Согласно «Воспоминаниям и размышлениям» Маршала Победы Г.К.Жукова, в истории Великой отечественной Войны укоренилась одна интересная и легендарная история. История о том, как вечером 21-го июня 1941 года, Г.К. Жуков получил сообщение от начальника штаба Киевского особого военного округа генерал-лейтенанта М.А. Пуркаева о немецком перебежчике-ефрейторе, который утверждал, «что немецкие войска выходят в исходные районы для наступления, которое начнется утром 22 июня». Жуков «тотчас же доложил наркому и И.В.Сталину то, что передал М.А.Пуркаев». Сталин пригласил Жукова с Тимошенко и Ватутиным в Кремль. Жуков «захватил с собой проект Директивы войскам» и они «по дороге договорились, во что бы то ни стало добиться решения о приведении войск в боевую готовность». После долгих сомнений, и практически под давлением Тимошенко: «Надо немедленно дать директиву войскам о приведении всех войск приграничных округов в полную боевую готовность», Сталин согласился дать в приграничные округа эту Директиву и объявить-таки в этих округах «полную боевую готовность». По предложению Сталина Жуков с Ватутиным составили новый, более короткий «проект директивы наркома», в котором Сталин сделал некие «поправки и передал наркому для подписи». Далее Г.К.Жуков приводит в своих мемуарах текст Директивы № 1 от 21.06.41 г. полностью и сообщает, что «Передача в округа была закончена в 00.30 минут 22 июня 1941 года» (хотя от Сталина Жуков и Тимошенко ушли ещё около 22.00).
Дальше идет рассказ о том, как Жукова с Тимошенко обуревало «чувство какой-то сложной раздвоенности». Вроде бы все необходимые мероприятия ими выполнены, «директиву о приведении войск приграничных военных округов в боевую готовность» им отправить Сталин разрешил. Но «у нас ряд важнейших мероприятий ещё не завершен. И это может серьёзно осложнить борьбу с опытным и сильным врагом. Директива, в которую в тот момент передавал Генеральный штаб в округа, могла запоздать». Под утро, всю ночь не смыкавший глаз Г.К. Жуков, получил сообщения из Западного особого военного округа «о налете немецкой авиации на города Белоруссии», из Киевского округа «о налете на города Украины», из Прибалтийского «о налетах вражеской авиации на Каунас и другие города». После этого, около 4.00, «нарком приказал» Жукову «звонить И.В.Сталину». Сталин в это время спал, и начальник охраны отказывался сначала будить Сталина. Но Жуков смело потребовал: «Будите немедля: немцы бомбят наши города!». Сталин подошел к телефону. Жуков «доложил обстановку и попросил начать ответные боевые действия. И.В.Сталин молчит. Слышу лишь его дыхание». Видимо до Сталина всегда туго доходило с утра пораньше. Георгий Константинович настойчиво переспросил: «Вы меня поняли?» Сталин молчит ещё какое-то время, потом до него всё же дошло, и «наконец И.В.Сталин спросил:— Где нарком?». Дальше Сталин дал команду собрать Политбюро. «В 4 часа 30 минут утра мы с С.К. Тимошенко приехали в Кремль. Все вызванные члены Политбюро были уже в сборе». Затем, бледный Сталин хотел звонить в германское посольство. Молотов доложил, что «Германское правительство объявило нам войну». После «длительной, тягостной паузы» Жуков «рискнул … и предложил немедленно обрушиться всеми имеющимися в приграничных округах силами на прорвавшиеся части противника и задержать их дальнейшее продвижение». «Не задержать, а уничтожить, — уточнил С.К.Тимошенко». В 7.15 утра 22 июня в округа передали Директиву № 2. Правда её текст Жуков в своих «воспоминаниях» приводить не стал, т.к. «она оказалась нереальной, а потому и не была проведена в жизнь». Затем идет рассказ о том, как был составлен и утвержден проект Указа об объявлении в СССР мобилизации военнообязанных. А потом, сразу после обеда 22 июня, Сталин отправил начальника Генерального штаба Г.К. Жукова в Киевский округ, и «несколько раздраженно добавил: — Не теряйте времени, мы тут как-нибудь обойдемся».
Прочитает это неискушенный человек, и составит для себя определенное мнение. О том, как Военные долго и нудно заставляли упирающегося Сталина дать-таки в приграничные округа директиву о приведении этих округов «в полную боевую готовность». Но так как данная Директива была послана в приграничные округа только в полночь с 21-е на 22-е июня, то за оставшиеся пару часов войска просто не успели подняться по тревоге. И выскакивали полусонные красноармейцы в одном исподнем из разбомбленных казарм. Но даже в исподнем они смело бросались на врага! Эх, если бы Сталин дал Г.К. Жукову разрешение на «объявление полной боевой готовности» хотя бы на несколько часов раньше! Или объявили «полную боевую готовность» ещё раньше, где-нибудь в мае, как просил и требовал Георгий Константинович! Уж тогда бы мы немцам показали. Всё боялся хитрый тиран «спровоцировать» врага Гитлера. Да и сама Директива о приведении войск западных округов «в полную боевую готовность» какая-то странная, всё талдычит о том, чтобы «не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения». Тут воевать надо, а Сталин всё о «провокациях» твердит. И уж тем более нельзя отправлять начальника Генштаба в округа! Даже невоенный человек, прочитавший это, понимает, как «неправ» Сталин». Ведь в такой день, начальник Генштаба обязан находиться на своем рабочем месте, а не разъезжать по округам!
Нечто похожее о Директиве № 1 можно прочитать и в интернете. В «Википедии», в интернете, есть забавные строки о 22-м июня 41-го, и о Директиве ГШ № 1, от 21.06.41.г.: «М. Некрич, впервые введший документ в научный оборот, считает, что директива «носила странный и противоречивый характер. В ней, как в двух каплях воды, нашли отражение сомнения и колебания Сталина, его неоправданные расчеты, что вдруг удастся избежать войны». По мнению К. Плешакова «Директива сулила катастрофические последствия» и совершенно сбивала с толку войска на границе, ввиду невозможности отличить «провокацию» от начала войны. Военный исследователь, полковник Генерального Штаба М. Ходоренок характеризует эту директиву, как «на редкость безграмотную, непрофессиональную и практически невыполнимую»; он считает, что директива своим запретом отвечать на „провокации“ дезориентировала командование и сыграла отрицательную роль».
Не знаю, кто по образованию этот Некрич, но полковнику ГШ М. Ходоренку не стоило бы обвинять в «редкой безграмотности» начальника ГШ, генерала армии Г.К. Жукова. У Георгия Константиновича и без этих «обвинений» своих, более тяжких грехов хватает. И уж тем более не стоит обвинять в безграмотности И.В. Сталина. А для Плешаковых поясню — директивы посылаются не «войскам», а командирам частей, и на том «языке», что более доступен их «военному уму». В своих работах, такие историки, как А.Б. Мартиросян — « 22 июня. Блицкриг, или измена» и Ю.И. Мухин — «Если бы не генералы», уже делали подробный разбор Директивы № 1 от 21.06.41. Они привели массу доказательств того, что примерно 16-18 июня, перед Директивой № 1 от 21.06.41 был документ, предписывающий командующим западных округов поднять войска по тревоге, привести войска в боевую готовность. А.Б. Мартиросян полкниги потратил на эти доказательства, сделав упор на логику геополитики тех дней, да разведданные. Ю.И. Мухин сделал анализ текста данной Директивы, показав, что фраза «быть в полной боевой готовности» стоит не в приказной части директивы, а в преамбуле. А это говорит только о том, что данная директива ни в коей мере не приводит войска в «боевую готовность», а всего лишь дублирует какие-то предыдущие распоряжения, которые как раз и предписывали командующим западных округов привести войска этих округов в «полную боевую готовность». Ю.И. Мухин привёл директивы командующих западных округов на приведение вверенных им частей в боевую готовность, что просто невозможно сделать без предварительной команды из Генштаба, а также доклады командиров этих частей в округа о выполнении полученных указаний, по приведению своих частей в боевую готовность. И также Мухин привел выдержки из протоколов допроса командующего ЗапОВО генерала армии Д.Г. Павлова и его подчиненных о том, что им было известно о распоряжениях из Генштаба от 18 июня 1941 г. о приведении вверенных им частей в «полную боевую готовность». И на самом деле, раньше 18-го посылать такие распоряжения было рано — обвинит Гитлер в агрессии, и СССР из жертвы нападения превращается в агрессора со всеми вытекающими. А после 18-го, зная, что 22-23 очень возможно нападение немцев, посылать такое распоряжение — можно просто не успеть с какими-либо мероприятиями.
Но вообще-то и сам текст Директивы № 1 от 21.06.41 несет в себе доказательство того, что еще до 22 июня уже было распоряжение о приведении войск западных округов в степень «полной боевой готовности». Либо телеграммой, либо устно
Директива ГШ №1 от 21. 06.41.
« Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдОВО.
1. В течении 22 -23 июня 1941 года возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, Приб. ОВО, Зап. ОВО, КОВО, Од. ОВО. Нападение может начаться с провокационных действий.
2. Задача наших войск – не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.
Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.
Приказываю:
а) в течении ночи на 22 июня 1941 года скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;
б) перед рассветом 22 июня 1941 года рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;
в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточено и замаскировано;
г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;
д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.
Тимошенко, Жуков.
21 июня 1941 года.»
Попробую, для «штатских», немного проанализировать текст этой Директивы № 1.
- Пункт третий, преамбулы, говорит о том, что войскам этих округов предписано «быть(находиться) в полной боевой готовности», т.е. продолжать находиться в объявленной ранее полной боевой готовности.
- Пункт в) приказной части—«все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточено и замаскировано»
Для человека не очень военного, эти пункты вроде бы и говорят о том, что войска вот так вот и поднимаются по тревоге. Но согласно орфографии и штабной культуры, и если б не было предыдущего распоряжения, то стояло бы в этом тексте так: «все части (округов) привести в полную боевую готовность. Войска рассредоточить и замаскировать». Так, по крайней мере, будет просто грамотней звучать и понятней для командиров частей.
Этот пункт в Директиве № 1 говорит о том, что войска уже должны быть к этому моменту, к 21 июня, рассредоточены и замаскированы, т.е. выведены с мест постоянной дислокации, из гарнизонов и ангаров. Это предписывала сохранившаяся директива ГШ № 0042 для авиации западных округов от 19 июня. А фраза «привести все войсковые части в боевую готовность» без указания степени готовности - лишь напоминание, мол, привести в боевую готовность те части, что не оговаривались отдельно в предыдущем распоряжении и не должны были подниматься по тревоге ранее.
- Пункт г) «ПВО привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава»... пример того, что в предыдущем распоряжении также оговаривались ограничения каким-либо частям, родам войск.
Немного поясню. Войска не поднимаются по какой-то абстрактной боевой готовности. Всегда указывается только конкретная степень боевой готовности, по которой и действуют командиры. При этом могут даваться ограничения, отдельные указания, как, например, в пункте г).
В зависимости от степени угрозы со стороны вероятного противника объявляются разные степени боевой готовности. Степени боевой готовности делятся на:
1 —постоянная боевая готовность — состояние Вооруженных Сил в мирное время; 2 —повышенная боевая готовность — проводятся мероприятия в режиме ни мира, ни войны; 3 —полная боевая готовность — объявляется в случае явной угрозы нападения на страну, войны.
Более точные формулировки вам подскажет любой офицер, работник РВК, начальник штаба батальона, офицер по моб. работе части. Можно уточнить и формулировки тех лет, но вряд ли, по сути, они сильно отличаются от современных.
Если бы Директива № 1 от 21.06.41 была единственным документом, приводящим войска в боевую готовность, то фраза «привести войска в полную боевую готовность» действительно стояла бы в «приказной» части, но никак не в преамбуле. И в любом случае «степень» боевой готовности обязательно бы указывалась, а не просто «привести в боевую готовность». Штабная грамотность не зависит от степени волнения начальника Генерального штаба и наркома обороны, которые от волнения могли «запятые перепутать». В п. г), оговорить действия приписного состава для ПВО округов впопыхах почему-то смогли, а остальные пункты сочиняли в страшном волнении? От точности формулировок, особенно в армии, особенно в боевой обстановке, зависят жизни сотен тысяч, а в политике - вопросы жизни и смерти страны. Может, Жуков и «разволновался», и составил «бестолковую директиву», но Сталин за словами следил. Поэтому о том, что за несколько дней до 22 июня в округа была отправлена секретная телеграмма, с указанием привести войска округов в состояние «полной боевой готовности», вполне ясно говорит сам текст Директивы N1 от 21.06.41. Текст этой Директивы № 1 как раз и подтверждает предыдущие распоряжения «быть в полной боевой готовности» и усиливает его дополнительными указаниями – «занять огневые точки, рассредоточить всю авиацию и замаскировать». 19 июня 1941 года уже было распоряжение Генштаба для Западных округов о «рассредоточении и маскировке всей авиации» этих округов, — Дир. ГШ № 0042. Может, кто из «историков» и не знает, но укомплектование частей в округах до полного штата (проведенное в этих округах в апреле-мае), «рассредоточение и маскировка» авиации входит в «перечень мероприятий проводимых при приведении частей округа в «повышенную» и «полную» боевую готовность».
Далее текст Директивы № 1 требует: «все (оставшиеся) части привести в боевую готовность, (продолжить) держать (уже приведенные в состояние полной боевой готовности) войска рассредоточено и замаскировано, ПВО (также) привести в боевую готовность (но) без дополнительного подъёма приписного состава», (т.е. пока обходиться теми, кто есть), «подготовить все мероприятия по затемнению городов» (но пока не затемнять).
И самое главное, пункт д): «никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить». Видимо, директивы, или распоряжения от 18 июня были очень подробными, с массой ограничений. Ведь степень боевой готовности может и понижаться в войсках, если снизится степень угрозы. Поэтому в Директиве № 1, и идут оговорки – а вдруг обойдется. Т.е. Директивой № 1 от 21.06.41 округа также ещё не приводятся в «полную боевую готовность» на 100%, чтобы была возможность остановить процесс, отыграть назад войну. Вдруг Гитлер еще раз передумает? Хотя у Гитлера времени на лето 41-го больше не оставалось, и Сталин это понимал.
Вот и все. Собранные разными исследователями «косвенные» доказательства существования распоряжений о приведении еще 18 июня 1941 г. Западных округов в состояние «полной боевой готовности» подтверждает сама Директива № 1 от 21 июня, которую похерить, как другие предыдущие распоряжения, было нельзя. Данная Директива смыслом и текстом продолжает и расширяет перечень мероприятий по приведению войск в боевую готовность к отражению агрессии и возможного нападения. И при этом оставляет возможность для остановки процесса, в случае, если нападение не произойдет.
( Для проверки, я убрал из текста Директивы № 1 от 21.06.41 конкретные данные — дату, названия округов и прочее,— оставил только текст.
Директива ГШ ———————-
« Военным советам ——————————-
1. В течении —————— возможно внезапное нападение ————- на фронтах ————.Нападение может начаться с провокационных действий.
2. Задача наших войск – не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.
Одновременно войскам ——————- округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар ——————-.
Приказываю:
а) в течении ночи на ————— скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;
б) перед рассветом ————— рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;
в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточено и замаскировано;
г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;
д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.
———————————— »
Показал преподавателю тактики в военном училище. Тот спросил, кто составил подобный безграмотный бред, и заявил, что, наверняка, этот приказ не более чем продолжение более раннего распоряжения. Впрочем, через пару минут он точно сказал мне, что это за директива. )
Все рассматривали текст Директивы № 1 как историки. А надо бы изучать ее с учетом специфики штабной культуры, правил ведения штабных документов. Анализ текста Директивы № 1 с этой точки зрения может дать интересные выводы и подтверждает, что за несколько дней до 22 июня, приблизительно 18.06.41, действительно должно было быть распоряжение ГШ (Жукова) с санкции Сталина о приведении западных округов в состояние «полной боевой готовности». Факт существования телеграммы начальника ГШ от 18-го июня 41-го, с указанием привести войска ЗапОВО в (?) боевую готовность, подтвердил на следствии, в июле 41-го, начальник связи этого округа генерал-майор Григорьев А.Т. А уже исходя из этого, станет понятно, почему расстреляли командующего Зап ОВО Д.Г. Павлова, почему через неделю его непосредственных и прямых начальников Сталин снял, и с понижением отправил – одного, маршала, командовать вместо командующего Западным округом-фронтом, а другого, генерала армии, сначала «готовить» Ельню, а через полтора месяца вообще на Резервный фронт, «готовить оборону Москвы». И вот почему Сталин вытащил из запасников Ворошилова и Буденного спасать положение, пока молодые дарования не доказали, что могут воевать.
Директива № 1, как все документы такого уровня, совершенно исключает двоякое толкование. Это документы «войны и мира», «жизни и смерти» миллионов! Поэтому кажущаяся странность этой Директивы совершенно исчезает, если понять, что она всего, лишь дополнение к предыдущему распоряжению от 18.06.41г. Которая появилась именно потому, что были получены дополнительные подтверждения угрозы нападения (перебежчики, разведдонесения от пограничников) к ранним «умозаключениям» от ГРУ и аналитике самого Сталина. И доказывается это анализом всего лишь текста этой самой Директивы № 1 (с учетом правил ведения штабных документов, штабной культуры). Доказывается пониманием того, как и какими командами приводятся в боевую готовность округа, пониманием смысла степеней этой самой боевой готовности. И пониманием того как приводились в состояние повышенной и полной боевой готовности части западных округов всю весну 1941года, вплоть до 22 июня.
В своей книге «Если бы не генералы» Ю.И. Мухин, сделал вполне убедительный анализ о том, что Директива № 1 от 21.06.41 г., не приводит войска в боевую готовность, а только дублирует и дополняет предыдущие распоряжения. Генерал Квашнин ему ответил: «...Дело в том, что приведение войск в полную боевую готовность означает их отмобилизование и развертывание (говоря по-русски - пополнение, т.е. доукомплектование) до штатов военного времени. Поскольку государственное решение на мобилизацию было принято лишь 23 июня, ни армия, ни флот не были приведены в действительно «полную боевую готовность» (т.е. высшую, на 100%). Если бы 18 или 19 июня было отдано распоряжение о приведении войск в полную боевую готовность, войска оказались бы в более боеспособном состоянии и уж во всяком случае даже «изменник» Д.Г. Павлов не оставил бы полевую и зенитную артиллерию на полигонах, а держал бы ее в боевых порядках». (Д. Г. Павлов действительно собрал всю тяжёлую артиллерию округа в двух учебных центрах-лагерях, в которых эта артиллерия из-за отсутствия топлива для тягачей и отсутствия самих тягачей так и осталась, и досталась немцам, не сделав ни одного выстрела.)
Если провести сравнение того, что называется «приведением войск в боевую готовность по команде «ПОЛНАЯ», с тем, что было фактически сделано в течение мая-июня 41-го в западных округах руководством страны и Генштаба, то есть сравнить перечень мероприятий фактических и «теоретических», то получится интересная картина. При приведении войск в полную боевую готовность происходит призыв приписников и отправка их в части на закрепленные за ними должности, как офицеров, так и сержантов - солдат, т.е. пополнение (доукомплектование), а «по-научному» - развертывание кадрированных (т.е. сокращенных) частей и подразделений. Это самое главное мероприятие из всего перечня. Запрещение отпусков и увольнений, «казарменное положение» для офицеров—вторично. Сроки, после объявления Генштабом «полной боевой готовности», на исполнение, в результате «открытой мобилизации», по нормативам, устанавливаются очень короткие, в пределах десятков часов. Согласно же «мемуарам» Г.К. Жукова и А.М. Василевского, в течение мая-июня, в результате «скрытой мобилизации» было поднято более миллиона приписников из внутренних округов и отправлено в западные округа. Плюс несколько армий из этих внутренних округов, отправленных туда же. Вот эта «скрытая мобилизация» и есть, по факту, приведение войск в «повышенную и полную боевую готовность». Выдать боеприпасы, залить топливо в баки и выдвинуться на исходные рубежи обороны можно начать и после «перебежчиков», и после того, как прозвучат первые выстрелы. Пограничные части несколько часов для этого предоставят. Так что лукавство квашниных о том, что к 22 июня армия не находилась в боеготовом состоянии, т.к. этому мешал тиран-деспот и поэтому все профукали, опровергают тт. Жуков, Василевский и пр. «мемуаристы». Тут даже косвенных доказательств от выживших участников боев лета 41-го в виде показаний очевидцев не нужно. Другое дело, что мероприятия «скрытой мобилизации» не отрабатывались по полной программе. А вдруг Гитлер все же передумает? Поэтому и вводились некоторые ограничения.
Но, кстати, квашнины в принципе и формально правы. Скорей всего, не было и не ищите в архивах МО четкого письменного распоряжения западным округам, в виде Директивы: «привести войска в полную боевую готовность» такого-то числа, с таким-то исходящим. Сталин же не дурак был. Один раз он генералам уже доверял 4 года назад. И чтобы не расстреливать перед войной еще кучу предателей и идиотов, таких распоряжений письменных не давал. А вдруг утечка? Да немцы тут же разорутся об агрессивных намерениях СССР. Чего допустить нельзя было. А вот устно, телефонограммой, без использования в распоряжениях самих терминов «повышенная» и «полная» боевая готовность—вполне. Сталин, в целях «большой политики» изменил сроки приведения войск в Полную боевую готовность, растянув их по времени. Обеспечивая «режим секретности», обеспечил работой «историков» на долгие годы. Но некоторым нечистоплотным воякам и «историкам» это дало возможность пудрить мозги народу. Ведь письменных документов, об объявлении полной, или повышенной боевой готовности, нет. Доказательств того, что в округа шли, по телефонам закрытой связи, подобные распоряжения, нет.
Когда отдаётся распоряжение о приведении войск округа, в какую либо, конкретную степень боевой готовности, то самым важным в перечне мероприятий, (и секретным) являются даже не сами мероприятия, например, призыв резервистов из РВК и доукомплектование ими частей до полного штата (развертывание), а сроки на исполнение этих мероприятий. В обычном режиме, сроки приведения войск в полную (т.е. высшую) боевую готовность настолько малы, что поднимают на уши всех - РВК, предприятия, авто- и прочие базы, в режиме «хватай мешки - вокзал уходит». Шум только от одних проводов-гулянок будет такой, что до Гондураса дойдет. А для Германии и всего Запада, появляется повод обвинить Сталина в агрессивных намерениях, о чём, кстати, Гитлер и заявлял, после нападения на СССР. Подобное уже было в 1914 году, когда Николай Второй объявил в Российской Империи «Мобилизацию» и это было расценено как объявление Войны. А чтобы этого не было, и провели «скрытую мобилизацию», т.е. все мероприятия (какие-то с оговорками, как в п. г) Директивы № 1), из перечня полной боевой готовности, провели поэтапно, растянув во времени, например, под видом «учебных сборов», чтобы не спровоцировать немцев на обвинение СССР в агрессивных намерениях. А 23 июня действительно объявили «открытую» мобилизацию для всей страны, для всего мира и для оставшихся войск. Таким образом «имидж» СССР как жертвы агрессии, был сохранен.
В книге В. Карпова «Генералиссимус» говорится, что 13 июля 1945 г. Сталин ставит задачу маршалу Воронову - к 19 июля 1945 г. объявить для частей ПВО Дальневосточных округов конкретную, «повышенную», боевую готовность. Наверное, «научился» Сталин к концу войны, как надо приводить войска в ту или иную степень боевой готовности? А вот Д.Г. Павлова, как раз и обвиняли в «ослаблении мобилизационной готовности войск», в том числе. Это всего лишь «кухня», специфика военных терминов. Но для Командира, не выполнившего эти мероприятия, это смертный приговор.
Белорусский округ (ЗапОВО) даже географически меньше Киевского, и защищать его полегче, из-за сплошных болот и лесов, т.к. наступать немцы могли только по нескольким направлениям-дорогам, которые войска Павлова вполне могли контролировать и закрыть наглухо от прорыва. Но все равно, Сталин «виноват», не дал Павлову выполнить хотя бы свои должностные обязанности командующего ЗапОВО. Остальные худо-бедно смогли, а этот не смог - так боялся Сталина, «боевой офицер», Герой Советского Союза! Конечно, на его направлении группировка немцев «оказалась» более мощной, чем на остальных. А на юге вторжение произошло чуть не 24 июня, но Павлов вообще ничего не делал. «Историк» Б. Соколов в своей книге «Красный колосс» приводит слова К.Е. Ворошилова сказанные им Павлову на следствии, мол, был бы я наркомом, ни за что не поставил бы тебя на округ, сидел бы себе на АБТУ — глядишь, меньше вреда было бы. Увы, у каждого вояки свой потолок. Тот же Жуков худо-бедно на округе (фронте) справлялся. А доверили ГШ – «оплошал». То проявлял неуемную прыть в «рассредоточении войск вдоль границы», то «стеснялся», как старший начальник, проверить друга - Павлова, а то вообще собирался наносить «превентивные» удары по Германии.
Теперь насчет «не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения» и того, что Директива № 1 «совершенно сбивала с толку войска на границе, ввиду невозможности отличить «провокацию» от начала войны». А также умных слов полковника Генерального Штаба М. Ходоренка, который характеризует эту директиву, как «на редкость безграмотную, непрофессиональную и практически невыполнимую» и который «считает, что директива своим запретом отвечать на „провокации“ дезориентировала командование и сыграла отрицательную роль». Во-первых, Гитлер, прежде чем напасть на кого-нибудь, чтобы соблюсти «приличия» в глазах «мировой демократической общественности» обязательно «устраивал провокации». Самый известный и яркий пример — переодетые в польскую военную форму немецкие уголовники, захватившие радиостанцию на германской территории, убитые немецкими пограничниками и представленные «общественности» для наглядного «доказательства» нападения поляков. Во-вторых, перед нападением в 3.30-4.00 22 июня на СССР, уже примерно с 2.00 происходили обстрелы наших пограничников стрелковым оружием с немецкой стороны. Другое дело, что ответного (тем более, например, артиллерийского) удара по немецкой территории с нашей стороны, как рассчитывали немцы, и на который можно было бы «сослаться» Гитлеру в случае проблем с этой самой западной «общественностью», как раз и не производилось. Впрочем, Гитлер настолько был уверен в том, что разгром СССР займет всего пару месяцев, что не стал очень уж утруждать себя созданием «алиби». Однако обстрелы наших пограничников из винтовок и пулеметов, это и есть те самые «провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения», на которые нельзя было «поддаваться».
Если сегодня в нашей армии и тем более в Генеральном штабе служат такие грамотные «настоящие полковники», как полковник М.Ходоренок, то это вызывает грусть и печаль. А если такие полковники рулили и в 1941 году, то, в общем-то, становится понятно, почему отступали до стен Кремля. Ведь когда квашнины говорят, что армия не была приведена в состояние «полной», или хотя бы «необходимой» для отражения нападения, « боевой готовности», то и тут они в принципе правы — необходимые-то распоряжения в округа отдавались, но вот только выполнены они командирами и начальниками на местах не были. Поэтому не приведенные своими командирами в «необходимую» боевую готовность войска, конечно же, не могли оказать серьёзного отпора врагу. Особенно ярко это проявилось на Белорусском направлении в округе у Павлова. Плюс, добавьте к этому слова военного историка, генерала армии М. А. Гареева о том, что армия вообще не готовилась к стратегической обороне в случае нападения Германии, только к немедленному встречному контрнаступлению: «Идея непременного перенесения войны с самого её начала на территорию противника… настолько увлекла некоторых руководящих военных работников, что возможность ведения военных действий на своей территории практически не рассматривалась. Это отрицательно сказалось на подготовке не только обороны, но и в целом театров военных действий в глубине своей территории». Гареев из чувства корпоративной солидарности не стал называть имена « некоторых руководящих военных работников». Видимо их было не мало, начиная с самого верха. Ну а после смерти Сталина, эти «военные работники» стали активно доказывать всем, что именно Сталин заставил их «увлечься идеей перенесения войны с самого её начала на территорию противника». Ведь Сталин тиран-деспот, хотел напасть на Германию «превентивно» и это «всё объясняет».
Вот так вот, с подачи Георгия Константиновича, поведавшего в своих «Воспоминаниях и размышлениях» о том, как начиналась Война и что он, как начальник Генштаба сделал для того, чтобы войска приграничных западных округов достойно встретили врага, и пошла, гулять по исторической литературе эта красивая легенда. А заодно сочинил, дал «подсказку» будущим историкам и простым читателям, почему всё-таки произошел погром войск этих округов, мол, и «Директива, которую в тот момент передавал Генеральный штаб в округа, могла запоздать», и немцы все провода перерезали—связь нарушили, лишив войска управления (ведь на дворе стоит 19 век и радио ещё не изобрели), и далее по книге ещё много чего насочинял. Но как писали в своих работах ещё Ю. Мухин и А. Мартиросян, Директива № 1— всего лишь «последнее напоминание» уже находящимся в «полной боевой готовности» войскам приграничных западных округов. Этой Директивой войскам сообщали всего лишь точную и очень вероятную дату нападения Германии и давали последние указания. Этой Директивой ещё раз напоминали наиболее ретивым и воинственным военным в округах держать себя в руках, и «не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения» в мировой политике и повлиять на весь дальнейший ход уже неизбежной Войны. Нужна была выдержка до последнего. Но, ни в коем случае эта Директива не приводит войска, ни в какую «боевую готовность», как уже после Войны заявил Г.К.Жуков, доказывая всему миру о своей непричастности к той трагедии, что произошла в западных округах и по его личной вине в том числе.
Еще о степенях боевой готовности и Директиве №1.
Если бы «историк» в погонах исследовал этот вопрос и хотел разобраться объективно, то он начал бы именно с «определений» и терминов. И именно поэтому военные «историки» и пудрили мозги народу. И продолжают пудрить, если конечно сами разбираются в этих «определениях». Так проще свою тупость, бездарность, а то и предательство скрыть, заявив, что формально боевая готовность в Западных округах была объявлена только в ночь на 22 июня (пункт в) Директивы № 1), и поэтому «войска ничего сделать не успели» (точней, их командиры-начальники!).
А «виноват», конечно же, Сталин!!! Он же не дал Г.К. Жукову поднять войска по тревоге загодя. Все боялся Гитлера «спровоцировать». А Г.К. Жуков потом всё пытался доказать, что просил Сталина «привести войска в боевую готовность» чуть ли ещё не весной 41-го. Но, кстати, Г.К. Жуков, и по факту проведённой «скрытой мобилизации» в том числе, уже днём 22 июня готов был не просто дать отпор врагу, но и уничтожить его лихо! Хотя его прыть и «уверенность» в том, что войска западных округов способны уже 22 июня нанести поражение Германии, о чем говорят тексты Директив № 2 и № 3, основывались больше на его самомнении и его «видении начала войны». Как минимум, Г.К. Жуков должен был попасть под суд за то, что, отдав распоряжения о приведении войск Западных округов в рамках «скрытой мобилизации» (а фактически в полную боевую готовность) к отражению очень вероятного нападения немцев — не проверил его исполнение. И именно в том округе, против которого и оказались, сосредоточены наиболее мощные силы немцев. Вот за это его и сняли с начальника ГШ. А вот выкрутился Г.К. по армейскому принципу — кто первый доложит, тот и орел. Проявил «принципиальность» в наказании Д.Г. Павлова и отделался только Резервным фронтом, через месяц после расстрела Павлова. А Тимошенко поехал воевать вместо Павлова.
Вот вроде и все, что хотелось бы пояснить, что такое «степени боеготовность» и для чего они нужны. Выводов исследований Мухиных и Мартиросянов, в принципе, не меняет. Может, чуть-чуть корректирует. Они своими книгами делают нужное и важное дело — возвращают честное имя Великому Человеку и оберегают нашу историю. А я всего лишь набрался наглости подсказать маленькую деталь, которую они «упустили» (как мне кажется). Эта деталь вроде особо ничего и не меняет, но больно уж квашнины, да ходоренки надоели своей «хитростью». Кстати, сегодня уже многие авторы спешат "отметиться", доказывая, что к июню 41-го все необходимые мероприятия по подготовке к отражению агрессии в РККА были проведены. А то от "плана Путина" плавно перейдём к "планам Сталина", и можно не успеть занять место в очереди… Вон, некий С. Рыбас забабахал аж 2-х томник "Сталин. Судьба и стратегия". Вообще-то авторов, пишущих о Сталине, можно проверять на вшивость, прочитав только пару глав— о 37-м годе, да о 22-м июня. Вот и этот, очень даже неплохо, показал аж в 18-ти пунктах, мероприятия, проведённые в РККА по подготовке к войне, с 1935-го по 1941-й г.г. И действительно, для обороны было сделано всё мыслимое и не мыслимое в эти годы. И именно под личным контролем Сталина, с 1937-го г., принимались те образцы военной техники, что дошли и долетели до Берлина в 45-м. А к июню 41-го только всеобщую мобилизацию и не объявили. Т.е., Сталин —просто молодец!!! А потом опустился Рыбас до набора стандартных ахиней: про "прострацию" Сталина; про то, как Г.К. Жуков "разрыдался как баба" от грубиянских слов тирана и т.д. и т.п. Другая группа «историков»-шекспироведов, эти же мероприятия использует для доказательства того, что Сталин всенепременно собирался напасть на Германию (и на всю Европу), но душка Гитлер его опередил, слава богу. Но это уже к вопросу «превентивных ударов».
Вообще-то, Сталин своё первое сражение в Великой Отечественной Войне выиграл уже 22 июня 1941 года — сражение на идеологическо-информационном фронте. В своём меморандуме и ноте, которую германский министр иностранных дел Риббентроп вручил советскому послу Деканозову в Берлине, а посол Шуленбург вручил советскому наркому иностранных дел Молотову в Москве в момент нападения на СССР, Гитлер заявлял, что он спасает западную цивилизацию, западные демократические ценности от «большевистской угрозы», от СССР, которое концентрирует свои войска на западной границе для нападения на Европу, постоянно обстреливает и всячески провоцирует Германию, и вообще, собиралось первым напасть на Германию. Возможно, Гитлер тогда (как и тот же Саакашвили сегодня) получил не только заверения от Запада в безнаказанности Войны против СССР, а ещё и некие намеки о совместной Войне против СССР (от этих англичан всего можно ожидать). Ведь победить Англию, пытаясь «блокировать» её на «острове» и тем более пытаться высадиться через Ла-Манш, Гитлер никогда не смог бы. И он это знал. А вот выиграть информационную войну против СССР, даже напав первым, Гитлер вполне мог, в том числе и с помощью Директивы № 1 от 21 июня 1941 года. После нападения, получив на руки текст Директивы в захваченных советских военных штабах, Гитлер всегда мог обвинить Сталина в агрессивных намерениях на основании текста этой Директивы № 1. Ведь согласно фразы «быть в полной боевой готовности» стоящей в преамбуле приказа, всегда можно заявить, что СССР «заранее готовился» к Войне и нападению на Германию, приведя свои приграничные войска заранее в «полную боевую готовность» , что и «подтверждает» данная фраза. Однако мало того, что Гитлер был настолько уверен, что Россия-СССР ляжет к его ногам, как и вся Европа, но в той конкретной ситуации и Запад не стал «помогать» Гитлеру в идеологической Войне против СССР, против Сталина. У Запада цель была несколько другая тогда.
В.М. Молотов в середине 1970-х о начале Войны говорил : «Мы знали, что война не за горами, что мы слабей Германии, что нам придется отступать. Весь вопрос был в том, докуда нам придется отступать — до Смоленска или до Москвы, это перед войной мы обсуждали. Мы знали, что придется отступать, и нам нужно иметь как можно больше территории. … Мы делали все, чтобы оттянуть войну. И нам это удалось — на год и десять месяцев. Хотелось бы, конечно, больше. Сталин еще перед войной считал, что только к 1943 году мы сможем встретить немца на равных. (Главный маршал авиации А.Е. Голованов говорил мне, что после разгрома немцев под Москвой Сталин сказал: «Дай бог нам эту войну закончить в 1946 году». — Ф.Ч., «140 бесед с Молотовым»). … Да к часу нападения никто не мог быть готовым, даже Господь Бог! — Мы ждали нападения, и у нас была главная цель: не дать повода Гитлеру для нападения. Он бы сказал: «Вот уже советские войска собираются на границе, они меня вынуждают действовать!»
P. S. И ещё немного о «боевых готовностях» и о том, что значит в мировой политике объявление в Армии, такой крупной страны, как СССР-Россия, для нескольких округов Директивы (приказа) о приведении этих округов в состояние хотя бы «повышенной», или тем более «полной боевой готовности». Вроде бы, году в 1982, в мае, президент США Р.Рейган не захотел принять нашего министра иностранных дел А.А.Громыко. Тогда в СССР объявили о проведении учений в центральных округах (не приграничных), с привлечением приписников. У побережья США также «невзначай» всплыли пара АПЛ с ядерными ракетами. После этих невинных телодвижений Советского Союза, президент США тут же пригласил к себе министра иностранных дел СССР.