «...Многие из тогдашних работников наркомата обороны и Генштаба слишком канонизировали опыт Первой мировой войны. Большинство командного состава оперативно-стратегического звена, в том числе и руководство Генерального штаба, теоретически понимало изменения, происшедшие в способах ведения Второй мировой войны. Однако на деле они готовились вести войну по старой схеме, ошибочно считая, что большая война начнётся, как и прежде, с приграничных сражений».
Разработанный под руководством Бориса Михайловича Шапошникова план обороны был более реалистичным и ориентировал войска на то, что главный удар противник нанесёт на Западном стратегическом направлении
Немцы непрерывно вели боевые действия с 1 сентября 1939 года, сокрушили почти всю Европу, в том числе Францию, а Генштаб обязан был непрерывно следить за всеми изменениями в способах ведения военных действий и немедленно учитывать в практике подготовки войск и штабов. Но, увы, этого сделано не было. Но и это не всё.
Красная Армия после Гражданской войны строилась на наступательной доктрине, оборонные настроения пресекались. И здесь большую роль сыграл Михаил Тухачевский. Разработанная Триандафилловым «глубокая наступательная операция» стала не только теоретической основой, но и одновременно идеологией будущей войны. Враг нападает, и мы тут же переходим в мощное контрнаступление и ведём боевые действия на чужой территории. Обороне своей территории должного внимания не уделялось. Что и проявилось в самом начале войне в операциях западных военных округов.
Второй момент: именно под «глубокую наступательную операцию» выстраивалась организационная структура войск. В 1940–1941 годах стали спешно формироваться механизированные корпуса (этот опыт был неудачно взят из тактики и структуры немецких войск). Всего планировалось сформировать 40 таких соединений.
Но вот в чём проблема. В составе каждого мехкорпуса предполагалось иметь 1031 танк. Однако, во-первых, страна не могла дать такого количества танков, поэтому корпуса оставались неукомплектованными. Во-вторых, управлять такой махиной было крайне сложно: не хватало средств связи и опыта управления, крайне мало было средств ПВО, ремонтно-технических средств, слабым оставалось тыловое обеспечение, многие корпуса не провели боевых стрельб, боевого слаживания. В-третьих, согласно штатному расписанию в стрелковых дивизиях танков не оставалось вообще. А мехкорпуса предназначались не для обороны, а для контрударов и последующего развития наступления.
Артиллерия на полигонах, пехота осталась без танков, а именно на её долю пришёлся мощный удар немецких танковых клиньев. Да плюс дурацкие директивы о переходе в контрнаступление наперевес с винтовкой против танков. О состоянии и действиях мехкорпусов правдиво написал Маршал Советского Союза К.К. Рокоссовский, встретивший войну командиром такого корпуса.
А представим себе, что стрелковые дивизии и корпуса имели бы в своём составе отдельные танковые батальоны, полки и бригады плюс артиллерию и зенитное прикрытие и жёстко стояли бы на своих оборонительных позициях. Результаты начального периода были бы совершенно другими.
Нужно сказать правду: сил и средств для устойчивой обороны у нас было достаточно, а по танкам мы имели серьёзное превосходство перед немцами (более чем трёхкратное): одних КВ и Т-34, значительно превосходящих основной немецкий Т-III, было в западных округах более тысячи. Страна под руководством Сталина начиная с 1927 года серьёзно готовилась к обороне. И давала войскам, прежде всего западным группировкам, всё необходимое. И это всё, включая склады с оружием, боеприпасами, ГСМ, продовольствием и другими материальными средствами, досталось врагу. Танки, автомобильная техника и другие вооружения были уничтожены или захвачены немцами.
Вот некоторые данные на 30 июля 1941 года. В войсках КОВО (Юго-Западный фронт) из 7691 танка осталось 380 единиц. Механизированные корпуса, а с ними и бронетанковые силы на Западном стратегическом направлении перестали существовать. Напомню, немцы в составе сил вторжения имели около 5,5 тысячи танков.
Приведу высказывание К.К. Рокоссовского, как наиболее объективного в оценке начального периода войны, из его мемуаров: «Но о чём думали те, кто составлял подобные директивы, вкладывая в них оперативные пакеты и сохраняя за семью замками? Ведь их распоряжения были явно нереальными. ...Их не беспокоило, что такой приказ – посылка мехкорпуса на истребление. Погибали в неравном бою хорошие танкистские кадры, самоотверженно исполняя в боях роль пехоты».
(Примечание от Козинкина О.:
В течении многих лет историк А.Б. Мартиросян писал об этом однако наши «официальные» историки делали вид что этих исследований не существует, что лучше делать вид что по теме «22 июня» уже все как бы сказано и незачем ворошить прошлое. Ведь никто ни в чем не виноват, а если кто и виноват то это Сталин…
А в итоге профессиональный военный, генерал Л.Г. Ивашов буквально «парой строк» показал суть проблемы – причин приведших к трагедии 22 июня!
Однако стоит кратко показать – что за планы были придуманы такие великие в нашем ГШ при Мерецкове-Жукове, с чем наш ГШ шел к войне с Германией и как эти планы привели к катастрофе чуть не стоившей нам Армии, и чуть не приведшие к гибели страны летом 41-го…
Если кратко – к январю 1941 года наши военные не просто знали, они надеялись, что Германия главными силами начнет наступление на СССР именно и только севернее Полесья! При этом к этому времени в НКО и ГШ надумали, что нам надо не заморачиваясь на активную оборону, как предлагал несколько лет подряд маршал Шапошников, с размещением наших главных сил против главных сил противника, с целью выбить эти главные силы – и тем более, если мы не первыми начинаем войну – надумали размещать наши главные силы против неосновных сил противника, в КОВО! С целью нанести фланговые удар силами всего КОВО – сразу, как только Германия нападет на СССР! План этот был калькой планов Генштаба царской армии времен 1914 года – на случай войны с кайзеровской Германией. В те годы, когда в армиях мира не было ни машин, ни тракторов, ни танков, ни самолетов от слова совсем, что в те годы вроде как позволяло сочинять такие планы. Ведь реально НИКТО не мог еще планировать нападение на соседей в виде «блицкригов», т.е. такие планы вполне могли и были «работоспособными»…
При этом наши стратегии осени 1940 года ИГНОРИРУЯ то, как воюет Германия в Европе в 1939-1940 года, отмобилизованным вермахтом, в наши планы и заложили полную глупость – что война с Германией Гитлера будет вестись ТОЧНО ТАКЖЕ, как это было в 1914 году! Т.е. – малыми силами на границе и без участия со стороны Германии в боевых действиях ее основных войск – достаточно долгое время, чуть две-три недели! И в это время главные силы, что Германии, что СССР и проведут и отмобилизование, и развертывание своих главных сил. А значит – нам можно на границе оставить вытянутые в линию до 30-50 км приграничные дивизии, которые вполне справятся с наступлениями неких мифических «банд» противника. И при этом эти наши дивизии прикрытия вполне можно не отмобилизовывать заранее до штата военного времени – оставив их в 10-12 тысяч. Мол, эти дивизии свою задачу вполне выполнят! Притом, что в вермахте их дивизии были до 16-17 тысяч по личному составу в 1940 году! Ведь Германия не попрет на нас войска все и сразу – сразу танковыми клиньями. Как в Европе она это делала!
И пока на границе войска Германии будут пару недель ни мычать, ни телиться – мы и нанесем наш красивый мощный удар на юге, в ТО время пока главные силы немцев будут в носу ковыряться севернее Полесья! Что по «опыту» Первой мировой вроде как должно вынудить немцев прекратить их попытки наступать – ни шатко, ни валко – севернее Полесья. А нам это в любом случае принесет Великую победу! Малой кровью на чужой земле...
Что получилось в реальности – мы все знаем. И причина поражений РККА в начале войны, ПРЕЖДЕ всего именно в этих ущербных планах наших гениев в НКО и Генштабе. Которые якобы не ожидали, что Германия ударит по СССР, так как она ударила, что «не ожидали», что главный удар будет по Прибалтике и Белоруссии, и при этом они «не ожидали», что и по Украине будет также не слабый удар. «Не ожидали», что немцы погонят вперед танки и при поддержке авиации бить будут на узких участках границы-фронта, что даст им перевес на этих участках над нашими войсками до 8 крат! А ведь наши гении в НКО и ГШ заложили в наши планы, например, как боевые единицы дивизии прибалтов, что еще более кратно повысило силы немцев на этом направлении – где и был самый сильный удар вермахта, как и ожидал Шапошников – севернее Полесья…
Ну а довеском к авантюрным планам ГШ стало то, КАК выполнялись директивы НКО и ГШ после 9 июня в округах – директивы о выводе войск по Планам прикрытия, о приведении их в боевую готовность, которое иначе как открытым саботажем нельзя не назвать.
Более подробно о предвоенных планах Генштаба РККА и о том, как проходил вывод войск перед 22 июня в округах по Планам прикрытия читайте исследование – двухтомник «Тайна трагедии 22 июня…» (М. 2016г.) с разбором полных ответов командиров РККА приграничных округов на «вопросы Покровского». А также – к маю 2019 года должны выйти два отдельных исследования – «Перед 22 июня» и «Пять планов генерала Жукова…»…)
Советская разведка сумела обеспечить руководство страны и военное командование своевременной, достаточной и достоверной информацией
Естественно, что сегодня скрупулёзные исследователи, и историк разведслужб А.Б. Мартиросян один из них, задаются вопросом, а в чём же причина неготовности высшего командного состава к вступлению в войну? И не попахивает ли здесь предательством?
Моё видение ситуации таково: здесь присутствует целый комплекс причин.
Есть объективные, но больше субъективных. Во-первых, заговор Тухачевского реально существовал и носил разветвлённый характер, сочетаясь с троцкистскими сетями. Это был заговор среди высшего командования вооружённых сил. Именно от окружения Тухачевского как первого заместителя наркома обороны и Гамарника, начальника политуправления РККА, расползались тенденции репрессировать тех командиров, которые уделяли внимание обороне. Их обвиняли в пораженческих настроениях. Я в этом разбирался, читая документы процесса. Был устроен даже некий соревновательный синдром: кто больше выявит врагов народа – пораженцев.
Насаждалось повсеместно «шапкозакидательство». К.Е. Ворошилов, не имея военного образования и будучи приверженцем конницы, как и С.М. Будённый, не особенно вникал в изменения характера будущей войны. Войсками «крутил»» его первый зам Тухачевский. Он и заразил командные кадры идеей превентивного удара и наступательной стратегии. «Активные операции вторжения» – вот суть теории обороны страны. И под эти операции строилась структура войсковых группировок.
Касаясь этой теории, Маршал Советского Союза Д.Т. Язов констатирует: «В основе подготовки начальных операций лежала идея мощного ответного удара с последующим переходом в решительное наступление по всему фронту... Ведение стратегической обороны и другие варианты действий практически не отрабатывались».
Приведу также мнение президента Академии военных наук генерала армии М.А. Гареева. Махмут Ахметович пишет: «Идея непременного перенесения войны с самого её начала на территорию противника... настолько увлекла некоторых руководящих работников, что возможность ведения военных действий на своей территории практически не рассматривалась».
Против подобных планов вторжения выступал и Б.М. Шапошников, и ряд профессоров Военной академии Генерального штаба. В частности, комбриг Ян Жигур, старший преподаватель академии, неоднократно писал Сталину, отмечая, что «целый ряд важнейших вопросов организации РККА и оперативности стратегического использования наших Вооружённых Сил решён ошибочно, а возможно, и вредительски»... Представляется, что не все сторонники Тухачевского были выявлены и осуждены.
Другим важным фактором, приведшим к трагическим последствиям начального периода войны, явилось сосредоточение в высшем военном руководстве выходцев из Киевского особого военного округа, не обладающих стратегическим кругозором и соответствующим опытом. После неудач советско-финской войны был снят с должности наркома обороны К.Е. Ворошилов и чуть позднее освобождён от должности начальника Генштаба маршал Б.М. Шапошников (который, кстати, не был согласен с планами финской кампании).
На смену им пришли киевляне, заняв высшие ступеньки в военной иерархии: С.К. Тимошенко, Г.К. Жуков, Н.Ф. Ватутин и ряд других. И именно они, представители КОВО, сделали ставку на усиление юго-западного направления, полагая, что именно там немцы нанесут главный удар. Более того, являясь приверженцами «операций вторжения», они планировали немедленный с началом войны переход в контрнаступление с целью отрезать Балканы от Германии. И это было сделано вопреки утверждённому И.В. Сталиным и В.М. Молотовым плану обороны от 14 октября 1940 года.
Ну и третий фактор, сыгравший трагическую роль в самом начале войны, – это отсутствие у советского военного командования опыта ведения современной (на тот момент) войны. Даже Г.К. Жуков, талантливый военачальник, имел за плечами только Халхин-Гол и косвенную причастность к финской кампании. Кое-кто «зацепил» испанскую гражданскую войну. Немецкие же военачальники к 22 июня 1941 года мощно прошлись по Европе, вели боевые действия на севере Африки, хорошо изучили опыт Первой мировой...
Теперь о разведке. Обвинения в том, что она «проморгала» время германского наступления, неверно оценила направление главного удара вермахта, состав сил вторжения и т. д., – это обвинения из той же серии: стремление переложить собственную вину на плечи других.
Идея непременного перенесения войны с самого её начала на территорию противника увлекла некоторых руководящих работников
Должно удивлять, скорее, другое: как за короткие сроки, менее чем за 20 лет, удалось развернуть мощнейшую разведывательную сеть стратегического масштаба. Я рекомендую нашим читателям ознакомиться с работами Арсена Бениковича Мартиросяна и прежде всего с книгой «Сталин и разведка накануне войны», где он на основе рассекреченных разведдонесений показывает героическую работу советских резидентур. Советское руководство получало информацию не только из Третьего рейха, в том числе из генерального штаба сухопутных войск, ВВС, военно-экономических структур, но и из других стран – США, Англии, Польши, Чехословакии, Италии, Франции, Норвегии, Японии.
И этой информации было достаточно, чтобы принять соответствующие решения в области стратегического планирования. Но в Наркомате обороны, как отмечалось выше, решения уже были сформированы, и они не вписывались в донесения разведки.
Приведу пару примеров. 2 мая 1941 года Рихард Зорге сообщает: «По мнению немецких генералов, система обороны на германо-советской границе чрезвычайно слаба». Спустя 4 дня, 6 мая: «Немецкие генералы оценивают боеспособность Красной Армии настолько низко, что они полагают, что Красная Армия будет разгромлена в течение нескольких недель». 1 июня: «Наиболее сильный удар вермахт нанесёт левым флангом». (Т.е. – по Прибалтике и Белоруссии – К.О.) Сталину эти донесения не докладывают, реакции Генштаба нет никакой, Зорге к тому же начинают подозревать в двойной игре.
И таких, как от Зорге, донесений из других источников было достаточно. Конечно, случалась и дезинформация, иначе в разведке не бывает. Но в целом информация была своевременной, достаточной и достоверной. А её оценка, глубокий анализ и принятие решений – дело штабов.
Напомню также, что мы говорим лишь об агентурной части разведки. Но разведку ведут и войска приграничных округов, пограничные войска, авиация, ВМФ. И не видеть сосредоточения германских войск мог только незрячий.
В завершение выскажу своё мнение относительно заявления ТАСС от 14 июня 1941 года. Ряд историков считает, что оно якобы привело к утрате бдительности военного командования, дезориентировало штабы и личный состав, да и простых граждан в отношении подготовки германской агрессии.
Вооружённые Силы призваны руководствоваться в своей деятельности не заявлениями ТАСС, а боевыми руководящими документами. Ведь пограничники не расслабились, а, наоборот, усилили разведку, увеличили число нарядов, подготовили артиллерию к бою, ставили минные заграждения. А суть заявления состояла в том, что оно было направлено вовне, зарубежным источникам.
Советскому руководству от разведки стало известно, что гитлеровцы формируют обвинения против СССР, что якобы он готовит превентивный удар по германским войскам. Военным атташе и посольствам рейха в ряде стран уже были разосланы тексты заявлений и соответствующие материалы, оправдывающие агрессию как необходимую меру защиты. Это во-первых.
А во-вторых, американский конгресс, рассматривая отношение к будущей войне Германии против СССР, принял расплывчатую резолюцию, где говорилось: если СССР нападёт на Германию или спровоцирует войну, то отказать ему в помощи и изучить вопрос о помощи немцам.
Не будем забывать, что в Англии приземлился видный посланник Гитлера, член руководства рейха Рудольф Гесс и вёл переговоры с англичанами на предмет заключения мира. Поэтому заявление ТАСС было необходимо, чтобы парировать обвинения Германии и не допустить союза ведущих стран Запада (плюс Япония и Турция) против Советской России. И когда о пагубности этого ни к чему не обязывающего документа стали говорить после 1953 года военачальники, то это из той же серии перекладывания собственной вины на других.
Леонид ИВАШОВ, доктор исторических наук.
Красная звезда. 07.08.2016
( Примечание от Козинкина О.
– по материалам новых исследований о предвоенных планах ГШ и событий предвоенных дней:
Уважаемый генерал Ивашов, как и положено профессиональному военному смог буквально несколькими «абзацами» показать – что и главное КТО натворил в нашем НКО и ГШ перед войной тех чудес, что чуть не привели к гибели страны.
Осенью 2018 года вышли мемуары маршала Голикова. Которые при его жизни ему не дали опубликовать, и которые являются ответом на ложь отдельных маршалов-мемуаристов и прежде всего маршала Жукова о том, что разведка РУ ГШ, видите ли, чего-то там не докладывала НКО и ГШ. Мол – разведка не вскрыла группировки вермахта, не вскрыла силы и направления ударов немцев и самое важное – разведка якобы не дала военным даты нападения Германии на СССР!
Жуков оправдываясь в мемуары, уверял, что РУ ГШ давало недостаточную информацию по немцам, и он не знает, что там Голиков помимо него напрямую докладывал Сталину, мол, это Голиков пытаясь угодить неким фантазиям тирана вводил того в заблуждение. А значит – разведка и виновата в трагедии 22 июня! Но это некрасивое вранье. Дело в том, что Голиков с января по 22 июня был у Сталина всего ОДИН раз. Подчинялся же нач РУ ГШ именно нач. ГШ и это нач. ГШ и носил сводки РУ Сталину на доклад ВСЕГДА. И подчиненность Голикова Жукову и накладывала на доклады Голикова одну особенность – Голиков в своих сводках именно на мнение и «пожелания» своего старшего начальника, НАЧАЛЬНИКА Генштаба и оглядывался. Это просто естественное свойство поведения подчиненного. Если старший начальник хочет что-то видеть в докладах подчиненного, то подчиненный и будет ЭТО подавать ему на «стол». Т.е. если Голиков кому и «угождал», то в первую очередь – своему старшему начальнику, нач. ГШ Жукову!
А точнее – Голиков старался быть объективным, показывая ВСЮ информацию, и включал в сводки как донесения от анонимных источников в кабаках Бухареста – о том, что главные силы немцев будут бить из Румынии, так и донесения серьезных агентов на уровне МИДа Германии. Вроде «Альты». О том, что главные силы немцев надо ждать севернее Полесья. И вот в то время когда он был лично с этими сводками в Кремле, после того как о них докладывал Жуков, убеждая Сталина по этим сводкам, что главный удар будет по Украине, Голиков однозначно мог высказать свое мнение Сталину – КАКИЕ данные, от каких агентов, можно считать серьезными, а какие – бред… И что-то мне подсказывает, что серьезными агентами Голиков считал таких как «Альта» как раз. А вот на уровне округов, разведка этих округов и особенно КОВО и поставляла в Москву, Голикову всякую хрень. Игнорируя серьезную информацию, показывающую реальную картину – где надо ждать главные силы немцев…
И вот что пишет сам генерал Голиков – по поводу того, что он лично докладывал Сталину какие-то сведения, минуя своего начальника – нач ГШ Жукова:
«Бывать в период работы в разведке у И.В. Сталина и лично докладывать ему мне не приходилось. Вызывать меня к себе сам он, как видно, не видел необходимости. К тому же о деятельности Разведупра он всегда мог узнать у наркома обороны, особенно же у начальника Генерального штаба. Проситься самому к нему на прием мне и в голову не приходило, и вообще это казалось слишком нескромным, если не еще хуже156 (156Накануне Великой Отечественной войны Ф.И. Голиков был на приеме у И.В. Сталина пять раз: в 1940 г. –11 октября, 20, 22 и 25 ноября; в 1941 г. – 11 апреля. См.: На приеме у Сталина. Тетради (журналы) записей лиц, принятых И.В. Сталиным (1924– 1953 гг.). Справочник. М., 2008. С. 595. (Примеч. сост.))» (с. 64-65)
В 41-м Голиков был у Сталина всего ОДИН раз! И конечно же он сам к нему не напрашивался, а вызывался только после того как Донесения РУ ГШ Сталину докладывал Жуков. И – думаю «забывчивость» Голикова о том, что реально он был аж пять раз у Сталина – но за весь ГОД его командования в РУ ГШ, и при этом всего ОДИН раз в 41-м – можно ему простить…
Жуков с ноября-декабря 40-го, будучи командующим КОВО начал пропихивать идею, что главный удар немцев надо ждать по Украине. И начальник РУ ГШ, выходец из КОВО, в то время когда там рулил Жуков (Жуков назначен на КОВО 7 июня 40-го, а Голиков ушел на РУ ГШ 26 июля), в то время когда Жуков стал начальником Генштаба – тем более, конечно же, оглядывался на старшего начальника, на ЕГО «планы». Давая и данные, что немцы свои главные силы будут выставлять против КОВО. И данные от серьезных агентов, что главный удар надо ждать севернее Полесья! Т.е. – не на «мнение» Сталина Голиков оглядывался, к которому он всего пять раз за ГОД и один раз в 41-м лично приходил, не ему пытался угодить, составляя так сводки РУ ГШ, что там главная цель Гитлера вроде как Украина, а – Жукову. И попробовал бы он не «оглядываться». Вернуть такого умника обратно из Москвы в округ – не проблема…
Т.е. – разведка округов, а точнее от тех же пограничников и тем более НКГБ, подавали в РУ ГШ, Голикову вполне достоверную и точную информацию. Но Голиков, подстраиваясь под идеи начальника Генштаба Жукова – о нанесении удара из КОВО по неосновным силам противника – умышленно подавал ему, для последующего доклада от нач. ГШ Сталину сводки, что главный удар немцев надо ждать южнее Полесья, и в этих сводках давались умышленно неточные данные по немцам?! Нет. Голиков подавал ВСЮ информацию, а уж Сталин и решал – чему надо верить, а чему не стоит…
Вот что пишет Голиков о том, какие сведения, от каких «источников» были для него наиболее ценными:
«Как-то раз, спустя уже более четверти века после начала Великой Отечественной войны, мне пришлось услышать сетования одного военного историка на то, что в Разведупре якобы не придавалось должного значения достоверным сообщениям замечательных военных разведчиков. Тогда достаточно спросить: на основании каких же сообщений мы докладывали высшему политическому и военному руководству страны данные по острейшим вопросам предвоенных лет? Чьим сведениям мы придавали «должное значение», если не своих источников? На основании чего брали на себя ответственность перед советским правительством, ЦК ВКП(б) и высшим военным командованием?
Не на основании же потоков газетной информации, различного рода слухов, догадок, домыслов (хотя кое-что полезное содержалось и в них!)». (Ф.И. Голиков. «Записки начальника Разведупра», М. 2018г., с. 73-74)
Кстати – РУ ГШ уже в августе 40-го, когда Голиков только пришел на Разведуправление, уже бомбило НКО звонками – НЕ ЖЕЛАЮТ наши стратеги изучать ни опыт идущей войны, ни то, как организованы и воюют армии вероятных противников. Увы, Голиков показывает, что он все, что надо было бы знать нашим стратегам в НКО и ГШ о том, как воевали немцы в той же Франции, какие плотности при наступлении они создавали для своих дивизий, он доводил на том же совещании в НКО в декабре 1940 года:
«В самом сжатом виде приведу примеры. Мы считали очень важным поскорее ознакомить высшие звенья советского военного командования с тем, как гитлеровские вооруженные силы в мае – июне 1940 года осуществляли генеральное наступление на Западном фронте против объединенных сил Франции, Англии, Бельгии и Голландии. В декабре 1940 года с освещением этого вопроса я выступил на широком и представительном совещании руководящего командного и политического состава в Москве. В основном говорилось о так называемой июньской «битве за Францию»164 (164 Речь идет о втором этапе Французской кампании вермахта, получившем кодовое наименование «Рот» и длившемся с 5 по 22 июня 1940 г. (Примеч. сост.))
Было сказано об участвовавших в наступлении немецко-фашистских силах, их сосредоточении, группировке и размахе операции. Были приведены данные о боевых плотностях в живой силе и технике на всем тысячекилометровом фронте от швейцарской границы до устья Соммы. Отдельно – на сковывающих направлениях и особенно в двухсоткилометровой полосе главного удара. Достигаемая степень концентрации сил и средств на решающих направлениях подчеркивалась сообщением о том, что между Намюром и Седаном, то есть в полосе группы армий «А», у немцев в среднем одна пехотная дивизия получала полосу атаки, составлявшую всего два с половиной – три километра. Всего же в полосе главного удара гитлеровцы ввели в дело четыре полевые армии с общим количеством в 65 пехотных дивизий и не менее девяти танковых дивизий, а также главные силы авиации.
Приведенные в выступлении данные давали много простора для размышлений, анализа и собственных выкладок всем нашим операторам, нашим высшим штабам, начиная с Генерального и его начальника, командующим военными округами и другим военным инстанциям». (с. 75)
Голиков довел военным о том, КАК немцы атакуют – именно концентрируя на важных направлениях свои силы, но учли ли ЭТО наши стратеги в НКО и ГШ – вопрос интересный…
В одной из докладных записок начальник Разведупра отмечал:
«Командно-начальствующий состав в своей практической работе не использует информационный материал по опыту современных войн и недостаточно изучает организацию, тактику и технику иностранных армий. Изучение опыта войн будет тем более плодотворным, когда командно-начальствующий состав ЦУ НКО будет изучать справочно-информационную литературу, издаваемую Разведупром (Разведсводки по Западу и Востоку, справочники по иностранным армиям)»30 (30 Подробнее см. документ № 8 во второй части данной книги.) (с.22)
Думаю, стоит глянуть этот «Документ №8» в «Приложениях» воспоминаний Ф. Голикова…
«№ 8
Из докладной записки начальника РУ Генштаба Красной армии Ф.И. Голикова начальнику Управления делами при НКО СССР М.И. Дратвину – об использовании информационных материалов военной разведки командно-начальствующим составом Красной армии
20 августа 1940 г.
С целью выяснения, насколько издаваемый Разведупром информационный материал удовлетворяет интересам командного и начальствующего состава ЦУ НКО, а также в какой степени используется этот материал, была создана комиссия, проверившая в ряде управлений НКО организацию изучения и использования информационной литературы. Проверкой установлено, что изучение и использование информационной литературы Разведупра организовано слабо. […]
Командно-начальствующий состав в своей практической работе не использует информационный материал по опыту современных войн и недостаточно изучает организацию, тактику и технику иностранных армий. Изучение опыта войн будет тем более плодотворным, когда командно-начальствующий состав ЦУ НКО будет изучать справочно-информационную литературу, издаваемую Разведупром (Разведсводки по Западу и Востоку, справочники по иностранным армиям).
Зам. начальника Генштаба КА – начальник Разведупра генерал-лейтенант Голиков». ( РГВА. Ф. 4. Оп. 4. Д. 2791. Л. 23. Заверенная копия. Опубл.: Военная разведка информирует… С. 720.)
Как видите – РУ ГШ уже в августе 40-го, когда Голиков только пришел на Разведуправление, уже бомбило НКО звонками – НЕ ЖЕЛАЮТ наши стратеги изучать ни опыт идущей войны, ни то, как организованы и воюют армии вероятных противников…
А то ведь есть «специалисты», что на вопрос «Почему в войсках не обучали передовым приемам германской армии? Ведь все же видели как лихо Польшу и Францию разгромили»», эти «исследователи» несут ахинею – «Разведка дала недостаточно информации для анализа Генштабу. Голиков вообще мышей не ловил, так, штаны просиживал!»…
Увы – Голиков (РУ ГШ) доводил-таки военным о том, КАК немцы воюют – именно концентрируя на важных направлениях свои силы, доводил данные о вермахте! Читайте сенсационные мемуары начальника Разведупра… Но учли ли ЭТО наши стратеги в НКО и ГШ? Похоже, нашим стратегам в принципе был плевать на это и военную науку. Им же мечталось самим наступать – малой кровью, на чужой земле…
Еще раз повторюсь – читайте мемуары маршала Ф.И. Голикова «Записки начальника Разведупра…», что вышли в конце 2018 года благодаря замечательному исследователю и историку спецслужб А.И. Колпакиди. В них Голиков четко заявляет – все, что надо они в РУ ГШ нашим стратегам дали вполне! И силы немцев, и направления ударов, и группировки вермахта и дату нападения – а 19, 20 и к 20.00 21 июня РУ ГШ под руководством Голикова подало Сталину и военным ТРИ донесения: о «вероятном» 19-го, «неизбежном» 20-го – нападении Германии, и о нападении Германии в ночь на 22 июня – вечером 21 июня! И что-то мне подсказывает, что в этих обобщенных донесениях Голикова, которые на сегодня не опубликованы, данные по немецким силам – по округам – несколько отличаются от того что мы знаем по опубликованным сводкам РУ ГШ на эти же дни. По крайней мере, в его наконец-то опубликованных, спустя полвека мемуарах он уверяет что:
«Не вызывает сомнения, что Генеральный штаб Красной армии знал данные Разведупра о германской армии, изучал их и учитывал в своих оперативных разработках. В подтверждение сошлюсь на некоторые источники. Вот что говорится в книге «Стратегический очерк Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.»: «Генеральный штаб Советской армии имел достаточно полные сведения о наращивании сил противника у наших западных границ. Согласно разведывательным сводкам, на 1 февраля 1941 г. Германия имела у наших западных границ 66 дивизий, на 20 апреля их было уже 84-89, а на 1 июня – 120-122, в том числе 14 танковых и 13 моторизованных (Разведсводка РУ ГШ по Западу № 5 от 15 июня 1941 г.). Кроме того, считалось, что против СССР развернуто до 16 дивизий и 7 бригад румын, а также до 16 дивизий и 3 бригады финнов. Более скудными были данные о численности и группировке авиации противника»178 (178 Стратегический очерк Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. М., 1961. С. 159).
Совершенно очевидно, что здесь не приняты во внимание немецкие дивизии, развернутые на 1 июня 1941 года на наших границах с территорией Румынии и Финляндии». (с. 82-83)
Кого-то смущает, что на 1 июня РУ ГШ точно знает количество немецких дивизий – около 122, и при этом это же количество осталось и на 22 июня? Все просто – данные в сводках РУ давались по немецким войскам на глубину до 400 км ОТ границы! Т.е. данные были на 1 июня об общем количестве войск в ЭТОЙ полосе, а на 22 июня – уже непосредственно на границе – изготовившиеся к нападению. И при этом давались эти данные о дивизиях немцев по местам их расположения или сосредоточения. Что и позволяло уже Генштабу реально видеть – ГДЕ, и КАКИЕ силы, против какого округа концентрируются…
Подытоживая, Голиков пишет – отвечая на обвинения, в общем, от маршала Г.К. Жукова:
«В исторической литературе можно встретить противоречивые и часто искаженные суждения о роли нашей военной разведки перед Великой Отечественной войной. Иногда даже, намеренно или ненамеренно, руководителям военной разведки приписывают действия, каких на самом деле не было и не могло быть. В частности, что наша военная разведка будто бы давала И.В. Сталину неправильную информацию о готовящемся нападении гитлеровской Германии на Советский Союз, что не докладывала всех данных Генеральному штабу, так как подчинялась лично Сталину. Все это является вымыслом. В действительности же дело обстояло так.
Во-первых, военная разведка сумела своевременно вскрыть и доложить политическому и военному руководству страны истинные планы и замыслы врага, установить его конкретные намерения. В сложной, резко меняющейся обстановке военная разведка, несмотря на один раз допущенную серьезную ошибку в выводе181 (181Очевидно, имеется в виду вывод, сделанный в докладе Ф.И. Голикова в НКО СССР от 20 марта 1941 г. См. документ № 34. (Примеч. сост.)), не дала противнику себя запутать в хитросплетенные сети дезинформации, а последовательно, шаг за шагом и всегда своевременно докладывала руководству о подлинных планах врага, его главных усилиях. В этом отношении венцом деятельности нашей военной разведки надо считать своевременное раскрытие содержания плана «Барбаросса» и его главных элементов.
Во-вторых, нашей военной разведке удалось установить и раскрыть не только планы врага и его намерения, но и сроки их осуществления, несмотря на неоднократные их переносы. Венцом деятельности разведки в этом отношении является своевременное установление возможных сроков нападения гитлеровской Германии на Советский Союз, сроки осуществления того же плана «Барбаросса».
В-третьих, советская военная разведка с поразительной для разведки точностью своевременно и полно вскрыла общий состав и группировку вооруженных сил гитлеровской Германии перед нападением, ее дислокацию и нумерацию основных соединений.
В-четвертых, с началом войны, несмотря на колоссальные организационные и технические трудности и потери, наша военная разведка сумела быстро перестроиться на военный лад, резко усилить ее оперативное звено, правильно нацелить все остальные звенья на решение главных задач и успешно обеспечивать разведывательными данными политическое и военное руководство в новых условиях.
Таковы факты, которые неопровержимо и убедительно доказываются многочисленными архивными документами и свидетельствами очевидцев. …» (с. 86-87)
Кто-то желает опровергнуть утверждения начальника РУ ГШ? Флаг в руки. Но надеюсь, он это рискнет сделать именно на основе многочисленных архивных документов. Причем ВСЕХ, что не рассекречены до сих пор в том числе, а не только теми, что на сегодня рассекречены и доступны, что рассекречены явно только с одной целью – обвинить РУ ГШ в том, что Голиков виновен в трагедии 22 июня, что нападение не ждали и к нему не готовились.…
Ждали ли в СССР вообще нападение Германии на лето 41-го, или не очень, как уверяют те же «резуны» и вслед за ними некоторые вроде как их «оппоненты»? Как видите – начальник РУ ГШ уверяет, что ждали и именно на лето, на июнь 41-го. И когда он говорит о «переносах» дат нападения, то надо понимать, что даты до «22 июня» никем особо всерьез и не воспринимались – до мая 41-го. Ведь в ЭТО время немецких войск особо и не было у границ СССР так что – нести ахинею, обвинять разведку или Кремль что они должны были как-то реагировать на эти «сроки», верить им или не верить – могут только полные кретины…
Глянем, что писали в 1992 году в «библии» о 22 июня – «1941 год — уроки и выводы» (с.80-81):
«В непосредственной подготовке и осуществлении стратегического развертывания Вооруженных Сил просматривается три этапа.
На первом этапе (февраль — март) были приняты дополнительные решения и получили дальнейшее развитие мероприятия по реорганизации, техническому переоснащению и организационному укреплению Вооруженных Сил, ускоренному оборудованию ТВД, которые продолжались вплоть до начала войны.
Второй этап (апрель — начало июня) — планирование и осуществление Генеральным штабом с разрешения правительства скрытного отмобилизования войск и выдвижения армии резерва Главного Командования (второго стратегического эшелона) в районы оперативного предназначения.
На третьем этапе (начало июня — 22 июня 1941 г.) были приняты решения и началось выдвижение вторых эшелонов (резервов) западных приграничных военных округов, а также проведены конкретные мероприятия по повышению боевой готовности войск армий прикрытия».
Т.е. – приграничных дивизий. О чем я и пишу чуть не 10 лет в своих 9-ти книгах о предвоенных днях. Кстати, как видите, «красная» кнопка – «с разрешения правительства скрытного отмобилизования войск и выдвижения армии резерва Главного Командования (второго стратегического эшелона) в районы оперативного предназначения» нажата была именно в АПРЕЛЕ уже. А проводимые в мае-июне 41-го «учебные сборы» это не более чем «скрытное отмобилизование войск», проводимое «Генеральным штабом с разрешения правительства». Т.е. – БУС – частичная скрытая мобилизация…
Как писал маршал М.Захаров, начальник Генштаба СА в течение 10 лет: «Согласно мобилизационному плану, утвержденному в феврале 1941 года, в конце мая — начале июня проводится призыв 793,5 тыс. военнообязанных запаса…». (Генеральный штаб в предвоенные годы. М. 2005г., с. 213)
И Захаров и Жуков эти сборы мая-июня 41-го и называли не иначе как скрытая частичная мобилизация – БУС под видом «обычных» плановых учебных сборов. Слова маршала Захарова об этом выше уже приводились, а вот что писал Жуков в черновики своих мемуаров:
«Проводились ли Наркоматом обороны и Генштабом мероприятия по повышению общей боевой готовности вооруженных сил? Да, проводились, но как теперь мы понимаем, явно недостаточно.
Что было сделано. Весной и в начале лета 1941 года была проведена частичная мобилизация приписного состава с целью доукомплектования войск приграничных военных округов».
ТАК эти «сборы» понимали и понимают профессиональные военные, а что там думают об этом и какое «имхо» имеют батаны, что вопят, что раз не было в приказах аббревиатуры «БУС» то те сборы нельзя таковыми считать – не имеет НИКАКОГО значения…
А вот что показывает историк О.В. Каримов в «предисловии» к мемуарам маршала Ф.И. Голикова «Филипп Голиков. Записки начальника Разведупра». (М. 2018 г., с. 58), о том, как РУ ГШ реально, и о чем подавало данные Сталину с Молотовым, и Тимошенко с Жуковым в последние сутки перед 22 июня:
«Только в июне 1941 г. с Г.Кегелем было проведено девять встреч. На основе переданных им сведений 19 июня 1941 г. в Центре было подготовлено специальное сообщение «О признаках вероятного нападения Германии на СССР в ближайшее время»146. (146Великая Отечественная война 1941–1945 годов: В 12 т. М., 2013. Т. 6. С. 108.)
20 июня 1941 г. РУ ГШ КА направило руководству СССР донесение «О признаках неизбежности нападения Германии на СССР в ближайшие дни»147. (147Там же. С. 108.)
Утром 21 июня 1941 г. Г.Кегель вызвал советского разведчика на встречу и сообщил, что посол Германии «получил телеграмму из министерства иностранных дел в Берлине [о том, что] война Германии против СССР начнется в ближайшие 48 часов». Вторая встреча состоялась в тот же день в 19:00. Источник сообщил, что еще утром германский посол Ф.В. фон дер Шуленбург получил указание «уничтожить все секретные документы» и приказал «всем сотрудникам посольства до утра 22 июня упаковать все свои вещи и сдать их в посольство, живущим вне посольства переехать на территорию миссии». В завершение разговора немецкий антифашист сказал: «Все считают, что наступающей ночью начнется война»148 (148Там же. С. 108).
После этой встречи было подготовлено срочное донесение «О признаках нападения Германии на СССР в ночь с 21.06 на 22.06». По указанию генерал-лейтенанта Ф.И. Голикова офицер специальной связи в 20:00 21 июня 1941 г. срочно доставил конверт с надписью «Только адресату. Сотрудникам аппарата не вскрывать» И.В. Сталину, В.М. Молотову и С.К. Тимошенко149. (149Там же. С. 108) …»
Т.е. – РУ ГШ под руководством Голикова 19, 20 и к 20.00 21 июня подало Сталину и военным ТРИ донесения: о «вероятном» 19-го, «неизбежном» 20-го – нападении Германии, и о нападении Германии в ночь на 22 июня – вечером 21 июня!
Далее Каримов пишет: «К 22 июня 1941 г. РУ ГШ КА, во главе которого находился генерал-лейтенант Ф.И. Голиков, смогло обеспечить руководство Наркомата обороны и Генерального штаба следующими документами:
схемой возможных районов сосредоточения германских войск на территории Финляндии и использования группировки в Норвегии в случае войны против СССР;
сведениями об общих мобилизационных возможностях и вероятном распределении германских сил по театрам военных действий;
схемой вероятных операционных направлений и возможного сосредоточения и развертывания войск вермахта на Восточном фронте;
схемой группировки германских войск на 20 июня 1941 г.;
картой группировки и дислокации германской и румынской армий на 22 июня 1941 г.152 (152 Кондрашов В.В. Знать все о противнике. М., 2010. С. 98–99.)
<…>
В первые дни Великой Отечественной войны генерал-лейтенант Ф.И. Голиков не был, вопреки распространенному мнению, снят с поста начальника Разведывательного управления Генерального штаба Красной армии153(153 Это подтверждает и тот факт, что в сентябре 1941 г. Ф.И. Голиков подписал спецсообщение РУ ГШ КА «О подготовке немцами воздушно-десантной операции против Крыма». См. документ № 55 во второй части данной книги. (Примеч. О.Каримов.))
Оставаясь в прежней должности, он был направлен в Великобританию и США для проведения переговоров о военных поставках для СССР и открытии второго фронта. Никакое другое должностное лицо Наркомата обороны отправлено быть не могло: ни у кого в должностных обязанностях не были предусмотрены взаимоотношения с зарубежными военными деятелями. Таким образом, можно с уверенностью утверждать, что И.В. Сталин и другие высшие руководители государства и Наркомата обороны не считали Ф.И. Голикова виновным в трагедии 1941 г., хотя в это же время многие советские генералы были не только сняты со своих должностей, но и репрессированы. После возвращения из зарубежной командировки генерал Ф.И. Голиков командовал армиями и фронтами на полях сражений Великой Отечественной войны, занимал ответственные посты в центральном аппарате НКО СССР и даже вновь, правда совсем недолго (с 16 по 22 октября 1942 г.), был начальником советской военной разведки. Все это, на наш взгляд, свидетельствует о том, что Ф.И. Голиков, возглавляя в 1940–1941 гг. Разведуправление Генштаба Красной армии, своевременно информировал политическое и военное руководство СССР о надвигающейся войне и претензий к нему высказано не было» (Каримов О.В. «Филипп Голиков. Записки начальника Разведупра., М. 20188г., с. 59).
От себя добавлю – в любой стране мира первым делом, если нападение станет «внезапным» и тем более «неожиданным» для руководства страны, спросят именно у начальников разведки – и куда вы с..ки смотрели-то?! И если будут какие-то претензии к разведке, то минимум лесоповал ждет этих начальников. И тем более тот же Жуков, что вполне ходатайствовал на расстреле павловых, не рискнул обвинять Голикова в том, что тот якобы чего-то ему не сообщил – об ожидаемом нападении Германии на СССР немцев в те летние дни 41-го. Когда ставили к стенке коробковых-павловых. Жуков стал обвинять Голикова гораздо позже – при Хрущеве…
……………………
О том, что докладывала разведка разных ведомств в Москву, в Кремль – также читайте новую книгу историка А.Б. Мартиросяна «22 ИЮНЯ: О КРАСНОЙ КНОПКЕ ЗАМОЛВИТЕ СЛОВЕЧКО», которая выйдет к маю 2019 года. Данное исследование это обобщение того что докладывала наша разведка в Москву о планах Германии по нападению на СССР, о сроках нападения.
Была ли известна дата нападения Сталину и военным? Конечно – читайте внимательно исследования полковника СВР КГБ СССР А.Б. Мартиросяна об этом. И в новом исследовании, которое выйдет к маю 2019 года Мартиросян покажет более 110 ФАКТОВ докладов разведки от различных ведомств – о дате нападения на СССР как «22 июня»! И чем ближе к 22 июня, тем больше эта дата становилась окончательной. А самое важное – чтобы понять, кто там, что и как оценивал – верил или не верил разведке в Кремле – смотрите, КАКИЕ решения принимались – в мае-июне 41-го. Смотрите, какие мероприятия проводились в июне в округах по директивам НКО и ГШ, в ответ на запросы самих округов, какие директивы шли в округа из Москвы, и какие приказы отдавались в самих округах – во исполнение этих директив НКО и ГШ. И исходя из того, что на сегодня известно по мероприятиям, проводимым в мае-июне в СССР по подготовке к войне с гитлеровской Германией видно, что подготовка велась достаточно большая. И все привязывалось именно к 20-м числа июня в итоге. И чем ближе к 20-м числам, тем больше уверенности в Кремле и НКО и ГШ, что нападение максимально вероятно именно на эти выходные!…)