До обидного мало мы знаем о нашей героической авиации, её роли в Великой Отечественной войне. Десятки произведений известных писателей написаны о героях пехотинцах, доблестных танкистах, разведчиках. А о лётчиках?.. Ну разве о Маресьеве.
А вместе с тем, эта такая военная специальность, что каждый полёт, каждый вылет – риск для человека. Тем более если вылет в бой.
Мне, неспециалисту, конечно, вряд ли удастся нарисовать полную картину жизни авиационного полка, но, принимая во внимание, что с одним из авиационных полков наши фронтовые пути пересеклись и один из его участников – мой друг, я и беру на себя смелость хотя бы схематично нарисовать боевой путь 6-го истребительно-авиационного полка.
Созданный 19 июня 1938 г. приказом ВВС по Особому Краснознамённому Дальневосточному военному округу в составе четырёх эскадрилий, он дислоцировался близ Хабаровска. Самолёты были старенькие - И-16, И-153 и т.п. Но пилоты были хоть и молодые, но орлы. Именно тогда была эпоха рождения авиации. Молодёжь – и юноши, и девушки – бредили авиацией, аэроклубами, Осовиахимом, лётными училищами.
Так, в одном из посёлков близ Коврова жил ничем не примечательный мальчишка – Алёша Сергеев. Необыкновенный разве только тем, что природа щедро наделила Алёшку даром художника. Каждую свободную минуту он отдавал любимому занятию. Рано осиротел. Было ему лет 5-6, когда из жизни ушёл отец, простой рабочий. Он даже помнил его плохо. Но осталось ощущение, что это был кто-то очень сильный и добрый. А семья немалая. Мать овдовела с пятерыми.
Богатая ивановская природа щедро ему дарила сюжеты на каждом шагу. Рисовал на чём попало: на тетрадных обложках, обёрточной бумаге… Рисовал и раздавал картинки друзьям, обвешивал ими свою квартиру, где жили с матерью.
В те времена в школах работали не преподаватели – учителя, наставники. Они заметили талант мальчишки и порекомендовали его в изостудию, которая была при заводе Дегтярёва в Коврове. А затем завод выделил стипендию, и его устроили учиться в художественное училище в Иваново.
Но была у Алексея и заветная мечта. Он с жадностью смотрел на пролетающие в небе самолёты. Это были бурные 40-е годы. Из каждых 10-и человек юношей и девушек 7-8 мечтали об авиации. Поэтому Алексей, занимаясь в художественном училище, поступает в Ивановский аэроклуб.
Сбылась его заветная мечта, захватившая его так, что, не закончив художественного училища, он заканчивает аэроклуб и поступает в одну из лучших в те годы Серпуховскую военную школу пилотов. Колебаний не было: летать и между делом рисовать - можно; рисовать и между делом летать – нельзя. Окончил школу и получил назначение в Белорусский военный округ. Был март 1941 года.
Пока Алексей учился, 6-й истребительно-авиационный полк (ИАП) во всю осваивал ту военную технику, которая была.
Учился воевать тем оружием, которое ему дала Родина. Командир полка, майор Симоненко, несмотря на молодость, требовательно подходил к полётам своих еще более молодых товарищей, которые двумя месяцами раньше Алексея покинули школы пилотов. Лётчики полка Горегляд, Желтов показывают высокое мастерство высшего пилотажа.
Не вина рядовых пилотов, что из-за неумелого командования в эшелонах высших военных кругов авиация в первые дни войны понесла тяжёлые потери в технике. Рядовые пилоты, несмотря на техническое превосходство немецких самолётов, в бою не дрогнули.
С началом войны полк делят на два эскадрильных полка, и 1 августа 1941 г. один из них, под тем же номером, 6-й ИАП, сражается с немцами на Харьковском направлении.
Советские лётчики, несмотря на превосходство немецких самолётов, смело прикрывают наши коммуникации, при каждом удобном случае атакуют врага, мешая ему бомбить советские боевые порядки.
Среди лётчиков полка первым отличился младший лейтенант Николай Желтов. Мешая немецким бомбардировщикам бомбить наши позиции, Николай заметил у себя «на хвосте» «мессершмидта». Немец уже ликовал: еще метр-два и он сможет «прошить» этого русского наглеца. Но этот «наглец» заложил такой крутой вираж, что немцу с его скоростью повторить маневр оказалось не под силу. Больше того, Желтов так круто заложил вираж, что оказался на хвосте у проскочившего мимо немца. И, как только тот оказался в перекрёстке прицела, Николай изо всех сил нажал все гашетки. Немец пустил густую струю дыма и камнем рухнул вниз. Для немца это было полной неожиданностью – он даже не выбросился с парашютом.
Пример Н. Желтова получил широкое обсуждение в полку, а сам Н. Желтов был удостоен ордена «Красная Звезда».
В 1942 г. полк перебрасывают под Сталинград. Пока 6-й ИАП, истекая кровью, защищал Сталинград, промышленность освоила скоростной советский самолёт ЯК-1. Это был уже по-настоящему современный самолёт, ни в чём не уступавший «мессершмидту».
Алексея перебрасывают в Рассказово, Тамбовской области осваивать самолёты ЯК-1. А уже к концу 1942 г. Алексей - под Сталинградом, в составе родного 6-го ИАП.
Наш полк гвардейских миномётов стоял под Сталинградом в балке «Анны Ивановны», постоянно подвергаясь бомбардировке немецкой авиации. Налетает 6-я «Юнкерсов» и начинает беспрепятственно нас «разделывать». Мы только возмущались: «Где же наша авиация – те, которые «мужества полны»!
Так проходит и день, и второй, и третий… На четвёртый или пятый день появляется опять восьмёрка «юнкерсов», раздаётся уже привычная команда «воздух». Мы все, как сурки, побросались в окопы. Но что такое? «Юнкерсы», вместо того чтобы нас бомбить, что они привыкли безнаказанно делать, вдруг по кругу стали друг друга догонять. Потом, уже пройдя суровую школу войны, мы узнали, что так немцы занимали оборонительную позицию, оборонительный круг…
Со стороны солнца, как коршуны на уток, налетела четвёрка наших истребителей. Два из них мы узнали сразу, тупоносые - это были наши И-16, но два поблёскивали на солнце серебром, остроносые. Мы считали – американские. Потом узнали, что это были первые ЯК-1, полученные полком под Сталинградом.
…Истребители сходу врезались в фашистский круг и устроили такую круговерть, что немцам и не снилось. Через минуту один Ю-87 пустил густую струю чёрного дыма и пошёл в «пике» в сторону своих позиций… Второй успел отвернуть в сторону своего аэродрома, но рухнул, даже не долетев до нашего переднего края. Остальные, сбросив бомбы куда попало, дали дёру. Наши солдаты повыскакивали из окопов, прыгали в восторге, подбрасывая вверх пилотки. Советские истребители ушли, последний из них приветливо помахал крыльями.
С этого дня немецкие лётчики перестали нас трогать. Потом мы узнали, что это были орлы 6-го ИАП.
А Алексей ходил злой: уже 3 месяца на фронте, но успокоения нет – самолётов не хватало, немцы имеют подавляющее превосходство в воздухе. Командир 6-го ИАП майор Лукелий тоже ходил хмурый, как туча.
Неожиданно командование перебрасывает группу лётчиков, в том числе Алексея, на какой-то Степной фронт. Лётчики хмурятся, недоумение – Сталинградская битва не завершена, а тут… Но наверху знали, что делают.
Сталинградская битва завершилась полным разгромом немцев…
А тут на Центральном фронте грянул бой. Это было памятное утро июля 1943 г. Немцы бросили в прорыв под Прохоровкой, под Понырями до 700 танков, несколько дивизий мотопехоты, сотни самолётов с целью прорыва фронта и окружения Орловско-Курской группировки наших войск.
Часть 6-го ИАП была брошена на подавление танков противника и прикрытие наших танков с воздуха. Часть самолётов патрулировала в воздухе и боролась с авиацией гитлеровцев.
Командир звена Горчаков получил задание патрулировать над Белгородом. Ведомым к себе Горчаков взял Сергеева. Алексей, сопровождая командира звена, увидел, как значительно выше их со стороны солнца на командира пикируют четыре Ме-109. Ведущий немцев стремительно падал на Горчакова, который немцев не видел. Алексей дал полный газ и повёл свой ЯК-1 наперерез. Немец тоже не видел Алексея и готовился расстрелять Горчакова. В этот момент сам попал в прицел Сергеева, он со злостью нажал на все гашетки. Двумя крупнокалиберными пулемётами и пушкой Сергеев расколол «мессершмидта» на куски. Круто сделал вираж и устремился на остальных, но те развернулись и, дав полный газ, удрали. «Гады», - про себя пробурчал Алексей. «Молодец, Алёша, спасибо, - прозвучал в наушниках голос Горчакова.
- Стараемся, - полушутя ответил Алексей.
- Идём домой, - услышал он вновь голос командира и послушно повёл свой ЯК-I следом.
Приземлились на полевом аэродроме. Горчаков доложил командиру эскадрильи о действиях звена и сбитом Сергеевым самолёте немцев. На другой день комэск вызвал Алексея к себе и ознакомил его с приказом командира полка, добавил от себя: «Иди, Алёша, принимай звено».
Споткнувшись о жестокое и стойкое сопротивление наших войск под Прохоровкой и Понырями, немцы поменяли главное направление удара на Обоянь и Малоархангельское.
6-го июля на Обояньском направлении разгорелись кровопролитные бои. Звено Алексея Сергеева в составе шести ЯК-I получило задание прикрывать наши танки с воздуха. Барражируя над полем боя, Сергеев увидел девятку
Ю-87, явно нацелившихся бомбить наши танки. Не раздумывая, вся шестёрка сделала крутой вираж к солнцу и оттуда, как беркуты, бросились на «юнкерсов». Сергеев поймал в прицел ведущего, нажал на гашетки: «На, гадина». Тот выпустил струю чёрного дыма и камнем полетел вниз. Сергеев сделал крутой разворот, видит: ещё три «юнкерса» объяты дымом. Про себя отмечает: «Молодцы, хлопцы». Остальные удирают. Догнал-таки последнего, завалил и его. Собрал звено, по радио поздравил с победой – все целы, отметил про себя, и повёл звено «домой», так они все называли место дислокации полка. Командир полка подполковник Зотов поблагодарил ребят и обнял Сергеева.
За бои на Орловско-Курской дуге многие лётчики были награждены орденами и медалями. Сергеев получил орден Отечественной войны II степени и первый орден Боевого Красного Знамени.
Разгромив гитлеровцев на Орловско-Курской дуге, войска Центрального фронта устремились вперёд, на Запад – Орловщина, Смоленщина, Брянщина… Часть войск, в том числе и наша 2-я танковая армия и 3-й гвардейский истребительно-авиационный корпус, в состав которого входил 6-й ИАП, двинулись на Украину. Завязались кровопролитные бои за Днепр. Форсировав его в нескольких местах и заняв плацдарм, наши войска начали срочно возводить переправы. Гитлеровцы эшелон за эшелоном бросали свои штурмовики-бомбардировщики
Ю-87 на переправы, стремясь любой ценой не дать нашим войскам переправиться. А истребителям 3-го Гвардейского истребительного авиационного корпуса была поставлена задача – обеспечить безопасность переправам.
К этому времени юные лётчики 6-го ИАП возмужали, имея надёжную технику, стали настоящими асами. 30 октября 1943 г. полку было вручено Боевое Красное Знамя.
Весной 1944 г. погода стояла над Днепром, для лётчиков, пакостная. Летать было невозможно, не рискуя врезаться в какое-нибудь препятствие: гору, дерево или в телеграфный столб. Массивное скопление чёрных туч беспрерывно бросало на землю заряды или снега хлопьями с кулак, или дождя, тут же переходящего в снег. Полевые аэродромы раскисли, и поднять эскадрильи самолётов в воздух стоило героических усилий состава аэродромной службы и мастерства пилотов. Но и командиры, и солдаты справлялись – вдохновляли победные бои.
Командир 3-го Истребительно-авиационного корпуса генерал Подгорный с КП фронта приказал командиру 6-го ИАП подполковнику Зотову обеспечить охрану переправы. Командир полка посылает туда звено Сергеева.
Шестёрка ЯК-7 Сергеева вылетает на защиту переправы. К ней подходят почти одновременно звено Сергеева и две девятки немецких Ю-87. Алексей только намеревался дать команду к атаке, как увидал, что наперерез его звену падает восьмёрка «Мессершмидтов». Завязался непредусмотренный заданием бой. Генерал Подгорный закричал по рации:
- Бросьте к чёртовой матери «Мессершмидтов»! Не ввязывайтесь в бой! Вы нужны здесь, на переправе!
Легко сказать «бросьте». А как их бросишь, когда смертельная круговерть уже завязалась. Уйти из неё, значит наверняка быть сбитым. Наконец, Алексею удалось оторваться от смертельной карусели. Он устремился к переправе. Подгорному докладывает: «Я один!». Слышит решительный ответ:
- Атакуй один! Не дай прицельно бомбить.
Ворвался в кучу «юнкерсов». Один зазевался – он его снизу сзади заловил в прицел, дал очередь. «Юнкерс» загорелся и носом ушёл в Днепр.
- Сука, - сквозь зубы про себя процедил Алексей.
- Ты с кем-то разговариваешь? – спросил генерал.
- С немцем, товарищ генерал.
- А-а, ну понимаю, молодец.
Пока Сергеев расправлялся с первым, остальные успели построить оборонительный круг, прикрывая друг другу хвосты. Сверху удалось ворваться в их круг. Мечется: вверх, вниз, влево, вправо – не даёт немцам разомкнуть круг и приблизиться к цели. Так и метался, пока не подошли другие истребители полка, которых, очевидно, вызвал генерал. Немцы в панике побросали бомбы куда попало и бросились наутёк. Сергеев увязался за одним из них.
- Эх, надо было бы снизу… уйдёт. Только успел подумать Алексей, как у капота раздался взрыв, ногу обожгло болью, ЯК камнем пошёл вниз.
С трудом вывел самолёт из смертельного пике и посадил его на брюхо, на берегу Днепра. Подбежали солдаты вокруг расположенных частей, вытащили из кабины. Тут же появился врач, оказал первую помощь.
Полк надёжно прикрывал переправы через Днепр, не давая бомбардировщикам противника приблизиться к ним. Но полку была поставлена и ещё одна, не менее сложная задача: содействовать нашим частям в разгроме Корсунь-Шевченковской группировки врага. Надо было отражать вражеские танки, рвущиеся деблокировать попавшие в окружение фашистские соединения, надо было перекрыть немецким самолётам дорогу, которой они подбрасывали окружённым частям подкрепления и боепитание, надо было оказывать наземным войсками содействие в разгроме окружённой группировки. Надо было… Надо было… А как справиться с этим «надо», когда аэродромы раскисли так, что не взлететь, не сесть… Когда летать можно только на бреющем полёте, всё время жди, что врежешься в телеграфный столб, линию электропередачи, дерево или сопку… Но полк с честью справился с поставленными задачами. Автор этих строк, как участник описываемых событий, свидетельствует, что немецкие самолёты были практически «замкнуты» на своих аэродромах.
Через месяц Сергеев вышел из медсанбата и явился в полк, где ждал его второй орден Боевого Красного Знамени.
Ребята тепло поздравляли его с выздоровлением и с награждением. Сергеева тут же назначили командиром эскадрильи.
Как только чуть-чуть прояснилось небо, и немцы снова и снова начали посылать свои самолёты на выручку окружённой группировки, несмотря на сложность вылета и посадки, истребители 6-го ИАП твёрдо удерживали инициативу в воздухе.
Однажды в погожий день появилась эскадрилья немецких Ю-87. Сергеев немедленно повёл свою эскадрилью на перехват. Завязался воздушный бой, острый, беспощадный, захватывающий, если наблюдать его с земли. Сергеев вышел в хвост одному из «юнкерсов», со злостью влепил ему очередь из пулемётов и снаряд из пушки, и тот пошёл камнем вниз, пуская чёрный хвост дыма. Заложил крутой вираж и, уже выходя из виража, увидел, что его ребята сбили ещё два «юнкерса». Заканчивая вираж, он зашел в хвост ещё одному немцу, сбил и его. Отворачивая в вираже, увидел, что его сверху атакует «Фоке-Вульф». Понял, что спасения нет: никаким маневром он от немца не оторвётся. И вдруг между ним и немцем возник его ведомый, Виктор Ефремов, и всю очередь, предназначенную Сергееву, принял на себя. Его самолёт задымился и пошёл штопором вниз. Раненый Ефремов у самой земли нашёл в себе силы, выровнял машину и посадил на поле. Подбежали пехотинцы, вытащили его из горящего самолёта и оказали первую помощь.
Сергеев не знал, жив ли Виктор, со слезами на глазах довернул свой ЯК на ФВ-190 немца. Но тот боя не принял, а, как заяц, дал газ и ушёл. Единственное, что успел Алексей, заметить на хвосте цифру 13.
- Ну, гад, ты мне ещё попадёшься, - со злостью про себя проговорил Алексей.
Разгромив Корсунь-Шевченковскую группировку врага, наши войска устремились на Запад. Наша 2-я танковая армия сходу форсировала Южный Буг, Днестр, Прут и вышла на территорию Румынии. Истребительно-авиационный корпус едва успевал обеспечивать наши переправы.
2-го июня 1944 г. «за проявленную отвагу в боях за Отечество» 6-му ИАП присваивают почётное наименование «Гвардейский». Полк теперь именуется 149-й Гвардейский истребительно-авиационный. Весь коллектив полка встретил эту новость с большим энтузиазмом.
Но Алексей ходил хмурый, с болью в сердце: он не мог себе простить потерю друга, он не знал, жив Виктор или нет. Хотя никто его за это не винил и не мог обвинить: таков закон войны – погибни сам, но спаси командира… Алексей умом всё это понимал, но легче ему не становилось. И, как назло, сколько он ни вылетал, 13-го встретить не мог.
Ясско-Кишинёвские сражения отличались особенным упорством – немцы уже не имели сил активно обороняться, у наших армий уже не было сил сдвинуть немцев с занятых позиций. Погожих дней стало много, и авиация противника во всю старалась сбить активность наших войск. Особенно доставалось артиллеристам и нам, гвардейским миномётам – «катюшам», как прозвали солдаты наши установки. Отличительной особенностью стрельбы наших установок является то, что после залпа поднимается столб пыли и дыма высотой до 40-50 метров, и это служило прекрасным ориентиром для фашистской авиации. Только дадим залп, и тут же появляются фашистские бомбардировщики или штурмовики.
В один из таких дней мы получили приказ дать залп дивизионом. Это 128 реактивных снарядов. Выгнали установки из аппарелей, навели по заданной цели и, только дали залп, тут же появилась девятка «мессеров» и ФВ-190.
- В укрытие! Воздух! – раздалась команда. Солдаты бросились в окопы, но установки-то нужно загнать в аппарели. А это 2-3 минуты.
- Всё. Разнесут… - мелькнуло в голове…
…В это же время Алексей получил команду поднять эскадрилью в воздух и барражировать над нашими войсками. Когда уже набрали высоту, увидел из-за сопки столб пыли и дыма. Догадался.
- Катюши бьют, - подумал и повёл эскадрилью туда. Знал, что немцы там обязательно будут…
…Смотрю, из-за бугра на большой высоте выскочила девятка наших «ястребков», как мы все их называли. От сердца отлегло. Завязался воздушный бой – это такая круговерть, что с земли не очень разберёшь – кто за кем гоняется.
Один из немецких самолётов был примечательным: одно крыло черное с белой свастикой, второе жёлтое с чёрной свастикой. Вот он догнал наш истребитель, сбил его, развернулся и улетел. Вот один из «мессеров» тоже вошёл в смертельное пике, пустив густую струю чёрного дыма.
Алексей наблюдал эту картину, но вдруг у одного из ФВ-190 на хвосте он увидел цифру 13. Больше ничего не видел:
- Ждать меня, - скомандовал. – Миша, прикрой меня. И с большой высоты устремился на 13-го. Тот дал полный газ и рванул наутёк. Но Алексей, используя скорость падения, быстро к нему приближался.
- Ещё немного… Ещё чуть-чуть, - наконец, Алексей нажал на все гашетки пулемётов и пушки и развалил его на куски.
- Это тебе, гад, за Витька.
- Что говоришь, командир, - не понял ведомый.
- Говорю, спасибо тебе. Пошли домой.
На другой день небо было более или менее спокойное, самолётов почти не было, если не считать чёрно-жёлтого, как мы его прозвали. Он появился ровно в 1000, с полчаса барражировал в небе, обстреливая из пулемётов на дорогах случайные машины. Через полчаса улетел.
На следующий день чёрно-жёлтый ровно в 10 часов утра появился вновь. Встретив 3-х наших истребителей, он одного сбил, развернулся и улетел.
Так продолжалось несколько дней. Чёрно-жёлтый неизменно появлялся в 10 часов, сбивал одного нашего истребителя и неизменно уходил. Мы обзывали наших лётчиков последними словами: слабаки, трусы, бездари…
…О появлении на участке фронта немецкого аса знали и в полку, и в корпусе. Командир полка подполковник Зотов нервничал: полк потерял уже две машины от стервеца, но он не знал, кому доверить этого аса. А командир корпуса уже дважды допытывал: «У вас лётчики-мужчины есть?» - Он выслушивал насмешку и ходил мрачнее тучи.
Наконец, терпение у него лопнуло и в один прекрасный день он сам облачился в лётный комбинезон…
…Только появился чёрно-жёлтый, все наземные солдаты, находящиеся в этом районе, с тревогой стали за ним наблюдать. Вот он делает один круг, другой… Наших истребителей не видно. Но вдруг появляется одинокий ЯК-7. Немец устремляется к нему: завязался воздушный бой - гоняют друг друга минут десять. Для самолётов это очень много. Наконец, немец закладывает крутой вираж, и на долю секунды у него в прицеле оказывается ЯК-7 со звёздочкой. Нажимает гашетки, но в то же время самолёт со звёздочкой выскакивает из прицела, хотя и круто срывается в штопор. Немец не уверен, что сбил, решает сделать «круг почёта» и сфотографировать сбитый самолёт. Только пошёл на круг, как ЯК-7 у самой земли выровнялся и круто пошёл снизу вверх, навстречу немцу. Немец, было, завилял, но поздно: Зотов нашел в прицеле ФВ-190 и нажал все гашетки. Чёрное крыло отвалилось в одну сторону, жёлтое в другую…
…Солдаты на земле закричали: «Ура-а-а!», подбрасывая пилотки кверху.
Карьеру чёрно-жёлтого немца истребители теперь уже 149-го гвардейского истребительно-авиационного полка прервали.
Это был один из созданной немцами специальной группы лётчиков-асов для наведения паники среди наших лётчиков.
Но… оказалось, не на тех нарвался. Зотов вернулся в полк триумфатором, его все тепло поздравляли.
Приближалась годовщина организации полка. За 1941-43 гг. – люди закалённые в боях, возможности другие. На фронте праздников не бывает. А тут такой случай. Приехал в полк командир авиадивизии Герой Советского Союза генерал Тараненко, построили полк. Генерал тепло поздравил лётчиков с годовщиной полка, многим пожал руку. Ещё бы, строй лётчиков блестел от наград. Перед строем полка расцеловал командира эскадрильи Сергеева Алексея Антоновича. А как же иначе: эскадрилья Сергеева, сделав 90 боевых вылетов, сбила 60 самолётов противника. Начав войну сержантом, капитан Сергеев 13 самолётов сбил лично и два самолёта в групповых боях.
Товарищи тоже поздравляли Сергеева, все были уверены – это новый Герой Советского Союза. Но…
…Вечером была вечеринка. В столовой составили столы, пригласили девушек из близрасположенного медсанбата. Водки почти не было, по норме – 100 г на нос. Зато насчёт вина интенданты расстарались – тем более, что ни молдаванин, что ни румын - то винодел.
Пошли танцы под какой-то допотопный граммофон. Но какая разница, танцевали под музыку души. Ведь им всем, включая командира полка, по 22-27 лет. Все офицеры были – блеск, выправка, корректность – джельтмены. Девушки, несмотря на неуклюжую армейскую робу и такие же сапоги, – английские королевы.
Во время вечеринки объявили, так называемый «белый вальс». Одна из очаровательных блондинок должна была выбрать себе партнёра для танца между Сергеевым и командиром полка Зотовым. Она выбрала Сергеева. Зотов обиделся и ушёл с вечера.
3-й гвардейский истребительно-авиационный корпус в ответ на созданную немцами группу лётчиков-асов для устрашения наших лётчиков создал при 150-м ИАП свою группу, эскадрилью «Меч», для борьбы с немецкими асами. Сергеева переводят в этот полк и направляют на переподготовку в Люберцы под Москвой.
Прощаясь с Сергеевым, командир полка что-то невнятно буркнул, сунул ему для пожатия руку и… забыл представить Сергеева к присвоению звания Героя Советского Союза. Потом его самого куда-то перебросили. Война ещё полыхала вовсю. А полк продолжает сражаться за Будапешт. Награждается орденом Боевого Красного Знамени, преобразуется в бомбардировочный полк. Ныне это гвардейская авиационная база.
Но что же орлы-авиаторы?
Кто-то не дотянул до Победного дня, как это часто бывало. Кто-то ныне доживает остаток «маршрута», получая мизерную пенсию. А если оказался в Казахстане, то его лишили всех льгот. Эта война была не их война – чужая.
А где же Сергеев?
Алексей Сергеев, лётчик-спортсмен I разряда, получил в 1944 г. от командующего 5-й Воздушной армии звание «мастер воздушной радиосвязи». С 1951 г. в Карагандинском аэроклубе, куда был направлен на работу, подготовил 686 лётчиков-спортсменов, мастеров и разрядников…
…Его помнят в музее боевой славы в Корсунь-Шевченковском, где хранится его фотография, помнят о нём школьники школы № 19 г. Харькова, куда он трижды ездил по приглашению ребят, очевидно, помнят его и в бывшем 149-м ИАП, ныне гвардейской авиационной базе, где в музее боевой славы представлены его комбинезон, шлем, планшет и другие боевые реликвии.
Сергеев ещё раз напомнил о себе на склоне лет, организовав выставку своих живописных работ (читатель, очевидно, ещё не забыл, что он и художник). Некоторые его работы посвящены боевым подвигам 149-го ИАП.
Но не захотели о нём вспомнить облвоенкомат и Областной Совет ветеранов Великой Отечественной войны, которые могли бы ходатайствовать о восстановлении справедливости – присвоении ему заслуженного звания Героя.
Не захотел этим заниматься и Министр обороны РФ. Оказалось, однофамилец нашего Сергеева министр Сергеев не тот орёл, что были в 149-м ИАП, или, может быть, его чиновники - стервятники…
А ведь так просто – поднять архивы 149-го ИАП.
Теперь Алексея Сергеева нет. В
2002 г. ушёл из жизни.
Остаётся только апеллировать к будущему поколению. А вдруг вместо бездушных чиновников придут люди с сердцем.
Слабое утешение к 60-летию Победы.
И.Е. ГРУНСКОЙ, ветеран войны, гвардии майор в отставке, г.Караганда