Мёртвые и живые...
Тысяча тюльпанов
Расцвела в саду -
Солнечных и алых -
Все в росе, в меду...
Нет, не для продажи
Их краса-вино -
Тем, кто уж не жаждет,
Кто убит давно...
Ломом - по основам,
Преданной Мечтой,
Пулей или словом,
Подлой клеветой...
Воины святые,
Низкий вам поклон -
Просто рядовые
И кто вознесён
На вершину славы,
Хоть сейчас гоним -
Но сберёг Державу
Подвигом своим.
Все тюльпаны - в храмы!
Чтоб костром гудел
Стон советской драмы,
Жар бессмертных тел...
Что в живых лишь тлеет
(Только б не погас).
"ВСЕХ ЖИВЫХ ЖИВЕЕ", -
Помяните...
НАС.
Перед рассветом
Я в Интернет, как на войну,
Иду сражаться за страну.
Твердят: - Страна твоя убита,
Давно всё предано, забыто,
Чужие здесь теперь живут,
И даже куры не клюют
Их деньги-грязь...Закрыто дело
И поле битвы опустело.
* * *
Но я с рассветом ухожу
Сражаться за свою страну...
Шинель, сума чрез плечо,
Плечо болит. И горячо
Ему от раскалённых слов,
В суму набитых до краёв.
Взрывоопасные, как мины -
Фольга, запал...За мандарины
Принять их можно, что висели
На детской новогодней ели,
Но лишь дотронуться захочешь -
Огнём опалит и отскочишь.
О нет, не трупно-ледяных -
Иду искать ещё живых,
Таких, как ты. Таких, как я -
Одна судьба, одна семья...
И в искупленье за вину
Тащу слова на ту войну.
И то ль на счастье, то ль на муку
Сума оттягивает руку.
* * *
Запал от сердца поджигаю,
И слово-мина улетает
В тоннель-поисковик. Спешу,
В кромешной тьме своих ищу.
Средь мЕрсов, джипов, вилл, витрин,
Среди базаров и руин,
Средь мёртвых душ, бездушных тел
Зову того, кто уцелел.
Ищу раздавленных нуждой,
И неподъёмной суетой,
Враньём, оплёванной мечтой,
Бесстыдно-жалкой наготой
И беспросветной пустотой...
Ищу поверженных, больных,
Совсем бездвижных, но живых.
Не просят ни воды, ни хлеба,
В глазах распахнутых - лишь небо.
* * *
О Боже - что слова творят!
Взрывают плиты, мрак крушат,
Врачуют и животворят,
И запускают вновь сердца,
И раздвигают небеса.
И кто не хочет слышать - слышит,
И кто дышать не может - дышит!
Путаны зябнут на панели -
Вдруг их глаза поголубели.
Толстяк в элитном кабаке
Запел про кеды в рюкзаке...
Уже сума скользит с плеча,
Легка, но так же горяча -
Лежит на дне, в путь гонит снова
Одно оставшееся слово.
* * *
Сеть лабиринтов, выход, вход -
Поисковик опять ведёт.
А наверху Москва кайфует -
Бузит, ворует и шикует.
Банкует, пьёт, палит, бомжует,
И балагурит, и жирует,
Слезам не верит,
Знай - пирует.
* * *
А я спешу - есть тайный ход
К стене Кремлёвской,
Где в поход
На смерть шли юные бойцы,
Их братья, деды и отцы -
Не за Тельца и драг металл,
Покровом снег их заметал
От вражьих птиц...
Не видно лиц.
И тихий голос приказал:
- Врага не пустим за порог.
Назад ни шагу!
С нами Бог.
* * *
Там голубые ели ждут,
Когда куранты бить начнут,
В снегу две розы расцветут,
И вечным трепетным огнём
Взметнётся слово над вождём:
- Мы не рабы! Бессилен враг.
Прости нас и живи в веках!
* * *
Темнеет. Кликнула "домой",
А дома - свой домашний бой.
Там - беспробудные дела,
Там хвори, дрязги, маята,
Там непотребные слова,
От шума кругом голова,
А я и так едва жива.
Мне бы навеки отдохнуть,
Не быть, не мыслить и уснуть...
Но кто-то силы вновь даёт,
С рассветом в бой труба зовёт,
Где рот, присыпанный землёй,
Шепнёт:
- Сестрёнка, я живой...
* * *
Мы - не рабы.
Наступит срок -
Воскреснем, встанем.
С нами Бог!