Миф о геноциде: Репрессии советских властей в Эс­тонии (1940-1953)

Эстонским героям-антифашистам,
разделившим с народами СССР
тяжесть борьбы с нацизмом
и счастье Великой Победы, -
с благодарностью посвящаю эту книгу

10 мая 2004 года председатель эстонской Государственной ко­миссии по расследованию репрессивной политики оккупационных сил профессор Велло Сало в торжественной обстановке передал спикеру парламента Эстонии отчет под названием «Белая книга о потерях, причиненных народу Эстонии оккупациями, 1940-1991».¹ Работа над «Белой книгой» велась эстонскими историками с 1993 года; казалось, что публикация этого отчета должна поставить точку в затянувшемся эстонско-российском споре о «советской оккупации».

Эстонские политики встретили «Белую книгу» с большим энтузиаз­мом. «Что касается цели этой книги, то она состоит в том, чтобы под­считать весь ущерб, причиненный оккупациями 1940-1991 годов, -заявил журналистами председатель конституционной комиссии пар­ламента Эстонии Урмас Рейнсалу. - Речь идет о научном анализе. Я предложил обсудить в парламенте законопроект об этом отчете, кото­рый обязал бы правительство к концу года провести юридический анализ и определить возможный уровень выплат компенсаций».²

Компенсации, понятное дело, планировалось получить от России. Профессор Велло Сало, под чьим руководством создавалась «Белая книга», даже рассказал о масштабах предполагаемых выплат: по 75 тысяч долларов за каждого потерянного Эстонией человека (таковых авторы «Белой книги» наcчитали 180 тысяч) и 4 миллиарда долларов -за нанесенный республике экологический ущерб. Итого - 17,5 милли­арда долларов. Предполагая, что Россия не сможет выплатить столь крупную сумму, профессор Сало предложил выход: «Пусть в наше пользование отдадут, например, Новосибирскую область, в которой в течение определенного количества лет мы могли бы делать лесозаготовки».³

Подобное предложение, впрочем, было немедленно дезавуиро­вано председателем конституционной комиссии парламента Эстонии. «Обсуждение таких предложений не имеет практического значения, - заявил он. - Теоретически требования компенсации можно разделить на две группы. Первая - это случаи компенсации, которые предъяв­ляются по коллективным искам. И понятно, что здесь можно исходить только из положений международного писанного и обычного права. И нужно юридически обосновать, как определяются уровни компенса­ций. Вторая группа требований касается более широкой сферы отно­шений между человеком и государством. Я считаю здесь самым важ­ным то, какую правовую помощь может оказать государство своему гражданину. Именно в той сфере, которая касается персональных требований. Например, компенсаций за рабский труд, необоснован­ное содержание в тюрьме и тому подобные преступления против че­ловечности, жертвами которых стали граждане Эстонской Республики. Особой темой являются требования о возмещении ущерба к россий­ским предприятиям, многие из которых сейчас приватизированы и на которых использовался рабский труд граждан многих государств. Пра­вительство должно проанализировать эти проблемы. Ясно, что нужно также обратиться к компетентным специалистам в области междуна­родного права. Нужно также консультироваться с другими странами, у граждан которых могут быть похожие основания для исков».⁴

Как видим, эстонские политики были полны радужных надежд; по­лучение компенсаций от России и даже масштабных денежных ком­пенсаций от российских предприятий казалось им делом вполне ре­альным. Однако уже пять месяцев спустя премьер-министр Андрус Ансип сделал сенсационное заявление: «Эстония не собирается тре­бовать у России выплаты компенсаций». «Я не могу отвечать за буду­щее, но сегодня у нас нет никаких претензий, - заявил Ансип. - Ни один народ, ни одно государство, не может жить прошлым, надо идти дальше быстрыми темпами, а не предъявлять счета».⁵

Многие политологи сочли заявление Ансипа результатом россий­ско-эстонских закулисных соглашений. Возможно, определенные со­глашения между двумя странами и были достигнуты, однако причина отказа Эстонии от компенсаций, на наш взгляд, заключалась в другом.

«Белая книга» - не первая и не последняя работа эстонских исто­риков о «советской оккупации». Эстонская историография данной про­блемы насчитывает десятки монографий и сотни научных статей. Од­нако эстонский язык - не самый распространенный в мире; поэтому эстонские историки вынуждены создавать обобщающие коллективные работы о «советской оккупации», которые затем переводятся на анг­лийский, иногда - на русский, немецкий и шведский языки. Наличие подобных обобщающих книг придает эстонской историографии свое­образный характер: она оказывается разделенной на «внутреннюю историю» и «историю на экспорт».

Одна из первых «экспортных» работ о «советской оккупации» была создана еще в 1972 году. Тогда советским дипломатам, принимав­шим участие в Конференции по безопасности и сотрудничеству в Ев­ропе, был преподнесен малоприятный подарок: подготовленная эмиг­рантским «Балтийским комитетом в Скандинавии» книга «Балтийские государства, 1940-1972». Из этой книги следовало, что Советский Союз не только оккупировал прибалтийские республики, но и устроил в них настоящий геноцид. Никаких мало-мальски серьезных доказа­тельств этого утверждения, впрочем, представлено не было.⁶

Новый всплеск интереса к проблеме «советской оккупации» и со­ветских репрессий случился в конце 1980-х - начале 1990-х годов, и оказался тесно связан с процессом распада Советского Союза. Если раньше исследованиями «оккупации» занимались исключительно эмигранты, то после начала перестройки к этому процессу подключи­лись журналисты и историки из прибалтийских республик. Рассказы об ужасах «советской оккупации» были использованы как мощное поли­тическое оружие, и 12 ноября 1989 года Верховный совет ЭССР зая­вил о «незаконности» включения Эстонии в состав Советского Союза. В соответствии с этим решением при Академии наук ЭССР была соз­дана комиссия для изучения ущерба, нанесенного оккупацией. Ко­миссия сработала оперативно и уже через три с небольшим месяца обнародовала доклад под названием «Вторая мировая война и совет­ская оккупация Эстонии: отчет об ущербе», год спустя опубликованный на английском. Согласно этому «Отчету», за время «советской оккупа­ции» Эстония потеряла более 200 тысяч человек казненными, погиб­шими в боях и в ходе депортации и эмигрировавшими в другие стра­ны.⁷

Однако отчет АН ЭССР по каким-то причинам не устроил эстонских политиков. В 1993 году парламент Эстонии создал государственную комиссию по расследованию репрессивной политики оккупационных сил, перед которой была поставлена задача подготовить «Белую книгу о потерях, нанесенных народу Эстонии оккупациями». Если комиссия АН ЭССР свой отчет подготовила в невероятно сжатые сроки, то ко­миссия парламента Эстонии, напротив, потратила на подготовку отче­та более десяти лет.

Неторопливость, с которой комиссия парламента готовила «Белую книгу», по всей видимости, стала причиной создания еще одной ко­миссии - Эстонской международной комиссии по расследованию преступлений против человечности при президенте республики. Эта структура, впрочем, так же не отличилась оперативностью и лишь в 2001 году обнародовала первое «Заключение» о событиях «первой советской» и немецкой оккупаций.⁸

Исследованием «советской оккупации Эстонии» занимаются еще несколько специализированных структур, как, например, Центр иссле­дований советского периода (S-Centre), Эстонское бюро регистра репрессированных (ERRB) и фонд Кистлер-Ритсо (Kistler-Ritso Foundation). При поддержке последнего таллинским Музеем оккупа­ции была опубликована коллективная работа под названием «Обзор периода оккупации».⁹

Еще одной полуофициальной «экспортной историей» стали работы бывшего премьер-министра Эстонии, историка Марта Лара, изданные в 2005 году на русском, английском и немецком языках. Эти красоч­ные брошюрки одно время активно предлагались посещавшим Эстонию туристам.¹⁰

Авторы эстонских «экспортных историй» не устают подчеркивать, что их работы - исчерпывающий, беспристрастный и в полном смыс­ле этого слова научный анализ событий минувшего. Однако на самом деле все эти работы - от сочинений М. Лаара до официальной «Белой книги» - не имеют ничего общего с научным исследованием. Это все­го лишь грубые пропагандистские поделки, способные вызвать бурное обсуждение в прессе. Приведенные в этих работах данные о «совет­ском оккупационном терроре» с исторической точки зрения совер­шенно несостоятельны, внутренне противоречивы, не подтверждены архивными документами и, как правило, восходят к измышлениям пропагандистов нацистской Германии.

Именно это, по нашему мнению, и стало главной причиной, по которой официальный Таллин в 2004 году столь внезапно отказался от финансовых претензий к России. Претензии были просто-напросто необоснованными; потому от них и отказались.

Никто не отрицает, что в истории взаимоотношений России и Эс­тонии есть темные страницы. Однако исследовать их необходимо со строго научных позиций, не повторяя не подтвержденных докумен­тально антисоветских мифов.

В книге, которую Вы держите в руках, предлагается критический, с учетом современной российской историографии и привлечением новых архивных данных из фондов Государственного архива Россий­ской Федерации и Центрального архива ФСБ России, анализ ключе­вых эстонских мифов о так называемом «оккупационном терроре» -репрессиях советских властей в Эстонии с 1940-го по 1953 годы. Ав­тор не считает свою работу исчерпывающей и лишенной недостатков; это, безусловно, всего лишь первый шаг, за которым, будем надеяться, последуют и другие.