Наступление - великое дело.
Наступательный бой самый сложный,
и он недосягаем для неподготовленных людей.
Пока мы не научимся наступать,
нас будут преследовать неудачи.
С. Тимошенко
(Из высказываний на тактических занятиях
в Киевском особом военном округе)
Частный боевой приказ
командующего войсками Резервного фронта от 3 августа 1941 г. командующему войсками 24-й армии на окружение противника в районе Ельня
Вручить немедленно
Командующему 24 А генерал-майору тов. Ракутину
Командирам 19, 103, 105, 106, 120 дивизий
Итоги полуторадневного наступления на противника, занимающего район Ельня, не отвечают требованиям моего приказа.
Я требовал в первые сутки продвинуться к Ельня не менее 8-10 км. Большинство частей прошли 2-3 км, а некоторые вообще не продвинулись ни на один метр.
19 сд, заняв в дневном бою Клематина, ночью бросила занятый пункт и отошла в исходное положение. Такие ничтожные результаты наступления являются следствием невыполнения командирами дивизий и полков моего приказа о личном примере и расправе со всеми, кто вместо наступления и стремительного движения вперед, отсиживается в кустах и щелях, со всеми теми, кто ведет себя трусливо и не служит личным примером храбрости и отваги.
103 дивизия, имея особо усиленную артиллерийскую поддержку - батарею РС-ов, авиационную поддержку, до сих пор позорно топчется почти на одном месте. Нами арестованы и будут немедленно осуждены за трусость и невыполнение приказов командир и комиссар 19 стр. дивизии, немедленно будет арестован командир части, бросившей без приказа район Клематина, будут беспощадно предаваться суду все, кто не будет в точности выполнять боевых приказов и будет прятаться за трудности боевой обстановки.
Наши действующие части во много раз сильнее противника в артиллерии. Противник не имеет даже полностью огнеприпасов и ведет очень ограниченный огонь. Противник по существу полуокружен. Достаточно крепкого удара и противник будет немедленно разбит.
ПРИКАЗЫВАЮ:
1. В течение 4.8 полностью окружить и забрать в плен всю ельнинскую группировку противника. Начало атаки - 7.00 4.8. Перед атакой провести 2-часовую артподготовку, уничтожая огневые точки противника.
2. Ввиду выявившейся слабости комрот и комбатов, ударные роты и батальоны вести в атаку лично командирам и комиссарам дивизий, полков и особо отобранных лиц старшего и высшего комсостава и комиссаров. На ударные взводы отобрать особых храбрецов из командиров и политработников, которые себя проявили в боях, и всех желающих отличиться перед Родиной.
3. Еще раз предупреждаю командование 103 сд о преступном отношении к выполнению боевых приказов и особо предупреждаю, если в течение 4.8 противник не будет разбит и дивизия не выйдет в назначенный район, командование будет арестовано и предано суду Военного трибунала. 103 сд усилить еще одной батареей РС-ов.
4. Исполнение донести в 24.00 4.8.41 г.
Командующий фронтом
Герой Советского Союза
генерал армии Жуков
18.50 3.8
ЦАМО. ф.816, оп. 3120сс, д. 1, л. 22. Подлинник.
Жесткий, решительный приказ. Первое впечатление - только такой приказ способен переломить ту ситуацию, которая сложилась к тому времени на советско-германском фронте. Из приказа следует, что войска 24-й армии явно не справляются с поставленными задачами, не проявляют решительности и не способны разгромить более слабого противника. Попробуем разобраться так ли это.
Приказ подписан Г.К.Жуковым 3 августа, а еще 29 июля Георгий Константинович являлся начальником Генерального штаба и находился в Москве. Именно 29 июля он докладывал И.В.Сталину обстановку на фронтах и в ходе доклада произошла широко известная "стычка" между Верховным Главнокомандующим и Г.К.Жуковым. Вот как это описано самим Георгием Константиновичем в книге "Воспоминания и размышления".
"Юго-Западный фронт уже сейчас необходимо целиком отвести за Днепр...
- А как же Киев? - в упор смотря на меня, спросил И.В.Сталин...
- Киев придется оставить, - твердо сказал я. Наступило тяжелое молчание... Я продолжал доклад, стараясь быть спокойнее.
- На западном направлении нужно немедленно организовать контрудар с целью ликвидации ельнинского выступа фронта противника...
- Какие там еще контрудары, что за чепуха? - вспылил И.В. Сталин и вдруг на высоких тонах бросил:
- Как вы могли додуматься сдать врагу Киев? Я не мог сдержаться и ответил:
- Если вы считаете, что я, как начальник Генерального штаба, способен только чепуху молоть, тогда мне здесь делать нечего. Я прошу освободить меня от обязанностей начальника Генерального штаба и послать на фронт..."
Так состоялось назначение Г.К. Жукова командующим Резервным фронтом. 31 июля в 22.30 он уже находился в штабе фронта в районе Гжатска и после принятия дел с небольшой группой генералов и офицеров убыл в штаб 24-й армии. Вот как описывает приезд в штаб армии сам Г.К. Жуков.
"В штаб 24-й армии приехали поздно вечером. Нас встретили командарм К.И. Ракутин и командующие родами войск. К.И. Ракутина я раньше не знал. Доклад его об обстановке и расположении войск армии произвел на меня хорошее впечатление, но чувствовалось, что оперативно-тактическая подготовка у него была явно недостаточной. К.И. Ракутину был присущ тот же недостаток, что и многим офицерам и генералам, работавшим ранее в пограничных войсках Наркомата внутренних дел, которым почти не приходилось совершенствоваться в вопросах оперативного искусства".
Самое время поговорить о 24-й армии. Армия входила в состав фронта Резервных армий, образованного 14.07 приказом Ставки Верховного Командования N00334, и имела задачу "упорно оборонять рубеж Белый, ст. Издешково, Дорогобуж, Ельня. Особое внимание обратить на организацию обороны направления Ярцево, Вязьма. Армия находилась в тылу войск Западного фронта. Однако, после стремительного прорыва немцев от Шклова к Смоленску, уже 20 июля войска армии, еще только-только заканчивавшие занятие оборонительных рубежей, были вынуждены вступить в бой с прорвавшимися частями противника в районе Коськово-Дорогобуж-Ельня, отражая его попытки прорваться в восточном направлении. С 23 по 30 июля армия наступает. Цель наступления - "окружить и уничтожить противника в районе Ельня". Именно такую задачу ставит войскам командарм К.И. Ракутин в своих приказах, а также в боевых распоряжениях и указаниях, датированных двадцатыми числами июля. Меняются направления ударов наших войск, состав ударных группировок, время начала атаки (атаки начинаются и в 7.00, и вечером с 19.00, и даже ночью в 2.30), но сломить сопротивление противника, выполнить поставленную в боевых приказах задачу соединениям и частям армии не удается. Соединения несут большие потери в личном составе и вооружении, в т.ч. и упомянутая в приказе Г.К.Жукова 19-я стрелковая дивизия. Основные причины в том, что сведения о противнике были противоречивые, неточные, силы их поначалу резко преуменьшались.
С появлением на фронте Г.К.Жукова наступательные боевые действия продолжаются. В боевом приказе от 31 июля N 07/ОП генерал К.И. Ракутин приказывает войскам в течение 1 августа готовиться к «решительной наступательной операции по разгрому ельнинской группировки противника и захвату города Ельня». Боевой приказ от 1 августа N 08/ОП ставит еще более конкретные задачи. Пункт 3: "Комфронта резервных армий поставил задачу группе войск 24-й армии на 2 и 3.8 41 г. атаковать противника на фронте Быково, Ушаково, Лаврово, Клематина, Коробы, Мальцево, имея целью полное окружение и уничтожение противника, вышедшего в ельнинский район, не допустить выхода его живой силы и матчасти из окружения". Пункт 5: "19 сд и 105 гап, 2/90 ап ... 3.8.41 г. овладеть Ельня с северо-запада, не допуская прорыва противника на северо-восток". Пункт 8: "Начало атаки 3.00 2.8.41 г."
Кроме этого Военный совет армии издает 1 августа Директиву, которой, в целях обеспечения успешного выполнения боевой задачи по "полному и окончательному" уничтожению противника предписывается, в частности, "немедленно развернуть высококачественную партийно-политическую работу и социалистическое соревнование на предстоящую боевую операцию". Согласно директиве, между бойцами и подразделениями должны быть заключены конкретные социалистические договоры: захват пленных, уничтожение боевых средств, занятие определенных рубежей.
По всей видимости, не очень-то доверяя эффективности социалистического соревнования, а также зная о фактах проявления военнослужащими трусости, дезертирства, членовредительства с целью уклонения от боя (бойцы простреливали себе ладонь или отстреливали один или несколько пальцев, зачастую совершая это по сговору, вдвоем), Военный совет в четвертом пункте Директивы приказывает: "Разъяснить всему личному составу, что паникер и трус должен уничтожаться как изменник Родины. Начальникам особых отделений дивизий организовать заградительные отряды, имея во главе решительного командира, могущего принять все необходимые меры к дезертирам и паникерам, вплоть до расстрела на месте".
Как видно из документов, после небольшой оперативной паузы, позволившей войскам немного отдохнуть, пополнить запасы, провести партийно-политическую работу, наступательная операция 24-й армии возобновилась. Но успеха она вновь не имела, что и вызвало гнев Г.К.Жукова в приказе. (Я - Жуков, прибыл на фронт, приказал войскам наступать, а они топчутся на месте?!)
Казалось бы, после этого необходимо остановить кровопролитное наступление. Серьезно разобраться в причинах неудач и, в первую очередь, основательно изучить противника, его силы и средства, систему обороны. Оценить собственные силы и средства, провести необходимые оперативно-тактические расчеты, а уже потом планировать новую армейскую наступательную операцию.
Именно так высказывается Георгий Константинович в своей книге, выдавая желаемое за действительное: "На следующий день (т.е. якобы 1.8.41 г. - В.П.) рано утром вместе с К.И. Ракутиным мы выехали в район города Ельни на рекогносцировку ...Посоветовавшись с командующим и командующими родами войск армии, мы пришли к выводу, что для подготовки ... операции потребуется провести разнообразную и большую по объему работу... более глубоко изучить всю систему обороны противника, подвести средства материально-технического обеспечения. Для этого надо иметь по крайней мере 10-12 дней".
Откровенную неправду в своих мемуарах пишет Г.К. Жуков. Не 10-12 дней, а 10 часов (из них всего 3 часа светлого времени) своим приказом он дал изрядно потрепанным в беспрерывных двухнедельных боях войскам 24-й армии, чтобы разгромить врага под Ельней.
Чем руководствовался Г.К. Жуков отдавая частный боевой приказ войскам 24-й армии?
Может быть, занимая высокий пост, он думал, что только он ратует за успех операции, а к остальным, чтобы подтянуть их к собственному желанию, нужно применять силу резкого приказа, окрика, запугивания?
Может быть, отдавая такой приказ, стремился обеспечить себя от возможных неприятностей свыше. В случае чего обвинить войска, не умеющие "воевать", а "волевой" приказ послужит оправдательной справкой для прокурора?
Не стоит забывать, что шел август 1941 г. и приказ отдавал не овеянный славой многих побед маршал Жуков, а всего лишь командующий фронтом генерал армии Жуков. Да, к тому времени Г.К. Жуковым была проведена успешная операция на р. Халхин-Гол по разгрому японцев. Да, он был Героем Советского Союза, пользовался доверием и расположением Верховного. И все же он хорошо понимал, сколь зыбко и непостоянно это расположение. Георгий Константинович прекрасно знал, что арестованы и расстреляны руководители Западного фронта во главе с Героем Советского Союза, генералом армии Павловым. Еще раньше, перед самой войной и в первые дни после ее начала, арестантами стали прославленные военачальники: Герои Советского Союза, заместители наркома обороны генерал армии К.А. Мерецков и генерал-лейтенант П.В. Рычагов; начальник ГУ ПВО генерал-полковник Г.М. Штерн; дважды Герой Советского Союза Я.В. Смушкевич; нарком вооружения Б.Л. Ванников и многие другие (в октябре 1941 г. почти все они расстреляны).
Г.К. Жукову нужна была победа под Ельней. Ему нужно было во что бы то ни стало показать себя, если хотите, оправдать доверие вождя. Ведь освобождая его от обязанностей начальника Генерального штаба И.В. Сталин сказал: "Мы назначаем вас командующим Резервным фронтом... Вы тут докладывали об организации операции под Ельней. Ну и возьмитесь лично за это дело".
Вернемся к частному боевому приказу. В нем командующий фронтом ставит в вину командарму и командирам соединений то, что они не выполнили его требование продвинуться к Ельне не менее чем на 8-10 км, а соединения армии прошли всего 2-3 км и даже менее. Насколько реально было соединениям 24-й армии выполнить боевую задачу глубиной 8-10 км?
Хорошо известно, что в межвоенный период в Советском Союзе была разработана принципиально новая теория ведения наступления: теория "глубокой операции" и "глубокого боя". Апробированная в ходе ряда учений и уточненная накануне войны теория "глубокой операции" действительно предусматривала темпы наступления стрелковых войск - 10-15 км в сутки. Но ведь это касалось ударных армий, которые должны были иметь в своем составе 14-18 стрелковых дивизий, шесть-восемь танковых бригад, механизированный (кавалерийский) корпус, 10-12 артиллерийских полков РГК и две-три авиадивизии. Непременным условием успешного проведения операции являлось завоевание господства в воздухе.
В нашем случае ничего подобного не было. 24-я армия не имела и половины сил и средств классической ударной армии, а по авиации и танкам и того менее. К тому же Г.К. Жуков, как бывший начальник Генерального штаба, не мог не знать, что армии, сформированные в самом начале войны на базе войск внутренних военных округов (к ним относится и 24-я армия), не являются такими же полноценными, как армии приграничных округов, в особенности по боевой выучке личного состава и укомплектованности потребным количеством В и ВТ.
Ведь всего за год до рассматриваемых событий бывший нарком обороны К.Е. Ворошилов в своем докладе, посвященном итогам советско-финляндской войны, среди практических выводов на первое место поставил: «Опыт и этой войны еще раз подтвердил тот факт, что кадровые войска несравненно сильнее и боеспособнее войск, развертываемых по мобилизации, на основе слабых кадров». Таким образом, можно утверждать, что имеющимися силами и средствами 24-я армия была просто не в состоянии выполнить поставленную задачу и продвинуться на такую глубину за сутки боя.
Косвенным доказательством может служить следующее: в конце августа 24-я армия получила серьезное пополнение, в течение 10 дней готовила новое наступление. На избранных участках прорыва были сосредоточены все танки и до 70% артиллерии (ее плотность достигала 60 орудий и минометов на 1 км фронта, что было в 3-4 раза больше, чем в ходе наступления в конце июля - начале августа). Но, когда 30 августа после мощной артиллерийской подготовки (в ней участвовало около 800 орудий, минометов и реактивных установок) войска армии перешли в наступление, они смогли продвинуться за сутки всего на 1,5 км и то лишь на отдельных участках.
В приказе Г.К. Жуков представляет противника слабым, полуокруженным, имеющим малое количество артиллерии и боеприпасов. По всей видимости командующему фронтом в тот момент хотелось, чтобы сил у противника было меньше. А как было на самом деле? Группа армий "Центр", согласно подписанной Гитлером директивы N34 перешла к обороне. Для обороны ельнинского выступа противник привлек немалые силы - до пяти дивизий. В своих мемуарах тот же Георгий Константинович пишет об обороне врага: "...немецкие части укрепились хорошо... на переднем крае своей обороны и в глубине они закопали в землю танки, штурмовые и артиллерийские орудия и таким путем превратили ельнинский выступ в своеобразный укрепленный район".
Как видим, мнение Г.К. Жукова о противнике за 20 лет, что прошли от момента написания приказа до написания мемуаров, кардинально изменилось. Значит, противник был все-таки сильным и хорошо организовал оборону.
Неприятный осадок в душе вызывают слова приказа: "Нами арестованы и будут немедленно осуждены за трусость и не выполнение приказов командир и комиссар 19 стр. дивизии..." Дивизия в предыдущих беспрерывных двухнедельных боях понесла большие потери. Для нее, как и для многих других соединений Красной Армии, это были первые дни жестокой науки войны, первые неудачи, первые уроки. В последующие четыре года войны 19-я стрелковая дивизия пройдет от Подмосковья до Праги, форсирует Днепр и Дунай, будет воевать в Румынии, Югославии, Венгрии, Австрии, Чехословакии.
Насколько же велика была вина командира дивизии и комиссара в том бою? Не знаю, но думаю, что подобной расправы они не заслужили даже в то тяжелое и непростое время.
В первом пункте приказной части Г.К. Жуков требует: "Окружить и забрать в плен всю группировку противника" - и все это в течение менее суток. Ведь уже две недели армия решает задачу окружения данной группировки противника и решить не может. "... забрать в плен" (?!). Там, в "полуокружении" (по Жукову), что обескровленные боями, плохо вооруженные, голодные солдаты и офицеры подверженные панике и страху? Нет. Против соединений 24-й армии действовали перешедшие к преднамеренной обороне соединения и части германской армии, сильные духом и решимостью добиться собственной победы, прекрасно подготовленные в военном отношении, имеющие богатый боевой опыт. Те самые части, которые успели за 30 дней начавшейся войны пройти по прямой с запада на восток 650 км по советской территории, захватить Минск, Смоленск... Таких можно "забрать" в плен? В приказе личное "Я" (я - Жуков) превалирует над здравым смыслом и реальной действительностью. К слову стоит заметить, что в войсках Резервного фронта за 2,5 месяца его существования попало в плен и пропало без вести более 138 тыс. человек в т.ч. более 10 тыс. генералов и офицеров.
Далее в приказе читаем: "...провести 2-часовую артподготовку". На первый взгляд - разумное решение упредить атаку артподготовкой. На самом деле жесткая регламентация времени артподготовки принесла в той обстановке больше вреда, чем пользы. Скорее всего, Г.К. Жуков время продолжительности артподготовки взял "с потолка" (2 часа - среднестатистическое время, предусмотренное полевыми уставами того времени). Хорошо известно, что время артиллерийской подготовки атаки вторично. Первичным является заданная командующим степень огневого поражения противника и наличные силы и средства артиллерии. Иными словами, лишь после соотношения количества и качества объектов противника, подлежащих поражению с целью снижения его боевого потенциала, с имеющимся в нашем распоряжении количеством орудий и боеприпасов можно определить продолжительность и вариант артподготовки.
Важнейшим слагаемым артподготовки является детальное вскрытие группировки противника, характера его укреплений, определение координат огневых точек, очагов сопротивления и расположения средств артиллерии. Но для этого нужно немалое время, достаточное количество сил и средств разведки. И, конечно, артиллерийские командиры должны обладать достаточным опытом.
Анализ донесений той поры свидетельствует, что в войсках в июле-августе 1941 г. практически отсутствовали батареи звуковой разведки и "артавиация", и это приводило к малой эффективности огня по батареям противника. В артиллерийских частях было крайне мало топоприборов, не хватало топокарт. Выучка артиллеристов была явно недостаточна, поскольку личный состав был исключительно молодой, а командный состав и штабы еще не сработались и за 10-15 дней получили лишь первое боевое крещение.
К тому же Г.К. Жуков своим приказом оставил артиллеристам на разведку целей, подготовку по ним огня всего лишь несколько часов ночного времени.
Таким образом, мы видим, что артподготовка запланированного 24-й армией наступления уже самим приказом была обречена на провал. Выполняя приказ, артиллерия должна была вести огонь не по конкретным целям, а по предполагаемым, к тому же, обладая недостаточным количеством орудий и боеприпасов, растянутая на 2 часа стрельба имела малую эффективность.
Что это было именно так, свидетельствуют два документа. Первый: Директива командующего войсками фронта N22 от 5.8.41 г. подписанная Г.К. Жуковым. В ней сказано и о плохой разведке целей, и о чрезмерном расходе боеприпасов по вине общевойсковых командиров, "приказывающих стрелять для шума и удовлетворения надуманных заявок", и о слабой личной связи в общении командиров пехоты и артиллерии. Второй: воспоминания маршала, где он пишет: "...огневая система немецкой обороны была выявлена еще далеко не полностью... наши части вели артиллерийский огонь главным образом не по реально существующим огневым точкам, обнаруженным разведкой, а по предполагаемым. Такой огонь обычно малоэффективен... и требует большого количества боеприпасов".
Из второго пункта приказа следует, что в атаку роты и взводы поведут командиры и комиссары дивизии и полков, а также и лица старшего и высшего комсостава (взять таковых можно было только из штабов полков, дивизий и армии, чем резко ослабить их работу. - В.П.). Своим приказом Г.К. Жуков посылает этих людей на смерть (идущий с наганом в руке в цепи бойцов генерал или старший офицер является прекрасной мишенью для врага). На войне с этой проблемой приходится сталкиваться постоянно. И это было бы оправданно, если бы этим достигалась важная цель, если бы смерть немногих предотвращала гибель большинства, обеспечивала общий успех. Оправданно ли это было в той ситуации? Думаю, что нет. Присутствие в атакующей цепи генерала или старшего офицера скорее всего давало эффект лишь в момент броска в атаку, максимум - в овладении первой траншеей неприятеля. Но ведь идущий в цепи комдив не в состоянии руководить боем всей дивизии! Убитый или раненый командир полка требует немедленной и полноценной замены, и, значит, полк в связи с его гибелью на какое то время лишается управления! Здесь стоит вспомнить слова генерала И.В. Панфилова: "...не жалейте ... людей до боя, а в бою - берегите". Г.К. Жуков этим качеством в начале войны, как видно, не обладал.
Наконец, еще раз посмотрим на время отдачи приказа - 18.50 3.8. Сравним со временем начала атаки - 7.00 4.8. Вычтем два часа на артподготовку и еще один-два часа, необходимые артиллерии на подготовку к стрельбе. Итого: на подготовку армейской наступательной операции Г.К. Жуков дал командарму и войскам армии 8-9 часов!
Во-первых, приказ командующего фронтом должен был дойти до командующего армией, приказ командарма - до командиров дивизий, приказ комдивов - до полков и т.д. - до бойца. Только на одно это нужно время и немалое с учетом уровня связи того времени. Хорошо известно (и бывшему начальнику Генштаба Г.К. Жукову в первую очередь), что войска имели крайне низкую укомплектованность радиостанциями, телеграфными и телефонными коммутаторами и аппаратами, кабелем. Связь с полками и батальонами чаще всего базировалась на делегатах связи. Неслучайно генерал К.И. Ракутин в своих приказах датированных июлем-августом, писал: "Подготовить к использованию ... все средства связи включительно до конной летучей почты и эстафетчиков..."
Во-вторых, после получения приказа командарм должен был уяснить задачу, оценить обстановку, принять решение, оформить его боевым приказом, довести приказ до подчиненных командиров дивизий, отдать указания по всестороннему обеспечению операции, затем провести рекогносцировку на местности, где уточнить свое решение и поставить задачи подчиненным. То же самое последовательно должны были сделать командиры дивизии и полков. Сколько же это должно занять времени? Анализ наиболее удачных операций Великой Отечественной войны свидетельствует, что армии отводилось 10-14, соединению - 6-7, части 3-4 суток, задачи и указания по взаимодействию до командиров батальонов доводились за двое суток до начала боя. Значит, и по этому пункту приказ Г.К. Жукова обрекал 24-ю армию на неподготовленное наступление. Командиры дивизий и полков были лишены времени, чтобы хоть как-то подготовить войска к наступлению.
Как мы видим, рассматриваемый приказ Г.К. Жукова войскам 24-ой армии на окружение противника в районе города Ельня не считается ни со временем, ни с силами и средствами армии, не соответствует сложившейся на данном участке фронта обстановке. В нем изложено желание Г.К. Жукова победить противника, не подкрепленное возможностью войск.
Конечно же, приказ не был выполнен. Войска армии понесли потери, бесплодные атаки подрывали веру личного состава в наши силы и организаторские способности командиров и штабов, падал моральный дух. Но наступление продолжалось.
Лишь 21 августа 1941 г. Г.К. Жуков пришел к выводу, что для уничтожения противника сил у 24-й армии явно недостаточно, приказал прекратить наступление и приступить к подготовке нового, более организованного и сильного удара. И такой удар был нанесен, где 24-я армия с 30 августа по 8 сентября провела наступательную операцию по уничтожению группировки противника, обороняющего ельнинский выступ. Противник был отброшен на запад, ельнинский выступ ликвидирован. Правда, стоит сказать, что отсутствие выгодной конфигурации фронта под Ельней никак не сказалось на дальнейших действиях немецкой стороны. Через три недели после частного поражения под Ельней немецко-фашистские войска нанесли нам серьезный удар в начатой ими операции "Тайфун". Только под Вязьмой в котле окружения оказались соединения 19, 20, 24 и 32-ой армий. Там в окружении погиб и командующий 24-й армией генерал-майор К.И. Ракутин.
Кто-то, может быть, думает, что частный боевой приказ командующего Резервным фронтом исключение из правил и не стоило его рассматривать. Нет, данный приказ, наоборот, наиболее типичен для 1941 года, да и не только. В начале войны ни Верховное Главнокомандование, ни многие командующие фронтами не учитывали то обстоятельство, что враг, даже перешедший временно к обороне, еще сильнее, маневреннее нас, по-прежнему удерживает инициативу в своих руках, господствует в воздухе. Командующие фронтами и армиями не учитывали, что резкое изменение условий вооруженной борьбы, происшедшее в результате неудачного для нас начала Великой Отечественной войны, требует иного применения принципов массирования сил и средств, чем это считалось накануне войны. Армиям нового состава не по силам прорыв даже поспешно занятой обороны противника, которая благодаря использованию танков и быстрому возведению прочных сооружений характеризовалась довольно высокой устойчивостью. Это являлось крупной ошибкой. В войска продолжали поступать громкие, трескучие директивы, приказы, не учитывающие реальность их выполнения. Они служили поводом для колоссальных, неоправданных потерь и повсеместного отступления.
А закончить хотелось бы опять словами предвоенного наркома обороны маршала Тимошенко: "Красная Армия вооружена первоклассной техникой. Наши люди преданы своей Родине. Но мы будет побеждать малой кровью только тогда, когда научимся образцово владеть своей техникой, применять ее в любых сложных условиях, когда наши люди будут обучены искусству воевать" (Из выступления на разборе тактического учения 70 сд).
В. П. ПЕНТЮГОВ