Кроме примитивных и пошлых «адвокатов Гитлера», обиженных на всю голову личной ненавистью либо к советской власти, либо лично к «тов. Сталину» подрастает ещё одна группа товарищей-«историков». Эти могут внешне даже дистанцироваться от компании резунов и их прямых наследников-сторонников. Могут даже в своих книгах смело разоблачить резуна с его «ледоколами». Но потом очень солидно и вполне «документировано» (приведя несколько тысяч (!) ссылок на работы разных авторов, и архивные документы) поведать миру чистую правду о Войне. О том, что Сталин все-таки собирался напасть на Германию (и всю Европу). Да вот только уже, слава богу, не душка, а всё-таки злодей Гитлер его опередил! Как жаль!
Отличаются эти новые Резуны от старой гвардии ненавистников Сталина, от их недорогих изданий, иногда в дешёвых бумажных обложках типа брошюрок (для большего охвата читательской аудитории в России и всего СНГ), как раз изящным оформлением да очень дорогой мелованной бумагой. Тираж вроде и небольшой, стандартный, всего 3–4 тысячи экземпляров, но сами книги не дешёвые и выглядят очень солидно. К таким изданиям можно отнести труд «историка» М. И. Мельтюхова «Упущенный шанс Сталина».
Мельтюхов провёл огромную работу по сбору и анализу нескольких тысяч книг и документов на тему событий начала войны и того, что ей предшествовало. Опроверг Резуна, историков от КПСС и в итоге пришёл к неизбежному выводу: Сталин всё-таки и должен был, и собирался напасть на Германию. Хоть ты тресни. Вся книга построена с претензией на научный труд и объективность автора, который выступает в роли этакого независимого эксперта-учёного, как чуждого предвзятости к «резунам», «хрущёвцам», так к и далёким от идолопоклонничества новым сталинистам. То есть выступает в роли стоящего, вроде как, над схваткой.
Нагромождение цифр, фактов, таблиц и ссылок должно показать всю непредвзятость и объективность книги Мельтюхова. Он даже жалеет, что Сталин не успел первым, «как планировал», напасть на Гитлера ещё 12 июня 1941 года. Мол, тогда бы не погибли те десятки миллионов наших граждан, и мы сегодня жили бы гораздо лучше. В мире победившего социализма! Но Мельтюхова, как и ему подобных, хочется спросить: сами ли они додумались до своей «правдивой правды» о войне и Сталине, с детства ли они терзались мечтой узнать страшную правду СССР и Сталина, или их какой чудак надоумил?
Это ведь уже новая волна «историков». Мельтюхов открыто не заявляет, что Сталин однозначно злодей. Он, как и телепатриот М. Леонтьев, просто констатирует: СССР ничем не лучше других (империалистических, западных) стран и поэтому просто обязан был вести себя так же агрессивно и захватнически, как и они, и напасть первыми на Германию и её союзников, чтобы победить в неизбежной войне! И главное доказательство даже не то, что есть какие-то документы «про это». Главное, что СССР (Сталин, русский народ) ничем не лучше проклятого Запада. И ради своих национальных интересов просто обязано было напасть на кого-нибудь. А то, что СССР становился в глазах всего мира агрессором, то это не так и важно.
То, что Советский Союз мог получить войну всего Запада против СССР по всей границе, Мельтюхова тоже не очень волнует. Оказывается, СССР на тот момент был настолько силён, и у него было так много танков и самолетов, что и весь мир ему был нипочём! А то, что именно этого и ждали тогда от СССР спонсоры Гитлера, что для этого и привели Гитлера к власти, что Западу было, в принципе, наплевать, каким образом СССР-Россия будет втянута в мировую войну — главное, чтобы ввязалась, — Мельтюхову и дела нет. Увы, видимо, не знает Мельтюхов, что мощь государства определяется не только наличием у него большой армии и количеством танков и самолетов (боеспособность и боевые качества которых под большим вопросом). Мощь государства определяется, прежде всего, его экономическим потенциалом и возможностью вести долгую войну. У той же Америки вообще не было никакой приличной армии к 1941 году, но весь мир ждал, какую позицию займут именно США. Также мощь государства и армии определяется способностью использовать свой военный потенциал, профессионализмом командиров и их готовностью воевать за свою страну, не жалея ни себя, ни своих солдат. А вот с этим, как оказалось, в Красной армии были проблемы — не все красные командиры готовы были умирать за Родину.
Мельтюхов всячески игнорирует и тот факт, что за всеми историческими событиями стоят конкретные организаторы и авторы с исполнителями. В 1938 году Англия и Франция сдали «в аренду» Гитлеру Чехию. В 1939 году, после «неадекватного поведения» Польши (которая буквально нарывалась на войну с Германией и которой Англия и Франция «обещали» всяческую помощь), Германия просто обязана была прибрать её к рукам, чтобы не иметь под боком английских холуев, когда Гитлер пойдёт на СССР. Для Англии при этом решался более важный вопрос: даже если СССР и не бросится на защиту «братьев-поляков», главное, чтобы у Германии появилась общая граница с СССР. Англия и Франция также обещали военную помощь Финляндии (хотя Финляндия, вроде бы, союзник Германии?). Глядишь, Гитлер воспользуется тем, что Сталин воюет с финнами и нападёт, как союзник горячих парней, на СССР. Но опять не получилось. В 1940 году уже одна Англия «сдала» Гитлеру Францию. Впрочем, не очень и бедствовали французы при немецкой оккупации, набрали даже добровольцев для отправки в Россию, которых набралось побольше, чем было в рядах французского антифашистского Сопротивления. Испанцы вообще укомплектовали целую «Голубую дивизию». Может для Мельтюхова это и новость, но Сталин прекрасно понимал, что от него только и ждут, чтобы он первым напал для защиты национальных интересов СССР.
Мельтюхов, описывая события тех лет, совершенно не хочет учитывать фактор «вечного интереса» Запада к СССР-России, как к сырьевой базе. Как самостоятельное независимое и мощное государство, Россия никому не нужна. Это же какой конкурент на планете существует! Самая большая белая нация на планете (русские), живущая по своим правилам! Какие запасы ресурсов пропадают, и совершенно неподконтрольные Западу! Но Запад, конечно же, не так уж и кровожаден, как некоторым хочется представить. Если бы руководителями в СССР-России после смерти Ленина остались Троцкий с соплеменниками и компаньонами, то никакого Гитлера, конечно же, не стали бы приводить к власти в Германии. Все ресурсы России после уничтожения царской фамилии — «хозяина земли Русской», после развязанной большевиками Ленина-Троцкого Гражданской войны для истребления остатков старой элиты, отошли бы под вполне цивилизованный контроль многочисленной родни соплеменников Рокфеллеров и Варбургов (спонсоров Троцкого и К°) и всего человечества (не меньше), в виде концессий и совместных предприятий. (Впрочем, засилье бронштейнов в органах власти в Совдепии тех лет также всего лишь прикрытие для настоящих вершителей судеб, истинных интернационалистов. Ведь, в случае чего, всегда можно перевести стрелки на евреев).
Но упёртый русский народ сам во всём и виноват: пошёл за этим грузином со своими пятилетками и получил ещё одну мировую войну на свою голову. А грузин не только отстранил от власти старую, проверенную ленинско-троцкистскую гвардию, так ещё и перестрелял половину. Вот этого Запад стерпеть никак не мог. Этих людей столько лет выращивали в эмиграциях не для того, чтобы они власть в России потеряли так просто. А то, что Гитлер оказался несколько неуправляем и кровожаден, так Запад в этом не виноват, а с другой стороны, это и неплохо. Останется в России и той же Германии чуть-чуть поменьше народа — проще будет с ним договориться.
Дело ведь не в том, что Мельтюхов каким-то образом своей версией обидел свою Родину, обвинив её в агрессивности (чего отродясь за Россией не водилось). И он теперь, по терминологии деятелей от КПСС, является пособником империалистов Запада. Мельтюхов вполне осознанно явил миру «научный труд», в котором сделан вывод о том что по сути СССР такой же агрессор (хоть и вынужденный), как и Германия, и несёт полную ответственность за развязывание Второй мировой войны. Являясь не жертвой, а агрессором, СССР не могла претендовать на систему договоров и соглашений, вступивших в силу после войны и которые СССР подписывал в Ялте и Потсдаме именно как жертва нападения Германии, пострадавшая сторона, ставшая победителем. Таким образом, все эти договоры и соглашения можно было бы вполне законно аннулировать и отменить. Это касается как границ СССР-России-РФ, так и претензий по возможным спорам. При этом Мельтюхов ни в коем разе не хочет зла своей стране! Он просто написал «объективную историю-гипотезу».
Лет десять назад Герой Советского Союза В. Карпов в своём «Генералиссимусе» высказался о том, что Сталин и Гитлер собирались в феврале 1942 года, после битвы под Москвой, заключить новый Брестский мир в Мценске. По этому «миру» они должны были вместе воевать с англосакским миром и в дальнейшем истреблять всех евреев, используя некое мифическое, ещё якобы от 1938 года «соглашение» — фальшивку между Гестапо и НКВД о сотрудничестве в борьбе с мировым еврейством. При этом автор говорил, мол, что Сталин пошёл на это, чтобы выиграть время и спасти СССР-Россию.
Развивая тему сотрудничества Сталина с Гитлером, Осокин А. Н., используя этот постулат как «главное документальное подтверждение», высказал свою гипотезу о том, что эти тираны, Сталин и Гитлер, собирались-таки вместе напасть на бедную Англию, но потом Гитлер отчего-то передумал и напал на расслабившегося Сталина. Уже в наши дни, в Латвии, в ответ на более чем скромные попытки сегодняшней России напомнить о сотрудничестве прибалтов с нацистами, состряпали д/ф об этом «соглашении»: посмотрите, люди добрые европейцы, кто на самом деле настоящий агрессор и убиенец евреев! И этот «научный труд» Осокина также ещё ждёт своего продолжения. Ведь это беспрецедентно, когда жертва сталинизма говорила на TV о «мценском сговоре». Найдётся и на Осокинскую гипотезу свой продолжатель. А уж на Западе какие-нибудь друзья американские наверняка эту говорильню при случае используют в пропагандистских, антирусских целях.
Подоплёка всех этих версий только одна. Никто не хочет обидеть самих русских. Бог с ними, пьянью и вечно холопствующим (по Сванидзе) быдлом. Используя «труды» таких вот «объективных историков», главное — вбить в мозг, прежде всего западного обывателя, что СССР и Сталин — близнецы-братья с третьим Рейхом и Гитлером (именно западного, т. к. для развязывания очередной, даже небольшой войны, с целью прибрать к рукам какие-нибудь ресурсы, приходится учитывать именно своё «общественное мнение»). Признав СССР (Россию) агрессором, или хотя бы организатором Второй мировой войны, можно будет поднять вопрос о пересмотре всех послевоенных Договоров и соглашений по мироустройству. В идеале — втиснуть нынешнюю РФ, как правопреемницу СССР, в состояние и границы если не XVIII века, то хотя бы 1938 года. А там и с Курилами, и Сахалином как-нибудь разберёмся в пользу Японии. И дальнейшие вопросы и претензии России по возврату утерянных земель, по тому же Крыму, отпадут сами собой. Но о книге Осокина — чуть позже.
Есть одна слабость во всех этих доказательствах у историков, схожих с Мельтюховым, говорящих о том, что Сталин хотел, мог, должен был напасть первым на Германию, и весь мир «до кучи», чтоб построить «социалистический рай» на всей Земле (уже по Мельтюхову). Даже если они пытаются подкрепить свои версии и гипотезы документами, статистикой и высказываниями политиков тех лет, то всё равно остаётся куча нескладух и противоречий, самих по себе, которые видит даже непрофессиональный читатель. Например, приводит Мельтюхов слова Черчилля, который говорит о своей «ненависти к нацизму и фашизму». Но вообще-то Черчилль был ещё тот демагог. Гораздо лучше судить о нём (как и о любом политике) по его делам, а не по словам. Англия за последние века никому не оказывала настоящей помощи. Все мировые войны организовывались именно англичанами. И дело не в том, что англичане такие уж конченые злодеи. Просто это такой у них способ выживания в мире — стравить другие народы, чтоб самим выжить на своём острове. В этом плане американцы, простые ребята, молодцы. Куда уж понятней сказал Г. Трумэн в 41-м то, что думает он сам и вся их элита по поводу помощи воюющим сторонам, говоря просторечно: да шоб они, немчура с москалями клятыми, побольше поубивали друг друга. Да и тот же Рузвельт, объясняя своему сыну цель политики США в мировой войне, красочно приводит пример футбольной команды, что вступит в игру только в тот момент, когда две, играющие «большую игру», команды изничтожат друг друга. При этом США сделают всё от них зависящее, чтобы эти игроки подняться с земли не смогли. Но разве не для этого война и затевалась?
Мельтюхов умудряется сам себе противоречить в рамках одной главы. В начале главы «Оценка советским руководством событий Второй мировой войны в 1939–1941 гг.» пишет, что советской пропаганде для объяснения «Договора о ненападении» пришлось трактовать его как некую передышку, аналогичную Брестскому миру 1918 г., ссылаясь на, «как ныне известно, мифическую угрозу советско-германской войны летом 1939 г.», которую пытались спровоцировать Англия и Франция. И тут же пишет, что в этой ситуации, для того «чтобы оттянуть войну с Германией и использовать время для ещё большего укрепления экономической и, в особенности, военной мощи СССР», советское правительство заключило договор с Германией, поставив Англию и Францию «перед войной с тем противником, которого готовили против нас».
Т. е. всё это — дешёвая советская пропаганда и никакой угрозы войны в 1939 году не было, но пакт с Гитлером при этом подписали, чтобы «оттянуть войну с Германией»! А в конце главы Мельтюхов пишет, что «именно этим объясняется политика Москвы летом 1939 г., когда, убедившись, что Англия и Франция не готовы к уступкам СССР, советское руководство пошло на соглашение с Германией. Тем самым СССР избежал участия в европейской войне и получил возможность присоединить новые территории в Восточной Европе».
Бог с ними, с «территориями в Восточной Европе», которые «оккупировал СССР» (хотя это, вообще-то, всё-таки были уж точно не польские земли). Но если Мельтюхов считает себя историком, то мог бы и определиться по всё же очень важному вопросу: так была ли угроза войны для СССР в 1939 году, или нет? Ведь на этом вопросе как раз и построены сегодня обвинения Запада против СССР Сталина — «никакой угрозы войны против СССР в 1939 году со стороны Гитлера не существовало, но именно СССР–Сталин и развязал Вторую мировую войну, наравне с Гитлером! Подписав пакт о ненападении».
Про ленд-лиз напомнил. А вот то, что Германия пользовалась не только румынской нефтью, что через подставные страны, типа Гондураса, американские фирмы (а США — это прежде всего Союз Корпораций для достижения своего господства и загребания денег в мире) и поставляли нефть Гитлеру, такие «историки» стараются вспоминать реже.
Мельтюхов постоянно ссылается на мемуары и высказывания наших прославленных полководцев — Г. К. Жукова и прочих. Но именно они и несут полную и прямую ответственность за состояние Вооруженных сил РККА перед войной. И именно к их воспоминаниям и измышлениям надо относиться с особой осторожностью. Например, Г. К. Жуков всегда отбивался от обвинений в свой адрес, мол, получал же разведданные о концентрации тех же немецких войск на границе, о выдвижении войск противника на исходные рубежи, но адекватных мер не принял. Георгий Константинович ответил: «Эти версии лишены основания и не могут быть подтверждены официально. Военному руководству были известны лишь общие предположительные сведения, которые были известны многим». К сожалению для Г. К. Жукова и Д. Г. Павлова, командующего ЗапОВО, донесения от пограничной разведки (НКВД) о выдвижении войск противника на исходные рубежи в адрес командующих округами и через руководство НКВД (Берии) в Генштаб в архивах КГБ всё же сохранились.
А ещё сохранились слова самого Г. К. Жукова по этому вопросу, написанные для речи на несостоявшемся майском пленуме ЦК КПСС 1956 года. В ней он как раз обвиняет Сталина в том, что, мол, они в Генштабе прекрасно знали о том, какие войска Гитлера концентрируются на границе, а тот их не слушал: «Знал ли Сталин и председатель Совнаркома В. М. Молотов о концентрации гитлеровских войск у наших границ? Да, знали. Кроме данных, о которых на XX съезде доложил тов. Н. С. Хрущёв, Генеральный штаб систематически докладывал правительству о сосредоточениях немецких войск вблизи наших границ, об их усиленной авиационной разведке на ряде участков нашей приграничной территории с проникновением её в глубь нашей страны до 200 километров. ...Неудачи первого периода войны Сталин объяснял тем, что фашистская Германия напала на Советский Союз внезапно. Это исторически неверно. Никакой внезапности нападения гитлеровских войск не было. О готовящемся нападении было известно, а внезапность была придумана Сталиным, чтобы оправдать свои просчёты в подготовке страны к обороне». (АП РФ. Ф. 2. Oп. 1. Д. 188. Л. 4–30.)
Но того же Мельтюхова это тоже мало интересует. Ведь тогда встанет более животрепещущий и интересный вопрос, чем вопрос о намерении СССР (Сталина) напасть на Германию первыми: «Почему командование РККА само фактически проигнорировало эти донесения?»
Или использует труды переводчика Сталина В. М. Бережкова, изданные за границей. Но, во-первых, чтобы книжку советского эмигранта издали в Штатах и на гонорар от неё можно было прокормиться, необходимо было обязательно плюнуть в проклятую «совдепию» и, тем более, в Сталина, как главного злодея. Во-вторых, с какой стати Сталин или Молотов стали бы посвящать простого переводчика в свои планы, мысли и прочие гостайны? А ведь Бережков как раз и пытается в своих мемуарах давать какие-то оценки происходящего тогда. Вообще-то, его дело маленькое — точно переводи слова и не лезь, куда не следует.
Также у Мельтюхова очень много ссылок на зарубежных авторов с английскими фамилиями. Но от этих историков вообще не стоит ждать честной и объективной оценки тех событий и, тем более, правдивого и непредвзятого анализа. Именно Англия и США сделали всё возможное, чтобы привести Гитлера к власти, обеспечили его деньгами, сдали ему «в аренду», как уже говорилось, Чехию и Польшу со всей Европой в придачу. Англия это делала по дипломатическим каналам руками «чемберленов», Штаты — через финансово-промышленные структуры. И теперь её историки пишут «всю правдивую правду» о том, как это происходило? Из отечественных же авторов Мельтюхов апеллирует либо к «резунам», которых смело уже разоблачал. Либо к «официозу» типа генерала М. А. Гареева и Д. А. Волкогонова, которые были не в состоянии принять какие-то отличные от их версии, либо в силу «корпоративной» солидарности с «Воспоминаниями» Г. К. Жукова, либо в силу возраста.
Мельтюхов, как было упомянуто, хочет показать себя настоящим, объективным историком, стоящим над мелкой суетой исторических споров, над схваткой. Но настоящий историк-исследователь никогда не будет ссылаться только на тех авторов или те документы, которые подтверждают его версию. Мельтюхов умудрился сразу, на первых же страницах своей книги «процитировать» историка А. Мартиросяна: «К сожалению, использованный В. Суворовым (Резуном) метод бездоказательных утверждений ныне довольно широко используется в публицистике при обсуждении причин трагедии 1941 года. Так, одни авторы полагают, что причиной этого стал гениально безграмотный сценарий вступления в войну, которым Жуков и Тимошенко подменили официально утверждённый план (от сент. 1940 года). Подобные гипотезы не только не способствуют изучению реальных событий, но и фактически препятствуют пониманию общественным сознанием как сложностей реальной ситуации 1941 г., так и необходимости тщательного и всестороннего анализа доступных исторических источников на основе выработки адекватной методики изучения этих непростых проблем». Вот как. Но потом и в тексте, и в огромном количестве ссылок на разных авторов (и даже иностранных) полностью игнорирует эту группу историков-исследователей и их работы на эту тему. Хотя работы Мухина, Мартиросяна, Пыхалова изданы уж лет 10 назад. Но для их анализа в третьем, исправленном и дополненном издании книги Мельтюхова, места не нашлось. Видимо, он считает их бездоказательными и неадекватными историками, не достойных его внимания?
То есть гипотезы Резуна, хоть и плохо доказаны самим Резуном, заслуживают рассмотрения, способствуют изучению реальных событий и требуют необходимости тщательного и всестороннего анализа. Более того, его опусы вполне можно и нужно опровергать документально, что в итоге и проделал М. Мельтюхов, «доказав», что СССР — не главный виновник развязывания Второй мировой войны, как утверждает В. Резун, а всего лишь (по сути) несёт равную с гитлеровской Германией ответственность за это. А вот гипотезы Мартиросянов и Мухиных, утверждающих, что вся ответственность за развязывании этой войны лежит, прежде всего, на Гитлере и его спонсорах из Англии и США, Мельтюхова не устраивают — как-то старо, не современно. Гипотезы, что в трагедии 1941 года, прежде всего, виновато руководство самих Вооруженных сил Красной армии (от начальника Генштаба с наркомом, до командующих округов), как минимум самоустранившихся от выполнения своих должностных обязанностей, рассмотрения не заслуживают таким вдумчивым «историком», как М. Мельтюхов. Похоже, эти работы не очень устраивают молодого и умного историка? Но тогда грош цена его аналитическому труду, стоило ли вообще бумагу марать.
В книге поднята тема внезапности нападения Германии. Но вообще-то, ни о какой внезапности руководство страны и не говорило тогда. Заявляя, что это Сталин внезапность придумал, Жуков, видимо, вспомнил слова самого Сталина из 41-го, о том, что прикрываться внезапностью нашим генералам не получится, чтобы скрыть свою бездарность и нежелание воевать, как положено. А ведь тот же Василевский в 1964 году также заявил, что точную дату нападения знали заранее и ждали это нападение: «Последняя неделя перед войной, когда всем буквально, нам, маленьким людям — я был зам. начальника оперативного управления, всем было ясно, что вот-вот начнётся война. Мы знали, что с субботы на воскресенье ночью начнутся эти события» (подробно об этом высказывании маршала в книге «Кто «проспал» начало войны»).
Много говорится о том, что армия не была приведена в боевую готовность. Пройдясь по разведорганам, «отстаивающим честь мундира», Мельтюхов привёл слова П. И. Ивашутина о том, что «нападение фашистской Германии на Советский Союз ни в стратегическом, ни в тактическом плане не было внезапным. Другое дело, что вторжение фашистских войск на нашу территорию застало советские войска врасплох, так как они не были заблаговременно приведены в полную боевую готовность». Но армии западных округов действительно оказались не приведенными в полную боевую готовность, как положено! Это правда. Точную дату разведка сообщала за несколько дней до нападения, но приведение в боевую готовность было сорвано по милости своих же непосредственных командиров и начальников, а не по вине политического руководства страны, которое загодя дало команды военным на приведение войск на границе в повышенную боевую готовность. Военные в лице Наркома обороны Тимошенко и начальника Генерального штаба Жукова эти команды Сталина продублировали соответствующими приказами чуть не за 10 дней до 22 июня, но уже на местах они не были выполнены в полном объеме.
В реальности руководством страны (Сталиным) были отработанны практически все необходимые мероприятия для приведения армий западных округов в состояние повышенной и полной боевой готовности (и Мельтюхову это должно быть прекрасно известно, как историку). И Сталиным делалось это никак не для подготовки к превентивному нападению на Германию. Части западных округов получали распоряжения выдвигаться к границе, но не для «превентивного» удара. В Директивах НКО и ГШ от 10–12 июня ставилась задача «вывести войска в районы, предусмотренные планом прикрытия» округов. Но именно командование этих округов, особенно ЗапОВО (Белоруссия) под командованием Героя Советского Союза, генерала армии Д. Г. Павлова допустили, что немцы оказались в Минске на шестой (!) день войны.
В этом плане Мельтюхов курьёзно пытается увидеть в словах других историков только то, что ему надо в поддержку своей версии (увы, это проблема многих исследователей...):
«Так, М. А. Гареев, несмотря на то, что он сам впервые опубликовал сведения о том, что ещё в марте 1941 г. советское военно-политическое руководство определило ориентировочный срок начала войны — 12 июня, утверждает, что „в 1941 г. Советский Союз ни о какой превентивной войне против Германии не помышлял и не мог помышлять”».
Что-то непонятно. Сталин в марте определил срок 12 июня как дату своего нападения на Германию, или как возможную дату нападения Германии на СССР? Или же Мельтюхов слегка лукавит и перевирает слова Гареева?
«И это при том, что все очевидцы событий в один голос утверждают, что в Москве считали войну с Германией неизбежной, об этом же свидетельствуют все доступные документы того периода».
Так неизбежной все же считали войну вообще, или неизбежность нападения СССР на Германию?!
«Поэтому в Москве не только могли, но и обязаны были «помышлять» о том, как создать наиболее благоприятные условия вступления в войну с Германией».
Однозначно помышляли и обязаны были рассматривать любые варианты развития событий, вплоть до возможности нанесения опережающего удара по Германии. Тем более что это просто является обязанностью ГШ — рассматривать разные варианты развития событий, вплоть до нанесения превентивного удара. Доказательством этого как раз и является рукописный, но никем не утверждённый вариант листочков с планами такого удара, от 15 мая 1941 года. Но в ГШ к 22 июня был ещё и утверждённый вариант (от окт. 40-го), при котором Армия должна была встретить врага активной обороной, а потом и освободить мир от фашизма, который, правда, об этом не очень и просил.
«В противном случае следует сделать вывод, что советское руководство состояло из полных идиотов, которые не могли понять очевидные вещи и действовать в соответствии со своими интересами. Понятно, что подобное предположение не соответствует тому, что мы знаем о хозяевах Кремля и об их действиях».
Короче, «хозяева Кремля» не «полные идиоты», а противные злодеи и об этом хорошо знает Мельтюхов. И они просто обязаны были действовать по-злодейски, т. е. мечтать напасть на Германию! Не взирая ни на что! Вот только Сталин кроме своей якобы «маниакальной жажды напасть» на кого-нибудь, ещё и учитывал разные «глупости» типа международной политики и расклада мировых сил в случае своего нападения на Германию. Далее Мельтюхов приводит слова Молотова о «подготовке к неизбежной войне с Германией», которая, по мнению Мельтюхова, «конечно же, велась»: «Иначе, зачем нам ещё в мае месяце надо было из глубины страны перебрасывать в западные приграничные округа в общей сложности семь армий? Это же силища великая! Зачем проводить тайную мобилизацию восьмисот тысяч призывников и придвигать их к границам в составе резервных дивизий военных округов?»
«...при этом сам Молотов признаёт, что срока германского нападения точно не знали, но войска уже сосредотачивали. Естественно, возникает вопрос, что будет после того, как Красная Армия развернётся на западных границах СССР, притом, что не ясно, нападёт ли Германия в 1941 г. вообще? „Время упустили, — делает вывод Молотов. — Опередил нас Гитлер!„(выделено М. М.). В чём, спрашивается, опередил?».
Но это действительно всего лишь слова Молотова о подготовке к неизбежной войне с Германией. И где же в них хоть намёк на нападение на эту самую Германию со стороны СССР? А «время упустили» и «опередил нас Гитлер» просто выдраны Мельтюховым из слов Молотова по своему усмотрению. А ещё Мельтюхову стоило бы знать, что на стол Сталину и Молотову ложилось огромное количество развединформации как раз о том, что именно к концу июня и должно произойти нападение Германии. А начиная с 10–11 июня большинство донесений давало уже достаточно точную дату нападения — 21–23 июня! Вот для этого войска собирались и развёртывались на западных границах — для отражения нападения. Но многие части на момент нападения Германии находились ещё в пути, на колесах, и именно в этом мы «отстали» от Германии, именно в этом «опередил нас Гитлер». Но Мельтюхов считает, что эти слова Молотова говорят только о подготовке нападения СССР на Германию. Короче, каждый видит только то, что ему хочется.
Далее, для доказательства того, что СССР собирается нападать первым, Мельтюхов приводит два десятка высказываний простых граждан из тех же приграничных округов, мол, раз «в Ровно приехали генералы», то быть войне. И слова нескольких военных на эту же тему. Но вообще-то НКВД таких высказываний собирало сотнями, если не тысячами. И о чём это говорит? О том, что генералы приезжают только для того, чтобы подготовиться к войне, или что умных и наблюдательных людей у нас всегда хватало и каждый мнит себя стратегом? Мюнхгаузен тоже объявил войну Англии в своё время, если та не предоставит свободу САСШ к 16.00! Вот только не он был главой немецкого герцогства. Мало ли кто и что болтает «на кухне». Мало ли зачем приехали генералы в Ровно, вчера ещё польский город. Мало ли кто и что придумывает в Генштабе и в ГУПП, в Политуправлении. Решение-то будет приниматься в другом месте. Очень может быть, что стоило тогда долбануть по Германии превентивно, а сегодня по тем же США. Но надо же быть историком, а не писателем фэнтэзи. У Сталина как раз хватало ума оценивать ситуацию в целом и со всех сторон. Поэтому он лично не мог и не собирался нападать на Германию первым (даже если и хотел). А то, что планировали генералы и замполиты-пропагандисты, так это они всегда должны делать — планировать. Одни это делали, согласно занимаемым должностям и обязанностям, а некоторые — от недальновидности и слабой информированности.
Но есть железный аргумент у Мельтюховых и прочих «историков», ненавистников Сталина по этому поводу: «К сожалению, документальные источники, которые давали бы прямой ответ на этот вопрос, крайне малочисленны, однако интересующие нас сведения можно почерпнуть из материалов советской пропаганды, которые готовились под контролем И. В. Сталина и его ближайшего окружения. Поскольку инициатива определения генеральной линии в пропаганде исходила сверху, сводя к минимуму самодеятельность функционеров среднего звена, эти материалы дают хотя и опосредованное, но довольно верное представление о настроениях в Кремле».
Может, «настроения в Кремле» бывали разные у разных соратников Сталина? Хотя какая удобная догма, ну всё на свете можно ею объяснить! А если эта догма всё-таки ложная? Что тогда? Развалятся все дурные гипотезы? Мельтюхов (как и «разоблачаемый» им Резун) доказывает «мечты» Сталина напасть на Германию общей «идеологией экспансии мировой социалистической революции на Запад», проповедуемой ещё Лениным и особенно... Троцким, «заклятым другом» Сталина. Вот только причем тут Сталин?! Да, он всегда называл себя «верным учеником и последователем Ленина». Но реальные его шаги всегда были полной противоположностью «заветам Ильича» и, тем более, того, что проповедовал Троцкий. Мельтюхов приводит слова коммунистической пропаганды о мировой революции и сам же их подвергает сомнению — «реальная политика и обеспечивающая её пропаганда далеко не одно и тоже», а многие исследователи слишком «стали всерьёз воспринимать любые официальные заявления Москвы, не желая непредвзято взглянуть на её реальные действия». Т. е., может, самому Мельтюхову и стоит всё же на реальные действия Кремля смотреть и изучать их, а не на газетную пропаганду тех лет ссылаться?
Но Мельтюхов всё же подметил одну важную цель Сталина, ради которой тот и проводил всю свою внешнюю политику. Всё остальное не имело особого смысла, и было только прикрытием. «Если война начнётся, мы, конечно, выступим последними, самыми последними, для того, чтобы бросить на чашу весов гирю, которая смогла бы перевесить». Цель, достойная любого политика, делающего всё, чтобы в условиях неизбежной войны, которую Запад готовил для России, страна понесла как можно меньшие потери и выиграла. Но как раз это у Сталина не получилось — война началась не на самых выгодных для нас условиях. Но насколько виноват в этом Сталин?
А насчёт «знали, не знали» о сроке нападения, не стоит ничего и выдумывать. Надеялись, что принятых мер с демонстративным показом немецким военным атташе и целым делегациям тех же авиазаводов хватит, чтоб «образумить Гитлера». Надеялись, что Гитлер опять перенесёт срок нападения на более позднее время, а то и на другой год — даже 22 июня не было окончательно утверждённой датой нападения! Надеялись, но не получилось. И действительно, Гитлер всё-таки «опередил» СССР. А уже 4 августа 1941 года сказал Г. Гудериану (не дословно): «Если бы я знал, что у русских действительно имеется такое количество самолётов и танков, я бы не начал войну».
Впрочем, для мельтюховых, даже если так и не найдено до сих пор никаких документов, «предусматривающих начало боевых действий советской стороной против Германии» первыми, это не аргумент. Ведь «многие важные фонды архивов закрыты для неангажированных исследователей». Потрясающая логика! Если для подтверждения своей гипотезы историк не может найти нужных документов, то значит, проклятые фээсбэшники их прячут от него. А я, наивный, всегда думал, что нормальный историк сначала выдвигает свою гипотезу, ищет для её подтверждения факты и документы, а уж потом радует общество своим открытием. А если фактов нет, то не стоит и воздух сотрясать. И тем более притягивать за уши сомнительных «очевидцев» и передёргивать слова главных участников. Или честнее будет писать так: «возможно могло быть так-то и так-то, потому что мне так кажется»... Но при этом всё равно главным доказательством для таких «гипотизеров» всегда остаётся непреложная догма — Сталин и его окружение есть банда кровожадных головорезов. А значит, могли думать и думали только о том, как бы напасть на Германию (да и на весь мир).
Впрочем, Мельтюхов всё-таки «доказал», что СССР (Сталин) просто обязан был завоевывать кого-нибудь, таким утверждением, почти Законом: «СССР должен был вступить в борьбу за возвращение в клуб „Великих держав”. Сделав выбор (в сторону развития и реформ в экономике. — К. О.), советское руководство пошло по пути любой страны, стремившейся стать «великой державой», чего можно было добиться лишь путём подчинения какой-либо части мира». Для этого советское руководство (Сталин) «использовало идею мировой революции для обоснования этих своих притязаний». Оказывается, чтобы стать великой страной — надо срочно кого-нибудь подчинить — покорить-оттяпать какую-нибудь часть мира! И значит, чтобы уже в наше время Россия стала снова великой державой, она должна подчинить себе какую-нибудь соседнюю страну, сделать её своей колонией? Ведь процветание Запада всегда было основано только на ограблении и эксплуатации колоний. А иначе никак.
Но, может быть, этот «закон» и работает в странах Запада, Европы, в которой благосостояние (сытое существование европейцев) невозможно без колоний и рабов. Плотность заселения (количество едоков на квадратный километр территории) в Европе давно не позволяют жировать её жителям, и для этого как раз и нужны были все эти Ливии, Алжиры и пр. Индии. Но Россия всегда отличалась как раз обратным — огромной площадью и средней плотностью расселения. Нашего ареала проживания всегда хватало для прокорма людей. Поэтому Россию никогда не интересовали колонии и их население потенциальных рабов для эксплуатации на «благо покорителей». И поэтому «законы» Запада (по Мельтюхову) абсолютно неприменимы к России. Для своего величия России совсем ни к чему кого-то подчинять в мире! Человек, считающий себя историком, мог бы и знать такие вещи и не смешивать в этом плане нас, русских, с европейцами. А уж говорить, что СССР-Сталин «использовал идею мировой революции для обоснования этих своих притязаний», — вообще перебор для «историка». Это, вообще-то, были идеи Троцкого — идеи о мировой революции как инструменте захвата новых земель и колоний для его хозяев с Уолл-Стрита. Сегодня для этого используют другие термины на Западе — «борьба за демократию во всем мире» и тому подобное. А тогда революции организовывали и проводили. Но при чём тут Сталин? Ведь именно Сталин, по словам Троцкого, и предал идеи мировой революции:
«...Суть теории социализма в отдельной стране, впервые выдвинутой Сталиным осенью 1924 г., после поражения пролетариата в Германии... знаменовала стремление освободить советскую внешнюю политику от программы международной революции.
...Нынешняя официальная формула внешней политики, широко рекламированная не только советской дипломатией, которой позволительно говорить на условном языке своей профессии, но и Коминтерном, которому полагается говорить на языке революции, гласит: „Ни пяди чужой земли не хотим, но не уступим ни вершка и своей земли”.
...Рой Говард пытался получить и на этот счёт объяснение. „Как обстоит дело, — спросил он Сталина, — с планами и намерениями насчёт мировой революции!” — „Таких намерений у нас никогда не было”. — „Но ведь...” — „Это является плодом недоразумения”. Говард: „Трагическим недоразумением?” Сталин: „Нет, комическим, или, пожалуй, трагикомическим”.
...Сталин привёл ещё один успокоительный аргумент: „Экспорт революции — это чепуха. Каждая страна, если она этого захочет, сама произведёт свою революцию, а если не захочет, то революции не будет. Вот, например, наша страна захотела произвести революцию и произвела её...” Мы цитируем дословно.
...На смену войне классов пришла доктрина коллективной безопасности; перспектива мировой революции уступила место обоготворению статус-кво...» (Л. Троцкий «Преданная революция: Что такое СССР и куда он идет?» 1937 г. Глава 8: ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА И АРМИЯ От мировой революции — к status quo. http://lib.rus.ec/b/168282/read#t1)
Также Мельтюхов сделал анализ политпропаганды в РККА в 1941 году, как доказательство того, что СССР (Сталин) собирались напасть первыми. Но по всему видать, что Мельтюхов если и служил в армии, то на политзанятиях спал. А то бы смог отличить советскую манеру политвещания от реальной подготовки к войне. Странно, что Мельтюхов не догадался сравнить советскую пропаганду 1941 года с немецкой, этого же периода. Чего уж проще. Германия вела откровенно наступательную, захватническую войну и у неё была контора Геббельса, что очень убедительно объясняла своему солдату и обывателю причины, по которым Германия нападает на соседние страны. Если хочешь доказать с помощью советской пропаганды, что Сталин собирался нападать на соседей (а не только на Германию), чтобы стать великой державой, то и ищи сходства в пропагандах конторы Геббельса и ГЛАВПУРа. Но что-то мне подсказывает, что сходства будет маловато. Вот и приходится «мельтюховым» дергать фразы из текстов выступлений Мехлисов кусками, для доказательства своих гипотез о том, что СССР (Сталин) собирался нападать-таки первым. То ли превентивно, то ли ещё как, но собирался.
В рассмотрении темы репрессий 37-го года против военных, Мельтюхов опустил всё до банальных разборок генералов в борьбе за пост Наркома обороны, борьбу за доступ к бюджетным деньгам.
«Заговор в Красной Армии существовал, но не антисоветский, а антиворошиловский», и «видимо, правы авторы, считающие, что целью репрессий в армии было создать послушный и преданный Сталину военный механизм, сделав комсостав марионеткой в руках политического руководства». Ну, естественно, десятки страниц собственноручных показаний того же Тухачевского, говорящих вовсе не о борьбе за власть в наркомате обороны, а о несколько других вещах, выбивались из него путём «пыток».
И то, что 37-й год идёт следом за 1936 годом, годом принятия сталинской конституции, после чего и попыталась антисталинская оппозиция свалить сталинский режим, тоже не имеет значения для Мельтюхова. А ведь по новой Конституции все граждане СССР получали право голосовать на ближайших очередных выборах в стране. И как проголосовали бы вчерашние расказаченные и раскулаченные против тех, кто взрывал несколько лет назад церкви и морил голодом этих граждан — не стоит и фантазировать. И именно против электората (будущих избирателей) и велась резня в СССР в 37-м, и делалось это, в частности, и для того, чтобы обвинить в ней кровавый сталинский режим. Чтобы на волне народного возмущения или свергнуть Сталина и его сторонников, или, хотя бы, развязать очередную Гражданскую войну и ввергнуть начинавшую набирать экономическую мощь Россию-СССР в очередное смутное время.
«Если рассматривать чистку офицерского корпуса как борьбу политического руководства за полный контроль над армией, то следует отметить, что эта цель была достигнута, поскольку репрессии приучили командование не выступать с инициативами кардинального характера, затрагивавшими политические интересы государства или расстановку сил в руководстве». А вот это совершенно правильная мысль. Дело военных — заниматься подготовкой личного состава к воинской службе и работать над повышением обороноспособности Армии и безопасности Родины. Добросовестно исполнять свои должностные обязанности, а не лезть со всякими фантазиями в политику и не корчить из себя заговорщиков времён Екатерины Великой. Глядишь и 41-й год не профукали бы.
По поводу существующих и утверждённых Сталиным планов войны Мельтюхов опять решил проблему очень просто. Раз не все документы доступны и рассекречены, значит, прячут доказательства того, что собирались не обороняться, а наступать на врага и, наверняка, первыми. При этом долго представляет Мельтюхов свой анализ всевозможных планов, но всё равно во всех этих, приведенных им же «планах», первой строкой идёт главная вводная: «Западные напали»! Но это не аргумент в пользу оборонительных планов. Это, наверное, такое хитроумное лукавство советских военных. Немцы в этом плане молодцы, честно писали в своих «Барбаросах», что нападут первыми, а хитромудрые русские, чтоб отбрехаться перед Историей, прикрывались тем, что якобы немцы первыми нападут.
О «плане от 15 мая» (рукописном черновике Василевского) Мельтюхов, как и сторонники В. Резуна, пишет как об отпечатанном, отработанном, законченном документе, который почему-то «забыли подписать». Вроде бы Сталину показали этот черновик и тот, вроде бы, ответил: «Вы что, с ума сошли, хотите немцев спровоцировать?» И ещё, вроде бы, добавил-посоветовал Жукову: мол, не стоит впредь такие записки «для прокурора» писать. По Мельтюхову «идея предупредить нападение Германии возникла задолго до мая 1941 г. и составляла основу советского военного планирования в 1940–1941 гг.» и «ответ Сталина на это предложение выглядит совершенно не к месту — причём тут провоцирование?».
Вообще-то в данном случае «спровоцировать», значит дать повод немцам (могущим узнать о таких планах от «очередного Тухачевского») обвинить СССР в агрессивных намерениях и напасть для защиты Германии от прямой и явной «большевистской угрозы». Т. е. создать и самим предоставить Гитлеру алиби. В конце концов, если Мельтюхов действительно разбирается в истории, то он знал бы, что Гитлер всегда начинал свои нападения с организованных им же провокаций на границе (для создания имиджа Германии, как пострадавшей стороны) и всегда, до последнего, бесконечно переносил сроки возможного нападения, исходя из мировой обстановки. А точнее, пока не согласовывал все детали с Англией, с Западом и не был твёрдо уверен, что его нападение будет успешным. В противном случае он нападения не совершал, точнее, переносил его.
Ну а насчёт «идеи предупреждения нападения Германии» как «основы советского военного планирования в 1940–1941 гг.» уже и спорить с «мельтюховыми» не интересно. Настолько им хочется всячески доказать эту свою версию, что ни факты (однозначно подтасованные), ни документы (сфальсифицированные, или спрятанные) для них не указ. Но ведь сегодня проще простого найти в Интернете и прочесть самому «Соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР на Западе и на Востоке на 1940 и 1941 годы», разработанные в августе 1940 года начальником Генштаба Красной Армии маршалом Б. М. Шапошниковым. Эти «Соображения по развертыванию» (часто называемые «планом Шапошникова по отражению агрессии») были разработаны в августе 40-го, 18 сентября представлены Сталину на утверждение и утверждены 14 октября того же года, уже за подписью нового начальника ГШ М. Мерецкова. В обоих документах говорится только об оборонительных планах Армии — активной обороной встретить врага, а через две-три недели после нападения и объявления в СССР мобилизации — наносить контрнаступательные удары с целью разгрома Германии. Других утверждённых документов просто нет. (Но если бы они были, то в их опубликовании больше всех были бы заинтересованы, наверное, сами военные, мол, видите, как нас Сталин заставил готовиться к нападению на Германию, и из-за этого мы и были разгромлены летом 1941 года. Но этого не выложили на всеобщее обозрение даже в оголтелые 90-е.)
Да действительно, Советский Генштаб обязан был разрабатывать (и сегодня разрабатывает) любые варианты на любые развития событий. Вплоть до возможности нанесения превентивных ударов по вероятному противнику, вплоть до ядерных уже в наши дни. И нечего здесь Америку открывать и заниматься спекуляциями на эту тему. Это планирование совершенно ни о чём не говорит до тех пор, пока план не будет утверждён руководством страны и, тем более, применён. Уж лучше бы Мельтюхов с таким же задором поискал у немцев, или, тем более, американцев план обороны от «русского нападения», по которому эти товарищи дожидались бы, как Сталин, первого удара русских, а только потом наносили свои. Хочется всё доказать, что мы такие же как они? Не выйдет. Другие мы.
И всё равно, по Мельтюхову: «серьёзным аргументом в пользу утверждения документа от 15 мая 1941 г. является процесс стратегического сосредоточения и развертывания Красной Армии в соответствии с этим планом и его последующими уточнениями, развернувшийся в апреле-июне 1941 г. Эти события явно говорят в пользу того, что план был утверждён».
Первое: если бы «план от 15 мая 1941 г.» был бы утвержден хотя бы даже 16 мая, то как ещё в апреле 41-го могло происходить что-то из его пунктов по сосредоточению советских войск на границе? Тем более, что реально этот план сочинялся ближе к 20-м числам мая, а 15 мая — это ссылка на разведданные ГРУ «от 15 мая», на основе которых и строятся умозаключения Жукова-Василевского.
Второе: если Генштаб всё же проводит мероприятия, не утверждённые и не предусмотренные официально утверждённым планом, то это как раз и тянет на «подмену официально утвержденного плана» (от окт. 1940 года), на «гениально безграмотный сценарий вступления в войну», которым Жуков с Тимошенко и подменили «план Шапошникова». Ведь это же общепризнанный, исторический факт, что Сталин боялся спровоцировать Германию, дать ей повод напасть на СССР с целью «защиты мира от большевистской заразы». А нагнетание советских войск в приграничной полосе как раз и давало Гитлеру такой повод к нападению «для защиты от красных», о чём он и говорил в своем меморандуме после нападения на СССР. И именно Жуков признал позже — как хорошо, что Сталин не дал им возможность устроить «превентивное нападение» на Гитлера. Тогда бы точно была бы ещё раз «Москва, спалённая пожаром». Жуков, выиграв сражение на Халхин-Голе, когда получилось, бросив танки с ходу на японцев, победить в приграничной стычке, стал этот сценарий применять повсеместно: главное, врезать лихо по наглому противнику, в лоб, устроить мощное контрнаступление по всей границе, наподобие Куликовского побоища.
А ещё предпочитал Георгий Константинович кратное преимущество над врагом. Как написал в характеристике на своего подчиненного ещё в 1931 его начальник К. К. Рокоссовский: «т. Жуков органически ненавидел штабную работу». Но Мельтюхов никак не может допустить, что «процесс стратегического сосредоточения и развертывания Красной Армии... развернувшийся в апреле-июне 1941 г.» происходил хоть и «в соответствии с этим планом и его последующими уточнениями», но только не для «превентивного нападения» на Гитлера. При этом Мельтюхов вообще не рассматривает подробно те же Директивы от 10–12 июня, по которым и шло выдвижение войск к границе. А по ним как раз и видно, как именно планировал Генштаб начинать войну, насколько это соответствует замыслу «плана от 15 мая» и соответствует ли майским планам прикрытия.
Мельтюхов (как и все «резуны») вцепился в несуществующий «план от 15 мая», как в кость, и на его основе не только доказывает, что СССР собирался напасть на Германию, но и пытается также убедить, что Германия вообще не собиралась нападать на СССР. Потом Мельтюхов ссылается на того же Жукова в том, что разгром РККА летом 1941 г. произошёл «в силу неправильного определения советским военно-политическим руководством (т. е. лично Сталиным) направления будущего главного удара противника». И тут же опровергает это утверждение высказыванием генерала армии М. А. Гареева: «Направление сосредоточения основных усилий советским командованием выбиралось не в интересах стратегической оборонительной операции (такая операция не предусматривалась и не планировалась — и в этом главная ошибка), а применительно совсем к другим способам действий».
Увы, не хватило мужества у старого генерала назвать своими именами эти «другие способы действий» и имена представителей советского командования. И почему же оборонительная «операция не предусматривалась и не планировалась», если только «план Шапошникова» и был единственным и утверждённым документом? А Мельтюхову стоило бы ещё раз почитать «план от 15 мая» и посмотреть, какие удары со стороны Германии ожидают именно Жуков-Василевский — это ведь их черновик и к Сталину, а не наоборот!
«Упомянутый вариант выбора направления сосредоточения основных усилий на Юго-Западном направлении(нанесения удара через Украину и через Польшу, которым отрезаются основные армии Германии в Польше, что и пытался осуществить Жуков 23 июня) был вполне обоснован и более выгоден, чем на Западном направлении... пролегал на более выгодной местности, отрезал Германию от основных союзников, нефти, выводил наши войска во фланг и тыл главной группировки противника». «Главный (же) удар на Западном направлении приводил к лобовому столкновению с основными силами германской армии, требовал прорыва укреплённых районов на очень сложной местности...» ( М. А. Гареев «Правду о войне нельзя брать или отдавать. Её надо вместе искать» — «Красная звезда» от 27 июля 1991 г.)
«И совсем другие условия, а следовательно, и соображения могли возникать, если бы стратегическим замыслом предусматривалось проведение в начале войны оборонительных операций по отражению агрессии. В этом случае, безусловно, было бы выгоднее основные усилия иметь в полосе Западного фронта. Но такой способ стратегических действий тогда не предполагался» (стр. 289 книги Мельтюхова, Гареев М. А. «Неоднозначные страницы войны. (Очерки о проблемных вопросах Великой Отечественной войны)». М., 1995. С. 125–126.).
И опять не сказал генерал, почему «такой способ стратегических действий тогда не предполагался» и какие же тогда «способы действий предполагались», и кто автор этих «способов»? Также не «напомнил» генерал, так какие всё же «способы действий» предусматривались официально утвержденным «планом от окт. 1940 года»?
Почему-то Мельтюхову не нравится вариант начала войны, объяснение причин разгрома РККА летом 1941 года историка А. Б. Мартиросяна. О том, что Генштаб с Жуковым и наркомом Тимошенко изменили утверждённые «Соображения...», «план отражения агрессии» (которым как раз и предусматривалась именно активная стратегическая оборона, перемалывание частей противника в течение нескольких недель, пока развёртываются войска вторых эшелонов и их последующее контрнаступление), на план незамедлительного ответного встречного контрнаступления. Для этого Жуковыми и Тимошенко и накапливались войска в Белостокском и, особенно, во Львовском выступах.
И совершенно прав старый генерал М. А. Гареев, что стратегическая оборонительная операция не предусматривалась и не планировалась начальником ГШ Г. К. Жуковым и наркомом обороны С. К. Тимошенко. Что именно немедленное наступление на вторгшегося врага и планировал Жуков, когда директивой от 12 июня, для войск того же КОВО, сначала вывел их не в районы согласно «ПП» (вывести войска «в районы, предусмотренные для них планом прикрытия» как для ЗапОВО), а стал выводить их «в новые лагеря согласно прилагаемой карты»! А потом устроил это самое «фланговое» наступление 23 июня.
Но стратегическая оборонительная операция предусматривалась «планом от октября 1940 года», разрабатывавшемся ещё маршалом Б. М. Шапошниковым. И этот план никто не отменял. И именно самодеятельность Жукова и Тимошенко (который скромно не оставил после себя мемуаров и над которым, по мемуарам переводчика Бережкова, недобро потом шутил «злой Сталин», мол, «почему вас не расстреляли ещё в 37-м?», и «вас ещё не расстреляли?») и привела к катастрофе 41-го. Ведь во встречном наступлении победит тот, кто первым врежет из всех стволов.
В связи с этим также можно привести слова другого генерала, генерал-полковника Г. П. Пастуховского из его статьи в «Военно-историческом журнале» № 6 от 1988 года «Развертывание оперативного тыла в начальный период войны», с. 18–25:
«...На готовности и возможностях оперативного тыла отрицательно сказались и принятые в то время взгляды на характер будущей войны. Так, в случае агрессии приграничные военные округа (фронты) должны были готовиться к обеспечению глубоких наступательных операций. Варианты отмобилизовывания и развёртывания оперативного тыла при переходе советских войск к стратегической обороне и, тем более, при отходе на значительную глубину не отрабатывались.
Это в свою очередь обусловило неоправданное сосредоточение и размещение в приграничных военных округах большого количества складов и баз с мобилизационными и неприкосновенными запасами материальных средств. По состоянию на 1 июня 1941 года на территории 5 западных военных округов (ЛенВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО и ОдВО) было сосредоточено 340 стационарных складов и баз, или 41 проц. их общего количества [5. Тыл Советской Армии в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. — Ч. 1. — Л.: Изд. Военной академии тыла и транспорта, 1963. — С. 20–21]. Здесь же размещалось значительное количество центральных складов и баз Главнефтеснаба и Управления государственных материальных резервов. Необоснованная концентрация складов и баз в приграничной полосе стала одной из главных причин больших потерь материальных средств в начальном периоде войны.
...В связи с быстрым продвижением противника на восток пришлось оставить или уничтожить значительное количество материальных средств. Только на Западном фронте за первую неделю боевых действий (с 22 по 29 июня) было потеряно 10 артиллерийских складов, что составило свыше 25 тыс. вагонов боеприпасов (30 проц. всех запасов), 25 складов и баз, где хранилось более 50 тыс. т (50 проц.) горючего, 14 складов с почти 40 тыс. т (50 проц.) продфуража и большое количество других материальных ресурсов [9. ЦАМО СССР, ф. 208, оп. 14703, д. 1, л. 36; оп. 2454, д. 27, л. 152]...».
Из этих признаний Пастуховского такой сторонник В. Резуна, как К. Закорецкий, сделал однозначный вывод — СССР и Сталин злодейски готовились нападать на Гитлера первыми! Ведь «приграничные военные округа (фронты) должны были готовиться к обеспечению глубоких наступательных операций», а значит, собирались нападать первыми! Опуская при этом начальные слова генерала из этой фразы — «в случае агрессии»! Т. е., если читать то, что пишет Пастуховский, получается всё же, что наши военные собирались совершать именно немедленные наступательные операции после того, как совершится агрессия против СССР. А, исходя из этих дурных «планов», и размещались у самой границы склады боеприпасов, топлива (в ЗапОВО подарили немцам 50 тысяч тонн топлива, на котором вермахт катил потом чуть не до Москвы, а свои танки часто бросали именно из-за отсутствия горючего), а также размещались самолеты в Белоруссии Копцом, по «испанскому опыту».
Но самое интересное, что Мельтюхов, похоже, сам толком не понял, что произошло в мае-июне 41-го и что натворили военные. Даже приведя слова старого генерала М. Гареева, который сказал правду на 99,9 %, так и не понял «историк из архивов», что он практически прав — военные действительно готовили именно «нападение» (наступление) на Германию. Правда, не так как твердит Резун и сам Мельтюхов — «превентивно» и для насаждения «мировой революции», а немного по другому — после совершившегося нападения на СССР. И для этого придётся Мельтюхову внимательно изучить документы мая-июня 41-го — директивы НКО и ГШ от начала мая для западных округов на разработку «планов прикрытия и обороны госграницы», и директивы НКО и ГШ от 10–12 июня для каждого округа. Потом сравнить то, что предлагал Жуков «от 15 мая» с тем, что написано в этих директивах, и тогда станет понятно, что произошло. А произошло следующее.
Дело в том что, рассматривая то, как перед 22 июня повышали боеготовность в округах директивами НКО и ГШ от 10–12 июня, возникает вопрос — почему для ЗапОВО было указано: войска «вывести в лагеря, в районы, предусмотренные для них планом прикрытия», а, например, для КОВО — «в новые лагеря, согласно прилагаемой карты» (для ПрибОВО — скорее было что-то смешанное: «согласно новой карте» и «ПП», а в ОдВО — вообще такой директивы не было). Выведение войск из глубины округа в «районы, предусмотренные планом прикрытия», означает только одно — занятие оборонительных рубежей по ПП и подготовку отражения нападения. Но для КОВО это не подразумевается! Возникает вполне закономерный вопрос — какое это «повышение б/г», если для КОВО данная фраза означает всё что угодно, например, «перемещение войск из п. А в п. Б»?
А ответ и есть в работе Мельтюхова, уверяющего, что Сталин собирался нападать сам на Гитлера, да не успел — «слава богу» или «как жаль» — выбирайте сами по вкусу. Для этого придётся самим посмотреть, что представляет собой пресловутый «план от 15 мая 1941 года», по которому Жуков и Василевский собирались наносить превентивный удар по Германии, и директивы НКО и ГШ от 10–12 июня. А, изучив внимательно эти документы, и станет понятно, как Жуков собирался всех победить уже 23 июня.
Директивы НКО и ГШ от 5–14 мая ставили командованию западных округов задачу на разработку оборонительных планов — планов прикрытия. Об этом подробно написал ещё маршал И. Х. Баграмян в 1971 году. Эти ПП предусматривали активную оборону в случае нападения Германии для того, чтобы прикрыть развёртывание основных сил страны для последующего ответного наступления на Германию. Но именно и только после нападения этой самой Германии! И спустя не меньше 2-4 недель после начала войны!
10–12 июня в Москве Тимошенко и Жуковым были подписаны директивы НКО и ГШ. В Минск своя директива пришла уже 10 июня, и в ней указывалось: «Для повышения боевой готовности войск округа все глубинные стрелковые дивизии и управления стр. корпусов с корпусными частями вывести в лагеря в районы, предусмотренные для них планом прикрытия» и даже указывалось — «(директива НКО за № 503859)». По ней Павлов должен был начать вывод своих войск в эти самые лагеря, предусмотренные «планом прикрытия», чтобы быть в «шаговой» готовности для занятия рубежей обороны в этих районах.
На языке военных это означает только одно — война. А для штатских поясню — ни одна «глубинная» дивизия никогда не двинется в район «плана прикрытия» без особого приказа. У дивизии есть только два места для «манёвров» — место дислокации и полигон (учебные центры для её подразделений). Район прикрытия секретен, это какой-то определённый район местности на пути возможного наступления врага, и выйти туда дивизия может только и именно в чрезвычайной ситуации, по особому приказу Наркомата и Генштаба.
Чрезвычайная ситуация, связанная с молчанием Гитлера на «Сообщение ТАСС» от 13–14 июня, вынудила Сталина дать разрешение-команду наркому и начальнику ГШ на вывод войск ПрибОВО и КОВО «в районы, предусмотренные планом прикрытия». 14–15 июня данные директивы пришли в Ригу и Киев, и по ним началось выдвижение и их войск к границе.
Однако для КОВО директива от 12 июня звучала не так, как для ЗапОВО. Для КОВО первая фраза указывала: «Для повышения боевой готовности войск округа к 1 июля 1941 г. все глубинные дивизии и управления корпусов с корпусными частями перевести ближе к госгранице в новые лагеря согласно прилагаемой карте». Т. е. для КОВО ставилась задача выводить войска не в районы, предусмотренные планом прикрытия, а в новые, согласно некой карте. Т. е., явно не для обороны, а для чего-то другого! И чтобы понять для чего, достаточно просто почитать ещё раз слова М.А. Гареева. А, прочитав, и придем к выводу — войска в этом округе выводили именно для наступления! Судя по тому, как соседние округа «выходили в районы ПП» и как размещались склады и аэродромы у самой границы, видно, что и остальные округа не шибко собирались обороняться и должны были способствовать этому всеобщему грандиозному наступлению Красной армии!
В последней главе книги это будет рассмотрено отдельно, но стоит и здесь рассмотреть вкратце, на чем именно строят Мельтюхов и его сторонники свои версии об «агрессии Сталина и СССР».
Войска к 22 июня были размещены в округах директивами НКО и ГШ от 10–12 июня, которые Жуков назвал «рекомендациями» наркома. Именно по ним и произошло «неудачное» размещение войск, и именно в последнюю неделю перед 22 июня. ЗапОВО, получил команду выводить войска в «районы, предусмотренные планом прикрытия», а КОВО (и, возможно, и ПрибОВО) — «согласно прилагаемой карте». Очередные «Планы прикрытия» были в начале мая разработаны в НКО и ГШ на основе «Соображений...» от октября 1940 года, и, вроде бы, Сталин, как утверждавший их, и «виноват» в этом размещении. Но Жуков сделал то, что Сталин от него точно не требовал. Жуков стал выводить войска совсем не в районы, предусмотренные «ПП»! Ведь Жуков вообще не ссылается на эти директивы, когда обвиняет Сталина в «неудачном расположении войск»!
По Жуковскому «плану от 15 мая» 1941 года, который так нравится «солониным-мельтюховым», по которому генерал якобы собирался первым ударить по Германии, пока Вермахт не успел изготовиться к нападению на СССР, предусматривалось нанести удар из Украины на Люблин и далее — до Балтики, и отсечь немецкие войска от Германии. Остальные округа в это время находятся в активной обороне и вспомогательными ударами способствуют нанесению Главного удара через Украину. И именно в этом Жуковском плане ожидалось нанесение вермахтом ДВУХ ударов по СССР — по Прибалтике и по Украине (как видите, именно Жуков так считал, но свалил он это потом на Сталина).
Мельтюхов, видимо, считает, что именно по этому «плану от 15 мая» Жуков и стал разводить войска для нанесения превентивного удара по немцам. И подписанные им директивы от 12 июня именно такое развитие событий и предусматривали — три округа занимают позиции для активной и упорной обороны, а один — КОВО — концентрирует свои войска в районах не в соответствии с ПП, а в «новых лагерях, согласно прилагаемой карте». Для нанесения удара всеми войсками через юг Польши на Балтику, из Львовского выступа (войска Белостокского выступа ЗапОВО предназначались для последующего удара на Варшаву). Но это не совсем так.
Жуков 22 июня подготовил «Директиву № 3», по которой и видно, что же он задумал на самом деле. Сам Жуков отправляется в Киев, подчиняет себе все войска КОВО и пытается реализовывать свои «стратегии» — наступление на вторгшегося врага немедленно, неготовыми для этого удара войсками, да ещё и при том, что тот же Павлов открыл фронт врагу!
«Соображениями...» предусматривалось контрнаступление не ранее 20–30 суток после начала мобилизации. Формально мобилизация была объявлена в СССР 23 июня, но в реальности мобилизационные мероприятия начались, вроде как, чуть ли не в мае. И, скорее всего, исходя из этого, Жуков и Тимошенко и могли убедить руководство СССР (Сталина) в том, что контрнаступление «23 июня» вполне осуществимо и приведет к победе над Германией. Однако это было именно их «убеждение» а не Сталина. Это они его «убедили» а не он их «заставил».
Кончилось это в итоге разгромом всех фронтов, а Жуков настоял на расстреле генералов, действительно сорвавших приведение войск в боевую готовность к 22 июня. Потом Жуков уже в 50-е провел их «реабилитацию», а потом рассказывал, что это Сталин отправил его насильно в Киев, заставил поставить свою подпись под этой «Директивой № 3», ну и, вроде как, Сталин и виноват в безмозглом наступлении «на Люблин». И, кстати, это провальное наступление, с подачи «жуковых» же, особо старались все эти годы не афишировать. Ограничивались фразами, мол, «Директива № 3» (как и «№ 2») была невыполнима, так как не была адекватна и не соответствовала реальной обстановке... (а ведь историкам стоило бы их рассмотреть подробнее).
Подробно и отдельно (и чтобы не повторяться) сам «план от 15 мая» рассмотрим в последней главе, для объяснения того, что же на самом деле произошло 22–23 июня и что натворили военные со своими идеями «немедленного перенесения войны» на территорию противника. Жуков и ему подобные умудрились совместить «Соображения...» от Шапошникова и идею нанесения упреждающего удара с мощными фланговыми ударами «а ля Тухачевский». Жуков 23 июня пытался устроить грандиозное наступление «на Люблин», а подготовку этого удара и обеспечили директивы НКО и ГШ от 10–12 июня, которыми и разместили войска на границе именно Жуков и Тимошенко!
Однако чтобы удар на Люблин получился и войну в Польше в июне-июле 41-го можно было выиграть, надо было, чтобы к моменту нашего нападения на Германию все войска западных округов оказались в состоянии боеготовности. Но ком. округов приведение войск в б/г и к 22 июня сорвали. При этом все они знали, что нападение возможно именно 22–23 июня. Знали от Сталина примерно с 12 июня. Но командующие округов действовали по каким-то своим сценариям, поэтому их — к стенке, а Жукова не тронули.
А в итоге — страна и армия всё равно в разгроме. Причём в полном. Приведение в б/г срывается в любом случае, и не важно уже, нападает ли Жуков первым, или нападают немцы — и страна, и армия терпит поражение! Это как в шахматах. Кто бы ни начал — белые выигрывают всё равно.
Мельтюховы могли бы заявить — именно по указке Сталина и выводили так войска в западных округах! Для последующего нападения на Германию. Однако они этого не делают. Казалось бы — при стольких обвинениях в адрес Сталина никто об этих директивах не пишет — о том, что Сталин, используя их, и пытался напасть на Гитлера! Ни «резуны», ни «мельтюховы» это не используют. А ведь данные директивы опубликованы достаточно давно, ещё в 1998 году в сборнике документов под редакцией А. Яковлева, Е. Гайдара и А. Сахарова «Россия. XX век. 1941. Документы». В кн. 2».
Почему Сталин не виновен в том размещении войск? А это подтверждают «вопросы Покровского», коими и пытались выяснить — что же произошло на самом деле 22 июня (о них в отдельной главе).
Именно самостоятельность действий Жукова и Тимошенко, приведшая к гибели почти всей довоенной армии и миллионов мирных граждан, толкнула того же Жукова на создание своих «Воспоминаний», в которых он всю вину стал перекладывать на Сталина, мол, он нас заставил сделать то, сделать сё. Именно поэтому и утверждалось, что в те годы без воли Сталина никто ничего сделать не мог и войска на границе размещались по его личному, устному указанию. Поэтому и того же Берию ненавидели «великие полководцы». Ведь подчинённые главе НКВД пограничники свой долг выполнили, как положено, а пограничная разведка докладывала о накоплении немецких войск на границе военному командованию. Но как раз те необходимых мер не приняли. А ещё у Берии, как главы НКВД с 1938 по 1945 годы, наверняка был компромат на военных по их действиям в 41-м году, по тому, как они «накомандовали» до стен Кремля.
А вот Мельтюхов, видимо, считает неприличным говорить, как минимум, о глупости начальника Генштаба. Ему больше нравится идея превентивного удара по Германии. Да «жаль», злодей Гитлер опередил злодея Сталина! Вот только зачем работала разведка, говорящая о том, что Гитлер должен напасть на СССР летом 41-го? Зачем строились УРы в западных округах, которых Мельтюхов не заметил, мол «ничего подобного до начала войны не делалось»? Ведь по Мельтюхову оказывается, что «внезапное нападение противника советскими планами вообще не предусматривалось».
Когда Мельтюхов говорит, что «серьёзным аргументом в пользу утверждения документа от 15 мая 1941 г. является процесс стратегического сосредоточения и развёртывания Красной Армии в соответствии с этим планом и его последующими уточнениями, развернувшийся в апреле-июне 1941 г...», он всё же имеет ввиду директивы от начала мая 1941 года на разработку планов прикрытия для западных округов и директивы от 10–12 июня 41-го о фактическом вводе в действие этих планов. Однако Мельтюхов вовсе не пытается подробно анализировать данные директивы на предмет их агрессивности, и ни один из «Резунов» этого не делает. Отделывается общими фразами. Ведь в них чёрным по белому написано, что необходимо выполнить именно оборонительные приготовления согласно оборонительным же Планам прикрытия. В соответствии с оборонительными же «Соображениями...» от Шапошникова.
Директивы НКО и ГШ от начала мая 1941 года с указанием разработать планы обороны в округах на случай нападения противника Мельтюхов не считает доказательством того, что Сталин не собирался нападать первым. Он вообще считает, что «Ввод этих планов в действие вовсе не совпадает с нападением противника. Так, в них подчёркивается, что «первый перелёт и переход границы нашими частями может быть произведён только с разрешения Главного командования». Одно не понятно, как надо читать «Директиву № 503862/сс/ов» для того же КОВО, в которой сказано: «...Для прикрытия мобилизации, сосредоточения и развертывания войск округа к 25 мая 1941 года лично Вам с начальником штаба и начальником оперативного отдела штаба округа разработать: 1. Детальный план обороны государственной границы...». Эта директива ставит, вроде бы, вполне чёткие «...задачи обороны: 1. Не допустить вторжения как наземного, так и воздушного противника на территорию округа. 2. Упорной обороной укреплений по линии госграницы прочно прикрыть отмобилизование, сосредоточение и развёртывание войск округа....».
Как можно в этих распоряжениях увидеть план нападения или план не обороны? Что значит «Ввод этих планов в действие вовсе не совпадает с нападением противника»? Тут, вроде бы, вполне понятно написано, что эти планы обороны отрабатываются именно на случай нападения противника, а не для смеха и уж точно не для своего нападения. И задача ставится вполне ясная. Или штатский товарищ уверен, что план прикрытия вводится в действие именно и только для того, чтобы прикрыть свои приготовления к нападению? Но вообще-то «упорной обороной» прикрываются от уже напавшего врага.
Но на кой чёрт в тех директивах расписывается для некоторых частей чисто оборонительные мероприятия: «Подготовить противотанковые районы и тыловые оборонительные рубежи...»? Вроде как, «на всякий случай», вдруг по зубам получат наши войска на немецкой территории и придётся отступать? Какие умные у нас «историки» водятся.
Видимо, Мельтюхов всё же считает директивы от 10–12 июня о вводе в действие планов прикрытия для западных округов агрессивным признаком. Начинались эти директивы, например, для Белоруссии, для ЗапОВО словами:
«1. Для повышения боевой готовности войск округа все глубинные стрелковые дивизии и управления стр. корпусов с корпусными частями вывести в лагерь в районы, предусмотренные для них планом прикрытия (директива НКО за № 503859/сс/ов).
2. Приграничные дивизии оставить на месте, имея вывод их на границу в назначенные им районы в случае необходимости будет произведён по особому моему приказу...»
Но надо иметь много хитрости чтобы этими директивами от 10–12 июня, поступившими в западные округа 10–14–15 июня, доказать подготовку агрессии СССР-Сталина! Для этого необходимо всего лишь посмотреть в майские планы прикрытия округов (согласно которым и должны выводиться глубинные дивизии и корпуса в лагеря) и узреть там признаки подготовки, указания о будущем нападении на Германию. Для этого открываем тот самый сборник документов под редакцией А. Яковлева «Россия. XX век. 1941. Документы». Кн. 2» («Малиновка», http://militera.lib.ru/docs/0/1941-2.html#_Toc2421490 ) и для Белоруссии смотрим:
«...№ 481. ДИРЕКТИВА НАРКОМА ОБОРОНЫ СССР И НАЧАЛЬНИКА ГЕНШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ КОМАНДУЮЩЕМУ ВОЙСКАМИ ЗАПОВО
№ 503859/сс/ов [не позднее 20 мая 1941 г.] Сов. Секретно Особой важности Экземпляр № 2
Карта 1:1 000 000
С целью прикрытия отмобилизования, сосредоточения и развёртывания войск округа к 20 мая 1941 г. лично Вам с начальником штаба и начальником оперативного отдела штаба округа разработать:
а) детальный план обороны государственной границы от...
б) детальный план противовоздушной обороны...
Задачи обороны:
1. Не допустить вторжения как наземного, так и воздушного противника на территорию округа.
2. Упорной обороной укреплений по линии госграницы прочно прикрыть отмобилизование, сосредоточение и развёртывание войск округа.
3. Противовоздушной обороной и действиями авиации обеспечить нормальную работу железных дорог и сосредоточение войск.
4. Всеми видами разведки округа своевременно определить характер сосредоточения и группировку войск противника...
II. Оборону государственной границы организовать, руководствуясь следующими основными указаниями:
1. В основу обороны положить упорную оборону укреплённых районов и созданных по линии госграницы полевых укреплений с использованием всех сил и возможностей для дальнейшего развития их. Обороне придать характер активных действий. Всякие попытки противника к прорыву обороны немедленно ликвидировать контратаками корпусных и армейских резервов...
Задача — прочной обороной Брестского укрепленного района и полевых укреплений по восточному берегу р. Буг, прикрыть сосредоточение и развертывание армии...
3. План прикрытия вводится в действие при получении шифрованной телеграммы за моей, члена Главного Военного совета, начальника Генерального штаба подписями следующего содержания: „Приступить к выполнению плана прикрытия 1941 г.”...
Подлинный подписали:
Народный комиссар обороны СССР ... Тимошенко
Начальник Генерального штаба КА ... Жуков
(ЦА МО РФ. Ф. 16. Оп. 2951. Д. 237. Лл. 65–87. Рукопись на бланке: „Народный комиссар обороны СССР”. Имеются пометы: „Исполнено в 2-х экз. № 1 — адресату, № 2 — в дело Опер[ативного] упр[авления]. Исполнитель генерал-майор Василевский”. Копия заверена зам. начоперотдела Генштаба КА генерал-майором Василевским)...»
Для КОВО подобную директиву о разработке плана прикрытия — плана обороны подробно приводить не станем, т. к. в своей основе она точно совпадает с указаниями директивы для ЗапОВО — везде «красной нитью» идут слова об обороне (желающие могут сами посмотреть эти директивы в интернете).
«...№ 482. ДИРЕКТИВА НАРКОМА ОБОРОНЫ СССР И НАЧАЛЬНИКА ГЕНШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ КОМАНДУЮЩЕМУ ВОЙСКАМИ КОВО
№ 503862/сс/ов [не позднее 20 мая 1941 г.] Совершенно секретно Особой важности Экземпляр № 2...
Для прикрытия мобилизации, сосредоточения и развёртывания войск округа к 25 мая 1941 года лично Вам с начальником штаба и начальником оперативного отдела штаба округа разработать:
1. Детальный план обороны государственной границы от оз. Свитязское до Липканы;
2. Детальный план противовоздушной обороны.
Задачи обороны: ...
Народный Комиссар обороны СССР ... Тимошенко
Начальник Генерального штаба КА ... Жуков
(ЦА МО РФ. Ф. 16. Оп. 2951. Д. 259. Лл. 1–17. Рукопись на бланке: „Народный комиссар обороны СССР”. Имеются пометы: „Исполнено в 2-х экз. № 1 — Комвойсками КОВО, № 2 — в дело Опер[ативного] Упр[авления] Генштаба. Исполнил зам. нач. Опер. Упр. генерал-майор Анисов”. Копия заверена зам. начоперотдела Генштаба КА генерал-майором Анисовым 7 мая 1941 г.).».
Как видите, директива ещё от 10 июня для ЗапОВО прямо ссылается на директиву от начала мая для этого же ЗапОВО — «№ 503859/сс/ов». Т. е. директива от 10 июня для ЗапОВО именно майский ПП и вводит в действие. Обратили внимание, сколько раз в майских директивах, что поступили в эти округа ещё 5–6 мая и согласно которым в Киеве и Минске должны были к 20–25 мая отработать свои план прикрытия и обороны госграницы, повторяется слово «оборона»? Смотрим ещё раз и отдельно — первым пунктом в «Задачах обороны» — идет самое важное — «Не допустить вторжения ... противника на территорию округа».
Т. е. имеется в виду, что противник нападёт первым и задача наших войск в этом случае именно оборонительная — «не допустить вторжения» и «упорной обороной ... госграницы прочно прикрыть отмобилизование, сосредоточение и развертывание войск округа» для последующего, ответного удара по вторгшемуся врагу. Может поэтому «резуны» так не любят подробно приводить неудобные им документы? Доказывая агрессивные намерения Сталина и СССР в целом... А ещё 10-го июня от Павлова требовали «всеми видами разведки округа своевременно определить характер сосредоточения и группировку войск противника...». Мельтюхов уверен, что «План прикрытия» может вводиться и для подготовки агрессии — для прикрытия границы и своих войск, которые готовятся к нападению в нашем тылу! Но если бы дали в запокруга сигнал — «"Приступить к выполнению плана прикрытия 1941 г."» до нападения Гитлера, то немецкая разведка однозначно вскрыла бы подобное, и тут точно СССР был бы обвинен в подготовке агрессии!
Однако той же директивой НКО и ГШ от 12 июня для КОВО (это более точная дата данной директивы, чем показано в сборнике Яковлева) план прикрытия формально в действие не вводился! СССР в «Сообщении ТАСС» ответил, что данные передвижения войск не более чем «учения».
Хотя в «плане о 15 мая» и стоит требование для войск западных округов: «Для того, чтобы обеспечить себя от возможного, внезапного удара противника, прикрыть сосредоточение и развертывание наших войск и подготовку их к переходу в наступление...», доказать причастность к этому руководство СССР и Сталина сложно. Хотя бы потому, что, раз нет документа с его подписью и вообще документа кроме этого черновика, весь разговор остаётся бессмысленным. Стряпали и не такие документы для очернения Сталина, но именно этот «всеобъясняющий» документ, показывающий вину тирана, как раз и показал, кто виновен в трагедии 41-го года. Ведь если попытаться доказать, что планы прикрытия от начала мая 41-го и «план от 15 мая» Жукова связаны между собой, и именно по указанию Сталина и шло дальнейшее приготовление к будущему нападению на Германию после 1 июля, то вот вам и вполне чёткое объяснение того, почему наша армия оказалась разгромлена летом 41-го — готовились нападать первыми, да Гитлер опередил!
Но тут возникает нестыковка с фактами. Если Сталин готовил СССР к нападению (не закончив перевооружение, экономику и прочее, к войне), то он, конечно же, не должен был верить в то, что Германия нападёт на СССР раньше — 22 июня. И, вроде бы, есть подтверждения этого — «Сталин писал матерные резолюции на разведдонесениях», а также, вроде бы, «все знали», в ГШ и наркомате, за неделю до 22 июня, что нападение произойдёт «с субботы на воскресенье», но Сталин не знал и знать не хотел. И все рассказы о том, что разведка не сообщала точной даты или слишком противоречивы были эти сведения, тоже «подтверждают» эту версию — мол, Сталин не мог быть уверен, что нападение произойдет именно 22 июня и продолжал упрямо готовиться к войне с 1 июля. А если окажется, что всё же знал и на дату 22 июня и ориентировал генералов, а это они продолжали готовить армию именно к дурному наступлению на Германию, даже если она и нападёт первой? Что делать с этим?
Или как объяснить, что после войны стали проводить расследование и задавать вопросы Покровского, связанные именно с наличием и выполнением планов прикрытия, — по каким всё же планам начинали войну наши генералы? А если приведение в боевую готовность к 22 июня проводилось всё же в связи с ожидавшимся нападением Германии?
На эти неудобные вопросы «мельтюховцы» (и «резуны») стараются не отвечать или отвечать примерно следующее: подайте документ, в котором «это» написано. При этом, правда, сами строят свои версии как раз на черновике «плана от 15 мая», а не на утверждённом и подписанном документе. А уж, тем более, показания генерала Абрамидзе, который прямо заявил, что его дивизию 20 июня привели в боевую готовность по приказу ГШ и вывели на рубежи обороны, о чём он должен был докладывать в ГШ в присутствии командующего своей 26-й армией к 24.00 21 июня, стараются просто игнорировать. Мол, генерал с памятью не дружил... забыл и даты и сроки, и вообще он такого приказа не получал.
Ну и самое главное, наверное, у Мельтюхова доказательство того, что СССР собирался первым напасть на Германию (в добрых, конечно же, побуждениях), это «план от 11 марта 1941 года», где даже стоит дата нападения на Германию: «Наступление начать 12.6». И ссылка при этом на вполне приличного и уважаемого военного историка, генерала армии М. А. Гареева. И никуда не денется читатель, поверит в агрессивные планы СССР. И неважно при этом, что генерал как раз вообще-то и говорит всего лишь о том, что «план от октября 1940 года» к июню 1941 был фактически отменён командованием Красной Армии, т. е. Генштабом под руководством Г. К. Жукова. И, фактически, вместо утверждённой активной обороны, отработанной ещё маршалом Шапошниковым, действовали предложения от Жукова на встречное наступление против немцев на Украине, которое и привело к разгрому РККА. Но раз уважаемый генерал Гареев скромно не закончил свои рассуждения на тему «подмены плана от 1940 г.», то за него это сделал Мельтюхов, заявляющий, что готовилось превентивное нападение на Германию.
И тянущийся с тех ещё времен спор о том, собирался ли СССР (Сталин) нападать на Германию, или нет, не закончится до тех пор, пока Гареевы, как официальные военные историки от государства и представители Вооруженных Сил, не поставят в нём точку. Пока не наберутся смелости и не закончат такие собственные слова:
«Накануне войны в какой-то момент (интересно в какой? — О. К.) было упущено из виду то важнейшее обстоятельство, что в случае начала военных действий и в политическом, и в военном отношении нельзя исходить только из собственных пожеланий и побуждений, не учитывая, что противник будет стремиться делать всё так и тогда, когда это удобно и выгодно ему...» (с. 301 книги Мельтюхова, Гареев М. А. «М.В. Фрунзе — военный теоретик». М., 1985. С. 323).
«Идея непременного перенесения войны с самого её начала на территорию противника... (т. е., либо упреждающее нападение на уже готового напасть Гитлера, опередив того «на пару дней», либо немедленное наступление на Германию, как только Гитлер перейдёт нашу границу! — О. К.) настолько увлекла некоторых руководящих военных работников, что возможность ведения военных действий на своей территории практически исключалась. Конечно, это отрицательно сказалось на подготовке не только обороны, но и в целом театров военных действий в глубине своей территории» (с. 301 книги Мельтюхова, Гареев М. А. «Неоднозначные страницы войны. (Очерки о проблемных вопросах Великой Отечественной войны)». М., 1995. С. 125–126.)
Обратите внимание, Гареев не пишет что это Сталин или руководство СССР,например, собирались «непременно переносить войну с самого её начала на территорию противника». Т. е. начать немедленное наступление на напавшего врага. Гареев пишет, что эта идея увлекала именно «некоторых руководящих военных работников». И это именно ими «возможность ведения военных действий на своей территории практически исключалась». Жаль только, старый генерал не назвал имена этих «руководящих военных».
«Приграничные военные округа должны(были) иметь тщательно разработанные планы отражения вторжения противника, т. е. планы оборонительных операций, т. к. отражение наступления превосходящих сил противника невозможно осуществить мимоходом, просто как промежуточную задачу (типа быстренько, за пару часов, побьём супостата на границе, а потом лихо начнём наступать в Европу. — О. К.)... Если бы такие планы были, то в соответствии с ними совсем по-другому, а именно с учётом оборонительных задач, располагались бы группировки сил и средств этих округов, по-иному строилось бы управление и осуществлялось эшелонирование(размещение) материальных запасов и других мобилизационных ресурсов. Готовность к отражению агрессии требовала также, чтобы были не только разработаны планы (оборонительных) операций, но и в полном объёме подготовлены эти операции в материально-техническом отношении, чтобы они были освоены командирами и штабами. Совершенно очевидно, что в случае внезапного нападения противника не остаётся времени на подготовку таких операций(его просто не будет. — О. К.). Но это не было сделано в приграничных военных округах». (с. 301 книги Мельтюхова, Гареев М. А. «Неоднозначные страницы войны. (Очерки о проблемных вопросах Великой Отечественной войны)». М., 1995. С. 119–120.).
То есть командование западных округов, получив приказ-директиву в начале мая на отработку окружных планов обороны, должны были отработать и иметь «тщательно разработанные планы отражения вторжения противника, т. е. планы оборонительных операций, т. к. отражение наступления превосходящих сил противника невозможно осуществить мимоходом, просто как промежуточную задачу».
Однако, по словам Гареева, командование и штабы западных округов этого не сделали (а ведь первым вопросом Покровского и был вопрос об этих планах обороны, и в следующих главах подробно, на ответах генералов, и увидим, как эти планы разрабатывались командованием округов). Не делали по собственной инициативе или по совету старших товарищей из Москвы? Скорее всего, по совету старших товарищей. Ведь ГШ во главе с Жуковым и наркомом Тимошенко на самом деле просто игнорировали утверждённый Сталиным план отражения агрессии от октября 1940 года — «Соображения по стратегическому развертыванию...». Они осуществляли свой собственный, предусматривающий не активную стратегическую оборону (пока войска внутренних округов завершают своё развёртывание и приводятся в боеспособное состояние после объявления мобилизации) план, а немедленное контрнаступление округов-фронтов на напавшего противника, которое и привело в итоге к разгрому РККА.
(Примечание: Насчет «Соображений…» от 11 марта 1941 года. Если уж Мельтюхов уверяет, что там была обозначена дата нападения СССР на Германию – «Наступление начать 12.6», 12 июня 1941 год, то стоило бы привести полную цитату из этого «документа» а точнее фотокопию той страницы, где эта фраза написана («говорят» эта пометка сделана на обратной стороне одного из листов документа). С указанием архивных данных документа и т.п. (Это ведь сообщает сам М.А. Гареева в труде «Неоднозначные страницы войны. (Очерки о проблемных вопросах Великой отечественной войны», М., Воениздат, 1995 г., стр. 93: « …в Докладе от 11 марта 1941 года (в той части, которая не опубликована) рукой Ватутина вписана фаза: “Наступление начать 12.6…”…»!)
Ведь это же сенсация – Мельтюхов нашел подтверждение агрессивных планов СССР и Сталина!!! Однако Мельтюхов почему-то этого не сделал – фотокопию из документа не привел. Он ограничился таким заявлением: «Точный срок начала наступления, как известно, определяется стороной, которая планирует располагать инициативой начала боевых действий. Правда этот срок не был выдержан, но его появление в документе очень показательно, как и то, что это единственный документ советского планирования, который опубликован в новейшем документальном сборнике в извлечении».
Вообще-то срок возможного «наступления» в документах указывают в самом тексте, а не на обратной стороне карандашом и почерком «похожим» на Ватутина. Или вообще отдельным документом. Например, в «варианте Барбаросса» от декабря 1940 года нет срока нападения на СССР, но этот срок появляется в соображениях по стратегическому развертыванию немецких войск, в январе 1941 года. А тут – некая странная фраза на обратной стороне листа документа сделанная непонятно кем.
Видимо Мельтюхов понимает что данные «Соображения…» от 11 марта на которые он сослался (и которые похоже выложены в сборнике документов «от Яковлева») – фальшивка. Вот и не приводит копию этих «Соображений…»
Исследователь А. Мартиросян опубликовал фотокопию первого листа «Соображений…» от 11 марта, которые хранятся в ЦАМО и которые выложили в столь почитаемом Мельтюховым сборнике документов «от Яковлева». Так вот – Мартиросян как говорится «на пальцах» и показал, что на самом деле именно этот документ – фальшивка. Дело в том, что на фотокопии указана секретность документа: «Особой важности. Строжайше секретно»! При этом слова «особой важности» указаны штампом, а слова «строжайше секретно» – отпечатано на машинке, как и положено. Но вся хохма в том, что в СССР никогда не писали на документах такой «гриф» – «строжайше секретно». На всех документах писали – «совершенно секретно». Такое ощущение, что когда чекистов и работников архивов заставляли стряпать такие писульки, то они специально оставляли такие дикие несуразности на будущее – и приказ негодяев на сочинение фальшивок выполняли и совестью не поступились…
Также на документе стоит штамп – «С документом ознакомлен т. Сталин», что вообще глупость. Ведь таких штампов у Сталина просто никогда не было и тем более сложно представить себе, что кто-то рискнул бы на документе, адресованном Сталину который сам всегда подписывал такие важные документы, шлепнуть такой штампик вместо вождя (например, резиновый штамп с «подписью» Сталина появился только в 1950 году). На «документе» есть подписи Жукова и Тимошенко... красными чернилами (синие кончились???). При этом подпись Жукова совершенно не похожа на ту, которой он подписывался всегда…
В «сборнике Яковлева» «Соображения…» от 11 марта имеют такое «окончание»:
«Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза
(С.Тимошенко)
Начальник Генерального штаба Красной Армии генерал армии
(Г.Жуков)
Исполнитель генерал-майор (Василевский)
ЦАМОРФ. Ф. 16. Оп.2951.Д.241.Лл. 1-16. Рукопись, копия, заверенная А.М.Василевским.»
Т.е., Жуков и Тимошенко это не подписывали, и это якобы «копия заверенная» Василевским, исполнителем (опять все те же «копии с копий», которым потчевал А. Яковлев, когда потрясал общественность, разоблачая «Пакт Молотова-Рибентроппа»).
Также в интернете выложен другой вариант «Соображений…» от 11 марта. Выложил его Ю. Г. Веремеев на сайте http://army.armor.kiev.ua/hist/stratplan-3-41.shtml . В нем показано так:
«Народный комиссар Обороны СССР маршал Советского Союза С. Тимошенко
Начальник Генерального штаба К.А. генерал армии Г. Жуков
Исполнитель генерал-майор (подпись) Василевский 11.3.41».
Т.е., подписан и этот документ наркомом обороны и начальником Генштаба не был. Также в этом варианте указан пункт, который отсутствует на варианте «от Яковлева». Это пункт «V»:
«V. ОСНОВЫ НАШЕГО СТРАТЕГИЧЕСКОГО РАЗВЕРТЫВАНИЯ НА ЗАПАДЕ
Развертывание главных сил Красной Армии на Западе с группировкой главных сил против Восточной Пруссии и на варшавском направлении вызывает серьезные опасения в том, что борьба на этом фронте может привести к затяжным боям».
Т.е., похоже, в ЦАМО РФ есть оригинальные «Соображения…» от 11 марта, которые были вполне оборонительными, вполне допускали нанесение удара Германии по Белоруссии и указывали что в этом случае это «может привести к затяжным боям»? Однако когда сочиняли фальшивку «от Яковлева» для публикации, то «лишнее» просто обрезали. И подробности пункта «V» просто выкинули для того чтобы этой фальшивкой «доказать» что во-первых «Сталин заставил военных считать главным ударом только украинское направление в возможном нападении Германии» (и поэтому в КОВО сконцентрировали такое неоправданно завышенное количество войск). А во-вторых этой фальшивкой пытались «доказать» что «Соображения…» от 15 мая 1941 года («план превентивного нападения») разрабатывался не как черновой вариант а как документ имеющий некую основу – продолжение общих «агрессивных планов» СССР и Сталина в отношении Германии.
И у Яковлева и у Веремеева в этом пункте вообще не расписаны действия округов-фронтов от Архангельска до Одессы. А ведь в «Соображениях...» от Шапошникова от августа 1940 года (ЦА МО РФ. Ф. 16, Оп.2951, Д.239, лл.1-37 – http://bdsa.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=1489 ) этот пункт очень подробный.
Также в «Соображениях ..» от 11 марта 1941года не указан такой пункт как: «VI. Основы стратегического развертывания на Востоке». А ведь в сборнике Яковлева четко указано название документа: «№ 315 ИЗ ПЛАНА ГЕНШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ О СТРАТЕГИЧЕСКОМ РАЗВЕРТЫВАНИИ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ СОВЕТСКОГО СОЮЗА НА ЗАПАДЕ И ВОСТОКЕ б/н 11 марта 1941 г. …»
Впрочем, скорее всего в сборнике «от Яковлева» эти пункты отсутствуют «для краткости»… Якобы это не рассекречено. Однако историк-архивист Мельтюхов ведь нашел там дату нашего «нападения» на Германию – «12 июня», написанную «рукой Ватутина». Так что мог бы и привести часть этого текста для достоверности, и желательно фотокопию данной пометки…. А то ведь не все могут отправиться в ЦАМО РФ и посмотреть эту «сенсацию» лично...
Почему Мельтюхову стоило бы привести именно фотокопию этих «Соображений…»? Дело в том, что те же «Соображения…» Шапошникова от августа 1940 года писались от руки, Василевским, а «документ» от 11 марта – на машинке :
«Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза (С.Тимошенко)
Начальник Генерального штаба К[расной] А[рмии] Маршал Советского союза Б. Шапошников
ЦА МО РФ. Ф. 16. Оп.2951. Д.239. Лл. 1-37. Рукопись на бланке: "Народный комиссар обороны СССР". Имеется помета: "Написано в одном экземпляре. Исполнитель зам. нач. Опер.упр. генерал-майор Василевский". Подлинник, автограф Б.М.Шапошникова.»
Также «Соображения…» Шапошникова написаны в одном экземпляре: «Особой важности Сов. Секретно Только лично». Соображения…» от 11 марта «от Веремеева» также написаны в одном экземпляре: «Особо важно Совершенно секретно Только лично Экземпляр единствен ЦК ВКП(б) тов. СТАЛИНУ тов. МОЛОТОВУ». А «документ от 11 марта» от Яковлева, похоже существует в многочисленных и разных «копиях»…
Но самое интересное что Мельтюхов похоже сегодня считает что и «Соображения…» «от Шапошникова» тоже «план агрессии». План , по нападению на Германию первыми!...)
Прочитает несведущий человек, чуть не утонув в ворохе цифр и таблиц книги Мельтюхова, да ещё со ссылкой на генерала армии, на самом деле хорошо понимающего, что тогда произошло, и поверит, что «планы на отражение от октября 1940 года» (в которых были предусмотрены те самые мероприятия, о которых говорит Гареев) были отменены и вместо них вступили в силу новые. Хотя на самом деле не было у Генштаба никаких других утверждённых Сталиным планов, кроме плана, разработанного ещё Шапошниковым. И как (более обоснованно, чем Мельтюхов) утверждает в своих работах по этому вопросу А. Б. Мартиросян, эти черновые наброски «плана от 15 мая» ни Жуковым, ни Тимошенко, ни тем более написавшего их Василевским, ставшим после войны министром обороны, Сталину не были показаны даже для ознакомления. А сохранился этот черновик в силу специфики секретного делопроизводства — подобных неутвержденных «планов» достаточно сохранилось, и они показаны, как неутвержденные, все в том же «Сборнике Яковлева».
Если бы военные применили этот «план от 15 мая» к 22 июня, то Сталин, как человек, хорошо разбирающийся в военных вопросах (о чем твердят все «мемуаристы») просто поставил бы к стенке ещё году в 41-м этих «стратегов» за такое. Ведь сопоставить то, что произошло по факту после 22 июня, с теми приказами, что были перед 22 июня от ГШ в округа, и «план от 15 мая» было бы не сложно. А потом и выводы соответствующие сделать — кто и что натворил и кто в чём виноват. «Криминал» Жуковых не в том, что они применили или не применили «план от 15 мая», а в том что они не дали армии время на подготовку контрнаступления, как и было предусмотрено в официальных «Соображениях...» и планах, и кинули войска на врага сразу, «23 июня».
Вопрос о том, почему Г. К. Жуков пошёл на эту подмену (сознательно, или по глупости своей), а командование западных округов срывало разработку майских планов прикрытия и обороны — пока открытый. Трудно нормальному человеку поверить, что названный «Великим полководцем» Г. К. Жуков мог пойти на подобный шаг, в последующем обвинив в разгроме РККА Сталина. Но, с другой стороны, нечто подобное мечтал провернуть ещё Тухачевский. Именно лобовое, а точнее фланговое контрнаступление на уже напавшего противника, без готовности главных сил армиив тылах, которое по всем военным законам может привести к поражению (тем более, если войска не приведены в достаточную боеготовность), в своих планах и «гениальных стратегиях» предлагал ещё Тухачевский, пока его не расстреляли. И Жуков этот план и претворял в жизнь. Почитайте директивы № 2 и № 3 от 22 июня. В них даются указания немедленно уничтожить «зарвавшегося» противника и смело перейти в наступление из Украины и по всем фронтам 23 июня с переносом войны в Европу.
Жуков организовал массовое наступление на вторгшегося врага всеми силами округов, кинув их без должной разведки и подготовки на немцев, но потом всем говорил, что это Сталин ему так приказал действовать, и после войны всю вину за трагедию 1941 года свалил на Сталина. Ведь кто-то же должен отвечать перед жёнами, детьми и внуками погибших за 41-й год.
Книгу Мельтюхова можно ещё очень долго разоблачать и опровергать. А, так как она очень толстая, а глупость и натяжки под свои идеи встречаются чуть не на каждой странице, то в итоге получится не менее толстая книга анализа. Хотя, если быть честным, то у Мельтюхова явные глупости так сразу и не найдёшь, надо набраться терпения, чтобы прочитать и попытаться проанализировать этот шедевр на предмет хотя бы элементарного здравого смысла. Если кому охота, то он может сам это сделать. А можно и сразу перейти к «Заключению».
Анализируя действия СССР в отношении Польши, Финляндии, Прибалтийских стран и Румынии, Мельтюхов уверен, что в отношении Польши и Финляндии со стороны СССР была совершена агрессия. То, что ввод советских войск на территорию Польши (а точнее, на территорию Западной Белоруссии и Западной Украины, оккупированной и прихваченной Польшей ещё в 1920-м) проводился и для защиты от тех же немцев местного, не польского, населения только после того, как законное польское правительство элементарно удрало из страны, и Польша, как государство, перестало существовать, для Мельтюхова не аргумент.
Но если ты историк, то не смешивай некие моральные аспекты обид (причём вечных) у поляков к России с историческими и юридическими фактами. Ведь обвинением СССР-Сталина в агрессии против Польши Мельтюхов и Запад (Англию и Францию) автоматически обвиняет в предательстве союзника-Польши. Вступив в войну против Гитлера на стороне Польши 3 сентября, Англия и Франция обязаны были объявить войну и тому, кто «нападёт на Польшу» 17 сентября. Тем более, что сегодня так любят называть СССР, в сентябре 39-го подписавшего договор с Германией о ненападении, союзником Гитлера. Однако никто этого не сделал в отношении СССР тогда. И на самом деле не собирался. Сталин повода не дал, соблюдя все приличия — польское правительство сбежало раньше, чем наши войска вошли в Польшу «Восточную» и дошли только до старой границы! Поэтому ни Англия, ни Франция войну СССР не объявили. Правда, войну СССР осенью 39-го объявила сама... Польша.
Союзники и друзья Польши — Румыния, Англия, Франция так и не объявили СССР войны после «нападения Сталина на Польшу» 17 сентября 1939 года. И тогда войну СССР объявляет новый глава Польши, премьер-министр (и тогда имевший большую власть в Польше, чем президент) генерал В. Сикорский, сидя в Париже. Превратив, тем самым, польских интернированных в СССР военнослужащих в военнопленных.
В Википедии о смене руководства Польши, находящегося во Франции после отъезда из страны, написано достаточно подробно, и желающие могут ознакомиться. Дело в том, что сбежало из Польши одно правительство, а объявляло войну СССР в ноябре этого же года — другое. Правда, об этом в Википедии не сказано ни слова. Но ни Англия, ни Франция в любом случае СССР войны не объявляли согласно союзническому, по отношению к Польше, долгу. И никого это не волнует в принципе.
То же самое и в отношении Финляндии. Есть факты и аргументы того, что Финляндия нарывалась на ответную военную реакцию СССР: произведя обстрел нашей территории, надеялись на такой же ответный и более мощный обстрел с нашей стороны. Но у наших артиллеристов хватило выдержки не отвечать огнём. Пришлось финнам заявлять, что русские сами себя из пушек обстреляли (?!!).
В отношении же Прибалтики Мельтюхов благороден в пользу России, мол, «присоединялись вполне законно». Ну, правильно, чего ж сегодня о Прибалтике суетиться. Она уже в НАТО. А с Польшей можно вечно мутить воду, хоть с теми же трупами польских офицеров под Катынью.
(Примечание: Хотя под Смоленском немцы оказались «всего лишь» через две недели после нападения на СССР, но как раз поляков вывезти успели. Эти польские офицеры были, прежде всего, профессиональными военными, и их вполне можно было использовать в войне против Германии, что Сталин и сделал, создав уже осенью 41-го первые польские части, которые убыли воевать на ближний Восток, к англичанам. И к англичанам Сталин послал, в первую очередь, наиболее неблагонадёжных и опасных для России поляков-добровольцев, которым нельзя было доверять воевать на нашей земле. Кто их знает, может они ещё и к немцам переметнутся для войны против ненавистной им России-СССР. Этих польских офицеров отправили воевать в Африку, в армию Андерса, а в будущее «Войско Польское» стали набирать поляков, уже поживших в СССР, с очищенными от антисоветчины и антирусскости мозгами.)
Ещё Мельтюхов очень интересно объяснил, так как же СССР должен был напасть на Германию (которая, по его мнению, совсем не собиралась нападать на СССР, в чем совершенно солидарен с «резунами»), с обоснованием, чтобы не быть хотя бы формально обвинённым в агрессии? Оказывается, «с середины июня 1941 г. советская сторона стала усиленно предлагать новые советско-германские переговоры». «Осуществление этого предложения позволило бы СССР прозондировать намерения Германии, завершить последние военные приготовления, а срыв этих переговоров (или, наверное, отказ Германии от этих переговоров?) дал бы Москве хороший повод для начала военных действий». Неплохо! Одна сторона отказывается от переговоров (Мельтюхов не стал вдаваться в глупые подробности об их теме), а другая, в ответ на это, нападает на неё!
Но на самом деле именно Германия в целях дезинформации за несколько дней до нападения предложила Сталину провести некие переговоры по возникшим разногласиям. В книгах не «замеченного» Мельтюховым историка А. Мартиросяна говорится, что 16 июня от советского посла в Берлине Деканозова пришла информация о том, что Германия якобы дала согласие начать переговоры по урегулированию нерешённых проблем и спорных вопросов. Это согласие на переговоры было, вроде как, ответной реакцией Германии на Заявление ТАСС от 13–14 июня 1941 года.
Молотов получает команду связаться с Германией, но все линии связи с Берлином оказались заблокированы самими немцами. Т. е. всё же не Сталин был инициатором этих переговоров, чтобы потом их сорвать под благовидным предлогом и напасть на Германию. Это Гитлер предложил Сталину переговоры, чтобы протянуть время и чтобы у Сталина, ожидающего этих мифических переговоров, не осталось времени на проведение необходимых мер по приведению армии в необходимую боевую готовность. У Гитлера был расчёт, что, ожидая переговоров с Германией, Сталин приостановит выдвижение войск на рубежи обороны и приведение их в боевую готовность. Однако тут Гитлеру и «помогли» наши генералы, сорвав это самое приведение войск в боевую готовность.
Ну и самое главное «доказательство» — это то, что «было разработано четыре варианта оперативного плана Красной Армии, содержание которых свидетельствует о подготовке лишь наступательных действий советских войск». «Отсутствие каких-либо упоминаний о возможных оборонительных операциях Красной Армии показывает, что речь идёт не о подготовке ответного удара, а о нападении на Германию и её союзников. Особенно чётко эта идея выражена в документе от 15 мая 1941 г., которым Красная Армия должна была руководствоваться в начале войны», и «план такого удара был не ответом на действия германского командования, а ответом на угрозу в целом». А то, что эти планы так и оставались рукописными и не утверждёнными руководством страны (Сталиным) черновиками-фантазиями Жукова и К°, не очень и важно. Значит, «Соображения...» от 1940 года — это «неправильный план», а черновики «от 15 мая» 1941 года — вполне отработанные планы нападения, которые были «ответом на угрозу в целом».
Интересно, а зачем Сталину иметь какие-то подпольные и тайные планы нападения? Ведь он не стал бы их показывать ни Гитлеру, ни Англии с США. РККА на тот момент была всех сильней (по Мельтюхову), и повод для нападения на Германию придумали бы! Так отчего же план нападения в Генштабе не отработать, как положено, и не завизировать у Сталина? Чего устраивать дурацкие игры с неподписанием планов нападения? Наверное, боялся «утечки»? После Победы и установления мирового коммунизма тем более всем будет не до того, какие планы были у Сталина — нападения или обороны! А уж если бы напал Сталин на Гитлера (по Мельтюхову) числа 12 июня, то наверняка победил бы (по Мельтюхову же). Тогда тем более чего мудрить Сталину с этими планами? Ведь Мельтюхов так подробно расписал, как СССР легко победил бы Германию в этом случае. Но вот дальше-то что? Что всё-таки делать с проклятым Западом?
В отличие от Мельтюхова, Сталин прекрасно знал, что Западу, в лице Англии и США, было как раз наплевать, в каком виде СССР и вся Европа во главе с Германией будут втянуты в большую войну. В любом случае они измотают друг друга, а победит в этой войне тот, кто вступит в «игру» последним. Но у жертвы агрессии был шанс заполучить в союзники те же США. И Германия не воевала одна, сама по себе, против СССР-России. Экономика и деньги всей Европы были против СССР. А за спиной маячили США. Те самые, что также отметились в приведении Гитлера к власти для уничтожения Советской России, ослабления Германии и всей Европы, с целью занять место мирового лидера, спихнув с мирового господства ту же Англию. В США были крайне заинтересованы в том, чтобы и Англия втянулась в мировую войну. Вся их собственная политика была направлена, в том числе, и на то, чтобы ослабленная войной Англия потеряла своё мировое господство. А Англия была очень заинтересована в том, чтобы и США не остались в стороне. И Сталин как раз «помог» этим двум «родственным странам» по-настоящему повоевать в развязанной ими же мировой войне. О чём (якобы) и сказал впоследствии Черчилль, мол, Сталин заставил нас, империалистов, воевать с империалистами.
На самом деле ни США, ни тем более Англия не собирались серьёзно «помогать» СССР, даже если он окажется жертвой агрессии. И уж тем более не стали бы помогать Сталину, если бы он напал первым. А слова Черчилля о том, что он будет всемерно помогать СССР в войне с Гитлером, не более чем «словесный понос». Полякам тоже много чего обещали, если Гитлер нападёт на Польшу, даже письменно. И чем это закончилось? «Странной войной» в Европе? И финнам тоже обещали. Да «не успели» союзнички — у финнов солдат оказалось мало. Кстати, ещё и поэтому Маннергейм не очень активничал в наступлении на Ленинград всю войну — урок пошёл в прок, пока его в 44-м не «убедили» окончательно капитулировать. И уж какую помощь оказал Черчилль СССР с тем же конвоем PQ-17 летом 1942 года или открытием Второго фронта только тогда, когда стало ясно, что Сталин и без Запада покончит с Гитлером, лучше и не вспоминать. И серьёзные поставки по ленд-лизу стали осуществляться не летом 1941 года, а когда немцев под Москвой разгромили, а точнее, уже после Сталинграда. Так что не зря говорится, что плохо иметь англосакса врагом, но ещё хуже иметь союзником.
Главное доказательство Мельтюхова того, что Запад не стал бы помогать Гитлеру в случае нападения на него Сталина, — это слова и речи «Черчиллей» и «Рузвельтов». Но Мельтюхов тут же приводит известные наставления Г. Трумэна о том, как должны вести себя США в этой войне (то, что США поставляли в Германию ту же нефть из Латинской Америки чуть не до конца войны, только ленивый не знает).
Но Мельтюхов ещё и пытается убедить, что СССР мог «получить как минимум благожелательный нейтралитет Лондона и Вашингтона (а скорее всего, их помощь, хотя и ограниченную). Конечно, по мере продвижения Красной Армии вглубь Европы эти настроения могли бы измениться, но было бы уже поздно: Германия была бы уже на пороге поражения». И что это нападение на Германию «было единственным шансом сорвать германское вторжение». Но о каком германском вторжении говорит Мельтюхов? Ведь он до этого доказывал, что Германия не собиралась нападать на СССР! Короче, читайте «Упущенный шанс Сталина» М. И. Мельтюхова и делайте выводы сами. Может, кому-то идеи Мельтюхова и покажутся вполне убедительными (ведь кому-то и идеи В. Резуна кажутся «убедительными»).
Издание 2008 года отличается от предыдущих «Упущенных шансов...» одним очень важным добавлением. Ещё в конце 1990-х исследователь Ю. И. Мухин начал доказывать в своих работах, что пресловутая «Директива № 1» от 21 июня 1941 года, по которой якобы в частях приграничных округов только за пару часов до нападения Германии и была объявлена «полная боевая готовность», всего лишь дополнение к приказу, или директиве, или распоряжению от 18 июня, которое и вводило в этих частях эту самую «полную боевую готовность». Но, так как командование западных округов это распоряжение не выполнило, то это и привело в итоге к разгрому сначала Белорусского округа, а вслед за ним посыпались и остальные округа-фронты.
В те годы на Мухина смотрели, как на юродивого с его попытками доказать свою правоту, хотя он всего лишь прочитал показания начальника связи белорусского округа генерала Григорьева, который подтвердил на следствии, что распоряжение от 18 июня о приведении округа в боевую готовность они с командующим округом Павловым получили, но не выполнили. Но Мельтюхов, видимо, этих работ «в глаза не видел», выпуская первые издания своей книги ещё в 2000 году, так как это совершенно не укладывалось в рамки версии об «упущенном шансе Сталина». Лет пять назад то же самое стал доказывать в своих работах другой исследователь, А. Б. Мартиросян. На сегодняшний день от этой информации просто так отмахнуться уже невозможно, и Мельтюхов придумал, как и куда пристроить уже ставший почти доказанным факт существования директивы от 18 июня 1941 года. И получилась вполне приличная беллетристика:
«Рано утром 18 июня 1941 г. начальник Генштаба РККА направил командованию западных приграничных округов приказ о приведении войск в боевую готовность к 1 июля». («Упущенный шанс Сталина» М., 2008; с. 313)
Почему именно «рано утром», а не ближе к обеду, или поздно ночью? И почему именно к 1 июля? И в какую именно «боевую готовность», что это за абстрактная такая «боевая готовность»? И что это за приказ такой мифический, для которого у Мельтюхова, набравшего тысячи ссылок, не нашлось архивных данных?
«Рано утром» этого приказа никак не могли дать в западные округа, т. к. до обеда там на У-2 ещё делали облеты границы с Германией, после которых и определяли, пора давать команду на отвод приграничных войск на рубежи обороны или время ещё есть?
И командир 72 горно-стрелковой приграничной дивизии в КОВО генерал Абрамидзе чётко указал, что именно требовалось от его дивизии и к какому сроку требовалось выполнить этот приказ ГШ:
«20 июня 1941 года я получил такую шифровку Генерального штаба: „Все подразделения и части Вашего соединения, расположенные на самой границе, отвести назад на несколько километров, то есть на рубеж подготовленных позиций. Ни на какие провокации со стороны немецких частей не отвечать, пока таковые не нарушат государственную границу. Все части дивизии должны быть приведены в боевую готовность. Исполнение донести к 24 часам 21 июня 1941 года”. Точно в указанный срок я по телеграфу доложил о выполнении приказа. При докладе присутствовал командующий 26-й армией генерал-лейтенант Ф. Я. Костенко, которому поручалась проверка исполнения». (ВИЖ, 1989 г., № 5).
Впрочем, возможно у Мельтюхова есть другой текст «приказа ГШ» «о приведении войск в боевую готовность к 1 июля», но он его не привёл. Но о 1 июля, как о дате окончания неких мероприятий согласно планам прикрытия, говорится в директивах от 10–12 июня, но Мельтюхов в этом на них как раз и не ссылается. А дальше идёт чистое «фэнтэзи» от Фантаста.
«Скорее всего, 1 июля войска западных округов получили бы приказ ввести в действие планы прикрытия, в стране начался бы новый этап скрытой мобилизации, а завершение к 15 июля развёртывания намеченной группировки Красной Армии на Западном ТВД позволило бы СССР в любой момент после этой даты начать боевые действия против Германии, иначе о них узнала бы германская сторона. Поэтому завершение сосредоточения и развёртывания Красной Армии на западной границе СССР должно было послужить сигналом к немедленному нападению на Германию. Только в этом случае удалось бы сохранить эти приготовления в тайне и захватить противника врасплох».
Значит, Сталин всё же собирался нападать на Гитлера не «12 июня», а уже «после 15 июля» 1941 года, да жаль Гитлер его опередил? Правда, не совсем понятно, как Мельтюхов вычислил точную дату возможного нападения на Гитлера — 15 июля? Видимо, из теоретических сроков развертывания. Но только вряд ли получилось бы «сохранить эти приготовления в тайне и захватить противника врасплох» если бы 1 июля ввели в действие планы прикрытия, а само нападение запланировали бы на 15 июля. За эти 15 дней Гитлеру точно стало бы известно о приготовлениях Сталина — такое «шило» в мешке точно не утаишь. Ведь и у немцев была своя приграничная разведка на нашей стороне.
Но тогда куда пристроить информацию о том, что Сталин уже с 12 июня знал от разведки точную дату нападения — 22 июня, и все его дальнейшие шаги только этим знанием и диктовались? Зачем Сталин назначает и «планирует» нападение на Германию на начало июля, если он знает что нападение Гитлера надо ждать 22–23 июня? И куда всё же привязать директивы от 10–12 июня, которые фактически и вводили в действие майские «планы прикрытия», которые, по мнению Мельтюхова, должны были вводить в действие только «1 июля» для прикрытия подготовки своего нападения на Германию?
Кстати, очень интересно, на что ссылается Мельтюхов, говоря о «утреннем» приказе ГШ от 18 июня о приведении войск западных округов «в боевую готовность к 1 июля»: «Сам приказ Г. К. Жукова никогда не публиковался и известен лишь по упоминанию в ходе суда над командованием Западного фронта в июле 1941 г.».
Смотрим на это самое упоминание в показаниях начсвязи округа Григорьева: «...Даже днём 18 июня довольствующие отделы штаба не были ориентированы, что война близка... И после телеграммы начальника Генерального штаба от 18 июня войска округа не были приведены в боевую готовность».
Как видите, никакого упоминания о «к 1 июля» привести войска в боевую готовность, здесь нет. Была телеграмма начальника ГШ от 18 июня, после которой Павлов должен был привести войска округа в боевую готовность, но не привёл. И более вероятно, что приводить должны были именно в эти же дни — немедленно и сразу после 18 июня, к 22 июня, или, точнее, «к 24.00 21 июня». Но никак не «к 1 июля». Также Мельтюхов приводит как «подтверждение» приказ по ПрибОВО № 00229 от 18 июня, якобы изданный на основе «утреннего» приказа ГШ от 18 июня. Однако, скорее всего, приказ ГШ от 18 июня появился только поздним вечером 18-го, после того как Тимошенко и Жуков были у Сталина с 20.25 до 00.30. Кобулов (1-й зам Берии, который 17-го и получал задачу о взаимодействии пограничников с лётчиками), был в Кремле с 22.25 по 23.00, а Жигарев (ком ВВС КА) прибыл с докладом об облёте в полосе ЗапОВО разведчика У-2 днём 18-го только в 23.10:
«18 июня 1941 года: 1. Молотов 20.00–0.30, 2. Тимошенко 20.25–0.30, 3. Жуков 20.25–0.30, 4. Маленков 20.45–0.30, 5. Кобулов 22.25–23.00, 6. Жигарев 23.10–0.30, 7. Петров 23.10–0.30, 8. Шахурин 23.10–0.30, 9. Яковлев 23.10–0.30, 10. Ворошилов 23.10–0.30. Последние вышли 0.30» (Государственный Комитет Обороны постановляет (1941–1945). Цифры, Документы. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. С. 575)
Это была обычная практика при Сталине — вечером в его кабинете собирались ответственные чиновники на некую «планёрку», и, после докладов и обсуждений, принятые решения уже утром начинали претворяться в жизнь. Так что, скорее всего подписанные 18-м июня приказы отправили из ГШ в ночь на 19 июня. А вот приказ по ПрибОВО № 00229, касающийся прежде всего служб обеспечения, «Управлению и войскам округа о проведении мероприятий с целью быстрейшего приведения в боевую готовность театра военных действий округа» появился скорее ещё днём, 18 июня.
После прихода 14 июня в округ директивы от 12 июня «Для повышения боевой готовности...», в округе провели проверку частей округа и уже 15-го выдали «Приказ войскам ПрибОВО № 0052 от 15 июня 1941 г. по обеспечению боевой готовности войск округа», которым довели до частей: «Проверка боевой готовности частей округа показала, что некоторые командиры частей до сего времени преступно не уделяют должного внимания обеспечению боевой готовности и не умеют управлять своими подразделениями и частями...»
Кстати, Мельтюхову стоило бы обратить больше внимания на приказ № 00229 ПрибОВО от 18 июня. Именно он даёт понимание того, что же готовили в этом округе — оборону, наступление «1 июля» или ещё что (об этом подробнее в последней главе).
Мельтюхов к июню 2008 года, кроме своего объёмного труда «Упущенный шанс Сталина», в сборнике «Трагедия 1941. Причины катастрофы» опубликовал главу «Начальный период войны в документах военной контрразведки (22 июня — 9 июля 1941 г.)». Где сделал подборку докладов политработников и «особистов» об этих днях в приграничных округах, о том как, кто и какие получал приказы и распоряжения по приведению вверенных им частей в готовность встретить нападение немецких войск. Обошёлся на этот раз Мельтюхов без своих «гениальных» утверждений о том, что Сталин собирался нападать на Германию, и ограничился всего лишь небольшими нейтральными комментариями к докладам. Впрочем, эти доклады и не очень вяжутся с гипотезой самого Мельтюхова (подробно рассмотрим эту статью чуть позже).
Но при этом Мельтюхов упрямо повторяет о внезапности нападения немцев, мол, «советские ВВС были вынуждены вступать в бой в условиях внезапного нападения». И сам же приводит слова из докладов и рапортов, в которых говорится, что о нападении 22 июня командный состав знал заранее, предупреждался:
«Командир 7-й авиадивизии Северо-Западного фронта полковник Петров, 19 июня был предупреждён заместителем командующего ВВС по политработе о возможных военных действиях; ему был указан срок готовности к 3.00 часам 22 июня с. г. Петров к этому указанию отнёсся крайне халатно. Не истребовал от командиров полков (своих подчинённых) выполнения этого указания и полки фактически были противником застигнуты врасплох, в результате чего и были большие потери самолётов на аэродромах».
Может быть, в приведённом докладе замполита ВВС ПрибОВО как раз и говорится о том самом «приказе о приведении войск в боевую готовность к 1 июля» от «раннего утра 18 июня 1941 года»? Да нет. В этом приказе говорилось не о будущем нападении РККА на Германию, а о «возможных военных действиях» со стороны Германии,которые могут начаться «к 3.00 часам 22 июня с. г»? Похоже, и Мельтюхов умудрился сам себе подкузьмить своей фантазией об «упущенном шансе Сталина», приведя настоящий исторический документ в своей же статье. Ведь в книге Мельтюхов утверждал, что Германия не собиралась нападать на СССР в июне 41-го, а точнее, что никто не знал о предстоящем нападении до 22 июня! А тут выходит, что уже 19 июня командиров предупреждают их старшие начальники быть в готовности к 3.00 22 июня!
Или всё же Сталин продолжал «планировать напасть» на Германию 15 июля, даже зная о дате нападения? Или это уже на местах заместители «командующего ВВС по политработе» были такие прозорливые сами по себе?
Но если уж говорить овнезапности нападения противника, то следует сказать, что для армии эта мифическая внезапность вообще не может служить оправданием её разгрома. Тем более для её командиров, и тем более, если их оповещают заранее об этом нападении, и тем более, если эти подразделения заранее укомплектованы до полного штата. Тем более что 19 июня, за ТРИ дня до нападения Германии, были не только устные предупреждения от «замполитов» (которых в армии никогда не любили). 18–19 июня были приказы ГШ о выводе штабов округов в полевые управления. 19 июня — распоряжение ГШ для Западных округов о «рассредоточении и маскировке всей авиации и воинских частей» этих округов — Директива ГШ № ЛГ 0042. А 20 июня по маскировке авиации был отдельный дополнительный приказ ГШ!
Может, Мельтюхов и не знает, но укомплектование частей в округах до полного штата (проведённое в этих округах в апреле-мае), «рассредоточение и маскировка» входит в «перечень мероприятий проводимых при приведении этих частей в повышенную и полную боевую готовность». Так что «предупреждения от замполитов» были всего лишь напоминанием этим командирам быть в готовности к нападению, о котором они и сами знали, а также было необходимо самим политработникам, чтоб показать свою «работу». А если командир не доводит прямые распоряжения или эти самые «предупреждения» своих старших начальников до него, то для личного состава брестской крепости и некоторых «спящих аэродромов» и происходит это самое «внезапное нападение».
Есть одна хитрость с теми приказами о «маскировке» авиации, что поступили в западные округа 19–20 июня. Датой выполнения данных распоряжений в директиве ГШ от 19 июня было именно 1 июля 1941 года. Директива ГШ «О маскировке самолётов, взлётных полос, аэродромных сооружений № 043 от 20 июня 1941 г.» также даёт вроде бы не дату «к 22 июня» (приводится с сайта http://www.airpages.ru/dc/doc043.shtml ):
«Самолёты, находящиеся в частях ВВС, взлётно-посадочные полосы, палатки и аэродромные сооружения по всей окраске не удовлетворяют требованиям современной маскировки.
Такое отношение к маскировке, как к одному из главных видов боевой готовности ВВС, дальше терпимо быть не может.
Приказываю:
1. К 20 июля 1941 г. силами авиачастей... произвести маскирующую окраску всех имеющихся самолётов согласно прилагаемой схеме окраски...
2. К 10 июля 1941 г. произвести маскировку всех существующих взлётно-посадочных полос, бетонных рулежных дорожек и якорных стоянок самолётов применительно к фону окружающей местности.
3. К 1 июля 1941 г. произвести маскировку всех аэродромных сооружений применительно к фону местности.
4. К 1 июля 1941 г. замаскировать палатки в лагерях авиачастей.
5. На лагерных аэродромах самолёты располагать рассредоточенно под естественными и искусственными укрытиями, по окраинам летного поля, не допуская расстановки их по прямым линиям.
6. Ответственность за выполнение всех маскировочных мероприятий как по качеству, так и по срокам возлагаю на военные советы и персонально на командующих ВВС округов.
7. План мероприятий доложить 23 июня 1941 г.
О ходе окраски самолетов командующим ВВС округов докладывать ежедневно по ВЧ начальнику ГУ ВВС Красной Армии с 21 часа до 23 часов.
Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза С. Тимошенко
Член Главного военного совета Секретарь ЦК ВКП(б) Г. Маленков
Начальник Генерального штаба Красной Армии Генерал армии Г. Жуков...».
С одной стороны, этот приказ от 20 июня, как будто, о раскраске самолетов, и даты тут вообще стоят — к 10-му и 20-му июля! А к 1 июля требуется замаскировать палатки в частях и все аэродромные сооружения «к фону местности». Т. е., вроде бы, к версии о подготовке нападения на Германию после 15 июля подходит. Но вот как раз самый интересный пункт, № 5, требует то, что и является наиболее важным и на самом деле не требует никаких усилий и затрат по времени:
«На лагерных аэродромах самолёты располагать рассредоточено, под естественными и искусственными укрытиями, по окраинам лётного поля, не допуская расстановки их по прямым линиям...».
Именно этот пункт наиболее интересен и важен. И именно его и должны были выполнить в первую очередь на местах. Но, как потом выяснилось, не выполнили.
Но тот конкретный приказ ГШ, который притягивает к своей версии Мельтюхов (Дир. ГШ № ЛГ 0042 от 19 июня), — именно и конкретно о маскировке аэродромов и воинских частей на границе, а не о «приведении в боевую готовность» других частей. (Жаль, Мельтюхов не пишет, какой всё же приказ от 18 июня он имеет в виду, стараясь не отстать от новых веяний и данных).
Почему в приказе о маскировке от 19 июня указана дата именно «1 июля», если Сталин, вроде как, знал о точной дате — 22 июня? А вот на этот вопрос как раз и должны ответить историки «мельтюховы», допущенные к Архивам.
Хотя ответ на самом деле вполне простой.
«Резуны» на этих датах и строят свои обвинения против СССР. Но на самом деле в директивах о маскировке (как и в директивах от 10–12 июня, в которых также стоят даты — «к 1 июля»), в принципе, указаны вполне реальные сроки, т. к. такие масштабные мероприятий, как указанные в пп. 1–4, за пару суток не проведёшь. Т. е. сроки даны, в принципе, реальные, с учётом того, что если 22 июня война не начнётся, то всё равно эти мероприятия надо выполнять. А вот п. 5 особого времени на исполнение не требует.
Кстати, данная глава-статья на книгу Мельтюхова вовсе не первая попытка показать ущербность версии об «агрессии СССР» с 15 июля, построенной на основе никем не утвержденного «плана от 15 мая». Ещё в 2005 году в книге маршала С. М. Штеменко «Генеральный штаб в годы войны. Освобождение Европы» в приложении «Документы и мифы» была дана статья С. Николаеня «Генеральный штаб РККА и советское военное планирование». В этой статье автор, также обойдя подробный разбор Директив НКО и ГШ от 10–12 июня, всё же достаточно убедительно показал несостоятельность версии Мельтюхова. Ведь на самом деле, если бы действительно собирались нападать, закончив некие мероприятия «к 1 июля», то собрались бы, дай бог, в августе. А то и в сентябре (если не к декабрю). А ведь Жуков пишет в 20-х числах мая, что необходимо нанести упреждающий удар по Германии пока она не развернула до конца свои войска у нас на границе! В конце мая он планирует наносить удар по Гитлеру, который накапливает уже отмобилизованные войска для возможного нападения, но сам удар с нашей стороны будет нанесён, дай бог, в начале августа, через 2 месяца?! Видимо, Жуков считал Гитлера конченым идиотом, который даст Сталину эти два месяца на то, чтобы СССР закончил подготовку к нападению, которое скрыть точно не получится.
Но, в принципе, «мельтюховы» увидели то, что всячески обходят стороной официальные историки. Они достаточно убедительно показывают, что наши генералы действительно вообще не собирались обороняться, ни одного дня. Может, Г. К. Жуков и верил, что сможет вот так, запросто и лихо, разгромить супостата, уже напавшего на страну, но, похоже, те, кто его подталкивал к этому, прекрасно понимали, чем закончится эта авантюра — наносить встречный удар-наступление во фланг всей группировке немцев.
В одном «мельтюховы» действительно правы — если бы и был утверждённый Сталиным план превентивного нападения на Гитлера, то его бы скрывали очень тщательно и в годы советской власти, и сегодня. Так как рассекретив и опубликовав его, СССР-Россия из жертвы агрессии автоматически переходит в разряд организаторов Второй мировой войны. Всё это верно. Однако более тщательно будет скрываться факт того, что наши генералы сознательно и по своей воле начали немедленное наступление 23 июня!
Основной аргумент у «резунов» в пользу того, что Сталин собирался нападать первым, это то, что никто в СССР не знал точной даты нападения — 22 июня. А если и знали, то «тиран-параноик» этому не верил. Вообще никому не верил. Настолько хотел сам напасть после 1 июля, что очень расстраивался, если разведка докладывала о приготовлениях Германии. И тогда всё логично — собирались нападать после 1 июля, а тут «неожиданно» нападает Гитлер и наступает полный... финал для РККА. И эта байка, как ни странно, удобна всем — и официозу, и «резунам». Вообще всем. Она «всё объясняет»...
А ведь информация шла валом о том, что нападение будет 22 июня. Но насколько всем удобно думать, что «тиран-параноик» Сталин «никому не верил» и «писал матерные резолюции»!
Ещё один «аргумент» — никакого приведения в боевую готовность не производилось перед 22 июня, и «быть этого не могло». «Резуны» очень любят этот «аргумент», также он очень мил сердцу и «официозу». А раз никто не ждал нападения к 22 июня и войска заранее в боевую готовность не приводились, т. к. сами готовились нападать чуть позже, то этим и объясняются факты чуть ли не массового разоружения воинских частей, когда и вооружение снимали (якобы для техобслуживания), и боеприпасы изымали, и топливо сливали, и ту же оптику артполков изымали якобы на плановые поверки. Для лучшей подготовки будущего нападения на Германию! Но об этом подробнее поговорим в следующих главах.
Дело вовсе не в чувстве стыда или, тем более, чувстве гордости за наше проклятое «коммунистическое прошлое», которое должно возникнуть у читателей от подобных перлов Мельтюхова и иже с ним. Такие книги «всего лишь» работают на пересмотр итогов Второй мировой. Понимают «мельтюховы», что они творят в погоне за сенсацией, или они это делают для удовлетворения своих амбиций, не важно.
Доказав с помощью «резунов», «мельтюховых», «солониных», «бешановых», «карповых», «осокиных» и прочих «сванидз», что СССР не может считаться жертвой агрессии, а является, как минимум, соучастником Гитлера по развязыванию этой войны, можно поднять вопросы о пересмотре Ялтинских и прочих соглашений, по которым СССР получил Курилы, Сахалин, Кёнигсберг. Всё остальное просто ерунда. Вот вам цель той грязи, что наваливается на Нашу Историю. Даже личность Сталина и его опорочивание интересует Запад только с этих позиций. Если бы восхваление Сталина работало на Главную цель — загнать Россию в помойку, то его бы нахваливали день и ночь. И делали бы это у нас в стране те же самые радзинские-сванидзы. Но вся проблема сегодня в том, что в отличие от середины 1980-х у читателя есть альтернатива в выборе «правды». И в этом плане можно только поблагодарить «борцов с коммунизмом» за это. Вот только цена слишком высока за возможность безнаказанно узнавать разные гипотезы по истории войны. Страны-то нет.
19.06.2011 г. Козинкин О.Ю.