Как Жуков собирался напасть на Германию первым… Или еще раз о «плане от 15 мая»

(Новая глава из новой книги…)

В январе-феврале 2013 года, в №№ 8, 13 и 16 газеты «Красная звезда» один из критиков двухтомника А.Б. Мартиросяна «22 июня: блицкриг предательства. От истоков до кануна» и «22 июня: детальная анатомия предательства» (М. 20012г.) некто В.Булатов выдал следующее:

«Воспоминания маршала Захарова, по мнению большинства историков, весьма достоверны, и нет оснований ставить под сомнение его рассказ о том, как и под влиянием каких факторов происходила корректировка плана стратегического развёртывания Красной Армии в 1940–1941 годах. Переориентация РККА на Юго-Западное направление произошла, как представляется, вследствие комплекса объективных и субъективных причин, и фактор заговора, если даже кто-то из военачальников в глубине души и не разделял коммунистических убеждений, никак не прослеживается и документально не подтверждён.»

Увы, странным образом выдергивая цитаты из слов Захарова данный критик себя только неучем и выставил. А ведь Захаров четко показал, что именно Тимошенко и Мерецков, а также Жуков и являются инициаторами дурной идеи нанесения ответного удара по напавшему врагу из КОВО и размещения там главных сил вместо размещения главных сил приграничных округов против главных сил немцев – в ПрибОВО и ЗапОВО.

 

А вот делалось ли это по дурости и военной безграмотности наркома и его начальников Генштаба или по злому умыслу – верили ли сами нарком и его нГШ в то что немцы главными силами будут нападать через Украину, понимали ли они что наносить такой ответный удар такими масштабами не реально и преступно – действительно сложно пока установить… Хотя лично я думаю – не верили и точно знали, где враг ударит в первую очередь. Однако им не терпелось именно свои идеи дурные реализовать. А было ли это по злому умыслу или из-за общей безграмотности данных «товарищей» – вот это действительно сложно установить…

(Примечание: «В мирное время вооруженные силы государств содержатся по штатам мирного времени. Это обусловлено не только экономическими причинами, но и политическими. Дело в том, что войска, содержащиеся по штатам мирного времени вести наступательные боевые действия против отмобилизованных войск противника не могут, они могут только обороняться. Знал об этом Сталин? Безусловно, знал. Знали об этом Тимошенко и Жуков? Даже к бабке не ходи. Поэтому немцы, зная о передислокации наших войск в западные округа, сильно не беспокоились о возможности превентивного удара и не видели в этом агрессивных устремлений. Любое государство должно реагировать на внешнюю угрозу адекватно. Сопредельное государство сосредоточило на границе мощнейшую группировку войск, и что Советский Союз должен был на это смотреть? Передвижение войск в сторону границы не является агрессивными намерениями. Агрессивными намерениями является их отмобилизование!

Помните, немцы подняли шум по поводу передислокации на Запад 16-й армии? 16-я армия передислоцировалась из ЗабВО и входила в состав ДВ фронта. Она была полностью отмобилизована, боеспособна и содержалась по штатам военного времени. Именно поэтому немцы так завопили и только по поводу 16-й армии.

Очень хорошую оценку боеспособности своего мехкорпуса дал Рокоссовский. Он ясно сказал, что его мехкорпус был не боеспособен. И это относилось не только к его мехкорпусу.

Меня, например, очень умиляют резуноиды, которые практически на всех исторических форумах с тупой упертостью считают общее количество танков, дивизий, самолетов, орудий и т.д. абсолютно не понимая, что воюют не количеством. Воюют отделения, взвода, роты, батальоны, полки, дивизии.

Так, вот, напрашивается вопрос. Если бы Сталин, знал об этом, подписал бы он Директиву № 3? Ответ однозначен – никогда. Второй вопрос. Почему Жуков, зная, что войска КОВО неспособны наступать на отмобилизованного противника, тем не менее, организовал контрнаступление, угробив все мехкорпуса?  Ответ однозначен – он осознано подставил войска округа под разгром. Ибо итог этого наступления был известен заранее» – А.Севагин.

А вот тут уважаемый исследователь не совсем прав. Дело в том, что отмобилизование под видом «учебных сборов» шло активно и те же ударные мехкорпуса, которые по замыслу Жукова и по «Директиве №3» были брошены в бой сразу же, были полностью отмобилизованы по личному составу и тем же танкам. У них не хватало автомобилей, но эту проблему они должны были решить в первые же часы-сутки войны. А «всеобщее» ответное наступление по «Директиве №3» планировалось начинать с 24 июня – т.е. получить свои авто трактора и лошадей они могли и за эти пару дней... Также мехкорпуса эти уже с 19 июня поднимались и выводились в «Районы сбора» минимум, с приведением в полную боевую готовность к 21 июня. Выводились по директиве ГШ от 14 июня, которая указывала поднимать ВСЕ мехкорпуса запокругов. Также и приграничные дивизии были доукомплектованы личным составом до «штатов приближенных к штатам военного времени» и по ответам комдивов Покровскому это видно вполне…)

Глянем еще раз, что еще писали о тех событиях в исследовании «1941 год — уроки и выводы», и как доводились до ума общие «Соображения» Шапошникова-Мерецкова к июню 41-го (как раз страницы 57-58 «для Мельтюхова»). И как Жуков дошел до идеи нанесения превентивного удара – как появился тот самый план превентивного удара, «план от 15 мая» 1941 года. Комментарии вряд ли понадобятся…

 

«5 октября 1940 г. доклад «Об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на Западе и Востоке в 1940-1941 гг.» обсуждался руководителями партии и правительства. В ходе обсуждения Генеральному штабу было поручено доработать план с учетом развертывания еще более сильной главной группировки в составе Юго-Западного фронта.»

Однако уже «14 октября 1940 г. доработанный вариант плана («южный») был представлен правительству на утверждение. В нем главной группировке в составе Юго-Западного фронта ставилась задача по нанесению более мощного удара в направлении Люблин, Краков и далее на Бреслау{Там же, ЦАМО, ф. 16А, оп. 2951, д. 242, л. 87}.

Боевой состав фронта с учетом резерва планировалось довести до 103 дивизий, 20 танковых бригад и 140 авиационных полков. Одновременно в тылу фронта должен был развернуться резерв Главного Командования в составе до 23 дивизий. Задачи Западного и Северо-Западного фронтов в основном оставались прежними.

Планом предусматривалось к 1 октября 1941 г. развернуть два фронтовых и два армейских управления, довести численность авиации до 20 тыс. самолетов, сформировав 100 авиационных полков.

Одновременно было решено разработать и другой вариант («северный»). По нему основная группировка войск развертывалась в полосе Западного и Северо-Западного фронтов.

Разработку «южного» и «северного» вариантов плана на местах планировалось закончить к 1 мая 1941 г.{ЦГАСА, ф. 37977, оп. 2, д. 328, л. 231}.» (с. 57)

Решение на разработку «северного» варианта было принято также в октябре 1940 года еще. С размещением наших главных сил против главных немецких – в Прибалтике и Белоруссии. И оба варианта должны были быть готовы к 1 мая 1941 года. Однако работы по «северному» варианту, основному и главному в планировании ответных действий РККА на случай агрессии по общим «Соображениям» Шапошникова-Мерецкова от сентября 1940 года, Жуков с Тимошенко в феврале 41-го, видимо «по итогам» январских КШИ, похерили. На этих КШИ они по «южному» варианту отражения агрессии лихо «победили» врага, и поигрались во фланговые удары «а-ля Тухачевский», а «северный» в итоге отодвинули на июль 1941 года.

«С октября 1940 г. по февраль 1941 г. Генеральный штаб вносил отдельные, непринципиальные изменения в оперативные планы использования Вооруженных Сил. С поступлением сведений о непосредственной подготовке агрессии фашистской Германией против СССР и в связи с проводимыми в Красной Армии крупными организационными мероприятиями пришлось резко ускорить процесс доработки «Соображений об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на Западе и Востоке на 1940-1941 гг.».

Февраль 1941 г. явился переломным моментом в строительстве Советских Вооруженных Сил и в оперативно-стратегическом планировании их применения. В Генеральном штабе разрабатывалась крупнейшая программа по разработке новых оперативно-мобилизационных планов. В частности, в докладах начальников управлений Генерального штаба его начальнику генералу армии Г.К. Жукову излагались планы решения вопросов стратегического планирования. На основе указаний начальника Генерального штаба генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин составил «План разработки оперативных планов», в соответствии с которым в феврале был разработан ряд важнейших оперативных документов. В марте — мае 1941 г. Н.Ф. Ватутин совместно с генерал-майором Л.М. Василевским на основе указании начальника Генерального штаба и новых разведывательных данных вносили существенные уточнения в план стратегического развертывания Вооруженных Сил.

По оценке Генерального штаба, на наших западных границах в марте 1941 г. противник сосредоточил до 76 дивизий (в том числе 6 танковых и 7 моторизованных), в мае — до 120 дивизий (в том числе 13 танковых и 12 моторизованных) {ЦАМО, ф. 16А, оп. 2951, д. 237, л. 3.}.» («1941 год — уроки и выводы», с. 58. Реквизиты «ЦАМО, ф. 16А, оп. 2951, д. 237, л. 3» это реквизиты «плана от 15 мая»).

С марта 41-го нарком и начГШ и стали пропихивать Сталину, через разведсводки, что им готовил начальник РУ ГШ Голиков, идею, что немцы в первую очередь попытаются захватить Украину. И поэтому надо готовить наши главные силы в КОВО для ответного удара. Жуков же такую идею протаскивал еще в декабре 40-го через «записку Пуркаева».

(Примечание: Кстати, очень показательно для Жукова – подставлять вместо себя в таких делах подчиненных – своего начштаба КОВО Пуркаева. Ведь тот же Вавлов в январе сам подписал такую же «записку».

Осенью 41-го Жуков пытался предложить Сталину перенести штаб своего Западного фронта оборонявшего Москву из Перхушково, что западнее Москвы, за Москву. И Сталину, по видимо «просьбе» Жукова, звонил с таким «предложением» член Военного совета ВВС фронта. Как потом сказал В.М. Молотов – Жуков фактически пытался сдать Москву Гитлеру…)

Но обратите внимание – о «Соображениях от 11 марта», в которых якобы главные силы немцев ожидаются против Украины, в этом исследовании даже не заикнулись. Хотя в исследовании указывается что «с лета 1940 г. и до начала войны не менее пяти раз (июль, сентябрь, октябрь 1940 г., март, май 1941 г.) перерабатывались «Соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на Западе и Востоке на 1940-1941 гг.», составлявшие главное звено в оперативных планах войны». А ведь впервые эти «Соображения» (не подписанные никем) были опубликованы в ВИЖ №6 в 1992 году. А далее в этом исследовании и показывается как ГШ, Жуков, пришел к идее нанести и «упреждающий удар»…

«Данные сведения позволили руководству Генерального штаба прийти к выводу о том, что против Советского Союза противник на данном театре сможет иметь до 284 дивизий.

15 мая руководство Генерального штаба отмечало, что главный противник — фашистская Германия содержит свою армию полностью отмобилизованной, имея развернутые тылы. Был сделан вывод, что «в этих условиях она имеет возможность упредить советские войска в развертывании и нанесении внезапного удара»{ЦАМО, ф. 16А, оп. 2951, д. 237, л. 3-4.}»

Если почитать «план от 15 мая», «Соображения» о превентивном ударе первыми по Германии, то там также пропихивается идея, что Гитлер ударит главными силами по Украине и там надо выставлять свои главные силы для превентивного удара:

«Вероятнее всего главные силы немецкой армии в составе 75 [M1] 6 пехотных, 101 танковых, 10 8 моторизованных, 2 кавалерийских и 5 воздушных, а всего до 100 дивизий будут развернуты к югу от линии Брест- Демблин для нанесения главного удара в направлении – Ковель, Ровно, Киев.

Этот удар, по видимому, будет сопровождаться ударом Одновременно надо ожидать удара на севере из Восточной Пруссии на Вильно, Витебск и Ригу, а также короткимих, концентрическимих ударамиов со стороны Сувалки и Бреста на Волковыск, Барановичи. » (ЦАМО, ф. 16а, оп. 2951, д. 237, л.л. 1-15)

Идея в принципе верная и Сталин как разбирающийся в военных теориях, с ней мог и согласиться – сначала надо выбить главные силы противника, а потом можно добивать и остальных. Если конечно сам Жуков верил, когда писался этот «план» в середине мая, что против именно Украины немцы поставят свои главные силы. Однако больше похоже на то, что Жуков точно зная где будут основные силы немцев, предлагал разместить наши главные в КОВО и нанести наш превентивный удар из Украины, именно с учетом того что там будут неосновные силы немцев.

«Данный вывод Генерального штаба следует признать не совсем правильным. Обстановка указывала, что развертывание немецко-фашистской армии для нападения на Советский Союз в основном уже завершалось и противник [уже] упредил Советские Вооруженные Силы в развертывании своих войск. Таким образом, наступил критический момент в определении характера действий советских войск.

Руководство Генерального штаба считало, что ни в коем случае нельзя отдавать инициативу действий германскому командованию. В рабочих вариантах «Соображений» предлагалось «упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск» ЦАМО, ф. 16А. оп. 2951, д. 236, л. 63-69.}» («1941 год — уроки и выводы», с. 58)

Это и есть «план от 15 мая», который так обожают «резуны» «доказывая» им подготовку «агрессии» СССР. Очередной не подписанный никем черновик. А теперь вспоминайте выступление нш ПрибОВО Кленова в декабре 40-го, в котором он именно о нанесении превентивного удара и проповедовал. Выдавая хвалебные дифирамбы Жукову…

Однако этот «превентивный» план в принципе был нереальным… В том числе из-за общей безграмотности жуковых. («Генерал армии, да еще и начальник ГШ безграмотным быть не может» – А.Севагин. Увы… авантюризм и военная безграмотность не далеко друг от друга отстоят. Тем более, Жуков на самом деле не имел «классического» и тем более «академического» военного образования. Он даже в «средней» школе не обучался. Учился по несколько месяцев на командирских курсах во время службы в 1920–30-е годы...)

Обратите внимание на такие слова из сборника «уроки и выводы» – «Обстановка указывала, что развертывание немецко-фашистской армии для нападения на Советский Союз в основном уже завершалось». Т.е. к середине мая 41-го основные группировки немецких сил были определены и развертывание вермахта для нападения уже «завершалось» и наш Генштаб в лице Жукова точно знал и понимал что нападение – вопрос нескольких недель. Т.е. определить, где же попрут главные силы немцев, труда не составляло. Но наш ГШ почему-то опять делал какие-то «не совсем правильные выводы». Опять выдавал желаемое за действительное – пытался уверять Сталина, что немцы главные силы выставляют против Украины.… Т.е. в нашем ГШ то ли идиоты заправляли, то ли – предатели.

«Однако в тот момент для осуществления такого замысла время было упущено. Следовало предпринимать кардинальные меры по отражению готовящегося удара противника и обеспечению в этих условиях стратегического развертывания Красной Армии. Однако этого сделано не было. В расчетах по-прежнему определялись решительные цели и глубокие задачи войскам. Прорабатывались действия войск по нанесению двух ударов: одного, главного — на Краков, Катовице и другого — на Варшаву, Дембшин с выходом к 30-му дню операции на рубеж Лодзь, Оппельн.

Для решения этих задач намечался вариант развертывания на Западе 258 дивизии (в тон числе 58 танковых, 30 моторизованных, 7 кавалерийских), 53 артиллерийских полков РГК, 165 авиационных полков. Главные силы в составе 122 дивизий и 91 авиационного полка выделялись Юго-Западному фронту, а Западный фронт получал 45 дивизий, 21 авиационный полк.» («1941 год — уроки и выводы», с. 58-59)

Т.е., несмотря на то, что к маю 41-го основные группировки немецких сил действительно были определены и просчитаны, развертывание вермахта для нападения уже «завершалось», и это также было известно Генштабу – определить, где же попрут главные силы немцев, труда не составляло, и все это было известно Жукову – тот надумал предлагать превентивный удар из КОВО. А под него, чтобы убедить Сталина, что нанести такой удар крайне необходимо, Жуков пытается и в этом плане показать, что немцы именно по Украине собираются наносить свой главный удар – «до 100 дивизий». Ведь «при “превентивном” ударе разумно наступать как раз против более сильной, но не до конца развёрнутой группировки,  с целью нанести ей решительное поражение» (М.Нейман).

Т.е., Жуков показывает, что он не совсем бездарь в военных вопросах и прекрасно понимает, что наносить свой главный удар надо именно по главным силам противника. Однако Жуков врет и в этом «плане» – немецких главных сил не ждали в мае 41-го против Украины.… На середину мая они просчитывались как примерно равноценные тем, что были против ПрибОВО-ЗапОВО. И проведенные в мае КШИ в Генштабе, в те же дни когда Жуков-Василевский и сочиняли свой «превентивный план», показывают, что расчет на немецкие силы был именно таким.

Сталин данный «план превентивного удара» отверг, но вместо того чтобы заняться подготовкой обороны против готовящегося нападения в котором уже никто не сомневался, Жуков продолжал планировать «решительные цели и глубокие задачи войскам». Готовил «действия войск по нанесению двух ударов: одного, главного — на Краков, Катовице и другого — на Варшаву». Которые в принципе соответствовали и задачам из «южного», оборонительного варианта военных – наш ответный удар из КОВО «на Люблин».

«Резуны» пытаются уверять, что сей «план» военные писали исключительно по указке «тирана». Мол, такие документы ГШ, военные, не могут писать самостоятельно, по своей инициативе. Но это конечно глупость как минимум, и безграмотность по любому. С желанием «доказать» любой ценой, что этот план превентивного удара первыми придумал Сталин, и что он его и пытался реализовать. А военные только исполнили «волю тирана».

Смотрим что написано в «предложениях» этого «плана»:

«Учитывая, что Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, она имеет возможность предупредить нас в развертывании и нанести внезапный удар.

Чтобы предотвратить это, и разгромить немецкую армию, считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативы действий Германскому Командованию, упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находится в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск.»

Надеюсь вполне видно – чья инициатива была в сочинении данного «плана от 15 мая»? Правильно – это Жуков и пишет – от своего имени: «считаю необходимым ни в коем случае» и т.д. …

Также «план» начинается с таких слов:

«Докладываю на Ваше рассмотрение соображения по плану стратегического развертывания вооруженных сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками. …»

Сравните это, например, с началом «записки наркома» от 14 октября 1940 года:

«Докладываю на Ваше утверждение основные выводы из Ваших указаний, данных 5 октября 1940 г. при рассмотрении планов стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР на 1941 год.»

Как видите – если «тиран» что-то указывал сделать, то военные потом на него и ссылались. Как на «заказчика». Но в данном случае – «план от 15 мая» это именно инициативные предложения от самих военных – от Жукова и Василевского.

«Что касается противника, то для достижения ближайших целей войны он намечал в соответствии с планом «Барбаросса» развернуть свои главные силы (190 дивизий) в целях уничтожения основных сил «русских сухопутных войск, находящихся в Западной России». (Т.е., в Белоруссии, а не на Украине, в основном. – К.О.)

Таким образом, каждая сторона, исходя из содержания своих оперативных планов, стремилась в короткие сроки достичь ближайших стратегических целей войны наступлением развернутых к определенному сроку ударных группировок. Это и должно было явиться основным содержанием начального периода войны.

Чтобы обеспечить Вооруженные Силы от возможного внезапного удара противника, руководство Генерального штаба предлагало заблаговременно провести ряд мероприятий по скрытному отмобилизованию войск, особенно армий резерва Главного Командования. Подтверждением служат рабочие материалы, разработанные 15 мая 1941 г. по оперативному использованию Вооруженных Сил. В них кроме всего прочего предлагалось нанести по противнику упреждающий удар.

Однако рекомендации по нанесению упреждающего удара, даже в условиях непосредственной подготовки противника к агрессии, противоречили характеру советской военной доктрины и той политике, которую проводил Советский Союз непосредственно накануне войны. Кроме того, Советские Вооруженные Силы не были готовы к столь решительным действиям. Чтобы повысить готовность к войне, учитывая возрастание угрозы фашистской агрессии и увеличение состава Вооруженных Сил, Генеральный штаб постоянно вносил уточнения в документы по стратегическому развертыванию {ЦАМО, ф. 16А, оп. 2951, д. 259, л. 1-17, д. 262, л. 1-135.}». (с. 59)

Т.е., РККА чисто технически не была готова к практически немедленному превентивному удару по готовящемуся к нападения на СССР вермахту и дело конечно не в предвоенной «миролюбивой политике и доктрине» СССР. РККА в эти месяцы была в небоеготовом состоянии из-за проводившихся реформ в армии – перевооружения и создания новых соединений. Когда новые дивизии и армии формировались на базе полков или бригад, или вообще с нуля. Что для немцев как раз и было важным фактором – это им давало шанс на успех в первую очередь. 

Поэтому видимо поняв, что превентивный удар не осуществим Жуков (скорее ему это втолковал тот же Сталин, как сам Жуков потом и рассказывал историку Анфилову в 1960-е) от этой идеи отказался и продолжил «претворять в жизнь» свой «южный» вариант отражения агрессии. А к середине июня попытался разработать и свои новые «Соображения». И опять с размещением наших главных сил на Украине, в КОВО.… Не получится нанести упреждающий удар – врежем, как и задумали еще осенью 40-го в ответ фланговым ударом по слабому крылу напавшего врага.

Также, важной причиной нашего отказа от нанесения превентивного удара были, конечно же, и политические мотивы. Ведь та же Япония по ее договорам с Германией, в случае если кто-то нападает на Германию, до этого не участвующий в войне в Европе – обязана была бы оказать военную помощь Гитлеру. Что для СССР тут же означало бы войну на два фронта, а с этим экономика СССР могла и не справиться. Ведь одно дело держать на Дальнем Востоке, против армии Японии свои под 40 дивизий, но укопмлектованные малопригодными к военной службе солдатами, а другое – воевать этими дивизиями…

Так что – нападать первым на Германию СССР-Сталин не нехотел, а не мог.

Но вот что выдают «резуны», которые так любят «логикой» пользоваться. Когда им задаешь вопрос – неужто то, что делалось в предвоенные дни – вывод войск по ПП, отмобилизование под видом учебных сборов, делалось именно для нападения первыми, отвечают, используя цитатки из «плана от 15 мая»:

«Разумеется. Ведь  “Для того, чтобы обеспечить выполнение изложенного выше замысла, необходимо заблаговременно провести следующие мероприятия, без которых невозможно нанесение внезапного удара по противнику как с воздуха, так и на земле:

1. Произвести скрытое отмобилизование войск под видом учебных сборов запаса;

2. Под видом выхода в лагеря произвести скрытое сосредоточение войск ближе к западной границе, в первую очередь сосредоточить все армии резерва Главного Командования;…”

Производили? Так точно. А для чего? А там в самом начале написано, для чего:

“...ни в коем случае не давать инициативы действий Германскому командованию, упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет”…».

Т.е., если вы готовитесь не к нападению, а к ответному наступлению и (или) к обороне, таких вещей, как – провести мобилизацию под видом сборов или вывести в лагеря свои войска по ПП и тем более подтянуть к западным округам свои армии из внутренних округов, зная, что враг готовится скоро напасть – не надо делать в принципе?! Но это конечно чушь. Если известно о предстоящем нападении, известны хотя бы примерные сроки  и тем более известно от разведки, что противник уже начал переброску своих войск к границе, то конечно же все эти мероприятия нормальный политик и Глава государства и инициирует.

Однако именно поэтому «резуны» и им подобные так держаться за байку, что Сталин не знал или не верил, что Гитлер нападет на СССР в это лето. Ведь если вопить что «тиран» не знал о нападении или не верил в него на лето 41-го, то уже проще убеждать окружающих в том что Сталин все это делал  именно и только – чтобы напасть первым!

 Увы, Жуков на середину мая уже точно знает, что враг скоро нападет! В считанные недели! И показывает он это именно сим доком – «планом от 15 мая». С разведданными на 15 мая – «Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, она имеет возможность предупредить нас в развертывании и нанести внезапный удар». Т.е., Германия в виду того что ее войска уже и развернуты и отмобилизованы, не даст нам возможности на наше развертывание если нанесет удар по СССР – нападет внезапно, без того же объявления войны. И далее по тексту Жуков и показывает какие силы Германия может бросить на СССР – по разведданным на 15 мая.

Но тогда по «резунам» получается странная шиза – если бы зная то, что показал Жуков на 15 мая о планах Германии по ее подготовке нападения на СССР,  не стали бы готовить превентивный удар, то и делать не надо было, то, что делали – отмобилизование под видом сборов или выводить по ПП войска?!

Т.е., те мероприятия что проводили с середины июня когда по запросам ВС округов стали выводить войска по ПП и проводить отмобилизование под видом сборов, не могли проводить для подготовки обороны в принципе?

Вот такая вот «логика» у «резунов»… У них чтобы не делал СССР – делалось только для нападения и по агрессивным намерениям! Это как в современной истории вокруг России и ее отношений с теми же США, Европой, Англией и их холуями в той же Украине – чтобы не происходило и чтобы не делала Россия – виноват Путин!

Но вернемся лучше к умным историкам и исследователям…

«К середине июня 1941 г. в записке по стратегическому развертыванию Вооруженных Сил предусматривалось первый стратегический эшелон развернуть уже на основе существующих военных округов в составе 4 фронтов (189 дивизий и 2 бригады с учетом войск, расположенных в Крыму), что составляло более 60% всех соединений Красной Армии.

Наиболее сильная группировка предусматривалась в полосе Юго-Западного фронта (100 дивизий, в том числе 20 танковых и 10 моторизованных), который должен был формироваться на базе Киевского особого и Одесского военных округов (приложение 17).

Второй стратегический эшелон — резерв Главного Командования — предполагалось создать из 5 армий (16, 19, 22, 24, 28-я) в составе 51 дивизии. Из них на Юго-Западном фронте сосредоточивались 23 дивизии, на Западном фронте — 9. В районе Москвы предусматривалось развернуть 2 армии — 24-ю и 28-ю в составе 19 дивизий.

Всего на Запад вместе с резервом Главного Командования предназначалось 240 дивизий (с учетом войск, расположенных в Крыму), 159 авиационных полков, 5 воздушно-десантных корпусов, 10 противотанковых бригад.» («1941 год — уроки и выводы», с. 59)

«Приложение 17» в данном исследовании, это «СПРАВКА от 13.06 1941 г. О Развертывании вооруженных сил СССР на случай войны на Западе». Подготовил ее заместитель Жукова по оперативным вопросам генерал Ватутин, и она также опубликована и в «малиновке». В ней показано по факту, сколько каких дивизий РККА имеется в каких округах за 10 дней до нападения Германии, на 13 июня:

«I. СУХОПУТНЫЕ ВОЙСКА

Всего в СССР имеется 303 дивизии: сд — 198, тд — 61, мд — 31, кд — 13, кап — 94, ап РГК — 74, ВДК — 5, пртбр — 10.

Для развертывания на западных границах

В составе фронтов (без соединений, находящихся в Крыму) — 186 дивизий, из них: сд — 120, тд — 40, мд — 20, кд — 6, ап РГК — 53, ВДК — 5, пртбр — 10.

Северный фронт — 22 дивизии, из них: сд — 16, тд — 4, мд — 2 и осбр — 1.

Северо-Западный фронт (ПрибОВО – К.О.) — 23 дивизии, из них: сд — 17, тд — 4, мд — 2 и осбр — 1.

Западный фронт (ЗапОВО – К.О.) — 44 дивизии, из них: сд — 24, тд — 12, мд — б, кд — 2.

Юго-Западный фронт (КОВО и ОдВО – К.О.) — 97 дивизий, из них: сд — 63, тд — 20, мд — 10, кд — 4 (без соединений, находящихся в Крыму).

В состав Юго-Западного фронта включаются:

— КОВО — 58 дивизий, из них: сд — 32, тд — 16, мд — 8, кд — 2;

— ОДВО (без соединений, находящихся в Крыму) — 19 дивизий, из них: сд — 11, тд — 4, мд — 2, кд — 2; <….>

Заместитель Начальника

Генерального Штаба

Красной Армии

генерал-лейтенант (Н. Ватутин )». (ЦАМО, ф. 16А, оп. 2951, д. 236, л. 65-69)

Итого в ПрибОВО-ЗапОВО на 13.06.41 г. имеется 67 дивизий, а в КОВО-ОдВО – 97 дивизий. А теперь сами сравните их с количеством дивизий в западных округах по «южному» варианту на март 41-го…

По «южному» варианту осени 40-го предполагалось иметь:

С-ЗФ–ЗФ — 52 стр. дивизий, 7 танк. дивизий, 3 мсд, 5 птбр. — итого около 62 дивизий и 5 ПТБР, и

Ю-ЗФ с ЮФ — 76 сд, 9 тд, 4 мсд, 5 птбр. — 89 дивизий и 5 ПТБр.

По «Соображениям от 11 марта» 41-го:

Ю-ЗФ с ЮФ —  86 сд, 35 тд, 18  мсд, 5 кавдивизий (итого 144 дивизии) и 157 авиаполков.

 

На майских КШИ, где также игрался «южный» вариант, предполагалось – «на белом листочке, наклеенном на «общевойсковую» карту, черным по белому написано: «На фронте Буг-Сан (то есть в полосе Юго-Западного и правого фланга Западного фронтов – М.Солонин) всего дивизий: Красная Армия – 104, немцы – 70». Что очень близко к «справке» Ватутина на 13 июня.

Т.е., реально к 13 июня в КОВО-ОдВО нагнали больше дивизий, чем планировали по «южному» варианту 40-го, но меньше чем по «Соображениям» весны 41-го, и нагнали их задолго до 13 июня. И осеью 40-го планировалось в ПрибОВО и ЗапОВО выставить больше дивизий по «южному» варианту, чем это оказалось в реальности на середину июня 41-го. Т.е. очень близко к тому, что проиграли на майских КШИ.

Т.е., после проведения майских, последних Командно-Штабных Игр, которые как мы видели, были именно оборонительными – допускали первый удар за немцами и наш отход на некоторое расстояние от границы, подготовка к войне с Германией шла именно оборонительная.

Появились в округах эти армии задолго до 13 июня И это – армии и дивизии только самих округов, без идущих к ним армий внутренних округов. Которые западным округам не подчинялись и были Резервом Главного командования. При этом против главных сил Германии, против ее танковых «клиньев» в ПрибОВО-ЗапОВО по «северному» варианту отражения агрессии планировалось выставить тех же противотанковых бригад аж 7 штук. Но в реальности оставили только 5 ПТБр.

К сожалению, в справке Ватутина нет ничего о том, где и какие силы ожидаются у Германии на случай нападения. По крайней мере, ни в этом исследовании, ни в «малиновке» этого нет. Не совсем ясно по этой справке – кому она представлялась, наркому, начГш или в Правительство Сталину (как уверяет исследователь С.Л. Чекунов – Сталину). Но если в оригинале Ватутин, представляя Сталину данную справку, не указал, где и как ожидаются немецкие удары, то это уже «странно». В «справках» такого рода – о состоянии и составе своих войск на такую-то дату, вроде бы и не показывают ожидающиеся силы противника, но думаю, в той ситуации в этой справке это должно было быть. Но в любом случае данная справка Ватутина это не «Соображения» Жукова от середины июня, о которых указали в «уроках и выводах» как об очередном «плане войны» который Жуков начал сочинять в те дни. Это вроде как «прообраз».

Эти «Соображения» Жукова от середины июня 1941 года, тесно связанные со «Справкой Ватутина» «должны были составить основу оперативного плана по использованию Вооруженных Сил, но разработать детальный план Генеральный, штаб так и не успел, так как началась война.» («1941 год — уроки и выводы», с.60). И, судя по всему этими «Соображениями» середины июня 41-го Жуков и пытался «узаконить» именно свою идею нанесения флангового удара из КОВО по противнику, наносящему свой главный удар по ПрибОВО-ЗапОВО. К которому он и готовил армию к нападению Германии уже с весны. Ему оставалось только подсунуть это Сталину на утверждение, но он не успел. Где у Жукова ожидаются главные силы немцев по его «плану»? Сложно сказать. Скорее всего, он их опять «разместил» против КОВО… Для «убедительности». Или показал бы, скорее всего точную картину, но продолжал уверять, что, то, что имеется против Украины – именно главные силы противника и поэтому нам надо в КОВО иметь свои такие мощные силы…

Вот такие вот «планы» сочинял будущий «маршал Победы» Г.К. Жуков весной-летом 1941 года готовясь к войне с Германией, будучи начальником Генерального штаба. И «оборонительные» и «превентивные».

Получается, что этих планов у него был в разработке целых пять. Минимум. Это два плана одобренных Сталиным, которые Жуков должен был подготовить к маю 41-го. По которым наши главные силы выставляются против главных сил немцев. «Северный» и «южный». Свои два плана, «северный» и «южный» – наши главные силы выставляются против неосновных сил противника. И этот – «превентивного» удара. От 15 мая.

И именно эти «планы» и скрывал всегда «маршал Победы». Особенно настоящие «оборонительные», те по которым он собирался лихо, немедленно атаковать напавшего врага по его слабому крылу. А ведь наши стратеги в ГШ точно знали уже на начало июня, где какие силы немцев концентрируются. И тот же «инициатор реабилитации павловых-коробковых» начштаба 4-й армии ЗапОВО Сандалов и показывал потом в своих «мемуарах» что на 5 июня 1941 года они точно знали, что только против 4-й армии, против Бреста у немцев находится до 15 пехотных, 5 танковых и 2 моторизованные дивизии!

«Сведения о сосредоточении у нашей границы немецких войск и вероятности скорого их вторжения в Белоруссию доходили до нас разными путями. Время от времени мы получали информацию сверху (В последней такой информации, поступившей к нам из штаба округа 5 июня, сообщалось, что на границе Белоруссии сосредоточилось около 40 немецких дивизии, из них на брестском направлении поставлены 15 пехотных, 5 танковых, 2 моторизованные и 2 кавалерийские).» (Сандалов Л.М. Пережитое. — М.: Воениздат, 1961г. «Часть первая. Годы предвоенные. 4. Брестское направление». Есть в интернете.)

Примерно тоже самое описывал и заместитель Павлова генерал Болдин в своих воспоминаниях в том же 1961 году. Он писал, что разведка сообщала о «30-ти пехотных дивизиях» и о «5-ти танковых и 2-х моторизованных» дивизиях немцев только против Бреста. И у него это разведка сообщила-подтвердила утром 22 июня.

На майских КШИ, 14-20 мая, против Белоруссии «ожидали» только около 30 дивизий. И если бы Гитлер напал, как ожидалось в мае, уже 15 мая, то именно столько дивизий против ЗапОВО и было бы у немцев. На 5 июня уже видят  около 40 дивизий против ЗапОВО! А к 22 июня точно знают, что только против Бреста – до 30 дивизий немцев против Бреста стоит.

Т.е., в ГШ и Минске точно знали к моменту нападения, что по ЗапОВО врежет до 50 дивизий Германии, как и оказалось в реальности!!! Как и по соседним округам точно знали состав группировок противника. Т.е. – главные силы противника были точно известны – они ударят по Белоруссии!

Сандалов эти силы немцев (танковый «клин» Гудериана), показанные нашей разведкой, относит аж на 5 июня! И только против Бреста – 5-ть танковых и 2-е моторизованные. А это около тысячи танков 2-й танковой группы Гудериана!

Тот же М.Мельтюхов показывает, что немецкая группа «Центр» насчитывала около 2250 танков, против всей Белоруссии и соседней 11-й армии ПрибОВО. Сосредоточенных под основаниями «Белостокского выступа», с ударами на Гродно и Брест. Т.е. только на Брест уже с начала июня нацеливалась половина танков группы «Центр». При этом стратеги из ГШ под Гродно поставили две ПТБр из трех на округ-фронт, а вот у 4-й армии своей ПТБр, на брестском направлении не было. А ведь цели и задачи этих противотанковых бригад расписаны в последних майских Планах прикрытия у того же ЗапОВО как: «Задача противотанковых артиллерийских бригад сводится к тому чтобы на подготовленных рубежах встретить танки противника мощным артогнем и совместно с авиацией задержать их продвижение до подхода и контрудара наших мотомехкорпусов».

У читателя вызывает удивление дата – 5 июня как дата, на которую знали «о тысяче танков против Бреста»? Мол, может тут «опечатка» и дата должна быть – например 15 июня? Нет.

Профессор В.А. Рунов приводит разведсводку за №660569, на которой стоит отметка «Читал Жуков 11.6.41.» и в ней показывается: «б) на Варшавском направлении против ЗапОВО – 30 дивизий, в том числе 24 пехотных, 4 танковых, одна моторизованная, одна кавалерийская и 8 кавалерийских полков;». Дата этой разведсводки Разведуправления Генштаба – 1 июня 1941 года. (Жуков против Гальдера, М. 2010 г., с. 119. Также эта сводка выложена и в «малиновке» под № 509)

Т.е. уже на 1 июня немецкие группировки оцениваются как три группы армий находящиеся напротив наших западных округов, которые данная сводка вполне показывает. Однако наш начальник Генштаба Жуков ознакомился с этими данными только 11 июня! Что очень удивляет… (к этим танкам мы еще вернемся чуть позже). И Мельтюхов показывает, что против 4-й армии Коробкова-Сандалова был 43-й армейский корпус 4-й армии немцев и 2-я танковая группа Гудериана. Итого на 22 июня – 20,5 дивизий с 1025 танками. (Упущенный шанс Сталина, М, 2008г., с. 361). А всего против Белоруссии и было – свыше 50 дивизий Германии против 44 примерно дивизий Павлова приведенных им и коробковыми в небоеготовое состояние.

Есть мнение, что на 1 июня по этой сводке № 660569 пока еще не ясно где противник собирает свои главные силы – по сводке севернее припятских болот и южнее примерно равное количество дивизий противника, и танковых частей даже вроде больше против КОВО, чем против ПрибОВО и ЗапОВО. Однако Сандалов дает на 5 июня уже на 10 дивизий больше против Белоруссии. Т.е. с начала июня все равно начался рост – усиление главной группировки немцев против ПрибОВО-ЗапОВО, и его Разведуправление ГШ отслеживало вполне.

Т.е. – в ГШ, Жуков, прекрасно видели, где собираются главные силы Германии и ее союзников – против Белоруссии. Жуков точно знает о силах Германии против наших округов к середине июня, но упорно и даже «тупо» пытались реализовывать свою авантюру – нанести ответный удар из КОВО по неосновным силам противника.

 

В связи с тем, что меня уже «критикуют» за то, что я слишком якобы «агрессивно наезжаю» на Маршала Победы Г.К. Жукова фактически обвиняя его в злом умысле с подменой утвержденных планов отражения агрессии на свои «гениальные», попробую «объясниться».

Дело в том, что если бы Жуков работая в Генштабе несколько лет с «нуля» занимался разработкой подобных планов и, имея перед собой эти варианты отражения агрессии, выбрал красивый, «передовой» (идеи фланговых ударов  были в то время ну очень популярны среди «теоретиков» военной науки) но который привел в силу «объективных» обстоятельств к трагедии и поражению, то можно было бы как-то «помягче критиковать» Жукова за это. Тем более если бы он потом как порядочный человек посыпал голову пеплом и признал свою личную вину за эту авантюру кровавую для армии и страны – мол, простите люди добрые, бес попутал, хотелось, как лучше сделать да вот те же павловы подгадили. Да и, в конце концов «придумали» все это еще Тимошенко и Мерецков.

Но ведь Жуков, от которого требовалось лишь тупо исполнить к 1 мая те утвержденные-одобренные Сталиным варианты отражения агрессии, да начать реализовывать тот из них, который реально и должен был стать основным – «северный», и только по решению Сталина, начал «стратега» из себя изображать. От него требовалось подготовить «северный» и «южный» варианты «Соображений» и, получив еще зимой 41-го данные разведки с фамилиями командующих немецкими группами армий, в первую очередь начать реализацию именно «северного» варианта. По крайней мере того который укажет «тиран». От Жуков требовалось исполнять то, что укажут из Кремля по «планам», а не сочинять свои дурные – то немедленного ответного, то превентивного удара, то своего «южного». Точно зная и понимая, где будут главные силы противника.

Однако амбиции не позволили ему остаться простым исполнителем разработок Шапошникова, подполковника царской армии и офицера царского Генштаба. И бывшему унтеру захотелось прославиться – он решил показать всем, что лучше знает, как надо воевать, лихо побеждая супостата. И размещая главные силы на Украине Жуков, видимо хотел войти и в историю военной науки – не важно, что там немцы выставят против Украины и где попрут своими главными силами – мы все равно им покажем.

А после того как его авантюра кончилась трагедией, спустя годы он еще и начал валить свою личную вину на других. На Сталина. И чаще всего за язык его никто не тянул в тех «обвинениях тирана», когда маршал на Верховного, своего старшего начальника, вешал свои личные «ошибки». Причем обвиняя Сталина в том, чего тот не делал.

Ведь что произошло – фланговый ответный удар по слабому участку противника сам по себе не та уж и плох и вовсе не безграмотен в принципе. Но если в масштабах отдельного фронта, армии, такой ответный удар по слабому флангу атакующего вас противника еще может что-то дать в смысле успеха, то подобная операция в масштабах трех-четырех округов-фронтов чрезвычайно опасна своей непредсказуемостью (в виду общего отставания наших войск от немецких в развертывании – в готовности воевать). А точнее как раз «предсказуемостью» точного расчета. Тем более если вы планируете этот удар как именно немедленный!

Вот что пишет исследователь М.Нейман: «Это был весьма толковый и в принципе выполнимый план, при условии, если бы он был выполнен. А вот не выполнен он был по причинам вполне прозаическим. Это, во-первых, опоздание с развёртыванием.  Во-вторых, ко времени начала войны мобплан МП-41 до конца не был отработан в округах и армиях, не говоря уже об его увязке с низовыми структурами. В-третьих, сама армия была ещё «сырая». Как пример во вновь сформированных мех. корпусах мало того не хватало техники, но и в большинстве своём не проводилось боевого сколачивания частей, а часто и подразделений. Просто не успевали. Я приводил как-то выписку из приказа НКО, по проверке  командиров артиллеристов на профпригодность весной 1941 года. Из пяти проверенных артполков все пять получили неуд. А самое главное низкая оперативно-тактическая подготовка командиров всех степеней, а особенно высших».

Но тут мы и сталкиваемся с простым вопросом – это планирование немедленного ответного удара из КОВО по слабому крылу противника было авантюрой или грамотным, но злоумышленным расчетом? Увы – авантюра минимум. И авантюра и отличается от нормального плана именно неразумностью и непросчитанностью решений и планирования. И это и есть умение и желание учитывать реальность, а не строить планов громадьё исходя из своих виртуальных фантазий об армии и возможной войне, когда мехкопусам имеющих дай бог половину танков от штата ставят задачи на случай войны в 41-м, так как будто они полноценные и полностью танками укомплектованы. Хотя эти мк только на 42-й в планах должны были получать танки.

Но если генералы такие планы пишут в преддверии войны, то выбор не велик – либо бездари и авантюристы, либо негодяи, планирующие заведомо провальные и нереальные планы. Сочиняемые в условиях отсутствия одного из наиболее важного документа – мобилизационного плана страны на случай войны! В условиях, когда армия находится в состоянии реформ, объективно не имеет подготовленных к войне командиров во вновь создаваемых, часто с нуля соединениях! Но если Жуков и был полуграмотным воякой к лету 41-го, то Мерецков вполне академию Фрунзе окончил. Так на какой же год планы ответных ударов их КОВО могли стать выполнимыми – в 42-м или 43-м дай бог? Дай бог. Но «Соображения» то Мерецкова и варианты к ним нашими «стратегами» писались на 1940-1941 г.г.!

Теоретически, да при выполнении всех подготовительных мероприятий под этот немедленный ответный удар, у жуковых могло что-то и выйти из этой авантюры. А реально – погром и, причем, вполне предсказуемый и просчитываемый. И для того, кто эту идею пропихивал в голову «стратегов» в ГШ времен Мерецкова-Жукова это было «ясно как божий день».

Но удар ответный по «южному» варианту надо было наносить именно быстро – пока немцы не успели прорвать оборону ПрибОВО и ЗапОВО и дойти «до Минска» за неделю или врезать с севера по наступающему «на Люблин» КОВО. Как это и просчитывалось на январских КШИ во второй игре, Однако под этот немедленный ответный удар требовалось быть полностью готовым нашей Армии. Но реально – Захаров показывал расчеты – ответный подготовленный удар из КОВО был возможен только через 25-30 суток после начала мобилизации. Т.е. после окончания развертывания тылов и готовности воевать армий, прибывающих из внутренних округов.

Итак – ответный удар нужен был немедленно. По тому варианту, который военные протаскивали в ГШ – нашими главными силами из КОВО по неосновным силам противника наносящего свой главный удар по прибОВО-ЗапОВО. Иначе – враг сомнет наши ослабленные силы севернее полесья и ударит по тылам КОВО. Или рванет на Москву! И директива «№3» от вечера  22 июня – это «апофеоз» этой авантюры. Но без готовности главных сил и тылов, как и предрекал Уборевич Тухачевскому (и тот же Триандафиллов в 29-м еще) – ж…па однозначная тем, кто прет в такое контрнаступление неподготовленное.

Т.е., тот, кто сочинял такие планы – изначально рассчитывал и понимал точно, что погром наших приграничных округов произойдет с очень большой вероятностью!

Жуков на январских играх лихо победил по «южному» варианту, но у него для прикрытия «фланга» на Белоруссию где немцы вполне предсказуемо смяли своими главными силами ЗапОВО и могли повернуть на КОВО, вдруг, откуда не возьмись, появились «резервы» – 18 дивизий и пары тысяч танков в помощь ЗапОВО. Но в реальности этих «резервов» в июне 41-го не оказалось и их, и быть не могло. Как показывал Захаров (по «Справке Ватутина» от 13 июня), Резервы ГК были – 19 дивизий, но они располагались аж в районе Москвы – севернее и южнее столицы.

По окончании этих игр Жуков стал начальником Генштаба, и началась реализация дурного «южного» варианта, который вполне мог бы и быть реализованным, но для этого надо было иметь РККА такой же степени развернутости и готовности, как и вермахт, а вот этого не могло быть в принципе на июнь 41-го! И позже, в ближайшей перспективе – тоже. Ну и «резервов» для Павлова в «реале тупо» не было.

Помогла бы введенная ранее 22 июня мобилизация? Может быть. Но ее вводить официально нельзя было по политическим мотивам. А скрытая и так проводилась через «учебные сборы» – «распорядительным порядком». Но мы опять забываем – на январских играх «резервы» для ЗапОВО появились из воздуха, чтобы прикрыть Жукову зад… тылы и фланги пока он лихо прет «на Будапешт». А в реале – их не было. Т.е. военные должны были сочинять свои планы исходя именно из реальности, а не своих фантазий о ней.

Теперь ясно, что привело к погрому июня 41-го? Правильно – дурная авантюра Жуковых (точнее Тимошенко и Мерецкова еще, того самого которого Сталин называл «жидом», пардон, «ярославцем») и эта авантюра и скрывалась все эти годы маршалами. Читатель до этого когда-нибудь слышал о ДВУХ вариантах отражения агрессии нашего ГШ в том виде как это показано в данной книге? Знал, что реально их было даже ЧЕТЫРЕ?! Да плюс к ним у Жукова еще и пятый был – о превентивном ударе. Вот то-то и оно…

Кстати, тот же Солонин в своих сочинениях о предвоенном планировании тоже о «пяти планах войны» писал. Правда чуши нагородил и писал не о том, что читатель тут прочитал.  Пытаясь доказать что СССР-Сталин все равно собирался напасть первым. Но наносить этот «превентивный» удар даже при том, что наши военные на это очень надеялись и рассчитывали – Сталин не собирался.

Глянем, что еще указали в исследовании «1941 год — уроки и выводы» о плане ответного немедленного контрудара из Украины:

«В основе своей этот замысел следует признать целесообразным. Он позволял в короткие сроки изолировать главного противника от его союзников, что имело важное политическое значение. Наступление на этом направлении проходило бы по слабо подготовленной в оборонительном отношении территории бывшей Польши. Однако замысел, основанный на идее нанесения мощного контрудара, а не отражения агрессии путем ведения обороны, требовал точного учета сил и планов противника. Как признавал Г. К. Жуков, в плане не учитывался возможный объем и «характер самого удара» агрессора.» (с. 55-56)

И далее – «Предполагалось, что на минском направлении 63 дивизии приграничных округов, ведя активную оборону, могут противостоять удару главных сил противника. Данное предположение не учитывало реально складывавшейся обстановки, когда немецкие войска упреждали Красную Армию в стратегическом и оперативном развертывании.

Это особенно заметно, когда сравниваются перегруппировки и сосредоточение войск. Уступая противнику в пропускной способности железных и шоссейных дорог, советские войска на 5-й день мобилизации могли сосредоточить в планируемых районах только 17 стрелковых дивизий, на 10-е сутки — 24, на 20-е сутки — 46 и лишь на 35-е сутки — 75 дивизий. Таким образом, переход в общее наступление главных сил был возможен только на 35-е сутки. Даже при одновременном начале перегруппировок противник имел все возможности упредить советские войска в выдвижении и создании группировок сил и средств. Это позволяло ему захватить инициативу и создать предпосылки для успешных боевых действий в начальном периоде войны. В реально создавшейся обстановке вермахт завершил развертывание полностью, а советские войска его лишь начали.» (с. 56)

Т.е. ну никак нельзя было исходя из «простого» расчета сроков и возможностей Германии и СССР на развертывание и сосредоточение войск в те конкретные месяцы надеяться, что мы сможем к моменту нападения врага немедленно ответить ударом на удар. Как ни крути, но на подготовку этого ответного удара требовалось время для полной готовности своих сил – на ответное контрнаступление. И тем более немедленное. По всем правилам военной науки, как потом писал и тот же К.К. Рокоссовский, требовалось, пропустив удар уйти в оборону либо отойти, выждать и, измотав противника отвечать. Но жуковы видимо решили, что военная наука и расчеты «всякие» им не указ.

Вот что писал задолго до 22 июня В.К. Триандафиллов:

«При имеющихся огневых средствах дивизии достаточно устойчивое положение получается при занятии дивизией участка от 4 до 8 км (оборона на "нормальных участках"). При увеличении ширины участка до 12 км устойчивость обороны уже сокращается вдвое, а на 20-километровом участке получается довольно жиденькое расположение, которое прорывается сравнительно легко».

Однако «Оборонительную полосу, как бы она ни была укреплена, противник, если решил ее взять, всегда преодолеет: весь вопрос сводится ко времени. Командующий армией в дальнейшем может вести операцию, опираясь главным образом на свои резервы.»

А «С того времени, как оборонительная полоса прорвана противником, нужно оторвать войска от него и собрать их в новом районе для нового сопротивления.»

А далее действительно замечательные военный теоретик показал, что будет с теми, кто планирует и организовывает немедленные ответные удары:

«Будет ошибкой гоняться за быстрым сроком перехода в контрнаступление, не дожидаясь полного сосредоточения войск, достаточного обеспечения их средствами подавления (артиллерия, танки). Контрнаступление, предпринимаемое недостаточными силами, может привести только к разгрому этих сил и играть в руку противнику.» (В.К. Триандафиллов, Характер операций современных армий. Гл. Оборонительные операции, с. 162,165,167. 3-е изд. — М.: Госвоениздат, 1936. Есть в интернете.)

Данная работа Триандафиллова вышла первым изданием еще в 1929 году. Но он показал, что может происходить летом 41-го, в первые недели войны. И тем более по тому плану, что претворяли в жизнь Жуковы – «южный» вариант отражения агрессии с немедленным ответным наступлением которое планировалось «по Тухачевскому», без готовности главных сил в тылах КОВО прибывающих из внутренних округов. Против неосновных сил противника атакующего в ПрибОВО-ЗапОВО своими главными силами.

А ведь сам же Жуков в своих мемуарах потом писал что книга Триандафиллова «Характер операций современных армий» вызвала настоящий фурор в военных кругах, и «она сразу прибрела широкую популярность. В книге высказывались смелые и глубокие взгляды на состояние и перспективы развития армии того времени, обрисовывались основные пути их технического оснащения и организации».

(Примечание: Вот что о военном теоретике В.К. Триандафиллове можно прочитать в интернете.

«В. К. Триандафиллов родился 14 марта 1894 года в селе Магарацжик (или Магараджи) бывшей Карской области (ныне Турция), грек по национальности. В 1914 году окончил Закавказскую учительскую семинарию. Призван в армию и в феврале 1915 года направлен рядовым на Юго-Западный фронт. С фронта он вскоре был послан в Московскую школу прапорщиков, которую окончил 8 ноября 1915 года. По окончании которой Триандафиллов был снова направлен на Юго-Западный фронт, где и участвовал в боях. Служил в 6-м финляндском стрелковом полку под командованием будущего известного военного теоретика А.А. Свечина. К началу февраля 1917 года Триандафиллов в чине штабс-капитана командовал батальоном в своем полку.

После революции солдатами был избран сначала командиром полка, а затем командующим 7-й армией. 1 июня 1918 года Триандафиллов вступил в РККА. 1 августа 1918 года он был назначен командиром роты, а 20 июня 1919 года — командиром батальона. Участвовал в Гражданской войне на Урале и в Крыму. В мае 1919 года бывший эссер Триандафиллов вступил в РКП(б). 17 сентября 1919 года он был командирован на учёбу в Военную академию РККА, которую блестяще окончил 3 августа 1923 года. Учёбу в академии Триандафиллов совмещал с участием в боях на фронтах Гражданской войны, занимал должность командира бригады сначала в 27-й стрелковой дивизии, а затем в 41-й стрелковой дивизии.

По окончании Военной академии Триандафиллов был выдвинут М.Ф. Фрунзе  на работу в Штаб РККА, где получил 15 апреля 1924 года назначение на должность начальника Первого (то есть оперативного) отдела, а затем и начальника Оперативного управления Штаба РККА. С 1928 года Триандафиллов — заместитель начальника Штаба PKKA. С 19 ноября 1929 года до 15 октября 1930 года он был командиром и военным комиссаром 2-го стрелкового корпуса, а с 15 октября по день смерти — снова заместителем начальника Штаба РККА.

В.К. Триандафиллов погиб при исполнении служебных обязанностей 12 июля 1931 года в 6 ч. 30 м во время аварии самолета в районе платформы Алабино Западной железной дороги (самолет врезался в заводскую трубу). Был кремирован, прах помещён в урне в Кремлевской стене на Красной площади в Москве. За боевые заслуги в Гражданской войне Триандафиллов был награждён орденом Красного Знамени».

Эту работу Триандафиллова изучали и в Германии. И, похоже, паулюсы и гальдеры больше полезного смогли почерпнуть в ней, чем будущие маршалы Победы в РККА…)

Триандафиллов писал, что начинать ответное контрнаступление немедленно крайне опасно и это может привести к разгрому собственных армий. А Захаров и писал о том, как быстро наши войска будут готовы нанести ответный контрудар по «южному» варианту – дай бог через 25-30 суток от начала мобилизации. С чем совершенно согласно исследование «1941 год — уроки и выводы» – «переход в общее наступление главных сил был возможен только на 35-е сутки». Однако вот какие слова Тимошенко в его докладе перед январскими КШИ привел Захаров: «Оборона не является решительным способом действий для поражения противника: последнее достигается только наступлением. К обороне прибегают тогда, когда нет достаточных сил для наступления, или тогда, когда она выгодна в создавшейся обстановке для того, чтобы подготовить наступление... [ Целью обороны] является создание крупных масс войск для удара в решающем направлении за счет экономии сил, путем оборонительных действий на второстепенных участках» (Заключительная речь Народного комиссара обороны Союза ССР, Героя и Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко на военном совещании 31 декабря 1940 г. М., Воениздат, 1941, стр. 5.)» (М.В.Захаров, указанное сочинение, гл. Накануне великий испытаний, с. 354)

Похоже «второстепенными участками» по мнению нашего тогдашнего «министра» обороны, были Прибалтика и Белоруссия. По которым ожидались удары главных сил врага. Но повторимся – в масштабах небольших участков фронта, или в локальных конфликтах идеи такие возможно и прокатили бы. Но в масштабах огромной границы-фронта, в масштабе 4-х округов-фронтов – это было авантюрой – размещение наших главные силы не против главных сил врага и нанесением немедленного ответного удара. Армией не способной в лето 41-го воевать на равных с вермахтом.

Как пишет Захаров, на декабрьском военном совещании: «были сделаны попытки создать что-то новое в теории военного дела, в оперативном искусстве и тактике. Однако в докладах сквозило стремление перенести опыт ограниченных войн, в которых участвовала Красная Армия, на все военное дело.» (с. 422) Также Тимошенко пытался ставить в пример действия отдельных армий Франции или Германии в Первой мировой, мол надо это «опыт» проецировать на РККА 41-го на случай войны:

«Очень странно, что частный случай такой обороны рекомендовался для Красной Армии, для будущей большой войны на Западе. Для нас не могли быть применимы примеры оборонительных действий 4-й французской и 17-й немецкой армий, протяженность фронта обороны которых была соответственно 55 и 42 км.» (М.В. Захаров, указанное сочинение, с.359-360)

 Ну а далее стоит «ВЫВОДЫ» из книги (главы в издании 2005 года) М.В. Захарова «Накануне великих испытаний» об этом привести максимально полно:

«Существовавшая ранее теория военного искусства даже и не вспоминалась в докладах и выступлениях. Между тем опыт военных действий в Испании и на Карельском перешейке мог рассматриваться как частный случай в большой войне, боевые действия в которой могли развернуться от Белого моря до Черного. Например, в теории оборонительной операции, рассмотренной в заключительном слове Наркома обороны, важной проблемой считалась необходимость создания предполья в любой обороне. Последнее было почерпнуто из опыта войны с белофиннами. Но там имелись особые условия для постройки перед линией обороны Маннергейма серии препятствий, особенно для танков. Кстати, это предполье строилось еще в мирных условиях. Но зачем организовывать предполье в оборонительных операциях, возникающих в ходе большой войны, на равнинных театрах? Опыт Великой Отечественной войны убедительно доказал, что предполье оказалось ненужным.

Не лучше были некоторые рекомендации для наступательных операций. И здесь существовавшая ранее теория глубокой операции была искажена — возможно, в оправдание «начала создания собственной военной идеологии». Если рассмотреть некоторые предложенные схемы возможного ведения операции, то, по нашему мнению, теория глубокой операции была поставлена с ног на голову.

На проведенных военных играх оперативная обстановка была составлена в свете тех докладов, которые были сделаны на совещании. То же увлечение вопросами создания в обороне предполья, прорыв укрепленных районов в наступлении. Одно отрадно, что игры убедили всех в необходимости иметь механизированные корпуса.

Нельзя не отметить и неопределенность оперативной обстановки, созданной для проведения военных игр. Она не отражала реальных условий, в которых могла начаться война для приграничных военных округов. Очень важные события начального периода войны из проигрыша опускались, а военные действия сразу же развертывались в глубине. В то же время в январе 1941 года по ту сторону нашей границы стояли фашистские войска Германии, т. е. имелся конкретный противник с отмобилизованной армией, с большим опытом ведения современной войны.

Если бы эти условия были созданы, то, естественно, надо было бы очень серьезно отработать вопросы прикрытия государственной границы, тем более что на новой границе создание укрепленных районов было еще не завершено. А это в свою очередь требовало творческой разработки вопроса прикрытия границ в условиях, когда по ту сторону границы стоят полностью боеспособные войска противника, и в той возможной группировке, которая создается для ведения главных начальных операций войны.

В данном случае не могло быть и речи о прикрытии границы по опыту Первой мировой войны. В прошлом в первые дни войны были возможны только наскоки конницы. В новых же условиях требовалась готовность войск отразить массированное наступление основной массы танков противника при мощной поддержке авиации.»

О каком «опыте Первой мировой войны» сказал Захаров еще в 1968 году?

Захаров: «Разбора учений в архивах найти не удалось, однако по проектам-тезисам к разбору, которые подготавливались работниками Генштаба, можно отметить следующее. В разборе первой игры отмечалось, что во время первой мировой войны и ранее военные действия обычно начинались встречным наступлением» (с. 380). Однако проводимые в январе игры в принципе не учитывали реально находящегося по ту сторону границы полностью готового к войне врага. Эти КШИ игрались так, как будто перед СССР мирный сосед, который имеет армию такой же степени боеготовности как и РККА.

А встречное наступление – это именно немедленное контрнаступление.

Наши гении пытались применять опыт ПМР и в новой войне но, увы, – сие не есть нечто необычное или «оригинальное» – генералы к новой войне всегда (часто) готовятся по лекалами старой. Однако у Тимошенко была возможность видеть, что в Европе идет война НОВАЯ и к опыту ПМР она не имеет особого отношения – немцы воюют по НОВОМУ. Однако нарком отписал на одном из докладов о том, как воюет Германия – ничего нового он не увидел в их войне.

«9. Из данных, помещенных в книге, видно, что многие соединения и части к началу войны оказались слабо укомплектованными вооружением, военной техникой и имуществом.

Такие важные рода войск, как бронетанковые войска и авиация, находились в стадии реорганизации и перевооружения. В многочисленных соединениях и частях, развернутых перед войной, не хватало средств связи, инженерной техники, транспорта

В результате значительная часть советских войск была далека от надлежащей боевой формы. Требовались многие месяцы, а то и годы для их технического оснащения и приведения в высокую боевую готовность.

Главная причина сложившегося положения, как нам представляется, заключалась в принятии ошибочного плана реорганизации Вооруженных Сил незадолго до начала войны.

Печальный для нас опыт учит, что, прежде чем ломать и ликвидировать сложившиеся, обученные и слаженные войсковые организмы, надо создать им новую полноценную замену.

Процесс реорганизации войск должен быть тесно связан с возможностью их материального обеспечения, т. е. с экономическими возможностями страны.»

Помните, что там Павлов показывал на следствии и суде о мобпланвах РККА которые ему Мерецков еще показывал – какую дурость там даже Павлов увидел? А теперь вспоминайте, что там Тухачевский показывал в «Плане поражения» – именно дурные мобпланы на случай войны (без учета сил и средств противника – хоть заниженные, хоть завышенные) и приведут к поражению Армии и страны…

«В данной книге на основе важнейших документальных материалов показаны некоторые узловые вопросы строительства Советских Вооруженных Сил в предвоенные годы и подготовка их к войне.

В результате гигантской работы, проделанной советским народом под руководством Коммунистической партии в течение коротких предвоенных лет, особенно с началом второй мировой войны, наши Вооруженные Силы увеличили свою боевую мощь в несколько раз. В рекордный срок усилиями конструкторов были разработаны новые образцы орудий, танков, самолетов и началось перевооружение Советской Армии. Победа Советских Вооруженных Сил в смертельной схватке с силами фашистской агрессии явилась следствием той огромной организаторской работы, которую проделала наша партия в ходе Великой Отечественной войны.

При огромном размахе реорганизации Советской Армии в период 1938— 1941 годов, проводившейся в целом в правильно избранном направлении, имелись и отдельные недостатки. Они явились следствием допущенных ошибок, прежде всего в самом руководстве Наркомата обороны. Автор выделил отдельные недочеты и разобрал их, помня о том, что только принципиальный подход к историческим явлениям поможет извлечь поучительные уроки из прошлого и предотвратить в будущем отрицательные явления на новом пути.» (М.В. Захаров, Генеральный штаб в предвоенные годы, Гл. Накануне великий испытаний. М., АСТ, 2005г., с.423-424)

Понятное дело что Жуков «образца» весны 41-го не был настолько грамотен в военных науках, каким он стал к концу Войны, но опять же – ну не требовалось от него ничего выдумывать. Получил на руки одобренные свыше «планы войны» – выполняй и не изображай из себя «стратега». И жди от «тирана» указаний, какой вариант тебе как начГШ исполнять придется. Не требовалось это от Жукова или Тимошенко в принципе – изображать из себя «стратегов», и это и называется в армии – «дурак с инициативой». Но еще раз – обвинять потом других и того же Сталина в личной вине за такую трагедию как «22 июня» – это не просто непорядочность… Тем более врать потом что якобы «в плане не учитывался возможный объем и «характер самого удара» агрессора».

Самое «забавное» что о том, как Жуков (Генштаб) намудрили с предвоенным планированием, пытались реализовать авантюру с нанесением ответного удара из КОВО по неосновным силам противника наносящего свой главный удар в другом месте, по ПрибОВО-ЗапОВО, писал всегда генерал армии и военный историк М.Гареев (данные слова генерала мы рассматривали не раз, но несколько с другого «ракурса»):

«Упомянутый вариант выбора направления сосредоточения основных усилий на Юго-Западном направлении (нанесения удара через Украину и через Польшу, которым отрезаются основные армии Германии в Польше, что и пытался осуществить Жуков 23 июня – К.О.) был вполне обоснован и более выгоден, чем на Западном направлении... пролегал на более выгодной местности, отрезал Германию от основных союзников, нефти, выводил наши войска во фланг и тыл главной группировки противника». «Главный (же) удар на Западном направлении приводил к лобовому столкновению с основными силами германской армии, требовал прорыва укреплённых районов на очень сложной местности...» ( М. А. Гареев «Правду о войне нельзя брать или отдавать. Её надо вместе искать» — «Красная звезда» от 27 июля 1991 г.)

«Нанесение главного удара на краковском направлении во фланг основной группировки противника позволяло в самом начале войны отрезать Германию от балканских стран, лишить ее румынской нефти и разобщить союзников. Нанесение же главного удара на смежных флангах Западного и Северо-Западного фронтов приводило к лобовому наступлению в сложных условиях местности против сильно укрепленных оборонительных позиций в Восточной Пруссии, где германская армия могла оказать более ожесточенное сопротивление.
И совсем другие условия, а, следовательно, и соображения могли возникнуть, если бы стратегическим замыслом предусматривалось проведение в начале войны оборонительных операций по отражению агрессии. В этом случае, безусловно, было выгоднее основные усилия иметь в полосе Западного фронта. Но такой способ стратегических действий тогда не предполагался». (Гареев М. А. «Неоднозначные страницы войны. (Очерки о проблемных вопросах Великой Отечественной войны)». М., 1995. С. 125–126.)

Жаль не сказал генерал, почему «такой способ стратегических действий тогда не предполагался» к моменту нападения Германии и какие же тогда «способы действий» предполагались, и кто автор этих «способов»? Также не «напомнил» генерал, так какие всё же «способы действий» предусматривались официально утвержденным «планом от окт. 1940 года»? Дурные  на голову «резуны» эти слова генерала все пытаются притянуть за уши к идее превентивного удара или подготовки нападения первыми со стороны СССР. Но это их проблемы. Гареев о вариантах отражения агрессии и поведывал... Схемы, которых, наконец, все могут увидеть сегодня даже в интернете. Но он писал не о раскладе на осень 40-го. Это он об июне 41-го показал! О том, как началась война в реале и где ожидались главные силы немцев к июню 1941 года, и «основная группировка» противника ожидалась именно против ПрибОВО и ЗапОВО!

И совершенно прав старый генерал М. А. Гареев, что стратегическая оборонительная операция не предусматривалась и не планировалась начальником ГШ Г.К. Жуковым и наркомом обороны С.К. Тимошенко. Что именно немедленное наступление на вторгшегося врага и планировал Жуков, когда директивой от 12 июня, для войск того же КОВО, сначала вывел их не в районы согласно «ПП» (вывести войска «в районы, предусмотренные для них планом прикрытия» как для ЗапОВО), а стал выводить их «в новые лагеря согласно прилагаемой карты»! А потом устроил это самое «фланговое» наступление 23 июня.

Но оборонительная операция предусматривалась «планом от августа 1940 года», разрабатывавшемся ещё маршалом Б. М. Шапошниковым. Который был повторен Мерецковым в сентябре-октябре 40-го. И этот план никто не отменял и это и проигрывалось на майских КШИ!

И пусть это была не совсем «стратегическая» оборона, но это все же не немедленное встречное наступление во фланг основной группировке врага. Но именно самодеятельность Жукова и Тимошенко (который скромно не оставил после себя мемуаров и над которым, по мемуарам переводчика Бережкова, недобро потом шутил «злой Сталин», мол, «почему вас не расстреляли ещё в 37-м?», и «вас ещё не расстреляли?») и привела к катастрофе 41-го.

Некоторые не шибко грамотные «исследователи» делают «вывод»: «Оборона на западном направлении даже не рассматривалась». Мол, собирались нападать первыми и данные слова Гареева это якобы «подтверждают». Но Гареев пишет именно о том, какой вариант отражения агрессии был принят в итоге – ответный удар во фланг основных, главных сил врага, расположенных севернее припятских болот. По неосновным силам противника.

Надо было ставить свои главные силы напротив главных сил немцев – в ПрибОВО и ЗапОВО, и готовиться к стратегической обороне, а не к ответному удару по слабому флангу нападающего противника, но это и не было сделано. Решили наступать из КОВО, а в ПрибОВО-ЗапОВО надумали сковывать врага частными контрударами, а не обороной.

Вот что еще писал в другой статье М.Гареев:

«Применительно к обстановке 1941 г. такие действия советских Вооруженных сил могли потребоваться после начала германской операции по форсированию Ла-Манша. Несмотря на существовавшие разногласия, Советскому Союзу нельзя было допустить поражения Англии. В такой ситуации пришлось бы оказать ей помощь. Кстати, в ряде публикаций приводится директива Генштаба приграничным округам от 11 мая 1941 г. о готовности к наступлению в случае начала массированного вторжения немецких войск на Британские острова. Об этом говорил Тимошенко на учении в Белоруссии в 1957 г. Но подлинник этого документа в архивах пока не удается найти".»

На этих словах Гареева «резуны» строят радостные «гипотезы» – мол, раз готовы были ударить по Германии, если та высадится в Англии (а Гитлер это также опасался и поэтому не собирался высаживаться на «острове» пока не разобьет СССР), то значит, готовы были нападать первыми на Гитлера в любом случае.

Но вот что дальше пишет генерал М. Гареев, – какая «стратегическая» задача была в «планах» Шапошникова:

«В случае агрессии фашистской Германии на СССР стратегическим планом предусматривалось вначале силами армий прикрытия отразить нападение противника, обеспечить развертывание главных сил и затем переходить в решительное нacтyпление».

А вот здесь Гареев и объясняет, почему не отразили, не обеспечили и не перешли:

«На военных играх 1941 г. действия в начале войны вообще не отрабатывались. Обстановка создана на 15-й день гипотетического конфликта, когда "Западные" (германская армия), развязав агрессию, продвинулись на глубину до 100-150 км, а наши войска, перейдя в контрнаступление, восстановили положение. Иначе говоря, "война" уже шла, и ни о каких упреждающих ударах не могло быть и речи. Решения на наступательные действия по ходу игры по условно созданной учебной обстановке принимались, таким образом, уже как бы в разгар развернувшихся "сражений".» (М.Гареев, «Независимое военное обозрение», 23.06.2000г. «Правда и ложь о начале войны».)

Гареев все верно показал – как было спланировано. И как действовали на зимних играх – действовали сразу по вводной – первые сражения нами уже выиграны (правда, непонятно как) и пора наступать в ответ. Но при надлежащей подготовке и правильном выполнении предвоенных указаний – могло бы и получиться (теоретически) то, что было расписано в предвоенных планах и что отработали на тех играх в начале 41-го. Хотя именно это и было авантюрой с непредсказуемым результатом – планировать такое в масштабах всей границы – 4-х фронтов. В таком масштабе такое сложно в принципе организовать четко – «тупо нереально». Хотя в масштабах одного фронта такое вполне и работает чаще всего – бить по неосновным силам врага, пока его основные силы сковывают другие наши части…

Самое интересное, что и Полевые Уставы РККА также «пропагандировали» эти «идеи». Исследователь и «военный пенсионер» М.Нейман так пишет:

«В 1940-1941 году планирование боевых действий проводилось по ПУ-39, где говорилось:

«369. Оборона преследует цель упорным сопротивлением разбить или связать наступление превосходных сил противника меньшими силами на данном направлении, с тем чтобы обеспечить свободу действий своим войскам на других направлениях или на том же направлении, но в другое время.

<…>

 Оборона применяется с целью:

в) экономии сил на данном направлении для сосредоточения подавляющих сил на решающем направлении; <…>

Исходя из вышеизложенного ГШ и планировал».

Однако вряд ли тот, кто писал этот ПУ-39, предполагал что принцип, работающий вполне в масштабах полка, дивизии или даже армиями будет претворен нашим ГШ под руководством Мерецкова-Жукова в масштабе 4-х фронтов в случае начала войны…

Ну и напоследок – попробуем выяснить интересный вопрос – так, когда же на самом деле в ГШ приняли решение применить «южный» вариант – сделать его основным? Как уверяет «архивный копатель» «Сергей ст.» (С.Л. Чекунов): «Существует майская карта "накопления сил на Западе", согласно которой и шло сосредоточение до 10.06». И, по его «мнению» «До 10 июня РККА разворачивалась "по среднему варианту", т.е. когда в любой момент можно было бы идти по любому варианту (карты есть), 10 июня (ориентировочно) было принято решение на "южный вариант" (карты есть)».

Но, увы… По указанию Сталина и по планам отработки этих вариантов, Генштаб должен был подготовить варианты отражения агрессии – «северный» и «южный» варианты «Соображений» к 1 мая. Точно известно (спасибо М.Солонину) что всю необходимую документацию по «южному» варианту к 1 мая собирались подготовить, а вот отработку документации по «северному» перенесли на 1 июля. Т.е. 10 июня ну никак не могли бы, даже если и захотели бы запустить к исполнению «северный» вариант. Запускать нечего было. Нельзя запустить то, чего нет на тех же картах. И не перебросишь дивизии западных округов из одного округа в другой 10 июня. В тот момент, когда округа на 9-10 июня уже подготовили свои запросы в Генштаб на вывод войск по Планам прикрытия (ОдВО свой вывод уже начал в ночь на 8 июня).

Да и не собирались в ГШ делать «Северный» вариант в принципе – в феврале срок исполнения всей документации «Северного» варианта они перенесли аж на 1 июля.

В конце января 41-го Павлов и подавал записку в ГШ, в которой говорит о «южном» варианте как о вопросе уже решенном среди высшего генералитета:

«1.Общая, военно-политическая обстановка и состав фронта приведены в начале записки:

Но не исключена возможность, что немцы, разгадав удар, наносимый Юго-Западным фронтом, или по собственному плану, будут сосредотачивать главные силы южнее линии БРЕСТ, ДЕМБЛИН и Западный фронт будет иметь вспомогательную группировку.

Поэтому основная операция фронта, в зависимости от складывающейся обстановки, может иметь ДВА варианта:

Первый – в случае, если противник сосредоточит главные силы в Восточной Пруссии против Северо-Западного и Западного фронтов.

При этом варианте правое крыло и центр фронта, учитывая, что у противника будет более, чем двойное превосходство в силах, перейдет к обороне, а сгусток сил создается на левом крыле фронта для наступательных действий с Юго-Западным фронтом.

4-я Армия с частью сил 13-й Армии коротким, но сильным ударом в общем направлении Седлец, Радом будет содействовать Юго-Западному фронту в окружении и уничтожении Сандомир, Люблинской группировки противника.

 Второй вариант. В случае, если до 20 дня мобилизации будет установлено, что главный удар немцев предполагается не со стороны Восточной Пруссии, а против Юго-Западного фронта, то Западный фронт, при наличии двойного превосходства в силах, переходит в наступление всеми основными силами, исключая правофланговую [3-ю] Армию.

Если же превосходства не будет, а будет лишь относительное, наступательные задачи армий, кроме левофланговой, для которой задача остается той же, что и в первом варианте, будут решаться рядом последовательных частных ударов на участках, где у противника будут выявляться слабые места.» («Записка по плану действий Западного фронта» (январь 1941 г.). Публиковал М.Солонин в статье «Первый удар» (Военно-промышленный курьер, №№ 24-27 от 20.06 по 11.07.2012 года). А также на своем сайте http://www.solonin.org/article_pervyiy-udar  01.09.12г. но более полный текст приводит исследователь С.Л. Чекунов в своих работах…)

Как видите, дурная идея нанесения удара из КОВО (ответного или превентивного – в данном случае не важно) по неосновным силами противника стала устоявшейся именно после январских КШИ. И Павлов также показывает вариант, который игрался на первых КШИ – немцы наносят главный удар по КОВО, и тогда из Белоруссии и Прибалтики мы нанесем свой главный удар – по слабому флангу врага. Т.е. на этих КШИ игрались ДВА варианта «Соображений» – от стратегов ГШ, и таким образом идеи фланговых ударов стали для наших стратегов преобладающими. Шапошников же предлагал выставлять против главных сил противника наши главные, и именно эти варианты одобрял Сталин осенью 40-го. Это были ДРУГИЕ ДВА варианта «Соображений» и один из них и игрался в итоге в мае на последних КШИ.

Павлов свою записку подал в ГШ в конце января и в те же дни уже Кирпонос после его назначения в январе на КОВО, также на Военном совете округа доводит до подчиненных, что КОВО всеми силами должен быть готов немедленно переходить в наступление в случае нападения Германии. Оставив на границе слабую цепочку наших войск в виде отдельных батальонов или дивизий растянутых на участке в три дивизии, до 50 и даже 100 км иной раз.

Так что Сергей ст. говорит ерунду – 10 июня никаких решений по вводу нужного варианта не было и быть не могло принято! Решение о «южном» варианте как единственном варианте отражения будущей агрессии-нападения Германии было принято сразу после январских игр. И по «записке Павлова», в которой тот переживает – как бы немцы не прознали, что мы готовим наш удар по их слабому южному флангу, в то время когда они главные силы свои держат севернее Полесья, это видно вполне. Поэтому и не был «тупо» готов «северный» вариант, и тех же ПП по этому варианту в округах не было к июню 41-го. Там даже по новому, «южному» от мая месяца ПП толком в дивизиях не было и комдивы о нем не слышали на 22 июня. Тем более что варианты те должны были работать так – там где главный удар немцев ожидается там и разместят наши главные силы. А в ГШ главный удар всегда ожидали, как мы уже выяснили – не по КОВО.

Выше уже приводилось – какие (сколько) дивизии размещались бы по разным вариантам. Т.е. после 10 июня такую махину уже нельзя было переместить никаким образом тем более что запросы ВС округов на начало вывода по ПП уже в Москву ушли. В ПрибОВО-ЗапОВО по «южному» варианту 1940 года должно было быть – около 68 дивизий и 5 ПТБр, а в КОВО-ОдВО 89 дивизий и 5 ПТБр. А по «северному» варианту в ПрибОВО-ЗапОВО – 85 дивизий и 7 ПТБр, а в КОВО-ОдВО 64 дивизии и 4 ПТБр. И как, по мнению таких «специалистов» можно было после 10 июня так изменить состав и количество войск округов, чтобы перекинуть из КОВО в ПрибОВО-ЗапОВО чуть не 30 дивизий? Которые на 10 июня уже были в КОВО (и их было намного больше, чем планировали осенью 40-го), и это соответствовало именно «южному» варианту отражения агрессии? Поглядите «справку Ватутина» – в ней именно это количество войск по округам и расписано на 13 июня (и даже больше). И эти дивизии там не после 10 июня появились, за три дня.

Перебрасывать (переадресовывать) если и могли после 10 июня, то только те войска что шли из внутренних округов. Это их еще можно было вместо КОВО отправить в ПрибОВ-ЗапОВО, или, наоборот – в усиление конкретного округа по разным вариантам отражения агрессии. А вот войска приграничных округов, что и должны были быть разными по количеству по разным вариантам, никак не могли переместиться после 10 июня между округами. И не собирались их перемещать. Не было на 10 июня готово «Северного» варианта. Так что – ерунду «Сергей ст.» сказал на форуме «Милитера» в мае 2013 года, что только 10 июня собирались принимать решение – какой вариант вводить в действие. Нельзя ввести то чего нет – того что и не собирались отрабатывать.

Так что, ничего кроме «южного» варианта на 10 июня и не готовили и не собирались. С ответным ударом из КОВО по неосновным силам врага. И решение на подготовку такого «южного» варианта было принято в ГШ даже не Жуковым, а как уверяет маршал М.В. Захаров – а еще Тимошенко-Мерецковым…

Среди любителей истории начала войны давно известны такие «воспоминания» маршала С.М. Буденного (из его «дневников»), которые хранятся в семье маршала, и которые небольшими частями выкладывал в той же газете «Аргументы недели» №23(264) от 16.06.2011 года Н.Добрюха (ст. «Кто предупредил Сталина. «Военный дневник Буденного» и тайна начала войны»). Данные «воспоминания» маршала также уже приводились в предыдущих моих книгах «о 22 июня». Надеюсь теперь, после того как читатель разобрался с предвоенными планами НКО и ГШ с осени 1940 года на июнь 41-го, по нанесению ответного немедленного флангового наступления-удара из Украины по «неосновным» силам противника напавшего-ударившего своими главными силами по слабым нашим войскам в Прибалтике и Белоруссии, они будут восприниматься несколько по иному чем раньше:

«...21 июня в 19 часов были вызваны Тимошенко, Жуков (начштаба РККА) и я (замнаркома обороны). И.В. Сталин сообщил нам, что немцы, не объявляя нам войны, могут напасть на нас завтра, т.е. 22 июня, а поэтому, что мы должны и можем предпринять сегодня же и до рассвета завтра 22.06.41.

Тимошенко и Жуков заявили, что, «если немцы нападут, то мы их разобьем на границе, а затем на их территории». И.В. Сталин подумал и сказал: «Это несерьезно».

И обратился ко мне и спросил: «А Вы как думаете?» Я предложил следующее:

Во-первых, немедленно снять всю авиацию с приколов и привести ее в полную боевую готовность. Во-вторых, войска погран(ичных) и воен(ных) округов выдвинуть на границу и занять ими позиции, приступив немедленно к сооружению полевой фортификации... (далее следует перечисление других предложений Буденного. – Н.Добрюха).

За этой линией обороны развернуть резервный фронт, где будут обучаться отмобилизованные дивизии и части, которые производят все фортификационные работы, как на фронте, но резервном.

...Это надо делать и потому, что пр(отивни)к уже стоит на нашей границе в полной боевой готовности, выставив многомиллионную армию, армию - уже имеющую боевой опыт, которая только ждет приказа и может не дать нам отмобилизоваться».

И.В. Сталин сказал, что «Ваши соображения правильные, и я беру на себя поговорить по вопросу авиации с комвойсками округов, а наркому и штабу дать указания округам».

«Вы знаете, что у нас сейчас делается на границе?» Я ответил, что нет, не знаю...

Оказывается, (...) нарком обороны делает оборонительную линию по всей новой границе после 1939 года и вывез все вооружение из бывших укрепленных районов и свалил его кучами по границе и там же на границе работало свыше миллиона людей (рабочая сила), которые в большей своей части попали к немцам, оружие сваленное также попало к немцам, а бывшие укрепрайоны остались обезоруженными.

После этого обмена мнениями т. Сталин попросил собрать Политбюро... И.В. Сталин информировал Бюро, что при обмене мнениями выяснилось, что у нас нарком обороны и штаб вопросами обороны занимаются поверхностно и необдуманно, и даже несерьезно.

Тов. Сталин предложил «образовать особый фронт, подчинив его непосредственно Ставке, и назначить Буденного командующим фронтом...

Я после принятых решений на Политбюро ЦК ВКП(б) пошел прямо к себе на работу...»…

Обратили внимание – Сталин собирался лично обзванивать павловых «по вопросу авиации» после 22.00 21 июня… Можно напомнить, если кто «забыл» – все командующие ВВС всех округов кроме ОдВО, с заместителями, – были расстреляны. А ведь в мае 41-го, за месяц буквально до нападения, с ними и проводились КШИ по отработке действий ВВС в случае нападения Германии! А еще Сталин отметил что нарком и его нГШ «вопросами обороны занимаются поверхностно и необдуманно, и даже несерьезно»…

Знал бы он насколько «несерьезно» они этим занимались…

Вот такой вот «экскурс» в военную кухню тех лет, прежде чем продолжим рассматривать, что творят «резуны» и прочие. Хотя уверен, – «резунам» и прочим им подобным до одного места в принципе то, что разобрано выше – не важно (точнее боюсь «резуны» просто не поняли, что тут было показано). Им в принципе не важно, что они используют – фальшивки или настоящие документы и карты. Ведь тот же М.Солонин даже черновые наброски Василевского известные как «план от 15 мая» в своих книгах выдает именно как утвержденные «Соображения» – планом напасть первыми. И пытается доказывать, что это были не просто черновики, а именно рабочие «планы войны», по которым и хотел напасть Сталин первым на Гитлера.

«Резуны» (поголовно) уверяют окружающих что и «План от 15 мая», и «Соображения от 11 марта» 1941 года это документы и планы Сталина и СССР на нанесения удара первыми по Германии. Т.е. это «Планы нападения»! Правда они, похоже, до сих пор не понимают, что из себя представляли «общие» Соображения для РККА и что представляли «частные» варианты – «северный» и «южный». Какой из них должен был стать основным, а какой реализовывался на самом деле. Некоторые даже уверены что Два варианта отражения агрессии это не два отдельных документа… Мол, оба варианта расписаны в «Соображениях Мерецкова» и этого достаточно – никто не собирался и не писал ДВА разных «плана».

К этой компании в этом также примыкает и «историк» М.Мельтюхов и его сторонники-поклонники. Хотя Мельтюхов в своей книге «Упущенный шанс Сталина» (М. 2008г., с. 352-353) вроде и приводит «варианты» отражения агрессии – те «северный» и «южный» варианты, что показаны в исследовании «1941 год — уроки и выводы». Но он их видоизменил. При этом Мельтюхов указал что это – «Северный» вариант (1940г.)» и «Южный» вариант (1940 — 1941гг.)». Но Мельтюхов не показал самое важное из этих схем – так, где же ожидаются, и какие силы немцев?

Т.е. Мельтюхов так и не разобрался с тем, что натворили Нарком и его начальники Генштаба в те месяцы. И не понял что приведенные им схемы это схемы к частным вариантам общих «Соображений» на отражение агрессии, а не схемы к неким отдельным и самостоятельным «Соображениям». При этом Мельтюхов убрав цифры предполагаемых группировок немцев и их союзников с их размещением, вполне грамотно «дорисовал» то чего в тех схемах от 1992 года не было – стрелки наших наступлений.

Мельтюхов в своей книге хотя бы несколько лет назад считал «Соображения» Шапошникова-Мерецкова от августа-октября 1940 года ещё вроде как оборонительными. Однако19 июня 2011 года, в д/ф Пивоварова с НТВ «22 июня. Роковые решения», Мельтюхов сподобился на пару с М.Солониным заявить что «агрессивная» политика Сталина, по нанесению «превентивного удара» (нападению первыми на Гитлера) началась уже с «Соображений» Шапошникова, от августа 1940 года!

Но как видите – это не так. И «Соображения» что хранятся в ЦАМО и коими размахивают «резуны», и «карты» к ним оказались не более чем липой. Или максимум «историческим мусором». При этом те (рабочие) «Соображения» по обоим вариантам отражения агрессии, и карты к ним, такие же оригинальные по которым наши военные и готовились к войне, на самом деле, конечно же, были исполнены к весне 41-го в Генштабе. Но, увы, не так уж легко доступны они для исследователей. Особенно тот самый «настоящий южный» вариант, по которому готовился к войне и начал воевать Г.К. Жуков.

Почему Мельтюхов (как и многие не всегда «резуны» к сожалению) пытается доказать что «Соображения» Шапошникова «тоже» о нападении первыми? Потому что у Шапошникова есть такие положения – «ЗАДАЧИ РККА. Основной задачей наших войск является – нанесение поражения германским силам, сосредоточивающимся в Восточной Пруссии в районе Варшавы». Мол, Шапошников уже предлагал нанести превентивный удар по только еще сосредотачивающимся войскам Германии! И данном случае «резуны» включают «логику», мол, «наше наступление должно начаться ударом по ещё сосредоточивающимся войскам немцев, а если вспомнить, что немцы частью сил никогда не начинают, то остаётся только сложить два и два, чтобы получить четыре – мы наносим удар первыми».

Мы уже разбирали эти слова маршала. Честно говоря, меня всегда «смущала» данная фраза – «нанесение поражения германским силам, сосредотОчивающимся» в В. Пруссии. Было бы – по сосредотАчивающимся – то все ясно – собираются ударить превентивно по войскам, которые еще только сосредотАчиваются. А тут…  Больше, похоже, что собираются нанести поражение войскам, сосредотОченным в Пруссии. Хотя любой «филолог» вам скажет что буква «О» и пишется, если писать грамотно, в таком слове. Но один из исследователей и любителей истории М. Нейман (подполковник запаса) заметил самое главное – соотношение войск по Шапошникову уже не позволяет нам бить первыми в любом случае!

Ведь силы Германии по Шапошникову оценивались как «Севернее р. Сан – 123 пд и 10 тд». А наши в этом же районе – «Северная группировка: 89 сд, 5мд, 11тд, 7 отб, и 3 кавд.». Т.е., «По всем тактическим нормативам и расчетам нормальное соотношение наступающих войск к войскам противника 3:1, а на направлениях главного удара и до 6:1. При подавляющем превосходстве в артиллерии и авиации – 2:1. Мы же видим, что в РККА в данном случае слабее Вермахта в 1,3 раза. Подавляющего превосходства в артиллерии и авиации не наблюдается. Как фронты будут выполнять задачи по нанесению ударов и решительному поражению войскам противника? Задача практически не выполнима».

Т.е. Шапошников, ожидая главные силы немцев из В.Пруссии и от Варшавы, к превентивному удару не готовился. Ведь Шапошников прекрасно понимал, что на первый удар самими при ожидании у немцев таких сил в Пруссии у нас нет стольких войск по любому. Даже если выставлять против главных немецких сил свои главные, как и требует военная наука! Т.е. нам для превентивного удара потребуется под 300 дивизий в ПрибОВО и ЗапОВО! Поэтому «право первого удара» Шапошников «предоставлял» Германии. А вот для удержания обороны и чтобы потом подошедшие армии внутренних округов смогли наступать – и достаточно выставить против главных немецких сил свои тоже главные, хотя и чуть поменьше, чем у немцев.

Т.е. Шапошников разрабатывал именно оборонительные соображения. Хотя конечно то, какими станут ваши «Соображения»  – оборонительными или «агрессивными» зависит еще и политического руководства страны. Но ответ для слов Шапошникова вполне прост – немцы и не могли физически сразу, в одночасье пересечь границы в момент нападения. Большая их часть еще несколько дней оставалась на их территории и продолжала сосредоточиваться там. И вот по ним, по продолжающим сосредоточение и сосредоточенным в В.Пруссии войскам немцев как раз и собирался бить Шапошников силами ВВС в первую очередь и мехкорпусами – после того как враг нападет первым. Пытаясь сорвать хотя бы их вторжение и перехватить инициативу. Тем более что в наших предвоенных планах витали идеи, что враг не нападет всеми силами и сразу и возможно, что так же считал и Шапошников в те дни… Ведь если нападение совершают только некие армии вторжения, то остальные как раз у немцев и продолжают сосредоточение в Пруссии. И по ним и надо наносить наши ответные удары – с целью сорвать это сосредоточение главных сил немцев. Которые якобы будут готовы напасть не в первые же дни войны, а спустя чуть не пару недель после нападения первых «армий вторжения» немцев.

Но Мерецков, а потом и Жуков вроде бы такое соотношение создавали в КОВО, по «южному» варианту – так может «резунам» получится из «южного» варианта сделать «план нападения первыми»? Там ведь соотношение вполне «нормативное»? Увы – не получится. Если брать «южный» вариант осени 40-го, в принципе соотношение сил у РККА подавляющее для наступления. Но это вариант  не более чем частный вариант общих «Соображений» Мерецкова, которые были развитием «Соображений» Шапошникова, которые не были «превентивными». Который к лету 41-го просто устарел. Но перевеса сил требует не только нападение, но и ответное наступление также. И «южный» вариант «марта 41-го» тем боле превентивным назвать сложно.

Ведь там соотношение сил тем более не вполне «нормативное». Ведь против КОВО Мерецковы-Жуковы якобы ожидали что «фашистский блок выставит 135-160 пехотных дивизий, 14 танковых соединений, 14-16 тыс. самолетов и 15 тыс. орудий». (М.В. Захаров, указанное сочинение, с.180-181) А по «справке Ватутина» на 13 июня в КОВО-ОдВО собрали только 97 дивизий. Т.е. нападать «превентивно» с этими войсками  против таких сил врага – это не дурость – это самоубийство. Хоть и с 8-ю тысячами танков, 4,6 тысячами самолетов и, правда, с 26,6 тысячью орудий… Ведь перевес в наступлении (нападении) нужен и в живой силе в том числе!

Ну и то что «планы Шапошникова-Мерецкова» были не о нападении первыми, не о превентивном ударе – вполне видно из сравнения их с действительно планом превентивного удара Жукова, «от 15 мая». В котором превентивный удар по немецким войскам прямо показан.

А насчет «логики резунов» – если заранее для себя что-то решить и отбрасывать неудобные факты, то конечно можно одной «логикой» такой, что угодно «доказать. А ведь было все достаточно «просто» – наши стратеги ждали не все силы врага сразу, и поэтому можно рискнуть врезать из КОВО по неосновным силам пока немцы колупаются у Павлова. А тот с Ф.Кузнецовым еще и скуют их силы своими ударами «на Сувалки» и «Варшаву». Хотя ведь на КШИ это вроде как проверили – зад.. ца ЗапОВО будет, если не подкинуть ему 18 дивизий и пару тыщ танков, когда немцы там врежут. Главными силами.

Но вот что выдал один из «резунистов» после того как данная глава была выложена в интернете в мае 2013 года: «Даже если допустить, что по каким-либо, чисто профессиональным причинам, военные и настаивали на каком-то из этих вариантов, то всё равно – последнее слово в этом вопросе оставалось за руководителями Партии и Правительства. Только лишь, и никак не иначе.». Мол, это Сталин так решил – ударить нашими главными силами из КОВО по неосновным силам врага прущего своими главными силами севернее…

Это конечно чушь. Неужто нельзя иначе никак? Например, так – можно тянуть тупо с реализацией одного из вариантов и тогда тот, который нравится самим военным, начнет действовать и реализовываться автоматом в случае уже начавшейся войны. А поставь подписи свои и тем более Сталина на том же «южном» варианте, который «тиран» одобрил в октябре 40-го – придется отвечать, если всплывет, что военные на самом деле готовились воевать по своему варианту. Солонин, что там нашел? 1 февраля 41-го сроки исполнения «южного» и главное – «северного» вариантов были изменены – «северный» перенесли с «к 1 мая» аж на «к 1 июля». А на вполне законном «южном» варианте марта 41-го подписей ничьих нет.

Кстати, с «резунами» вполне согласны и вроде как «нейтральные» любители истории: «не знаю, кто предложил, но Сталин был в курсе, это факт. И давал указания по этому поводу. Именно по этим указаниям (от 5 октября) были сделаны выводы и доложены ему 14 октября. А потом по этим указаниям к концу февраля был разработан уточнённый план («южный вариант»)».

Но, увы – не прокатит сие. Знаете почему? С одной стороны Сталин не был «всемогущим и всепрозорливым» и не мог догадываться, что там придумывают военные, в Генштабе, если они ему тупо врут или докладывают не всё. А еще, потому что маршалы-мемуаристы НИКОГДА ТАК НЕ рассказывали в своих мемуарах – «Сталин заставил нас нагонять войска в КОВО, потому что хотел врезать во фланг наступающего севернее главными силами противнику». Нет. Они рассказывали так – «тиран нас заставил считать, что немцы в первую очередь попрут на Украину для ее захвата и поэтому там надо выставлять наши главные силы», оголив «центр»... «чуть-чуть».

А знаете, почему жуковы именно так врали? Все просто – на таком вранье, про ответный удар по слабому крылу и что якобы Сталин так вынудил военных готовиться к войне – можно легко жуковых поймать и поймали бы. Это же все упирается в документы, и Жуков не всем нравился среди маршалов и как человек и как полководец, приписывающий себе чужие заслуги, оттирая в тень своих подчиненных, или при случае обвиняющий в своих грехах того же Верховного. И документами Жукова по мордам и отхлестали бы маршалы, что совесть не теряли и своего Верховного не предавали и не оплевывали в угоду сменившим его негодяям.

Тот же маршал С.М. Штеменко отказавшийся писать рецензию на «Воспоминания и размышления» Жукова, но почитав эти мемуары, просто пошел в архив и поднял по той же Варшаве документы и ткнул ими Жукова в нос, чтоб не врал. Т.е. врать о событиях, по которым есть документы, которые вранье опровергнут легко – опасно. А вот врать что «тиран заставлял военных считать, что немцы попрут в первую очередь на Украину» – безопаснее... «Тирана» нет, Молотов вроде как «решениями партии» – нехороший человек и сталинист гадкий и верить ему ни в чем нельзя...

Кстати, те, кто внимательно изучал предвоенные, январские 41-го года штабные игры в ГШ, как и Гареев отмечают такую вещь – «Оба варианта оставляли первый удар за "западными", что хорошо известно любому, кто читал про игры». И «Оба варианта в играх оставляли начальный период войны за скобками, что хорошо известно любому, кто читал про игры».

Т.е., вся и прелесть в тех играх на картах в Генштабе в том, что игры начинались сразу с вводной –  наши («Красные») отразили первые удары напавшего первым врага («Синих) и пора лихо начинать ответное наступление из КОВО. И «наши» молодцы красиво, конечно же, побеждают, потому что в «центре» павловы не просто останавливают врага, но также готовы и лихо рвануть за бугор. Но так красиво «побеждать» хочется тем, кто протаскивает нужный вариант отражения агрессии. Дурной и опасный вариант...

Вот поэтому игры сразу с вводной и начинались – «наши» уже отразили первые удары врага. А то ведь начни КШИ с отработки детальной этого удара Жукова из КОВО «на Будапешт», то вылезет не дай бог, что дурость это и преступная дурость – ставить против главных сил врага свои ослабленные, и своими главными атаковать неосновные силы противника. А чтобы никто вопросов не ставил ненужных – тут кленовы (будущие «невинные жертвы сталинских репрессий» обвиненные в июле 41-го «в проявлении бездеятельности в руководстве войсками округа») начнут втирать – немцы не станут сразу всеми силами бить. Они вроде как «прелюдиями» заниматься будут – стрелялки мелкие на границе устроят и будут терпеливо ждать, когда Сталин-СССР из КОВО им врежет красиво...

Вот такое оно было – предвоенное планирование. В котором наш ГШ готовил действительно «пять» «планов войны», как насчитал тот же М. Солонин. Правда, Солонин не понял, что это были за планы. В которых два – это «южный» и «северный» варианты, в которых наши главные силоы выставляются против главных сил немцев и их союзников. Эти варианты, разработанные еще Шапошниковым к осени 40-го, были одобренны Сталиным и должны были быть основными к лету 41-го. И один из них игрался на последних предвоенных КШИ в мае 1941 года.

Еще два – это варианты военных, Тимошенко-Мерецкова – «южный» и «северный» варианты, в которых наши главные силы выставляются против неосновных сил противника. Которые реально и реализовывались, точнее один из них – «южный». Но эти варианты Сталин вряд ли даже видел. Ему регулярно подсовывали дезу военные в лице Тимошенко и Жукова что немцы свои основные силы выставляют против Украины и поэтому наши силы тоже там надо держать. Однако сами они прекрасно понимали и знали что немцы попрут главными силами именно севернее Бреста, и они даже очень на это надеялись.

«Пятый» план, это «план от 15 мая» – предложения военных Сталину о нанесении превентивного удара по вермахту… Был еще один план, Жукова, от примерно середины июня. Но он даже в черновике толком не был написан.

Ну и напоследок – слова еще одного очевидца об этих событиях и «планах»…

Если Маршал М.В. Захаров обвинил в авантюрности предвоенного планирования Тимошенко-Мерецкова, то другие военные обвиняли в этом именно Жукова.

28 октября 1957 года состоялось вечернее заседание Пленума Центрального Комитета КПСС. Обсуждался вопрос о личности Г.К. Жукова, о его «антипартийности», «самовосхвалении» и т.п. В общем – снимал Жукова с поста министра обороны Н.С. Хрущев. Которому Жуков помог несколько лет назад удержаться во главе страны.

На пленуме выступали разные товарищи, и военные в том числе. И среди «обиженных» на Жукова выступил и маршал (к этому времени – получил в 1955 году) А.И. Еременко. Еременко 19 июня 1941 года был назначен командующим 16-й армией перебрасывавшейся из Забайкалья. 22 июня, получив известие о нападении Германии, выехал в Москву, куда прибыл 28 июня и тут же был назначен новым командующим Западного фронта вместо Павлова. Который  был отстранён от командования. 30 июня Еременко вступил в командование фронтом, которым руководил до прибытия маршала Тимошенко, который был назначен командующим фронтом 2 июля и прибыл в войска 4 июля. После чего Еременко был оставлен заместителем командующего Западного фронта.

Еременко после этого Пленума, сам недолго оставался действующим командиром. В 1958 году, маршал в свои 60 лет был снят с Северо-Кавказского округа и назначен генеральным инспектором Группы генеральных инспекторов МО СССР. Что было по большей части почётная номинальная должность.

О Еременко якобы сам Сталин высказывался примерно так во времена Сталинградской битвы, когда решалось, кого ставить командовать – его или Рокоссовского командующим, по ликвидации армии Паулюса – «Ерёменко я расцениваю ниже, чем Рокоссовского. Войска не любят Еремёнко. Рокоссовский пользуется большим авторитетом. Ерёменко очень плохо показал себя в роли командующего Брянским фронтом. Он нескромен и хвастлив…». Правда эти слова дал Жуков в письме писателю В.Д. Соколову от 7 января 1964 года (хранится  в Фонде А. Яковлева). Но Жуков всегда был в контрах с Еременко.

Так вот, Еременко, в пылу задора бичевания Жукова выдал то что, наверное, не стоило делать – о грехах маршала за лето 41-го. За предвоенное планирование в бытность Жуковым начальником Генштаба. Но это был 1957 год, а не 1969-й. Когда уже ЦК КПСС установил версию начала войны и вины за это самое предвоенное планировании. И маршалы в 57-м еще думали, что можно говорить правду о персональной степени вины за трагедию 22 июня.

Вот что выдал Еременко (смотрим текст, правленый, похоже, им уже после выступления):

«ЕРЕМЕНКО. Товарищи, по-моему надо не только это сказать. Товарищ Жуков — уважаемый товарищ, но вы знаете, как он оценивает войну. Недавно была научная конференция, и вот тов. Жуков выступил и дал тон в историю, почему вначале войнупроиграли³⁹⁵ {для написания истории, почему в начале войны мы проиграли ряд сражений}, и все свалил на Сталина. Сталин был виноват, безусловно, но ты же был начальником³⁹⁶ {Генерального} штаба, уже войска были сдвинуты под предлогом учебы, сосредоточены, но не там сосредоточены, а по пути продвижения тов. Жукова³⁹⁷{почему же, и по твоему предложению, войска были под предлогом учебы сосредоточены задолго до начала войны, но не там, где нужно}. А как началась война, началась кутерьма. Разве это Сталина вина?³⁹⁸ {Это вина Генерального штаба и прежде всего Жукова, который оказался оперативно неграмотным. В результате этого с началом войны началась переброска войск из одного района в другой, с тем, чтобы исправить допущенную ошибку, что окончательно запутало действия наших войск.} А потом оружие где надо было сосредоточить? Какое же он дал толкование, зачем это? Тоже, учитывая, что тут наука, свои заслуги рассказывал³⁹⁹{насчет оружия. Где надо было сосредоточить оружие, то там его не оказалось. Какое же он дал толкование этому периоду, учитывая, что дело идет о науке? Он выпятил свои заслуги и неправдиво показывал других}. Разве это правильно?

Потом было совещание⁴⁰⁰{Несколько слов о совещании} в декабре 1940 года у Сталина⁴⁰¹{23-31 декабря 1940г. в Москве состоялось совещание высшего командного и политического состава Красной Армии. На нем присутствовали руководители наркомата обороны и Генштаба, начальники Центрального управления, члены Военных советов и начальники штабов округов и армий, начальники всех военных академий. В совещании приняли участие члены Политбюро ЦК ВКП(б) — А.А. Жданов и Г.М. Маленков. На совещании обсуждались положение в Красной Армии, вопросы укрепления ее боеспособности, оперативного искусства и тактики, необходимость ликвидации недостатков, выявившихся в ходе «зимней войны» с Финляндией в 1939—1940 гг. С докладами на совещании выступили К.А. Мерецков («Итоги боевой подготовки Красной Армии»), Г.К. Жуков («Характер современной наступательной операции»), И.В. Тюленев («Характер современной оборонительной операции»), Д.Г. Павлов («Использование механизированных соединений в современной наступательной операции и ввод мехкорпуса в прорыв») и другие военачальники. Под руководством С.К. Тимошенко (уже в начале января 41-го – К.О.) была проведена оперативно-стратегическая игра. За «синюю» (западную) сторону успешно играл Жуков, за «красную» (восточную) — Павлов. Общий разбор игры состоялся в Кремле 12 января 1941 г. На нем кроме руководства наркомата обороны, Генерального штаба, командующих войсками и начальников штабов военных округов присутствовали И.В. Сталин и другие члены политбюро.}.

Tyт⁴⁰²{здесь} присутствуют многие товарищи, которые там были⁴⁰³{на этом совещании}. Как мы⁴⁰⁴{плохо} выглядели на этом совещании!⁴⁰⁵{У нас даже не было мобплана.} Сталин дал указания, толковые указания; какими должны быть дивизии с точки зрения⁴⁰⁶{их} подвижности, какое⁴⁰⁷{должно быть} соотношение родов войск⁴⁰⁸{и т.д.}. Целый ряд указаний был, но ничего не выполнил. Все присутствовали, знают, в истории эти указания записаны. Так что сейчас обелять себя неправильно⁴⁰⁹{Был дан целый ряд других указаний, но ничего из этого не было выполнено. Все присутствовавшие знают это, в истории эти указания записаны. Так что нечего обелять себя Жукову, он повинен в том, что наша армия в начальный период войны понесла поражение.}.

Поэтому, товарищи, я делаю вывод, мало партийности в работе тов. Жукова. Это зарвавшийся человек, потерявший всякую скромность, это человек необузданного тщеславия. Он⁴¹⁰{своими действиями} не укрепляет ряды партии, а ослабляет. У него много наград и всего прочего, но никакие награды не помогут. А потом у него такой характер: если плохо — это ты, а если хорошо — это я. Так и в Сталинграде. Хорошо — так это он, если бы было плохо — так это не он. Так нельзя ставить⁴¹¹{закрыть антипартийное лицо Жукова, притом у него такой странный характер и такая манера, что если плохо, — это ты, а если хорошо, — это он. Так Жуков формировал себе славу и шельмовал других, приписывая славу других себе}.

Я думаю, что выражу мнение всех, если скажу, что мы будем укреплять наши Вооруженные Силы под руководством нашей партии и никому не позволим отрывать армию от партии. А если кто будет мешать⁴¹²{нам} то мы попросим убраться с дороги.413{Я поддерживаю предложение тов. Брежнева о выводе Жукова из состава ЦК и Президиума ЦК} Вот, что я хотел сказать.

Войска Северокавказского военного округа одобрили это решение Центрального Комитета и заверяют, что⁴¹⁴{всегда} будут в полной боевой готовности. Если потребуется выступить по зову партии, мы всегда готовы.» (Фонд А.Яковлева. Архив А.Яковлева. Георгий Жуков. Раздел V. Хрущевская опала. Документ № 19.2. «Пленум Центрального Комитета КПСС — октябрь 1957 года. Стенограмма. Заседание второе. Вечернее. 28 октября)

Вел заседание этого Пленума Л.И. Брежнев. Тот самый Леонид Ильич, который провел 9 мая 1965 года первый парад Победы после войны, после июня 1945 года, после снятия Хрущева в 64-м, и который не позвал на трибуну Мавзолея именно Жукова.

Думаю, особых комментарием на выступление Еременко не требуется – читатель и сам сможет оценить все, что сказал  маршал. В чем тот обвинил Жукова как начГШ. Даже с учетом того что налицо явная неприязнь Еременко к Жукову, он говорит о вещах которые связаны не с оценкой характера Жукова, а с его дурными планами на случай войны с Германией – по размещению наших войск не там где ожидались главные удары немцев…

Еременко прямо обвинил Жукова как начальника ГШ в «оперативной безграмотности» – в том, что наши войска оказались «не там сосредоточены» где ожидались главные силы немцев, а «по пути продвижения тов. Жукова». Т.е. – там, где Жуков планировал проводить свои ответные, «асимметричные наступления», как их назвал уже историк В. Исаев.

Так что маршал Еременко в 1957 году подтвердил то, что писал все последние годы историк А.Б. Мартиросян… ну и я … немного…

Перед Еременко как раз и выступал маршал Соколовский. Чьи слова о том, как Жуков и будучи министром уже обороны, при Хрущеве, сочинял опять планы «превентивных» ударов, планов нападения первыми, выше приводились. А еще Соколовский рассказал, как Жуков то лез подчинять себе пограничные войска, отобрав их у госбезопасности, то пытался разрешить американцам летать над СССР:

«СОКОЛОВСКИЙ. Никита Сергеевич помнит один очень неприятный вопрос, который был с Министерством иностранных дел. Ведь по существу Жуков и туда начал свои руки запускать. Обсуждался, как вы знаете, в Лондоне вопрос относительно разоружения в Подкомитете ¹⁵⁸{Речь идет о сессии подкомитета Комиссии ООН по разоружению, которая проходила в 1957 г. в Лондоне. Длительность сессии (около полугода) была вызвана нежеланием участвовавших в ней сторон идти на компромиссы. О позиции Г.К. Жукова по вопросу «открытого неба» см. также речь Н.С. Хрущева на четвертом заседании пленума. См. также примечание 22 раздела V.)

 Обсуждался очень долго. Потом соответствующий материал готовился на Ассамблею ООН. Жуков все время настаивал на том, чтобы дать «свободное небо» для американцев над нашей территорией, над нашей страной, то есть допустить положение, которое дало бы американцам соответствующие преимущества с точки зрения разведки. Надо сказать, что американцы не знают наших координат. Карты не сходятся. Они не могут прицельно бомбить наши города. Это совершенно точно доказано и совершенно ясно.

Генеральный штаб противился этому делу, настаивал на том, что нельзя этого делать, но тем не менее Жуков сбил с толку Громыко и вместе с Громыко представил в ЦК предложения относительно того, чтобы допустить американцев летать над нашей территорией и производить аэрофотосъемки.

ХРУЩЕВ. Я хочу уточнить. Громыко не подписал,¹⁵⁹{Здесь требуется уточнение. Тов. Громыко не подписал этого предложения. Жуков один подписал}. Громыко возражал.»…

Как говорится – что хотите то и думайте об этом … сами...

 

С одной стороны сложно о предвоенном планировании подробно говорить, но с другой это не менее увлекательно, чем детективы Конандойля .…Было ли это планирование преступно просчитанным для подставы своей армии и страны или дурости больше было в действиях того же Жукова – сказать сегодня сложно. Для этого надо поднимать все архивы по предвоенному планированию и различным КШИ в тех же округах весной 41-го и особенно – следственные Дела. Но, увы – Дела просто недоступны, а на подробное изучение архивов  потребуются годы и не факт что вам дадут все материалы.

Но! Любое предвоенное планирование должно закончиться итогом – директивой о начале выполнения этих самых предвоенных планов. И вот по таким директивам, которые скрыть невозможно, первых же дней войны, и можно увидеть – так что же планировали наши вояки в Генштабе перед Войной…

 

7.11.2014г.

---

 [M1] ВЫЧЕРКИВАНИЯ В ТЕКСТЕ  – ТАК БЫЛО В ДОКУМЕНТЕ.